❄️Вальс во время зимы

На ставку командования армией Фатуи медленно сыпал снег.

— Как раз из-за таких, как она, мы и отступаем постоянно, хотя могли дать бой! — не унимался агент, — Мы могли помочь фронту, а в итоге что? Вернулись ни с чем… Может прибытие Одиннадцатого Предвестника хоть что-то изменит. Электро-Цицин покачивала ногой в воздухе, сидя на ящике: — Может тогда к нему и свалишь? Что ты у нас забыл? Агент яростно обернулся. — Я мечтал попасть в Рейнджеры! Но то, что я увидел на деле… — Отличается, да? Ха-ха! А что ты ожидал увидеть? Героические подвиги? Наивный юнец, молоко хоть с губы бы обтер, прежде чем к нам проситься, — с издевательской и легкостью танцевала на тонких юношеских нервах магичка. Разгореться бессмысленному конфликту не дал второй агент. — Ань, хорош уже. Не лучше, — усталость хрипела в его голосе. Подняв маску, он тер переносицу до красноты. Цицин лишь помахала руками, мол, совсем ни при делах. Обозленный юноша то сжимал, то разжимал кулаки, стараясь успокоиться. Понимал, что зря поддался провокации, но внутри бурлила кровь. Сколько праведных слов, по его мнению, томилось в нем! И ещё больше рождалось от вида своих новых товарищей, которые его мнение не разделяли. Всё это время хранивший молчание Пиро-Застрельщик перестал подпирать столб палатки: — Командир идёт. — Построение! — объявил высокий Анемо-Борец, сам направляясь прочь из теплого шатра на мороз. За время ожидания возвращения командира уже припорошило снегом следы между шатрами. Несмотря на общее копошение солдат на базе, фигуру Лейтенанта можно было легко разглядеть благодаря мрачной ауре. Аня хихикает пакостно, предвкушая хороший нагоняй, а главное не ей самой. Не желая получить на построении скандал, старший Агент вклинился в строй прямиком между этими двумя. Зеркальная дева, стоящая с другой стороны то Ани, через неё же дотянулась до уставшего Агента и толкнула в плечо. Тот покосился недовольно, а та на лицо показывает. Маску оперативно натянули обратно на лицо. Когда Мария подходит к шатру, строй был уже готов. — Равняйсь! — твердо и с надломом переполняющей и её злости. На следующий же выдох лейтенант приходит в себя и продолжает куда холоднее, — Смирно. Сержант Михаил. Шаг вперёд. Цицин поджимает губы, чтобы не улыбнуться перед командиром. Агент гордо делает шаг. Его фигура не выдавало возраст всего в 21 год. Высокий, широкоплечий, а спущенный капюшон не скрывал коротко стриженных пшеничных волос. На фоне коренастых мужчин лейтенант должна выглядеть… слабо. Средний рост, фигура жилистая, черный плащ стекал с точеной линии плеч. Подбитый мехом ворот добавлял нечто уютное её светлому лицу. Только глаза — серые как небо над головой. И решения её вовсе не такие слабые. — Я тебя отстраняю от следующей операции. Останешься на базе до нашего возвращения. Вернемся и тогда буду решать, куда тебя переводить. — Лейтенант Мария, позвольте обратиться! — не унимался Михаил. Отряд мог видеть, с какой силой юноша сжал за спиной ладони, однако сохранял молчание. — Если ты посмеешь вновь оспаривать приказ вышестоящего, я тебя под трибунал отправлю. Или обратно в кадетское училище. Или у тебя хватило духу вызвать меня на поединок? Тон лейтенанта с каждым словом повышался. Не переходил на крик, но давал понять всего небезразличия Мари к сложившейся ситуации. Лишь новенький в отряде не замечал такой искренности их командира. — Никак нет. Я бы хотел объясниться. — Разрешаю. Агент набирает побольше холодного воздуха в легкие. Снег сыпал ему на светлые волосы. Зеркальная дева вместо заслушания оправданий всё мялась. Руки чесали накинуть на эту светлую головушку капюшон. Простынет же. — Моё решение пренебречь приказом отступить было обусловлено желанием выяснить, каким образом щенок смог пробраться так далеко в тыл. С одним бы я точно справился, тем более, если бы меня прикрыла Анна. Мы бы смогли выяснить, была ли это одна гончая, или же целая стая забралась в тыл! — У нашего отряда был совершенно другой приказ, — перебивает Мария, — Если тебе была настолько небезразлична судьба наших позиций на границе, ты бы мог дать сигнальную ракету, а не нестись сломя голову за гончей. Анна! Почему не остановила его? Ты была с ним в этот момент. Цицин не смела язвить своему командиру, однако своё искреннее мнение всё же озвучила. — По уставу я должна была пустить сигнал, я его пустила. Следить за жизнью сопляка не в моих обязанностях. — Твоя обязанность прикрывать своего напарника. Пускай это был его первый выход, он уже числится в нашем отряде. — Ему не место с нами, — жестоко ответила Цицин, совершенно без шуток и увиливаний, — Рейнджеры обязаны работать сообща. А Михаил поставил своё эгоистичное желание выделиться на первое место. Он не просто пренебрёг приказом, он оставил свою пару одну. Работать в одиночку разрешено только вам, Лейтенант, и Васеньке. Михаил хороший воин, но в нашем отряде ему нет места. Магичка умолкла. Мария вернула себе самообладание. Спокойный командир — спокойный отряд. Если она хочет прийти к понимаю, должна сама избавиться от сомнений. Хочешь добиться что-то от своей команды, покажи это на своём примере. — Кто ещё подобного мнения? Любой подчиненный будет держать язык за зубами, когда командир задаёт подобные вопросы. Особенно, когда такая однозначная ситуация. Михаил ослушался приказа. Всё, дело не имело смысла притягивать к себе столько внимания. Но и отряд Рейнджеров не «любые». Первым озвучить своё мнения решилась Зеркальная дева, капитан Елена Мельник. — Мы все не сразу научились работать в команде, — попыталась смягчить углы. Голос её мягкий, словно материнский, но горечь свежей потери продолжала давать о себе знать, — Но это не учебный отряд. Быть может через год другой… Но не сейчас Михаилу быть Рейнджером. Не на месте Андрея… Продолжил уставший Агент, капитан Никита Мельник, муж Лены: — Михаилу кажется, словно мы слишком хладнокровно относимся к отступлению. Его родна деревня, Морепесок, уже не так далеко от разрыва, как могла быть. — Тогда может быть ему стоило пойти в народную дружину, а не в Рейнджеры? — съязвил опаснее Цицин Гео-Заклинатель, Матвей Снежевиц. Народную дружину Фатуи воспринимали почти равноценной Профсоюзу рабочих, ставший незаконной в Снежной организацией. Предложение Матвея сравнимо предложению Михаилу предать Фатуи, коль считает правым не исполнять приказы начальства. Возможно Михаил бы нашел, что ответить Матвею, но сдержался. Он имел право на своё мнение, но сейчас, перед отрядом, лучше ему молчать. Не настолько он безнадежен. — Василий. Твоё мнение, — обратилась Мария к самому хладнокровному члену отряда. Пиро-Застрельщик, их хладнокровный снайпер Василий Павличенко, к чьему мнению Мария всегда прислушивалась. Всегда краткие и ёмкие ответы. — Подставил напарника — подставил и весь отряд. — Михаил, ты услышал, что о тебе думают твои товарищи? — Так точно, — с едва скрытым разочарованием. — Ты предал их и так маленький кредит доверия к тебе. Готов ли ты потрудиться, чтобы его вернуть? — Да, Лейтенант. Я осознаю свою ошибку. Напряжение схлынывает с лейтенанта. Михаил действительно услышал главную мысль, которую до него все пытались донести. Большего Мари было не нужно. — Хорошо. Останешься в этот раз в лагере, остынешь, а в следующий раз мы ждем от тебя лучших поступков. — Спасибо, Лейтенант. — Вернись в строй, Сержант. Пробежимся быстро! С той гончей, которую видел Михаил, разобрались войска. Генерал Самсон приказал пройтись вдоль фронта, проверить, нет ли ничего подобного ещё. Собираемся на пять дней, маршрут сообщу, когда будем выходить. Павел, на тебе провизия. Александр, проверь палатки и всё для лагеря. По готовности выходим. Все свободны. В отряде Марии 9 человек, включая нового сержанта Михаила. Юнец, вышедший из кадетского корпуса, того самого, который заканчивала сама Мария и проходит обучение Яньцин. Кому, как не ей знать, насколько больно сталкиваться с реальностью, а не героической теорией учебников. На почву уверенности в себе легло семя страха за своих родных — вот тебе и результат. — Михаил, подойди ко мне. Не удаётся сержанту сбежать. Помявшись, он всё же подошел к лейтенанту, пускай это была больше просьба, чем прямой приказ. — Лейтенант, больше подобного не повторится… Отряд ушел обратно под шатер, они остались наедине. Вот так, в плотную, Мария действительно выглядела как ветеран. Тот, кого стоит таким юнцам уважать. Пускай и старше она была его на жалкие 5 лет. — Миша, у нас у всех есть семьи, и ты не больше остальных переживаешь о них. На плечах каждого вес ответственности за наших близких. Я не сомневаюсь, ты понимаешь, насколько опасна сейчас угроза окружения, но в одиночку мы не справимся. Поэтому мы отряд Рейнджеров, а не одиночные оперативники. Наша задача бродить по лесам, выслеживать и оперативно убирать прорывы, чтобы трещина не забиралась всё больше и больше у человечества земли. Но как ты мертвым поможешь нам? — Никак. — На твоём месте был очень отважный человек. Он был предыдущим напарником Ани. Но геройски погиб, защитит её собою. Миша, не подводи Аню вновь. — Позвольте мне ещё один шанс. Мария улыбнулась юноше. — Когда вернемся. И если Аня будет не против. — Спасибо.

Благодарить Марию было не за что. Это её долг перед Родиной.

      Mood: Экспедиция Восход — Вернуться домой Сразу после декабрьского бала в честь Одиннадцатого Предвестника, Мария Самсонова вернулась на передовую. К холодным чистым снегам и гулу растревоженных Бездной артерий земли. Больше не способная терпеть ужасов столицы, Лейтенант оставила своего Генерала в теплых стенах, выбрав уже родные своды палаток и шатров. Мороз Января погрузил тревожную душу Марии в долгий зимний сон. И был он чист, с трещинами черный веток голых деревьев. Мягок, как еловые лапы под спальным мешком. Но от любого сна наступает пора просыпаться. Лейтенант очнулся, когда один из агентов её отряда, Андрей, стал жертвой клыков гончих. Запрос на пополнение личного состава одобрили быстро, только вот рекомендательное письмо одного из Генералов Фатуи перевесили личные качества. Хотя Мари вынуждена признать, Миша был действительно неплох. Подрасти ему нужно, окрепнуть, чтобы такой самородок не отдал понапрасну жизнь. Живым он сделает куда больше. И вот метелистый Февраль знаменует их новую битву. Операция может оказаться сложнее, чем предполагалась. Двойное дно: простая задача может перерасти в катастрофу. Отступать в этот раз они не могли. Так что, без одного юнца управятся, только мешаться будет. Вернувшийся, а точнее ссыльный обратно в ставку своей армии, Генерал Самсон наметил быстрыми очерками территорию, которую Рейнджерам предстоит проверить. Глубокие тылы, леса и поля, где давно никто не живет. Мари хорошо знает эти леса, здесь её малая Родина. И всё же отряд скептично отнесся к данному приказу. Никто его не оспаривает, порой Рейнджеров посылают и в куда более горячие точки. За линию обороны, там, где земля вся разошлась трещинами. Они бывали в таких адских условиях, которые ещё поискать в их проклятом мире надо. Но не им решать, где их присутствие было действительно необходимо. Генералу виднее. — Будет славно, если и правда выдастся легкая прогулка. Я давно не видал моря, — младший лейтенант Александр, 46-летний Амено-Борец, давно ставший замом Марии. Ветеран с большим опытом, представленный к царским наградам, и всё же выбирающий грандиозным сражениям тишину лесов и горной гряды. Вытянуть его на поболтать могли только красоты их снежной родины, во все остальные случаи мужчина предпочитал молча выполнять свои обязанности. — В любом случае Февраль на дворе, оно же льдом сковано. Выйди на поле снежное, вот тебе и море будет, — заявил Матвей. — Снежевиц вроде, а сразу видно, зимой моря не видал, — без злого умысла поддел Никита своего товарища. Лена сдержанно улыбнулась. Лицо Гео-заклинателя красочно перекосилось, даже будучи под маской: — Знаете же, я больше по горам. Кто вас от лавины тогда спас? А? Не забыли же, да? — Да уж, Матвей, спасибо тебе. Подсобил нам, — тоже вставила свои пять моры в разговор лейтенант, продолжая идти впереди всех. — Командир, почему я слышу в вашем голосе сарказм?! — Даже не знаю, — улыбку её не увидят, голоса товарищей продолжали раздаваться за спиной. Их Родина к ним холодна и жестока, но продолжают они любить её трепетно. Кусачий мороз им становится материнской лаской. Перламутровое небо на закате — невыносимо красивое, глаз не оторвать. В игре теней от голых стволов деревьев на снеге. Мягкость свежих напавших сугробов. Свист лыж, несущих по лыжне вперед и вперед, дальше, к их недосягаемой цели. Там, где они обретут покой. Отряд Рейнджеров работает над выслеживанием подозрительной активности сил Бездны. Для того, чтобы шрам их мира продолжал разрастаться, поглощать и дальше пригодные для человека земли, Орден Бездны перешел на тактику заброски в тылы своих магов, а те делали пробой в мироздании, до самой Бездны. Если не предотвратить трещину, большой кусок земли может мгновенно перейти во владения Бездны. Другие армии так и потерпели свои поражения. Группировки у самого края рухнули туда, откуда не возвращаются смертные. Генерал Самсон предотвратил подобный исход благодаря оперативным отрядам Рейнджеров. Помимо Мари существовало ещё 4 таких, все под личным командованием Генерала. Многие воспринимали это как необоснованный фаворитизм, однако основная причина подобного подхода — оперативные действия. Рейнджеры без вопросов идут туда, куда чутьё Генерала их направляло. Словно тот предвидел действия Бездны и чудовищ. Однако кому, как не Мари знать, что Цзин Юань точно не заодно с Бездной. Хотя… Теперь Мария ни в чем не была уверена. Честно, без утайки, сразу после возвращения с треклятого бала, она ему призналась: — Ты учил меня сражаться за людей с монстрами, а не с теми же людьми. Прости… Я так не могу. Не сейчас. Обнимаясь в кровати, так и не снявшие парадные одеяния, они искали в друг друге покой. В тишине и в светающем небе, Цзин Юань признается в ответ: — И ты прости меня. Поэтому я не хотел тебя посвящать во всё это. У тебя бы не осталось пути отступить. Просто знай, что ты с Яньцином остаётесь для меня самыми близкими людьми. Всё, что я делаю, это ради вашего светлого будущего. Не было слов о любви. Обручальное кольцо с бриллиантом больше не появится на её безымянном пальце. Они вновь вернуться к привычным формальным перепискам через черного ворона, к формальным разговорам в ставке командования. Они не прощаются, когда Мари уходит на очередную операцию — без единого сомнения знает, что с ней всё будет хорошо. И только рыжий Предвестник сохранял нехарактерное молчание, когда слушал отданный приказ пятому отряду Рейнджеров. Сидел себе в углу шатра, закутанный в плащ. Кобальтовый взгляд мрачно темнел каждый раз, стоило ему наткнуться на белеющий затылок Марии Самсоновой. И слова не проронит в присутствии Генерала. Не думала Мария, что когда-нибудь будет испытывать искреннюю благодарность в отношении этого рыжего ублюдка. — Командир!       Mood: Novo Amor — Carry You Марию вырывает обратно в реальность. На заснеженную поляну в сосновом лесу. Сквозь редкие деревья проглядывалось огромное снежное поле, сверкающее рассыпанными бриллиантами под перламутровым небом Февраля. Облака никак не хотели редеть. Шрамами на сером небе пробивается закат. Огнем полыхает, жжется. А хрупкий перламутр голубизны… — Чай готов? Три палатки уже поставлены вокруг кострища. Никита с Сашей дотаскивают срубленные бревна. Те, что посуше и кривее Василий оставлял себе для костра, остальные мужчины очищали от торчащих сучьев и оттаскивали к костру, чтобы на них с удобством разместиться у огня. Не на холодном же снегу сидеть, верно? Паша нависал над костром. Опять быстрее всех пропахнет им. — СТОЙ! Пашенька, миленький, только не гвоздику… — резко подорвалась Анна, когда заметила опасные черные палочки в большой руке Мороза. — Анечка, ты ведь знаешь, без гвоздички не то. Если хочешь чай без нее, давай быстрее кружку, отолью. — Эх, — поникла Маг Цицин, призывая из подпространства кружку. Та золотыми искрами упала ей в руку. Обычная железная кружка, — Опять его холодный пить. — Прости, я опять забыла тебе заказать кружку-термос, — на фоне остальных голос Мари был тихим и спокойным, хотя на душе её покоя до сих пор не было. Мороз отступил и облака тяжелеют. Метели всё ещё не было, но голову неприятно стягивало от давления. Непогода близка. Но сейчас трещали ветки в костре, бурлил в кане облепиховый чай. Паша, наконец, закинул свою любимую гвоздику, подняв со дна половником осевшую раздавленную облепиху. — В любом случае, тебе расстраиваться нечего, Ань, — как бы невзначай кинула командир, удобнее устраиваясь на бревне, — Следующий чай завариваешь ты. — В смысле?! — Ребята! Общий сбор! Саша! Бросай, достаточно. Лена, ты не видела Матвея? Зеркальная дева, выползающая из палатки, не успела ответить, как пропажа уже шагала за спиной командира. — Да здесь я, здесь. Отлить даже не дают. Мария огляделась, тихо всех пересчитывая. Вроде все на месте, все 8 человек, вышедшие с базы. Один Василий не спешил к костру. Он продолжал размахивать колуном. Только щепки летели. — С вашего позволения, — топор вновь как по маслу прошелся между срубленным бревном, — Я тут пока закончу. Но вы начинайте, я всё слышу. В пылающих закатом кронах сосен раздавался стук топора. Павел разливает по кружкам кисло-сладкий чай, в котором самих чайных листьев из Ли Юэ не было и впомине. Мария подождала, пока большая часть команды рассядутся, прежде чем начать разбор полетов уже куда менее… напряженный. — Я уже услышала мнение большинства по поводу Миши, но не высказала своего собственного. Я до сих пор не совсем уверена в том, почему именно его направили к нам. Он доблестный юноша, однако его добротой и честностью вполне могли воспользоваться. Поэтому, Матвей, больше при нем не шути на такие темы. Не в главном лагере. — Так точно, командир. Хотя ваших опасений я не совсем разделяю, — ответил Гео-заклинатель, покачивая горячей железной кружкой. Лена, сидящая даже на бревне грациозно выпрямив спину, тихонько ступила на этот лёд: — Капитан, вы считаете есть повод для опасений? — Давайте на чистоту, — встрял Александр, — Вы нам не говорили с самого возвращения из столицы. Теперь есть повод. — Вас напрямую это не касается, это просчет командования. Мы с Генералом делаем всё, чтобы вас, рядовых, это и дальше не касалось. Просто… Обращаю ваше внимание на то, что Миша может быть не настолько прост, как кажется с первого взгляда. — Тогда мы могли бы вместо того, чтобы его оставлять с обожаемым Одиннадцатым Предвестником, укрепить его преданность вам… — Никита, — твердо одернула его Мария, — Не забивай себе голову этим. Как вернемся на базу, я прошу вас относиться к нему как к товарищу, но пока на деле не проявит себя достойно, сдерживайтесь в его присутствии. Поняли? — Так точно. — Отлично. И ещё, раз в этот раз нас на одного меньше, за лагерь отвечает Анна. Всю операцию. — Что?! — Вместо того, чтобы стоять и смотреть, как этот юнец идет против приказа, ты могла просто шибануть его электор и на этом всё. Но ты, да, подала сигнал, но ничего более не сделала. Так ещё и злорадствовала над ним. Аня, я не просто так ставлю вас в пары. Пару раз поотмываешь за всеми нами кан, будешь впредь думать. Зато чай будет весь в твоём распоряжении. Во всём ищи положительное! В их жизни действительно стоит больше искать положительного. Иначе никак. Сгоришь от ненависти. Замерзнешь от равнодушия. Какая её ждёт смерть? Её вечная дорога домой подходит к концу? За бескрайнем снежным полем — руины родного дома. Почему-то Мари интересно, а помнит ли Цзин Юань о нём? На картах давно уже нет поместья. Деревенька, рядом с которой тот был, очень давно вымерла. Бездна подбирается всё ближе и ближе. Наступит ли момент, когда руины поместья обрушатся в Бездну? Вместе с ней, или же Мари будет наблюдать со стороны? Они шли на точку 6 световых часов, прерываясь на небольшой привал. Сейчас им время на краткий сон в 3,5 часа, затем ночная разведка на 9 и вновь сон. Такой режим им привычен. Однако лишние 30 минут Мария, как командир отряда, посвящает просчету маршрутов двоек. Карта расправлена на коленях, в небольшом блокноте на весу записывались точки. Мария недовольно завозилась на бревне. Несмотря на то, что сидела на своём теплом плаще, задница уже приняла форму этого несчастного бревна. Солнце зашло за горизонт. Луна пряталась за облаками. Лагерь затих. После ужина, приготовленный общими трудами Ани с Пашей, они первые отправились отдыхать в палатки. Никита с Леной о чем-то шушукались в своей, да так оживленно, что та моталась как во время бурана. Им стоило дополнительно штормовыми растянуться. Матвей должен спать в палатке с Пашей, но не факт, что Гео-заклинателю удалось заснуть раньше, чем Мороз начал храпеть. А храп у него был богатырский. Саша предупредил, что пойдет пройдется по округе. Один Вася трудился над огнем. Раскладывал вокруг кострища поленья, чтобы те просохли и Ане было проще готовить, когда останется здесь. — Ты бы лучше поспать пошла, — негромко бросил снайпер, оставшись у костра на корточках. Теплая зимняя ночь. Искры вились ввысь, растворяясь во мраке. Тени играли между стройных сосновых стволов. И над головой — ни звездочки. А так не хватало… — Сейчас, допишу, и пойду. — Ты давно закончила. Обычно тебе на это требуется 15 минут, не больше. Выкинь из головы всю эту дурь. Нам нужен командир с холодной головой, а не набитой ватой. — Жесток ты со мной, Вась, — Мария закрывает блокнот, — Мог бы со мной помягче, — с улыбкой натягивает резинку вокруг корешка. Снайпер усмехнулся, продолжая сквозь маску смотреть на огонь. Свет давал разглядеть его светлые глаза. Длинные ресницы отбрасывали тень подобно тем соснам вокруг. — Опыт. Мать любила выгонять меня на мороз. Пыль из ковров выбивать. Мария не удержалась от смешка. Карту с пометками от Цзин Юаня сворачивают следом. Долго и вдумчиво. — Маня! — раздался возглас Лены. Подобное случалось настолько редко, что лейтенант аж подскочила с бревна. Охнула от боли, поняв, что действительно слишком долго просидела. Лена выскакивает из палатки, а Никита резво за ней. Пытается удержать жену, да только та выше его на голову. И явно настроена решительно. — Маня, когда у тебя свадьба? Вопрос в лоб. Настолько обескураживающий, что выбивает землю из-под ног. Карта с рукописными пометками Цзин Юаня продолжала забыто лежать на снегу. — Какая свадьба? — Как какая?! Обычная. Точнее необычная. Широкая. Самая широкая! Генеральского размаха! Однако, на удивление Лены, Мария продолжала молча стоять и хлопать глазами. — Я же говорил, никакой свадьбы не будет, — понурив голову, ответил за командира Никита. Его вот ничего не удивило, — Хотел бы, давно сыграл. — Но ведь прямо перед Царицей!.. — Дорогие мои, я как бы здесь… — лучше бы Мария не лезла. — Вот если ты здесь, тогда признавайся, где твоё помолвочное кольцо? Только не говори, что боишься потерять на службе. Вот! Смотри, я своё всегда ношу с собою, — Лена вытягивает из-под мехового ворота одежд цепочку, а на ней простое обручальное колечко, — И Никита тоже с собою всегда носит. Мань ты ведь… Со вздохом муж хотя бы попытался внести ясность в происходящее: — Лена так переполошилась, потому что она вам уже заказала подарок на свадьбу. Более того, он уже готов. Вот и боится, что подарить не сможет теперь. Командир, мы на эти деньги крышу могли перекрыть. Свадьба хоть какая-то, но должна быть. — Да не в этом дело! И вообще! Что значит «какая-то». Никита! Маня приличная дама, высший свет общества! Аристократка. Одна единственная может быть. Василий тоже следом поднялся. Молча наблюдал за командиром. Его пронзительный светлый взгляд всегда видел больше, чем обычный человек должен был. На то он и снайпер в их команде. С ветки самого высокого дерева наблюдал за товарищами и прикрывал их. Хотя, сам Вася предпочитал врать, мол, приманки вы все для моей пули. Снайпер должен быть хладнокровным, расчетливым, и всё же Василий Павличенко оставался слишком мягкосердечным. Иначе бы даже не попытался защитить Марию. — Вы так разбушевались, что Пашу разбудили. Слышите? — привлек внимание товарищей к себе Вася, — Вот и я не слышу храпа. — Во имя Царицы СПАСИБО! — О, и ты Матвей. Сочувствую тебе, — едва слышимый надлом, давняя трещина, — Вы все! Знаете же, что дополнительного времени на сон не дам? Командир поспешила к себе в палатку, где должна была спокойно спать Аня. — Маня, ты не ответила на вопрос! Броситься вдогонку за командиром Лене не дал Никита. Тот уже понял всю ошибку и в этот раз точно не пустит свою впечатлительную женушку капать на мозги. — Успокойся уже, какая муха тебя укусила? Цицины Ани? — Но… Как же так… Я думала хотя бы после приезда этого рыжего лиса будет какая-то реакция. Слухи-то какие были с бала их… Он ведь её так любил… Она его так любит! Никит, ты ведь сам знаешь всё. Кому как не нам знать, в каком состоянии она. Я так надеялась, что этот отпуск вдохнет в неё жизнь, а Заполярный дворец последние искры из неё вытянул! — Слушай, лучше пожалей нас. Крышу всё равно перекрывать летом придется. Мария очень благодарна Ане, что та молча продолжала притворяться спящей. Их помолвка была лишь политическим ходом, однако Мари знала — если бы надавила, Цзин Юань довел дело до конца. Он никогда ей не отказывал, ну или крайне редко. И всё же лейтенант этого не сделала. Как обычно оставила на комфортную недосказанность, граничащую с игнорированием. Признаться честно, ей была удобна такая позиция. Не привыкать было к косым взглядам в их сторону. Отряд послушно всё это время не поднимал тему, не им обсуждать личную жизнь командира. И всё же, Мария им не чужой человек. Как командир беспокоилась о жизни каждого, так и отряд пытался облегчить ношу юной девицы, играющую роль закаленного войной ветерана. Разговоры у костра не стихли. Паша пока вылезал из палатки окончательно отбил любой намёк на сон у Матвея. Даже Саша вернулся с прогулки. В костер подбрасывают нарубленные Васей дрова. Никита продолжал быть голосом разума в их компании, которая продолжала обсуждать кто кого приревновал, почему должен или нет, и прочие тонкости взаимоотношений между мужчиной и женщиной. — У нас с тобой всё было куда проще и быстрее. Мы с тобой оба рискуем жизнями в бою, но хотя бы прикрываем друг другу спины. А у них всё иначе. Не мерь по нам, Лен. — Именно. Я бы никогда не осмелилась тебя оставить одного на растерзание этим чудовищам. И ты бы меня одну не отправил. И умрем мы в один день. А что будет с ними? На самом деле Мария понимала Лену и завидовала ей. Понимала желание заботиться о ближних и завидовала семейному счастью. Что будет с ними? Мария понятия не имела, что будет через час, куда уж там о смерти в один день думать. Хотя… Нет, Мари бы не хотела видеть его смерть. Лучше умереть раньше и не видеть мучения родного сердцу человека. А лучше где-нибудь на поле боя, под снегом, чтобы наконец забыть и уснуть… — Смерть всегда приходит к нам неожиданно. Кто же мог подумать, что Андрей… Вот так… Аня в палатке закопошилась. Закуталась с головой в мешок, пытаясь спрятаться, но в итоге выпрыгивает из него как черт из табакерки. Мария остаётся одна в палатке. Глаза её открыты и смотрят куда-то в темноту. — Это не смерть к нему подкралась, это я не смогла защитить Андрея. А наш командир… Самая сильная, кого я в своей жизни знала. Я согласна с Никитой, не по себе нам судить о том, как командиру жить, и что ей будет лучше. Но это очевидно, никому не будет приятно, когда обсуждают при нем то, чего он не хочет. Если ты желаешь помочь командиру, то перестань. Паша хотел вмешаться во вспыхнувший конфликт, но Саша одним движением его остановил. Зеркальная дева помрачнела. Но это не ответная агрессия. Истинное обличие её заботы — страх. — Меня Андрей… Недели за две… Он просил выяснить, каким было кольцо, которым наш Генерал делал предложение командиру. Маня же его не показывала, не носит при нас… А сам спросить стеснялся, мужчина всё же. Даже хотел до Генерала дойти, говорил, что его… — Лена шмыгнула мокрым носом, — Дорогой человек чем-то походил на нашу Маню. Очень боялся не угодить. Я ему ещё тогда в шутку сказала, что подобной роскоши он никогда себе не позволит. Советовала ему… Сразу потратиться на обручальное… Мария слышит, как с каждым новым откровением о покойнике Лене всё труднее сдерживать слезы. Под конец и вовсе голос дрожит подобно зеркалам. И те бьются, бьются, бьются как их сердца. Лена плакала за троих: себя, Марию и ту возлюбленную. — Я его уговаривала сказать, кто, а он отнекивался. Мол, если согласится, первые узнаем. И что в итоге?! Мы уже ему замену нашли. Он ведь был у нас таким… Его возлюбленная наверняка и не знает, что была любима. Да! Возможно по ту сторону он и рад, что не сказал. Что она не осталась навсегда невестой!.. но никогда не станет женой. Лена рыдает навзрыд. Дала слабину. Никита наверняка молча её обнимал, не способный унять чужую боль в сердце своей навеки жены. Вот такой была Лена. И вот такой была Мария, молча смотрящая в темноту палатки. Она ведь подобного и не замечала. Андрей любил? Никогда не произносивший таких сильный слов на самом деле испытывал их внутри. А если чувства и вырывались наружу из груди, то запевались самыми проникновенными песнями Снежной. Как командир теперь она несет пост покойника в их отряде.       Mood: Михаил Лермонтов — Выхожу один я на дорогу Мария выбирается из своего мрачного ледяного гроба на свет костра. Снег скрипит под ногами. — Выхожу один я на дорогу. Сквозь туман кремнистый путь блестит, — запевает командир в одиночку. Аня помнит и присоединяется к ней привычно: — Ночь тиха. Пустыня внемлет богу, и звезда с звездою говорит. Сквозь слёзы Лена на повторе вместе с подругами так же плачет: — Ночь тиха. Пустыня внемлет богу, и звезда с звездою говорит. Матвей своим пронзительным голосом запевает самые горестные куплеты. Саша с Пашей создавали глубокую базу, голос Никиты входил в звонкий резонанс. — В небесах торжественно и чудно! Спит земля в сияньи голубом… Что же мне так больно и так трудно? Жду ль чего? жалею ли о чём? И даже стоящий поодаль Василий, смотрящий в снежную пустыню поля, тихо подпевал. — Пусть не жду от жизни ничего я, И не жаль мне прошлого ничуть; Я ищу свободы и покоя! Я б хотел забыться и заснуть! — ТУШИТЕ КОСТЁР!

Допеть песню им было не суждено.

      Mood: Пелагея — Полночный Всадник Глубокой ночью Чайльду тоже не спалось. В темной глади остывшего чая отражался свет лампочки. Та под потолком шатра тускло освещала покои Предвестника. Никакой роскоши, тепло и на том спасибо. Даже не земле спать не нужно, а чай попить есть возможность за столом с самоваром. Но едва ли это заботила юного Предвестника. — Это ты зря, конечно. Твой командир толковый человек, за свой личный состав пасть кому угодно порвет. Даже мне. Михаил недоверчиво покосился на появившуюся улыбочку. — Вы знакомы? Парень в ответ лишь пожал плечами, отпивая из кружки не самый приятный на вкус напиток: — Скрещивали как-то раз клинки. Хах, разумеется, я её победил! Но проблема в том, что со мной она сдерживалась и не показала мне всего своего великолепия. А у тебя, Мишка, шанс есть взглянуть, как она демонов в крошево изрубает… Даже завидно. Миша продолжал сидеть с лицом «легкого» непонимания. Вроде бы слова об одном, а лицо и мысли Предвестника были совершенно о другом. И зная странности своего односельчанина, решил судьбу не искушать. — И всё же, надеюсь ты не только из-за неё сюда приехал? Разумеется нет. Пускай отчасти их пути здесь и должны были пересечься. Чайльд чувствовал зовущий его хаос, от того уснуть так и не получалось. Ждал. Чего? У Предвестника были все полномочия начхать на приказы Генерала и броситься вдогонку за Рейнджерами просто потому, что так желал. Тарталью ждали на фронте, в авангарде. Чувствовал приближение чего-то грандиозного, удивительно, такого манящего, как самое жуткое чудовище из Бездны. Ах, как у него руки чесались броситься в пыл сражения! И всё же… Словно не то. Не там. Где-то за спиной, что мурашки бегут по затылку. Бездна взывала к нему из мрака безлунной ночи. С рассветом Чайльд отправится к границе разрыва, а Миша и дальше будет ждать свой отряд. Иголками тревога вонзается в хребет. Это ощущение Тарталья ни с чем не перепутает. Невозможность сидеть на месте. Сердце в груди тревожно стучит, словно напоминая, что до сих пор бьется. Ты человек, Аякс. И все вокруг тебя люди, далеко не такие сильные, как тебе бы хотелось. С этой наглой блондинкой ничего не могло случиться! Она задолжала ему свою жизнь! Это Чайльд её отберет своими собственными руками. Никто иной. Никому не посмеет отдать! Когда Предвестник выскакивает из своего шатра, ноги несут его к шатру Генерала. Сквозь мрак и холод несется юноша, не желая больше медлить. А может и правда всё к черту бросить? — Генерал! Тот стоит на морозе. Черный ворон на плече. Письмо зажато в левой руке. Кровавые пятна на смятой бумаге. Засохшая кровь пачкает чистые руки Генерала Самсона. И как бы сильно Чайльд недолюбливал этого мужчину… — Что-то… случилось? Молча, с лицом мертвеца, Цзин Юань протягивает проклятое письмо. В него заглядывать страшнее чем в саму Бездну. Генерал, всё так же хороня слова, уходит в свой шатер, поглаживая черную птицу на плече. Внезапно затрясшимися руками Чайльд разворачивает трижды проклятое письмо, находит такой же дрожащий почерк и понимает. Опоздал. «Докладывает Василий Павличенко из Пятого отряда Рейнджеров. По отмеченным в приказе координатам была найдена естественная трещина. Проследив за направлением трещины, был обнаружен отряд Ордена Бездны. Лейтенант Мария Самсонова приняла решение дать бой. Произошло столкновение с неопознанным противником. Дальнейший разлом удалось предотвратить. Потери: Младший лейтенант Александр Павел Мороз Младший сержант Елена Мельник Капитан Никита Мельник Матвей Снежевиц Анна Ефимова Без вести пропала Лейтенант Мария Самсонова. Получив тяжелое ранение, она героически бросилась за сбегающим врагом и вместе с ним пропала в Бездне.» Кровавое письмо выкидывают в сугроб. Одиннадцатый Предвестник, не считая должным кого-либо предупреждать, бросается через снега и мрак на помощь, моля Бездну с ненавистной Селестией — лишь бы продержалась ещё немного!

Пятый отряд Рейнджеров выполнил свой долг с честью и достоинством.

Когда костер гаснет, глаза Марии становятся чувствительными к свету настолько, чтобы заметить сквозь стекла прицела винтовки едва пробивающийся свет. Вдалеке, между стройных стволов. Его можно было легко пропустить, не заметить, если бы на него не был выработан инстинкт у всего отряда. — Трещина. Естественная. Винтовку опускают. Мария ещё некоторое время глядит незамутненным взглядом, обдумывая. Планы меняются. Винтовку вручают обратно снайперу. Это именно то, за чем отправил их Цзин Юань. С одной стороны было удачно, что нашли так скоро, с другой — слишком близко к базовому лагерю. В этой этом месте нет отрядом для подкрепления, защита зависит лишь от 8 Рейнджеров. Справятся. Должны. Это их долг перед любимой Родиной. — Выдвигаемся на разведку. Аня, оставайся в лагере и жди сигнала. Если ситуация обострится, будешь нашим подкреплением. — Так точно, — без лишних возражений ответила Маг-Цицин — Всем остальным, широко не распределяемся. Сначала проверим трещину. Они не пойдут через снежное поле. Оказавшись к нему намного ближе, чем в лагере, Мари вспоминает, что данная часть была как бы под небольшим уклоном, который влияет на проглядывание горизонта. Там, выше по склону, где должны быть руины её дома, могло быть нечто более жуткое. Не слишком удачное место для лагеря, должны были на разведке в спокойном темпе… Мария идёт впереди всех, ощущая на своей спине взгляды. Это её люди, её надежный тыл, тяжелым грузом ложащийся на хрупкие женские плечи. Но обузой никогда не были. Иначе бы её шаги через мрачный лес не были столько уверенными. Не наступая на корни, резво перепрыгивая поваленные стволы. Свет Крио Глаза бога освещал ей путь дальше. Гудели элементальные потоки в земле, чувство стихий вело её всё дальше и дальше. Вдоль треклятого поля, всё выше. От активного подъёма внутри разливается тепло. А то, сталкиваясь с холодом подаренных ей сил — мурашками предвкушения. Опасность рядом. Это ощущение… Ей хорошо знакомо. Когда их первая встреча случилась. Бездна взывала к Бездне. — Да, это оно и есть, — выдохнула тихо Мария, стоя на краю их мироздания. Естественные трещины горели голубыми и синими оттенками. Выглядела как трещина в леднике, только в земле, и внизу не глубина земной тверди, а густые элементальные потоки. Её не отравленные ядом Порчи, людям с божественным благословением ничем не опасны. Для обычных смертных, не имевших Глаз Бога — чревато недомоганиями. Но в отряде Марии были лишь обладатели естественной силы их мира. Им безопасно находиться рядом, насколько о безопасности можно было вести речь. Лейтенант вновь достает карту. — Дайте мне света. Высокая Лена призывает зеркало, а то им лампой освещает руки. — Трещина достаточно прямая и узкая, значит где-то по её направлению есть ещё истончившееся место. Орден может им воспользоваться для прорыва. Пойдем по направлению концов. В глубь леса, — Мария показывает пальцем на карте направление, — Саша, пойдешь с Никитой и Леной. Я в поле, со мной Матвей и Паша. Вася, там дальше высокая сосна. Аня наша подстраховка. — При обнаружении Ордена даем бой? — спрашивает заместитель. — Разумеется. Это не за гончими гоняться. Шутка на грани нервного срыва. На грани отчаянного порыва. Не боятся смерти только безумцы. Мария боится, но не своей, а чужие. Когда она идёт через переломанный лес, каждый шаг становится всё трудней. Чем ближе, тем сердце колотится скорее. Напоминает — ты всё ещё живой. А то, что вдалеке — нет. В том доме давно никто не живет. Лишь призраки прошлого. Где кладбище? Мария ни разу не посещала место упокоение матери. Ни разу в своей жизни не нашла ни сил, ни желания. Проще ведь сбежать, верно? Не получится сбежать, когда за твоей спиной твои же люди. Это хуже наставленный ружей. Не страх смерти тебя держит на передовой, а то, что из-за твоей ошибки погибнут невиновные. Никите с Леной нужно перекрывать крышу. Саша хочет увидеть море. Матвей столько ещё красивых мест Снежной надо посетить. Паша бы стал отличным поваром. Аня бы стала той ещё сердцеедкой в столице. А Вася… А Васе уже нечего терять. Как и Мари. Её дом — это одна большая руина той жизни, которой не случилось. Та Мари могла бы пойти иной дорогой. Она бы стала лучшей танцовщицей на царских балах. Нашла бы свою судьбу и вечную любовь. Ей бы сделали настоящее предложение руки и сердца. Она бы была обвенчана Царицей и на голову опустилась бы вуаль невесты, а не саван мертвеца. Если бы она сделала иной выбор, Мария была счастлива? Тот, иной путь, это именно то, чего она желает своим живым сердцем? Не пошла бы она той же дорогой? Сейчас Мария отвечает себе: да, я бы пошла той же дорогой, — потому что ничего иного не знает. Холодный снег скрипит под рифлёной подошвой сапог. Крио морозит сугробы, покрывая коркой льда. Не проваливается, бредет поверх, словно призрак во мраке плывет. Крио энергия освещает ей путь. Тускло так, почти незаметно, серебрит снег у сапог.       Mood: Forts, 2WEI - Still Here (League of Legends) Поле. Идеально ровная снежная гладь, скользящая дымкой от порывов ветра. Черные деревья на фоне проглядывающий сквозь облака россыпи звёзд. На дальней стороне поля стоит покинутое поместье. Крыша обрушилась, стены ещё стоят, окна выбиты. Даже демонам эта рухлядь не нужна. Раньше на месте этого поля был сад. Когда-то. Не во времена Мари. Сейчас — 2 вестника и 1 чтец. Гидро, Крио и Электро. Мелочь убрать легко и быстро. 2 защитника, 1 главный призыватель, мелочь подпевал проповеди. Мария замирает у самой кромки леса. Последние шаги и она выйдет на открытую местность. Вместе с ней замирают и шаги позади, ждут отмашку. Мария в их тройке — ключевоей боевое звено, за ней следят в первую очередь. А Мария медлит. Что-то не так. Обычно для пробития трещины и наполнение её ядом они долго не думают… А тут… Нечто… Странное. Вьющиеся элементальные потоки, ещё не сплетшиеся, но заимевшие связь. — Кого вы пытаетесь призвать? — тихо, себе под нос. Ждать ответа Лейтенант не намерена. В руках появляется лук. Направляют его высоко в небо, почти над своей головой. Натяг тетивы, в ледяную стрелу направляют больше крио-элемента. Решение принято. Спуск. Стрела со свистом рассекает тьму. Долетает почти до звезд, до облаков. А затем взрыв. Голубой свет озаряет тьму, лишь сильнее сгущая тени. Искры долго не тают, освещают цели. Мария делает шаг и сразу падает на колено. Руки направлены к снегу. А затем уже знакомый приём, пускает поток хлада. Мощный, словно выпущенная из бутылки метель. Давит-давит-давит, иссушая свои элементальные запасы. Когда авангард Ордена приходит в себя от шока, гео-снаряд метают по прямой в них. Крио-Вестник одним взмахом меча, прямо в полете, разрубает снаряд. Опасность приходит сбоку, когда гидро-шар настигает свою цель. Вестник замораживается, стоило сильной крио вступить в реакцию с гидро. Гидро-Вестник стоять на месте не стал. Сразу бросился на вышедшую из леса Марию. Лук исчезает. От гидро-лезвий противника привычно ускользает. Броню этих чудовищ тяжело пробить. Это маг-бездны и хилличурлы как по маслу рассекаются клинком. А для Ордена Мария использует огромный ледяной клеймор. С прыжка она наносит сокрушающий удар. Пробила ногу. Упал на колено. Один защищающийся взмах. Меч заносят над головой. Кто тут ещё чудовище с таким взглядом, Мария? Радуйся, что не видишь своё отражение в чужих глазах. Даже без лица эти чем-то похожие на людей монстры испытывают ужас перед Смерть. Клеймор с грохотом врезается в землю, пройдя сквозь вытянутый шлем. Снег взмыл дымчатой пеленой, на мгновение скрывая Лейтенанта из виду. Крио нож метают в сторону Чтеца. Попадает точно в руки. Те покрываются льдом, не давая закончить призыв. Следом попадают гео-выстрелы, заставляя спуститься на землю. Вышедший из леса Паша медленно и неотвратимо расстреливает из пушки мелких. Те, всё ещё находящийся под влиянием метели Марии, быстро морозятся. Их ледяные статуи разбивают гео-выстрелы. Матвей продолжает скрываться среди деревьев, очень медленно двигаясь за Пашей. Главная цель Марии — сильные противники. Минус один. Осталось двое. С жаром она выдыхает, освобождая руки от льда. Клеймор остался в располовиненном теле врага. Скоро он рассыпится, исчезнет из их мира. С Крио-вестником не будет тяжелее справиться. Стоило ему начать набирать силы и активировать щит, с которым становится гораздо сильнее, Пиро-пуля попадает прямиком в грудь. Не пробьет с этого расстояния, но сбить поможет. Вторая попадает в плечо. Вместо Марии Вестник выбирает себе целью Пашу. Тот едва успел покрыть себя щитом, как прямо в грудь здоровяка прилетает крио-росчерк. Пашу отбрасывает назад, падает на спину, гидро-щит пропал. Жизнь бомбардиру спас гео-купол. — Вызывай! — истошно орёт Вестник. Пиро-пуля, попавшая прямиком в подвижную часть шеи между листами темной брони, сбивает его воинственный настрой. Чтец замешкался. Новенький что-ли? Марии хочется смеяться в голос. — Правильно. Не стоит, — произносит Мария Чтецу. Бездна звала её. Призраки прошлого трубили гимны. Её триумфальные фанфары. Она словно в танце, прямо как на бальном паркете Заполярного дворца уворачивается от стен электро крест на крест. Смерть была спокойной и неотвратимой. Появляются гидро-зеркала. Лена теперь с ними. Боковым зрением Мария замечает, как Саша защищает своим анемо-щитом Пашу. Слышит, как просит скорее подняться. Из-за щита выпрыгивает Никита и в невидимости ножами наносит урон Вестнику. Мария шагает к Чтецу. Плащ черными крыльями стелился за спиной. Искры ледяной стрелы совсем гаснут. Новым источником света стала магия и зеркала, которые неустанно нарезают Чтеца в своей тюрьме. Нужно было быстрее. Не мешкать. Не сходить с ума. Что это за сгустки элементов позади Чтеца? Крио, Электро и Гидро. — Ну давай, ничтожество, иди сюда, — хрипит заперты монстр. Его шкуру покрывает элементальный щит. Достаточно сильный, чтобы выдержать добивающий удар гидро. В итоге едва ли можно было сказать, что ранен. Так, царапины. Звонки приказ Лейтенанта проносится по полю. — Никому не подходить! Никите не хватило мощи Пиро, чтобы добить Вестника прежде, чем впадет в буйство. Мощная атака по области под собою заставляет весь отряд нарастить расстояние. Рывок. Темный лёд, усиленная версия родного ей Крио разбивает выставленный в защиту клеймор. Следующий так же разбивается осколками льда. Вася думал. Сквозь прицел, с ветки высокой сосны, пытался понять, что это за сгустки. Они физически облачены в некое подобие сосудов. С подобным Рейнджеры не сталкивались. Электро-Чтец пытается заманить к себе ближе, издалека отряд разделяется. Лена не может дотянуться, а если телепортируется ближе, то попадет под атаку Чтеца. Никита огибает по периметру Вестника, бросается к Лейтенанту на помощь. Ему нужно сбить своим Пиро щиты. Вася держал на прицеле эти сгустки… Пробный выстрел. Промазал намеренно. Реакция Чтеца — страх за сохранность. Василий принимает решение стрелять на поражение. Быстро перезарядил винтовку и новый выстрел. Чтец не успел закрыть собою, хотя пытался. Электро-сфера взрывается с чудовищной силой. Земля задрожала. Кости и все внутренности неприятно завибрировали. Взрыв оказался мощнее, чем предполагался. И даже от него остальные сферы Крио и Гидро не повредились. В тумане электро, среди разметавшего снега, валялся раненый Чтец. Золотая конструкция на его спине пропала, разрушилась, а слабая броня кусками торчала из наполненного силами Бездны тела. Проклятый народ решивший забрать с собою остальных в качестве мести. Лейтенанта оглушило. Крови на снегу нет, значит зацепило не так сильно. Вася виноват, но взрывы обязаны прогреметь. Это лучше, чем они унесут за собою жизни товарищей. Лейтенант приказывала не подходить к ним. А Вася издалека. Но поздно. Две элементальные сферы закрутились быстрее. Образовывается треугольник с пустой вершиной. Марию слишком сильно контузило. Звенит в ушах. Ей кажется что кричит отступать, но из горла вырывается лишь слабый шепот. Встать не получалось. И сердце в груди замирает. Мутным взглядом Мария наблюдает за распахнувшимися вратами в Бездну. Из мириада звёзд медленно выплывает неведомое ранее чудовище. Оно больше предыдущих солдат Ордена, в него четыре руки и аура истинного монстра. — Долго же ты готовился, — недовольно ворчит Крио Вестник, пытающийся поднять раненого товарища. Голос чудовища резонирует с самой человечностью в людях. Ещё немного и оболочки их взорвутся, как хрустальные бокалы. — Вы не смогли справиться? — свой перст направляет в сторону поверженного Вестника. Под ним появляются врата и тот падает куклой в них, — Что ж. Два тоже будет достаточно. Сначала уберем этих надоедливых… Мария больше двигалась на инстинкте. Тело само бросилась на естественного врага человечества. Они были обязаны его уничтожить. Она обязана его уничтожить. Это ни с чем не сравнимое ощущение истинного предназначения. Словно жила всё это время для этого боя. Взращена Генералом для этого. Одарена Крио Глазом Бога для спасения их мира от подобного чудовища. У Марии не было сомнений — было лишь животное желание убить раньше, чем убьют тебя. Этот зуд под кожей не уходил с одной срубленной головой Крио Вестника. Не исчезает с пронзенной грудью Чтеца. Мария никогда ещё не ощущала себя такой одинокой. Само мироощущение контузило, она не ощущает ни чудовищного холода, не жгучей проклятой воды. Лишь сражаться. Лишь уничтожить. Убить. Первым убили младшего лейтенанта Александра. Привычный брать удар на себя, своим щитом, который до этого всегда выдерживал… Остальные чудом успели убежать от гидро-росчерка. Паша хотел уже пустить исцеляющую каплю в Сашу… Но верхняя половина Саши съехала на снег. Вторая рухнула чуть погодя. Тут они поняли, что на щиты полагаться не получится. У Марии нет и секунды подумать о своём отряде. Может сыграло доверие людям, с которыми сражалась не первый год. А может охватившее безумие. Мария не заметит, как Сашу рассполовинело. Не заметит крика, потому что даже бы если заметила — ничего более сделать не смогла. — Паша, стой позади! — кричат ему товарищи, зная, что без него раны быстро зализать не смогут. Чудовище тоже это знает. Мария пыталась заморозить одну из рук. За всеми не углядела. Один взмах перстом. Если умирать, то быстро и неожиданно. Бежать от смерти страшнее. Сосульки длинной с человека метнулись в сторону Паши. Отряд в рассыпную. Паша отпрыгивает от одной, задействует всю прыть своего тяжелого и неповоротливого тела. Зеркала сбили одну сосульку, направив ту чуть вбок от Паши. С надеждой Мороз уже кинулся к деревьям, чтобы спрятаться среди них. Зеркала попытались его закрыть. Сверкнули и разбились. Сосулька вонзилась в дерево, пройдя Пашу насквозь. Навылет. Выстрел винтовки раскатом прошелся по лесу. Пуля попала в сгусток Крио. Не взорвалась. Ещё! В тоже самое место! Чтобы наверняка. Чудовище взглянуло прямиком в его прицел. Вася решается сделать выстрел. Но промазал. Как и чудовище. Вася замер на покачнувшейся сосне. Сосулька пролетела мимо: — Черт, да на какое ты расстояние можешь?! Ему жизнь спасла Мария, которая в безумном выпаде набросилась на врага. Прямо так, голыми руками, на голову. Закрывает своим телом ему обзор. Попыталась хотя бы куском льда вскрыть его как консервную банку. В шею! Раз, второй, третий. Лёд крошится. — Прочь! А дальше одна из четырех рук отправляет Мари в далекий палёт. Развалины поместья грохочут от столкновения с ледяным снарядом. Рушатся останки, падают остатки крыши и второго этажа, погребая под собою свою хозяйку. И тишина.

В шатре Генерала Самсона тоже долго сохранялась тишина.

Сумерская академия отказалась проводить официальные исследования Бездны вместе с Фатуи. Независимые ученые, не поддержавшие решение мудрецов, отправились тихо изучать изменения в элементальных жилах. Потворствующий им Второй Предвестник, Доктор, подставил Генерала Самсона, приказав информацию о результатах подавать лишь в мизерных количествах. Им нельзя было допустить распространения информации об истинных целях исследования. Возможно ли стянуть разлом Бездны в двух сторон? Результаты должны были опубликоваться позже, когда приготовления к вторжению на острова Инадзумы будут завершены. Цзин Юань не сдался. Внутренние источники сливали ему хоть что-то. Это должно было помочь. Ученые предсказывали появление нового чудовища. Новой технологии, метода, базирующийся на сборе и концентрации элементов в руках одного. Удар подобной мощи мог куда быстрее и эффективнее… Их всех сбросить в Бездну. Если появятся доказательства того, что северный фронт остается самым важным, что переброска части войск на юг, под Иназуму, будет сравнимо с самоубийством… Царица всеми силами заминает, словно всё будет хорошо. Она его сослала из столицы сюда, ведь Цзин Юань лучший. Она отправила двух Предвестников, Первого и Одиннадцатого, продолжать сражаться с Бездной. Цзин Юань должен удержать их земли. И кому, как не самому сильному, отважному отряду направиться на поиски новых врагов человечества? Он не знал, как они выглядят, не мог ей дать наводок больше имеющихся, лишь возможное место появления. Мария заверяла, что справится. Цзин Юань знал, что она справится. И ведь справилась! Видящий всё своими глазами Застрельщик направляется на базу, у него будут оказательства. У него будет очевидец. У него… Не будет больше Пятого отряда Рейнджеров. Погруженный в тишину шатра Цзин Юань долго сидел за столом. Ворон уже уснул на жерди. Ему бы давно пора тоже спать, да только сон никак не шел. Одна единственная свеча освещала стол с картой местности. Взгляд его пустой был направлен на намеченный маршрут Рейнджеров. Взяв карандаш, Цзин Юань наносит точку посреди поля. И вспоминает. Ломается. Потому что он помнит это поле. Помнит снег бескрайний, черные деревья и сугробы, через которые отважно пробиралась маленькая Мари в своём тулупчике и охапкой стрел в руке. Как на этом самом поле училась стрелять из лука против воли матушки. Как они встретились впервые. Он потерял шесть человек и одну маленькую Мари. Цзин Юань с ужасом признается сам себе — лучше бы она быстро умерла, чем свалилась в Бездну. Из нее не выбраться, он не сможет её даже похоронить. Он не сможет даже её похоронить… Рядом с родителями, к которым ни разу не смогла прийти. Операцию можно считать успешной. Почему же ты теперь, Цзин Юань, хватаешься за голову? От чего душишь крик, лишь бы никто не услышал. Лишь бы твоих слез постыдных не заметили. Как бы ты не старался, всё равно будут жертвы в этой кровавой войне. Она сама хотела вернуться на поле боя! Ты ведь исполнил её желание, она исполнила твой приказ. Он ненавидел терять солдат. Но это кажется честным — шесть человек взамен нескольким тысячам. Шесть и один. Самый важный. Самый преданный. Самый… — Боги… Как же… Так… Как ему сообщить Яньцину? Роняя бесшумной слезы, Цзин Юань достает цепочку из-под ворота формы. Сжимает серебряное колечко в руках и в кулак сжатый шепчет. — Прости меня. До встречи.

Мари вернулась домой.

Жизнь ей спас лёд. То, что успела спрятаться в кокон. Сгруппироваться, нарастить защиту, чтобы балки не придавили её окончательно. В холодном гробу Мари окончательно выбивает мозги. Вышибает сознание, на вылет. Не собраться воедино. В темноте и мраке тишина едва возможного дыхания. Даже Глаз Бога померк. Холод и приглушенный грохот рушащегося поместья. Она не слышит крики. Она не слышит битвы. Она ничего не слышит, кроме звенящий тишины. Та давно здесь поселилась. Марии на помощь не придут призраки. Её не разбудят, сон своими руками будет оплетать, по рукам и ногам. Скуёт ледяными оковами. А отцу было так же страшно, когда нога оказалась в пасте демона? Как он вел себя, когда его отряд попал в западню? Он так же сожалел, что не предотвратил мясорубку? Цзин Юань не любил рассказывать о тех временах, винил себя в чужой боли. Жить калекой лучше, чем отдать свою жизнь демону? Если Мария станет недееспособной, ненужной, сможет ли она жить так же, как отец? Он ведь её искренне любил. Старался по мере своих возможностей. Выслушивал с пониманием претензии жены. Отец отдал её Цзин Юаню, чтобы подобного с ней не случилось. Чтобы не повторяла судьбу родителей. Мари не осталась в темном и холодном доме. Она не умрет здесь. Мария не потеряет способность сражаться, лучше умереть от зубов, чем от слабости собственного тела. Она не имела права здесь умирать. Интересно, мать её ненавидит? Нет, сейчас она не хотела знать ответа. Встретятся в загробном мире позже. Не сейчас. Не сейчас! Мария сквозь боль во всех костях заставляет лёд сковывать обломки. Дыхание выпускает клубы пара. Кровь ощущается на языке. А ещё, кажется, она всё же разбила затылок. Кровь горячая стекает на шею, замерзает корочкой, неприятно. Больно. Касаясь стен своей гробницы, Мари их рушит. Выползает побито наружу. Обломки намертво схватились льдом. Теперь точно не рухнут на неё. — Командир! — кричит подоспевшая на подмогу Аня. Мария видит своих товарищей сквозь силы Бездны. Два элементальных кольца расцветают на снегу, их тех сгустков крио и гидро. Пули Васи не долетают до цели, испаряются в силах Бездны. И снова в бой. Мария бросается на гидро-кольцо, Никита на крио. Лена неподвижной статуей замерла, пронзенная шипами из темного льда. По ним кровь медленно стекала вниз. Снег под её обессиленными ногами уже стал красным. Жестокое чудовище заставило её наблюдать за боем, не способная сдвинуться с места. Как бабочка, пришпиленная иглами. Никите не хватило секунды, чтобы разбить крио-сферу. Будь нож Агента длинной с меч… Лена не увидит, что станет с Никитой от взрыва. Лены на этом свете уже не будет. Из-за взрыва Марию вновь сбивает с ног. Не убило, но темный лёд вгрызся в правую руку. Пока катится по снегу от ударной волны, Лейтенант издаёт истошный крик. Лёд дробит кости и разрывает плоть. Сбившееся чудовище тоже зло кричит. Падает на колени и пытается дотянуться до отброшенной Марии. Словно прихлопнуть наконец эту надоедливую муху! Гео-кристаллы спасают её от этой незавидной участи. Электро-цицин настоящими мухами набросились на врага. Рвут своими клычками броню, разрядами электро бьют. Чудовище отбивается, рычит обозленно. Всё равно пытается достать. Мария понимает, что для этого боя она лишилась правой руки. Жизнь вновь спасла Аня, которая отважно бросилась прямо к ней. Через кровавый снег. Через шипы темного льда. Через всё поле боя, прямо к пасти демона. Она своего командира буквально вытаскивает из-под лапы смерти. Закрывает своим телом от повторной атаки, но та вновь сталкивается гео-кристаллами. Матвей телепортировался к ним, отважно смотря прямо в лицо чудовищу. Все силы направляет на щит. — Хватит валяться, командир! — Командир, давайте, мы прикроем. А Мария едва способная говорить, выдавливает из себя: — Отступайте… — Никак нет! — с иррациональной радостью воскликнул Матвей. — Простите, — улыбается ей Аня, — Но мы нарушим этот приказ. — И вы простите меня. Марии искренне жаль, что не продумала стратегию лучше. Что не почуяла подвоха раньше. Что слишком слабая. Что человек. Что лишилась правой руки. Она отплатила чудовищу, отрубив одну из четырех. Василию жалко, что его винтовка совершенно не имела толку против этого монстра. Он мог бы отправится за товарищами, успел бы добежать, чтобы голову сложить вместе с ними. Да только блеснул в воздухе серебряный свисток, которым Лейтенант вызывала к себе чёрного ворона — их связь с Генералом. Молча приказ был принят. Саша умер быстро. Паша от смерти не убежал. Лена мучилась долго, видела боль в глазах мужа. Никите ярость не помогла добраться до цели, тоже сгинул во льду. Матвей, всегда державшийся позади, встал в первых рядах и умер, защищая Аню. А Аня… — Аня! Уходи! — истошно кричит Мария на весь лес и это проклятое поле. Магичка отзывает цицины к себе в лампу и призывает суперзаряженый щит. С ним она направилась прямиком к монстру. Вася стреляет в протянутую к ней руку чудовища. Попал, отбил. Только уже сразу следующая замахивается. Чудовище не пробило. Оно визжит от молний. Аня пыталась. Щит должен был закончиться, должна была успеть телепортироваться назад. Она пыталась. Но в тот момент, когда уже назад качнулась. Когда щит пропал, и последняя молния ударила в чудовище… Последнюю, крио-сферу за спиной разбивают ледяным клеймором. Очередной взрыв. В этот раз никто Мари не прикрыл. Это конец. Вася жмурит глаза. Анна Ефимова умерла от когтей демона. Повисла сломанной куклой на когтях. И кровь полилась из неё, словно из смятого фрукта. — Глупцы, — хрипит чудовище, отбрасывая Аню в снег, — Непроходимые глупцы. Вы лишь растягиваете свои мучения. Обманутые лживыми богами, не верящие в истинного Бога… Спина. И дышать тяжело. Ей нужно встать. Ей нужно подняться! — Нам… проповеди не нужны, — через силу, через плывущий мир перед глазами. Через человечное, — Мы не поверим в твоего бога. Я поверю лишь в твою смерть. Чудовище. Маша смотрит прямиком в глаза Васи. Через прицел снайпер видит, как ему улыбаются с кровью на лице и губах. Лейтенант показывает ему в сторону серебряного свистка. — НЕТ! КОМАНДИР! Едва ли бы ещё Мария после всего этого могла услышать крик из леса… Вася судорожно слезает с сосны, сваливаясь с последней ветки в сугроб. Больно. Воздух вышивает из легких, но он быстро поднимается и бежит. Последнее, что Василий Павличенко видел, когда всё же добежал до поля, это оставшийся с последней рукой монстр и Лейтенант Мария Самсонова, которая бросилась за чудовищем вслед. Вместе с ним она проваливается в образовавшийся портал и исчезает там, в Бездне. Откуда выхода не было. А затем…

Тишина.

В предсмертной агонии рубила и рубила монстров. Жжение порчи уже не чувствовала. Мария много раз видела, как перед самой смертью человеку становилось легче. Это облегчение с надеждой на лучший исход испытала сама Мария, когда тишина настигла её даже в Бездне. В этом благоговейном покое, к которому она шла всю свою жизнь… А путь был таким долги и трудным… Всех монстров, к сожалению, не перебить в этой пучине, но она сделала достаточно. Кругом всё покрыто льдом, еле-еле дыша, сидела Мария, опираясь на клинок. Очередное чудовище… Да, пускай ему достанется её жизнь. С улыбкой Мария закрывает глаза, ожидая, что этот одноглазый монстр, наконец, прервёт её мучения. Но монстр оборачивается рыжеволосым юношей. Его крик доносится сквозь толщу холодной темной воды. Вместо когтей её замерзшей кожи касаются теплые руки. Перчатки срывают прочь, пытаются таким глупым образом отогреть. — Маша! Держись! Я тебя вытащу. Эх, видимо не торопится этот дурак прервать её страдания. Жаль. Уголки губ дрогнули в улыбке. Слабой, глаза Марии прикрываются устало. Голова вместо холодного ледяного клинка утыкается в горячую человеческую грудь. Она помнит: — А-якс… — пробуя вкус, — Забавно… и… мя… Сознание растворяется в темноте притупленных морозом нервах. Неплохое обезболивающе.

Метель.

Свист ветра раздражал нервы. Не хотелось просыпаться. Но чем больше мыслей появляются из пустоты бессознательного, тем ближе к поверхности всплывала. Метель. Она колышет стенки палатки. Треск костра и голоса у него. Видимо Вася так и не отошел от своего законного места ответственного за огонь. Даже в метель его поддерживает… И Саша с Аней опять накрыли её всеми возможными одеялами и спальниками. Сколько раз им не говори, что не холодно ей… Вдох — боль. — Мгх! С трудом сглотнув вязкую слюну, девушка ещё сильнее морщится. Горло совсем сухое, неприятно. И нос в корке, словно сопли застыли. Хотелось поскорее почесать. Да только руки не позволяют. Тело не слушается. Ох, видимо её сильно потрепало во время разведки. Они ведь… любимую песню Андрей… не допели… Точно… — Но не тем холодным сном могилы… — сухими губами, почти бесшумно, шепотом. Рядом Саша нервно закопошился, но почти сразу расслабляется, только подпевать не стал. Вновь сглотнула, кряхтя связками, которые пытались хоть какой-то звук выдавить помимо шепота. — Я б желал навеки так заснуть, чтоб в груди дремали жизни силы, чтоб дыша вздымалась тихо грудь. А метель свистит, подпевая Мари заместо Ани. Наверное грелась там, позади, у костра. Слеза мокрой дорожкой побежала по виску. — Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея, про любовь мне сладкий голос пел, — вздох срывается на всхлип, — Надо мной чтоб вечно зеленея, тёмный дуб склонялся и шумел.       Mood:Дарья Виардо - Ангел похоронитель Чайльду очень сильно хотелось отвесить шутку, что голос у нее совсем не сладкий, и не о любви ей петь. И всё же не стал. Он лежал рядом с ней, в этой крохотной палатке. Выглядящий не намного лучше лежащей девушки, и всё же целый. Он трезво оценивает ситуацию, в которой оказались, и то, в каком состоянии была Лейтенант. Хотя, с последним у него был просчет. Юн, не столь опытен в проявлении поддержки. — Мари, — произносит юноша приторно-сладкое имя, привычное её слуху. И собственный голос внезапно садится, — …их больше нет. Слезы тихо исчезали в грязных от засохшей крови волосах. Благородное золото исчезло, пряди извалялись и скомкались. Завитки падают ей на лоб, когда через силу поворачивает голову. И встречается с пустым кобальтом знакомых глаз. В нем нет света, нет злости, нет эмоций. Но причина этому совсем не равнодушие. Опыт. Бездна всегда забирает себе что-то. Слезы неприятно пересекают переносицу. Больно. Крик бьется в переломанных ребрах. Агония бежит по венам кипятком. Губы её беспомощно хлопают в попытке поймать воздуха. А Чайльд лежит рядом, молча, продолжая просто своим присутствием вытягивать Мари с самого дна её личной Бездны. — Зачем? — только и выдавила. Он улыбается ей устало. Так, как младший забывчивой сестренке. И напоминает, как истинный хороший братец. — Уже забыла? Ты обещала сразиться со мной. Ха… Так и знал, что аванс нужно было брать больше. — зачем...... зачем...... Зачем ты меня вытащил? Бездна обязательно что-то забирает с собою. Это плата. Что Мария оставила в Бездне? Это ведь могло быть не обязательно что-то хорошее. Чайльд свою потерю сделал великими благом для себя. А что насчёт этой дурочки? Безумие блеснуло в серых глазах. Её руки потянулись к нему. Чайльд их доверчиво принимает, без намека на насилие… А затем Мария бросается на юношу и начинает его душить. Плевать на адскую боль в сломанной руке, плевать на боль во всем теле, плевать! Чужой пульс ощущаются её собственным. Движение придавленного кадыка, напряжение мышц под кожей. — Агкх! — кривит губы Чайльд. — Зачем ты меня вытащил?! Зачем ты меня спас?! Зачем?! ЗАЧЕМ?! И голос чудом нашелся, чтобы истошно завопить. И сила в теле, чтобы ему сжать шею до близкого к перелому. Забралась на него, резво, словно так привычно. Слёзы её обрушиваются дождем на лицо. Холодные. Его тело реагирует незамедлительно, сжимает кисть сломанной руки, но почти сразу ослабляет хватку. Пытается оттянуть от себя, но так вяло, словно утоляя её жажду. В этом есть нечто нежное. Любые касания будут для Марии нежностью, в сравнении с пережитым. — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! В синих глазах юноши ответной ненависти ей было не найти. И от этого ещё больнее. Мари не сопротивляется, когда палатку резко распахивают и её вышвыривают за шиворот на улицу. Валится на снег, кричит от падения на спину и сразу же переворачивается на живот, сворачиваясь в позу ребенка. Метель свистит, завывает, а вместе с ней воет и Мария. Её ломает на снегу. Слезы всё льются и льются. И чтобы смыть с себя этот жар, она снегом судорожно умывается. — Зачем?.. Почему?! Почему их… За что нас всех так?! Голос снова пропадает. Остаются только хрипы. Снег уже не тает на ладонях. Поверх неё опускается плащ. Большой, скрывающий от метели сжавшуюся фигуру полностью. Плечи сквозь теплую ткань сжимают неизвестные руки. Горячие. Неестественно горячие. И голос незнакомый ей твердит. — Плачь. Выпусти все слезы и всю боль. Чтобы в тебе больше ничего не осталось. Без этого будет проще идти дальше. Тарталья с помощью двух других мужчин помогает так же выбирается из палатки. Держится за шею, на ней синяки расцветают незамедлительно. И стоять ему на ногах не намного легче, чем Мари сейчас. И всё же… Юноша с красными волосами осуждающе бросил рубиновый взгляд на Предвестника. Не стал кричать, просто продолжал удерживать рыдающую Марию в вертикальном положении. Наверное Чайльду немного… обидно. Он её спас. Он бросился в Бездну за ней, искал. Сразу сорвался как стоило узнать, в отличие от этого паршивого Генерала. Он её нёс на своём горбу сквозь метель. Это благодаря Чайльду они выбрались в неизвестной глуши, посреди ледяной пустоши. Через сугробы тащил… Даже помощь нашел. Договорился, смог убедить помочь. Сам изрядно помятый использованием Формы Духа, помогал зашивать раны. Ему повезло, что в компании этих странных людей оказался знающий основы первой помощи. Как топили лёд в её конечностях, сшивали мясо. И каждого обладателя Гидро Глаза Бога есть способность исцелять, и даже такой неуч, как Чайльд, пытался помочь. Она благодаря ему жива. — Дура, — обиженно бросил юноша, больше не желая наблюдать. И даже в палатке, зарывшись в спальный мешок с головой, продолжал слышать рыдания Марии. Лучше бы пела. Не так бы было тошно. Когда истерика ослабляет хватку на сознании несчастной девушки, ей помогают обратно забраться в палатку. Поворачивают на бок, на сторону здоровой руки. — Спи. И в следующий раз постарайся такое не вытворять. Иначе точно не дотерпишь до деревни, — твердит ей незнакомец. И ведь слушает! Выбора-то не было. Перестаёт буйствовать. Обмякает с тихими всхлипами. Чайльд тоже пытался ещё поспать. Пока бушует метель, им нет возможности двинуться дальше. Лучше восстановиться. Лучше о себе позаботиться. Да только нечто человечное напоминает юноше, что он всё ещё такой же человек, как и всхлипывающая Мария рядом. Чайльд не испытывал никогда к людям, помимо семьи и деревенских, сочувствия и желания помочь. Перевернувшись к ней лицом, уткнувшись взглядом в её забинтованный затылок, в нем загорается странное желание… Его рука почти касается целого клочка кожи на шее Марии… Одеяло подтягивают выше, чтобы не продуло. Собственное горло назойливо ноет.