Seven Deadly Sins

      Абсолютно сияющий Ким Хонджун идёт по главной аллее и вальяжно сворачивает к столовой, едва сдерживая лучезарную улыбку. Это его лучший день. Ведь сегодня он пришёл в школу в новой форме. Туго зашнурованные кожаные ботинки сидят, как влитые. Брючный костюм оказывается настолько подогнан под его рост и фигуру, что Хонджуну сложно поверить в то, каким он, оказывается, может быть красивым. Серебряные пуговицы сияют на солнце, а дорогая ткань слишком приятно прилегает к телу. Он и правда готов поверить, что некрасивые люди просто недостаточно богаты. И готов попробовать начать с чистого листа свои отношения с академией. Теперь Ким Хонджун действительно похож на своего среди учеников в точно такой же форме. И чувствует он себя просто великолепно, когда размашистым шагом заходит в столовую.       Думая, куда приземлиться с набранным обедом, он проходится вдоль столов. Чонхо отстал по дороге, увидев старосту в коридоре и помчавшись задавать какие-то вопросы, и Хонджун на него даже не злится. Изучив повадки Чхве Чонхо, он диву даётся взявшейся энергии, с которой тот накидывается... даже не на обожаемого Юнхо, а на знания физики. И Хонджун искренне рад за друга, что, кажется, нашёл себя.       – Ой, что за симпатичный мальчик у нас появился? – доносится в спину.       При любом другом раскладе Ким Хонджун уже спешно планировал бы эвакуацию в окно, но голос принадлежит Чон Уёну. И потому он с невольной улыбкой оборачивается, встретившись взглядом с одноклассником. Тот подпирает кулаком щёку, притворно вздыхая. Перед ним, спиной к Хонджуну, маячит красная макушка Сон Минги, а рядом с Уёном сидит хмурый Ёсан.       – Спасибо, – вежливо склоняет голову Хонджун и игриво улыбается чуть шире, на что Уён хихикает, помахав рукой.       – Садись к нам, новенький! – вскликивает он. – Давай, давай! Ёсан, подвинься, мне же тяжело...       Не веря собственным ушам, Хонджун подходит к столу, поставив поднос на край. Уён уже хлопает по своему прошлому месту и подзывает на все лады, в том числе и на кошачьем. Хонджун ничего не понимает, но такое внимание со стороны очаровательного Чон Уёна обезоруживает, как в первый раз.       – Как же тебе идёт эта форма! – щедро отвешивает комплимент Уён, подхватывая палочками кимчи. – Да боже мой, Ёсан, он что, всегда такой молчаливый?       Со звяканьем нескольких серёжек в ухе, Уён поворачивается к Ёсану, а Хонджун нервно поднимает взгляд, встречаясь глазами с сидящим теперь уже напротив Минги. Тот посмеивается, переводя глаза с друга на новенького и наблюдая за представлением.       – Ты его своими дебильными флиртами запугаешь, идиот! – язвительно возмущается Ёсан. – Хватит уже дурака валять!       – Пока Кан Ёсан говорит о новеньком... – нараспев тянет Чон Уён, не глядя обнимая Хонджуна за плечи, – ...суммарно больше, чем о своих комиксах, я готов любить новенького любым! – Уён, вдруг повернувшись, игриво прищуривается. – Верно, малыш?       У Хонджуна сердце уходит в пятки, когда мир окутывает сладкий аромат чужих духов.       – ...комиксы, да? – лепечет он с приклеившейся улыбкой и силясь не отшатнуться. – Про Бэтмена которые?..       Неожиданно глаза Уёна расширяются, и он, прыснув, прикрывает рот ладонью.       – О боже... – сквозь смех тянет Минги.       Чувствуя, что произошло нечто непоправимое, Хонджун дёргается, выглянув за плечо Уёна. Побледневший Кан Ёсан смотрит на него с яростью и глубочайшим оскорблением во взгляде. Уён же, согнувшись над тарелкой, открывает рот в беззвучном смехе и издаёт посвистывающие звуки.       – Это были комиксы Марвел?! – спешно пытается спасти себя Хонджун, паникуя на ходу.       – Это Марвел... – цедит Ёсан сквозь зубы, пока в его широко раскрытых глазах загорается фанатичный огонь.       – Прости, Ёсан, умоляю!       – Я тебя зарою, новенький, клянусь, и, как твой любимый Джейсон Тодд, ты не воскреснешь...       – Я вообще не знаю, о ком ты!       Разгорающуюся священную войну, в которую Ким Хонджун втянулся против воли, прерывает Уён, что поднимает руки в примирительном жесте. Давясь остатками смеха и вытирая подступившие слёзы, он поворачивается к Ёсану и вымученно проговаривает:       – Отстань от мальчика, это мой новый парень, иди найди себе другого...       Хонджун хлопает глазами, не понимая, как реагировать, и слишком плохо соображает на фоне шкалящего пульса.       – Поздно, ребята, – слышится низкий голос Сон Минги. – Я раньше вас договорился с ним танцевать. Верно, Хонджун?       Паника добивает Ким Хонджуна окончательно, когда он наконец-то слышит хоть от кого-то, кроме Чон Юнхо по долгу старосты, своё собственное имя. Он, уставившись на посмеивающегося Минги, понимает, что краснеет, пока Уён рядом заново заливается и не может дышать.       – Прекратите! – вскликивает Хонджун, закрывая лицо руками, и краснея до кончиков ушей.       – Идиоты... – слышится недовольное бурчание Ёсана.       Уён и Минги поочерёдно хлопают его по плечам, наперебой извиняясь, пока сам Хонджун пытается прийти в себя, и еле отлепившись от ладоней, испуганно моргает. Уён уже сцепился с Ёсаном на почве того, в какой комиксной вселенной мужчины горячей, и перемешивает это подколками про выход из шкафа со стеклянной дверцей. Минги наблюдает за этим с родительской улыбкой и переводит глаза, почувствовав на себе растерянный взгляд.       – Расслабься, – дружелюбно проговаривает он. – Это они любятся так.       Ёсан как раз заканчивает перечислять все физические и моральные достоинства Тони Старка, игнорируя комментарии про «daddy issues», когда Хонджун замечает знакомую спину за плечом Сон Минги. Чонхо проходит мимо, усевшись за стол неподалёку. Хонджун не видит его лица, но неладное чувство уже понемногу ворочается внутри, пока Уён вновь обнимает за плечи и задаёт массу крайне провокационных вопросов.

* * *

      Сонхва как раз просматривает список домашних заданий на телефоне, когда с мягким звяканьем Юнхо ставит рядом с ним поднос с чайником и двумя чашками. Они заняли небольшой круглый стол в углу пустующего читального зала, разложив тетради и учебники по периметру. И пусть погода за окном солнечная и тёплая, Сонхва чувствует себя уютно и в четырёх стенах.       – Ну просто не могу не возвращаться воспоминаниями в среднюю школу, – хмыкает Сонхва с полуулыбкой, наблюдая, как Юнхо наливает горячий чай. – Мне вот интересно, мы когда в университет поступим, ты и там покоришь библиотекаря, чтобы чаи над книжками гонять?       Юнхо смущённо смеётся, но рука его, впрочем, не вздрагивает. Он интересуется:       – Ты уже знаешь, куда поступать?       В задумчивости блуждая взглядом по полкам с книгами, Сонхва, помедлив, отвечает:       – Академия даёт зелёный свет почти во все европейские университеты... – Он с кивком принимает чашку, делая глоток. – Я думал о Сорбонне. Что скажешь, поднажмём в следующем году на французский?       Юнхо, усевшись на свой стул, позволяет и себе поразмышлять за чашкой ароматного чая.       – Я пока не думал об этом... – слегка растерянно проговаривает он. – А специальность какая?       – Плохо, что не думал, – с нажимом продолжает Сонхва, скривив губы. – Чем раньше определишься, кем хочешь быть, тем лучше сможешь подготовиться.       – Так какая специальность, Сонхва?       Вопрос звучит безобидно, особенно из уст извечно миролюбивого Чон Юнхо. Однако Сонхва со звяканьем ставит чашку на блюдце, и переменив позу, садится полубоком, устраивая локти на столе и подлокотнике стула.       – ...будто ты не знаешь, – язвительно цедит он и вздыхает, продолжая уже чуть более иронично: – «Пак Сонхва, ты должен знать, что такое управление, ведь наш бизнес, наше наследие», бла-бла-бла...       Улыбка Юнхо становится шире и намного более сочувственной. Ему ли не знать про быт и нравы директора Пака и семейства.       – А кем ты хотел бы быть? – спрашивает он вновь, отпивая из своей чашки.       Сонхва замолкает, пробуя внутренне подойти к этому вопросу со всех сторон. Такой простой, он будоражит внутри смутное щемящее ощущение, что тут же беспрекословно давится растущим раздражением. Он потирает переносицу двумя пальцами, прикрывая глаза.       – Не об этом сейчас, – выходит слишком тихо, и потому Сонхва тут же устремляет на Юнхо прямой взгляд. – Что ты там хотел перед заданиями обсудить?       Спохватившись, Юнхо ставит и свою чашку, и лезет в сумку, извлекая на свет ручной планшет с прикреплённым листком бумаги со столбцами округлым почерком.       – Я подготовил список гостей для твоей вечеринки, – говорит он, протягивая записи. – Некоторых уже пригласил, но с парочкой нужны уточнения. Ну и грустная новость... – Всё же, Юнхо продолжает хоть и печально, но улыбаться. – Все параллели Ваш дворец просто не вместит по площади, Ваше Высочество. Потому список сокращён.       Сонхва хмурится, взяв планшет и просматривая имена. Для удобства Юнхо поделил их по классам.       – А старшая параллель? – Он вскидывает хмурый взгляд.       Плавно склонившись вперёд, Юнхо прячет зубы, отчего его улыбка выглядит намного хитрее. И Сонхва всё не может отогнать воспоминания об их предыдущей школе. Именно с таким лицом Чон Юнхо говорил все вещи, за которыми неизбежно следовало веселье.       – Старшая параллель выпустится в этом году, – размеренно выдыхает он, подмигнув. – А мы станем ею в следующем.       Невольно Сонхва усмехается, насмешливо поведя бровью и отмечая широту мысли своего главного помощника. Закинув ногу на ногу, он кладёт планшет на стол, взяв ручку, подперев кулаком подбородок, и надменно взирается на расстрельные списки тех, напротив чьих имён стоят знаки вопроса.       – Этого зови... – Он ставит поверх вопросов размашистые галочки. – И этого тоже... – невольно усмехается, – Кан Ёсан под вопросом... Что ж, пусть пока так и будет. Посмотрим на его поведение, я скажу тебе в конце недели.       Сонхва продолжает идти по списку, милуя одного за другим, пока неудачливый Ёсан не остаётся единственным в подвешенном состоянии. Перечитывая внушительный список ещё раз, Сонхва внимательно всматривается в таблицу собственного класса.       – А где новенький?       Тишина в ответ заставляет поднять внимательный взгляд. Юнхо сидит полубоком, разглядывая секцию зарубежной литературы, и по его задумчивому профилю с годами можно определить, что тот старательно выбирает ответ.       – Юнхо, – с нажимом произносит Сонхва. – Объяснись.       Тот вздыхает, проводя пальцем круг по краю тонкой стенки своей чашки.       – Прочитай список ещё раз, – выдыхает Юнхо, оттягивая уголок губ. – И найди там ещё хоть одного человека... с улицы.       Сонхва сразу же чувствует, как моментально закипает. Атмосфера вокруг, кажется, искрит от напряжения, и он даже не понимает, что быстрее выводит из себя: тон Чон Юнхо или то, как он выбирает слова.       – Юнхо... – вкрадчиво шипит Сонхва, сильнее сжимая планшет в пальцах. – Посмотри мне в глаза.       Юнхо незамедлительно поднимает взгляд, в котором можно уловить и сожаление, и странную усталость.       – А теперь в глаза мне скажи, – продолжает Сонхва, наседая. – Что тебе абсолютно наплевать на волю моего отца. Директора этой академии, по стипендии которого пришёл новый ученик, – он сжимает губы в линию, гневно прищурившись. – Ну же?       Помолчав, кажется, бесконечные несколько секунд, Чон Юнхо отводит взгляд, медленно его опуская. Сонхва шумно втягивает воздух и выбрасывает руку вперёд, со стуком кладя планшет на стол.       – Вписывай его, – приказным тоном, не терпящим возражений, говорит Сонхва, взявшись за свою остывающую чашку.       Повернувшись к столу, Юнхо принимается молча выводить недостающее имя.

* * *

      Юнхо наблюдает краем глаза, как Чонхо пытается совладать с гигантской для него заготовкой с выпиленными из пластика деталями, пока сам орудует канцелярским ножом и разрезает плёнку на остальных частях будущего моста.       – Учитель физики расщедрился и выделил нам лабораторию, – улыбается Юнхо. – Потому здесь тебе никто не будет мешать.       Чхве Чонхо с сосредоточенным видом на пробу отковыривает пару деталей, пытаясь их сцепить.       – И правда конструктор... – Он плохо скрывает радость и облегчение. – Вот бы за такие задания всегда баллы ставили.       Беззлобно хмыкнув, Юнхо выпрямляется, упирая руки в бока. Он придирчиво осматривает развёрнутые заготовки, прикидывая масштаб работы, и поднимает взгляд на своего воодушевлённого партнёра по проекту.       – Справишься? – ещё раз на всякий случай спрашивает староста с лёгкой улыбкой и сразу же получает неистовый кивок в ответ, отчего тихо смеётся. – Что ж, тогда развлекайся...       Подхватив свою сумку, Юнхо выходит в пустующий кабинет физики, привычно обводит класс внимательным взглядом, словно пытаясь выцепить какие-то детали, и направляется на выход. Однако стоит ему повернуть ручку, как он нос к носу сталкивается с новеньким. Ким Хонджун, ойкнув и отпрянув, поспешно выглядывает в лице напротив цвет настроения. Юнхо же улыбается, выходя в коридор и плавно закрывая за собой дверь.       – Далеко собрался? – предельно вежливым тоном спрашивает он.       Хонджун, замявшись и забегав глазами по сторонам, заламывает руки.       – Там Чонхо, и...       – И Чонхо очень занят, – всё так же вежливо перекрывает его староста, складывая руки на груди. – Он работает над проектом для ярмарки талантов, и потому не советую мешать, ибо мероприятие будет уже в пятницу. Кстати, напоминаю, что даже без проектов его посещение обязательно, Ким Хонджун.       Новенький, послушно кивнув и пригладив волосы, одёргивает чуть съехавший пиджак, шагнув в сторону. Юнхо не двигается с места, продолжая теперь уже более внимательно изучать внешний вид миниатюрного на фоне собственного роста ученика.       – Вижу, ты получил свою форму? – чуть мягче интересуется Юнхо.       На этот раз Ким Хонджун даже довольно улыбается в ответ, приосанившись в своём сшитом на заказ костюме.       – Да, и спасибо тебе огромное, Юнхо! – искренне выпаливает он, начиная уже попросту сиять. – Если бы не ты, то так бы и остался белой вороной! Ты, конечно, староста, и это твоя работа, но всё равно... Приятно ведь!       Юнхо снисходительно улыбается в ответ.       – Стало быть, ты теперь один из нас... – задумчиво говорит он, привалившись спиной к двери. – Готов посетить самую большую вечеринку, что видела наша академия?       Хонджун замирает, озадаченно хлопая ресницами, и вдруг догоняется осознанием, громко охнув и восторженно выдохнув:       – Это типа приглашение?! – Яркие искорки пляшут в его поднятом взгляде. – Случайно не на ту вечеринку, про которую во всех туалетах болтают с прошлой недели?       – Именно на ту, – с улыбкой подтверждает Юнхо. – Через пару дней я пришлю тебе официальное бумажное приглашение. Дресс-кода, как такового, не предусмотрено, однако...       Он замолкает, вновь выразительно оглядев новенького с головы до ног.       – Да понял я, понял! – всё так же взволнованно вскликивает Хонджун, что никак не может успокоиться. – Думаешь, нет у меня брендовых шмоток? Ещё как есть! – Он смеётся на весь коридор. – Не стоит оценивать людей по одёжке, Юнхо, вот как приду самый красивый, так и влюбишь...       Он закрывает рот сам себе, неизбежно ловя испуг и поглядывая на реакцию Юнхо. Приподняв бровь, тот мягко смеётся в ответ, плавно отстраняясь от двери.       – Что ж, – он с улыбкой выпрямляется и несколько раз проводит ладонью по лацканам чужого пиджака, стряхивая невидимые пылинки. – Жду, в таком случае, самого красивого на праздник. И да... – Задержав руку на плече новенького, Юнхо внимательно смотрит тому в глаза. – Береги свою форму, и особенно пуговицы. Штрафы за их утерю твоя стипендия не покроет.       Замолчав, Ким Хонджун лишь кивает. У него плохо получается скрывать страх, и бравадные речи не могут отменить факт, что его семья не может себе позволить лишние денежные компенсации. Юнхо это видит и даже чувствует по напряжённому под пальцами плечу. Выпуская новенького из рук, Юнхо прощается вежливым кивком головы и направляется прочь по коридору. Дойдя до поворота, он неожиданно слышит резкий оклик и оборачивается.       – Юнхо! – Ким Хонджун всё так же стоит у двери в кабинет, силясь привычно весело улыбнуться. – Так мы с тобой подружимся или нет?       Юнхо молчит, изучая хрупкую фигуру новенького, в котором неожиданно помещается настолько много смелости. Он усмехается в ответ.       – Это вряд ли, – мягко отвечает Юнхо, скрываясь за поворотом.

* * *

      Ёсан сидит на широком подоконнике, пригревшись под прямыми лучами солнца через огромные окна. Этим коридором их школа перекликается в архитектуре с высшей академией искусств, и пусть он единственный в главном здании, но зато первым бросается в глаза на рекламных буклетах. Окна идут одно за другим, отчего света в избытке, а с наступлением холодов и включением батарей под подоконниками ученики имеют привычку облеплять окна, как воробьи. В бытность общежития это было излюбленным местом школьников после занятий.       Теперь же в пустынном коридоре сидят только они с Уёном. Последний же пребывает в самом радужном настроении, сидя боком и привалившись спиной к стенке одной из перегородок. Свесив травмированную ногу с подоконника, Уён помахивает ею в воздухе и что-то увлечённо изучает в телефоне.       – Какой же Лорд, всё-таки, лапушка! – не удерживается он, раздвигая пальцы свободной руки по экрану. – Такое чудо!       Ёсан, что мается над учебником географии, пытаясь зазубрить на память все водоёмы страны для своего проекта, с тяжким вздохом захлопывает книгу и откладывает в сторону. Мысли о любимом псе всё ещё душат, но уже не до слёз, да и Сан в последний раз вроде бы обещал давать погулять с Лордом в парке. Однако раздражения от незамутнённой радости друга не убавляется.       – Если ты смотришь инстаграм моего брата, то там на одну фотку Лорда пятьдесят фоток из качалки, – закатывает глаза Ёсан.       – Меня всё устраивает, – промурлыкивает Уён, с энтузиазмом покусывая костяшку согнутого пальца.       – Отвратительно...       Ёсан бормочет это совсем тихо и придвигается плотнее к стеклу, взбираясь на подоконник с ногами и привычно обнимая колени. Недовольно покосившись на лучезарного Чон Уёна, что продолжает пускать слюни на экран, Ёсан бурчит чуть громче:       – Отвратительно. И если бы Минги не заговорил об этом, я бы так и не узнал про новоселье своего брата и твоё там присутствие.       Подняв удивлённый взгляд, Уён корчит жалобную гримасу.       – Прости, солнышко, просто столько всего потом случилось... – тянет он извиняющимся тоном, скосив взгляд на свою ногу. – У меня совсем не было времени!       Ёсан тяжело вздыхает, положив подбородок между колен, и готовясь надуться. Он смотрит в стену, размышляя о том, сколько сам не успел рассказать. Особенно про все стычки с Пак Сонхва, на которые Уён гарантированно изошёлся бы шутками в своём стиле. Да только чёртов брат и здесь влез, отнимая у Кан Ёсана ещё и единственного лучшего друга. Между ними постепенно пролегает какая-то пропасть, ширясь с момента закрытия общаги и обретая угрожающие очертания.       – Ну чего ты там скукожился? – мягко зовёт Уён обратно в реальность. – Несчастный какой, иди сюда!       Он с добродушной улыбкой подманивает к себе поближе, чуть разводя руки в стороны. Ёсан, скосив грустный взгляд, должно быть, плохо скрывает желание приблизиться, потому что Уён лишь активнее подзывает к себе, переходя на ехидный шёпот. Не выдержав, Ёсан передвигается и через две секунды уже лежит затылком на чужой груди, крепко обнимаемый и тонущий в заботливом ворковании. Грустные воспоминания об их совместной комнате в общежитии теперь кажутся особенно трагичными.       – Вот возьму и тоже перееду, как Сан, – бурчит Ёсан, пригреваясь ещё больше и чувствуя смутное успокоение от чужой руки, что поправляет ею же созданные кудри. – У тебя буду жить, на коврике спать.       – Я был бы только рад, серьёзно! – вскликивает Уён, рассмеявшись. – Но, кстати, кое-что ты просто обязан увидеть.       Не успевает Ёсан сообразить, о чём идёт речь, как Уён, уже порывшись в своей сумке, извлекает на свет маленький блокнотик.       – О нет... – Глаза, кажется, закатываются уже сами собой от одного только вида этого артефакта.       Кан Ёсан ещё с прошлого года знает, что это за инструмент. Беспощадный в своих любовных поисках, Чон Уён ведёт подсчёт своим успехам. Странички заполнены всевозможными именами, где попадаются и одноклассники, и парни с параллели, и старшеклассники, и целая орда разнокалиберных симпатичных официантов, барменов и бариста. Часть имён остаётся со скудной белой полосой рядом, но много где мелькают разноцветные стикеры-сердечки. По одному-два, а где и сразу по четыре. Уён охотится за своими жертвами с хищническим рвением, отмечая весь прогресс и успехи подобным шифром.       – Ну и кто сегодня получает чёрную метку? – иронично спрашивает Ёсан, пока чужие локти слегка опираются на его плечи, листая блокнот прямо перед носом.       – Сегодня мы открываем счёт на табло... – торжественно объявляет Уён над головой, отлепив оранжевое сердечко с последней странички. – ...для одного крайне крепкого орешка!       Стикер одним лёгким движением прилипает рядом с именем Чхве Сана. Не веря своим глазам, Ёсан моргает, озадаченно глядя на бумагу под ехидное хихиканье сверху. Насколько он помнит шифр, это значит нечто вроде «есть контакт» и какие-то успешные флирты. Что правда, в таком случае у Сана не так много путей для манёвров. За оранжевым обычно идёт розовое, что означает поцелуй. Потом красное, за успешные игры в постели. О чёрном же Ёсан знает мало, но появлялось оно зачастую синхронно с красным, и после этого имя счастливчика размашисто перечёркивалось.       – ...и как ты это сделал? – бормочет Ёсан, хмуря брови. – Как, и главное, что именно?       Переходя на кошачий, Уён издаёт довольные звуки и наконец отвечает:       – Он дал мне обработать свои раны, а на следующий день уже катал на байке...       – ...в травмпункт? – хмыкает Ёсан. – Крайне романтично!       Цокнув языком, Уён угрожающе замолкает, попытавшись напасть на друга со щекоткой, но за год совместного проживания Ёсан уже научился прицельно бить его по рукам, вызывая недовольное шипение. Настроение, впрочем, заметно улучшается с каждой секундой.       – Вот уж не знаю, что ты сделал, что он больше не хочет тебя убить на месте, – посмеиваясь, протягивает Ёсан. – Да только таких гомофобов, как мой брат, ещё поискать надо. Готов прямо спорить с тобой на что-то, что ничего из этого не выйдет!       Ожидая ответной волны подколок, он очень удивляется, когда Чон Уён со вздохом вновь обнимает его за плечи, положив подбородок на макушку.       – Такой ты злой вечно... – романтично тянет Уён, несильно потрепав скривившегося Ёсана за щеку. – Вот я верю, что ты ещё встретишь свою любовь.       Глаза вновь порываются устремиться к потолку, однако странное настроение Уёна всё никак не хочет переходить к части с упражнениями в остроумии.       – И этот человек, кем бы он ни был, обязательно заставит тебя улыбаться, – вдохновлённо продолжает тот. – И тогда ты поймёшь, что готов изменить свою жизнь, свои принципы, самого себя, и всё ради него.       – Звучит не очень, – машинально вворачивает Ёсан, хоть и сам уже успевает задуматься.       – Ты просто не любил ещё ни разу, счастье моё, – со знанием дела воркует Уён, положив щёку на его макушку, и вновь крепко сжимая объятия.       Привычный за столько времени аромат духов напоминает об уюте той комнаты, что теперь покрывается пылью в какой-то сотне метров от них. Решив больше не ёрничать, Ёсан прикрывает глаза и чувствует, как успокаивается в почти материнских руках. Солнце щекочет лучами опущенные веки, и глубоко внутри Кан Ёсан хочет, чтобы пророчества друга действительно оказались правдой.

* * *

      Когда Сан утром проснулся в своей новой квартире, которая наконец-то полноценно стала напоминать жилую, то понял, что взрослая жизнь – это не так уж и плохо. Конечно, он мог бы натравить на жилплощадь клининг, но самостоятельность слишком захватывала, и Чхве Сан сам себе не верит, что потратил большую часть выходных на уборку. Зато теперь везде порядок. А особенно порядок в голове, и шлифует его Сан долгожданной тренировкой в спортзале. Компанию составил Юнхо, который, естественно, за лето забыл половину изученного, за что был наказан долгой и тяжкой совместной разминкой. И пусть первый и единственный ученик заново вспоминал постановку ног и все стойки, но кое-что у Чон Юнхо уже получалось хорошо – сбить его с ног теперь стало намного сложнее.       Сан отрабатывает комбинацию из двух ударов руками и одного ногой уже в тридцать четвёртый раз подряд, пока не шатающийся Юнхо стоит с боксёрскими лапами на руках и поднимает их то выше, то ниже.       – Я должен заметить, – говорит Юнхо, пока звуки отточенного дыхания и глухих ударов разносятся по спортзалу. – У тебя теперь равномерно сила идёт на каждую связку.       Хочется что-то съязвить в ответ касаемо того, кто здесь тренер, но мешает сосредоточенность на целях. Юнхо постепенно усложняет задачу, двигая руками хаотично, но Сан всё равно попадает кулаком по мягкой поверхности лапы за долю секунды.       – Спасибо, – выдыхает он, сосредоточенно сузив глаза.       – Ещё бы на улице так правильно дрался, – хмыкнув, Юнхо с улыбкой поднимает руки высоко над головой.       – Слышишь, ты! – рычит Сан, подпрыгивая и всё равно ударяя по цели, хоть и не так метко. – Сейчас вместо меня встанешь! – Он бьёт и по второй лапе, останавливаясь.       Подняв локти на уровень груди и прижав кулак к раскрытой ладони, он восстанавливает дыхание. Юнхо с улыбкой опускает лапы.       – Проблемы с провоцированием никуда не ушли, верно? – миролюбиво спрашивает он.       Сан в последний раз с силой выдыхает, заканчивая ускоренную медитацию, и собирается уже от всей души послать Юнхо в жопу, как вдруг оборачивается на входную дверь. За её громким скрипом, шевелящим волосы на затылке, слышится не менее играющий на нервах знакомый голос.       – Мальчики, нам скучно вас ждать! – игриво вскликивает Чон Уён, пробираясь в зал с помощью Ёсана, что придерживает его одной рукой за пояс. – Можно мы посмотрим?       Сан невольно закатывает глаза. Конечно же, Уён не спрашивал разрешения, потому что уже целенаправленно прихрамывает в сторону ближайшей лавки со своим дурацким хихиканьем.       – Ладно брат со мной к Лорду едет потом, а ты чего тут трёшься с травмой?! – возмущается Сан на весь зал.       – Я жду Юнхо! – довольно улыбается Уён, уже с привычной хаотичностью пристраиваясь около Ёсана, что точно так же пытается сделать вид, будто его здесь нет.       – Мы скоро заканчиваем! – лучезарно улыбается Юнхо новым лицам и поворачивается к Сану, продолжая чуть тише: – Может, это действительно знак, что пора закругляться?       Сан иронично-садистично прищуривается в ответ, тут же разминая шею и поигрывая мускулами под кимоно.       – Ага, как же, – хмыкнув, он поворачивается к зрителям, вновь повышая голос: – Ёсан, лентяй, сейчас будешь внимательно смотреть! Мы с Юнхо устраиваем дружеский спарринг!       В ответ вместо поникшего брата Чон Уён разражается радостным кличем, и захлопав в ладоши, обещает такому же поникшему Юнхо болеть за него. Сан предупреждающе поводит бровью, отгоняя Юнхо на другой край татами. Внимание неожиданных зрителей подстёгивает устроить шоу. И потому Сан, затянув покрепче пояс, с важным видом идёт навстречу Юнхо, который, подхватив настроение на лету, тоже приближается. Они почти синхронно склоняются друг перед другом и принимают стойки. Юнхо благодушно улыбается глазами и уголками губ, ожидая сигнала.       – Давай, Юнхо! – заливается довольный Уён, сложив ладони на манер рупора. – Ты его уделаешь!       – Хаджимэ! – рычит Сан, ринувшись вперёд.       Кулак Юнхо свистит мимо головы, и Сан даже не утруждает себя ставить блок, ведь у того по жизни не хватает меткости справиться с его скоростью. Однако поработать ударами в корпус по противнику не выходит – Юнхо лихо разворачивается вокруг своей оси, уходя с линии атаки, отчего даже хочется его наконец-то похвалить. Но Сан лишь стискивает зубы, пока в ушах звенит голос неуёмного Уёна. Соперники меняются местами. Решив не выжидать, Сан снова бросается вперёд, высоко взмахнув ногой. Отвлекающий удар приходится по плечу – до головы катастрофически не хватает роста – и Юнхо, устояв, выбрасывает руку для захвата. Сан, поднырнув под неё, не позволяет схватить себя за воротник, и всаживает кулак в открытый бок, но тут же и сам едва не задыхается. Юнхо встречно ударяет коленом, и пусть этот удар оказывается легче, чем его хук правой, но Сан попросту не ожидал.       – Молодец! Давай, Юнхо, ты можешь! – смеётся Чон Уён, и от этого кровь начинает попросту бурлить.       Насколько слухи правдивы? Зачем он ждёт Юнхо после уроков? Чем они собираются заниматься? Сан провёл с ними двумя целый вечер и не увидел ничего. И он жутко злится, не ведая причины этого бесконечного гнева. Юнхо пропускает ещё пару ударов в грудь, но всё равно удерживает стойку и теперь нацеливается на свои сильные стороны – с таким ростом он легко может схватить противника в захват, особенно когда Сан начинает терять концентрацию. Нужно это заканчивать. Проломив всем корпусом оборону, Сан цепляется за чужой пояс. Юнхо отскакивает в сторону, стремясь удержать равновесие, но не замечает подножки. С победным рыком Сан дёргает его за пояс вниз, с грохотом обрушивая на татами. Тот не сдаётся, собираясь вскочить обратно, но уже позволив схватить себя за руку. В долю секунды Сан перекидывает колено через шею противника и дёргает руку на себя.       – Эй, ты его задушишь! – испуганно вскликивает Уён, и в тот же миг рука Юнхо громко стучит по татами, пока тот признаёт своё поражение.       Сан незамедлительно выпускает противника, поднявшись на ноги. Протянув руку, он помогает подняться потрёпанному Юнхо, и отходит на шаг. Они уважительно кланяются друг другу под невнятные, но эмоциональные возмущения Чон Уёна.       – Где это дружеский спарринг? – негодует тот, пока Ёсан удерживает его за локоть от попыток подняться. – Ты его убить хотел, что ли?!       – Хочешь посмотреть на бой, так будь готов к боли! – язвительно огрызается Сан, складывая руки на груди и игнорируя дружеские похлопывания по плечу от Юнхо.       Стараясь не смотреть на кривящегося Уёна, Сан случайно натыкается взглядом на Ёсана. В глазах брата читается молчаливое осуждение, яркий страх и глубоко засевшая обида. Фыркнув, Чхве Сан отворачивается, принимаясь собирать татами.

* * *

      Минги выходит на задний двор, оглядываясь по сторонам и на ходу прикуривая сигарету. Конечно, любой учитель может легко спалить его из окна, но курить хочется несоразмерно. Он даже не может понять, почему так нервничает, и почему ни одна живая душа не хочет пойти с ним в бар в понедельник вечером. Расслабление не приходит, но и надежда не отпускает.       Минги размашистым шагом проходит мимо тренировочной площадки и замечает чью-то одинокую фигурку, что сидит на выступе лестницы в школьный подвал. Присмотревшись, он узнаёт в ней новенького, и со спокойной душой идёт вперёд. Минги приземляется рядом и глубоко затягивается, выпуская клубы дыма.       – Ой, прости! – спохватывается он, размахивая рукой. – Пришёл такой чисто побесить.       Хонджун усмехается, ёжась на холодном воздухе, и весело отвечает:       – Не переживай, я привык. Дома тоже курят!       Минги отвечает слабой улыбкой и продолжает нарочито назидательным тоном:       – Пассивное курение вредит ещё хуже! – Он, впрочем, плохо сдерживает смех вперемешку с кашлем.       Лёгкие уже не хотят это терпеть. Вместе с болью в горле лезут и неприятные мысли, что назойливым волчком крутятся на периферии сознания всё это время. Он будто что-то сделал не так, и не понимает, что именно.       – А чё сидишь тут? – спрашивает Минги, стряхивая пепел под ноги. – Ладно нам, курильщикам, мы хоть в метеоритный дождь выйдем на улицу, а тебе задницу просто так морозить захотелось?       Хонджун, громко рассмеявшись, покачивается на выступе. Минги узнаёт этот смех, нарочито громкий и неестественный. Ведь сам смеётся точно так же.       – Да я Чонхо жду, – протягивает новенький, и будто зажевав половину остальных слов, бессвязно наблюдает за колыхающейся ветвью залётной одинокой ивы.       – Случилось чего?       Минги и сам не понимает, зачем спросил в лоб. Возможно, чтобы заглушить собственный внутренний диалог и уцепиться хоть за что-то извне. Хонджун, удивлённо скосив взгляд, неожиданно вздыхает, съёжившись ещё сильнее.       – Да я и не знаю толком... – бормочет он. – А он занятой такой, вон походу даже Юнхо выгнал, чтоб не мешал ему с проектом...       Имя старосты рисует в голове новый виток мыслительного процесса. Странное поведение Юнхо плодит массу вопросов. Может, денег всё же было недостаточно? Или Минги сказал ему что-то обидное и не помнит? Или вытворил какую-то эпичную мерзкую херню, а вежливый Чон Юнхо не знает, как об этом сказать? Последнего Сон Минги боится больше всего. И, похоже, психика принимается играть с ним в интереснейшие игры. Минги почти уверен, что, зациклившись на Юнхо, стал намеренно видеть его намного чаще. Они сталкиваются на поворотах в коридорах, пересекаются взглядами на лестницах, несколько раз Минги замечал, что староста стоит неподалёку, уткнувшись в телефон. И у Чон Юнхо появилась масса вопросов к самому Минги. Тот словно ищет повод заговорить, и вот это начинает заметно напрягать. Минги никогда не понимал, почему нельзя сказать напрямую.       – Ну а ты чего хмурый такой? – спрашивает Хонджун, в излюбленной позе подпирая подбородок ладонью.       Минги тяжело вздыхает, докуривая и давя бычок о выступ. Почему-то ему хочется ответить честно. То ли новенький так располагает к себе, постоянно нося полуулыбку на лице, то ли Сон Минги начинает уставать от потока круговых размышлений.       – У меня чувство, что меня преследуют, – выдыхает он, решив обойтись без имён.       – Кто? – приподнимает брови Хонджун.       – Да неважно, – отмахивается Минги. – Просто странно, я не пойму, чего он хочет от меня.       – Может, ты ему денег должен?       По задумке явно тупая шутка входит как нож в масло, и Минги хохочет, заставив Хонджуна удивлённо моргать.       – Я отдал ему все деньги! – еле выдавливает Минги, чувствуя разрядку напряжённого тела после такого внезапного смеха. – А он ещё что-то хочет, представляешь?       – Ну так всё ясно, значит влюбился! – прыснув, Хонджун незамедлительно получает слабый подзатыльник.       Не имеет смысла говорить ему, что Юнхо благополучно встречается с Уёном и автоматически имеет всю любовь этого мира, не нуждаясь больше ни в чём. Минги не из тех, кто жалуется или распускает сплетни. Картина больше походит на личный сон разума, из которого выбивается лишь одна деталь. Минги не может понять, почему именно теперь при виде Чон Юнхо его охватывает необъяснимый подспудный страх.       – Знаешь, у меня есть одно место, где можно спрятаться, – хитро прищуривается Хонджун, расплываясь в улыбке. – Там твой сталкер тебя никогда не найдёт.       – Да что ты? – усмехается Минги в ответ.       Идея кажется слишком заманчивой, и буквально через полминуты он уже идёт за бодро вышагивающим Ким Хонджуном, огибая главное здание академии. Посмеиваясь, Минги понимает, что тот ведёт его прямо к общаге.       – Закрыта ж лавочка давно, – хмыкает Минги, наблюдая, как новенький приценивается к одному из окон первого этажа.       – А ты постучи, и внемлют тебе! – торжественно отвечает Хонджун, пока пытается со своего роста дотянуться до середины рамы. – Желательно постучи там, где ручка.       В полном непонимании Минги вытягивает руку, медленно постучав по раме костяшками пальцев.       – Да не, сильнее! – смеётся Хонджун. – Прям стукни её!       Пытаясь понять правила игры, Минги сжимает кулак, приложившись к раме. На глазах окно со щелчком открывается, и одна из створок плавно уходит внутрь на сквозняке. Минги приоткрывает рот, удивлённо хлопая глазами, пока новенький уже копошится рядом и безуспешно пытается подтянуться на подоконнике.       – Помочь? – С каждой секундой Минги веселится всё больше, забывая о тяжких думах и умирая от любопытства.       – Помоги! – кряхтит Хонджун, вдруг испуганно ойкнув.       Минги без особого напряга крепко хватает его под руки и поднимает над землёй, отчего тот даже не сразу соображает, что надо уцепиться за подоконник, как следует. Его колено почти соскальзывает вниз, криво опершись на перегородку, и Минги машинально выставляет руки вперёд, сразу же подхватив новенького прямо за задницу и толкая внутрь.       – Я извиняюсь! – нарочито вежливо добавляет он, когда Хонджун исчезает в темноте комнаты. – Я не за зад ловил, а за...       – ...центр тяжести? – сквозь смех слышится изнутри.       – Именно! – смеётся Минги в ответ, полезая следом.

* * *

      Уён радостно болтает разутыми ногами, сидя на кровати и наблюдая, как Чон Юнхо управляется с чайником и чашками. Когда тот сам вызвался отвезти Уёна домой, то было приятно, но больше всего радует факт, что высокая фигура Юнхо идеально вписывается в интерьер маминой квартиры. Это первый его визит на эту локацию, но Юнхо имеет чудесную особенность с порога чувствовать себя, как дома. Подаренный браслет всё ещё холодит руку, но тревожности Уён не ощущает. Он думает о том, как бы сложилась их жизнь, реши они вдруг съехаться. Конечно, Ёсан хоть и в шутку, но напрашивается первым, однако кандидатура Юнхо безусловно набирает больше очков. Как минимум потому, что ему не надо постоянно напоминать, чтобы зашёл по пути в кафе и купил целый пакет пуноппанов.       – Что тебе врач сказал? – интересуется Юнхо, перекрывая шум чайника и засыпая листья в заварник.       – Не бегать недельку, не прыгать... – скучающе тянет Уён, продолжая мотать в воздухе забинтованной ногой. – Мазью мазать. Там ничего серьёзного по рентгену, просто сильно мышцы потянул!       Услышав щелчок чайника, Юнхо ловко подбрасывает в воздухе лимонную цедру и берётся за ручку. Жёлтые кусочки залетают прямо в заварник, и следом же льётся кипяток. Уён хихикает, коротко захлопав, и наблюдает, как фокусник шутливо откланивается одной шеей.       – Мне так приятна твоя забота, Юнхо... – мурлычет Уён, невольно расстёгивая школьный пиджак одной рукой.       Ему и правда жарко, но виной тому не только комнатная температура.       – Больно видеть, как ты страдаешь, – вздыхает Юнхо, закрыв заварник, и тут же поворачиваясь к Уёну. – Я хотел бы помочь сейчас, чем смогу, раз постоянно пропускаю все твои приключения.       Глядя на его добродушную улыбку, Уён смутно подмечает, как в груди всё ширится гигантская благодарность. Он улыбается в ответ и с нарочито уверенным видом тянется к своей травмированной ноге.       – Вообще-то, ты можешь помочь... – загадочно проговаривает Уён.       Краем уха он слышит, как Юнхо, спохватившись, в несколько шагов сокращает расстояние между ними, предчувствуя беду в виде падения с кровати или ещё чего. В этот же миг Уён выпрямляется, и схватив за галстук склонившегося Юнхо, подтаскивает поближе к себе.       – Спаси меня, Чон Юнхо, – сквозь хитрую улыбку томно шепчет Уён. – Мне так одиноко и холодно...       Он заглядывает в удивлённые глаза напротив, выискивая ещё какую-нибудь реакцию. Похоже, Юнхо не настроен на страстный вечер, хоть и старается сохранить благодушие. Нужно срочно сводить накалившуюся атмосферу на нет, и Уён игриво клацает зубами перед носом улыбнувшегося Юнхо.       – ...потому неси мне чай и пирожки, а то я съем тебя! – Уён хихикает, и всё же дёрнув галстук ещё раз, коротко прижимается к чужим губам.       Юнхо выпрямляется, ласково проводя ладонью по его волосам, и вызывая волну приятных мурашек по спине.       – Я тоже соскучился, милый, – с мягким сожалением говорит Юнхо, обладая по жизни точно такими же навыками сглаживания неудобных ситуаций. – Но устаю смертельно, дел полно. Пока не пройдут ярмарка и вечеринка, спать буду по четыре часа, похоже...       Он идёт обратно к кухонной зоне, чтобы разлить заварившийся чай по чашкам. Уён рассматривает его фигуру, удивляясь работоспособности этого человека. Чон Юнхо на двух постах делает столько всего, что поручи кто Уёну хоть половину – он уже бы сошёл с ума. И Уён, вблизи увидев едва заметные тени под глазами старосты, смягчается окончательно.       – Юнхо, если б я мог... – невнятно начинает он, но заставляет себя говорить чётче. – Если бы я мог перенести приём или не брать тебя, я бы так и сделал. – Уён вздыхает, опустив голову. – Абсолютно отстойная у тебя неделя намечается. Я постараюсь маму уговорить, чтобы она тебя пораньше хоть отпустила или ещё чего придумала...       Размышления вслух прерывают шаги Юнхо.       – Котик хочет рыбку? – слышится его дразнящий голос сверху.       Уён, вскинув голову, голодным взглядом преследует сладкий пирожок в виде рыбки, которую Юнхо держит за выпеченный хвост и водит ею в разные стороны, опуская всё ниже. Когда голова оказывается на расстоянии укуса, Уён совершает бросок, клацнув зубами вхолостую. Рассмеявшись, он понимает, что Чон Юнхо решил с ним так поиграть, и принимается дёргаться в разные стороны в попытках поймать свой десерт. Когда же в пылу он чуть не вскакивает на ноги, свободная ладонь Юнхо удерживает его за плечо. В этот же миг Уён радостно вонзается зубами в лакомство под чужой весёлый смех.       – К слову о пати, – деловито говорит Уён, прожевав надкушенный пуноппан и держа половину в руке. – Кто там ещё будет?       Юнхо приносит их чашки и тарелку с остальными рыбками, и теперь устраивает это всё на прикроватной тумбочке.       – Вся наша параллель и младшая, – отвечает он. – Ну и девочки с танцев с подружками, не все, конечно, у них там в академии искусств посложнее вырваться...       Мысли о грядущей вечеринке поднимают настроение и навевают аппетит, потому Уён стремительно отправляет остатки пирожка в рот и тянется за новым. Юнхо же садится рядом на кровать с таким тяжёлым вздохом, что кусок невольно встаёт комом в горле.       – Ради бога, Чон Юнхо! – вскликивает Уён, хмурясь. –Добавь номер Пак Сонхва в чёрный список на полчаса и отдохни хоть немного!       Тот лишь смеётся.       – Не будь Пак Сонхва занят с отцом, я бы, наверное, даже здесь не был... – тянет он, но частично послушавшись, меняет позу.       Наконец, Юнхо, улёгшись на кровати поверх покрывала, пристраивает голову на колене Чон Уёна. Сам Уён лишь задумчиво жуёт и заботливо поглаживает чужие волосы, убирая каштановые пряди со лба.       – Знаешь, есть всё же один момент... – говорит Юнхо, прикрыв глаза в полудрёме. – Кан Ёсан пока под вопросом, и не могу сказать точно, приглашён ли он.       Уён, едва не поперхнувшись чаем, тут же ставит чашку обратно на тумбочку и натужно сглатывает.       – А почему это? – праведно возмущается он.       – Ты же знаешь Сонхва... – Юнхо слабо зевает, не открывая глаз. – Я к тому, что хотел попросить тебя передать Сон Минги, что тот приглашён. А вот Ёсану стоит быть готовым ко всему.       – То есть, я правильно понимаю? – продолжает негодовать Уён. – У нас тут намечается ситуация, что все идут веселиться, кроме Кан Ёсана? – Он громко фыркает. – Юнхо, ты же помощник нашего президента! Ты разве никак не можешь на него повлиять?       Юнхо в ответ лишь хмыкает.       – Нашего президента я уже знаю очень давно, – расслабленно отвечает он. – И что точно успел понять, так это бесполезность оспариваний любых его решений.

* * *

      В какой-то момент Чонхо начинает понимать, что у него отказывает мозг. Однотонные мелкие детали смешиваются в единый калейдоскоп, а из собранного угадываются только пара перекрытий и одна свая без основания. Хоть это и макет, но в длину он должен был быть едва ли не в рост самого Чонхо, отчего подступающее уныние лишь разрастается и ширится. Он со вздохом опускает собранную часть на стол, когда вдруг в дверь лаборатории скребутся с той стороны. Выждав пару секунд для вежливости, стучащий приоткрывает дверь, и в проём суётся голова Ким Хонджуна.       – Можно?.. – с самым жалобным лицом спрашивает он.       – Конечно, – удивлённо отвечает Чонхо. – Что с тобой?       Новенький, просочившись внутрь, глядит себе под ноги и аккуратно прикрывает дверь.       – Я... – бормочет он, тяжко вздыхая. – Я хотел извиниться, просто в столовке они меня схватили, не отпускали, я даже не мог... В общем...       Чонхо приподнимает бровь, уже ничего не разбирая в сбивчивой речи, и потирает болящий висок. Вникать не хочется, но конструктор прельщает ещё меньше, и потому Чонхо резко поднимает руки, останавливая бессвязный поток.       – Понятия не имею, с чего ты так нагрузился, – устало говорит он. – С тобой там Кан Ёсан сидел, я и подумал, что он тебя и позвал в свою компанию.       Уже изрядно покрасневший Хонджун вскидывает голову с брезжащей надеждой во взгляде. Неожиданно он, облегчённо рассмеявшись, кидается огибать стол, чтобы наброситься на Чонхо с объятиями. Тот, попытавшись увернуться, отшатывается, но не успевает, силясь не вскрикнуть от паники и смущения.       – Ты мой первый и главный друг здесь, Чхве Чонхо! – вскликивает Хонджун, стискивая его в руках до скрипа костей. – Я очень боялся, что ты обидишься!       Судя по тому, как в голосе новенького чуть ли не стоят слёзы, тот реально переживает. Чонхо смущённо выдыхает, понимая, что стоит, как столб. Его одновременно пугает и очень сильно греет это непривычное слово – друг. Можно было бы назвать своих двух старших братьев друзьями, но это другое. Чонхо с ними рос, а теперь неуёмный новенький, который знает его от силы две недели, едва ли не плачет, решив, что расстроил его. Мысли ходят по кругу. Чонхо не может себе представить, что толкнуло Ким Хонджуна на такие глубокие эмоции. Но ему очень приятно.       – Перестань уже... – бормочет Чонхо и невольно выворачивается, силясь стряхнуть с себя растерянность. – Спасибо, что волновался, но это лишнее. Тем более, что у меня куча работы.       Хонджун выпускает его и наконец-то переключает внимание на стол, заваленный конструктором. Разинув рот, он принимается виться вокруг и рассматривать детальки, пока явно боясь брать что-то в руки.       – Обалдеть, Чонхо! – в восторге выдыхает Хонджун, заприметив схему будущего моста на листке с краю. – Какие у вас всё же крутые проекты в академии, сколько талантов!       – Ага, целая ярмарка, – хмыкнув, Чонхо храбрится, после чего накидывается на работу и принимается сцеплять похожие детали для ещё одной сваи. – Конструктор просто жесть. Юнхо предлагал помочь, но он и так всё сделал и скоро станет на зомби похож.       Глаза новенького по ту сторону стола сужаются, а на привычную живую мимику лезет хитрая улыбочка.       – Ой как вы с Чон Юнхо уже славно общаетесь! – хихикает Хонджун. – Когда на свидание пойдёте, до ярмарки или после?       Чонхо роняет деталь в общую кучу, когда рука вздрагивает от разыгравшейся фантазии. Если бы только такое было возможно, он бы душу положил на то, чтобы свидание прошло идеально. Но он не может совладать даже с макетом моста.       – Ладно, ладно... – щадит его новенький, но довольную улыбку всё никак не может стереть. – Ты позитивно влияешь на нашего старосту, он сегодня охранял тебя, как цербер... – От этих слов внутренняя паника перемешивается со странной радостью. – А потом на президентскую вечеринку меня пригласил, прикинь? Меня!       Усмехнувшись, Чонхо наконец-то отыскивает несколько нужных деталей и сцепляет их в одну.       – Ну и здорово, – тянет он, не отвлекаясь от пошедшего процесса. – Хоть не буду там скучать в трезвости.       – И тебя пригласили? – удивлённо спрашивает Хонджун, тут же спохватившись: – Ну в смысле, я хотел сказать, что Чон Юнхо почти в твоём кармане, дружище! Делай свой мост и перекидывай к его сердцу, он позвал тебя на свидание!       От очередной атаки на свою фантазию Чхве Чонхо уже лишь отмахивается. Рассуждения из области фантастики его не трогают за живое.       – Он организатор этой вечеринки, потому скорее в саду на локации зависнет, чем будет думать о таких глупостях, – с полуулыбкой тянет Чонхо.       Хонджун же не унимается, хихикая и начиная понемногу приобщаться к сборке моста.       – Что-то не слышу я больше упаднических речей про Чон Уёна, который не подвинется, – ехидно подмечает он. – Ах ты покоритель занятых сердец!       Чонхо, не выдержав, фыркает и неожиданно даже для себя улыбается.       – Если ты пришёл сюда языком чесать, то лучше попутно делом займись, – весело отвечает он, и протягивает Хонджуну очередную готовую сваю.