Сокровище

Триумф, власть, слава – точнейшее описание победы в той войне. «СМН» втоптали в землю последний клуб региона, смешав влажную почву с кровью, и получили право называть себя единственным однопроцентным клубом на этих территориях. Это поистине открыло новую главу истории. Приятнее этого могли быть только деньги: кучи зелёных бумажек, которые они выручили с имущества разгромленного клуба. Байки и их запчасти пошли на продажу, а всё содержимое базы «Нео Зоны» забило ангар «СМН». У президента разрывался рот от радостной улыбки, у жадных мемберов чесались руки, а казначей просто задолбался всё это пересчитывать. Подведение чёткой статистики, сбор награбленного добра и замена нижних рокеров на куртках заняли добрую неделю, и весь клуб томился в ожидании отчётного собрания. Клуб, может, и томился, а Сонхва сгорал в агонии и разрывающей всё тело боли. Кучи бинтов были измазаны противными бордовыми пятнами, а раны затягивались тонкой кожей. Вполне ожидаемо, что полученные травмы приковали Сонхва к постели на несколько дней и выбили из него жизненные силы. Перебинтовывать ногу оказалось сложнее, чем совершать опрометчивые решения. Радовало одно – пострадавшего Сонхва не заставили разбираться со сбором полученного после победы в кучу. А на фоне того, что после надвигающегося собрания он должен был стать мембером, чувствовал себя он в разы лучше, а нога болела меньше. Сонхва думал, что это был маленький шаг к большой мечте. Мучения в роли дурачков на побегушках вот-вот должны были прекратиться, и они с Саном впервые ехали на базу клуба не для того, чтобы выполнить очередное грязное задание. На плечах лежала непривычная лёгкость от отсутствия курток, а сердце грело сладкое предвкушение. Теперь они точно не будут отбросами общества и смогут уверенно называть себя байкерами. Им казалось, что перед ними врата в рай. Тяжёлые двери бросали вызов и манили своей таинственностью – это завораживало. Все чопперы, разбросанные перед ними, были прекрасно знакомы, а их владельцы превратились в вечных компаньонов, в кругу которых предстоит скоротать сотни вечеров. Музыка была уже известной, а громкие крики стали слишком разборчивыми. Страх растворился в крови и бесследно пропал, оставив после себя лишь чёрствость и полнейшее равнодушие. Холодный взгляд разъедал всё вокруг, он кричал о том, что теперь его обладатели поистине распробовали вкус жизни. Новоиспечённые мемберы больше не выбивались из общества этого больного организма – они были его важной частью. Роль смертельно опасных паразитов теперь принадлежала им, и ангар больше не казался уродливым и мрачным. Это ужасное место стало их домом. Подоспеть получилось вовремя, как раз к тому моменту, когда практически все уже были в сборе. Разговоры бурлили и эхом били по стенам, все активно обсуждали, как же будет разделено награбленное и какие перспективы ждут клуб. Ожиданий на этот счёт было много, и у каждого они были свои, но конечное решение, разумеется, осталось за главами. Дэйв и Кит рассматривали своих подопечных удовлетворёнными взглядами, общаясь о чём-то в стороне. Эти две пары хитрых глаз явно что-то скрывали, и никто не мог представить, что ждало клуб в этот вечер. Когда все мемберы расползлись по местам, а интенсивность пустого полушёпота иссякла, Дэйв первый поднялся с места. Стоило ему лишь стукнуть костяшками по столу, звеня массивными кольцами, как громадная куча байкеров в мгновение стихла – это всегда было поразительно. Когда тебя уважают, добиться послушания легко. При другом раскладе следует использовать иные, отвратительные методы. – Все и без меня в курсе, что теперь мы стали единственными однопроцентниками в регионе, – начал Дэйв, выдыхая в воздух клуб спутанного дыма. – Эта война уже вошла в историю клуба, и для меня честь, что «СМН» пришли к монополии под моим управлением. Эти предложения бесполезно сотрясли воздух. Они вырвались от излишнего самолюбия, потому что эта война закрыла главный гештальт в жизни президента. На деле же мало кому было интересно кто и чем гордился, и говорить о подобном принято не было – иерархия и без того ярко отражала размер вклада каждого участника в судьбу клуба. – Знаю я, что вы все припёрлись сюда бабки делить, но придётся ещё потерпеть, уж извините, – разводя руками протянул Дэйв и сплюнул вязкую слюну. – Кит, тебе слово, пока эти обезьяны не стали возбухать. Вице-президент по-глупому рассмеялся. Потащился в центр он без малейшего энтузиазма, опустив глаза в пол. Смешанная эмоция совершенно не считывалась, на лице сверкала неуверенность и какая-то грустная радость. Это выражение было слишком говорящим, но вместе с тем никак не надвигало присутствующих на мысли о теме будущего монолога. Неизвестность сильно напрягала, будучи редкостью для этого клуба. – Затягивать не буду, я тут на пару слов, – отрезал Кит, вздёрнув голову. – Я решил, что грею эту должность слишком много лет, и пора давать дорогу молодым. Для большинства эти слова вмиг осветили ясное небо фигурной молнией. Деньги отошли в сторону, а перемены в иерархии сорвали зревшие в каждой голове планы. Кто-то метил на эту должность в будущем и разочаровался в собственных силах, кто-то привык к старым главам и принципиально не хотел видеть никого нового, а кто-то не хотел передавать клуб в другие руки. В любом случае, новость вызвала кучу вопросительных взглядов и спровоцировала звонкий гул в толпе. – Огорчу, выборов не будет, всё решено уже за вас, – прервал бурные обсуждения вице. Лица байкеров облило тёмными красками, в которых мешались недовольство и возмущение. Президент и его вице были выборными должностями на протяжении всех лет существования клуба, голосование стало неизменной традицией, и впервые что-то пошло не так. Словно громадный состав сошёл с рельс. Дэйв подошёл с косухой в руках и с хитрой улыбкой передал её Киту. – На это меня натолкнули события войны. Она показала, что своё я уже откатал, и пора завязывать с этим, если я не хочу сдохнуть. Совпадения не случайны, и будет правильно передать мою должность тому, кто помог мне остаться в живых. Шорох и невнятный шёпот резко замолкли, и начала давить тишина. Тишина противная и вязкая, тягучая и совершенно отвратительная. Намёк поняли единицы, потому что в тот злополучный вечер большинство стремилось уследить лишь за собой. Возможно, это было к лучшему, ведь так главному герою этого собрания уделяли чуть меньше внимания. – С сегодняшнего дня вице-президентом «СМН» становится Пак Сонхва, – протянул Кит, высматривая в толпе нужного человека. – Подойди за курткой. Что-то внутри перевернулось, а мозг проваливал попытки воспринимать услышанное. Из проспекта в вице – из грязи в князи – ровно за один день, за один поступок и два ранения. Такое исключение из правил казалось глупой шуткой, и представлять рядом с Дэйвом себя Сонхва отказывался. Недовольны были все до единого, и показывать собственный страх и неуверенность было неправильно. Стараясь не мешкать, Сонхва встал с места и сквозь недоумевающие туши протиснулся в центр к Киту. – Этот? Вице? – выкрикнул кто-то из толпы. – Да он ещё вчера проспектом был! – раздалось ёмкое дополнение. – Ему бы самому кто помог! – Немощный уёбок… – Позор клуба! Громкие крики заполнили весь ангар, разрывая собой старые стены. Сонхва ещё не успел взять в руки куртку, как уже был опущен на самое дно. Легко, когда тебя уважают, но это совсем не его случай: ему придётся брать своё место силой. Хитрая улыбка искривила рот, и в руки легка скрипящая новизной куртка. Лёгким взмахом Сонхва расправил её, оценивая сначала спину – теперь по ней тянулась ровная надпись «Region J» – и затем нашивку на груди. Всё происходящее оказалось не шуткой, и куртка вице-президента поистине принадлежала ему. Это не просто походило на осуществление мечты, это втаптывало её в землю и разрывало на клочья, ведь о таком Сонхва даже не смел думать. – Спасибо и поздравляю, – раздалось около самого уха, сопровождая крепкое рукопожатие. – Почему я? – глупо и совсем не к месту переспросил Сонхва, накидывая на себя косуху. – Поверь, управлять ими, – Кит обвёл указательным пальцем активно возражающую толпу на фоне, – в разы легче, чем вставать жизнью за клуб. В тебе страшный потенциал, и я в него верю. – Не подведу, обещаю, – сверкая зрачками кивнул Сонхва. Его тут же похлопал по плечу уже бывший вице-президент «СМН», и это чувство запомнилось Сонхва навсегда. На фоне всё ещё гудел шум из всевозможных ругательств, но ничего уже не могло повлиять на сухую душу байкера. Он более чем добился своего, в его руках теперь будет абсолютно всё, и никто не сможет его унизить. И прежде всего он докажет каждому, что он здесь лучший. Один резкий поворот разделял его от хищных взглядов бешеных псов. Тело обдало самыми странными чувствами вперемешку с дичайшим азартом. Это игра не на жизнь, а на смерть, и впервые на кон встанет смерть кого угодно, но не Сонхва. Уверенный шаг вперёд сократил расстояние до толпы, и наконец-то изо рта вырвалось самое заветное: – Каждый здесь получит по заслугам, ублюдки. Это было ознаменованием новой эпохи хаоса, наполненной долгой борьбой, пока всё не встанет на свои места. Клубок недовольства распутал Дэйв, мигом заткнув тех, кто решил активнее других высказать свою позицию. Держался клуб лишь на уважении к бывшему вице, что было, в целом, очевидно. Делёжка трофейных денег вернула мемберов в сносный настрой и обрадовала своими громадными суммами. Это собрание перевернуло жизнь Сонхва во всех смыслах – таких денег он никогда даже не видел. Этого могло хватить на многое, как минимум на возможность наконец уволиться, что оправдывало каждую пулю и каждый труп в день войны. От огромных чисел голова шла кругом, руки дрожали от размера зелёных пачек, и выбор предстоял тяжелейший. Рубить сгоряча было непозволительно, поэтому Сонхва принял самое правильное решение: заняться вещами более насущными. Эта дата стала праздником жизни, на одном запястье появилась традиционная татуировка с тремя заглавными «SMN», а уже по собственному желанию другую руку испачкало чёткое «Vice». Сан же стал полноправным мембером, но, с позволения президента, татуировку было решено отложить: уж слишком сложно было бы будущему полицейскому скрывать рисунок на запястье. И всё же деньги с лёгкостью покупают счастье. Сонхва не умел в жизни многого, он знал лишь одно: он здорово разбирается в алкоголе, умеет его сочетать и эффектно наливать. Из убогого клуба получилось уволиться, а большая часть денег ушла на аренду помещения, не хилый ремонт, закупку посуды с алкоголем и открытие собственного бара Сонхва – так родился первый «Вандерлэнд» в городе J. Шанса на провал не было, это был самый рискованный шаг в жизни байкера, на который он ставил непозволительно много. Когда действительно горишь делом, перспективы на успех заметно растут. Прибыль постепенно шла в гору, клуб притягивал клиентов, и первое в жизни авторское коктейльное меню от Сонхва пришлось гостям по вкусу. Риски себя оправдали, планы по открытию сети по всему региону навязчиво крутились в голове, штат сотрудников рос, и владелец этого алкогольного рая пересел в личный кабинет, спрятанный в коридоре подсобного помещения. Сонхва перестал курить дешёвые сигареты и перешёл на дорогущие сигары, потёртая одежда сменилась дорогими костюмами с золотыми запонками, острые черты лица подчеркнули выбритые виски, а тело пережала вечная портупея с пистолетом – таким стал образ нового вице-президента главного однопроцентного клуба региона. Грабежи, убийства, незаконный бизнес – в «СМН» было всё, и клуб лишь сильнее укрепил своё звание. Теперь Сонхва не делал грязную работу, он ей управлял, участвуя только в важнейших операциях. Именно поэтому постройка особняка с собственной коллекцией оружия не стала чем-то удивительным. Лишь выбросить старые вансы рука не поднялась. Сан присоединился к пиру жизни через год. Это была справедливая победа на выборах президента, когда Дэйв объявил об отставке. Лишь за год на позиции мембера Сан показал себя самым видным и способным в клубе, и этот переход на должность был одобрен большинством. Тогда же, благодаря идее Сонхва, новоиспечённый президент набил под сердцем тёмное «SMN». Эта история жизни Сонхва пронзает его душу насквозь. Оказывается, что она совсем не сухая и не чёрствая, её лучше описывать словами «израненная» и «разбитая». Эти шрамы останутся навечно, а порезы всегда будут гноить. Его мир стал пластиковым, чувства были усыплены, а смысл свёлся к общественному признанию, богатству и славе. С людьми в разы тяжелее. Они приносят лишь боль и разочарование, и шрам на лице остался вечным напоминанием о том, что слабость наказуема. Сердце остановилось на много лет, но, вопреки всем клятвам, завелось вновь. Оно упало в руки чужому человеку, и теперь он решает, будет хрупкое нечто разбито вдребезги или возрождено из пепла.