Королевская битва: игра богов

      Усуи Йоко (девочка номер 15) была на другой стороне озера, поэтому никаким образом не могла наткнуться на Ами и ее друзей. Но по правде говоря, девочка лучше бы встретила их вместо того, чтобы бродить в одиночку среди деревьев.        На одном она как раз нашла солдата. Он сидел на ветке с оружием наготове и пристально следил за Йоко. Она, чтобы его не злить и не смущать своим вниманием, поспешила прочь.        Она всю ночь пробегала по периметру озера, стараясь не походить к тому месту, где слышала смех и хруст ветвей.        Йоко нашла небольшой ручей, который, видимо, был связан со здешним озером. Из-за всей этой беготни жутко хотелось пить, а все запасы питьевой воды из фляги уже закончились… Находясь в стрессе, Йоко была очень непредусмотрительной.        Девочка села на колени и зачерпнула ладонями немного воды из ручья. Была ли она пригодной для питья или нет, ей было все равно. Лишь бы влага коснулась губ. С наслаждением напившись, Йоко продолжила свой путь вдоль ручья.        Стоит сказать, что недалеко от него находилось два тела: Мисимы Итиро, который заколол себя после нападения на Аоки Такуми, и тело самого Аоки Такуми. Этот факт сыграет очень важную роль.        Дойдя до места, в котором ручей уходил под землю, Йоко увидела в тени деревьев фигуру. Девочка вскрикнула, но фигура обернулась и радостно воскликнула: — Йоко! Она ахнула и глаза ее вспыхнули от радости. Это был никто иной, как Никайдо Гэндзи (мальчик номер 10), который ей очень нравился.        Они побежали навстречу друг другу и обнялись спустя несколько часов с момента расставания на причале. После прибытия на базу они так и не поговорили.        Йоко была готова расплакаться, но Гэндзи ее остановил: — Тише, тише, не плачь, я же живой… — Живой… Живой… — Как в бреду повторяла Йоко, крепче обнимая родного человека.        Гэндзи не походил на других мальчиков класса.        Он хоть и не был из хорошей семьи (так говорили, Йоко ничего не знала о родителях своего возлюбленного), зато имел доброе сердце и ни с кем не дрался. Да, он не обладал выдающиеся красотой, как Аканиси Теруо и не был спортсменом, как Ооно Сёта, но для Йоко Гэндзи был самы-самым лучшим.        Они вдвоем чем-то были похожи на ее родителей. Йоко всегда видела, как папа заботился о маме. Когда у девочки родилась младшая сестра (а их у девочки было аж две), маме требовалось много отдыхать, потому что малышка была настоящей крикуньей и не желала спать одна. Маму это сильно изматывало. А отец, поздно приходя домой, брал дочку на руки и убаюкивал, пока та не засыпала. И мама наконец могла спокойно поспать.        Еще папа часто водил их в парк покормить уток и посмотреть на журавлей. У паркового пруда их всегда было много. Папа всегда знал обо всём и обо всех, даже о птицах, маленькая Йоко даже  думала, что он в детстве съел большую энциклопедию.        А мама была нежной. Йоко помнит ее запах. Сандал вперемешку с порошком, которым она стирает одежду на заднем дворе их дома. Рядом играет их полосатая кошка, на траве резвятся сестренки… Йоко хотела снова увидеть этот мир. Крохотный островок спокойствия, который хотелось оберегать.        И она мечтала построить такой же мир вместе с Гэндзи, когда они оба вырастут и закончат школу. Он никогда не стремился в армию или флот. Гэндзи был человеком искусства, он сочинял стихи. Большинство из них были о Йоко. О ее милом смехе, непослушной челке и остром уме.        Когда классы девочек и мальчиков только-только соединили, Йоко в первые недели кто-то подбрасывал записки с милыми стихотворениями в рюкзак. В тот день Андо Коити сильно задел Йоко и она полдня проходила грустная. Пока не прочитала стих, в котором говорилось, что ее улыбка — самая яркая на свете.          И сейчас они стояли, не размыкая объятий. До тех пор, пока в кустах не надломилась ветка под чьей-то ногой.        Йоко вскрикнула, а Гэндзи вздрогнул, выставив вперед копье.        Из кустов вышел запыхавшийся Хигути Эйдзи (мальчик номер 11). Увидев его, ребята заметно напряглись.  — Ты что, следил за мной?! — Воскликнула Йоко, доставая из кармана штанов сложенный кнут, найденный в рюкзаке.  Эйдзи усмехнулся, показывая свои кривые зубы: — Ну даже если так, чего такого?  — Чего такого?! Ты даже здесь меня преследуешь! Прекрати!        Эйдзи, как всем было известно, был безответно влюблён в Йоко. Но даже у такого ужасного человека, как Ватанабэ Мичи, и то было больше шансов найти себе кого-нибудь из класса для школьных танцев. Эйдзи был задирист (но его не принимали к себе задиры), заносчив и слишком умен (но его не брали в научные кружки), он хотел заниматься искусством, но Аканиси Теруо говорил, что у Эйдзи ужасный голос (словно гусь гогочет). Эйдзи не любили девочки из-за приставучести, а мальчики — из-за вечных заискиваний перед старшими.  — Об него легче ноги вытереть, чем о чем-то договариваться. — Сказал как-то Ватанабэ Мичи во время школьной экскурсии. И, как ни странно, был прав.        Эйдзи не было места среди сильных, ему не было места среди слабых. Он был словно червь в сочном яблоке. Хигути никому не нравился. Было в нем что-то скользкое. Находясь с ним рядом, всегда ждешь какого-нибудь подвоха. И в этот раз предчувствие не обмануло Йоко.  — Конечно, преследую! Со мной ты будешь в безопасности!..  — Эй, послушай-ка меня! — Вмешался Гэндзи, закрывая Йоко своей спиной, — Оставь нас в покое!..  — Ах, это что, наш великий поэт, блистательный Гэндзи? — Скорчил гримасу Эйдзи, — Словно храбрый воин пришел на помощь к своей даме? Как трогательно…  — Закрой свой рот, Хигути, или тебе будет плохо!.. — Пригрозила Йоко, выглядывая из-за плеча Гэндзи.  — А ты уверена, что плохо будет мне, а не тебе?.. — Что ты такое несешь?!  — А ты обернись, да посмотри.  Йоко и Гэндзи одновременно обернулись к ручью. Там и лежали тела Мисимы Итиро и Аоки Такуми. Йоко вскрикнула и тут же отвернулась.  — Что, не так уж и хорош твой герой?..  — Ты о чем?.. — Пробурчал Гэндзи, чуя неладное.  — А не твой ли храбрый воин-поэт убил бедных ребят?!  Конечно, сейчас никому не было дела до того, чтобы внимательней рассмотреть тела. Аоки Такуми упал на спину, но удар вакидзаси пришелся ему в шейный позвонок. А рану на животе Мисимы Итиро легко можно было спутать с ранениями от острия копья. Эйдзи как всегда профессионально лгал.        Йоко отшатнулась от Гэндзи. Тот недоуменно взглянул на нее: — Йоко, ты чего… Ты же не веришь ему?..  Сердце девочки отбивало бешеный марш. Она сжала в руках кнут. — Ну что, Йоко? Ты пойдешь со мной?.. — Хитро улыбнулся Эйдзи, протягивая руку.  С другой стороны стоял шокированный Гэндзи. — Йоко…  Она посмотрела на него. В его грустные, но такие красивые глаза. Они до боли напоминали папины.  — Я не убивал…  Она была будто меж двух огней. И какую сторону не выбери, никакая не вызывает доверия. Больше никакая. — Ну же, думай быстрее! — Вскрикнул Эйдзи.  «Что же делать?!», — в панике подумала Йоко. Не мог Гэндзи убить, не мог… Но тела уже были здесь до этого… Однако и Эйдзи не был вариантом, но вдруг он… Прав?  — Все, хватит! — Закричала Йоко на весь лес, очертив кнутом круг вокруг себя.  В этот самый момент Хигути Эйдзи вытащил из трости на поясе небольшой клинок длинной примерно до бедра. Преодолев от силы шагов три, он вонзил оружие в грудь Йоко.        Рядом тут же оказался Гэндзи, но, прежде чем Эйдзи успел проткнуть и его, он воткнул в тело одноклассника острие копья. Оно прошло насквозь и прибило Эйдзи к земле. Через пару минут он перестал дергаться, в попытках вытащить копье из себя.        Гэндзи из последних сил подполз к уже теряющей сознание бледной Йоко.  — Я… Честно… Не убивал…  Слезы текли с его бледных щек и падали на карманы ее формы.  — Я… Верю… Прости, Гэндзи… Слишком поздно… — Ничего, ничего… — Слабо засмеялся Гэндзи, поправляя небрежную чёлку Йоко в последний раз.        Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте. Однако история о доверии, которое в момент опасности готово разбиться, словно хрупкий хрустальный сосуд — все-таки печальнее.  Осталось 25 учеников.