𝐌𝐞𝐭𝐚𝐧𝐨𝐢𝐚

      Улица скудно освещалась противным желтым светом, который при долгом взгляде начинал вызывать головную боль. Эрен не знал, что будет делать, и что говорить, поэтому просто направился к машине. Все можно было обдумать и по пути, главное просто сделать шаг. Он даже не надел нормально куртку, просто бросил ее на соседнее сиденье. Кого вообще в такой ситуации волнует тепло или собственное здоровье? Йегер крутил в своей голове снова и снова картину того, как два уставших ребенка медленно плелись со школы домой. А ведь они даже не дошли до лесной тропы, через которую сокращали путь остальные дети. Похититель встретил их достаточно далеко от взора учителей, но недостаточно близко к месту, где мог бы кто-нибудь проходить мимо. Это было умно, и если эта версия правдива, то похититель обдумывал свой план не одну неделю. Теперь тревожность разъедала изнутри еще сильнее, чем обычно. Влияло ли на это плохое предчувствие или мысли о том, что Элли могла быть его ребенком, он не понимал. Лишь ощущал, как с каждой милей ему дышалось все тяжелее. Паранойя мешала. Что, если обыскать все дома — действительно выход? Сделать все ночью, чтобы люди не успели сориентироваться… Фары осветили маленький, худенький силуэт вдалеке. Йегер замедлился и сощурился, а вскоре и совсем остановился.       Ветер усиливался, неся на город грозу, и его тело сразу же продрогло без куртки. Быстро выдернув фонарик из кармашка, Йегер тут же вышел из машины. Даже если это какая-то заблудшая псина… Это будет доброе дело. Хоть кого-то он сможет спасти в этом чертовом городе. Быстрым шагом он шел в сторону неизвестной фигуры. Сраный фонарик не хотел включаться, и Эрен со всей силы бил им по ладони, до тех пор, пока он наконец не начал работать, осветив то, что он боялся и одновременно желал увидеть. Маленький мальчик жмурился и прикрывал свои глаза грязной ладонью. Обуви на его ногах не было, на правой — одинокий протертый голубой носок с динозаврами; и отсутствие куртки.       — О, господи! — Эрен тут же бросил фонарик на асфальт и кинулся к выбившемуся из сил ребенку навстречу. Тот напугано отпрянул сначала, но в следующее мгновение громко заплакал. — Томми? Томми! О, боже!       Эрен повторил несколько раз имя ребенка, но ответной реакции не последовало. Скорее это было сделано больше для привлечения внимания, чтобы поддерживать контакт и не дать Томми отключиться. Схватив его в охапку, Йегер устроил спешно его на переднем сиденье, закутав в свою куртку. Печка тут же усилила свою работу, пока мальчишка дрожал, никак не унимаясь. Его рыдания разрывали все внутри, но что-то сдерживало Эрена от россыпи вопросов, которые так и хотелось задать. Уже тронувшись было с места в направлении больницы, он притормозил и сжал плечо мальчика, предприняв попытку выяснить хоть что-то.       — Томми, малыш, а Элли? Элли с тобой? Где она? Ты знаешь, она где-то рядом? — Он смотрел в детские глаза, все еще надеясь получить хотя бы какой-то ответ, и сразу протянул ему бутылку с водой, предварительно открыв ее. Услышав это имя, мальчик только сильнее начал плакать и неловко тереть глаза, отрицательно качая при этом головой.       — Черт, — выругался Эрен, заставляя себя собраться и ускориться. Томми нуждался в помощи, расспросы следовало отложить на время. Что на него вообще нашло? Но ведь если у него получилось выбраться, то, может, и у Элли тоже? Может, он совершал ошибку сейчас, уезжая в такой спешке? — Ничего-ничего, все в порядке, теперь ты в безопасности, я отвезу тебя в больницу, твои мама и папа тоже скоро приедут… Все теперь хорошо.       Почти. Все хорошо для Томми, но Элли… Йегер нервно провел ладонью по пылающему лицу, выжимая из машины все соки. Что же он скажет Микасе? Как уведомить, что нашелся ребенок, но не ее? Как бы он сам воспринял такую новость? Кожаный руль скрипнул под натиском его ладоней. С нездоровым ревом его ущербная ласточка донесла их до больничного корпуса, и, не теряя ни секунды, Эрен вновь сгреб Томми, рванув внутрь здания.       — Быстрее, доктора! Здесь раненный ребенок! — рявкнул он с порога, чем заставил вздрогнуть персонал, оказавшийся рядом.       — Ох! О, нет… О, боже! — Лу, стоящая у регистратуры, шокировано прикрыла рот ладонью, и тут же метнулась ближе к нему. Едва сдерживая слезы и трясущиеся руки, она осмотрела Томми на наличие температуры. — О, нет. Бедный мой малыш, как же ты там в такую холодину настрадался! У него жар…       Остальные работники тут же подкатили каталку. Томми уложили на твердую поверхность, и он болезненно застонал. По неестественно красному лицу можно было сказать, что у него действительно жар. Отстранившись наконец от каталки, Луиза подошла к регистратуре и начала быстро набирать чей-то номер. Скорее всего она звонила Саше. Быстро оказавшись рядом, Эрен сам до конца не запомнил, что сказал ей. Вроде, вызвать срочно сюда. Хотя она наверняка именно это бы сделала. Сам же, накинув халат на свои плечи, проследовал за каталкой. Нельзя было оставлять одного ребенка. Интуиция в этом плане его еще не подводила. А остановить Эрена сейчас никто бы и не посмел. Всклокоченный, он наблюдал, как Томми ставили капельницу, разместив в палате. Только после этого Йегер оказался в коридоре перед самой дверью, расхаживая из стороны в сторону. Томми жив. Он жив. До сих пор жив. Значит, шанс есть и у Элли. Сейчас Томми придет в себя и наверняка расскажет что-то важное. То, что поможет в поисках. Теперь надежды стало больше, хоть горечь и стучала в горле. Он поморщился с отвращением от внезапной мысли, что хотел бы, чтобы сейчас на этом месте оказалась именно Элли. Так было бы легче. Но эта мысль была неправильной. Томми такой же ребенок, и все это время находился под наибольшим риском из-за столь юного возраста! Но он выжил. И это значит, что не время раскисать.       Из бесконечных мыслей его вырвали только быстрые шаги по коридору. Браусы, одетые явно наспех, стремительно приближались к палате. Раскрасневшиеся щеки на их лицах сигнализировали о том, что они бежали от самой парковки лишь бы узнать о состоянии своего ребенка. Для них основная часть кошмара кончилась. Осталось лишь иметь дело с травмированным ребенком, который изменится раз и навсегда после такого.       — Что с ним?! — Раздалось громко на весь коридор. Голос Саши был неестественно визгливым и срывался на хрипы. Игнорируя существование Эрена у палаты, она тут же влетела в комнату. Но медсестры, что сейчас настраивали спящему ребенку дополнительные лекарства, выставили ее вон. И она, наконец, подошла к Йегеру. К тому, кому чудом повезло спасти ее ребенка от жуткой смерти в грозу. — Эрен, боже… Как ты нашел? Где? Я так рада! Хвала господу, я так надеялась на то, что они найдутся… Но… Где Элли? Она в другой палате? Почему Микаса еще не приехала?..       — Я… Он шел по дороге, я сразу привез его сюда, но… — Гулко и даже болезненно сглотнув, Йегер наконец продолжил: — Он не смог ответить. Мне нужно будет попытаться опросить его, как только придет в себя.       — О, нет… Бедная малышка! Ее нужно искать прямо сейчас! — Саша сжала его холодную ладонь, и ее подбородок затрясся. Она едва сдерживала слезы. И сейчас, как бы тяжело ни было, ему нужно было искать Элли, а не просиживать штаны у палаты. — Я побуду в палате. Можешь… Попросить, чтобы меня не выгоняли? Я не буду его будить, честное слово. Просто посижу рядом…       — Да, да. Думаю, скоро можно будет зайти к нему. — Эрен кивнул. Сказать вслух о том, что ему придется оставить палату настрадавшегося ребенка, не повернулся язык. — Саша, я останусь тут, чтобы проследить за его безопасностью, а после опросить, но потом… Я Договорюсь с отцом, чтобы вас пустили и все организовали. А потом… Извини, но я все еще должен искать и Элли.       — Эрен, лучше ищи Элли сейчас. Я буду здесь, все в порядке. Никто не зайдет к нему, кроме медицинского персонала, — наконец сказал Николо, хлопая его по плечу. — Утром начнется балаган. Тебе нужно будет помочь Ханнесу все разгрести. К тому моменту Томми уже очнется и скажет все, что тебе нужно.       — Точно. Эти идиоты сразу же найдут виноватого, — выдал Йегер, нервно сжимая переносицу. По правилам он должен был дождаться, когда очнется ребенок, чтобы срочно выяснить обстоятельства. Но сколько это займет времени? Следовало довериться сейчас его родителям. — Да, хорошо. В таком случае можешь сам зайти к Грише? Скажи, что это приказ от ФБР — впустить вас в палату. Я пока обследую место, где нашел Томми. И пообещай, что дозвонитесь до меня, как только он очнется. В мотель, в участок…       Николо кивнул и сжал ладонь Саши, а затем двинулся в сторону кабинета Гриши. Не обращая больше ни на кого внимания, Эрен разве что наполнил бутылку водой. Вновь машина, ревя, несла его к тому самому месту. Фонарик все так же барахлил, не позволяя изучить все более качественно. Продувавший все на свете ветер, казалось, был против всех поисков. Но Йегер старательно осматривал едва ли не каждый сантиметр. Следы Томми хоть и обнаружились, но и их получилось зафиксировать, но дальше… Все смазывалось, терялось, сколько бы усилий ни прикладывалось, ничего толкового не выходило. Он шел по асфальту неизвестно сколько и откуда. Эрен готов был выть от безысходности. Как так?! Почему же только и оставалось, что надеяться на дурацкую случайность? Остановившись, он выкрикнул несколько раз в пустоту имя Элли, но ветер скрал его, не принеся ответа. Голова раскалывалась на части, будто хрупкая глиняная ваза, но это — ерунда. Это можно игнорировать. Особенно после двойной дозы обезболивающего. Нужно выложиться по полной, некогда заниматься своими проблемами. Где-то все еще находилась в опасности Элли.       Поиски пришлось остановить, когда солнце предприняло попытку продраться сквозь надоевший туман. И вновь… ничего. Лишь бы малыш Томми рассказал хоть что-то! Вернувшись в машину, Эрен несколько раз нервно стукнул кулаками по рулю. Бесполезен. Если не мог найти ребенка, то он здесь абсолютно бесполезен! Проклиная все на свете, он вынужденно вернулся в участок. Вдруг Браусы уже звонили? Удивительно, но Ханнес к этому времени оказался на месте. Устало опустившись на потрепанный диван в кабинете, Эрен дотянулся до горячего чайника и, плеснув кипяток в кружку, сделал несколько глотков.       — Звонки были? — тут же поинтересовался Эрен, замечая, что даже голос его звучал иначе.       — Нет. — Ханнес хмурился. — Но как только люди узнают о том, что ребенок нашелся — они ринутся донимать Браусов и искать кого обвинить во всем. Придумают какую-нибудь хрень из разряда: он прошептал мне на ушко, что это был Билл из мясного магазина. И все. Никто даже не станет проверять. Я сейчас отправил патрульных охранять больницу. Сам знаешь, не дай бог еще и сраные журналисты проберутся.       — Я облазил место, где нашел его — чертова пустота. Он словно возник из ниоткуда! Если и были следы, чтобы узнать его путь, то из-за погоды мы их уже не найдем. Я должен был осмотреть все сразу, но… Его требовалось доставить в больницу. — Эрен поморщился от собственного бессилия. — Нужно настроить всех на поиски, отвлечь от Томми.       — Ты правильно сделал, Эрен. Где бы они ни находились… Наверняка девчонка помогла ему сбежать. — Ханнес поднялся и поправил шляпу. — Ее мать сойдет с ума, когда узнает. Не хочу это видеть, поэтому сам переговорю с журналистами. Договорюсь, чтобы пока не лезли. Потом, как приеду… По карте все разметим и будем искать в области. Подумаем о том, каким маршрутом мог идти ребенок.       — Я сам скажу ей, — буркнул Йегер, поднимаясь устало с дивана. Сейчас бы развалиться здесь и крепко провалиться в сон. Впервые он радовался бы даже кошмарам.       — Я тебе не завидую в этом, — вторил он. — Езжай. Может, застанешь ее еще дома. Будет плохо, если ей скажут это на работе. Переврут еще, как бы ни пришлось ей туда скорую вызывать…       — Если вдруг будут звонить, сообщат о состоянии Томми, свяжись по рации. Надеюсь, я к этому времени заменю в ней батарейки. Или звони Микасе. — Спешно поправив куртку, ухватив какую-то залежавшуюся печеньку, Эрен поспешил к дому Аккерман, мысленно готовя речь.       Впрочем, это была дурная идея. Как можно правильно сообщить о том, что одного ребенка удалось найти, а вот другого… Судьба Элли все еще была неизвестна, пусть и появилось больше шансов, что она была жива. Может, зря он озвучил, что скажет сам? Может, лучше было бы попросить Ханнеса или еще кого-то? Но… Нет, Эрен понимал, что обязан сам это сделать. Обязан находиться рядом. Он не простил бы себе, узнай Микаса все от кого-то другого. Получилось застать ее на самом крыльце, уже закрывавшей входную дверь. Тело Эрена словно приковало к сиденью, голова стала тяжелой, но, сделав несколько вдохов и выдохов, он наконец покинул салон. Застегнув куртку по самое горло, он неспеша приблизился и окликнул Аккерман, старясь держаться как можно спокойнее. Но как это делать, если все мысли занимала Элли? Что он должен делать, понимая вероятность, чья она была дочь? Или он только накрутил себя из-за усталости?       — Надо поговорить, — начал он серьезнее обычного.       — Мне не нравится выражение твоего лица. — Микаса застыла, нерешительно смотря на него. Сейчас она выглядела хоть немного отдохнувшей. Возможно, даже не успела с утра проверить автоответчик. Судя по тому, как небрежно были убраны ее волосы, она встала от силы минут десять назад. — Вы что-то нашли?..       — Да. Ничего плохого! — тут же опомнился Эрен, поспешив сгладить ситуацию, и открыл дверь в машину. Ничего плохого для Браусов, но ничего хорошего, или хотя бы нейтрального для… них. — Садись, по дороге все расскажу.       — Тогда почему у тебя такое лицо? — тихо спросила она и села в нагретый салон, прижимая явно не новую сумку к груди. — Будто бы кто-то умер… Ты только не томи, у меня сейчас не хватает нервов на такое.       — Никто не умер, Мика, — заверил он и крепко сжал руль. Лучше озвучить все разом — так правильно. Сделав глоток воды, повернулся и продолжил: — Появилась новая зацепка, которая дает нам больше шансов на спасение Элли. Сейчас я жду информацию, чтобы сразу продолжить работать. И… Я нашел Томми.       — Что?! — она вскрикнула и подскочила, едва не ударившись лбом о верхнюю ручку. В глазах Аккерман на секунду блеснула надежда, которая сразу же потухла. Видимо, к ней пришло осознание того, что найден был лишь один ребенок. — Только его?.. Почему? Как? Где Элли?!       — Послушай, я найду ее, теперь точно найду, она жива, слышишь? — За такие обещания и порождение надежд непроверенной информации ему точно сделали бы выговор. Но что он мог ответить?! Сжав ладонь Аккерман, даже не заметив этого, Эрен старался говорить спокойнее. — Он придет в себя, все расскажет. Я привез его в больницу совсем без сил. Еще немного подождать, Мика, если остался жив он за все это время, то и она тоже.       — Хватит! Ты ничего не знаешь и лишь умасливаешь меня домыслами! — Микаса выдернула руку и тут же отвернулась от него. — Слова — ничто… Если он один, значит…       На ее лице отразилось невыносимое для него выражение скорби. Такое же, какое было у отца, когда умерла мать. Дышать стало тяжелее, словно на грудную клетку положили огромный валун. Он отвернулся, не в силах смотреть и дальше на ее страдания.       — Я лишь хотел сообщить, что облазил все вокруг того места, где нашел его. Детские следы легко теряются, но… — Хмурясь, он завел мотор и тронулся с места, неторопливо выезжая на дорогу. — Я проведу опрос, он точно что-то знает, сообщит. Это уже огромный шаг. Мне бы только уцепиться получше за что-нибудь. Ты же на работу?       — Просто довези меня до пристани, — сказала она, все еще не смотря на него. Ее голос дрожал, словно она изо всех сил пыталась не плакать при нем. — Дальше я сама разберусь.       — Хорошо, — тихо ответив, направил машину в нужную сторону. Должен был сообщить более корректно. Правильнее. А еще лучше — сделать как можно больше! Но как ответить на вопрос матери, почему нашелся кто-то другой, но не ее ребенок? Эрен и сам не знал. Молча размышляя, он вскоре доставил ее на место. — Тебе позвонить на работу, как только что-то узнаю? Или… я могу заехать.       — Позвони, — сказала она и достала из сумки смятую визитку магазина. — Я буду там до семи.       — До семи… Да. Хорошо. — Кивнув, Эрен проследил, как Аккерман вышла из машины и скрылась за дверью.       Что он сейчас еще мог делать? Чем помочь? Выбор был небольшой, поэтому, собрав несколько фотографий жителей, подготовившись к опросу Томми, он вернулся на то самое место на дороге. В самом деле, здесь и при свете дня вряд ли получилось бы что-то найти. Но он все равно пытался. Прошел дальше, осматривая землю, траву… да все, что угодно! Но так ничего обнаружить и не получилось. Очередная пустая надежда, которую он себе втемяшил в голову. Как найти ребенка, когда не имелось ни единого намека на его местонахождение? Все казалось напрасным. Даже нахождение Эрена здесь. А если и Томми ничего не вспомнит? Нельзя исключать последствия пережитого стресса. Как после этого смотреть в глаза Микасе? А как самому себе? Понуро вернувшись в машину, Йегер связался с Ханнесом по рации. Повезло, что жители в этот раз вели себя спокойнее. Но стоит появиться журналистам… Эти чертовы пираньи каждый раз гнались за горячей новостью, но никак не думали о последствиях. Хорошо, если бы получилось договориться с ними на официальную конференцию с оговоренными вопросами…       Эрен уже собирался набрать одного знакомого автора статей, как рация зашумела. Даже не дослушав, он вновь гнал машину к больнице, запивая попутно очередную таблетку. Ничего, потом и отоспится, и отдохнет… Как только решит вопрос с Элли. Осознание, что она с большой вероятностью — его дочь, все еще никак не могло улечься. И хорошо. Сейчас это выбило бы его из колеи еще больше. Нельзя забывать, что в первую очередь он — агент ФБР. На задании. Крайне важном. От правильности его размышлений зависела жизнь ребенка. И не важно, кто родители. Это — ребенок. В одиночестве, в страхе, измотанный и наверняка голодный. Руль скрипнул от силы, с которой Йегер в него вцепился. А при парковке и вовсе не попал в разметку. Едва ли сообразил закрыть машину на ключ.       Быстрее. Еще быстрее! Эрен взлетел по лестнице на нужный этаж, подхватив предложенный белый халат, и вот он уже вновь находился в палате. Осунувшийся, но порядком успокоившийся Томми теперь смотрел на него уставшим взглядом, и Йегер выдохнул. Хотя бы один из пропавших детей оказался жив. Хотя бы один. Но почему не Элли? Скрипнув зубами, он в очередной раз отогнал эти неподходящие мысли и, придвинув табурет к кровати, расположился на нем.       — Ты же помнишь меня, Томми? Можем немного с тобой поговорить, ты не против? — как можно мягче начал Эрен, собравшись с мыслями и сжимая в руке заготовленную папку.       — Помню… — совсем тихо сказал Томас. Его глаза заметно слипались, и он явно хотел спать.       — Как ты себя чувствуешь? Хочется спать? — поинтересовался Йегер, надеясь на то, что этот сильный ребенок пробудет в сознании еще хотя бы пять минут.       — Немного. — Томми тяжело вздохнул и вдруг закашлялся. Только спустя почти минуту кашель прекратился, и Браус посмотрел на него самым серьезным взглядом. — Я не знаю, где мы были. Я просто выбежал, а потом шел в темноте. Очень долго шел… И обувь потерял. Элли меня дразнила, что я трус. Я действительно такой… Я убежал и даже не смог запомнить, где был.       — Ты помнишь, может, это было в пригороде? Или в лесу? — Эрен нагнулся к нему ближе. — Может, рядом были многоэтажки? Прошу, попытайся…       Томми поджал тонкие губы и опустил взгляд на исцарапанные от нескольких неудачных падений ладони. Ребенка было жаль, давить совсем не хотелось… Нет. Очень хотелось вытянуть всю информацию, которая только могла храниться в его памяти. Каждая деталь точно была важной, но ничего не получалось. Томми рассказывал то, что знал. Остальное, видимо, из-за стресса скрылось где-то внутри сознания, никак не желая прорываться наружу. Эрен понимал это, но если не пытаться вытягивать из Брауса даже по одному слову, то и результата не будет.

❖

      Сырость преследовала их. Еще после того, как они наткнулись на этого странного человека на трассе, и даже во время того, как он вытащил странные платки, воняющие чем-то спиртовым. От него было не сбежать, и сейчас они сидели на холодном полу, смотря на то, как последние лучи закатного солнца переставали попадать в подвал сквозь окно с решеткой. Элли сидела рядом с лестницей, и ему каждый раз казалось, что она замышляла как-нибудь обхитрить монстра и пробежать мимо него. Но он был быстр, ловок и непомерно силен для детей. Один раз они уже пытались бежать. Тогда, в лесу, очнувшаяся Аккерман попыталась вырваться, но итогом послужила лишь потеря фотографии, учебника, и изодранный портфель.       Томми не понимал, почему, сидя в подвале неизвестно у кого, неизвестно зачем, она ныла из-за того, что порвала чертов портфель. Да, он был дорогим. Да, его ей заказала из города мама перед самой школой. Но ведь это было не так важно? Ему хотелось закрыть глаза и наконец проснуться дома, а не ныть из-за того, что он что-то испортил. Хотелось понять, что это был глупый сон, который ему наслали феи из-за того, что он в очередной раз ослушался маму. Но это был не сон. Мама не придет, и папа не найдет его.       К третьему дню Элли перестала ныть из-за своего глупого портфеля. Словно наконец осознав, что просто так им не вырваться, она замолкла. Иногда ночью он слышал, как она хныкала и жевала сопли из-за холода. Он и сам мерз; одеял, которые скинул похититель, было недостаточно. Еда, которую он давал, была невкусной, пресной, словно больничные остатки. Но, вскоре, они перестали обращать на это внимание. Еда, со всей ее скудностью, хотя бы была. Монстр почти не посещал их. Лишь спускал еду и иногда заставлял переодеваться в какие-то нелепые наряды. Они должны были притворяться, что им весело. Что они рады сидеть в подвале, словно крысы, и играть в чаепитие. Наряд принцессы был сильно мал Элли, и она была еще более неловкой в нем. Однако похититель не позволял ей как-то протестовать. Она была обязана носить его. Послушание в таком случае означало, что их не будут бить. Синяк на бедре Элли, который она получила из-за мощного пинка еще в лесу, до сих пор не зажил. Он разросся и фиолетовым чудовищем покрывал ее кожу. В какой-то момент она даже испугалась, что из-за него у нее теперь отсохнет нога. Признаться, он тоже этого боялся. За всю их короткую жизнь они никогда не видели таких синяков, и не знали, что с ними можно было бы сделать, и нормально ли это вообще.       Удивительная штука — память. Он помнил такие глупости, а самое важное — нет. Он помнил, что смог спастись потому, что Элли помогла ему. Помнил, что из-за дождя деревянное окно подвала размокло и сгнило, и его стало возможно открыть. Но ему нужно было вылезти так, чтобы никто не заметил. Это сделать было тяжело, ведь окно выходило прямо к крыльцу дома. Поэтому они ждали. Ждали ночи, когда входная дверь хлопнула, и только тогда приступили к выполнению плана. Аккерман была довольно высокой для своего возраста, и это помогло ей подсадить Томми достаточно высоко, чтобы у того получилось хотя бы ухватиться за открытое окно. Он потянул ногу, пока пытался вылезти, но, в конечном счете, он был свободен. Однако…       — А как же ты? — сквозь слезы спросил он, дрожа больше от страха, чем от холода. Томми было ужасно страшно оставлять ее здесь одну. — Элли, я не уйду без тебя!       — Мне не вылезти… Тут не на что встать, а ты меня не поднимешь. — Улыбнулась она, сжав кончики его пальцев в поддерживающем жесте. Аккерман для этого вытянулась на носочках, заметно дрожа. Из-за плохого питания их маленькие тела заметно ослабели. — Беги. Как посветлеет, ты поймешь где и что. А я подожду помощи.       — Но я ничего здесь не узнаю! Я здесь никогда не был! — заныл он и схватил ее ладонь снова, не позволяя ей вернуться обратно в свой угол. — Нет! Давай вместе. Обещаю, я смогу тебя вытянуть! Он же сейчас придет и сильно разозлится! А потом побьет тебя!       — Никто меня не побьет! Опять ты трусишь… — начала закипать Элли и толкнула его руку в окно. Отбежав назад на несколько шагов, она смотрела на него с легкой грустью. Она врала. И они оба это понимали. — Проваливай отсюда!       Всхлипнув, Томми послушно поднялся. Колени затряслись, и он сквозь слезы побрел куда глаза глядят. Прятался за деревьями почти от каждой машины, в страхе, что это был он. Тот, кто разрушил им жизнь из-за своей странной прихоти. Тот, из-за кого он мерз, голодал и сейчас в ужасе брел по дороге. Браус всхлипнул и повернулся к Эрену спиной.       — А если я покажу тебе карту города, ты сможешь указать на места, где ты еще не был? — с интересом спросил Йегер. Томми нахмурился и некоторое время думал над этой мыслью.       — Если я буду знать, где на карте мой дом… Наверное, да. — Он неуверенно взглянул на Сашу, зашедшую совсем недавно в палату.       — Я могу сказать Нико, чтобы он съездил за картой, — спохватилась она.       — Не нужно, в моей машине есть. Так будет быстрее. — Эрен пошарил по карманам и протянул ей ключи, который вскоре оказались у Николо, быстро скрывшегося за дверью.       Дело постепенно начинало раскручиваться, обрастать новыми моментами, что не могло не радовать. Йегер прошелся по палате, ожидая, когда получится уже двинуться дальше, и, как только перед Томми оказалась карта, с новыми силами они принялись за расстановку отметок. Эрен хмурился, ощутимо закусывал губы, размышляя параллельно над тем, где еще не мешало бы провести поиски.