𝐌𝐞𝐭𝐚𝐧𝐨𝐢𝐚

      Ночь была долгой. Ханнес подготовил фотографию к экспертизе, пока Эрен внимательно изучал велосипеды. Но все, о чем он мог думать — кровь. Маленькие, засохшие красные капли. Принадлежали они Элли, Томми или похитителю — никто пока не знал, но что-то подсказывало ему, что так глупо урод не стал бы себя выдавать. Днем они наконец соберут людей и прочешут оставшуюся территорию в лесу. Они должны найти еще что-то, что могло бы навести их на след. Анализ крови наверняка скажет, что она принадлежит ребенку. Тяжело вздохнув, Йегер вернулся в машину и решил спать прямо в ней.       К семи утра мятная жвачка, которую он жевал уже час, потеряла свой вкус. Сон так и не навестил Эрена. Он вновь принялся разжевывать новую подушечку, реклама которой гласила о длительной свежести дыхания. После выпитого виски и бессонной ночи — в самый раз. За пределами салона автомобиля расползался туман. Он приподнялся, наблюдая, как по еще сонной улице ходила чуть осунувшаяся Микаса. Туман обволакивал ее, и теперь она казалась едва ли не призраком. Потерять своего ребенка, находиться в неизвестности… Что может быть страшнее для родителя? Подвешенное состояние, которое убивало своей надеждой. Рука сама потянулась к двери, и Эрен покинул салон. Утро тут же пробралось под одежду, под кожу холодом, заставляя поежиться и скрестить руки на груди. Он спешно направился к Аккерман.       — Давай помогу, я расклею листовки с той стороны, а ты продолжишь здесь, — предложил он, едва не стуча зубами.       — Держи. Все равно осталось мало. Саша и Нико расклеивают листовки в другой части города. — Она протянула ему небольшую стопку, на которой были фотографии пропавших детей. — Ты спал в машине?       — На свежем воздухе думается лучше. Да и Ханнеса дождаться надо, чтобы скорректировать планы по поискам. — Потерев ладони друг о друга, он взял листовки, бутылек клея и смачно прилепил одну на видное место. — Но… На самом деле — нет. Я не спал. Бессонница.       — Понимаю. — Микаса поджала губы и прилепила листовку на доску объявлений у полицейского участка. Некоторое время она задумчиво смотрела на фотографию Элли. Из-за плохой печати ее лицо становилось похоже на обычное черное пятно с белыми вкраплениями. — Я тоже не могу спать.       — Не приняла снотворное, как понимаю? Зря. Я хочу прибегнуть к помощи местных и организовать прочес местности. С больницей уже договорился, они выделят все необходимое сразу же, как только все соберутся. Поэтому ты нужна бодрая на такой момент. — Эрен сделал несколько шагов в сторону от Аккерман. Наверняка от него сейчас не особо приятно пахло крепким кофе, лимоном и виски. Не лучшее сочетание с утра.       — Не хочу спать, — прошептала она, всматриваясь в лицо дочери на листовке. — Я буду бодрее, если не потрачу время на очередной кошмар.       — Вот как. — Он остановился, когда очередная листовка оказалась приклеенной. — Я понимаю тебя. Не в том плане, что понимаю, каково это — терять ребенка… А переживать за другого человека. В смысле — когда снятся кошмары. Мда. В общем, я как-то не спал из-за работы около двух дней. Вырубился на минуту во время, когда пытался сделать глоток горячего кофе. Проснулся с пятном на рубашке. Потом все равно отключишься и проспишь дольше, чем тебе кажется. Все в тех же кошмарах. Так что, затея заведомо не особо рабочая.       — Сама разберусь с тем, спать мне или нет. — Аккерман прикрепила свою последнюю листовку на столб и поправила куртку. — Да и… Не хочу видеть то, что создает мое воображение.       — Я лишь делюсь информацией, твое право — делать так, как считаешь нужным. — Он поежился. Казалось, что совсем не от пронзающего ветра, а больше от ее острого ответа. Эрен поправил пиджак, но теплее не стало. Дурацкая идея — включать обогреватель в машине, когда после требовалось выходить на улицу. Про найденную фотографию с кровью он решил ей пока что не говорить. — Мне как-то раз выписывали таблетки для регулирования режима сна, так это было самое ужасное время. Видишь кошмар, но не можешь проснуться. И буквально переживаешь все заново.       Он замолчал, лишь искоса взглянув на Микасу, продолжая отдаляться, чтобы расклеивать листовки. Клей мерзко хлюпал, бумага чересчур резко шуршала. От этого голова болела лишь сильнее. Да и пускай. Он уже привык. Но вот рассказывать о том, что он видел тогда именно момент их расставания… Вдобавок — каждую ночь ему казалось, что он успевал запрыгнуть в последний поезд, а Микаса опаздывала. Он пытался схватить ее за руку, но она всякий раз выскальзывала. Ее лицо искажалось, от слез у него горели глаза, и он был вынужден смотреть, как она медленно растворялась в тумане, зовя его, повторяя имя вновь и вновь, пока он пытался выбраться из этого дурацкого поезда. Эрен вздрогнул и повел плечом, прогоняя воспоминания.       — Скажи, что есть хотя бы малый, но шанс, что они все еще живы, и мы не ищем трупы. — Она смотрела на то, как залив бушевал и нагонял холодный ветер в город. — Почему мы просто не можем обыскать дома людей? Они точно где-то здесь…       — Шанс всегда есть. — Ох, как же он нарушал сейчас все необходимые процедуры ответов. Брал на себя ответственность перед ней, хотя и не мог напрямую ни в чем быть уверенным. Только вот ему и самому хотелось верить в свои слова. — Если их похитили, то с большой вероятностью где-то спрятали. Только… Если мы начнем обыскивать дома, то похититель может запаниковать. В таком случае мы точно найдем уже трупы. Если вообще найдем. Но я не могу исключать вероятность, что они просто куда-то упали, застряли, а сейчас пытаются выбраться. Да, время не на нашей стороне, но шанс все равно есть, что мы успеем. Очень мало информации, Микаса, я делаю все, что могу. На поисках нужно внимательно следить за каждым, кто будет участвовать. По статистике — похититель часто помогает. Я, правда, очень хочу помочь. И мне жаль, что я не успел приехать раньше. Увидел новости уже поздно.       — Ненавижу это место. И все, что с ним связано. — Микаса нахмурилась, очевидно не веря в его слова. Она словно убедила себя в самом худшем исходе и теперь мучилась от собственных мыслей. — Оно убивает все хорошее, что только может быть.       — Моя мама любила этот городок, — тихо признался Эрен, отводя взгляд в сторону. Вся кровь прихлынула к лицу, и в ушах теперь неприятно шумело. — В какой-то степени мне даже неловко, что я столько времени не мог вернуться сюда. Зря вообще уехал.       — Зря жалеешь, — бросила Микаса и, хмыкнув, двинулась в сторону участка. — Здесь одни психи и неудачники. Нужно было уехать сразу после того, как родилась Элли. Тогда бы ничего не случилось. Она бы не пропала! Подумаешь, пришлось бы поднапрячься, взять несколько работ, няню… Но так она хотя бы была бы в безопасности.       — Наверное, я бы сказал… Следовало уехать еще раньше. Просто я был дураком. — Эрен силился улыбнуться, наблюдая, как уходила Аккерман. Такое неприятное, мерзкое ощущение прошлось от макушки до самых пяток. Будто кто-то коснулся чем-то острым самой его души. Ведь если бы они только уехали вместе, ничего бы не произошло. Их жизни не разрушились бы. Вернее… Его точно. — Может, и остался им.       — Знаешь, я не сомневалась в этом с тех пор, когда ты начал верить кому угодно, но не мне, — пробурчала она, стараясь идти как можно быстрее.       Всего один важный вопрос. Просто спросить, что она чувствовала к Жану. Почему вообще пригласила его тогда к себе, зачем общалась. Почему смущалась. Почему… Нет, слишком много вопросов. Какой выбрать? Какой из этого обилия будет верным? Всего лишь угадать правильный, который поможет ступить на… Но он же обещал не затрагивать личное. Обещал оставить Микасу в покое, а сконцентрироваться полностью на поиске Элли. А если это только его единоличные мечты? Может, Микаса и не горит желанием налаживать общение? Судя по всему, так и было. Зачем ей сбежавший когда-то парень, особенно если даже тогда она уже готова была улыбаться другому? Может, он и не был ей особо нужен никогда? Или ошибался? Тогда получалось, что они оба запутались настолько, что сейчас неспособны уже распутать все проблемы. В такие моменты — только резать. Тяжело, больно, но лучше прервать все, пока имелась такая возможность. Чтобы больше не оставлять никаких «если».       — Извини, — прошептал Йегер, но тут же повторил уже громче: — Извини, что испортил тебе жизнь своим в ней присутствием. Ты и правда заслуживала лучшего. А еще я обещал больше никогда об этом не разговаривать. Листовки я доклею сам. Пока Ханнеса нет, я могу подбросить тебя до дома. Холодно на улице.       — Знаешь… — Микаса остановилась и повернулась к нему. — Ты как был придурком, так и остался! Не нужно меня довозить, доберусь сама. Один черт через несколько часов собираться на поиски.       — Да я… Я же… — Видело бы его сейчас начальство — вряд ли согласилось бы с продвижением его по службе. Какой из него хороший сотрудник, если не мог разобраться в самых элементарных вещах? Он же признал вину, извинился, хоть и далось это непросто. Честно озвучил, что считал себя виноватым во всем, что произошло. Но остался все равно придурком. Что же тогда требовалось Микасе? Где он ошибся? Голова шла кругом от размышлений такого плана. Лучше бы и вовсе не совался сейчас к ней. Точно идиот. Да и откуда ему взять умение в таких вопросах, если и опыта-то отношений у него совсем не имелось. А та Микаса, от которой он уехал, и эта… Разительно отличались друг от друга. Он виновато потер шею ладонью и опустил голову. — Конечно. Я свяжусь с тобой, чтобы сообщить, когда будут поиски. Но можешь ориентироваться на середину дня. Думаю, успею.       — Славно. — Микаса кивнула и отошла на несколько шагов. Но вдруг остановилась вновь, сжала кулаки и повернулась к нему лицом. — Знаешь, что было — то прошло. Но мне надоело, что из-за твоего сумасшедшего папаши меня все считают… Неважно кем. Я никогда тебе не изменяла, ясно? Засунь свои извинения поглубже, они не имеют значения. Все, что я хочу — вернуть Элли. И как только это случится — я уеду. И не оправдывайся. Мне все равно, случившееся уже не изменить.       — Я… — Слова, как назло, вылетели из головы, растворились. Даже услышанные теперь звучали каким-то белым шумом. Та самая фраза, которую очень хотелось услышать все это время. Услышать, поверить в нее, счесть за правду. Пусть, если не так. Да, бог свидетель — Эрен готов был поверить даже в обман. Только облегчения не наступило. Для чего она сейчас это сказала? Чтобы задеть сильнее? Думала, что ему не было достаточно больно все это время? Листовки выпали из рук, и Йегер принялся как можно быстрее собирать их. Что же он вообще делал? О чем думал, когда нужно на первое место ставить поиск детей. Они сейчас куда важнее, чем все это. Только невозможно затолкать глубже собственные терзания. От этого становилось противно. — Я уже и не думаю так, как остальные. Про тебя. Не могу. А если кто и был тебе интересен — только моя вина. Все, что я сейчас могу — помочь с поиском. И я найду ее. Обещаю. Она же твоя дочь.       — Ты что, совсем не понимаешь?! — Она повысила на него голос. — Никого не было! Он все придумал для того, чтобы ты бросил меня и уехал! И ты до сих пор ему веришь… Спустя столько лет ты даже не изменился. Все, хватит. Это не имеет значения все равно. Как и договаривались, без личного. Звони, если что-то найдешь. У меня нет времени стоять здесь и кричать на тебя из-за какой-то глупости, когда моя дочь где-то там одна в ужасе.       — Микаса! — вырвалось совсем болезненно, но Эрен оборвал себя, не позволил эмоциям вырваться наружу.       В этот раз он наблюдал, как уходила Аккерман, а он ничего не мог сделать. Они оба не готовы к разговору. Да и время — ужасно неподходящее. Вот уж точно идиот. Как можно было ни разу не попытаться поговорить с ней? Он так старательно избегал контакта с разрывающим на части прошлым, что застрял в нерешенных проблемах. Теперь они скрыли его с головой в пучине пустого раскаяния. Но если Микаса говорила правду, то он и впрямь выглядел настоящим придурком. Сбежал. Просто сбежал от нее, поддавшись ревности, на которой умело сыграл отец. Понятное дело — Гриша хотел для него лучшего. Хотел, чтобы любимый сын не застрял, как он сам, в этом затхлом городишке, а смог выбраться. Только вот Гриша просчитался. Если он остался здесь вместе с любимой женщиной, сумел построить семью… То Эрена он лишил этого счастья. Пусть он и думал искренне наверняка, что делал все во благо. Пусть считал, что, выстроив карьеру, сын сможет найти свое место в жизни… Но в итоге-то ошибся. Разбитое сердце. Куча поводов винить себя. Обида и неприятие. Разве это похоже на солнечную жизнь? Отнюдь.       Вернувшись в машину, Эрен достал оставшуюся листовку. Все, что сейчас осталось у него. Этот ребенок попал в ужасную ситуацию. И, глядя на некачественную распечатку, он вспоминал улыбчивое лицо девочки, запятнанное кровью на той испорченной фотографии. Он не хотел себя обманывать, ему безумно хотелось быть частью жизни Микасы. Частью всего, что происходило с ней за эти года. Разделить каждую минуту. Прочувствовать каждую секунду счастья, горя… Просто быть рядом. Эрен шмыгнул носом, нервно подмечая, что сейчас вел себя совсем не как взрослый мужчина, и уж тем более — не как агент фбр. Надо же, так размяк лишь после вываленной на него внезапно информации. Нет. Нужно собраться. Дел еще оставалось выше крыши — необходимо успеть как можно больше, и нельзя позволять личным обстоятельствам мешать.       Убрав листовку, Йегер дождался Ханнеса, чтобы обсудить порядок оповещения населения и выдать каждому необходимую инструкцию. Мало того — он еще и высказал все, что думал о ходе расследования. Порекомендовав пройти минимальный инструктаж по общению с родителями потерявшихся детей, Эрен взялся за сборы. Как он и думал, звонок в центральный офис оказался безрезультатным. Пока пропало только двое детей, ему рекомендовали пользоваться имеющимися средствами и не исключать, что они сами заплутали. Все дополнительное — сотрудники, служебные собаки — выделится лишь после промежуточного результата, и сейчас они задействованы в другом, более серьезном расследовании. Никому не было дела до судьбы людей в мелком городке. Это ужасно злило! Но не опускать же руки.       Микасе Эрен позвонил из участка, сообщив, куда следовало прибыть и что необходимо взять с собой теплую одежду, фонарик и еду. На всех точно не хватит того, что выделяла больница. Он же сам, взбодрившись кружкой виски с кофе, вскоре уже объяснял всем прибывшим на место необходимую информацию по поискам. Всех поделили на зоны, велев не трогать ничего из найденного, а ставить опознавательные знаки и подзывать ответственных. Все лица сливались в глазах Эрена, но он все равно старательно делал пометки в блокнот. Довольно трудно работать в одиночку среди такого обилия людей, да еще и когда все прекрасно знали, что он точно следил за ними. Когда подошла Микаса, Йегер выдал ей палку с красной тряпкой — для фиксации найденного. Но тут же поспешил отойти в сторону, передав ее в руки уже проинформированных жителей. Те быстро ввели ее в курс дела.       Поисковый механизм завертелся. Желающих помочь оказалось достаточно много, что одновременно радовало, но и приносило проблемы — изучить каждого теперь стало сложнее. На Ханнеса особо надеяться не приходилось. Устало потирая глаза, Йегер и сам прочесывал местность. Ничего. Час сменялся новым, темнота уже проглядывала на небе, а ни от кого не поступало ни единой просьбы проверить хоть какую-нибудь находку. Эрен нервно выплюнул безвкусную жвачку, заменив новой. Очередной не особо действенный способ держаться без сна. Вскоре пришлось признать, что требовалось сменить локацию и место поиска, сдвинув в сторону, где была найдена шапка. Но люди уже сильно устали, поэтому обозначили перерыв полчаса. Продрогший сам до костей Йегер прекрасно видел, как переживала Микаса. Ей точно необходимо было дать хоть немного отдохнуть. Решившись, Эрен подошел к ней, пока другие возвращались к дороге, чтобы устроиться удобнее и перекусить.       — Пойдем. Согреешься немного и выпьешь чего-нибудь горячего. — Эрен не рассчитывал, что она согласится, но не мог не предложить.       — Мы только теряем время! — Она покачала головой и осмотрела всех волонтеров. — Все бесполезно. Эти люди лишь имитируют работу, они даже не внимательны, и не смотрят, куда наступают. По-настоящему ищем только мы и Браусы. Для остальных — это лишь повод для лицемерия!       — Мика, идем. Я все скажу в машине. Хорошо? — Он взял ее за руку, но тут же отпустил, кивнув в сторону дороги.       Она едва сдержала удивление и, быстро взяв себя в руки, поплелась за ним. Уже в машине Микаса тяжело выдохнула и повернулась на него.       — Ты что-то нашел?       — Пока что нет, просто… — Прибавив температуру на печке, Эрен провел ладонями по рулю. Сразу стало тепло, хоть и захотелось перекусить. Но времени на это не было. — Это все организовано как с целью проверки, не упали ли в какую-нибудь канаву дети, так и… В общем, я изучаю каждого из присутствующих. Вот смотри. Например, те — они действительно стараются искать, переживают. Вон та парочка пришли наверняка только чтобы не показаться невоспитанными и равнодушными. Но они тоже ищут, хоть и не понимают, что от них требуется. Скажи, кто пришел из самых близких с твоей стороны и Браусов? Я посмотрю за ними.       — Луиза пришла, приемные сестры Саши. Да и все. — Микаса пожала плечами. — Ты же помнишь Лу? Она вернулась недавно, и мы достаточно быстро снова сдружились.       — Помню. — Эрен кашлянул и, взглянув на Аккерман, удивленно выгнул бровь. — Ладно, хорошо, что они пришли — уже проще. Ах, да. Элли, получается, дружит не только с Томми, но и с ребенком Луизы, так ведь?       — Ребенок Луизы утонул в два года, — она сказала это тише, словно боясь, что кто-то услышит. — Это тяжелая тема для нее. Не говори, пожалуйста, что я тебе такой ужас рассказала. Она не особо распространяется о таком.       — Вот как… — протянул Эрен, хмурясь. Для матери испытать подобное нелегко. И Лу, не особо распробовав материнство, вернулась в родной город. Туда, где все начиналось. — Как она? Держится?       В окно вежливо постучали, и Йегер вынужденно отвлекся. Один из ведущих в поисках быстро сообщил очень тихо, что нашли какой-то старый лоскут у озера, и там теперь дежурят два человека. Значит, время у него еще было. Если выражаться образно. Он вновь повернулся к Микасе.       — Так что там с ней? Ты наверняка ведь ее поддерживаешь. — Эрен наблюдал, как Микаса сделала несколько глотков из термоса и уже десять раз пожалел, что сам-то ничего и не прихватил. Хорошо, что хоть печка работала исправно. — Если что, не волнуйся, я скоро пройду проверить, что удалось отметить, чтобы отпустить дежурных.       — Она в порядке. — Микаса опустила термос и нахмурилась. — Иногда мне кажется, что у нее что-то не так с головой… Конечно, тяжело такое пережить. Я бы наверняка тоже не смогла бы жить нормально после такого. Но Элли… Мне кажется, она ее раздражала. Возможно, у нас разные взгляды на воспитание, но мы один раз даже поссорились из-за этого! Да, иногда я позволяю ей баловаться. Они ведь дети, детство для такого и существует, но Луизе тогда это не понравилось. Она начала поучать Элли. Даже моя мать не лезла в воспитание, а тут… фактически чужой человек!       — Вот как… — Он задумчиво уставился на болтавшуюся от теплого воздуха странную елочку, которая должна была выполнять роль освежителя. — Интересно. Ты ведь не ограничила общение с ней после такого?       — Нет. Больше Элли ее не интересовала, да и мы виделись в кафе с утра. А сейчас я почти ни с кем не общаюсь. С Сашей у нас только одна тема, а на остальных нет времени. — Аккерман отвернулась к окну и внимательно всмотрелась в лесную чащу. — Да и устала слушать, как всем жаль.       — Не разрывай контакт с ней, ладно? Может пригодиться любая информация. А она приходит часто из внезапных источников. — Эрен несильно сжал плечо Аккерман, желая хоть немного приободрить. Со стороны чащи послышался призывной крик. Кто-то что-то нашел! — Не думай сразу ничего плохого. Оставайся пока в машине, согрейся нормально. Перерыв еще не закончен, а движок я глушить не стану.       — Я хочу пойти к озеру. Вдруг это вещь Элли! — Микаса покачала головой и отставила в сторону термос. Она тут же попыталась выбраться, но Эрен заблокировал двери в машине. — Я должна быть там!       — Останься. Еще не хватало, чтобы ты замерзла сильнее, а потом слегла с простудой. Не факт, что это что-то стоящее. Я схожу сам и все принесу сюда, а ты посмотришь. Договорились? — Он приоткрыл дверь, впуская прохладу, и взглянул на Аккерман. — Я не обманываю, принесу все быстро тебе.       — Хорошо… — Сдалась она, устраиваясь как можно удобнее.       Эрен кивнул, тут же вышел из машины, прихватив с заднего сиденья злаковый батончик. Хоть что-то надо было все-таки умудриться поесть. Правда, насыщения такие вещи не особо способны принести, но хотя бы заполнит немного желудок. Двинувшись сразу в сторону озера, он попытался найти взглядом эту Луизу. Неплохо было бы пообщаться с ней снова. Вряд ли она была замешана, но вот разные мелочи наверняка подметить была способна. Найденный лоскуток оказался лишь старой ветошью, но на всякий случай Йегер натянул перчатку и спрятал его в отдельный пакетик, а затем и во внутренний карман. Остальные находки и вовсе не составляли никакой ценности. Истлевший шнурок, державшийся из последних сил. Старый лопнувший резиновый мячик, с которыми обычно играют собаки. Ерунда. Можно было считать, что результат практически нулевой. Ситуацию мог исправить только разговор. Поэтому… теперь — найти Лу. Неподалеку за деревом стояла небольшая группа людей. Они не особо-то усердно искали, но вот всем видом демонстрировали усталость. Не очень интересно. Но Йегера привлек больше сам их разговор.       — Да. Не нужен был ребенок, сидел бы в своей столице, а теперь приехал… Лицемер — не меньше. — Мужчина говорил будто со знанием дела, но что он имел в виду?       — А вид делает, словно и не знает ничего. Думаете, специально уехал, как мы и считали? — Девушка лепетала быстро, то и дело отпивая из термоса и заедая каким-то сэндвичем. — Горе-папашка…       — Черт его разберет. Славно, что вспомнил о дочери. Кто бы ее тогда искал? Кому они нужны были? Прикрыли бы дело, да и все… Хорошо хоть ищут. Детей-то жалко.       Дальше Эрен не слушал. Какой-то бред. Не отдавая себе отчета, он прошел ровно мимо сплетников, заставив их совершенно случайно замолчать. Какая дочь? С чего вообще решили? Микаса не изменяла ему, когда они были в отношениях — в это он мог поверить. Но чтобы после него она никем не заинтересовалась… Наверняка же сообщила бы. Нашла бы способ сказать ему. Иначе какой смысл? Точно с ума здесь все посходили! Он же просто приехал, чтобы помочь. Помочь Микасе, с которой если даже сейчас его ничего не связывало, но они же были в отношениях. Разве он мог остаться в стороне? Сплетники хреновы! Неужели эти люди вообще никогда не успокаиваются?!       Подойдя к машине, Эрен остановился, и мысли его разгладились. Микаса спала, разморенная теплом. Конечно же, будить он ее не рискнул. Ей следовало поспать. Чтобы не мешать ей, он вернулся к поискам. Только вот ни к чему больше они так и не привели. Лишь запутали еще больше. И Луиза успела уйти… Впервые Йегер ощущал что-то похожее на полную растерянность. Мало того, что он не получил никаких зацепок по делу, так еще и оказался под потоком слухов. Оказалось, что часть действительно думала, что Элли — его дочь. Что являлось само по себе глупостью. А другая вспоминала Жана…       Пока Микаса продолжала спать, заботливо укрытая пиджаком Эрена, сам он успел доехать до ее дома и остановиться. Взглянув еще раз на листовку, он размышлял, вспоминая ту фотографию. Вроде ведь чем-то и похожи… Цвет волос, глаз… Такие мелочи ему и не приходили на ум. Нет. У Жана точно не вышла бы красивая дочь. Слишком уж он какой-то стремный для такого. А Элли вот — красавица. Может, Микаса нашла кого-то уже после его отъезда? Просто совпадение — не больше. Пыталась устроить свою личную жизнь, а этот тоже оказался подлецом. Бросил ее, узнав про беременность. Такое ведь могло быть, так? Ну, какой, в самом деле, отец из Эрена? Глупости, да и только! Он нервно усмехнулся и, растрепав волосы, уткнулся лбом в руль, зажмурившись. Под мерное дыхание Микасы и самому хотелось уснуть. Но нельзя. Ему — нельзя. Он отклонился, затем посмотрел на Аккерман и поправил пиджак на ней.       — Где мы? — хрипло и тихо спросила Микаса, едва заметно дернувшись. — О, нет! Я все проспала?! Что они нашли?       — Ничего особенного. — Он вытащил пакет из кармана и протянул ей. — Это все. Я только расспросил некоторых… Луиза быстро ушла. Ну, и ты уснула, я не стал уже тебя будить, поэтому подвез к дому.       Он плотно сжал губы, отвернувшись, уставившись через ветровое окно на дом Микасы. Как спросить? Стоило ли вообще попытаться поднять эту тему? Или узнать у кого-то другого? Смешно. И глупо. Такое ведь не спросить в лоб: «Микаса, я отец Элли? Нет? О. Я так и думал!». Эрен поморщился и провел дергано ладонью по лицу.       — Я не узнаю это. — Микаса вернула ему пакет с тканью. — У Элли нет таких вещей. Да и у Томми… На вид оно будто бы несколько лет там пролежало.       — Еще только старый резиновый мячик, — буркнул он, думая о своем, и убрал находку обратно в карман. — А когда она родилась?       — В апреле восемьдесят восьмого. А что? Это же есть в личном деле. Томми вот в девяносто втором родился. — Микаса пожала плечами. — Мне кажется, похитителю все равно на возраст.       — Что? Да. Все равно. — Он согласился, несколько раз кивая, и нахмурился. Учитывая, если беременность протекала без отклонений, то она должна была наступить… О, нет. Нет, он точно не станет заниматься подобными расчетами! Нельзя. Это добавит еще больше сомнений, тревог… А если он поверит, что Элли — его дочь? Что тогда? Тест ДНК? Этого еще не хватало! Ее отец — мудак, которого Микаса не хотела видеть больше ни в своей жизни, ни в жизни дочери. О нем бы она так не сказала. Не сказала бы, да? Надо было ответить что-нибудь более подходящее. — Говорят, весенние дети — везучие. Просто что-то вспомнилось. Да, ерунда, говорю же.       — Что-то пока не очень везет. Ты ведь тоже весенний… — Фыркнула Микаса. — Ладно. Я пойду. Прошу, если что-то выяснится — сразу же звони. Я не буду спать и сразу же примчусь.       — Мика? — окликнул ее Эрен, выйдя на улицу, когда она уже успела подойти к двери и собиралась открыть ее. Еще немного собраться и задать вопрос. Все ведь сразу станет понятно. Такой просто вопрос. Один. Взять себя в руки. Совсем чуточку и… — Держи меня тоже в курсе.       Она кивнула, а Йегер почувствовал, как внутри все застыло. Вот ведь трус! Мог сейчас узнать правду, а так испугался спросить. Сжав кулаки, он сел за руль и крепко зажмурился. Прислонив голову к сиденью, Эрен какое-то время просто сидел так, не смея даже двинуться с места. Лишь когда эмоции чуть утихли, получилось тронуться с места, чтобы направиться в мотель. Отца он не горел желанием видеть в этот момент. Точно не привело бы ни к чему хорошему. Рухнув на кровать прямо в одежде, Эрен прогонял в голове снова и снова всю полученную информацию, складывал ее, прокручивал, подставлял, вспоминал детали…       Элли родилась в апреле. Апрель. Он сбежал отсюда в конце июля. Микасе не было никакого резона обманывать его, что измены не было. Какой смысл, если они договорились, что он уедет сразу, как только найдет Элли? Да и она не вывалила на него все разом, не пыталась привязать никоим образом. Только поставила точку, помогая ему принять очередной факт: он самый настоящий мудак.       Придурок и мудак.       Тот, кого Микаса не желала пускать в свою жизнь. И в жизнь Элли.       Это же так просто! Листовка вновь оказалась в его руках. Элли. Он прочитал описание. Девочка с каштановыми волосами. Очень похожа на Микасу. Даже улыбка такая же. Но… Постепенно начали вырисовываться и его черты, которые упрямо игнорировались сознанием до этого момента. Так все очевидно, а он не мог догадаться раньше?! Как же вообще умудрился получить имеющуюся должность в ФБР с такой логикой?! Стало тошно. От себя, от всей ситуации. Получалось, что он сбежал от беременной Микасы, не дав ей и шанса обо всем рассказать ему. Не удивительно, что она так ненавидела его теперь! Заслужил. Что-то горячее скользнуло по щеке. Застыв, Эрен отложил помятую бумагу и провел несколько раз ладонями по лицу. Внутри все подскочило к горлу, заставив сердце дрогнуть, и тут же рухнуло вниз тяжестью вины.       Если бы только он знал… Если бы засунул подальше свою обиду и злость, а нашел бы время позвонить Микасе, договориться о встрече… Он мог бы все исправить! Даже больше! Если бы только он исправил все раньше, то и Элли не пропала бы! Черт! Резко поднявшись, Эрен набрал номер Микасы, но никто не ответил. Уснула все-таки? Нельзя вот так разлеживаться! Он обязан шевелиться! Даже если выдавит из себя все соки, но должен найти Элли. Примет его Микаса или нет — уже не главная задача. Пусть хоть вечность его презирает, пусть никогда не подпустит к дочери. Но он все равно найдет малышку. С остальным разберется и позже.       Сев с ногами на кровать, он поставил рядом фотографию и начал пролистывать свой блокнот. Когда все записи заканчивались, Эрен открывал его с самого начала, повторяя все раз за разом. Что-то он упустил. Какую-то важную деталь никто не видел. Найденные вещи. Маршрут со школы. Сброшенные поодаль от дороги велосипеды. Кто-то из знакомых. Ребекка? У нее едва ли хватило бы сил крепко держать за руку одного Томми, а тут — двое детей. Семья Браус? Никакого мотива. Гриша? Нет, он, конечно, не святой, но на похитителя детей не похож. Один за одним отметались все варианты.       Кого же еще не удалось опросить? Луиза? Девчонка, которая вечно увивалась хвостом за Микасой, сколько он ее помнил. Точно. Она ведь действительно не выдержала давления, когда забеременела, и уехала из городка в попытке найти лучшую жизнь. Потеряла ребенка. Продолжила дружить с Микой. Мотив? Сомнительный и расплывчатый, но… Зачем ей вообще было возвращаться туда, где над ней издевались? И если с сыном лодочника все просто — он вряд ли давал верную оценку своим действиям, то здесь — Луиза наверняка осознанно приехала и начала поддерживать общение с Микасой. Та, которая тихо восхищалась ею, как своим кумиром. Ее точно нужно проверить! Но сперва… Лучше уж лично сообщить Аккерман о своих догадках. Да и появлением подруги на пороге дома Луизы вызовет точно меньше подозрений, чем сотрудник ФБР, расследующий дело. Если Луиза и замешана хоть как-то в похищении детей, то явно такой поворот только навредит.