***
Ближе к полдесятому Чонгук ложится спать. После ухода брата он посмотрел пару серий дорамы, несколько выпусков кулинарного шоу, освободил бóльшую часть контейнеров, переложив еду, и сделал задание по одной из пар.
Чон уточнил у управляющего, кем была направлена заявка на пропуск Итана на территорию общежития, это оказался, какой-то парень из параллели Чимина. Его имя ничего не дало, да и мало ли, может его просто подкупили. Он не стал разбираться дальше, тем более, парень, кажется, уехал в родной город.
Чон попросил управляющего внести Итана в чёрный список, сказав, что тот приставал к студенткам.
В остальном день прошёл не очень полезно, Чонгук так и не выходил из комнаты, будто ждал чего-то с некоторым ощущением тревоги.
Чимин, наверное, уже не вернётся. Ещё минут двадцать и пропускной пункт общежития закроют до завтрашнего утра.
Будучи в одиночестве, Чонгук то и дело вспоминает сегодняшнее утро. «Хорошо, что я вернулся утром, как бы я смог потом смотреть Чимину в глаза?»
В темноте вдруг загорается экран телефона и он начинает настойчиво вибрировать. Пак Чимин.
Чонгук тут же отвечает:
— Да, Чимин. Ты придёшь?
— Чонгук, это папа Чимина. Он сильно напился и мы с Намджуном везём его в общежитие, сейчас будем. Встретишь нас?
На заднем плане слышны возмущённые бормотания с просьбой отдать телефон, чтобы «поговорить с Чонгукки.»
— Да, конечно, уже спускаюсь, — только спустя пару секунд, отвечает Чон и вскакивает с кровати.
— Не торопись, нам ехать ещё минут пять. На улице холодно, оденься потеплее.
— Хорошо, спасибо,
что заботитесь обо мне… Спасибо, что позвонили заранее.
Чон завершает вызов и в спешке надевает поверх пижамы тёплые брюки и старенький свитер. Сверху накидывает кожаную куртку и обувается.
Сердце бешено бьётся от переизбытка чувств. Некоторые взрослые всё ещё полагаются на него.
Холодный воздух полностью овладевает открытой кожей, когда парень выходит за пределы территории общежития. Уже стемнело, ближайший фонарь освещает пожелтевшие листья клёна, рисуя размытые силуэты на асфальте.
Рядом с пропускным пунктом всё ещё снуют редкие студенты, разговаривая перед тем, как направиться по комнатам. Чонгук ёрзает на месте, ожидая автомобиль.
Такси тормозит прямо рядом с ним. Первым выходит папа Чимина:
— Привет! Извини за беспокойство, не помню, чтобы он когда-либо так напивался…
Чимин, еле открывая глаза, смотрит с пассажирского сидения, рядом с ним сидит высокий молодой мужчина в чёрном пальто.
— Всё в порядке, я ещё не спал, — отнекивается Чон.
— Чимини, идём, мы приехали, — говорит папа.
Парень кивает и собирается встать, но в итоге заваливается и ложится на сидение.
Намджун недовольно пыхтит и выходит из машины с другой стороны, собираясь помочь снаружи.
— Привет, я Намджун, — решает сначала познакомиться мужчина.
— Чон Чонгук, — отвечает парень с вежливой улыбкой и пожимает протянутую ладонь.
— Чимин говорил, что ты хороший парень. Спасибо за всё, — очаровательно улыбаясь с ямочками на щеках, говорит Намджун.
Чонгук смущённо кивает. «Я какая-то знаменитость или кто?»
— Через десять минут общежитие закроют, нам надо потропиться, — посмотрев на время, говорит Пак старший, пока младший, кажется, вполне доволен своим лежачим положением.
— Чимин! Чимини, надо идти. Ты сам сказал, что вернёшься в общежитие! — Пытается разбудить парня Намджун.
Чимин хмурится и пытается подняться. Именно в этот момент Намджун подхватывает его и, благодаря помощи Чихёна, вытаскивает из машины.
— Папа! — Улыбается Чимин, поддерживаемый в вертикальном положении только им и Намджуном.
Чонгук беззлобно усмехается, смотря на счастливое пьяное лицо.
— Да, Чимини. В следующий раз я не дам тебе так много пить. Что это за состояние такое? Ты же совсем в кисель…
Чонгук наблюдает за обиженной мордашкой, пока они идут к пропускному пункту.
— Так, стоять! Вы куда собрались? — Спрашивает охранник.
— Сонбэ-ним, это отец Чимина и его друг. Они только помогут донести его до комнаты и придут обратно, — объясняет Чонгук.
— О, нет, парни. Никаких донести, довезти или дотащить. Осталось пять минут, потом где я вас буду искать?
— Комната 1301 третий корпус…
— Нет, только жители общежития. Знаю я все ваши «я только на пять минут», потом кто-то беременеет или дерётся.
Чонгук хмуро переглядывается с папой Чимина и Намджуном и они отходят от турникета, чтобы не мешать другим.
— Я сам его донесу, ничего страшного.
— Ты уверен? — Спрашивает Намджун.
Чонгук кивает, идти всего ничего, да и он сильный.
— Чимин, тебя понесёт Чонгук. Может ты хоть очнёшься и поможешь ему? — Спрашивает Чихён.
Чимин открывает глаза, с трудом фокусируя взгляд на Чонгуке, он всё слышал и понимает, просто сильно устал.
— Вот он — рыцарь… Где твой конь? — Серьёзно спрашивает Чимин. Чихён с Намджуном прыскают со смеху.
Чонгук удивлённо выпучивает глаза, но тут же подыгрывает:
— Ты обознался, я конь, — произносит он и, повернувшись спиной, чуть нагибается.
Поняв намёк папа и Намджун осторожно взгромождают Чимина на спину парня.
— Премного извиняюсь, не признал, — кивает Чимин и крепко обнимает Чонгука за шею, цепляясь ещё и ногами за талию. — Представляете, Пап, Намджуни, сегодня рыцарь отказался безмозвездно забрать принцессу и заточить в своём замке. Он распугал всех крыс и пообещал защищать от дракона…
Чонгук краснеет, смутно понимая, о чём говорит этот неудавшийся трезвенник.
Чихён с Намджуном переглядываются, пожимая плечами.
— Вам пора, — напоминает Намджун.
— Пока Чимини, доброй ночи! — Говорит Чихён и целует сына в лоб, мягко улыбаясь. Чонгук даже чувствует его тёплое дыхание, слышит улыбку Чимина и поцелуй в щёку, отданный в ответ.
— Извини за беспокойство, Чонгук. Спасибо, что выручаешь, — добавляет мужчина.
Чон улыбается и, просканировав пропуск, проходит через турникет, пока без особого труда удерживая парня на своей спине.
Чимин крайне спокойно воспринимает происходящее и начинает бормотать:
— Глупый рыцарь… неудачник. Всех крыс распугал, моих крысок…
Чонгук закатывает глаза, этот сказочник сейчас оскорбляет его, буквально будучи за спиной.
Уже ближе к корпусу Чон понимает, что немного не расчитал силы. Нести Чимина тяжелее, чем могло показаться. Но он все равно идёт и, наконец, входит в здание. Осталось преодолеть два пролёта лестницы.
— Надеюсь мы не упадём. Я смогу, — подбадривает сам себя Чонгук, думая, что Чимин уже уснул, но тот вдруг бормочет:
— Конечно сможешь… такой рыцарь как ты, только такой рыцарь сможет…
Чон покрепче хватает парня под коленями и начинает ритмично подниматься по леснице, поверив в себя даже больше, чем стоило бы.
Чимин затихает, на самом деле очень беспокоясь о состоянии Чона.
После первого пролёта Чонгук останавливается перевести дыхание, он в порядке.
— Прости… — понимая, что парню тяжело, шепчет Чимин.
Чонгук улыбается:
— Я же пропустил сегодня тренировку, это вполне соизмеримая замена. Всё в порядке, я сильный.
И он доказывает свои слова, упорно двигаясь к нужной двери. Войдя он даже умудряется снять ботинки.
Чимин незаметно вздыхает от восхищения, когда они оказываются в комнате. Чонгук, повернувшись спиной, осторожно усаживает его на кровать.
— Ты как? Не тошнит?
Чимин мотает головой и валится на бок, устало вздыхая. Он признаёт, что перебрал.
Чонгук стягивает с его ног ботинки и убирает их в прихожую.
— Чимин, лучше переоденься, тебе будет неудобно.
— Если б ты знал, насколько я пьян, ты бы не говорил о таких сожных вещах… С-солжных. С-с…
Чонгук беззлобно усмехается, снимая верхнюю одежду и оставаясь в пижаме. Он подходит к Чимину:
— Поднимись, давай хотя бы куртку снимем, потом можешь сразу засыпать.
Тот кивает и с помощью Чона принимает сидячее положение.
Чимин с любопытством наблюдает, как Чонгук осторожно стягивает с него куртку, оставляя в фиолетовом худи.
— Ты по девочкам?
Чонгук хмурится от такого прямого вопроса и отстранившись уходит на пару секунд в прихожую:
— Какое это имеет значение?
— Прямое. Мне интересно, почему ты отказался от моего предложения сегодня?
Чонгук закатывает глаза, этот придурок безбожно пьян. Почему у него в голове вообще происходит всё это?
Чимин серьёзен и всё ещё ждёт ответа, не прочитав все нелестные комментарии, отражённые на лице соседа.
— Ответы типа: «я не рассматриваю тебя в таком планe, не терплю отсутствия взаимности и не интересуюсь случайными связями», тебе в голову не приходили? И не важно «по девочкам» я или нет.
Чимин развязно откидывает голову назад, упираясь макушкой в стену и, облизав губы, хрипло смеётся:
— Да ладно тебе, половина даже гетеро парней из моего окружения мечтает переспать со мной…
— А ты?
Чимин удивлённо выпрямляется:
— А что «я»? Хочу ли я переспать с собой?
— Чего хочешь ты?
Чимин так и застывает в недоумении, но вскоре добавляет:
— Разве это важно? Всем же интересно, правдивы ли слухи…
За этой маской раскрепощённости и безразличия Чонгук видит голую боль парня, всё самое страшное и уродливое, что хранит его душа. Чимин разрушает себя по кусочку.
— Вычеркни меня из списка тех, кто мечтает проверить слухи, — бросает Чонгук, надеясь, что они сейчас закроют эту тему. Он не готов вести дебаты с пьяным Чимином, а скорее всего, и с трезвым тоже.
— Тебе ведь жаль меня, вот ты и носишься вокруг со своей заботой. Кто ты? Что ты хочешь от меня? Пустое никчёмное благородство, ради чего? — Не смотря на все надежды Чонгука, Чимина продолжает нести.
Он сглатывает, выключая свет и отходя к своей кровати. Больно ли ему? Конечно больно.
— Спокойной ночи. — Только и произносит он, зарываясь под одеяло.
Чимин хмурится и обдумывает то, что только что изрёк. Где-то в черепушке возникает протест, тут же подавляемый силами безразличия и наработанного за последнее время эгоизма.
Он недолго ворочается и устало закрывает глаза, позволяя своему пьянству унести его в страну грёз.
Когда комнату обволакивает тишина, на Чонгука накатывает жёсткая апатия.
Главное разочарование родителей, неправильный, ищущий повод быть нужным хотя бы для кого-нибудь, в надежде, что от него будет какой-то прок. Чонгуку хоть и кажется, что Чимин говорит все эти обидные вещи только чтобы оградить его от боли, но по сути это правда.
Родители. Отец Чимина просто взял и поцеловал того в лоб без стеснения и страха, так мило и привычно, со всем своим теплом и любовью. Чонгуку даже показалось, что он стал частью этого действа и почувствовал себя там, где был более десятка лет назад. Его родители, наверное, целовали его в глубоком детстве, в остальном всё тепло он получал только от Хосока.
Чонгук всхлипывает и закрывается одеялом, скручиваясь калачиком, чтобы согреть себя не физически, а морально. Он тихо плачет, осознавая, что больше ничего не будет как прежде.
Из-за всхлипов он не сразу замечает как за его спиной прогибается матрас. Он замирает и тут же чувствует, как Чимин гладит его голову через одеяло.
— Прости, рыцарь, просто принцесса и её крыски боятся доверять. Эти рыцари иногда становятся драконами и утаскивают в свой гниющий замок. Ты дурачок, такой глупый, слишком добрый. Так же нельзя.
Чонгук совсем расклеивается, чувствуя, как к его плечу прислоняются, кажется, лбом.
— Твои родители всегда были такими? — Решается спросить он.
Чимин задумывается и ощутимо кивает:
— Я люблю их, они моя опора. Мне когда-то было страшно всего секунду, перед тем, как я признался, но оказалось, что они вполне были готовы к этому.
— Они прекрасные. Я очень рад, что у тебя такие родители, они совсем как ты, когда не вытаскиваешь из ножен свой меч воинственной принцессы.
Слышно улыбку Чимина, он так и не протрезвел и теперь настала стадия необдуманного сумасшествия.
— Воинственность у меня в крови! Хочешь я покажу всё, на что способен? А? — С шутливо-заигрывающим тоном спрашивает он и начинает щекотать бока Чонгука, вызывая приступ смеха.
Одеяло оказывается единственным щитом, Они оба смеются, пока Чимин, наконец, не перестаёт. Чонгук смаргивает остатки слёз и шумно всхлипывает, пытаясь восстановить дыхание.
Чимин просто не может пройти мимо плачущих близких и знакомых. Он всегда утешает, потому что ему больно, когда больно кому-то, кто ему не безразличен.
— Ты хоть понимаешь, во что ты собираешься вляпаться? — С горечью в голосе спрашивает Чимин.
Чонгук кивает, вытирая лицо:
— Да, я уже сказал брату.
— Прекрасно, теперь и твой брат ненавидит меня…
— Нет-нет, он хороший. Он не оставил меня и во всём поддерживает. Хоби знает, что я не помогаю тем, в ком не уверен.
Чимин поджимает губы. Ему нужна помощь, он действительно хочет чувствовать себя защищённым, но какой ценой… Конечно он сильный физически, но из-за продолжительного морального давления со стороны Итана, находясь рядом с ним, он против воли уступает своё сознание страху. И всё это в итоге упадёт на плечи Чонгука.
— Когда поймёшь, что не выдерживаешь, можешь просто оставить меня. Я не обижусь и не буду осуждать тебя. Не хочу ложных надежд, так что можешь не стараться слишком сильно, всегда помни о себе.
Чонгук кивает, облегчённо выдыхая:
— При условии, что ты не будешь молча отталкивать меня. Если что-то не так, мы всегда можем всё обсудить.
Чимин закатывает глаза, беззлобно усмехаясь:
— Откуда ты такой взялся?
Чонгук пожимает плечами, снизу вверх наблюдая за сонным парнем.
— Давай спать, завтра обсудим всё, когда будет время.
— Всё завтра, крыски, — сонно кивает себе Чимин и плетётся к обратно к кровати, ещё нужно будет проводить родителей в дорогу.
Чонгук понимает, что парень может и не вспомнить завтра то, о чём они уже договорились.
