Прекрати мою боль

      Утром следующего дня парни общаются как обычно, то есть только по делу, будто вчерашнего разговора и вовсе не было. Пока они дома и в самом разгаре выходные, проблемы со слухами в институте как-то сами собой уходят на второй план.       Чимин предупреждает о приезде родителей где-то часам к четырём, Чонгук, приготовив лёгкий салат на завтрак и поев вместе с соседом, начинает собираться на тренировку. Чимину же предстоит небольшая уборка перед приездом родителей.       Он оставляет ванную открытой и прибирается на полках, моет раковину, когда Чонгук уже собирается выходить:       – Может мне стоит остаться и помочь тебе?       – Нет, всё в порядке. Помою раковину, немного уберусь на кухне и выкину мусор, ничего сверхординарного. Мама с папой точно привезут много еды, так что готовить сегодня не надо. Мы здесь долго не будем, потом пойдём гулять по городу, – мягко улыбаясь, говорит Чимин и стирает капли пота с шеи. После принятия душа Чонгуком, тут всё ещё душно.       – Хорошо. Отлично провести время.       – Спасибо. И тебе хорошего дня, – улыбается Чимин, от чего его глаза мило щурятся.       Чонгук впервые видит его таким искренне счастливым, настоящим, без всей этой тяжести в сознании.       Он уходит, со спокойной улыбкой направляясь на тренировку.       Чимин включает музыку в смартфоне и, пританцовывая, перемещается по комнатам.       Он убирает лишнюю обувь в прихожей и замечает на тумбочке ключи Чона. Ничего страшного, дверь можно открыть и по коду.       Тут же в дверь звонят, Чимин в спешке вырубает музыку и, схватив ключи идёт открывать.       – Чонгук, тебе настолько лень набрать код или ты его забыл? – Смеётся парень и открывает дверь.       – Привет, Чим. – тут же вталкивая его внутрь, говорит Итан.       Чимин бледнеет, до боли сжимая в руках ключи. Быть этого не может...       Кривая улыбка, жадный взгляд, не дающий и намёка на возможность сбежать.       – Нет, уходи, – хрипит Чимин, надеясь, что это просто плохой сон.       – Я пришёл поздравить тебя с днём рождения. Ты ведь не думал, что я забыл? Вот, подсуетился и нашёл тебя здесь, – показывая кусок торта в картонной коробке, говорит мужчина, медленно наступая.       – Я не хочу тебя видеть, ни сегодня, ни когда-либо! – Выпаливает Чимин, пятясь назад.       Итан делает резкий выпад, кидая коробку на пол и прижимая парня к стене. Чимин успевает издать только короткий вскрик.       – Я скучал, – шепчет незванный гость и впивается в побледневшие нежные губы, ударяя Чимина затылком о стену.       Всё вокруг становится грязным, запах ненавистного парфюма, когда-то приносившего чувство любви, сейчас нещадно душит.       Чимин морщится, не собираясь отвечать на поцелуй и бесполезно пытается оттолкнуть от себя мужчину.       Итан впивается железной хваткой в кисть Чимина, всё ещё держащую ключи, и с размаху ударяет кулачок о стену, вызывая стон боли. Связка со звоном падает на пол.       Вместе с тем в комнате звучит другой звон. Чонгук кидает взгляд на тумбочку в прихожей, на которой должны были быть его ключи, в том числе и от шкафчика в спортзале, а затем входит в комнату для дальнейших поисков.       То, что он видит, прибивает его ногами к полу. Сначала Чону кажется, что он просто стал невольным наблюдателем чьей-то близости, но грубость быстро бросается в глаза. Пак чуть извивается в попытке сбежать, с силой зажмурившись, но остаётся бледным как остывший труп.       – Прекратите! – Рычит Чонгук.       Итан отлипает от губ парня, но не отходит, продолжая сжимать руками талию и держать кисти рук.       – О, это твой сосед? Познакомишь нас? – Раздражённо спрашивает Итан. Чимин не открывает глаза, болезненно хмурясь от настойчивых прикосновений.       – Уберите руки, – яростно шипит Чонгук и оттаскивает мужчину за шиворот одним резким движением. От милого стеснительного первокурсника не осталось и следа.       – Ты чего творишь? Или он теперь твоя подстилка? – Скалится Итан, пытаясь ударить Чона в ответ, но промахивается.       – Проваливай! – Кричит Чонгук, свирепо смотря на наглую улыбку. Он загораживает Чимина собой, напрягая всё тело. Только один шаг вперёд от противника, и его уже ничто не остановит.       – Я просто зашёл поздравить его с днём рождения. А ты, надеюсь, способен удовлетворить моего Чима? Он любит, когда его жёстко имеют, – раздражённо цедит Итан и всё же уходит в прихожую, напоследок произнося:       – Пока, Ангел. Ещё увидимся.       Чонгук следует за ним, дожидается, пока отбитый на голову выйдет за дверь, и тут же возвращается в комнату.       Чимин сидит на полу, скукожившись, и тяжело дышит.       – Ты как? Где больно? – Спрашивает Чонгук, наклоняясь.       – Хочешь убедиться? – Безэмоционально спрашивает Чимин, даже не поднимая взгляд.       – В чём? – непонимающе реагирует Гук.       – Ни в чём. Не подходи, иди на тренировку, – выдавливает из себя Чимин и, шатаясь, встаёт. Боль разъедает его изнутри, он будто пропах Итаном.       Чонгук провожает парня взглядом, когда тот уходит в ванную.       Он смотрит на свои ключи на полу, там, где был Чимин только что. Почему они здесь?       Кусок торта в картонной коробке, несмотря на трепетное и уважительное отношение к еде, летит в мусорку.       Чонгук, на всякий случай, подходит к кодовому замку и, прикладывая поочерёдно свой электронный ключ и ключ Чимина, меняет пароль входной двери, от чего система издаёт звуки.       Чимин моется неистово шоркая тело мочалкой. Количество пены даже не успевает уйти в канализацию, белыми сугробами оставаясь вокруг сливного отверстия. Затем он чуть ли не трижды чистит зубы и безжалостно трёт пухлые губы, чувствуя как боль беспрестанно сжимает его лёгкие, не давая сделать полный вдох. Периодически он почти задыхается.       Пак смотрит на своё отражение в зеркале и замечает на полке стеклянную бутылку от закончившейся эмульсии для лица. Чимин слышал, что Чонгук ушёл — замок характерно пиликал, поэтому он, недолго думая, берёт бутылку и разбивает об пол.       Манящая вселенная блестящих осколков заставляет его сесть на корточки. Дверь резко открывается. Стоя в объёмном чёрном свитере с высоким горлом и в широких чёрных джинсах с карманами на карманах, Чон испуганно смотрит на нагого парня, бледным комочком сидящего над осколками.       – Не поранился? Не двигайся! – Тараторит Чонгук.       Чимин растерянно смотрит на стремительно уходящую фигуру. Чонгук быстро надевает свои тяжёлые ботинки с толстой подошвой, хватает с кровати Пака одеяло и тут же возвращается, раскрывая его так, чтобы видеть только уровень головы парня.       – Прости, я не подумал, что ты не одет. Боялся, что поранишься, – укутывая Чимина, извиняется Чон.       – Не надо, я сам, – поднимаясь, Чимин пытается сделать шаг назад.       – Не сам, тут везде осколки!       Чонгук ставит ногу прямо под его голую ступню.       – Я отнесу тебя на кровать и уберу всё. Потерпи две секунды, – собираясь подхватить парня на руки, говорит Чонгук.       Чимин с болью морщится, когда его талию окольцовывает крепкая рука, он закусывает край одеяла, чтобы не закричать.       Чон краснеет от смущения и осторожно поднимает его. Старший шумно дышит, стараясь не подавать голоса. Он и так разрушен. Чонгуку нужно сделать примерно чуть больше, чем ничего, чтобы окончательно сломать его.       Чимину больно, но он даже не плачет, будто разлагаясь изнутри. Чонгук осторожно усаживает его на кровать и замирает, смотря на измученные страхом глаза.       – Я предупрежу, когда буду выходить из ванной. Ты можешь пока одеться, – говорит он и тут же отходит и пропадает за дверью, захватив совок и щётку.       Чимин ложится и, скукожившись под одеялом, затихает, надеясь унять боль.       Чонгук, спустя пять минут, справляется с осколками и, предупредив, выходит из ванной, на ходу снимая ботинки.       По линии чуть оголённого плеча он видит, что сосед так и не оделся.       – Чимин, ты заболеешь. Здесь холодно, а ты мокрый.       – Пусть я умру, всем будет легче, – безэмоционально говорит Чимин.       – Нет, твоим родителям точно не будет легче, твоим друзьям тоже, – неожиданно раздражённо отвечает Чон.       Чимин начинает задыхаться от накатывающей паники. Тормоза сорвало окончательно.       Чонгук напуганно бросается к нему и садится на край кровати.       – Что такое? Что мне сделать? Прости, мне не стоило...       Чимин переворачивается на спину и начинает стягивать с себя одеяло.       – Просто разрушь меня окончательно. Я больше не могу, – просит Чимин.       Чонгук растерянно наблюдает за тем, как парень вот-вот стянет одеяло и с нижней части тела.       – Нет! – Обратно укрывая его, реагирует он. Мельком запоминает образ татуировки на рёбрах, но не успевает разобрать, что там написано.       Чонгук, придвинувшись, мягко обнимает Чимина.       А тому кажется, что, вот, через секунду Чонгук сожмёт его, причиняя боль, и переломает кости как чёртова мясорубка. Но тот не сжимает, а осторожно гладит его по оголённой спине, бережно прижимая к себе.       Чимин начинает задыхаться и до боли сжимает плечи под руками. Чонгук хмурится, но не отстраняется.       – Почему ты даже не плачешь?       – Он получает удовольствие, когда я плачу, – отвечает Чимин, когда дыхание более-менее приходит в норму.       Чонгук с болью прикрывает глаза, осознавая кого тот имеет ввиду.       – Его здесь нет. Ты можешь.       Чимин мотает головой и перестаёт так яростно сжимать плечи Чонгука, он вдыхает запах тёплого свитера в перемешку с мягким мятно-ягодным ароматом. Чонгук тёплый и поглощает всю его дрожь, бережно, но крепко обнимая.       Чонгук расслабляется, когда парень в его руках начинает дышать более размеренно, но его всё ещё беспокоит, что тот не позволяет себе плакать. Так и недолго сгнить от собственных мыслей.       Они сидят минут пять, пока Чонгук не отстраняется. Он снимает с себя свитер, оставаясь в футболке. Чимин позволяет натянуть на голову горловину и просовывает свои руки в уже согретые рукава, надевая вещь.       Чонгук отлучается в ванную и приносит фен. Сосед утыкается взглядом в пол и обнимает себя, согнув колени под одеялом. Он терпеливо сидит, позволяя осторожным пальцам перебирать свои мокрые волосы.       Чимин всё же поднимает взгляд, неверяще смотря на это бережное отношение к себе. "Посмотри, я на дне. Что ты тут забыл?"       Через некоторое время Чонгук выключает фен и садится на корточки, становясь чуть ниже парня:       – Я сделаю тебе какао. Надень что-нибудь на ноги и можешь остаться в кровати. Я всё принесу.       Чимин растерянно смотрит в глаза напротив, и ему хочется кричать от непонимания. "Я только что предлагал тебе своё тело, почему ты с такой добротой смотришь на меня?! Забирай, тебе не нужно строить из себя рыцаря!"       Чонгук так и не дожидается ответа и уходит, надеясь, что Чимин всё-таки соберётся и оденется, чтобы они оба не испытывали неловкость.       Через несколько минут запах хорошего испанского какао заполняет кухню. Чонгук ставит на поднос тарелку с одним из кусочков вчерашнего рулета и саму кружку с ароматным напитком.       – Могу войти? Ты оделся?       Из комнаты звучит еле слышное "да".       Чонгук оставляет поднос рядом с Чимином, сидящим в тёплых флисовых штанах с шерстяными носками на ногах и в его свитере. Он виновато опускает взгляд, вжимаясь спиной в подушку, которую прислонил к стене.       Чонгук отходит и садится на свою кровать, поглядывая как Чимин, подтянув рукава к кончикам пальцев, осторожно берёт чашку и подносит к губам.       – Иди на тренировку. Ты же хотел...       – Ничего особенного, можно и пропустить. Я поменял код на двери, 214421. Запомнил?       Чимин кивает и облизывает ложку после куска рулета.       – Давно он тебя преследует? Эти слухи тоже его рук дело?       Чимин вновь кивает:       – Как только я сбежал от него где-то два месяца назад. Он и так знает где я учусь, куда хожу после учёбы, так что всё это изначально было бесполезно. Просто последний месяц было тихо и я надеялся...       Чонгук поникает. Всё это время Чимин не только морально получал от вездесущих слухов, но и жил в страхе встретиться с бывшим парнем.       – Полиция?       – Здравствуйте, я гей, меня избивает и насилует мой парень?       Чонгук вздрагивает, слышать это напрямую ещё невыносимее чем все его догадки. Чимин допивает какао и благодарит парня, вновь обнимая себя.       Чонгук сочувствующе улыбается и убирает поднос на прикроватную тумбочку, садясь в метре от соседа. Тот с румяными после горячего щеками смотрит на него усталым взглядом, понимая, что Чонгук хочет что-то спросить.       – Кто-нибудь может провожать тебя из дома и обратно? Твои друзья из кафе?       – У них из-за меня проблемы. Хёны и так столько всего для меня сделали.       – Хочешь, я буду провожать тебя?       Чимин краснеет от смущения и негодования:       – Зачем тебе это?       – Потому что ты не заслуживаешь всего этого.       – Откуда тебе знать? Ты ни черта обо мне не знаешь, – пыхтит Чимин, отводя взгляд.       – Но ты же не виноват, что этот парень оказался такой мразью.       – А кто виноват?! Я выбрал его! Мы встречались чёртовых два года, и я когда-то любил эту мразь!       Чонгук смотрит на истерзанного болью парня, который хочет кричать, хочет бежать и разбиться, чтобы ничего не чувствовать.       – Чимин...       Тот вздыхает, обессиленно стекая по стене и ложась на бок. Опять не капли слёз.       – Прости, я просто очень устал...       Чонгук мотает головой:       – Тебе не нужно извиняться. Поспи, я буду здесь. До приезда твоих родителей ещё есть время.       Чимин медленно моргает и принимает позу эмбриона, выдыхая напряжение.       Чонгук закрывает шторы, немного затемняя комнату, и уходит в кухню, чтобы продолжить уборку и написать тренеру, что он сегодня не придёт. ***       Ближе к трём Чимин медленно просыпается, почувствовав запах жареного масла. Дверь кухни закрыта, но это не особо помогло Чону удержать запах еды.       Проморгавшись, Чимин встаёт, пытаясь игнорировать головную боль. Хотелось бы поспать ещё сутки, но родители вот-вот приедут, а с ними всё будет лучше.       – Что у тебя за страсть к готовке? – Спрашивает Чимин, входя в кухню.       Чонгук мило улыбается, стоя у плиты с деревянной лопаточкой.       – То молоко прокисло, решил сделать оладушки. Попьём чай? У меня почти всё.       Чимин садится на стул, подогнув ногу под себя и сонно кивает.       – Голова болит. У тебя есть что-нибудь?       – Есть, сейчас сниму эту партию и принесу.       Чимин вновь кивает, упираясь локтями в стол, и продолжает наблюдать за парнем.       Невольно в голове всплывают воспоминания о жизни с Итаном, тогда, давно, когда ещё не было особо никаких предпосылок. Ни Чимин, ни Итан особо не готовили, вся еда была под заказ, денег было много. Чимин счастливо закончил школу, поступил в институт, начал ходить на танцы, переехал в съемную квартиру вместе со своим избранником. Всё было как-то слишком хорошо. Итан особо ничем не занимался, подрабатывал в интернет магазине, но в основном их содержали родители Итана.       Чимин чувствовал себя должником за то, как он жил с этим человеком. И, когда Итан начал говорить, что их секс слишком скучный и следует его разнообразить, Пак и не был против. Только это разнообразие с каждым разом приносило больше сомнений, пока не стало морально тяжело. Итан всё чаще произносил что-то вроде: "Вообще-то, я купил тебе то пальто, неужели ты не можешь отблагодарить меня?"; "Потерпи уж, мы же поехали отдыхать туда, куда ты хотел"; "Это дорогой подарок, естественно, нужно отработать".       – Чимин, не думай об этом, – говорит Чонгук, уже минуту смотрящий на боль в глазах напротив.       Пак выныривает из воспоминаний и переводит дыхание.       Чонгук ставит на стол стакан воды и таблетку.       – Я сам не замечаю, как меня уносит, – разочарованно говорит Чимин, принимая лекарство.       – Вот, лучше смешай ягоды с сахаром, можешь без особого энтузиазма.       Чимин смотрит на размороженную горстку земляники в банке, которую ставит перед ним Чон. Невольно он улыбается, оставляя позади своё прошлое.       Чонгук запускает на телефоне очередное шоу про готовку, заполняя кухню ненавязчивой болтовнёй. Сосед елозит ложкой в банке, вмешивая сахар, пока Чон разливает чай.       – У тебя сегодня день рождения? – Спрашивает он.       Пак усмехается:       – Да, но ничего особенного. Если бы не родители и друзья, я бы, наверное, и не вспоминал про этот день, – пожимает плечами Пак.       Чонгук ставит перед ним на стол тарелку с самым большим блинчиком.       – Но всё же, с днём рождения, Чимин. Это король блинчиков, почти Анпанмэн. Спасает от голода и душевных страданий, – смущённо объясняет парень.       Чимин начинает задорно смеяться, не как обычно "ха-ха" для приличия, а откровенно и звонко.       – Спасибо, Чонгук. Думаю, сегодня до конца дня мои проблемы будут побеждены.       Чон краснеет, садясь за стол и наблюдая за внезапно расцветшим счастьем.       Он ещё не видел Чимина таким.       Пак добротно поливает свой королевский блинчик и не отказывает себе в удовольствии есть его, не нарочно измазывая пальцы самодельным вареньем.       Чонгук кладёт ближе к парню несколько салфеток и сам без стеснения пачкается в масле и ягодах. Он довольно стонет от вкуса своих же кулинарных творений.       – Мой все равно вкуснее, – говорит Чимин и показывает "повару" кончик языка.       Чонгук смущённо кивает, радуясь как ребёнок. Он взломал какую-то другую сторону парня, искреннюю и весёлую.       – Мне стало легче, Чонгук. Потому что мне не нужно оправдываться перед тобой за все эти слухи. До этого в Сеуле меня поддерживали только Намджун и Джин, – расслабленно объясняет Чимин.       – А твои родители откуда едут? – Понимающе кивнув, интересуется Чон.       – Из Пусана. Я родился там.       – Я тоже оттуда.       Чимин удивляется, и эта информация провоцирует поток разных фактов о жизни друг друга в родном городе, вроде школ, в которые они ходили и разных мелочей.       Они совсем забывают о времени. Из ванной звучит мелодия вызова, телефон Чимина так и оставался там всё это время.       После недолгого разговора парень возвращается в кухню. – Ох, надо переодеться. Ужас, там бардак на кровати и вообще... – оглядывая себя и окружение тараторит Чимин. Родители вот-вот подъедут.       Чонгук смеётся.       – Я приберусь, а ты иди переодеваться.       Чимин кивает и выходит из кухни, крича следом:       – Спасибо!       Чонгук убирает посуду в раковину и идёт в комнату, пока Чимин скрывается в ванной.       На самом деле они с Чимином как-то изначально привыкли, что никто из них не видел второго без одежды, даже с голым торсом. Они уважают комфорт друг друга, так что Чонгуку до сих пор стыдно, что он ворвался в ванную без предупреждения.       – Они подъехали. Сможешь помочь с вещами? Там скорее всего много контейнеров, – просит Пак, выходя из ванной.       – Да, конечно. Пошли?       Чимин подходит к зеркалу рядом с прихожей и проверяет свой внешний вид.       – Вроде не видно, что что-то происходило. Да, идём.       Чонгук сочувствующе поджимает губы. ***       Родители Чимина ослепляют своей жизнерадостностью. Как только Чимин с Чонгуком выходят к машине, Пак Чихён после объятий с сыном узнаёт имя парня рядом с ним, и от этого расцветает ещё больше:       – А, это ты, тот новый сосед, Чонгук. Очень рады познакомиться. Мой сын много рассказывал о тебе!       Чонгука поочерёдно заключают в тёплые объятия родители Пака. "Он рассказывал? Обо мне? М-много?"       Чимин никак не реагирует на этот вброс, пытаясь понять, как лучше донести в комнату всё это количество еды и овощей.       Родители Чимина излучают любовь, такую тёплую и нежную. Чон чувствует себя уютно и непривычно одновременно.       – Вы поели? – Спрашивает мама, передавая парням пакеты из багажника. Явно придётся заносить всё в два подхода.       – Попили чай, Чонгук наготовил блинчиков, – отвечает Чимин.       – Ох, точно. Чимин говорил, что с тобой он стал чаще есть домашнюю еду. Спасибо тебе за это. Наш сын постоянно так увлекается занятиями, что просто забывает о нормальном питании, – поглаживая Чона по спине, с благодарностью говорит Пак Минхи.       Чонгук смущённо улыбается, параллельно думая: когда вообще Чимин умудрился столько рассказать о нём?       В пару заходов все вещи оказываются в комнате парней. Родители осматривают жилплощадь, отмечая, что комната достаточно просторная для двоих, да и в кухне есть всё что нужно.       – Хотите чаю? – Спрашивает Чонгук.       – Было бы замечательно, – кивает Минхи, надеясь оценить кулинарные способности Чонгука, конечно, чтобы похвалить.       – И какую развлекательную программу ты нам придумал? – Спрашивает папа, садясь за стол.       Чимин приносит из комнаты два дополнительных стула для себя и Чонгука. Хочет помочь парню с чаем, но тот отказывается.       – Сначала по магазинам и музеям, потом ужин у Намджуна и Джина. Я уговаривал их ничего не придумывать, но они слишком упрямые и даже закрывают кафе ради меня, – пожимает плечами Чимин, садясь за стол.       – Я их ещё не встречала, но очень люблю, – высказывается Минхи, на что её муж охотно кивает.       Чонгук ставит на стол две чайные пары и садится рядом с Чимином.       – Итан больше не беспокоил тебя? – Серьёзно спрашивает Пак старший.       Чонгук краснеет. Они знают об этом? Насколько много они знают?       – Нет, где-то месяц, как я его не видел, – спокойно врёт Чимин. Не стоит заставлять родителей волноваться, они и так очень уговаривали его вернуться в Пусан.       – А что с твоими костяшками? – Замечает Минхи красные ссадины на левой руке.       Чимин видел их, но совсем забыл, они даже не болят.       – Убирался в ванной и поскользнулся. Ещё и разбил бутылёк с эмульсией. Но Чонгук помог мне не пройтись по стеклу, так что это единственное моё "ранение", – искусно сочиняет Пак.       Чонгук мысленно аплодирует стоя.       – Но, если слухи не утихают, как ты говоришь, значит он рядом. Поэтому, будь осторожнее, – сочувствующе говорит папа.       Чонгук мысленно кричит: "ОНИ И ОБ ЭТОМ ЗНАЮТ?"       – Да, конечно. Я понимаю, что он всё ещё считает меня своим парнем, и пока о спокойствии речи не идёт. Но, по крайней мере, мы больше не живём вместе и никаких новых синяков...       Сознание Чонгука оказывается в нокауте, он давится слюной и начинает кашлять. Чимин хмурится и хлопает его по спине.       Парень извиняется, потихоньку восстанавливая дыхание.       Родители беззлобно усмехаются.       – Вы всё знаете? – С всё ещё красными щеками, не выдержав, спрашивает Чонгук.       – Конечно, для нас Итан был вторым сыном. Но жаль, что мы не увидели раньше, во что превратились их отношения, – поглаживая руку Чимина, говорит Чихён.       Пак младший поджимает губы, сейчас уже ничего не исправить.       – Не будем об этом. Как вам блины?       – Ох, точно! Чонгук, блины потрясающе вкусные. Я доверяю тебе нашего Чимини, с тобой он не будет голодать! – Тут же реагирует Минхи.       Пак старший довольно кивает:       – Я бы определённо взял тебя поваром в наше кафе!       Чонгук смущённо улыбается, чуть ранее Чимин говорил, что у его родителей есть кафе в Пусане.       – Рад, что вам понравилось, – отвечает он. ***       Позже, оставшись в одиночестве в их с Чимином комнате, Чонгук старается переосознать всё, что узнал от общения с семьёй Пак. Они вот так приняли своего сына и даже его парня? Не отказались от него, а безоговорочно поддерживали?       С минуты на минуту придёт Хосок, так как Чимин сказал, что Чон может позвать своего брата и поесть то, что привезли родители. Так хотя бы часть контейнеров уедет обратно в Пусан.       – Вы тут ресторан открыли? Это что за запахи? – Уже на пороге спрашивает брат.       Чонгук усмехается и приобнимает Хоби в знак приветствия.       – Что-то вроде того. Жаль, Юнги не смог прийти, но я отправлю тебе что-нибудь, угостишь его.       Хоби кивает и проходит в комнату.       – Здесь стало уютнее, чем когда ты въезжал.       Чонгук пожимает плечами, проходя в кухню:       – У Чимина сегодня день рождения, его не будет до позднего вечера. Можем посмотреть что-нибудь.       – И что ты подарил своему соседу? – Шутит Хосок, садясь за стол.       – Я не знал, что у него день рождения. Но потом я сделал ему большой блинчик, – признаётся младший.       Хоби прыскает со смеху.       – Всегда знал, что ты романтик до мозгокостей...       Чонгук усмехается и раскладывает еду из трёх контейнеров на две порции.       – Как хорошо, что я смог прийти! – Довольно урчит Хоуп, – Что ты хотел со мной обсудить?       – Да, будь добр, сделай вид, что ты здесь не только из-за еды, – беззлобно иронизирует Чонгук.       Хосок смеётся и начинает потихоньку уплетать кимчи и кусочки жареной свинины.       – Помнишь о тех слухах про Чимина? О чём говорят в институте.       Хосок хмурится с некоторым недоверием, но кивает.       – Это всё ложь. Я хотел бы, чтобы вы с Юнги знали об этом. Чимин хороший парень из прекрасной семьи, просто выбрал не того человека, – объясняет Чонгук.       – Не сказать, что я особо верил в эти слухи, но... он тебе нравится?       Чонгук краснеет, мотая головой:       – Нет-нет, не в этом дело... То есть нет, только если как человек... В смысле...       – Ох, Чонгукки, не пугайся ты так, всё нормально. Я просто спросил, – сочувствующе улыбается Хосок, поглаживая плечо брата.       Чонгук выдыхает, успокаиваясь. Да, действительно.       – Просто, его родители. Хоби, они так поддерживают его. Они знают обо всём, приняли его, его парня. Но даже сейчас, при всех этих разрушенных отношениях и сплетнях, они поддерживают Чимина и ни в чём не обвиняют...       Хосоку больно смотреть на эти огромные излишне влажные глаза Чонгука. Родители Чимина смогли сделать то, что и не приходило в голову маме с папой.       – И я хочу, чтобы Чимину не было так больно из-за того, что он доверился не тому человеку. Тот урод... просто нет слов, насколько он мерзкий! – Довольно быстро Чонгук переключается на совсем другой спектр эмоций.       – Стоп, ты его видел?       – Да. Это всё из-за него. И даже сегодня, он причинил Чимину очень много боли, не могу даже представить, что он чувствовал.       – Я вижу, что у тебя в голове крутится что-то ещё... – подозревает Хосок, ухмыляясь.       – М? Я, я буду часто появляться с Чимином, чтобы тот парень не мог подойти к нему, это...       – Чонгук, ты уверен? Ты понимаешь, к чему это может привести? – Тут же более серьёзно спрашивает Хосок, перебивая брата.       – Хоби, я знаю, я понимаю, но по-другому не могу. Он ведь ни в чём не виноват, но при этом все обсуждают его, думая, что всё знают. Чимин живёт в этом каждый день и ещё очень боится опять оказаться один на один с этим отбитым.       Хосок хмуро изучает все эмоции на лице брата. Чонгук всегда такой, очень сопереживает и заботится о других хороших людях.       Старший встаёт с места и подходит к брату:       – Я — не наши родители, мне не стыдно за тебя, никогда не было, я не считаю тебя разочарованием семьи или ещё кем-то. Я всегда горжусь тобой, Чонгукки, – с улыбкой говорит он и кладёт ладони на щёки парня.       Чонгук всей своей искренностью поглощает каждое слово, его глаза сияют счастьем и благодарностью. Он, сидя, обнимает брата за талию и притягивает к себе.       – Ты самый лучший старший брат, Хоби, – выдыхает он, наслаждаясь тем, как Хосок перебирает его чёрные волосы.       – Если тебе нужна будет помощь, положись на меня, хорошо? Я не постесняюсь помочь тебе, даже если весь мир будет показывать на тебя пальцем.       Чонгук тихо шмыгает и кивает.