Больно… Не больно.

Не всегда получается сохранить то, что ты строил годами. Даже пройдя через разного рода испытаний, мы можем это потерять. Когда нас ломают жизненные обстоятельства, мы становимся сильнее. Не всегда. Иногда люди не справляются с тем, что терпели годами. Они закрываются в себе, а после покидают этот мир не оставив после себя ничего, что могло бы напоминать о них. Но те, кто справляется со всем, всегда впереди всех. Они продолжают доказывать этому миру, что достойны жизни. Слабым людям всегда тяжело жить. Им нужно становится сильнее духом, но они не знают, как это сделать. В моменте им становится плевать на эту жизнь, и они ждут, когда их собьёт машина, например. Но у Вселенной другие планы на них. Она даёт шанс на то, чтобы слабые жили, становясь сильнее. Чтобы проходили все сложности с кувалдой в руках, пробивая самые стойкие стены. Не все это понимают. Минхо долгое время думал, что он сильный, но в один момент всё пошло наперекосяк. Он начал терять веру в лучшее, перестал думать о том, что он сможет пройти все испытания. Но Минхо продолжал жить, продолжал бороться за своё счастья. Старался делать всё так, чтобы было как можно меньше потерь в его жизни. Спустя какое-то время он понял, что всё было зря. Потеря оказалась настолько большой, что Минхо не понимал, как дальше жить. Теперь он знает, какой человек ему нужен в жизни, но, где его найти, если он исчез?

°°°

Хёнджину нужно было торопиться в общежитие, он пообещал Феликсу устроить сюрприз. Но Хван и не думал, что его самого будет ждать сюрприз. Зайдя на этаж, Хёнджин прошёл мимо комнаты Джисона и Минхо. Он посмотрел лишь мельком, но даже то, что он увидел заставило остановиться. Ноги не хотели шевелиться, а мозг и не думал переваривать то, что Хван успел рассмотреть. Подумалось, может, показалось? Как бы хотелось верить, что и прав показалось. Не хотелось допускать ни одной плохой мысли. Может быть и правда показалось? Осторожно приоткрыв дверь, рот сам раскрылся. В комнате Джисона и Минхо были раскиданы вещи, окна приоткрыты, а внутри пусто. Но где именно образовалась эта пустота? Там, где была кровать Джисона или в груди Хёнджина? Первая мысль, которая посетила Хёнджина «Что здесь происзошло?» Минхо был ещё на занятиях, Хёнджин его видел. Но вот Джисон… За сегодня Хван ни разу не видел Джисона. Вздрогнув от чужого тепла, Хёнджин повернулся и увидел Феликса. Тот с непонимаением переводил взгляд то на Хёнджина, то на комнату. — Надеюсь, то не был твой сюрприз. — Феликс видел, что Хёнджина начинал паниковать. Но он старался быть рядом, хоть Хёнджин и начинал закрываться. Так происходило всегда, когда Хван о чём-то переживал. — Нет, я пришёл только что, хотел всё подготовить, но заметил это. — Хёнджин обвёл рукой комнату. — Видел Минхо? — Он где-то с Чаном пропадает. Они не знали, что ещё можно было сказать. Да и нужно ли было что-то говорить? Допускать то, что весь брадак устроил Джисон, не хотелось. Хёнджин просто не мог в это поверить. Может быть, всё это устроил Сонвон? Такое же возможно? Вдруг он заъотел таким образом что-то подкинуть Джисона? Но если думать с другой стороны, то можно понять, что Сонвону это не нужно. Уже прошло много времени с того случая, Хан и Сонвон ни разу не пересекались. Хотя, возможно, Джисон не рассказывал об этом. — А Джисон? — Я его весь день не видел. Минхо сказал, что Хан ночью куда-то ушёл. — Джисон хоть что-то ему сказал? — Нет. — Феликс начинал понимать, о чём думал Хёнджин. Подойдя ближе, он приобнял Хвана за талию и положил голову на плечо. Хотелось так и остаться, и плевать, что их окружает бардак, а Джисона никто не видел. Феликс быстро привязался к Хёнджину. В Хёнджине было что-то такое, что притягивало всех. Не собираясь разбираться с этим чувством, Феликс потянулся к Хёнджину, словно мотылёк на свет. Только рядом с Хёнджином он мог быть обычным, милым и нежным. В их общение всегда была простота и лёгкость. Этого вполне хватало. Хёнджин всегда старался делать Феликсу сюрпризы, всегда делал так, чтобы Ликс улыбался. Для Хёнджина Феликс стал маленьким спасательным кругом. Они были похожи на соулмэйтов, которые долго бродили в поисках своей пары. Пришлось пройти много разочарованний, чтобы Хван смог обрести счастье с этим ангелом. Хёнджин и не думал отпускать Феликса, было желание укутать того в одеяло, и спрятать ото всего мира. Ведь Хёнджин знает, что порой этот мир бывает жесток. Феликс не заслуживает ни грамма негатива. Если бы Хван знал, что та грубость, с которой Ликс зашёл в аудитоию, была лишь маской, то он бы сразу забрал под своё поломанное крыло Феликса. Зачастую мы ищем в людях не только заботы и любви, но и то, чтобы они смогли нас починить. Это странно. Но сломанные однажд, будут всегда искать того, кто сможет их восстановить. Хёнджин не был исключением. Хотя он и не был таким сломанным, как Джисон, но многократные предательства, всё же дают о себе знать. Лишь Феликс смог не разочаровать Хвана. Но как долго это продлиться? — Что будем делать? — Искать Джисона. — Зачем? Если он правда ушёл, то есть в этом смысл? — Хёнджин отсранился от Феликса. — Ликс, пойми, здесь нет ни единой его вещи. Он забрал даже ручку, которая всегда лежала на краю стола. — Хёнджин, я понимаю, что ты обижен сейчас на него, но подумай, что будет с Минхо. — Он прекрасно справится и без Джисона. — Ошибаешься. — Хёнджин вопросительно посмотрел на Феликса. — Для Минхо Джисон стал тем, в ком он искал спасение. Минхо всегда хотел чувствовать беззаботность. Только с Джисоном у него это получалось. Разве ты не заметил, как изменился Минхо после того, как они с Ханом начали плотно общаться? — Хёнджин задумался. Только Феликс мог замечать такие мелочи. Феликс хорошо знает Минхо, поэтому он видел, как тому стало легче дышать рядом с Джисоном. Он не понимал, что такого делал Хан, но это опредлённо хорошо действовало на вечно хмурового Ли Минхо. Минхо словно бутон цветка, который расцвёл после первого полива. — И с чего начнём? — Позвони ему. Хёнджин достал телефон и набрал номер Джисона. Даже спустя три звонка, телефон Джисона молчал. Понимая, что Хан не ответит, Хёнджин кинул на пустую кровать, на которой даже постельного белья нет, и сел. Было тяжело осознавать, что твой единсвтенный близкий человек ушёл, при этом ничего не оставив после себя. Феликс уже какое-то время пытался дозвониться до Джисона, но всё без результатно. Он тоже понял, что это конец. Услышав шаги, Хёнджин и Феликс переглянулись и напряглись. Что они скажу Минхо? — Вы чего здесь сидите? — Первый в комнату зашёл Чан и остановился. Минхо не заметил его и врезался в широкую спину. Обойдя Чана и Минхо остановился. На лице Минхо было написано множество разных вопросов. Но самый главный, который был в головах у всех «Где Джисон?» Минхо ничего не говорил, он даже не смотрел на Феликса или кого-то ещё. Всё его внимание было сосредоточено на телефоне. Он так же пытался дозвониться до Джисона, но в ответ его встречал механический голос, вместо приятного тембра. — И что это значит? — Он ушёл, Минхо. — Куда он мог уйти? Нам ещё три года учится. Он не мог нас бросить. Джисон не мог бросить меня. — По Минхо было видно, что ему тяжело даётся эта мысль. В голове лишь прокручивался их недавний разговор.

°°°

Джисон привёл Минхо на любимую поляну. На улице стояла непроглядная ночь, и только свет луны освещал путь. Но и этого было недостаточно. Минхо мог надеется лишь на Джисона, который уверенно куда-то шёл. — Джисон, нам долго ещё идти? — Нет, скоро придём. — Джисон усмехнулся. По Джисону не было видно, что он что-то планировал. — Вот, пришли. — Обведя рукой место, где трава была немного прижата, ДЖисон широко улыбнулся и лёг. — Там же жуки. — А ты их боишься? — Нет, но как-то неприятно. — Да ладно тебе, ложись. Минхо лёг рядом с Джисоном. Хан взял руку Минхо, так крепко, чтобы Минхо понял, что Хан никогда его не отпустит. Мог ли Минхо в этот момент предположить, что через двое суток Джисон исчезнет? — А где твоя мама? — Неожиданный вопрос, разрезал тишину. Минхо лежал и ни о чём не думал, лишь смотрел на звёзды и думал, что этот вечер был таким прекрасным, таким ненастоящим. Минхо долго не отвечал Джисону. Сев, Минхо отпустил руку Джисона. Из-за того, что Минхо сидел спиной к Джисону, он не мог понять, какие сейчас эмоции одолевают Минхо. А их было много. Ему хотелось рассказать, хотелось, чтобы кто-то ещё, кроме семьи, знал об этом. Но стоит ли оно того? Стоило вот так омрачать этот волшебный вечер? Но Хану было интересно, где сейчас мать того, кому он принадлежит. Джисон хотел бы отблагодарить эту жегщину за то, что родила такого прекрасного сына. Но было ли дело в рождении? Ведь мы становимся такими, какими есть, благодаря воспитанию и окружению. Не важно, кто нас родил — важен тот, кто воспитал. — Минхо?.. — Джисон сел и положил руку на спину Минхо. Он хотел показать, что, чтобы там ни было, он рядом. — Она бросила нас с папой. — Первые слова всегда даются с тяжестью. — Мне и года не было, как эта женщина, называемая моей матерью, ушла. Отец не знал, что нужно делать, как правильно воспитывать маленького ребёнка. — Минхо запрокинул голову лишь бы предательские слёзы не покатились. Лишь бы никому не показывать эту слабость. Даже Джисону. — Папе было тяжело, но он справился. На мой пятилетний день рождения, папа решил устроить небольшую вечеринку. Он пригласил свою нынешнюю жену, а я в то время не знал, кто она такая. Думал, что обычная папина подруга или коллега. — Минхо опустил голову и упёр взгляд в траву. — На семилетие он рассказал, что это его новая девушка, и он настроен серьёзно по отношению к ней. Потом начались подростковые бунтарские года. — Джисон всё это время молчал, он вслушивался в каждое слово, которое отдавало болью. — Поздние звонки из полции, тусовки, море аолкоголя и наркотики. Мне было тяжело принять, что мой отец нашёл мне новую маму. — Она была так ужасна? — Нет, она хорошая, любит меня, не смотря на все когда-то сказанные оскорбительные слова. — Минхо хмыкнул и начал вырывать травинки. — Пока маленький Феликс спал в кроватке, его страший брат был на очередной вечеринке и выкуривал косяк. Так продолжалось, пока отец не отправил меня в Европу. Но и там всё это продолжилось, отца хватило на три с половиной года. Когда я вернулся, Феликсу уже исполнилось пятнадцать, я пропустил день рождения брата. Отец ничего не говорил об этом, решил, наверно, что так будет лучше. Он ъотел отгородить Ликса от такого брата и я его понимаю. Но вышло плохо. Феликс, насмотревшись, что страший брат живёт такую подростковую весёлую жизнь, пошёл по моим стопам. Только наркотиков не было. И на поздние звоник уже отвечал я. Роидетли ничего не знали о его ночных гулянках. — Какие у вас сейчас отношения? — Вроде бы хорошие, но я вижу осуждающий взгляд отца. Ему не ннравится, что мы ужасно поступали в прошлых универах. Меня совесть загрызла, пришлось, к двадцати четырём, взяться за ум. Я рассказал о своих планах отцу, он лишь дал денег и сказал, чтобы я сделал всё правильно и не разочаровал его. Вроде как получается. — Он гордится тобой? — От этого вопроса ком в горле встал. Джисону неизвестно это чувство. Чувство, когда родители гордятся тобой. Ему никогда не говорили, что гордятся сыном, что он у них лучший, и что у него всё получится. Было лишь осуждение и насмешки. Брошенные однажды родителями слова «У тебя ничего не получится, ты так и будешь сидеть здесь, на нашей шее», засели глубоко. Он перестал принимать похвалу, становилось неловко, но Джисону хотелось доказать им, что он может, что у него всё получится. Но как-то не выходило, с каждым днём всё становилось только хуже. Джисон боится допустить какие-либо мысли о мечтах. Хан больше не бросает громких слов о мечтах, он лишь тихо у себя в мыслях молится о том, чтобы они исполнились так, как он того хочет. — Гордится. Я рад, что смог доказать ему, что на что-то способен. —— Минхо не заметил, как по чужой щеке скатились слёзы. Он грезил о другом, в его голове были другие картинки. — Тебе повезло с такими родителями. — Тихо происзнём Джисон и встал с пледа. Он больше не мог слушать о хороших отношениях с родителями, для него это было больше похоже на сказку. — Всё хорошо? — Д-да, думаю пора возрвщаться. — Джисон расправил складки, убирал волоски, которых не было. Он не хотел, чтобы Минхо спрашивал про его родителей. Хану было приятно и больно одновремнно слушать о хороших отношениях с родителями Минхо, но про свои Джисон предпочёл бы промолчать. — А твои? — Что? — Твои родители? — Минхо, я не думаю, что это лучшая тема для этого вечера. Твоя история с родителями намного лучше моей. — Я рассказал тебе о своих, теперь мне интересно про твоих. — Я не хочу говорить о них. — Джисон закрылся в себе, Минхо видел это по сложенным рукам на груди. — У тебя с ними плохие отношения? — И да, и нет. — Раздражённо ответил Джисон, понимая, что избежать вопросо не получится. Под внимательными взглядом Минхо, Джисон кутался в его куртку, которую нагло забрал ещё вчера. Об отношениях с родители Хан даже Хёнджину не говорил, для всех у них всё нормально. Но, когда дверь дома закрывается, улыбки спадают, и всё становится как прежде. — Мои родители в разводе, — С тяжёлым грузом на сердце начал Хан и отвернулся от Минхо, но ветерл вс равно доносил его слова до Ли. — между ними совершенно никакие отношения, не друзья и не враги. Они даже не разговаривают. На меня только матери не плевать, но это тоже уже ничего не даёт. — О чём ты? — Минхо подошёл к Джисону со спины, обнял и положил голвоу на плечо. Хану сразу стало тепло. — Понимаешь… Лучше бы отец оставил меня с мамой, так было бы всем проще. Каждый день я слышу в свою сторону упрёки, осеждение. Отец меня не любит, либо просто не умеет это показывать. Во мне не ничего, чем можно было бы гордиться. — Джисон… — Я не закончил. — Хан резким движение развернулся к Минхо. — Ты не понимаешь, никтг не понимает! Никто не знает, что у меня происходит внутри, и делают своими словами лишь хуже, особенно отец. — Джисон не выдержал и заплакал. — Гей, затворник, одиночка, чем тут гордиться? Что можно любить во мне? Какой родитель будет любить такое ущербное лерьмо, как я? Минхо стоял в нескольких метрах от Джисона, хотел обнять, но боялся как тот отреагирует. — И ты меня полюбить не сможешь. — Спустя десять минут тишины, и схлипов Джисона, он заговорил. Решил нарушить и тишину, тяжёлыми словами. Они больно укололи Минхо. Если бы Хан знал, как сильно ошабиается, он бы этого не сказал. — Никто не сможет полюбить меня. Один пользовался, а потом с унижением бросил. Ты так же поступишь, если не хуже.

°°°

Минхо не мог понять, почему Джисон так говорит. А может, за него говорила обида? Думал ли Джисон в тот момент, что хочет исчезнуть? Мог ли Минхо это предотвратить и сделать так, чтобы Хан был рядом. Но Минхо не умеет читать мысли, поэтому сейчас он смотрит на пустое пространсвто, где всегда были раскиданы вещи. В ушах стоял звон, словно кто-то в его голове ударил в колокол. Джисон бросил его, оставил одного, хотя обещал всегда быть рядом. Джисон был не прав, когда сказал, что Минхо не сможет полюбить. Хан не успел узнать, что Минхо уже любил. Выпадет ли ещё возможность сказать эти три слова Джисону? Сможет ли Минхо ещё раз посмотреть в любимые глаза? — Минхо, всё хорошо? — Обеспокоенно спросил Феликс. Минхо стал бледным, словно свежепокрашенная стена. — Не думаю. — Ответив на вопрос Минхо отключился.

°°°

Феликс заставил Минхо обратиться в больницу. Минхо никогда не терял сознания, и это напрягало больше всего. Что-то было не так в его организме. Не сразу, но врачи нашли причину. Миокардиодистрофия. Грёбаное сердце не выдержало стресс, и решило дать сбой. Усложнить жизнь Минхо, которая и так была сложна. От лечения Минхо отказался. Какой толк в лечение, если он теперь один? Никому не понравился этот выбор, пытались уговорить Минхо, но он был не приклонен. Согласился лишь на обследование раз в полгода. Но и в этом он не видел смысла. Перестал бороться за свою жизнь. Минхо наплевал на всё. Врачи не могли сказать сколько Минхо сможет прожить без лечения, но всё было не так плохо. Вот только у него было ещё несколько хронических заболеваний, которые врачи упустили. С таким букетом долго не прожить. Понимая, что сердце може остановиться в любой момент, Минхо стал этого ждать. Ему хотелось поскорее убраться из этого мира, где нет любви. Когда Минхо познакомился с Джисоном, то подумал, что наконец-то смог найти своего человека. Он не и думал, что сможет потерять его так быстро. Казалось, всё хорошее, что было в Минхо ушло вместе с Ханом. Для Минхо Джисон был светлечком, который указывал верный путь. Но и его отобрали. Год никто не мог дозвониться до Джисона. Хёнджину пришлось пойти к нему домой, надеясь получить ответы. Но ответов не было. Отец Джисона, видимо, решил сделать вид, что не знает друзей Хана. Хван потерял все надежды на то, что сможет получить ответы лично от Джисона. При каждой мысле о Джисоне, в груди что-то сжималось. Хан был единсвтенным близким другом Хёнджина. Джисон ушёл в тот момент, когда у Хёнджина кто-то появился. Понимая, что оставлять Хвана одного будет некрасиво, он дождался, когда Феликс примит Хёнджина. Но Феликс не мог заменить Джисона. Никто не сможет заменить. Джисон мог оставить записку, или написатьь сообщение, чтобы Хёнджин не так сильно переживал за друга. Похоже, Хёнджин своершенно не знал Джисона. Минхо не оставлял попыток найти Джисона. Но всё было безуспешно. Как бы он не пытался, как бы не вылазил из кожи вон — проще было найти иглу. Потеряв все надежды на то, чтобы увидеть родные глаза, Минхо сдался. Он и не думал, что это произойдёт так быстро. Пришлось переехать в квартиру. Жить в комнате, в которой вторая половина пуста — было невыносимо. Каждый раз заходя в комнату, Минхо ожидал увидеть разбросанные вещи, и Джисона сидящим за чтением очередной книги. Но как бы он этого не хотел, ничего не было. Была лишь пустота, с которой придётся долго время жить и справляться.

Два года спустя

Казалось, прошло так мало времени, но на деле прошло достаточно, чтобы позабыть Джисона. Все продолжали проживать свою студенчискую жизнь и без него. Конечно, сложнее всех было Минхо и Хёнджину, но они держались. Не подавали вид, что им сильно не хватает Хана. Они пытались хоть как-то заполнить пустоту, которая появилась. Можно было сказать, что отсутсвие Джисона не повлияло только на Чана. Но это было не так. Чан тоже переживал пропажу друга, только по своему. Чонин видел в каких сметениях находится Чан, поэтому старался всегда бывать рядом. Не хотел Чонин, чтобы Чан чувствовал себя одиноко. Пришлось провести много времени, чтобы Бан наконец понял, что может доверять Чонину. Добившись желаемого результата, Чонин понял, что сам не впорядке. Он никому не говорил об этом, а лишь триджы в неделю пропадал на три часа. Где он был — некто не знал, но им было важно, чтобы Чонин возвращался. Взяли с него обещание. Конечно Чонин понимал такие переживания, и ни разу ещё не подвёл. Всегда возвращался в общежитие, где его всегда ждали. Чанбину было проще всех. Он не был так близко с Джисоном, как с остальными. Но всё равно временами скучал по хмурому лицу среди них. Ему не хватало того веселья, который они иногда устраивали. Чанбин притих, и старался быть немного тише. Сынмину не нравился такой вид друга. Пришлось долго доказывать, что всем было комфортнее, когда Чанбин шумный и заметный. И так стало слишком тихо. Не хватало ещё, чтобы и Чанбин куда-то пропал. Не зная, кого благодарить, но Чанбин вновь стал прежним. Смотря на улыбающегося Чанбина, Сынмин смог выдохнуть. Чанбин понял и принял свои чувства, и теперь не мог отлипнуть от нетактильного Сынмина. А Сынмин и не особо-то был против. Наоборот, сам тянулся к Чанбину. Заметнее было отстранение Хёнджина. Он перестал быть болтливым, чтобы не случилось за его день — Хван не рассказывал. Феликсу это не понравилось, он пытался дать понять Хёнджину, что такое поведение никому не нравится. Но Хёнджин продолжает отмалчиваться, вариться в своих мыслях, и по ночам названивать на номер, который был заблокирован. Это убивало изнутри, и что делать с этим чувством Хван не знал. Никто не знал, что делать с той пустотой, которую создал Джисон. Даже не находясь рядом, он причинил им боль. А лучше бы остался, никто бы и не знал о том, что пропажала человека может приносить столько боли. Но никто не знал, и даже не задумывался над тем, что с Джисоном было что-то не так. Все привыкли видеть его хмурым, даже не догадываясь, что у того внутри происходит. Ни разу никто так и не спросил, хотя мысли были. Боялись, что могут наткнуться на иголки, которыми мог кидаться Джисон. Никто не мог и подумать, что причина пропажи могла быть не только в них, а в семье Джисона.

Три года назад

Лето проходило неуловимо быстро, Джисон не заметил, что на календаре уже июль. Нужно было что-то придумать, но что? Ему не хотелось уходить и бросать своих друзей, которые были у него одни. Но выбора не было. Хан больше не мог находится там, где ему было некомфортнно. Не мог больше смотреть в лица людей, и врать. Оставалась одна проблема — семья. Как решить с ней вопрос, когда это нужно только Джисону? Как доказать родсвтенникам, что он не кусок дерьма, а тоже человек и часть этой семьи. Что нужно сделать, чтобы сестра отца перестала отзываться о Джисоне, как о каком-то дьяволе. Не понимая, что делать и как всем донести свои адекватные мысли, Джисон спустился на первый этаж, где уже сидел за обеденным столом отец. Прекрасно. Сегодняшний вечер может закончится не так, как Джисону хотелось. — Джисон, — в тоне мужчины было что-то, из-за чего Хан напрягся. Джисон не хотел разговаривать, но понимал, что выбора-то не было. — сегодня к нам приедет моя мама. Будь немного добрее, она всё-таки твоя бабушка. — Бабушка, которая не считает меня за родного внука? Или бабушка, которой плевать на меня? — Джисон открыл холодильник и взял пакетик с соком. — Да ладно тебе, ты же знаешь, что она не умеет любить. — Как ты и ты, но это не означает, что меня можно пинать как футбольный мячик. Я всё-таки человек и у меня есть чувства, эмоции. — У меня тоже есть чувства. — Ты, видимо, не понял. — Зато Джисон понимал, что нормально поговорить не получиться. Отец его не слушал. — Да я всё понимаю. — Мужчина ударил кулаком по столку. Хан увидел стакан, в котором было налито виски. Мерзко. — Но такова жизнь. Мать уже старая, и за ней нужно присматривать. Сестра не справляется. — Я то здесь причём? Мне вообще плевать на бабку и твою сестру. — Не говори так. — Отец нахмурился. — Вам нужно поговорить, возможно, сможете разрешить все свои недопонимания. — Я не собираюсь разговаривать с этими людьми. — Джисон уже забыл про сок, он начинал злиться. — Тогда, будь добр молчать и терпеть. — Отец, я не терпила как ты и молчать обо всём дерьме не буду. Если мне что-то не понравится, то я скажу. Восприятие моих слов уже не моя проблема. — Тебе придётся терпеть. — Ты вообще не слышишь, что я говорю. — Джисон выдохнул, и всё же налил сок в стакан. Хотелось кинуть стакан на пол, чтобы тот разбился вдребезги, как и нервы Хана. — Тогда объясню по-другому. Я не собираюсь жить в доме, где мне не рады, не собираюсь терпеть все высказывания, которые будут сказаны в мою сторону. Я живу по своим принципам, и вот это всё никак не входит в этот список. — Вот это всё? — Пропустив мимо ушей все слова, отец выпил из бокала. — Как ты вообще мог вырасти таким проблемым? — Проблема только ты. — Сделав большой глоток холодного сока, Джисон со звоном поставил стакан на столешницу и подошёл к отцу. — А если ты ещё задаёшься вопросом, как ужасно меня могли воспитать, вспомни о том, что в моём воспитание ты не принимал участия. Мог бы хотя бы показать пример хорошего мужчины, но ты только и делаешь, что всё портишь. — Джисон нависал над мужчиной. Всё накопленое за долгие годы начало выходить. Возможно, Хан был этому рад. — Ты только и делаешь, что ходишь по другим бабам находясь в браке, ещё и радостно об этом расказываешь детям. — Прекрати говорить такую херню. — Что, правда в глаза колит? Думаешь, если говорить обо всём так радостно, то все будут рады за тебя? Все будут рады, когда ты свалишь из этого города. — Закончив говорить, Джисон развернулся и направился в свою спальню. Больше он не намерен находится в этом доме. Не намерен учится в этом университете. Джисон больше не хочет видеть всех этих людей. Скидав все вещи в сумку, Джисон вызвал такси и уехал в общежитие. Сейчас у всех были пары, поэтому он сможет спокойно собраться. Джисону придётся отчислиться, и было жаль, ведь он больше не увидит Минхо, Хёнджина и всех остальных. Но он больше так не мог. Джисон стал замечать, что на него начали обращать всё меньше внимания. А ему хотелось, чтобы его замечали, чтобы уделили хоть чуточку времени. Хотелось, чтобы за него переживали, но всем было всё равно. Джисон устал. Отчислиться из университета оказлось проще простого. Пока он собирал вещи, его документы искали и подготавливали. Всё это заняло не менньше двух часов. Джисон успевал до того, как остальные придут. Он заранее отключил телефон, вытащил симку и разломал её. Он постарался собрать все вещи, лишь оставил игрушку, которую любил Минхо. С грустью в глаза, Джисон осмотрел комнату, и взгляд зацепился за фотографию. У него такая же. Хёнджин подловил Джисона с Минхо в один из вечеров, и сфотографировал. Лица на снимке были смешные, но от этого фото казалось уютным и таким родным. Отбросив все лишние мысли, которые могли остановить Джисона от задуманногго плана, Хан закрыл дверь, забрал документы и ушёл. В этом городе Джисона больше никто не видел. Стоило бы оставить небольшую записку для Минхо, но сделает это потом. Сейчас нужно было сосредоточиться на том, чтобы не повернуть назад. Предпалагая, что его пропажу уже обнаружили, Джисон не мог просто так вернуться. Нужно идти до конца. Всю дорогу он только и делал, что думал о Минхо. Джисон понимал, что Минхо без него не сможет, но Хан уверен, что рядом с Ли будут люди, которые смогут поддержать. Джисон сможет прожить без Минхо, хотя первое время будет тяжело, но Хан справится, как справляется и со остальной болью.

°°°

Четыре месяца. Именно столько времени Джисон прибывал в ужасном состоянии. Он не считал дни, часы, минуты и секунды, ему было на это плевать. Он просто знал, что прошло уже четыре месяца. За это время он так и не решился написать или позвонить Минхо. Да и был ли в этом смысл? Минхо наверняка обижен на него, да и остальные тоже. У Джисона нет никаких прав держать на них обиду или злость, он всё понимает. Сам виноват. Как и всегда. За это время у Джисона было много разных мыслей, что в какой-то момент он потерялся в них. Стабильно раз в неделю у него были мысли о суициде, а может и чаще, но он вспоминал ради чего нужно продолжать жить. Он вспоминал родителей, которым плевать на него, но он уверен, что им будет плохо жить без него. Вспоминал друзей, которые всегда были рядом с ним, но Джисон так ужасно поступил с ними, что вспоминать о них было стыдно. Хан помнил о Минхо. Помнил о всех хороших днях, которые они успели провести за столь короткий миг. Что именно Джисон делал за эти месяцы, он не помнил. В его памяти отпечатались только ужасные мысли, и то, как он сидит на полу кухни, облокачиваясь спиной об кухонный гарнитур и задыхается в слезах. В голове в тот момент было только одно «я не хочу жить». Это всё, что он мог помнить. Остальное стёрла память. Если бы он оборвал все свзяи с Хёнджином, о чём бы они говорили? И поддерживал бы его Хван? Начиная об этом думать, Джисон только больше щаливался слезами. Он остался совершенно один. По своей вине. Сам виноват. И отчасти это было правдой. Если бы он тогда умер, то потерял бы навсегда любимого человека. Джисон понимал, что не сможет больше прикоснуться к нему, не сможет взять тёплую руку, которая согреет даже в самые холодные вечера. Но сейчас, когда Джисон не общается с Минхо и не знает как тот поживает, Хан не знает, что делать дальше. Он продолжает жить, пытается смириться со всем, что происходит, но так ли хорошо выходит? Если бы Джисон изначально был честен с друзьями, то, возможно, они бы сохранили ту крепкую дружбу. Но теперь Хан сам по себе. Он и дальше будет продолжать жить с мыслями, что мог бы всё сразу предотвратить. Если бы только ему шепнули, Джисон и не совершил таких ошибок. Джисон понял, что без Минхо не может. А Минхо теперь может жить и без Хана. Но так ли это было на самом деле? С этой мыслью было тяжело ужиться, ведь такого просто не могло быть. Разве можно вот так легко отказаться от любимого человека? Джисон теперь знает, что можно. Вот только никто не говорит о том, что может ждать после. А дальше только боль и пустота. Теперь нужно занимать себя делами, чтобы не дать мыслям овладеть. Всегда нужно смотреть на шаг вперёд. Нужно думать не только о чужих чувствах, но и своих. Джисон не подумал, и получилось, что получилось. Но это придало ему больше сил. Когда жизнь нас ставит на колени, нужно делать всё, лишь бы встать с них.

°°°

Четрые года спустя

За всё это время Хёнджин слишком часто бывал у Чана. Ему нужн был кто-то, кто смог бы заполнить пустоту после Джисона. Чан не был против, поэтому все радушно принимал Хёнджина. Думать о том, что происзошло тогда было сложно, да и не хотелось погружаться во все переживания заново. Хёнджин лежал на кровати Чана, тот недовольно посмотрел на Хвана. Чан был рад видеть друга у себя дома, но не рад тому, что Хван лежал на чистой кровати в уличной обуви. — Не смотри на меня так, будто я увёл твоего парня. — Обувь сними. — Хёнджин цокнул, но ботинки снял. На улице снова начало холодать, было некое дежавю, но Хван надеелся, что в этот раз никто не исчезнет. —Что-то узнал про Джисона? — Он сменил номер, живёт бог знает где. Он сделал так, чтобы остаться только в наших воспоминаних призраком. — А соцсети? — Тоже безрезультатно. Вообще, сложилось впечталение, что он про них забыл. — А Минхо… — Утверждает, что уже намного лучше, но у него на лице так и написано «я лжец, не верьте мне». — Может быть, нам стоит получше поискать Джисона? Ты же ведь знаешь его лучше всех, вдруг он говорил о какой-нибудь стране или городе, в котором хотел бы жить. — Чан, — Хёнджин сел и посмотрел на Чана. Хван прекрасно понимал Чана, ему тоже хотелось вернуть Джисона и задать миллион вопросов. — искать Джисона нет смысла. Если Хан сделал так, чтобы его никто не мог найти, значит, на то были причины. И, судя по всему, серьёзные. — Какие причины могли быть у Джисона? — Например — мы и Минхо. — А мы то здесь при чём? — Он знает, что мы все общаемся, а значит и с Минхо. Джисон, вероятнее всего, не хочет, чтобы всё это повторялось. Ты же ведь помнишь, чем закончился симестр. — Помню. — Чан сел на стул и поётр руками лицо. — Идиот. — Не мысленный. В тот вечер, когда пелена печали спала, они поняли, что нужно что-то делать. Вдруг, кто-то видел Джисона и разговаривал? Но никто с ним не говорил, его только видели в деконате, и всё. Этой информации не хватало, поэтому они попробовали найти через геолокацию, но Хан оказался умнее. Пока Минхо лежал в больнице и боролся за свою жизнь, остальные пытались достутчаться до Джисона через социальные сети. Но и это не принесло никаких результатов. Поняв, что все их поиски и попытки найти Джисона бестолковые — они прекратили. Хван знал, что Минхо несколько раз в месяц звонит и пишет Джисону. Феликс рассказал. Никому не нравилось то, в каком состоянии находился Минхо. Он сильно похудел, кожа стала бледной, а из глаз ушла искра. Для Феликса Джисон стал врагом номер один. Ему было не ясно, как можно было так поступить с тем, в кого ты влюблён. Но не заметно для себя, поступил так же. Если бы только Феликс мог заранее знать, что отношения Джисона и Минхо разрушат всех, то не позволил бы им общаться. Феликс сделал бы всё, лишь бы эти двое никогда не узнали друг друга. От этих мыслей становилось больнее. За неделю до краха, Феликс заметил, что Минхо стал выглядеть хуже. Бледный, синяки под глазами стали ярче выделяться: в глазах пропал какой-либо намёк на блеск. Всё шло к неизбежному, но Минхо не хотел идти в больницу. Устал. Нужно было спасать брата, но как, если тот не хотел спасения? Чего же Минхо добивается? За два дня до краха, Феликс стал замечать, что Минхо начал больше пить воды. Страх за близкого только рос. — Минхо, тебе следует пойти в больницу. Ты стал много воды пить. — Я устал, и не хочу больше видеть эти больничные стены, вдыхать запах нашатырного спирта. — Я переживаю за тебя. — Прости, ладно? — Минхо с сожалением смотрел на брата, которого, возможно, видеть в последний раз. Люди чувствуют, что скоро умру. Они стараются провести как можно больше времени с близкими. Минхо тоже чувствовал что-то неладное, но не хотел думать об этом. Конец оказался слишком близко.