Проклятая

Влюблённый слеп.

Но страсти зримый след

Ведёт его, где зрячим

хода нет.

Низами Гянджеви

На следующий день Амен приехал к себе, когда парочка в его доме ещё спала сладким сном. Всю дорогу мысли блондина вертелись вокруг приятной ночи, но, переступив порог собственного дома, будто невидимый груз, на его плечи снова легло осязаемое чувство тревоги и какой-то странной грусти. Первым делом он пошел в душ, чтобы смыть с себя усталость от недосыпа и взбодриться… Сняв одежду, что пропахла приторными духами его девушки, и бросив ее в корзину, он зашел под горячие струйки воды. Прикрыв глаза, Амен снова видит обрывки сна, где несет беременную Эву на руках в их новый дом. Он привык к этим видениям, можно сказать, что те уже стали неотъемлемой частью его жизни, с которой мужчина смирился. Когда-то предки Амена были счастливы вместе. Но почему-то блаженство было недолговечным. И от этого накатывает грусть. Мужчина переводит рычаг на меньшую температуру, создавая сильный контраст, и бьет себя ладонями по лицу: — Мужик, блядь, соберись! — выключает воду и выдавливает на руки шампунь с нотами хвойного мирта, сглаженными сладковатым и слегка терпким гранатом. Мужчина улыбается, вдохнув привычный ему аромат. После душа он слегка просушил волосы полотенцем, надел серые спортивные штаны на резинке, приспустив их чуть ниже пупка, и пошел вниз, чтобы позавтракать. У Агнии мужчина не захотел есть, потому что решил уехать до пробуждения девочек. Спустившись с лестницы и повернув на кухню, он застал там своих соседей. Эва, что в момент его появления как раз набрала в рот чай из кружки, от неожиданности прыснула им на стоявшего рядом своего парня. Тизиан отпрыгивает назад, ударяясь спиной о стул. Эва подскакивает, чтобы обнять его, но тот справляется сам, потирая поясницу. Брюнет повернулся ко входу в комнату и, увидев друга, еще раз шикнул и поприветствовал того: — О, ты уже дома. Не слышали, как пришел. — А у тебя что, футболки чистые закончились? — язвит Эва, методично разглядывая татуировки. Одну на груди в виде головы свирепого гавкающего пса, вторую на руке, что шла рукавом от кисти до середины плеча. Поняв, что Амен заметил ее цепкий взгляд, она резко повернулась в сторону Тизиана. — Нет, но, пользуясь правами хозяина дома, могу себе позволить ходить в чем хочу, — парирует блондин лукаво. — Могу без штанов в следующий раз спуститься, если будешь ехидничать… — Не, мужик, давай выгул питомцев без нас, ок? — смеется Тизиан, обнимая одной рукой Эву. — Если обмен колкостями закончен, можем серьезно поговорить? — девушка пропускает мимо ушей дурачество мужчин и пытается строить серьезное лицо. — Мне Тизиан сказал, что Аларик должен еще рассказать нам все о нашей… — мнется, не зная, как подобрать подходящее слово, — связи. Об Аше. Тиз сказал, что ты собирался посмотреть в базе регистрацию нашего брака. Он говорит, что наш развод может быть фикцией… — Да. Тизиан прав, официально вы муж и жена… — Но у меня есть свидетельство о разводе, документы о делении имущества и… — Эва, ты же не маленькая девочка, — Амен подходит, берет с тарелки тост с творожным сыром, авокадо, слабосоленой форелью и рукколой и кусает его. Хруст от брускетты и его довольное мычание разносятся по всей комнате, — Оч вкусно, Тиз ты делал? — Нет, я. И делала это не для тебя, — тянется, чтобы выхватить питательный бутерброд из рук блондина, но тот отворачивается и делает ещё один укус, съедая почти всё. — Тиз, щево твоа девушка тая вадная — пытается говорить сквозь набитый рот. — Не жадная она, не переживай, — смеётся Тизиан, — Малыш, он всего один тост взял, почему злишься? — Я не злюсь. Просто твой друг —самоуверенный индюк. И я тебе уже говорила, лучше мне пожить в отеле или в гостинице. — Эва шепчет на ухо своему парню, но Амен снова встревает. — Ты пойми, — облизывает пальцы, — если ты будешь жить в отеле, то кто нам такие вкусные бутеры будет по утрам готовить? — Даже если я останусь, то готовить тебе не буду. — прищуривает глаза, — У тебя есть Агния… Ну или была… В любом случае эта брускетта была последней, что я приготовила. И что ты говорил, что я же не маленькая. К чему это? — Ты про развод? Твой муж… — Бывший. — Нет, настоящий. По документам вы все ещё муж и жена. Он обманул тебя. Видимо, заплатил денег юристам, чтобы они сделали вид, что зафиксировали все… — А что насчёт того типа, что в меня врезался на машине? Амен, ты сказал, что Аш его забрал в Египет… Зачем? Меня очень раздражает, что вы не даете ответ ни на один вопрос… — руки девушки подрагивают… — Милая, тебе нужно успокоиться, — Тиз протягивает руки к девушке, боясь, что приступ снова может захлестнуть еще не успокоившийся разум, но Эва прерывает его: — Не нужно, со мной все в порядке. — решительно отвечает, сведя брови к переносице. — Ну же, хотя бы не по долбанной мистической части вы можете мне ответить хоть на что-то? — Эва, твой муж… — Бывший, Амен. Бывший муж! — Ок, твой бывший сказал мне, когда я приехал допрашивать его в офисе, что Реммао наняла преступная организация, которая враждует с его отцом. Но, учитывая всю полученную информацию от Аларика, это неправда. — Какую именно информацию? — На снимках из храма был также барельеф с изображением лица твоего бывшего мужа. И ещё были фотографии Аша из 80-х. — Ты хочешь сказать, что мой бывший муж тоже грёбаный двойник?! — Нет. Эва, если ты слушала внимательно, то двойники появляются на свете раз в 1.5-2 столетия… — Тогда что с Ашем не так? И как все это между собой связано? — девушка спрыгивает с барного стула и идёт босыми ногами к двери на задний двор. — Это все полный бред! — говорит громко, приставив одну руку в бок, второй потирая лоб. — Я, блин, простая сиротка из Египта! Какие к черту интриги и мистические связи? Тизиан подходит к Эве сзади, обнимая ее за талию и кладя голову той на плечо. Слегка покачивается из стороны в сторону и шепчет успокаивающие фразы на ухо, щекоча нежную кожу. Обрывки предложений доносятся до Амена, смотрящего куда-то сквозь парочку: — Мы разберемся… не отдам… мы вместе… Я помогу. Выйдя из минутной прострации, Амен вернулся и, прокашлявшись, сказал друзьям: — Я попробую пригласить Аларика к нам сегодня. Если у него будет время, он приедет и расскажет все от начала до конца. — Не думаю, что у учителя по мифологии много дел. — Эва, — шикнул блондин, — если для тебя это все шутки… — Нет, я вполне серьезно думаю, что наши сны это какое-то предзнаменование! — язвит девушка, скривив свое красивое личико. — Тиз, телефон звонит, — Амен поднимает со стола потёртый гаджет и машет им другу. Брюнет быстро подходит и видит, что это прораб, занимающийся ремонтом. Подняв трубку, он идёт в сторону выхода на задний двор. Оттуда доносятся его ответы: — Да, здравствуйте… Так мы же с вами вчера обсудили все. Я вам прислал артикул нужного ламината и цвета краски… Так это не мои проблемы, — повышает голос, а Эва, скрестив руки, выходит и идёт в его направлении, но Тизиан вытягивает руку, останавливая свою девушку, и делает несколько шагов в сторону. — Да, я приеду, мы с вами все проверим. Буду через час, — заканчивает разговор, нажимая кнопку сброса вызова и бубнит ещё что-то под нос. После поворачивается к Эве и видит ее нахмуренное лицо. Девушка прожигает парня изумрудами своих непонимающих глаз. — Что случилось? — Или прораб, или магазин, или доставщики перепутали материалы для ремонта. Нужно ехать разбираться. — Давай я с тобой? — Нет, останься здесь. Так будет безопаснее. Твой бывший муж ведь не знает, где ты, а значит, не сможет навредить. Я постараюсь побыстрее, — подходит ближе и щелкает ее по носу указательным пальцем. Эва стоит ещё несколько минут, потупив взгляд на зелёную траву, идеально подстриженную, будто Амен самолично каждое утро подравнивает ее. Газон блестит каплями от полива на солнце, пуская в глаза преломленные лучи, заставляя девушку нервничать и чесать руки, словно тысяча муравьев залезли под кожу. Она резко разворачивается и кричит вслед парню: — Тизиан, ты опять что-то скрываешь? Но мужчина, подходивший в этот момент к калитке, уже не расслышал слов, лишь повернулся на голос и сказал: — Я тебя тоже люблю, постараюсь не задерживаться! Девушка хотела крикнуть, что она говорила не это, но после ударила себя слегка ладошкой по лбу и села на газон, погрузившись в свои мысли: «И что я цепляюсь к нему… Боже, да с моими заскоками я благодарна должна быть, что не сбежал от меня в первый же день… Ещё и проблемный бывший муж. И эти странные россказни о двойниках… какая-то муть вообще…» Мыслительный процесс полностью захватил сознание Эвы, заставив её почти подпрыгнуть, когда Амен подошёл и прикоснулся к ее плечу. — Да ты что пугаешь так? — девушка махнула рукой и ударилась ею о стальной бицепс мужчины. — Я тебя, вообще-то, звал, когда шел сюда. — Амен выгнул бровь, пристально рассматривая её. — Тихо звал, видимо, — язвит Эва и встаёт на ноги. — Что ты хотел? — спрашивает так, словно он ее подчинённый. — Ты забываешься. Это не я у тебя, а ты у меня дома. — Могу уехать. Я вам с Тизианом уже не раз об этом говорила, — скрещивает руки на груди и прожигает взглядом блондина. — Нет, не можешь. Если не хочешь, чтобы муж тебя упек сначала в психушку, а потом, черт знает что сделал, — парирует мужчина, отзеркалив ее положение рук. — Я, конечно, все понимаю, но не кажется ли вам, что вы конкретно перегибает палку? Мой бывший муж поступил подло, но он не психопат и не маньяк. Ясно? — Я бы с радостью с тобой поспорил, но мне некогда. Я отъеду на пару часов, Аларик приедет в обед. К этому времени вернусь. — А куда ты едешь? — Не думаю, что должен отчитываться, — усмехается Амен. — Да я просто… — Эва заламывает пальцы, — хочу хоть куда-нибудь поехать. Я чувствую себя заключённой, — грустно отводит взгляд. — Я на работу, Эва… Не думаю, что тебе нужно там появляться. — Так выходной же… — Да, но все равно есть важное дело. — И ты поедешь на работу в ЭТОМ? — она осматривает его с ног до головы и усмехается. Широкие брюки молочного цвета и лёгкая рубашка такого же тона. — И что на мне не так, стилист Эвтида? — закатывает глаза блондин. — Такое ощущение, что ты собираешься взять Агнию под ручку и бежать по берегу океана, пока вас снимают для мыльной оперы. — Хах, допустим… И как же, по-твоему, я должен быть одет для работы? — Где белая строгая рубашка с закатанными по локоть рукавами, брюки темные, портупея с кабурой… — описывая одежду, Эва вдруг нарисовала у себя в голове образ блондина. Такой притягательный и красивый. Высокий, накаченный сексуальный мужчина сидит за потёртым тёмно-коричневым столом; вокруг снует куча других полицейских, но их лица смазаны. Сейчас она видит только старшего офицера Амена. Сильного и … Эва могла бы и дальше продолжать изводить себя образом его, если бы не услышала щелчки пальцев у лица. — Ау, ты здесь? Как правильно было замечено, сегодня выходной и я могу себе позволить идти в чем угодно. Не переживай, я ненадолго. Эва закатила глаза, а после попробовала ещё одну попытку: — Просто я хотела продуктов купить. В холодильнике почти пусто, — пожимает плечами и собирается продолжить, но Амен быстро отвечает: — Хорошо, скажу тогда Агнии, чтобы взяла по пути, — расширенные глаза девушки выдавали замешательство. — Агния тоже придет? — удивляется так, будто он не имя своей девушки произнес, а Бейонсе пригласил. Ответа не последовало, Амен лишь посмеялся про себя и направился к автомобилю. Через несколько минут рев мотора оповестил девушку, что она остаётся одна. Наедине с собой. И своими мыслями, которые очень раздражали. Потому что были не о своем замечательном парне, а о хозяине дома. С того дня, как она увидела свой первый сон, где они погибли, Амен стал частым гостем в ее сновидениях. Так как девушка была на антидепрессантах, помимо ночи, она могла спать ещё и несколько раз днём. Наверное, было бы верно рассказать об этом Тизиану, но девушка боялась его расстроить. Мужчина не подавал вида, что его беспокоят сны друга, но вряд ли тот бы так же спокойно отреагировал на рассказ Эвы. Но самое грустное то, что она действительно стала немного иначе смотреть на Амена. Он ведь и вправду весьма привлекательный мужчина, а то, что делал с ней во снах… «Нет-нет! Нельзя об этом думать. Нужно на корню пресекать все эти мысли. Лучше дальше и больше дерзить ему, чтобы тот огрызался в ответ… Ненависть. Это лучшее чувство, чтобы заткнуть зарождающуюся симпатию… Нужно подумать, что в нем такого, что бы могло вызвать столь сильную эмоцию? Так… Думай Эва, думай… Он властный, самоуверенный, эгоистичный! Да-да, именно из эгоистичных побуждений этот чертов блондин успокаивал меня и возился, пока Тизиан где-то шастал с Ливием… Бесит! Он носится и переживает обо мне, когда у самого есть девушка… Точно! Агния! Его отношение к ней. Это должно вызвать волну ненависти из соображений женской солидарности…» Эва напрягается, пытается сконцентрироваться на этом, но единственное, что выходит — это неприязнь к Агнии… «Неужели девушка не видит его отношение? Зачем за ним бегает, действительно думает, что сможет заставить влюбиться в себя? Бред какой… ещё и приедет сегодня…» Эва злится. Сначала на Агнию, после — на себя за мысли сумбурные, но это не отменяет ее дикого желания заставить бедную девушку понервничать. Все это было похоже на игру в песочнице, да только сейчас на кону реальные жизни и переживания. Эва помчалась наверх, к себе в комнату, чтобы взять хлопковую рубашку. Решила, что будет купаться в бассейне полностью нагая, а после, когда приедет девушка блондина, наденет белую одежду, ещё больше раздражая ту. Понятно, что при мужчинах так себя вести не посмела бы, но показать Агнии, что ей здесь не место, хотела. Почему? Она попросту не могла объяснить. Признаваться в зарождающейся ревности сама себе не смела, будучи в отношениях с другим мужчиной. Довольная собой и своей идеей, девушка идёт к бассейну босиком. Поравнявшись с шезлонгами, она айкает от того, что наступает на что-то тонкое и острое. Наклонившись, Эва видит небольшую фенечку в виде монеты с какими-то неизвестными ей иероглифами. Сами значки походили по стилю на те, что были на обручальном кольце и на браслете от Аша, но располагались в другом порядке. Не желая погружаться в тревожные размышления, Эва выдохнула и решила завершить придуманную идею. Металлический кружок был положен на плетёный со стеклянной столешницей стол, рубашка сброшена на газон. Девушка потянулась, становясь на носочки и нежась в лучах утреннего солнца, и прыгнула в бассейн.

***

Амен сидит на лавочке недалеко от входа в парк под небольшим металлическим козырьком. Солнцезащитные очки слегка спущены на переносицу, чтобы удобнее было глазеть на прохожих. Через 10 минут ожидания он услышал знакомый голос: — О, старший офицер Белоснежка! Как всегда, пунктуален, — услышав свое прозвище, Амен скривился, будто лимон засунул в рот. — О нет, не начинай, Стэф. Иначе это будет последнее дело, которое я тебе дал. — Ой, какие мы обидчивые стали! Я не виноват, что Тизиан по пьяни разболтал мне, как ты записан у него, — смеется высокий, почти как сам Амен, брюнет. — Ладно, некогда мне сегодня, — снимает очки с глаз и вешает за дужку на вырез рубашки, расстегнутой на несколько пуговиц. — Что по браслету? Мужчина, севший напротив, глубоко вздохнул и достал из кармана уже знакомую блондину бархатную коробочку. — Весьма забавная вещица. Я проверил на все возможные яды и не обнаружил ни одного. Тогда решил сам посмотреть, повертеть в руках. Спустя секунду-две меня накрыла такая мигрень, что думал не доживу до ужина. Как только выронил украшение на пол — боль прошла. Попросил ребят проверить сплав. Сказали, что обычное белое золото. Но парень, который проверял это — загремел в больницу… — Ну и к чему ты клонишь? — Амен напрягся. — Не знаю, где ты взял эту штуковину, да ты и не скажешь, если спрошу. Я не особо верю во всякую мистику, но кроме как проклятия на этой побрякушке — ничего другого в голову не лезет. Там много каких-то иероглифов, возможно, дело в них? Амен забирает коробочку и резко встаёт с лавочки: — Понятно… внятного ничего, в общем… Ладно, поеду верну его хозяйке. Скажу, что ничего не обнаружили. — Это все, что ты мне скажешь? Я тут, может, жизнью рисковал, а ты молчишь? — Ой, Стэф, хорош. Вот тебе, чтобы не переживал, — протягивает 20-долларовую купюру. Парень скривился, и Амен после добавил ещё одну такую же. По пути к машине блондин позвонил Агнии, а затем поехал в магазин за продуктами.

***

Накупавшись вдоволь, Эва решила полежать под солнцем на травке. Она подключила телефон к подвешенной к навесу блютуз-колонке и решила послушать музыку. Первой в плейлисте заиграла Eyes on Fire в исполнении Blue Foundation . Мелкие ростки щекотали икры, а яркий диск в небе припекал, испаряя мельчайшие капельки на коже. С закрытыми глазами девушка практически провалилась в сон, когда услышала звук подъезжающего автомобиля. «О, подружка моя приехала» — пронеслось в голове. — Пора устраивать спектакль, — прошептала себе Эва и, встав, аккуратно сошла по ступенькам в воду. Она специально повернулась спиной к выходу, чтобы сделать вид, будто совершенно не видела и не слышала никого. А играющая фоном негромко песня лишь добавляла правдивости ее действиям. Открывающиеся ворота означали, что можно начинать плавать. Тихие шаги сзади говорили, что вот-вот Агния будет шокирована увиденным. Эва решила, что просто поплавать перед ней голышом будет недостаточно и стала потихоньку, медленно и грациозно выходить из воды. Руками провела от макушки к шее по волосам, выдавливая из них много воды. Затем она убрала копну вперёд через плечо, чтобы открыть взору соперницы (когда это она Агнию стала считать врагом, непонятно) свою красивую изящную спину. Капли стекали по шее, ниже вдоль лопаток, замедлялись около ямочек под поясницей и игриво обводили контуры ягодиц. Длинные стройные ноги плавно переступали с одной ступени на другую. Эва вложила в этот выход всю свою женственность и пластичность. Она искренне хотела разозлить девушку. Зачем? Даже ей непонятно. Но желание это было слишком буйным и требовательным, что Эва не смогла ему сопротивляться. Но вместо ожидаемых криков/возмущений/ругательств она услышала тактичное: — Кхм-кхм, — мужской голос, будто тяжелой чугунной сковородой, ударил по голове. Так и стоя на верхней ступени, она вытягивается струной, боясь повернуться и убедиться, что голос принадлежит ему… Амен же, совершенно не стесняясь, стоит и, склонив голову слегка набок, рассматривает девушку. Каждая родинка, каждая впадинка или выступ… все абсолютно такое же, как и во снах. Блондин улыбается и, пользуясь ее замешательством, присаживается на плетёное кресло возле стола. Скрестив руки на груди и положив одну ногу на другую, он не отводит взгляд от брюнетки ни на секунду. Эва поворачивает голову и, не найдя ничего лучше, начинает язвить: — Что ты пялишься? Во снах не насмотрелся что ли? — Ох, ну одно дело во сне, другое наяву… — усмехается. — А можешь развернуться кругом, хочу оценить, все такое же или нет. Эва психует, берет лежащий на бортике мужской тапок и бросает его в Амена. Пока тот уворачивается, она быстро хватает с ближайшего шезлонга свою рубашку, разворачивается спиной и застёгивается. После, повернувшись передом к мужчине, начинает возмущаться, активно жестикулируя руками, отчего и так намокшая и ставшая прозрачной белая рубашка трётся о соски, делая их ещё более выразительными сквозь ткань. — Что ты улыбаешься, тебе не стыдно так себя вести? — по мере закипания Эвы, ее рубашка все больше намокала, очерчивая каждый изгиб стройного, красивого тела. — Мне? — Амен искренне заходится смехом. — Ты у меня дома голая плаваешь в бассейне и ходишь, а мне должно быть стыдно? — не унимается блондин, чем ещё больше изводит Эву. — И что? Разве позволительно разглядывать чужую голую девушку, когда у самого есть своя? Ты сказал, что Агния приедет раньше. Поэтому тебя я никак не ждала! — Ахахах, — Амен веселится, выводя Эву на бо́льшие эмоции, — Допустим, ты говоришь правду… — Не допустим, а так и есть! — Ок. Допустим, я поверил тебе. Агнии зачем наблюдать за тобой голой? Или ты ее привлечь хотела? — Не неси чушь! — скрещивает руки на груди, догадавшись, куда это все время пялился мужчина. — Нет, ну она у меня, конечно, с огоньком, — облизывается, будто перед ним сочный стейк, — и это, — показывает на девушку рукой, — ей бы понравилось, но не думаю, что она бы прямо здесь… — Хватит! Почему ты себя как мудак ведёшь? Действительно думаешь, что на тебя вешаться должна? Возомнил из себя красавца великого! Думаешь, из-за какой-то призрачной, мистической гребаной связи я перед тобой бегать должна? Как бы не так! — Эва, — Амен видит, что перегнул палку с издевками и хочет немного смягчить ситуацию, но девушка уже непреклонна. Да, это не очередной приступ, чему он безмерно рад. Но та злость, с которой она сейчас кричит ни к чему хорошему не приведет. А девушка, тем временем, продолжает: — Ты действительно себя считаешь пупом земли? Думаешь, такой весь большой, накаченный? Да кому ты нужен? Одна Агния бегает за тобой по непонятной мне причине! Такой самовлюблённый эгоистичный болван так и останется одиноким… В резко наступившей тишине раздаются ноты Desire от Мэг Майерс . Амен не выдерживает, ударяет ладонью по столешнице, вставая с кресла, чем быстро останавливает тираду девушки. Звон монетки, которую она полтора часа назад положила туда, привлек внимание обоих. Эва вмиг вспыхнула румянцем. Намного больше от того, что наговорила сейчас, а не потому что блондин увидел ее голой. Девушка порывается быстро сбежать, но стальная хватка руки мужчины на запястье останавливает ее. Загробный голос, будто разрезает пространство в клочья: — Ты рылась в моих вещах? Левой рукой держит ее, правой — крутит и разглядывает монетку. Точно такую же он нашел у себя, когда Аларик оставался на ночь. Эва пытается освободиться, но все тщетно, рука будто в пасти крокодила — никак не вырвать. — Что ты несёшь? Совсем уже? Зачем мне рыться в твоей комнате! — Где ты нашла это? — монетка оказывается прямо перед её носом. — Так здесь же, на траве, — показывает рукой под ноги, — у стола. Отпусти меня! Амен приближается практически вплотную к Эве. Девушка поднимает голову, чтобы не разрывать зрительный контакт. Что они хотели увидеть друг у друга в глазах — даже им самим непонятно. В омуте светло-голубых можно было утонуть, пропасть, забыться… но никак не разглядеть истинных чувств… Её же изумрудные очи излучали такой большой спектр эмоций, что разобрать, какая из них настоящая, было невозможно. Они погрязли в зыбучих песках взаимного притяжения и не могут никак спастись… Секунда, и Амен уже касается своей грудной клеткой ее упругой груди через мокрую ткань… Вторая, и Эва уже почти привстала на носочки… Третья, мужчина наклоняется ближе, обжигая своим частым дыханием нежную смуглую кожу… Четвертая, девушка прикрыла глаза… Пятая, он почти прикоснулся своими губами к ее… Шестая… Седьмая… Они замерли, время вокруг перестало существовать… Порыв ветра развеивает едва подсохшие темные волны волос… Ещё один миг, и губы сольются в танце, до этого момента неизведанном, таким манящим и тающим, будто мороженое на раскаленной коже… Ещё миг, и все, что было в их жизни разделится на ДО и ПОСЛЕ… Но этому не суждено было случиться. Короткий сигнал телефона в брюках говорил о том, что его хозяину пришло смс. Это гребаное, никому не нужное сообщение, что прервало сладкий момент, не дало насладиться близостью… Эва открывает глаза, отшатывается от Амена, как от раскаленной плиты. Мгновение она моргает и заносит руку для пощёчины. Шлепок заставляет мужчину прийти в себя, он не успевает среагировать и уже видит только силуэт ягодиц, облепленных долбанной рубашкой. Он подносит руку к горящей щеке, где алеет пятерня и усмехается, словно умалишённый. Ему абсолютно все равно на окончание их единения… Главное то, что Эву тянет к нему… И одному только Богу известно, скольких сил требуется, чтобы Амен не сделал то чего желает… А хочет он одного: остановить убегающую деву, снять с нее ненужную одежду, нагнуть, чтобы упиралась руками в стеклянную дверь и выбить всю дурь из нее своим членом… Так, чтобы она стонала и извивалась в его крепких каменных тисках под названием руки… Чтобы молила прекратить и не останавливаться одновременно… Чтобы больше ни на одного мужчину во всем мире не захотела смотреть… Мысли прервались, когда Амен услышал, как стукнула закрывающаяся дверь. Та самая, стеклянная, из его грез. — Что ж. Говоришь, никому не нужен? Может и так. Но тебя я заставлю поволноваться… Поднявшись наверх, Эва била ладонью по лбу и корила за то, что позволила себе так близко подпустить его… Но разве это просто дозволение? Неужели не признается, хотя бы сама себе, что на самом деле, жаждала мужчину, не меньше, чем он её. Амен же, напротив, пошел на кухню в прекрасном расположении духа, напевая себе под нос «World is mine» Дэвида Гетто. Разобрав пакеты, он достал из кармана телефон, чтобы посмотреть, кто же прервал его с Эвой идиллию. На экране красовалось имя, на которое сегодня, сейчас, стало чуть больше все равно… Агни: Так что, мне приезжать? ты так и не ответил Лучший мужчина: Нет. Планы изменились. После блондин написал Аларику, уточнил, сам ли тот приедет и ко скольки. Посидев ещё немного и переварив все произошедшее, Амен решил приготовить обед и десерт. Но сначала поднялся в спальню, чтобы положить монету к себе в ящик и переоделся. Удивление не заставило себя ждать, когда он в тумбе увидел такую же фенечку. В голове сразу же начали зудеть одно за одним предположения, но блондин их отмел все разом. Сегодня он не хочет быть старшим офицером и детективом… Сегодня он — коварный соблазнитель, а потому мужчина снова решил пренебречь футболкой и надел просто спортивные штаны, приспустив их специально донельзя низко. Сейчас он хотел провокации… И был уверен, что у него это получится. Как-то давно ещё Амен видел, как Агнии подружка присылала ссылку на мужчину-блогера, что сексуально готовит красивую еду… Сейчас он решил повторить его шедевры. Найдя в Ютубе нужный канал, стал листать разные видео, пока не нашел подходящее. Сегодня в меню паста с морепродуктами в сливочном соусе и пирог. Сначала Амен начал подготовительную работу, активно звеня посудой для готовки. Сковороды, кастрюли, доски и ножи… За малым, он не жонглировал ими… Первым делом мужчина поставил размораживаться креветки и лангустины, после стал их чистить. Мидии промыл и также удалил все загрязнения. Когда все овощи были вымыты и обсушены, приступил к нарезке… Тем временем, Эва ходила из угла в угол по комнате, чтобы успокоиться и подумать, что сейчас делать. Конечно, извиниться за пощёчину не помешало бы… Да и вообще, за ее перформанс у бассейна… когда с самобичеванием было покончено, девушка решила спуститься и поговорить спокойно обо всем. Самым главным посылом в беседе должен был стать договор, что Тизиан ни о чем не узнает… Она искренне верила, что Амен не захочет таких проблем с другом и согласится. Надев трикотажные шорты и топ, Эва вышла из комнаты. На лестнице она уже почувствовала божественный запах, доносящийся из кухни. Первая мысль — приехала Агния, и поговорить теперь точно не получится. Это предположение заставляет Эву резко развернуться, чтобы побежать назад, но девушка спотыкается и летит вниз, цепляясь ногами за ступеньки… На шум вышел Амен и застал ее, сидящей на попе, ногами кверху. — Если ты хотела сломать шею, то выбрала неудачное место, — язвит и усмехается, протягивая руку. — Спасибо за уточнение. В следующий раз попробую поскользнуться у бассейна, — отвечает также колкостью и встаёт с его помощью. — Я думала, Агния приехала. Это что, ты тут готовишь? — Ну да. Ты ж сказала, что больше не будешь… приходится мне заниматься едой… — Да я же… — Пошутила? — Ну конечно, давай помогу, — подходит и тянется к ножу, которым уже орудует блондин, измельчая в труху лук, но получает за это по рукам. — Спасибо, не нужно. Я сам. Садись и развлекай меня разговорами. — Хм, — улыбается и наблюдает за четкими и выверенными движениями. — А что ты делаешь? Пасту? — Да, с морепродуктами будет. И пирог. — Здорово… не знала, что ты умеешь готовить… — Да просто была у меня как-то одна девушка… — Оооооой, давай только без твоих пошлых подробностей? — Эва кривится, будто смотрит на протухший ужин. — С чего ты взяла, что будет по́шло? Девушка была владелицей ресторана, сама тоже умела готовить. Когда я ужинал у нее, считай, ходил в ресторан. Многому научила меня, — пока Амен разговаривает, насыпает сушёный базилик и орегано в поджаривающийся на сливочном масле чеснок. Сверху смахивает с доски лук и перемешивает деревянной лопаткой. В теплом приглушенном свете, исходящем от маленьких лампочек над варочной панелью, тело блондина кажется ещё более мощным. Тени падают, подчёркивая каждую движущуюся мышцу. Глядя на него, Эва будто забыла о «важном разговоре», будто пропали злость и раздражение. Мужчина, видя ее изменения, стал ещё более уверенным, предоставив девушке возможность в первом ряду наблюдать танец страсти на кухне. Амен берет сковороду за ручку, поднимает над варочной панелью и начинает показывать мастерство. Он подкидывает содержимое, таким образом, тщательно перемешивая, чтобы масло впитало в себя нужные ароматы. Кажется, что шевелится не только рука, но и все тело. В танце он посылает импульсы; движения мощной спины, перекат мышц завораживают, бедра в такт известной только одному ему музыке покачиваются вперёд назад вместе с рукой. Эва, сидя на барном стуле, поставила локти на столешницу и, подперев подбородок, наблюдала за всем с немым восхищением. Вернув сковороду на место, мужчина выбирает из нее обжаренные овощи, оставив лишь масло и, повернувшись на одной пятке, будто танцует твист, берет заранее подготовленные морепродукты, напевая какую-то музыку и шевеля плечами в такт ей. Он выкладывает мясо атлантических креветок, кусочки лангустинов и мидии, давая им первые несколько минут обжариться и получить заветную корочку. Сам же, в это время кричит умному голосовому помощнику, чтобы включил Британи Николь «I see red» и достает из винного ящика бутылочку Пино Нуар. Амен берет штопор и вкручивает его, а когда начинает тянуть пробку на себя, мышцы рук напрягаются, увеличиваясь в объеме и делая их обладателя похожим на мраморное изваяние. Открыв ароматный напиток, блондин вдыхает раскрывающийся букет с нотами клубники и спелой сладкой дыни. Мужчина левой рукой поднимает сковороду и снова мешает ее содержимое в воздухе. После затыкает горлышко бутылки большим пальцем, оставляя минимальное отверстие, переворачивает ее и льет немного вина с большой высоты на морепродукты. Увеличивает мощность плиты на максимум, и по кухне разносится умопомрачительная смесь запахов. Амен берет с полки большой угловатый бокал и наливает в него немного сухого вина. Эва спрыгивает со стула и тянется к нему рукой: — Спасибо! Это как раз… — не успевает договорить и получает лёгкий шлепок по пальцам. — Что ты… — Ты, вообще-то, на антидепрессантах. Забыла? Тебе нельзя такое. — Но это мое любимое… — строит грустное личико. — Зачем открывал именно его, если не собирался делиться? — Ооо, нет-нет. Кот из Шрека меня не убедит. — смеётся мужчина. — И я не знал, что это твое любимое. Амен демонстративно выпивает то, что было налито, и прячет бутылку на самую высокую полку, комментируя: — Это чтобы ты не достала. — О, Боже! Ты опять себя ведёшь, как папка! — А ты себя, как ребенок — парирует мужчина. Оба смеются и Эва, возвращаясь на свое тепленькое место, говорит ему: — Тогда оставь мне его, не допивай. Как закончу пить таблетки — это будет моя бутылка! — Ого, не многовато ли для одной хрупкой девушки? — Пф, где ты хрупкую видишь? — Эва поднимает руку вверх, сгибая в локте и демонстрируя небольшой, но твердый бицепс. Амен, подхватывая ноту веселья, становится в защитную позу, как в Мортал Комбат, покачиваясь на ногах с лопаткой в одной руке и солонкой в другой. Девушка снова заливается смехом и предлагает свою помощь, и мужчина, сжалившись, разрешает включить чайник, чтобы вскипятить воду. К ее огромному удивлению, сарказм и шутки блондина девушка пропускала мимо ушей. Он вернул к морепродуктам лук с чесноком, добавил нарезанные пополам маленькие помидорки черри и залил все сливкам. Когда добавлял последние, кипящее блюдо брызгнуло, оставив несколько капель на грудных мышцах. Амен шикнул от секундной боли, а после пальцем убрал их и, хитро улыбнувшись, медленно положил его в рот и облизнул. Эва, глядя на него, сглотнула резко образовавшуюся вязкую слюну. Заметив это, мужчина победно улыбнулся. Затем добавил в сковороду перец, соль, свежие листья базилика и, убавив мощность нагрева, оставил тушиться. Из чайника налил кипящую воду в прозрачную стеклянную кастрюлю и добавил пару щепоток соли. А через минуту высыпал тонкую пасту, распределив торчащие концы спиралью и, когда нижняя часть стала мягче, они полностью погрузились в жидкость. Дальше Амен вытер столешницу губкой, распылил из пульверизатора какое-то чистящее вещество, протер одноразовой целлюлозной салфеткой и высыпал на чуть ли не до блеска начищенную поверхность муку. Увидев вопросительный взгляд девушки, сразу же пояснил: — Мне так удобнее делать тесто. После он насыпал туда же сахарную пудру и немного какао, смешав все это. Далее разбил несколько яиц в большую миску и, руками выловив желтки, бросил их в сухую смесь. Добавил мягкое масло. Амен руками стал смешивать получившуюся массу, пальцами перетирая все до однородной массы, между большим и указательным пропуская каждый комочек. По кухне разносились мотивы какого-то медленного тяжёлого ремикса на Crazy in love от Бейонсе . Это зрелище настолько увлекло девушку, что прозвучавший таймер на плите, оповещающий, что черные спагетти уже дошли до необходимой степени готовности, вернул ее в реальность. Будто сквозь толщу воды, доносилось противное пиканье и насмешливая фраза: — Ты что, спишь на ходу? Эва? — щелкает пальцами на уровне глаз, не подходя к ней. — Да. Чего кричишь то? Хватит щёлкать пальцами. Просто задумалась… — секундная заминка. — О проектах. Мне для резюме портфолио нужно. Использовать те наработки, что я отдала Ашу, не хочу, чтобы лишний раз с ним не видеться… Отдашь свой участок в мои руки? — Мы обязательно об этом поговорим, врушка, а теперь… Ты помочь хотела? Поставь, пожалуйста, посуду и приборы на стол. Ребята скоро будут… Девушка не стала спорить из-за «врушки», а, просто, проигнорировав очередную колкость, стала доставать красивые белые, с тончайшими серебряными линиями тарелки и матовые серебристые приборы. Амен, отбросив спагетти на дуршлаг, оставляет их там, пока раскатывает сформированный из теста шар. Тонкий пласт он кладет на крулую форму для выпечки и прижимает его мягко подушечками пальцев. После делает вилкой маленькие дырочки по всей площади теста и ставит выпекаться. Эва, закончив с сервировкой, снова села смотреть на пархающего мужчину. Она задумалась о том, что здесь и сейчас он совершенно не похож на пошлого самоуверенного самца, который только и делает, что считает, сколько баб он перетрахал… Мужчина перекладывает спагетти в соус на сковороде и хорошенько перемешивает. Далее кладет тертый сыр и накрывает крышкой, чтобы тот расплавился. — Эва, достанешь клубнику из холодильника? Ее нужно помыть, обсушить и разрезать вдоль на половинки. Сам, тем временем, делает крем из творожного сыра и сливок. Он взбивает их, пока не получается густая масса, а потом проводит сверху двумя пальцами, зачерпнув немного крем-чиза, и облизывает их, пробуя на вкус, что вышло. Эва, заглядевшись на представление мужчины, проходится ножом по ногтю и с шипением подпрыгивает. — Рука цела? — обеспокоенно уточняет Амен, беря кисть девушки в свою и разглядывая тонкие пальчики. — Да цела я, цела! — забирает обратно и смотрит на ноготь большого пальца. — Только теперь покрытие на ногте поцарапала. Жаль, мне очень нравится этот матовый красный. — А нечего заглядываться на мужчин, — смеётся во весь рот, прикрыв глаза. — Ах так? Ну тогда держи! — запихивает целые ягоды в открытый рот, раздавливая их о зубы и размазывая сок вокруг губ. Красные капли стекают на белый торс и на правую часть груди с татуировкой рычащего пса, создавая иллюзию кровавых ручейков, льющихся из его пасти. Эва, заглядевшись на идеальное точеное тело, снова сглотнула и подняла взгляд на мужчину. Блондин, прожевав спелую сладкую ягоду, смотрит на пояс штанов: — Ты испачкала мои любимые домашние джоггеры! Все, ты попала. Секунда промедления, Эва не сразу понимает слова Амена, когда видит летящую в нее белую лепешку. Уворачивается и наблюдает, как на столешнице распластался крем. — Ты что, с ума сошел? — кричит и видит, что он зачерпывает рукой следующий «снаряд». Ругаясь на него, Эвтида хочет убежать, но тот хватает ее за руку. Зажмурившись, девушка уже ждёт, когда на лице будет размазан крем-чиз, но Амен, почему-то, медлит. — Ну, что ты стоишь? Давай уже, хватит тянуть… Вместо шлепка плотной массы, она чувствует, как что-то касается ее губ. Помедлив немного, Эва открывает глаза и видит, как Амен, стоя перед ней, облизывает крем со своих пальцев, а после идёт мыть руки. — Ну, видимо, обойдёмся сегодня без пирога, — заключает он абсолютно спокойно, будто не было сейчас баталии продуктами. Эва проходит языком по своим губам и резюмирует: — А жаль, крем очень вкусный. Оба снова заходятся смехом и не слышат, что в этот момент в дом зашли двое: Аларик с Феоноей. Парочка была слегка ошарашена видом: — Амен, ты что, съел кого-то? — Приподняв брови, спрашивает сестра. — Эва, а с тобой что? У одного рот весь красный, у второй белый… — Это мы дегустировали пирог, — серьезно говорит брат, а Эва глупо хихикает. — А где Агния и Тизиан? — не унимается Феоноя. По выражению лица понятно, что происходящее здесь ей совсем не нравится. — Фео, родная, все хорошо. Тиз поехал ремонтом заниматься, а Агни приехать не смогла, дела. Мы пока вас ждали, готовили тут. Она неодобрительно провела взглядом по полуголому братцу и слегка смущенной его соседке и продолжила: — Что сегодня случилось, что ты Рика так срочно позвал к себе? — Родная, раз уж ты решила тоже приехать, давай обсудим все. Дело в том, что… Амен рассказал сестре все, что знал на тот момент сам. Феоноя сначала крутила пальцем у виска и недоверчиво косилась на присутствующих, после ругала Рика, что он ей первый не рассказал обо всем. Эва металась между двух сторон. Она до конца не верила во все эти бредни, но отрицать тот факт, что тоже во снах видит Амена, а значит, связь какая-то есть, — не могла. Далее Аларик решил взять все в свои руки и снова рассказал присутствующим миф о Боге Сете. Сейчас уже с более детальными подробностями. — Ты серьезно, Рик? Хочешь сказать, что я замужем за богом хаоса? — смеётся Эва. — Нет, ты мне скажи, я ребенка ждала от Древнеегипетского демона? Ха-ха, смешно, конечно! Амен, звони в скорую… — Эва, тихо, — шипит Феоноя. — Любимый, скажи, что это шутка, как тогда, у бассейна. Скажи, что ты просто пошутил… — Фео, раз брат решил сказать тебе правду, то я тоже не смею больше врать. Если следовать рукописям культа, который поклоняется Сету, то на самом деле рождалось не так много двойников одновременно. Поэтому сейчас идеальное время для него. — Почему? — Феоноя идёт на кухню, чтобы в баре Амена найти что-нибудь покрепче. — Я сейчас все объясню. Сетиты , считая себя потомками, детьми этого Бога, ведут очень подробную историю. Во-первых, говорится в их писаниях, что двойника Эвы очень часто убивали. Горовцы… — Кто, прости? — Культ света, они поклоняются Гору, Ра… То есть, орудуют против Сета. Я продолжу. Во-вторых, двойник Амена чаще рождался. В-третьих… — Вот тот мужик, что меня чуть не убил, устроив ДТП, он вот этот Горовец? — Да. — Откуда ты знаешь? — Амен прищуривается и подходит к профессору. — Ты же сам рассказывал о его задержании. Что он тебе говорил и как, — Аларик свел брови к переносице. — Так что это логично. Мне не нравится твой взгляд. Ты меня в чем-то подозреваешь? — Ладно, продолжай, — блондин не ответил на прямой вопрос, но предъявлять какие-либо претензии не стал. — Так, на чем я… Ах, вот, — улыбнулся мужчина, — двойники Амена рождались чаще, чем Эвы, к тому же, ещё и ни разу не совпадало, чтобы они родились одновременно. Плюс минус. И могли взаимодействовать друг с другом. — Так! — Феоноя громко кладет ладони на стол. — Рик, ответь честно. Моему брату что-то угрожает? — Нет, — спокойно говорит профессор, а девушка шумно выдыхает и садится на стул. — Но при определенных обстоятельствах — может. Я сейчас все расскажу. Если не будете перебивать. — Мы все внимание, — блондин облокачивается на спинку стула. — Двойники могут рождаться только от союза Амена и Эвы. Так как ваши самые первые потомки были вместе 2 тысячи лет назад, то с каждым столетием, вероятность, что снова появятся их копии стремительно тает. Вы понимаете, насколько это здорово, что вы здесь и сейчас. Знакомы. Самое главное, что вас даже зовут одинаково? Эва, что все это время нервно расхаживала по гостиной, остановилась и вздернула бровь. — Эвтида, я же вам рассказал историю. Не смущает, что не упоминал имена ваших предков? — Нет. Смущает только сама история, — Эва слегка затрусилась от пробежавших мурашек. Как он узнал, что ей снилось? Верить в то, что это все связано и на самом деле происходило, девушка все ещё не хотела. — Тебя назвали так же, как самую первую Эвтиду, — продолжил лектор, — а Амена, соответственно, как Верховного Эпистата. — А Сет, что так жестоко убил несчастную пару — мой бывший муж Аш? — Толика истерики слышалась в ее голосе и последовавшем после вопроса смехе. — Аларик, докажи, что все это не бред сумасшедшего. — Эва, мне ничего доказывать не нужно, скоро ты сама все узнаешь, — улыбается, но девушку снова пробирают мурашки. — Допустим. Мы все верим в твой рассказ, — продолжает блондин, — что ты скажешь нам дальше? Эва поворачивается к Амену и смотрит на него с приподнятыми в удивлении бровями: — Ты серьезно? Старший офицер полиции верит во всю эту белиберду? Это сюр. Я — сирота, мой муж, хоть и мудак, но уж точно не вселенское зло! — Аларик улыбается и снова что-то печатает в телефоне. Феоноя опрокидывает третий стакан, а Амен смотрит на Эву, скрестив руки на груди. — Алло, вы вообще слышите, что я говорю? — Слышим. Я продолжу? — Аларик достает из сумки с ноутбуком какие-то шпильки. — Так вот, Амену не грозит ничего в следующих обстоятельствах: Эва возвращается к Ашу, любит его, рожает долгожданных детей… — Второй вариант, — резко перебил его блондин, сжимая до хруста сильно кулак. — Во втором варианте Эва должна остаться с Тизианом, ну или с любым другим мужчиной. Главное — не с тобой, — Аларик пристально смотрел в голубые непроницаемые глаза и на последней фразе, кажется, даже улыбнулся. — А какие шансы у нее? — рукой блондин махнул в сторону девушки, которая набирала смс в телефоне. Профессор слегка прочистил горло, кашлянув, и продолжил повествование: — У Эвы шансы выжить малы. Точнее, их практически нет. Если она останется с Ашем — ее убьет клан света. — Разве бог не способен защитить свою девушку? — хмыкнула Эва, будто издеваясь. — Может, но не всегда. Разве будет он уверен, что горовцев нет рядом? Их больше чем вы думаете… Этот культ давным давно вышел за пределы Египта, — Аларик говорил это с неким воодушевлением, чем весьма напряг старшего офицера. — Ну и откуда тебе известно это? — прорычал Амен. — Я же говорю, я работаю с обоими культами. — не обращая внимания на выпад блондина, продолжил профессор. — Так вот. Если Эва останется с Тизианом, скорее всего, Аш ее убьет. Если она будет с тобой, Амен, то вы, либо повторите судьбу предков, когда уже даже думать об этом забудете, либо вас попытается убить культ света, чтобы исключить дальнейшее рождение двойников. — С чего ты вообще взял, что мы вдруг будем вместе? — не выдерживает Эва. — Серьезно? Тебя только это взволновало? А не то, что ты в любом случае не жилец? — Да. И я вообще не понимаю, зачем ему сдалась именно Я?! Глупая наивная девчонка с кучей комплексов! Он что, не может взять другую? Да вокруг него вьются десятки баб разной наружности и характеров. — Ты принадлежишь ему. И, как любой собственник, он хочет свое оставить при себе. — Чего? Что за чушь ты несёшь… — Рик, в каком ты веке, ей Богу, — изрядно выпившая Феоноя больше не хотела молчать. — Эву из Древнего Египта продала мать. Она была его собственностью. Но никак не я, — подходит к столу брюнетка. — Ошибаешься. Твоя мать тебя тоже продала ему. Думаешь, совпадение, что у вас обеих имена такие же. Ты продана Сету, — указывает пальцем на Эву, — а тебя отдали во власть Гору, — переводит руку на блондина. — Тереза, конечно, была той ещё сукой по отношению ко мне и отцу, но продать меня какому-то древнему божеству — это перебор. Не находишь? — Нет, не нахожу. Как думаешь, почему ты оказалась в США? — Аларик сидит абсолютно расслабленно, будто не обсуждение жизней идёт, а дискуссия на тему новых странных туфель в коллекции Гуччи. — Потому что родственники закончились, — Эва горько усмехается. — Меня стали считать проклятой и отказывались усыновлять, после того, как родные, испытывающие ко мне жалость и желающие удочерить, один за другим умирали или тяжело заболевали. — А почему это происходило? — Потому что Тереза сумасшедшая! И на каждом шагу твердила об этом. Потому что она не любила папу, — в моменте девушка шмыгнула носом, снова проваливаясь в тот до жути, до безумия страшный момент ее жизни. Падение и взгляд на лицо отца, в его безжизненные глаза. Просьба со слезами проснуться… Но папа больше не встал, не увидел свою дочь и не обнял так, как могут только отцы… Крепко, сильно, будто это единственное, что даёт ему жизнь. Не этот спертый и забитый углекислым газом воздух, не вода… Только тепло маленького красивого комочка, который зовётся дочерью… — Но почему она так говорила, ты понимаешь? — Аларик, давай без интерактива? — вмешивается блондин, видя, что девушка нервничает. — Ее мать была последователем Сета. Отец, узнав об этом, естественно, был против… — Нет… Аларик, ты хочешь сказать, что она виновата… — делает глубокий вдох, выдох. Повторяет это ещё несколько раз. — в смерти папы? — Косвенно. Сету нужно было, чтобы ты покинула Египет, как только он удостоверился, что ты копия той самой Эвтиды. Иначе тебя бы убили, как и остальных. Эва оседает на стоящий в комнате небольшой журнальный столик. — Мой бывший муж убил моего… папу? — Вопрос в другом. Рик, откуда тебе известны такие подробности? — Амен поворачивается к Эве, чтобы подойти, но та выставляет руку в останавливающем жесте. — Все в порядке… Не нужно… Всех присутствующих накрыло волной молчания и обдумывания всего услышанного. Из колонок вокруг доносятся звуки мелодии, что до этого Эва не слышала ни разу . Но вопрос девушки разрывает в клочья хрупкое спокойствие. — Подожди. Рик, во всей этой истории куча дыр. Допустим. Я его Ред флаг, хочет отомстить или ещё что… Но Амен? Он ведь не из Египта. Тизиан говорил, что его родители ниоткуда не переезжали… Аларик, прищурившись, посмотрел на Эву, а после демонстративно перевел глаза на Феоною, которая, потупив взгляд, ковыряла сама свои руки. Профессор улыбнулся и сказал: — Ну мы ведь не знаем, что было тысячу-две лет назад. Возможно, его предки перекочевали на этот континент. Амен, не сказав ни слова, выходит из гостиной в прихожую и возвращается через несколько минут, держа в руках уже знакомую Эве коробочку. — Откуда она у тебя? — возмущается девушка. — Ливий дал проверить на наличие ядов или ещё чего. Нужно же было как-то объяснить его мигрень. — И? — Нет ничего. Никакого яда или добавок в сплаве, но, — поворачивается к Аларику, — есть иероглифы. Может, ты знаешь, что это? — открывает коробочку перед заинтересованным профессором. Тот аккуратно рассматривает, не беря в руки: — Интересно… Где вы его взяли? — Аш… — девушка не успевает ничего сказать, как Амен берет повествование в свои руки. — Её бывший подарил. Ливий сказал, что хотел силой надеть на нее, — показывает рукой на брюнетку, что стоит со скрещенными руками на груди, обижаясь на его резкость, — но Эва молодец, не далась ему. Аларик сидит с задумчивым лицом, будто в голове решает чёртовы задачи по квантовой физике. Через минуту он берет в руки одну из шпилек с сотнями мельчайших иероглифов, издалека похожих на трещинки, которые ранее достал из своей сумки, и пытается ей поддеть украшение. Все с замиранием сердца смотрят на это. Вдруг вспышка, будто кто-то взорвал световую гранату, ослепляет присутствующих. Девушки шокированы, Амен встал между браслетом и девушкой, будто надеется защитить ее собой, а Аларик, улыбаясь, захлопал в ладоши. — Я так и знал! Невероятно. Это украшение ничто иное, как атрибут магической связи. — Какой ещё связи, прости? — Эва выходит из-за спины Амена и прожигает взглядом профессора. Однако его это ничуть не смущает, он снова улыбается. — Это значит, что браслет сделан специально для тебя. Вероятнее всего, он подавляет волю и помог бы Сету… — То есть Ашу? — уточняет блондин. — Неважно. Помог бы ему контролировать твой разум, желания, — указывает пальцем на Эву, — подчинить себе. — Чтобы я не ушла от него? — Возможно. — Стоп. Подожди. Ты же говорил, что спасет Сета только истинное чувство и ребенок от девушки, что действительно любит его. — Значит, Аш вышел на новый уровень управления. — Ты любила своего бывшего мужа? — вопрос Феонои, будто пощёчина, хлесткий, спонтанный и неожиданный. — Конечно. Если бы не любила, то не вышла бы за него замуж. — А он дарил тебе украшения до свадьбы? — Конечно, много… — И все они были сделаны под заказ, в единственном экземпляре, только для тебя? — не унимается сестра блондина. — Да… — Эва поднимает взгляд, будто ее озарила невероятная мысль. — И все они были с Иероглифами… Он говорил, что так уважает мое прошлое, мои корни… — То есть ты понимаешь, что твоя любовь к нему лишь результат его внушения? — Нет, он бы не стал… — Эвтида резко подносит руки к ушам и расстёгивает красивые серьги из белого металла с изумрудами. Смотрит на свои ладони: украшения в них все усеяны множеством символов. Осознание тяжелым грузом падает на ее плечи. Будто бетонная плита, ломает все кости разом — рушатся все воспоминания, когда она роняет серьги на пол. — Эва, ты видела, как он убил твоих предков, ваших двойников, ты правда думаешь, что он не стал бы хитрить и, подавляя твою волю, заставлять влюбиться? — Аларик привстает со стула, опираясь руками на стол и глядя девушке прямо в глаза. — ОТКУДА ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ВИДЕЛА ВО СНЕ? — Эвтида злится, гнев разъедает ее изнутри, оставляя зияющую дыру… Амен смотрит попеременно на девушку и профессора и улыбается каким-то своим мыслям, будто сложил в голове пазл, нашел последнюю деталь, что не давала увидеть полную картину. Феоноя прожигает взглядом брата, не понимая, что его так веселит. — Не кипятись. Это все логично. Я понимаю эту магию и ее связи. А потому, если ты здесь, то значит, тоже видишь эти сны, значит, тебя так же тянет к нему, как и его к тебе. Глаза Эвы бегают по комнате, она хочет быстро придумать ответ, но не может. Снова в помещении воцаряется гробовая тишина, которую возмущённо нарушает сестра Амена: — Это правда? Эвтида снова не находит, что сказать, когда короткий сигнал на телефоне Амена оповещает о пришедшем смс. Девушка выдыхает. Снова сообщение спасает ее. Блондин что-то отвечает собеседнику, а после говорит: — Мне нужно срочно позвонить. Не устраивайте истерик без меня. Но, как только брат скрылся на лестнице, Феоноя сразу же набросилась на Эву с обвинениями, что она не допустит девушку к ее брату, не даст ему погибнуть и все в этом духе…

***

Ливий сидит в своем кабинете и, постукивая пальцами по столу, читает заметки в ежедневнике в ожидании следующего пациента. После читает смс от Эвтиды и смеётся, не понимая, что там пьет и курит компания, раз обычного мудака называет древнеегипетским богом. Через некоторое время в коридоре слышатся какие-то голоса. Слишком много для ресепшена у психотерапевта. Мужчина встаёт и, делая несколько шагов к двери, замирает, когда та резко распахивается и, чуть не слетев с петель, с грохотом ударяется о стену. В кабинет доктора вваливается Аш с двумя громилами, настроенными явно не на светские беседы. — Привет, доктор… — Я думаю, мы можем поговорить и без головорезов? — брови доктора слегка выгнулись в дугу, когда взгляд спокойно переводился с одного мужчины на другого. — Нет, мой друг… С ними, я уверен, ты будешь более разговорчив. Я тебя зачем нанимал? — Чтобы помочь вашей бывшей жене… — Не бывшей… И Ливий… Чтобы ей стало легче и она вернулась ко мне. — Мистер Хот, — психотерапевт делает несколько шагов, становясь ровно напротив дверного проема и смотрит на камеру в фойе, направленную как раз на него, — Мы с вами обсуждали лишь то, что Эвтиде должно стать легче. Ничего более, — говорит громче обычного, надеясь, что на видео будет его слышно. Аш делает несколько стремительных шагов и хватает врача за грудки: — Ты что-то путаешь, доктор… Мне нужно было, чтобы ты успокоил ее и вернул ко мне. Она должна была остаться со мной! — кричит так, что его горячее дыхание, отдающее запахом дорогого алкоголя, прошлось шлейфом по смуглой коже Ливия. — Поэтому ты с ней не развелся? Устроил цирк, фикцию… Думаешь, она простит тебя? — Ты должен был сделать так, чтобы она вернулась ко мне, — от ярости Аша начинает трусить, — а уж с разводом я бы решил проблему сам! — он отбрасывает доктора в сторону стола. Ливий удивляется силе противника и, потирая шею, встаёт, опираясь на стол руками. Снова делает шаги, чтобы оказаться напротив Аша: — Эвтида взрослая женщина и сама может принимать решение, с каким мужчиной ей оставаться. Сет вытягивает руку вперёд, и психотерапевт видит на запястье браслет в том же стиле, что и подаренный Эве. Из белого металла, с сотней символов и зелёными камнями. — Это что, ты хотел парные украшения с женой сделать, а она отказала? Расстроился? — посмеивается Ливий, не ожидая того, что произойдет. Аш сжимает кисть в кулак, а доктор хватается за горло, начиная задыхаться. Психотерапевт падает на колени, тщетно пытаясь глотнуть хоть толику воздуха. — Что, уже не так весело? Где твои шуточки, смугляш? — Сет подходит ближе, приподнимает брюки на коленях и присаживается на корточки. — Что же ты молчишь? Ливий хрипит, продолжая держаться одной рукой за шею, а второй водит в воздухе, будто пытаясь спастись из водной пучины, ухватиться хоть за что-то, чтобы выплыть… На глазах выступают слёзы, когда его рука хватается за рукав Аша, но тот одергивает ее, вставая. — Я предупреждал тебя. Она все равно будет со мной. — Сет щелкает пальцами, и Ливий снова может дышать. Он стоит на четвереньках, пытаясь прийти в себя и понять, что сейчас произошло. Но Красноволосый не даёт ему одуматься и с разворота ногой бьёт в живот, заставляя его простонать что-то нечленораздельное. Психотерапевт скручивается на полу, получая ещё один удар, следом ещё. Аш наклонился и, схватив за горло, пригвоздил к стене между двумя огромными окнами. — Что ты хочешь? Чтобы я сказал, где она? Кабинет озарил смех. Но не искренний, добрый, заводной… Это было скорее похоже на грызню стаи шакалов. — Ты правда думаешь, что я не знаю ничего? Я в курсе всего. С кем она, где и что делает. Мне просто хотелось по-хорошему… Ну, раз вы не хотите, то будет по-плохому. Сет отпускает Ливия, и тот с грохотом падает на пол. — Ребят, закончите с ним, — он делает взмах рукой в сторону доктора своим сопровождающим. Один поднимает психотерапевта, второй ударяет по лицу. Ливий чувствует, как начинает гореть щека и нос, выплёвывает кровь и хрипит из последних сил: — Я не понимаю, кх-кх, как она может до сих пор оправдывать тебя, кх-кх… Снова удар, мужчина еле держится на ногах. Сет резко поворачивается и останавливает своих бойцов. — Что ты сказал? — подходит ближе к врачу и наклоняется над ним. — Она все ещё оправдывает меня? — улыбается, будто сбылась его мечта. Аш встаёт, достает из кармана бумажник и кидает из него на Ливия несколько стодолларовых купюр. — Тебе повезло. Если мы снова будем вместе, я не хочу, чтобы она обижалась на меня ещё и за твою смерть. Это тебе на лечение. И не показывайся ей, пока не приведешь себя в порядок, или в следующий раз я не буду столь благосклонен, — поворачивается к своим громилам и обращается уже к ним, — наведите красоту здесь. Мужчины громят кабинет, а Аш пока пишет кому-то смс. В дополнение он щелкает пальцами руки и стекла разлетаются вдребезги, как от взрывной волны. После Ашу кто-то звонит и он стремительно уходит, говоря, что нужно торопиться. Ливий лежит ещё несколько минут, сопоставляя смс Эвы и увиденное, прочувствованное им. Спустя ещё минут 5 он берет телефон и отправляет сообщение… А после ему перезванивает этот абонент.

***

В доме Амена разгорается скандал. Феоноя не унимается, говоря, что Эве здесь не место, на что девушка парирует: — Да я и не собиралась оставаться тут! Это твой брат меня держит у себя дома, чуть ли не как заложницу, и Тизиан на пару с ним! А я хоть сейчас готова уехать. — Ой, и куда же ты поедешь? Мужа своего отшила, у Тизиана жить нельзя, кому ты нужна?! — Да хотя бы Дие с Исманом позвоню. Уж они-то точно приютят на пару недель, пока я на работу устроюсь и жилье найду себе! Эва слышит звук затвора, поворачивает голову и впадает в ступор. В комнату заходит Амен с заряженным и снятым с предохранителя пистолетом: — Слушаем все меня. Никто отсюда не уедет, пока я не скажу…