Qui Circumdabit Me (Те, Кто Меня Окружают)

Прошла последняя пара у группы Вани. "Зельеварение", которое вел уже знакомый детям Слизнорт, закончилось к двум часам дня, и Иван решил вернуться в гостиную "Слизерина". Первым делом он вернулся в свою комнату. Неожиданно для него самого, Малфой уже сидел там и делал уроки. -Кажется, ты попал в какую-то передрягу, - предположил Скорпиус тогда, когда Ваня тоже только сел делать уроки. Не говори лучше загадками, - отетил Иван, - лучше скажи как есть. -Говорю как есть: ты опять набил кому-то морду,- не меняя интонации, сказал его друг, - и эта кто-то - Роза Уизли. -Так это уже месяца полтора было, - объяснил Ваня, - а она почему-то вспомнила об этом только сейчас, уже в октябре. -Не угодили мы ей как-то, стало быть, - предположил Малфой. -Самим фактом того, что у нас такие фамилии. И еще максимализм свое дело делает. Думаю, дело главным образом в этом Иван разложил по местам нужные учебники и убрал в сторону портфель. В "Хогвартсе" не задавали домашних заданий как таковых, и Ваня решил заняться зельеварением. Слизнорт в тот день рассказывал про очень мудреные зелья, как показалось ему. Малфой замолк, сделав вид, что занялся воими делами; и Ваня на несколько минут погрузился в разбор параграфа. -Да уж, интересную он нам задачку задал, - произнес он, перевернув сначала несколько страниц, а затем посмотрев в словарь в конце учебника. Малфой, занятый трансфигурацией, бысто отвлекся от заданий, которые им тогда рекомендовал Розье, вновь, крутя ручкой, уставился на Ваню. -Ты мне тут тему не переводи, -неожиданно строгим для себя самого голосом произнес Скорпиус, - с тобой, как бы, разговор еще не закончен. -А, вот так! - ответил ему, подхватив настрой, Иван, - ну, тогда уж, говори, что задумал. Он отвлекся от зельеварения и отложил в сторону тетрадь и ручку, ироничо добавив: -Тогда уж это зельеварение меня как-нибудь да подждет. Малфой задумался. Оставив полушутливый тон, он почесал подбородок, загнувшись, как показалось Ване, в три погибели, хотя всегда сдел ровно и держал спину прямо. Сам Иван задумался, увидев, как апряженно и тяжело думает его друг, обычно относящийся ко всему легко и просто, часто лающий и говорящий что-то спонтанно. Это было явно контрастно с тем, как Скорпиус вел себя конкретно в эту минуту. Ваня, не появ толком что ему делать, приготовился к тяжелой нотации. -Ты будешь сейчас читать мне нотации? - произнес н, не думая над словами, - так вот, Эдмунд уже мне их прочитал; да к тому же еще распереживался за тебя в том числе. Малфой поначалу долго молчал. Переменив в голове начало предполагаемого разговора, которое Ваня, перебил, он сказал: -Ну... Можно и так сказать. Его голос не звучал настолько же звонко, сколько и раньше. Своего друга Ваня никогда не мог до этого представить настолько серьезным. Он развернулся на стуле в его направлении. Тяжело вздохнув, Скорпиус сказал: -Короче, я понимаю, конечно, что ты меня так защищаешь, но и о себе тебе тожехорошщо было бы подумать, если так-то. "Я так думаю и о себе в том числе," - на секунду, так, что Малфой едва замеил это, подумал Иван, состроив спорящее выражение лица; но так ничего и не сказал в ответ. -Так вот, - продолжил свою мысль Скорпиус, - да, ты за меня переживаешь, но и я за тебя переживаю. Тем более, что на тебя уже доносы стали писать. -А ты как о доносе узнал? -А, так ты все не отрицаешь? Ну, что сказа: это уже хорошо. И удивительно, что эти сплетни про донос ты пропустил мимо ушей. -Зачем мне они? Я его своими глазами видел. Мне Эдмунд его показал. Я ео читал. ичего особо там нет. -Дело не в этом, - произнес Малфой, - просто я за тебя переживаю. Ну 6набил ты мордуэтой Розе Уизли, и дальше что? На полторы-две секунды Малфой приостановися. Ване показалось, что он проверяет кто идет, и только поэтому замолк; но массивная длверь в их комнату была закрыта. Скорпиус сидел, акинув голые ноги на стул, и был лубоко задумчивый. Иван не торопил его что-либо говорит, а только сидел напротив него и ждал. -Знаешь, лучше не надо менязащищать, - вдруг произнес он. -Это невозможно, - немедля возразил ему Ваня, - более того - это исключено. Он, говоря категорично и четко, оборвал его. Малфой поднял взгляд с пола и посмотрел в глаза Ване, стараясь доказать свое и выглядеть и звучать убедительнее. -Все же тебе придется потерпеть, -произнес он вяло, - я же не девушка какая-то, чтобы ты за меня морды бил. -Ты пойми, я уж так устроен, - вновь в быстром темпе возразид Ваня, но Малфой его оборвал, произнеся: -Мне тоже надо как-то учиться стоять за себя.-И что? пусть на тебя све тогда босаются? -Пусть и бросатся, что ж поделать... Сказал он это очень тихим и поникшим голосом, уже почти перейдя на шепот. Ваня воспользвался очередной его заминкой и произнес: -Просто пойми меня: я не могу смотреть на то, как кого-то обижают. А так как тебя - тем более. Даты меня видел - бросаюсь не только на тех, кто пытается травить тебя. Просто... жизнь у меня так сложилась, что ли. -Все жде, Иван, послушай и меня тоже, - перебил его ожиданно Малфой, - я, конечно, тебя понимаю, но все же попытайся понять и меня. Малфой вздохнул и на этот раз. От него слышать это было довольно тяжело для Вани, и ему показалось, что это вздыхал старик. Скорпиуса ыло одновременно и жалко, и немного грустно за него. Он кардинально переменил позу, на секундлу откинувшись головой за спинку стула. -Ты просто пойми, как кого-то обижаают, мне тяжело видеть, - через внезапно, буквально за мнговение пришедший ком в горле проговорил Ваня, - тебя-то - тем блее. И мне хотелось бы, чтобы это было наименее жестоко. -Если бы, - произнес Малфой, -но тебе, как бы тебе ни было тяжело, придется учиться сдерживать тебя. Они сидели недалеко друг от друга, Скорпиус положил свою руку на колено ивану, произнеся, прося очень тихо: -Так что, пожалуйста, уж обещай мне. -Ни в коем случае, ответил ему Ваня. -И что? Прямо вообще никак? -Никак, наверное. Малфой, не дождавшись, когда тот договорит, тяжело вздохнул. Он, как показалось Ване, несмотря на попытку изобразить сурово-серьезный тон, все равно говорил наивно, так, будто не понимал о чем говорит. -Но давай мы с тобой придумаем что-нибудь еще, - предложил Иван наконец. Он и не хотел ничего предлагать, и ему это удалось: этот вопрос затянулся. Иван, слушая Малфоя, отосился ко всему сказанному им как к какой-то глупости. Он не понимал его и специально не хотел понимать;и предложил ему еще раз потом обумать ситуацию скорее не ради того, чобы ее разрешить, а для того, чтобы он отвязался. Весь их разговор он счел наивной глупостью и, как только Скорпиус отстранился от него и стал дальше аниматься домашними уроками, про себя, не сразу вернувшись к замудренным зельям, думал помногу раз: "Что за чушь ты сейчас нес!" Ваня, оборвав один раз себя, как ни в чем ни бывало продолжил делать зельеварение, но к словам друга то и дело ненароком возвращался. Они двое тогда только сделали вид что закончили разговор и согласились друг с другом; но Ивану порить дальше тогда хотелось наиболее всего. Ему хотелось придумать про себя и даже записать свои доводы; Малфоя ему хотелось во что бы то ни стало переубедить. Прочитав объемный параграф учебника с карандашом и сделав нескколько выписок в тетрадь к классной работе, он перестал заниматься и вновь задумался. Стало понемногу темнеть в комнате, и он включил лампу над своей частью стола. "Но мне же все равно жалко тебя!" - подумал он, - "Ты бы знал, что мне пришлось пережить - так я этого никому не пожелаю! Только вот ты никак не можешь это понять, хотя тебе бы было лучше. И о том, что у меня будут друзья и что кто-нибудь сможет заступиться за меня в принципе. И как мне хоршо, что я могу кого-то защищать!" Подумав это, Иван счел себя немного обиженным. Он почувствовал, что серьезно тогда, где-то полтора часа назад, серьезно недоговорил.