Qui Circumdabit Me (Те, Кто Меня Окружают)

Поборов свои чувства на некоторое время, Историчка, только заслышав звонок на урок, делая вид, что ничего и не было, пошла на работу. Тогда ей ей нужно было провести уроков немногим меньше, чем обычно - всего пять, первый из которых должен был быть у пятого класса. -Как думаете, ребята, что самое плохое в человеке? - начала она свой диалог с классом, - предложите варианты. Когда она села за свой учительский стол, дети стали предлагать варианты. -Ложь, - предложил Столяров, подняв руку и получив знак внимания учительницы. -Думаю, это злость, - продолжил дальше Трофимов. -Да, хорошие варианты, это плохо, - похвалила их Историчка, после чего обратилась к Степаняну, спросив у него: -А ты, Ежи, что думаешь? -Думаю, это предательство, - ответил ей армянин, - прежде всего - предательство себя самого. И, как сейчас говорят, крысятничество, как его разновидность. Понимаете, о чем я, Людмила Сергеевна? -Да, я тебя поняла, - ответила она, - воровать у своих - это тоже очень плохо. Но знаете, что самое плохое? - спросила старая учительница, поднявшись и опершись на свой стол, - это равнодушие. В классе на несколько секунд наступило молчание. -По поводу равнодушия есть одна замечательная цитата. Сформулировал ее чехословацкий журналист Юлиус Фучек, он озвучил ее в своем романе "Петля на шее". Она звучит так: "Не бойтесь врагов — они могут только убить; не бойтесь друзей — они могут только предать; бойтесь людей равнодушных — именно с их молчаливого согласия происходят все самые ужасные преступления на свете". Согласитесь же, с этим сложно не согласиться. Историчка стала приводить свой пример, выражаемый в истории из жизни. -Однажды у нас в городе был такой случай. Мужчина шел себе к автобусу, вдруг ему поплохело, и он упал около остановки. Большинство людей прошли мимо него. Наверное, они думали, мол, очередной алкоголик. Но один молодой человек остановился и осведомился о его состоянии и вызвал скорую. Позднее врачи сказали этому молодому человеку: "Это был инсульт. Вовремя успели". Хорошо еще, что этот парень не остался равнодушен, и поинтересовался, что не так. А то бы вообще был этот мужчина инвалидом на всю жизнь или бы вообще на той остановке склеил ласты. Учительница, уже ставшая старушкой, но старающаяся не показывать этого, посмотрев на свой класс, села обратно на свое место и продолжила свой урок: -Конечно, здесь нужно знать меру. Есть еще такой югославский мультфильм «Почему нехорошо быть хорошим парнем». Если хотите, можете в интернете найти. Он немой, но смысл будет понятен всем. Там добротой и порядочностью молодого человека, порядочно живущего, по совести поступающего и честно работающего, просто пользовались. Он был объектом насмешек для всех вокруг, и особенно для своих коллег. Но в один прекрасный, в кавычках, день, он стал злой и стал всем делать гадости. Что с ним произошло? Все от него просто отвернулись. По ходу сюжета он поженился и снова стал добрым и хорошим, так что все хорошо закончилось. Проглотив слюну, она спросила: -Как думаете, про что этот мультик? -Думаю про то, что надо как-то соизмерять свою доброту и злость, так скажем, - предложил свой вариант морали Степанян. -Еще версии? – спросила Историчка. -Он правильно говорит, - поддержал предыдущий ответ Трофимов. -А ты, Ян, что думаешь? -Да, действительно не нужно быть всегда добрым, - ответил Столяров, - нужно временами показывать зубы тоже. Но и злым всегда тоже быть нельзя. Я думаю, равнодушия это тоже касается. -Да, Ян, спасибо, - произнесла Людмила Сергеевна, - и равнодушия это тоже касается. Тут не знаешь, как ты должен будешь поступить: так сказать, «вписаться» за незнакомого человека или пройти мимо, мол, моя хата с краю. Но хата же не может всегда быть с краю? Знаете, мне все больше кажется, что на нашем жизненном пути мы встречаем людей, стоящих нас. Мы злые – и люди становятся все злее. Я добрая – и те, кто меня окружают, тоже добрые. Историчка обвела глазами собравшийся на своем предпоследнем уроке класс. Кто-то из детей внимательно слушал, а кто-то сидел в телефоне под партой. Народу в нем сегодня собралось необычно много – почти все: двадцать восемь человек из тридцати. Самые интересующиеся – Столяров, Трофимов и Степанян – активно работали на уроке на радость пожилой учительнице и самим себе. Та, ненадолго приостановшись, будто подбирая слова или набирая в немолодые легкие воздух, машинально стала искать глазами своего любимого ученика из всей параллели – Ваню. Она взглянула на первую парту, на которую он всегда садился на ее уроки. Она был пуста и, казалось, пустынна, будто ее хозяин внезапно отошел в мир иной, не простившись и не оставив завещания. На пожилую учительницу не смотрели на короткий миг сорокапятиминутного урока блестящие молодые глаза, в которых будто все растворялось. Молодые худощавые руки не подпирали голову кулаком, не рисовали чего-то машинально на полях тетради. Для Людмилы Сергеевны в одно мгновение весь кабинет стал пуст, когда посмотрела на парту Вани с жалостивым взглядом. Он пропал, пропал, не оставив после себя ничего, кроме воспоминаний. Старая учительница, уже овдовевшая, так же его любила, ка и он ее, и все ждала его. Она не подключилась к его травле в первые дни марта, не предала его, как это сделала Гадюкина. Старушка единственная видела в нем не погасающую, а только рассветающую звездочку, росток, который пробивался через асфальт, чтобы хать как-то выжить в этом мире. Сейчас же, по прихоти злой женщины, его не стало. Он будто изчез, и будто по его парте гулял ветер. «Хорошо, что теперь он заживет хорошо, и те, кто его окружает, будут его любить,» - подумала она, смотря на его место как на свежую могилу, на которой только что совершили похороны и поставили крест, - «Так не должно было быть, и я всячески ему помогала, давала продержаться еще один день. Он надеялся – и вот-вот его надежды сбудутся. Может, он вспомнит про меня, может, и не вспомнит – жизнь покажет. Знай, Ваня, я любила тебя и была одной из многих, кто жалела тебя в этом жестоком мире: я просто не могла поступить иначе. Желаю тебе всего самого хорошего, живи счастливо и пусть у тебя все сложится так, как ты этого захочешь». Она, прервав урок, несколько минут смотрела на пустую парту, и, пустив перед учениками сукаую слезу, в голове у себя прокрутила эту мысль как речь на похоронах. Но учительница всплакнула не столько от жалости, сколько от радости за мальчика, за то, что он сумел превозмочь все свои испытания, непомерно суровые для его возраста, остаться в живых и дожить до своего счастья. -Людмила Сергеевна, с Вами все хорошо? – спросил ее Столяров, увидев, как он стоит, смотря на первую парту третьего ряда и чуть не плачет, - а то Вы уже долго стоите так. -Да, Ян, все хорошо, - тяжело вздохнув и вытерев слезы рукавом, ответила ему Историчка, - все хорошо, спасибо, что волнуешься. Ей снова вспомнился Ваня, но на этот раз еле живой и мертвенно бледный, ничком лежащий в сугробе и своими карьими глазами, к тому моменту уже почти высохшими, смотревший в небеса, затянувшиеся белой дымкой и легким утренним туманом, взглядом на тысячи километров ввысь. Его в таком состоянии можно было бы смело объявить мертвым, если бы было не видно, как через ребра и бледную, эфемерную кожу на них бъется сердце, точно хотящее выскочить вон. Ей вспомнилось, как она и Нина Никитична подняли его и затащили в машину на задний ряд сидений. -Так вот, ребята, продолжим нашу тему о равнодушии, - наконец-то продолжила она урок, тяжело вздохнув и сглотнув, - мне, конечно, будет сложно, но прошу, выслушайте меня. За такие слова меня, конечно, могут с работы выгнать: всегда найдется предатель, который во время осады открывает врегам калиточку в крепостной стене. В случае, который мы сейчас рассмотрим, таким предателем была… Гадюкина. По классу после таких слов прошелся шепот между соседями по парте. Дети тихо загалдели на своих местах, начав небольшую неразбериху, а некоторые из них сидели и болтали через ряд. -Ребята, - произнесла учительница, немного постучав ручкой о стол, - прошу тишины, я просто не могу об этом молчать. Я еще не знаю, какая позиция у начальства по этому поводу, но я не могу сдерживать себя. Да, кто-то из вас обязательна предаст меня, и меня отсюда с работы выгонят, но мне это и не страшно: не хлебом единым сыт человек. Да и вообще, я не могу противоречить самой себе, иначе все мои слова, только что сказанные, будут просто брошенными на ветер. Честь, порядочность и неравнодушие в этой жизни тоже надо немножко иметь, и я, думаю, на этот раз поступила по совести. В классе наступила полная тишина. Все слушали, что скажет на этот раз Людмила Сергеевна. -Ладно, не будет тянуть интригу, - продолжила она, - да, злость - это плохо. Да, предательство – это плохо. Да, равнодушие – это плохо. Но вчера я встретила человека, который сочитает в себе всю эту триаду. Это была Алла Ивановна Гадюкина. Она попыталась закопать в снег Ваню Козулина, и у нее почти получилось его убить. Хорошо, что он выжил, и вчера и сегодня перед уроками я ходила к Нине Никитичне Столяровой осведомиться о его состоянии. Он вчера ночью только-только пришел в себя и был наполовину в бреду, а сегодня утром чувствовал себя более хорошо и рассказал мне все. Он говорит, что видел свою смерть и свою последнюю минуту, то, как жизнь проносилась перед глазами. Это было жутко. От этой истории класс застыл в таком же ужасе, который, по своим словам, испытала Историчка. Она немного перевела тему разговора: -А еще знаете – я вчера познакомилась с одним человеком, который показал мне, как надо жить. Его зовут Эдмунд Теобальдович Шилов. Опекуном Вани был назначен он. Знаете, я раньше вообще очень скептически относилась к таким людям как он, то есть к тем, кто такой же космополит, как и он сам. Сам он, вообще, сын немецкого солдата, осевшего в СССР после войны и женившегося на русской девушке. Несмотря на мои опасения, он оказался без всякого сомнения самым добрым, самым совестливым, самым честным человеком, которого я когда-либо знала. Он – тот, кого можно смело приводить в пример. Вздохнув, Людмила Сергеевна подытожила: -А знаете что? В жизни у нас бывает многое. Бывет, тот, которому ты доверял, как самому себе, кого ценил как продуктивного работника, оказывается просто тварью, а малознакомый – Человеком с большой буквы. А Ване мы пожелаем быть любимым и счастливым в его новой жизни. Завершив эту фразу с улыбкой, старушка произнесла напоследок, секунду в секунду перед звонком: -Вот как-то так.