Карты под семью пистолетами

      Апрельские дожди заливают Санкт-Петербург вот уже третий день подряд. Погода на улице такая, что лишний раз выходить не хочется. Ветер сдувает потоки воды и капли стучат по оконному стеклу. Но, к сожалению, Руслан вынужден выходить минимум из дома до машины. Участок не проживёт без прокурорского надзора, обязательно кто-нибудь что-нибудь не сделает. А дядя точно рад не будет таким выходкам взрослого племянника.       На столе, по правую руку лежит стопка бумаг внушительных размеров. Их ещë предстоит разобрать, пересмотреть, где надо подписать или отправить на повторное рассмотрение. Унылую работу не скрашивает даже приближающийся отпуск и премия. От премии, кажется, уже вообще никакого толка нет. Так, капля в море.       Из коридора слышатся монотонные голоса работников и отчетливо слышно быстро приближающиеся к двери шаги. Руслан напрягается, но продолжает читать текст с одного из документов формата А4. Он молится, хотя и атеист, чтобы это было не к нему. Вокруг ещë столько кабинетов, почему должны зайти именно к нему? Когда шаги стихают, мужчина выдыхает, но тишину, прерываемую дождём и гулом машин с улицы, разрезает резко и широко открывшаяся дверь. Будто с ноги открывает, ей богу. Ещë и без стука.       Он уже хотел было начать ругаться и выгнать нерадивого сотрудника, как поднял глаза и увидел нарушителя своего спокойствия. От этого человека такое поведение ожидаемо и вполне приемлемо.       Парень в кислотно-зеленой футболке, массивных берцах, черных джогерах с цепью и в кожаной куртке поверх, выглядит как взбалмошный подросток, но точно не как взрослый человек. Он широко улыбается и закрывает за собой дверь, звеня кольцами и браслетами на своих руках. Парень быстро, буквально в пару шагов, преодолел расстояние до стола и бесцеремонно плюхнулся на кресло напротив Тушенцова.       — Боже, Дань, сколько раз мне ещë нужно повторить, чтобы ты больше так не врывался ко мне в участок. — Руслан шумно выдохнул и оперся рукой о стол. — Тем более в таком виде.       — Бу-бу-бу, — в наглую передразнивает он, — Тебе всего тридцать, а ворчишь на все шестьдесят.       Данила показательно закатил глаза и снял с себя полупрозрачные зеленые очки, а после поправил волосы, спадавшие на лоб. Одна из его прядей заметно выделялась, горя красным огоньком. Признаться, Руслану видимо никогда не понять этих выбросов юношеского максимализма, который должен был пройти еще лет восемь назад.       Впереди послышалось характерное шебаршение и Руслан поднял глаза. Даня показательно закатал рукав куртки и отодвинув браслеты поднял руку вверх. На чужом запястье под пленкой красовалась новая тату. Ворон с расправленными крыльями. Ещë одна татуировка примерно из десятков, что уже нарисована на его теле. Даня немного зависим от этого. Ему безумно нравится каждый из рисунков, даже тот, что он набил когда-то со своей девушкой, которая впоследствии стала бывшей.       Руслан с интересом глянул на чёрный рисунок и потянул парня за запястье, чтобы рассмотреть птицу поближе. Даня улыбнулся, в который раз за сегодня и без проблем расслабил руку.       — Рано или поздно, твоë тело превратится в мурал       — И вот мне радоваться, что ты назвал моë тело искусством, или въебать тебе по-дружески? Кальяс сказал, что я приношу в графский бизнес деньги.       Он широко улыбнулся и похлопал приятеля по плечу. Заданный вопрос скорее был риторический, чем практический, и ответа не требовал. Тушенцов отпустил чужое запястье и, потеряв интерес к этому человеку, вернулся к перечитке своих бумаг. Он положил лист на стол и принялся что-то писать. Даня, поправив многочисленные браслеты и кожанку, недовольно посмотрел сначала на Руса, а затем на погоду за окном. Дождь всë ещë льет как из ведра и заканчиваться не собирается. Свинцовые тучи затянули собой всë Петербургское небо. Для апреля погода, конечно, так себе.       Недолго думая, Даня сложил руки друг на друга на столе и положил на них голову, наблюдая за плавными движениями мужской руки. Руслан пишет быстро и красиво, его почерку можно только позавидовать. Парень, вспоминая для чего сюда вообще пришёл, аккуратно, двумя пальцами утаскивает документ прямо из-под Руслановского носа, на что получает вопросительный взгляд карих глаз.       Кашин выпрямляется, в миг посерьёзнев оглядывается по сторонам, после чего приподняв брови в вопросительном жесте, смотрит в глаза брюнета. Тот, сообразив чего от него хотят, отложил шариковую ручку в сторону.       — Здесь всë ещë нет ни прослушки, ни камер. Говори. — на выдохе говорит Руслан и устало трëт переносицу.       — Короче. Говорят тут одна шайка промышлять взялась. — Парень чуть подался вперед и снизил голос. — Магазины в западном секторе берут. Тут недавно Князя грабанули. Работают очень тихо и в масках все, а так настоящие пацаны не делают.       Даня остановился, выжидая хоть какой-то реакции от собеседника, но тот лишь скрестил руки на груди, показывая, что весь во внимании. На самом деле до Руслана плохо доходит зачем ему вся эта информация. Его дело - прикрывать чужой зад когда нужно и получать свою долю, а кого там решать, это уже дело самого главаря группировки. Или, хотя бы, решение общего совета, но точно не мента.       — Надо их припугнуть немного.       Даня улыбается и, с азартом в глазах, разглядывает стену перед собой.       — Что ты хочешь? Говори напрямую. Ты тратишь и моë и своë время, — фыркнул Руслан, после чего с укором посмотрел на Кашина.       В ответ на эту недо-претензию последовало недовольное сопение и звяканье колец о стол. Даня положил руки на деревянную поверхность, соединяя их в замок. Его точно раздражают такие ответы на свои завуалированные незаданные вопросы. И ему всë равно на то, как он их задаëт. Даня прекрасно знает, что Тушенцов понял, что от него нужно, но брать на себя дополнительную работу не жаждет.       — Я хочу, чтобы ты выяснил немного об этих. Там, кто от куда, сколько человек. Рус, пожалуйста… я знаю, что ты можешь. — Он замолкает, нервно кусая губу, от чего во рту уже чувствуется привкус крови. — А мы с братьями их потом…       Руслан не дал договорить неозвученных слов. И так прекрасно понимает к чему ведется весь этот разговор. Он подается вперёд и опирается на локти.       — Даня, ты же знаешь, что я против публичных мордобоев.       — Мы по тихому им зубы на асфальт положим и всë. Ты главное узнай где их база.       Парень, двадцать пять лет, глава одной из крупных Питерских группировок, на его плечах не одна зачистка города и управление собственным клубом, не должен ну никак сейчас выглядеть как школьник, умоляющий купить взрослого дядю ему пиво. А выглядит он именно так. Своеобразная манера речи и нехарактерная его образу жизни внешность, играют огромную роль в восприятии. Обстоятельства первой встречи тоже не позволяют Руслану в полной мере воспринимать серьёзность и авторитет этого молодого человека.       Когда Даня четыре года назад впервые попал в участок за хранение мефедрона, он был уверен, что его жизнь кончена. Сидя за решеткой вместе с пьяными бомжами, он со слезами на глазах умолял незнакомого, молодого следователя, чтобы тот помог ему. Руслан тогда долго ломался, чувствуя своë превосходство, но когда ему предложили сорок процентов от всей незаконной прибыли, он всë же согласился. Тогда он быстро вытащил Кашина из клетки. Первые три года действительно платились деньги, процент периодически менялся, когда Руслан уже начал получать по несколько зеленых пачек ежемесячно. Теперь у него квартира в центре, загородный дом, дорогая машина и мнимый бизнес, в виде тату салона для отмывания грязных денег. И всë у него хорошо.       Только совесть не чиста. Родителям приходится врать о каком-то бизнесе, а дядя и так всë знает. Главной управляющей жизни стали деньги. Чем больше Даня продает, тем больше заработок Руслана. Но при этом приходится иногда вытаскивать парня из разных передряг. А чтобы замять дело, приходится много платить. Не каждый согласен хранить молчание за небольшие суммы.       Сейчас же отношения с Кашиным немного недотягивают до дружеских. Из-за этого Тушенцов даже не заметил, как снова втянулся в криминал и снова готов поехать на задание если пригласят. События десятилетней давности очень многое изменили и, наверное, если бы не они, то Даня сидел бы за решеткой, а Руслан так сильно не шиковал. Скажи кто-нибудь восемнадцатилетнему студенту юрфака, что он будет крышевать наркоторговлю, он бы покрутил пальцем у виска.       — Ты делай как знаешь, но если тебя скрутят областные, я тебя спасать не поеду. Всë, иди отсюда.       Руслан недовольно фыркает и машет парню рукой, снова берясь за свою работу.       — Я заплачу, — спокойно отвечает Данила, внутренне ликуя, что с ним снова согласились, пусть и нехотя.       — Ты мне долг заплати сначала, Конан, — Даня усмехается. Руслан называет его по кличке, только если злится, не в его манере это.       — Сегодня поставка, ещë общаг чистить будем. На днях отдам.       Парень встаёт с кресла и, улыбнувшись Руслану, быстро удаляется из кабинета. Дверь за ним закрывается и в помещении остаётся шлейф его одеколона в перемесь с сигаретами. Тушенцов смотрит на закрывшуюся дверь и снова слушает надоедливую дождевую кадриль, моторы машин с трассы и галдёж своих коллег.       Кто такой Кашин в этом отделе знают все. И все тактично молчат, потому что не хотят потерять свои места. Тем более, никто не хочет пулю в лоб лично от Руслана Сергеевича, а тот в случае крысятничества именно так и сделает. Даже париться по поводу наёмников не будет. Просто подкараулит и убьёт, а потом сам же закроет дело.

***

      Клубная музыка тихо играет с колонок. Людей в помещении немного и все занимаются каким-то делом. На сцене моют пол, бармен протирает стаканы и расставляет весь алкоголь по местам. Девушки, которые через пару часов будут крутиться вокруг шестов, собирая громкие овации довольных посетителей и их деньги, сейчас уже прибыли на место работы, и, пока есть время, сидят недалеко от сцены, о чём-то разговаривая и потягивая безалкогольные коктейли.       Ещë несколько часов и клуб снова погрузится в море алкоголя, оглушающей музыки и разврата. Данила зашёл в клуб и с ним сразу поздоровались три девушки, хотя они его видели с утра, когда уходили со смены. Такой официоз льстит и в который раз подталкивает к осознанию своего лидерства над всеми этими людьми. Они его побаиваются и любят одновременно. Они видят в Дане второго отца, который за них пойдёт убивать.       Если срочно нужно поговорить хоть с кем-то из банды, можно смело приходить сюда. Всегда здесь кто-то есть, например Макар. Кажется, он здесь живёт двадцать четыре на восемь и не спешит что-то менять. В квартире он живёт один, там ему скучно, поэтому он приходит сюда. Это даже полезно, ведь человек с каким-никаким оружием, и в случае чего сможет оказать помощь охране, если вдруг кто-то позарится на Кашиновские владения.       Даня подсаживается к Макару за барную стойку и просит бармена сделать ему что-нибудь послабее. Напиваться желания нет, но немного повысить градус этого вечера хочется. К тому же, ночью ещë предстоит одна вылазка. Пить точно не стоит. Бармен приветливо улыбается и кивает головой своему боссу, после чего исполняет просьбу и уже через пару десятков секунд перед Кашиным появляется стакан средних размеров. Его содержимое было неизвестно, но благо на вкус приятно. Даня тихонько похлопал друга, который совсем не обращал на него внимания, по плечу. Тот обернулся и широко улыбнувшись, протянул руку для рукопожатия.       — Ногам ходу, голове приходу. К Графу ходил? — интересуется Макаров, полностью переключая внимание на Даню.       — Ходил. Граф выëбывается сильно много. Но вроде как согласился помочь.       — Я не догоняю, почему он всë ещë на это ведется? Не его ж обязанность, и он не тупой вроде.       Из-за объёмов помещения все звуки сейчас отражаются от стен и заливистый девичий смех заставляет всех обернуться на неë. Девушка даже не обратила на это внимание и продолжила болтать со своей напарницей. Даня потягивает свой коктейль и мысленно уже начинает составлять примерный план. Хотя и примерно ещë ничего не понятно.       — Давид с Мазом не приходили ещë? — проигнорировав последние слова, спросил Данила, на что получил отрицательное мотание головой. На вопрос Макара нельзя дать точный ответ. Навряд ли даже сам Руслан знает этот самый ответ. — Интересно девки пляшут. Должны были уже быть тут.       Даня вынимает из внутреннего кармана куртки свой телефон и вбивает нужный номер. Из динамиков тянутся гудки, которые почему-то никто не хочет прервать. Когда гудки обрываются, и автоответчик начинает свою монотонную речь, парень сбрасывает звонок и плюет себе под нос пару нецензурных слов в адрес Ильи за то, что тот не взял трубку.       Второй номер так же по полной программе динамит звонок. Кашин уже хотел было начать ругаться вслух, как послышался хлопок входной двери, а затем и короткие будничные приветствия. Даня обернулся к источнику шума и через мгновение из-за угла вылезли две потерянные фигуры. Он облегченно выдохнул и помахал парням, чтобы те шли сюда.       — Вы где шлялись, придурки? — Даня допил свой напиток и отодвинул стакан в сторону так, что он чуть не упал. — Вы должны были быть тут уже как час.       Илья виновато улыбнулся, пожимая руку Дане. Холод колец обжигает так же, как и его злой взгляд. Все знают, как он переживает за своих парней, тут уж они сами виноваты. Мало того, что опоздали, так ещë и трубку не брали, как выяснил Давид, только что включивший свой телефон.       — Там пробка пиздец. Авария тут недалеко, и менты на каждом повороте, — устало объясняет Маз, пока Давид уже что-то заказывает в баре. — Но я думаю к ночи рассосётся всë. Нам выезжать по-любому через эту дорогу.       — На месте чисто всë? — Даня понемногу остывает и переключается на более очевидную проблему, чем «беспричинное» опоздание.       Илья кивает головой и устало трëт виски, надеясь поскорее слинять в вип комнату, чтобы просто поспать пару часов до выезда. Этот человек спит всегда и везде. Сна в жизни опытных бандитов немного не хватает. Ночные вылазки не позволяют спать по норме, а днём зачастую нужно выполнять какие-то мелкие задания. И это касается всех, самого Даню в том числе. Вечный недосып гасится энергетиками и кофе. Только вот у него проблема — он не любит кофе. Поэтому употребляет алкоголь немного чаще остальных. Он придаёт хоть немного энергии и лёгкости.       — Тогда все свободны. Илюх, ты в двенадцать чтоб был, Кальяса не забудь. А ты, Дав, Коле напиши когда мы выедем. Будьте наготове.       Все согласно кивнули, и даже Макар, который в сегодняшней поставке не участвовал. Маз радостно улыбнулся и, потерев руки друг о друга, поспешил скрыться в одной из комнат, по пути не упустив шанс легонько шлепнуть одну из танцовщиц. Та и не была против. Никто из этих девушек не против «поиграть» с парнями, ведь они наивные, думают, что так смогут обрести всë. Данила ещë перекинулся парой фраз с Давидом и тоже ушёл в след за Ильёй, в другую комнату. Сон не бывает лишним.

***

      Это место нагоняло тоски. Две линии из старых гаражей с поржавевшими дверьми ограждали улицу от света фонарей. Вокруг был густой туман, мешающий видеть вдаль. Из-за него деревья, стоящие неподалеку, были похожи на тёмные тени. Здания больше похожи на заброшенные, но во многих окнах всё же горел свет. А под ногами же асфальт ощущался каким-то мягким и ненадёжным, в нём было множество дыр разного объёма. Позади серая стена из грязного кирпича.       Впереди грязная дорога, по которой, как кажется, никому не нужно никуда идти или ехать. Собственно, поэтому это место и выбрано для передачи товара. Слышно, как листья на деревьях на другой стороне улицы шуршат от ветра. На небе — ни облачка, только звëзды, которых почти не видно из-за световой загрязнённости города, и круглая луна.       Люди ходят тут редко — и если они здесь и бывают, то точно с какой-то тёмной целью на уме. Прямо как Даня и два других парня прямо сейчас.       Между зубов зажата самокрутка. Дым сливается с туманом, растворяясь в лунном свете. Даня стоит впереди, переминаясь с ноги на ногу и держа черную маску наготове. За его спиной, возле черной тонированной BMW, расположились Илья с Кальясом. Оба выглядят сонно и немного вымученно, но, несмотря на это, они очень стараются держать вид. Чёрные кожаные куртки, массивные берцы, чёрные маски и кожаные перчатки говорят всë сами за себя. Не хотелось бы натолкнуться на таких в самый разгар ночи.       Со стороны въезда слышится машинное тарахтение и, посмотрев на источник шума, Даня докуривает самокрутку и кидает на влажный асфальт, приминая тяжёлой подошвой. Он поправляет свои темные солнцезащитные очки и натягивает на нос маску.       Незнакомая машина с Прибалтийскими номерами останавливается прямо перед носом Кашина и из неë выходят сначала два широкоплечих парня, похожих на телохранителей, а потом с заднего сидения вылезает парень в маске и капюшоне натянутом до глаз.       — Конан, а где же Макар? Неужто меня испугался? — скалится худощавый поставщик, ниже самого Дани на полторы головы. — Деньги вперед.       Даня ничего не отвечает, а лишь кивает своим ребятам и те открывают багажник, показывая десять пачек зелёных купюр. Парень в капюшоне смотрит на своих амбалов и один из них показывает содержимое их машины. Кашин делает пару шагов вперед и проверяет наличие товара, после чего встаёт на место.       — Помни, что играю тут я, щенок. Вздумаешь меня обмануть, отправишься туда же, куда и Губернатор. — Даня проворачивает в руке перочинный ножик, внушая ещë большей серьёзности.       Торговец нервно перекатывается с ноги на ногу и что-то постоянно трогает: то куртку, то пистолет, то рукава. От чего-то он очень нервозен, хотя старается это скрывать. Возможно переживает, что что-то может пойти не так. Весь его внутренний мандраж выливался в речи и странных действиях. Голос на некоторых фразах еле заметно дрожал и не звучал так уверенно, как должен бы был.       Даня же в свою очередь совершенно спокоен. Заниматься перекупом веществ из-за границы стало самой настоящей обыденностью. Из Прибалтики товар доставляется в Петербург, а затем через некоторое количество людей — в том числе и Кашина — распространяется по другим областям. В самом городе торгуют в основном мелкие дилеры. Остальная же часть уже через пару дней, после доставки, отправит всë с другими, такими же как они сами, людьми, в другие области.       — Как я могу обманывать? Ты плохого обо мне мнения, Конан, — парень хмыкает и чуть приподнимает голову, от чего открывается прядь рыжих волос и глаза. Их не видно, но в них видны отблески красных фар.       — Много говоришь. Парни, действуйте, — обращается он к своим и чуть отступает влево, что бы пропустить чужих шестерок к деньгам.       Через пару минут, когда низкий худощавый парень пересчитывает деньги, а Кашин взвешивает мефедрон, чтобы не дай бог и грамма не потерялось, двери багажников хлопают. Даня стоит, наблюдая за каждым действием поставщиков и провожает их машину взглядом, пока она совсем не теряется в туманной дымке. Он вдыхает тяжелый от сырости воздух и снова ощущает запах скуренной травы. Пора выдвигаться, не то Коля с Давидом волноваться начнут.       Голова немного кружится, а внутри ощущается лёгкость. Илья с Калем уже сели в машину, и Даня прошел к месту рядом с водительским. Садиться за руль обкуренным мало того что опасно для жизни, так ещë если ГАИ остановит, то точно не получится отвертеться. Он стянул с себя маску и, ещё раз глянув сквозь линзы очков на дорогу, залитую лунным светом, сел на своë место.       Илья, получив добро от босса, нажимает педаль газа и они быстро покидают это богом забытое место. Хочется как можно скорее избавиться от этой дряни, получить деньги и жить спокойно до следующей поставки.       BMW выезжает на основную дорогу и встраивается в общее течение. Даня прислоняется головой к холодному стеклу. Мимо мелькают фонари, фары машин и огоньки каких-то бутиков, кафе, баров и клубов. Парень прикрывает глаза. В салоне играет какая-то музыка с радио. Кальяс на заднем сидении уже точно видит десятый сон.       Когда Маз видит впереди машину с синей полосой и толстого гаишника в салатовой светоотражайке, он заметно напрягается, вцепляясь в руль двумя руками. Ладони тут же потеют, а сердце отдает своим гулом в ушах. Скорость тут же снижается и внимание к дороге усиливается. Не дай бог случайно нарушить что-нибудь.       Мужчина машет палочкой едущей впереди газеле, и Илья в прямом смысле выдыхает. Кажется он не дышал последние несколько минут, от чего лёгкие начало неприятно жечь. Как только пост остается позади, он делает вид, что ничего такого не произошло и пытается успокоиться.       На сердце теперь присутствует какая-то тревога, и Илья очень старается не думать ни о чём. Ездить за рулем слишком нервозно, чтоб ещё хоть раз он согласился поменяться с Даней местами.       Поворот сменяется поворотом и машин на дороге становится заметно меньше. Улица немного мокрая после дождя — кое-где до сих пор видны лужи, в которых отражается свет фонарей, и по обочине можно заметить грязь. Очевидно, что из-за дождя дороги и тротуары немного скользкие, и водители ведут сегодня не так быстро, и с особой осторожностью. Это очень напрягает. Хочется вдавить педаль газа в пол, разгоняясь до максимальной скорости.       Очередной перекресток. Поворот налево. Дорога почти пуста и скорость наконец-то увеличивается до ста пятидесяти километров в час. Что к сожалению, стало фатальной ошибкой. Парень откидывает голову на спинку сидения, попутно разминая шею. Плечи расслабленно опускаются вниз. Он чуть приоткрывает окно и влажный воздух, пропитанный бензином и выхлопными газами, приятно обдувает лицо.       До места назначения остаются какие-то пятнадцать километров. Из-за тумана ни черта впереди не видно. Парень снова подается вперед и чуть прищуривается, когда начинают казаться проблесковые маячки. Он чуть снижает скорость и уже через пару секунд с ужасом смотрит на ДПСника, машущего ему палочкой. Маз смотрит перед собой и всë ещë надеется, что это не ему, но не тут то было.       Он приводит скорость в норму и сворачивает к мужчине, попутно толкая в бок уснувшего Даню. Докатались.       Кашин недовольно мычит и выпрямляется, не понимая, что от него хотят, но когда видит перед машиной дядю в зелёном жилете, тут же громко материться и оживляется. От этих возгласов просыпается и Каль на заднем сиденье.       Окно открывается до конца и в нем виднеется круглое ментовское лицо. По нему прям видно, что он та ещë мразота и просто так договориться не получится. Пораскинув мозгами, Даня перебирает все варианты и молится, что Илья ничего не нарушил, а это просто проверка документов.       — Доброй ночи, граждане. Покажите Ваши документы, — одновременно и радостно и серьёзно просит ДПСник. Маз, приветливо улыбнувшись, тянется за правами, а затем показывает их. — А чья машина то?       — Моя, — Даня чуть наклоняется, чтобы его было хорошо видно. — «Че он приебался среди ночи» — думает он.       — Позвольте осмотреть ваш багажник на наличие аптечки и огнетушителя.       Вот всë и сорвалось. Двадцать килограмм товара находится прямо по середине и они просто прикрыты какой-то тряпкой. Это точно вызовет подозрения и будет проверено. Потом вызов наряда, полосатый бобик с мигалками и решётками на окнах, а затем обезьянник.       Даня нервно приподнимает краешек губ и выходит из машины, как и двое других парней. Он уже понимает — им конец. Специально отойдя на пару метров, Кашин шепчет Кальясу, чтобы тот звонил на пост принятия либо Коле, либо Даве, а лучше обоим. Тот понятливо кивнул и, пока отошёл на телефонный звонок, Даня открыл багажник. Уже даже молиться смысла нет. Всë. Сегодняшняя сделка провалена.       Мужчина с нескрываемым подозрением окинул всë содержимое. Сначала он, как и обещал посмотрел огнетушитель, открыл аптечку, а затем, сложив всë на место повернулся к Кашину, что у того сердце закололо от такого взгляда.       — А это, простите, мы что перевозим? — он указал своей рукой с пухлыми пальцами, прямо на этот самый прикрытый товар.       — Ящик с яблоками. Дядь, давай без вопросов, мы спешим. — Даня фальшиво улыбнулся и посмотрел мужику в глаза, хотя тот этого и не видел сквозь очки.       — Видимо, вам некуда больше спешить.       Он одним движением сдернул ткань и взору открылись ровно двадцать пакетов с белым порошком. На лице этого несчастного мента рисовалось удивление и теперь он уже с опаской поглядывал на парней. Быстро вызвав бригаду при помощи рации, он продолжил смотреть то на парней, то на наркотик, позже начав что-то записывать в своих бумажках.       — Это не наше, — Даня предпринимает жалкие попытки возразить хоть что-то. Всë равно — бесполезно.       — А чьë? — не отрываясь от писанины, безразлично спросил полицейский.       — Подкинули. — Парень глухо пинает колесо машины. — Может быть договоримся? — Он готов отдать сейчас хоть сколько, лишь бы не разводить здесь это всë и избежать задержания. Но в в ответ слышится тишина и мужчина упорно кивает головой в отрицательном жесте.       — Дядь, отпусти, а? — тянет Кальяс, вставая впритык к мужчине. Он наклоняется ниже и ниже, что кажется они вот-вот столкнуться лбами.       — Руки убрал! — рявкает мент и резко заламывает предплечье парня, роняя того на капот, от чего Каль не успевает как-то среагировать.       Даня рванулся вперед, поздно замечая потасовку. Он бросается на дпсника со спины, но тоже одним ловким движение летит на землю, а над головой слышит рычащее «Мордой в землю!». Он устало выдохнул, понимая что ещë пара минут и их накроют, и покорно сложил руки на затылке, соприкасаясь лицом с влажным асфальтом. Илья, уже не пытаясь рыпаться, переглянулся с Кашиным и под гнетом мента, сложил руки на капоте, позволяя застегнуть на запястьях наручники. Его рыжие волосы растрепались после сна и теперь колышутся на ветру, который пробирает холодом. Даня научен опытом и знает, что своими попытками сбежать, сделает только хуже. Снять человека с розыска по всем постам сложнее, чем выкупить в участке.       Замки щёлкают на запястьях, обжигая металлическим холодом.       Луна ярко светит прямо в лицо, еë лучи сливаются с фонарными бликами. По мокрой дороге проезжает большое количество машин, разбрызгивая грязные лужи в стороны. Неподалеку уже видны красно-синие огни. Вскоре машина останавливается перед ними и из неё выходят двое людей в форме. Они о чём-то говорят с все ещё пребывающем в шоке ДПСником.       Они смеются. Противно так, как стая грачей. Один из них подходит к Дане и смотрит в упор, но так ничего и не сказав оборачивается к своему напарнику. Перекинувшись парой фраз, один из них забирает всё содержимое багажника в специальный пакет, а второй подходит сначала к Илье, обыскивая его и вытаскивает водительские права и телефон.       — Коряков Илья Иванович значит, да? — Илья исподлобья смотрит тому в глаза и молчит. — Так это кличка что-ли?       — Клички у животных, пëс, — скалится стоящий рядом Кальяс, а Даня на это улыбается. Его подняли с земли ещë несколько минут назад. Если бы его руки были свободны, то он точно бы ему похлопал. Все таки в людях он не ошибся. Не тряпки.       — Поогрызайся мне тут. Гриша, в машину их. — Он забрал телефон у Кашина.       Тот самый Гриша отцепил Даню, заламывая руки за спину. Он тихо зашипел от боли в запястьях и предпринял попытки скинуть с себя чужие руки, но так ничего и не получив, покорно залез в машину. Его посадили на одно из кресел и пристегнули наручниками к какой-то трубке. Следом за ним в машине оказались и его друзья. Дверь захлопнулась и в машине пока что никого кроме их самих нет.       — Ты предупредил их? — встряхивая волосами, обратился Даня к Калю, что недовольно разглядывал пораненное, от грубого движения мента, запястье.       — Да.       Двери спереди открылись и на сидения опустились два тела, так и норовящих отпустить очередную шутку. Тоже, нашлись тут клоуны. Даже работу нормально выполнять не могут. Почувствовалось движение. Они тронулись. Хорошо, что не головой.       Даня глянул на их лица через зеркало заднего вида и, когда на него обратили внимание, ядовито улыбнулся.       — У меня есть право на телефонный звонок. — Гриша, сидящий на пассажирском, обернулся на источник шума.       — А ещë что у тебя есть?       Он цокает языком, а затем краем глаза замечает, как этот мужик тянется к телефону Дани и через пару мгновений передает ему в руки. Точнее в руку, вторая пристегнута. Можно подумать из этого бобика есть куда бежать.       Введя пароль, гаджет разблокируется. Парень сразу ищет нужный контакт, затем смотрит на время. Без пяти минут три. Он понимает, что этот самый контакт, с его великолепным режимом давно спит. Ну ничего, Руслан, придется проснуться. В пару касаний, на экране загорается «вызов» и идут гудки. Даня прислоняет телефон к уху и ждёт, нервно считая каждый из них.       Наконец-то пиликанье обрывается и слышится сначала шуршание, а затем недовольное мычание.       — Рус, нас везут в участок. Нашли товар. — Нет времени на приветствия, поэтому парень с ходу начинает о главном.       — Блять, три ночи. Твои проблемы, не мои проблемы.       Слышно, как мужчина встал, а затем куда-то вышел, ведь затем последовал дверной хлопок. Даня закатил глаза. Вот только сейчас бы и выебываться. Всë в манере Графа.       — Но ты их решишь.       — Ты мотаешь мне нервы, Кашин, — он шумно выдыхает, заставляя несчастного Даню поморщится и отодвинуть телефон от уха.       — Я? Это чистой воды совпадение.       Даня недовольно фыркает и случайно дергает заключенной рукой, совсем забыв о наручниках. Руслан не будет Русланом если пойдет на дело, каким бы оно ни было, сразу, не пререкаясь перед этим два года. Со стороны слышится грубое «быстрее», и это точно уловил и собеседник.       — Какой участок?       Спросив, в очень грубой форме, куда они едут, и получив ответ, Даня передал все Тушенцову, после чего, не прощаясь, сбросил звонок и вернул телефон. Посмотрев в окно, он примерно понимает где они сейчас находятся и, вспомнив карту города, понимает, что им ехать осталось минут десять, а Руслану переть целый час. Всё таки придется посидеть в камере с бомжами. И не факт, что Руслан сможет помочь. Участок незнакомый.