Золотые монеты на алтарь бога

      Ничего не было. Ни мыслей, ни снов, ни желаний. Лишь всепоглощающая чернота дымкой растекалась по сознанию, кутая в блаженстве.       Приятное беспамятство было прервано болью, которая с неописуемой силой ударила по нервам, заставляя сознание проясниться.       Рот, до этого закрытый, распахнулся в агонии, но крик так и остался в горле. Вместо этого оно зашлось жутким кашлем. Сухие обветренные губы болезненно надорвались, а глаза распахнулись.       Не привыкшие к свету глаза заслезились, заболели, захотелось прикрыть их, но, страх дезориентации был сильнее.       Перед глазами плясали пятна, руки и ноги болели так, словно их опустили в кипяток. Хрипло вдохнув, Габриэль попытался перекатиться на левый бок, но рука, придавленная чем-то тяжёлым, отозвалась такой болью, что голова закружилась, а по вискам потекли слёзы, до этого сдерживаемые лишь силой воли. Так он и остался лежать, надрывисто дыша, плача, но подавляя всхлипы и скулёшь.       Однако через пару минут, послышался глухой стук, шаги, скрип, и слова:       — Мой друг, вы уже пришли в себя? — незнакомец тихо прошёл и сел рядом по левую руку. — Вы спали два дня. Вам несказанно повезло, молодой человек.       Голос Вошедшего был мужским и спокойным, как гладь воды. Это заставило былое напряжение уйти, но охотник не терял бдительность, вслушиваясь в окружающий мир.       Габриэль низко замычал, а после горло свело кашлем.       — Друг мой, ну зачем вы так надрываетесь? — задал риторический вопрос мужчина. Тяжесть с руки убрали, и самыми подушечками пальцев дотронулись до его ладони. Он не мог видеть, но мог чувствовать, как аккуратно мужчина поднял его руку. А после он начал что-то стягивать с запястья.       Ткань? Вероятно бинты, зачем тогда ещё перематывать руки? Горький травяной запах, мыльный корень, и тяжёлый аромат лаванды вился в комнате, оседая в носу и горле.       Слёзы высохли, но боль так никуда и не ушла, она лишь притупилась. Глаза полураскрылись, и он смог посмотреть на того человека, что был рядом.       Молодой мужчина, на вид его ровесник. Красные волосы, собранные в низком хвосте, зелёные одежды мягкого оттенка, как стебель лаванды. Уставшие голубые глаза. Он сидел слегка улыбаясь, аккуратными движениями снимая не туго завязанные бинты.       Открыв сухие губы Габриэль вымолвил севшим голосом:       — Кто вы?       Мужчина, услышав голос, улыбнулся шире и посмотрел в глаза Габриэлю.       — Я, гость мой, Дантес, — он сделал паузу, а после продолжил. — По имени можно многое рассказать об обладателе, как ваше имя странник? — глаза полумесяцы по-доброму смотрели на охотника.       — Ммм… Габриэль, — сипло промычал он.       — Габриэль, — задумчиво повторил Дантес. — Очень красивое имя. Вам, гость мой, оно подходит.       Охотник хрипло дышал и, найдя силы, промычал что-то в знак согласия. Габриэль перевёл взгляд на почти разбинтованную руку и удивился.       С самых кончиков пальцев до середины ладони, словно сняли кожу. Розовая плоть с тонким полупрозрачным слоем кожи и паутинкой вен.       Дантес, увидев чужое замешательство, объяснил:       — У вас обморожение, ещё бы полтора часа и была бы нужна ампутация, — спокойным голосом пояснил мужчина. — Пока кожа восстанавливается, вы не сможете пользоваться руками больше недели. Хотя нет… Вы можете пользоваться, но это будет сродни агонии. С ногами, конечно, лучше, но ходить вам будет больно. Мышцы ног были повреждены немного меньше, чем руки.       Однако увидев, как помрачнело и без того измученное лицо, Дантес сказал:       — Вы очень сильный человек… — и, кинув взгляд на большие острые уши, поправил себя. — Точнее… Эльф, — и широко улыбнулся.       Габриэль снова смотрел на собственную руку.       Мужчина сидел на коленях, рядом с ним была баночка с чем-то жёлто-зелёным внутри. Он аккуратно брал мазь пальцами и долгими круговыми движениями втирал в руку эльфу. Любое касание сопровождалось болью, но Габриэль всеми оставшимися силами терпел и лишь на особо больных местах громко выдыхал, кривил губы и жмурил остроконечные глаза.       Увидев это, Дантес попробовал отвлечь гостя:       — Друг мой, ваши раны были хуже. Вы и ваше тело идут на путь исцеления.       А после, закончив втирать мазь, Дантес начал заматывать ладонь новой чистой тряпицей. Покончив со второй рукой, он потянулся за глиняной мисочкой и, взяв её, поднёс к губам лежащего Габриэля.       — Это отвар, он поможет телу восстановиться, а душе найти покой.       Габриэль услышав это, немного подумал, и приоткрыл рот. Тёплая, болотного цвета вода потекла в горло. Горькая на вкус, она давала странное насыщение.       Так мужчина крутился рядом с ним полчаса, пока не закончил менять бинты и на ногах. За это время горло перестало першить, но оно всё так же болело.       — Как вы меня нашли? — послышался севший голос сзади.       Лекарь повернул голову на звук и, вздохнув, начал рассказ.       — Наш король…       — Король? У вас есть король? Откуда? Где я? Я на территории другого королева? — не дав закончить, начал расспрос Габриэль. На эту тираду вопросов, мужчина лишь рассмеялся.       Увидев такую реакцию, охотник смутился, попытался поджать губы, но саднящая боль не дала этого сделать.       Дантес в свою очередь, элегантно присел рядом, начав воодушевлённо объяснять.       — На самом деле, наше королевство — Сукхавати — спрятано от чужих глаз, с помощью нашего предводителя — Короля Данте. По легендам много-много лет назад на месте этого королевства была равнина, оставшаяся после страшного лесного пожара. Король Данте во время странствия по миру людей возвёл с помощью силы, данной ему богами, на месте пустыря горы, в середине которых была небольшая деревенька, которая потом разрослась на много миль. А мы до сих пор, как и наши предки, остаёмся верны нашему королю и не покидаем этих мест, — закончил рассказ Дантес, а Габриэль, слушая его слова очень внимательно, накопил много вопросов.       — Получается… Те горы, в которых я охотился на ледяных барсов, это горы рядом с вашим… Королевством? — с долей недоверия протянул Габриэль.       — Именно, друг мой. Лет так сорок назад, эти чудесные звери появились у территории границы…       — Границы? Ваша граница это горы? — нетерпеливо спросил зверелов.       — Да, гость мой, эти горы были созданы королём Данте, думаю вы уже заметили, что в наших горах всегда множество разных природных катаклизмов. Все они были посланы королём, чтобы защитить наше небольшое королевство от других и сохранить наш крошечный оазис чистого и праведного мира, — воодушевлённо закончил монолог Дантес.       Ни секунды не думав, Габриэль задал совершенно логичный в данной ситуации вопрос:       — Вы не боитесь, что я сбегу или расскажу другим об этом? — эльф сощурил внимательные глаза и затаил дыхание, ожидая ответа.       Подумав пару минут, Дантес опустил глаза в пол и медленно сказал:       — Друг мой… Не хочу вас разочаровывать, но без благословения вы не сможете покинуть королевство. Вы быстро погибнете в горах, но даже если удача улыбнётся вам… Думаете кто-то поверит? А если и поверит, то захочет ли отправиться сам, играя со смертью, чтобы убедиться лично?       — Благословение? Это что-то, что можно получить только от… Данте? — имя Габриэль сказал неуверенно, так, словно пробовал на вкус.       — Да, друг мой, но вам нельзя с ним видеться, — и опережая чужой вопрос добавил. — Мы никогда не приводили в королевство, чужаков. Я опасаюсь, что другие жители… Будут несколько взволнованы… Вашим пребыванием на священной земле. А король Данте… Его реакцию не могу предугадать, но от наказания я точно не смогу уйти, да и не захочу.       В конце его голос страдальчески надломился, поднимая на Габриэля усталые красноватые глаза.       — Если вам нельзя приводить в Сукхавати других, то почему вы ослушались и теперь я тут. Не легче было бы меня оставить умирать? — Габриэля правда интересовало решение Дантеса, ведь одно его присутствие тут уже огромная проблема.       — Друг мой, вы совершенно правы. Это было бы легче. Когда увидел вас там, в снегу, я подошёл и потрогал ваш пульс на шее. Я был до глубины души поражен, что сердце продолжало биться, слабо, почти незаметно, но оно изо всех сил старалось, — сказал на одном дыхании Дантес, и в его глазах промелькнула печаль вперемешку с раскаянием. Но наваждение быстро растворилась в глубине голубых омутов, являя свету мягкую улыбку.       Габриэль слушал, а перед глазами пробегали воспоминания перед тем, как он потерял сознание. Впервые за долгое время охотник ощутил то, как старуха-смерть тянет к нему костлявые ветви пальцев. То, насколько близко она подобралась на этот раз. Как жадно она ластилась, вдыхая молодую жизнь.       По загривку пробежали мурашки. Он правда слишком сильно рисковал.       — Не переживай, даже если я захочу, мне некому рассказывать об этом. Я очень долго живу один, в чаще леса, — Габриэль говорил чистую правду, поэтому сейчас такое долгое присутствие человека рядом было в новинку и вызывало легкую тревогу.       Вдруг опомнившись, Дантес сказал:       — Друг мой, я терзал вас слишком долго! Вашему телу и душе нужен отдых. Я слишком увлекся, и не уследил за временем, это моя ошибка. Спите, через пару часов я вас проведаю.       Встав с пола, мужчина отряхнул одежды цвета цин, и поспешил покинуть гостя. Отодвинув газовую ткань, что заменяла дверь, ободрил:       — Мы обязательно продолжим разговор, но завтра, а пока набирайтесь сил, — и скрылся за белой пеленой.       Габриэль так и остался лежать на циновке, повернув голову к маленькому круглому окну, смотря за тем, как красный диск медленно уплывал за белёсые горы.