Black Butler: Book of the eternal death

      Ребекка откинулась на кровати и стёрла с глаз слёзы, вызванные неприятным, не то странным, не то страшным сновидением. Зацепившись за железные перила, только благодаря которым вечно ворочающаяся во сне не падала вниз, она высунула голову наружу и оглядела нижний ярус. Т. Спирс, будучи достаточно чутким в вопросах сна, секунду назад проснулся от её вскрика, и как только сверху началось какое-то движение, сонно прищурился: — Что-то случилось? — Не-а, — она зевнула и подпёрла голову локтем. — Просто проверяю, что ты здесь, а то показалось, что всё произошедшее было сном. — Кошмарным? — наконец продрал уже оба глаза Уилл, ошибочно имея в виду именно её сон, после чего рукой потянулся к тумбе за очками. — Наоборот, — в то время как Ребекка говорила о минувшем вечере, в котором она наконец-то смогла выйти из боя победителем. На её лице тут же разверзлась улыбка, которую она и не спешила скрывать. Зато о том, что спала она действительно плохо, девушка решила умолчать. Для Уильяма же девичья довольная физиономия, на которой его взгляд без оправы расфокусировался, совершенно не вязалась с её недавним невольным возгласом, но вдаваться в подробности он не стал. В конце-концов, если она захочет — расскажет сама.       Ребекка снова блуждала по лесу в почти что кромешной темноте. Сны с этим местом начались с её приходом в цирк и продлились до момента, пока к ней наконец-то не явился напарник. И вновь увидеть нечто подобное она совсем уж не ожидала. Лунный свет почти не пробивался сквозь густо поросшие ветви старых деревьев, а от влажной прохладной земли с торчащими толстыми и скользкими корнями, её босые ноги, которыми она до какого-то момента кое-как переступала все препятствия, пробивала мелкая дрожь. Одета была Ребекка в длинное платье, которое не припомнила, чтобы когда-либо вообще носила в жизни. Точнее, в посмертии. В темноте это оставалось незаметным, но можно было увериться в том, что подол уже весь перепачкался в грязи, даже несмотря на то, что его постоянно приходилось приподнимать, чтобы не упасть. За спиной болталась почти растрепавшаяся длинная коса, а в глазах и без того тёмная картинка кружилась, будто она была пьяна. И всё это наводило на мысли, что пока девушка спала, ей пришло видение из прошлой жизни. Это пугало, но как будто бы не так сильно, как некая невидимая угроза, по ощущениям идущая за ней по пятам ещё с прошлых снов, поэтому вдаваться в размышления о сюжете не приходилось. Вместо этого она шла куда-то или от кого-то вперёд, спотыкалась, утопала в мягком чернозёме и тут же, только заслышав, оглядывалась на глухие крики, попутно переводя тяжёлое дыхание, но не останавливаясь ни на мгновение. Лицо её в который раз встретило тонко сплетённую и невидимую в темноте паутинку, её повело от неожиданной преграды куда-то в сторону, девушка шёпотом, почти что беззвучно выругалась и тут же соскребла её с носа, предположив, что не только испортила чей-то домик, но и прихватила оттуда с собой его владельца. Не то чтобы у Ребекки было много опыта общения с пауками и после смерти, но какой-то внутренний животный страх перед этими существами брал своё, она, даже будучи могущественным жнецом, тут же начинала проверять волосы на наличие живности и поддаваться истерике. Но в этот раз она лишь быстро выправилась и, сразу же набрав скорость, шатаясь пошла дальше. Казалось, она не владела своим телом, а лишь наблюдала всё происходящее глазами себя из прошлого, иначе, будь она собственной персоной там, по лесу бы точно прокатился девичий писк ужаса, отчего версия, что это не сон, а видение, которого не должно было быть, подтверждалась снова. Но Ребекке было не до того, она продолжала бежать сама не зная куда. Да и думать о том, что её стёртые воспоминания каким-то образом начали прорываться вновь, не хотелось. Снова раздался чей-то крик. Мужской. Совсем близко. Она моментально повернула голову на звук и вытащила из кобуры на бедре… Нет, не свои секаторные ножницы, а револьвер. Кобура поверх платья? Это ещё что за извращение… Но опять-таки, она подумает об этом позже, сейчас её тревожил вопрос куда важнее: зачем она остановилась? Девушка быстрым движением заправила спутанные ветками волосы за ухо, и схватилась обеими руками за пушку, невидящим косящим взором выискивая для неё мишень. Её объяла давящая на слух тишина, особо удивительная для места, в котором только что болезненно прокричал человек, а глаза беспрерывно метались из стороны в сторону в надежде выцепить хоть какой-то фрагмент из непроглядной тьмы, от чего в какой-то момент начало даже подташнивать. — Вот ты где, дрянь такая, — из темноты на неё набросился незнакомый мужчина, тут же не растерявшийся и схвативший её за запястье, чтобы отвести от себя дуло пистолета. — Завела нас в дьявольское место, а теперь чистенькой выйти захотела отсюда? — Отвали, кусок дерьма, — Ребекка пнула его в живот, попутно понимая, что из мужских грубых рук ей вряд ли удастся вырваться, и чувствуя, как суставы в пальцах болезненно хрустят. С помощью уловки, даже будучи пьяной, она вытолкнула из тисков оружие, тут же схватывая его левой рукой. — Нехрен преследовать одиноких девушек, уродец. Неизвестный сплюнул и навалился на неё всем туловищем, отчего выстрел, последовавший после того, как девушка успела опустить палец на спусковой крючок, с грохотом пролетел мимо и растворился в беззвучной черноте леса. Ребекка упала и тут же получила кулаком по лицу: — Ты, сучка, не заговаривай мне зубы. Знаешь, зачем мы здесь. Семейство Холландов желает передать тебе пламенный привет, — он снова врезал ей несколько раз, разбивая скулу, губу, нос, а после взялся за плечи и приложил её головой о землю, благо на месте приземления её затылка не нашлось никаких твёрдостей. — Выводи меня нахуй из этой проклятой чащи, гадина, не то я тебя за волосы отсюда выволоку, попользуюсь тобой за всех своих товарищей, которых ты тут угробила, а потом отрежу башку и принесу Ричу. Нокс вцепилась зубами в схватившую её руку, отчего Ребекка, смотревшая за всем этим от первого лица, отметила, что кусаться у неё было в привычке, видимо, всегда, а бандит со злости отвесил ей ещё один неслабый удар в челюсть свободным кулаком, но упустил из внимания то, что девчонка под ним успела согнуть ногу. Она из последних сил, которые оставляли её с каждой получаемой ссадиной, оттолкнула от себя его тяжёлое туловище и подобно зайцу стала запинывать босыми ступнями, попадая то в живот, то в грудную клетку, то иногда даже дотягиваясь до лица. Она с силой замахнулась, одновременно с тем пытаясь нащупать в палой листве вылетевший из рук револьвер, но совсем немного не достала до обидчика, словно он успел отдалиться от неё на пару дюймов. Но физически он встать и отойти не мог, тогда, получается, это она посредством своих пинков отъехала от него на какое-то расстояние? — Мать твою, что-то схватило меня, — вдруг завопил он, чувствуя на себе чьи-то тяжёлые холодные касания. Лица его, как и остального тела, в темноте по-прежнему практически не было видно, но в голосе отчётливо слышался страх. Не успел мужик обернуться попытаться рассмотреть, кто там сзади, как его грудь насквозь проткнуло что-то невообразимо огромное, длинное и, по всей видимости, острое. На лицо Ребекке прилетели сгустки его крови, а поверженный противник перед ней застыл, с ужасом таращась то ли на неё, то ли сквозь. Что-то сзади, приподняло его, заставляя встать с колен, а после вообще повиснуть над землёй, и едва пробивающаяся сквозь кроны деревьев луна наконец-то осветила его бледное и перепачканное недвижимое лицо. — Стреляй, дура, помоги мне, и я тебя отпущу, — еле выговаривая слова, шёпотом произнёс мужчина, выталкивая изо рта кровь и медленно подбираясь к месту удара рукой, будто ещё надеялся, что сможет спастись даже с таким ужасным ранением. Ребекка вмиг протрезвела, трясущимися руками подняла прицел на него, словно расценила приказ стрелять как просьбу о досрочном прекращении страданий, но что-то отвлекло девушку, и она сначала перевела взгляд на то, что торчало у врага из груди, понимая, что это очень сильно походит на просто нечеловеческих размеров паучью лапу, а потом она в страхе и растерянности посмотрела мужику за спину. Несколько пар больших, ярко горящих в ночи глаз будто с каким-то интересом по-хищнически наблюдали за каждым её действием, словно в нетерпении ожидая, выстрелит она или нет. Но не дождавшись принятого решения, их обладатель откинул полумёртвого в сторону, который с предсмертным криком исчез в чёрной бездне, и с жутким стрекотанием и неимоверной скоростью начал приближаться к Ребекке. Она слабо, будто уже смирившись со своей участью, вскрикнула, не предпринимая даже попыток выстрелить или рассмотреть чудовище получше в полосе света и не дожидаясь, пока он доползёт до неё, упала на землю без сознания. И после этого раскрыла глаза уже в привычном мире. — Сомневаюсь, что от приятных снов можно так кричать во сне, — скептично пробубнил Т. Спирс, зевнул сам и, вместо очков нащупав на тумбе наручные часы, поднёс их ближе к глазам. — До завтрака ещё час. И чего ты только довольная такая в эту рань. И снова закрыл глаза. Но не прошло и полминуты, как он, ощущая на себе сверху по-доброму испепеляющий взгляд напарницы, раскрыл их вновь и вопросительно кивнул ей. — Ты не так понял. Я имела в виду то, что сначала подумала, что я тебя победила, а это всё оказалось сном, — Ребекка же, несмотря на свой пережитый ночной кошмар, продолжала светиться подобно небольшому палаточному солнышку. Даже чувствуя недосып, ложиться обратно ей не хотелось, тогда как Т. Спирс так и выражал всем своим видом огромное желание, чтобы его не беспокоили. Но Нокс непривычно сильно чувствовала, что ей нужно с кем-то переговорить, чтобы хоть немного забыть испытанный ужас. — Я ведь победила? Уильям смерил её раздражённым сонным взглядом и, откинув одеяло, задрал майку, показывая почти полностью затянувшуюся после ночной дуэли красноватую рану на груди, которая увековечилась ещё одним шрамом из бесчётного количества на его теле. Рядом, прямо в центре, зияла давно зажившая рана от оружия покрупнее. Тем не менее, долго любоваться свидетельством как своего, так и чьего-то ещё успеха он ей не дал, снова укутавшись и отвернувшись от неё на другой бок.

***

— О, наша парочка прибыла! Доброе утро! Они вошли в наполненную народом, гудевшую голосами столовую, но как только кто-то из труппы поприветствовал их, на палатку моментально, подобно небольшой горе, под которую в целях добычи руды заложили динамит, обрушилась тишина, а большинство взглядов уткнулось им в лица. — Д-доброе… — медленно пробормотала Ребекка, обводя глазами собравшихся. — А чего это вы все замолчали..? Рядом тихо хмыкнул Т. Спирс, она, еле оторвавшись от одолеваемых каким-то невнятным интересом лиц, повернула голову к мужчине и тут же вспомнила его вчерашние слова. Кто бы мог сомневаться, что Долл уже успела растрепать всем о том, что увидела прошлым вечером… Захотелось с позором скрыться от кучи глаз, направленных сейчас только на них двоих. — Так вы всё-таки помирились? — от обмена беззвучными, но многозначительными взглядами их отвлекла поднявшаяся со своего места Бист. Будучи без сценического наряда и макияжа она выглядела куда моложе и проще, отчего сливалась с толпой, поэтому даже после сказанной ею фразы, Ребекка с трудом смогла выцепить её среди народа. — Нет..? — уже сама будучи неуверенной в ответе на её вопрос, смущённо вымолвила рыжая. — Да, — куда твёрже вставил рядом стоящий и с полным снисходительной насмешки лицом повернулся к Ребекке, предвещая её возмущения. Она же, напротив, кажется, приняла уже окончательно все негласные правила вот этой вот их игры, хотя всё ещё морально не переставала относиться к нему как к врагу на временном перемирии даже после того, как между ними уже практически открыто проскочила искра. Поэтому лёгкий скрип зубов с её стороны всё же последовал за его фразой, мгновение спустя она уже растянулась в улыбке, но глаза по-прежнему, как ни крути, продолжали выражать все её действительные чувства и мысли по этому поводу. — Да, — утвердительно закивала Ребекка головой и придвинулась к жнецу ближе. Она уткнулась в него и, прильнув ладонью к мужской спине, впилась ноготками ему в бок, понизив тон, заговорила сквозь зубы: — Ты так рад этой лживой информации, посмотрим, как ты будешь лыбиться, когда мы закончим задание и перестанем быть союзниками, гадёныш. — Ну отчасти же мы всё-таки помирились, — так же полушёпотом заметил он. После утвердительного ответа на заданный укротительницей вопрос многие отвернулись от "помирившихся" и о чём-то рьяно заговорили со своими соседями. Кто-то протянул руку, кто-то, невнятно бурча под нос, полез по карманам в поисках монет или купюр, чтобы закрыть спор. И вот тогда и Ребекке, и Уильяму стало ясно: они приковали к себе куда больше внимания, чем намеревались. — Чего вы там встали, голубки, идите есть, пока горячее, — от друг друга, или, вернее, от обмена многозначительными взглядами их отвлёк кто-то из труппы. Подходя ближе к столу, Нокс заметила Долл, всё так же кутавшуюся в плед, шмыгавшую носом по нескольку раз за минуту и с большим аппетитом для больной наворачивающей овсянку. Канатоходка смущённо отвела от неё взгляд и тут же покрылась пылающем румянцем, будто кашу, которую она почти всю уже доела, только что сняли с плиты и в раскалённом виде влили ей в рот. Хотелось приголубить ее, сказать, что всё было не так, как ей могло показаться. В конце концов, это всё-таки ребёнок. Но с другой стороны на Ребекку давили обстоятельства и эта идиотская роль, которую, раз уж все ей верили, нужно было исполнять до конца. Поэтому она опустилась на лавку рядом с ней и, не поворачивая к ней головы, сама смутившись вчерашних воспоминаний, тихо, чтобы её слова долетели только до циркачки, пробубнила: — Ты больше так к нам в палатку не забегай… — А я и не забегала, — решительно, словно она готовилась к этому разговору, запротестовала Долл. — Я вообще-то легонько откинула шторку, чтобы посмотреть, что у вас там происходит, потому что ты орала как резанная, даже на улице слышно было! — Ну извини, что заставила беспокоиться! — досадливо гаркнула Ребекка, снова приковывая к себе внимание. Когда циркачи обратно вернулись к собственным обсуждениям будущих дел, девушка, попутно указывая на своего соседа, добавила, но уже тише: — просто этот чертила меня защекотал до истерики. Уильям, который до последнего не был вовлечён в диалог, но при этом слышал каждое слово из него, придвинулся ближе и обратился к девочке: — Поэтому не переживай, ты не увидела ничего из того, что не должна была, мы просто, кхм… дурачились. Правда ведь? Ребекка подняла на него голову, ожидая на его лице привычную холодную усмешку, но впервые за несколько лет знакомства смогла разглядеть в нём сейчас только какое-то лёгкое волнение, будто он объяснял… нет, даже оправдывался не перед какой-то левой циркачкой, а перед своим дитём, случайно открывшим дверь в родительскую спальню. А ведь он, в голове её проскочила постыдная мысль, наверное, был бы хорошим отцом… — Да, Долл, мы просто дурачились. Несмотря на гомон, продолжавший наполнять столовую палатку, их, кажется, объяла некоторая благоговейная пауза, которая с треском раскрошилась, как только циркачка снова открыла рот: — Я не поняла, так вы помирились или нет? — Помирились, помирились, — улыбнулся Т. Спирс, но в этот раз проявлять знаки внимания к союзнице, пусть и фиктивные, не стал. Ребекка придвинула к себе тарелку и со вздохом принюхалась к запаху овсянки. Голова полнилась мыслями и по поводу прошедших событий, и о том, что должно произойти дальше. После завтрака нужно было седлать Имона и вывозить его на манеж. Она ведь сегодня, чёрт возьми, выступает. А дальше её ждало нечто совершенно необычное, о последствиях чего она тайком даже для себя переживала. — Скажи, а почему именно наездница? — Уилл сложил верхнюю одежду на скамейку и оглядел коня издалека. — Очень красивый, кстати, жеребец. — А ты нашёл, что спросить. — Скажем так, меня, как минимум, как твоего напарника, интересует твой выбор прикрытия, а, как максимум, относительно живого человека — зачем ты решила потратить все свои сбережения на коня, которого тебе потом будет некуда пристроить. — Ну-у-у, — она одним махом вскочила на Имона, которого запрягла ещё в стойле, и с присущей, но не оправданной гордостью, бросила на жнеца взгляд с высоты, начав гладить животное по гриве. — Помнишь, когда мы с тобой тогда обсуждали дело Потрошителя? Ты… Ох… Обещай, что не будешь смеяться. — Обещаю, — примирительно поднял собеседник обе ладони вверх, про себя продолжая удивляться её вполне дружелюбному, по сравнению с обычным по отношению к нему, поведению. Неужто на Нокс так повлияла эта маленькая победа? Всего-то стоило ослабить бдительность и слегка поддаться её женским чарам… — Короче, ты сказал тогда, что купил свои сигареты в Гилфорде, я решила съездить туда проветрить голову, и на станции нахрена-то арендовала коня. И вдруг почувствовала, что как будто бы меня многое связывало с лошадьми, что я умею ездить на них, знаю о них, типа… это что-то внутреннее, без понятия, как описать. И, в общем, я стала частенько заглядывать туда потом, приносить угощения, ухаживать и ездить по городу или за его пределы. Кстати, Имон — это и есть тот самый конь из станции. Ну а что касаемо его будущего — продавать я его не собираюсь, мы с ним слишком сдружились. Что-нибудь придумаю. — Внутреннее чувство, — повторил жнец задумчиво. — Не шутила бы ты с этим, Ребекка. — С чем? — Со своим прошлым. — Ой, боже мой, — она опустила маленькую косичку, которую уже успела заплести на конской гриве и взяла в руки ещё несколько прядей. — Знаешь, когда тебе стирают память обо всём, что было в твоей жизни, ты никогда не поймёшь, что именно может затронуть твоё прошлое. И ходить трястись над каждой вещью я не намерена. Мне и без того снятся кошмары, больше похожие на видения, что же мне теперь, не спать? — И что тебе снилось? Да и, ну… обратиться в медотдел, например? Это же серьёзные вещи, почему ты не можешь этого понять? — Да насрать мне, Т. Спирс. Честно. Снился лес и какие-то упыри, которых утащило восьмиглазое чудовище. А что касаемо медиков — ну их там всех к чёртовой матери. Если они удачно, — а в последнее время я начала в этом сомневаться, — стёрли мне прижизненную память, то это не значит, что я не помню того, как со мной обращались, пока я там, как заключённый-подопытный, чалилась целый год. Ну и, давай будем честны, затронет меня эта штука или не затронет, кому вообще какое дело будет? Одним жнецом больше, одним меньше. Да и всё, что я слышала про этот шип, это сплошь какие-то слухи и легенды, а значит, что эта штука вообще нихрена не изучена, и есть вероятность, что ничего за собой не несёт, а придумали её просто для устрашения беспамятных тупиц. — Ничерта она не придумана, — он подошёл ближе и прикоснулся к лошадиной морде. Имон, между тем, ни разу не буркнул, и даже дважды ткнул носом ему в руку, чтобы его продолжали гладить. — Алан Хамфрис, мой заместитель в отделе Надзора. — Разве не Сатклифф является твоим замом? — Он по части сбора душ. — И… И что с ним стало? Мужчина поднял голову и заглянул прямо ей в глаза, читая во взгляде осторожность вперемешку с сомнением: — Его постиг шип смерти. — Он умер именно от него? — Нет, — с горечью усмехнулся Уилл. — Он умер от оружия своего коллеги, ставшего ради него же отступником. — Видишь? Это всё просто отвратительное стечение обстоятельств… — Ничерта, Ребекка, — он резко прервал её, чувствуя некоторое раздражение и от её поверхностности в отношении самой себя, и от того, с каким пренебрежением они сейчас разговаривают о его почившем соратнике. — Я вот этими вот глазами видел, как он угасал, и если ты знать не знаешь, что действительно случилось, то, ради бога, замолчи. Нокс даже опешила от его слов. Она молчаливо уставилась на его лицо, оно было сейчас отстранённым и холодным, челюсти крепко сжаты, а взгляд чуть ли не исподлобья продолжал испепелять точку на её лбу. — Ладно. Извини. — Поэтому на твои рассуждения обо всём этом очень легко найти контраргументы. Да и выглядят они смехотворно и эгоистично. — Он ещё раз потрепал Имона по морде и достал пачку сигарет. — В конце-концов, у тебя здесь брат, друзья и, может быть, кто-то или что-то ещё. И таким мировоззрением ты самым наглым образом показываешь своё отвратительное отношение к ним всем. — Т. Спирс, — Ребекка откашлялась и, надев безуспешно склеенную из каких было материалов маску неприступности, которая вот-вот и съехала бы с её лица, показывая сожаления и подбирающуюся печаль, оглядела его. Не то чтобы ей хотелось повторять когда-то уже пройденный диалог с тем, к кому она фактически тоже испытывала какие-то чувства. Ещё сильнее не хотелось забиваться в кокон, что она сейчас и продолжала упорно делать. — Человек приходит в этот мир в одиночестве и умирает в одиночестве. И лучше я сама выберу, как и где. А если над моей смертью ещё и кто-то поплачет, то, значит, не таким уж и дерьмом я была. Так что оставляю выводы об эгоизме на тебя. — Тебе так не терпится закрыть глаза навсегда? — было видно, что жнец пытался не заводиться, но тема внезапно оказалась настолько неловкой и скорбной, что удавалось это с трудом. — Я уже слышал эти слова от него. И то, что ты повторяешь это, заставляет меня желать сдать тебя обратно в медотсек. — А! Ещё чего! — девушка попыталась сгладить углы, что было крайне несвойственно её политике общения со старшим. — Нет, Т. Спирс, не не терпится. Я, может, только вливаться во всю эту потустороннюю тусовку начала, — притворная строгость тут же сменилась улыбкой. — Но когда-нибудь недожизнь, полная одиночества и чужих смертей мне надоест, и уж я-то что-нибудь, да придумаю. — Тогда спешу занять очередь на твоё оплакивание заранее, — с несколькими глубокими затяжками табачным дымом Уильяма тоже начало отпускать. — Да и быть одинокой или нет — это всегда твой выбор, так что не нужно строить из себя жертву, Нокс. — Конечно-конечно, — продолжая уверять себя в чужом сарказме, она круто развернула Имона и, легонько пришпорив его, запетляла вокруг жнеца. Сняв с крючка седла тренировочный стек на тонкой палке, девушка ткнула гибкой частью в его плечо, а после медленно обвела сначала вокруг груди, потом плеч, поднимаясь всё выше и выше, пока не коснулась мужских щёк. — В таком случае, буду иметь тебя в виду. И вообще, ты бы лучше попусту не болтал, чтобы не навлечь на себя угрозу в виде какого-нибудь моего идиотского желания. — Куплю тебе мороженное за победу, идёт? — Нет, не идёт. — В таком случае, у тебя времени до конца дня, придумывай быстрее.

***

      Под всеобщее рукоплескание Ребекка вывела спешившегося после прощального круга Имона в коридор и, как только помощники задёрнули за ними массивную штору, спрыгнула вниз, чтобы одеться теплее и облачить разгорячённого коня в попону, иначе бы он попросту замёрз на морозе после выступления. И всё-таки, думалось ей, пока девушка тщетно пыталась выдернуть прилетевшую из зала розочку из волос, она до конца не понимала, как её номер могли вот так просто вставить в общую программу второго выходного дня. Они с Уильямом ещё на утренней тренировке договорились о её сольном перфомансе, тогда как он, в свою очередь, попробует раскопать что-нибудь в угоду вечно недовольной ходом дела Ребекке. Несмотря на то, что Имон был крайне расположен к ещё одному жнецу в своём окружении, и даже пустил его себе на спину после душещипательного разговора, Уильям не нашёл ничего гениальнее, чем сослаться перед труппой на его дурной нрав, чтобы на манеж выпустили только девушку. В данный же момент перед ней стояло несколько задач. Нужно было отвести коня в стойло, успеть поухаживать за ним, накормив, напоив и почистив после представления, потому что никому более из циркачей он по-прежнему не давался, встретиться с Ниной, потом отыскать Т. Спирса и по-новой повторить с ним план дальнейших действий перед отлучкой. Ребекка затянула шнурки на огромной лошадинной накидке и вместе с ожидающими её членами второго состава раскрыла скрипящие тяжёлые ворота, чтобы покинуть коридор. Навстречу ей, облачённый в безразмерный тёплый балахон, шёл Снейк. Парень заботливо, чтобы те не напугали коня, прибрал обратно под одежду выглядывающих из-под неё змей, а встретившись с Фивер взглядами, безмолвно кивнул. Из-за воротника тут же показалась любившая обустраиваться на его шее Эмили, поэтому так или иначе пришлось отворачивать голову Имону собственноручно, дёрнув поводьями, чтобы он уж точно не увидел необычную живность.       Часов этак шесть назад, когда она соображала, что можно было бы надеть на выступление вместо своего откровенного наряда, Ребекку отвлекло до боли знакомое птичье карканье, и когда она откинула входную штору, впуская в палатку дневной свет, вместе с ним и холодным воздухом в неё ворвалась и Дита с коротким сообщением, привязанным к лапке, в котором почерком Нины писалось, что сегодня они собираются навестить её после представления, и лучше бы ей быть в хорошем расположении духа, потому что у Крамер есть небольшой разговор чисто по-женски. Нокс с проступающей улыбкой дочитала записку и по привычке принюхалась к бумаге, которая в этот раз действительно пахла духами подруги. По кому-кому, а по ней Ребекка и правда соскучилась, разве что совместить конкретно в сегодняшнем дне приятное с полезным будет невозможно, только если её друзья не покинут представление сразу после её номера. Тогда она на обороте написала ответ со встречным предложением не досматривать всё шоу, сложила несколько раз и привязала обратно к лапке Диты. Птица классически потребовала немного внимания и чего-то вкусного за проделанную работу, и на моменте, когда Ребекка прочесывала ей чёрные пёрышки, попутно протягивая орешки из завалявшейся в рюкзаке бумажной пачки, в палатку вошёл Т. Спирс. — Надо же, у тебя гости. — Это Дита, ворона Артура Бургхардта. Начальника Четырнадцатого Отде… — Да, я знаю, кто это. И с Дитой тоже знаком, на оба департамента птичник всё же один. — А, ну да, ты же у нас суперзвезда в обоих департаментах, все знают тебя, а ты знаешь всех. Ну прямо-таки Легендарный номер два, — Ребекка вытряхнула последний кусочек грецкого ореха вместе с крошками себе на ладонь и протянула оставшееся угощение вороне, топчущейся у неё на коленях. Потом перевела взгляд с птицы на вошедшего и прикусила язык, понимая, что сама поднимает темы, о которых просила не упоминать. — Впрочем, не важно. Никогда не была в птичнике, кстати. Надо будет как-нибудь заглянуть туда, хотя вряд ли Фокс позволит завести птицу…       Уже будучи в стойле, сняв тяжёлую сбрую с Имона, она быстро окунула полотенце в остывающую воду и принялась тщательно его обтирать, про себя думая, что усердствовать смысла нет, ведь конь ей ещё сегодня понадобится. — Вот ты где, — раздалось сзади, отчего девушка даже дёрнулась и резко повернула голову в сторону подошедшего со спины. — Не пугай меня так, — пробурчала она, и тут же продолжила водные процедуры. — Ну ты, ей богу, как котёнок — всего пугаешься. Что же мне, с колокольчиком ходить? — по голосу, да и по выражению его лица, которое не то чтобы хорошо успела разглядеть Ребекка, было ясно, что жнец был в приподнятом настроении. Возможно, его радовало скорое окончание расследования, либо же он нашёл какую-то зацепку, что тоже, так или иначе, приближало их к окончанию этого цирка на яву. Но сам факт его хорошего расположения духа даже удивил Ребекку. — Чего это ты веселишься? — с непониманием, но без укора поинтересовалась она. — Лучше помоги мне и вытащи дурацкий цветок с моей головы, пока я занята. — Я без понятия, как долго мы будем ещё тут торчать, но, знаешь, пока я рылся в чужих вещах, ко мне пришло осознание, будто сегодня как раз происходит переломный момент во всём этом деле, — несколькими ловкими движениями он распутал узел из её волос, в который впились розовые колючки, и в шутку протянул цветок девушке. — Это тебе. — Конечно, происходит, — Ребекка приняла "презент", сунула его в карман пальто, по привычке огляделась, хотя всё их окружающее пространство сводилось к стойлу, и, остановившись протирать Имона, сделала шаг ближе к жнецу, понижая голос. — Мы бесполезно просидели тут почти месяц, а теперь вдруг зашевелились с такой силой, словно вспомнили про временные рамки этого конкурса, чтоб его. Так дела не делаются. А ещё я сегодня еду хуй пойми куда, и только одному богу известно, что меня там ждём, Т. Спирс. И мне… Она нервно запнулась и притихла, отвела от собеседника взгляд и, вздохнув, уже не так решительно продолжила омывать гладкие и блестящие лошадиные бока. — Страшно, да? — Да. — Мы так и не поговорили о составляющем дела. Сейчас, наверное, не самое лучшее время… — Да, Уильям, — она махнула тряпкой ещё раз и с плеском кинула её в воду. Звать его по имени было очень непривычным делом, будто вместе с этим она перешла на новую ступень в их странных взаимоотношениях, в то время как он называл её Ребеккой уже достаточно долго, как бы давая понять, что стоит выше на пару ступень и всё ждёт, когда же она доберётся до него. — И как бы я ни хотела наконец расставить все точки над и, конкретно сейчас у меня совершенно нет времени. — И куда же это ты так спешишь? Даже половины представления не прошло. — Ко мне сегодня хотела прийти Нина о чём-то поговорить. Пока есть свободная минутка, думаю, ничего страшного не случится. — Не случится, в таком случае, я… — Если хочешь, можешь пойти со мной. С ней, вроде как, должен ещё Артур прийти, он помогал и настраивал меня на дело, когда я, — на этом она сделала паузу и добавила немного явного укора, если не обиды, в свои слова, — была совсем одна и не знала, что делать. Можешь обсудить с ним всю эту мишуру. — У меня всё же были причины задержаться. Помочь с Имоном? — Не стоит, уже нужно выходить, потом дотру. Его без того сегодня придётся погонять ещё раз. Кстати, насчёт этого тоже будет разговор. — Прости, а насчёт чего ты тогда хотела поговорить сначала? — он улыбнулся с какой-то мимолётной хитрецой и, схватив с настенного крючка полотенце быстрее девушки, подал ей его лично. — Ты что, совсем дурак? — она так и оставила кусок ткани в его руках, всего-то слегка обтерев о него руки и, намеренно пихнув плечом, прошла мимо к выходу. — Конечно же, о… На этом моменте в загон зашёл один из работников, ухаживающих за остальными животными. Он, не сразу заметив Т. Спирса в стойле, сначала непонятливо наклонил голову, предполагая, что Фивер обращается к нему. — Конечно же, о том, что нас связало вновь, — особенно громко, чтоб её уж точно услышали даже за пределами помещения, закончила фразу Ребекка, одновременно пытаясь и подобрать как можно наиболее корректные слова, и сделать это так, чтобы потом не пришлось краснеть перед старшим вновь. Он же, явно удивившись её фразе, выглянул в коридорчик и, встретившись глазами с циркачём из второго состава, невзначай кивнул ему в знак приветствия. Тот, будучи осведомлённым насчёт их отношений, — кто в этом цирке вообще не был бы, — расплылся в улыбке, дескать, повезло тебе, и уступил проход даме. — Как же без этого, — Уилл снова кивнул ему в знак согласия, дескать, и правда повезло, и поспешил ретироваться вслед за коллегой.       Они выбрались за пределы ограждения через чёрный ход для вылазок за провизией и обогнули забор по периметру. Т. Спирс шёл спокойно, с руками в кармане, изредка отрываясь от точки перед собой на спутницу, которая не переставала крутить головой из стороны в сторону и щуриться на лица прохожих и зевак. Уже стемнело, поэтому различать их друг от друга было сложно. Ближе к классическому столпотворению на подсвеченной лампочками ярмарке, она вдруг сорвалась с места и побежала навстречу Нине, раскрывая руки для объятия. — Бекки, я так соскучилась! — подруга обхватила её и прижала к себе сильнее, не специально утыкая лицом в пушистый воротник шубы. Блаженно прикрыв глаза и всей грудью вдохнув запах её парфюма, Ребекка поймала себя на мысли, что чувствует себя расслабленно и наконец-то спокойно, почти что как на манеже, когда они с Т. Спирсом валялись в окровавленном песке после драки, и всё, что их тогда могло беспокоить — это неожиданный визит кого-то из труппы. — Я тоже скучала по тебе, Ниночка, — от подобного вывода, да и от долгожданной встречи с ней, глаза её заблестели, отзеркаливая уличные горящие украшения. — Мы с тобой больше месяца уже не виделись, да? Привет, Артур. — Угу! За это время ты реально превратилась в клоуна, — по-доброму, но не без сарказма, перенятого у той же Нокс, захихикала она. — Отлично выступила, Ребекка, — старший жнец подошёл ближе и пару раз похлопал ту по плечу. Шрамы на его лице, между тем, заметно затянулись, но всё равно приковывали некоторое внимание к себе, и это, к удивлению, делало его внешность мужественнее и интереснее. — Вы бы видели мой наряд раньше, это я в последний момент уговорила шпрехшталмейстера о смене одежды. Раньше я была не клоуном, а цирковой проституткой. Из-за нехватки времени Ребекка, что логично, не успела переодеться, и сейчас из-под её шинели выглядывали полосатые штаны, которые она, чуть ли не за вакансию вечной мишени для кинжалов, выпросила у Даггера. Девушка оставила при себе красный корсет, но также заменила блузку собственной чёрной рубашкой, которую пришлось принести в жертву ножницам и отрезать ей рукава. — Грустной, — поправил нагнавший её Т. Спирс. Он пожал руку Артуру. — Мистер Бургхардт, мисс Крамер, давно не виделись. Нина обнимала Ребекку по-детски зажмурившись. И когда она услышала голос своего недонаставника ещё с предэкзамена в академии, то от неожиданности распахнула глаза, отдалилась от подруги на расстояние вытянутых рук и по очереди смерила их обоих взглядом с открыто читаемым удивлением на лице. За три года, прошедших с момента их последней встречи, видела она его исключительно на фотокарточке, которая до какого-то момента висела у Нокс в коридоре квартиры, и каждый раз её хозяйка была непременно подколота фактом наличия у неё чужих фото. — И вам не хворать… мистер Т. Спирс… — но быстро опомнившись, она обернулась к своему возлюбленному и деловито добавила: — Мальчики, а не могли бы вы дать нам поболтать чисто по-дамски? Когда мужчины отошли в сторону, тут же закурив и начав что-то обсуждать, Крамер, провожавшая их взглядом, дождалась, пока они удалятся достаточно, чтобы не вести беседу шёпотом, и повернулась к Ребекке: — А он-то тут чего делает?! — У нас временное перемирие. Помнишь наш разговор про это дело? Вот, представляю тебе того самого загадочного красавчика — Уильяма Т. Спирса. На этом моменте, услышав собственное имя, Уилл прервал беседу с Артуром и обернулся на Ребекку. Хотя, до этого, во время разговора, он и без собственных упоминаний уже успел сделать это пару раз. — Не отвлекаемся, мальчики, — Ребекка высунулась из-за плеча подруги и кивнула им продолжать собственный разговор и не подслушивать. — Интере-е-есно, — прогудела Крамер, пытаясь не начать смеяться во весь голос. — И как вам удалось прийти к консенсусу? — Слушай, Ниночка, у нас сейчас не так много времени, давай я тебе подробнее расскажу об этом, когда всё закончится? У тебя был какой-то срочный разговор? — Да не то чтобы он был срочным, Бекк, просто… ну, я соскучилась, да и обсудить многое хотелось. Например то, что, — она резко покосилась на мужчин в стороне и, удостоверившись, что они точно-преточно не слышат их, совершенно неожиданно перешла на шёпот. — Артур меня будто бы динамит! — Чего? — Ребекка же выпала в осадок. Во-первых, не то чтобы обстоятельства давали ей окончательно расслабиться и впустить в голову ещё и раздумья об отношениях подруги. Во-вторых, выдала она это настолько же бесцеремонно, насколько какая-нибудь женщина в очереди в пивную резко бы закричала, что беременна. А в-третьих… Ну не мог Артур так с ней поступать, в конце концов. — В смысле, "динамит"? — Ну в прямом. Сколько мы уже встречаемся? Если считать с того кошмарного дня с демоном, то пятый месяц пошёл. А у нас с ним ничего дальше поцелуев не заходило! — Слушай, ну не то чтобы я была достаточно сведущим в этих делах советчиком, Нина… И тут Ребекка вспомнила слова старшего товарища. Бургхардт, когда раздавал ей советы касаемо цирка, точно обмолвился тем, что ему самому понадобится один по поводу Крамер. Девушка занервничала, проматывая в голове все варианты развития этого разговора, отчего тут же нырнула рукой в карман и достала сигареты. Хотел ли он расстаться с Ниной? Да ну не может такого быть! Его отношению к ней можно было бы только позавидовать, он был джентльменом, крайне романтичным и, возможно, вызывающим смех у своих не церемонящихся с женщинами коллег, но в его поведении и взгляде на Нину так и читалась всеобъемлющая нежность и любовь. Может, он наоборот хотел позвать её замуж, но переживал и не знал, как именно поступить, отчего нуждался во взгляде со стороны от Ребекки? — Ну а с кем мне ещё говорить об этом?! Не знаю, может, он типа придерживается старых устоев… ну не четыре же месяца… — блондинка досадливо хмыкнула, в её глазах на секунду промелькнул какой-то огонёк, олицетворяющий идею, и она снова обернулась на мужчин с мастерски деланным девичьим ехидством позвав одного из них. — Мистер Т. Спирс, а можно вас буквально на пару слов? Нокс как держала сигарету в зубах, беспомощно чиркая перед лицом зажигалкой, в которой, по всей видимости, закончился бензин, так и выронила табачный свёрток в снег под ногами. — Ты ёбу дала? — пришлось снова вытаскивать пачку, натыкаясь пальцами на шипастую розу в кармане, так как упавшая папироса уже вмиг пропиталась водой. — Чем могу быть полезен? — с открытой, как бы ему и ни было это не свойственно, доброжелательностью, уточнил Уилл, попутно протягивая напарнице огонь. Нина махнула ему головой, приглашая отойти ещё чуть дальше. Ребекка тут же последовала за ними, хотя её никто и не звал. — А вот скажите, пожалуйста, мистер Т. Спирс, — с полным наивности лицом начала Крамер. Из всех своих знакомых она по праву занимала первое место по умению менять настроение и вживаться в роли. На втором же месте несдвигаемо находился Гробовщик. — Вы только Артуру ничего не говорите, пожалуйста! Так вот, скажите, пожалуйста, вы бы могли вступить в серьёзные отношения с девушкой, ну… например, не будучи женатым на ней. Или на каком-нибудь из свиданий, если их было до десяти штук? — Серьёзные отношения? — он не сразу догнал смысл речевого оборота и с непониманием сначала посмотрел на собеседницу, а затем повернул голову к Ребекке. Та, в свою очередь, прильнула ладонью к лицу, оставив открытым между пальцами руки один глаз и рот, к которому ежесекундно подносила дымящуюся сигарету: — Господи, Нина… — Ну, прям серьё-ёо-о-озные отношения. Сечёте? Т. Спирс слегка нахмурил брови, прикрыл глаза и, наконец, осознав тему разговора, с нескрываемым удивлением окончательно перевёл взгляд от девичьих лиц, одно из которых было по-прежнему со стыду прикрыто, а второе выражало неимоверное желание ответа, куда-то в сторону, обдумывая свой будущий ответ. — Я вас понял, мисс Крамер, — от неожиданности он даже отпустил какой-то нервный смешок. — Я тебя умоляю, ничего не отвечай и свали отсюда, — Нокс наконец-то убрала от головы руку и легонько толкнула его в плечо, как бы вытисняя его из женского круга. — Посмотри на Артура, ему неловко стоять одному в стороне и гадать, о чём мы тут болтаем. Где твоя мужская солидарность? — Скажем так, будь я человеком, что сейчас кажется мне совершенно нелогичным в силу короткого срока жизни, я бы предпочёл для начала узнать свою возлюбленную получше или, как минимум, обручиться с ней, — высокопарно и медленно подбирая каждое слово, будто он ходил по тонкому льду, и одно лишнее движение означало смерть в ледяной воде, начал жнец. — С другой стороны, человеческий век короток, и в нём хотелось бы тщательнее подходить к выбору спутницы, хотя нынешние реалии с выдаванием девушек замуж за малознакомых кандидатов говорят об обратном. Ну а что касаемо посмертия, думаю, большую роль играли бы чувства, и лично мне десяти свиданий для решения, начинать серьёзные отношения или нет, точно бы хватило. — Спасибо, мистер Т. Спирс, — Нина протянула ему руку и, как только мужчина ответил на рукопожатие, деловито затрясла её, явно где-то внутри не довольная ответом. — Да не за что, мисс Крамер, — не понимая, удовлетворил ли девушку его расписанный по тезисам ответ, он снова перевёл внимание на Ребекку. Она, уже не зная, что говорить и куда себя деть, только и вздохнула, отправила окурок куда-то в темноту и со всей мольбой во взгляде снова кивнула на кукующего поодаль Артура. — Вот видишь? — когда старший отошёл обратно к коллеге, Крамер злобно запыхтела. — Даже твой ханжа может сделать это до десяти свиданий! — Та-а-а-к, — Нокс начала плыть от сложной для неё темы. — Знаешь-ка, мы тут уже столько времени болтаемся, что он начал открывать мне некоторые грани своей личности, поэтому нихрена он не ханжа, а ещё… что это за измеритель такой? Десять свиданий? — Ну, мы с девчонками из секретариата… ты вот не захотела со мной ходить на дамские встречи, поэтому и не в курсе! Так вот, мы обсуждали отношения, в целом, про Артура я ничего не говорила им, и как-то устоялось, что за десять свиданий обязательно должен случиться как минимум один секс. — У тебя-то и пяти свиданий не было с некоторыми мужчинами, ты о чём? — рыжая стыдливо обтёрла о шинель вспотевшие ладони, чувствуя, как горят руки на вечернем морозе, и предполагая, что лицо её сейчас также приобрело оттенок томата. — Слушай, ты меня в тупик ставишь такими разговорами. — Ой, кто бы говорил, а как же Леге… — Заткнись. Это было давно и по пьяни. — Ну вот и не строй из себя святую, милочка. И вообще, что-то мы от темы ушли. Я переживаю насчёт Артура. Что может быть не так? Всё, что мы делаем вот уже четыре месяца, так это ходим за ручку и целуемся. Я его уже, разве что, не умоляла в открытую. Ну ты представь, прихожу я к нему такая в кабинет в пальто, а под пальто только комплект белья, и такая: "Артур, трахни!" Ну бред же, да? — Не смей так делать, Крамер. — Вот и я о чём. А вся наша романтика заканчивалось словами "ой, я вот, это самое, пойду, наверное, утром дела, работа, отдыхай, милая, спокойной ночи". Я, в конце концов, с мужчиной встречаюсь или с мальчиком?! И тут Ребекку, насколько она вообще могла здраво оценить ситуацию со своим беспамятством, осенило. Пока Нина продолжала свой пылкий диалог, она перевела взгляд на жнецов, пытаясь понять, о чём они, собственно, говорили. Но, кажется, всё их общение и правда сводилось к обсуждению дела «Ноева Ковчега». Да и, будем честны, вряд ли Артур бы стал делиться чем-то личным с малознакомым человеком, который, к тому же, был старше его минимум вдвое. Возможно, он и правда ждал совета, а её пребывание в цирке не предполагаемо затянулось, отчего и у Нины лопнуло терпение, и сам Бургхардт ничего не смог решить. В итоге она про себя решила не пугать подругу информацией о том, что о ней и отношениях, в которые она вовлечена, хотели поговорить, и выдала просто пару примеров навскидку. — Ну, может, он и правда старомоден в плане отношений, и поэтому присматривается к тебе. Или же, не знаю, он же при жизни был ученым, может, он т-того..? — Того, в смысле, девственник? — Ну типа, — и всё-таки Ребекку и пугала и восхищала открытая прямолинейность Нины в таких темах. Сама она была прямолинейна и уж точно открыта, но только в вопросах, касаемо обычных взглядов и мироощущений. Если ей кто-то нравился — она вполне доступно давала понять своё отношение, если она уставала или же понимала, что на ней начинали открыто ездить в рабочем плане, — она приходила в кабинет к Фоксу и устраивала скандал. И так было во всём, что касалось её повседневности. — Да ну, я не то чтобы вдавалась в подробности, пока мы не были с ним вместе, но, вроде, у него были какие-то отношения. А чего, предлагаешь узнать, с кем он крутил шашни и спросить у этих девушек, что там насчет постели? — Нина, ты определённо ебанулась. Давай так: ты не делаешь лишних движений и ждёшь моего возвращения, я просачиваюсь в его круги общения с другими жнецами и аккуратненько, тактичненько и мимолётненько выведываю информацию, хорошо? Она и сама понимала, что идея звучит сомнительно, но, опять-таки, не говорить же ей напрямую, что она придёт к Артуру и сама напомнит о том, что он хотел с ней поговорить. Ребекка повернулась к мужчинам, они продолжали о чём-то мирно беседовать, иногда даже шутили, судя по смешкам, и не торопясь раскуривали сигариллы Бургхардта, который в какой-то момент даже начал жестикулировать, будто в нём пробудились итальянские корни матери. Интересно, на мгновение пронеслось у Нокс в голове, ему вот по человеческим меркам должно быть сейчас около шестидесяти, память прижизненная при нём… Приходила ли ему когда-нибудь идея съездить в Германию и хотя бы со стороны посмотреть, как живётся его родителям..? — Ну не знаю, звучит так, будто тебе слишком сильно понравилось играть в шпиона, — мало веря в вероятность успеха предлагаемого дела, пробубнила Нина. Уж не решиться ли ей самой просто взять и по-человечески поговорить со своим мужчиной? — Я не шпион, я разведчик, — Нокс выдала эту фразу не задумываясь. Так же инстинктивно, как если бы увернулась от летящего в её сторону предмета. Она остолбенела, взгляд её остекленел и на долю секунды покрылся туманной дымкой, а в ушах раздались звуки, которых физически не должно было быть на вечерней улочке близ всё такого же, как и вчера, людного полуразвлекательного рыночка. И тут же опомнилась. — Господи, с тобой всё в порядке, Бекк? — подруга волнительно ухватилась обеими ладонями за плечи рыжей и вгляделась в её уже ясные глаза. — Да, а что?— она вопросительно наклонила голову, вспоминая про своё не загаданное желание. — Хочешь вот, могу ещё Т. Спирса заставить подружиться с ним и по-мужски перетереть? — Да не надо, разберёмся. Ты просто сейчас будто отключилась на секунду, я испугалась. Всё точно хорошо? Может, тебе обратиться в медотдел? — Да всё пучком, Крамер, уймись, — Нокс расслабленно улыбнулась, продолжая делать вид, что ничего не случилось. На самом же деле она прекрасно осознавала, что её секундные видения не могут незаметно не отражаться на ней. Как хорошо, что она решила спать на верхней кровати, а то вдруг её кошмары тоже с виду походят на припадки..? — Слушай, у меня к тебе тоже есть вопрос. Только вспомнила. Девушка из цирка однажды обмолвилась о кое-чём. Назвала это женским кошмаром раз в месяц, а я вообще не могу догнать, о чём она? Ты, случайно, не в курсе? Нина даже предположить не могла, какая тема последует за предыдущей, поэтому от неожиданности даже прыснула: — Ой, божечки, ха-ха-ха! Ребекка, это менструация. — Чего? Что? — При жизни у женщин с подросткового возраста начинается менструация, типа организм перестраивается, и девушка становится половозрелой, то есть, может стать матерью. У каждой разные промежутки, но, грубо говоря, всё сводится к месяцу — с такой частотой они приходят. — А… Ну, матерью стать… хорошо… а почему тогда женский кошмар? — Я сейчас лопну, ха-ха-ха-ха-ха, я будто с ребёночком разговариваю, — Крамер защепнула пальцами её покрытую веснушками щёку и потеребила из стороны в сторону. — Ты ж моя малютка наивная. Кошмар — потому что никак иначе беспрерывное кровотечение на несколько дней не назовёшь, ха-ха! Вот за что я и благодарна Потустороннему, так это за то, что оно не сделало такой же херни со жнецами, фу-ух, умора! — Да как же можно выжить с кровотечением? Ещё и на несколько дней… Ты меня дуришь, да? — Не дурю, и лучше не вдавайся в подробности, ты своё небось уже отстрадала при жизни, оставь это в прошлом. Ну и если тебе будет нужна хорошая отмазка, то так девчонкам в цирке и скажи, — и она принялась играть настолько плохо, что даже актёры погорелого театра бы ей позавидовали: — типа ой, у меня так живот болит, я сейчас в обморок упаду, я, наверное, полежу у себя, не трогайте меня, умира-а-аю… — Дамы, вы не замёрзли? — их диалог прервал Артур. — Не хотите никуда зайти перекусить? — Можете идти сюда, — махнула им обоим головой Ребекка. — У нас совсем немного времени осталось, — Уильям взглянул на часы. — Нам ещё нужно кое-что обсудить. — А что обсудить? — захлопала ресницами и заулыбалась Нина. — Рабочие моменты, — как бы ни хотелось ему передразнить девушку, он всё же решил повести себя серьёзнее. — Был рад встрече. — Взаимно, — мужчины снова обменялись рукопожатиями, а их спутницы объятиями. — Надеюсь, скоро вся эта свистопляска закончится, и я смогу нормально функционировать, — Ребекка вздохнула, снова окунаясь в мех шубы. Побудь она с подругой ещё немного, и Т. Спирсу бы пришлось отдирать её от Крамер, как пугливую кошку, когтями вцепившуюся в тело.       До окончания представления, следовательно, до того, как за Джокером нужно будет удвоить слежку, оставалось минут пятнадцать, когда двое зашли в палатку. Ребекка тут же уставилась в собственное отражение и обернулась к Уиллу, к которому за пару метров от входа подлетела Эмма с запиской: — Переодеться-то хоть дашь? А то я дышать нормально в корсете раз через раз могу. — Зачем же ты так его затягивала тогда? — Помнится мне, это ты его затягивал, балда. Будто всю силу приложил, ей богу. Т. Спирс бесцеремонно пригнулся к ней и лёгким движением руки потянул за ленточки: — У нас не то чтобы много в запасе, давай быстрее, — и отвернулся с прикрытыми глазами. Ребекка посмотрела на него, посмотрела, да и, пожав плечами, начала расстёгивать свою испорченную рубашку. — Ты что-то узнал, пока я светила лицом на всеобщем обозрении? — Некоторые мелочи: прошлое первого состава, которое и так известно из дел каждого, — он поднял веки, осмотрел, хорошо ли затянуты завязки на входе, погулял взглядом ещё по разным углам и уставился на зеркало, в котором увидел фрагмент обнажённого девичьего тела. Ничего криминального, всего лишь её плечи и спину с вытесненным на коже следом от корсета. Действительно сильно затянул. Он тут же снова прикрыл глаза, хмыкнув своей мысли, что Ребекка в этот раз достаточно опрометчиво выбрала местоположение. — И ещё кое-что. Тот самый хозяин цирка, именуемый всеми как Отец… А впрочем, поговорим в другом месте. Он снова глянул в зеркало, убедившись, что она быстро переодела верх, оставив не свои полосатые штаны на себе, и повернулся к ней лицом, протягивая руку. Та непонимающе посмотрела на него и тут же догнала мысль. Поэтому тут же, не раздумывая, схватила его за запястье, и они оба исчезли из палатки, окутав её искрящимся дымом. — Садись, часики тикают, — как только жнецы появились в его тёмном кабинете, он кардинально поменял тон с обычного Уилла на делового мистера Т. Спирса. Ребекка плюхнулась на начальственное место и придвинулась ближе к столу, чувствуя в темноте какие-то бумаги под руками. Старший же прошёл ко входу и клацнул выключатель, озаряя комнату, после чего открыл дверь и высунулся в отдел. — Всем привет, нас не беспокоить, Сатклиффа срочно сюда. Как только кабинет осветило, Нокс поняла, что на столе лежит раскрытая книга жизни. — Это его? Отца? — Да. Итак, напарница, твоему вниманию: барон Томас Кельвин, дислоцируется в Портсмуте, поэтому могу обрадовать — тебе не нужно будет следить за Джокером, а сразу же отправиться туда. Барон основал приют Рэнбон для обездоленных детей, которых вытащил с улиц Британии. — Святоша, значит? — Святоша, конечно. Судя по личному делу, до некоторого момента был. Открывай красную закладку, там, как мне сказали, весь цимес. — Но когда ты всё это успел? — она тут же последовала за его словами и одним махом перелистнула несколько сот страниц. Оставшаяся часть книги, между тем, вовсю переливалась разноцветными вкладышами. — А это и не я. Надо же было как-то дать пинка расслабившемуся на безработице Сатклиффу, — пожал плечами жнец. — Ну и с начала представления до конца твоего номера прошло почти два часа. Ребекке было некогда хмуриться и вспоминать рыжего маньяка проклятиями, она тут же выцепила из текста несколько фамилий, когда в кабинет со всей своей внезапностью и шумом ворвался Сатклифф. Он быстро махнул рукой в знак приветствия. — Давай коротко и по делу, Грелль, — строго бросил Уильям и снял очки, потирая переносицу. — О боже, помощник пришёл. Хм… Фантомхайвы. Фантомхайфы… что-то знако… Мальчишка с демоном из дела Потрошителя? — Он самый, — кивнул заключённый. — Ты на страницах восемьдесят четвёртого года, тогда им было по девять. — Да, я вижу, Винсент Фантомхайв, это их, наверное, отец, Сиэль Фантомхайв и… Г-господи… — она перелистнула страницу, быстро водя глазами по строчкам, потом ещё раз, — да он же помешался на них троих. — Агась. — И свихнулся. — Именно, — снова согласился с её заключением Грелль. — После встречи с ними он из всех источников собрал информацию о семье и начал иначе относиться к детям из приюта. Потом он познакомился с неким Доктором, имени нигде не указано, и начал экспериментировать с внешностью. На тот момент старшего Фантомхайва с женой убили, а близнецов похитили. А через год случилось начало «Ноева Ковчега», это цирк ваш. — В жилье Джокера я нашёл это, — Уильям положил на стол копию письма, которую вытащил из рук Грелля. — Благо оно было уже открыто, иначе Сатклиффу пришлось бы изрядно потрудиться с подделкой печати. — А за час-два я бы точно не успел, — выдохнул с облегчением рыжий. Ребекка тут же схватилась за бумажку. В ней был полностью описан портрет единственно выжившего Фантомхайва — того, который сейчас был связан контрактом с нечистью, а также адрес его поместья и полный список со слугами поимённо. Она даже на секунду удивилась: тут была указана площадь здания, судя по цифрам — совершенно немалая, а слуг было всего пятеро. Но тут же переключила внимание. — Барон сейчас прикован к инвалидной коляске — голубая закладочка, и почти не передвигается по своему дому, контактирует с несколькими детьми — воспитанниками его приюта, очевидно, потому что ни одно имя не совпадает со списком пропавших. — Так, погодите, — прервала словесный поток Грелля Ребекка. — Фантомхайв — цепной кто-то там у Королевы, теоретически, он должен был обратить внимание на всю эту передвижную шайку-лейку, либо же ему могла дать задание сама Виктория. — Логично, — согласился Т. Спирс. — В таком случае, могу предположить, что либо цирк существует как что-то, что должно привлечь к себе его внимание, либо им ещё зачем-то понадобились дети, либо… хм, граф Фантомхайв просто находится в списке тех, кого нужно похитить. — У нас есть его книга жизни? — Не-е-ет, — Сатклифф упёрся руками в бока. — Я, как ты видишь, не Шива восьмирукий, и времени у меня было в обрез! — Так, ладно. Что мы имеем в итоге, — Нокс сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями и обвела взглядом кабинет со стоящими в нём. — Самый главный хрен Кельвин съехал с катушек, зачем-то заставил своих же воспитанников колесить по стране и пиздить детишек с улиц, полирует свой клык, боже… от одной мысли мерзко, на тринадцатилетку Фантомхайва, неизвестно где и для каких целей держит похищенных детей под транквилизаторами, и я сейчас полечу в Портсмут, чтобы выяснить, в его ли доме они находятся. — Про цели это ты хорошо подметила, Ребекка, — вмешался Сатклифф. — Все его мысли сводятся к графу, и единственное, на что я обратил внимание — это на то, что он желает воссоздать картину чего-то прошедшего. — Чего именно? — Чего-то непонятного, какого-то обряда или типа того. Он жалеет, что не присутствовал на нём, потому что тогда лежал под ножом Доктора, но досконально изучил всю информацию по произошедшему событию. — Обряда? — нахмурился Уильям. — Когда он делал операции? — А, эээ, в том же восемьдесят четвёртом… нет-нет, в восемьдесят пятом, где-то там это было, кажется, в конце. — Подожди, Т. Спирс, тогда примерно погибли родители и брат графа, — Ребекка стянула с носа очки и уткнулась кулаками в глаза, забыв о сценическом макияже. Размазав тени вместе с тушью, она убрала от лица руки и вновь уставилась на напарника. — Сколько до ужина? — Две минуты. — Нам нужно найти книжку Фантомхайва, похрен на то, что опоздаем. Уилл молча сузил на неё глаза, что-то обдумывая в голове. Перевёл взгляд на Сатклиффа, который с энтузиазмом уже чуть ли не на низком старте приготовился бежать в библиотеку, затем снова вернулся к перепачканному лицу Ребекки. — Пойдём, — кивнул он ей и сам приблизился к столу, протягивая руку. — Так и правда будет быстрее, — согласилась Нокс, исчезая с ним в дыме. Сатклифф в кабинете остался один и, как только воздух перестал искриться, устало упал на диванчик у стены, кинув взгляд на раскрытую толстенную книгу Кельвина на столе. И всё-таки большую работу он проделал. С этой мыслью он улыбнулся самому себе и поменял сидячее положение на горизонтальное, прикрывая уработавшиеся за полтора часа глаза. Даже закурить захотелось. — Мы в Красном Грифе? — ещё дым не успел скрыться с глаз, как Ребекка в поисках союзника, чью руку она сжимала, уткнулась ему в плечо. — Да, — тот быстро отпустил её ладонь и прошёл вдоль стеллажа в поисках буквы Ф. — Тут прочтём и сразу обратно в палатку, угу? — она засеменила за ним, оглядывая корешки книг жизни и удивляясь тому, как, оказывается, много контракторов в Британии. Ещё больше демонов, и это даже наводило жуткие мурашки. — Вот он, — быстрым движением Уилл вытащил одно из дел и раскрыл обложку. На глаза Ребекке попало название — имя и фамилия того, кому принадлежало полное досье: — Погоди, а разве выжил не Сиэль? Графа же так зовут. Жнец заложил палец на странице и прикрыл книгу: — Хм, и правда, — он пожал плечами и вернулся на место "закладки", а потом ещё немного пролистал. — Так, декабрь восемьдесят пятого, день рождения… Да уж, ну и подарочек… — Что там? — девушка протиснулась между ним и стеллажом и уставилась на страницы. Уилл перевёл взгляд со строк на её взволнованное лицо, прикрыл глаза и вернулся к тексту. — Этим же днём его родителей убили, и мальчик самолично видел их мёртвыми. — Боже… — Похищение, — продолжил он перечислять, листая страницы далее, — перевозка неизвестно куда в чёрном ящике, встреча с братом… хм. А, вот, их купил барон Келси, а после привёл… в бордель… оу. Жнец прикрыл глаза и с прищуром посмотрел куда-то вперёд, медленно водя зрачками из стороны в сторону: — Что ж… так, — он начал быстро прогонять бумажные листы, просматривая по паре строк в каждой. — Что такое? Почему ты листаешь так быстро, я даже вчитаться не успеваю. — Тебе и не нужно, тут мало приятного. Нокс подняла на него голову, пытаясь вглядеться хотя бы в его лицо, но увидела там лишь холодное отстранение: — Но… — Поверь мне, лучше не надо, — он снова переключил внимание на книгу и, наконец, вычитав там что-то лучше предыдущего сюжета, указал пальцем на строку: — Их хотели принести в жертву демону. — Боже, блять, надо спасать детей! — она непроизвольно вскрикнула и тут же прикрыла рот руками. — Нужно быстрее ехать туда, вдруг они в поместье. И Фантомхайва тоже пре… Она суетливо отошла от мужчины на пару шагов, пытаясь уложить в голове скачущий из крайности в крайность план действий. Так много всего сразу навалилось, будто снежная лавина съехала с горы на маленькую деревушку, что от внезапного приступа паники даже руки затряслись. — Ребекка! — вывел её из замешательства строгий голос Т. Спирса. — Он захлопнул книгу, поставил её обратно на полку и схватил девушку за руку, пресекая дальнейшие попытки куда-либо телепортироваться. — Тихо, остановись. — Да в смысле "остановись"?! — после нахлынувшей паники Ребекку начала накрывать ярость. — Мы зачем тут ещё, по-твоему? Разве не для этого?! — Давно нужно было поговорить с тобой об этом, я идиот, — он отпустил её запястье и положил ладони на девичьи плечи. — Послушай меня, мы участвуем во всём этом только лишь для наблюдения… — Нет… — Да, Ребекка. Жнецы не должны вмешиваться в то, что происходит в мире живых, — жнец пригнулся к ней ближе, заглядывая в наполняющиеся слезами глаза, и, разглядев в них собственное отражение, вздохнул. — Погоди секунду. Не переставая держать её одной рукой, он снова вытащил книгу Фантомхайва и кое-как пальцами долистал до повествования настоящего времени. — Т. Спирс, так ведь не должно быть… — чувствуя мешающий говорить ком в горле, пролепетала Ребекка. — Мы же не чудовища, Т. Спирс… — Мы всего лишь те, кто должен соблюдать нейтралитет, — с горечью бросил он, продолжая читать. — Вот, смотри, граф С̧иэ͢л̕ьͅ Фантомхайв недавно получил распоряжение королевы выяснить связь цирка «Ноев Ковчег» с похищениями. Не обязательно, что они все погибнут, не рыдай. — Правда-правда? — по-детски наивно захныкала Нокс, утирая слёзы с щёк и окончательно размазывая грим. — Честно-честно, — жнец снова захлопнул дело и вернул его на место, облегчённо улыбаясь. — Пойдём, и так на ужин опоздали, так ещё и чёрные ручьи с твоего лица смывать придётся. Стажёрка снова всхлипнула, тоже улыбнулась и, первей сомкнув руку на запястье старшего, перенеслась вместе с ним уже к себе в квартиру. — Не буду же я там умываться, правильно же? — не церемонясь с обувью, она прошла в ботинках до ванной комнаты и включила воду, бубня что-то еле слышное и истерично посмеиваясь. — Ха-ха, ну с таким лицом только в ад спускаться. А я ещё думаю, Портсмут, это же что-то знакомое, ха-ха… А потом вспомнила, что рядом с ним Солсбери, прямо туда прилечу, возьму лошадь и поскачу, за часик, ха-ха, управлюсь… — Ты была в Солсбери? — донёсся до неё из коридора голос Уильяма, который не решился проходить дальше и остался стоять у двери. — Ага, ха-ха, — Ребекка снова хихикнула, но тут же, то ли от холодной воды, то ли от воспоминаний о поездке за Вероникой Сеймур, опомнилась. — Ездила туда… по делам.

***

      Они уже были на полпути к столовой и почти миновали шатёр Доктора, когда оба сразу почувствовали демоническую ауру. Т. Спирс пихнул девушку в тень и скрыл присутствие. Демоны и без того слабо ощущают Смерть поблизости, а в невидимом состоянии жнеца из толпы и подавно никогда не раскроют. Не заметят и один на один, если Потусторонний скроет глаза, конечно же. Ребекка сию секунду последовала его примеру и вгляделась в проём, из которого бил свет. — Кого это принесло сюда..? — настороженно тихо пробубнила она. — Очевидно, пёс цепного пса, — хмыкнул старший, также не сводя глаз со входа, из которого сейчас слышалась громкая ругань Бист. — От него особенно сильно несёт. — Может, пойдём отсюда домой? В смысле, в палатку? Не хочу тянуть время. — Нет, нам нужно показаться им. Мало ли нас хватились и начали подозревать. — Ладно, тогда скажем, что гуляли под луной, — нарочито драматично протянула Нокс. — Сегодня убывающая, кстати, — для убедительности мужчина задрал голову, удостоверился в сказанном и указал рукой в небо. — Видишь? — Ха, не отличаю эти фазы… — Ребекка запнулась и с округлёнными глазами проводила Снейка, который, не заметив их, благополучно прошёл дальше и уселся на ящик. — Фух, чёрт, он не видит нас. Это хорошо. — Хорошо — потому что не видит или потому что не умрёт в скором времени? — Оба варианта одинаково подходят. Он же такой наивный малыш… Диалог прервался, как только входная занавеска покачнулась, и из приоткрывшегося входа послышались слова Джокера: — Так что приходи в любое время, когда захочешь начать, — следом раздались невнятные, но явно недовольные крики Бист. — У меня на примете есть ещё один выдающийся талант циркового искусства. — Вход снова прикрыло, и их голоса слились в единое непонятное и приглушённое месиво. — Не провожайте меня, — из шатра наконец-то вышел демон, поэтому парочке наблюдающих пришлось обойти палатку сзади, чтобы остаться незамеченными.

***

      В это же самое время, ровно в противоположном от Портсмута направлении по отношению к Лондону, в небольшой деревушке близ Челмсфорда, города в графстве Эссекс, разгорался достаточно крупный для населения в пару сотен человек пожар. Но ни один житель оттуда не спешил покидать своего места. Ведь бегать мёртвые уже не могут. Высокая девушка в необычном одеянии, с серебристыми длинными волосами, так интересно сочетающимся со смугло-золотистым оттенком кожи, яркости которой добавляло извивающееся в холодном воздухе пламя, неторопливо пересекала главную деревенскую улочку, то и дело переступая через трупы. Только сегодня днём здесь, в угоду воскресному дню торговли, ещё живые собирались в очереди около привозов из соседних городов с желанием купить еды на неделю, едва накопив на неё кто каким способом. Сейчас же вся купленная несколькими часами ранее еда бесповоротно подпитывала пламя в одних домах, либо же ожидала похожей участи в других, до которых ещё не добрался пожар. Неизвестная, тем временем, успев дойти до конца улицы, свернула к еле протоптанной тропинке, ведущей к лесу. Свет от огня сюда уже почти не доходил, и с каждым шагом чаща начинала казаться всё чернее и чернее, что её, к слову, совершенно не пугало. Она приблизилась к случайному дереву и, погладив то по шершавой коре, возможно, даже задумалась, не сможет ли пламя перекинуться на рядом стоящий памятник природы. Впрочем, даже если и сможет, вряд ли его главный обитатель даст ему тут долго хозяйничать. Девушка три раза постучала по стволу и тихим, но мелодичным голосом произнесла: — Выходи, всё готово. После чего развернулась спиной к лесному массиву и, медленно моргая, безэмоционально уставилась на умирающую в огромном костре деревню. Несмотря на всю внешнюю безмятежность, её оранжевые глаза и такие яркие во мраке, отсвечивающие алым тонкие полоски зрачков влажно поблёскивали, отражая дымное зарево. Сзади раздался древесный скрип и стрекотание, сменившееся звуками ломающейся и рвущейся плоти. Он угрожающе становился всё ближе и ближе с каждой секундой, но незнакомка по-прежнему недвижно смотрела вдаль, будто вовсе и не слышала ничего. Когда ветки хрустнули совсем рядом, она, не поворачивая головы, промолвила: — Ешь, пока они все ещё тёплые. Тот, к кому она обращалась, раздвинул перед собой последние древесные препятствия и ступил босыми бледными ногами на тонкий слой снега, почти что сливаясь с ним собственной сероватой кожей. В этой части Англии осадков за последнее время совсем не было, и в самом лесу они, в силу потепления, давно уже растаяли, поэтому чувствовать холодок его обитателю было непривычно. Дюжая мужская фигура сделала пару шагов и остановилась подле кормилицы, привыкая и примеряясь к погодным условием своей полностью обнажённой получеловеческой формой. Его вторая пара рук за ненадобностью, с тем же отвратительным треском переломанных конечностей, припала к туловищу, вобравшему их словно зыбучие пески, после чего на его плечах, с которых спадали спутанные длинные тёмные волосы, опускаясь ниже и вдоль, симметрично друг другу, возник продолговатый чёрный рисунок, схожий по очертаниям с изгибами паучьих лап. Он посмотрел на девушку, потом перевёл взгляд нескольких пар горящих желтеющих глаз на полымя неподалёку и улыбнулся, обнажая длинные острые клыки: — Veldig takknemlig, — собравшись отправиться на свой званый ужин, он ещё раз покосился на немногословную собеседницу и, в кои-то веки увидев на женском лице тень растерянности, повторил сказанное уже на понятном ей языке: — Большое спасибо. И, не дождавшись какого-либо ответа, зашагал вперёд, сбивчиво насвистывая невнятную мелодию, будто пытался вспомнить, как пользоваться человеческим ртом. За спиной так и оставшейся безымянной снова послышалось уже знакомое стрекотание. Правильно. Для него одного целой деревни людей будет многовато.

***

— Как думаешь, они будут так же долго распотягивать расследование, как и мы? — Это не расследование, Нокс, а инспекция, — напомнил ей Т. Спирс. — И им-то как раз нужно всех спасти. Так что вряд ли. — Знаешь, я уверена, что лучше не препятствовать их делам в этот раз. Они занырнули в столовую, тут же чувствуя жар и запах еды, и не успели пройти к скамейкам, чтобы подождать Джокера, как он через секунду уже настиг их в проходе: — О, а мы-то думали, куда вы запропастились. — Гуляли, — Ребекка натянуто улыбнулась конферансье. — Под убывающей луной.