Black Butler: Book of the eternal death

      Ребекка одёрнула ладонь и, задыхаясь от переполняющих негативных чувств, накрыла её второй рукой. Кожа от жёсткого удара невероятно горела, будто она не Т. Спирса по щеке ударила, а приложилась к раскалённой плите. Голова была ватной, а всё извне казалось и слышалось как что-то нереальное. Тем не менее она пересилила себя и, отвернувшись от мужчины, огляделась.  Сзади недвижно стояла Бист. Лицо её не выдавало ничего, кроме трепета и шока, и она лишь медленно тянула руку ко рту, чтобы прикрыть его. Впрочем, это было незачем, ведь, как и её, взгляды остальных были прикованы к выясняющей отношения "парочке". Чуть далее за ней можно было заметить Долл, а вернее — её голову, выглядывающую из-за занавеса. Девчонка неизвестно сколько наблюдала за всем этим хаосом и не решалась подойти ближе, то ли чтобы не попасться под горячую руку, то ли ей просто не хотелось отвлекать их от конфликта на себя, ведь всё это выглядело до смешного интересно. Разве что кукурузы жареной не хватало, тогда помимо зрелищ был бы ещё и хлеб. Перед самой же Ребеккой всё так же, загораживая свет прожекторов, возвышалась фигура оппонента, который, в свою очередь, не переставал рассматривать её ошарашенное, будто она обухом по голове получила, лицо. Наверное, любовался её смятением, как обычно. Нокс, пожалуй, точно могла сказать, что никогда не видела Уильяма в чём-то помимо рабочей строгой одежды, поэтому, лишь на мгновение, в её голову всё же успело закрасться подозрение, что это был вовсе не он, а какой-то совершенно левый человек, и она ударила по лицу не врага, а незнакомца.  — Давно не виделись, не правда ли? — выдернул её из забытья мужской голос. Надменное лицо его слегка разгладилось, и на нём, не умаляя прежнего высокомерия, снова появилась лёгкая, снисходительная усмешка. На щеке его всё ещё можно было разглядеть красноватый след от ладони, но он по-прежнему продолжал делать вид, будто ничего не случилось. Сзади Т. Спирса, можно даже сказать на фоне, виднелись окаменевшие удивлённые лица шпрехшталмейстера и метателя кинжалов. Они одновременно переводили взгляды с новичка на наездницу и обратно, скорее всего, в голове подбирая какую-нибудь фразу, которая не подбросит дров в полымя.  Ребекке и самой сейчас было непонятно, а что, собственно, сказать? Или что сделать? Продолжить ругаться или же развернуться и пулей вынырнуть из ставшего душным павильона для представлений в бушующую метель? Уж она-то точно бы охладила её пыл и, возможно, прояснила рассудок, ведь мозг кипел, эмоции сменяли друг друга, и в какой-то момент она даже поймала себя на мысли, что жалеет о сделанном, после чего стыдливо попыталась выкинуть это из головы. — Будьте добры, объяснитесь… пожалуйста, — из всей находившейся здесь труппы первым всё-таки опомнился Джокер. Его связки по-прежнему были в не лучшем состоянии, а голос хрипел, но он, как пусть и неофициальный глава «Ноева Ковчега», счёл необходимым наконец-то вмешаться.  Нокс в растерянности уставилась на парня. За исступленным гневом и всплеском эмоций последовала какая-то внутренняя пустота, и ей оставалось лишь беспомощно пялиться на собравшихся, ловя на себе сосредоточенные вопросительные взгляды и удерживаясь от того, чтобы у всех на виду не исчезнуть со слезами на глазах. — Ударила — значит, за дело, — вмешалась Бист. Она, похоже, тоже уже пришла в себя и, смерив новенького взглядом во весь рост, прониклась к Ребекке ещё большей симпатией и женской солидарностью как в плане гнева, потому что его надменное лицо не могло не вызывать иных эмоций, так и в плане выбора партнёра, пусть теперь и бывшего. — Может, он ей изменил, а? Её слова напомнили о последней фразе Т. Спирса.  Бывшая.  Бывшая?  Какая ещё к чёртовой матери бывшая? Ребекка наконец-то включилась обратно, образные шестерёнки в голове, пусть и со скрежетом, начали медленно двигаться, и разум окончательно прояснился. Как ни крути, нужно было импровизировать тому бреду, что он только что смел сказать вслух, и продолжать это абсурдное представление теперь на двоих. — А я не знаю! — выпалила она, еле успевая за ходом собственных мыслей, будто слова из её рта лились сами собой. — Я многого о тебе не знаю, Уильям. Как и не знала того, что ты можешь меня бросить тогда, когда я больше всего нуждалась в поддержке! Т. Спирс явно не ожидал того, что она сможет так быстро сориентироваться. Он и сам-то не знал, кого встретит здесь, поэтому тот произнесённый минутами ранее сумбур был откровенной неожиданностью не только для цирковых артистов.  — Уж поверь, — отозвался он и вернул лицу прежнюю кирпичную непоколебимость, теперь-то тщательно подбирая каждое слово. — Мой резкий уход был большой необходимостью. И я никогда в жизни бы тебе не изменил. Не найдя, что ответить на такое, Нокс грозно шмыгнула носом и, сведя брови к переносице, отвела от него взгляд, натыкаясь на лицо Джокера.  — И вы что, собираетесь его взять?  — Не обессудь, Ребекка, но он очень хорош, — конферансье пожал плечами и неосознанно сдвинулся за спину более крупного, в сравнении с ним, человека, будто боясь, что любое его положительное слово о нём заставит эту лихорадочную снова разозлиться и отвесить пощёчину ещё и ему в придачу.  Она, напротив, молчала, лишь сощурившись оглядывала их лица и скрежетала зубами за плотно сжатыми челюстями.  — Да делайте что хотите, — Нокс дёрнула головой и резко развернулась ко всем спиной, собираясь уйти отсюда. Хотелось, конечно же, ещё раз врезать проклятому Уильяму Т. Спирсу, а, может, и не хотелось… Тем не менее она предпочла пережить остатки от эмоциональной вспышки в одиночестве. А ещё перекурить всю эту околесицу. Да уж, чего-чего, а курить Ребекке хотелось до невозможного сильно. Даже дыхание сводило от нехватки никотина в организме, хотя, быть может, не только поэтому. Она сгребла с песка брошенный на него тулуп и на ходу начала отряхивать его, направляясь к занавешенному выходу в коридор.        Долл выскользнула из-под шторы и раскрыла её шире, освобождая путь девушке. Очутившись в более спокойном, пустующем, нетронутом негативной энергетикой, пространстве наедине с канатоходкой, та только оглядела её и безмолвно шумно вздохнула, жалея, что девчонке пришлось увидеть эту отвратительную сцену её несдержанной слабости. Ребекка с секунду постояла на месте, определённо что-то решая для себя самой, покачала головой, отметая зачатки этого самого решения, и прошла дальше, даже не посмев отвлечься на Д’Артаньяна, мимо которого никогда не могла пройти, не потискав за огромный нос и гриву.  Накинув по пути на плечи верхнюю одежду, она подошла к выходу. За железной толстой преградой, несмотря на хорошую изоляцию, так и слышался леденящий кровь протяжный гул. Вьюга, как стая волков, сейчас завывала за дверью, разделяющей ненастье и какое-никакое теплое укрытие, где ей сейчас было так невыносимо находиться. Уж лучше быть погребённой под сугробом, зарыться подобно песцу в снег и не высовываться наружу. Но тёплой шкурки, не считая тулупа, у неё не было, а непогода продолжала предостерегающе звучать и наводить ужаса, заставляя не сдвигаться с места. Но Ребекка была не из трусливых, хотя очень многое в её поведении говорило об обратном.  Она повернула массивный ключ и, собравшись с мыслями, толкнула дверь, но та не поддалась. Тогда девушка вложила чуть больше силы, и спустя пару секунд скрипа несмазанного метала на неё обрушилась настоящая и безоговорочная пурга. Снег с силой заметало под воротник, в капюшон, в нос и глаза, а ветер, — настолько сильный, что мог бы запросто снести ребёнка, — перекрывал дыхание и заставлял панически ловить воздух ртом, отчего зубы в момент замерзали, а язык немел от забивавшихся в горло снежинок.  — Да твою ж мать, — она с усилием справилась с естественным врагом, но лишь чтобы закрыть дверь. Отдышавшись, она вытряхнула из одежды набившиеся туда ледяные комья и обернулась на Долл.  Та, в свою очередь, неотрывно наблюдала за ней, бросив занятие следить за тем, что происходило на манеже, будто переживала, что Ребекку может унести ветром. Когда в коридор ворвался холодный подвижный воздух, она как котёнок сжалась в комок, обвила себя руками и прикрыла голову шарфом, с ужасом продолжая смотреть, как старшая теперь пытается закрыть дверь обратно.  Ледяной порыв в лицо не заставил Нокс успокоиться, но значительно отвлёк её внимание. Она ещё раз отряхнулась, перед этим дёрнувшись из-за просочившегося под одежду снега, и подошла к циркачке.  — Ну и погодка, чёрт бы её побрал. Что за день сегодня такой гов… — запнувшись на полуслове, она поняла, что девчонка продолжала в полуприсяде кутаться в одежду, и нагнулась к ней ближе. — Долл, я закрыла дверь, всё в порядке.  Подросток боязливо уставилась на неё из-за высокого воротника своей поношенной зимней дублёнки, из которой она ещё чуть-чуть и должна была вырасти, а после и совсем раскрыла лицо. От резких движений её длинная чёлка, прикрывающая левый глаз, растрепалась, и сквозь волосы разведчица заметила шрамы от ожогов. — Мы когда раньше жили на улице, — тихонько проговорила она, попутно озираясь, будто боялась, что её слова может услышать кто-то из коллег, — зимой спали в подвалах. Там было сыро, и крысы кусались больно, а потом нас выгоняли. И когда все погреба закончились, в последней зиме наступила такая же погода. Джокер тогда думал, что мы подохнем все от холода…  — И что же случилось..? — Ребекка растерялась от неожиданного изливания души, но тут же сообразила, что в такой ситуации, пока Долл вновь переживает свой детский травмирующий опыт, из неё можно вытянуть куда больше нужной информации, чем обычно, когда она на своих привычных позитивных эмоциях балаболит обо всём, кроме серьёзных тем. Только делать это стоит мягко и без натиска, она, в конце концов, может оказаться всего лишь невинным ребёнком, впутанным в тёмные дела друзей. Да и, в конце концов, ей просто не хотелось давить на старые болячки всегда открытого и доброго с ней человека. Девочка тепло улыбнулась, следуя по своим воспоминаниям из обледенелого проулка сначала в повозку, а затем и в тёплое помещение:  — Тогда нас забрал Отец. И нам стало так хорошо! Ребекка вздохнула. Про Отца она уже и так слышала, но никто не спешил раскрывать ей истинное имя или хотя бы его дворянское звание. То ли сами циркачи не знали этой информации и просто звали его так, как он когда-то им представился. Она приобняла Долл одной рукой за плечи, а второй достала из кармана, в который чудом не попал снег, пачку сигарет и зажгла одну. Канатоходка тем временем прижалась сильнее, по-детски опустив голову ей на грудь.  Как же ей всё-таки не хотелось верить в то, что эти люди могут быть причастны к похищениям…  — Пойдём к ним, нужно что-то решать, — девушка встала, поднимая следом за собой девичье худое тело и попутно вдыхая просмоленный табачный дым. Будто оттягивая момент возвращения за занавесь, она остановилась и затянулась ещё пару раз, после чего всё-таки нехотя провозгласила: — не сидеть же тут до скончания веков, правильно? — Угу, — циркачка тут же отходчиво рассмеялась и поставила собеседницу перед фактом: — я есть хочу!  — Когда там ужин уже, — метатель кинжалов совершил вокруг беседующих ещё один круг. Со счёта он сбился, перестал слушать болтовню о работе и сейчас думал лишь о том, что там готовят девчонки на кухне. — Я есть уже хочу… — Скоро, Даггер, сейчас пойдём уже, — шикнул на него Джокер и снова повернулся к Т. Спирсу, с хрипом продолжая. — В качестве компенсации, кстати, могу предложить перекусить с нами. Ты вещи какие-то брал с собой, или тебе домой нужно будет вернуться?  — Всё необходимое сейчас при мне, — с деланной задумчивостью проговорил жнец. — Сочту за честь поужинать с труппой. Надеюсь, Ребекка не будет про…  — Фивер, — вмешался блондин, остановившись ровно между двумя мужчинами, которые тут же повернули голову на его реплику. — Ну Ребекка — Фивер. Ты же сам её так назвал, когда увидел, а? Кличка-то хорошая, что думаете?  — Даггер, ты…  — Ей и правда подходит, — согласно кивнул Т. Спирс, уже успев забыть свои же слова. Голову сейчас забивали совсем другие мысли, тем не менее, продолжавшие касаться этой несносной ходячей катастрофы.  Но разговор их дальше не сдвинулся, так как после глухого железного стука откуда-то из недр коридора за занавеской повеяло холодком, потом раздался ещё один, похожий на первый грохот, а спустя минуту оттуда же показались двое. Первым, конечно же, в глаза бросилось до безобразия недовольное лицо Ребекки.  — Я вас поздравляю, там снежный шторм, — надменно бросила она, попутно затягиваясь сигаретой и с нескрываемым презрением сверля взглядом пусть и привлекательное, но такое ненавистное лицо. — Чего? Серьёзно? — разочарованно поник Даггер.  — Серьёзно. Долл хочет есть…  — Я тоже! — Замечательно. Так вот. Долл… и Даггер хотят есть, — она снова сделала паузу на сигарету. — За дверью чёртова вьюга, мы взаперти, а тут этот ещё…  — Ребекка! — укоризненно гаркнул Джокер, но еле смог произнести её имя до конца, как его накрыл протяжный кашель. — Фивер! — Даггер скопировал не только его тон, но и выражение лица, но вся эта ситуация настолько веселила его, пусть живот и начинало сводить от голода, что он не смог долго примерять на себя роль старшего и расхохотался. — Да чего вы пристали с этим прозвищем дурацким, — а вот Ребекке всё ещё было не до смеха. — Так тебе идёт, — снизу послышался голос Долл, и секунду спустя та вынырнула из-под руки Нокс и в два счёта оказалась рядом со своим новым коллегой. — Этот Симпатюля здорово придумал! — Предательница, — искренне обидчиво пробубнила наездница. — Вот теперь и зовите его так.  — Не, — Даггер замотал головой. — Они с Джокером уже решили насчет его клички. Его теперь зовут Сьют.  — Боже мой, — Ребекка в который раз закатила глаза и повернулась к Бист, ища поддержки хотя бы в ней. Та лишь сочуствующе кивнула ей и сложила руки на груди.  — Мы не можем отпустить его в такую непогоду в город, — к разговору вернулся Джокер. — Тем не менее, у нас еще нет готовой палатки, а выгребать реквизит и мусор из новой не самое лучшее время так-то.  — И? — Ну… — конферансье сконфуженно поджал губы, пытаясь не смотреть на наездницу. — Он поужинает с нами, и, так как вы не чужие друг другу люди, ему придётся переждать метель…  — Ох, ну нет! — Придётся, Ребекка, переждать в твоей палатке. Остальные мужские все заняты, извини. Потом мы что-нибудь придумаем, да.  Нокс выбросила на песок окурок, который до этого держала в руках, дожидаясь, пока она будет проходить мимо мусорки, и приложила руки к вискам. Как же всё, что так успешно шло по накатанной, споткнулось и полетело к чёрту в тартарары за эти полчаса. Аж смеяться хотелось. — Эй, стоп-стоп, — вмешалась Долл, привлекая всё внимание к себе. — Они чего типа, вместе спать будут? Я что тут, одна чего-то не понимаю? — Ты же слышала и видела всё, что тут происходило, — Даггер хитро заулыбался, вспоминая её удивлённо-заинтересованное лицо во время их встречи. — Они парочка! — Бывшая, — поспешила вставить Ребекка, тыкая пальцем его в спину. — Да какая разница… — он ойкнул и, заломив свою руку назад, принялся поглаживать поверженное место. — Большая! — рыжей с каждой секундой этого разговора становилось всё сложнее и сложнее держать себя, чтобы не разораться тут практически на всех присутствующих. Она отвлеклась от скрюченного метателя и опустила взгляд на покрасневшее лицо канатоходки. От понимания, о чём та может думать, исходя из темы разговора, со скрежетом сдавила челюсти. — Вы что… Это самое..? — глаза Долл продолжали округляться, а щёки покрываться румянцем. Любая другая девчонка из какого-нибудь высшего сословия уже бы давно закрыла лицо руками и с воплями выбежала из помещения, в то время как интерес в глазах циркачки начинал блестеть всё ярче и ярче. Переходный возраст, как он есть…  Ребекка невротично вздохнула и беспомощно уставилась на Т. Спирса. Его лицо пусть и казалось сейчас спокойным, но если бы кто-то присмотрелся к нему чуть подольше, то сразу бы увидел, как он очень старается не подавать виду. Девушка дождалась, пока его взгляд дойдёт до неё, и одними губами, очень чётко, а, главное, понятно, насколько ей позволяла вся её богатая мимика, выругалась. Тот лишь хмыкнул. Весь этот балаган очень походил на типичное утреннее собрание в офисе Ребекки, и она даже представить себе сейчас не могла, что должно было быть в голове начальника одного из примерных отделов. — Долл, остановись! — укротительница наконец-то подала голос, напоминая о себе и своём властном характере, который мог держать всю труппу в ежовых рукавицах. Тем не менее она смягчилась, обращаясь к своей более старшей подруге. — Ребекка, если хочешь, можешь переночевать у меня, как-нибудь поместимся на одной кровати.  На языке наездницы не осталось ни одного приличного слова, поэтому ей потребовалось несколько мгновений, чтобы подобрать что-то, от чего не будут вянуть уши. Где-то на подсознании она уже нашла ближайшую твёрдую поверхность и начала биться о неё головой.  — Спасибо, Бист, не хочу тебя стеснять, — она сделала глубокий вдох и наконец-то перестала сжимать голову руками, медленно и отдельно произнося каждую фразу. — Я переживу.  Ребекка ввалилась в палатку и, переведя сбившееся дыхание, начала стягивать с себя тяжёлый, весь в снегу тулуп.  Весь ужин она просидела молча, в первой его половине изредка бренча вилкой о посуду и отламывая ею небольшие кусочки от фрикаделек в томатном соусе. Аппетита уж не было совсем и, поняв, что в неё больше не лезет, она отодвинула тарелку в сторону. Проголодавшаяся Долл тут же с удовольствием перетянула её к себе. Сьюта не решились сажать рядом, так как всем своим видом девушка так и норовила сказать, чтоб от неё отстали. — Шнурки затяни, — угрюмо пробурчала она через спину, когда сзади снова подул ветер, ознаменовав, что в жилище вошёл ещё один человек. Шнурками она обозвала нехитрое приспособление, дающее возможность перекрыть вход настолько плотно, насколько это было возможно. Т. Спирс молча выполнил просьбу в приказном тоне и последовал примеру спутницы, расстёгивая на себе верхнюю одежду. Ребекка, оставшись с ним один на один, наконец-то позволила своему плохому настроению окончательно вырваться наружу. Она подбоченилась, стоя к нему спиной и обдумывая, что бы такого сказать, и принялась упорно разглядывать нижние перекладины палаточной конструкции.  — Честно признаться, не ожидал тебя здесь встретить, — первым нарушив неловкую тишину, хмыкнул Уилл, попутно разглядывая убранство. За не пойми сколько времени нахождения тут она успела натаскать сюда из дома каких-то обиходных предметов, обставить свою новую "комнату" привычными вещами и, в принципе, обжиться. Тут стоял и светильник с домашней прикроватной тумбы, и небольшой журнальный столик, на котором валялось несколько бумажек от конфет. Она даже умудрилась принести сюда гардеробную стойку с вешалками, половина из которых была занята одеждой. В общем, здесь было достаточно уютно для временного местопребывания.  Нокс обернулась на его голос:  — А то ты не знал. Не делай из меня идиотку, а! На кой хрен ты сюда припёрся, так ещё и с опозданием в полмесяца?! Что, опять кто-то помер от демона, и ты благородно решил заменить его? Вместо тебя тут должен был находиться какой-нибудь середнячок, ловящий шанс на повышение. — Да что ты говоришь, — мужчина не спешил сдвигаться с места. Он сложил руки в карманы пальто и опёрся корпусом о несущую балку. — А то, что с каждым конкурсантом будет присутствовать напарник в лице старшего жнеца, это ты мимо ушей или глаз пропустила? Правила-то вообще читала? Ребекку аж перекосило от его слов. Лицо её сначала приняло вид растерянности, но она быстро подобрала свою отвиснувшую от такого заявления челюсть и разозлённо вытаращила на него глаза. А после и вообще обратно отвернулась от него: — Ну нет. Всё. В пизду, Т. Спирс. Конкурсы эти ваши, переводы куда-то, дети исчезнувшие. Блядский цирк. Нахрен надо, — она дёрнулась к своему рюкзаку, намереваясь начать собирать вещи прямо сейчас. — Я умываю руки.  — А ну стоять, — неожиданно грозно раздалось за спиной. Уилл медленно подошёл к оцепеневшей вмиг девушке и, наклонившись поближе, оглядел её застывшую физиономию, чуть убавляя жёсткий тон. — Собралась так быстро сдаться? Может, тогда заодно и договор наш прервёшь? Ну ведь знал же. Знал, куда надавить.  Ребекка продолжала неподвижно смотреть в никуда, то ли пытаясь игнорировать его присутствие, то ли просто не решаясь повернуть в его сторону голову. Перед глазами проносились листы с детскими фотокарточками, прерванные страницы повествования их жизней, довольное лицо Фокса, которому выпал шанс пристроить свой любовный интерес на её место, и собственное безжизненное отражение в зеркале за эти несколько месяцев…  — Мне казалось, мы начинали вполне мирно общаться тогда, когда я пришёл к тебе за плёнкой Келли, но потом ты будто с цепи сорвалась, — продолжал Т. Спирс, водя взглядом по её лицу. — Или ты нормально вести диалоги можешь только если напьёшься? — А с тобой и на трезвую голову разговаривать как-то и не хочется, — медленно проговорила Нокс, не двигаясь ни на дюйм. Лишь глаза её повернулись в направлении собеседника и сейчас сверлили его в ответ, одновременно с этим вспоминая другие свои пьяные действия и стыдясь этого. — Ты каждым своим появлением портишь мне жизнь, а я тебе в любви должна признаваться, что ли? Может, ещё в попу поцеловать нужно? — А у тебя только две крайности? Что-то среднее не выходит? — С тобой? Нет, — она наконец-то развернулась к нему всем корпусом и рукой указала на своё место на нижнем этаже кровати. — Будешь спать тут, ясно? Не хочу проснуться среди ночи и увидеть твоё чёртово лицо сверху.

***

Дни шли дальше, очередная неделя близилась к завершению, и сегодня был первый день выходных представлений — январская суббота. Всё это время Ребекка, не желая оставаться тет-а-тет со своим напарником, пусть и понимала, что расследование стоит на мёртвой точке, но постоянно находила повод заниматься чем угодно. Освободись от тренировок первого состава главный шатёр, она тут же выкатывала из конюшни Имона и гоняла на нём по рингу. Делала девушка это еще и потому, что холода, пусть ветер и поутих, продолжались, и держать его долго на морозе казалось ей издевательством, а её верный друг, как она чувствовала, скучал без внимания хозяйки.  Через пару дней после пополнения второго состава все благополучно забыли о том, что новичка мужского пола вообще-то стоило бы переселить в отдельную палатку. Но, несмотря на то, что каждый их контакт обычно сводился к какой-либо ругани по мелочам, циркачи не спешили вмешиваться в их перепалки и лишь наблюдали со стороны. Кто-то даже умилялся, кто-то был уверен, что ничем хорошим это не закончится, а кто-то держал нейтралитет, утверждая, что им всё равно на эту вечно спорящую парочку. Но то, что за их спиной начали делаться ставки на исход отношений, — настолько они вдвоём создавали шума, — было фактом неопровержимым. Ребекка день ото дня злилась сильнее и сильнее, причём на всё: на себя, на Уилла, на всю эту ситуацию в целом, на неизвестного Отца… Можно было вести этот список до бесконечности. Злилась потому, что появление такого долгожданного напарника никак не благоволило продвижению дела. Разве что хотя бы дети перестали пропадать. После завтрака Ребекка, в ожидании начала тренировки Бист с кошками, за которыми она любила наблюдать со стороны, зашла в шатёр. Ей думалось, что там никого не будет, и она сможет побыть наедине с собой хотя бы какой-то короткий промежуток времени. Т. Спирса на утреннем приёме пищи не было, да и проснулась она уже в пустой палатке, с облегчением думая, что наконец-то сможет переодеться без выхода в дамский отдел душевой. Хотя отсутствие его несомненно настораживало и даже тревожило, пусть они так и не начали обсуждать план действий. Рыжая привычно поздоровалась с уже бодрствующим львом и только ближе к занавеси поняла, что в зале уже был включен свет.  На первый взгляд он всё ещё был пуст, но как только она окончательно ступила на песчаный настил, откуда-то сверху до неё донёсся привычный мужской голос: — Доброе утро, мисс Нокс. Та задрала голову, наблюдая, как впереди опускается трапеция. На ней, вниз головой, закрепившись ногами за твёрдую основу, свисал жнец. Вместо уже ставшего привычным верха, состоявшего из каких-то простых рубашек или свитеров, на нём была нательная майка, оголяющая руки и плечи с ключицами. Видно было, что её до тренировки заправляли в брюки, но от упражнений одежда задралась вверх и сейчас, вдобавок ко всему открывала ещё и часть живота. И всё-таки Т. Спирс был хорош. Стояла бы она ближе, то помимо неплохо сложенных мышц на его теле даже могла бы рассмотреть еле заметные шрамы тут и там. Тем не менее, от такого неожиданного откровенного вида Ребекка потупила взгляд в пол и стянула с носа очки, делая вид, что протирает их. А ведь девушка думала, что он пошёл куда-то на разведку без неё. — Ага. Ты подарил мне действительно доброе утро, слиняв из палатки пораньше, — язвительно протараторила она, продолжая усердно рассматривать в шатре что угодно, начиная с песчинок под ногами и заканчивая расстановкой лавочек в зрительном зале, только бы не пялиться на него, словно на статую Давида. К тому же, с каждым контактом с ним темы для ругани становилось найти всё сложнее и сложнее, и это её тоже раздражало. Мужчина спрыгнул на пол и подошёл ближе, поправляя растрепавшиеся волосы.  — Очень рад. Ты искала меня? — О, ещё бы я тебя искала, Т… — она не успела договорить и попытаться опровергнуть то, что утром даже спросила у пары циркачей, не видели ли они её соседа по палатке, как сзади послышалась возня и шорохи. В зал из раскрытых занавесок, медленно переступая лапами, зашёл Д’Артаньян, а за ним один из рабочих крепких мужиков ввёл на цепном поводке Луну. Пусть цепи и были толстыми и тяжёлыми, но они вряд ли бы помогли ситуации, если бы белая тигрица действительно захотела отделаться от них. — Я сюда пришла за этим.  — Смотреть на тренировку Бист? Или участвовать в ней? — с сомнением уточнил жнец. Ребекка за весь свой период нахождения здесь уже успела подружиться даже с не самыми добродушными кошками в лицее Луны и Солнца, которых держали в отдельных вольерах, и кормили исключительно с помощью длинных палок, на которые цепляли куски мяса. А вот Т. Спирс видел их воочию и так близко впервые. Он не сводил взгляда с грациозно переставляющих лапы по песку животных, то ли любуясь ими, то ли предостережительно следя за каждым движением, и когда говорил что-то, то слегка наклонял голову к собеседнице. — Это не опасно? — Можно подумать, что ты переживаешь. Я тут всего лишь в качестве наблюдателя, — буркнула Нокс, обобщая как нынешнее пребывание в шатре, так и свою общую задачу в качестве жнеца, и пошла к Луне, попеременно оборачиваясь к мужчине. — Не опасно, если не делать резких движений. Видишь? Если её не злить, она не будет злиться. — Если пойдёт дождь, — её же тоном, но пародийно, повторил Т .Спирс. — То пойдёт дождь.  — Эй! — их окликнула Бист, ведущая на поводке Солнце. — Вы что, заделались новыми укротителями? Если нет, то попрошу отсюда. Она звучала грубо, ведь утро её, в отличии от Ребекки, по некоторым причинам не задалось, но тем не менее, лишь кивнула на зрительские скамейки, намекая, что не выпроваживает их, а просит не мешать на площадке. Нокс тут же повиновалась, но не смогла устоять и не ткнуть перед уходом Луну в макушку, после чего всё-таки перемахнула через ограду и уселась на скамейку, начав шариться по карманам куртки в поисках сигарет.  Рядом с ней опустился Уилл, протягивая пачку. — Господи, прикройся уже, — она смущённо вытащила из его коробка одну папиросу и подкурила, уже собираясь снять с себя тулуп и протянуть ему. А то не смотреть становилось всё сложнее и сложнее. — Выглядишь как олицетворение мужской проституции.  — Ну тогда тебе впору относиться ко мне куда положительней, — парировал враг, припоминая события прошлого, и взял с соседнего сиденья свою накидку, которую Нокс ранее не заметила. Девушка сощурилась на него, раздражительно отмечая, что он продолжает удивлять её своим поведением. Была тому причиной и она сама, ведь в одной из перепалок в их "семейном бунгало" Ребекка сказала жнецу, что если он и дальше будет ходить и разговаривать как бюрократ из Преисподней, то их, даже такое странное, прикрытие вскоре раскроется подозрениями. После этого Уильям стал вести себя куда свободнее, либо расслабившись от привычного образа начальника, либо всё-таки вжившись в новую роль.  — Ты невыносимый, Т. Спирс. Знаешь что? — она дунула в его сторону дымом и злобно вжалась в спинку скамейки, не выбирая дальнейших выражений, о которых спустя секунду и сама пожалела. — Я в огромном удивлении, как у Гр… твоего наставника только терпения хватило…  — О, даже так, — повёл он бровью. — Он и такое тебе рассказал. Интересно.  — Забудь, — стыдливо отрезала девушка, понимая, что затронула запретную тему. — Нет-нет уж, постой. Ты продолжаешь общаться с опасным отступником, правильно ли я тебя понимаю?  Несмотря на всю серьёзность этой неожиданной темы, звучал он по-прежнему спокойно, даже с какими-то нотками насмешки, словно и без её слов и оправданий верил в то, что Ребекке ничего не угрожает. Она же, в свою очередь, закатила глаза и продолжительно затянулась, обдумывая свои дальнейшие реплики.  — Хорошо, Т. Спирс. Давай так. Я готова сделать всё, что ты сейчас попросишь, хоть сдаться, хоть отсосать тебе на коне при луне, но мы больше не будем говорить об этом, хорошо? У тебя появилась прекрасная возможность унизить меня, действуй. Предложение заставило его улыбнуться. Мужчина не спешил отвечать, ведь выбор желания был делом ответственным, да и то, как отреагировала на весь этот разговор о преступнике Ребекка, наводило его на мысль, что либо они действительно стали куда ближе, либо наоборот — больше не общаются, перед этим, видимо, поссорившись. Хотя, зная Легендарного куда лучше, чем стажёрка, Уиллу было сложно поверить во второй вариант, даже несмотря на то, что у его собеседницы были абсолютно отвратительные манеры. А раз её торги доходили даже до интима, то, следовательно, их отношения носили скорее дружеский характер. Эта мысленная цепочка в конце-концов дала ему даже какое-то внутреннее облегчение, хотя его отношение к Ребекке было непонятно и размыто, а бывший куратор всё ещё гулял на свободе и мог строить грандиозные планы.  Он задумчиво засмотрелся куда-то на манеж, поэтому девушка даже выпрямила спину, чтобы заглянуть в лицо жнеца.  — Ну? — в нетерпении буркнула она. — Чего ты там застыл? — Думаю о том, — мужчина вспомнил про тлеющую сигарету в руке и затянулся, саркастично замечая: — что мы недостаточно близки, чтобы рассматривать твоё второе предложение.  — Очень смешно, — раздражённо натянув улыбку, ответила Ребекка. — Так что? Ты решил? — Решил, — жнец согласно кивнул и, не сводя взгляда с прыгающих через кольца тигров, наконец-то выдал: — Помнишь свои слова про то, что мне нужно вжиться в роль, чтобы нас ни в чём не заподозрили? — Ну? — Так вот. Моим желанием будет наше временное перемирие, Нокс. Мы здесь для расследования и наблюдения, поэтому ты берёшь свою неуёмную злобу и заталкиваешь её куда подальше, пожимаешь мне сейчас руку и играешь наравне со мной. Как тебе идея? Девушка сделала глубокий вдох, мысленно радуясь тому, что он не решил воспользоваться всей свободой выбора. Всего-то теперь нужно притворяться с ним расставшейся парой. Тут и играть нечего. Но показывать этого своего облегчения не хотелось, и она продолжила делать вид, что ей как обычно всё не нравится. Наездница горделиво подняла голову, смотря на врага сверху вниз, и протянула ему руку, которую спустя секунду ухватила его ладонь.  — Чтоб ты подавился, Т. Спирс, отличная, мать её, идея. Но тогда мы устроим ещё один показательный бой.  — Выставлять условия в твоём положении сейчас не самая лучшая мысль, — хмыкнул жнец, поправляя очки. Боковым зрением он заметил, как Бист отвлеклась в их сторону, а по зрительному залу, пробираясь между лавок, к ним направляется Даггер. Не отпуская своей хватки, мужчина опустил голову, притянул ближе к лицу запястье Ребекки и накрыл его сверху губами. — Ты что творишь, — в смятении она выдернула из его рук ладонь и уже собралась начать возмущаться громче. — Хочешь выхватить по второй щеке?  Но у неё не вышло, потому что метатель кинжалов уже был за несколько метров и махал им рукой, возвещая о своём приближении.  И тут Нокс поняла, что играть всё-таки придётся.  — Я что, застал вас за перемирием? — каверзно хихикнул циркач, перебираясь к ним через сиденья нижнего ряда.  — Нет, — тут же отрезала девушка, не давая ему договорить.  — Почти, — Т. Спирс же напротив, почти что протянул слово и завершил всё это действие, пожалуй, самой искренней на вид улыбкой, на которую он мог быть способен.  — Кхм, — Даггер растерялся, но тут же вспомнил, зачем искал их. — А, я чего пришёл-то. Кажись, Энни и Кейтлин поймали простуду, когда выходили вчера за продуктами в город, сегодня завтрак уже с жаром делали, оказывается… и нам нужен кто-то на обед. В смысле для обе… Нет, не так…  — Нужен кто-то, чтобы заменить их и приготовить обед? — поправила его Ребекка.  — Да, вот, точно! — парень закивал и потёр руки, после чего поднёс их ко рту и обдал ладони горячим дыханием. — Ну и холодина сегодня, брр.  — Но как же вечернее представление? Я же должна была быть твоей ассистенткой сегодня? — А на ужин, то есть, готовить его мы кого-нибудь из других позовём, после обеда будет ещё несколько часов на подготовку, не ссы, — по-простецки заверил он девушку. — Так что, Джокер может на вас рассчитывать? — Конечно, — пока Нокс думала, как можно увернуться от этой непринуждённой просьбы, за них обоих ответил Уилл. — Есть какие-то пожелания насчёт блюд? — Да нет… — Даггер не ожидал подобного вопроса и даже растерялся. — Что хотите, то и готовьте, главное, чтоб много и вкусно. — И что, нам прямо сейчас нужно идти? Завтрак только недавно прошёл, — Ребекка же продолжала настаивать на своём свободном времени. Это ведь нужно будет работать вместе… с Т. Спирсом.  Циркач удивлённо уставился на неё, потому что сам частенько помогал девчонкам на кухне и знал не понаслышке, что огромное количество еды делается достаточно долго. Да и от них же он нахватался убеждений, что женщина обязательно должна уметь заниматься хозяйством. Он раскрыл рот, чтобы хоть что-либо сказать на это, но так и не смог ничего вымолвить, словно мозг его отключило на пару мгновений.  — В нашей паре готовил в основном я, — импровизируя прервал паузу Уильям и моментально перевёл взгляд на свою соседку, готовясь созерцать её плохо скрываемые эмоции. — Обед в час, правильно? — Правильно, — Ребекка не стала заставлять собеседников ждать своей реакции и снова бесшумно выругалась одними губами. Кажется, в этот раз она пожелала ему смерти. Более не церемонясь, жнец встал с места и обошёл парня, направляясь к ограждающей зрительный зал и манеж железной сетке: — Тогда сейчас и пойдём, — он перешагнул ещё несколько рядов и обернулся ко всё ещё остающимся на своих местах, с привычным постным лицом подгоняя теперь уже сообщницу. — Вставай, Фивер.  — Хуивер, — тихо выругалась она в ответ и покинула своё сиденье. Кухонная зона, скрытая от большинства обитателей «Ноева Ковчега», приятно удивила своей чистотой и порядком. Единственное, что было для подобного помещения непривычным, это освещение. Рычажки для включения электричества с трудом поддавались на давление, а если и поддавались, то моментально опускались обратно, и лампочки тут же тухли, стрекоча и искрясь от перепада напряжения. Помимо них здесь в качестве освещения годилась ещё и светлая крыша кухонной палатки, которая неплохо пропускала сквозь себя дневное, уже в высоком положении солнце и едва ли обволакивала вытяжную печную трубу, поэтому помимо света ещё и неплохо вентилировала помещение.  Ребекка пальцем провела по висящей на подставке кухонной утвари, после чего тишину разбавил негромкий звон металла. Она сделала оборот вокруг и, наткнувшись взглядом на вешалку у входа, начала стягивать с себя холодную куртку. Рядом на крючке покоились старые, уже давно не чисто-белые фартуки, на которых, если присмотреться, можно было увидеть жирные, явно не отстирывающиеся пятна. Накинув один из них, девушка завязала волосы в хвост и с важным видом подбоченилась, ожидая, пока её напарник будет готов.  — Надеюсь, ты уже решил, что будет на обед, — нетерпеливо проговорила она, пытаясь высмотреть время на его наручных часах.  — Конечно. Мы приготовим суп.  — Мы, — недовольно повторила Ребекка, отвлекшись от собеседника на деревянную стойку с ножами. В голове тут же мелькнула одна заманчивая идея.  — Мы, — утвердительно кивнул Т. Спирс. — У тебя не получится отлынивать. — А я и не собиралась, — тут она, конечно же, приврала.  — Тогда для начала нам нужно будет нарезать овощи, — жнец по-хозяйски оглядел отведённую территорию в поисках продуктов. — И обжарить их. И мясо, если оно тут, конечно же, есть, совсем недолго, чтобы успело прихватиться и остаться сочным внутри.   Нокс первой нашла нужную корзину и, запомнив из брифа "наставника" по готовке, что именно ей нужно взять для пережарки, принялась выкладывать на стоящий в середине палатки стол лук и морковь. Работа с говядиной как-то сама собой была отведена мужчине, но она оказалась настолько мёрзлой и твёрдой, что между поварами начался очередной спор на тему "уместно ли использовать косу смерти для того, чтобы нарезать мясо?".  — Вот и иди за своим секатором и режь им! — Нокс с усердием стукнула ножом о деревянную доску, отрубая хвостик от очищенной луковицы, и принялась как попало шинковать её. Рядом покоилась уже нарезанная кучка овоща, и чем больше она становилась, тем чаще слышалось девичье шмыганье носом. — Но ведь твоими ножницами будет удобнее, — рядом с ней встал Уилл и, иногда посматривая на то, как она быстро и невпопад махала прибором, где-то про себя мимолётно припоминал прошлую жизнь. Около её доски он положил вторую такую же и теперь ждал, пока она даст согласие на использование своего оружия. — Не стой над душой, Т. Спирс, иначе получишь, — девушка сдула нависшую перед глазами выбившуюся прядь волос и исподлобья глянула на жнеца. — Вот что ты тут высматриваешь? Я в жизни никогда не готовила твой блядский суп.  — Нужно резать аккуратнее, — он педантично отодвинул в сторону планку для резки, нагнулся к ней ближе, опираясь о столешницу рукой и опуская на кулак подбородок, и намеренно нудно, будто назло, стал рассматривать крошащийся лук. Ребекка снова дунула вперёд, волосы слегка покачнулись и упали обратно на лоб, отчего она нарочито сильно затрясла головой, продолжая беспорядочно кромсать бедный овощ: — Не знаю, как твоя палка, которую ты нахрена-то взял с собой и вместо трости для балансировки начал использовать у всех на виду, как последний идиот, но вот мои ножницы служат для сбора душ.  — Не тряси волосами над едой, — мужчина потерял терпение и заправил надоедливую рыжую прядь ей за ухо, отчего тут же узрел непроизвольный румянец на веснушчатом лице. — Ну вот, видишь, моя палка уже занимает несколько функций. — А если сюда кто-то зайдёт и увидит мою косу? — снова шмыгнула носом Нокс. Лук продолжал бесчеловечно испускать пары в отместку за издевательское отношение над собой. — Ты об этом не подумал, Т. Спирс?  — Скину в ящик, — отрезал Уилл. — Твои ножницы вообще здесь? Или ты их дома оставила?  — Предпочитаю не показывать людям своё оружие просто так, поэтому я его не взяла. Не будешь ты резать им это идиотское мясо. Овощные супы тоже же существуют, никто не обидится, если он будет без говядины, — терпение её между тем начало таять. — А на кой чёрт оно тут тогда вообще лежит? — старший же, казалось, намеренно продолжал её испытывать. — Я схожу за ними. Надеюсь, к моменту моего возвращения ты перестанешь мучить этот бедный лук.  Ребекка резко выдернула внезапно воткнутый от злости в доску нож и махнула им перед лицом временного союзника. Уж так он и норовил стать обратно врагом. — Никуда ты не пойдёшь. Тот схватил её за запястье и прижал к столешнице, давя сверху и выкручивая руку так, что остриё начало поворачиваться в её сторону.  — Как же тебя всё-таки легко вывести из себя, Нокс, — не без издёвки отметил он, нависая над ней. — А что же наше перемирие? Или ты хочешь провести показательный бой прямо здесь? — Ты меня сам вынуждаешь, козёл, — она до последнего не хотела использовать скачки в пространстве, так как в любой момент здесь мог появится кто-то из людей, поэтому приходилось применять вполне человеческие манёвры. Девчонка увернулась от врезавшегося в стол кухонного прибора и мигом укусила противника за предплечье, пытаясь заставить его выпустить нож из рук или хотя бы отвлечь, чтобы успеть добежать до стойки и взять ещё один.  Как и ожидалось, укус не подействовал, но оппонент ослабил натиск, и девушке удалось осуществить свой план Б. Они снова сошлись в дуэли не на шпагах, но на ножах, по кухне пронёсся звон стали, а на запястье Уилла появилась резаная царапина. — Ха-ха, один ноль в мою пользу, — злорадно рассмеялась Ребекка, но тут же в ужасе оббежала столешницу, видя, как враг подбросил прибор и, поймав его за ручку, поменял стойку на более удобную для атаки.  — Я тебе сейчас покажу один ноль, — он угрожающе провёл языком по ранению и проглотил кровь, после чего сделал шаг по периметру кухонной тумбы, разделяющей их. Рыжая тоже сдвинулась с места. — Что же ты убегаешь от меня, Солнышко? — Какое я тебе Солнышко, — возмущённо гаркнула та, и, не понимая, что вливается в это чёртово актёрство даже один на один с ним, выпалила, — это я раньше для тебя была Солнышком. Это же ты меня бросил, а! Возможно, она руководствовалась мыслью, что мимо кухонной палатки так или иначе может кто-то проходить, и привычную для жнецов ругань вряд ли смогут принять как должное, хотя до сих пор у них как-то получалось ссориться только по обиходным причинам. Или же, быть может, она и правда бездумно поддавалась игре оппонента. Кто знает.  — Поверь мне, я лишь хотел, чтобы ты была в безопасности, Ребекка, — с ехидным оскалом продолжал мужчина. — Так бы я никогда и никуда от тебя не ушёл.  — Безопасность, ха-ха! И поэтому ты сейчас гоняешься за мной по кухне с ножом? — состроив ангельское лицо, будто это не она минутами ранее порезала ему руку, пролепетало Солнышко.  — О, не беспокойся, я всего лишь играю, — с каждой фразой от привычного образа Т. Спирса не оставалось и следа, и, чем дальше это заходило, тем больше это начинало действовать на его напарницу. Потому что каждый раз, когда он переставал выглядеть и вести себя как бесчувственный фонарный столб, она ощущала что-то сродни лёгкости.  Но в голову резко ударили воспоминания прошлого. То, как она радовалась, что её чувства к нему могут перекрыться другими. А ведь они действительно перекрылись. На время. Этот факт так раздосадовал её, что Ребекка пропустила ход врага и не заметила, как он приблизился к ней на достаточное для удара расстояние.  Он завалил её обратно на стол и замахнулся ножом, но наездница успела ответить на выпад и с характерным лязгом остановила лезвие собственным временным оружием. Рядом предательски оказалась доска с расчленённым луком, и вместе с щипанием девушка почувствовала, как взгляд её мутнеет от проступающих слёз.  — О боже, мои глаза, — жалобно простонала Нокс, пытаясь свободным рукавом промокнуть раздражённые веки.  Забыв о том, что парирует противника, она опустила руку с кухонной утварью, но враг не спешил пользоваться её минутной слабостью. В какой-то момент они даже начали смеяться со сложившейся ситуации, но всё это закончилось так же быстро, как и началось. Ребекка пихнула Т. Спирса ногой, отталкивая от себя в позади стоящие тумбочки и, снова сжав нож, метнула его в оппонента, но промахнулась и получила подобно кинутым уже его оружием в бедро. Лезвие не воткнулось, но зацепило кожу, образовывая тем самым порез ещё и на брюках, отчего девушка ойкнула и уже хотела вступить в бой вместе с доской с проклятым луком, но дальнейшему развитию событий помешал звук с улицы.  — Сьют, — извне послышался голос Даггера. — Сьют, ты тут?  Секунду спустя он влетел на кухню и согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Парень сделал ещё несколько вдохов и поднял голову, оглядывая нынешних поваров.  — Фу, а чего тут так воняет..? Парочка как ни в чём не бывало стояла рядом друг с другом и на обеих досках нарезала овощи. Т. Спирс поднял голову, будто до этого не слышал, как его зовут, и пояснил: — Мы готовим зажарку к супу. — О, суп. Это мы любим, — метатель кинжалов тут же сменил эмоцию на довольство, но, вспомнив, зачем так рьяно бежал сюда, вскрикнул снова: — Долл тоже заболела! Она Кейт и Энни помогала утром, прямо напасть какая-то! И, короче, нам нужен канатоходец. Попробуешь выступить? — Так, секундочку, — оторвалась от рубки Ребекка. Они так быстро сменили деятельность с драки обратно на готовку перед тем, как тут оказался Даггер, что она тоже была бы не против отдышаться. Но возмущение так и норовило вырваться наружу. — То есть, я здесь торчу с Имоном уже скоро будет как месяц, а вы ему номер отдаёте спустя несколько дней от прихода?  — А… Так ты моя ассистентка же на сегодня, помнишь? Нокс снова раскрыла рот, набирая воздуха для того, чтобы сказать ему, что лучше она наконец-то выйдет с конём на выступление, чем будет живой мишенью для кинжалов, но ей не дали и звука произнести.  — Что нужно делать? — деловито прервал её Уилл, вернув себе прежнюю серьёзность. Ребекка окинула его недовольным взглядом, после чего обидчиво опустила голову вниз, замечая, как аккуратно он успел нарезать луковицу за такой короткий временной промежуток. — Ну… чего там… костюм найти…  — Это есть. — А, хорошо… желательно ещё какой-нибудь грим, мы все с ним выступаем… ты же накрасишь его как-нибудь, Ф-Фивер? — он старался не смотреть на девушку, потому что знал, что не увидит там ни капли доброты, но, тем не менее, нужно было попросить её об одолжении, ведь Бист сегодня была занята явно более важными для цирка делами. — Пренепременнейше, — сквозь зубы проскрипела Нокс, продолжая сравнивать свой хаотично покрошенный овощ с вражеским. — Так накрашу, и мать родная не узнает. Сверху послышался хмык старшего жнеца, отчего она лишь молча исподлобья глянула на него, а потом перевела взгляд на Даггера, который сию же секунду предпочёл оставить их наедине.  — И откуда это только у начальника отдела ОНЖ такие способности ровно нарезать блядский лук, — с мрачным сарказмом спросила Ребекка, как будто бы даже не предполагая, что получит на него хоть какой-то ответ.  — Жена научила, — с ностальгической улыбкой проговорил он, наконец-то стряхивая рубленные кусочки в большую сковороду. — Причём сама резала в точности как ты. Но, тем не менее, всё, что бы она ни готовила, выходило до безумия вкусно. — Господи, у тебя была жена… — то ли огорошено, то ли разочарованно повторила девушка.  — Ты не веришь? — жнец повернулся к ней и одной рукой вытащил из-под одежды цепочку с кольцом, которое странным образом не выпало из-под его майки тогда, когда он висел вниз головой. — Или тебя что-то смущает? — Скорее удивляюсь тому, как за тебя кто-то согласился выйти замуж, — Ребекка предпочла вернуться к своему привычному тону разговора с ним, вместо того, чтобы расспрашивать про его семью. А ведь Рональд упоминал уже про то, что он отомстил за неё и устроил резню каких-то там важных людей вместе с их демонами. Ну ничего, она спросит как-нибудь потом. — Перекур будет, или мы дальше продолжим издеваться над овощами?  — Выбираю перекур, — мужчина заправил цепочку обратно за воротник и, воткнув нож в доску, окунул руки в корыто с водой. — А потом ты принесёшь мне свои ножницы, и я займусь уже наконец-то чёртовой говядиной. Нокс закатила глаза, но спорить не стала. Обед всё-таки близился. 

***

Время нещадно подбиралось к началу представления, и вот до него уже оставалось каких-то полтора часа. Ребекка второй раз за пребывание в цирке надевала свой, подобранный вместе с Бист, наряд. Как-никак, сегодня она всё-таки блеснёт в свете прожекторов, даже если роль ей была отведена совсем небольшая. Она поправила лямки сарафана, удостоверилась в нормальном положении выреза перед зеркалом и наконец-то обернула туловище корсетом, поочерёдно вдевая ленточки в петли.  — Я могу войти? — извне спросил Уилл, которого она вытолкнула на улицу минут пятнадцать назад со словами, что ей нужно переодеться, а они не настолько союзники, чтобы делать это в присутствии друг друга. Тем не менее времени он зря не терял и тоже сменил наряд. — Валяй, — до входа донеслось её разрешение, и, как только он вошёл в палатку, девушка прыснула со смеху. — Мать твою, Т. Спирс, это что? На жнеце был ярко-жёлтый, весь обсыпанный переливающимися в свете лампы мелкими камешками, пиджак, совершенно не сочетающийся с ним жилет травяного зелёного цвета и просто ужасный, красный в белый кружок галстук, а вместо привычных тёмных штанов светлые брюки, переходящие к низу в лиловый. — Одежда, — медленно, будто разговаривая с идиоткой, ответил он. — Ты похож на сбежавшего из психушки клоуна, — от смеха её ноги подкосились, и Ребекка присела на кровать. — Хотя я, наверное, с виду тоже не лучше выгляжу.  — Ну-у-у, — протянул мужчина, осматривая её. Выбеленное лицо с нарисованными каплями на щеках, синяя блузка с кошмарно откровенным декольте, от которого тяжело было отвести взгляд, кроваво-красный корсет и чёрный сарафан, неожиданно обнажающий правую ногу в полосатом чулке. — Будем считать, что я никак это не прокомментировал.  — Что, настолько всё плохо? — с иронией спросила она, глядя на себя в зеркало. — Я похожа на проститутку? — На грустную цирковую. — Почему грустную? — У тебя слёзы на щеках нарисованы. Очевидно, тебе не нравится твоя работа, — он подошёл ближе и полным скептицизма взглядом осмотрел уже их общее отражение. — Мда уж. Мы ужасны.  — Сейчас я тебе такой макияж сделаю, что жопа отвалится, и тогда точно будем, — Ребекка встала с кровати, освобождая ему место. — Садись и приготовься расцвести, принцесса.  — У тебя час на рисование, если мне не понравится, и я не смогу это смыть до выступления, твоё тело больше не найдут. Угроза, пусть и явно не серьёзная, всё равно не подействовала, и спустя минут двадцать жнец увидел себя в зеркале и вздрогнул. — Ну что, как тебе? — казалось, стоило понять, что там будет что-то страшное ещё на моменте, когда она стала смеяться, продолжая водить по его лицу кистью и шикать каждый раз, когда он пытался открыть веки. А это началось ещё половину времени назад. — Матерь божья, — тем не менее он подошёл ближе к своему отражению и со всех сторон осмотрел себя в нём. — Я тебя умоляю, смой это. Лицо его было густо покрыто белым, как и у самой Ребекки, глаза закованы в огромные чёрные звёзды, так хорошо прокрашены за короткий срок, что в них не зияло ни одного пропуска, на щеках ярко отсвечивали красные круги, как бы играя роль румянца, а губы, видимо, чтобы добить окончательно тёмный пигмент, были покрыты тем же, чем и верхняя половина лица.  — А что тебе не нравится, я не пойму? Ну жених же, — Нокс же продолжала издеваться, наблюдая какой-то первобытный ужас в его ярких, особенно теперь, на фоне зияющей черноты вокруг, глазах.  — Как минимум это не сочетается с клоунским костюмом, — заметил он. — Кстати, из всего здесь мне принадлежит только пиджак. А как максимум, я выгляжу так, будто должен приходить после представления детям в кошмарах.  — Откуда, чёрт возьми, у тебя взялся этот идиотский блестящий пиджак? — не унималась наездница. — Ну и да, теперь мы оба точно-преточно ужасно выглядим.  — Сшили на заказ, — Уилл повиновался её лёгкому толчку ладонью в грудь и сел обратно на кровать.  — А я-то думала, это мне деньги было девать некуда, — расхохоталась Ребекка и начала намыливать руки каким-то средством, также данным ей Бист.  — И на что же ты их потратила? — На Имона. Жнец раскрыл глаза прямо во время смывания макияжа и неприкрыто удивлённо глянул на девушку: — Ты серьёзно? — Да, теперь у меня есть конь.  — Ты рехнулась? — с улыбкой решил уточнить он, чувствуя, как она водит по его лицу пальцами.  — Ага, — она отлучилась на секунду, чтобы придвинуть ближе корытце с водой и взять полотенце, после чего вернулась и обступила его колени.  Что-то эфемерное резко кольнуло её в грудь, она тяжело вздохнула и, поняв в чём дело, отошла от него на расстояние вытянутых рук. Смыв с мужского лица предыдущий макияж, который они гордо назвали "детским кошмаром", Ребекка осмотрела все предоставленные ей укротительницей тени. — Теперь я выгляжу как будто меня избили, — констатировал старший, осматривая своё всё ещё белое лицо. На веках его теперь был просто растушеван тёмно-красный, почти попадающий в оттенок девичьего корсета, пигмент. — И это замечательно.