Black Butler: Book of the eternal death

      Последние полгода всколыхнули мир смертных. Столицу Королевства потрясли случаи серийных убийств. Где-то в середине этого пути полиция Скотланд-Ярда смогла сплести воедино несколько случаев насильственных смертей молодых девушек по одному почерку. Газеты тут же начали пестрить заголовками, хотя информация, оглашаемая в кабинете следователя, имела строгую конфиденциальность. Но обсуждения делу не помогали. Поняв, что его преступлениям дали большую огласку, некто под псевдонимом "Джек Потрошитель", данным ему редакторами прессы, затаился. Либо же, по странному стечению обстоятельств, ему на глаза за этот срок не попалось ни одной подходящей жертвы, коими были проститутки, бесстрашно населявшие по большей части не самые благополучные районы даже в такое мрачное время. Было опрошено несколько десятков подозреваемых и свидетелей, которые лишь тратили драгоценные часы стражей закона и не давали абсолютно никаких внятных показаний. Цепочка убийств прервалась, и это дало не только повод надеяться на то, что маньяк вдруг одумался, но и расслабило полицию. Дела и документы по делу Потрошителя сложились в приличные стопки, начавшие покрываться пылью, а после и совсем были убраны в ящики, и на место них пришли новые. У убийцы появлялись подражатели, почерк которых всё же отличался от уже выученного детективами. Видимо, редакторам газет была известна не вся информация, и они не додумались выманить её у копов за несколько фунтов, чтобы совершить глупейший поступок и дать огласку народу. Ведь, узнай они точные описания убийств, дела в Королевстве стали бы куда сложнее. Подражателей тем временем ловили одного за другим и в самом Лондоне, и на его окраинах, и даже в соседних городах, но все они были мелкими сошками, впечатлёнными действиями звезды первой полосы газеты, которая не сходила с неё несколько недель подряд. Когда главный злодей истории решил сделать перерыв, и "Лондонский Вестник" сменил тематику обложки, они все как один активизировались, таким способом, видимо, выказывая то ли протест, то ли поддержку и преданность его делам.       И тогда он снова дал о себе знать. "Джек" наконец-то нашёл жертву под стать своим вкусам. Столица снова взбудоражилась, и газеты, так отчаянно высасывающие информацию даже по делам эпигонов, тотчас вернули жителей в мрачную реальность: он всё-таки вернулся. В столице и близлежащих городах и населённых пунктах снова объявили комендантское время после восьми вечера, девушкам из приличных семей разрешали выходить на улицу строго под присмотром мужчин или слуг, а детей и вовсе перестали выпускать куда угодно из дома. Только неблагополучные районы по-прежнему жили в привычном ритме, ведь кто будет следить за подростками, если их родители денно и ношно хватаются за любую работу, лишь бы прокормиться? Главные объекты маньяка, тем временем, тратили деньги, заработанные "честным трудом", на предметы самообороны. И тогда Королева, видя бессилие полиции, решила спустить с цепи одного из своих псов, чтобы он смог разобраться с насущной проблемой, не будучи обременённым рамками закона. Убийцу нужно было остановить во что бы то ни стало.

***

      Рабочая неделя, начавшаяся с больничного, перевалила за середину. Плечо заживало и уже могло свободно двигаться, а голова перестала кружиться и болеть от каждого поворота, поэтому Ребекка, чувствуя себя лучше и не валясь с ног от усталости после смены, решила всё-таки прийти на обещанный чай к своему знакомому из похоронного бюро. Она спустилась в мир смертных и зашла в кондитерскую Фантом. В ту самую, в которую они с Ниной попытались влезть рождественской ночью несколько лет назад. Глаза по-прежнему разбегались от всевозможных сладостей, населявших полки, да и стало их куда больше. Но Ребекка вспомнила, что обещала прийти с тортом. Главное — без ягод. Постояв перед прилавком и немного подумав, она взяла сливочный: не слишком сладкий, но и не пресный, с нежным бисквитом, пропитанным коньяком и промазанным воздушным белым кремом, напоминающим взбитые сливки. Не скрывая присутствия, она дошла до похоронной конторы, по привычке постучала кнокером, но не дождавшись приглашения, тут же открыла дверь. В бюро находились люди, тут же прервавшие разговор и оглянувшиеся на вошедшую. Ребекка остановилась в дверях, неуверенно смотря на посторонних. — Кажется, я не вовремя, — робко пролепетала она, ища поддержки в лице Гробовщика, который сидел за своим рабочим местом и держал в руках альбом с модельным рядом своего товара. Лицо его было классически прикрыто длинными волосами, за которыми едва не просияла улыбка, как только в дверях появилось не очень живое, но всё же напоминание о прошлом. — О! Ребекка, заходи! — он приподнял цилиндр, приветствуя её, и переключился на посетителей, сменяя довольное лицо на рабоче-серьёзное. — Это моя ассистентка, она помогает мне в изготовлении гробов и ухаживает за покойными. Пожилая супружеская пара, сидевшая на креслах, которых тут в предыдущий визит не было, кивнула в обе головы. Женщина всхлипнула и приложила к глазам платок с именной вышивкой, который уже давно был пропитан слезами. Муж накрыл её руку ладонью и заботливо погладил по плечам. Ребекка, всё ещё стоя в дверях, как только они развернулись обратно подняла брови и раскрыла рот, показывая своё удивление. Бывший жнец кивнул ей проходить, будто она действительно была его помощницей, и невозмутимо продолжил рассказывать об услугах. Надо же, как он хорош в оперативной импровизации. Нокс уселась на ближайшем к собранию гробу и поставила рядом торт. — Эм... Чаю не хотите? — Спасибо, деточка, не стоит, — дрожащим голосом отклонила предложение мадам. — Вы так юно выглядите, сколько вам лет? — А... — Ребекка запнулась. А ведь сколько ей вообще? Как сказал Джеймс на их встречах в медотделе, погибла она в двадцать четыре, хотя и выглядела моложе своего возраста. Прибавить год, ушедший на полное изъятие плёнки, плюс ещё три года обучения, и ещё два с половиной стажировочных... Господи, да ей же тридцать лет! Она проморгалась, возвращаясь в реальность, и неуверенно улыбнулась. — Мне восемнадцать… — Уже и замуж пора... Мы свою дочь, Веронику, в восемнадцать и выдали, ах, сколько лет с того момента прошло, и только после её смерти мы узнали, как она была несчастна в браке, — слезливо забормотала женщина, после чего резко и грубо отрезала: — эти уроды из конторы в Ноттинг-Хилле не дали ей нормально успокоиться! — Тише, Маргарет, — округлил глаза её муж и, как наседка, активнее захлопал ей по плечу. Очевидно, в их семье главной была жена. — Я вне себя от злости! Нашей крошке испортили посмертие ужасным сервисом, а я должна бесконфликтно молчать! На них нужно найти управу, пойти в полицию, засудить этих сволочей! Ребекка всё это время ежесекундно переводила взгляд с разгневанной матери на её мужа и обратно, не понимая, что происходит. Она молчаливо повернулась к Гробовщику, ожидая каких-то пояснений. — Моя помощница не услышала вашу кошмарную историю целиком, миссис Сеймур, позвольте я кратко посвящу её в наш разговор. — Конечно, мистер, кхм... мистер гробовщик, расскажите. Пусть как можно больше людей знают, что эти проходимцы натворили! — Дело вот в чём, — затянул историю хозяин бюро. — Дочь господ Сеймур, Веронику, покончившую жизнь самоубийством в прошлом году, местная церковь отказалась отпевать, как грешницу. И тогда похоронное бюро в районе Ноттинг-Хилла предложило им свои услуги по личной службе и всем остальным посмертным делам. По просьбе родителей, они нашли красивое место на возвышенности Лэндс-Энда, это мыс на Юго-Западе Королевства. Выбор пал именно туда, потому что Вероника ещё в детстве очень любила его посещать, даже несмотря на то, что от дома было почти триста миль. Рядом, как мне стало известно из рассказа мистера Сеймура, в Корнуолле, живёт её бабушка, с которой она провела очень много времени в юности... В общем, сотрудники Ноттингхильского бюро поступили не по закону, составив липовый контракт о покупке земельного участка на мысу, сфальсифицировали службу по покойной, а также не учли характеристики почвы. И когда миссис и мистер Сеймур приехали навестить дочь, проделав огромный путь, они обнаружили, что земля на её могиле опустилась, и гроб придавило почвой. А потом и узнали обо всём вышеперечисленном. И сейчас они пришли в наше бюро, чтобы мы помогли им с эксгумацией и перезахоронением на Бромптонском кладбище. У Ребекки непроизвольно раскрылась челюсть. Дослушав историю, она стыдливо прикрыла рот рукой и, сведя брови к переносице, гневно вскочила с гроба. — Ну надо же, какое свинство! Миссис Сеймур, я полностью поддерживаю вас насчёт суда и полиции, эту лавочку нужно прикрыть, они же обманывают людей! Женщина благоговейно посмотрела на неё, радуясь, что нашла отдушину в лице понимающего её человека, тем временем как Гробовщик встал из-за своего стола и, обойдя его, подошёл к Нокс. Он опустил ладонь на её плечо, как бы намекая, что ей нужно сесть обратно. И, желательно, заткнуться. — Я так же понимаю ваш гнев и присоединяюсь к скорби. Но у нас всего лишь скромное похоронное бюро, поэтому мы вряд ли сможем помочь вам с подобными тяжбами, лишь только проведём достойное перезахоронение вашей прелестной дочери. Разве что... — он нахмурился, будто что-то вспомнив, и тут же вернулся на место. — Да, точно, у нас же был консультирующий юрист. Каждая уважающая себя фирма должна иметь юриста. Сейчас я найду его телефон и адрес. Он опустился к ящикам своего стола, копаясь в них и вываливая наружу какой-то хлам вместе с кучей других бумажных визиток. Тем временем Ребекка задумалась. Гробовщик упомянул, что дочь Сеймуров была самоубийцей. Есть ли вероятность, что она получила наказание и сейчас учится в потустороннем мире? И, если да, то помнит ли она свою прошлую жизнь? Было бы забавно найти её и рассказать о таком казусе. — О, нашёл! — прервал её мысли и переговоры супругов друг с другом отступник. — Вот, мистер Орландо Валентайн. Очень хороший специалист, насколько я знаю. Попробуйте связаться с ним. — Вы так любезны, мистер гробовщик, большое спасибо вам, — взял протянутую визитку господин Сеймур. — Что же касаемо, хм, нашего предприятия... — Не стоит благодарности. Моё дело лишь помогать живым и мёртвым, — смиренно проговорил Гробовщик, склоняя голову. — Насчёт нашего дела, то мы готовы отправиться, кхм... думаю, в конце недели! Да, Ребекка? Он вопросительно повернул голову к Нокс, которая от подобного жеста тут же растерялась и неуверенно кивнула. — Мы бы тогда хотели внести предоплату и ещё попросить о паре тонкостей. Уж простите, но наша дочь пролежала... там... почти год... нам было бы тяжело видеть её останки. — Конечно, понимаю вас, мистер Сеймур, — скорбно кивнул Гробовщик. — Я сообщу вам, когда всё будет готово, и вы спокойно сможете проводить вашу дочь. — Да, это было бы замечательно. И ещё одна просьба. Видите ли, недавно с супругой мы ездили в Россию, навестить кузенов... в общем, не важно. И на кладбище увидели каменный памятник с выгравированным портретом покойной. Если у вас будет такая возможность, мы оставим фотокарточку дочери... и, само собой, доплатим сколько нужно! Гробовщик слушал идею старика безмолвно и недвижно. Но Ребекка чувствовала, что настроение его менялось со скорбно-нейтрального на удивлённое. Она готова была поспорить на что угодно, что под серой копной волос, тщательно скрывавших лицо, брови его с каждым словом Сеймура поднимались всё выше и выше. — Мы постараемся что-либо сделать. Конечно, оставляйте фото. Мужчина раскрыл широкий кожаный портфель под документы и вытащил оттуда крупную фотокарточку. Семья их, должно быть, имела большой достаток, потому что подобные фото стоили немалых денег, а похороны на Бромптонском кладбище, гроб под заказ и каменный памятник вообще звучали богато и вычурно. Следом за портретом дочери он достал обтянутую бумажной полоской стопку купюр. — Здесь половина суммы, можете пересчитать, — он положил их рядом с фото, после чего застегнул сумку. — Ох, что вы, я доверяю своим клиентам. Пара попрощалась с хозяином бюро и его помощницей и вышла на улицу, запуская в помещение свежий вечерний воздух. — Что это только что было, — проводив их взглядом, Ребекка дождалась, пока дверь полностью закроется, и встала. — Что-что? Очередные жертвы мошеннических действий в похоронном бизнесе, дорогуша, — улыбнулся Гробовщик, откидывая чёлку назад и оглядывая огромные деревянные часы, тянувшиеся от пола до потолка. — Надо же, задержали закрытие на двадцать минут. Повернёшь ключик в замке?       Он потянулся к денежной стопке и, проведя пальцем по купюрам, убрал их в ящик. В это время Ребекка, уже запершая дверь, подошла к его столу и взяла в руки фотокарточку покойной. С неё на Нокс смотрела молодая красивая девушка. Широкое, полное жизни лицо с остреньким подбородком и большими карими глазами обрамляли кудрявые тёмные волосы, спускаясь ниже к плечам. — Полагаю, ты услышала о самоубийстве и теперь гадаешь, попала ли она в потусторонний мир, я прав? — Гробовщик беззвучно подошёл к ней и тоже уставился на фото. — В точку. Надо будет наведаться в академию и непринуждённо уточнить, есть ли у них студентка по имени Вероника Сеймур. — Я бы не советовал так открыто. Во-первых, девушка может быть без памяти, а во-вторых, если до неё дойдёт информация, что её ищет незнакомый жнец, она может испугаться и наделать глупостей. Ну и в-третьих, как ты собираешься рассказать о том, как узнала о ней? Вряд ли, конечно, ученики имеют связи со старшими жнецами, но мне не нужно лишних знатоков о моей деятельности... кхм. Кстати о них. Хозяин бюро прищурился и повернулся к посетительнице, которая, почувствовав его взгляд на себе, подняла голову. Ох не к добру это всё.       Каждый раз, когда они пересекались, Ребекка ощущала противоречивую для преступника доброту с его стороны. Он вызывал чувство доверия и своей непринуждённостью показывал внимание и готовность помочь. Но вот непринуждённость эта была как будто бы маской. Нокс, общаясь с ним, чувствовала это и всегда задавалась вопросом внутри: ему всё-таки что-то нужно от неё? Ведь, как она привыкла, хорошо с тобой могут общаться либо друзья, либо те, кто хочет получить выгоду от этого самого общения. И что мог получить Гробовщик от зелёного стажёра, будучи и так сильным? Вряд ли же Легендарный жнец, топчущий потусторонний мир уже не одно столетие, будет набиваться в друзья? Несмотря на всегда радушный приём и прибаутки, которыми он так любил сыпать, Ребекка не до конца могла понять ни его мотивы, ни его натуру в целом. Так или иначе, Нокс когда-то и сама хотела получить от него выгоду, если вспомнить её реакцию при первом его упоминании — попросить тренировать её. Но это как будто бы уже давно отошло в сторону, и теперь, когда они встречались и вели разговоры, она просто чувствовала себя в окружении приятной компании. Словно у неё действительно появлялся шанс на ещё одного друга. — Что "кстати"? — Я удивлён, но рад, что ты всё-таки решила навестить меня, — он сделал паузу, взвешивая все за и против, но, видимо, так и не склонившись ни к тому, ни к другому, кротко объявил: — ко мне приходил один негодяй. Или как ты там его назвала. Для Ребекки это не должно было звучать как открытие. Несколько дней назад у неё всё-таки выпытывали его имя. Но девчонка с подкосившимися ногами опустилась на крышку гроба. Да почему он постоянно влезает в её жизнь?! — И... И что он сказал? — за секунду в её голове отобразилось несметное количество вариантов развития событий. И каждый из них заставлял её заранее бояться того, что сейчас ответит Гробовщик. — Да так. Припомнил прошлое, сказал, что мне должно быть совестно иметь контакт со стажёром, ну и на прощание посыпал угрозами, хех, — отступник сел рядом с гостьей и, взяв в руки коробку с тортом, принял более серьёзный тон. — Видел его под кровью демона раза три в жизни. Или четыре. И каждый из этих раз одновременно смешит и наводит ужас. Мужчина опёрся спиной о стену и повернул голову в сторону Ребекки. Она сидела, сомкнув друг с другом руки, и не моргая пялилась куда-то сквозь предметы. И если взгляд её сейчас казался стеклянно-безжизненным, то вот голова готова была взорваться от потока мыслей. Что значит, пришёл? Просто взял и нашёл бюро? Ну она же его тоже как-то найти смогла... да ведь... Ребекка сама ему об этом сказала напрямую. В тот день! Она сама спросила у Т. Спирса дорогу до похоронного агентства! И если этот умник, любящий читать чужие дела, узнал, что её поселили в бывшую квартиру Гробовщика. Он же не тупой, он уже тогда мог сложить два плюс два. И ещё мешочек этот проклятый. Господи, да он ведь действительно всё понял с самого начала. И что значит "посыпал угрозами"? Что он ему мог сказать, и касается ли это её самой? Или между ними были какие-то распри до того, как Гробовщик покинул потусторонний мир? Но если угрозы связаны с Ребеккой, то почему он не озвучил их ей напрямую, а решил прийти к отступнику? И будет ли... — Ребекка! — перед её глазами задвигались ладони Гробовщика. Пару раз помахав ими у самого её лица, он защёлкал пальцами, а после постучал ногтями по коробке с десертом. — Тук-тук, алло-алло, меня слышно? Нокс вздрогнула и огляделась. Всё то же похоронное бюро и всё тот же странноватый красавчик со шрамом на всё лицо. — А, да, я здесь, — на языке крутились вопросы. — Выходит, вы знали друг друга? — Ох, это старая и длинная история. Поделюсь с тобой ею как-нибудь потом. Но если кратко — да, мы давно знакомы. — И что же теперь? Он притащит сюда отряд жнецов, и вас поймают и отправят отбывать наказание за отступничество? — Не-а, — по-простецки отрезал мужчина. — Я ведь ничем таким не занимаюсь, по крайней мере пока что и открыто, ха-ха. Да и розыск давно прекратили. Вряд ли бы я стал открывать в столице похоронное агентство, если бы за мной вели охоту, логично? — Логично, — машинально пожала плечами Ребекка. — И что же, нам теперь нельзя будет общаться, да? Улыбка, успевшая появиться вновь, сползла с лица Гробовщика, он отвернулся от девушки и теперь сам уставился куда-то вдаль. — Наступит время, Ребекка, когда моя персона начнёт им изрядно мешать. И если на тот момент ты по дружбе, а не как жнец, решишь посвятиться в мои дела, тебе придётся выбирать, чью сторону ты займёшь. Стажёр свела брови. По дружбе? Он всё-таки действительно просто любезничает с ней, набиваясь в друзья? Но зачем? Да и, получается, чем-то он всё-таки занимается. За стенами бюро или хотя бы в его закрытой части за шторкой — не важно. И знает ли об этом Т. Спирс? — Ну, мы ведь можем без посвящений в дела просто иногда пить чай и болтать, да? — она с какой-то минимальной надеждой по-кошачьи подняла мокрые глаза на отступника. — Конечно можем. Я просто предупредил, всего-то, — он снова широко улыбнулся, вернувшись в свой образ, и наконец-то обратил внимание на этикетку на коробке. — О, без ягод, отлично. Пойду поставлю чайник.

***

      Ребекка не имела увлечения читать лондонские газеты, но и без этого слышала от коллег, что жертвы были проститутками. Дело было интересным, и начальник подкинул ей идею, что если он и его "примерный" стажёр хорошенько постараются и первыми вычислят маньяка, их отдел, возможно, получит расширение штата, а значит, Ребекка наконец-то сможет занять место жнеца, а не секретарши. Гробовщик же рассказал ей ещё один интересный и нигде не фигурировавший факт: все девушки при вскрытии не имели определённого органа — матки. — Ну а теперь, — отпив чай из здоровой стеклянной колбы, Легендарный насадил на вилку кусок торта. — Твоя очередь делиться со мной информацией. Помнишь? Ты обещала рассказать... — Ах да, точно, — Ребекка проживала десерт и залпом допила кофе с молоком. В бюро не нашлось ни того, ни другого, так как Гробовщик, видимо, был слишком британцем и пил исключительно чай, поэтому пришлось выбегать в магазин. — Как я сходила за деталями, да-да. Ну, в общем, я отоспалась, мне сделали перевязку, но я не позавтракала, поэтому перед походом купила пирожки. Пришла я в третий. На первом этаже — ничего. Думаю, что ж я, буду искать весь вечер его отдел? Решила постучать в дверь, а она как раскроется, как уе... кхм, как толкнёт меня. Мне в тот вечер, когда я к вам пришла, диагностировали сотрясение, как вы и говорили. И что бы вы думали, башка трещит, я на полу сижу, а из двери как раз этот хрен моржовый и выходит. "Ты в порядке?" Да ничерта я не в порядке! Бывший жнец закашлялся, от смеха подивившись чаем, чем прервал её эмоциональный монолог. — Продолжай, Христа ради, — он промокнул длинным рукавом глаза, на которых показались слёзы, и снова вернулся вниманием к девушке. Очень уж забавно и, главное, во всех красках она повествовала. — Ну так вот. Он мне такой: "я не в настроении, давай книжку и я типа пошёл". Он мне за день до этого дал дело Дерби прочитать, в его поместье на меня демон и напал. А я тогда занята была, не прочла его нормально и не увидела, что старикашка договор заключил. Ну и что там дальше-то... А! Я ж ему и говорю: "пока ты мне подарок трехлетней давности не вернёшь, я тебе дело не отдам". Мы пришли в его офис, а там — никого! Вообще, ни одного работника нет. И тут понеслось. У него давай крышу рвать, а я что-то не выдержала и как наговорила ему всякого. Хотя хотела мирно прийти и, как вы посоветовали, просто поговорить. А у него глаза горят, он меня за голову схватил, меня тошнит, всё перед глазами кружится, а он не отпускает и такой: "скажи, кто тебе дал детали". — И частенько он разговаривает с тобой в таком тоне? — как бы невзначай поинтересовался отступник. — Ну... нас связывает не самое приятное знакомство, и обычно это я ему грублю, но, видимо, кровь демона развязала ему язык, и он ни в чём себе не отказывал. Но я держалась как кремень, честно! Но потом его начало клинить сильнее, говорит: "включи свет". Я включила... и тут его отпустило. Ну и короче потом выяснилось, что мои ножницы раньше были его оружием, но потом стали кон... э... как там было-то? Контр... кхм... — Конфискатом, — мужчина и сам еле выговорил слово, но не из-за его сложности, а из-за мешавшего разговаривать хохота. Ему даже пришлось пересилить себя, отставить чай в сторону и не трогать его, пока Нокс не закончит. — Да, спасибо. Вот. Он собрал мне оружие, сказал, что когда-нибудь расскажет про то, почему оно было изъято, и снова начал спрашивать про вас. Ну и я поняла, что он и так догадывался, и просто хотел подтвердить свои мысли. Короче, и тут я проголодалась, а в офисе остался пакет с пирожками, и я решила ему за спасибо дать один. Ну и пока мы ели, к нему пришёл брат и Сатклифф. Собственно, вот и всё. — Пирожки, ха-ха-ха! Умора! — отступник не выдержал и опустил голову на стол, пытаясь успокоиться. Просидев так пару секунд, он поднял её обратно и сделал большой вдох. — Фух... Сатклифф... Помню-помню его, да. Значит, у тебя есть брат? — Да, Рональд. Он раньше ушёл из жизни и нам обоим стёрли память. Его впервые привёл ко мне Джеймс из ПСО, так мы и познакомились заново. Хорошо, когда у тебя даже после смерти остаётся родной человек... — Надо же, при мне было пару случаев с изъятием плёнки у жнеца. Это, конечно, выглядело печально. Когда мы сдружаемся, мы часто делимся своим прошлым с товарищами, а таким, как вы, и сказать нечего... — Да ладно. Мы привыкли. Может быть, так даже и лучше. В конце-концов, вдруг я проституткой была при жизни, а? Хотя знатно меня помотало с этой плёнкой. Рональду было полегче, как мне кажется. — Очень сомневаюсь, Ребекка, — Гробовщик обхватил руками подбородок, показывая, что задумался. — Вдруг ты была, ну не знаю... Агентом разведки? Проституткам обычно не стирают память. Он загадочно улыбнулся, с интересом осматривая её удивлённое лицо. — В догадки можно играть вечно, — в голове Нокс тут же отмела все свои мысли по данному поводу, пытаясь переключить внимание на что-то другое. — Я слышала, у жнецов есть болезнь. "Шип смерти" или как-то так. Говорят, такие, как мы, заболевают им, когда узнают своё прошлое, и умирают медленно и в мучениях. Так что лучше, наверное, не затрагивать такие темы. — И правда, слышал про такое. Как-то я не подумав сказал, извини. Ну да ладно, давай тогда о том, что тебя сейчас заботит. Ты меня знатно повеселила этой историей с деталями, что я дам тебе ещё пару наводок по делу Потрошителя. Первая: им здесь занимается Сторожевой Пёс Её Величества. Граф Сиэль Фантомхайв, — отступник указал пальцем на торт. — Компания Фантом тоже его дело. Он заключил контракт с демоном. Зная, как вы все любите косить нечисть направо и налево, дам совет: будь осторожна, и даже не думай нападать на них, если решишь выследить убийцу. Демон достаточно сильный.

***

      Судебно-медицинским экспертам и полиции на местах убийств было трудно работать из-за месива, остававшегося от жертв. Ещё труднее было не испачкать одежду, случайно поскользнувшись и упав в лужи крови.       Тем временем в потустороннем мире от одного к другому передавалась некоторая версия. Поговаривали, что маньяк по происхождению — либо демон, либо жнец, так как во множестве случаев у жертв не остаётся при себе плёнок, то есть, забирать фактически нечего. А с учётом того, что дела безвременно убитых попадают в отделы безо всякого предупреждения, и должны закрываться вне очереди дежурными диспетчерами, выходы на них становятся ещё и бессмысленными. Вскоре всю работу по данному инциденту взял на себя третий департамент и, соответственно, Отдел по Надзору за Жнецами, не оставляя другим и шанса во всём разобраться.       В предвещавшее ещё одно убийство утро Ребекка шла в библиотеку. Ну как шла, скорее бежала, расталкивая попадавшихся по пути. По её личным расчётам, составленным в перерывах от распределения работы, проверок отчётов, зачитывания новых деклараций и расписывания документов легко подделываемой подписью начальника с его же наказа, сегодня должна была умереть некая Мэри Келли, так же, как и все остальные жертвы, бывшая проституткой. Одной из причин, указывающих на её выбор, был недавний поход девушки к врачу для консультации перед абортом. Как и указывал Гробовщик — практически во всех случаях убийств жертвы некоторое время назад беременели, что ставило крест на их дальнейшей "карьере".

***

—... Ведь зачем им ребёнок, в конце концов, — рассказывал вторую наводку владелец бюро. — А сами-то вы бы могли провести операцию по... ну... прерыванию беременности? — больше запутавшись в понятиях, нежели смутившись от темы, обратилась с вопросом Ребекка. — На живом человеке? Само собой, с каким-нибудь обезболивающим, или, как его там... Анестезией? — Вполне могу. У меня было достаточно времени, чтобы овладеть анатомией, ха. Однажды я даже принимал роды, представляешь? Но кто пойдёт по такому вопросу к гробовщику? — он улыбнулся, явно ощущая внутри некое умиротворение от недавно откушенного торта, сладость которого ещё оставалась во рту. — И стали бы вы убивать девушку за то, что она сделала аборт? — Кто? Я? Да никогда, — он неожиданно посерьезнел и заговорщически понизил голос. — Дорогуша, я бы всё отдал, чтобы прекратить смерти невинных людей. — У нас бы тогда знатно поубавилось работы... — задумчиво ответила Нокс, доставая сигарету. — Ой, нет, только не кури здесь, тут такое маленькое помещение. Мне-то всё равно, но запах вряд ли выветрится отсюда до завтра, и посетители не оценят.

***

      Для того, чтобы подтвердить своё предположение и, возможно, улучшить статус в глазах начальства, нужно было перепроверить, что у будущей жертвы на сегодня должен быть запланирован непосредственно аборт, а так же прибыть на место преступления раньше убийцы. А вдруг ей удастся защитить девушку? Поэтому-то Нокс и спешила: она хотела успеть завершить все важные рабочие дела и освободиться раньше. Ведь, судя по тем же слухам, убийства происходили по вечерам-ночам, где-то после десяти вечера. Конечно же, составлять анализ, опираясь лишь на теории, передаваемые из уст в уста, было делом гиблым — информация искажалась с каждым новым носителем, кто-то и вовсе начинал рассказывать отсебятину. Оставалось лишь слегка опираться на байки и ранее штурмовать библиотеку, перебирая досье каждой девушки подряд, чем и занималась Ребекка в перерывах. Пока все книги случайным образом не исчезли из делохранилища. Все, кроме дела Келли, которое она перепрятала в другой шкаф, на самую нижнюю полку. В кои-то веки она действительно чувствовала от себя пользу и интерес к тому, что делает. У каждой погибшей в деле фигурировал поход в больницу и аборт, проводимый одним и тем же врачом. Ангелиной Дюлес. Могла ли она сотрудничать с маньяком и давать ему наводки? Либо самой быть убийцей...?       Узнав что требовалось, Ребекка отметила информацию у себя в блокноте и отправилась к Нине, дабы сообщить, чтобы та не планировала ничего на вечер. Но квартира Крамер была пуста, а в отделе кто-то из коллег обмолвился, что Фокс отправил её на какое-то поручение. Заглянув к начальнику, она застала его за перечитыванием всех газет, в которых была хоть какая-то информация о Потрошителе. — Мистер Фокс! У меня есть подозрение, что сегодня вечером умрёт одна из девушек, — стажёр уселась на стул рядом с его рабочим местом и уставилась на разворот газеты, закрывавший его лицо. В глаза бросилось объявление какого-то фермера, разводившего племенных жеребцов. — И? — не прерывая чтения, подал голос наставник. —И? Ну... — она потупилась от такого глупого вопроса, но тут же выправилась. — В смысле "и"? Я узнала, где она живёт. Нам нужно поспешить, вдруг мы сможем спасти её? И маньяка заодно поймаем. — Нокс, ты рехнулась? — он наконец-то опустил газету на стол и смерил своего стажёра взглядом. — А если убийца демон или жнец? — Ну и тем лучше. Звучит, конечно, страшно. Но попытаться ведь нужно! У нас на грани жизнь человека, который не должен умереть в это время! Вы что, с демонами никогда не встречались? — Ты же слышала, что все документы по делу перевели в ОНЖ? — Ну слышала, и что? — А то! Никаких расширений отделу не будет, понимаешь? Ладно, ты, конечно, можешь спуститься в мир людей и что-то там попробовать, но! Но! У меня, во-первых, на этот вечер уже запланированы дела. А во-вторых, если ты попадёшься на крючок демона, жнеца-преступника или одного из надзорщиков, то свою задницу будешь спасать самостоятельно. — Можно подумать, вы меня когда-либо хоть раз от чего-то спасали. Ишь какой деловой, — фыркнула девушка, складывая руки на груди. В принципе, ничего другого от Фокса и ожидать не стоило.

***

      Уже засыпая на последнем отчёте, который она перезаполняла за наделавшего ошибок в правописании коллегу Рамзи, Ребекка чуть припечаталась склонённой головой на свежевеведенный текст и, глянув на часы, вскочила на ноги. Документ остался недописанным, и девушка, поглядывая то на циферблат, то на бумагу, снова присела, быстро настрочила ещё несколько предложений, поставила подпись и опустила на край листа печать. — Пойдёт, — уверенно сказала она сама себе и оставила документ высыхать на столе.       В Лондоне давно стемнело, а тучи, плотно наседавшие с небосвода и скрывающие луну, давали понять, что вот-вот начнётся дождь. Привычная погода для сентября. Забравшись на крышу одного из соседствующих домов, Нокс первым же делом увидела внизу мальчишку в оборванной одежде. Он стоял в проулке один, что было совсем несвойственно людям в такое время. Комендантский час ведь. Даже если убийце не интересны дети, от свидетелей всё равно придётся избавиться. Ребекка почувствовала гнетущую ауру, но никого другого так и не заметила, пока из темноты не вышла ещё одна фигура. Высокий стройный мужчина в чёрном фраке, похожем на одежду дворецких. Она часто видела, как молодые дамы и господа ходят по улицам в сопровождении них. Вряд ли они были простыми зеваками, и пришли сюда тоже по наводке. Видимо, всё-таки она не ошиблась в расчётах. Но кто из них Цепной Пёс Королевы, а кто демон? Мелкий одноглазый шкет или дворецкий, в которого мог переодеться сам граф? Нокс вспомнила вырезки из демонологии: у контрактора должна быть печать договора. В любом случае, нужно держаться от них подальше. — Господин, — послышался снизу мужской голос. — Что-то мне не нравится это затишье. Господин? Маленький мальчик и есть Сиэль Фантомхайв? Королева что, из ума выжила, посылая на дело с маньяком ребёнка? — Погоди, Себастьян, — граф подошёл к слуге и вытянул из его кармана круглые часы на цепочке. — Сейчас только полдесятого. Мы можем проторчать тут ещё полночи, нельзя врываться в дом без оснований. Мальчишка зевнул. Да уж, совсем не детское время. — Но у нас есть основания. В виде королевского ордера, не так ли? — кажется, демон терял терпение. От него с каждой секундой всё сильнее и сильнее разлеталась эта жуткая зловещая аура кровожадности, от которой, подберись Ребекка ближе, глаза тут же начали бы слезиться. Но, насколько понимала стажёр, пока его хозяин не отдаст приказ, чудовище не начнёт действовать. И это давало ей фору.       Время продолжало медленно тянуться, но ничего не происходило. Парочка внизу тоже начинала скучать, и Нокс решила выйти на разведку. Бесшумно перемахнув через крышу, она сползла по дождевой трубе и проникла в приоткрытое окно этажом выше. Очевидно, проститутка, жившая тут, хорошо работала, раз жила в двухъярусной квартире. Хотя обстановка, которая царила внутри, не говорила и о минимальном материальном благополучии. От рассматривания домашнего быта Мэри Келли её отвлекли звуки снизу. Ребекка присела на корточки, подползла к лестнице и глянула через перила.       В полумраке, освещаемая лишь скудно горящей свечой, привязанная к стулу, сидела молодая девушка с кляпом во рту. Недавно нанесённый макияж стекал по её щекам вместе со слезами, оставляя чёрные дорожки, а помада растёрлась о верёвку, туго перетянувшую рот и голову. Она была взъерошена и напугана, но уже перестала дёргаться, то ли устав, то ли смирившись с участью. Поодаль от неё, на таком же стуле сидел кто-то ещё. В темноте его было сложно разглядеть, но казалось, что человек этот был крупно сложен. Свеча дрогнула от припавшего к расплавленному воску фитиля, и свет упал на визитёра. Им оказалась женщина. Пышное алое платье, такой же по цвету плащ и сапоги на высоком каблуке. Дама сидела напротив Мэри и что-то чёркала в своей записной книжке. Ребекка растерялась. Джеком Потрошителем была женщина... Акушер Ангелина Дюлес? Или её пособница? В любом случае кому расскажешь — не поверят. — Грустно, наверное, быть падшей грязью под ногами, да? — подала голос маньячка, очевидно, заскучав от безделья. — И почему Господь только даёт вам право на рождение детей... Келли подняла голову, слипающимися опухшими глазами рассматривая говорившую. Ответить ей с преградой во рту было сложно, поэтому она лишь напряла брови и прищурилась, с вызовом уставившись на обидчицу, за что тут же получила оплеуху. Стажёр поднялась на ноги. Нужно было заканчивать весь этот цирк. Она достала из новенькой кобуры один из раскрытых клинков и медленно сделала шаг вниз по лестнице. Нет, так не пойдёт. Ребекка снова пригнулась, дождавшись, пока мадам в красном вернётся к своему блокноту, и выглянула из-за навеса, пытаясь поймать взгляд заложницы.       Мэри продрала глаза. Сегодня её уже не раз ударили по лицу, которое в какой-то момент начало неметь. Так было частенько. Мужчины любили показывать силу, а шлёпнуть проститутку, не могущую дать тебе отпор — легко, словно отнять конфету у ребёнка. Но в этот раз она просто синяками, кажется, не отделается. Усталый взгляд её заметил какое-то движение сверху справа. Девушка, машущая ей, удостоверившись, что та смотрит на неё, приложила палец ко рту, показывая, что сейчас шуметь и подавать виду нельзя. Мэри затрепетала. Неужели её спасут? Ребекка кивнула ей, убедившись, что та поняла наказ, и победно улыбнулась. Осталось огреть убийцу по голове ручкой клинка, сдать её Псу Королевы, ждущему на улице, и дело с концом! Но, как гласит поговорка: "не говори "гоп", пока не перепрыгнешь". Она снова поднялась и сделала шаг по ступеньке вниз. Снова шаг. И снова. Нужно быть осторожной и тихой. Хотя что ей может сделать человек?       Нокс была на середине лестницы, когда комнату окутал туман с разрывающими темноту маленькими красными молниями. Жнец. Рыжая замерла на месте, беспомощно смотря на разворачивающееся действо. Она перевела ошарашенный взгляд на Келли. Та свела брови, жалобно пялясь прямо на спасительницу. Глаза её снова наполнились слезами, и она качнула головой. "Помоги мне, прошу" так и читалось в её взгляде. Но та не могла помочь, и где-то внутри себя Мэри это понимала. У Нокс защемило в груди от её мрачного смирения. Глаза тут же застлало мокрой пеленой, и по щекам, оставляя горячий след, потекли слёзы. Будет ли смерть неповинного человека её виной?       Тем временем туман развеялся, молнии исчезли, и во вновь опустившимся на комнату полумраке она увидела высокую мужскую фигуру. Джек Потрошитель — это не один убийца, а тандем человека и жнеца. Дама расслабленно встала с места и устремилась к новоприбывшему. — Наконец-то ты пришёл, — она потянулась выше, вставая на носочки и кокетливо поднимая одну ногу, и чмокнула его в щёку. — Мы долго ждали тебя. Ребекка продолжала недвижно стоять на месте. Что ей делать? Отчаянно броситься в бой? Жнец может быть сильнее её в разы. Если не в десятки раз. Вызвать подкрепление, телепортировавшись в потусторонний мир? Она могла не успеть. Попросить помощи у демона, стоящего на улице? Опасно, ведь это же демон. Сделать хоть одно движение сейчас было сложно не только потому, что она сразу же привлекла бы внимание, но и попросту из-за отчаянного шока, поразившего её прямо в голову. Но она попыталась. Медленно, ступая на свои же оставленные ранее следы, она поднялась по лестнице обратно. Возня в темноте сверху привлекла женщину, и та, отстранившись от своего возлюбленного, подошла к ступенькам, вглядываясь в темноту второго этажа. — Извини, нужно было доделать кое-какие делишки, — вдогонку ей тихо проговорил жнец. — Ты что-то увидела?       И как бы он не старался звучать полушёпотом, Ребекка узнала этот голос. Глубокий и как будто бы наполненный звоном. Вторым в тандеме убийц был Грелль Сатклифф. Окутанная темнотой, до которой уже не добирался мельчающий огонёк свечи, она прижалась к стене, продолжая держать в руках клинок и дожидаясь, что произойдёт далее. Если маньячка поднимется наверх, она убьёт её. Честное слово, убьёт. Шум возвестит стоящих на улице о том, что в доме что-то происходит, и они помогут ей расквитаться с ублюдком. Ещё можно перетянуть ситуацию в свою сторону... — Да так, может, кошка или крыса, — женщина продолжала смотреть наверх, не решаясь поднять ногу на ступень. Окно второго этажа у лестницы не давало освещения, ведь на улице не было ни одного фонаря, а луну предательски закрывали тучи, поэтому она не видела жёлто-зелёных глаз, оцепенело устремлённых в её лицо. — Ну что, дорогая, мы начнём? — отвлёк её Сатклифф, зовя к себе обратно. Нужно было действовать. Прямо сейчас. Но светить на весь этаж маленькой квартиры при телепорте ей нельзя. У каждого жнеца перемещения имеют свой характерный вид. Кто-то растворяется в дыму, как, например, Т. Спирс. Кто-то слегка подсвечивается и исчезает без остаточных следов, как Нина. У Ребекки и Рональда телепортация была похожа — всплеск искр, будто на их месте только что соединяли металлы электрическим током. В любом случае, сейчас Нокс была в невыгодном положении, чтобы перемещаться между мирами.       Ребекка подкралась к окну, которое по глупости закрыла ранее, попутно глядя вниз на то, как женщина в красном раскрывает набор хирурга. Похожий был в её квартире, оставленный предыдущим жителем. Со скальпелями, ножницами, иглами и прочей утварью. Она дёрнула задвижку и медленно потянула стекло в деревянной раме вверх. Оно нехотя слушалось, пока на пути не встретило какую-то неизвестную преграду. Очевидно, нужно было дёрнуть посильнее, но вряд ли это бы вышло без шума. Ребекка, обливаясь потом и слезами, затекающими за воротник рубашки, снова глянула вниз. Пара переговаривалась о чём-то и зажигала больше свеч. Времени не оставалось, она снова попыталась потянуть окно. Не получилось. Внизу началось движение, сопровождаемое молебными стонами Келли. Нокс не выдержала и дёрнула стекло на себя, с треском вырывая деревянную раму из оконных держателей. — Что там за шум наверху? — Грелль опустил ладонь на плечо своей подруги, которая снова решила посмотреть, и схватился за пилу. — Занимайся делом, а я схожу проверю, что там за кошки такие.       Ребекка, игнорируя его слова снизу, высунулась в окно, дёргано ища глазами поддержки. И без того тёмная улица казалась пустой, но она отчётливо продолжала чувствовать демоническое присутствие. И как только Сатклифф не понял, что рядом нечисть. Она махнула свободной рукой, переложив в другую обрамлённый деревом стеклянный квадрат. Из чернеющей тени показались две красных точки. Тогда Ребекка затрясла ладонью сильнее, пытаясь безмолвно подозвать демона. Он заметил её и начал тормошить задремавшего на порожках хозяина. Ведь без приказа он действовать не сможет. Внизу начала кричать Келли. — Нокс? — слева от неё, совсем близко, раздался удивлённый голос Сатклиффа, успевшего подняться на второй этаж. — Какого чёрта ты тут забыла?       Ребекка ошарашенно отошла от окна, тупо и молча смотря на жнеца с бензопилой в руках. Старший был плохо виден в темноте, но тем не менее яро непохож на себя: волосы другого цвета, заплетённые в косу, одежда прислуги, в которой она видела его несколькими днями ранее. Оружие, между тем, было не заведено, что давало некоторый шанс спастись. Мозг отключился, и то, что она сделала дальше, исполнялось совершенно машинально. Нокс замахнулась рамой, бывшей у неё в руках, и огрела Грелля, который был явно не готов, что драку начнёт она. Стекло разбилось, сыпля осколками на его лицо и голову и царапая кожу, а дерево затрещало, разлетаясь на куски. Оглушённый жнец покачнулся на ногах, оступаясь и приближаясь спиной к лестнице, и Ребекка воспользовалась его секундным замешательством. Она ударила его ногой, толкая к ступенькам, Сатклифф пропустил одну из них, оступился и, получив ещё один пинок, полетел вниз.       Мэри истошно кричала от боли, теряя сознания и из последних сил дёргаясь и разгрызая верёвку во рту, пока ей на живую пытались разрезать живот. Девушку уже перенесли со стула на кровать, и теперь она барахталась на подстилке, привязанная к крюкам для матраса. Казалось, у Дюлес был чёткий план действий, который они с Греллем раз за разом соблюдали, но чрезвычайная ситуация выбила её из колеи, и, потеряв терпение, она отобрала у приземлившегося рядом бензопилу, дёрнула за провод, заводя её, и, еле контролируя трясущееся, жутко тяжёлое устройство, ударила ею проститутку. Визг косы смерти, надрывный вопль жертвы и угрозы Сатклиффа. Всё это одновременно слилось воедино в один громкий и страшный звон. Кровь Келли брызнула фонтаном, пачкая стены, кровать, пол и стоявших рядом убийц. Жнец выругался снова, но теперь на свою женщину, отобрал у неё оружие и, оставляя красные отпечатки на полу, грозно двинулся к лестнице, по-новому заводя пилу. Всё случилось за считанные секунды, и Ребекка, возвращаясь в реальность, поняла, что сейчас они будут драться. Она взяла в руку клинок, доселе приставленный к стене, и, трясясь от страха и гнева одновременно, встала в позу защиты.       Входная дверь с грохотом распахнулась, и в проёме появились граф и демон, приковывая внимание всех к себе. — Грелль Сатклифф! — Я... Я просто услышал крики и прибежал на помощь, — он повернулся на мальчишку, которому его дворецкий безрезультатно прикрыл глаза, и начал играть большое удивление. — Мадам Ред, а вы тут какого чёрта делаете? — Фантомхайв отдёрнул руку слуги и тут же нервно рассмотрел комнату. Грелль в последний раз злобно глянул на продолжавшую стоять в оборонительном положении Нокс, фыркнул, будучи под прицелом демона, опустил пилу и вышел на улицу, капая на порог кровью. За ним следом двинулась и мисс Дюлес. Она в замешательстве посмотрела вверх по лестнице, натыкаясь взглядом на Нокс, смиренно вздохнула, и сделала шаг вперёд, цокая по каменной плитке каблуками. Луна вышла из туч, освещая преступников и коронеров. Ребекка спустилась следом, глядя в дверной проём. Но то, что происходило на улице, уже было не важно. Она не спасла Мэри Келли.       Нокс опустилась на колени перед развалившимся на кровати трупом. Остекленевшие, потухшие глаза Мэри слабо отражали огонёк свечей, не затушенных брызгами её же крови. Зато куда ярче отливали и блестели на свету её внутренности. Что бы она ни делала, это была всего лишь ни в чем не повинная девушка. Она лишь зарабатывала на жизнь как могла и попросту не заслужила тех зверств, что с ней сделали проклятущие убийцы. Как и все предыдущие жертвы. Ребекка дотронулась до испачканного в крови искажённого в предсмертных конвульсиях лица Мэри. На глазах, предательски щипая и затуманивая взор, снова проступили слёзы жалости, но стажёр быстро стёрла их манжетой рубашки, размазывая по щекам самодельную краску для ресниц, коей с ней поделилась подруга. Она до сих пор держала в руках половину секатора, будто та приросла к её ладони. Её же Ребекка и воткнула в месиво. Остатки плёнки мирно выплыли из тела и начали всасываться в меч. Нокс не стала выходить к выясняющим отношения на улице и поднялась обратно на второй этаж. Выбравшись тем же путём, как и попав в квартиру, оставляя на стенах и занавесках пятна крови убитой, она вернулась на предыдущую крышу, скрылась в тени и вскарабкалась на парапет. Отдалённо напоминая миниатюрную горгулью, девушка села на каменный крышной бордюр и опустила уставший и полный скорби взгляд на разворачивающееся внизу действо.       Ангелина Дюлес — женщина с огненно-алыми волосами и такого же цвета, будто у демона, глазами, гардероб которой по большей части составляли вещи красных оттенков, вколотив мальчишку в кирпичную стену, замахнулась на него припрятанным в платье кинжалом. Дворецкий метнулся к своему господину, приготовившись атаковать обидчицу, но встретил препятствие в виде Сатклиффа. Он уже успел вернуть свой привычный облик и рьяно размахивал жужжащей пилой, отгоняя нечисть дальше от хозяина в опасности. В какой-то из замахов ему почти удалось лишить дворецкого руки, что для того явно не было большой проблемой. От него так и разило желанием убивать. Прямо как от той женщины в поместье Дерби, только в разы угрожающей. А значит Себастьян был куда сильнее, чем единственный демон, которого встречала Ребекка.       Но Греллю было некогда нервничать и трястись перед жуткой аурой. Их тандем "Джека Потрошителя", как их прозвали людишки в газетах, раскрыли, и он был рассержен. Сначала он убьёт проклятое адское отродье, пусть и с симпатичным личиком, затем мальчишку, над которым так трясётся Анна, а потом найдёт и мелкую занозу в виде рыжей стажёрки, испортившую ему вечер веселья и любви. Тем временем, заноза сидела сверху и безнаказанно наблюдала за ним и остальными, мысленно сравнивая силы демонов Фантомхайва и Дерби. И пока она пыталась отвлечь мозг, отходивший от шока, Мадам Ред, превозмогая желание покалечить единственного живого родственника, рассказывала свою трагичную историю. — О нет, Ангелина, — внезапно перебил её звонкий голос Сатклиффа, отразившийся от кирпичных стен домов, обращая внимание всех действующих лиц на себя. Он отвлёкся от демона посреди боя, выключив пилу и, тем самым, вводя того в ступор. — Мы на такое не договаривались. Давай не начинать, ты уже сделала выбор. — Он моя кровь, он — всё, что осталось от моей сестры и Винсента, я не могу убить его, Грелль, — женщина отпустила племянника и развернулась к направляющемуся к ней жнецу. Она и сама уже не понимала, чего хотела. — Винсент то, Винсент сё... Видит бог, — вечно жужжащая пила взвизгнула снова и, разрезая воздух, насквозь вошла ей в грудь, — у тебя ещё была возможность уйти отсюда живой и со мной за ручку. Но ты всё испортила, Ангелина. Можешь передать Винсенту привет!       Мадам Рэд явно ожидала не такой радикальной реакции своего вечно покорного, услужливого и любвеобильного спутника, словно забыв, что все это время сотрудничала с жестоким жнецом. Но и заикаться о своей прежней любви перед ревнивым богом смерти тоже было не самой лучшей идеей. Сначала на асфальт упали капли слёз, а затем и брызнула кровь. Мозг выдавал только бессмысленные сожаления и невероятное чувство боли, с каждой секундой, в предсмертных конвульсиях отдаляя разум от реальности. Она даже не успела вскрикнуть, видя как перед глазами пролетают кадры собственной жизни. Под её конец она сама стала жертвой, если не была таковой весь свой путь...       Хорошая работа в государственной больнице? Титулы и признания? Союз с могущественным существом? Убийства шлюх, которые отказываются от божественного подарка? А в чём смысл, если всё это не делает её по-настоящему счастливой? Ангелина всегда мечтала о тихой и мирной жизни. О любящим мужем и детишках, которые бы бегали по двору и игрались. Об их счастливом смехе и пикниках по выходным у пруда. В конце-концов, о чём ещё может мечтать девушка, которую воспитывали, прививая семейные ценности? Но сначала у неё отняли мужчину мечты. Того, которого она по-настоящему любила и ценила. И кто? Собственная сестра, такая любимая, беззаботная и вечно открытая новому. Милая Рейчел вышла замуж за Винсента Фантомхайва. Но тогда Ангелина, вопреки всему, дала себе слово, что будет только радоваться за союз самых любимых на свете людей. И решила следовать за второй по значимости мечтой. Сделать карьеру врача наперекор родителям. И всё-таки она встретила его. Мужчину, что поклялся любить её за них обоих. Верного и честного. И тогда она почувствовала, что её жизнь всё ещё может быть счастливой. Что можно исполнить сразу две мечты. Затем случился несчастный случай, и Господь забрал и мужа и ребёнка из её утробы. А после и всю семью Фантомхайв в огне. И вслед за ними она перестала быть живой. Мечты закончились. Осталась лишь безжизненная оболочка, натянутая на скелетный каркас и двигающаяся по нейронным приказам почему-то ещё живого мозга. Вот только души в ней, казалось, не осталось. И каждый божий день она, будучи тем, кем так хотела стать, помогала проституткам избавиться от того, чего у неё уже никогда не будет. А после смен, являясь к ним домой, Ангелина убивала их, делая окончательно похожими на себя — безжизненными и несчастными. Каждое тело было аккуратно обработано и не имело лишь одного небольшого органа. Всё кристально стерильно. Пусть эти грязные, мерзкие падшие женщины хотя бы умрут в чистоте. И только в такие моменты она чувствовала себя без притворства настоящей. В жизнь даже из неоткуда вернулся её племянник, Сиэль. Но руки её уже были по локоть в крови для того, чтобы брать опекунство и играться в семью. И когда появился бог смерти, предложивший ей сотрудничество и помощь, чистота окончательно покинула как её саму, так и дома убитых. Был ли этот союз полезен? Определённо. Ведь он спасал её от полиции и обороняющихся шлюх, выступал в роли слуги, а по ночам пылко ублажал её пусть и пустое тело. Но был ли этот союз действительно нужен ей? Она не знает ответа. Последним, что увидела Мадам Ред был такой ненавистный ею цвет. Красный цвет крови.       Грелль, надменно смотря в закатывающиеся глаза женщины, в которую был влюблён, выключил мотор и резко вырвал из тела пилу, цепляясь зубьями за плоть и брызгая кровавыми ошмётками на лицо и одежду. — Очень жаль, Мадам Рэд, — он высокомерно-глубоко вздохнул, стянул с мёртвой её испачканный красный плащ и перевёл мрачный взгляд с тела на подростка, с ошарашенным лицом таращившегося на свою тётю. В конце концов, и для него она была последним родственником. — И тебя, мальчишка, мне тоже жаль. Но свидетелей нужно у-би-рать. Папки с делом Дюлес у Ребекки не оказалось — она попросту не нашла её в библиотеке. Видимо, ОНЖ успели забрать её, как и все остальные дела жертв. Благо, пока у неё была такая возможность, Нокс успела сделать для себя заметки. Тем временем Фантомхайв, с трудом удерживаясь то ли от обморока, то ли от истерики, приказал своему подчиненному расправиться с последним из пары серийного убийцы.       Демон и жнец сошлись в схватке, но внимание наблюдавшей за всем этим Ребекки привлекло нечто иное. Одинокая фигура стояла на крыше через несколько домов и, сверкая в лунном свете лезвием оружия, так же, как и стажёр, молчаливо наблюдала за разворачивавшимся внизу представлением. Присмотревшись, она удостоверилась, что это был Т. Спирс, и, чертыхаясь про себя, сразу бесшумно скатилась с парапета в тень, пробравшись в открытое окно. Что-то подсказывало ей, что не стоит привлекать к себе внимание надзорщика, который, видимо, собственноручно взялся вести это дело. Кровь на подошвах уже достаточно высохла, чтобы не наследить, но подол плаща, пропитавшегося в красной луже, предательски оставлял за собой след из капель. — Ох чёрт, ну и дерьмо, — полушёпотом выругалась Нокс, не подозревая, что хозяин квартиры не дома, и жилище пусто. Ребекка стянула с себя мокрую верхнюю одежду и, неумело сложив, прижала к себе, пытаясь больше не пачкать окружение. Кровь моментально впиталась в рубашку, холодом и влажностью неприятно отвлекая внимание на себя. Девушка выглянула в окно, фиксируя, что ничего не изменилось, и все действующие лица пока что находятся на своих местах. Голову же заняли вопросы. Ну и сколько он тут уже находился? С самого убийства? Заметил ли он её или нет? И если появился он тут примерно в то же время, как и Ребекка, то почему не спас Мери? Она задумалась: а стоит ли ей вообще копать под Т. Спирса и его подчинённого, докладывая увиденное и прилагая доказательства в виде куска плёнки Келли начальнику, который оставит всё как есть? Раз за дело взялись надзорщики, и один из них прямо сейчас стоит и смотрит на драку внизу, то она уж точно не получит и простого "спасибо" за проделанную работу.       Между тем форменный фрак дворецкого застрял в бензопиле Сатклиффа, и пришло время действовать уже демону. Он оттолкнул пытавшегося вытащить ткань из пилы и сию секунду отнял у него потерявшее полезность оружие. Не прикладывая особых усилий, он выдернул кусок одежды из зубчатого упора и уже было занёс пилу над головой, когда дальнейшее движение сделать ему помешал вытянувшийся на несколько метров секатор, остриём вбившийся под тротуарный камень. Себастьян предпринял новую попытку ударить, обойдя преграду, но длинная коса смерти последовала за его движением, продолжая чертить глубокие борозды на земле. Демон остановился и с интересом обратил взор на хозяина копья. Не успев опомниться, поверженный Грелль также запрокинул голову вверх, как снова получил удар, но теперь уже подошвой вычищенной обуви своего же товарища. Сойдя с запачканного в уличной пыли обмякшего тела коллеги, Уильям ногой перевернул его на спину и, крепко обхватив воротник, притянул рыжего ближе к лицу, сквозь зубы проговорив: — Я же предупреждал, Сатклифф. — Уилл, — напарник невразумительно промямлил его имя окровавленными разбитыми губами. Т. Спирс разжал пальцы и Грелль тот час полетел обратно на асфальт. — Прошу прощения за доставленные неприятности, — начальник первого одела надзора медленно и достаточно раздражённо переключил внимание с преступника на дворецкого и мальчишку, после чего протянул визитку. Его ярко светившийся в темноте переулка взгляд встретился с алыми глазами демона, и тот ехидно улыбнулся, чувствуя в нём что-то родное.       Не зная почему, но зная насколько он ненавидел демонов, можно было предположить, что жнец изо всех сил держит себя, чтобы прямо сейчас не устроить на улице резню. Но в этот раз что демон, что хозяин того выступали жертвами его безмозглого коллеги, поэтому честь и совесть не позволяли Т. Спирсу выяснять с ними отношения. Не церемонясь с полуживым Сатклиффом, он, как котёнка, снова соскрёб его с брусчатки за шкирку и направился в самый тёмный угол двора, когда вдогонку ему полетела бензопила. — Вы забыли, — дворецкий, решив не оставлять оружие себе как трофей в победе, захотел вернуть его владельцу. Но тот был не в состоянии не то чтобы что-то ловить, но и просто идти, поэтому за него косу смерти поймал начальник. Сделал он это бесспорно эффектно, остановив лезвие двумя пальцами, и, бросив вслед угрюмое "спасибо", скрылся с добычей во тьме. Ребекка тоже решила вернуться и, заискрившись посреди комнаты, исчезла из Лондона.

***

      Она появилась в ограждённой территории и устало оглядела освещённую фонарями улицу. Непривычно много света, по сравнению с переулком неблагоприятного района. Прогудел гром. Спустя секунду рядом с ней материализовался незнакомый жнец. — Привет, — махнул он Нокс и, оглядев её окровавленную одежду и печальное унылое лицо, уже мягче поинтересовался: — всё в порядке? Ты ранена? Ребекка медленно подняла на него глаза, борясь с очередным желанием заплакать и выговориться первому встречному. — Я в порядке, — она кивнула и устало потёрла лицо рукой, пытаясь не показывать мокрых глаз. У неё почти никогда не выходило лгать. — Ну... ладно? Тебя проводить до медотдела, может? Сейчас вот-вот дождь пойдёт, намокнешь, — неожиданно заботливо предложил парень, оглядывая тёмно-серые тучи. — Спасибо, не стоит, — Нокс отворила кованную дверь и медленным шагом пошла в сторону жилого отсека. Спешить теперь некуда. — Ну ладно, пока, — донёсся до неё сзади добродушный голос. Девушка, не поворачивая на него головы, лишь махнула рукой на прощание. Пошёл дождь.       Добралась Ребекка до дома уже за полночь. Сняв с себя полные воды ботинки, она глянула в зеркало: одежда её насквозь промокла под ливнем, пятна крови на рукавах и животе растянулись от влаги и стали ещё больше. С волос стекали капли воды, а по лицу, от глаз до нижней челюсти, распростёрлись две чёрные полосы от смоченной туши. Совершенно дерьмовый и бессмысленный вечер. Ей не удалось спасти девушку, она, кажется, нажила себе врага в лице Сатклиффа и теперь в части её секатора было ненужное доказательство и без неё раскрытого дела... В зеркале она увидела неудачницу, а с фотокарточки, прикреплённой к нему, будто с издёвкой подбрасывая дров, на неё смотрел Т. Спирс. Ребекка решила смыть с себя всю ту тяготящую атмосферу грязных убийств и демонических разборок, вместе с кровью жертвы липко въевшихся в кожу, после чего взять бутылку вина и ужраться им, читая какую-нибудь книгу, пока она не уснёт в пьяном угаре. Ей было тошно, хотелось забыться.       Как только вода из душа хлынула ей на голову, начиная смывать кровь Мэри Келли с её тела, Ребекка не выдержала и разрыдалась. Да, за пару лет она достаточно привыкла к работе жнеца, пусть и не так часто занималась ею. И к жертвам тоже привыкла. Но тут, казалось, было всё совсем иначе. Ведь на её глазах парочка из жнеца и простой смертной убили невиновного человека. А после Сатклифф избавился и от напарницы. И, скорее всего, убил бы и её. Да как такое вообще возможно? Вода продолжала литься, стуча по голове, а Ребекка всё сидела и думала. А если бы там не было мальчишки и демона? Кто бы отвлёк Грелля от неё? Т. Спирс? Вряд ли он стоял бы там и смотрел. Было бы, конечно, уморительно, если бы он наконец-то спустился в дом Келли, а там не только труп проститутки, но и Ребекки в довесок. И как бы он отреагировал на подобное...?       Она вылезла из ванной и раскрыла дверь, выпуская из санузла клубы пара. До ужаса горячая, как в аду, вода отвлекала и расслабляла, поэтому под конец принятия процедур Ребекка смогла успокоиться и прийти наконец в себя. Теперь нужно достать вино, расстелить постель и выбрать книгу, которая продолжит переманивать внимание Нокс с ужасающего происшествия на свой сюжет. Но от кровати, литературы и алкоголя её отвлёк стук в дверь. "— Нина?" — пронеслось в голове у Ребекки, которая, откупорив бутылку, плеснула в кружку сладковатый алкоголь и уже успела залпом отпить половину стакана. Винить себя за алкоголизм она будет утром, а сейчас ей просто хотелось напиться до состояния амёбы, чтобы голова кружилась, и читать книгу было бы уже невозможно. Чтобы буквы на страницах плыли так, будто у неё обострилось сотрясение мозга.       Снова раздался стук, и хозяйка квартиры лениво поплелась к двери. Сейчас она была в тапочках и огромной безразмерной чёрной ночной рубашке, вторая часть от комплекта которой покоилась на полке прикроватной тумбы. Было жарко, особенно после купания в кипятке, поэтому Ребекка не особо переживала, если подруга увидит её без штанов. Сделав новый глоток, девушка приоткрыла дверь и тут же ошарашено её захлопнула — не Нина. После чего она уже активнее побежала натягивать пижамные штаны, по пути заодно прихватывая одну из половин секатора. На всякий случай. Уже стоя у порога, она мысленно приготовилась открыть дверь снова, но взгляд, так удачно брошенный на своё отражение, заставил её ещё чуть-чуть повременить с этим действием. Ребекка рывком вытянула из-под зеркальной рамки фото её заклятого врага и, растерявшись, сунула его под резинку штанов. — Здравствуйте, мисс Нокс, — грозно донеслось из темноты коридора, когда девушка снова открыла дверь. — Милый наря... Не дав пришедшему договорить, она снова в ужасе захлопнула дверь. Но, одумавшись, медленно приоткрыла её и высунула из проёма голову.       Свет в жилом отсеке второго департамента продолжали безбожно выключать после полуночи, даже несмотря на то, что работа жнецов имела круглосуточный характер. Это девушка поняла ещё на второй день своего пребывания здесь. На Ребекку сверху вниз угрожающе-спокойно, отливая зелёными зрачками, из темноты смотрел Т. Спирс. Она проглотила вино, от неожиданности обратно подступившее к горлу, и молча сдала назад, давая понять, что можно войти. Жнец пересёк порог в один шаг и, продолжая сверкать глазами на хозяйку квартиры сверху-вниз, захлопнул за собой дверь. — Ты пришёл меня убить... — она оглядела гостя с ног до головы, чувствуя, как от него исходит вот эта самая зловещая энергетика. Голос её неожиданно сорвался, и сейчас, перед ним, она чувствовала себя как котёнок перед здоровой грозной собакой. Тогда, на крыше, он всё-таки заметил её. — Мимо, — холодно проговорил жнец. Лицо его было надменно, как, впрочем, и всегда, но при этом дополнительно ощущалась явная злоба. — Тааак...— протянула Нокс. — Тогда что т... вы тут делаете? — Я пришёл поговорить. — Ага, понятно... Ну, эм, проходи... те? Уильям присел на колено, развязывая шнурки туфель. Ребекка тем временем опасливо положила половину секатора обратно на полку и, взяв кружку, отошла к двери в комнату. Оба молчали, не зная, как начать диалог, с минуту глядя друг на друга. За это время Нокс успела рассмотреть гостя более концентрировано: в этот раз он был без перчаток, на костяшках крепко сжатых в кулаки рук виднелись свежие краснеющие ссадины. Нижняя губа его была разбита. Кое-где, на его одежде и руках засыхали капли крови. С Греллем был явно разговор посерьёзнее. — В...Вино? — первой нарушила тишину Ребекка, растерявшись и не зная, как начать диалог. — Крепче ничего нет? — его слова добавили неловкости. — Было бы крепче — пила бы сама, — устало сказала она. — Так что? Предлагаю один раз. — Значит, вино, — бросил Т. Спирс и прошёл на кухню по указанию хозяйки.       Нокс оставила его в одиночестве, но просидел так он не долго: девушка отошла в комнату взять бутылку. И перепрятать фото, так как разговор обещал быть долгим, а оно уже изрядно начинало натирать кожу и мяться. Вытаскивая его из штанов, Ребекка на секунду впала в ступор. Он же принёс её сюда после поместья Дерби. Он... мог увидеть...? Она тут же зажмурилась, то ли пытаясь выкинуть эту мысль из головы, то ли уверяя себя, что никто ничего не заметил. Иначе он уже успел бы раз десять съязвить на этот счёт. Она вернулась на кухню и, оставив на столе бутылку, открыла посудный шкаф. Сначала девушка потянулась к кружке, но, подумав, что негоже так с гостем, поставила её на место и взяла один из трёх бокалов, подаренных Рональдом. Лампу она включать не стала, ограничившись наполовину проходящим через комнату лучом тёплого освещения из прихожей. Хотя, наверное, стоило, если учесть, что от света его демонические наклонности начинают ослабевать. — Надо же, эта штука ещё не закончилась... — девушка махнула перед глазами, говоря о заражении. — Прошла лишь неделя, мисс Нокс. — Ладно. Так о чём будем разговаривать? У меня есть сыр. Будете сыр? — Ребекка наполнила бокал. Она суетилась, пытаясь то ли отвлечься от дела, по которому он пришёл, то ли не ударить в грязь лицом перед посетителем. Кто же пьёт вино без закуски, в конце концов? Кроме неё, конечно же. — Не нужно, спасибо. Ты сама прекрасно знаешь о чём, — он сделал два глотка и опустил на стол уже наполовину пустую тару. — Хорошо, я не буду играть в дурочку и предположу, что вы явно не сдаваться пришли. Хотите поговорить о Джеке Потрошителе? — О Грелле Сатклиффе, — поправил её Т. Спирс, будто речь шла не об одном и том же персонаже. Вино было домашним, купленным у какого-то фермера, и имело повышенную в градусах крепость, поэтому теплом разлилось по телу в первые же секунды. Жнеца с неимоверно долгим опытом посмертия, как правило, таким было сложно удивить или, тем более, напоить. Но он, в любом случае, слегка смягчился. — Ты была на месте преступления. — И откуда ты это узнал? — Ребекка перестала церемониться и, заметив, что тот без оружия, чуть расслабилась и перешла на свой привычный тон повествования. Хотя на грубости сил уже не осталось. — Грелль сказал, что почувствовал присутствие какого-то знакомого жнеца. — И почему подозрение сразу пало на меня? — она наконец-то дорвалась обратно до выпивки, осушила тару и присела напротив визитёра, наливая себе ещё. — После недолгих расспросов, — при этом его рука машинально сжалась, прохрустев суставами, — он сознался, что видел тебя в доме жертвы. Ребекка напряглась. Теперь ей точно не отвертеться. — Да. Я вычислила, что следующей в делишках ёбнутого Сатклиффа и его такой же поехавшей соучастницы будет Мери Келли, и пришла попытаться спасти её, раз уж в Отделе по Надзору за Жнецами работают улитки. Т. Спирс лишь хмыкнул, ничего не ответив на выпад. — Ладно, проехали. Да, я там была, да, я попыталась прийти на помощь. И да, я спустила твоего друга с лестницы, когда он заметил меня и явно захотел избавиться как от свидетеля. Ты пришёл только чтобы спросить об этом? Или хочешь, чтобы я дала показания? — Я хочу, чтобы ты отдала мне часть плёнки Келли. — Чт... — Нокс не успела проглотить вино, как поперхнулась, закашлялась, и алкоголь полился у неё из носа. — Схрена ли? Откуда ты вообще, чёрт возьми, узнал, что я её забрала? — Догадался. Стажёр вскочила со стула, нервно схватила бутылку, будто готовясь огреть пришедшего по голове, но быстро успокоилась и обновила его уже пустой бокал. Вино быстро кончалось. — Так, Т. Спирс, я не понимаю. Ты хочешь стрясти с меня доказательство, чтобы что? Зачем тебе оно вообще нужно? Вся основная часть и так у Грелля в косе. — Неужели не очевидно? — он снял очки и, положив их около хрустального бокала, потёр переносицу. — Во-первых, чтобы соединить плёнку, во-вторых, чтобы не привлекать тебя к ответственности и не иметь лишних свидетелей. — Обычно свидетелей просто убирают, — огрызнулась Ребекка. — Себя убрать я так просто не дам. Один рыжий ублюдок уже это понял, надеюсь. Не хочешь взваливать на меня груз ответственности за то, что я увидела, как он зверски убил невинную девушку? Хорош, Т. Спирс. Да ты начальник года! А может, ты просто хочешь замести следы и отмазать Сатклиффа? Тебе ведь это хорошо знакомо, да? Ребекка бестактно припомнила ему историю про конфискат. Уилл молчал. Одним махом он осушил весь бокал, будто в нём был простой сок, и даже не поморщился. Она подошла к шкафу и достала новую бутылку. Пробка предательски не поддавалась, поэтому Т. Спирс, смотря на то, как Нокс тщетно пытается её открыть, по-хозяйски вытянул тару из девичьих рук, рывком откупорил её и уже сам обновил напиток. — Не против? — спросил он, сделав пару глотков и доставая сигарету. — Или ты принципиально не куришь в помещениях? — Тогда гони и мне, — та протянула руку через стол. У неё были и свои, но привычка стрелять папиросы осталась ещё с ученических времён.       Раскрыв окно она уселась на подоконник, привычно свешивая ноги на уличную сторону и чиркнула зажигалкой. Сигареты оказались с приятным мятным привкусом. Ливень продолжался, и вода в окно не заливалась только благодаря навесам, которые стояли над окнами. Свежий воздух и запах мокрой листвы и асфальта тут же обдали девушку, и если бы она не была выпившей, то точно поёжилась от холодка. — Ладно, извини, — вылетело из Ребекки быстрее, чем она успела сообразить, что говорит. Казалось, за неё прощение попросило вино. — Припомню тебе это, когда узнаю всю историю целиком. Т. Спирс, зачем ты хочешь его отмазать? О, приятные сигареты, где взял? — Кто сказал, что я хочу это сделать? Грелль, несмотря на всю его неоднозначную натуру — ценный сотрудник, и сажать его в тюрьму на лет двадцать-тридцать, с учётом отягчающих обстоятельств работы вместе со смертной, было бы достаточно большим ударом для моего отдела. Если ты судишь ситуацию, опираясь на чувство справедливости, то я, в свою очередь, оцениваю её сначала как начальник, и только потом исходя из личных взглядов. А насчёт сигарет — я оставлю адрес. Уилл сделал долгую затяжку и выдохнул клуб дыма, смотря куда-то вдаль. Для заражённого нечистой кровью сейчас он выглядел слишком спокойным. — Это и есть "отмазать", тупица. Хочешь ты этого или нет, но тебе придётся это сделать, и ты только что рассказал мне свои мотивы, — Ребекка же прибывала в ярости и одновременно растерянности. Но растерянность больше касалась именно её чувств. В одно и то же время она хотела обзываться, злиться и, возможно, даже вывести старшего на драку, и плевать на то, что были они в её квартире. В общем, всё, как и подобает общению с врагами. Но этому прочно начинало мешать какое-то чувство благосклонности и внутренней симпатии к нему. Будто вино напомнило о давнишних чувствах, которые, видимо, даже ненависть и пари на дуэль не смогли убить насовсем. Своей холодной осознанностью Т. Спирс как минимум вселял уважение. И, тем не менее, это выводило из себя. Но всё происходящее сейчас в голове Ребекка, не думая, списала на лёгкое опьянение. — На какое-то время он лишится наставничества. Тем более Рональд уже достаточно самостоятелен и научен, чтобы оставаться в стажёрах. Также у него изымут косу и закроют доступ к большинству Грифов. Может быть, Сатклифф даже будет посещать исправительные работы, — Т. Спирс уже взял вторую сигарету и, продолжая задумчиво сверкать глазами куда-то в ночь, слабо осветил оконный проём огнём, после чего протянул пачку и Ребекке. — Ну и... ты, скорее всего, и сама заметила, что я уже провёл с ним воспитательную беседу. Мужчина мимолётно улыбнулся, выдыхая дым, и та поняла, что вся агрессия, которую она от него ожидала, ушла в расход на Грелля. — Ах вот почему ты такой преспокойный, Т. Спирс, — она язвительно оскалилась в улыбке, наконец-то давая себе какую-то, что ли, свободу, которая до этого момента ограничивалась серьёзностью обсуждаемого дела и скорбью по безвременно почившей. Алкоголь беспощадно продолжал брать своё. — Значит, слил весь свой приступ гнева на Сатклиффа, да? Полагаю, несладко ему пришлось. — Он, как ты могла увидеть по моему лицу, не желал успокаиваться, но нужно отвечать за свои действия. И если Грелль не получит достаточного наказания от исправительной комиссии ЮСО, в силу того, что он необходимый сотрудник, и мне придётся как-то повлиять на решение, то это не означает, что он не получит его и от меня. — Ладно, часть про наказание от тебя меня радует, — она развернулась к мужчине корпусом, скрещивая ноги в позицию лотоса и оглядывая его преисполненное спокойствия лицо и в частности губу с кровоподтёком. — И то, что он дал тебе в жбан, меня тоже радует. Куда ты пялишься уже пять минут? — Не сомневался, что тебя это развеселит, — в ответ он тоже развернулся к собеседнице, оглядывая её слегка размывающуюся фигуру. Сейчас головы их непривычно находились на одном уровне, и для того, чтобы лицо Нокс стало чётче, нужно было на немного приблизиться. — И никуда я не пялюсь, я без очков. — Ты вообще ничего не видишь? А так? — она подняла на уровень глаз сжатый кулак с высунутым средним пальцем. — Хер тебе, а не плёнка, Т. Спирс. Хотя... может быть, если ты сдашься, то я ещё подумаю... И я бы посоветовала тебе надеть очки. Дождь идёт, красиво. — Она не настолько нужна мне, чтобы отказываться от подобного, — жнец чуть приблизился, чтобы сфокусировать взгляд на её лице, и выдохнул на неё дым. Всё-таки неплохие сигареты с высушенным мятным листом он купил в Гилфорде.       Он отошёл от окна, взял со стола свои очки и, надев их, вытащил из нагрудного кармана свою же визитку и автоматическую ручку, что-то написал на ней и оставил лежать, после чего вернулся к собеседнице. Дождь. Такое привычное явление в мире живых и, соответственно, в потустороннем. Но каждый раз он завораживает, заставляя неотрывно наблюдать за ним. Так они пробыли несколько минут, просто молча смотря на плотную стену из капель, обдаваемые двигающимся от мощных осадков воздухом. Как ни крути — романтично. — Насчёт плёнки — дело твоё, — прервал тишину Уильям. — Я не настаиваю, но тогда будь готова к вызову на допрос. — А откуда отдел расследований узнаёт, что я вообще в этом замешана? — не отрываясь от живописной ночи, уточнила Ребекка. — Откуда? От меня. Я же не собираюсь давать ложные показания. — Нет-нет-нет, погоди-ка, Т. Спирс. Чего ты мне тут на уши лапшу вешаешь, — девушка поменяла вектор внимания на жнеца и, сделала затяжку, постукивая по сигарете и стряхивая пепел. — То есть, ты сейчас намекаешь мне, что если я отдам тебе эту чёртову плёнку, ты всё-таки дашь ложные показания? — Нет. Я просто закрою глаза на то, что поблизости находилась одна зевака. Нокс раздражённо затушила табачный свёрток, спрыгнув с подоконника, села обратно за стол и медленными глотками допила вино. — Неправильно это всё. Он убил несколько человек. Ни в чем не повинных человек. Пусть они были хоть кем-угодно. — То есть, если бы он убил кого-то, кто нёс вред обществу, ты бы так не злилась? — как-то заискивающе поинтересовался собеседник, поворачиваясь от окна к ней и облокачиваясь спиной о подоконник. — Ну, знаешь ли, проститутки тоже, своего рода, объекты, приносящие вред обществу, — задумчиво проговорила рыжеволосая. — Они могут распространять всякие болезни, заражая ими людей, из-за связей с ними и тупиц, которые ходят налево, разрушаются семьи... — Не углубляйся. Я не это имел в виду. Несущие вред обществу — кто-то вроде убийц, например. Если бы он убивал таких, ты бы тоже мечтала о справедливости? Ребекка погрузилась в мысли, давая безмолвию завладеть кухней. Она налила вина и, медленно выпив его до дна, уж больно вкусное и сладкое оно было, наконец-то выдала: — Смотря кого они убивали, наверное. Скорее всего, не так сильно. Нужен контекст, понимаешь ли. Т. Спирс затушил сигарету, и в снова накатившей на кухню тишине послышался его вздох: — Я тоже убивал людей. — Это я уже поняла. Но ты не похож на того, кто будет кромсать слабых и беззащитных. Дело Дерби я ведь всё-таки прочла. И, судя по всему, ты уже отбыл наказание. Либо я просто не разбираюсь в людях, — как-то по-пьяному фыркнула Ребекка. Раздражение от таких абсолютно не вражеских разговоров с оппонентом продолжало тонуть в алкоголе, размывая память о происшедшим этой ночью, но внутренний голос разума, или же, скорее, природную упёртость, это совершенно не радовало. — Ага, отбыл. Они не были слабыми и беззащитными. По крайней мере, когда отдавали своим чертям приказы убивать, — так же задумчиво, словно пытаясь вспомнить минувшие дни, проговорил жнец. — О, всё. Хватит, Т. Спирс. Давай-ка остановимся. Да, ты обещал мне когда-нибудь рассказать эту историю, но давай перенесём это "когда-нибудь" на потом и трезвую голову. Иначе мы слишком долго будем об этом говорить. Помнишь? Мы враги! С врагами нельзя вот-это вот... — она на секунду прикрыла глаза, вспоминая слово. Сквозь веки Ребекка почувствовала накатывающее головокружение. — Ну ты понял, короче. Сюсюкаться. Да, точно, сюсюкаться. А то того и гляди, ещё пару стаканов, и мы... Она остановилась, видя как "враг" с интересом и неприкрытой улыбкой смотрит на неё, ожидая окончания фразы, словно её пьяная манера речи, либо то, что она говорила, очень забавляла его. — ...И мы начнём плакаться друг другу в жилетку. — Хорошо. Расскажу тебе когда-нибудь. Так что насчёт плёнки? — У меня есть время подумать? — после нескольких секунд тишины, спросила Ребекка. — Слушанье пока не назначено, собираются все улики. Никого, в том числе и Сатклиффа, ещё не допрашивали. Собственно, у него пока что и нет возможности, ммм, разговаривать. Поэтому день у тебя точно есть. Полагаю, птицей ты не обзавелась. Я пришлю к тебе свою завтра ближе к вечеру. — Завтра суббота, вечером я встречаюсь с Рональдом. Хотя... Я уже и не знаю, будет ли у него настроение на прогулки, он сейчас, наверное, ещё не знает, но вот потом... Ещё? — она подлила себе и, прикрыв один глаз, заглянула внутрь бутылки. Оставалось ровно на одну порцию. — Так уж и быть, помогу тебе не спиться, — он прошёл мимо Ребекки и глянул на наручные часы. — А может я эту цель и преследую? — Нокс опустошила бутылку и подвинула к мужчине полный бокал. — После таких зрелищ только и упиваться. — Мне тоже поначалу было тяжело. Алкоголь мало помогает. И к тому же, за столько лет вырабатывается толерантность. По последним подсчётам, чтобы я напился до отключки, понадобится два ящика виски. — Т. Спирс допил вино залпом и встал. — Мне пора. А насчёт Эммы не беспокойся, она найдёт тебя в любом месте. Пока он это говорил, Ребекка пила, и как только услышала про количество алкоголя, поперхнулась и закашлялась. Уилл вышел в освещённый коридор. — Погоди, а как вообще я могу вытянуть из своего оружия кусок пленки и вернуть в косу Сатклиффа? — оставив на столе посуду, девушка в задумчивости последовала за ним. — Ты ведь сдаёшь дела начальству? Даже если очень редко, — колко уточнил гость. — Так и в данном случае: через учётную машину, только в этот раз приёмником в опции нужно будет указать не сам генератор, а другое оружие — пилу Грелля. — В общем, я подумаю, — девушка оперлась о стену, наблюдая, как жнец завязывает шнурки. — Так, секунду. — М? — он поднял голову. — "Освободить меня от ответственности", значит, все-таки был блеф? — прищурилась Ребекка, крадучись приближаясь к нему. Даже если Т. Спирс сейчас скажет "нет", она всё равно ему не поверит. — Ну почему же, — он встал с колена и теперь уже сверху вниз посмотрел на неё, возвращаясь к раздражающе-формальному тону. — Я не думаю, что вы, мисс, так горите желанием впутываться во всю эту процессию со слушаьем и хотите полдня провести на допросе. — Я только горю желанием наказать виновного, — грозно и воинственно, но, тем не менее, неуклюже-пьяно проговорила она, подняв голову на собеседника. — Сатклифф совершил преступление, и я не буду грустить, если для того, чтобы его наказать, нужно будет проболтать со следователем хоть сутки. — Ангелина Дюлес, если вам так будет интересно, убила намного больше девушек до того, как к ней присоединился Саткифф. Если вы хотите наказать его, вам стоило догнать меня в том переулке и попросить о возможности всыпать ему пару раз. Хотя... пинок с лестницы был неплох, — Т. Спирс снова улыбнулся, будто лично видел, как Ребекка в ступоре била Грелля оконной рамой. — Хочешь сказать, ты стоял и смотрел на всё это? — Нет, Сатклифф пожаловался на тебя. — Пожаловался?! Да если бы не крошечный граф и его цепной демон, он бы меня там же и убил, Т. Спирс! — Но ведь ты дала ему отпор в первый раз? — хладнокровно уточнил Уильям. — В общем, комиссия не пресечёт ему больше, чем я скажу. — Ты отвратителен, — раздражительно сбавив тон и не опуская головы, пробормотала рыжая. В мыслях всё начинало смешиваться и путаться, особенно сильно чувствовалось какое-то досадное сожаление о том, что она вообще ввязалась в это проклятое дело, раз никого не смогла спасти. — Да что ты? Нокс, уйми своё свербящее чувство справедливости и позволь мне самому со всем этим разобраться. Спасибо за разговор, — он нажал на дверную ручку и, глядя на хозяйку квартиры, сделал шаг в коридор, растворяясь в темноте. — И иди спать. — Без тебя разберусь, — скрипя зубами ответила Ребекка и, постояв ещё пару секунд, не понимая, ушёл он или нет, высунулась в коридор. — Пока, Чертила.       Вернувшись на кухню, она взяла кружку и направилась в комнату. Но, передумав открывать новую бутылку, выключила свет и легла в кровать. Голова кружилась, отдаваясь приятным ощущением во всём теле. Но мысли целым роем вились, начиная гудеть в ушах чьими-то фразами и разговорами. Это не давало расслабиться и напоминало о случившемся, как бы Ребекка ни пыталась забыться. Кажется, придётся прибегнуть к Лаудануму.