Black Butler: Book of the eternal death

      Прошло два с половиной года. Время пролетело совсем незаметно. Когда занят делом, любой временной промежуток кажется никчёмным. А Ребекка как раз и была постоянно загружена. Вот только немного не тем, на что рассчитывала при поступлении на службу в Шестой Отдел Второго Департамента. Практически всё рабочее время она просиживала в офисе, проверяя отчёты, составляя расписания и распределяя дела между выездными коллегами, и так по кругу — буквально исполняла обязанности начальника Фокса, с которым у неё не срослись отношения, как у Крамер с Бургхардтом. На сбор душ её почти не брали, удобно усадив за стол около кабинета главного. Наставник любил ходить на дела редко и, желательно, в одиночку, поэтому, постоянно клянчившая свой собственный выезд, Нокс ужасно раздражала, после чего так или иначе получала редкий случай забрать душу в его компании. Появись у неё свободная минута, Ребекка тренировалась. Много и усердно. То в одиночку, то в компании брата, а иногда даже доходила до преподавателя физподготовки, который в какой-то момент отказался с ней работать под предлогом того, что больше ей у него делать нечего. Эффект действительно был, и очень даже неплохой, что вселяло в Ребекку уверенность в себе, которой ей долгое время так не хватало.       Сейчас же, на конец лета, дни томно тянулись со скоростью выдохшегося на финишной прямой бегуна, и разбирать бумаги было уже попросту невмоготу. Виды макулатуры медленно сменяли друг друга, кружа голову и заставляя буквально ненавидеть свою работу и жизнь к ней в придачу. Ведь Ребекка никак не начала свой рост и продолжала сидеть в стажёрах без какой-либо надежды на переход в полноправные жнецы. Был ли этому виной случай нападения взбунтовавшейся души в первый же день её стажировки, а также последующие инциденты на её редких выездах, или просто мистеру Фоксу не хотелось терять подручного, на которого можно было спихнуть свои дела — оставалось загадкой, но девушка упорно думала, что её неудачная карьера — заслуга лишь её самой. Хотя виновных в том, что плёнка жизни выбирает жнецов в качестве мишени, вообще нет. Так часто бывает с неопытными новичками, которым Ребекка оставалась и по сей день. И если даже она подтянула свои навыки боя и физическую форму, это не делало из неё кандидатуру на хорошего жнеца, ведь большинства аспектов бытия им она так и не узнала. Как бы Нокс ни пыталась убедить куратора в том, что знает, как предотвращать инциденты с плёнкой, Фокс всё равно предпочитал перекладывать на неё свои обязанности и усердно делать вид, что всё идёт в порядке вещей.       В то время как Нина под руководством Артура Бургхардта месяца два назад успешно досрочно перевелась в жнецы и теперь часто работала с ним в паре в ночных сменах, даже убила одного демона. Для обычных старших сотрудников это было рядовым обстоятельством, тогда как Нина ещё пару недель отходила от шока и гордости. Так Ребекка окончательно осталась один на один с собой, тонной отчётов и коллегами, которые либо просто были тупоголовыми баранами с вечно чешущимся языком, либо ими притворялись. Хотя... Как можно притворяться так хорошо вот уже два с половиной года? Уж насчёт "прекрасной" дневной смены Майя Стюарт тогда точно подметила. Вместе с тем, повышение подруги и успехи в работе как будто бы призывали Ребекку радоваться за Крамер. Вот только вместе с гордостью за Нину приходило и неосознанное сравнение с собой и своим положением дел, от чего Нокс часто срывалась прямо на смене, разбрасывая бумаги со стола и скандаля с коллегами, а дома наоборот — экзистенциально пялилась в стену, если не занималась в это время тренировками.

***

      Сегодня Ребекка наконец-то, спустя полтора месяца каждодневной езды по ушам Фокса, получила задание самостоятельно забрать душу одного из достопочтенных графов семьи Дерби. Наставник в конце их душещипательного диалога с выяснением отношений чуть ли не кинул в неё первой попавшейся папкой, верно поэтому жертва была из высших слоёв. Не успев прочитать дело из-за переналадки расписания, потому что одного жнеца из состава ранил демон, и теперь он отлёживался в медотделе, Ребекка долистала до причины смерти и, удостоверившись, что она не насильственная, спокойненько отправилась к его дому. В поместье было мрачно и холодно, будто граф жил в склепе. Нокс любила приходить к будущим мёртвым заблаговременно и осматривать окружение — такое у неё было хобби, чем очень сильно раздражала мистера Фокса. Он постоянно находил отговорки, то задерживаясь в секретариате, то пропадая непонятно где, то попросту забивая на их договорённость встретиться в определённом месте. Из чего выходило, что Фокс самолично забирал душу, а ждущая с моря погоды Ребекка как дура стояла в обозначенном месте и в конце концов разворачивалась и уходила, после чего вываливала начальнику трехэтажную ругань на следующий день.       Поднявшись на второй этаж, где находились покои старика и уже наметив софу с маленьким журнальным столиком рядом, чтобы сесть и толком пробежаться по делу жертвы, ведь у неё в запасе было около получаса, девушка услышала, как где-то недалеко разбилось стекло, отчего решила отложить чтение и разобраться в возможной проблеме. Ребекка спустилась в холл, заглянула на кухню, прихватив пару ножей, поднялась обратно, обошла открытый лестничный парапет второго этажа, но никого не нашла. Тогда она глянула на часы и, удостоверившись, что ещё рано забирать душу, затаилась в тени перед входом в коридор с комнатой графа. Изо угла, освещаемая луной, вырулила фигура. Стажёр вытащила из кобуры с секатором один из стащенных кухонных приборов, — не кидаться же в потенциального врага своим основным и, на данный момент, единственным оружием. Кто бы там ни был — демон, воришка или жнец, он не должен тут находиться. От мысли про нечисть у Нокс похолодело в животе, но отступать сейчас было бы глупо — ей во что бы то ни стало нужно сделать всю работу на отлично и доказать Фоксу, что пора бы уже переходить на новый уровень. В мыслях тут же пролетала идея, что это может быть кто-то из её коллег или, того и гляди, сам начальник. У неё снова пришли отобрать работу и послать обратно в офис? Ребекка злобно хмыкнула и, не долго думая, метнула нож в неизвестного. Даже если это окажется другой жнец, небольшая черепная травма не повредит ему, лишь остановит, чтобы дать ей время. А потом она, забрав душу, благополучно улетит из этого проклятого дома в потусторонний мир. Возможно, даже прихватит с собой обморочного, если он всё-таки окажется коллегой. Всего-то. Достаточно эгоистично с её стороны. Нокс на секунду перевела взгляд на кобуру, дабы вытащить второй нож, но тут же, подняв голову обратно, не увидела ничего, кроме воткнутого в стену холодного оружия прямо на месте, где стоял незнакомец. Звуков побега не было, а значит, вариант с воришкой можно было отмести, и невесть кто остался в здании. Хотя какой бы человек мог увернуться от прямого броска на уровне головы. Был бы это грабитель, он бы уже пачкал графские обои кровью и мозгами, вися на лезвии ножа. Так или иначе, "предупредительный выстрел" не сработал. Сосредоточившись на своих чувствах, Ребекка вышла из укрытия и перевернула в руках кухонную утварь остриём вниз. На всякий случай, для атаки в ближнем бою, если улизнувшее нечто решил приблизиться. Проникнувший в поместье холодок заставил её поёжиться, хотя на улице был всего лишь конец августа. Нокс сделала оборот вокруг себя, оглядывая помещение, но никого так и не увидела. Неужели оно всë-таки сбежало? Слегка расслабившись, но не убирая из рук ножа, она повернулась на исходную точку и вздрогнула. Перед ней, прямо на лестничных перилах, на корточках сидел он. Лица не было видно, и только линзы очков угрожающе поблескивали от отражавшей лунный свет стены. Не успев и рта раскрыть, девушка только и увидела, как тот оттолкнулся руками от кованного прута, после чего почувствовала удар ногами в грудь и, отлетев на пару метров, ударилась об стену. Она злобно сжала зубы, подавляя болезненный вздох, вцепилась приблизившемуся оппоненту в руку и второпях махнула ножом у лица противника. Тот ловко уклонился, запрокинув голову назад, и вернулся в прежнее положение, но больше не атаковал, вглядываясь в источник угрозы. Ребекка повторный удар тоже делать не спешила, понимая, что пора заканчивать драку с очевидным жнецом. Пару секунд неловкого молчания спустя темнота в глазах обоих стала привычной. — Пошё… а, кхм.. Т. Спирс. Давно мы не виделись, а? Избегаешь меня, чтобы я снова не покусала тебя? — удивлённо, но от этого не менее язвительно поинтересовалась Ребекка. Она словно забыла, что всё это время тренировалась только по двум причинам: из-за фото врага, прилепленного к зеркалу в прихожей, на которое она натыкалась как минимум дважды за день, и как минимум дважды говорила карточке "пошёл к чёрту". И чтобы не давать прогрессировать своим психическим расстройствам. Разговаривать с изображением даже стало своего рода привычкой, как будто Ребекка, уходя из квартиры, так прощалась с мебелью, а возвращаясь, говорила "я дома". Девчонка снова махнула ножом у лица врага, останавливаясь остриём у его щеки, но вышло это как-то слабо и неуверенно. Если бы она вложила в замах чуть больше силы, она бы точно оставила как минимум царапину на его скуле. Она уставилась на жнеца, давая глазам ещё немного привыкнуть к темноте и лучше разглядеть его. Из всех изменений Ребекка отметила его волосы: они отросли, выбивались из сделанной наспех укладки и, завиваясь, теперь доставали до щёк. И всё-таки, пронеслось у неё в голове, этот чёрт симпатичный. — Будете припоминать мне это до самого искупления, мисс Нокс? — наклонив голову, он пальцем отодвинул лезвие от лица. — Вы в курсе, что незачем атаковать абсолютно всех, кто попадается вам на глаза, особенно, если это свои же? И что вы здесь делаете вообще? — Ты мне не "свои", Т. Спирс. В смысле, что я здесь делаю? В гости зашла, на чай, — злобно огрызнулась рыжая, устав от любезностей и перейдя на привычный тон общения со жнецом. Понятие "свои" как-то мутно сформировалось у неё в голове за время работы, и либо под него подходили коллеги, от большинства из которых её тошнило, либо действительно близкие люди в лице Нины Крамер, брата и нескольких человек, с которыми у Ребекки были относительно хорошие отношения. И Уильям Т. Спирс явно не входил ни в одну из этих категорий. — Это я не поняла, чего ты тут забыл. — Здесь работает Третий Департамент, — кротко сообщил жнец, подходя всё ближе и ближе, вдавливая девчонку в провонявшую сыростью стену. Откуда-то со стороны покоев старика послышались шорохи и стук, мужчина в момент напрягся, опустил руку на прикреплённый ремнём к бедру секатор и перевёл взгляд на коридор, ведущий к источнику шума. Несколько секунд они стояли в тишине, тупо пялясь в темноту. Ребекка тем временем приподняла ногу и свободной рукой заткнула за борт высоких сапог доселе зажатый пальцами кухонный нож, после чего вытянула рабочие ножницы. Рука жнеца, ловко схваченная ею в начале их встречи, теперь сама сжимала её запястье. Девушку это ужасно смущало и даже начинало злить, но выяснять отношения сейчас было не самой лучшей идеей. За шумом тем не менее ничего не последовало. — Ты ударился? Какой Третий Департамент? У меня документы есть! — отвлекаясь от ожидания неизвестно чего, Нокс перешла на шёпот. Она всё-таки выдернула ладонь из тисков оппонента, запустила её под ремешок портупеи, вытаскивая оттуда свёрнутую трубочкой гибкую папку, и помахала ею перед его лицом. — Не могу поверить, — Уильям оглядел подпись Фокса на назначении и, закатив глаза, выдохнул.— Ещё и стажёра в это вплели. — А что стажёра? — не унимаясь, шипела рыжая, не понимая, а в чём, собственно, дело. В какой-то момент, казалось, она начала ненавидеть это слово. — Забрать душу из дряхлого старикана? Ты думаешь, и этого не смогу? Очень смешно! Я что, настолько уровень не тяну по-твоему? Всё ещё оглядываясь по сторонам и не убирая ведущей руки от укороченного секатора, покоившегося в кобуре, противник отошёл и уступил ей пространство, но девчонка не усвоила урок и преградила ему дорогу. — Дело не в старике, Нокс. И не в тебе. У меня мало времени, настоятельно прошу: не мешай мне работать, а лучше вообще уйди, здесь опасно, — бросил жнец, одним шагом обошёл её и вытащил оружие. Но Ребекка, подобно упёртому барану, засеменила за ним. — Нет-нет-нет, стоять! В смысле, не мешать? Я что, шутка для тебя? С какого хрена у меня вообще тогда это дело? Раз ты не хочешь уходить, мы пойдём вместе, Т. Спирс, — она ускорилась, обгоняя мужчину и мимолётно оборачиваясь на его меняющееся лицо. Не дав этой настырной договорить, старший схватил её за шкирку, словно котёнка, и, ровно перед поворотом к спальне, дёрнул назад к себе. Покрепче сжав в руках грудки её рубашки, он притянул рыжую ближе к лицу, чуть ли не отрывая от пола. — Я сказал тебе свалить отсюда, здесь демон, — чётко разделяя слова, прошипел он прямо ей в ухо. — Ох-ох, никогда не видела демонов… — бессвязно пробормотала Нокс, будто забыв, сколько погибших от нечисти жнецов самолично отмечала в годовом отчёте нескольких отделов в конце декабря. Её тело покрылось моментально охладевающим потом, и по спине с неприятной щекоткой пронеслась целая толпа мурашек.       Что Рональд, что Нина с наставником рассказывали Ребекке, что вообще из себя представляют демоны. Всегда больше веришь тем, кто столкнулся с этим лицом к лицу, нежели каким-то книжкам. С Джеймсом Нокс, будучи в медотделе, почти не общалась о них, так как он почему-то постоянно переводил тему. Страшно-кровожадные жуткие создания с горящими глазами и непомерным аппетитом. При всей часто внешней красоте их всегда окружала ужасно тяготящая аура, которая, проникая внутрь любого существа, тут же вселяла страх и покорность. Прирученные особи, которых сдерживал контракт с хозяином, были поспокойнее, и нападали только в том случае, если того пожелает контрактор, или же когда ему угрожала опасность. В то время как свободные демоны, что дикие бешеные животные, без разбору убивали кого захотят, упиваясь страхом, болью и отчаянием своих жертв, будь то жнец или же обычный человек. Их не столько заботили души, сколько желание утолить жажду крови и нанести вред. Поэтому жнецы не церемонились и всегда нападали первыми, если расчёты позволяли это сделать. Внезапная вспышка вместе с оглушительным ударом куда-то ниже затылка ослепили её, и стажёр незамедлительно полетела врагу прямо в руки. Даже если Т. Спирс и не намеревался причинять ей боль, в конечном итоге выходило наоборот.

***

      Очнувшись где-то в чулане от громких звуков выстрелов, Ребекка, еле-еле перебирая руками и неумело ощупывая всё на их пути, попыталась вылезти. Конечности категорически отказывались повиноваться, будто вся кровь резко покинула их. Так оно и было, ведь она неизвестно сколько времени пролежала, если так можно было выразиться, практически вверх ногами. Где-то совсем близко повторился звук, а потом понесло дымом, поэтому Ребекка не смогла оставаться в стороне. Располагалась она в кладовке на перевернутой софе, которую заприметила, когда собиралась прочитать дело графа. Мебель была приставлена к задней стенке вертикально, где-то на шестьдесят градусов, что не давало крови полностью приливать к голове. Для человека и такое расположение было бы смертельным, а жнецу просто не давало полностью отключиться. Видимо, Т. Спирс постарался. Вряд ли демоны стали бы с ней так церемониться. Кое-как оттолкнувшись от стенки ступнёй, она, словно перевёрнутая восставшая мумия, подняла тучу пыли и всем телом влетела в не закрытую дверцу.       Снова раздался оглушающий выстрел, в это же время Нокс соприкоснулась с деревянным полом. Она попыталась встать, но каждая попытка отзывалась болью и щекоткой по всему туловищу. Поэтому Ребекка решила оставить тщетные потуги и дождаться пока кровь прильёт обратно к конечностям. Руки вернулись в строй первыми, поэтому она привстала на локти и подползла к приоткрытой двери в спальню. Морщась от полоски яркого света, девушка заглянула в щель и увидела, как Уильям разминает плечи. В его одежде, с двух сторон чуть ниже плеч, зияли дыры от сквозных выстрелов. Отверстия начинали медленно пропитываться кровью, но, казалось, Т. Спирсу было на это далеко всё равно. Жнец стоял к стрелявшему графу спиной. Видимо, что-то другое заботило его больше. Но вот у Ребекки в голове был лишь один вопрос: почему старик ещё жив? Девушка опустила глаза на наручные часы и повертела рукой, дав тусклому свету упасть на циферблат. В памяти всплыло время смерти: без шести минут полночь. На часах стрелки уже успели перевалить за верхнее деление. Дерби выронил пистолет и с корчащимся лицом опустился на колени. Его схватил опаздывающий приступ, как и было описано в деле. Мужчина попытался что-то сказать, но, неожиданно и для него, и для наблюдавшей за всем этим Ребекки, был прерван остриём секатора, который пронзил его глотку насквозь. Кровь брызнула, быстрым потоком наполняя рот и дыхательные пути умирающего. Т. Спирс, всё так же стоя к нему спиной, будто это было чем-то будничным, невозмутимо выдернул оружие обратно, выворачивая внутренности горла. Тело, фонтанируя алым, повалилось на ковёр. От подобной жестокости у Ребекки почернело в широко раскрытых глазах. Очевидно старшего жнеца больше заботило второе живое существо в комнате. Демон. — Я и так знаю, что он хотел мне сказать, — прошипело что-то женским голосом, отдающим эхом, из угла комнаты, куда всё это время смотрел жнец, после чего обнажённая фигура метнулась к двери. — Значит, они все были правы. Ты чудовище. Коридор неожиданно захватила тяготящая и невыносимая, липкая, будто дёготь, энергия. В голове Нокс сразу же всплыли рассказы других жнецов и пункты из учебника демонологии. Фигура, меняя форму, не нуждаясь в раскрытии двери, выскочила из узкой щёлки и секундой спустя оказалась у тела Ребекки, которая машинально уронила голову вниз, прикидываясь без сознания. Непонятно было, кого она испугалась больше — демоницу или своего же врага. — Ой, как мило, он решил защитить свою подружку и сделать всю работу за неё, — деланно искренне промурчала полуголая девица с горящими алыми глазами. — Ты думаешь, я не слышала ваш спектакль? От неё так и веяло чем-то потусторонним, злобным. Желанием убивать, уничтожать и поглощать всё живое на своем пути, оставляя после себя только опустошение и недоеденные трупы. Опустившись к лежащей на полу, она откинула свои длинные лоснящиеся чёрные волосы набок и принюхалась, глубоко втягивая воздух у самой шеи девушки. Ребекка же в это время могла лишь наблюдать через прикрытые глаза полупрозрачную тень её головы, нависающей угрожающе близко. Так, видимо, она демонов и не увидит, промелькнуло у нее в голове.       Т. Спирс тем временем стоял на месте, смотря через приоткрытую дверь на разворачивающееся действие. Ребекка подняла глаза чуть выше, думая, что он специально тянет время, наслаждаясь её мучениями, но её мысли тут же опровергла какая-то чёрная субстанция, опутывающая ноги жнеца из лужи под ним. Она тянулась выше и выше, строя узоры на его одежде и, видимо, сильно затрудняя движения. — Знаешь, если бы она пришла одна, то я по женской солидарности убила бы её быстро и не больно. Но из-за тебя, урод, теперь она будет страдать! Так же как страдали мои братья, — она припала всем телом к стажёру и снова принюхалась. — Приятно пахнет, ты знал? Ха-ха, шучу, конечно же ты знаешь. Будешь смотреть, как я медленно её убиваю, или всё-таки закроешь глазки? Ребекка напряглась. Ещё немного, и её лишат жизни вполне реально и безвозвратно. Не об этом ли она мечтала всё своё посмертие? Но умирать она вдруг резко передумала, ведь перед ней сейчас стояла её же мотивация двигаться дальше и стремиться к чему-то большему. Тот самый маяк среди тёмного штормового моря. Она не может сейчас пустить всё коту под хвост и просто принять смерть, лёжа тут как инвалид. Ей нужно дать отпор. Внутри всё скомкалось и мелко тряслось, вгоняя девушку в какую-то неизвестную панику. — Отойди от неё и, возможно, я отпущу тебя живой, — игнорируя провокации, прервал её поток из мыслей Т. Спирс. Надо же, какое милосердие для лидирующего в каком-то выдуманном рейтинге убийц демонов. — Тебе ведь было так тяжело терять близких, — не слушая его, та выгнула палец, превращая его в острый длинный коготь. Им она, словно по мягкому сливочному маслу, провела по плечу лежащей, оставляя за собой настолько глубокий порез, что послышался треск плечевых костей. Она вытянула шею, провела горячим языком по свежей ране и тут же оглушительно закричала, плюясь кровью Ребекки: — мои братья лишь исполняли приказ, кусок ты бездушного мяса! Ребекка не ожидала ранения. Она собиралась с мыслями для атаки, слушая их диалог и думая, что он действительно отвлечёт дьяволицу, но резкая боль в руке оборвала все надежды на какое-либо действие. Ей рассекли руку, и от внезапной боли сознание буквально провалилось в небытие. В комнате с графом уже никого не было. Увидев в щёлке лишь дым на месте где стоял жнец, нечисть решила больше не тратить время и успеть докалечить хотя бы одного из двух. Далеко убежать от смерти ей всё равно не получится. Хотя об этом-то и хотел попросить её покойный хозяин. Она широко распахнула рот с острыми зубами и неизбежно быстро потянулась к Ребекке, которой оставалось только смириться с глупой смертью прямо на глазах своего заклятого врага. Как же это, чёрт возьми, нелепо. Но укуса не последовало, лишь звон с щелчком, и обезглавленное тело в судорогах свалилось на лежащую, начав заливать чёрной жижей всё перед собой. — Я предупреждал, — выдохнул Т. Спирс, одной рукой держа голову за рог, а второй махнув секатором и брызгая с него кровью в сторону. Всё это время Ребекка неподвижно лежала под демоницей, почти проваливаясь в летаргию. От боли глаза прямо за закрытыми веками начало застилать пеленой. Для девушки подобные раны были чем-то из ряда вон выходящим, и с непривычки она, поддавшись болевому шоку, начала балансировать на грани сознания. Двигаться было невозможно, липкая тёмно-бордовая жидкость, не переставая литься из навалившегося трупа сверху, обжигала и, моментально сворачиваясь, склеивала рубашку с кожей. Плечо сумасшедше ныло и горело, кровь Ребекки, такая алая в сравнении с демонической, сочилась из раны и смешивалась с ней. Уильям, освобождая Нокс, презрительно отбросил ногой труп, который вылетел из коридора и кубарем покатился вниз по ступенькам, продолжая извиваться и пачкать всё на своём пути. — Ну вот, смотри, — он поставил перед Нокс отрубленную голову и оглядев лежавшую, направляясь к старику. Видимо не заметил, насколько серьёзную рану нанесла ей мёртвая демонша, и был уверен, что Ребекка его слышит. Стоя спиной к выходу, жнец давал шанс незаметно отползти и, не теряя ни минуты, убежать из поместья так, будто у неё всё было в порядке. Но боль была слишком явной и неотложной, такой раздирающей сознание, что от неё кружилась голова. Ребекка напряглась и попробовала телепортироваться куда угодно, главное подальше от этого чудовища. И сейчас чудовищем была явно не мёртвая адская женщина, валяющаяся где-то на межэтажных ступеньках. Но ничего не вышло, разряженная энергия лишь дёрнула её руку, подсвечивая пальцы мигом угасающими искрами. Нокс глянула на Уильяма, в глазах всё троилось и петляло. После чего она с трудом перевелась на окровавленную голову перед собой. Сбоку изо лба у неё выходил рог. Сама она лежала в своих спутанных чёрных волосах и луже крови. Взгляд её казался всё ещё живым и горящим. Из приоткрытого рта виднелись кончики острых зубов и клыки по бокам. Действительно — демон. Рассмотрев даже сейчас её всё ещё дьявольски красивое лицо, она подняла глаза обратно на жнеца. Перед ней был враг куда серьёзней, чем, кажется, какой-угодно демон в мире. До этого момента Ребекка действительно никогда не могла подумать, что ей будет так страшно от одного лишь его вида. Сколько бы ей ни говорили слов о нём, она всегда воспринимала Т. Спирса по-другому. Накативший ужас частично перекрыл боль в плече и даже заставил прийти в какое-никакое сознание. "Боже милостивый, с кем я связалась, — её ошарашило правдой, которую она не видела из-за своей же глупости, настолько, что она услышала собственный голос в голове. — Ему ведь ничего не стоит стереть меня в пыль…" Закончив с трупом, из-за которого и был весь спор, Уильям начал собираться. Рыжеволосой ничего не оставалось делать, как оставаться притворяться бездыханным телом. — Прищемили любопытному нос, зато он знает ответ на вопрос, — проговорил он уже где-то слышимую Ребеккой поговорку, достал из кармана чистый платок и, сев на корточки, принялся оттирать от чёрной крови её лицо. Аккуратно проведя рукой по её плечу около пореза, он цокнул, продолжая разговаривать с ней. — Я ведь говорил: тут опасно, — он стянул с себя галстук и, жёстко сдавливая, обмотал её плечо выше раны. Закончив с перевязкой, он повернул оппонентку на спину, осматривая её тело на предмет других скрытых ранений. Не контролируя свои действия, Ребекка приоткрыла веки, чувствуя, как он проводит ладонью по её щекам и крутит голову. Было одновременно и страшно, и любопытно, чего это он там рассматривает. Т. Спирс заметил отблеск начавшего разгораться в спальне огня в её глазах. Их взгляды пересеклись. — Постарайся не двигаться, — всё, что он сказал, прежде чем резко поднял её в воздух и закинул на плечо. Нечистая кровь, в которой Ребекка почти вся промокла насквозь, тут же начала впитываться в одежду и, соответственно, в пулевые ранения жнеца. Он втянул воздух через зубы, как будто это было больнее чем несколько чёртовых выстрелов в тело, повёл плечом и для большего удобства опустил руку на спину Нокс, придерживая её тело, чтобы оно не упало. Нужно было проверить разгорающееся поместье на предмет демонов и других людей. Девушка же стыдливо продолжала играть роль обморочницы, хотя к тому моменту её рана начала отчаянно пульсировать и болеть с каждой секундой невыносимее, снова погружая её на грань сознания.

«Нет ничего хорошего в том, что демоническая кровь может попасть в открытые раны жнеца. В зависимости от того, насколько силён демон, могут быть разные последствия.

Кровь слабых и средне-сильных особей, при условии, что рана была не обработана, вызывает временную агрессию и лихорадку, а также повышение физической силы носителя вместе с плохо контролируемым желанием её применить. Кровь же достаточно сильных существ может привести к долгосрочному помутнению рассудка, чрезмерной агрессии, жажде крови и поглощения душ, невероятному выбросу силы и, в большинстве случаев, летальному исходу.

Если вовремя прийти с проблемой в медицинский корпус и пройти курс промывания, можно избежать последствий даже от крови сильного противника.»

Курс демонологии для жнецов. 1824 г.

      Потерять сознание Ребекке не давал лишь один фактор — ладонь Уильяма Т. Спирса, так предательски спустившаяся с её спины на бедро. Рука его была тёплой и приятно грела остывающее вместе с пропитанной кровью одеждой тело, но при этом вызывала противоречивые чувства. Он вообще-то только что жестоко убил на её глазах человека и отрубил башку, господи прости, демону. И он, чёрт возьми, её враг, который сейчас чуть ли не мнёт её ягодицу. — Руку убери, — превозмогая судороги и немоту, простонала Нокс, всё так же пытаясь не двигаться, чтобы не сделать себе больнее. — Чего? — не расслышав её слов, он повернулся к источнику звука. Уже собравшись с силами и стиснув зубы, Ребекка подняла голову, опираясь локтем здоровой руки о спину жнеца… — Говорю, руку с моей задницы убери, Т. Спирс, — …но тут же получила по затылку дубовым дверным косяком, который послужил катализатором для отправки её на покой. — Боже мой, ну я же сказал не двигаться, — она почувствовала, как её стягивают с плеча и берут в обе руки. Отключающаяся голова её опустилась жнецу на грудь, а раненная рука сама собой просочилась через его такой же мокрый пиджак и бессильно повисла на пуговице. Последняя мысль, мелькнувшая в её с каждой секундой туманившемся разуме, была о том, что лучше притворяться мёртвым, чем быть им на самом деле. И чёрт бы с этой задницей.

***

      На фоне пережитого ей снился сон с соответствующим сюжетом. Всё было обрывочно, и последним, что она увидела перед пробуждением, был огонь. На его фоне перед ней стоял Т. Спирс и держал за рог голову, прильнув к ней своим лицом. Зрачки их обоих горели. У демоницы алым, у него — зелёным. — И кто из нас вселяет в тебя больший страх, Ребекка? — прерываемый только треском пламени с инфернальным эхом спросил Т. Спирс, не сводя с неё светящийся взгляд.       Очнулась Нокс, кажется, даже в своей кровати. Голова готова была расколоться на тысячу кусков, правая рука, стянутая плотной повязкой от ключицы до локтя, болела от малейшего движения. Пытаясь вспомнить, что случилось, раненная только сильнее морщилась. Ребекка приоткрыла глаз и повернула шею, но тут же луч слепящего света, назло отражавшийся от зеркала, заставил девушку охнуть и снова зажмуриться. Вокруг началась возня, и сквозь оглушающий стук по мозгам послышался знакомый голос. Нина начала говорить шёпотом, но, когда её подруга снова попробовала взглянуть на мир, тут же зашумела, радуясь, что рыжая оклемалась. — Крамер, прошу, у меня сейчас мозг взорвётся, будь потише, — простонала Нокс, корчив гримасы отчаяния и боли. — Который час? — Сейчас одиннадцать. Я отпросилась у Фокса на пятнадцать минут, чтобы проверить, как у тебя дела, а ты очнулась уже! Я думала, ты до вечера спать будешь… — Лучше бы я никогда не просыпалась… — этой ночью она бы точно так не шутила. В какой-то момент память начала возвращаться, но, дойдя до момента, когда Т. Спирс отправил её в нокаут, она, почему-то остановилась. Ребекка, потянулась к ушибленному месту на затылке и, нащупав слой бинтов, раскрыла глаза чуть шире. — Слышишь, а что вчера случилось, а? Ничерта не помню.       Нина пересказала всё, что узнала сама в отделе и от медсестёр. Дело, по её словам, обстояло так: Ребекка пришла в поместье, подверглась нападению демона, тут внезапно появился Т. Спирс, всех убил и спас её, после чего заботливо отнёс к врачам, а потом, вроде, и в квартиру тоже. Прибыла она сама уже к подруге домой, вызванная начальником. Подруга также добавила, что по офису уже с утра пораньше успели наплести слухов, что за спасение стоит награждать "рыцарей", и если Нокс, бывшая в данных обстоятельствах дамой в беде, ещё этого не сделала, то ей нужно поторопиться... — …эм… "потому что Т. Спирс…" э… "мужик…", господи… "хоть куда"… вроде… так эти неандертальцы сказали. Как хорошо, что Фокс этого не слышал, — нерешительно закончила Крамер и, очень жалея, что под рукой нет фотоаппарата, глянула на реакцию раненной. — А кто меня раздел..? — всё что смогла выдавить из себя Нокс, приоткрыв одеяло и уставившись на своё же полуголое тело. — Я… то есть, мы… — на этом моменте глаза Ребекки в секунду раскрылись до максимально широкого состояния. — Тихо-тихо! С медсестрой. Меня среди ночи разбудила гарпия Фокса, чуть не выколола глаза. В записке было что-то типа "Нокс ранена, приходи в медотсек, если её там нет, значит, её уже отнесли в квартиру, я занят." Вообще, он ещё Бургхардта на уши поднял, пока он в ночной смене был, но на всякий случай и мне письмецо отправить не погнушался. Если что, Артур стоял в коридоре, пока мы тебя раздевали и обтирали. Молча, но с очень выразительным, красноречиво передающим всё, что она сейчас думает, лицом Ребекка выскочила из кровати, тут же упала, стоически встала обратно, в два счёта накинула на себя первое, что подвернулось под руки и, несмотря на острую боль в раненных местах, отдающую в остальные части тела, пулей вылетела в коридор. Будто зная, что найдёт своего "спасителя" в библиотеке, она ринулась именно туда, расталкивая по пути всех, кто только норовил попасться под ноги, и ругаясь от физических мук. Не нашла бы в библиотеке — пошла бы в третий департамент.       В это время Уильям Т. Спирс действительно находился в делохранилище и, допивая тройной кофе, услужливо принесённый ему персоналом библиотеки, читал полное дело вчерашнего графа, обрамлённое красной обложкой. Выглядел он слегка потрёпано, хотя явно тщательно пытался это скрыть. На моменте, когда главный персонаж книги жизни заключил договор с демоном, где-то совсем близко послышался грохот. Это Ребекка сбила с ног какого-то новичка, пытающегося унести огромную кипу книг. Сведя брови к переносице, рыжая набирала обороты и всё быстрее приближалась к ничего не подозревающему жнецу, завидев его спину ещё несколько метров назад. — Что вчера произошло, чёрт тебя дери, Т. Спирс?! — секунду спустя после своего появления, она незамедлительно ударила кулаком о стол, нарушая покой противника и переворачивая, к счастью, уже опустевшую кружку. После удара закономерно последовало душераздирающее шипение от боли. — Зачем кричать на всё помещение о том, что вчера было между нами? — с явным сарказмом, медленно подняв голову и блеснув неестественно отливавшими зелёным зрачками, ответил он вопросом на вопрос. "До него уже явно дошли эти злоебучие слухи", — последовала мысль в голове Ребекки, пока она, растерянно хлопая глазами, переводила дыхание. Ведь она прибежала сюда из жилого ответвления не по улице за три минуты. И так малочисленные силы начали покидать её тело, заставляя опереться здоровой рукой о стол и обмякнуть там же, где стоит. Нокс оглянулась, большинство ближайших посетителей библиотеки с нескрываемым интересом глядели на источник шума. — Чего уставились, это он так шутит! Оставьте нас… э… пожалуйста… — она смущённо повернулась обратно и решила продолжать, но уже значительно тише. — Так! Какого дьявола вчера случилось, рыцарь ты хренов? Мне тут уже такой несусветной херни нарассказывали… — Успокойтесь, мисс Нокс, не знаю, что конкретно вам наговорили, но, думаю, верить этому не стоит, — ответил жнец, пытаясь сохранить терпение… — А чему стоит? — Может быть, тому, что ты — больная на голову психопатка, которая не то, что не соваться куда не следует не может, но и даже домашние тапки переобуть? — …но остаться спокойным у него не получилось. Пока Т. Спирс это говорил, он захлопнул книгу, резко поднялся на ноги, задвинув стул за собой с такой силой, что спинка врезалась под столешницу, подняв стол с ножек, и снова переворачивая поставленную на блюдце чашку. Ребекка, чья рука полностью сконцентрировала вес тела на себе и облокачивалась об этот стол, вздрогнула и, потеряв равновесие, чуть не свалилась на пол. Мужчина испепеляюще уставился на неё сверху-вниз, она последовала за его будто бы поменявшимся взглядом и, опустив голову, обратила внимание на свои ноги: весь путь, что она проделала сначала по жилому отсеку, а потом по департаменту и огромному залу, был в мягких тапочках, врученных Ниной в качестве подарка на Рождество. — Тебя не касается, хоть я тут в чём мать родила пройдусь, — память медленно восстанавливалась прямо по ходу её слов, вынуждая ругаться импровизируя. — Какого чёрта ты вообще припёрся туда? Мне дали дело, а ты сделал из меня инвалидку… эм, забрал у меня работу, убил моего… кхм… моего демона! Ты сам во всём виноват, приперевшись на мой выезд и не объяснив мне, что этот чёртов старик заключил договор, но почему-то крайней оказалась я! И какого вообще дьявола одно и то же дело оказалось у двух департаментов? Может быть, Ребекка и смирилась со своей смертью десятью часами ранее, когда над ней нависала демоница, но для неё сейчас это было неважно. Ведь что она ещё могла сказать Т. Спирсу? "Ты спас меня от демона, а надо было дать ей убить меня?" Глупо звучит. Да и если бы её не нокаутировали, закрыв в кладовке, всё могло бы произойти иначе. Уильям закрыл глаза, глубоко вздохнул, соскрёб со стола книгу, всучил Ребекке, шлёпнув ею по грудной клетке девушки, которая тут же ойкнула, и прошипел: — Ещё скажи, что это я виноват в том, что ты дела перед выездом не читаешь.

***

      Альберт Фокс, услышав от сотрудников отдела о том, что его подопечная уже оклемалась и наводит беспорядки в библиотеке, быстро поспешил к месту происшествия и застал рыжеволосую за обвинениями. Накинулась эта глупая девчонка на одного из старших жнецов третьего департамента. Как же всё-таки его сегодня всё раздражало, начиная с недосыпа, заканчивая этим самым старшим жнецом. Впрочем, бесил его весь руководящий состав третьего на постоянной основе. Неугомонные, всегда лезущие не в своё дело выскочки. — Нокс, не позорься! — мужчина появился за спиной у подчинённой так же внезапно, как Ребекка минутами ранее влетела в помещение. — Не мешайте, мистер Фокс, я тут виновника происшествия нашла! — Какой ещё виновник, он спас тебя, дура! Ты должна поблагодарить его и вообще больше никогда не попадаться на глаза. Извините меня, мистер Т. Спирс, за эту неугомонную, она будет наказана в скорейшем времени! — он натянул самую неискреннюю в мире улыбку, в мыслях моля богов, чтобы тот не начал выяснять отношения ещё и с ним. Уильям молчал, надменно переводя взгляд с начальника на подчинённую. Фокс глянул на его светящиеся в электрических лампах глаза и, недолго думая, схватил Ребекку за, благо, здоровую руку. Надо было сваливать от греха подальше, пока чего не случилось. — И за что мне досталось это… сокровище, — прошипел мужчина, сделав паузу перед последним словом, долго думая, что же поприличнее вставить из целого ряда эпитетов, так и норовивших вылететь с языка. — Не нравится, пожалуйста — мистер Буркхардт всегда будет рад новому стажёру! — Ребекка напряглась всем телом, вдавила ноги в пол, тормозя наставника, поднимая бугры на ковре и вызывая новый прилив боли в плече. Мужчина округлил глаза и уже было собрался высказать этой ходячей неурядице всё, что он о ней думал, но его оборвал нагнавший их Т. Спирс, с нескрываемым презрением прожигавший взглядом мысленную дыру прямо в середине лба Альберта: — Наказать тут нужно только вас, мистер Фокс, так как именно вы, спустя почти три года, ничерта ничему не научили своего стажёра. Если вам так не хватает человека, который бы таскался с вашими же обязанностями, то найдите себе секретаря. Насколько я помню, мисс Нокс подавалась в диспетчеры, а не на роль "принеси да подай". Думается мне, не стоит заниматься перехватом кадров у своих же коллег, когда не можешь дать толк подчинённым и, тем более, новичку. Одна мисс Нокс, доделывающая за вас всю пыльную работу, не сделает ваш отдел примернее. Их спор заглушился у Ребекки в голове новым всплывшим воспоминанием.

***

      Т. Спирс сидел в холле поместья, весь окружённый дымом. Ребекка, без сознания лежавшая сейчас у него на коленях, не давала им вместе телепортироваться в потусторонний мир, а бросить её истекать кровью ему, видимо, не позволяла совесть. Он откинул её голову с плеча на свою руку и снова предпринял попытку привести её в чувство. — Нокс, очнись, — жнец легко похлопал её по лицу. Неожиданно его, видимо, поразила резкая боль, и он бесконтрольно жёстко сжал её щеки. От такого действия Ребекка действительно пришла в себя и распахнула слипающиеся от влаги глаза. Снова острая ноющая боль в руке, снова лицо Т. Спирса, снова головокружение. Она не понимала, где находится, и что происходит. Тем временем челюсти её продолжали сжиматься под его руками, и уже начинало становиться не просто неприятно, а даже больно. — Ай-яй, — всё что смогла выдавить из себя очнувшаяся раненная. — Извини, — жнец тотчас же разжал пальцы и перенёсся вместе с ней, окутываясь дымом и искрами. В глаза Ребекке тут же ударил яркий электрический белый свет. От резкой телепортации её сознание вновь покачнулась, и она снова отрубилась.

***

      Фокс было раскрыл рот в попытке возразить, но Т. Спирс не дал ему и возможности вставить свои пять пенни, продолжив дальше. Ребекку-то он отнёс к врачу, а вот свою рану, в которую попала кровь демона, видимо, не удосужился показать, так как был уверен, что она затянется быстрее, чем наступит реакция с ядом. Поэтому от него буквально веяло агрессией, воздух вокруг был заряжен и чуть ли не потрескивал, а зрачки, будто у кошки, переливались зелёным даже в дневном свете. Он бесцеремонно опустил руку на здоровое плечо Ребекки, отодвинул её от начальника и, игнорируя звуки недовольства снизу, встал между ними, всё так же свысока смотря на жнеца второго департамента словно на ничтожную букашку. Ребекка же, в свою очередь, очнувшись от воспоминания, пребывала в удивлении: несмотря на то, что они не виделись с момента её первого пробного дела, знал он о ней куда больше, чем должен был. Кажется, у кое-кого с такими же рыжими волосами и именем, начинающимся на Р, слишком длинный язык. — А ещё советую начать проверять дела на подлинность, а не давать копию документов третьего департамента. Особенно стажёру, — он выглядел и говорил так, будто ещё чуть-чуть, и даст собеседнику в нос. — И особенно документы под Красным Грифом. Может быть, вы и хотели насолить управлению или лично мне, например, но получилось у вас только выставить себя ужасным начальником и чуть не прикончить свою подчинённую. Ребекка выглянула из-за плеч Т. Спирса. А ведь Фокс даже не удосужился её проведать, лишь, узнав о ранении, отправил птицу Нине и Бургхардту. Чем он там мог быть занят? Делами? Вряд ли. От такого заявления Альберт чуть не прикусил язык, тогда как второй жнец, не поворачивая головы, уже обратился к Ребекке: — Как дочитаешь — оставь в библиотеке смотрителю. И правда, всё это время девушка держала в руке книгу с делом старика, про которую уже успела забыть, и чисто инертно зажала её пальцами, как только та попала к ней. Уильям тем временем, стоя достаточно близко к Альберту, принюхался, чувствуя застоявшийся дух спиртного. Он сделал глубокий вдох, несмотря на неприятный запах и, чуть ли не оскалившись, презрительно отрезал на выдохе: — Отвратительно. На этой ноте он поправил очки, угрожающе сверкая и стёклами, и глазами через них, после чего ретировался, оставив слегка шокированных стажёра и её наставника вдвоём. — Ну что ж, Нокс... — шумно вздохнув, прохрипел Фокс. — Твой учитель хотел, чтобы ты попала в отдел с ёбкой за любую херню, ты попадёшь, я тебе это обещаю! Пусть вот, например, Т. Спирс и воспитывает всю вашу бестолковую семейку! Сжимая и разжимая кулаки, мужчина снова сделал пару выдохов, опалил Ребекку застоявшимся табачным запахом с примесями выпитого виски, развернулся и зашагал прочь. Нокс оставалось лишь проводить его взглядом, показывая широкой спине начальника оттопыренный средний палец. Услышь бы Рональд, что он "бестолковый", в библиотеке бы уже началась драка, и его начальство явно бы не препятствовало этому.

***

      Больничный отгул рыжей пришлось провести на работе. Как сказал Фокс, раз уж у неё хватает сил устраивать споры, то он неё не убудет поработать с "какими-то бумажками". Ребекка сильно разозлилась, но потом поняла, что чем больше они будут пререкаться, тем сильнее она вымотается. Ведь после ранения она почти не отдохнула. В ответ на его условия, она выставила свои, сказав, что вместо одного больничного дня она возьмёт два, и ей глубоко наплевать, пусть хоть отдел воспламенится в её отсутствие. В перерыве от "важных обязанностей" Ребекка вместо обеда села за данное ей уже неактуальное дело Дерби. Она так погрузилась в его биографию, что даже пропустила время выхода с перерыва, благо её ничего не торопило.       Оказалось, ещё в молодости, мужчина вошёл в некую, скрытую от посторонних, организацию из британской интеллигенции, занимавшуюся достаточно тёмными делами и делающую на этом огромные деньги и имя. Самой ужасной вещью в данной группировке было то, что каждый её участник заключал договор с демоном для защиты и продвижения себя по социальной лестнице. Такое уж было подтверждение преданности и новая ступень в организации спустя несколько месяцев сотрудничества с её членами, которые всё это время присматривались к вступившему. Тогда ещё молодого Дерби в былые годы не остановило от вхождения в данное объединение даже то, что в то же время прогремело жестокое массовое убийство нескольких его членов, занимавших высокие чины, вместе с их демонами. Новость держала в страхе всю элиту сообщества ещё несколько лет, ходили байки, что это совершил неупокоенный дух одного прогневавшего высшие ранги человека, который отказался вступать в связи с потусторонними силами и решил выйти из группы, за что понёс довольно жестокое наказание. Но как привидение могло убить живых людей и уж тем более могущественных существ, никто не догадался представить. Разве что это был не дух, а, например, жнец... или же другой демон...       Начитавшись ярких историй, Ребекка провела пальцем по высохшей чернильной подписи Т. Спирса и неохотно закрыла книгу, еле-еле подвинув к себе стопку осточертевших документов, словно начальство и не слышало выпада о своих минусах. Больная ведущая правая рука сейчас безжизненно висела на привязанном к шее бинте, и из всех действий безболезненно можно было только шевелить пальцами. Голова также была перебинтована, прилагая к затылку мягкую толстую салфетку в каком-то растворе. Повязки нужно было периодически менять, и, вспомнив об этом, Ребекка приоткрыла ворот рубашки. На бинтах начинало расти кровавое пятно, поэтому она, решив не портить одежду, встала с кресла, оповестила об этом недовольного данным фактом Фокса, и ретировалась из отдела в медотсек. Пока Нокс шла туда прогулочным шагом, ведь спешить совершенно не хотелось, в голове мелькали фрагменты из прочитанного дела. Что-то намеревалось сойтись в цельную историю, но не сходилось, будто не хватало ещё пары паззлов. Вернувшись с перевзяки, она только-только успела плюхнуться обратно на место, как из кабинета Фокса вылетела Нина, которой, перед тем, как Ребекка ретировалась из отдела, тут не было. — Вставай, мы работать идём! — разозлённо отрезала она и, сделав круг у стола подруги, села на его край, после чего уже шёпотом и мягче добавила: — как же он меня достал.       Нина работала в полную силу и постоянно выезжала на дела, в отличие от подруги, так как именно Буркхардт в своё время не дал подопечную в обиду Фоксу, который, как вернулся на рабочее место после командировки, сразу же заимел на Крамер виды. И виды эти были явно связаны не только с работой. Не так давно между ними произошёл скандал, в котором Фокс припомнил ему и этот момент, а после посыла в ответ, сказал писать заявление на отстранение от заместительства шестым отделом. Пробыл Артур в лишениях недолго, потому что был как толковым сотрудником, так и заботливым куратором. Через пару дней он уже получил несколько приглашений в разные отделы с соответствующей должностью старшего жнеца, как только другие начальники отделов прознали про их конфликт. После чего пришёл с заявлением на полное увольнение из шестого, подписанным руководством Второго Департамента и принимающим его вместо себя начальником другого подразделения, уходящим в отставку с последующим искуплением. Несмотря на обязательство отработать определённый короткий срок перед уходом, он вручил его Фоксу и в открытую, на весь офис, при полной дневной смене, послал его к чертям собачьим. Только в более грубой форме. — Но... — Пойдём, Бекк, — устало взмолилась Крамер. В ближайшем обозримом будущем она планировала подать заявление на перевод за Бургхардтом. — Нина, я вообще-то с травмами, и должна была быть на выходном. Я тут еле за столом сижу... — Я всё понимаю, но это задание на двоих, там несколько трупов. — Так возьми вон, Алекса, — тихо кивнула на коллегу Нокс. — Нет, у меня у самого дело через полчаса, — отозвался коллега с другого конца отдела, сидевший в перекусочной зоне с чаем и печеньем.

***

      Ребекка спешила за неестественно энергичной Ниной. Её можно понять, она вот-вот перейдёт в другой отдел, к уважающему и ценящему её жнецу. Крамер хотела закончить все свои дела без оплошностей и как можно быстрее. Они бежали по холлу к выходу, чтобы по всем правилам перенестись через разряженную зону, ограждённую забором, когда Нокс, оглядываясь по сторонам, не заметила и в кого-то влетела. Молодой жнец, устояв на ногах, резко заморгал, будто ему в глаза попала соринка. Выглядел он довольно странно: длинные волосы были заплетены в хвост с завязанным бантом, а тёмная, но не чёрная, одежда делала его больше похожим на прислугу, чем на жнеца. Хотя и сама Ребекка не гнушалась разбавлять костюм тройку мешковатой, но более удобной одеждой, и по своей классике заправлять брюки в огромные берцы. Но, несмотря на это, шатен всё равно казался ей довольно знакомыми, но та могла поклясться, что никогда раньше не видела его. — О, Нокс! — уже слышимый где-то звонкий голос заставил рыжую вздрогнуть и вывел её из своих мыслей. Думала тем временем Ребекка об увольнении вслед за подругой. — А? Вы кто? — непонимающе наклонила голову девушка, замечая за ним остановившуюся поодаль Нину, жестами подгонявшую её. Молодой человек приподнял бровь и, насупившись, посмотрел на стажёра как на самое глупое в мире существо. Но это вполне нормально — спрашивать у незнакомца, кто он. — Ах, прости, ты не узнала меня из-за всего этого, но не суть, ты не видела Уильяма? — Эээ, — до Нокс медленно, но верно начинало доходить, что перед ней стоял её бывший второй куратор с предэкзамена, с которым она почти не контактировала. Грелль Сатклифф. Продолжая рассматривать его с ног до головы, она подумала, что, наверное, он просто был на задании под прикрытием, и кивнула головой в сторону библиотеки. — В последний раз, а точнее, — Ребекка перевела взгляд на огромные часы холла, чтобы удостовериться о времени, свою руку она пыталась не трогать, да и наручный браслет даже не надела, оставив его дома, — часа три назад, я видела его там, но вряд ли он до сих пор сидит и читает книжки. Советую держаться от, кхм, мистера Т. Спирса подальше, он сегодня слегка напоминает Сатану. — Спасибо, солнышко, — плюя на субординацию, жнец вместе с тем хлопнул её по плечу, от чего она вздрогнула и мысленно поблагодарила его, что это было не покалеченная сторона. Подмигнув, он тут же скрылся в гуще толпы. Казалось, он и не искал с ним встречи, а наоборот, хотел узнать, где находится коллега, чтобы обойти его за километр.       Стажёры переместились на портовую окраину Лондона. Нина резко свернула и, набирая скорости, насколько вообще возможно бегать на каблуках, ринулась к новому повороту, поглядывая на часы. Фокс дал ей это дело настолько неожиданно, что та даже не успела прочитать имя жертвы, а лишь запомнила время смерти. Догнав её начинавшими подкашиваться ногами, Ребекка поняла всю необходимость спешки подопечной. В пустынном дворе дрались, и, насколько было известно из досье, которое она взяла у подруги и прошлась по последним страницам, зачинщиком потасовки и являлась будущая жертва. Мелвин Колдуэлл, семнадцать лет. Остальные четыре человека, указанные в деле, уже были мертвы и мирно дожидались, когда жнецы придут за их душами. Судя по времени, драка длилась уже около сорока минут, но так как всё происходило в районе заброшенной мануфактуры, зевак тут не было, поэтому и полиция не спешила появляться.       Парень должен получить прямой колотый удар в спину. Но проблема была в другом — это было дело по решению дальнейшей судьбы жертвы. Сомнительно, но забияка Колдуэлл должен был привнести какой-то вклад в мир. Перепалка вдруг закончилась, и он вместе со своими дружками отошёл на пару метров, чтобы перевести дух. Поверженные валялись без сознания, но один, оставшись незамеченным, воспользовался моментом и, пока победившие стояли к нему спиной, осторожно подкрался к ним. Влетев в Мелвина, он незамедлительно вонзил тому нож под лопатку, но сразу же был отброшен и застрелен одним из приспешников бандита. Только что бывшие соратниками, остальные, словно крысы с корабля, бросились на утёк, оставляя товарища истекать кровью, но в одиночестве тот пробыл недолго. — Слушай внимательно, — Нина раскрыла папку, зачитывая его короткую биографию. — Я сама заберу оставшиеся души, только помоги мне с ним и всё. Нокс остановилась в метре от умирающего, уставившись на его меловое лицо и полностью сконцентрировавшись на информации. Но что-то пошло не так. Плёнка жизни вылетела из груди парня и, обмотав ногу девушки, впилась под колено. — Да ёпта... — только и успело вылететь изо рта Нокс, как она тут же была отшвырнута в сторону. Лента не думала останавливаться и въедалась под кожу, обвивая её крепче. Пока вердикт не был вынесен, тело жертвы нельзя было трогать во что бы то ни стало. Нина попыталась прийти на помощь, но никаких режущих инструментов у неё с собой не было, поэтому она безрезультатно стреляла в ленту. Второе оружие, предписанное полноправному жнецу, Крамер, занятая работой, всё никак не получила. Она была из тех счастливчиков, на которых никогда не нападала душа. — В голову, Нина! — вырвалось из Ребекки, когда второй виток начал впиваться ей в сустав. Боль в руке, голове и поверженном месте слилась в один огромный поток, что в какой-то момент она просто перестала ощущать мир. — Нельзя, нам надо вынести приговор! — пролепетала Нина, одновременно теряясь и злясь на этого хулигана вместе с треклятым Фоксом, разбрасывающимся делами невпопад. Только этого ей не хватало для полного счас...       Мелвин Колдуэлл сидит в светлом небольшом пустом кабинете перед большим письменным столом. Ему тринадцать. Он ученик средней школы. Ещё два года и поступление в военное училище. Как хотели родители, но не сам Мел. Он вообще был драчливым и строптивым мальчиком ещё с самого детства, как только научился говорить, а затем и ходить. Весь в отца по молодости. Но если папа уже перерос этот возраст вседозволенности и получил жизненные уроки, то сын ещё был далёк от этого. — Мелвин, ты опять избил старосту Моргана. За что в этот раз? — в открывшейся со скрипом двери показалась худая строгая фигура. Директриса Кэтрин Гэмпвелл. Мел никогда не любил посторонних, особенно эту старую каргу. Парень молчал. — Давай, Колдуэлл, рассказывай. У тебя есть около десяти-пятнадцати минут, прежде чем до школы доедут твои родители, выслушают новую порцию информации, какой их сын говнюк, а потом устроят тебе взбучку в моём же кабинете, перед этим попросив меня выйти на секундочку. Тебя ведь явно бьют дома, иначе откуда бы была такая агрессия ко всему живому. Крамер оставила свой тяжёлый арбалет на земле, подбежала к Ребекке и голыми руками вцепилась в плёнку, пытаясь разорвать её ногтями.       Мелвин всё-таки поступил в военное училище на стрелка-снайпера. У парня отличное зрение и шикарное здоровье. Ему семнадцать. Пара лет, проведённых в уже другой школе с повышенным уклоном воспитательной деятельности дали свои плоды, и он начал умнеть. Его перевели туда после разговора со старухой Гэмпвелл. Парень уже не бросается на кого попало, лишь отстаивает свои права, если кто-то из сверстников посягает на них. Он даже защищает некоторых слабых мальчишек. Вот один из них украдкой просит его вместе с друзьями прийти на так называемую стрелку, которую младшему назначили старшекурсники из другого училища. Дескать нужно защитить честь их престижного учреждения и дать отпор обидчикам не могущих ответить за себя. Колдуэлл не раздумывая соглашается и собирает своих друзей для обдумывания стратегии. Мало того, что он отличный стрелок, у него очень хорошо развито тактическое видение. Они договариваются о встрече, которая обернётся для них печальным исходом. Ведь пацанёнок, попросивший о помощи, был подослан специально. — Нина, он должен жить, — выкрикнула Ребекка, как только видение прервалось то ли самостоятельно, то ли всё-таки с помощью подруги. — А как... — Крамер запнулась. Как же он будет жить, если часть воспоминаний поглотила Ребекка? Но ей, должно быть, куда виднее. Нина собралась и, вытащив зелёную печать вместо привычной красной, проставила чернильное клеймо на деле Колдуэлла. Плёнка остановилась. Не раздумывая ни секунды, девушка вернулась к оружию и подстрелила остальных лежавших. Благо решать, нужно ли им жить, не надо. Её отвлёк надрывный крик Ребекки. Она продолжала лежать на тротуарной плитке и стонать от боли. Лента жизни начала сама собой выходить из её тела и возвращаться в лежавшего поодаль с ножом в спине. Нокс припоминала это ощущение, когда ей в медотсеке вытаскивали плёнку Оскара, да упокой его душу Господь, Тёрнера. Сейчас и правда не хватало кушетки с ремнями. Тем временем Нина подошла к Мелвину и вытащила заточку из его спины. Какое счастье, ведь напавший промахнулся и не задел жизненно важные органы. Ещё бы! В скором времени, после того, как вся его лента вернётся в тело, рана перестанет угрожать здоровью, и начнёт затягиваться, оставаясь видимой для людей. Вот уж чудеса. Не часто приходится сталкиваться с подобным, ведь в основном вердикты предписаны и всегда плачевны для жертвы. В двадцати девяти из тридцати случаев. Крамер опустилась на колени подле Ребекки, провожая взглядом вылетевший из её тела край плёнки. — Бекк, очнись, всё прошло, — благоговейно сообщила она подруге, аккуратно похлопывая её по щеке. Рыжая приоткрыла покрасневшие глаза. Снова полопались сосуды. Рука начала ныть и кровоточить. А ведь она только недавно меняла повязки. Бинт на голове тоже съехал и помялся от потрясения, и на подкладке уже образовалось красное пятно. — Ох, я в норме, — пробормотала Нокс. — Дай мне ещё минуточку прийти в себя. — Извини, Бекк, я не думала, что всё так случится... — Нина виновато опустила голову. Тем временем за её спиной четыре киноленты, вырываясь из мёртвых, через стрелы, связанные с арбалетом, отматывались в него. Удобное оружие для массовых побоищ, ничего не скажешь. Разве что стрелы дорогие, и их проще потом собрать с тел. — Надо вставать, — с охами промычала Ребекка. Ей богу, она бы прямо сейчас исчезла отсюда, если бы не ножницы, которые вылетели из её рук, как только её откинуло в воздух.       Из-за угла на большой скорости вырулила мелкая повозка с бывшими соратниками Колдуэлла. Они предательски оставили своих друзей валяться тут, и дали драпу, чтобы не получить по голове от управления училища и полиции. Не сбавив скорости, повозка наехала на что-то, подпрыгнула, пугая лошадей, и скрылась так же быстро, как и появилась. Парни лишь выругались и в последний раз оглянулись на мёртвых друзей. То-то им будет потом совестно, когда они узнают, что один из них, оказывается, жив-цел. Нокс проводила их взглядом и поднялась на ноги. У свежих чернеющих следов от колёс валялись её ножницы. Она с кряхтением нагнулась за ними и взяла в руку пострадавшую от дорожно-транспортного происшествия косу смерти, из которой в ту же секунду вывалились болты. Не переставая крутиться вокруг друг друга, они подскочили на плиточных камнях и попадали в ливнёвку под бордюром. Заклёпки все эти несколько лет держалась на честном слове и не слетели раньше только потому, что хозяйка ножниц почти не пользовалась ими. И, тем не менее, секаторы сломались. — Нина, они, кажись, того... — одну половину Ребекка держала пальцами висящей руки, а втору по-детски крутила в левой. И не успела она и слова добавить, как из внутренних миллиметровых в толщину отсеков половины вывалилось лезвие. — Это ещё что такое? — Нина тем временем подписывала бумаги умерших. — Ну всё, им настал конец... — рыжая не знала, радоваться ей или бежать в отдел оружия и просить разобраться. День был и так дурацкий, так ещё и оружию кранты. — Может, они и не сломались вовсе? — обнадёживающе уточнила Крамер, взяв у подруги одну из половин и рассматривая устройство выдвижения лезвий. — Можно было бы проверить, но я уже всё собрала. — Надо пробовать. И ещё как хорошо, что в медотсек идти не пришлось, плёнку вытягивать, а то я что-то устала, кажется... — на секунду её сознание покинуло тело, и она, подхватываемая быстро реагирующей Ниной, полетела вниз. — Кажется, тебе в любом случае нужно в медотсек, дорогая моя. Давай-ка решим так, — деловито предложила Нина после секундного размышления. — Ты сейчас сваливаешь на своих последний силах в департамент, к врачам, и хрен бы с этим Фоксом. Тем более, ты ничего не пожинала и у тебя оружие не рабочее. Даже извлекать не надо. Да, точно. Немножко поспорю с этой обезьяной за тебя и скажу, что ты пошла отдыхать и чинить ножницы. Ребекка, пока подруга воодушевлённо объясняла план, еле догоняя каждую её фразу, слушала всё с открытым ртом. В общем-то, примерный ход мыслей Нины она поняла. — Ты иди, наверное, а я зайду в магазин, куплю покушать. — Ты уверена? Не грохнешься в обморок, как только я отсюда улечу? — скептично приподняла брови подруга. — Не-не, всё в порядке. Секундное помутнение, — свято улыбнулась Ребекка и, обняв подругу, дождалась, пока та исчезнет. — Простите, а что это за район? — Ребекка подошла к первому попавшемуся на глаза молодому человеку. Стоял к ней спиной и, повернувшись на зов, тут же дружелюбно одарил собеседницу улыбкой. — Ам, я извините, плохо говорить английский язык, — очень ярко артикулируя лицом, старательно проговорил, кажется, индийский иммигрант. От него несло удушающей смесью пота, пряностей и каких-то невыносимо терпких масел, и у Ребекки на секунду спёрло дыхание. Он перевёл взгляд с её отёкших кровью глаз на пропитывающуюся бордовым одежду и тут же запаниковал. — Вы болеть? Вы помощь нуждаться? Она натянула улыбку ему в ответ, ничего не говоря помахала рукой и развернулась обратно, на задворки к трупам, попутно набирая в лёгкие воздуха посвежее. Прокрутив в голове большую карту Лондона, которая висела у них в офисе и являлась явно поновее, чем та, которую она нашла в первый день, Ребекка сложила два плюс два: заброшенный завод, иммигрант, плохо разговаривающий на английском и старый порт недалеко. Кажется, она в Ист-Энде. А вот в каком районе находилось похоронное бюро, в которое она захотела заглянуть, несмотря на свои раны, она точно не помнила. Поэтому, проверив, никого ли из очевидцев тут нет, скрыла присутствие и растворилась в пламенных брызгах.       План был прост: Ребекка вспомнила про Гробовщика, и его подарок как-то связанный с её оружием, поэтому решила выяснить, есть ли у него какая-либо информация о том, что делать с ножницами. Уж куда-куда, а в оружейный отдел ей идти и поднимать всех на уши, с её-то состоянием, совершенно не хотелось. Если Гробовщик ничего не будет знать, она, конечно же, пойдёт, но ведь, когда есть возможность обойти сложный путь, почему бы ею не воспользоваться? С учётом её внезапных мыслей вместе со всплывшими воспоминаниями об отступнике, было удивительно, что она не постыдилась прийти к нему после двух с половиной лет молчания. Будто бы он должен был встретить её с распростёртыми объятиями. Телепортация жутко выжимала энергию, и она ввалилась в его контору уже без сил, с кровоточащим плечом и кружащейся головой, очень переживая, что там могут быть клиенты. Но вместо этого попала в пустое неосвещённое помещение и, чуть не теряя сознания и одновременно чувствуя неожиданную тошноту, упала на гроб, заскрипев его крышкой. Гробовщик сию же секунду показался в дверях приёмной и уставился на гостью, даже забыв прилепить к лицу свою классическую фальшивую улыбку. Волосы его были убраны с лица в хвост, поэтому полный спектр эмоций отлично отображался гостье, ещё бы у неё только в глазах не двоилось. Он на мгновение исчез за шторкой и появился снова, нерешительно останавливаясь в проёме. Они с минуту молча тупо рассматривали друг друга, не решаясь что-либо сказать, ведь с первой встречи более не виделись. — Извините за вторжение… спустя два с половиной года… кхм, я забыла, в каком районе и на какой улице находится бюро, — первой подала голос Ребекка, отчитавшись как школьница на уроке, и тут же обратно прильнула спиной к стене, а после и вообще спустилась по ней, разваливаясь на поверхности. — И меня всё-таки завалили работой. — У конторы сегодня выходной, так что ты бы и не смогла зайти, — буднично ответил он ей, присаживаясь рядом и оглядывая её испачканную в крови рубашку и бинты, плохо держащиеся на голове. — Что с тобой случилось? Казалось, он отодвинул тот факт, что она бесцеремонно ввалилась к нему в агентство спустя столько времени, на второй план и придал большее значение её ранам. — Демон… — она прервалась и перевела дыхание, лёжа смотря на его двоящуюся фигуру. — Но это вчерашнее ещё, а сегодня просто дело неудачное… Фух… Я так и не зашла на чай… — Ты так и не зашла на чай, — с жалостью улыбнулся отступник. Вёл он себя сдержано и как будто бы даже серьёзно. Словно, пока посторонние не смотрят на него, он становился собой, отбрасывая всю эту мишуру. — Снимай рубашку. — Чего? — Обработаю тебе твои раны, чего-чего? — недоумённо передразнил он её. — Да я думала уже в медотсек пойти… Ну типа… — Ребекка смутилась. Ещё бы она раздевалась тут перед человеком, которого второй раз в жизни видит. — Если ты переживаешь, что я увижу тебя обнажённой, то вспомни, что я владею похоронным бюро и занимаюсь патологоанатомической практикой. Буду удивлён только если ты прячешь под одеждой третью руку.       Ребекка мимолётно улыбнулась и стянула с себя рукава, оставшись в нательной майке, ведь носить привычное женское бельё с таким порезом было просто невозможно. С краснеющим лицом она заявила, что далее раздеваться не будет, чем вызвала у Гробовщика припаднический смех. Он оглядел еë — плотный мышечный каркас свидетельствовал о том, что девчонка неплохо поработала над собой за то время, пока они не виделись. Ведь в первую их встречу она казалась ему такой худенькой и маленькой. Волосы её отросли, и теперь самые длинные пряди их ложились на плечи. Он плохо запомнил её из прошлого, в конце концов три года почти прошло. Но в память врезалось то, что у неё была удивительно яркая мимика и свежий шрам на брови, а короткая рыжая копна на голове, сочетаясь с веснушками, торчала в разные стороны, еле дотягиваясь до щёк. С тех пор она стала будто бы привлекательнее, хотя изменения были не такими уж и грандиозными. Отступник оставил её сидеть в приёмной и на минуту удалился за нужными средствами, а после вернулся и включил настольную лампу. — Гр… Гробовщик, вы же знали, что у меня за коса смерти? — спросила Ребекка, пока он поливал её рану обеззараживающим раствором. Ответа между тем не последовало. Порез резко защипало, и девушка несдержанно дёрнулась и зашипела. — Тщщ, сейчас перестанет. Ребекка обернулась на него. Лицо мужчины было сосредоточенным, взгляд направлен на порез. Казалось, он даже не услышал предыдущего вопроса. Сидел он достаточно близко, и можно было рассмотреть его здоровый шрам и глаза с расширяющимися зрачками. Спустя пару секунд он улыбнулся и перевёл взгляд на неё, будто её слова только долетели до него. — Два года назад… или три, хм, в общем, не важно. Когда мы познакомились, я был уверен, что ты А: знаешь, как ими пользоваться, — он начал терять свою загадочную серьёзность и, сделав паузу, глубоко вздохнул, явно чтобы не начать биться в конвульсиях. — И Б: Что ты придёшь на чай. Ребекка рассмеялась, но тут же снова зашипела от боли. Закончив с промыванием, отступник начал прикладывать к ране салфетку, пропитанную подсушивающим кровоостанавливающим раствором. Он замолчал, сказав про чай, продолжая игнорировать вопрос про оружие. — Давайте на следующей неделе? — сдалась она под натиском тишины. — Я думала, что чай был лишь… ну, проявлением… эм, дружелюбия? Хотя чего там… Если говорить прямо, вы — опасный преступник, и я вообще не понимаю, на кой хрен вам распивать чаи с новичком. — Ну, знаешь ли, у меня уже лет двадцать… ммм… пять? шесть? или тридцать? Эм…, в общем, не важно, не помню… не было друзей из Потустороннего. Последний из них оказался подосланным из департамента, и было очень обидно выяснять с ним отношения, — он остановился и приблизился к её лицу, осматривая его, чтобы убедиться в своих первоначальных предположениях. — В тебе я угрозы не нашёл, поэтому и предложил. Честно-честно придёшь? — Честно-честно. Ребекка отвернулась от него, так как начинала затекать шея, да и смущало её такое близкое нахождение с посторонним. Она и не предполагала, что начальство может так подло поступать, хотя это и выглядело логичным. Но на месте Гробовщика, подумала девушка, она бы тоже раздосадовалась и пришла надавать им там всем. Хотя, в конце-концов, ей так никто и не рассказал о его деяниях. Вдруг слежка за ним была необходимостью. Сзади послышался звук жестяной банки. В нос тут же ударил какой-то странный запах. — Хорошо, поймал тебя на слове. Собственно, я ведь тебе тогда дал остальные части от твоего секатора: ещё один болт, два подшипника для крепления, магнитные вставки, что-то там ещё, хм… Или ты… — он вдруг замолк, попытавшись снова сделать вдох, но не сдержался и рассмеялся. — Или ты так и не заглядывала в него? Боже, я в праве обидеться… — Ведь ничто не может сломать косу смерти, а тут они буквально развалились на две части. Я… Я, в общем, потеряла тот мешочек, а потом оказалось, что его забрал себе один нахал… — Ребекка даже как-то неловко скукожилась, проговаривая всё это вслух. Звучало как сюр. — О, смею предположить, я догадываюсь, какой именно нахал, но как же так? Столько времени прошло а эти неподходящие накрутки только слетели? — он снова дотронулся до её плеча, но вместо теплоты рук Ребекка почувствовала приятный холодок и какую-то масляную консистенцию на его пальцах. — Это тупая и долгая история, в которой я буду выглядеть явной идиоткой, но если в двух словах: мой начальник решил, что секретарша из меня получается лучше, чем оперативник, и водрузил на меня свои обязанности. Или не только свои. Не знаю, — Ребекка снова обернулась на него, пытаясь предугадать, будет ли он смеяться над ней или же проявит терпимость. Бывший жнец продолжал молча обрабатывать её рану какой-то мазью, явно ожидая завершения истории. — В общем, на дела я хожу редко и настолько метко, что раньше на меня набрасывалась только плёнка, а теперь ещё и демонические женщины. Мужчина слабо улыбнулся и взял в руки бинты. — Ну, ты ведь как-то выжила в битве с демоном, значит, от тебя всё-таки есть толк. А что касается плёнки, — он вздохнул. — Она чувствует неуверенность и нападает на тех, кто не может навести порядок в голове. Какой бы ты натренированной ни была, а я вижу, что ты преследовала такую цель, пока ты не разберёшься с собой, она не оставит тебя в покое. — О, это видно? — неуверенно опомнилась Ребекка, оглядывая свои плечи и руки. Видя себя в отражении зеркала каждый день, она и не заметила, как изменилось её тело, которое, тем не менее, когда на ней была одежда, всё также оставалось хрупким на вид. — Я польщена. Но и мы не на сеансе психотерапии, поэтому вы вряд ли сможете мне в этом помочь. А демона я не убивала, меня спасли. Как беспомощную кошку из пожара, если честно. Причём, этот же нахал. Девушка понимала, что они оба знают, о каком конкретно человеке ведётся разговор. Понимала и очень хотела расспросить о нём у Гробовщика. Но не могла себе позволить приставать к малознакомому человеку с подобной темой. Тем более, она была достаточно личной для неё. А ему уж и подавно придётся рассказывать всё сначала. Хотя в отступнике и чувствовалось что-то доверительное. Он слушал её с вниманием и не перебивал, да и говорил толковые вещи. Для её уязвлённого сознания было неожиданностью, что с ней могут обращаться как с равной. И кто? Великий преступник, ха-ха! Ей хотелось бы открыться кому-то ещё, помимо двух человек, но Ребекка не знала, чем это будет чревато. — Знаешь, ты всегда можешь поделиться со мной любой информацией. Не то чтобы мне было большое дело до жнецов в принципе, но ты вызываешь во мне ностальгические чувства, и я, смею признаться, таю. Прямо как и полагает старику… — Да какой вы старик, — Нокс уже было хотела сказать, насколько он впечатлил её ещё при первой встрече, но осеклась. Как-то это уж слишком было. — Ещё такой. Мне, по сравнению с тобой, просто дочерта лет, — он оборачивал её плечо бинтами и продолжал осматривать её не тронутые боями руки. — И дай бог ты доживёшь до моего замшелого возраста и не станешь похожей на меня. — Не поседею и не начну продавать гробы? — тихонько хихикнула Ребекка, надеясь не дать данным действием своему порезу нового повода для боли. Гробовщик рассмеялся. — Не совсем. Я больше имел в виду, что не покроешься шрамами и не спятишь вконец, — он сделал ещё один оборот вокруг плеча и остановился, продолжая трястись в припадке. — И вообще-то это мой натуральный цвет волос! Ребекку заражала его неожиданная искренность. Хотелось смеяться вместе с ним, но демоническая царапина по-прежнему ныла и ежесекундно напоминала о себе, а голова продолжала кружиться. — Прошу прощения, — в какой-то момент она поняла, что у неё начало сводить скулы от улыбки. — Ничего страшного. Ну, и если говорить об оружии, то ты не сломала свои ножницы. Они были переделаны его прошлым хозяином. При подписании условий ношения, тебе должны были сказать об этом. Половины держались на тех самых деталях, которые были как в мешочке. То, что я тебе дал, это рабочий дубликат. И, видимо, при кое-каких обстоятельствах, оригинальные части были утеряны, и половины посадили на какие-то безделушки. Ты можешь обратиться в отдел оружия, но, сама понимаешь, ждать по определенным причинам придётся долго… Или ты можешь стрясти с этого нахала свои инструментики обратно… — Хорошая мысль, — устало ответила Ребекка на второй вариант. Жизненной энергии в ней уже не осталось, поэтому она опустила голову, смиренно ожидая, пока он закончит перебинтовывать ей руку. — Только давай будем честны, силой ты их вряд ли сможешь вернуть. Поэтому поговори с ним, спроси, почему забрал, и так далее… Я вижу, что ты еле держишься, чтобы не улечься обратно, но гроб не самое удобное место, только если ты не ляжешь прямо в него, хех. Поэтому попробуй этот план, когда отдохнёшь. — Да я, в общем-то, сейчас и не гожусь ни на что, кроме как уснуть в нём. Желательно навсегда. Пожалуй, мне и правда не помешает проспаться. Отступник завязал узел и легко провёл ладонью по её плечу, заставляя Ребекку продолжать чувствовать неловкие мурашки. — Не туго? — Спасибо, в самый раз, — девушка, продолжая сидеть к нему спиной, попробовала натянуть рубашку обратно, но вышло это безуспешно и больно. — Давай помогу, — по-джентельменски предложил ей Гробовщик и, не дожидаясь ответа, поднял одежду выше, к её раненной руке. — Тогда как отдохнёшь и иди. Расскажешь мне, как всё прошло? Ребекка улыбнулась. Почему малознакомый, на секундочку, какой-то там кошмар двух департаментов так добр к ней? Ему что-то нужно от неё? Но, в таком случае, почему он не просит? Ведь она практически покорена его отношением. — Расскажу. И принесу торт к чаю. Любите сладкое? — О, конечно, неси! Только не бери с ягодами… — он провёл языком за закрытыми губами по зубам и хихикнул. — От них косточки в зубах застревают. Стажёр слабо рассмеялась и снова больно ойкнула. При мыслях о торте голова закружилась сильнее, и её начало тошнить. — Возьми. Это мазь на травах, хорошо заживляет, — мужчина протянул ей продолговатую железную коробочку с крышкой, похожую на упаковку из-под монпансье. Ею он и обрабатывал еë рану. Ребекка тут же раскрыла её и втянула растительно-смолистый запах, отгоняя им приступ тошноты. — Вы подозрительно добры ко мне, Гробовщик, но спасибо большое, — благоговейно поблагодарила она его и протянула здоровую руку. — Касаемо твоей раны, то всё же советую обратиться в медотдел, — он пожал ей ладонь и, вглядевшись в лицо, быстро осмотрел его, очевидно делая какие-то пометки в голове. — Тебя тошнит, зрачки расширены. Может, это и из-за освещения, но пока по пунктам подозреваю у тебя сотрясение. И я понимаю это чувство, когда сложно обрести доверие, особенно к малознакомому человеку. Но повторюсь: если бы я видел в тебе не то, что вижу и сейчас, и тогда, когда встретил тебя впервые, я бы не стал церемониться. Ребекка оглядела его по-прежнему двоившееся в глазах серьёзное лицо. Может, ему действительно просто нужен друг...? — Вы же говорили, кажется, что не нападаете первым? — В большинстве случаев.