500° по Цельсию

8 сентября.

— Хэ-эй, Дост-ку-ун, Осаму, идём-те пофоткаемся? — помахал друзьям Гоголь. — Я пас. — примирительно поднял руки Фёдор. — Ну уж нет! Хотябы нас щёлкнешь! — возмутился блондин, подходя ближе к собеседнику. — Да у меня дополнительные сегодня, знаете-ли-и… — голос Достоевского слегка хрипнул. — А они разве не на семь вечера? Сейчас два, нас отпустили. Неужели полчасика не найдёшь? — язвительно ухмыльнулся Осаму, привлекая взгляд Феди на себя, — Ликорис-сан. — одними губами выдал Дазай, просто вытаскивая из Фёдора недовольное выражение. — Тьфу. — закатил глаза, — Но не долго. — ещё больше скривился Достоевский, наблюдая за тем, как губы Осаму растягиваются в ухмылке. Но если бы он сказал, что не соскучился по этой ухмылке, и что «лучше был он вообще съебал с этой школы» Федя бы нагло-нагло соврал.

***

— Ну всё, хватит с вас. Около пятидесяти фото уже есть. — вздохнул Достоевский. — Да каких пятьдесят?! Не ври, Дост-кун! — Коля, да я считал, говорю тебе! И вообще неужели вам не хватит столько одинаковых кадров? — возмутился Фёдор, протягивая телефон Николаю. — Хорошо. Но! Мы не уйдёи отсюда, пока не сделаем одну вашу совместную фотку. — Гоголь посмотрел сначала на Достоевского, а затем на Дазая. Парни неуверенно переглянулись. — Да что вы паритесь, буквально одну фотку же! Во-он там, станьте на фоне той сакуры. — указал пальцем юноша. — Там же сплошная грязь, посмотри! — повысил голос Федя. — Ну так станьте левее, там чисто. — цыкнул Николай. Ребята безвыходно пошагали, ведь не послушай они пришлось бы долго спорить. — Да где тут «чисто»? — фыркнул Осаму, — И вообще я не это… -БЛЯТЬ! — нога шатена поскользнулась на грязи. Парень уже приготовился к падению и грязной одежде, но…не упал? Медленно раскрыв глаза, юноша приковался взглядом к держащему его за рубашку Фёдору. Сам же Дазай уже измазал собственную обувь, но был шанс не ухудшить ситуацию. — Помянул бы тебя чёрт, Дазай. — еле слышно прошептал всё так же удерживая Осаму перед падением в лужу грязи. В глазах шатена так и читалось «не отпускай пожалуйста, я сделаю всё, что попросишь». Тут послышался характерный щёлк. — Офигеть фотка…Реально очень красивая. — улыбнулся Сигма, обращаясь к возлюбленному. — Лучше и не скажешь. — усмехнулся Гоголь рассматривая Фёдора, который левой ногой на бордюре, а левой рукой опирается на своё же колено, а правой держит Осаму за идеально белую рубашку, до жути сминая её. — Если вы сейчас скажете, что сфотографировали это, я вас убью. — процедил сквозь зубы Достоевский. — Э-э-эм…нет. — Николай даже не пытался соврать. Федя лишь вздохнул. — Ладно. Сейчас я могу бросить тебя прямо в эту лужу, или куда-то в сторону. Что выберешь? — ухмыльнулся Фёдор. — Хм-м, дай-ка подумать. — улыбнулся Дазай. — У меня идейка получше. — юноша наступил одним из туфлей прямо в грязь, при этом наваливаясь на Достоевского всем своим весом, чтоб тот выровнялся и был вынужден сделать несколько шагов назад для удержания равновесия. — Лучше бы я реально тебя бросил в это дерьмо. — фыркнул Фёдор, когда их лица оказались в сантиметре друг от друга. — Ну уж нет, не в этот раз. — прошептал он, когда они наконец оба выровнялись. — Вот это вы конечно…Даёте. — с улыбкой во все зубы пролепетал Николай. — Заткнись. — закатил глаза Федя, — Всё, с меня хватит, идём домой. — он сунул руки в карманы и медленно пошагал в нужном направлении, а ребята за ним.