500° по Цельсию

Но Достоевский с опаской поднялся и тихо подошёл к двери. В глазке ничего не было видно, ведь на улице темень.

Когда стук раздался снова, но уже чуть спокойнее Достоевский всё-таки решил спросить: — Кто? — Открой! Пожалуйста! — послышался голос, от которого внутри всё перевернулось. Но он открыл и в дом влетела знакомая фигура. — Какого чёрта ты- — не успел даже вскрикнуть Фёдор, как его схватили за плечи, активно тормоша при этом. — Шерли и Лиам в аварию попали! — крикнул Дазай, — Мне только что Уильям звонил с телефона Шерлока! Он не сказал, как именно, но Шерли привезут СЮДА на лечение! — продолжал кричать Осаму. — Стоп-стоп-стоп-стоп! Как? Когда? Куда это "сюда"? — он глупо моргал, пробуя соединить это всё в одну картину в голове. — Сегодня. Днём. Похоже, было просто слишком оживлённое движение. В Японию. В Токио. — спокойнее произнёс шатен, наконец отпустив собеседника.

Небо прошибла молния и раздался гром.

— Стой! То есть тебе только что позвонил Уилл и сказал об этом? Они были вместе? Как так вышло? Как он остался в порядке?! — он закрыл входную дверь, за которой уже начался ливень и медленно пошагал на кухню. — Да. Я не знаю, как именно это случилось, но Лиам был на заднем месте, а Шерли...Ну...вёл. И поэтому ему повезло меньше. Я больше ничего не знаю. Но в течении нескольких дней они уже будут тут. У Уильяма похоже сломана рука, а...Шерлок без сознания. — протараторил Осаму, запинаясь. — Дерьмо. — констатировал Федя, — И что же ты предлагаешь? — вскинул бровь брюнет. — Сгонять в Токио к ним. — Дазай, ты совсем спятил? Во-первых родители, во-вторых школа, в-третьих где ты возьмёшь деньги? — он соответственно загибал пальцы. — Родители не узнают, они и так не дома. Скажешь, что заболел, а я...пофиг, директор знает, что родители уехали, подумает, что я с ними, а там отмажусь. — Уехали? — вскинул брови Достоевский — Ну вместе с твоими, на работу же. — закатил глаза Осаму, с выражением лица, будто объяснял это ребёнку. — Они вместе работают?! Какого чёрта я не знал? — распахнул глаза брюнет. — Я бы тоже не знал, но люблю совать нос не в своё дело. — усмехнулся Дазай. — Я знаю. — он опёрся спиной о стену, складывая руки на груди. — Ну так что? Согласишься сразу или подумаешь перед тем, как согласиться? — он остановился перед ним на расстоянии метра, заводя руки за спину. — Какой же ты…чёрт бесовый... — выдохнул Федя, понимая, что выбора и правда нет, — На сколько времени ты хочешь ехать? — Дня три в среднем. Идёт? — самодовольная ухмылка не слезала с лица. — Когда? — вскинул бровь юноша. — В понедельник. — он слегка наклонился к лицу собеседника, — Неси ноутбук. Будем брать билеты. — Легче на верх пойти. — пожал плечами Достоевский и быстро покинул кухню. — Вот, смотри, есть на утро понедельника. — прописал щёлбан однокласснику Федя. — Бронируй два. — зевнул. — Уже. — Отличненько. — тот поднялся с кровати и принялся осматривать комнату, — Постой... Это скрипка?! — восхищённо вскрикнул юноша. Чёрт. Чёрт. Чёрт. ЧЁРТ. — Нет. Это не моё. — он сам не понял, зачем это сказал, всё равно смысла не было. — Сыграй! Хоть что-нибудь! Пожалуйста! — Осаму снова молниеносно вернулся на кровать. — Никогда в жизни. Только не перед тобой. — сглотнул. Похоже, кто-то уже сболтнул лишнего. — Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — он придвинулся прямо к лицу брюнета. — Нет. — он всё сильнее вжимался затылком в стену. — Да. Ты сыграешь. — отрезал шатен, не прекращая сокращать расстояние. Не долго осталось до того, чтобы он просто внаглую уселся на брюнета. — Нет. Я сказал, что не сыграю. — хотелось ударить Дазая. Очень сильно, но что-то не позволяло, поэтому он просто сполз в лежачее положение. — Хм...Ну уж нет. Ты же знаешь, я теперь не отстану. Давай так: ты сыграешь, а я никому об этом не расскажу. — он опёрся руками по обоим сторонам от головы одноклассника, — А если нет, то об этом узнают те, кто не должен, м? — ухмылка всё так же красовалась на его лице, которое опускалось с каждой секундой. — Дазай, ты... — слишком близко. Слишком. — Я уже говорил, как я тебя ненавижу? — Конечно говорил, я помню это. — он выдохнул прямо в губы брюнета. — Позволю себе повторить: я до ужаса тебя ненавижу. — ухмыльнулся Фёдор, глядя прямо в карие глаза напротив. — Это взаимно, дружище. — он легонько подул ему в лицо и прошептал. — Но ты сыграешь. Терпеть было сложно. Правда сложно. Федя понимал, что его дыхание уже к чёрту сбилось, а пульс превышал все нормы, хоть он был мастером в контроле эмоций. Ну, или же, ему так казалось. — Дазай, я сказал: нет. — прикрыл глаза брюнет. — А если... — он секундно задумался, — Ты возьмёшь скрипку ко мне. А я покажу тебе кое-что. Уговор? — ухмыльнулся шатен, — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста согласись! Ну тебе же интересно, я знаю это! — мысленно умолял Осаму. — Ладно. Всё. Хорошо. — наконец сдался Достоевский. — Ура-ура! — отпрянул Дазай и вылетел из комнаты, — Чёрт. Что я сделал. Зачем. — лицо жгло до жути. — Блять... — приложил руку к щеке Фёдор, забрасывая чехол от скрипки на спину. Дождь всё ещё лил, но они будто не обращали внимания. Повезло, что были соседями. — Та-дам! — указал на гитарную установку шатен, когда они зашли в его комнату. — Ты...играешь?! — его глаза широко распахнулись. — Ну...Как видишь. — губы непроизвольно расплылись в самодовольной ухмылке. — Хорошо...Это интереснее, я понял. Ну... — усмехнулся. — Тогда...Окей, сыграю, но ты первый. — сложил руки на груди Фёдор. — Нет проблем. — в этот момент он уже подключал новую аппаратуру, — Что-ж... — в момент как-то стало страшновато, но пути назад уже не было. Поэтому он отвернулся к окну и коснулся медиатором струн. Комнату заполнила знакомая обоим мелодия.

Meddle About – Chase Atlantic.

Они оба молчали, но слышали слова. Где-то на первой минуте песни к звуку электрогитары присоединился ещё один. Скрипка. Дазай очень хотел обернуться, что-нибудь ляпнуть или послушать лишь игру Фёдора, но нельзя было портить момент. Они. Должны. Закончить. Три минуты, двадцать пять секунд понадобилось до момента, пока медиатор покинул струны гитары, и на минуту меньше, чтобы смычок оставил скрипку. Наконец Осаму смог обернуться на Достоевского, который слегка растерянно держал инструмент и моргал, не в состоянии произнести хоть что-то. — Да...Это было хорошо. — улыбнулся шатен — Не так ли? — Неплохо. — ухмыльнулся Федя, получая на это скорчиную рожу. — Бла-бла. Да тебе понравилось! Я же вижу! — усмешка не покидала его лица. — Да, понравилось, и что с того? — он противно скрипнул смычком по струнам, да так, что собеседник аж заткнул уши. — Ничего. Просто факт. — вздохнул Дазай. — Ага-ага. Ладно, похоже...Я пойду короче говоря...И...в общем. До понедельника? Поедем к станции вместе? — Да, конечно. Ага. До встречи. — сглотнул Осаму, потирая шею. Конечно же, они никогда не обсудят этот вечер. Ни один и не заикнется об этом, но оба будут прокручивать момент в голове, с надеждой, чтобы это повторилось. Конечно же, Дазай корил себя за то, что сделал глупость, и вообще, решение было слишком спонтанным. С чего бы это Достоевскому играть с ним? Конечно же, Фёдор давал себе мысленные пощёчины за излишнюю эмоциональность. Естественно корил за то, что не оттолкнул, не отказал, не послал. Но был бы он столь рад, если бы всё таки оттолкнул? Чувствовал бы то, что чувствует сейчас? Определённо нет.