Drive

— Ликс, подменишь завтра? — Бомгю толкает старшего парня бедром, из-за чего тот чуть не разливает горячий американо. Феликс что-то бурчит себе под нос и мечет молнии в сторону покрасневшего парня. Они были хорошими друзьями, но разница в возрасте немного давила. Ли поставил стаканчик на прилавок и мило улыбнулся забравшей его девушке. — У меня на завтра были другие планы. — Феликс оборачивается на друга и невинно пожимает плечами, мол извини. — Это какие? — С другой стороны возникает Чэрён с нахальной улыбкой на милом лице. Она умела быть ещё более приставучей, чем Чхве, буквально сводила людей с ума. — Ну например, трахаться. — Феликс пожимает плечами вновь, а его напарник и напарница поддельно морщатся от отвращения. — Гадость какая. Чтобы больше не касался меня этими губами! — Бомгю прыгает за стойкой, как подстреленная лань, пытаясь спрятаться от тянущего к нему руки и губы Феликса. — Я конечно предполагал, что за твоей ангельской внешностью скрывается что-то чёрное, но ты меня удивил! Вся троица заливисто смеётся, благо кафе уже почти закрылось и посетителей не было, до тех пор, пока не звенят колокольчики над дверью и внутри не появляется высокий блондин в чёрной байкерской одежде. — Добрый вечер! — Феликс оборачивается под изумленные взгляды ребят и замирает сам с нежной улыбкой на лице. Его парень выглядит просто изумительно, когда примеряет на себя образ гонщика, даже его взгляд становится другим. Хёнджин держит в руках букет роз, предназначенный краснеющему сейчас Феликсу. — Господин, что вы желаете? — Первым приходит в себя Бомгю и, толкая Ёнбока в сторону, подходит к кассе. — Кофе и десерт? — Два, латте, пожалуйста, — Хёнджин улыбается широко и лукаво, смотря на продолжающего краснеть Феликса. — И да, давайте десерт. — Закончите тут без меня, — Феликс снимает фартук и бросает его на прилавок, напоследок всё же целуя Бомгю в щеку. — Приду через двое суток. Не скучайте! Чхве ошарашено смотрит на удаляющегося Феликса и на спешащего за ним гостя с двумя стаканами кофе и пирожным. — Какого..? — Заткнись, Бомгю, не хочу ничего слышать. — Чэрён поднимает руку вверх, заставляя парня прикусить язык. — Иди работать.

***

— Твои друзья нас обсуждают. — Шепчет Хёнджин в розовое ушко и сажает младшего на чёрное сиденье мотоцикла, а потом впивается поцелуем в мягкие манящие губы, придерживая Феликса за талию. — Извращенцы. Ёнбок усмехается и откидывает голову назад, чтобы Хёнджин мог прижаться к длинной шее, зацепить кожу на кадыке, пройтись языком по острой челюсти. Феликс чувствует что начинает дрожать, плавится под умелыми руками своего парня. — Неужели, ты выиграл у хёна? — Томно шепчет Феликс в губы Хвана, скользя по ним языком и цепляя зубами, чтобы припухли, чтобы каждый видел, кому принадлежит этот прекрасный принц. — Язва. — Фыркает Хёнджин и отстраняется, а после, будто обиженно, пихает младшего в руки горячий стаканчик и пирожное. — Авария была, никто не выиграл. — Шутишь? — Ахает Ёнбок, чуть не разливая на себя кофе. — Авария на таком заезде? Ханни пейсом был? Хёнджин делает глоток из своего стакана и кивает, смотря куда-то в даль, где мелькают фонари проезжающих автомобилей. Кто-то не вернется сегодня домой, и Хван не хочет думать, что тому виной мог быть он. — На повороте один из автомобилей перевернулся, в него въехало несколько мотоциклов. Гонку пришлось остановить. — Хёнджину не хочется говорить об этом младшему, но тот всё равно не отстанет, ещё и обидится, это они уже проходили не раз. — Мне кажется, он хотел подрезать мой байк, но не удалось. Глаза Ёнбока округляются и он подпрыгивает на своём месте, нечаянно ударяя Хвана затылком по зубам. — Прости, прости! — Феликс хватает стонущего парня за щеки и начинает покрывать пострадавший участок невесомыми поцелуями, поглаживая ладонями облаченные в кожанку плечи. — Просто, Джинни… Ахуеть! Я единственный раз решил не идти на заезд, и тебя пытались свести с маршрута! Вау! Надо будет у Ёнджуна запись попросить. — Бок~а, ты ёбу дал? Я мог погибнуть? — Хёнджин никогда не мог подумать, что их нежное солнышко может так будоражить опасность. — Перестань, ты не мог погибнуть, только не с твоими навыками. — Феликс закатывает глаза и вновь сосредотачивается на лакомстве и кофе, который купил ему парень. Странно думать, что какой-то урод, мог действительно попробовать победить, сдвинув с трассы рейсеров Stray kids. Они были лучшими, пара неудачных заездов этого бы не изменила. — Хён кому-то дорогу перешёл? — Феликс задаёт этот вопрос скорее самому себе, дожевывая лакомство и отхлебывая ещё немного из стаканчика. — Или Минхо~хён? Он мог. — Рассуждает вслух парень, а глаза Хвана становятся всё больше. Он ожидал, что Феликс ужаснется или удивится, но то что возбудится, точно предвидеть не мог. — Что у тебя в кофе? — Хёнджин на полном серьёзе тянет чужой стаканчик на себя одной, рукой, а другой отмахивается возмущенного парня. — Ты в неадеквате. — Сходи нахуй, Джинни, — обиженно бубнит Феликс, отталкивая от себя старшего и разворачиваясь на мотоцикле. — Мне просто скучно. Поехали домой. Такое предложение Хёнджину по душе. Он страсть, как хочет залезть в постель и кому-то в штаны, но это он пока собирался умолчать. Хёнджин надевает на макушку Феликсу белый, будто в тон его волосам, шлем и, как Хан, разок щелкает по забралу, под недовольный взгляд младшего, а потом надевает на себя чёрный. — Цветы держи, принцесса. — Шепчет Хёнджин и наконец и сам падает на байк. Маленькие ладошки ложатся на его живот, и почему-то Хван уверен, что всё же выиграл звезд.

***

— Ещё один круг сделаешь, и меня реально вырвет. — Чанбин дергает Хана за руку, усаживая на свои колени. Джисон какое-то время ещё пытается вырывается, но потом расслабляется под нежными поцелуями в шею, сдаётся. — Как ребёнок. — Цокает Сынмин и закатывает глаза, потягивая пиво, что притащил Айен. — Конфетку отобрали, Ханни? — Чан~хён несправедлив. Почему ездить нельзя именно нам? — Хан злится, но делает это так очаровательно мило, что никто из присутствующих не может воспринимать это всерьёз. Чанбин продолжает гладить стройные бедра парня, шепча какие-то пошлости на ухо, пытаясь расслабить. — Ты всё равно давно не гоняешь, Джи, забей. — Айен падает на диван рядом и закидывает пятки на маленький журнальный столик. Он с Чанбином почти целый день провели в гараже, и все мышцы горели от стольких часов проведенных в неудобном положении. Хотелось просто наконец расслабиться, всё же обошлось, надо было просто это забыть. — Где Хённи и Ликс, они пока не приедут, я точно забить не смогу. — Джисон вновь вскакивает, но на этот раз его тут же ловит на руки Минхо. — Перестань, Хан, — шикает старший и вновь возвращает парня на колени к Со. — Идите лучше есть. Всё остынет. — А что на ужин? — Наконец проявляет хоть какой-то интерес к разговору Сынмин. Есть хочется ужасно. По-правде, и Лино, и Сынмин сильно разнервничались, когда узнали о происшествии, но смогли взять себя в руки. Если их действительно хотели подставить, то худшим вариантом было вести себя подозрительно, они должны были создавать образ отбитых рейсеров коими всегда и являлись. — Мясо. — Улыбается Минхо, а потом раздается треск замка и щёлчок дверной ручки. Всё хорошо, они вновь все вместе. — Мы дома! — Феликс машет всем присутствующим и подталкивает Хёнджина из-за своей спины. Тот упирается и бубнит что-то непонятное, явно не желая в ближайшее время попадаться на глаза, но в итоге сдаётся под напором белокурого ангела. Минхо смотри с неким укором, будто ругает одним взглядом, но потом смягчается и подходит ближе, чтобы поцеловать Феликса и шепнуть, что скучал и ждал, потом мягко обнимает Хёнджина и тыкается носом в висок, пусть это и сложновато из-за разницы в росте. — Я рад, что ты в порядке, Джинни, — искренне и с любовью шепчет старший, поглаживая ладонью поясницу. — Но не забудь загнать Kawasaki в бокс. Мин хоть масло поменяет и шины посмотрит. Эти слова больно царапают где-то внутри, заставляя щеки залиться краской. Они волновались, они ждали его, и если бы что-то случилось, винили бы в этом себе, ведь вовремя не проверили его байк. Они обещали быть одной командой. Один за всех и все за одного, но Хёнджин даже не заехал к ним после аварии. — Обещаю, хён, — Хёнджин сдаётся, утыкается лбом в широкую грудь и вдыхает запах машинного масла. Ему не хватало этого. Ему не хватает их на дорогах. — А ты пообещай в следующий раз вести заезд. Хан херовый пейсмейкер. И этот смех, что доносится отовсюду, наконец прогоняет все плохие воспоминания, заставляя поверить, что всё это действительно была лишь случайность. Отсидятся пару гонок и вновь смогут пугать собой всех вокруг, и ничего не изменится. Ради этого, Хёнджин готов на коленях часами стоять перед иконой. Ужин проходит довольно тихо. Чан к ним присоединяется. Он немного хмурый, но больше уставший, Ёнджун явно заставил его задержаться, чтобы уладить какие-то моменты, но впрочем, их лидеру было не привыкать, он и сам по неопытности попадал в передряги — научился выходить из воды сухим. Айен что-то шёпотом обсуждает с Сынмином, точнее, макнэ говорит, а Ким лишь кивает и задумчиво жует стейк, лишь иногда отвлекаясь, чтобы чмокнуть Яна в надутые губы. Феликс что-то рассказывает про рабочий день Хану, про обвес, который хочет поставить на свой Yamaha, и про то, что думает купить с аукциона тачку и выехать на одну из трас через время. Чанбин тоже иногда встревает в разговор, даёт какие-то советы и шикает на младшего, когда тот начинает орать, что купит всё сам. — Джин~а, — шёпотом зовет Чан, что выглядит пожалуй наиболее задумчиво в их компании. — Не зацикливайся слишком, ладно? Прорвемся. Пропустите пару гонок, зато мы будем спокойны. По рукам? — Угу. — Гудит младший, за что Крис бережно треплет его по голове и целует щеку с нежным «хороший мальчик». — Хён? Не лезь в это тоже. По рукам? Хёнджин щурится, смотря прямо в глубокую карамель напротив, в который столько эмоций сражается, что даже страшно. Чан был готов на всё, чтобы сберечь семью, был готов найти и выпотрошить, Хёнджин так не хотел. Хватит с них дурной славы, они смогут решить всё мирно. — По рукам. — Всё же сдаётся Чан и целует парня вновь, а потом всё же возвращается к своему ужину, в противном случае, Минхо голову откусит.

***

Чан падает на просторную кровать, протягивая руку вверх, чтобы коснуться подушечками пальцев темных локонов, что пропускают через себя тусклый искусственный свет. — Красивый. — Сквозь стон констатирует старший, пока Хан целиком вбирает крупный член в рот. — Сука… Слишком хорошо, Ханни. Младший гудит вокруг головки, когда внутрь его тела проскальзывает член Хёнджина, а в волосы впутывается ещё одна рука. — Так кто теперь на коленях, Ханни? — Рычит Хёнджин в красное ушко младшего, толкаясь длинно и резко, оттягивая голову на себя и заставляя выпустить член Чана из плена своих губ. Возможно, Кристофер действительно сильно заблуждался, когда полагал, что не способен проиграть никому и никогда, сейчас глядя на красное затраханное личико своего парня, лидер мысленно жал на педаль тормоза, пуская авто в кювет. Насрать. Главное, чтобы этот малыш, сегодня кончил с его именем на губах. — Говнюк… — Скулит Хан, пока старший тянется его ещё выше, заставляя сесть на свои колени и прижимая ладонь к низу живота так сильно, что Джисон вскрикивает. Это почти больно, но ещё более приятно. Рядом раздается смешок, а потом чуть милые щечки обхватывает ладонь, разворачивая лицо парня к говорящему. — Как некрасиво. Так обращаться к Хёнджину, который тебя так прекрасно трахает, Хан? Попросишь прощения? — Чанбин улыбается почти маниакально, а движение позади останавливается. Он был так близко, а сейчас тепло начинает стремительно отливать от каменного члена. Джисон хнычет и мотает головой, надеясь найти хоть какую-то поддержку, но Чан на него даже не смотрит, переведя всё внимание на вылизывание мечущегося по простыням Айена. Чонин выглядит так сексуально с блестящими от слюны сосками и от слёз щеками, а ещё с текущим смазкой членом, лежащем на подтянутом животе. Чан разводит стройные ноги Чонина в стороны шире, чтобы Хан мог увидеть мокрую открытую дырку, в которую старший резко вставляет три пальцы, вырывая жалобный крик из груди Яна. В чувства Джисона приводит звонкая пощечина и более крепкая хватка на щеках. — Заставляешь Хённи ждать? — Голос Чанбина пугающе низкий и хриплый, и Хан не знает это из-за раздражения, или из-за того, как Феликс старательно вылизывает его член, разместившись справа от его тела. — Нет. — Сипит Джисон, закатывая глаза, потому что сука Хёнджин толкается до самых гланд, ударяя яйцами по красным ягодицам. — Прости, Джинни, умоляю. Только трахни меня уже, потому что я скоро с ума сойду. — Такой жалкий. — Хмыкает Хван, но слушается, бросая младшего на кровать и входя резко, так что мальчишка бьется головой об изголовье, но Джисону на это насрать, главное что его наконец имеют, так как он любит. Он слышит рядом столько стонов, они разной высоты, какие-то хриплые, а какие-то мелодичные, но все одинаково прекрасные. Хан хочет кончить одновременно с ними всеми, чтобы ярко и остро, чтобы до дрожи в ногах и до сорванного голоса. — Кончай, детка. — Шепчет Минхо, но не Джисону, а раскачивающемуся на его члене Сынмину, что выглядит едва ли менее затраханным, чем Джисон. — Ты слышал, что сказал папочка? — Томным голосом спрашивает Хёнджин и обхватывает член младшего у самой головки. — Мальчику уже пора кончить. — Люблю, люблю… — Хнычет Хан, пытаясь толкнуться бедрами навстречу одновременно кулаку и члену, что продолжал таранить его простату. — И я, детка. Придём к финишу одновременно? — Чёрт, сегодня Хан действительно согласен на ничью.

***

Чан сжимает двумя пальцами сигарету, наблюдая за растворяющимся в воздухе плотным дымом. Воздух остыл достаточно, чтобы на обнаженной коже груди выступили мелкие мурашки, но недостаточно для того, чтобы хотелось зайти обратно. Это темнота, разбавляемая лишь искусственным фонарным освещением, успокаивает, дает пространство для размышлений, и Чан с благодарностью его использует, делает очередную затяжку, что обязательно щиплет глотку и, кажется, даже лёгкие. Он думает о ранее произошедшей аварии. Погибло трое, вместе с водителем, два других — мотогонщики. Два молодых парня, немногим старше Хёнджина, один из них тоже был на чёрном Kawasaki, и Чан не хочет признавать, что водила авто просто перепутал. — Яйца ещё не звенят? — Чану даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, что позади стоит Минхо со своей фирменной ухмылкой и, скорее всего, с фланелевой рубашкой, в которую спустя время насильно укутает своего лидера, поэтому просто протягивает руку с сигаретой в сторону, предлагая Лино, и тот не отказывается. Минхо, в отличие от Криса, хотя бы удосужился надеть треники, а не вышел на балкон в одних боксерах. Он опирается руками на стеклянную стенку балкона и втягивает побольше никотина в свои лёгкие. — Не спится? — Подаёт голос Чан, разглядывая красивый профиль перед собой. Минхо выглядит совершенно обычно, немного надменно, но при этом так нежно и мило, что сердце начинает стучать чаще. — Я думал, Сынмин тебя измотал на сутки вперед. Чану кажется шутка смешной, но Минхо даже не улыбается, продолжает докуривать сигарету до фильтра. — Что сказал Ёнджун? — Сухо спрашивает Лино и откидывает окурок в темноту сеульской ночи. Он не смотрит на старшего, но Чан знает, что его зубы сейчас терзают пухлую нижнюю губу. Дурацкая привычка, нужно будет сказать младшему об этом, когда тот немного расслабиться. — И надень куртку. Только твоей импотенции нам не хватало. — Ты предсказуемый, — хихикает Крис, забирая у Лино кофту и натягивая на плечи, — но я бы предпочёл твои объятия. — Харе паясничать, хён, — цокает Минхо и закатывает глаза, но немного теплеет. — Насколько мы в заднице? Минхо никогда не отличался сильной предрасположенностью к панике, если конечно дело не касалось младших. Сегодня был именно такой случай. — Ёнджун сказал, что тот парень был одиночным гонщиком, без банды, да и без выслуг. На гонку Джуна зарегистрировался впервые. — Это вместо того, чтобы сказать просто — тупик. Минхо чувствует это по интонации. — В общем, пусть малышня пока дома посидит, мне так спокойнее будет. — У Хана есть об этом своё мнение. — Напоминает Минхо, хоть Чан прекрасно помнил позицию Джисона. Он любил быть на дороге, считал, что иначе их быстро забудут, что нужно постоянно быть на виду, и это залог успеха. И Чан не мог не согласиться с ним, но сейчас дело было в другом. — Я заставлю его тюнингом заниматься, как раз пара новых заказов пришла, он так затрахается, что и не вспомнит про заезды. — Чан берет со столика ещё одну сигарету и вновь прикуривает. Он не мог назвать себя зависимым, но когда нервничал, рамки дозволенного начинали стираться. Минхо видит это, знает, что старший на грани, поэтому сжимает его плечо покрепче и после треплет непослушные кудри. — Ты обещал Джинни, что не будешь лезть. А сейчас мне кажется, что ты очень старательно пытаешься засунуть свой прелестный зад подальше в эту передрягу. Забудь. — Иногда Минхо больше похож на лидера, и Чана это даже заводит. Может он действительно больной извращенец? — Я бы лучше занялся твой прелестной задницей. — Чан выдыхает облачко дыма и блаженно прикрывает глаза. Как же кайфово себя травить, так ты хоть знаешь от чего умрешь. Где-то на горизонте уже начинает вставать солнце, и Чану безумно не хочется думать о том, как скоро придется вернуться к реальности. Ночь была замечательным временем суток. — Ну что, любовь моя, я могу рассчитывать, что до утра ты окажешься на моём лице? И чёрт, Минхо хочет закатить глаза и что-то съязвить, но почему-то он просто кивает и плотнее сжимает чужое плечо.