Оскверненные

В ней заключался весь мой мир, она была началом и концом каждой дороги, присутствовала в каждом моём дне, в каждом сновидении, в каждом вдохе, в каждой мысли, в каждой улыбке, в каждой капле дождя.

— Януш Леон Вишневский

3 ноября, 1975       В первый вечер понедельника в гостиной Гриффиндора состоялась великая попойка в честь дня рождения Сириуса Блэка — лучшего вратаря за всю историю Хогвартса, — если верить его поклонникам и профессору МакГонагалл.       На празднование столь знаменательного события, как никак имениннику исполнилось шестнадцать лет, были приглашены студенты с Пуффендуя, трое с Когтеврана и, как следствие, ни одного со Слизерина. Младшие курсы по негласной традиции в гостиной не находились, дабы у них не возникало соблазна — пригубить коктейли Питера Петтигрю, созданные по фирменному рецепту — «Смешай все, что найдешь».       Из зачарованного граммофона доносилась приятная слуху мелодия — нашумевший хит популярной группы «Симфония Серен». Алкоголя, как и закусок, было предостаточно, однако студенты не спешили налегать на фуршетные тумбочки, — так как столов не было, — помня об ошибках, совершенных в прошлом, когда на вечеринке Марлин МакКиннон в гостиную ворвался завхоз Аргус Филч, совершивший донос профессору МакГонагалл о распутном поведении студентов, порочащих честь Хогвартса.       Да и никто не отменил лекции, согласно расписанию, назначенные на завтрашний день — вторник.       — Пей, но не забывай закусывать. Не то тебя так разнесет, что ты опять утром не вспомнишь о том, что натворил, — Питер Петтигрю всучил стакан другу.       — Не уверен, что это хорошая затея. — С сомнением глядя в пластиковый стаканчик, Римус аккуратно выловил засаленную апельсиновую дольку. — Что это?       — Это для вкуса, — поспешил объяснить Питер. — Ну же, пробуй!       Выдохнув, Римус разом ополонил содержимое стакана, скривив рот. Горло обожгло горечью, оставшейся пряным привкусом на кончике языка. Глаза заслезились, как если бы он принялся нарезать плоды безумной ягоды — ужасно вонючей.              — Ну и дрянь.       — Думаешь? Я сам не пробовал, решил проверить на тебе.       — Что ты добавил? — закашляв, Римус накрыл ладонью рот. — Во рту будто бы…       — Фейерверк?       — Нет. Грязные носки Джеймса.       Рассмеявшись, Питер мысленно отметил, мол, не стоит смешивать огневиски с маггловским дешевым пивом.       — Я не стану спрашивать, откуда тебе известно на вкус носки Джеймса.              — Я по запаху определил.       Подошедший к друзьям Фабиан Пруэтт, изрядно накидавшийся, опустил руки на их плечи, зажав в тиски. От него несло потом из-за танцев, алкоголем и сигаретами, вовсе не маггловскими.       — Ребят, вы че такие кислые? Танцуйте! Пит, твои коктейли нечто!       — Хоть кто-то ценит мои труды, — укоризненно поглядев на лучшего друга, Питер усмехнулся.       Римус попытался создать дистанцию, дабы не находиться вблизи опьяневшего Фабиана, слюной обливающегося при взгляде на Марлин МакКиннон.       — Ну и запашок.       — Сириус! — воскликнул Фабиан, оставив Питера и Римуса, нуждающегося в глотке свежего воздуха. — С днем рождения!       — Спасибо, — невесело улыбнувшись, парень опустил ладонь на плечо друга. — И за помощь спасибо, мы бы не сумели пронести ящики без вас.       Ранним утром, когда обитатели Хогвартса нежились в постелях под теплыми пуховыми одеялами, Мародеры умудрились три раза сгонять в Хогсмид, оставшись незамеченными. Братья Пруэтты стояли на шухере, задерживая Филча, в последствии назначившего им отработку, или гоняли первокурсников, пробудившихся чересчур рано. Вино, огневиски, сливочное пиво, тыквенный сок, купленный специально для мисс Эванс, несколько содовых с яблочным и вишневым вкусом, — выселились в графинах, заимствованных у эльфов с кухни.       Проблем с закусками не возникло, во многом благодаря смекалистому Питеру Петтигрю. Работникам кухни уж очень полюбился весельчак с Гриффиндора, и потому его просьба была выполнена вне очереди. В благодарность он осыпал домовиков комплиментами, заявив, что без них Хогвартса бы не было. Эльфы едва не разрыдались, ну а Питер благополучно добрался до гостиной с внушительной зачарованной корзинкой, прячась под мантией невидимости.       На настенных часах в библиотеке стрелки показывали без пятнадцати девять вечера.       Вики нервно закусила изнутри щеки, языком коснувшись шрамов, оставленных зубами из-за глупой привычки. Она полагала, что пирушка в самом разгаре, пока она третий час пыталась приступить к домашнему заданию по тансфигурации, усердно делая вид, будто нет ничего важнее учебы. Сбежав в храм знаний в начале дня, Виктория носа не показывала, отнекиваясь от предложений Римуса и Лили присоединиться к «безудержному веселью».       «Уж лучше сидеть в пыльной библиотеке, носом уткнувшись в книгу, чем слышать радостный смех Сириуса, на коленях которого сидит Марлин. Конечно, она рядом», — размышляла Виктория Поттер, прокручивая меж пальцев карандаш. — «Разумеется, он нашел замену Луизе. Еще бы, Марлин так старается для него. Весь гардероб перемерила, зараза».       Щелчок.       Маггловский карандаш сломался от того, что Вики приложила больше силы, чем того требовалось. С досадой поглядев на щепки дерева с переломанным грифелем, она хмыкнула, откинувшись на спинку стула, неприятно заскрипевшего.       Сегодняшний день не числился удачным по разумению Виктории Поттер, благо, мадам Пинс собиралась продержать библиотеку открытой до девяти вечера, то есть на час дольше положенного. Хотя и это не особо спасало ситуацию, ведь вскоре Виктории придется вернуться в гостиную, где она обязательно встретит друзей и того, чье имя вслух произносить не хотела.

Флешбэк

1 ноября, 1975

      «— Ох, девочки! — Марлин сладко улыбнулась, присев на кровать со смятыми простынями. — Это была самая лучшая ночь в моей жизни.       Лили Эванс искоса глянула в сторону Вики, повернувшуюся ко всем спиной. Перерывая ящики комода, она что-то озабочено искала, а может, всего лишь делала вид.       — Сириус — мастер своего дела! Не даром о нем такое рассказывают…       Алиса навострила слух, быстро оказавшись подле подруги.       — Расскажи! Ну, Марли!       Проследив за взглядом Лили, Марлин ухмыльнулась, расправив плечи. Ей бы хотелось, дабы негласная соперница ощутила то, что пришлось пережить ей, когда пьяный Сириус шептал не ее имя в разгар безумной ночи, а Виктории.       — Ты бы хотела услышать мой рассказ, Вики?       В комнате воцарилось гробовое молчание, отчего казалось, будто каждая из подруг на мгновение задержала дыхание.       Проснувшаяся Ирис мотнула мордочкой, уставившись на хозяйку.       — Марлин, — Лили нахмурилась, предвидя неладное.       Марлин отмахнулась, взглядом испепеляя спину Виктории, которой в тот же миг сделалось ужасно неуютно. Во чтобы то ни стало, но она была обязана выяснить намерения подруги по отношению к Сириусу. Как говорится: своих недругов надо знать в лицо, а дел с друзьями вовсе не иметь.       — Как хочешь, — голос Вики был тих и глух.       Мало, кто обратил на это внимание, за исключением проницательной Лили Эванс. В какой-то момент ей почудилось, будто внутри нее по отношению к Сириусу Блэку, коего она без стыда винила во всех проблемах, приключившихся с подругами, — закипает ненависть, обещающая камня на камень не оставить. Каждый раз Лили делалось больно при взгляде на покрасневшее от слез глаза Виктории, на ее потухший взгляд и натянутую улыбку. Да и как было не заметить, не услышать тихих всхлипов Марлин по ночам, когда она давала волю эмоциям, считая, что ни одна живая душа ее не слышит за пологом кровати.       — Мы долго целовались. Он был со мной так нежен и аккуратен, ведь это был мой первый раз…       Сжав пальцы в кулаки, Вики чаще задышала, силясь не задохнуться от подкатившей к горлу обиде. Когда-то Сириус и с ней был нежен.       — …Он целовал буквально каждый сантиметр моей кожи, — Марлин довольно улыбнулась. — А потом…       Алиса Стоун сидела рядом, затаив дыхание. Она жадно внимала словам подруги, не сомневаясь в правдивости рассказа.       Лили вновь поглядела в сторону мисс Поттер. На дне ее изумрудных глаз плескались волны беспокойства. Она не знала, каково проходится Вики, страдавшей от нераздельной любви к тому, кто ее не заслуживал, однако ей было искренне жаль.       — Знали бы вы, как он целуется! Сначала он был сверху, затем я… Затем он целовал меня там, — Марлин покраснела, явно от стыда за вранье, однако улыбка аккурат красовалась на ее красивом личике. — Сириус такой ненасытный! Я ведь не верила, когда старшеклассницы рассказывали, будто он настоящий тружениц.       Виктория усмехнулась, через плечо кинув:       — Не стоит верить сплетням, которые разносит Эркинсонн. Не дай Мерлин, она и о тебе чего не доброго скажет. Будто бы ты ползала перед Блэком на коленях, умоляя о любви.       Выпучив глаза, Марлин побледнела, растерявшись. Она заткнулась и более не заводила разговоров о ночных приключениях с Сириусом Блэком в присутствии Виктории Поттер.»       Звенящая тишина болезненно сдавливала виски, причиняя головную боль. В опустевшей библиотеке Вики отчетливо слышала отголоски смеха Марлин МакКиннон, режущий слух, представляя, как она в это же время наслаждается обществом Сириуса, который, наверняка, без ума от предприимчивой сокурсницы.       Виктория помнила, как недавней минувшей ночью, худшей в ее жизни, Сириус, едва не вчера заигрывавший с ней, любил Марлин, а она тихо выла, от безысходности цепляясь за плечи брата и подруги. Возможно, если бы они по сей день оставались друзьями, то Вики бы дела не было до того, каких девушек Сириус целует, обнимает, да вот только их общение оборвалось без каких-либо причин из-за чего она чувствовала себя подавленно, преданной и разбитой.       Сириус Блэк, не став тратить время на объяснения, без сожаления, — как виделось со стороны, — перечеркнул четыре года крепкой дружбы. Он не удосужился поговорить с Викторией, решив, будто она и этого не заслуживает. Избавился, как от ненужной игрушки, наскучившей и переставшей нравиться. Вики многое могла бы стерпеть, но не отвратительное поведение, ничем необоснованное, ущемляющее ее гордость.       — У тебя еще пятнадцать минут.       Мадам Пинс ладонью коснулась плеча Вики, нагло выдернув ее из воспоминаний пролетевших дней.       — Помню, мадам, — запоздало кивнув, Виктория глянула в блокнот. Чернила, опрокинутые на пожелтевшие страницы, испортили писанину, над которой она трудилась не один вечер. От досады застонав, она резко захлопнула блокнот, уронив голову в ладони, по неосторожности перемазанные в чернилах. — Мерлин и Моргана, дайте мне сил.       С рассказа Марлин МакКиннон о лучшей ночи в ее жизни прошло не больше трех дней. За это время, что показалось вечностью, Вики не обмолвилась с Сириусом ни единым словом, предпочитая избегать его общества, что, в принципе, делал и он многие недели до произошедшего в женской спальне и после этого.       Виктория испытывала злость, и одновременно с тем разочарование, из-за чего не желала видеть не только Сириуса, но и брата с друзьями, не понимающими того, что происходит по сей день прямо под их носом. Джеймс так и не получил ответов на вопросы, хотя долго ходил за Лили, затем за сестрой.       Недавно Лили Эванс призналась, что ее подмывало высказать Сириусу Блэку все то, что она о нем думает, о чем она также неоднократно говорила Виктории, будто желая получить на то дозволение. Мисс Поттер в ответ качала головой, заклиная подругу не совать нос не в свое дело. Она была категорически против того, дабы Лили проводила с Сириусом воспитательные беседы, потому как не хотела, чтобы тот прознал о ее уязвимости по отношению к нему.       — Добрый вечер, — девушка испуганно дернулась, услышав тихий шепот над головой. — Я такой страшный?       Майкл Нотт опустился на соседний стул, не сводя прекрасных глубоких глаз с побледневшего лица Вики. Не будь в ее мыслях Сириус, то она бы утонула в одночасье от одного только взгляда на слизеринца, сравнимого с ангелом, спустившегося с небес.       Виктория мотнула головой, непростительно долго всматриваясь в точеное лицо парня, успевшего трижды улыбнуться. Майкл Нотт был хорош собой, даже больше, он был чертовски красив, о чем знала каждая сплетница Хогвартса.       За лето и осень Майкл здорово окреп и прибавил в росте, став мужественнее. Совсем неудивительно, если учесть, что он — капитан команды по квиддичу факультета Слизерин.       — Я бы солгал, сказав, что не знал, что встречу тебя здесь.       Его лазурные глаза блестели при приглушенном свете восковых свечей, придавая взгляду таинственности. Вики могла поклясться, что видела в них золотые искорки, и, пожалуй, это было можно назвать восьмым чудом света.       Майкл очаровательно улыбнулся, совсем не смущаясь тому, что Виктория, позабыв о манерах, безмолвно пялилась на него. Она неосознанно затаила дыхание, когда он небрежно отбросил с глаз золотистые кудри, — вот это уже девятое чудо света.       — Может, ты хоть что-нибудь скажешь, или оба помолчим? — приятный голос теплом обволакивал озябшее тело Виктории. — Не пойми меня неправильно, мне нравится сидеть с тобой в опустевшей библиотеке в тишине книг. Но это выглядит, как минимум, странно, не находишь?       — Немного, — Вики смущенно улыбнулась, опустив взгляд.       — Святой Салазар, она заговорила, — Майкл склонил голову вбок, обнажив ряд белоснежных зубов.       «Разве можно быть настолько очаровательным?» — Подумалось Виктории.       — Салазар вовсе не святой. Великий, да, но не святой.       — Мы, слизеринцы, считаем иначе. Вот вы, например, гриффиндорцы, часто говорите: Святой Годрик.       — Потому что Годрик Гриффиндор вошел в историю магии, как величайший волшебник, остановивший бунт на землях нынешней Франции. Поэтому его причислили к рангу святых.       — Ты только что зачитала сноску из книги по истории магии?       Смущенная, Виктория улыбнулась, ладонями накрыв лицо. Майкл поддержал ее смехом, заявив, что умные девушки — его слабость.       — Я чувствую себя зубрилой.       — Тогда ты самая симпатичная зубрила.       — Комплимент засчитан, — улыбка не сходила с лица Виктории.       — Пойдешь со мной в Хогсмид? — Майкл сидел рядом, соблюдая дистанцию.       Виктория опешила от столь неожиданного предложения, не зная, согласиться или отказаться. Майкл никогда ей не был интересен, ни как друг, и уж тем более как парень. Несомненно, он был воспитан, хорош в учебе, приятен в общении, симпатичен. Но от него ее коленки не дрожали.       Открыв рот, чтобы отказать, Вики так и застыла. Перед глазами пронеслись серебристые очи Сириуса, в которых потонули звезды.       Груз печали опустился на плечи девушки.       — Пойду! — ответ получился излишне эмоциональным. Вики прочистила горло, стараясь придать себе более непринужденный вид. — В смысле, раз уж ты настаиваешь, то я не против составить тебе компанию.       — Настаиваю, — Майкл по-доброму рассмеялся, отчего его волосы снова упали на лицо. — Буду ждать тебя в субботу в школьном дворе. До скорой встречи, детка.       Майкл покинул библиотеку, оставив Вики одну.       «Детка» — Виктория усмехнулась, ладонью скрыв улыбку.       Собрав школьные принадлежности, мисс Поттер покинула чертог пыльных книг, дабы не подводить мадам Пинс, предоставившую больше времени для ознакомления с материалом. К сожалению, домашнее задание по трансфигурации так и осталось невыполненным.       — Всего доброго, мадам.       — И вам, мисс Поттер, — надавив на мостик очков, молодая женщина скромно улыбнулась.       Виктория мечтала незаметно проскочить через гостиную в женскую спальню, без происшествий очутившись в мягкой постели, где под боком по обыкновению примоститься Ирис. Вот уже который день Вики не могла выспаться, подолгу думая о Сириусе. О том, что она хотела бы ему сказать и о чем промолчала.       — Жизнь продолжается, бро. Ла, ла, ла, ла, ла, ла, — хрипло напевала Вики. — Жизнь продолжается, ла, ла, ла.       Стоя у умывальника в женском туалете на третьем этаже, девушка старательно оттирала ладони от чернил. Она хорошенько в них вляпалась, а заметила, когда добралась до башни Гриффиндора. Дабы не быть замарашкой, Вики пришлось отправиться в уборную, где, к счастью, никто не шептался о мальчишках, так похорошевших за лето.       — Почему тебя не было на моем празднике?       Виктория вздрогнула всем телом, когда вознамерилась покинуть уборную, не успев коснуться дверной ручки. Она не сразу обернулась на знакомый голос, боясь того, что разыгралось без того бурное воображение.       — Я ждал тебя… Возможно, только тебя. — Хмурый Сириус стоял в нескольких метрах от Вики, как и всегда в ее присутствии, сунув руки в карманы темных джинс.       Виктория смежила веки, не желая встречаться взглядом с тем, кто вызывал в ней бурю чувств, и не сказать, что положительных.       — Какая ложь. — Собравшись, Виктория, не робея, подняла взгляд на Сириусе.       Его темная рубашка, застегнутая на пару пуговиц чуть оголяла грудь, подчеркивала мускулистые плечи. Сириус не первый год играл на позиции вратаря, благодаря чему мог похвастаться отличной физической формой.       — Не изводи меня молчанием.       Он медленно сокращал разделяющие их ярды, загоняя Вики к умывальнику.       — Почему нет? Ведь ты делаешь то же самое. — Виктория, скрестив руки на груди, воинственно вздёрнула подбородок. — Какое тебе дело до моего присутствия? Не с кем танцевать?       По бокам от девичьих бёдер уперев ладони, Сириус склонился над шеей Вики, дыханием опалив щеки, налившиеся румянцем.       — Может быть, ты моя лучшая партнерша.       — Не могу сказать о тебе того же, — Вики отвернулась.       Смешок Сириуса прокатился по помещению.              Он пальцами накрыл подбородок Вики, вынудив ее взглянуть на себя, что она сделала, не особо сопротивляясь. Ей хотелось, чтобы он прикоснулся к ней, умолял взглянуть, поговорить.       — Чего хотел Майкл? Он приставал к тебе?       — Считаешь, что вправе задавать мне подобные вопросы? Ты кем себя возомнил, Блэк?       — Мне больше нравится, когда ты шепчешь мое имя. — Осторожно отведя волосы от лица девушки, Сириус невесомо касался ее челюсти, пальцами скользя к шее. — Тебе нравятся мои прикосновения?       Сминая подол юбки, Виктория боялась того, чем может закончиться встреча с Сириусом Блэком, на лице которого не было даже тени улыбки. Серьезный, задумчивый он не был похож на именинника, в честь которого друзья и приятели устроили праздник.       Всякий раз близость между Сириусом и Викторией оказывалась до одури пьянящей, после чего девушка долго не могла прийти в себя, собирая осколки разбитого сердца.       — Нет.       Потянув правый уголок губ в слабой усмешке, Сириус прошептал вкрадчиво:       — Лгунья. — Поддавшись порыву, он ладонью провёл по волосам Виктории, наслаждаясь дурманящим ароматом, заполонившим легкие. Мёд и яблоки. — Ты пахнешь весной.        Лбом прижавшись к шее Сириуса, Виктория шумно выдохнула. Она обняла его за плечи, пальцами играя с кончиками волос, убранными в низкий хвост у затылка.       — А ты пахнешь, как ошибка, о которой я утром пожалею.       Крепко обняв Викторию за талию, Сириус скользил ладонями по выпирающим лопаткам и волосам, заплетенным в косу. Он носом потянул аромат, дурманивший мысли, ловко сорвав невзрачную резинку.              — Не отрицаю, но это будет утром.       Распустив длинные девичьи локоны, рассыпавшиеся по спине, он утонул в них лицом. Мягкие, точно шелк, они едва щекотали кожу.       — Ты заигрался, Блэк. Отпусти меня.       Вспомнив о гордости, об обидах, никуда не исчезнувших, Виктория оттолкнула парня в грудь, поспешив убраться прочь из уборной. Сириус настиг ее в два шага, обняв со спины. Она пыталась вырваться, сбросить его руки или увернуться от поцелуя, осевшего на щеке, — тщетно.       — Я скучаю по тебе, — совсем неслышно прошептал Сириус, губами лаская изгиб шеи Виктории, от наслаждения прикрывшей веки. — Не уходи.              — Ты сам меня гонишь, — она опустила ладони на его руки, скользя по перстням, украшающих пальцы. — Обижаешь и унижаешь.       — Я дурак.       — Да, не стану спорить.       Откинув голову на плечо парня, Виктория, не открывая глаз, позволила ему поцелуями покрыть шею, челюсть, уши. Он не спешил целовать так, как ей бы хотелось, однако она не настаивала.       — Не играй со мной. Я не Луиза, не Марлин. Запомни, я не стану терпеть перепады твоего настроения.              — Не сравнивай себя с ними, — шептал он, крепче прижимая к груди Викторию, отдавшуюся на его милость. — Они — никто…       Сириус оставлял череду поцелуев на шее и затылке, гладил ее по волосам. На какой-то миг они соединили пальцы и Вики незаметно стянула одно из колец так же, как он воровал ее ленточки.       Вики знала, что он не врет. И все же, мерзкий червь, рожденный сомнениями, терзал душу и сердце, убеждая в обратном. Сириус слишком часто обижал ее. Говорил одно, а затем поступал иначе. Из-за чего теперь Виктория не могла довериться.       — Майкл пригласил меня в Хогсмид. Я согласилась, — нехотя, она отняла руки, когда он замер, оглушенный услышанным. — Отпусти меня.       Лицом повернувшись к Сириусу, с лица которого сошла улыбка, при виде потухшего взгляда девушки. Когда-то карие глаза Виктории, напоминающие ему соленую карамель, ныне казались безжизненными, лишенными золотых искр.       — Не ходи. Сохатому это не понравится.              Вики отступила на шаг, нахмурившись.       — И долго ты будешь прикрывать ревность именем моего брата? — она говорила степенно, сдерживая эмоции. — Ты сам во всем виноват. Унизил, затем оттолкнул, а теперь вздумал запрещать что-либо. Ты не имеешь права, после долгих месяцев, так просто говорить о том, как скучаешь, когда совсем недавно не желал словом обмолвиться. В своем стремлении быть во всем правым, тем, к кому все прислушиваются, ты смешон, Блэк.       Нервно проведя по волосам ладонью, Сириус сжал челюсти. Черты его лица ожесточились, но он был все еще прекрасен.       — Майкл не тот, кто тебе нужен, Поттер.       — Не смеши. Майкл милый парень, и я уверена, мы здорово проведем время. — Она глядела на него снисходительно, словно бы дела не было до того, какие чувства клокочут в его душе, если в ней все еще имеется для нее местечко. — Кто мне нужен, Блэк, может, ты?       Словно сирена, заманившая рыбака в темные воды, Виктория подступила к Сириусу, который бедрами уперся в умывальник. Она ухмылялась. Пальцами пробежала по воротнику рубашки, подцепив кончик подбородка.       — Хотел бы, что бы это был я…       Дыхание Сириуса Блэка сбилось, от чего он дышал часто, с натугой, будто бы прикосновения Виктории оставляли невидимые ожоги на его теле.       — Знаешь, я столько раз пыталась с тобой поговорить, понять, в чем твоя проблема. А что сделал ты, Сириус? — невеселый смешок слетел с губ. — Больше всего на свете я хотела, чтобы все было, как раньше. Но не теперь.       — Ничего не будет, как раньше!       Не сумев совладать с гневом, Сириус сжал пальцы в кулаки и разбил зеркало, осколки которого с лязгом ударились об умывальник. Пожалев о содеянном, он схватился за голову, силясь дышать глубоко, дабы усмирить нарастающую агрессию.       Виктория вздрогнула, но виду не подала. Сириус не впервой, в порыве ярости, что-то ломал, реже кого-то. Раньше он выплескивал негатив на поле во время тренировок, а ныне сдерживался, оттягивая момент неизбежного.       — Давай уходи. Проваливай к Нотту!       Подставив руки под кран, Сириус умылся, надеясь, что прохладная вода смоет тот негатив, который копился в нем долгое время, не давая выхлоп. Его разрывало от того, что он не мог открыться Виктории. Не потому, что не доверял, а потому что волновался за нее, и за то, что могло произойти после его признания — неминуемая трагедия.       — Не смей указывать, что мне делать! С какой стати мне тебя слушать, кто ты мне? Друг или парень? Я так не думаю.       Слова Виктории, сорвавшиеся с губ осмысленно, задели Сириуса. Он выпрямился, через плечо поглядев на девушку, не пожалевшую о сказанном. Памятуя о прошлом, она отыгралась на нем, причинив боль. Вовсе не физическую, а душевную.       — Тогда уходи.              Скрестив на груди руки, Виктория склонила голову вбок, с усмешкой скользя по лицу парня. Он набычился, громкого сглотнув.       — С чего бы? Я пришла сюда первая. К тому же, — Виктория без интереса огляделась, — эта женская уборная. Если кому-то уходить, то тебе, Блэк.       — Блэк, Блэк, Блэк. Хватит уже, у меня есть имя! — рассержено воскликнул Сириус. — Ведешь себя как…       — Как кто? — горделиво вздернув подбородок, Виктория не отступила, когда юноша, сократив около шести футов расстояния, глядел на нее свысока, недобро щурясь. — Говори. Чего умолк?       — Как стерва.       Самодовольная ухмылка легла на лицо Виктории. Ей было приятно осознавать, что в ее присутствие Сириус Блэк теряется: нервничает, поддается эмоциям, не контролирует собственные действия.       Леди Ирма Поттер минувшим летом, остаток которого Виктория и Джеймс провели в Поттер-мэноре, обучала внучку искусству манипуляции. Например, как себя вести с агрессивным собеседником, каковым являлся Сириус Блэк; как получить ответы на те вопросы, кои не должны быть озвучены. Виктория оказалась прилежной ученицей.              — И тебе это нравится, — она не спрашивала — ответ был ясен.       Ртом вобрав воздух, Сириус смежил веки. Презирая ложь, он не мог солгать, да и не хотел. Он вел себя слишком дерзко, выставляя напоказ чувства, — позабыв о наставлениях матушки.       — Чертовски нравится.       Опустив взгляд, Виктория исподлобья поглядела на юношу, кокетливо улыбнувшись. Она не прикасалась к нему, не подходила, лишь смотрела долго и пронзительно.       Сириус сдался. Он обнял Викторию, лицом уткнувшись в изгиб шеи. Какой-то миг он сомневался в содеянном, но когда она ладонями заскользила по его груди, замерев на плечах, — напряжение, сковавшее тело, покинуло его.              — Я знаю. У тебя плохо получается скрывать эмоции.       — Только, когда ты рядом, — ответствовал он, путая пальцы в темных локонах. — Где твои ленты?       Вики очаровательно хихикнула, не отнимая головы от груди парня.       — Они все у тебя. Ну а новые я купить не могу. Сам знаешь, магазинчик в Кроукворте мое любимое местечко. Вот, когда вернусь домой на каникулы, тогда побеспокоюсь о ленточках. — Виктория призадумалась. — Я могла бы попросить маму, чтобы она отправила посылку совой, но в последнее время она чувствует себя скверно. Не хочу ее зазря дергать.              — Что-то серьезное? — беспокойство слышалось в голосе Сириуса, теснее прижавшегося к Виктории.       — Не знаю. Отец говорит, что ее беспокоят мигрени. Ну, а его я точно просить не стану. Во-первых, отец в этом ничего не смыслит, во-вторых, вечно пропадает в министерстве или в мастерской. Поэтому приходится довольствоваться резинками Лили. Не говори ей, но они мне не нравятся.       — Я тебя не выдам.       С минуту простояв в объятиях друг друга в тишине, прерываемой вздохами и шумом воды в трубах, Сириус, наплевав на последствия, оставил поцелуй на щеке Виктории. Он был готов к тому, что она разозлится, оттолкнет его или ударит, но вместо всего перечисленного она оставалась такой же тихой, неподвижной.       — Останови меня.       Немного отстранившись для того, чтобы заглянуть в глаза парня, Виктория утратила былую ухмылку.       — Ты расскажешь мне, почему ведешь себя, как кретин?       Не ответив, Сириус покачал головой.       Виктория шумно выдохнула, кивнув. Сомнений в том, что он что-то скрывал — не осталось. В самом деле, Сириус не лгал, но и не торопился открыться, рассказать о том, почему он держит дистанцию, а порой, в редких случаях, срывается. Зарекшись не искать ответов на вопросы, которые волновали сильнее скорых каникул и весенних экзаменов, Вики твердо для себя решила отпустить Сириуса, раз уж он не хочет быть частью ее жизни — она не станет его принуждать быть рядом.       — Хорошо, — вдруг заговорила Виктория, и голос ее звучал уверено. — Я не стану допрашивать тебя, искать оправдания твоему поведению. Однако и ты не смей приближаться ко мне. Каждое наше взаимодействие расстраивает меня. Ты разбиваешь мне сердце, играя с ним.       — Виктория…              — Раз уж я считаюсь с твоим молчанием, то и ты считайся с моими чувствами. Ты был мне близким другом, теперь же я тебя не узнаю.       Стыд сжигал Сириуса изнутри, причиняя несусветную боль, которая бы по силе не смогла бы сравниться с переломом ноги или раздробленными ребрами. Спасибо квиддичу, ему было с чем сравнивать.              — Я бы хотел все исправить, — признался он честно, не поднимая глаз.       Объятия сделались крепче, жарче.       — Верю, — изнутри закусив щеку, Виктория поразмыслила немного, сказав, — сегодня твой день рождения. У меня есть для тебя подарок. Прошу, закрой глаза.       Послушавшись, Сириус ожидал многого, но вздрогнул всем телом, когда Виктория пальцами заскользила по его лицу, очерчивая челюсть, лоб, нос, брови. Она бережно завела за уши темные пряди, упавшие на глаза.       Все произошло быстро. Сириус опомниться не успел, как губы Виктории обрушились на его собственные, сорвав полузадушенный стон. Она целовала его нежно, поглаживая шею и плечи.       — С днем рождения, Сириус.       Не прощаясь, Виктория покинула его. Не обернувшись, не замедлив шаг.       Сириус знал: она приняла решение, и более не станет ловить его взгляд в Большом зале или на одной из лекций; не станет вплетать ленты в волосы, надеясь, что он сорвет их, украсив запястье; не станет умолять рассказать, почему он жесток с ней. Виктория Поттер отойдет в сторону, перестав пытаться вернуть то, что он у нее отнял.       — Забудь об этом, — сказал он тишине. — Забудь.       На следующий день, вернувшись в комнату из библиотеки к девяти вечера, Виктория обнаружила на своей незаправленной постели деревянную шкатулку, отделанную позолотой. Сдвинув крышку шкатулки, она изумилась, обнаружив алые шелковые ленточки и записку, гласившую:

      «Позволь мне снова украсть одну из твоих лент.

С. Б.»

      — Что там? — вопросила Марлин МакКиннон, потирая обожженные руки. Стоило ей только дотронуться до зачарованной вещице, как пальцы обожгло огнем.       — Ничего, что было бы тебе интересно.

***

16 ноября, 1975       Бессовестно прогуляв лекцию по древним рунам, без видимой на то причины, Сириус Блэк отсиживался в комнате, покуда друзья пыхтели на лекциях.       Из-за недавней встречи с братом в малолюдном коридоре, произошедшей на днях, на Сириуса навалилась непомерная хандра. Они вновь повздорили, наговорив друг другу много обидных слов и припомнив прошлое, омрачившееся за короткий миг.       Сириус мог бы стерпеть злобу со стороны младшего брата, но не безразличие Виктории. Со дня их поцелуя прошло около двух недель, за которые она ни разу в его сторону не взглянула. Он искал ее глазами, даже осмелился позвать на прогулку с Мародерами, а она отказала, не взглянув на него.       Если раньше Сириус был уверен в том, что справится без Виктории, что их разрыв ничего для него не значит, и он сможет продолжить жить, как жил до встречи с ней, — то теперь он не находил себе места. Она преследовала его во снах, шлейфом витала в мыслях. Он не мог к ней подойти. Не мог заговорить или обнять, как когда-то. О поцелуях и вовсе не приходилось говорить, хоть Сириус и часто вспоминал о них с благоговейной улыбкой.       Пальцами прижавшись к губам, Сириус воссоздал в памяти образ Виктории, подарившей подарок, о котором он навряд ли когда-нибудь забудет.       Поудобнее уместившись на стуле, парень закинул ноги на письменный стол, расположенный у окна и закурил. Глядя в пустоту, он мысленно возвращался в прошлое, думая о Виктории. Он ошибся, она по-прежнему вплетала подаренные ленты в волосы, а он по возможности крал их, обматывая правое запястье.       — Блэк! — за дверью раздался громогласный голос Лили Эванс, без стука ворвавшуюся в комнату.       — И тебе добрый день, мисс всезнайка, — лениво повернувшись, Сириус кивнул и отвернулся. — Я мог бы подумать, что ты ищешь Сохатого, что весьма логично, ведь вы обжимаетесь по углам. Однако ты позвала меня по фамилии, что странно, так что это предположение отпало. Ну так что, чего ты явилась? Не припомню, чтобы я тебя приглашал.       Разъяренная пренебрежительным тоном, Лили тяжело дышала. Всегда уложенные волосы были взлохмачены. Глаза сверкали недобро. Она походила на фурию, готовую в любой момент сорваться с места, и перегрызть глотку недругу. Собственно, Сириус таким и являлся.       Едва не с первого курса Лили Эванс и Сириус Блэк недолюбливали друг друга. Он часто подкалывал ее, насмехаясь над ее рвением к знаниям, потому что считал, что излишне порядочная моралистка хочет показаться лучше, чем она есть на самом деле, желая произвести впечатление на профессоров и студентов. Лили же придерживалась того мнения, что Сириус черствый, избалованный и до ужаса наглый мальчишка, не умеющий считаться с чувствами людей, которых ранит, не задумываясь.       Сириус не понимал, что Лили не выпускает книги из рук, потому что до ужаса желала быть частью магического мира, обо всем осведомленной. Лили же судила Сириуса, ничего не зная о семье, в которой он был воспитан.       В общем, они не ладили, как бы мягко сказал Римус Люпин.       — Ты! — позабыв о манерах, Лили тыкнула пальцем в парня. — Не смей приближаться к моим подругам, особенно к Вики. Не то я тебя на части разорву!       Смешок слетел с губ Сириуса, скривившего рот. Затушив сигарету об поверхность стола, он поднялся на ноги, сунув руки в карманы. Как знал, если заведется, то мадам Помфри не поможет бедняжке. Не то чтобы он стал бы вредить ей физически, но слов бы подбирать не стал. Обидел бы, как никогда и никого прежде.       — Так-так, только посмотрите. Врываешься ко мне в комнату без стука, без приглашения, угрожаешь и так некрасиво тычешь пальцем. — прищелкнув языком, Сириус выгнул бровь. — Лучше скажи, милая, с чего ты решила, что твои угрозы подействуют на меня? Ты дорога Сохатому, поэтому я не стану выставлять тебя за дверь, но если ты хочешь скрестить палочки, я не откажусь. Как-никак, слово старосты — закон.       — Заткнись! — визгнула Лили, сильнее прежнего рассердившись. — Думать забудь о Вики, или я сама лично отрежу твои уши! Если я еще хоть раз увижу ее слезы из-за тебя, — она помедлила, переводя сбившееся дыхание. Еще бы! Бежать несколько лестничных пролетов со скоростью снитча, как следует выбьет из колеи любого, даже спортсмена. — Никакие связи Блэков не спасут тебя, запомни!       Сириус изменился в лице, побледнев.       — Что значит слезы Виктории? О чем ты?       Лили укусила себя за кончик языка, поздно сообразив, что наговорила лишнего. Она изначально не хотела повышать голос, но не сдержалась, случайно услышав, о чем Пенелопа Эркинсонн рассказывала подружке — очередные сплетни о Сириусе Блэке.       — Да будь ты проклят, Блэк!       На прощание одарив растерянного волшебника взглядом, излучающим неприкрытую ненависть, Лили покинула комнату также шумно, как и вошла.       Сглотнув, Сириус хмуро глядел на дверь, едва не слетевшую с петель.       «Выходит, я довел Викторию до слез?»       Пуще прежнего разозлившись на самого себя, Сириус в порыве гнева перевернул письменный стол, из которого вывалились ящики, свернул прикроватную тумбочку Питера, внутри которой находились бутылки медовухи. Он сорвал полог с кровати Римуса. И натворил много чего прежде, чем лишиться сил и опуститься на пол.       Разгромленная комната не трогала его мысли. Однако он беспокоился о Вики, гадая, почему она роняет слезы, если избегает его. Прямо, как он.       Уронив голову в ладони, Сириус ощутил холодок, пробравшийся под рубашку — он разбил окно.       — Правду говорила тетушка Дру, от тебя, Сириус, одни проблемы.       Призвав домовика, явившегося по первому зову, юный мистер Блэк велел восстановить порядок в комнате, вернув ей первозданный вид.

***

19 ноября, 1975       Через пару дней состоялась четвертая тренировка по квиддичу у гриффиндорцев. Новоиспеченный капитан команды — Джеймс Поттер, отнесся к своей должности весьма серьезно. Можно сказать, что чересчур.       — Пруэтт, поднажми!       — Который из? — подал голос Фабиан, выглядевший намного бодрее братца близнеца.       — Гидеон! Несешься, как сонная муха! Где сила? Где мощь?       Прислушавшись к приказу капитана, Гидеон Пруэтт сделал, как велено, обогнав брата.       Члены команды наматывали десятый круг над стадионом, имеющим овальную форму, не чувствуя пальцев, намертво впившихся в держак метлы. Согласно расписанию, вскоре должна будет состояться игра между Слизерином и Гриффиндором, а это значило, что гриффиндорцы, под предводительством Джеймса Поттера, обязаны быть на высоте, во всех смыслах.       В одном Минерва МакГонагалл была твердо убеждена: с таким капитаном, как Джеймс Поттер, кубок школы заполучат гриффиндорцы.       Раз за разом бросая мимолетные взгляды на трибуны, Джеймс улыбался, замечая рыжие кудри Лили Эванс, кутавшуюся в шарф и Питера с Римусом, веселым хохотом поддерживающих друзей.       — Гидеон, Фабиан, я в вас верю! — подняв руки над головой, Питер подпрыгнул. — Я во всех вас верю, ребят!       — Угомонись, — со смехом потянув друга за рукав мантии, Римус усадил его обратно на скамью.       — Я их поддерживаю, Луни-Клуни. Сам подумай, вот буду я сидеть молча, глазеть на них во все глаза, а они-то смущаются, теряются. А так я выкрикиваю слова поддержки, и по ним видно, как они расцветают, как описывают круги по полю со скоростью снитча.       Искоса наблюдая за разговором друзей, Лили безмолвно хлопала глазами, не понимая, чего ради Питер выпендривается. Ей думалось, что он играет на публику, привлекая внимание к своей весьма нескромной персоне.       — Если вы не перестанете отвлекать спортсменов, — начала Лили, проигнорировав то, как Питер залился смехом, — то я сниму пять очков с нашего факультета.       — На каких правах?       — На правах старосты, Питер! — Захлопнув учебник по истории магии, Лили насупилась. — Ты нарушаешь правопорядок, отвлекая спортсменов.       — Я так не считаю, — Питер отмахнулся, важно расправив плечи и закинув ногу на ногу.       — Ну все, доигрался. — Поднявшись на ноги, Лили подхватила школьный портфель, поправив шарф у горла. — Минус пять очков с Гриффиндора за пререкание.       Продрогнув, Лили решила немедленно вернуться в гостиную, как вдруг раздался спокойный голос Римуса Люпина, переставшего смеяться:       — На правах старосты назначаю пять очков Гриффиндору за моральную поддержку, оказанную спортсменам.       Не поверив в услышанное, Лили попеременно глядела то на Питера, то на Римуса, явно довольного своим поступком.       — Ты нарушаешь правила, пользуясь полномочиями старосты. Я сообщу об этом профессору МакГонагалл. Не ожидала от тебя подобного бесчинства, Римус.       — Мне не хочется указывать на изъяны в твоем замечание, но это ты нарушила правила.       — Я? — возмутилась Лили, возвысив голос.       Римус оставался спокойным. Являясь оборотнем, он чувствовал то, как подруга закипает от злости. Все же, как бы ему не хотелось признавать, но в его положение имелись плюсы — он улавливал отголоски эмоций тех, с кем приходилось иметь дело. Благодаря этому он находился на шаг впереди в момент споров.              — Да, Лили. Спортсмены, как ты выразилась, не жаловались на Питера за то, что он их якобы отвлекает. На трибунах нам дозволено находиться, согласно устному разрешению капитана команды. По этим причинам твоя претензия теряет ценность.       Ощутив, как горит лицо от стыда, Лили засеменила вниз по деревянным ступеням.       — С тобой, Луни-Клуни, я как за каменной стеной.       Римус усмехнулся, без интереса наблюдая за тем, как Лили спешит по направлению к замку.       — Как думаешь, не перегнул ли я? Может, стоило помягче ответить, а?       — Ты все сказал правильно, не сомневайся. Если нашей старосте хочется командовать, то пусть строит Сохатого, а не нас.       На том и порешили друзья-гриффиндорцы, активно принявшиеся поддерживать воплями и хлопками друзей, которых капитан команды загонял до искр перед глазами. Джеймс Поттер, по натуре оптимист, верил, что под его руководством команда принесет факультету заслуженную победу в виде Кубка школы — желанного приза каждого из студентов.       — Живее, нечего тащиться со скоростью слизней! Еще несколько кругов, и я отпущу вас!       Джеймс ухмыльнулся, глядя на то, как у команды появилось второе дыхание.       Крепко держась за метлы, гриффиндорцы летели, обгоняя ветер. Если они не станут лениться, то победа в скором матче за ними, — как размышлял Джеймс Поттер, делая пометки в блокноте. Он вел записи, отмечая достоинства и недостатки игроков команды, над которыми следовало поработать, а также оставлял пометки, относящиеся к стратегиям будущих игр.       — Последний кружок и можете быть свободны! — зычно бросил Джеймс.       Единственное, что его огорчало — напряжение между Викторией и Сириусом, заметно отдалившихся друг от друга с начала учебного года. Причина разрыва их отношений для многих оставалось загадкой, как и для Джеймса, неоднократно пытавшегося выведать причину отчужденности Сириуса по отношению к Виктории и наоборот.       — Ты зверь, Джим! — тяжело дыша, Виктория оперлась на плечо брата.       — Не придумывай, малышка Вик. И зря на меня не клевещи. Ну что, как я тебе в роли капитана?       Виктория призадумалась, ответив, мол, братец, конечно, ужасно деспотичен, но с ним команда не пропадет. Обрадовавшись, Джеймс обнял сестру, рывком оторвав ее от земли.       — Ты воняешь! Отпусти меня, Джим!       Парень рассмеялся, взлохматив и без того растрепанные волосы сестры, за что получил ощутимый пинок в плечо. Они дурачились, словно дети малые, напрочь позабыв об игроках команды.       — Говорю тебе, эти двое не могут друг без друга дольше трех часов, — оперевшись на метлу, прутьями поднятую вверх, Фабиан обратился к брату. — Интересно, а как они ночи проводят врозь или…       — Мерлина ради, заткнись, — ответил Гидеон.       — Сириус, поздравляю! — торопившись со всех ног, Марлин настигла парня, повиснув на его шее. — Я наблюдала за тобой, ты был неотразим!       Не испытывая радости, Сириус поспешил к раздевалке. Марлин увязалась за ним следом, не желая отпускать его руки. Она болтала о том, как вздрагивала и выкрикивала его имя, когда он парил у ворот, как волновалась и поддерживала. Разумеется, она не стала признаваться в том, что подоспела к концу тренировки, так как была занята важным делом — красила ногти с Алисой.       — И почему она ко мне так не бежит?       — Потому что ты ей не интересен, братец.       Фабиан печально вздохнул, через миг позабыв о том, что Марлин МакКинонн, которая давно ему нравилась, миловалась с Сириусом, который при виде нее кривил рот, точно он лимонов объелся, ну или тухлых яиц, — как подметил Питер, обозвав сокурсницу прилипалой.       — Голодна? — отметив перемену в лице сестры, Джеймс предположил, что она проголодалась точно так же, как и он сам.       — Да, немного.       Стараясь не подавать виду, Виктория опустила голову, не желая смотреть в сторону подруги, терпеливо поджидавшую Сириуса у двери раздевалки. Давно позабыв о самоуважении, Марлин МакКиннон едва ли не преследовала парня, не знающего, как от нее отделаться.       Сириус Блэк неоднократно пытался донести до сокурсницы неприятную правду: между ними ничего не может быть. Она нагло перебивала и твердила о любви, силу которой он, дурак, отрицает, а быть может, не понимает. Так или иначе, Марлин была рядом: присутствовала на тренировках, подсаживалась на лекциях и в Большом зале, караулила в коридорах.       Однажды она вскользь спросила, помнит ли он о ночи, которую они провели вместе. Сириус ответил: нет, посоветовав не тешиться лживыми иллюзиями.       — Как дела, чемпионка? — Майкл Нотт подошел со спины. — К сожалению, я не застал вашу тренировку, но, уверен, ты была на высоте.       Позабыв о Марлин МакКиннон, караулившей Сириуса Блэка, который специально не покидал раздевалку, дабы с ней не встречаться, — Виктория искренне улыбнулась. Она была рада увидеть Майкла.       Поначалу она имела сомнения на счет очаровательного слизеринца от того, что внимание, которое он оказывал ей на протяжение трех недель, казалось подозрительным. Однако сомнения Виктории улетучились, когда Катерина Преображенская погадала ей на картах, заявив, мол, Майкл Нотт настроен серьезно и злого умысла не имеет.       Виктория Поттер была рада компании Майкла. Они встречались в библиотеке, подолгу разговаривая. Нередко он провожал ее до башни Гриффиндора по окончанию ужина в Большом зале. На прошлой неделе, когда профессор Гораций Слизнорт поделил студентов на группы, Виктория оказалась в паре с Майклом. Вдвоем они на «Превосходно» справились с заданием, заметно сблизившись. Кроме того, успели сходить на два свидания в Хогсмид.       «Карты говорят, что он боится с тобой сближаться, и одновременно с тем хочет быть ближе. Между вами есть препятствия, но многое зависит от тебя. Если ты захочешь иметь с ним больше, чем дружбу, то это вполне осуществимо. Не скажу, что он влюблен… Ты ему нравишься, Виктория.»       Вспомнив о словах Катерины, Виктория почувствовала себя увереннее, намеренно не обращая внимания на Джеймса и Фабиана, корчащих рожицы за спиной Майкла.       — А ты умеешь выкручиваться из ситуаций, играя словами.       — Не зря я слизериниц.       Они разом рассмеялись, встретившись взглядами.       — Весьма порядочный слизеринец и… — Вики не договорила, засмущавшись. Она мимолетно посмотрела на то, как Гидеон взашей уводит Джеймса и Фабиана, а за ними спешат Питер и Римус. Она кивнула в знак благодарности, вернув взгляд на собеседника. — И немного симпатичный.       — Немного? — Майкл рассмеялся, тряхнув головой. — Детка, да я само совершенство!       — Вот уж не знаю, что шокирует меня сильнее: твоя самооценка или ухаживания.       — Виктория, я ведь даже не начал ухаживать за тобой. Хотя, полагаю, пора бы это исправить.       Прикрыв глаза, Майкл подставил лицо солнцу. На его щеках появились ямочки на щеках. Вики против воли залюбовалась им.       — Сегодня хорошая погода. Давай погуляем?       — Если пообещаешь дождаться, то я не против.       Вдвоем они двинулись к раздевалке. Майкл, как настоящий джентельмен, коем он по сути являлся, нес на себе метлу Виктории, не обременяя ее незначительной тяжестью после изнурительной тренировки.       — Скоро вернусь.       — Буду ждать, детка!       Спиной оперевшись на стену, отделанную темным кирпичом, Майкл принялся ждать Викторию, носком туфли пиная камушки под ногами.       Минуты через две из раздевалки вышел Сириус Блэк. Марлин МакКиннон расцвела при виде него, а он закатил глаза, стоило ей подойти.       — Я скучала, Сириус, — обвив локоть парня, Марлин опустила голову на его плечо.       — Что ты здесь делаешь? Я попросил тебя уйти.       Вывернув руку, Сириус отступил на пару шагов от девушки. Марлин расстроилась, хотя улыбка по-прежнему красовалась на ее лице.       — Ты чего?       — Послушай, я не хочу тебя видеть, разговаривать с тобой. Не хочу, чтобы ты ждала меня. Не трать бездарно свое время, МакКиннон. Ты мне не интересна.       Со слезами на глазах, Марлин покинула территорию квиддичного поля.       С досадой выдохнув, Сириус качнул головой и закурил. Он не хотел задевать чувства девушки, тем более доводить до слез, но не имел сил терпеть ее навязчивость и манию преследования.       — Кретин, — выругался Майкл.       — Ты что-то сказал? — Сириус подошел к слизеринцу.       — Да нет, молчал, как кальмар в Черном озере.              Выпустив дым в лицо парня, не выказавшего эмоций, Сириус смотрел на него внимательно. Майкл не смущался, не робел и глаз не отвел. Короткий миг они молчали, изучая друг друга, а затем Сириус заговорил:       — Помнится, я предупреждал тебя о том, чтобы ты держался вдали от Виктории.       — Не помню о таком.       — Советую вспомнить, не то, клянусь Мерлином, я уничтожу тебя.       Майкл ехидно рассмеялся, посмотрев на Сириуса свысока.       — С чего ты взял, что я послушаю тебя? — В глазах Майкла не было ни робости, ни страха. — Ты правда думаешь, что мне интересно знать твое мнение или получить одобрение? Ты упустил свой шанс в прошлом году. Так имей в себе гордость, и уйди с дороги, Блэк.       Майкл Нотт был как никогда серьезен и собран. Привычная улыбчивость покинула его, как только Сириус Блэк, явственно недовольный ответом, подошел, решив запугать.       — Не жалуйся, когда окажешься в Больничном крыле.       — Ты мне угрожаешь?       — Всего-то предупреждаю. — Бросив окурок под ноги, Сириус приосанился. — Я знаю таких смазливых мальчиков, как ты. Маменькин сынок, который всем хочет понравиться, но на деле оказывается, что мозгов у него с чайную ложку. Мне плевать на тебя, но если ты посмеешь сделать хоть что-то непотребное в адрес Виктории…       — То что?       — Я тебя уничтожу, — без сомнения ответствовал Сириус.       Возможно, слово за слово и парни подрались бы, если бы из раздевалки не вышла Виктория Поттер. Она прочистила горло, обратив на себя внимание обоих.              — Я тебя заждался. Выглядишь прекрасно!       Майкл широко улыбнулся, оглядев Викторию. Несмотря на середину ноября, она не изменяла себе, продолжая носить короткие юбки и сапожки на невысоком, довольно устойчивом каблуке. Ее длинные кудри мило подпрыгивали на ветру, добавляя ей детской невинности.       — Спасибо, Майкл.       Виктория изогнула губы, выкрашенные в темно-алый в ослепительной улыбке, предназначенной не Сириусу Блэку, который остался ею незамеченным.       — Челюсть подбери, — сквозь зубы бросил Майкл, обратившись к умолкшему гриффиндорцу. — Предлагаю отправиться в Хогсмид! Что скажешь, детка?       Согласившись, Вики смущенно улыбнулась. Идя под руку, молодые люди отправились в Сладкое королевство. Майкл шутил, делился забавными историями. Виктории оставалось мило улыбаться, невпопад кивать, не думая о Сириусе, которого она оставила позади.       «Детка. Что за безвкусица?», — Подумал Сириус Блэк, которого передернуло от омерзительного прозвища. Майкл Нотт его страшно раздражал, но не так сильно, как улыбки Виктории, не ему адресованные. — «Да чтоб ты с метлы свалился, жалкий паразит».       Взглядом проводив парочку, Сириус криво усмехнулся, накрыв ладонью запястье, на коем неизменно красовалась алая шелковая ленточка.

***

21 ноября, 1975       Поздно вечером в опустевшей гостиной двое друзей в обнимку устроились на диване, бездумно вглядываясь в языки пламени, танцующие под треск поленьев в камине. Склонив головы друг к другу, Римус и Виктория неторопливо попивали горячий какао.       Днем Мародеры отправились в Хогсмид. Римус не пошел, сославшись на головную боль, дабы провести пару свободных часов в компании Виктории. Она отдалилась, и он бы солгал, не сказав, что тоскует по ней, как Джеймс, Питер и даже Сириус, упорно отрицающий потребность в обществе подруги.       — Решил, что будет дальше?       — Нет, — честно признался Римус, отхлебнув из чашки. — Сейчас у меня творческий кризис. Не думал, что когда-нибудь столкнусь с этим, но… В общем, хочется верить, что вскоре возьмусь за перо.       — Ты прекрасный писатель, Римус. Думай, что хочешь, а я уверена, твой роман нас всех еще покорит.       Притянув колени к груди, Виктория поежилась. Не от холода, а от уютной атмосферы, которой ей не хватало долгое время. Римус был особенным другом. С ним Виктория могла поделиться переживаниями, не боясь быть осужденной.       Сколько бы раз Римус не называл Питера лучшим другом, одной лишь Виктории он показал наброски романа, над которым начал трудиться в конце лета.       — Если в меня кто и верит, то это ты.       — Неправда. Мы все тебя поддерживаем.              Римус скромно улыбнулся, согласившись. Ему действительно повезло с друзьями, которые приняли его таким, каков он есть. И ради него они решили стать анимагами, чтобы Лунатик не был одинок под полной луной.       — Скажи, что у вас произошло?       Вики долго хранила молчание. Ей не хотелось говорить, вспоминать о Сириусе, о том, что случилось между ними в начале учебного года и около трех недель назад в женском туалете.       — Ничего не произошло.       Римус нахмурился, покачав головой. Как он считал, нужно было быть слепым и глухим дураком, чтобы не заметить изменений в поведении Сириуса, в его отношении к окружающим, а в частности к Виктории.       — Я бы хотел помочь.       Веря в лучшее, Римус не оставлял надежд на наилучший исход, где в дружбе Мародеров с Викторией не будет прорех. И все вернется на круги своя.       Виктория грустно усмехнулась, опустив голову на плечо друга и обняв его за торс. Римус был похож на печку — он источал жар. Неудивительно, ведь, когда приближалось полнолуние волчья кровь брала вверх над человеческим организмом и разумом, из-за чего паренек частенько становился раздражительным и вспыльчивым. Друзья понимали особенности положения Римуса и считались с этим, за что он был премного благодарен.       — Не думай об этом, — Виктория прикрыла веки. — Спасибо, что ты сейчас со мной, мне этого не хватало.       — Ты же знаешь, я не особо люблю посиделки, где вип гость — бутылка огневиски.              Виктория не сдержала смешок. Она знала, что друг остался с ней по своей воле, и вовсе не из-за алкоголя, которым баловался на вечеринках.       — Конечно-конечно.       — Вик, — позвал он ее.       — Да?       — Не отдаляйся от нас. Ладно?       Виктория грустно улыбнулась. Ей бы хотелось, сказать, что скоро все будет, как раньше, но это было бы ложью. Мародеры слишком быстро повзрослели, а Сириус… Мисс Поттер было нелегко смириться с тем, что происходило в ее жизни и над чем она была невластна, но почему-то проблемы более не приносили боли. Сумев смириться с тем, что Сириус хранит неизвестные ей тайны, Виктория отпустила его, во всяком случае, убеждала себя в этом.       — Давай не будем о плохом. Лучше скажи, у тебя случайно не остались записи по зельям с прошлого года?       — Остались. Ты же знаешь, я свои тетради храню.       — Знаю, просто уточняю, — сонно протянула Вики, не открывая глаз, навалившихся тяжестью подступившего сна. — Ты мог бы одолжить их на пару дней Кэтрин? Она хотела ознакомиться с некоторыми темами, которые не слишком хорошо усвоила. Я предложила ей свои тетради, но она сказала, что мой почерк кривой и неразборчивый.       Римус напрягся, ощутив, как сердце ускорило ритм.       — Ты имеешь в виду Пребре… — он заткнулся, и тут же продолжил, прочистив пересохшее горло. — Преображенскую? Да! Конечно. Конечно, да. Мне совсем несложно.       — Чудно, — Вики хихикнула, щелкнув друга по кончику носа. — Выдохни, Рим. Я не расскажу ей о том, как ты заикаешься.       — Ой, заткнись!       — Пребре… Пребре… Преображенскую?!       Вики дразнила Римуса, зная, что он на нее не злится. Лишь глаза закатывает и красноречиво вздыхает.       — Клянусь, Виктория, я тебя покусаю!       Шутки ради Римус наклонился к лицу Виктории, сделав вид, будто в самом деле намерен укусить ее за шею, на что она визгнула, громко рассмеявшись.       Как раз в этот момент дверь в гостиную отворилась и внутрь ввалились двое пьяных друзей, сбежавших от завхоза Филча, коего Сохатый отвлек, дабы Сириус смог довести вдрызг пьяного Питера до спальни. Сегодняшний вечер Мародеры не в полном составе провели в пабе «Три метлы», напившись и наевшись.       — Я и подумать не мог, что ты, Хвост, — Сириус пьяно рассмеялся, споткнувшись об ковер. — Сможешь перепить меня!       — Ты зря меня недооценивал, — Питер расхохотался, держась за плечо друга.       Стоило Сириусу поднять голову, как пьяный дурман, туманивший рассудок, улетучился, уступив место гневу. Злость взяла страшная, а все от того, что Римус обнимал Викторию, находясь уж слишком близко к ее лицу.       Позабыв о пьяном Питере, осевшим на пол, Сириус в пару шагов преодолел три ступени, остановившись у кресла.       — Какая сладкая парочка.       — Бродяга, наконец-то вы вернулись, — Римус махнул рукой.       — Сохатый не будет злиться, когда увидит тебя в объятиях парня, а, Поттер?       Внимание Сириуса целиком и полностью было сконцентрировано на сонной Вики, отложившей чашку с недопитым какао на журнальный столик.       — Отвали, Блэк.       С трудом понимая, что происходит, Римус поспешил на помощь к Питеру, позеленевшему от подступившей к горлу тошноты.       «Между этими двумя определенно что-то есть, вот только что?» — Подумалось Римусу.       Разгневанный, не пойми чем, Сириус подлетел к Виктории, рывком подняв ее на ноги. Не робея, она отвесила ему пощечину, из-за чего он сильнее прежнего разозлился.       — Какого черта?! — Сириус сжал пальцы в кулаки да так, что перстни больно сдавили кожу.       — А ты что творишь? — от изумления Вики позабыла всевозможные ругательства.       — Так его, подружка! — Питер Петтигрю заржал в голос. — Ногой по яйцам!       — Бродяга, — начал было Римус, пытаясь помочь Питеру подняться с пола.       — Оставьте нас! — рявкнул Сириус, взгляда не смея отвести от лица Виктории.       Питер глянул на Римуса и чуть ли не силой увел его в комнату, хоть и нетвердо держался на ногах.       — Что за цирк ты устроил? Разорался, друзей разогнал. — Одарив парня усмешкой, Виктория перекинула волосы за спину, ближе подойдя к камину. Она знала: не стоит оставаться рядом с тем, от кого ее бедное влюбленное сердце изливается слезами. — Тебе бы успокоительного бальзамчика выпить.       Пройдя мимо, Вики намеренно задела парня плечом, не расслышав, как он выругался сквозь зубы.       — Не думаю, что Сохатый останется доволен, когда узнает о том, чем ты занимаешься в его отсутствие.       — Чем же я таким занимаюсь, Блэк?       Настигнув девушку у камина, Сириус потянул ее за локоть. Они встретились глазами.        — Якшаешься со слизеринцами, теперь переключилась на гриффиндорцев! Кто будет следующим? — от злости он перешел на шепот.       — Не могу понять, почему ты злишься? Может, ревнуешь?       — Чушь!       Сгорая от ревности, Сириус хмуро наблюдал за тем, как Вики насмехается над ним.       — Ну да, конечно. По тебе видно, как ты переживаешь за душевное состояние моего братца. Признайся, ты с ума сходишь от мысли, что я не бегаю за тобой. Не ищу встреч и не пытаюсь поговорить.       — Не только за него. За тебя тоже. — На мгновение смежив веки, Сириус поджал губы. Виктория была права во всем, как бы он не отрицал правоту сказанного.       — Моя личная жизнь для тебя под запретом. Что до Джеймса, — она призадумалась, — он занят Лили, чтобы отгонять от меня парней. Да и вообще, не тебе об этом беспокоиться.       — Да что ты? Скажи, кто следующий позовёт тебя на свидание, может, Гидеон или Фабиан?       Виктория сократила расстояние меж их лицами. Ее дыхание осело на губы Сириуса, на коего она глядела, задрав кверху подбородок.       Надеясь вновь ощутить поцелуй вишни на своих губах, Сириус подался вперед, как вдруг его пронзила невидимая взору молния, пригвоздив к месту.       — Лучше сразу оба, — вкрадчиво прошептала Виктория, — хоть скучать не придется.       Пораженный услышанным, он не мог пошевелиться. Казалось, собственное тело не слушалось. Виктория поспешила к девичьим спальням. Сириус не успел остановить ее, лишь сказал негромко:              — Ты заскучаешь с ними раньше, чем они откроют рты.       Остановившись на лестнице, Виктория вполоборота обернулась, держалась за перила.       Сириус затаил дыхание. Он был готов сказать, что угодно, лишь бы она не уходила, на него разозленная.       — Когда ты уже успокоишься? — Виктория закатила глаза.       — Я знаю, ты хочешь позлить меня. Поверь, у тебя это получается.       — Позлить тебя? Блэк, ты разум потерял? Столько времени ты надо мной издевался? А как только я решила от тебя абстрагироваться, ты решил напомнить о себе. Это подло.       — А не подло заигрывать с проклятым Ноттом, чтобы отомстить мне?       — Да кем ты себя возомнил? Я не намерена участвовать в этом цирке! — задыхаясь от гнева, Виктория почти бегом бросилась вверх по ступеням.       — От себя не убежишь, Виктория! И мы оба это знаем, так зачем, а главное — почему ты обманываешь себя? — Сириус усмехнулся. Алкоголь не до конца выветрился из организма, от того-то он осмелел. — Не пытайся заменить меня безмозглыми дураками, от которых вешаться охота. Никто из них не будет тебе дорог. А знаешь почему? Потому что они тебе даром не нужны. Ни Нотт, который тюфяк бесхребетный, за целый месяц не осмелившийся тебя за руку взять. Ни Гидеон, который год стремится быть тобой замеченным. Признайся, ты чертовски влюблена в меня.       Довольный собой, Сириус Блэк, разинув рот, глядел на то, как взбешенная его эмоциональной тирадой Виктория неслась по лестнице. За считанные секунды она подлетела к нему, толкнув в грудь. Он улыбнулся, радуясь тому, что все еще способен вызвать в ней бурю чувств.       — Забери свои слова назад, Блэк! Хоть разорвись, ты мне не нужен. Больше нет. Не после всего, через что ты заставил меня пройти. Я тебе не девочка для битья! — Выплескивая за месяцы накопившиеся эмоции, Виктория била парня в грудь. Ее удары не причиняли боли. — Оставь меня в покое, Блэк! Я тебя ненавижу!       — В тебе столько огня, — протянул он насмешливо, на шаг отступив при новом ударе. — Черт, да я сгорю.       — Тебя задевает, что я общаюсь с Майклом, да? — Злость полыхала в глазах Виктории. — А хочешь знать почему?       — Удиви меня.       — С Майклом я никогда не чувствовала себя пустым местом. Он не отталкивает меня, не издевается. С ним мне хорошо. А с тобой… — Виктория опустила голову — печаль, легшая на лицо Сириуса, расстроила ее намного сильнее их ссоры. Ей было все еще не все равно на него, да и вряд ли когда-нибудь будет. — Я словно игрушка, к которой ты возвращаешься, когда тебе становится скучно. Даже сейчас ты меня изводишь. Лучше бы я никогда тебя не встречала.       Снова толкнув парня в грудь, когда он подошел, Виктория без сил повернулась к лестнице, не желая более выяснять отношения.       В этот раз Сириус не позволил ей уйти. Схватив девушку за запястье, он опустил ладонь на ее талию, прижав к груди. Виктория, злость которую не покинула, пыталась оттолкнуть его.       — Не говори так. Виктория, пожалуйста, не говори.       — Не трогай меня!       Сириус держал ее крепко, не давая возможности уйти.       — Ненавижу тебя!       Виктория пыталась замахнуться, целясь в лицо Сириуса, ловко увернувшегося от удара. Она вырывалась, пыталась оттоптать ему ноги и по случайности умудрилась ногтями оцарапать лицо.       — Успокойся, не то все сбегутся.       — Отпусти! — закричала девушка. — Кто-нибудь помогите мне!..       — Сама напросилась.       Левой рукой заведя запястья девушки за спину, Сириус пальцами правой ладони сжал ее подбородок и, проклиная в прошлом данные клятвы и обещания, склонился над ее лицом, поцеловав. Виктория сопротивлялась, не разжимая губ. Напористости Сириуса можно было позавидовать и вскоре она сдалась, безвольно разомкнув губы. Виктория перестала сопротивляться. И, когда он потерял бдительность, она оттолкнула его, что есть силы.              — Успокоилась? — тяжело дыша, Сириус не смел отстраниться.       Тыльной стороной ладони проведя по лицу, словно силясь стереть следы поцелуя, Виктория отвесила звонкую пощечину Сириусу. Он кивнул, не возражая, как бы признавая за собой вину.       — Хоть сотню раз ударь меня, главное — не уходи. — Голос Сириуса звучал ломано — в нем слышалась мольба.       Проклиная саму себя, Виктория схватила Сириуса за лацканы рубашки, со всей страстью прильнув к его губам. Не растерявшись, он ответил на поцелуй, обняв ее за талию. Они долго целовались, лаская друг друга.       — Если бы ты знал, как сильно я тебя ненавижу, — прошептала Виктория, укусив юношу за нижнюю губу. Ему пришлась по душе ее напористость.       Зажав Викторию между спинкой дивана и собственным телом, Сириус, осмелев до неприличия, рукой пробрался под ее юбку, нежно очертив бедро. От переизбытка нахлынувших чувств, она запрокинула голову, держась за плечи юноши, пылкими поцелуями осыпавшим ее шею и ключицы.       — Je ne peux pas vivre sans toi, Victoria,.       Неизвестно, чем бы закончилась жаркая встреча Сириуса и Виктории, опьяневших от поцелуев, если бы на лестнице не появились Лили Эванс и Марлин МакКиннон. Они во все глаза глядели на то, с какой пылкостью молодые люди стремились быть ближе друг к другу. Слышались французские словечки, срывающиеся с распухших губ Сириуса, редкие стоны Виктории.       Слезы полились по щекам Марлин, сбежавшей к спальням. Ее уход отрезвил Лили, дважды позвавшую подругу по имени.       — Лилс? — затуманенным взором уставившись на девушку, Виктория не убрала рук с плеч Сириуса, который ни на дюйм от нее не отстранился.       — Уже поздно, Вик. — Лили отвернулась, скрестив на груди руки.       Сглотнув, Виктория закусила нижнюю губу, исподлобья уставившись на Сириуса. Ей думалось, что он опоил ее любовным зельем, иначе не объяснить магическую тягу к нему. Раскрасневшаяся, растрепанная, и до ужаса довольная случившимся, Виктория наблюдала за тем, как Сириус поправляет подол ее юбки, застегивает на груди пуговицы блузки.       — Клянусь, если бы не всезнайка, я бы зацеловал тебя до смерти.       Сириус улыбнулся, когда Виктория хихикнула.       — Твои губы в моей помаде, — она большим пальцем попыталась стереть следы их преступления, нарвавшись на новый поцелуй, оставленный на костяшках пальцев. — Мне нужно идти.       Обняв лицо Виктории обеими ладонями, Сириус поцеловал ее со всей горячностью.       — Вики! — возмущенная увиденным Лили топнула ногой и снова отвернулась.       — Встретимся утром. Я буду тебя ждать.       Кивнув, Вики нехотя отпустила ладони парня, поспешив к подруге, едва не силком утянувшую ее к женским спальням.       — Ты забыла, что он натворил?       — С ним я обо всем забываю.       Осуждая поведение мисс Поттер, Лили пыталась достучаться до ее здравомыслия. Тщетно — Виктории Поттер дела не было до мнения близкой подруги.       Они быстро добрались до комнаты, не обнаружив в ней Марлин, сбежавшую в неизвестном направлении.       — Ты пожалеешь об этом, — настаивала Лили.       — Ну и пусть, — влюбленная, разгоряченная произошедшим Виктория пыталась переодеться, но руки ее не слушались — дрожали. — Лилс, не говори ни о чем Джеймсу. Ладно?       Не зная, как реагировать, Лили стояла у двери — растерянная, разозленная и одновременно с тем напуганная.       — Ты дура. Влюбленная дура, Вики!       Оставшийся в безлюдной гостиной, Сириус стоял на том же месте, где его оставила Виктория. Происходящее казалось сказочным сном. Слишком хорошим, чтобы поверить.       У него не хватило времени осмыслить случившееся, потому что в гостиную вошел запыхавшийся Джеймс Поттер. Он в красках поведал другу о том, как по всей школе бегал от Филча, а затем его гонял, веселья ради, Пивз, который позже помог добраться до башни Гриффиндора, не попавшись на глаза профессорам, завхозу и его любимице — миссис Норрис.       — Признаю, на тренировках я правда перебарщиваю.       Вспотевший, румяный, уставший Джеймс плюхнулся на диван, махом руки подозвав друга. Он долго разглагольствовал о том, какой он молодец, что спас задницы Мародеров, а затем спросил:       — Ты чего такой довольный?       — Je pense que je suis amoureux.       Нахмурившись, Джеймс не понял, что сказал друг, но, дабы не показаться совсем дураком, кивнул, сказав, мол, поддерживает любую затею. Сириус рассмеялся и вместе они отправились в комнату.

***

20 ноября, 1975       Как и было оговорено прошедшей ночью, Виктория Поттер и Сириус Блэк встретились на рассвете, когда обитатели замка блуждали в царстве сновидений, — у подножия Астрономической башни. Примостившись на каменных ступенях, веющие утренним холодком, блуждающим в каменных стенах древнего замка Хогвартс, они долго целовались, совсем немного тратя время на разговоры.       В порыве поцелуя Сириус сорвал алую ленту с волос Виктории, от чего она рассмеялась, запрокинув голову. Ее волосы рассыпались по спине и груди. Сириус не скрыл улыбки, залюбовавшись девушкой, повязавшей алую ленту на его запястье.       — Что за привычка?       — Не знаю, — загадочно ответил Сириус, не став признаваться в том, что ему нравится держать подле себя вещи, принадлежащие Виктории. — Ты жалеешь о том, что пришла?       Опустив голову, Виктория не ответила, взглядом уставившись на ладони парня, скользящие по ее ногам, которые она закинула на его колени. Перстни, унизанные на длинных бледных пальцах Сириуса, сверкали в свете предрассветных лучей, медленно скользящих по внешним стенам замка.       — Я подумаю об этом позже, когда ты меня снова оттолкнешь.       — Виктория… — без сил протянул юноша, лбом толкнувшись в ее плечо. Она обняла его, оставив поцелуй на волосах. — Давай не будем.       — Конечно, не будем. Ты ведь не ответишь на мои вопросы.       — Не отвечу.       Возведя глаза к потолку, Виктория молчала. Она проклинала себя за слабость, за неумение и некоторое нежелание отказывать Сириусу. Отчаянная и неопытная, мисс Поттер верила, что поцелуй решит неозвученные проблемы волшебным образом и парень, который симпатичен ей до дрожи в коленках, перестанет отталкивать ее.       Сириус Блэк — аттракцион на знаменитых фестивалях в Кроукворте, — как размышляла Виктория, — с ним весело и до ужаса страшно. В его присутствие зашкаливает адреналин, а затем подкатывает тошнота, когда он уходит.       — Как долго это будет продолжаться? Я к тому, что если ты не готов быть честен со мной, держать меня за руку на глазах у всех, то нам стоит завершить то, что началось. Пока мы окончательно не разбили друг другу сердца. Знаю, я повторяюсь. Однако, — пальцами подцепив парня за кончик подбородка, Виктория склонила голову вбок, — я не хочу распыляться на то, что никогда не будет моим. Марлин тому доказательство. Я боюсь оказаться на ее месте.       Виктория заглянула в глаза Сириуса. Взгляд ее был внимательным, изучающим, как если бы она вознамерилась потоком мыслей тенью проскользнуть в его разум.       — Ты никогда не окажешься на ее месте, — твердо и уверенно заявил Сириус, опустив ладонь на колено девушки. — Не понимаю, почему ты себя сравниваешь с другими?       Закусив изнутри щеку, Виктория не спешила ответить. Да и вряд ли бы Сириус понял ее, ведь он парень, не привыкший прозябать в тени кого-то. Всегда уверенный в себе, эрудированный, с чувством юмора и прекрасными внешними данными, Сириус Блэк не знал, что такое стеснение или неуверенность. Он был олицетворением того, к чему стремились многие мальчишки его возраста.       — Ты и не поймешь, — буркнула Виктория не став признаваться в том, что находила бывшую девушку Сириуса прихорошенькой.       Все же не зря она считалось красавицей Хогвартса и всеобщей любимицей. Луиза Бёрк эталон красоты, для кого-то идол или недосягаемый идеал. Во всяком случае так было, до ее кончины. Хотя и это утверждение спорно, потому как девчонки пытались подражать ей, например, Марлин МакКиннон. Виктория не знала, что творится на душе соседки по комнате, но со стороны она казалась уверенной, осведомленной о своей привлекательности, — чего она не могла сказать о себе, потому что не чувствовала себя красивой.       — Это женские штучки, которые никак к тебе не относятся.       Сириус усмехнулся, не расстроившись ответу, который его явно не удовлетворил.       — Ты лучше всех девушек, которых мне доводилось встречать, — прошептал он вполголоса, дыханием обдав кожу на женском лице.       Виктория смежила веки, напрягшись. Ей не хотелось открывать глаз от того, что казалось, будто бы прекрасное мгновение сближения с Сириусом Блэком, по которому ее сердце ныло по ночам, непременно улетучится.       — Ты смелая, — на каждое слово приходился мимолетный поцелуй в губы.       — Нет, не правда.       — Вздор! Я помню, как ты вмешалась в стычку со слизеринцами, защитив меня от поганого Эйвери. Ты была такой воинственной, словно валькирия.       Сравнение рассмешило Викторию, пощекотав самолюбие. Она расправила плечи, позабыв о скованности.       — Ты веселая.       — Питер говорит, что у меня такое же прекрасное чувство юмора, как у Филча.       Сириуса позабавили брошенные слова Виктории, млеющей от его прикосновений и жарких касаний припухших от поцелуев губ.              — Не слушай его, он просто не понимает «Чувство юмора Ви».       — «Чувство юмора Ви»? — удивилась девушка, выгнув бровь.       — Именно! — смешок соскочил с губ. — Ты умная.       — Профессор МакГонагалл с тобой бы поспорила, — невесело заметила Виктория.       — Опять завалила трансфигурацию?       — Да.       — Ничего, это дело поправимо. Я проведу для тебя мастер-класс.       Рассмеявшись, Виктория потянулась к лицу парня, запечатлев на его губах долгий поцелуй. К семи утра им пришлось проститься. Сириус проводил девушку до седьмого этажа, где она скрылась за дверью всеми забытого класса, который по случайности отыскала Катерина Преображенская для их совместных занятий по темной магии.       Виктория долго размышляла над тем, стоит ли ей изучать темные искусства под руководством Катерины. Не от того, что она имела сомнения на счет когтевранки, а от того, что когда-то дала слово отцу, пообещав более не прибегать к черной магии. Отец с детства твердил Виктории и Джеймсу о том, насколько убийственна скверна и, на что она она способна — уничтожить свет души мага.       Опасаясь и одновременно с тем желая постичь искусство нетрадиционной магии — скверны, запрещенной Европейским союзом объединенных магических стран на территории европейских стран, в числе которых также числится магическая Великобритания, — Виктория решилась рискнуть.              — Здравствуй, я тебя заждалась, — сухо поприветствовав вошедшую в класс новоиспеченную подругу, Катерина отвернулась, расставляя книги на полках. — Итак, первый урок.       — Я готова! — преисполненная азартом, Виктория на бегу оставила сумку на тумбе, стоявшую при входе, подскочив к ведьме. — Говори, что делать надо?       Катерина смерила девушку недовольным взглядом, но не стала делать замечание.       — Помнится, ты подметила ошибку в моей технике при нашей первой встрече. Почему бы теперь тебе не наложить на книжные полки маскировку? Давай, думаю, у тебя получится.       Выдохнув, Виктория засучила рукава темного свитера, выудив волшебную палочку из заднего кармана черных облегающих джинс. Если бы Ирма Поттер встретила внучку в маггловской одежде, лишенной вкуса, согласно её субъективному мнению, то её наверняка бы схватил приступ. Данная мысль повеселила Викторию, благодаря чему она сумела расслабиться, позабыв о Катерине, тенью застывшей за ее спиной.       Движения Виктории были плавными, уверенными. Желаемого результата она достигла за минуту — книги, высившиеся на книжных полках были замаскированы под школьные учебники.       — Блестяще! — воскликнула Катерина, пролистав одну из книг, привезенных из Колдовстворца. — Вот уж не знаю, кто кого учить будет.       Довольная похвалой в свой адрес, Виктория пояснила, мол, они будут делиться знаниями, совершенствуя свои умения вместе, потому совсем необязательно делить роли на ученика и преподавателя. Катерина согласилась и вдвоем они принялись за готовку зелья, повышающего выносливость. Результат совместной работы Виктория планировала проверить на себе на одной из тренировок, с чем Катерина согласилась.       — Напомни, у кого ты стащила котел?       — Ну-уу-у, — Виктория усмехнулась, помешивая содержимое котла против часовой стрелки. — Я одолжила у Слизнорта на неопределенное время. Он об этом не догадывается, но как только я прикуплю котелок в Хогсмиде, то обязательно верну.       Успешно справившись с половиной работы, девушки расположились на полу друг напротив друга, принявшись дожидаться момента, когда зелье в котелке закипит. За счет того, что помещение было крохотным, узким по длине, Викторию и Катерину разделило около семи футов.              — Давай опять сыграем, — предложила Виктория, подмигнув.       — Ладно, но при условии, что ты не будешь бойкой, как обычно. У меня от тебя голова болит.       — От меня?       — Не совсем от тебя, а из-за твоей техники. Ты слишком груба.       Вики передернула плечами, не сообразив, что ответить. Так уж повелось, что подруги, оттачивали навыки, изучали легилименцию и окклюменцию друг на друге. Если Катерина была аккуратна с чужим разумом, то Виктория, в стремлении узнать все и сразу, оказывалась несдержанной, жадной до нового.       — Прости, я постараюсь быть с тобой нежнее, Кэти, — девушка хихикнула, подтянув к груди колени.       С цокотом Катерина закатила глаза.       Игра началась. Как и обещала, Виктория старалась быть менее грубой. Иногда Катерина хмурилась, но тишину нарушить не торопилась. В таком положение они провели не больше часа, покуда до слуха Виктории не донесся слабый шепот:       — Вильма.       Потеряв ниточку связи с Катериной, с ее потоком мыслей, Виктория проиграла, задав вопрос:       — Откуда ты знаешь мое второе имя?       — У тебя есть второе имя?       Виктория хотела было саркастично упрекнуть подругу в неправдоподобной лжи, но видя ее растерянное выражение лица, отбросила сию затею.       — Наверное, мне показалось. Не бери в голову.       Они вновь погрузились в тишину. Виктория осмысливала происходящее. Катерина теребила кружева на белоснежной рубашке.       — Я почти закончила с конспектом, так что можешь завтра вернуть тетради своему другу. — Девушка поспешно отвела взгляд. — Он мне здорово помог.       — Ты можешь это сделать сама, — ответила Вики, массируя окостеневшую шею. — Римус был бы рад поговорить с тобой, я полагаю.       — С чего бы вдруг? Мы даже не знакомы.       Задумавшись, Виктория взглядом уперлась в крохотное окошко, за ставнями которого лучилось солнце, переодически скрывающееся за облаками. Сегодняшней ночью Римусу вновь придется пережить ужасы проклятия оборотня, оказавшись прикованным цепями, дабы не навредить невинным. Он не рассказывал друзьям через что ему приходилось проходить, однако без того было ясно, что кости, ломающиеся во всем теле при восходе полной луны удовольствия не приносили.       «К такому нельзя привыкнуть. Точно не к боли», — думалось Виктории, бессознательно сорвавшей заусенец с большого пальца правой руки. — «Надо будет заглянуть пораньше в Больничное крыло».       По негласной традиции, взявшей начало с того дня, как Римус Люпин поделился главным секретом с друзьями, Виктория повадилась навещать его по утрам, принося с собой пиалу имбирного печения, на дне которой оставляла записку, реже две или три. Римус был благодарен подруге за поддержку, о чем повторял каждый раз, когда дверь в Больничное крыло скрипела, внутрь пропуская Викторию.       — …Ты уверена? Он тебе сказал об этом? — вспыхнувшая смущением девушка, не пыталась унять любопытства, хотя испытывала тягостное чувство всякий раз, когда дело заходило о том, кто у нее на сердце.       — Клянусь подштанниками Мерлина, — опустив ладонь на грудь, Виктория рассмеялась.       Когда подошло время, девушки сняли с огня котелок, разлив зелье по склянкам, которые Виктория стащила у профессора Слизнорта, клятвенно пообещав вернуть одолженные вещицы при первой финансовой возможности. Работа шла медленно, и лишь к обеду девушки освободились, прибрав рабочее место.       — Может, в следующий раз сварим зелье сна?       Нахмурившись, Катерина напомнила, что с неделю назад они сварили небольшую порцию зелья, на что Виктория честно призналась в том, что истратила результат их кропотливой работы.       — Ты ведь знаешь, что в таком количестве нельзя применять снотворное, даже если оно волшебное?       — По твоему тону догадываюсь.       — Вики!       — Все в порядке. Пойми, мне просто нужно выспаться. Я допоздна засиживаюсь за учебниками и времени на сон совсем не остается. Кто же виноват, что я в трансфигурации полный ноль? — Умолчав о тревожных снах, Виктория улыбнулась, сложив ладони в молитвенном жесте. — Ну же, не отказывай мне, Кэти.       — Знаешь, ты сама виновата в том, что отстаешь по многим предметам. А все от того, что думаешь обо всем кроме учебы. — начальственным тоном заявила Катерина, вместе с подругой покинув кабинет. — Хорошо, завтра сварим для тебя зелье.       — Спасибо!       — Однако дай слово, что возьмешься за учебу. Не хотелось бы, чтобы тебя исключили. С кем мне тогда колдовать?       Скромно улыбнувшись, Катерина не стала возражать, когда Вики сжала ее в объятиях, пообещав серьезнее относиться к школьным дисциплинам насколько это возможно при ее неусидчивом характере.       — Погода меняется, — мрачно заметила Катерина, заострив взгляд на арочных окнах, через которые прорезался дневной свет. — Не к добру это.       Остановившись, Виктория повнимательнее присмотрелась, не отметив ничего примечательного. Дождь и только.       — Ты не пойдешь на обед? — спросила Катерина, когда настало время прощаться.       — Нет, я не голодна.       Они разошлись. Виктория, устав до неприличия, поплелась к башне Гриффиндора, мечтая завалиться на кровать и поспать пару часов.       — Вильма.       — Кто здесь? — обернувшись, Виктория нахмурилась. Ее голос эхом пронесся по безлюдному коридору башни, оставшись без ответа.

***

9 декабря, 1975       К запланированному матчу по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином погода окончательно испортилась. Дождь лил не переставая вот уже пять дней. Периодически хмурое небо освещали молнии, реже слышался гром. Игру директор Хогвартса отменять не стал, на вчерашнем ужине в Большом зале напомнив, что спортсменам и ни в такую погоду приходилось выходить на поле, с чем студенты согласились.              Свист ветра звенел в ушах, мешая сосредоточиться на ожесточенной игре. Слизерин вел счет, лишь потому что вратарь команды Гриффиндора — Сириус Блэк, не мог в полной мере сконцентрироваться на игре, то и дело бросая взгляды в сторону мисс Поттер.       Он приложил больше силы, чем требовалось, сжав пальцы на рукояти метлы, отчего на ней остались следы. Несмотря на самый разгар игры, Майкл Нотт то и дело заигрывал с Вики, хотя должен был думать о другом. О победе, например. И, если бы не игра, то Сириус бы давно скинул поганца слизеринца с метлы, ни разу не пожалев о содеянном.       Сириус отвлекся и мяч соперника снова угодил в кольцо. Выругавшись, он все же отвел взгляд от Виктории, которая всю себя отдавая игре, ловко маневрировала между игроками, умело закидывая в кольца противником один мяч за другим.       Как считал Тайлор Ройс — комментатор матча, игра не ладилась от слова совсем. Дождь застилал взор, игроки казались какими-то вялыми и вместе с тем агрессивными.       Гриффиндорский охотник — Джек Грант, самый юный из участников команды, десять минут назад упал с метлы, из-за чего его пришлось заменить на игрока из запасного состава — Кирана Мэттью, которого Томас Розье в два счета скинул с метлы, вернее, подвел к падению.       Джеймс Поттер злился, едва не пыхтя от злости. Он-то был уверен в победе. Как оказалось, Слизерин не так просто, буквально вырывает победу из рук противников.       — Бродяга! — крикнул Джеймс, что есть мочи. — Следи за воротами!       Друзья друзьями, но проигрывать совсем не хотелось, тем более ползучим змеям, — как нежно Джеймс обращался к слизеринцам.              Сириус понимал, что сегодня находится не в лучшей форме, вот только взгляд раз за разом возвращался на ярко-красный плащ Виктории, ссора с которой случилась накануне вечера из-за очередного пустяка.       — Отберешь его, детка? — мимо пролетевший Майкл с ехидной улыбкой обратился к мисс Поттер. — Или мне пролететь еще раз?       На радость промокшей публике Майкл Нотт совершил крутой финт, обогнав Викторию, и попытавшись закинуть мяч в центральное кольцо, благо Сириус в последний момент сумел защитить ворота.       — Реймонд Эйвери поймал снитч! — громко воскликнул Тейлор Ройс в микрофон. — Видимо, новая позиция, принесла небывалый успех его команде! 280:160! Слизерин победил! Поздравляем, Слизерин! Не от всего сердца, конечно…       Трибуны взорвались оглушительными аплодисментами, заглушив разочарованные вздохи гриффиндорцев, до последнего веривших в чудо — в победу.       — Ройс! — в десятый раз за матч прикрикнула профессор МакГонагалл. — Будь благоразумнее!       — Как скажите, профессор!       Игроки приземлились на поле, покрытое тонким слоем инея.       Как победители, слизеринцы купались в лучах победы, наслаждаясь радостными криками и визгами студентов. Никто не был угрюмее проигравших гриффиндорцев и Минервы МакГонагалл. Слизеринцы таки обыграли их, вырвавшись на первое место. За ними следовали когтевранцы, затем гриффиндорцы и замыкали круг пуффендуйцы.       Майкл Нотт пробрался через толпу с улыбкой, прямиком к хмурой Вики, окруженной членами команды. Лица их были омрачены проигрышем, что в общем-то было предсказуемо.       — Поцелуешь победителя? — лукаво протянул Майкл, на что девушка закатила глаза. — Давай, детка! Я заслужил!       Виктория рассмеялась, неодобрительно покачав головой. Целовать соперника на глазах у всех собравшихся, особенно, когда рядом старший брат, виделось чем-то немыслимым. Да и Сириус бы не оценил ее поступка, пусть и шутливого.       — Если завоюешь Кубок школы, в чем я сомневаюсь, тогда поговорим. А так, чтоб ты знал, мы всего-то разминались.       Майкл едва не покатился со смеху. Злобы в нем не было, однако так не показалось Джеймсу и Сириусу, вмиг напрягшихся, когда слизеринец подступил к Виктории.       — Даешь слово?       — Хочешь поспорить? — Вики прищурилась, ведомая азартом.       — Хочу! Если Слизерин заполучит Кубок школы, как это случалось на протяжении долгих лет, то с тебя поцелуй. — Майкл вытянул руку для рукопожатия, ухмыльнувшись, как настоящий слизеринец — хитро, провокационно.       — Если Гриффиндор одержит победу, то ты, как капитан, вместе со своей командой, обязуешься убрать за нами раздевалку и в течении недели почитать нас льстивыми комплиментами. Как вы любите.              Фабиан Пруэтт, весь разговор простоявший за спиной Виктории, громко заржал, обняв ее за плечи. Он ткнул в растерявшегося Майкла пальцем, заявив, что тот никогда не согласиться на условия спора.       — Чего он только возле нее трется? — задал вопрос Джеймс, ни к кому не обратившись.       — Хотел бы и я знать, — ответствовал Сириус.       — Почему мне кажется, что ты заглядываешься на мою сестру? — Нахмурившись, Джеймс скосил взгляд на друга.       — Тебе кажется.       — Хочется в это верить, Бродяга. С кем хочешь развлекайся, а к Виктории не смей лезть. Она не для тебя.       Дабы друг ничего дурного не подумал, Сириус быстро перевел разговор в шутку, намекнув, что он не прочь повеселиться с хорошенькой Ирмой Пинс — библиотекарем. Разумеется, сказанное им ни коем образом не относилось к реальности, однако Джеймс расхохотался, поддержав друга хлопком по спине.       — Да, задница у нее сказка, — вмешался в разговор Питер, повиснув на плечах друзей. — Я и сам бы был не прочь к ней подкатить, но раз уж ты, Бродяга, настроился, то не стану тебе мешать.       Друзья дружно рассмеялись, упустив из виду момент, когда Майкл Нотт согласился, пожав руку Виктории и их спор разбил Фабиан Пруэтт.       — Готовь губки для поцелуя, Вики. — Ослепленный победой, Майкл притянул девушку за талию, попытавшись поцеловать ее в губу. Она рассмеялась, подставив щеку. — Ох, ты даже пахнешь приятно.       Смущенная комплиментом, Виктория не спешила отступить, хотя и особо удовольствия от прикосновений Майкла не испытывала. Ей не хотелось обижать его. Все же они успели поладить, сблизиться, побыв на нескольких свиданий и прогулках.       — Ты че творишь! — завопил Джеймс, рывком потянув сестру за руку. — Не смей подходить к ней!       Не менее раздосадованный выходкой обнаглевшего слизеринца, Сириус толкнул его в грудь. Он не думал о последствиях, всего-то хотел выместить злобу. Не устояв на ногах, Майкл упал задницей на землю.       Питер присвистнул, врезав кому-то из слизеринцев в лицо.       Завязалась драка.       Гриффиндорцы и слизеринцы, не разобравшись в случившемся, принялись махать кулаками, словесно проклиная друг друга.       Открыв рот, Виктория следила за происходящим во все глаза, не понимая, когда ситуация омрачилась и что тому послужило причиной.       — Наших бьют! — громогласно объявил Тейлор Ройс. — Римус, держись правого бока, слизеринцы нападают кучками! Фабиан, обернись! Джеймс, в сторону!       Майкл налетел на Сириуса, повалив его на землю.       — Ублюдок! — грозно рявкнул Сириус, ногой пнув Майкла в ребра, за что получил удар в челюсть.       Оба парня ждали повода, чтобы подраться друг с другом. Например, Сириуса раздражало, что Майкл ошивается вокруг Виктории, так и норовя стать кем-то большим, чем приятель, ну а Майкл злился от того, что не он в сердце мисс Поттер занимает почетное первое место.       — Катись ко всем чертям в Преисподнюю!       Свисток мадам Трюк оглушил всех, кто находился на поле. Побитые студенты с трудом поднялись на ноги. Без слов было ясно: им не отделаться от выговора или, того хуже, исключения.       — Всегда бы так, — усмехнулся Питер, оглядевшись. — Луни-Клуни, ты видел, как я им навалял?       — А то, — безрадостно откликнулся Римус, языком нащупав пошатывающийся зуб.       — Позор! Немедленно разойдитесь! С вами будут говорить ваши деканы! Марш отсюда!       Многие поспешно ретировались, надеясь, что их присутствие осталось незамеченным.       Сириус сплюнул кровь под ноги, утерев окровавленные губы рукавом формы.       — Еще раз рядом со своей сестрой увижу, отправишься в Мунго.       — Боюсь-боюсь, — Майкл хрипло рассмеялся.       — Правильно бойся, змей проклятый!       — Джеймс, прекрати! — Вики дернула брата за рукав мантии. Она поочередно оглядела парней: Джеймса, Сириуса и Майкла. — Вы оба идиоты, видеть вас не желаю. А про тебя я расскажу отцу!       Виктория бросилась в раздевалку, намеренно игнорируя голос брата, побежавшего за ней наперевес с метлами.       — Хочешь повторить или до тебя дошло? — Сириус смерил слизеринца недобрым взглядом, подступив ближе, дабы их лица разделяли считанные дюймы. — Запомни, я тебя жалеть не стану. Прокляну и дело с концом.       — Ну да, все Блэки чернокнижники. Ничего другого от тебя ожидать и не стоило.       — На то я и Блэк, — усмехнулся Сириус и толкнув парня в плечо, побрел к раздевалке.       — Да пошел ты!       Не оборачиваясь, Сириус Блэк показал средний палец Майклу Нотту. Из-под рукава его спортивной формы показалась алая ленточка — талисман на удачу.       — У тебя кровь!       Откуда не возьмись подбежавшая Марлин МакКиннон решила оказать первую помощь Сириусу, попытавшись дотянуться до его лица носовым платком. Не говоря не слова, парень грубо отвел ее руку и ускорил шаг.       — Это шок! — Марлин попыталась убедить в случившемся себя и Алису. — Ему по голове прилетело. Ничего, скоро оправится.       Алисе Стоун не впервой приходилось слушать об идиллии между Марлин и Сириусом. Однако сейчас ей совсем так не казалось, ведь парень не бросился с кулаками на Бобби Дрейка, когда тот подарил Марлин шоколадные конфеты, — Алиса не была уверена, что он вовсе знал об этом. Зато за Викторию вписался, о чем она не просила, в чем не нуждалась.       — Почему же тогда он защитил Вики, а не тебя?              — Ты на чьей стороне, Стоун?       Пристыдив подругу, Марлин поспешила в замок. Алиса засеминила следом, попутно роняя извинения.       Покамест Джеймс Поттер отдувался за весь факультет, в кабинете Минервы МакГонагалл, его лучший друг отсиживался в комнате, а Питер с Римусом находились в Больничном крыле.       «Наверняка Вики сейчас утирает сопли своему карманному пареньку. Подумать только, у Нотта сломано ребро. Да лучше бы я ему шею свернул.» — Думалось Сириусу, отчего хотелось снова кого-нибудь пришибить.       Сириус сжал челюсти, тяжело вздохнув. Он так сильно устал от того, что все никак не мог взять эмоции под контроль, то и дело срываясь на окружающих, из-за чего сам себе был не рад.              Дверь в комнату с характерным скрипом приоткрылась, на что Сириус, погруженный в глубокие думы, не обратил внимания. Закрыв за собой, незваная гостья испустила череду вздохов прежде, чем подойти со спины к парню. Он вздрогнул, уловив нотки аромата яблок и меда, беспощадно щекотавший нос.       — Ты злишься? — глухо обронил Сириус, зажмурившись до появления черных пятен, вереницей замелькавших пред глазами.       Виктория уместила подбородок на плече парня, обняв его за торс со спины. Сириус спазматически втянул грудью воздух, чувствуя ноющую боль в ребрах, где-то с правой стороны. Не он один умел драться.       — Ты не имеешь права избивать всех, кто со мной общается.       Сириус по голосу понял, что Виктория скорее расстроена, нежели зла. Накрыв ее ладони своими, он совсем немного расслабился.       — Это только Нотт. И он заслужил хорошей взбучки.       Вики хрипло рассмеялась, обдав шею заскулившего Сириуса теплым дыханием. Он точно пес, ластился к ней, желая быть ею обласканным.       — А как же Гидеон? По твоей вине он провалялся неделю в Больничном крыле из-за гнойных волдырей.       — Ему не стоило заигрывать с тобой, — обернувшись, Сириус отбросил кудрявые локоны Виктории за спину, тыльной стороной ладони проведя по ее щеке. — Никому из них. Хотя, если они так жаждут поговорить с тобой, то я не прочь предоставить им пару минут и отправить в Святое Мунго.       — Ты не исправим, Блэк.       — Сириус, — поправил он с нажимом. — Обращайся ко мне по имени.       — Хорошо, Сириус.       Вики стеснительно опустила голову. Он властно подцепил ее подбородок двумя пальцами, вынудив поднять взгляд. Сириус был как никогда серьезен. Он жаждал ее тепла, нежных касаний, от которых голова кружилась, точно у пьяного.       — А что на счет Альберта Донта? — сипло прошептала девушка. — Он словом со мной не обмолвился. Да и я бы с ним говорить не стала, больно он мерзкий.       Сириус замурлыкал, словно кот, когда Виктория опустила руки на его плечи, запустив пальцы в влажные волосы. Кожа его горела от ее прикосновений, томных вздохов, шепота.       — Он глазел на тебя в Большом зале, практически раздевая своими похотливыми отвратительными глазенками. По нему видно, чего бы он хотел и на что напрашивался. Каждый из них получил по заслугам, Виктория.       Виктория закусила нижнюю губу, стоило Сириусу обнять ее за талию, притянув к груди. Он выругался, прикрыв веки и ресницы его затрепыхали.       — Скажи мое имя еще раз, и я сделаю все, что ты попросишь, — елейно прошептала в его губы девушка       — Поцелуй меня, Виктория.       Виктория ладонями обхватила лицо Сириуса, прижавшись к его губам своими. Она была нежна, но при этом страсти хоть отбавляй.       — Полегче, — прошептала Вики и хихикнула, когда Сириус подхватил ее на руки осторожно, будто боясь навредить или спугнуть, уложил на постель. — Надеюсь, твое белье чистое.       — Нижнее или постельное?       Виктория рассмеялась, закинув ногу на бедро Сириуса. Он навис над ней, оставляя поцелуи на лице, шее и ключицах. Поглаживал бедра, левой ладонью и коленями упираясь в матрас, дабы удержать равновесие.       — Постельное, — щеки залились румянцем.       — Не волнуйся, я чистюля.       Сириус Блэк не был готов признаться самому себе в том, что Виктория являлась для него особенной. Его мечтой недостижимой, и наравне с тем желанной.       — Мы ведь только целуемся, да?       — Да, — прошептал парень, простонав, когда девушка очертила его бедра скрытые под плотной тканью джинс. — Я не воспользуюсь тобой, хоть и знаю, что ты от меня без ума.       Отвесив шутливую пощечину, Виктория снова примкнула к его губам. Ее движения становились увереннее, обдуманными. Она ладонями скользила по его груди, пробираясь под рубашку и не возразила, когда он поступил также. С разрешения — кивка, Сириус накрыл ладонью ее грудь, скрытую тканью бюстгальтера. Виктория застонала, запрокинув голову.       — Прости, не удержался, — прошептал он на ухо, перевернувшись на бок.       Вики последовала его примеру. Они целовались менее страстно, но также нежно. Сириус был осторожен, боясь напугать Викторию, возбуждение которую не покинуло, но притупилось.       — Проведи со мной Рождество, — не своим голосом прошептала Виктория, пальцами очертив лоб парня.       — В Хогвартсе?       — Нет, у меня дома.       Сириус не торопился с ответом.       В близившиеся каникулы он не планировал возвращаться домой от того, что не хотел с родителями и кузинами отправиться в Монако к родственникам, которых находил скучными. Хотя он и тосковал по семье. По матушке, подолгу пропадавшей в лаборатории. По отцу, привыкшим отбывать во Францию по делам семьи. По дядюшке Сигнусу, втихаря разрешающего отведать бокальчик вина. По тетушки Друэлле без просьбы раздающей советы, как стоит себя вести с противоположным полом. По молчаливому дедуле Поллуксу и бабуле Ирме, привыкшей строить домочадцев. И, конечно, по Беллатрикс и Нарциссе, с которой Сириусу редко приходилось видеться в Хогвартсе, из-за того, что сестрица пропадала в подземельях Слизерина, точно затворница.       Как бы его не тянуло в Блэк-мэнор к семье, Сириус не желал расставаться с Викторией. Ему думалось, что он сумеет исправить ошибки, обратив клятву, данную в прошлом году, в пыль.       — Ты уверена в этом?       Заправив упавшие на глаза локоны Виктории за уши, Сириус прикрыл глаза.       — Да, если ты будешь рядом. Рождество без тебя не Рождество.       — Даю слово, caramel.       Изменившись в лице, Виктория отвернулась, прижав к груди колени.       Сириус приподнялся на локтях, тронув ее за плечо.       — Что с тобой? Я обидел тебя?       — Ты так давно не называл меня карамелькой, — девушка утерла слезы, не решаясь взглянуть на Сириуса, снова нависшего над ней. — Мне этого не хватает.       Сириус виновато поджал губы, потупив взор. Он гладил ее по волосам, накручивая концы волос на пальцы, а затем отпускал и они, точно натянутые пружины, забавно подпрыгивали.       — Прости меня, Виктория.       — Только не отталкивай меня снова.       Сириус опустился на постель, со спины обняв девушку, прижавшуюся к его груди. Не дождавшись ответа, она задремала, а он не смел потревожить ее сон. Джеймс по секрету поделился, что его сестрица снова не спит, по ночам шатаясь по факультетской гостиной. Поэтому Сириус считал своим долгом защитить два или три часа сна Виктории.       — Я сделаю все возможное.       Сириус не хотел быть с Викторией эгоистом, наглым потребителем, но рассказать о секретах не осмелился. Он физически не мог ее обидеть, при том что понял, со слов вездесущей и во все сующей нос Лили Эванс, что это уже произошло.       Самому себе поклявшись разобраться с несущими проблемами, Сириус не сомкнул глаз, сторожа беспокойный сон Виктории, изредка вздрагивающей, но не просыпающейся.       Джеймс вместе с Римусом и Питером вернулись в комнату за полчаса до отбоя, поставив друга в известность о том, что по завершению зимних каникул ходить им на отработки к Филчу по субботам до конца учебного года.       — Делов то, — отмахнулся Сириус и напевая, отправился в уборную.       Питер покрутил пальцем у виска.       — Кажется, он не осознал тяжесть нашего положения, — резюмировал Римус, присев на край кровати.       — Утром проснется и ужаснется. Видимо, мадам Помфри переборщила с дозировкой, когда напоила его успокаивающим бальзамом.       — Не наговаривай. Мадам Помфри чудесная женщина, просто Сириус пригубил медовуху. Он хмельной, вот и не стал возражать.              Пожав плечами, Джеймс согласился с Римусом, подтвердив, что поведение лучшего друга в самом деле наталкивает на неопределенные мысли. Уж больно он веселый после драки.       — Может, влюбился? — предложил Питер, пошарив по карманам в поисках орешков или конфет.       — Ага, как же! Если влюбился, то в свое отражение. Ну, или в мое, — вытянув шею, Джеймс глянул в зеркало, улыбнувшись, — я красавчик!       Друзья покатились со смеху, решив, что день на сегодня подошел к концу и пора ко сну готовиться.       Сириус Блэк вернулся, когда друзья спали. Нацеловавшись с Викторией под гобеленом в коридоре, он с улыбкой до ушей полез в постель, не сразу уснув. Как и всегда во сне он видел деву в белоснежном платье. С ее темными локонами играл ветер. Она смеялась, зазывая его за собой. И он, очарованный, безропотно шел за ней.

***

21 декабря, 1975       Ранним утром Хогвартс-экспресс покинул станцию Хогсмид, держа путь в Лондон на вокзал Кингс-Кросс.       Незадолго до начала зимних каникул, Минерва МакГонагалл задержала Викторию Поттер по окончанию лекции, настоятельно порекомендовав обратить внимание на учебу. В противном случае, если жалобы от преподавателей продолжат поступать, тогда декану Гриффиндора придется оповестить мистера и миссис Поттер о неважных делах дочери. Пообещав наверстать упущенное, исправив имеющиеся хвосты по некоторым предметам, Виктория не выпускала из рук учебники.       С раннего детства Флимонт Поттер, когда в его плотном графике появлялся свободный час, посвящал время детям, обучая их колдовству. Светлой магии, если уж быть совсем точнее. До одиннадцати лет у Виктории и Джеймса не было волшебных палочек, однако данный факт не лишал их возможности изучать теоретические данные, в основном историю магического мира. Приверженец старых традиций, не меняющихся больше пяти столетий, Флимонт раз за разом повторял о том, насколько опасна темная магия. Другое дело светлая, не запачканная скверной.       Он кратко рассказывал о сотворение мира магов и немагов, о Святых и Падших, умело обходя вторых. Статус Святых прибавлялся к имени магов, сотворивших добро. Например, Святой Мерлин, спасший мир от темных проделок Падшей Морганы. Падшими считались те маги, которые поддались скверне, на века запятнав свой свет души. Флимонт Поттер подолгу разглагольствовал, устроившись с детьми у камина, как о великих деяниях Святых, так и о Падших, что случалось редко.       Джеймс до определенного возраста слушался отца беспрекословно, покуда тот не утратил авторитет в его глазах. Он не изучал темные искусства, не заглядывался на запретные книги в библиотеке. Джеймс был хорош во многих предметах в Хогвартсе, о чем неустанно твердила Минерва МакГонагалл, пророча ему светлое будущее в Министерстве магии. О Виктории она подобного сказать не могла.       Неусидчивая, не имеющая рвения к изучению того, что ей неинтересно, Виктория подолгу могла пропадать в библиотеке, зачитываясь теми книгами, кои не числились в школьной программе. Она проводила долгие часы в компании Катерины Преображенской, ютясь с ней в кабинете, всеми забытом со времен обучения леди Ирмы Поттер в Хогвартсе. Жадная до знаний, выходящих за пределы школьных лекций, Виктория заработала не лучшую репутацию, прославившись, как талантливая, но ленивая ученица — горе преподавателей.       Мечтая постичь горизонты знаний о магии, в магической Великобритании находившейся под запретом, Виктория могла подолгу сидеть за письменным столом, раз за разом намереваясь написать письмо бабуле Ирме. Отчего-то ей думалось, что к нетрадиционной магии леди Поттер относится лояльно, в сравнении с отцом, от которого по приезде домой приходилось скрывать личный дневник, исписанный рецептами зелий и темными ритуалами.       Порой Виктория порывалась расспросить мать о том, о чем отец не желал словом обмолвиться, но в последние годы Юфимия страдала мигренями. По этой причине девушка не тревожила мать лишней раз, предпочитая читать ей вслух маггловские романы, одолженные у Лили Эванс. Иногда к ним присоединялся Джеймс, хотя он по-прежнему злился на родителей за лето перед четвертым курсом.       — …Да хватит тебе!       Не сдержавшись, Джеймс вырвал учебник из рук сестры, дабы она оторвала взгляд от поплывших строчек, обратив на него внимание. Он понимал, что Виктория занимается благим делом — наверстывает упущенное, однако с трудом мирился с тем, что она снова далека от него.       — Брось! Мне осталось дочитать последний параграф, — Виктория насупилась.       — Ну и развлекайся с трансфигурацией. Когда одумаешься — сообщи.       Плюхнувшись на свободное местечко рядом с Лили, Джеймс осыпал ее комплиментами, поцеловав в щеку. Смущенная, она толкнула его в плечо, а затем рассмеялась.       Виктория с сожалением опустила глаза, все же отложив учебник. Половину учебного года она просидела затворницей, прилично отдалившись от друзей и от брата, тоскующего по ней каждый день, о чем он часто напоминал, когда звал ее на ночные прогулки по Хогвартсу или в Хогсмид. Чувствуя за собой вину, девушка решила, что проведет каникулы в веселой компании родных людей, а уж по возвращению в Хогвартс подумает об учебе.       — Дай мне!       — А волшебное слово?       — Пожалуйста, Хвостик, дай шоколадную лягушку, — сладким голоском пропела Виктория, очаровательно улыбнувшись.       — Умеешь уговаривать, — попавший под женские чары, Питер протянул сладость подруге. — Итак, что у нас на повестке дня?       — Скоро собрание старост, — напомнил Римус, не отрывая взгляда от книги.       — Скучно-оо-о, — протянул Питер, откинувшись на спинку дивана. Он поглядел на Джеймса и Лили, мило воркующих. — Вы, ребята, такие хорошенькие. Смотрю на вас, и тоже хочу девчушку рядом. Но как представлю, как за день бегал по Хогвартсу, закрывая долги…       — Закрыл хоть? — поинтересовалась Виктория, чудом удержав волшебную лягушку в упаковке, а затем глянула на попавшуюся карточку с волшебником. — Ох, у меня снова Мерлин!              — Закрыть то я закрыл, но утомился. Жуть! — зевнув, Питер потянулся. — Пенелопа та еще хохотушка. Отнимает последние силы. Если вы понимаете, о чем я.       Парнишка хитро подмигнул Джеймсу, рассмеявшемуся в голос. Лили смерила обоих осуждающим взглядом, напомнив об уважении к партнеру, с которым тот или иной человек вступает в отношения. Питер не выдержал нравоучений и покинул купе, решив отыскать причину бессонницы.       — Что за манеры? — в пустоту уронила Лили, покачав головой.       — Да ладно тебе, главное, что я тебя уважаю!       Девушка не ответила, скованно улыбнувшись. Джеймс нравился ей как никто и никогда. Порой все же случались неприятные ситуации, когда он ревновал ее к сокурсникам, которых с Мародерами унижал прилюдно. В последнее время он и вовсе повадился караулить ее на дежурствах, словно ограничивая, что Лили до зуда в ладонях не нравилась. Она не торопилась говорить о том, что ей неприятно, считая, что вскоре Джеймс осознает ошибки. А вот когда это произойдет — оставалось загадкой.       — Ты читала мои наброски? — тихо прошептал Римус, обратившись к Виктории. Она кивнула, не пытаясь скрыть улыбки. — И как тебе?       Римус тяжело сглотнул, переживая из-за ответа Виктории, чьё мнение для него много значило. Прошлым летом он всерьез увлекся написанием небольших историй, переросших в рассказ на двести страниц. И кто знает, быть может, это могло привести к чему-то серьезному и более стоящему.       — Мне понравилась линия между Клоти и Робертом. Их взаимоотношения такие волшебные и при этом не без драмы. Мистер Гипсон тот еще сноб, — Виктория хихикнула, уместив голову на плече друга. — Ты такой талантливый, Римус. Я тебе даже по-доброму завидую.       — Вот еще!       Римус застенчиво улыбнулся, обняв подругу. Он не скрывал того, как на него влияли милые комментарии, относящиеся к его творчеству, к которому он горел душой.              — Нет-нет, не прибедняйся. Ты талантище.       — Спасибо тебе.              Размышляя над новой главой, Римус не заметил ревностного взгляда Сириуса Блэка, едва ли не задохнувшегося от возмущения, когда Виктория переключилась на друга, совершенно позабыв о нем.       — …Иногда мне хочется знать, что скажет отец, когда узнает о моем увлечении.       — Так спроси его.              — Это не так просто. Он человек занятой, живет на два мира, всей душой любит медицину. Ну а я…       Не вслушиваясь в голоса друзей, Сириус нащупал ладонь Виктории под пледом. Не оборачиваясь, она сжала его ладонь и они соединили пальцы. На душе его сделалось в разы спокойнее.       По истечению трех часов купе опустело. Виктория мирно спала на диване, лбом прижавшись к стеклу. Вернувшийся Питер, от скуки решивший ознакомиться с маггловскими комиксами Джеймса, порой ухохатывался со смеху, изредка воскликивая: «Да ладно!».       Пробудившись из-за глухого стука — кто-то из студентов врезался в дверь купе, Виктория проморгалась, зевнув.       — О! Уже проснулась? — Питер улыбнулся, махнув подруге.       Сонная, не выспавшаяся Виктория натянула до подбородка плед, снова зевнув. Просидев некоторое время неподвижно, она вскоре стала вплетать алую ленту в косу.       — Выглядишь паршиво, Вик. Тебе бы поспать.       — Спасибо, Питер. Мне так приятно слышать от тебя подобное. — Она отвернулась к окну.       — Ну, не злись, Мерлина ради. Я ведь не со зла. — Отложив глянцевый комикс, Питер пересел к Виктории, закинув руку на спинку дивана. — Злишься?       — Нет, — прошептала девушка, посмотрев на друга, расплывшегося в широкой улыбке. — А где все?              — Лунатик и Лили отправились на собрание, хотя должны давно были вернуться. Бродяга и Сохатый завалились в купе к Пруэттам, Попперу и Гранту. Вроде собирались обсудить стратегию предстоящей игры.       — И меня не позвали? — остатки сна оставили Викторию.       — Успокойся! Сохатый не стал тебя тревожить. Мы-то знаем, как тебе трудно. МакГонагалл наседает, да?       — Да, — грустно протянула Вики, ладонью проведя по лицу. — Я стараюсь, правда стараюсь.       — Я знаю. Мы командой Мародеров решили тебе помочь!       — Командой Мародеров?       — Конечно! Ты и Лили в нашей команде. Скажу по секрету, Бродяга не считает Лили частью Мародеров. — Питер хихикнул. — Зря они друг друга недолюбливают.       — И не говори. Так как вы мне поможете?       — Сгрудимся вокруг тебя и не отпустим, пока учебники наизусть не заучишь.       Виктория рассмеялась. Они долго болтали с Питером, говоря обо всем и не о чем. То о книгах, то сплетничали. Она улыбалась, чувствуя за собой вину за то, что пренебрегала друзьями, а все потому что решила проучить Сириуса, отдалившись от него. В итоге они сблизились, решив провести Рождество вместе, а Джеймс, Римус и Питер долгие месяцы место себе не находили, ошибочно думая, что Вики предпочла их компанию девчонкам.       — Марлин дура, — откусив голову сахарной фее, Питер чавкнул. — Ужасно бесячая.       — Перестань…       Кивнув, Питер умолк. Он морально готовился к неприятному разговору. Не единожды пытаясь рассказать друзьям о том, что мучило его вот уже не первый месяц, Питер каждый раз находил отговорки.       — Вик, я должен тебе рассказать кое-что важное. Это касается меня, вернее…       Договорить Питер не успел, по той причине, что дверца купе отъехала в сторону, и на пороге появился счастливый Сириус, с кружкой горячего какао.       — Ну что, как тебе комиксы Сохатого?       — Неплохо, — Питер улыбнулся, пересев на соседний диван. — Сия литература не для меня, но от скуки полистать можно.              — Ты такое Сохатому не говори, а то он от тебя не отстанет, — Сириус усмехнулся, с шумом усевшись подле Виктории, протянув ей кружку обжигающего напитка. Она принюхалась, учуяв карамельный аромат, и губы ее дрогнули в улыбке. — Ты так долго спала, я успел заскучать, caramel.       — Так повеселился бы с МакКинонн. Она тебя искала.              Виктория посмурнела, отсев от Сириуса       — Заткнись, Хвост! — На указательный палец накрутив длинный локон Виктории, опустившей голову, Сириус губами прижался к ее виску. Он знал, что Питер не станет рассказывать о произошедшем Сохатому, дабы не подвести друзей. — Не слушай его, он сегодня не в себе.       — А разве он солгал?       Закатив глаза, Сириус шумно выдохнул.       — Я бы на МакКиннон не взглянул, тем более не заговорил бы. Виктория, не хмурься. — Он склонился над ее ухом, прошептав: — Ты единственная.       — Клянешься? — в шутку бросила она.              — Клянусь своей душой, сердцем и нижним бельем с Суперменом. — Сириус улыбнулся, когда его уха коснулся смех Виктории. — Мне Сохатый подарил. Хочешь покажу?       — Нет, — Вики покраснела. — А где Джим?       — Вы такие тошнотики! Меня от вас жуть берет.       — Завидуй молча, друг мой сердечный. — Сириус перевел взгляд на Питера, не глядя заправив локон за ухо девушки. — Сгоняешь за лакричными палочками?       — Тебе надо, ты и иди, — в очередной раз скривив тонкие губы, Питер скрестил руки на груди, всем своим видом давая понять, что никуда идти он не намерен. — Я за вами наблюдаю. Контролирую, так сказать. Вдруг я за дверь, а вы…       — Заткнись, Хвост, — со смехом ответил Сириус. — Обещаю держать руки при себе.              — Честное гриффиндорское? — прищурившись, Питер усмехнулся.       — Трижды честное гриффиндорское.              — Ладно, схожу, — парень поднялся, пригладив штанины брюк. — Вернусь быстро, так что предаться греху не успеете. А если успеете, то я буду чертовски в тебе разочарован, Бродяга. Все же ты не производишь впечатление…       — Мерлин! — Виктория накрыла ладонями лицо, скрывая раскрасневшиеся от смущения щеки.       Сириус хохотал.       — Вик, простой знай: мой дрогой друг Бродяга даже с картой Мародеров не отыщет твое белье. Уверен, он чертов девственник! — Смеясь, Питер выскочил из купе, напоследок добавив. — Он по ночам грешит и имя твое стонет. Думает, мы глухие! Хорошо хоть Сохатый храпит и ни черта не слышит. Чмоки-чмоки, не шалите!       — Хвост!       Сгорая от стыда, Виктория задыхалась от смеха.       — Идиот честное слово, — Сириус нервно хохотнул, пригладив волосы. Щеки его горели. — Я так не делаю…       Отсмеявшись, Виктория пригубила остывший напиток, лукаво поглядев на Сириуса.       — Не думала, что ты умеешь смущаться.       — А я и не умею!       — Ну да, ну да.       Минут десять Сириус уверял Викторию в том, что Питер намеренно наговаривает на него от того, что не он первый красавчик в Хогвартсе. Хихикая, девушка кивала, зная, что Питер не врет. Увиливает, не договаривает, играет словами, но не врет.       — Давай сбежим этой ночью? Я хочу показать тебе маггловский Лондон.       — Я была там с Джимом, — сдавленно прошептала Вики, блаженно закатив глаза. Сириус губами касался ее шеи, крепко обнимая за талию. — И с родителями гуляла.       — Но не по моему маршруту. — Сириус не стал говорить о том, что в маггловском Лондоне он был один раз, когда втайне от отца гостил у кузины — Андромеды. — Тебе понравится.       — Мне уже нравится, — она охотно отвечала на поцелуй. Сириус был невероятно нежен и ласков, одаривая Викторию доселе неизведанными искрами чувств. С ним она теряла разум. — Поцелуй меня снова.       — Виктория, нам нужно остановиться.       — Мне не хочется.       Сириус не сумел сдержать стон. Прикосновения Виктории дурманили рассудок, лишая его возможности дышать полной грудью. Ее холодные ладони скользили по его груди, очерчивая встречающиеся родинки и темные волоски на бледной коже.       — Что же мы творим, caramel?       «Сириус, такой Сириус.» — В мыслях строкой пронеслись слова подруги, которые Виктория благополучно проигнорировала, позволив парню стянуть с себя школьные гольфы с эмблемой льва, раскрывшего пасть.       — Это Рождество будет нашим.       — Я хочу поцеловать тебя под омелой.       — Теперь и я этого хочу.       Когда друзья вернулись в купе, Сириус и Виктория умело делали вид, будто бы между ними ничего нет и Джеймс верил, не замечая скромных улыбок. А вот Римус и Питер переглядывались, ухмылялись и нарочито тихо перешептывались. Лили, напротив, хмурилась, не одобряя выбор Виктории.       — Давайте сыграем в «Правда или выпивка»? — предложил Джеймс, вскинув руку.       — И что пить будем? — осведомился Римус.       — Ради исключения сегодня можем закусывать конфетами. Смотрите, сколько я накупил всего!       Джеймс указал на мешок сладостей и Лили отвернулась, отказываясь учавствовать в затее друзей. Вместе, не считая Сириуса, они смогли ее уговорить и под натиском не умолкающих голосов, она сдалась.       — Я первый! — воскликнул Питер, потерев ладони. — Мой вопрос Бродяге: сколько времени прошло со дня твоего лучшего поцелуя?       «Меньше часа», — хотел ответить Сириус, но вместо этого съел шоколадную лягушку.

***

24 декабря, 1975       Три веселых дня, проведенных в доме Поттеров, команда Мародеров, как верно выразился Питер Петтигрю, не расставалась. Их голоса вкупе со смехом доносились со всех уголков дома.       Лили Эванс делила комнату с Викторией, Сириус с Джеймсом, а Питер и Римус расположились в комнате, предназначенной для гостей, коих в доме Поттеров можно было встретить не часто.       Флимонт и Юфимия были рады возвращению детей и их друзей, с которыми здорово ладили. Джеймс, по просьбе сестры на время позабыл о былых обидах, дабы не испортить любимый праздник Виктории — Рождество.       Взяв недельку выходных в Министерстве магии, Флимонт также оставил дела в мастерской, чтобы уделить время сыну с дочерью и их друзьям. Бывало, что ребята, в сугубо мужской компании, проводили время на зачарованном заднем дворе дома, играя в квиддич. В то же время Юфимия увлекала за собой Вики и Лили в кухню, делясь с ними кулинарным премудростями. Не сказать, что мисс Поттер была на высоте, у нее часто подгорали ингредиенты блюд на сковороде, сбегало молоко, тем не менее она старалась.       «Не удивляйся, мы с Петунией с детства в ресторанном бизнесе, за что спасибо родителям.» — В один из дней сказала Лили, заслышав разочарованные вздохи подруги, не углядевшей за пирогом в духовке.       По вечерам ребята собирались в уютной гостиной, под неутихающие разговоры попивая горячий глинтвейн с рябиной и закусывая черничным пирогом Юфимии Поттер, таявшим во рту. Питер неустанно хвалил старших Поттеров, как бы в шутку добавляя, мол, он бы с превеликим удовольствием стал бы частью их семьи. Джеймс закатывал глаза, а Флимонт говорил, что двери его дома открыты для каждого из друзей сына и дочери.       Не отставая от Питера, Джеймс неустанно смешил друзей байками. В день проигрыша матча он и Лили здорово сблизились. Она поддерживала приунывшего парня до поздней ночи, за что он был благодарен.       «Быть может, это стоило той неудачи?» — Нередко рассуждал Джеймс, расплываясь лужицей при виде улыбки Лили.       Незаметно для домочадцев и гостей, Сириус украдкой воровал поцелуи Виктории, порой вгоняя ее в краску. Хоть Лили перед сном бурчала, заверяя, что Сириус Блэк в очередной раз разобьет сердце подруге, и все же не могла противиться ее счастливым глазам сияющим от счастья.       Когда выпал первый снег, друзья скопом выбежали на улицу, не удосужившись одеться по погоде. Сугробы по колено были редким явлением в Лондоне, и потому мало, кто удержался от невинных шалостей, играя в снежки. Несколько раз Питер упал в снег, утянув за собой Мародеров. Уворачиваясь от снежков Лили с Вики хохотали, не обращая внимания на косые взгляды прохожих.       Их дружный смех сотрясал всегда спокойный район Кроукворт.       — Держи меня! — визгнув, Вики поскользнулась на льду. Она ухватилась за локоть подруги, силясь удержать равновесие. — Лили!       — Держу!       — За мной! — прокричал Джеймс, махнув рукой в сторону маггловского кино, где совсем скоро обещал начаться вечерний сеанс.       Друзья без пререканий поспешили за Джеймсом, распевая песню о «Горбатой ведьме».       — Ты не против, если я побегу к Джеймсу? — Лили кивком головы указала в сторону парня, зазывающего ее махом руки.       — Давай, я уж как-нибудь переживу наше расставание.              — Спасибо, Вики!       Лили быстро догнала Джеймса, приобнявшего ее за плечи и смачно чмокнувшего в румяную от холода щеку.       — Caramel, держись крепче! — Лукаво подмигнув, подбежавший Сириус оттопырил локоть, за который Вики тут же ухватилась. — Постой, мне нужно кое-что сказать.       Парочка замедлила шаг, прилично отстав от компании друзей.       — Говори.       Сириус глянул на Мародеров, отвлекшихся от того, что Питер снова поскользнулся и завалился в сугроб. Воспользовавшись желанным мгновением, паренек рывком притянул Викторию к груди, накрыв ее губы. Она не сопротивлялась, охотно отвечая на поцелуй, обнимая за плечи.       — Мечтал об этом весь вечер, — стянув с шеи шарф, Сириус накинул его на продрогшую Вики, отбивающую дробь зубами. — Знаешь, а ты чертовски хорошо целуешься.       — У меня был достойный учитель, — Вики подмигнула.       — Ставлю вам «Превосходно», мисс Поттер.       Звёздное небо освещало счастливые лица людей, спешивших домой к семьям, возлюбленным, друзьям или, Мерлин знает, куда и к кому. Вики тонула в серебристых омутах, желая раствориться в мужских объятия без остатка.       — Сириус… — Виктория не успела договорить, потому что подбежавший Джеймс с воплем закинул ее к себе на плечо. Она пискнула, машинально вцепившись в его шапку с помпоном. — Отпусти, Джим!       — Не дождешься! — парень гулко хохотал. Он обожал пугать младшую сестренку, также сильно, как принимать ее крепкие объятия. — Давай за нами, Бродяга!       Наблюдая за тем, как Вики визжит, а Джеймс, удерживая ее на плече, крутится волчком, — Римус рассмеялся, и его смех подхватили остальные. Не трудно было догадаться, почему он не оставил сестру и лучшего друга наедине. Возможно, от того что боялся их очередной ссоры или же сближения.       На правах старшего брата Джеймс был обязан спасти Вики от очередного ловеласа.       — Вот видишь, на задницу не упала. Лед позади, потому я готов принять благодарность в виде аплодисментов. Ну ты чего?! — Джеймс ловко увернулся вправо, когда Вики замахнулась.       — Ты дурак, Джим!       — Будет тебе, малышка Вик! Я ведь шучу! — рассмеявшись, паренек крепко обнял сестру.       — Ты все еще дурак! — показав кончик языка, девушка схватила Лили за руку и вдвоем они вошли в кинотеатр.       Даром не теряя времени, девушки подлетели к кассе, по очереди сделав заказ. Учуяв запах вкусной и отнюдь не самой здоровой еды, мальчишки мигом присоединились, оттеснив подруг, недовольно заворчавших.       — И побольше сыра! Спасибо, золотко!       Приняв из рук миловидной девушки ведерко с попкорном, Питер подмигнул ей, и нагнал друзей в зале.       — Что-то мне подсказывает, что тебе не хватит, — скептически поглядев на друга, изрек Римус.       — За меня не переживай. У меня в карманах орешки и мармеладные конфеты. Если попросишь, то и с тобой поделюсь.       — Да ты все съешь раньше, чем я рот открою.       — И то верно.

      К середине фильма спесь с ребят спала, и они наконец уделили время просмотру, перестав бросаться друг в друга попкорном, воплем заглушая очередную лекцию Лили Эванс о правилах хорошего поведения. Один из малых залов, в котором крутили фильм, находился в полном распоряжении ребят.       — Вот она точно до конца не доживет. Ставлю кнат, пожертвует собой ради спасения других или станет жертвой главного злодея. Кстати, вид его страха не внушает.       — Пригласили бы магглы Филча сняться, глядишь, аншлаг им был бы обеспечен.       Римус делал ставки на концовку, несколько посредственного боевика. Питер, поедая соленые орешки поддакивал. Их ожесточенный спор приводил к нелепым ссорам, длиной в пару минут, после чего они вновь возвращались к жаркой дискуссии.       Немного позже Лили за руку утащила Джеймса в буфет. Вот только они до него не дошли, отыскав укромное местечко в коридоре. Поцелуи да и только, зато сколько в них было страсти.              — Ты очень красивая, Виктория.       Девушка застенчиво опустила взгляд, словно оробев. Она вздрогнула, когда Сириус ладонью накрыл ее колено, сжав. Виктория была рада тому, что в полумраке никто не видит ее огнем пылающих щек.       — Ты тоже.

***

25 декабря, 1975       В вечер Рождества, Виктория Поттер битый час, точно юла вертелась перед зеркалом, педантично оценивая наряд. Белоснежное кружевное платье скрывало шею и руки, но оголяло худые ноги. Оно не было нарядным, без каких-либо рюш и бантиков. Просто и со вкусом — подарок матери.       — Так-так, — раздумывая над тем, чем бы заколоть волосы, Виктория не услышала, как дверь в ее комнату приоткрылась.       Сириус Блэк, плечом оперевшись на дверной косяк, присвистнул, засмущав Викторию, выронившую из рук алую ленту. Темная рубашка сидела на нем, как влитая, словно бы вторая кожа. Несмотря на праздничную атмосферу, Сириус не изменял себе, продолжая носить мрачные цвета. В свое оправдание говорил так: «Как знать, вдруг к вечеру кто помрет, а я к похоронам готов». Ребята, конечно, посмеивались, не догадываясь о том, что слова друга могут оказаться пророческими.       — Разве ты не должен помогать Джеймсу?       — Я и помогал, но затем явилась твоя подружка и выгнала меня. Лили такая любезная, прям святоша.       — Перестань, ты просто ее плохо знаешь.       — Не могу сказать, что хочу узнать получше. — Проследив за взглядом Виктории, без стыда скользящей по его телу, Сириус усмехнулся и, тряхнув головой, подошел ближе. — Полагаю, твоя лента будет отлично смотреться на моем запястье.       — Дурацкая привычка.       — Ни разу.       Повязав алую ленточку на правом запястье парня, Виктория не торопилась отпустить его ладони.       — Иногда мне хочется сбежать, чтобы нам никто не мешал. Разве честно, что Джеймс и Лили обжимаются по углам, а я тебя за руку не могу взять при родителях?       Сириус без слов обнял Викторию. Она прижалась щекой к его груди, прислушавшись к сердцебиению. Дышал он часто, будто бы с натугой.       — Знала бы ты, как я хочу целовать тебя, не боясь, что нас застукают.       — В последние дни ты совсем страх потерял, — Вики хихикнула. — Посмотри, даже дверь не закрыл. Если Джим войдет, то будешь сам оправдываться.       — Да и черт с этой дверью. Не хочу отпускать тебя.       — Я тоже.       Прочь отгоняя грусть, Виктория старалась не думать о том, что случится, когда зимние каникулы подойдут к концу и они вернутся в Хогвартс. Станет ли Сириус снова избегать ее общества? Обратит внимание на влюбленную Марлин МакКиннон или вовсе перестанет глазеть на других девчонок, пытающихся сыскать его расположение? На эти, как и на уйму других вопросов, у Виктории ответов не было.       — У меня есть для тебя подарок, — неохотно разорвав объятие, Сириус встал за спиной Виктории, — закрой глаза, caramel.       Она послушно выполнила его просьбу и дернулась, когда холодный металл коснулся ключиц.       — Открывай, — Сириус обнял ее за талию, опустив подбородок на плечо.       Вики ахнула.       Алый камень в серебряной окантовке искрился на шее Виктории, взгляда не осмелившейся отвести от отражения в зеркале. Сириус обнимал ее за талию со спины, с перерывами на комплименты оставлял поцелуи на щеках.       — Это рубин — королевский камень.       — Ах! Страшно обладать королевским сокровищем. Вдруг я его потеряю?       — Глупости. Не мог пройти мимо, когда увидел его. Если верить легенде, этот кулон защищает от невзгод и дарует носителю радость. Сразу подумал о тебе… — Он носом зарылся в темные кудри, полной грудью вдохнув полюбившийся аромат яблок и меда. — С Рождеством, caramel.       — Боюсь, теперь мой подарок померкнет по сравнению с твоим.       Виктория лицом повернулась к Сириусу, утерев следы губной помады с его губ. Он улыбнулся, не став возражать.       Сириус покрепче обнял девушку за талию, углубив поцелуй, когда она потянулась к его губам.       Они были созданы друг для друга, как кусочки пазлов; как Хиткот Барбари с невидимой гитарой; как Мирон Вогтэйл с очумелым голосом; как Питер Петтигрю и вкусная еда; как Лили Эванс и нравоучения; как Джеймс Поттер и маггловские комиксы; как Римус Люпин и любовь к искусству. Виктория и Сириус — единое целое.       — Мне ничего не нужно. Ничто не сравнится с твоей улыбкой.       Подцепив подбородок Виктории двумя пальцами, он заглянул в ее глаза. Она не смела усомниться в его словах. Прижавшись к мужской груди, так бесстыдно и обреченно цепляясь за широкие плечи, она не была готова проститься.       — Пожалуйста, скажи, почему это должно прекратиться?       — Если тебя это утешит, то знай, мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой, Виктория. — Он виновато отвел взгляд.       Оставив поцелуй на лбу девушки, Сириус взял ее ладонь в свою, и вместе они спустились на первый этаж к заждавшимся их друзьям и мистеру с миссис Поттерам.       Юфимия, словно фея хлопотала на кухне с Лили. Когда Виктория изъявила желание помочь, они быстро выгнали ее, дабы она не испортила праздничный ужин. Не сказать, что Вики расстроилась. Примостившись в гостиной у камина, она кулоном водила по цепочке. Настроение ее омрачилось из-за того, что Сириус не спешил поделиться с ней тем, что не давало им быть вместе.       — …Сохатый, ты так елку свернешь!              — И черт с ней! Магия все исправит.       — Джеймс, — предупреждающе протянул Флимонт Поттер, — не сквернословь в моем доме.       — Черт, черт, черт, черт… — себе под нос шептал паренек, дабы позлить отца.       Когда подошло время, Виктория, словно в тумане села за стол рядом с братом и Сириусом. Ее пустой взгляд уперся в тарелку с жаркое, от вида которого мутило.       — Предлагаю тост, — торжественно начал Питер.       Не подавая виду, Сириус под столом накрыл ладонь Виктории своей. Они перелили пальцы. Хандра отступила и девушка сделалась участницей долгого разговора, жарких споров и шутницей за столом, веселье за которым не утихало.       «Наверное, бабуля Ирма отплясывает на очередном Рождественском приеме, являясь почетной гостьей. Как и всегда.» — Подумалось Виктории, когда правом произнести новый тост воспользовался Джеймс, поблагодарив собравшихся за потрясающие каникулы. — «Хоть о родителях не забыл, славно.»       Застолье сопровождалось нескончаемыми шутками. В вечер Рождества не было времени для ссор и скандалов, ставшими частым явлением в доме Поттеров.       Флимонт Поттер чудесно поладил с сыном, что считалось великим достижением в их отношениях. И пусть хрупкий мир совсем скоро обратится в руины, подарками они все же обменялись. Во время танцев ребята во всю хохотали, а впрочем, как и все каникулы.       Ближе к полуночи старшие Поттеры отправились в личную комнату, предупредив, чтобы к рассвету каждый из подростков оказался в постели. Разумеется, в своей, а не в чужой.       «Не позволь волшебству умереть. И там ответ, только взгляни в ее глаза.       Сириус и Виктория покачивались из стороны в сторону. Голова девушки покоилась на плече парня, а ее руки крепко сжимали лацканы его рубашки. Он прокрутил ее, и Вики вновь оказалась в плену крепких объятий.       Джеймс, целующийся с Лили на диване, не углядел за сестрой, хоть и клялся не спускать с нее глаз, ровно, как и с лучшего друга, поведение которого казалось ему странным.       — Ну пожалуйста! Жалко что ли?       — Хвост, мы не станем взрывать фейерверки без мистера Поттера.       — Но он ведь сказал, чтобы мы чувствовали себя как дома! А у меня дома постоянно что-то взрывается. Луни-Клуни, побудь хоть немного бедокуром!       — Нет, нет и нет!       Не бойся, она тоже хочет этого. Это сложно, но ты крепись.        Пропустив локоны, на ощупь сравнимые с шелком через пальцы, Сириус Блэк морально готовился к скорому прощанию. Отсрочивая неминуемый момент, он увел Викторию в кухню, подальше от глаз друзей.       — Прошу тебя, признайся, что нам мешает?       — Не начинай, Виктория.       Так что танцуй, свой последний танец. Потому что это твой последний шанс.»       К часу ночи компания Мародеров разошлась по комнатам. Хмельной Джеймс позволил рыжеволосой красавице уложить себя в постель и накрыть теплым одеялом.       — Встретимся утром, Джеймс, — прошептала Лили перед тем, как запереть дверь.       Питер и Римус отправились в гостевую комнату, устроив драку подушками, потому что не могли поделить стороны кровати. Оба хотели спать с правой стороны ближе к двери. Затем Питеру стало нехорошо из-за выпитого алкоголя, и Римус отвел его в уборную.       — Обними меня.       Сириус и Виктория ютились на диване в опустевшей гостиной, подолгу целуясь.       — Кажется, теперь и я люблю Рождество.       Стрелки настенных часов в гостиной перевалили за римскую тройку.       Время тянулось медленно.       Морозной ночью, под светом ярких звезд, Сириус сидел на крыльце дома, одну за другой выкуривая маггловские сигареты. Ногой отбивая дробь по деревянной ступени, он пытался унять нервозность.       Завтрашним днём друзья в полном составе должны будут вернуться в Хогвартс. Значит, Сириусу вновь придется отдалиться от Виктории, чтобы сдержать клятву. Он винил себя и ненавидел за то, что по глупости дав обещание, ныне был вынужден сторониться Викторию, дружба с которой давно переросла в нечто большее. Возможно, ему придется отступить, чтобы не мешать ее личной жизни, безмолвно наблюдая за тем, как Майкл Нотт начнет ухаживать за мисс Поттер по возвращению в школу.       Из раздумий Сириуса вырвал скрип половиц — Виктория решила составить ему компанию. Он обернулся и улыбнувшись уголком губ, подозвал ее к себе, усадив на колени. Вытащив палочку из брюк, он наложил на девушку согревающие чары, зная, что она та еще мерзлячка.       — Мы сделаем вид, будто ничего не было? — вполголоса промолвила Виктория. Юноша перехватил ее ладони, оставив на костяшках пальцев вереницу поцелуев. — Если ты не хочешь говорить о том, что тебя тревожит… Ладно, пусть так.       — И ты не станешь задавать вопросы?       — Не обещаю.       — Я не удивлен, — он невесело усмехнулся. — Твои вопросы любит один только профессор Кеттлберн.       — Ему нравится моя заинтересованность. Наверное, ему одному.       Часы, пролетевшие за пару секунд сблизили их сильнее, чем все те годы, которые они провели в Хогвартсе. Сириус поведал ей о созвездиях, не выпуская из своих рук. Вики внимательно слушала, не перебивая, отсчитывая оставшиеся минуты.       Большой пес, — навечно стал путеводным созвездием их душ.       На горизонте показалась искрившаяся золотом полоса рассвета. С придыханием Виктория глянула на Сириуса. Кивок. Нехотя встав на ноги, он помог ей подняться с места.       — Не грусти, — его голос сдавленный и печальный. — Я постараюсь исправить свои ошибки.       — Честно?       В глазах Виктории загорелась надежда. Сириус кивнул, губами прижавшись к ее лбу.       — Я тебя когда-нибудь обманывал?       Виктория призадумалась. Обычно, когда Сириус не хотел говорить, то предпочитал молчать. Но лгать? Нет, никогда.       — Отправляйся в постель. Переговорим завтра.       Потянув за дверную ручку входной двери, Виктория переступила порог.       — Омела.       Девушка улыбнулась, мысленно поблагодарив всеисцеляющее растение за подаренные мгновения и мать, зачаровавшую дверные проходы.       Утром Юфимия вплела в волосы дочери алые ленты, как делала это всегда, когда выдавалась возможность. Виктория мало что знала о магии лент — невероятно искусной стезе магии, но предполагала, что каким-то образом матушка заглянула в чертог ее мыслей.       — Я могу поцеловать тебя?       — Не спрашивай о таком. Тебе можно, Сириус.       Нежным касанием накрыв лицо Виктории ладонями, Сириус прильнул к ее губам. Они целовались медленно, чувственно, обнимая друг друга.       — Выспись.              — Постараюсь.       Сорвав белоснежный цветок над их головами, Сириус бережно вложил его в раскрытую ладонь Виктории.       — Я сохраню его.       — Ты не похожа на человека, который бережно относится к памятным вещам, — потянув уголок губ в усмешке, парень провел пятерней по волосам.       — Ради тебя готова сделать исключение.       — Ну, раз ты идешь на такие жертвы ради меня, то…       — Что?       — Я пока не придумал, но что-то определенно соображу.       — Буду ждать, — она улыбнулась. — И тебя тоже.       Виктория отправилась в комнату, не обернувшись. Сириус тайно мечтал сорваться вслед за ней, прижать к стене и целовать. Целовать до беспамятства, покуда в груди не заноет от нехватки воздуха в легких.       «Обернись», — молча умолял Сириус.       Всего на мгновение Виктория замерла на лестнице, но не став оборачиваться, скрылась в темноте коридора верхнего этажа.              Сириус прокрутил алую ленту на запястье, в безмолвии оставшись на крыльце.       «Вся прелесть мечты в том, что в большинстве случаев она так и остаётся мечтой». — Припомнил он слова тетушки Друэллы.       Юфимия и Флимонт, крепко сжимая чашки с горячим какао, через окно в гостиной наблюдали за тем, как Сириус — близкий друг семьи, кутается в кожаную куртку, не желая прибегать к согревающим чарам.              — Джеймс говорил, что Сириус с Вик повздорили в сентябре. Причины никто не знает, — резюмировал Флимонт.       — У них на лицах все написано, милый.       — О чем ты?              Очаровательно улыбнувшись, Юфимия взглянула на мужа, пребывающего в замешательстве.       — Ты забыл о нашей бурной молодости? Как не стыдно, Флими, — шутливо протянула Юфимия, сжав плечо мужа. — Не смотри такими глазами, не то мне придется побеспокоиться о твоем здоровье.       — Какие гадости! Не может такого быть, не может!       Вспомнив себя в школьные годы, Флимонт Поттер с ужасом осознал, какие мысли могут посещать юного парнишку, испытывающего, возможно, не совсем дружеские чувства к его дочери. А уж когда он вспомнил чьим сыном является Сириус, то побледнел и напрочь позабыл о какао.       — Успокойся, не то всех перебудишь.       — Нет, Юфи, они совсем дети! Не может такого быть, — шептал мужчина с глазами в два блюдца.              — Мне показалось, успокойся. Я вспомнила о нашем знакомстве и нахлынули воспоминания.       — Честно?              — Разумеется, милый. Не накручивай себя, не нервничай.       Сумев утихомирить обеспокоенного мужа, Юфимия попросила его отправиться в их комнату, заверив, что она заварит новое какао и вернется. Совершив задуманное, миссис Поттер вышла на крыльцо, предложив Сириусу, при виде нее расплывшемся в улыбке, чашку горячего напитка и плед.       — Мерлина ради, воспользуйся чарами тепла, не то я не усну.       — А если до Министерства дойдет звоночек, что я пользуюсь магией вне Хогвартса?       — Обещаю, что вину возьму на себя.       По-доброму усмехнувшись, Сириус выудил волшебную палочку из заднего кармана джинс и наложил на себя согревающие чары, перестав дрожать.       — Спасибо за заботу, миссис Поттер.       — Прошу, зови меня Юфимия.       — Язык не поворачивается. Я вас слишком уважаю, миссис Поттер.       Юфимия улыбнулась и перед тем как уйти, с позволения юноши, дала совет:       — Когда-то давно мне пришлось рискнуть всем, чтобы взять Флимонта за руку и назвать своим мужем. И ты знаешь, столько лет прошло, а я ни разу не пожалела о содеянном. Скажу так: если тебе кто-то дорог, борись за этого кого-то. Что значит чужое мнение, страхи и сомнения, когда с лица улыбка не сходит?       Вглядываясь в лицо женщины, поистине красивой, Сириус поймал себя на мысли, что ей известно гораздо больше, чем Джеймсу, хвостиком увивающимся за сестрицей. И, как знать, много ли знает миссис Поттер.       — А если мой поступок, мой выбор, причинит боль другому дорогому мне человеку?       — Думаю, если ты дорог тому, за кого переживаешь, то, быть может, он поймет тебя и поддержит?       — Не знаю, — честно признался Сириус.       — А ты спроси. Уверена, многое прояснится. Долго не засиживайся, а то совсем не выспишься.       — В поезде отосплюсь. Миссис Поттер, спасибо вам. Вы лучшая.       Юфимия Поттер послала парнишке теплую улыбку, способную согреть в лютый мороз, и скрылась за дверью, вернувшись к мужу.       Некоторые время Сириус просидел на крыльце, глубоко задумавшись. К финальному решению он не пришел, однако не боялся рискнуть. До дна допив содержимое кружки, он вернулся в дом, примостившись на диване у камина.

***

16 февраля, 1976       По возвращению в Хогвартс школьная жизнь закипела. Преподаватели задавали больше, имели высокие требования, и, в общем-то, нагнетали в связи со скорыми экзаменами. Даже самым ленивым студентам приходилось заглядывать в библиотеку, засиживаться до ночи за учебниками, ломая голову над задачками. Успеваемость Виктории Поттер толком не изменилась, хотя она в самом деле старалась сдержать данное слово профессору МакГонагалл.       Мародеры, как и обещали, помогали подруге: по несколько раз разжевывали пройденные темы лекций, гоняли по параграфам, устраивали устные тесты по пути в Большой зал. Приличное время также отнимал квиддич, из-за чего по возвращению с тренировок Виктория чувствовала себя хуже некуда. Лишнего часа на встречи с Катериной не оставалось. Ранее Виктории не доводилось ощущать себя до неприличия уставшей по сравнению с прошлыми годами. Пожалуй, уроки бабули Ирмы не выматывали ее так, как это делал Римус, всерьез отнесшийся к возложенной на него задаче — помочь Виктории сдать СОВ.       Из-за занятости у Виктории и Сириуса не оставалось времени на общение, что уж говорить о поцелуях. Однако, когда Джеймс вызывался проводить Лили на ночное дежурство, они вдоволь могли насладиться моментом. В такие вечера Питер и Римус корпевшие над конспектами, умело делали вид, будто бы разом потеряли слух и зрение. И все же иногда они подглядывали за парочкой, без злобы посмеиваясь.       В начале февраля, когда заданий по учебе прибавилось, и непройденные темы некоторых занятий были официально сданы, Виктория отдалилась от Сириуса, заявив, что не станет таскаться с ним по углам Хогвартса до тех пор, пока он не разберется в себе. Ее как и прежде тянуло к нему невероятной силой, но в этот раз она решила поставить свою гордость выше того, что Сириус мог ей предложить — поцелуи украдкой вдали от посторонних глаз.       «— Знай себе цену, Виктория. Иначе, кто станет ценить тебя, если ты сама вытираешь об себя ноги? Поверь, гораздо приятнее быть эгоисткой, нежели вечно понимающей и робкой.» — Назубок заученные наставления леди Поттер Виктория повторяла каждый раз, стоя перед зеркалом.        Мало того, что плоды воспитания леди Поттер возымели значимость в мыслях Виктории, характер отца, передавшийся по наследству, закалил ее разумения относительно того, кто она есть и чего заслуживает. Прятки по замку за ручку с Сириусом Блэком, конечно, притягательны, но не стоили того, чтобы Виктория забывала о себе. Он по-прежнему телился, разрываясь между клятвой, о которой не решался заговорить и собственными чувствами, в коих сомнений не было.       «— Дай мне время. Еще пару дней, и я все решу.» — Обещал Сириус, когда оставался наедине с Викторией.       «— Я не стану говорить с тобой до той поры, покуда ты не перестанешь затаскивать меня в пустые кабинеты, чтобы нас никто не увидел. Я могла бы подумать, что ты боишься реакции моего брата, но что-то мне подсказывает, что крыса зарыта глубже.» — Ответствовала она надменно и всякий раз покидала его.       Неутихающая вереница слухов день за днем содрагали стены Хогвартса, разносилась из уст в уста. Сначала стало известно, будто до одури влюбленная Марлин МакКиннон вымаливала прощение у Сириуса Блэка на коленях, горько рыдая. Затем пронесся шепоток, словно бы Лили Эванс потеряла девственность на ночном дежурстве с Джеймсом Поттером, посреди коридора в подземельях Слизерина. А совсем недавно, буквально с день назад, прошел слух, на этот раз коснувшийся Питера Петтигрю, который, если верить заядлым сплетницам, развлекался между парами с несколькими девушками.       Студенты, веря на слово и особо не стараясь докопаться до правды, насмехались над девушками, покамест Джеймс Поттер с верными друзьями не провернули очередную шалость, заполучив всеобщее внимание.       Марлин МакКиннон, целую неделю не высовывала носа из женских спален, ссылаясь на простуду. И как бы мадам Помфри не лечила бедняжку, симптомы возвращались. Лили Эванс оказалось посмелее. С значком старосты на кардигане, она гордо шагала по коридорам замка, активно принимала участие в дискуссиях на уроках, а когда оставалась одна долго горевала над подпорченной репутацией. Она винила Джеймса в том, что ограничивая ее свободу в передвижениях, он всюду следовал за ней хвостиком, из-за чего завистливые девчонки распустили слухи. Один лишь Питер Петтигрю не отрицал своего участия в оргии, как и не краснел прилюдно.       «— Сириус жених завидный. Он наследник, к тому же красавчик. Грех не оказаться в его постеле. Может, повезет и женится.       — Было бы славно!       — Знаете, он такой нелюдимый. Вечно хмурый и даже грубый. Если раньше он всем улыбался, сейчас ни на кого не глядит. Как думаете, его кто-то приворожил?       — Уж не знаю. Мне кажется, это возрастное или он подыскивает для себя достойную партию! Хотела бы я стать его женушкой.       — Это вряд ли. Как я и сказала, он никого к себе не подпускает. Разве что эту невзрачную Поттер. Не удивлюсь, если она опрокинула любовное зелье над его кружкой.       — Не такая уж она и невзрачная. Оказывается, Вики нравится Майклу Нотту.       — Глупости! Он всего-то хочет затащить ее в постель, она ведь девственница! Хотя, я бы не удивилась, если бы она засветилась в инциденте с Питером. Сами знаете, в темных водах Черного озера водятся гриндилоу. Вот и Поттер такая же. А что до любовных зелий? Хм, у нее мозгов бы не хватило сварить даже простейшее.»       По случайности оказавшись невольной свидетельницей разговора незнакомых девочек со старших курсов, Виктория Поттер сильно расстроилась от того, какие гадости о ней говорили за спиной.       В невесты Сириуса желали записаться многие чистокровные девицы, мечтая стать богатейшей леди Блэк. Они же о Виктории, как и о других девушках, говорили и распространяли гадости. Кто-то шептался, что Виктория подарила свою невинность Сириусу, затем развлеклась с Майклом. Некоторые верили, будто она предалась греху со всеми Мародерами разом, ведь не зря близка с мальчишками и старшим братцем. Были и те, кто не верили слухам, но таких немногих можно было па пальцам одной руки пересчитать.       Покамест девушки тихо лили слезы в подушку, послужной список Мародеров ширился с каждым днем. Если верить слухам, разумеется. Друзья как могли успокаивали подруг, закрывали рты особо смелым сплетникам, пусть смешки продолжали сотрясать воздух за их спинами.       В субботу ранним утром Виктория Поттер покинула башню Гриффиндора, держа путь на седьмой этаж. Для всех она оставалась незримой от того, что была облачена в мантию невидимости. Без происшествий добравшись до всеми забытого кабинета, Виктория вошла внутрь, спрятав мантию в школьную сумку — подарок бабули Ирмы на Рождество.       — Смотри-ка, пришла минута в минуту, — язвительно заметила Катерина.       — Я ведь пообещала не опаздывать.       — Итак, начнем с простого. Постарайся за короткое время левитировать чашку с блюдца на стол, а затем обратно на блюдце. Сделай это без палочки.       — Без палочки?       Катерина возвела глаза к потолку, с явным недовольством испустив череду вдохов.       — Не люблю повторять дважды. Да, без палочки. Не уж то ты думала, что мы будем только ритуалить? Ты хотела большего — получай. И не смей мне перечить.       Смурная Виктория не стала возражать. Она засучила до локтей рукава, подвязала волосы лентой и встала в метре от стола.       Катерина бедром прислонилась к письменному столу, который успешно трансфигурировала из деревянных щепок, — она смачно надкусила спелое яблоко, наблюдая над жалкими попытками Виктории. Минуты тянулись быстро. Мисс Поттер краснела от усилий, но перетащить чашку с блюдца так и не смогла, из-за чего злилась.       — Сконцентрируйся. Помни, что нельзя поддаваться эмоциям.       — А то я не знаю! — Вики фыркнула, мотнув головой.       — Я напомню тебе об этом еще миллион раз, если ты не начнешь меня слушать.       — Я слушаю тебя! — огрызнулась Вики и чашка на блюдце треснула. — Черт!       Многозначно хмыкнув, Катерина с сомнением оглядела Викторию, крестом сложив руки на груди. Как и всегда, ее форма с голубыми вставками сидела безупречно, и совсем неважно, что сегодняшний день являлся выходным.       — Ты слишком вспыльчива. Это может тебя погубить, чего бы мне не хотелось. — Пригладив белокурые волосы, девушка элегантно опустилась на пол, хлопком подозвав подругу. Тяжело вздохнув, Вики села рядом, уместив голову на ее коленях. — Я не стану рвать тебе сердце расспросами о мистере Блэке. Без того ясно, что ты не можешь не думать о нем и это тебя отвлекает.       — Я стараюсь.       — Я знаю, Вики. — Катерина задумчиво поджала губы, недолго помолчав. — Признаться честно, я опасаюсь того, что темная магия может тебе навредить. Ты слишком эмоциональна, а это никогда к добру не приводит.       — И что мне делать? Стать ледяной глыбой?       — Вовсе нет. Не воспринимай все слишком буквально. Скажем так, тебе в короткие сроки следует обучиться искусству хладнокровия. В противном случае, наши уроки придется завершить. Я не стану рисковать тобой.       — Кэт, я взрослая девочка и могу нести за себя ответственность.       — Так докажи это.       Безмолвие накрыло комнату. Катерина долго размышляла перед тем, как открыть рот. Она не солгала, признавшись, что будущее близкой подруги тревожит ее.       — Я расскажу тебе давнюю историю моей семьи. Пообещай не перебивать. Все вопросы задашь позже. Мой род столь же древний и могущественный, как замершие озера на Севере, скрывающие пение мертвых. В шестнадцатом веке темное проклятье затронуло членов моей семьи, серьезно пострадавших. Настасья Преображенская — являлась младшей дочерью князя Вальгарда Преображеского. В день своей свадьбы она, к великому несчастью, овдовела. Настасья любила мужа столь неистово, отчего не смогла отпустить его и решилась на отчаянный шаг.       Катерина стыдливо смежила веки, молча порицая поступок далекой прабабки.       — Она хотела воскресить его, — одними губами прошептала Виктория.       — Столь темного заклинания, пропитанного скверной вообразить нельзя. То, что она сделала — нарушила баланс природы, за что поплатилась. Настасья не справилась. Выброс магии оказался невероятно силен, и впоследствии оставил отпечаток. Скверна проникла в ее душу, вытеснив все что, делало ее человеком. Сожженная Настасья пала, как говорят на Севере.       — Темная магия всегда оставляет след, — Вики приподнялась на локтях, обняв подругу за плечи.       Катерина прижалась к Виктории, опустив руки на ее плечи. За половину прошедшего года она более не вздрагивала от телесных прикосновений. Не то, чтобы на Севере люди сторонились друг друга. Как раз напротив, близкие контакты были допустимы с близкими кровниками и теми, кому всегда рады за столом.       — Кровь каждого из присутствующих в тот день смешалась со скверной и пронеслась через поколения. Из-за проклятия моя мать скончалась сразу после родов. — Слезы высохли в уголках глаз, так и не скатившись по бледным щекам. — «Жизнь за жизнь.» Если я решусь продолжить род, то не проживу и пяти минут с рождения ребенка. Обычно данная участь падает на первенцев, хотя иногда есть исключения. Мой отец третий ребенок своей матери, которая до его рождения похоронила двух сыновей. Если бы не проклятие, отец не стал бы князем. У моей бабули Изольды Преображенской был старший брат, чья жена и ребенок умерли в родах, а затем и он погиб в «Войне трех Княжеств». Так и получилось, что оставшийся в живых племянник унаследовал власть и трон дядюшки. Когда-нибудь я сменю отца, а после меня на престол взойдет первенец одной из моих сестер.       Слезы оросили лицо Виктории, не смевшей перебить Катерину. Она держалась гордо, уверено, как и подобает будущей княгине. Голос ее был тверд, как зимний лед и суров, как морозы на Севере.       — Я сочувствую тебе, Кэти, — жалостливо протянула Виктория, утерев пролившиеся слезы.       — А вот жалость мне не нужна. Утри сопли, не то я превращу тебя в мышь.       — Как скажешь, княжна, — глухо рассмеявшись, Виктория закивала.       — Не вздумай где-нибудь брякнуть, не то шкуру спущу. — Катерина смягчилась. — Я рассказала тебе о тайне моего рода не для того, чтобы ты меня пожалела. Пусть поступок Настасьи Преображенской станет для тебя уроком. Не смей поддаваться эмоциям, когда колдуешь. Пообещай мне!       — Обещаю, Кэт, — прохрипела Вики.       С минуту не спуская сурового взгляд с подруги, Катерина порывисто обняла ее, крепче, чем стоило сжав в объятиях. Виктория не возражала. На ее памяти когда-то нелюдимая когтевранка впервые выказала теплоту своих чувств первой.       До позднего вечера болтая и колдуя, Виктория и Катерина расстались разве что к ужину, а затем снова вернулись в свою обитель, не заметив ревностного взгляда Лили Эванс. Староста Гриффиндора, много времени проводила с Джеймсом Поттером, но это не мешало ей ревновать лучшую подругу к Катерине Преображенской, которую она считала вероотступницей.       Когда пробил час отбоя подруги нехотя побрели к башням, обещая свидеться при первой возможности.       — Вильма.              Снова зловещий шепот, могильным холодком окутавший Викторию Поттер, когда она оказалась одна. На полотне спящий сэр Гамс тихо похрапывал.       — …Детки-малолетки, я вас всех изловлю. Лопайте конфетки, я чайком вас напою. Печь нагрею до упора… — Напевая, полтергейст Пивз витал под потолком.       — Лимонный щербет, — торопливо пробубнила Вики пароль от гостиной.       — Кто здесь? — воскликнула Полная Дама на полотне.              — Это я, — вспомнив о мантии-невидимки, Виктория стянула ее с плеч. — Впустите, пожалуйста.       — Ты знатно припозднилась, девочка. Что ж, входи.

***

17 марта, 1976       К середине марта погода разгулялась, теплом накрыв территорию Хогвартса. Студенты смело проводили время за пределами замка между перерывами, наслаждаясь солнечными лучами, коих не хватало в зимнюю пору. Воды Черного озера не были пригодны для плаванья из-за низкой температуры, однако первые цветы распустились, радуя глаз.       Виктория расположилась на скамье во внутреннем дворике замка во время ужина, который благополучно пропустила. Становиться очередной темой для разговора сплетниц не хотелось. Не умирая от голода, она берегла силы на зачетное задание по зельварению. Как было задумано профессором Слизнортом, проект должен был длиться на протяжении месяца. Однако Виктория решила рискнуть, и написать объемное задание за ночь.       Ухмыльнувшись собственным мыслям, Виктория закинула ногу на ногу. Последний месяц она намеренно избегала общественные места, не желая сталкиваться с Сириусом, так и не отважившимся объясниться. Да и оказаться на месте Марлин МакКиннон, о которой чего только школьные сплетницы не сочинили, — Вики боялась.       Репутация в магическом мире играла не последнюю роль. Имея баснословные богатства не каждый маг мог так просто отмыться от грязи, даже если носил фамилию «Поттер» или «Блэк». И, как считали многие: «Раз уж кто-то пустил слух, значит, на то сыскался повод.»       — Тебя не было на ужине, поэтому я решил приберечь воздушные плюшки. Вообще, это была идея Джеймса.       Рядом на скамью с Вики опустился Римус Люпин, явно пребывающий в подавленном настроении. Он чувствовал себя неважно из-за минувшего полнолуния. Боль во всем теле приносила мало удовольствия, однако парнишка пытался оставаться сильным, хотя бы в глазах друзей.       — Ты чудо! — Увидев лакомства на блюдце, Вики расплылась в милейшей улыбке. — Хошч?       — Угощайся, — Римус вытащил пару сигарет из-за уха, которые любезно позаимствовал у Сириуса.       — Балуешься маггловскими штучками?       — Иногда.       Римус блаженно прикрыл уставшие глаза, выпустив густой дым изо рта. Пару сигарет после полнолуния стали дурной привычкой. И все же, здорово помогали справиться с болью и ненадолго отвлечься от тревожных мыслей.       — Отец недавно письмо совой отправил. Говорит, что я скатился по оценкам.       — Глупости какие! Кто и скатился, так это я. — Позабыв о сладком тесте, таявшем во рту, Виктория обняла друга за плечи. Он расслабился, грустно улыбнувшись. — Слушай, может, как раз из-за меня у тебя проблемы?       — Чушь!       — Нет-нет, ты послушай. Помогая мне, ты тратишь уйму времени.       — Мерлина ради, перестань. С оценками у меня все хорошо, и мне только в радость помочь тебе. — Римус затянулся. — Все дело в отце. Он хочет, чтобы я был его идеальным сыночком. Таким же гениальным, как он сам.              Рябь лучей закатного солнца мелькала на горизонте, окрашивая воды Черного озера золотом. Теплый ветерок обдувал лица молодых людей, играя с их волосами.       — Римус, ты самый лучший. Талантливый, умный, честный, добрый и смелый. О таком сыне, как ты мечтает каждый родитель. Отец всегда ставит тебя в пример Джеймсу. Он, конечно, злится, но соглашается с каждым словом.       Римус хотел бы сказать, что меры воспитания Флимонта Поттера крайне не здоровые, но воздержался, решив, не совать нос в чужой дом со своим уставом.       — Приятно знать. Ешь, не отвлекайся.       Вики хихикнула, довольно быстро расправившись с воздушной плюшкой.       — Знаешь, Сириус сам не свой. Его тревожит твоя отстраненность.       Вики тяжело сглотнула, не имея желания заводить разговор о том, кто днем и ночью призраком витал в ее мыслях, реже во снах.       — Я не хочу таскаться с ним по безлюдным кабинетам, шарахаясь от малейшего шороха. Если он не хочет говорить о причине непонятной мне таинственности, то… То нечего мной пользоваться. Знает же, как я к нему отношусь, зараза такая.       Римус не сумел скрыть улыбку. Он считал несправедливостью то, что два любящих сердца сопротивляются очевидному — судьбе. Питер с ним был не согласен, а Джеймс все еще оставался в неведении. Иногда Римусу казалось, что друг всего-то не желает замечать долгих взглядов Виктории и Сириуса, но в большее случаев он придерживался мысли, будто Джеймса по праву величают Сохатым. Олень оленем.       — Любить кого-то тяжко и почти всегда больно. Вот только без трудностей чувства не были бы столь чудесны. Я знаю, о чем говорю, поверь мне, Вик.       Виктория окинула друга изумленным взглядом. Римус в ответ смущенно дернул плечами.       — Ты влюблен в Кэт? В мою Кэт?! О, Мерлин! Я не осуждаю! Скорее прикидываю, как обойти конкурента. — Виктория накрыла ладони друга, на тыльной стороне которых виднелись рубцы. — Римус, Кэтрин мне очень дорога.       — Вообще-то, она мне приглянулась до того, как ты с ней познакомилась.       — Грешная Моргана!       — Перестань, не зазывай тьму. Без того печально.       — Как скажешь, Ромео, — опустив подбородок на плечо Римуса, девушка улыбнулась. — Чего ты так смотришь? Лили заставила меня читать Шекспира. Не скажу, что понравилось, но я всплакнула.       Римус рассмеялся.       Совсем немного поговорив о Катерине, Виктория сумела убедить друга в том, что пора бы ему с ней официально познакомиться. Тяжелый вздох парня сказал сам за себя.       — Я пытался. Так перенервничал, что оштрафовал ее на пять очков. Никогда не забуду ее взгляда. Она будто бы прокляла меня молча.       — Кэт и не такое может. Хочешь, я вас познакомлю?       — Нет, — Римус скривил губы. — Мне не нужна сваха, но за предложение спасибо. Я постараюсь как-нибудь своими силами. Может, совет у Питера спрошу.       — Только не у него, а то Кэт тебя точно проклянет. — Вики усмехнулась. — Будь собой, только не штрафуй ее.       — Заткнись! — Римус громко рассмеялся. С Викторией он почти всегда забывал о трудностях своего положения, а именно о том, что он сыночек выдающегося человека с большой буквы — Лайелля Люпина. — Скажу так, если Сириус тебе правда дорог, борись за него. Он зачастую сложный, сам себе на уме и тот еще упрямец! Но он настоящий. И ты действительно дорога ему, далеко не как подруга.       Виктория улыбнулась с благодарностью, читающейся во взгляде. Ей нужен был разговор по душам и дельный совет, пусть она и молчала. Римус никогда не был дураком и всегда думал, прежде чем сказать что либо, поэтому и советы у него выходили разумные. Не то, что у Питера, на уме у которого алкоголь и девочки в коротких юбках.       — Спасибо, — прохрипела Вики и, поднявшись на ноги вместе с другом, последовала к гостиной факультета. — Тебе стоит тоже прислушаться к своему совету. Я за вас болею, Рим.       — Хм, вероятно.       Перед глазами Римуса пронесся образ наикрасивейшей девушки, чей лик он лицезрел день за днем в Большом зале, в библиотеке и реже в коридорах. Ему как никогда было страшно подойти и заговорить.       В конце концов, как говорил Питер, кто не рискует, тот не танцует с гиппогрифом.       С утра пораньше следующего дня Виктория умчалась на холм близ Черного озера. Лесные цветы медленно раскрыли бутоны, нежась в рассветных золотых лучах. Расстелив ярко-красный плед на траве, Вики устроилась на спине с плетеной корзинкой под боком, которую прихватила у эльфов в кухне.       Ровно две недели Виктория подкармливала пса, который встретился ей как-то у кромки Запретного леса. В тот день она прогуляла трансфигурацию, и, как оказалось, не зря. Странно было только то, что Хагрид оставался в неведении о потерянном псе. В любом случае, дворняжка оказался умен и сообразителен.       Заметив знакомую морду, Вики приветливо улыбнулась. Пес гавкнул и завиляв хвостом, бросился к ней.       — Ты такой красавчик! У меня есть для тебя куриные ножки и картофельные лепешки.       Пес залез темной мордой в корзинку, рассмешив Викторию. Кутаясь в весеннее пальто, она гладила его по мягкой шерсти, закручивающейся кольцами. С полчаса девушка провела в тишине, носом уткнувшись в книгу, которую ей одолжила Катерина Преображенская.       Пес примостился рядом, опустив морду на живот Виктории. Он мирно сопел, изредка то ли фыркая, то ли хрюкая. Вики умилялась, жалея, что в Хогвартсе нельзя держать собак.       — Эй, детка! — подошедший Майкл Нотт заслонил собой лучи солнца, тем самым разбудив пса поприветствовавшего его громким лаем. — Ты всерьез учишься в воскресенье?       — Таким тоном может сказать только тот, кому не нужно выходной тратить на уроки.       — Подловила. Знаешь, все дело в том, что я одарен природой. Во мне столько талантов, ты бы знала!              — Правда что ли? — Виктория усмехнулась.       — Честное слово! Могу тебе некоторые из них продемонстрировать. Например, я отлично пою, — Майкл принялся загибать пальцы. — О моем таланте в квиддич говорить не стоит, ты и так это знаешь.       — Вот здесь спорить не стану.       — Чтобы тебя заинтриговать, скажу: я прекрасный танцор. А знала бы так, как я отлично целуюсь.       — Тренировался на помидорах?              — Как ты угадала? — театрально удивившись, Майкл схватился за сердце. — Если серьезно, я верю, что хорошо целуюсь. Пока что никто не жаловался и в слезах не убегал. Я подсяду?       — Садись, конечно.       — Ох! — Майкл приблизился и сразу отпрянул.       Скалящийся пес чуть ли не с пеной у раскрытой пасти не подпускал Майкла к Вики. Девушка усмехнулась и, пригрозив «Черному» — как она его прозвала, — пальцем, заставила умолкнуть.       Бродяжка фыркнул и обратно улегся рядом с Викторией, наблюдая за малейшим движением не понравившегося ему паренька.       — Ловко ты! — усмехнулся Майкл, с осторожностью плюхнувшись подле Вики. Он с опаской поглядел на пса. — Не прочь составить мне компанию в Хогсмиде?       — Очередное свидание?       — Да. Мне хочется получше тебя узнать.       Майкл Нотт был до ужаса мил. Виктории совсем не хотелось отказываться от интересного предложения, а лгать тем более. Сириус все никак не покидал ее мысли. С ее стороны было бы крайне непозволительно дать шанс Майклу, когда ее сердце рвалось к другому.       — Может, в другой раз?       Майкл тяжело вздохнул, с достоинством приняв отказ Виктории.       — Что ж, — он нехотя поднялся на ноги. — Я в любом случае дождусь тебя, детка.       — А есть ли в этом смысл?       — Когда я смотрю на тебя, на ум приходит одно единственное слово — да.       Отсалютовав Вики двумя пальцами, парень побрел к замку, носками туфель пиная камушки, что встречались на пути.       Виктория покачала головой, проводив его долгим взглядом. Она чувствовала себя виноватой за то, что не могла дать шанс достойному парню.       Пес рядом заскулил, требуя ласки.       — Ух ты ж негодник!       Майкл скрылся и Виктория о нем позабыла, против воли гадая, где Сириус и чем он занят.

***

23 марта, 1976       За несколько дней до знаменательного события — своего дня рождения, близнецы Поттеры отправились в волшебную деревню Хогсмид в окружении друзей. Неугомонный смех сопровождал их от башни Гриффиндора вплоть до того момента, покуда они не решили разделиться. Сириус, Питер и Римус вместе с Лили заглянули в «Сладкое королевство». А вот Виктории пришлось потратить время на то, чтобы уговорить Джеймса составить ей компанию на встрече с леди Ирмой Поттер. Он долго отнекивался, приводя вполне разумные аргументы, почему ему не стоит видеться с бабулей. Когда Виктория напомнила о том, как братец неплохо поладил с Ирмой в конце лета, он нехотя сдался.       Встреча была назначена на три часа дня в ресторанчике «У мистера Ларса», славившегося непревзойденными куриными ножками и пенистым пивом, отнюдь не сливочным.       Массивная дверь легко поддалась, впустив внутрь молодых людей. Просторное светлое помещение с порога обдало их волной жара и приятным запахом мясного рулета. Джеймс громко сглотнул, ощутив вкус зажаренного цыпленка на кончике языка. В уголках рта собрались слюни. Живот его призывно заурчал, словно бы оповестив хозяина о желании славно пообедать.       — Я займу столик!       Вики осмотрелась. Ресторан, выбранный леди Поттер, не был примечателен резной мебелью, униформой работников. Веяло от него простотой и домашним теплом.       — Мисс, желаете сделать заказ?       — Немного позже, сэр. Спасибо.       Привстав на носки туфель, Виктория осмотрелась, заострив взгляд на незнакомых ведьмах и колдунах. Прищурившись, она нашла братца и бабулю Ирму, мигом двинувшись к ним.       Элегантная, в роскошном плаще, накинутом на плечи поверх не менее изумительного платья, леди Поттер время от времени припадала губами к мундштуку, выдыхая сигаретный дым. На ее длинных пальцах, спрятанными за кружевом перчаток, поблескивали перстни. Жесты, взгляды и ровная осанка прямо-таки кричали о высоком положении женщины, на вид которой нельзя было дать больше сорока лет.       — Виктория, — статная дама поднялась из-за стола, жестом призывно пригласив внучку в распростертые объятия.       — Леди, — сдержанно поприветствовала женщину Вики и широко улыбнулась, не сумев справиться с нахлынувшими эмоциями. — Я так тебе рада, ты бы знала!       — Вай-вай, какие страсти, — пробубнил Джеймс.       Ирма приветливо кивнула, не придав значению выпад внука. От ее взора не укрылись искорки в глазах Вики, просиявшей от встречи.       — Вы похорошели.              Леди Поттер бегло оглядела повзрослевшего Джеймса, под ее взглядом важно расправившего плечи. За полгода он прилично прибавил в росте и в мышечной массе.       — Я сказочный красавиц!       — Джим, — протянула Вики, осадив брата.       Ирма Поттер заметно поджала губы, не одобрив потрепанные маггловские джинсы внука, который летом клялся, будто заносит их до дыр.       Джеймс закатил глаза. Согласно его скромному мнению, он был не обязан соответствовать идеалам вечно недовольной бабули, которой дай волю и она найдет изъян там, где его априори быть не может.       — Ирма, — Джеймс натянуто улыбнулся, оставив сухой поцелуй на протянутой ладони ведьмы. — Мерлин знает, насколько мне радостно быть здесь.       — Верю на слово, дорогуша. Я сделала заказ на свой вкус, надеюсь, вам понравится.       — Я в этом не сомневаюсь. В конце концов, все должно быть так, как хочет великая леди Поттер.       — Всегда бы ты был таким обходительным, цены бы тебе не было.       Сделав вид, будто перепалка между бабулей и братцем осталась незамеченной, Виктория опустилась на стул.       — Это еще надо заслужить!       — Перестань, — Виктория пнула брата в голень под столом и весь его пыл мигом сник.       — Ладно, как скажешь.       Леди Ирма пустилась в разговор с Викторией, позабыв о Джеймсе, скептическим взглядом поглядевшим на бабулю, на лице которой красовалась ласковая улыбка. Все от того, что Виктория была рядом, внимала сладким речам.       «Должно быть, это ее первая искренняя улыбка за весь день, а то и за месяц». — Подумалось Джеймсу. — «Мать как сын. Оба людоеда».       Вскоре принесли заказ. В самом деле у леди Поттер оказался действительно хороший вкус во всем, чего она только касалась. Будь то дорогие ткани, обед в неприметном ресторанчике или драгоценные камни у скупого ювелира.       Голодный Джеймс быстро покончил с жаркое, во многом потому, что ему не терпелось вернуться к Мародерам. Подперев ладонью щеку, он фыркнул, не испытав ничего кроме скуки. В ресторане «У мистера Ларса» он чувствовал себя лишним.       — Вик, — дернув сестру за кончик косы, Джеймс с надеждой посмотрел на нее.       — Ты можешь идти, — тихо пробормотала девушка, когда леди Поттер скрылась в дамской комнате. — Ты и так много сделал, Джим. Думаю, твой лимит вежливости на сегодня исчерпан.       — Отпустишь меня и не расстроишься?       — У меня не получается долго на тебя злиться.       — Да, у меня тоже. Все потому что мы особенные близнецы.       — Святой Мерлин, только не говори, что опять где-то об этом вычитал.       Оставив поцелуй на щеке сестры, Джеймс заторопился, накинув пальто и шарф. Широко улыбаясь, он был готов бежать без оглядки, лишь бы не иметь дел с леди Поттер.       — Ты лучшая, малышка Вик!       — А то я не знаю, — Виктория дернула плечами, опустив голову.       — Что не так? Где твоя улыбка?       Виктория тряхнула головой, заставив длинные локоны плясать лишь им известный танец.       Джеймс нахмурился.       — Просто весенняя хандра.       — Тогда, — заговорщически протянул Джеймс. — Беги сразу на наше место, как только старая карга тебя отпустит! Я… Мы будем ждать тебя, Вик. И эй, — прикрикнул Джеймс у выхода, — у нас скоро великий праздник!       — До встречи! — Виктория закатила глаза.       Со звоном колокольчика Джеймс скрылся за дверью уютного ресторана.       — Так о чем ты хотела поговорить, Виктория? — задала вопрос вернувшаяся Ирма, сконцентрировав внимание на внучке, коей явно было не по себе. — Говори, не томи.       — Знаешь, мне не с кем поделиться… Отец, наверное, не поймет, а мама… — она помедлила, опасаясь того, что бабуля посчитает ее увлечения грешными. — В общем, мне нравится…       — Темная магия.       — Как ты узнала? — Вики неуверенно ссутулила плечи, бегло кивнув. Она до конца понять не могла: Ирма гуляет в ее голове или же отличается проницательностью?       — Это вполне предсказуемо, — отпив из бокала терпкое вино Ирма продолжила. — Твой отец об этом осведомлен, я права? И все же он считает, будто ты оставила страсти позади к тому, что запрещено законом. Не удивительно, Виктория.       — Почему ты относишься к этому так спокойно?       — Рано или поздно, женщины нашего рода обращаются к черной магии. Ты особенная, Виктория. Я поняла это сразу, как только увидела тебя в колыбели. В младенчестве ты уже колдовала. — Восхищенная улыбка Ирмы быстро сникла. — Разумеется, твой отец не был этому рад. Он запечатал часть твоей магии в артефакте, который выпросил у Блэка. Чертов мальчишка!       — Я не понимаю. — Вики нахмурилась. Гнев мигом дал о себе знать, забурлив, будто лава в жерле вулкана. Она сжала кулаки, отчего Ирма резко одернула руку, чувствуя исходящий от внучки жар. — А Джеймс?       Ирма покачала головой, не говоря ни слова. Она злилась на младшего сына долгие годы, и эта злоба так никуда и не исчезла. И была она обоюдна.       — Расскажи, прошу.       — Джеймс, как и твой отец, пустой, — леди Поттер ядовито рассмеялась. — Мужчины в нашем роду не имеют силы, свойственной женщинам. Все дело в том, Виктория, что лишь женщина совершенна. Не смотри на меня так, я люблю мужчин и уважаю некоторых из них. Они действительно могут быть полезны в определенных обстоятельствах, — туманно пояснила ведьма, представив лицо очередного любовника.       — Давай без подробностей, — Вики поперхнулась чаем.       — Продолжим, итак, женщины — прародительницы, и потому их магия куда мощнее. Ты не исключение, Виктория.       Девушка призадумалась, пропустив мимо ушей историю рода Поттер, чего делать не следовало. В данное мгновение она напрочь позабыла о Сириусе и Джеймсе. Ее интересовал артефакт, в котором была заточена часть ее магии, большая часть, — если верить Ирме Поттер.              — …Они важны. В дневниках предков имеются знания, принадлежащие нашему роду…              Вики впервые посмотрела на бабушку внимательно, словно бы не своими глазами. Она заметила, что на ее гладком лице нет ни одной морщины, а волосах седины. Это казалось странным, ведь в сравнении с Юфимией, по-прежнему красивой женщиной в рассвете сил, Ирма явно выигрывала. При желании она могла составить высокую конкуренцию молоденьким ведьмочкам. Виктория не жаловалась на проблемы со зрением, и видела, какими взглядами мужчины и женщины провожали ее бабушку.       — Ирма, — оборвала ее Вики. — Со мной произойдет тоже самое, что произошло с Феридой? Папа говорил, что Фредерик провел некое посвящение и это ее погубило. Я не хочу погибать молодой.       — Твой отец старый болван! — рявкнула женщина, не заботясь о косых взглядах посетителей. — Он ничего не смыслил в магии тогда и не смыслит до сих пор. Всю свою молодость посвятил дурацким изобретениям, позабыв про семью и долг перед ней. Ферида не справилась… Она оступилась, доверилась не тому человеку. Моя девочка не была сильна… Другое дело ты, Виктория. Подобное тебя не коснется.       — Сложно поверить, — у Виктория закралась мысль, будто Ирма приукрасила ее значимость.       — Не сомневайся! Я клянусь тебе, что никто не принудит тебя сделать то, что может навредить тебе. Я не позволю навредить тебе, раз уж твой папенька снова позабыл о долге перед детьми. Сначала Фредерику придется справиться со мной, прежде чем добраться до тебя.       — Он опасен? — Вики сглотнула.       Ирмина взяла паузу. Ее родной брат Фредерик Поттер был еще тем подлецом, о чем знал каждый чистокровный маг. И как знал, так и боялся.       — Душегуб, — прошептала она одними губами.       Виктория долго молчала, сжимая ладони бабушки. Она чувствовала от нее силу, теплом оседающую на кожу. Мысли о всех бедах и тревожных снах улетучились в одно мгновение. Словно бы их никогда не было.       «Должно быть, Ирма умеет манипулировать чужим настроением».— от данной мысли Вики сделалось не по себе.       — Ты поможешь мне вернуть мою магию?       «Если Ирма не согласится, то я все сделаю, но свое верну. Может, от ее отсутствия я такая глупая? Трансфигурация не поддается, еще и зелья у Слизнорта на лекциях еле варятся».       — Я всегда на твоей стороне, Виктория.       Вики порывисто обняла бабулю, вогнав ее в краску.       За долгие годы Ирма отвыкла от каких-либо телесных нежностей в отношениях с семьей. Объятия внучки были ей приятны. Сомкнув руки на узкой спине Вики, Ирма заверила ее в том, что ей никто не сможет навредить.       — А ты не знаешь, почему отец забрал мою магию? На это должна быть причина.       Ирма Поттер изменилась в лице, чудом совладав с эмоциями. Слишком много тайн было спрятано за фамилией «Поттер», которые Виктории придется разгадать в одиночку.       — Вероятно, да.       — Ты не расскажешь?       — Это не моя тайна, Виктория. Раз уж твои родители решились на то, что идет в разрез с законами природы, то тебе следует узнать подробности их решения лично. Хотя я сильно сомневаюсь в том, что Флимонт станет отвечать на твои вопросы.       — А мама?       Усмешка исказила тонкие губы Ирмы. Много лет прошло со дня свадьбы Флимонта и Юфимии, а невестку она так и не полюбила, сколько бы раз та не пыталась наладить отношения.       — Твоя мать хорошая женщина, как неприятно говорить об этом вслух, однако она поступит так, как велит муж.

***

27 марта, 1976       Плечом привалившись к каменной стене Астрономической башни, Виктория Поттер лениво припала губами к пластиковому стаканчиком, попивая вишневую содовую. Она наблюдала за студентами, приглашенными на празднование ее и Джеймса дня рождения. В отличии от сестрицы, паренек был рад повеселиться, так сказать, оттянуться от души перед неминуемыми экзаменами.       Как и всегда алкоголь лился рекой, хмельной дымкой обволакивая разум веселившихся студентов. Любимый домовыми эльфами, Питер Петтигрю позаботился о закусках, и с его подачи в начале вечера Лили и Алиса вынесли огромный шоколадный торт, на котором красовалась кривая надпись: «С днем Поттеров!». Под веселую песенку Виктория и Джеймс задули свечи.       И, если Джеймс пустился в пляс с Лили, то Виктория хмурая и задумчивая, притаилась в тени от посторонних глаз, размышляя о минувшем разговоре с Ирмой. Не сказать, что он ее обрадовал, но и не расстроил от того, что нежданно негаданно появилась цель — вернуть утраченное. Не зная, какими помыслами были ведомы родители, Виктория не спешила их осудить, как и не торопилась поделиться секретом с братом.       Отношения родителей с Джеймсом наладились. Хоть он по-прежнему отрицал их значимость в своей жизни, считая себя самостоятельным и взрослым, — все же нуждался в любви отца и матери. Этим же утром брат с сестрой, получившие совинной почтой подарки от родителей, расплылись в улыбках, не пытаясь для виду притупить эмоции. Флимонт подарил новые метлы. Юфимия отправила сыну свежие выпуски маггловских комиксов, от которых он фанател до того, как отправися в Хогвартс, а дочери новое платье и пластинку «Битлз».       — Добрый вечер, Виктория.       Вздрогнув от неожиданности, девушка обернулась. Перед ней стоял Майкл Нотт, одетый с иголочки. С обворожительной улыбкой, он не сводил взгляда с Виктории, засмущавшейся, но не растерявшейся.       — Не думала, что ты придешь.              Поприветствовав парня поцелуем в щеку, Вики кокетливо заправила темный локон за ухо.       — Не скрою, твои друзья не хотели меня впускать. Но мне повезло, я знаю кодовое слово, — Майкл прошептал на ухо Вики, — «Бутылка огневиски».       Рассмеявшись, Виктория позабыла о встрече с бабулей Ирмой, об очередных неудачах в учебе и о совершенно непонятных отношениях с Сириусом, на протяжении целого вечера не сводившего с нее взгляда. Она смотрела на него в ответ, не решаясь подойти или подозвать. За пролетевшие месяцы им не удалось толком переговорить, а вот целовались они ни один раз.       — У тебя красивый смех. — Майкл одним духом ополонил стаканчик огневиски, набравшись смелости. — Виктория, ты мне нравишься. По-настоящему нравишься.       — Ох, Майкл.       — Я знаю, что наши отцы друг друга недолюбливают, не уважают, невзирая на совместное прошлое, но меня это ни капли не смущает. Не страшит твой брат и его друзья. Если ты чувствуешь хоть вполовину то же, что и я, прошу, дай мне знать.       Растерявшись, Виктория приоткрыла рот, взглядом бегая по лицу Майкла. Казалось, невидимая взору рука сжала горло, лишая возможности вымолвить хоть словечко.       — Не торопись с ответом, я готов ждать. — Вложив небольшую коробочку, перевязанную лентой, в ладонь девушки, Майкл отступил. — С днем рождения.       Он ушел быстро, не растеряв достоинства.       Боясь пошевелиться, Виктория глядела вслед удаляющемуся Майклу Нотту, не пожелавшему остаться на празднике жизни, где ему не были рады.       Майкл ошеломил Викторию, выбил почву из-под ног и оставил в растерянных чувствах. Несомненно, по всем канонам Майкл идеальная партия — милый парень, имеющий не только нежные чувства к Виктории, но и уважение, что важно в отношениях. И все же, сколько бы времени они не провели вместе, она так и не смогла разглядеть в нем кого-то кроме друга.       Переминаясь с ноги на ногу, Виктория дышала глубоко. Ее бросило в пот, руки подрагивали. Обернувшись, она взглядом зацепилась за бледное лицо Сириуса. Он кивнул, словно бы спрашивая все ли хорошо. Виктория покачала головой.       «Этой ночью я дам тебе все. В темноте, я так много хочу сделать.       Флер приятной мелодии едва ли заглушал голоса ребят. Они танцевали, выкрикивали тосты, чествуя Джеймс и его сестрицу, видно которой не было.       — …Он самый лучший! Если бы не он, меня бы не было в команде, — преисполнившись чувствами, Джек Грант расцеловал Джеймса в щеки, едва не слезу пустив. Он знатно перебрал с выпивкой. — Пусть Святой Мерлин хранит тебя долгие годы!       — А то! Нам нужен Кубок школы!.. — поддал жару Тейлор Ройс.       Сириус Блэк залпом осушил стакан с крепким огневиски. Пытаясь не утерять из виду Викторию, он не сводил с нее взгляда, нырнув в толпу. За короткий миг он добрался до мисс Поттер, игнорируя тех девушек, которые пытались пригласить его на танец.       — Что случилось? Он тебя расстроил. Черт, я его уничтожу!       Виктория покачала головой, не сумев разомкнуть губ, сложившихся в гармошку. На ее глазах блестела пелена слез, не успевшая пролиться влагой по щекам.       — Нет. Он признался в чувствах, — закусив большой палец правой руки, Виктория потупила взор в долу.       Сириусу казалось, словно весь груз бренного мира, свалился на его плечи. Во рту пересохло, руки и ноги онемели, словно бы мышцы атрофировались. Как бы он себя не любил, как бы не был в себе уверен, в глубине души понимал, что для Виктории Майкл действительно лучший вариант просто потому, что он не испугался.       — А ты? — страшась услышать ответ, Сириус закусил изнутри щеку.       И этой ночью я положу мир к твоим ногам. Потому что, девочка, я был создан для тебя, а ты — для меня.       Разозлившись, Виктория крепко сжала пластиковый стакан, из-за чего содовая подошла к кромке и разлившись, полилась по пальцам.       — Ты издеваешься?! — от злости на лице Виктории проступили красные пятна. — Считаешь меня дешевкой?       — Нет, — поспешил ответить Сириус, ладонями накрыв плечи Виктории. Ее кожа пылала жаром. — Боюсь, что я не фаворе.       С читаемым во взгляде разочарованием, Виктория скинула руки Сириуса, вознамерившись покинуть его и Астрономическую башню. Он успел поймать ее за запястье, не дав уйти.       — Ты придурок, Блэк. Я только и думаю о тебе, а ты считаешь, что я могла ответить Майклу взаимностью, — голос ее источал печаль. — Я устала.       — Я столько раз обижал тебя, Виктория. Ты в праве наказать меня. — Опустив подбородок на плечо девушки, Сириус обнял ее со спины. В его объятиях она расслабилась, обмякла, задышав полной грудью. — Должен признать, каждый день вдали от тебя — пытка. Не думал, что скажу это вслух, но, как есть.       Я был создан, чтобы любить тебя, малышка, а ты была создана, чтобы любить меня.       — Он попросил подумать. Наверное, потому что я не смогла ответить. Сил не хватило.       Сириус усмехнулся, припомнив, сколько раз он набирался силами, чтобы исправить ошибки, совершенные в прошлом. Он не смел осуждать Викторию, однако сердце билось неистово при мысли, что он может потерять ее.       — Дай мне время.              — Снова просишь подождать, — язвительный смешок слетел с губ Виктории, искривленных в усмешке. — Скоро закончится учебный год. Три месяца прошло, не считая тех, которые мы провели порознь по твоей вине.       — Я знаю.       — Что толку от того, что ты знаешь? Даже сейчас ты обнимаешь меня украдкой, чтобы никто не видел. А если и увидят, то не страшно, на утро-то все равно не вспомнят. Мы потанцевать не можем. О чем ты говоришь?       — Что ж, вы согласитесь подарить мне танец, мисс Поттер?              Сириус галантно поклонился, протянув изумленной Виктории руку. Она без сомнения вложила свою ладонь в его, уверенно кивнув. Он повел ее в центр танцплощадки, минуя пьяных студентов, их не заметивших. Разве что девочки шептались.       Они медленно кружились в танце, жавшись друг к другу, губами неторопливо скользили по губам. Алая лента рубином сияла на запястье Сириуса, который разное нашептывал на ухо Виктории. Она улыбалась, порой закатывая глаза.       Потому что, девочка, ты была создана для меня, а я — для тебя.       — Давай сбежим отсюда? — предложил Сириус, замерев, но не разомкнув рук на талии Виктории.       — Боишься, что нас увидят? Поздно, мы навели шуму.       Сириус Блэк стойко выдержал тяжелый взгляд Джеймса Поттера, пребывающего в бешенстве от того, что пазл наконец сложился в его голове в единую картину. Неспроста столько времени сестрица и лучший друг бегали друг от друга. А затем общались, словно всем показалось, что меж ними царила холодность.       — Нет, не боюсь.       Сириус уверенно повел Викторию прочь из Астрономической башни, чувствуя на себе гневный взгляд лучшего друга.       — Предатель, — прошептал Джеймс одними губами, махом осушив стакан с выпивкой.       Я был создан, чтобы любить тебя, малышка, а ты была создана, чтобы любить меня. Я могу дать тебе все, малышка, а ты способна дать мне все?       Минуя лестничные пролеты, длинные гобелены, украшавшие темные коридоры замка и высокие пороги, Виктория и Сириус спешили уединиться, чтобы поговорить, украсть парочку поцелуев.       Оказавшись на первом этаже в кабинете трансфигурации, Сириус притворил дверь, прислонившись к ней спиной. Наблюдая за Викторией, проведшей пальцами по парте, он улыбался. Отступать было поздно — Джеймс все понял, а если нет, то догадался. Да и сил не было, чтобы отступиться от Виктории, покинуть ее.       Проклиная себя, Сириус настиг Викторию у преподавательского стола, ладонями нежно проведя по ее талии, спине, плечам, шее и губам. Вики не сопротивлялась, млея от мужских ласк, невидимыми ожогами оседающими на ее коже.              Сириус подхватил Викторию под бедра, обвившую ногами его торс, на пару мгновений прижал к груди, а затем осторожно усадил на стол. Они целовались, не выпуская друг друга из объятий. Виктории, как и в прошлом году, хотелось намного больше пылких поцелуев. Сириус не спешил и не позволял себе ничего, за что поутру было бы стыдно.       — Виктория… — глухой стон слетел с приоткрывшихся губ, когда Виктория поцелуями осыпала его шею, ладонями пробравшись под рубашку.              Стопка бумаг Минервы МакГонагалл веером рассыпалась по полу.       До рассвета Виктория была согрета в кольце теплых рук Сириуса, сидевшего на полу за ее спиной. Он играл с локонами ее волос, а она рассказывала о том, как хороша Катерина Преображенская, и как он ошибается на счет Лили Эванс, пусть и вздорной, но верной подруги. Не возражая, он лишь изредка посмеивался.       — С днем рождения, Виктория.       Передав девушке деревянную шкатулку, инкрустированную серебряными вставками по углам, Сириус затаил дыхание, не в силах предугадать ее реакцию.       — Гоблинская работа, — резюмировала Виктория, отвязав алую ленту. Внутри шкатулки находилось зеркальце небывалой красоты, на тыльной стороне которого имелась надпись: «Caramel». — Ох… Должно быть, ты отвалил приличное состояние.       — Тебе нравится?       — Еще бы! Такая красотища не может не радовать глаз, но…       — Но? — насторожено повторил Сириус.       — Ты мне нравишься намного больше, Блэк.       Опустив плечи, Сириус расплылся в улыбке победителя, носом поведя по девичьей шее, хихикнувшей.       — Ты мне тоже, Виктория.       Когда первые лучи солнца коснулись закрытых ставней, Сириус проводил Викторию до башни Гриффиндора, а сам отправился в Хогсмид на встречу с отцом. По его лицу точно было ясно, что встречи он не рад, а то и опасался.       Полная Дама долго не хотела впускать Викторию, потому что несколькими часами раннее гриффиндорцы скопом вбежали в гостиную. И как знать, кто настоящий гриффиндорец, а кто подкидыш.              Когда Вики припомнила несколько последних паролей, Полная Дама смилостивилась и со свистом зевнув, впустила ее в теплое помещение, залитое солнечным светом. Глядя себе под ноги, она улыбалась, держа путь в женские спальни.       — Явилась?       В кресле, подлокотники которого были испачканы из-за пролитого пива, восседал Джеймс Поттер. Хмурый, непривычно серьезный, он смотрел на сестру открыто, с некой враждебностью, отчего ей сделалось неуютно.       — Я думала все спят.       — Так и есть. Но вы с Сириусом, видно, исключение. Не так ли?       Уже то, что Джеймс назвал Сириуса по имени, а не «Бродягой», как всякий раз, здорово смутило девушку, обхватившую себя руками за плечи. Если часом раньше ей было жарко в коротком белоснежном платье, подаренном матерью, то сейчас ее словно бы окатило холодной водой. Она дрожала, чувствуя, как ноги сводит судорогой.       — Ты чего, Джим?       Молнии заискрились в потемневших от гнева глазах Джеймса Поттера, подорвавшегося с места. Вики не отступила, зная, что брат не причинит ей зла.       — Лучше скажи, что это между вами? То ты с ним не общаешься, нас избегаешь, а затем танцуешь. Причем не впервой! И ладно бы, я мог бы подумать, что это девичьи заскоки, но нет… — Джеймс сжал пальцы на подбородке сестры, силясь заглянуть в ее душу через глаза, в поисках потаенных мыслей. — Ты что влюбилась?       с Виктории сошло семь потом прежде, чем прийдя в себя, она открыла рот. Точно рыба, не смевшая молвить человеческим языком.       — Отпусти меня! — грубо отведя руку брата от своего лица, Виктория нервно перекинула волосы на грудь. — Даже если и так, что с того?       Джеймс побледнел. Выпрямившись, он завел руки за спину, ногтями до боли впившись в кожу ладоней. Против воли его губы искривились.       Долгие годы Джеймс Поттер считал Сириуса Блэка лучшим другом, которому доверял безгранично. Он делился с ним всеми тайными, фантазиями и тем, о чем не мог рассказать сестре, ведь она девушка. Не самый прозорливый из компании друзей, Джеймс поздно заметил, как мальчишки заглядываются на Викторию, шепчутся о ней в мужских туалетах.       Смежив веки, Джеймс вспомнил, как перебрал с выпивкой на прошлом дне рождении, ранним утром оказавшись в уборной.       «Он сидел на коленях перед унитазом, опорожняя желудок. Помнил, как дверь скрипнула, и, по его подсчетам, вошли трое парней. Их голосов он узнать не сумел от того, что голова шла кругом от боли.       — Сестра Поттера похорошела.       — Ну, не знаю. Она не в моем вкусе, но я был бы не прочь с ней развлечься. Что-то есть в ней цепляющее. Может, длина ее юбок? Ножки у нее что надо. Сам Мерлин велел примоститься между ними, хорошенько…       Раздались гнусные смешки.       Джеймс порывался подняться и проучить наглецов, но сил его хватило на то, чтобы открыть рот. Желудок сжался камнем. Тошнота подкатила к горлу.       — И задница отличная! Я как-то порывался ее шлепнуть, но она такая шустрая. Моргнешь и исчезла.       — Это точно. Думаю, у этих Поттеров есть какие-то артефакты. Их папаша вроде изобретатель. Может, что и подкинул им…»       От воспоминаний о подонках Джеймсу стало мерзко на душе. Противно от того, что противоположный пол видит в его сестре объект желания, а не личность. Не милую девушку, хорошего верного друга.       Джеймс видел, как тот же Гидеон Пруэтт пускает слюни, когда Вики проходит мимо, как Майкл Нотт, вертел головой, не боясь свернуть шею. И Сириус Блэк — лучший друг… Черт знает, что между ними было. Джеймс не знал.       — Я запрещаю вам оставаться наедине. Забудь о нем. Сириус не для тебя.              Решительной походкой Джеймс двинулся к мужским спальням, переполненный сомнениями и не утихающей злобой. Подумать только, сестра и лучший друг водили его за нос, черт знает, сколько времени, обжимаясь друг с другом по углам. Как знать, что они успели натворить.       — Это не тебе решать!       Слова Виктории ударили не столько в спину Джеймса, замерившего на ступенях, сколько задели сердце. Прошли сквозь него. Совсем недавно она пробиралась в его постель, боясь кошмаров, а ныне стояла гордо, обороняясь.       Джеймсу почудилось, будто доверие меж ними сгинуло.       — Я твой брат! И я несу за тебя ответственность. За твою честь, если ты ее еще не растеряла, променяв на сладкие речи Сириуса. Он умеет присесть на уши.       Обомлев от услышанного, Виктория пошатнулась. Уязвимая, она села на краешек дивана, передернув плечами.       — Зачем ты так говоришь?       — Потому что знаю его! А ты нет. Он дал мне клятву, что поможет мне отвадить от тебя тех, кто мыслит гнусно. Знаешь, сколько парней, улыбающихся в коридорах, мечтают залезть тебе под юбку.       — Джеймс? — слезно прошептала Вики. — Зачем ты такое говоришь?       — Потому что это правда! Всякий раз, когда я прошу тебя быть осторожной, не шляться по ночам в одиночку, ты смеешься мне в лицо. Думаешь, если Римус и Питер считают тебя подругой, едва не сестрой, другие думают также? Считаешь, что Гидеон лелеет к тебе нежные чувства, мечтая бабочек ловить на лугу? Ты ошибаешься. Когда ты поймешь, что милых добрых парней не бывает, возможно, будет поздно.       — Но Сириус… Он не такой. Он ведь твой друг, ты знаешь его лучше всех.       Молчание накрыло гостиную куполом. Виктория и Джеймс упрямо глядели друг на друга. Она со слезами на глазах, он с непоколебимой решительностью.              — Как раз это останавливает меня от того, чтобы начистить ему рыло. А он заслужил.       — Он мне нравится. Правда нравится. — призналась Виктория, сдерживая слёзы. — Я не мешаю твоим отношениям с Лили. Так почему же ты берешь с других клятвы, не спросив моего мнения?       Джеймс опустился перед сестрой на колени, накрыв ее подрагивающие ладони своими. Слезы покатились по ее щекам. Пожалуй, Джеймс был один из немногих, с кем Вики не стеснялась показать эмоций.       — Потому что я забочусь о тебе. Оберегаю, как умею. — Он не хотел ворошить прошлое, но все же заговорил. Голос его был складным, проникновенным. — Считаешь, что я пример для подражания? До того, как по-настоящему сойтись с Лили, я не отказывал себе в прелестях популярности. Я игрок в квиддич, у всех на слуху, а впридачу хорош собой, при деньгах. Думаешь, девочки оставляли в моих карманах валентинки? А может, они караулили меня в раздевалках ради автографа? Или звали в гости, чтобы поболтать за кружечкой чая? Открой глаза, Виктория. Лишь от того, что я уважаю Лили, питаю к ней чувства, я веду себя с ней уважительно. Во всяком случае стараюсь. На счет других парней я не могу быть уверен. Да и как быть, если я был таким же уродом, как они сейчас?       Виктория затаила дыхание, не осмелившись перебить речь брата. Она видела по его лицу, как он раскаивался в том, что не поступал достойно с девушками, даже с такими, как Марлин, которые не уважали себя.       — Бродяга один из лучших людей, которых я когда-либо встречал в своей жизни. Он прекрасный друг и человек, но как парень для отношений худший вариант. Поверь, я знаю о чем говорю! Мы с ним как братья. Я не хочу, чтобы ты оказалась на месте Марлин, или среди числа тех девчонок, что бегают за ним. От слухов не отмоешься, Виктория, сама знаешь. А теперь подумай, что будет с тобой, если репутация окажется подпорченной? Никакие связи не отмоют грязи, так что не рассчитывай на помощь нашей бабки.       — Ты не прав. Сириус со мной так не поступит, он другой.       — Поэтому он так легко поклялся, что не коснется тебя, не позволит уродам ошиваться вокруг тебя. А когда пришло время сдержать клятву, что он сделал? Увел тебя подальше от моих глаз. Я не хочу знать, что было между вами.       — Ничего, что могло бы тебя расстроить, — промолвила Виктория. Пролитые слезы на ее щеках высохли.       Джеймс с облегчением выдохнул. Хоть здесь друг не разочаровал.       — Кажется, я начинаю понимать… Сириус неравнодушен к тебе, как и ты к нему. Но, как показала практика, он не оставит после себя ничего, кроме истерзанной в клочья души и сердца. Ты не будешь единственной, Вик, лишь одной из многих. Не становись второй Марлин. Если между вами в самом деле нечто большее, чем сиюминутное увлечение, то отложите свои чувства на потом. Хотя бы окончите Хогвартс, тогда и поговорим.       — Лили ты тоже подождешь, а она тебя? — едко бросила Вики, скинув руки брата со своих.       — Если бы она попросила…       — То что? Пошел бы развлекаться?       — Следи за языком, Виктория, — Джеймс нахмурился. — Не совершай ошибок. Не разменивай себя на тех, кто тебя недостоин.              — А кто меня достоин?       Джеймс долго думал, не находя подходящего ответа. А затем его осенило, и он сказал:       — Тот, кто поставит тебя выше своих желаний.       Он мог бы запугать сестру безумным семейством чернокнижников Блэков, но не стал омрачать без того мрачное утро.       «Слухи только слухи. Но берут же они откуда-то начало. А если и нет, то сейчас все равно слишком рано. Нет, не в таком возрасте. Отец прав… Как и всегда прав.» — Думалось Джеймсу.       Виктория так и не узнала, кто стоял за глупой клятвой Мародеров — «Чтить и оберегать Вики и Лили». Кто подал Джеймсу идею приглядывать за ней, оберегая ото всех парней, знакомых и первых встречных.       — Джим, уверяю тебя, он не причинит мне зла.       — Ты помнишь Луизу Бёрк?       Вики кивнула, приготовившись к рассказу, который ей вряд ли придется по душе. Знать чуть больше о прошлом Сириуса, которые он разделил с другой девушкой, не хотелось.       — Известно ли тебе, что с ней стало? Она покончила с собой, Вик! В той истории замешаны их семьи, которые так ловко скрыли ее смерть. Но это не меняет того факта, что сейчас она мертва. Говорят, словно миссис Блэк не захотела ее, а отец отвернулся. Страшно представить тебя на ее месте. Не думаю, что переживу такое…       — Тебе и не придется, — ломаным голосом выдала Вики.       — Я люблю тебя сильнее всех на свете и желаю безграничного счастья. Вик, я не в силах тебе что-то запрещать, но прошу тебя. Побереги свое сердце, тебе жить с ним еще много-много лет.       — Я понимаю, ты заботишься обо мне. Но, Джим, позволь мне самой распоряжаться своей жизнью. Открой глаза, я не маленькая девочка.       — Для меня ты всегда будешь малышкой Вик, хныкающей из-за проигрыша на ярмарке. С разбитыми коленками и соплями под носом. — Джеймс невесело улыбнулся. — Прошу, не губи свою молодость. Не думай о том, как бы угодить кому-то, в частности парням. Ни один из них не стоит твоих слез и сомнений. Ты слишком хороша. Знаешь, не думаю, что когда-нибудь смогу отвести тебя к алтарю.       — Джим, слишком рано о таком говорить, — Вики улыбнулась.       — Вот видишь. Если ты не думаешь о будущем, а живешь одним днем в угоду страстей, то чего ради тебе сдался мой лучший друг? Оставь его мне.       — Можно подумать, ты расписал свое будущее наперед. Не смеши.       — Конечно! А как иначе? После школы мы с Лили поженимся. Скорее всего осенью, в разгар листопада. Я буду игроком в нашей сборной, а она, наверное, будет врачом в Святом Мунго. Затем у нас появятся дети. И будем мы жить весело и долго, вот увидишь.       Признание брата разлилось по телу Виктории приятным теплом. Ей бы тоже хотелось заговорить о будущем с Сириусом, но беда в том, что она его не видела.       — Отправляйся в постель, малышка Вик. Сегодняшний день был насыщен, полон на эмоции. Тебе следует отдохнуть.              — Даже здесь меня поучаешь.       — Я ведь твой старший брат. Твой защитник, и родитель в отсутствие отца и матери.       Оказавшись в постели, Виктория долго не могла сомкнуть глаз, размышляя об их с Сириусом отношениях. Джеймс поселил в ней зерно сомнения, кое обещало дать росток.       — Что случилось, Марли?       Прислушавшись, Вики краем уха уловила обеспокоенный шепот Алисы Стоун. Должно быть соседки опять сплетничают с утра пораньше.       — Сириус… Он не захотел меня, представляешь? Столько раз я подходила к нему, утешала, пыталась разговорить, а он… Только и делал, что отвергал меня. Каждая встреча с ним — удар по самолюбию. Разве я виновата в том, что люблю его?!       — Марли, ты ведь не любишь его. Ты обманываешься. Только взаимная любовь настоящая.       — Какая ты дура, Стоун! — ядовито прошипела Марлин, оттолкнув подругу. — Думаешь, все знаешь о любви, а простофиля Фрэнк на тебя даже не глядит!       — Ну знаешь! — сокрушенно прошептала девушка, перебравшись в свою постель.       Марлин поздно поняла, какую дурость сморозила, однако извиняться не стала.       «Что же между ними произошло на самом деле? Если Сириус ее отвергает, может, между ними ничего не было?» — Задаваясь вопросами, Виктория забылась во сне.       Выспавшись, собравшись с мыслями на следующий день, Виктория посетила обед в Большом зале. Как и всегда разговоры студентов не умолкали. Выглядели они расслабленно, свободно и обедали долго, не боясь опоздать на уроки, коих в воскресенье по расписанию не было.       — Вик, — непривычно взволнованный Римус коснулся руки подруги, зашептав, — мы вчера поговорили с Кэтрин. Сегодня после трех договорились встретиться в библиотеке.       — Правда? О, я рада за тебя, Римус. Неужто набрался смелости?       — Да, я тоже. И отвечая на твой вопрос, скорее она настояла на нашей встречи. Я как болван стоял и кивал. — Римус провел ладонью по волосам, боязливо обернувшись и убедившись, что к его разговору с Вики окружающие равнодушны. — Скажи, как мне себя вести? О чем с ней говорить?              Виктория опешила, не сразу ответив. Ей казалось странным, что друг просит у нее совета, как общаться с девушками при том, что у него рядом под боком двое друзей, не считая Сириуса, вновь сделавшегося затворником. Она не знала, но подозревала, вероятно, встреча с отцом прошла неудачно.       — Просто будь собой. И главное, ни в коем случае не слушай Питера!       — Эй! — услышав свое имя, паренек отвлекся от разговора со студенткой с Пуффендуя, — подруженька моя, чего это ты обо мне за спиной говоришь?       — Хвалю тебя, — откликнулась Виктория. Ее ответ, по всей видимости, устроил Питера, потому что улыбнувшись, он вернулся к разговору с сокурсницей. — Не вздумай просить советы у Питера, Луни.       — Я понял-понял.       — А ты не видел Джима?       — Он утром с Лили в Хогсмид ушел. Насколько я знаю, они до сих пор не вернулись. Если хочешь знать, где он, — Римус многозначно вздернул бровь, — скажу, с полудня сидит в нашей комнате. Курит и злится. Не знаешь, что стряслось?       — Нет, — Вики прикусила кончик языка.       — Странно. Обычно он такой, когда с братом ссорится. Может, проблемы в семье? — Римус пытался по мимике лица подруги понять, лжет ли она.       — Как знать? — Виктория отодвинула от себя тарелку с едой, к которой так и не притронулась, поднявшись с места. — Я вернусь в комнату, чувствую себя неважно.       — Постой. — Завернув в бумажное полотенце два бутерброда с сыром и ветчиной, Римус аккуратно передал их подруге. — Возьми с собой. Он не ел со вчерашнего дня.       Вики улыбнулась, умилившись заботе друга. Римус всегда был таким — чутким, понимающим и сопереживающим. Провожаемая его взглядом, она покинула Большой зал, нос носом столкнувшись с Майклом Ноттом.       — Привет.       Они хором поприветствовали друг друга. Виктория отвела взгляд, не зная, как себя вести с парнем, который прошлым вечером открыл ей свое сердце.       — Хорошего дня, — дернув уголком губ в подобии улыбки, Майкл кивком попрощался.       Вики обернулась. Разинув рот, но не сказав ни слова, она глядела ему вслед. Друзья слизеринцы встретили Майкла за столом бурно, похлопывая по плечам и пожимая руки.              — Мисс Поттер, а я вас обыскалась.       — Добрый день, профессор, — переволновавшись, Вики едва не выронила кулек. — Я исправила оценки, можете спросить у мистера Слизнорта.       Минерва МакГонагалл покровительственно улыбнулась, положив ладонь на плечо девушки. Они отошли от дверей Большого зала, дабы не мешать сновавшим студентам.       — Я знаю, мисс Поттер. Профессор Слизнорт осведомил меня о ваших успехах, однако он, как и другие преподаватели, настаивают на том, что вы не заинтересованы в учебе. Мисс Поттер, мне крайне прискорбно об этом слышать, учитывая, ваши прошлые достижения. Прошу настоятельно, подумайте о собственном будущем.       Минерва МакГонагалл ушла. Полы ее изумрудной мантии шелестом осенних листьев эхом пронеслись по коридору.       В смешанных чувствах Виктория лениво поплелась к башне Гриффиндора. На пути ей встречались сокурсники, в лица которых она не всматривалась от того, что глубоко ушла в свои мысли. По заученной дорожке, словно в тумане, Виктория добралась до комнаты Мародеров, не решившись постучать.       — Входи, — из-за двери раздался голос Сириуса Блэка.       Отворив дверь, Виктория вошла внутрь. Она нерешительно потопталась у порога и оглядевшись, отметила, что комната непривычно чистая, убранная. Словно бы вчерашней ночи не было, однако воспоминания о разговоре с братом накрыли разум Виктории.       — Как ты узнал, что это я?       Разместившись в кресле, Сириус курил, стряхивая пепел на блюдце. В полумраке затянувшегося тучами неба, редкий свет проникал в комнату, поблескивая на перстных парня. Холодных и тяжелых.       — По шагам. Ты сначала торопишься, потом медлишь.       Виктория не стала откладывать разговор до лучших времен или искать повод, чтобы начать его. Приосанившись, она заговорила:       — Джим мне обо всем рассказал. О вашей дурацкой клятве, о своих опасениях и о том, что нам стоит прекратить отношения. Он считает, мы слишком юны и неопытны.              Шумно выдохнув, Сириус кивнул, затушив сигарету. Он отложил блюдце на письменный пол и, опустив локти на колени, взялся за голову.       Оставив бутерброды на комоде у входа, Виктория подошла к Сириусу. Он обхватил ее за талию, лицом прислонившись к животу. Дыша с натугой, он отбивал ногой дробь по полу, волнуясь.       — Я знаю. Сохатый велел отпустить тебя. Он против. Считает, что я тебя испорчу. Кто я такой, чтобы винить его? Он переживает, волнуется за тебя.       — Что ты ему ответил?       — Не могу отказаться от тебя.       Виктория отступила, вывернувшись из крепких объятий. Она глядела на Сириуса, а он, открыв рот, пытался понять, что она чувствует, о чем думает.       — А разве ты этого не сделал, когда отказался от меня? Когда срывался на мне, оскорблял, унижал на глазах у всех. Я все помню, Сириус. Твое безразличие, твои встречи с Марлин.       — Марлин? У меня с ней ничего не было.       — Пусть так, — Вики усмехнулась, но не от смеха. — Ты мог бы мне обо всем рассказать.       — Рассказать? Кем бы я был, если бы по моей вине вы с Сохатым разругались? Я должен был испортить ваши отношения?       — Ты мог бы быть честным, — властно и холодно отрезала Виктория. — Чего хотел лорд Блэк? Он нашел для тебя невесту, не так ли?       Сириус переменился в лице, растеряв ему свойственную уверенность. Казалось, его словно бы огрели по голове чем-то тяжелым, припечатав к полу. Словно заковали в цепи, лишив воли.       — Значит, нашел. Что ж, это было весьма ожидаемо. Не зря по Хогвартсу разносятся слухи.       — Я просил тебя не верить сплетникам.       — О, да! А еще ты просил дать тебе время. И что в итоге? В свой день рождения я рыдаю от того, что мой братец рассказывает о тебе то, что ты скрывал. Не ожидала, что ты легко откажешься от меня.       — А я отказался? Разве смог?       — А разве нет? — Виктория возвысила голос, оттолкнув в грудь Сириуса, поравнявшегося с ней. — Ты предпочел дружбу с Джеймсом мне. Растоптал мое достоинство, потом зажимал в кабинетах. Хочешь сказать, что этого не было?       Опустив голову, Сириус кивнул, не отрицая произошедшего.       — Я был глуп.       — Сейчас поумнел, да?       — Не перебивай, — он поглядел на нее исподлобья. — Я дорожу дружбой и Джеймсом. Он мне больше, чем брат. Но и ты дорога мне. Я не понимаю этих чувств. Не могу сравнить ни с чем.       — Не знаешь, что чувствуешь? Замечательно.       — Да, я думал, что легко откажусь от тебя, от дружбы с тобой. Я отстранился, сделал тебе больно, но так и не смог оставить тебя, а ведь пытался. Правда пытался! Считал, что любые чувства ниже мужской дружбы. Что девчонки приходят и уходят, а брат навсегда.       Сириус потянулся к ладони девушки. Она резко отступила в сторону, не позволив коснуться себя. Ее мутило от его слов, от осознания того, что ничего не стоила в жизни парня, который столь просто отказался от нее.       — Виктория, я просчитался.       — Вот и пожимай плоды своих поступков, — в сердцах выдала Виктория, вихрем выскочив из комнаты.       Задыхаясь, Сириус оттянула ворот рубашки. Взгляд Виктории — злой, упрямый, свирепый, стоял перед глазами, изнутри обжигая. Живот сжался, руки задрожали. Сириуса бросило в пот.       Поддавшись эмоциям, он снова навел беспорядок, перевернув вещи, в щепки сломав стул. Руки его саднило. Не удержавшись на ногах, Сириус опустился на пол, сорвав полог кровати. Он схватился за волосы и закричав что есть мочи, несколько раз ударил себя ладонями по лицу.       В то же время Виктория Поттер, обегая пороги замка, ворвалась в их с Кэтрин кабинет. В порыве ярости, она, неосознанно прибегнув к беспалочковой магии, свернула пустые колбы со стола. Стекло разбилось, осколками разлетевшись по деревянным половицам.       «Никто не смеет потыкать мной. Решать, что следует мне делать, а от чего воздержаться.» — Одна мысль сменялось другой, осаждая разум Виктории.       — Как они смеют?! Какое право имеют?       Память услужливо подсунула воспоминание о недавней встречи с Ирмой Поттер, рассказавшей о том, что совершил ее сынок, когда на свет появились его дети. Флимонт Поттер отнял часть магии Виктории. Джеймс взял с друзей клятву — оберегать сестрицу от мальчишек.       Вики запустила пальцы в волосы, дыша шумно, глубоко.       Она вспомнила, как на протяжении всей сознательной жизни дорогой сердцу брат контролировал ее, ограничивал под предлогом, мол, оберегает. И, казалось бы, в шестнадцать она может жить своим умом, но Джеймс, ведомый благими намерениями, снова вмешался не в свое дело. Поставил Сириусу Блэку условие, а он согласился.       Опустившись на колени, Виктория принялась убирать осколки. Слезы безвольно оросили лицо. Думая обо всем сразу, она пыталась взять эмоции под контроль — тщетно.       Закончив с уборкой, Виктория утерла тушь под глазами, решив отвлечься. Подойдя к столу, на коем высился сооруженный девушкой алтарь, она приступила к делу. Согласно устному договору, Виктория вместе с Катериной должна была протестировать ритуальное заклинание, позволяющее предвидеть обрывки скорого будущего. Оно было нужно мисс Поттер для того, чтобы узнать, как пройдут пробные экзамены, и на каких предметах ей стоит сделать упор. Катерина не горела желанием заглядывать в будущее, считая это нечестным по отношению к другим студентам, однако не скрывала интереса.       Время перевалило за пять вечера, а Катерина, если Римус ее не расстроил, сидела с ним в библиотеке.       — В пекло Светоносного! — Отбросив копну волос за спину, Виктория вскинула руки, сложила три пальца, а два прижала к ладони. — Золотая дорожка от Лимба до смертного мира приведет меня по темному пути… Замки упадут к моим ногам, позволив сделаться Оком Всесущих.       «— Я запрещаю вам оставаться наедине. Забудь о нем. Сириус не для тебя.»       «Я думал, что легко откажусь от тебя, от дружбы с тобой. Я отстранился, сделал тебе больно!»       — Повернусь с юга на запад, приду к Костяным воротам… — Глотая слезы, Виктория медленно теряла контроль. — Я призываю…       Ледяной ветер ворвался в помещение, могильным холодом овеяв лицо Виктории. Ее бросило в дикий ужас, который тяжелыми спазмами сдавил грудь. Она не могла выдохнуть. Кровь затопила рот, отчего Виктория, оседая на пол, задыхалась.       «— Не смей поддаваться эмоциям, когда колдуешь. Пообещай мне!» — голос Катерины Преображенской набатом бил по ушам.       Виктория закричала. Слезы хлынули из глаз. Ей казалось, словно каждая косточка в ее теле с треском ломалась, словно с ней происходила неизвестная, до ужаса болезненная метаморфоза. Из-за страха Вики снова закричала, но из ее горла писка не вырвалось.       Тьма накрыла взор.       Кабинет озарила белая свистящая вспышка, волной отбросив Викторию к стене. И она потеряла сознание, провалившись в беспамятство.       «— Эй? — Виктория огляделась, не понимая, где находится. Вокруг нее искрился свет с золотистым отливом, как если бы гоблины, создавая очередную драгоценность, расплавили золото. — Здесь кто-то есть? Где я?       Мысли были пусты. На душе легко и свободно. Повинуясь неизвестному порыву, Виктория уверенно ступала вперед, хотя казалось, словно бы стоит на месте. В свете золотых лучей чувствовался покой и благодать, слепящая глаза.       — Тебе рано, — скрипучим голосом промолвила женщина, облаченная в черное. Ее цепкий взгляд проникал в голову, ощутимо перебирая воспоминания. — Здравствуй, пташка.       — Кто ты?       — Как грубо, Вильма.       Виктория вздрогнула, но с места не сдвинулась. Она будто приросла ногами к полу, коего не было видно из-за залитого света.       Сгустки тьмы клубились у подола темной юбки незнакомой женщины.       — Пташка… Кто знал, что мои потомки столь сильны и могущественны. Я удивлена, не скрою. — Будто изучая, женщина обошла Викторию, ногтями оцарапав кожу ее лица, а затем ладонью накрыла правый глаз. — То, что мы теряем, возвращается к нам в иной форме.       — Что?       — Сколько тебе лет?       — Шестнадцать, — не своим голосом промолвила Виктория.       — В твои годы я сжигала деревни маггловских выродков, а не воскрешала мышей. Такой талант, да в пустоту. Знаешь, все же ты сделала то, что не сумели другие.       — Где я?       — Там, где нет места живым. Давай поможем тебе выбраться отсюда, пташка.       Вики поспешила следом за черноволосой ведьмой, полы ее мантии будто жили своей жизнью. Статная походка, совсем как у Ирмы, но куда зловещее.       — Кто ты? Я не двинусь с места, пока не ответишь!       — Узнаю этот пыл. Поттеры пахнут по-особенному сладко-горестно. — Раз уж ты настаиваешь, — тонкие губы исказились в дьявольской усмешке, — Моргана Ле Фей, собственной персоной!       — Как?       — Ты задаешь неверные вопросы. Закрой глаза, будет больно.»       Катерина Преображенская, за полчаса до отбоя заглянула в кабинет. Позапрошлым вечером она забыла учебник по трансфигурации и тетради по зельеварению, когда помогала Виктории по учебе. Завтрашним днем первой лекцией по расписанию назначена трансфигурация из чего следовало, что Катерина не сумеет быстро добраться до седьмого этажа утром, а после отправиться на завтрак.       Войдя в помещение, Катерина выронила сумку из рук. Подбежав к Виктории то ли спящей, то ли пострадавшей, она принялась трясти ее за плечи, умоляя очнуться.       — Открой глаза, Вики! — отвесив смачную пощечину, Катерина таки сумела привести подругу в чувства, с явственным облегчением выдохнув. — Ты меня напугала.       — А ты мне челюсть сломала, — Вики потерла левую щеку.       — Брось, я особо силы не прикладывала. Что случилось?       — Решила глаза на минутку прикрыть, а потом проснулась от того, что ты руки протягиваешь. — Виктория приподнялась на локтях, спиной прислонившись к стене.       Цокнув кончиком языка, Катерина ни на йоту не поверила подруге. Рядом с Викторией не было книг, блокнота или тетрадей.       Потянув носом, Катерина уловила вкус магии — кислый.       — Пойдем, до отбоя осталось меньше четверти часа.       Катерина помогла Виктории подняться с пола, и подхватила сумку. Вдвоем они поспешили к лестницам, дабы не нарваться на Аргуса Филча.       Попрощавшись с подругой, Виктория спешила в башню Гриффиндора, не реагируя на приветственные слова студентов, ранящие: «Привет, не видел тебя на ужине»; «Тебя искал твой брат»; «О-о-о, вечерок добрый». Она торопилась, игнорируя темную тень за спиной.       — Хватит от меня бегать, пташка. Я все равно на шаг впереди.

***

14 апреля, 1976       За две недели, пролетевшие как короткий миг, Виктория Поттер утвердилась в мысли: Моргана Ле Фей никому не видима и не слышна, кроме той, кто приоткрыл дверцу в мир живых. Кроме Виктории. Это было хорошо по той причине, что не пришлось объяснять появление древней ведьмы в Хогвартсе. Порой Виктории казалось, что полтергейст Пивз теряется, когда рядом оказывается Моргана, также можно было сказать о волшебниках, поживающих в рамках портретов.       До конца не осознавая, каким образом Моргана Ле Фэй пробралась в мир живых, Виктория старалась не выпускать ее из виду, что было легко, потому что ведьма всюду за ней таскалась. Видно от скуки. В первые дни Виктория подумывала написать леди Поттер о произошедшем, но быстро оставила сию затею, когда Моргана убедила ее в том, что в этом мире она задержится ненадолго. Так ли это, обещало показать время.       С Катериной Преображенской Виктории приходилось оставаться настороже. Мало того, что подруга не поверила в историю про сморивший сон, так вдобавок стала наблюдать и подозревать в том, о чём вслух не говорила. Виктории приходилось быть вдвойне осторожной, чтобы не вызвать подозрений и не привлечь лишнего внимания, когда хихикала на лекциях от того, что Моргана шутила. С ее чувством юмора Мародеры, известные весельчаки Хогвартса, едва ли могли потягаться. Она бы влегкую обыграла каждого, не напрягаясь.       — И все же, как получилось так, что ты здесь? — Опустившись на ступени Астрономической башни, Виктория уткнулась в карту Мародеров, наблюдая за Аргусом Филчем, бродившим по замку в поисках нарушителей порядка. — Перестань юлить, отвечай.       Моргана Ле Фэй кончиком языка увлажнила губы, не испытывая радости от того, что ей выпала честь ответить на вопросы Виктории Поттер, конца которым не было. Не являясь любительницей пустых разговоров, ведьма в своих ответах была кротка, порой и вовсе скупа.       — Не отвяжешься?       — Не надейся.       — Ты не удержала контроль над эмоциями, когда колдовала. О чем твоя подружка слезно просила, если помнишь. Случился выброс магии, не сказать, что сильный, но его оказалось достаточно для того, чтобы я смогла покинуть свое пристанище. Ты колдовала в особый день.       — Какой такой день? — Заинтересовавшись, Виктория отложила карту.       — А ты не знаешь? — Моргана усмехнулась. — С середины по конец марта много столетий до твоего рождения, темные маги восстали против ублюдков перевертышей. Людишек, которым посчастливилось коснуться нашей магии. Полукровок, предавших чистоту крови. Все они ублюдки перевертыши, пролившие кровь.       Стойко выдержав суровый взгляд ведьмы, в черноте которого плескалось озорство, Виктория расправила плечи, вернувшись к карте Мародеров.       Время, которое Виктория провела в Поттер-мэноре было поистине счастливым, но омраченное гнусными речами чистокровных представителей магического сообщества, считающих полукровок, магглорожденных и сквибов — побочным эффектом. Они подолгу превозносили чистоту крови, вещая о своей исключительности.       Воспитанная Флимонтом Поттером, считавшим каждого мага равным себе, в независимости от принадлежности крови и дома, — Виктория с трудом мирилась с ксенофобией чистокровных ведьм и колдунов, мнивших себя венцом эволюции.       Слова Морганы Ле Фэй виделись ей дикостью. Однако спорить Виктория не спешила, зная, что древняя ведьма раздавит словом, точно букажку, под подошвой.       — Думаешь иначе? Кто бы сомневался. Водишь дружбу с маргиналами.       — Если станешь говорить о моих друзьях, я обращусь за помощью к Ирме. И она тебя изгонит.       Морагана в одночасье переменилась в лице. Она смертельно побледнела. Затем лицо ее побагровело — смех подступил медленно. Рокот самой смерти эхом пронесся по каменным стенам. Окна замка задрожали.       Виктория съежилась, ощутив себя всеми покинутой, уязвимой. Пальцы ее онемели от холода, хотя намека на него вот уже неделю не было.       — Твоя Ирма пустышка. Только и может, что питаться магией рода, скрывая старость. Глупая распутная бабка. Ее удел нашептывать тебе, направлять, да справляется она скверно.       — Не говори так, — голос Виктории упал до шепота.       — А если нет? Нажалуешься папочке или братцу, взявшего на себя роль обоих родителей? Джими славный братец. Но хорошая ли ты сестра? Ходишь вторую неделю хмурая, не говоришь с ним, взглядом не встречаешься. А он изводится, страдает, пытается вернуть твое расположение. Долго будешь его наказывать?       Потерявшая дар речи Виктория, разомкнула губы. Одна долго молчала, обдумывая слова ведьмы, прорвавшейся в ее мысли невидимым потоком. За полмесяца, проведенного вместе, стало ясно — Моргана Ле Фэй искусный манипулятор.       — Он лишил меня права выбора. Мое мнение не учитывается, потому что в глазах Джеймса и отца я сопливая девчонка.       — И ты решила заявить о себе столь глупым способом? Неудивительно, почему папаша и братец думают о тебе, как о ребенке, которого надо контролировать.              Оскорблено вытянув физиономию, Виктория издала протяжное: «Ах-хх-х!». Она считала себя не по годам взрослой, пусть с учебой не в ладах.              Моргана придерживалась иного мнения, к которому Виктории захотелось прислушаться.       — А как вести себя по-другому?       С улыбкой победительницы Моргана пригладила густые длинные волосы, у висков заплетенные в тугие косы, переплетающиеся сложным узором на затылке. В полумраке коридора они казались чернее ночи, обещающей вскоре развеяться с наступлением первых солнечных лучей.       — Как взрослая. Вильма, ты столько времени провела в обществе чистокровных снобов, неужто не заметила, как они льстиво друг другу улыбаются, а за спиной… Как знать, что происходит вдали от чужих ушей? — Словно загадка, непостижимая и за вечность ни кем неразгаданная, Моргана ядовито усмехнулась. В глазах ее смеха не было. — Перестань бегать. Учись решать вопросы словом, а когда не получается в ход можно пустить парочку непростительных.       — Это незаконно. Непростительные — преступление.       — Не смеши, я с тобой скоро лопну со смеху. Открою секрет, если не оставлять следов преступления, то о нем никто не прознает, — Моргана подмигнула.       — Ты очень странная ведьма.       — Я древняя. Ты должна знать о том, что связь близнецов, а тем более волшебников-близнецов, куда крепче брата и сестры. Что-то в твоем братце надломилось, когда он потерял тебя. В то роковое лето. Джеймс слышал твой разговор с отцом о магии. В тот момент страх засел в него глубоко и боюсь, что так просто он его не отпустит.       — Думаешь, он подозревает меня? — с опаской спросила девушка, от волнения закусив изнутри щеку.       — Нет. Он не внимателен. А вот твой дружок полукровка хитер. С ним тебе стоит быть осторожной.       — Римус? Он безобиден.       — Нет. — Черты лица Морганы поразительно ожесточились. — Не смей ставить мои слова под сомнения.       Съедаемая взглядом древнейшей ведьмы, Виктория кивнула, обронив неуверенно:       — Как скажешь.       Моргана опустилась на ступень выше, пальцами подхватив Викторию за подбородок, не осмелившуюся нарушить зрительный контакт.       — Скажи, как бы ты поступила, если бы Джеймс разругался с рыженькой Эванс? Ты бы стала разбираться в том, кто виноват?       — Нет, наверное.       — Ты бы встала на сторону брата или лучшей подружки? Кого бы ты выбрала, пташка?       — Только Джима, — как заколдованная отвечала Вики. — Всегда.       — Ты злишься на то, что он заботится о тебе?       — Нет.       — Тогда, что тебя тревожит?       Бездонные глаза Морганы гипнотизировали. Ей нельзя было солгать, нельзя было отстраниться или попросить перестать. Сердце Виктории, будто бы бабочка, пойманная в сочок, трепыхалось в груди.       — Мне кажется, я понимаю Джима. Он всегда обо мне заботился. Оберегал от хулиганов в Кроукворте и даже в Хогвартсе. И все-таки я чувствую обиду от того, что он наплевал на мои чувства. Да и Сириус от него не отстал. Просил в нем не сомневаться, а сам не смог открыться. Он думал, что я не пойму?       — Мальчишка Блэк боялся, что твои отношения с братцем обратятся в прах.       — Боялся?! А со мной поговорить?       Моргана опустила руку и отвела взгляд. Пожалев чувства девушки, она не стала говорить о том, что Сириус Блэк долгое время считал Викторию незрелой личностью, которая бы не поняла его. Ныне его мнение переменилось.       — Успокойся и подумай, что будешь делать дальше.       — Сначала мы найдем артефакт с моей магией, — Виктория сонно зевнула, ладонью проведя по лицу. — Бабуля конечно хороша, но ты древняя ведьма. С тобой у меня все козыри в кармане.       — С чего бы мне помогать тебе?       — Хороший вопрос. Ты сказала, что ненадолго в мире живых. Что если я помогу тебе задержаться?       — Какая мне выгода?       — Все лучше, чем прозябать в Лимбе. — Виктория, напустив на лицо деланное спокойствие. — Если ты не хочешь, то…       — Быстро учишься, это подкупает. — Моргана кивнула, не тая ухмылки. — Я полностью в твоем распоряжении, пташка.       В тени извилистой лестницы Виктория победоносно улыбнулась, предвещая скорое веселье. Согласна рассказу леди Ирмы Поттер, некий Альфард Блэк много лет назад помог Флимонта Поттеру забрать то, что принадлежит его дочери по воле судьбы.       «Что могут Поттеры и Блэки против великой и ужасной Морганы Ле Фэй?»       К семи утра Виктория вернулась в башню Гриффиндора. Она быстро привела себя в порядок и поспешила на завтрак под руку с братцем, расцветшим, точно цветок под ласковыми лучами солнца. Целый день Джеймс не отходил от сестры ни на шаг, наверстывая упущенные дни. Он отпустил ее к вечеру, когда от усталости заснул в гостиной.       Виктория сбежала из факультетской гостиной под покровом ночи вместе с Лили Эванс, прознавшей о ее посиделках с Катериной Преображенской около недели назад. Они не сразу нашли общий язык, однако старались узнать друг друга получше, не навешивая ярлыки. Лили старалась не осуждать Катерину, хотя и считала ее вероотступницей.       Втроем, позабыв о времени, девушки играли «Не смей отвести глаз». Довольно простая игра, основанная на практики легилименции и окклюменции.       — Да, ну! — Вики качнула головой, отодвинув чашку с остывшим чаем. — Я проигрываю четвертый раз подряд. Так нечестно!              — Не везет в играх — повезет в любви, — Лили хихикнула, ладонью прикрыв рот.       Игра пришлась девушкам по душе, потому что помогла сблизиться, получше узнать друг друга. Катерина поначалу относилась с опаской, некой враждебностью к Лили, затем присмотрелась и поняла, что староста Гриффиндора не так плоха, как ей казалось. В свою очередь Лили до последнего отрицала симпатию к когтевранке, с которой не хотела делить лучшую подругу.       — Не верится, что вы сами все это обустроили! — Лили с нескрываемым восхищением оглядела темное помещение. — Сплошь и рядом книги, зелья. Ну, просто сказка для ведьм!       — Это все Вик. У нашей девочки прекрасный вкус.       — У нашей… Ну да, конечно.       Обманчиво улыбаясь, Катерина и Лили не были теплы друг к другу.       — Хватит вам зря воздух сотрясать. Лили, ты бы не хотела поколдовать с нами?       Катерина напряглись, внешне оставшись невозмутимой. Доверия к Лили у нее не было. Да и грязное происхождение, — как считали многие, — не добавляло очков в ее пользу.       На лицо Лили легла улыбка. Скованная, неуверенная. Магия с детства тянула Лили, но начитавшись книг об истории магии, она засомневалась в «добре» и «зле», как и на счет предложения Виктории. По количеству разных артефактов несложно было догадаться, что девушки вовсе не светлой магией балуются.       — С чего начнем? — Лили нервно хрустнула костяшками пальцев.       — Нам не понадобится палочка, Лилс.       — Прежде, чем мы приступим, — важно начала Катерина, — поклянись на крови, что не раскроешь тайны.       Виктория искоса поглядела на Лили, не сломавшуюся под взглядом Катерины.       — Да будет так.       Они поднялись, каждая из девушек лезвием ритуального кинжала провела по правой ладони. Кровь потекла по их рукам, сомкнувшимся в единый кулак.       — …Клянусь, оберергать все, что коснется моего уха в стенах кабинет.       — Ты дала клятву, Эванс.              Катерина и Лили вновь схлестнулись взглядами.       — Знаю.       Наблюдавшая со стороны за схваткой подруг Виктория, почуяла запах нерушимой дружбой. Во всяком случае, она надеялась, что не спутала его с чарующими благовониями.

***

21 апреля, 1976       Апрельская жара с лихвой накрыла территорию Хогвартса. Спрятаться от нее было невозможно из-за чего, как выяснил профессор Кеттлберн на минувшем уроке гриффиндорцев, — морские создания по типу гриндилоу и гигантского кальмара ушли на дно Черного озера.       Воспользовавшись отсутствием магических тварей, студенты без страха плескались в воде близ берега, восхваляя Астора Франка, много столетий назад создавшего чары прохлады. Только так и студенты спасались в перерывах между лекциями, на которых погибали, — как часто повторял Питер Петтигрю.       Отныне борьба за место у окна в классе стала негласной традицией.       Немногие уроки по приказу директора школы Альбуса Дамблдора проходили у кромки Запретного леса. Разумеется, не обошлось без бунтовщиков, требовавших отменить занятия из-за аномального зноя. Всякий бунт был подавлен, и на все один ответ — экзаменов не миновать.       Четверо друзей расположились на траве под сенью могучего дерева. На коленях Лили, лежала Виктория, всеми силами гнавшая от себя сон. Катерина и Римус, крепко сдружившиеся со встречи в библиотеке, сидели рядом, сверяясь с ответами в тестах, кои получили на сегодняшней лекции профессора МакГонагалл.       — Молодец, теория уже тянет на «Удовлетворительно». Ты делаешь успехи, — Лили радостно похлопала подругу по плечу, потянув губы в улыбке. — Осталось поработать над практикой, и, дай Мерлин, сдашь экзамены.       — Такой себе успех, — вяло промолвила Виктория, зевнув. — Профессор МакГонагалл каждый урок сжирает меня с потрохами. Знаешь, у меня вошло в привычку краснеть перед всем классом.       Покачав головой, Лили промолчала. Она видела старания подруги, тренирующейся между лекциями, после них и в свободные часы. Однако трансфигурация ни в какую не поддавалась Виктории.       Поначалу Джеймс думал, что дело в волшебной палочки сестры, в чем крепко ошибся, так как «Кано» — имя древко, дарованное хозяйкой, — по словам мастера Гаррика Олливандера работало исправно.       В ответе на письмо, отправленное Джеймсом Поттером в начале марта, мистер Олливандер уверил его в том, что дело вовсе не в волшебной палочке, а в его обладательнице. Варианта два: Виктория неуверенна в своих действиях из-за внутренних зажимов, связанных со стрессом страхом, либо же она всего-навсего не имеет таланта к трансфигурации. И все, что ей остается — долго и упорно трудиться.       — Перестань драматизировать, больше никто не смеется над тобой. Даже когтевранцы, — открутив крышку, Лили пригубила горлышко бутылки.       — Вот уж успокоила. Альберт Донт то и делает, что подкалывает меня, будто ему нечем заняться. Лучше бы подумал о своей команде, чертов капитан.       — Вики, не думай о нем. Альберт сноб. Его никто не любит.              — Это да, — согласилась Виктория, смежив веки.       — Не спи.       — Я не сплю.       Римус Люпин, внимательно вчитываясь в учебник, пытался отыскать нужный ответ на вопрос в тесте. У него завязался безобидный спор с Катериной и, как истинный борец за правду, он торопился развеять ее ложные думы.       — И, все же, правильного ответа нет. Профессор МакГнагалл решила нас подловить, — в который раз повторила Катерина, сверяясь с конспектами. — Вики, что ты думаешь?       — Да, так и есть, я с тобой согласна, — не открывая глаз, ответила девушка. Сон сморил ее.       — Нашла у кого спросить, — Римус снисходительно улыбнулся, качнув головой. — Еще бы к Питеру обратилась.       — Он намного умнее, чем кажется, как я заметила.       — Вот здесь я тобой согласен.       — Хоть в чем-то, — недовольно обронила Катерина. — Ладно, следующий вопрос звучит так…       Отыскав нужный ответ в тетради, подчеркнутый простым маггловским карандашом, Римус перевернул страницу, не став настаивать на своей правоте. Катерина ошиблась в суждении, а он не спешил ее расстраивать, зная, что на следующей лекции профессор МакГонагалл разберет ошибки каждого студента.       — Хватит спать, просыпайся, — Лили толкнула подругу в плечо, недовольно нахмурившись.              — Я ведь сказала, что не сплю.       Нехотя разлепив глаза, Виктория сонно зевнула и приподнялась на локтях. Испив из бутылки прохладного лимонада, она расплылась в улыбке. Черный пес медленно ковылял к компании.       На протяжении целого месяца Виктория подкармливала пса тем, что могла урвать на кухне эльфов. На какое-то время пес пропал и снова вернулся, видимо, узнав подругу по запаху.       — Какой хорошенький! — воскликнула Лили, сложив ладони. — А можно мне его погладить?       — Наверное. Он с характером, но да, хорошенький.       Виктория и Лили потянули руки к псу, без возражения принявшего ласку. Он доверительно прикрыл глаза, и вскоре улегся рядом, опустив морду на передние лапы.       Оторвавшись от учебников и тетрадей, Римус взглянула на пса, о котором был наслышан, и поперхнулся лимонадом от неожиданности. Рядом сидевшая Катерина несколько раз хлопнула его по спине.       Кашель отступил.       — Ты чего это, Римус? — удивилась Виктория, не отняв руки от пса, ластившегося к ней.       Римус промолчал, силясь восстановить сбившиеся дыхание. Пса, притаившегося у колен Виктории, он знал хорошо. Как никак каждое полнолуние они выли на луну.       — И давно ты знакома с этим красавчиком? — поинтересовалась Катерина, не отважившись притронуться к псу. — Глаза у него необычные. Серебристые. Я таких не видала.       — Да? Не замечала раньше, — Виктория пожала плечами. — Встретила его в конце февраля. Я могла бы взять его домой, но у отца аллергия. Да и он не любитель животных, с трудом мою Ирис терпит. Римус, чего ты смеешься?       — Да так, — уклончиво ответил Римус, утерев тыльной стороной ладони рот. — Хотел бы я посмотреть, как он у тебя дома жить будет. Вот Джеймс порадуется.       — Он бы правда обрадовался.       — А как его зовут? — Лили убрала волосы за уши, опустив ладонь на морду пса. — Ох, и хорошенький он!       — Вообще, я без понятия было ли у него имя до нашего знакомства. Сами знаете, с фантазией я не дружу, поэтому называла его Черный.       — А почему же не Белый или Серый? — едко усмехнулся Римус, не сводя глаз с черной морды.       — Ну, он же черный, Римус! — словно обиженный ребенок протянула Виктория. — Поэтому Черный. Как по мне все логично.       Римус возвел взгляд к небу, мысленно похвалив друга за смекалку. Будь он анимагом, в жизни бы не додумался таскаться за Катериной. А Сириус молодец, рискнул и не прогадал.       Расстраивало Римуса лишь то, что вместо того, чтобы признаться Виктории в чувствах, начать встречаться, как нормальные подростки, — близкий друг оставался верен себе, играя в игры лишь с ему известными правилами.       Как считал Римус: Сириус Блэк — трусливый дурак, если дело касалось того, что тревожит его сердце. И, пусть его проклянет Святой Мерлин, коли он ошибается в том, что видел своими глазами — влюбленный взгляд Сириуса Блэка, принадлежащий Виктории Поттер.       Высунув язык, пес лизнул щеку Виктории, передними лапами повалив ее на спину. Она расхохоталась, не отстранившись.       Катерина и Лили переглянулись, не утаив скромных улыбок.       — Привет, ребят! — к компании подошел Гидеон Пруэтт.       — Привет! — в один голос отозвались друзья.       Насквозь мокрый от того, что друзья затащили в озеро, Гидеон чувствовал себя вполне комфортно. Белоснежная футболка прилипла к кожи, очертив подтянутое тело. Юноша собирал на себе взгляды девчонок, перешептывающихся о его привлекательности и таланте в квиддич.       — Вик, ты придешь на тренировку завтра?       — Ну, конечно! Джеймс не простит, если я снова пропущу ее.       Щурясь, Виктория пристально всматривалась в лицо парня. Загорелый, с россыпью веснушек на носу и щеках, с глазами, словно океаны, Гидеон был чертовски привлекательным. Его красота не была кричащей, как у Фабиана, хотя они и близнецы. На первый взгляд Гидеон казался собранным, спокойным и загадочным.              — Знаешь, я мог бы показать тебе трюк. Подглядел у когтевранцев. Думаю, ты оценишь, — под взором пяти пар глаз, не считая пса, Гидеон смущался. Лицо его горело.       — Правда? Звучит заманчиво, — накрутив локон на палец, Виктория опустила взгляд, а затем вернула на лицо парня, кокетливо улыбнувшись. — Мне было бы полезно узнать что-то новое.       Лили незаметно подтолкнула подругу в плечо, словно бы дав понять, мол, пора бы закончить флиртовать с паренеком, заглядывающим ей в рот.       — Может, встретимся немного раньше завтра на поле? Никто мешать не станет.       Римус закашлял, ногой пнув пса и тот вскочил, с дикими лаем бросившись на Гидеона Пруэтта. Поднялся хор голосов студентов. Пес гнал Гидеона к замку, и тот бежал, точно обгоняя ветер.       — Ну и зачем ты с ним играешь? — голос Лили сочился осуждением.       — А зачем он к ней пристает? — ответствовала Катерина надменно. — За столько времени не понял, что не интересен — его проблемы.       — Успокойся, Лили. У меня такое общение. Бабуля Ирма говорит, что невинный флирт — ключ ко всем дверям.       — С Альбертом Донтом ты так не общаешься.       Насупившись, Виктория сменила радость на гнев.       Едва не похороненная под тяжелым взглядом подруги, Лили трижды успела пожалеть о сказанном.       Молча собрав тетради и не забыв о бутылке лимонада, мисс Поттер поднялась на ноги, сказав:       — Гидеон меня не оскорбляет, как это делает Альберт и ты, Лили. Сначала ты меня осуждаешь за симпатию к Сириусу, затем одергиваешь, когда я разговариваю с Майклом или Гиденном. Хватит цепляться ко мне, такой как ты я быть не хочу.       — Такой как я?       — Да. Тебе не нравится то, как Джеймс тебя опекает, но ты ему об этом не говоришь. Почему бы тебе не разобраться в своей жизни, а затем раздавать советы, о которых тебя никто не просит?       Виктория покинула друзей.       Задыхаясь от возмущения, Лили искала поддержки в глазах Римуса и Катерины, притворившихся, будто бы не услышали перепалки подруг.       — Меня заждалась Марлин, — съедаемая стыдом, девушка сбежала.       Катерина поглядела влево, разглядев в стайке хохочущих девушек рыжеволосую Марлин МакКиннон, вернувшую натуральный цвет волос.       — Все магглорожденные такие?       — Какие такие? — Римус напрягся.       — Иногда я замечаю, что Лили, как и некоторые девчонки с моего факультета, не в меру интересуется чужой жизнью. Думаешь, это связанно с ее происхождением?       Немного поразмыслив, Римус ответил:       — Не могу знать наверняка. Лили желает Вики лучшего, переживает за нее. Но Вики считает, что Лили лезет в ее жизнь, нарушает личные границ. У обеих характеры сложные, им тяжело вместе, однако узы дружбы крепки. Уверен, к вечеру они забудут о произошедшем, вот увидишь. И, отвечая на твой вопрос, не стоит искать недостатки человека в его принадлежности к магическому или немагическому мира.              — Вероятно, ты прав, — запоздало ответила Катерина, опустив голову на плечо Римуса.       Он замер, не осмелившись вобрать воздух. Ему чудилось, будто весь мир затаил дыхание вместе с ним. Катерина пахла глинтвейном в морозы.       — Ты хороший друг, Римус.       — Спасибо.

***

23 апреля, 1976       Прохладный воздух, играющий на кончике волшебной палочке Питера Петтигрю, едва ли соперничал с затяжным зноем. В комнате Мародеров витал запах маггловских сигарет и трав, которые принято было заварить, наслаждаясь их дурманящим действием.       Вернувшись в Хогвартс в начале учебного года Питер крепко подсел на «маггловские штучки», как их любили называть некоторые пуффендуйцы, нелегально торговавшие в стенах школы тем, чем молодым людям баловаться не стоило. Не заботясь о своем здоровье, Питер не жалел карманных денег, дабы хоть немного отвлечься от проблем, лавиной обрушившихся на его плечи.       Не желая тревожить друзей, он не рассказал о расставании родителей, принявших решения жить вдали друг от друга — в разных странах. Процедуры развода в магическом мире не существовало, поэтому супругам пришлось смириться с тем, что полностью освободиться друг от друга они смогут после смерти.       Отец и мать старались создать видимость счастливой семьи, когда Питер возвращался на каникулы. Получалось у них скверно от того, что всякий разговор заканчивался ссорой. Давно смирившись с отсутствием семьи в традиционном понимании, паренек жил на две страны, пользуясь благами родителей, закрывающих потребности в поддержке и любви золотыми галлеонами, оттягивающими карманы Питера.       Он был бы рад поведать матери и отцу, что его тревожит, не дает спать по ночам. Вот только мать — Лидия Петтигрю днями пропадала в мастерской за изучением скверны. А его отец — Закари Петтигрю… С него спросу не было. Проживающий на солнечных Королевских островах, он предпочитал веселиться на пляже с новой любовницей, которая всего на пару лет старше его сына. Впрочем, Питер не унывал, не осуждал родителей.       — Ну, чего ты приуныл?       Сириус Блэк, бедром оперся об письменный стол, скрестив на груди руки. В последнее время друзья стали подмечать тоску во взгляде Питера, предпочитающего помалкивать о том, что его тревожило. И, сколько бы раз Мародеры не говорили, что между ними секретов нет, что они едины и их узы крепче братских, — парнишка кивал, но молчал как прежде.       — Тебе показалось, — выдохнув сигаретный дым в открытое окно, Питер откинулся на спинку кресла, закинув ноги на стол. — Разве ты не торопишься на тренировку? Джеймс будет рвать и метать. Он не любит, когда опаздывают.              — Знаю, но это поправимо. Скажи, что случилось? Эллингтон снова тебя достает?       — Нет, он в Больничном крыле отлеживается.       Прищурившись, Сириус внимательно поглядел на друга. Как и всегда на лице Питера играла улыбка, да вот беда, веселья в глазах не было. Скорее напротив, он погибал от тоски.       А возможно, Сириус ошибался.       — Когда успел?       — Успел что?       — Не прикидывайся дурачком. Опять подрался?       — Да, папочка, — Питер рассмеялся. — Не смотри на меня так, я сам справился.       — Что он хотел от тебя?       Нахмурившись, Сириус позабыл о тренировке. Словно старший брат он волновался за друга, как Римус и Джеймс. Не то, чтобы Питер не мог постоять за себя, как раз напротив, белокур и драчун, он частенько влипал в неприятности, участвуя в драках с когтевранцами, реже со слизеринцами.       — Как обычно, заладил «Питти-Питти», вот я ему и врезал.       — Правильно сделал. — Опустив ладонь на плечо друга, Сириус потянул губы в улыбке. — Вижу, ты не хочешь говорить. Что ж, может, составишь компанию на тренировке? Куда Гриффиндор без главного болельщика?       — Не сегодня, — не глядя, Питер накрыл ладонь друга своей. — Обещал Пенелопе встретиться. Сам понимаешь, она меня так просто не отпустит, пока штаны не спустит. О, я уже стихами заговорил!              — Дурачье! Ладно, пошел я на тренировку. Чур, на моей кровати не шалить.       Питеру понадобилось несколько секунд, чтобы взвесить «за» и «против» того, что он намеревался сделать. А именно — открыть рот. Когда Сириус подошел к двери, он заговорил:       — А Лунатик тоже будет на тренировке?       — Конечно! Он их не пропускает, сам знаешь.       — Ну да, ну да. Знаешь, я бы на его месте тебе на глаза не попадался бы. Римус смелый. Наверное, поэтому не боится.       — О чем это ты, Хвост?       — А ты не знаешь?       — Узнаю, когда ты скажешь. — Хорошее настроение покинуло Сириуса.       Потушив сигарету об поверхность стола, Питер поднялся со стула. Намеренно оттягивая время, он набросил на голые плечи рубашку, пестрившую причудливыми узорами.       — Говори же!       — А ты пообещай не злиться, тогда скажу, — точно лис, Питер подходил медленно.       — Parler!       — Ладно-ладно, ты только не злись. В общем, видишь ли в чем дело, Пенелопа напела, будто наш Римус присел Вики на уши. Вроде как высказывается о тебе негативно. Мягко говоря, не хочет, чтобы вы сходились как пара. Ты понимаешь о чем я говорю? — Наблюдая за реакцией друга, Питер продолжал. — Знаешь, Римуса можно понять, в конце концов, он верен клятве, которую каждый из нас дал Джеймсу. Всегда борец за правду и справедливость, он, видимо, не сумел молчать.       Не моргая, Сириус Блэк задышал через нос. Ноздри его расширились. Пальцы сжались в кулаки столь крепко, от чего ногти и перстни сдавили кожу ладоней.       — Ты, главное, не горячись. Поговори с ним, а уж затем… — голос Питера оборвался, когда друг с грохотом покинул комнату. — Вот и славно.       Волнуясь, Питер подошел к окну, принявшись ждать, когда в зоне видимости появится фигура друга. Если он прочитал все верно, то Сириус бросится на Римуса с кулаками, не удосужившись прежде поговорить.       — Прости, друг, — прошептал Питер и достав из прикроватной тумбочки бутылку огневиски, припал к ее горлышку. — Так будет лучше. Лучше для Мародеров.       Минуты через две в комнату вошла миловидная пуффендуйка — Пенелопа Эркинсон.       Наблюдая в углу комнаты за происходящем, Моргана Ле Фэй сердито топнула ногой, прошептав:       — Крыса в теле крысы. Матушка-природа, та еще шутница.       Задыхаясь от бега и злости, Сириус Блэк спешил к трибунам, не замечая идущих навстречу знакомых, роняющих приветствия. Тренировка проходила в самом разгаре, как и всегда, Римус поддерживал друзей, не выпуская из рук тетрадь.       — Блэк, где ты был? — прикрикнул Джеймс, не удостоившийся ответа.       Бегом взобравшись на трибуну, Сириус подлетел к Римуса, не успевшего рта открыть, и схватил его за грудки рубашки. Парень упал. Он опомниться не успел, как Сириус кулаком зарядил прямо в нос.       — Ты сдурел?! — от силы удара в глазах Римуса потемнело. Кровь хлынула из носа.       — Будь ты проклят!       Завязалсь драка.       Сплюнув кровь, затопившую рот, Римус с воплем кинулся на Сириуса и, повалив его на спину, врезал в левый глаз. Оба вцепились в друг друга мертвой хваткой, скатившись по деревянной лестнице.       Ребята из команды столпились вокруг дерущихся парней полукругом. Братья Пруэтты пытались разнять, да тщетно. Затем вмешался Джеймс.       — А ну разошлись!       Оба побитые, в изорванной одежде и окровавленными лицами, недавно близкие друзья стояли в пяти ярдах друг от друга, грозясь сорваться с места в любой момент.       — Вы с ума посходили? — оказавшись подле ребят, Виктория в ужасе глядел на них поочередно. — Что устроили?       Брыкающегося Сириуса Блэка крепко удерживал Фабиан и Бен Поппер.       Виктория сжалась от ужаса происходящего. По разбитым губам Сириуса стекала кровь. Под левым глазом наливался синяк. Римус выглядел не лучше, скорее хуже.       — Он знает, — угрюмо бросил Сириус, взглядом прожигая физиономию Римуса.       — Ты сошел с ума…       — Не знал, что ты ведомая на чужое мнение, Поттер. Для меня загадка, когда ты начнешь думать своей головой, а не чужой.       — Бродяга? — удивился Джеймс, окончательно потеряв нить реальности. Происходящее виделось ему смехотворным сном. Проснуться все никак не получалось.       Отвесив Сириусу пощечину, Виктория покинула поле, решив, что на сегодня тренировка закончена.       — Вик, постой! — забыв о друзьях, Гидеон умчался за девушкой, отмахнувшейся от него. — Стой!       — Что я пропустил? — улыбка Джека Гранта медленно сползла с лица.       Картина, представившаяся перед глазами вызывала и смех и слезы.       — Немедленно отправляйтесь в Больничное крыло. У нас завтра решающий матч! Вот же болваны! — Джеймс возвысил голос.       Сириус и Римус послушали друга, молча отправившись в лазарет. За ними отправились Фабиан Пруэтт, Бен Поппер и Джек Грант, дабы не случилось новой драки.       — Не стоит расстраиваться, — Подошедшая со спины Лили Эванс, обняла Джеймса. — Скоро помирятся.       — И что на них нашло? — Джеймс расслабился, опустив напряженные плечи. Лили всегда действовала на него получше успевающего бальзама.       Лили прикусила язык, не став говорить, что от Сириуса Блэка ожидать ничего доброго не стоило. Ее мнение о нем так и не улучшилось при том, что они дружили одной компанией.       По прибытию в Больничное крыло, встревоженная произошедшем мадам Помфри быстро и аккуратно обработала раны притихших парней, неустанно браня их за омерзительное поведение. Вскоре она скрылась в личном кабинете, велев Сириусу и Римусу не разговривать друг с другом, покуда их гнев не поутихнет.       Около пяти минут в лазарете держалась тишина, покуда Римус Люпин не взорвался от негодования:       — Что на тебя нашло, Бродяга? Какого черта ты набросился на меня?!       Сириус хрустнул пальцами, сжав челюсти. Силясь подавить вновь нарастающий гнев, он молча досчитал до семи, как учила мать в далеком детстве.       — А сам не понимаешь? — рявкнул Сириус и схватившись за сломанное ребро, развернулся к Римусу. — Говоришь за моей спиной с Викторией. Настраиваешь ее против меня. Ты же знаешь, что…       — Как не знать. Джеймс которую неделю негодует, а мы с Питером останавливаем его от твоего убийства.              — Чего?       — Что непонятного? — Римус усмехнулся по-доброму, покачав головой, словно перед ним недалекий ребенок. — Джеймс переживает за сестру, это вполне естественно. И он, скажу тебе по секрету, не слишком рад вашим отношениям.       — Мне он этого не говорил, — Сириус понуро опустил голову. — Он злится на меня?       — Сложно сказать. Мы дали клятву и подвели его, хоть и не нарушили данное слово. Все мы, ведь я и Питер молчали о вас с Вики. Не знаю, догадывается ли об этом Сохатый. Он закрылся. Проводит время с Лили либо на поле.       — Я не хотел подводить его, — честно признался парень. — Просто не смог удержаться.       — Да знаем мы, не объясняйся. Думаю, со временем Сохатый оттает.       — Правда? — Позабыв о злобе, Сириус с надеждой уставился на друга.       — Точно тебе говорю, он ведь отходчивый и любит тебя. Но ты запомни, если обидишь Вики, я тебя лично загрызу. Дружба дружбой, а Вики мне как сестра.       Смех парней эхом пролетел по Больничному крылу, никого не потревожив. Сириус плечом толкнулся в плечо друга, точно пес.       — Ты прости меня, Луни. Я совсем не соображаю, когда…       Римус обнял друга за плечи, опустив подбородок на темную макушку. Сириус сидел неподвижно, хоть ребра ныли.       Со дня знакомства Сириус равнялся на всегда порядочного и честного друга. Он, как и каждый из друзей, считался с мнением Римуса, прислушивался к нему и нередко просил совета. Ни разу друг не подвел.       — Когда дело касается Вики. Знаю, Бродяга. Поверь, для нас это не ново. Я на тебя не в обиде, пусть ты меня здорово потрепал.       — Виноват, признаю. Думаешь, она простит меня? Я таких делов натворил.       Римус не успел ответить. Дверь в лазарет отворилась. На пороге появилась Вики с пиалой имбирного печенья. Не удостоив Сириуса мимолетным взглядом, она с сочувственной улыбкой подошла к Римусу.       — Как ты себя чувствуешь? — обеспокоено спросила Вики, внимательно оглядев побитые костяшки друга. — Знаешь, Кэт так распереживалась. Лили пришлось напоить ее чаем с жасмином с парой капель крапивы. Хотя она долго сопротивлялась. К тебе рвалась.       — Со мной все в порядке, тебе не о чем беспокоиться, Вик. Печенье мне?       — Тебе.       — Спасибо, Вик. — Потянувшись за печеньем, Римус поднялся с койки. — А где, собственно, Кэт?       — Она в гостях у эльфов с Лили, а Джим отчитывается перед МакГонагалл. Его могут отстранить от игры. Надеюсь, обойдется.       — За что? — в один голос воскликнули парни.       — Потому что ответственность на нем, как на капитане. А драка случилась на поле.       Виктория спиной чувствовала на себе тяжелый взгляд Сириуса и от того дрожала. Ей хотелось отвесить ему новую пощечину или поцеловать столь крепко, чтобы губы заболели. Она не решила.       — Прошу меня простить, мне срочно нужно увидеть когтевраночку, — Римус поспешил к выходу. — Спасибо, Вик!       Оставшись наедине, Виктория не осмелилась обернуться. Она потопталась на месте и поспешила покинуть лазарет, как в спину ей ударил хриплый голос Сириуса:       — Пожалуйста, не уходи.       Сириус со стоном боли приподнялся с койки. Сжалившись, Виктория обернулась, усадив его обратно на постель. Он схватил ее за запястье, не дав отравиться.       — Тебе нужен покой.       — Мой покой с тобой, caramel. — Он лбом уткнулся в ее живот, сцепив руки на пояснице. — Останься со мной хотя бы ненадолго.       Виктория отвернула голову, не желая сталкиваться взглядом с Сириусом, перед котором никогда не могла устоять, сколько бы раз не отталкивала, умоляя держаться на расстоянии.       — Прости меня за все. Ты не заслуживала того, через что прошла… По моей вине.       — Что? — не поверив услышанному, девушка ахнула. — Ты только что признал вину или мне почудилось? Должно быть мадам Помфри переборщила с дозировкой лекарств.       Сириус хрипло рассмеялся. Плечи его задрожали. В боку заболело — сломанное ребро срасталось медленно и болезненно.       — Возможно, я редко признаю свою вину, но я всегда честен.       Виктория кивнула, согласившись.       Собравшись с мыслями, Сириус, крепко удерживая девичьи ладони в своих, испустил череду нервных вздохов, заговорив:       — В один из дней в прошлом году, незадолго до начала летних каникул, Джеймс вернулся после отработки. Мы как всегда встретили его шутками, предложив сливочного пива. Думаю, я сразу заподозрил неладное, когда он переступил порог комнаты. Весь бледный, перепуганный, он испил огневиски и долго молчал. Мы сидели перед ним и тоже молчали. Ты знаешь, ему всегда нужно время, чтобы справиться с эмоциями и заговорить. Мы это знали, потому не торопили. — Сириус перевел дыхание, заговорив в разы тише. — Затем он все же заговорил, рассказав о том, что невольно услышал разговоры семикурсников. Были то когтевранцы, слизеринцы или кто еще он не знал, да и было ли это важно? Не думаю.       — Что он услышал? — не своим голосом прошептала Виктория, догадываюсь, что могло расстроить брата.       — Разговор шел о девушках. Они распивали пиво и делились друг с другом о том, как легко добиться того, чего хочешь, даже если кто-то сопротивляется. — Сириус сощурился. — Ты понимаешь о чем я?       Прикусив изнутри щеки, Виктория кивнула. Рассказ парня был скуп на подробности, однако догадаться о контексте оказалось несложно.       — Говорили, как легко скрыть следы преступления, как просто пользоваться чарами, чтобы стереть воспоминания. А если не удастся, то пострадавший разумом не сможет поведать о произошедшем. Джеймс было сложно и он хотел было уйти, как вдруг прозвучало имя Лили, Марлин, затем твое. Они обсуждали вас…       Чувствуя, как дрожит голос, Сириус поднялся с койки и подошел к окну. Он накрыл ладонью горло, жадно ловя ртом воздух. Прохлада, доносящаяся флером из настежь распахнутых окон, вовсе не освежала.       Виктория не сдвинулась с места. Ей стало мерзко от услышанного. От того, что она могла оказаться на месте пострадавших девушек, в существовании которых не сомневалась.              — Тогда-то он взял с нас клятву. С каждого Мародера. И мы поклялись. Поклялись на крови, что станем защищать тебя и Лили, оберегать и присматривать, даже если вы против. Мы всегда следовали за вами тенью, наблюдали по карте. Пару раз Джеймсу пришлось преподать одному пуффендуйцу урок, когда тот стал настойчиво увиваться за Лили. — Сириус взял паузу, длиной в несколько минут. — Я всегда дорожил тобой, Виктория. Также сильно, как Джеймсом. Разве я мог выбрать кого-то одного из вас?       Приосанившись, Виктория качнула головой, поджав губы. Память услужливо подсунула воспоминания о встречах с Сириусом. Счастливых и тех, от которых была охота излить слезы на плече близкой подруги.       — Не знаю. Ты выбрал Джеймса, когда оттолкнул меня.       — Мне казалось, так будет лучше. После нашего поцелуя я долго думал, пытался понять, что чувствую.       — Так ты помнишь? — резко обернувшись, Виктория взглядом столкнулась с Сириусом. — Я думала, ты забыл…       — Как можно, Виктория? Такое не забывается. — Сириус потянул уголок губ в улыбке, однако на душе его было тяжко. — Я поздно осознал, что меня влечет к тебе не как к подруге. Клятва к тому времени была дана. Отталкивая тебя, избегая, я думал, что так будет лучше для нас двоих. Ошибся. Наверное, я никогда не ошибался в своей жизни столь крепко, о чем жалею по сей день.       Сириус медленно подходил к Виктории. Она обняла его за плечи, носом поведя по шеи. Он с огромнейшим облегчением выдохнул, теснее прижавшись к девушке.       — Я больше не хочу бегать от тебя. Ты достойна того, кто станет ставить тебя на первое место, независимо от обязательств. Виктория, я хочу стать таким мужчиной для тебя. Ты нужна мне.       Оцепенев, Виктория разинула рот. Не сомневаясь в словах Сириуса, она потянулась к его губам, запечатлев нежный поцелуй. И все же он напугал ее непоколебимой уверенностью, читающейся во взгляде, звучащей в голосе.       «Он влюблен в тебя до беспамятства, пташка. Мальчишка Блэк не обманет, верь ему».       — Почему ты не сказал мне об этом раньше?       Сириус опустил ладони на голову Виктории, оставив череду поцелуев на ее щеках. Не открывая глаз, она наслаждалась мгновением.       — Сомневался.              — В чувствах?       — Нет. Сомневался, что достоин тебя. В моей семье нет портрета достойного мужчины, а значит, я ни чем не лучше отца и многочисленных родственников. Знаешь, я отстранился от тебя не только из-за Джеймса, но и из-за того, что боялся расстроить тебя.       — Я не знаю твоей семьи. Но я знаю, что ты хороший человек, Сириус. Смелый, умный, верный и добрый.       Сириус улыбнулся, носом втянув запах меда и яблок, ставшего родным. Виктория — лучшее, что произошло с ним за всю жизнь, о чем он понял поздно. Но все-таки понял.       — Я не расстанусь с тобой. Не откажусь. Гони меня поганкой метлой, я твоей руки не отпущу.       — А как же Джим?       — Я поговорю с ним. Он мой лучший друг, он поймет меня, благословит нас.       — Благословит? Сириус, не слишком ли ты серьезно относишься к запрету Джима?       — Я хочу, чтобы все было правильно, достойно тебя. Сначала я переговорю с твоим братом, затем с твоими родителями.       — Не думала, что ты можешь быть таким?       — Это хорошо или плохо?       Хихикнув, Виктория поцеловала Сириуса.       — А сам как думаешь?       До возвращения мадам Помфри, Виктория и Сириус провели время вместе. Они советовались о том, когда и как лучше поговорить с Джеймсом, чтобы не нарваться на его гнев. К общему решению прийти не успели от того, что школьная медсестра велела Виктории покинуть палату, так как больного тревожить было нельзя.       Сириус не хотел отпускать девушку и был готов отправиться за ней, да только здоровье не позволило.       — Я навещу тебя утром.       — Обещаешь?       — Обещаю, — послав парню воздушный поцелуй, Виктория покинула Больничное крыло.       Раздумывая над произошедшем, мисс Поттер пришла к выводу, что не бывает радости без горестей. Сириус с Римусом серьезно повздорили, благодаря чему Виктория получила ответы на волнующие ее вопросы.              — Не лыбься, выглядишь глупо.       Искоса поглядев на Моргану, Виктория не сбавила шага, держа путь в башню Гриффиндора. Боясь сглазить решенные проблемы, она старалась не слишком радоваться тому, что отношения с Сириусом обрели светлый окрас. Недосказанность и обиды остались в прошлом.       — Вик, постой!       Узнав знакомого по голосу, Виктория остановилась, без особой радости посмотрев на Северуса Снейпа. Их разделяло меньше фута. Хмурый парнишка внешне оставался спокойным, хоть и переживал, что скрывал искусно. Впрочем, как и всегда прятался за броней из видимого безразличия.       — Здравствуй, Северус. Чего хотел?       Виктория не была рада видеть Северуса, в свое время растрепавшего ее секрет, из-за чего возникли проблемы с Джеймсом и родителями. После неприятного случая их дружба подошла к концу. Недолго Лили Эванс сплочала ребят, к сожалению, это не сильно им помогло.       — Я виноват перед тобой. Предал доверие.       — Это стоило того, чтобы потерять нашу дружбу? — Виктория скрестила на груди руки, нахмурившись. — Доволен собой?       — Нет. Не по моей воле слизеринцы узнали о тебе… Однако это меня не оправдывает. Знай, мне жаль. Пожалуй, это я и хотел сказать.       Не став дожидаться ответа, Северус поудубнее перехватил учебник по зельеварению и побрел к подземельям.       — Он раскаивается, —промолвила Моргана, склонившись над ухом Виктории. — Так или иначе, Северус Снейп спас твою жизнь, пташка. А ведь мог оставить в лесу. Советую простить глупого человечишку.       Не удивившись тому, какими подробностями владеет древняя ведьма, Виктория выкрикнула имя парня, не сразу сказав, что давно на него не злится. Лицо Северуса, переставшего хмуриться, разгладилось.              — Значит ли это, что мы могли бы начать заново?       — Могли бы, — твердо и уверенно заявила Виктория. — Я не в обиде, Северус.       — Я рад. Уже поздно, я могу проводить тебя?       — Конечно, заодно расскажешь, что да как. Идет?       — Договорились, — Северус усмехнулся, поравнявшись с Викторией.       Вдвоем они двинулись вдоль по безлюдному коридору. Моргана Ле Фэй, с чувством выполненного долга, расстроилась в темной дымке.       Северус поведал Виктории о том, что толком в его жизни ничего не переменилось. Стабильно и без эмоциональных потрясений.       Перед началом первого курса у Северуса скончались мать с отцом. Ему не удалось попасть на похороны, а по окончанию первого учебного года на станции Кингс-Кросс его встретила сестра матери — Кристалл Принц. Поначалу было сложно, ужиться с женщиной старой закалки, воспитанной, согласно традициям чистокровных семей. За пятьдесят лет жизни Кристалл Принц так и не вышла замуж, не обзавелась детьми, во многом поэтому была не против приютить осиротевшего племянника. Северус многому у нее научился, и совсем не серчал на суровый характер и сложный склад ума тетушки, кою уважал и любил, как умел.       Расставшись у портрета с Полной Дамы, Северус отправился в подземелья Слизерина, а Виктория в комнату Мародеров. Вот только дойти до нее она не успела, так как на лестнице ее повстречала Лили, утащив в комнату девочек.       — Френк пригласил меня на свидание! — радостно воскликнула Алиса. — Помогите выбрать наряд, прошу! А что сделать с прической? Может, хвост?       Переглянувшись, Виктория и Лили рассмеялись, поспешив к подруге на помощь.       Марлин МакКинонн, с важным видом листающая глянцевый журнал «Ведьмополитен», изредка поглядывала на девушек, так и не решившись к ним присоединиться.

***

30 апреля, 1976       В воскресное утро, хорошенько выспавшись, Виктория навестила Сириуса в Больничном крыле. Около получаса она просидела у его постели, не желая потревожить сон.       Они долго болтали, а к обеду Виктория отправилась в Большой зал подкрепившись, а затем на дополнительную лекцию Минервы МакГонагалл для отстающих учеников. Ее радовало то, что не у нее одной имелись проблемы с трансфигурацией.       — Вы делаете успехи, мисс Поттер. Дай Мерлин, сдадите экзамены без пересдач, — под конец лекции заключила Минерва МакГонагалл.       Ближе к семи вечера, уставшая и голодная, Виктория оказалась на седьмом этаже, заглянув в позабытый всеми кабинет. Катерина и Лили болтали за чашкой чая, зачитываясь книгами по древней магии крови.       — Мы тебя заждались! Ну что, профессор МакГонагалл отметила твои знания?       — Да, Лилс. А все благодаря вам и Мародерам. Сказала, что я смогу сдать экзамены, если продолжу в том же духе. — Плюхнувшись на свободный стул, Виктория зевнула, опустив сумку на пол. — Рассказывайте, чем занимались?       — Поглощали знания, — с усмешкой обронила Катерина, подмигнув Лили.       Румяные щеки Лили пылали жаром. Пригубив чашку с чаем, она скрыла улыбку. За пролетевшее время ей удалось сблизиться с Катериной, в лучшую сторону поменяв о ней мнение.       Позабыв о времени, девушки сплетничали о мальчишках, преподавателях и о моде в магической Великобритании на бархатные мантии и шляпки с перьями. Виктория, как бы не доверяла подругам, не спешила рассказать о том, что у нее происходило в отношениях с Сириусом. Нарваться на осуждающий взгляд Лили не хотелось, как и не было смысла говорить о том, что еще не было решено — вопрос с Джеймсом.       К полуночи образовав круг из семи свечей, девушки взялись за руки, приступив к ритуалу поглощению силы из огня. Их магия переплеталась, наполняя тела физически и укрепляя морально. Как сказала Катерина, по завершению будет чувствоваться слабость, ну а к утру энергия переполнит до нельзя.       — Пивз, — шепнула Лили, высунувшись из кабинета. Этаж был пуст. — Пивз!       — О-о-о, — радостно протянул полтергейст, за пару секунд преодолев расстояние в три этажа. — Кто это у нас здесь по ночам шастает? Прогульщицы!       — Тише ты, не то Филч явится.       — Мистер Филч. Имейте уважение, — Пивз расхохотался, в воздухе описав крутой финт. — Ладно, негодницы, говорите, зачем звали?       — Помоги нам добраться до башен незамеченными, — взмолилась Лили. Катерина и Виктория за ее спиной закивали.       — А что мне за это будет? — С хитрой усмешкой Пивз приблизился к девушкам. Бубенчики на его колпаке звонко звякнули.       — Обещаю, что не стану никому рассказывать о твоем секрете.       — Моем секрете? О чем ты толкуешь, дорогушенька?       — Ты ведь знаешь, дорогой Пивз, что я староста. Мне приходится часто выходить на дежурство и вот однажды, в одну из зимних ночей я…       Пивз заголосил и Лили умолкла. Согласившись проводить девушек до их башен, вредный полтергейст сдержал слово. Как и Лили Эванс, поклявшаяся ни одной живой душе не рассказывать об увиденном.       — А что произошло в одну из ночей?       — Понятия не имею, Вик, — забравшись в постель, отозвалась Лили. — Я решила рискнуть и не прогадала. Кто же знал, что у Пиза есть секреты.       Виктория рассмеялась, ладонями накрыв лицо, дабы заглушить смех. Спящая под боком Ирис мордочкой толкнулась в локоть хозяйки.       — Мисс Эванс, с вами шутки плохи!       Смешки прокатились по комнате.       Алиса Стоун сопела, сквозь сон прижимая к груди плюшевую игрушку, которую ей подарил Френк Лонгботтом на минувшем свидание.       — Закройте рты и спите! — рявкнула Марлин МакКиннон, который час не смыкающая глаз. Она роняла слезы, убиваясь по Сириусу, отвергнувшего ее чувства.       Вскоре дремота сморила всех.