Оскверненные

Моя любовь, я знаю, Строгая, не простая, Но, когда любовь нужна мне, Даст её она всегда мне, Моя любовь, я знаю. Грусть уймёт, когда мне плохо, Хоть твердят мне, что дурёха, Знаю, что не такая. Глазки парням не строит, Злится, когда расстроен, Слышать счастлива, я знаю, Что не брошу никогда я.

The Beatles — She's a woman

7 мая, 1976       Время неминуемо бежало вперед. Со дня на день студенты с пятых и с седьмых курсов должны будут с головой окунуться в экзамены, от исхода которых напрямую зависело их будущее. Профессора наседали, задавая объемные задания в два, а то и в три раза больше обычного, дабы подготовить студентов к тому, над чем они трудились все пройденные годы учебы.       По наставлению Вики и Лили мародерам пришлось взяться за голову и на время позабыть про славные шалости, прославившие их на весь Хогвартс в качестве королей веселья. Они разыгрывали студентов, особливо любили докучать слизеринцам и когтевранцам. Бедняга Альберт Донт несколько дней провалялся в Больничном крыле с гнойными волдырями на теле, когда посмел бросить непристойную шутку в адрес Катерины Преображенской. Римус Люпин ужасно разозлился и вместе с лучшим другом Питером Петтигрю подкинул когтевранцу коробочку конфет. Бедняга бежал до уборной с пылающими глазами.       Джеймс и Сириус оценили поступок друзей, решив, что нечего подлому Альберту Донту разгуливать по Хогвартсу безнаказанным. И как бы они не забавлялись, часто пропадая в Хогсмиде по ночам, на учебу пришлось обратить внимание. Если у троих мародеров дела с учебой обстояли довольно неплохо, то Питер, частенько обращался за помощью к друзьям, находя погрешности в знаниях по зельеварению. «Команда мародеров», как любил говорить Питер в отношении друзей, не оставила его. Каждый внес свою лепту, чтобы помочь Питеру, который на самом деле ленился, а не страдал от нехватки знаний.       И, стоило профессору МакГонагалл необдуманно похвалить Джеймса Поттера и Сириуса Блэка, как их след простыл и более они в библиотеку не возвращались, пропадая на квиддичном поле. Лили Эванс осуждала отношение друзей к учебе и пророчила, будто они останутся на второй год, если пинком под зад раньше не вылетят из Хогвартса.       Однако, как бы много времени Виктория, Лили и Катерина, умнейшая каждого из друзей, не пропадали за учебой, по ночам у них находилось пару часов свободного времени. Втроем они пропадали на седьмом этаже, практикуя и улучшая магию и свои знания. Порой девушки конфликтовали. Как бурно они спорили, так и сладко мирились, задабривая друг друга сладостями из «Сладкого королевства» или выпечкой с кухни. Во многом благодаря очаровательной Лили Эванс, которая была на особом счету у мистера Слизнорта, подруги получили разрешение на посещение запретной секции. Это здорово развязало руки.       Пусть Катерина рассыпалась в критике, когда они захаживали в запретную секцию под строгим взглядом мадам Пинс, Лили и Виктория были довольны. Сколько бы книг не было прочитано в стенах Хогвартса, знания подруг значительно улучшились после того, как леди Ирма Поттер совиной почтой отправила внучке, на минувший день рождения, внушительную стопку книг, на кои были наложены маскирующие чары. Имелись старинные дневники, принадлежащие Карлосу Поттеру — покойному отцу Флимонта Поттера. Виктория оставила их себе.       По ночам Виктория исследовала размашистый почерк деда, порой подолгу гадая, что написано. На средине дневника записи Карлоса Поттера приобрели запутанный слог, а некоторые фразы и вовсе обрывались резко, не имея связывающей их воедино логики. Виктория часами пыталась понять, что имел в виду дед, когда писал о неких демонах, являющихся во тьме ночи, и подводных тварях, которые без труда могла высосать жизненные силы любого живого существа. Карлос Поттер был тем еще знатоком. Из его дневников Виктория узнала о таких вещах, которые не выдумал бы даже Данте.       Моргана Ле Фей, какой бы острой на языка не была, не покидала Викторию. Она, ссылаясь на скуку, помогала разбираться в записях почившего лорда Поттера, изредка шутя нелестно.       Джеймс по-прежнему чувствовал за собой вину, отчего частенько увивался за сестрой. К началу мая он перестал подтрунивать над Майклом Ноттом. Хотя за Сириусом он следил в оба, так и не сумев примириться с тем фактом, что лучший друг испытывает далеко не дружеские чувства к его младшей сестре. Джеймс старался не оставлять их наедине, запрещая физические контакты. Виктория знатно утомилась от запретов, и тогда на помощь пришла Лили Эванс.       После долгого разговора с Лили, пыл Джеймса значительно поутих. Он прислушался к ней, согласившись, что лучший друг сестру не обесчестит, да и она не позволит клеветать на себя. Виктория молчала, а Питер, в прошлый четверг, покинувший лекцию профессора Слизнорта в шкуре крысы, стал свидетелем весьма нетипичной ситуации. Одна из школьных сплетниц — Эмбер Доки, с презрительной усмешкой шепталась о распутстве Виктории Поттер в женском туалете. Питер был готов в тот же миг вернуть себе человеческий облик и заткнуть девицу, как вдруг за него это сделала Виктория. Она прибегла к неизвестному заклинанию, как итог: Эмбер Доки, язык которой распух, из-за чего дышать ей сделалось тяжело, с подружками бросилась в Больничное крыло. После их ухода Виктория вышла из тени кабинки женского туалета, подошла к зеркалу и поправив помаду на губах, вернулась на лекцию.       Питер долго обдумывал произошедшее, ближе к ночи признавшись друзьям в увиденном. Римус тактично промолчал. Он про себя осудил поступок Виктории, и в то же время поддержал ее, так как школьные сплетницы отравляли жизнь не только девушкам, в коих видели соперниц, но и парням, нередко заводя разговоры о профессорах. Джеймс рассудил так, если сестра решила проучить Эмбер Доки, распустившую слух о Лили, то так тому и быть. Следующим утром он похвалил сестру, заметив, что с ней мракоборчиский отдел расцветет, на что она рассмеялась, ответив, мол, не заинтересована в карьере мракоборца.       Один лишь Сириус Блэк нахмурился. Он покинул комнату мародеров, вернувшись через час. Друзья пытались узнать, куда он ходил, но ответа не дождались. Через день Эмбер Доки покинула Больничное крыло, более не заикаясь о Виктории Поттер и Лили Эванс.       «— Бродяга, если ты настроен серьезно, я отойду в сторону и не стану вам мешать. Если же ты хочешь развлечься и не уверен в своих чувствах, отступи, иначе я тебя отодвину. Моя сестра — мое сокровище, я не позволю тебе ее расстроить». — Сказал Джеймс Сириусу несколькими днями ранее.              Сириус согласился с лучшим другом, дав слово, что не коснется Виктории до ее восемнадцати. Джеймс не ответил. Он-то надеялся, что друг заикнется о браке, но решил отложить разговор о будущем на потом, когда начнется седьмой курс. И, как бы он не хмурился, это не помешало Сириусу с Викторией проводить время вместе, часто сбегая от чужих глаз.       Стоит отметить, что для Виктории Сириус открылся с новой стороны. Заботливый и терпеливый, он следил за тем, чтобы она не пропускала приемы пищи, которыми часто пренебрегала, отдавая предпочтение посиделкам за книгами. Он смазывал ее раны и синяки заживляющей мазью, которые являлись извечными друзьями спортсменов. Он не стал возражать, когда узнал, что Северус Снейп вернул дружбу с Викторией, искренне простившую его. Сириус, конечно, не удержался от угрозы в адрес слизеринца, на что Вики привычно закатывала глаза. Под конец гневной тирады, она поцеловала его в лоб, и гнев его стих.       Виктория, если верить наблюдению друзей, влияла положительно на весьма непростой характер Сириуса. Он меньше злился из-за пустяков, принимал как должное, когда что-то не получалось так, как он задумывал. Что важно, письма от любимой матушки более не травмировали, не расстраивали. И, это поистине достижение, потому что убранство Хогвартса не подвергалось гневу Сириуса, за что домовики были признательны. А вот Пивз расстраивался. Ему нравилось, когда мародеры трудились на отработках, развлекая его разговорами.       — Нет же! — воскликнула Виктория, спиной повалившись на траву. — Селки полная противоположность Сиренам! Как можно этого не знать?       — Ну, прости, caramel! — Склонившись над девичьим лицом, Сириус потянулся, губами уткнувшись в щеку. Он расстроился, не сумев украсть поцелуй с губ. — Не думаю, что эта важнейшая информация пригодится мне завтра.       — Вот и пригодится! Зря сомневаешься.       — Да ладно.       Сириус откинулся на бок и, подперев рукой щеку, наблюдал, как Виктория морщилась и жмурилась из-за яркого солнца, так беспощадно слепящее глаза. Она казалась ему забавной, почти милой, если бы не вздорный нрав. Ему нравилось в ней многое. Начиная от неровных мизинцев на ногах и заканчивая взлохмаченными волосами после долгой и изнурительной тренировки на поле.       В общем-то, Сириус Блэк не стеснялся признать, ныне лишь самому себе, что Виктория Поттер хороша в любой день и время.       — И как же ты собираешься сдавать ЗОТИ? — Вики самодовольно ухмыльнулась, отложив школьный учебник. — Что будешь делать, когда мистер Браун задаст вопрос о морском народце? А он задаст, будь уверен.       Пальцем щелкнув по носу девушки, Сириус потянул уголок губ в ухмылке.       — Буду надеяться на то, что мне попадется миссис Дорн и любезно поставит зачет лишь за одни мои красивые глазки! — он наигранно захлопал ресницами в качестве демонстрации, отчего Вики не удержалась от смешка. — Мой кузен Азеллус всегда говорил: «Дарами природы надо пользоваться сполна».       — То есть твоим родством с Вейлами? — она выгнула бровь.       — Ох, Виктория, во мне столько же крови Вейл, сколько в тебе Троллей. Все дело в моем, внутреннем магнетизме. Признай, я чертовски хорош собой.       Вики призадумалась, невольно согласившись. Тем не менее она была уверена, что о своем родстве с Вейлами Сириус умолчал. В самом деле, она признавала, было в нем нечто неуловимое, магнитное, то, что сводило с ума. Возможно, поэтому Виктории каждый раз было трудно отдаляться от него и куда сложнее прочь гнать мысли, когда перед взором всплывал его образ.       — Возможно есть доля истины в твоих словах.       — Про кровь Троллей?       Виктория пнула Сириуса в плечо, вдобавок треснув учебник по лбу. Он неудачно увернулся, рассмеялся и чмокнул ее в щеку.       — Осторожно, Блэк. Сегодня я тебя целую, а завтра могу огреть чем-нибудь тяжелым.       — Пойдешь на такое?       — Не знаю, но порой ты напрашиваешься на хорошую порку.       Запрокинув голову, Сириус рассмеялся столь громко и заливисто, от чего Виктория засмотрелась на него, как и всякий раз. Она улыбалась, а он хохотал звонко, опьяняя теплом, покамест живот не заболел.       — Да как у Питера поворачивается язык говорить, что у тебя нет чувства юмора?! Я все чаще убеждаюсь в том, что у Поттеров оно врожденное. — Утерев правый глаз, Сириус вернул взгляд на Викторию. — Если решишь меня высечь, намекни, я надену новые труселя. Тебе понравится.       Ладонями накрыв лицо, она рассмеялась. Не так бурно, как минутой ранее Сириус, но заразительно.       — Ты дурак. Джим тебя убьет!       Сириус физически не мог смотреть на Викторию и не улыбаться. Губы сами собой тянулись в улыбке, в каком бы настроении он ни находился. Она словно искрилась в лучах весеннего заката. Для Сириуса не было никого краше Виктории, примостившейся подле него на покрывале.       — Я готов рискнуть.       Расставив руки по бокам от головы Виктории, Сириус навис над ней, опалив лицо теплым дыханием с запахом табака. Она не отвернулась, хотя губы скривила.       — Он убьет тебя. Джим думает, что я прохлаждаюсь с Кэти в Хогсмиде. — Вики обвила руками плечи Сириуса и закинув ноги на его бедра, притянула ближе. — И, если он узнает, что ты позвал меня на свидание, да к тому же вдали от чужих глаз, вполне вероятно, не оставит от тебя мокрого места.       — Ты читала маггловские сказки? Значит, вернешь меня к жизни поцелуем.       — Поцелуем истинной любви, — поправила Вики.       — Вот и узнаем силу твоей любви.       — Ты неисправим!       — Возможно. Однако и ты, прошу, не меняйся.       Она поцеловала его. С нежностью, осторожностью, словно боясь потревожить трепетный момент, принадлежащий им двоим. Мелкие неурядицы по учебе, запреты брата и осуждающие взгляды студентов затуманились, стали ничем. Когда Виктория оставалась наедине с Сириусом, меркло все, даже солнце, более не тревожащее взор.       Прочистив горло и, изобразив манеру общения миссис Дорн, Виктория сказала:       — Итак, мистер Блэк, как вы себя поведете, если встретите Сирену? Какими будут ваши действия? Почему же вы молчите, ми-с-тер Блэк?       — Я получше заткну уши, мисс Поттер. — Сириус подыграл, медленно сокращая разделяющие их дюймы.       — Быть может, вы захотите воспользоваться какими-то чарами? Почему же вы молчите, ми-с-тер Блэк?       — Я непременно достану свою палочку, — щеки Вики вспыхнули. Порой некоторые фразы Сириуса имели скрытый подтекст, из-за чего она всякий раз краснела, а порой бледнела. — И выкрикну «Остолбеней»! Я правильно ответил на ваши вопросы, мисс Поттер?       Лукаво улыбнувшись, он рукой проскользнул под летний топ на тоненьких бретельках, очертив выпирающие ребра. Виктория приоткрыла рот, выгнувшись навстречу теплым прикосновениям. Дыхание ее участилось. Дрожа от предвкушения и волнения, она не была готова остановить Сириуса. Напротив, Вики кивнула.       — Вполне, но я бы попросила явиться вас на пересдачу.       — А чего же? Неужто вы хотели бы увидеть меня снова, а, мисс Поттер?       Сириус приблизился непростительно близко, но так и не задел ее губы своими.       — Ох, мистер Блэк, я бы с удовольствием усадила бы вас на первую парту, чтобы сделать так!       Виктория перевернулась, удобно уместившись на мужских бедрах. Да так ловко, словно занималась этим днями напролет. Впрочем, надо признать, конные прогулки в Поттер-мэноре не остались ею забыты.       — Что ж, я вовсе не против.       Сириус удовлетворенно хмыкнул, опустив ладони на девичьи бедра. Короткая юбка в клетку чуть задралась, а накинутая на плечи рубашка сползла с плеч. Ему нравилось, когда Виктория доминировала, что делать она любила, особливо в благословенные дни, когда настроение было на высоте, что являлось редкостью. Как бы она не пыталась его соблазнить, Сириус держался молодцом. Он пообещал, что не прикоснется к ней до тех пор, пока не получит благословение чуть ли не всей семьи или же до ее восемнадцати.       Виктория расстраивалась от того, что торопилась расстаться с тем, чего боялась — девственностью. И Сириус видел, как она вздрагивала, бегая глазами по его лицу, когда он целовал его со всей страстью, лаская грудь или бедра. Он не хотел стать ее ошибкой, потому держался достойно, хоть порой и мечтал зацеловать ее до смерти.

Флешбэк

1 мая, 1976

      «— Я слишком тебя уважаю, — в который раз отвечал Сириус.       На его коленях сидела Виктория в пижаме. Он курил, а она пальцами водила по его плечам, предплечьям, многозначно вздыхая.       — Ты же понимаешь, что это глупо? Мы взрослые.       Она изнутри закусила щеку, понурив голову. Все чаще сокурсницы рассказывали о том, как лишились невинности и перешли на новый уровень отношений — неведомый для Виктории. Она боялась и вместе с тем торопилась минуть тот самый «этап сближения», как говорили знакомые студентки, дабы не засиживаться, не быть белой вороной.       Виктория реагировала болезненно на все те слухи, которые о ней распространяли девчонки. Часто говорили, что она распутная девица, развлекающаяся со всеми мародерами разом, а то и с родным братом; либо твердили о том, какая она монашка, и как бурно реагирует, когда к ней прикасаются — заливается слезами.       — О, да! — усмехнулся Сириус, склонив голову. — Не ты ли до сих пор спишь с мистером Ушастиком? Виктория, если ты переживаешь за то, что мне может не хватать секса, то я вполне могу совладать со своими потребностями.       — А с чего ты решил, что дело в тебе? Может, я нуждаюсь в удовлетворении своих потребностей… физических потребностей.       — Я знаю, что ты лжешь. Ты всегда так делаешь, когда пытаешь солгать.       — Как делаю? — удивилась Виктория, соскочив с колен Сириуса.       — Ага, так я тебе и сказал. Нашла дурака.       — Фактически, тебя нашел Джим.       Исподлобья поглядев на девушку, Сириус поджал губы. Секунду другую он прожигал ее молчаливым, вполне красноречивым взглядом.       — Так и быть, твоя взяла. Не старайся, я не стану спать с тобой до свадьбы.       — Значит, я навсегда останусь девственницей!       — Ну-уу-у, — он присвистнул, затушив сигарету об подлокотник кресла. — Если только до брачной ночи.       — Блэк, запомни, за тебя я замуж не пойду! Скорее мир трижды взорвется, чем мы с тобой поженимся! — Вики всплеснула руками, направившись к девичьим спальням. — Доброй ночи, Блэк!       — Постой, я не стану за тобой бежать. Виктория! Виктория, вернись! — чертыхнувшись, он бросился за ней, поймав на лестнице. — Хочешь я трижды мир заморожу?»       Сириус Блэк не врал. Он не был тем человеком, для которого отношения строились на телесной близости. Как бы комично это не звучало, учитывая слухи о толпе его пассий, с коими он разве что обмолвился парой слов, и то по учебе. Раньше Сириус удовлетворял свои потребности в объятиях Луизы Бёрк, сейчас же нужда в ее обществе утратила смысл, пусть он о ней не забывал, помятая об их близости.       По правде он опасался того, какое влияние оказывали слухи на Викторию, каждый раз искавшую и находившую в себе недостатки, если сплетницы обсуждали ее внешность. Пусть мародеры пресекли слухи, проучив наглых сплетниц посредством розыгрышей, опозоривших их, но это не значит, что им удалось закрыть рты всем. Уважая Викторию, Сириус не торопил, не подталкивал к постели, и был только рад мучительному ожиданию. Как никак он знает ее с одиннадцати лет, и его отношение к ней отличалось от тех девиц, с которыми он флиртовал прошлым летом забавы ради.       Сириус не искал развлечения на стороне. Ему хватало Виктории. Названной сестры мародёров.

***

20 мая, 1976       Большой зал, где по традиции проходили школьные торжества и рутинные застолья, ныне кардинально отличался от привычной обстановки, кою студенты застали сегодняшним утром за завтраком. Вместо четырех факультетских столов появились одиночные парты, за которыми пятикурсники сосредоточенно заполняли экзаменационные бланки. Экзамен проходил вполне себе сносно. Приглашенной комиссии, состоявшей из двух волшебников — миссис Дорнс и мистера Брауна, — не удалось застать учеников за списыванием. То ли дело в том, что комиссия не особо старалась поймать за руку наглецов с шпаргалками, то ли студенты не решились пойти на столь опрометчивый шаг, который бы чести им не сделал. За списывание комиссия вполне могла аннулировать экзамен, что грозило бы исключением без права на пересдачу. Хогвартс, как и все известные учреждения в магическом мире предельно отличались от маггловских учебных заведений, особливо суровой дисциплиной, являющейся гарантом великого будущего.       — Мерлин благослови меня, — тихо проронил Бен Поппер, гадая над ответом.       За две недели студенты успешно сдали обязательные предметы, оставались лишь древние руны и маггловеденье. Предметы, согласно мнению преподавателей, были довольно просты, но не лишены занудности, потому не все могли похвастаться развернутыми, а главное, верными ответами. Виктория Поттер серьезно перенервничала, отчего с трудом соединяла слова в предложения по истечению двух часов письменной работы. Мысли ее плутали, в глазах двоились буквы и цифры. От результата сегодняшнего экзамена зависело то, попадет ли она в тайный кружок для избранных, обучение в котором начинались с шестого курса. Как считала Моргана Ле Фэй, Виктория была хороша в рунах и имела потенциал, но шла на поводу у эмоций.       Путая пальцы левой руки в темных кудрях, Виктория Поттер раз за разом поджимала губы. Она знала ответы, ведь не зря друзья угробили на нее вечера, — да только сосредоточиться никак не могла — эмоции туманили голову.       Щелчок.       Белоснежное перо, зачарованное на удачу, предназначенное для написания зачетных и экзаменационных работ, — оказалось безвозвратно испорчено. Виктория неосознанно дернула плечами, ощутив как ноги сводит в судороге. Ей до слез было обидно от того, что сосредоточиться не получалось, как бы она ни старалась.       Время поджимало.       — Не густо, — изрекла полная дама, на шляпке которой красовалось павлинье перо, то и дело щекотавшее ей нос. — Тебе бы поторопиться.       Виктория взглянула на миссис Дорнс, с благодарностью приняв из ее руки новое перо — стандартное, совершенно дешевое. Она вздохнула с явным поражением, осознав: как бы она ни тужилась, завершить экзамен за двадцать минут не получится. Мысленно успев попрощаться с прославленным мистером Бабинсомм, который, если верить слухам, был приглашен в Хогвартс по просьбе Альбуса Дамблдора, на роль куратора тайного кружка по алхимии.       Оставив всякие попытки исправить положение, Виктория откинулась на спинку стула, принявшись дожидаться окончания экзамена. Взывая к Моргане, она попрощалась с мечтой, не находя ее лица в зале. Редко, когда она являлась по первому зову, обычно приходила от скуки.       Студенты кропотливо заполняли бланки, не имея времени гадать над верными и неверными ответами.       Покончив с экзаменом, Сириус Блэк потянулся, размяв окостеневшую шею и пальцы. Не зря Виктория с Лили наседали с подготовкой к СОВ. Он нашел время полистать конспекты Римуса, благодаря чему освежил память и не пыхтел, как Бен, над ответами. Хотя ему особо не пришлось напрягаться. Сириус знал куда больше, чем вмещала в себя школьная программа за пять курсов, — за что стоило благодарить его родителей.       Сириус отыскал Викторию. В тот же миг веселье его покинуло. Мисс Поттер чуть ли не слезы лила, срывая с пальцев заусенцы. Он кивнул, понимая, что у девушки возникли проблемы, верно, из-за нервов, что можно было понять по ее взвинченному состоянию.       — Только бы не попасться, — прошептал Сириус и набросав пару строк на лоскутке пергамента, который оторвал от листа-черновика, позвал друга. — Луни!       Ему повезло и комиссия осталась глуха к его рисковому действу.       Римус оторвал взгляд от работы и, заметив кивок друга, поглядел на Викторию. Слова были излишни, они поняли друг друга.       Грохот сотряс Большой зал. Эмбер Доки вскрикнула.       Миссис Дорнс, под руку с мистером Брауном, подбежала к потерявшему сознание Римусу Люпину, чем Сириус удачно воспользовался, порывом магии послав лоскуток зачарованного пергамента на парту Виктории. Воодушевившись подсказкой, она обернулась на Сириуса, подмигнувшего ей.       — Я в тебя верю, — прошептал он одними губами, сдерживая улыбку.       — Ох, мистер Люпин! Вы нас всех знатно напугали! — не уставала разглагольствовать миссис Дорнс, из кончика волшебной палочки которой вырывалась прохладная струя воздуха. — Как вы себя чувствуете?       Римус вернулся за стол, для виду пальцами массируя виски. Прикидывался больным он неплохо, почти на «Превосходно», как рассудил Питер Петтигрю, жевавший жвачку.       — Вы меня слышите, мистер Люпин?!       — Полно-полно, позвольте студенту ответить, — проворчал мистер Браун.       Шляпка миссис Дорнс съехала на глаза, закрыв видимость на тех студентов, которые сверялись с ответами. Полуслепой мистер Браун находился подле побледневшего Римуса и удостоверившись, что тот в порядке, вернулся за преподавательский стол, продолжив глазеть на студентов мутными выцветшими глазами.       — Я в полном порядке, миссис Дорнс, — заверил Римус, для правдивости кивнув дважды. — Могу ли я сдать свою работу?       — Конечно-конечно! — заверещала она пискляво. — Я все же настаиваю, мистер Люпин, чтобы вы заглянули в Больничное крыло. Поппи Помфри вам непременно поможет.       — Поверьте, я знаю, — Римус улыбнулся, вручив завершенный экзамен миссис Дорнс.       Под ее пристальным взором он покинул Большой зал, незаметно для всех подмигнув Сириусу, пославшего в ответ воздушный поцелуй.       Пробежав по строчкам, миссис Дорнс довольно хмыкнула. Напомнив о том, что времени остается всего нечего, она вернулась за преподавательский стол. Студенты подходили медленно, отдавая экзаменационные бланки. Кто-то уверенно, а кто-то нервничал, как Виктория, крепко сжавшая в кулаке лоскуток-подсказку.       — Надо хорошенько отпраздновать завершение экзаменов! — весело сказал Фабиан Пруэтт.       Рядом стоявшие ребята дружно поддержали его затею. Марлин МакКиннон захихикала, нашептывая на ухо Алисе Стоун очередное язвительное замечание.       — Вик, что скажешь? Если придешь, Гидеон от счастья из штанов выпрыгнет.       — Заткнись! — выругался Гидеон, порозовев от смущения. Он улыбнулся Вики и дыхание его сперло.       — Зря спрашиваешь, она ведь шагу без дозволения брата не сделает, — Марлин тряхнула золотистыми кудрями, наградив Викторию снисходительной улыбкой. — Гидеон, милый мой, найди себе другую девушку, наша Викки тебе не пара. Ей нужна рыбка покрупнее, верно?       Виктория помрачнела, сжав пальцы в кулаки.       — Ты бы заткнулась, Марли. — Подошедший со спины Питер, обнял подругу за плечи. — Помнишь, как слезами заливалась? Красная, распухшая, словно морская губка, ты меня знатно в ту ночь напугала.       Раздались смешки студентов, под которые Марлин вихрем покинула Большой зал. Питер и Виктория улыбнулись друг другу.       — Красивая, но какая злая, — выдохнул Фабиан вслед Марлин, за которой засеменила Алиса.       — Наверное, потому что никто ее как следует не…       — Не продолжай, Питер. — оборвал друга Фабиан. — Знаю, что сказать хочешь.       — А разве я не прав?..                          Покинув душный зал, Виктория Поттер с облегчением выдохнула, оперевшись на каменную стену. Ее разом обдуло прохладой. Она распахнула глаза, когда некто опустил ладони на ее талию, прижав к груди.       — Сириус, — выдохнула Вики и оглядевшись, мило чмокнула его в щеку.       Он хрипло рассмеялся, зарывшись пальцами в волосы девушки. Она теснее к нему прижалась, ладонями заскользив по предплечьям. Когда студенты с шумом покинули Большой зал, им пришлось отстраниться, но лишь на время.       — Не задерживайтесь, я жду вас сегодня на тренировке, — хмуро проронил подошедший Джеймс. — По отдельности. Не вздумай увиваться за моей сестрой, Бродяга.       — Джим, — Виктория возвела глаза к потолку.       Сириус хохотнул, уверив друга в том, что он и намерения его чисты, как воды Черного озера.       — Я серьезно. Не вздумайте меня за нос водить, не то…       Джеймс не договорил. Он опустил голову, взглядом зацепившись за сплетенные пальцы рук Сириуса и Виктории. Только он хотел возразить, отругав их, как появилась лучезарная Лили Эванс. Устоять он перед ней не сумел, и тут же позабыл о секундном негодование.       — Ребят, я заберу у вас этого паренька, — Лили рассмеялась, со спины обняв Джеймса. Лицо его озарилось улыбкой. — Идем, мне нужно тебе кое-что рассказать.       — Я… — Джеймс позволил Лили утянуть себя за руку к лестнице. — Помните мои наставления!       Виктория махнула брату, и только он скрылся, перевела взгляд на Сириуса. Он улыбался, не отрывая глаз от ее лица. И пусть порой ей становилось неловко в его присутствие, она не желала, чтобы он отрывал от нее взора. Впрочем, он этого и не делал.       — Ну что, справилась?       — Блэк, ты хоть понимаешь, как сильно мог пострадать! — Не сдержалась Вики, тыкнув пальцев в его грудь. — А если бы тебя поймали? Если бы исключили? Это совсем не смешно, хватит ржать!       — Лучше поблагодари меня. — Сириус смежил веки, приложив указательный палец к губам. — Давай, я заслужил.       — Нет. — Скрестив на груди руки, Виктория нахмурилась. — Допустим, у тебя…       — Допустим?! Да я черт возьми спас твой зад! — За руку подведя девушку к распахнутому окну, он закурил. — Хотя признаю, зад у тебя что надо.       — Перестань. Побудь серьезным минуту.       — Ладно. Что ты хочешь услышать? Да, я рискнул, но это того стоило. Чего ты злишься, Ви? — Потушив недокуренную сигарету, Сириус за талию обнял Викторию. — Зато, ты, считай, попала к неповторимому и великолепному мистеру Бабинсомму! Поверь, я почти ревную.       Вики захотела ответить колкостью на сарказм, ведь мистер Бабинсомм в самом деле являлся великим алхимиком, однако удержалась.       — Ты ревнуешь? — она рассмеялась, уткнувшись в плечо Сириуса, чем заглушила собственный смех.       — Три раза ха-ха, caramel! Я ведь сказал, что почти. Ну, а это не считается.       — Конечно-конечно! — Виктория подцепила пальцами Сириуса за подбородок, ухмыльнувшись. — В самом деле вздумал ревновать меня к алхимику, которому лет… шестьдесят? Смешно. Не находишь?       — Перестань. Я ведь сказал, что не ревную.       — Вот уж не думаю. А ведь столько слухов ходит о твоей натуре…              — Я просил тебя им не верить, — процедил Сириус и лицо его ожесточилось. Ему по сей день было тяжко сдерживать гнев и агрессию, а говорить о своих чувствах и вовсе казалось чем-то невозможным. — Мне наскучил этот разговор.       Сириус попытался уйти, но Виктория, схватившая его за запястье, не позволила.       — Не злись! Не стану я больше говорить о слухах. Идет?       Сириус показательно призадумался. И только Виктория его поцеловала, как он просветлел, улыбнувшись.       — Скажи, если слухи о тебе ложь, почему они продолжают ходить по Хогвартсу? Я бы поняла, если бы так девчонки могли выскочить за тебя замуж, так нет же. Рассказывая о тебе в своей постели они марают свою же репутацию. В чем смысл?       — Поверь, я бы хотел тебе ответить, да сам не знаю. — Обняв девушку, Сириус губами прижался к ее лбу. Она прикрыла глаза, ответив на объятие. — Слухи поползли с того дня, как я и Луиза…       — Нет, я не хочу об этом знать. — Виктория опустила пальцы на его губы и он кивнул. — Не сейчас.       — Как скажешь. Я бы хотел, чтобы ты перестала искать истину в грязных сплетнях и… — он шумно выдохнул, словно бы часть его не желала продолжать. Все же он договорил, пристально вглядываясь в лицо растерявшейся девушки. — И недооценивать себя.       Опустив голову, Виктория отстранилась, обхватив себя за плечи. Тема сменившегося разговора ей не понравилась, потому что в словах Сириуса было куда больше правды, чем во всех слухах, плутавших по Хогвартсу.       — С чего вдруг такие выводы?       — Я не слепой. — Он нахмурился и сунул руки в карманы джинс. — Вижу, как ты кривишь рот и пожимаешь плечами.       — Тебе показалось.       Сириус с усталым вздохом окинул потолок. Он знал: спорить с Викторией бесполезно, как и со всяким Поттером. Потому не стремился настоять на своем, дабы не спровоцировать ссору, которых между ними хватало.       — Да, вероятно, — он подошел ближе, накрутив на палец черный девичий локон. — Ты хороша во всем, помни об этом. Идет?       Хихикнув, Виктория привстала на мыски кед, поцеловав Сириуса. Он ответил, крепче обхватив ее за талию. Она путала пальцы в его волосах, скользя по напряженным плечам.       — Идет. Знай, если тебя исключат, я за тобой не последую.       Сдавлено усмехнувшись, Сириус не стал возражать.       Им вновь пришлось отстраниться, когда мимо прошли перешептывающиеся третьекурсники. Они поглядывали в сторону парочки, заговорщицки улыбаясь, словно бы знали о том, что меж ними царило.       — Если моя писанина вправду поможет тебе попасть в кружок для избранных, пусть меня исключат хоть сотню раз.       Сириус не солгал, он был готов помочь Виктории ценой исключения из Хогвартса. Рискнул, дабы она сумела попасть в клуб мистера Бабинсомма, как мечтала.       Виктория полагала, что он лукавит. Ей думалось, что он не дорожит Хогвартсом так сильно, как она с Джеймсом, поэтому не боится отправиться домой. А может, он хотел вернуться в величественный Блэк-мэнор, о котором ходило много темных легенд. Сириус редко говорил о семье. И все же, ясно было наверняка: он крепко привязан к тем, чьи взгляды на мир магии не разделял.       — Ты представить не можешь, как много это для меня значит.       — Все что угодно, caramel, — на выдохе прошептал Сириус.       Она манила его, как русалки заманивают моряков в свои сети и топят корабли. Быть может, Виктория погубит Сириуса, но он был совсем не прочь пойти ко дну. Чарующая, она не давала шанса на сопротивление.       Подхватив школьную сумку Виктории, Сириус по-дружески закинул руку на ее плечи, чтобы не вызывать подозрений у любопытных сокурсников. Вдвоем они отправились к башне Гриффиндора, болтая о квиддиче и огромной любви Джеймса к комиксам.

***

24 мая, 1976       В темном углу запретной секции Виктория и Катерина устроились за столиком, разложив перед собой понравившиеся книги. Пыльные, старинные фолианты вызывали интерес, как собственно, пожелтевшие временем страницы, на коих хранилось достаточно информации, дабы выйти за рамки школьной программы.       — Эванс придет? — осторожно поинтересовалась Катерина.       Виктория ухмыльнулась, ответив:       — Нет. Она отсыпается после ночного свидания с Джимом. Не волнуйся, я передам о твоем беспокойстве.       — Глупости!       Виктория промолчала. Подруги сдружились и это ее радовало, пусть порой между ними проскакивали колкие словечки. Посерьезнев, она принялась за чтение.       «Черная магия одна из тех стезей волшебства, имеющая совершенный вид. Волшебники, которым подвластны темные искусства необычайно одаренные во многих стезях магии. После XVI-го века мало что известно о темных магах, в основном все те, кто обладал столь величественной силой давно покинули наш мир, оставшись в истории Падшими.       Не каждый маг способен освоить темнейшие искусства. Многих известных волшебников погубило то, что скверна не приняла их.       С каждым использованием темнейших заклинаний, душа мага чернеет и помочь ему становится невозможно. За исключением тех редких случаев, когда скверна выбирает сосуд — человека. Перед такими волшебниками открыты двери всех миров, но не всем из них удалось достичь величия, оставшись в здравом уме. Доподлинно неизвестно, сколь многих признала скверна, однако, как полагает автор, такие случаи имели шанс на существование.       Августин де Мортеллус — один из немногих темных магов, который действовал на благо человечества. В начале XII-го века Августин сумел остановить кровопролитную войну между магами и немагами, встав на защиту второй стороны, благодаря чему запомнился не лучшим образом для соплеменников.       В истории немагов Августин де Мортеллус по сей день носит славу Святого Густа. В юности величайший маг своего времени кочевал по миру, неся просветление заблудшим душам, как в мире магов, так в мире немагов. После смерти де Мортеллуса его место заняла одна из приближенных преемниц — Ириоппа Монетт.       К несчастью, волшебница родом с земель Валахии погубила все то, что удалось создать Августину де Мортеллус. Разрушив маггловские храмы, исказив историю в Евангелии и «Доктрине Магии», уничтожив малую цивилизацию, жившую на острове Пуэри-Эстас. Никому доподлинно неизвестно, чем Ириоппа Монетт руководствовалась и каковы были ее стремления. Автор полагает, что Ириоппа Монетт не сумела совладать со скверной внутри себя.       Ириоппа Монетт вошла в историю, как одна из темнейших волшебниц. Умерла она в своей постели, от рук младшего сына. Убийство родственника грех, как принято считать. Но грех ли это, если реки крови высыхают?       Из этого следует единственный вывод, к которому пришел автор за годы исследований, каким бы сильным магом вы не были, существует то, что превзойдет вас в десятикратной силе — скверна, не поддающаяся изучению.       Предупреждение! Не стремитесь к тому, что вам не по силам. Не приведи Святой Изреград, если по вашей вине произойдут непоправимые несчастья. Помните, темная магия всегда оставляет след, марает скверной душу».       Вики с щемящим чувством в груди покончила с последней главой обманчиво невзрачного на первый взгляд фолианта. История Августина показалось ей трагичной, полной несправедливости. Однако ее порадовало доказательство того, что необязательно быть плохим человеком, чтобы пользоваться темной магией. Как бы ее не влекли темные искусства, становиться злодейкой желания не было.       — Что-то не так? Ты выглядишь странно, — без прикрас заявила Катерина, подозрительно прищурившись.       — Вовсе нет. — Виктория поднялся с места, прихватив с собой древний фолиант. — Пойду что-нибудь поищу. Я скоро.       Проследив за подругой, исчезнувшей за высокими стеллажами, Катерина хмуро покачала головой. Она научилась распознавать моменты лжи и знала, когда Виктория недоговаривает, или же намеренно скрывает правду.       — Моргана, — прошептала Вики, бросив косой взгляд в сторону студентов, не заметивших ее. — Моргана!       Мимо прошел второкурсник с Пуффендуя, спросив:       — Ты это мне?       — Иди куда ушел.       — Странная ты.       — Вот сейчас натяну галстук тебе на задницу и тогда странным будешь ты.       Мальчишка убежал, всерьез испугавшись за свою безопасность, на что Вики лишь закатила глаза. Она вскинула правую руку и покрепче сжав волшебную палочку, наложила иллюзию. Мимо проходящие студенты видели ее облокотившейся на стеллаж и уткнувшуюся в книгу.       — Ле Фэй! Черт! Явись.       В самый важный момент Морганы, как след простыл. А ведь она целый день крутилась рядом, пуская злостные шуточки в адрес профессоров, которые ей не нравились. У нее, как считала Вики, первоклассное чувство юмора, похлеще мародеров. Главная из всех проблем заключалась в незнании мисс Поттер того, как объяснить причину частых смешков на завтраке в Большом зале или перед сном в комнате девочек. Из-за ее улыбок и частых реплик, адресованных Моргане, кою никто из живых не видел, некоторые студенты считали ее странной. Были и те кто в открытую насмехался, но не долго — мародеры, словно крепость, стояли за спиной Виктории, оберегая ее от злых языков.       — К чему сквернословить, пташка? — Моргана запрыгнула на тумбочку, оглядевшись.— Знаешь, а ты делаешь успехи. Весьма неплохая иллюзия, придраться не к чему.       — В самом деле?       — Не люблю повторяться. Говори, чего звала? — Моргана поглядела на нее исподлобья. Мрачная, серьезная, она излучала волны темной энергии.       — Темная магия действительно губит души?       Вики страшилась услышать ответ. Боялась, что и ее рано или поздно настигнет столь непривлекательная участь и она своими руками погубит все, что ей дорого.       Моргана медлила.       — Да, как принято считать, — наконец ответила ведьма и, заметив страх в глазах собеседницы, поспешила пояснить. — Тебе это не грозит. Ты происходишь из древнего и могущественного рода двух темных волшебников величайших времен. Да и мать твоя имеет весьма интересные родовые корни.       Какое-то время Виктория молчала. Ей все никак не удавалось вспомнить основателей рода Поттер. Что странно, потому как прошлым летом она не расставалась с книгой о древних семьях священных двадцати восьми. Да, и бабуля Ирма не уставала напоминать об их исключительности, коей нет равных в целом мире за исключением редких представителей чистокровного сообщества.       — Разве в роду у Поттеров были мужчины, которые увлекались темными искусствами? — Вики скрестила на груди руки.       Моргана в запале вскочила на ноги, лишь одними глазами метая молнии. Радужка ее глаз потемнела, слившись со зрачками. Вики с шумом выдохнула, вжавшись в книжный шкаф. Страх нашел на нее, хоть она и понимала, что Моргане ее гибель не выгодна. Ведьма, подобна хищнице, приближалась медленно, зная, что жертва никуда не денется.       Сжав пальцы на шее Вики, Моргана ногтями оцарапала ее кожу. Та от ужаса распахнула глаза, не в силах открыть рот и заговорить. Словно марионетка, она не смела воспротивиться воли кукловода.       Клубы темного дыма вздымались у ног Морганы Ле Фэй, словно бы живые змеи, стремившиеся поглотить Викторию целиком. Она сжалась. Сил хватило лишь для того, чтобы крепко зажмуриться.       Моргана отступила, обронив скверное словечко.       — От тебя несет невежеством. Ты разочаровываешь. Неужели, за все время моего пребывания ты так и не поняла, кем я являюсь? Не ощутила прилив магии? Ее запах. Ее цвет.       — Я…       Они гляди друг на друга недолго, словно бы силясь прочесть мысли, заглянуть в разум. И, если у Морганы это получилось, то Виктория зажмурилась от боли.       Моргана могла бы проучить Викторию, но не стала. Во-первых, Виктория была единенной живой душой, с которой она могло поговорить, ощутить физически. Во-вторых, она к ней привязалась и не стремилась навредить. Да и Вики не желала расстраивать древнюю ведьму. К тому же, она и впрямь не могла объяснить ту мощь, которую ощущала, когда Моргана находилась рядом. Будто что-то знакомое вертелось на языке, а она никак не могла вспомнить подходящий термин.       Моргана недобро сверкнула глазами в сторону Вики, боявшуюся пошевелиться. Она словно приросла ногами к полу.       — Я твой предок. Именно я была той, кто породил род Поттеров, пусть раньше вы величали себя иначе. Ну, чего ты смотришь так, словно я на костях танцую? Не молчи, говори.       — Но, как? — только и выдала Вики. — Как такое возможно?       — А как по твоему существуют маги и немаги? Есть же у них начало — рождение, объединение ветвей.       — А кто был твоим супругом?       Виктория опустилась на каменный пол, прижав к груди колени. Вопросов у нее было достаточно, чтобы провести несколько дней в библиотеке.       — Супругом? Ты из какой норы вылезла? — Моргана разразилась хохотом, быстро оборвавшимся. — Насмешила же ты меня, пташка! Не было никакого мужа, всего-то мужчина. Видный и крепкий.       — Я думала в те времена было принято вступать в браки.       — Принято. Да только кто возьмет в жены бедную девицу, чья жизнь корки хлеба не стоит?       Моргана Ле Фэй на мгновение нырнула в давние воспоминания. Смежив веки, она вспомнила аромат жасминового дерева, под которым встречалась с тем, кому доверяла безоговорочно. Его черные волосы, голубые глаза, что были прекраснее неба и темные вены, вздымающиеся под белоснежной кожей. Он был устрашающе прекрасен, и от того-то ее тянуло к нему.       — Он был первым, кто разглядел во мне нечто особенное, незапятнанное пороком, — запоздало начала Моргана. — Я жила в маленькой деревне, где каждый знал друг друга. Я могла делать то, что немагам было неподвластно. Могла оживлять увядший урожай, заставлять идти дожди и призывать ветра. Я понимала животных без слов. Они прозвали меня ведьмой. Закидали камнями и привели к столбу, чтобы сжечь вместе со мной горести, которые их постигли. А ведь когда-то я играла с их детьми и они были добры ко мне. Родная мать не стала помогать мне. Она стояла и смотрела, как огонь полыхает у моих ног. Я умоляла ее о помощи. Умолял и Артур. — усмешка коснулась лица Морганы. — Деревня сгорела дотла. Убегая с братом я видела, как моя мать корчится в огне. Мне не было жаль ее. Затем явился он и спас меня. Забрал к себе в ученицы. Научил всему, что я знаю и умею. Он дал мне все, кроме времени.       — Мне жаль.       Вики было приятно, что Моргана решила поделиться с ней историей своей жизни, но в тоже время ей стало чертовски грустно из-за услышанного. Как она считала: никто не заслуживал к себе подобного отношения, тем более со стороны родителей. Как бы отец ни был далек, Виктория знала: он ее не бросит, не отвернется, потому что любит.       — Да. Мерлин был тем ещё пройдохой.       Вики поперхнулась собсвенной слюной.       — Мерлин? — громче, чем хотела воскликнула она, после того как откашлялась. — Тот самый Мерлин? В смысле Святой Мерлин?       — Что тебя так удивляет, пташка? — Моргана насмешливо усмехнулась, глядя на обескураженную физиономию девушки. — Мы были близки. Когда родился наш ребенок, Артур погиб. Я оставила Ренуспур с отцом, и вернулась на остров Осса, чтобы попытаться воскресить брата.       Вики представить себе не могла, что чувствует Моргана Ле Фэй. Расстаться с новорожденной дочерью, чтобы вернуть брата к жизни неимоверно сложный выбор, — как она считала, не зная подробности всей истории.       — Не вышло. — Моргана против воли вспомнила невинные лица, которые без сожаления принесла в жертву. — Дементоры. Их я создать сумела, но Артура так и не вернула.       Виктория до боли закусила нижнюю губу, стараясь не разреветься. Отчего-то история Морганы пронзила ее в самое сердце, пробрав до костей. То ли потому что она увидела пролетевшие перед глазами картинки или быть может потому, что тоже пошла бы на все, чтобы вернуть Джима, постучи горе в их дом.       — В тебе моя кровь, пташка, — тонкие губы вишневого цвета исказились в подобии улыбки. — И кровь Мерлина. Ты никогда не станешь той, кем боишься стать, Вильма.       Моргана Ле Фэй исчезла, а вместе с ней спала иллюзия.       — Ты чего сидишь на полу? — Катерина привычно нахмурилась.       — Ничего. В ногах запуталась и упала.       — Очень на тебя похоже.       С натяжкой улыбнувшись, Виктория поднялась на ноги. Вместе с Катериной она вернулась за стол, словно бы не просидела полчаса на холодном полу. Последующий час она не сумела сосредоточиться на книгах, перед глазами видя черноту печальных глаз Морганы Ле Фэй.       Для себя Вики решила так: если вдруг у нее получится, то она обязательно поможет Моргане воссоединиться с Артуром. Вот только получится ли? Она не знала.

***

14 июня, 1976       По окончанию успешно сданных экзаменов, как и хотел Фабиан Пруэтт, в башне Гриффиндор была устроена шумная вечеринка. Студенты танцевали, подпевали песням, а порой обливались выпивкой, льющейся бесконечной рекой по стаканам. Сегодняшним вечером не было тех, кто зубрил бы конспекты. СОВ и ЖАБА позади, а значит, время выдохнуть и повеселиться.       Молодой месяц серебром забился в окна. Студенты не спешили расходиться, хотя были те, кто зевал, мечтая о теплой постели. Экзамены были позади, однако отдохнуть успели не все.       Девчонки звонко щебетали, сбившись в кучки. Питер и братья Пруэтты намеревались смешать весь имеющийся алкоголь и протестировать его на себе, а уж затем напоить сокурсников.       — …Не жалей! Побольше лей медовухи! Я что зря у Слизнорта ее выкрал? — возмутился Питер, подтолкнув Гидеона, и тот опрокинул бутылку с медовухой в котел.       — Да нас разнесет с первого глотка! — хохотнул Фабиан.       — Зато мы запомним этот вечер! — Питер икнул. — Давай, лей, не жалей…       Сириус Блэк, закинув ногу на ногу, играл со стаканом огневиски, расположившись в кресле у камина. Он молчал, не вслушиваясь в разговор друзей. Разве что изредка поглядывал на Викторию, флиртующую с ребятами из команды.       Лили, занявшая место подле Джеймса на диване, рассказывала о забавной истории из детства. Джеймс не смел ее перебить. Околдованный белозубой улыбкой, он сидел с открытым ртом, ловя каждое слово, срывающееся со смехом с уст Лили Эванс.       — Ты хочешь чего-нибудь выпить? — любезно поинтересовался Римус, впервые за вечер смело посмотрев на Катерину.       — Не отказалась бы.       — Пойдем.       Прочистив горло, Римус поднялся и протянул девушке руку, как истинный джентльмен. Катерина, улыбнувшись, взглянула на него. Она вложила свою ладонь в его дрожащую, мысленно отметив, что волнения его напрямую связанно с глубокой симпатией.       — Что посоветуешь?       — О, я… попробуй клубничный пунш. Мне кажется, он тебе понравится.       Сириус не сводил глаз с Виктории. Она хохотала, соглашаясь с комплиментами Бена Поппера и Гидеона Пруэтта, осмелевших после нескольких стаканчиков.       — …А как ты летала? Святой Мерлин, я было подумал, что ты обратилась в птицу! — Бен пьяно повел плечом, едва не упав. — Будь уверена, Вик, наша победа принадлежит в тебе. Скажи, Гидеон!       — Да, так и есть!              Виктория рассмеялась, и отыскав глазами Сириуса, улыбнулась ему, подмигнув. Он в ответ отсалютовал ей стаканом огневиски. Он ревновал, хотя и не видел соперников в лицах Бена и Гидеона. Но то, как они глазели на коленки Виктории, вызывало в нем раздражение.       Хотелось бы ему скрыться с Викторией, где вдали от чужих глаз они смогут быть ближе друг к другу. Он бы обнял ее, лицом зарылся в волосы, чтобы надышаться пряным запахом. Она бы читала ему вслух, хихикая и смущаясь.       Бросив взгляд в сторону друга, увлеченного разговором с Лили, Сириус поспешил спасти Викторию из общества пьяных друзей, едва не вступивших в дуэль, чтобы привлечь ее внимание. Она сидела на подоконнике, откровенно скучая, покамест на горизонте не появился тот, кто затмил собой Бена и Гидеона.       — Потанцуем?       — С удовольствием, мистер Блэк, если вы не боитесь реакции моего брата.              — Я готов рискнуть.       «Я то, что будет, вижу в глазах твоих, Ты оживила сердце, меня полюбив.       На зависть друзьям, Сириус опустил ладони на талию Виктории, закружившись с ней в танце. Она прижалась к его груди, уместив голову на плече.       Гидеон и Бен хмурились жалея, что первыми не сообразили пригласить подругу на танец. Бен быстро нашел утешение в объятиях миловидной четверокурсницы, а Гидеон примостился в кресле у камина, глуша горе в коктейле Питера.       Я должен сказать тебе о своих чувствах Я мог бы солгать, но это правда.       — Откуда у тебя это платье?       — Нравится? — Вики усмехнулась. — Бабуля Ирма подарила, а я его укоротила на днях. Ты знал, что у Лили золотые руки?              — Так это ее рук дело? — оглядев смуглые стройные ноги Виктории, Сириус хмыкнул. — Мне не нравится длина платья.       — Ну-с, милый мой, тебе придется смириться.       И нет сомнений, когда я смотрю в твои глаза, Я теряю голову.       Носом поведя по шее девушки, Сириус втянул через нос ее запах. Запах запеченных яблок и меда.       — Если завтра Пруэтта и Поппера найдут мертвым, виновата будешь ты.       — Так уж и убьешь? — язвительно подначивала Вики.       — Сомневаешься?       Я так долго жил веря, что любовь слепа, Но все в тебе говорит мне на сей раз       Это навсегда.       Невольно хохотнув, Сириус скользнул ладонями по стройным бедрам, прошептав в щеку Виктории утвердительный ответ. Она потянула губы в усмешке, покачав головой.       Без сомнений.       Навечно.       Прикрыв глаза, что постепенно наливались тяжестью из-за усталости, Сириус вернул ладони на поясницу Виктории. Было что-то забавное в том, как они стояли посреди гостиной, не выпуская друг друга из объятий, пока вокруг был слышен визг и смех, опьяневших сокурсников, ни коим образом не обращающих на них внимание.       — Давай уйдем отсюда.       Пока я не умру.       — А братец не отругает? Идем, мне наскучил этот вечер.       Я буду любить тебя.       — А я?       — Ты единенное исключение, Виктория.       — Знаю.       Вечно.»       Взявшись за руки, они благополучно покинули гостиную, отправившись в Тайную комнату, которую нашел пьяный Питер в начале мая, возвращаясь с ночной прогулки.       — Чего шастаете ночью, проказники? — Пивз преградил путь молодым людям. — Я о вас Филчу доложу.       — О, Пивз, могу ли я тебе доверить тайну? — заговорщицки начал Сириус, подмигнув Виктори.       — Тайну? Выкладывай!       — Филч нашел твой тайник.       Пивз взревел и бросился ввысь, исчезнув.       Виктория в замешательстве перевела взгляд на Сириуса, на что он пожал плечами, сказав: «Пивз любит подворовывать вещички, которые потеряли хозяев».       — А ты откуда знаешь?       — Мародер я или нет?       Без происшествий добравшись до Тайной комнаты, Сириус примостился на софе, а на его груди лежала Виктория, чьи волосы он перебирал любовно, накручивая длинные локоны на пальцы. Его дыхание подстроилось под ее. Дышали они в унисон.       Пламя в камине медленно догорало, однако было таким же ярким и жарким, как в башне Гриффиндора. Сегодняшней ночью Тайная комната представляла собой скромное, уютное помещение, выполненной в теплых тонах. Минимум мебели, зато на тумбочке, высившейся у софы, покоились чашки с недопитым какао и пиала, внутри которой осталось пару кусков молочного шоколада. Сириус не был любителем сладкого, чего не сказать о Виктории, хотя она была бы рада пицце с ананасами.       — «Фродо единственный из присутствующих не произнес ни слова. Он сидел возле опустевшего стула Бильбо и, казалось, не замечал ни вопросов, ни недовольства хоббитов. Он знал о готовящейся шутке и порадовался, что она удалась, с трудом удержался от смеха, глядя на обескураженные физиономии гостей, но только сейчас с грустью почувствовал, как не хочется ему расставаться со старым дядюшкой. Он очень привязался к Бильбо, пожалуй, любил его больше всех остальных. Гости вернулись к еде и питью, Дерикуль-Сумниксы, осерчав, ушли, а Фродо, вдруг ощутив усталость от затянувшегося праздника, распорядился насчет вина, молча осушил бокал за здоровье Бильбо и незаметно выскользнул из павильона».       Виктория читала вслух. Ей с первых страниц запала в душу книга, которую ей посоветовал Питер, уверяя, что сам автор, он же Джон Толкин, родом из мира магов, просто взял себе псевдоним, чтобы его не вычислили маги и не призвали к ответственности. Ведь не мог же, как полагал Питер, простой маггл создать мир, так похожий на магический. Да, хоббитов у них не было, с этом не поспорить, зато были домовые эльфы, которые так же любили сладко поесть и крепко поспать по окончанию рабочего дня.       Римус твердил, что среди немагов есть гении, поэтому нечего удивляться богатому воображению автора. Питер оставался глух к словам друга, ну а Виктория не спешила озвучивать догадки. Она верила, во всяком случае надеялась, что когда-нибудь встретит Бильбо Бэггинса и он расскажет ей о своих приключениях за чашкой чая. Уж она-то смеяться не станет. Наоборот, осыпет вопросами.       — «Жил он один, но друзей имел, не в пример Бильбо, много — в основном молодежь из рода старого Тука. Они и раньше частенько навещали Засумки, а теперь и вовсе чувствовали себя здесь как дома. Чаще других Фродо навещали Фолко Умникс и Фредегар Пузикс, но в ближайших друзьях ходили Перегрин Тук (которого все звали попросту Пиппин) и Мерри Брендискок (настоящее-то имя — Мериадок, но об этом редко кто вспоминал). Вот эта троица и бродила по всему Ширу, хотя часто Фродо, к удивлению добропорядочных хоббитов, видели и одного, то на тропинках Уводья, а то и вовсе в Северной Чети, в холмах, под звездами. Мерри и Пиппин полагали, что их друг, как раньше Бильбо, гостит у эльфов».       Сонливо зевнув, Виктория покончила с чтением, выронив книгу, упавшую с груди Сириуса и упершуюся ему в правый бок. Он усмехнулся, покрепче обняв девушку, устроившуюся на его груди.       Они часто захаживали в Тайную комнату, но прежде не оставались на ночь. В основном подолгу разговаривали и целовались, не боясь попасться на глаза Джеймсу или сплетникам. Порой Сириус говорил о семье, о брате, с которым, как он думал, утратил связь. Особенно долго рассказывал о матери, по сей день храня в памяти моменты из счастливого детства.       Виктория слушала внимательно, боясь того, что он умолкнет. Она мало знала о леди Блэк, так как та не покидала родовое поместье и не блистала в светской хронике «Ежедневного Порока», в отличие от супруга. Она не запомнила количество родственников Сириуса, хоть и знала, что соберись Блэки в Большом зале Хогвартса, свободных мест бы не осталось, уж точно не за Слизеринским столом.       Привыкший помалкивать о личной жизни, и уж тем более о семье, Сириус лишь с Викторией был откровенен. С друзьями он избегал подобных тем, потому что в семье его было принято не выносить тайны за двери поместья. Однако Виктория — другая. Вернее сказать, с ней он хотел поделиться тем, о чем привык молчать. Быть может, подготовить к неминуемой встрече, когда его отец или мать прознают о близкой подруге любимого первенца.       — Ты спишь?       Виктория не ответила.       Когда пламя в камине потухло, комната окончательно погрузилась в темноту ночи.       Сириус ласково улыбнулся, когда она теснее прижалась к нему, сквозь сон пробормотав нечто неясное. Ее черное платье задралось до бедер. Сириус честно пытался смотреть куда угодно, только бы не на ее стройные ноги.       Он знал, что вскоре им придется расстаться, потому что летние каникулы не за горами. Виктория отправится в Поттер-мэнор, он в Монако к кузену, и свидятся они не смогут, если только удастся уговорить леди Поттер совершить визит в Италию, во что верилось с трудом. Сириус был бы рад пригласить ее в гости, возможно, показать свою комнату. Вот только к знакомству с его семьей мисс Поттер не была готова, да и мистер Поттер не отпустит единственную дочь в пекло — в Блэк-мэнор к чернокнижникам.       — Я буду скучать, Сириус…       Он поглаживал ее по волосам, вдыхая аромат и оставляя поцелуи. Если батюшка решит вновь заговорить о браке, то он с превеликим удовольствием сбежит. И если потребуется, будет спать под Тауэрским мостом. Вздор, конечно. Но как знать, может, он осмелится возразить лорду Блэку. Сириус криво усмехнулся, по сути, не худший план созрел в его голове.       — Я уже скучаю, caramel, — глухо прошептал он, пытаясь запомнить вместе проведенную ночь.       Ее запах, въевшийся в кожу. Алые ленты, вплетенные в волосы, что без конца сводили с ума, безмолвно умоляя его украсть их. Ее нежные прикосновения, которые она с неподдельной лаской во взгляде дарила ему одному.       Проваливаясь в дремоту, Сириус представлял, как в разгар лета они будут гулять по маггловскому Лондону, наверняка, поедая сладкую вату. Их смех будет слышан повсюду. Он обязательно отведет ее в приличное кафе, которое славится десертами с ананасами, а она станет флиртовать с официантами, чтобы позлить его веселья ради. И ей это удастся. Ближе к ночи он проводит ее до дома, накинув на плечи рубашку и украв на прощание поцелуй. Вовсе не невинный. Он будет с ней нежен и аккуратен, не станет расстраивать и обижать. Не потому что боится, что Джеймс и мистер Поттер узнают о его отношении, а потому что он не сможет смириться с грустью в глазах Виктории.       Он привык к тому, как они мерцают золотом. Как она смотрит на него — предано, доверчиво и нагло.       Да, он мог бы подарить ей незабываемое лето. И как знать, возможно, они встретится во Франции или Италии.       Когда сон завлек в свои сети Сириуса, в комнату явилась Моргана Ле Фэй. Мрачная, явственно недовольная происходящем, она подошла к ним со спины. Она знала: мальчишка Блэк ее не увидит, не услышит и не почувствует. И все же, решила прибегнуть к магии через Викторию — их родство.       Возложив первую ладонь на плечо Сириуса, Моргана прикрыла веки, коснувшись левой ладонью лба Виктории.       — Расстроишь ее, и я поджарю тебя заживо, развеяв прах по Вселенной. Да так, что твой паршивый папаша тебя не найдет. Может, кровь твоя и впрямь королевская, но красная. И телом ты уязвимый, смертный.       Тьма заклубилась вокруг Морганы и она исчезла, оставив Викторию наедине с по уши влюбленным в нее Блэком.

***

27 июня, 1976       Чета Поттеров отужинала в столовой в тишине, изредка прерывающейся вздохами Джеймса. По окончанию ужина Флимонт прибрался на кухне, в чем ему помогла Виктория. Юфимии вновь стало плохо, потому она вернулась в постель, пусть планировала провести несколько часов в компании детей в гостиной у камина.       Джеймс расстроился сорвавшимися планами и заперся у себя в комнате.       — Пап, с мамой все хорошо?       Стоя спиной к дочери, Флимонт громко сглотнул, отложив кухонное полотенце и тарелку. Обернувшись, он поджал губы, но так и не решался ответить честно.       — Да. С чего вдруг ты спрашиваешь?       — Ей плохо. Раньше я думала, что она устает из-за нас, сейчас я в этом не уверена. — Виктория опустила взгляд в пол, раскачиваясь на стуле. — Ты не хочешь нас пугать, поэтому вы не говорите о том, что?.. Мама умирает, да? Майкл рассказывал, как его мать болела, отец ему тоже ничего не говорил. Вот я и спрашиваю.       Флимонт медлил. Он наивно полагал, что дочь с сыном не замечают проблем со здоровьем у Юфимии, с годами ставшей больше времени проводить в постели. Глупо с его стороны. Вероятно, он не был готов рассказать о том, о чем Виктория и Джеймс обязаны были знать раньше и сейчас.       — Нет, вовсе нет.       Опустившись на стул напротив дочери, Флимонт накрыл ее ладонь своей. Вики улыбнулась, придвинувшись ближе. В Хогвартсе она тосковала по родителям, особливо по отцу.       — Твоя мать снова взялась за кисти и краски. Это ее выматывает, вероятно, поэтому она к вечеру сильно устает. Не волнуйся, у нас все в полном порядке и так будет еще долгие-долгие годы.       — Значит, никаких проблем? Все хорошо?       — Да, — он кивнул, — все хорошо.              Вики с облегчением выдохнула, оставив подозрения. Привыкшая доверять отцу, она помыслить не могла о том, что он мог солгать ей.       Покончив с работой на кухне, Вики оставила отца, поспешив вернуться в комнату. У лестницы ее перехватил побледневший Джеймс, подслушавший личный разговор. Не подавая волнения, он уточнил, правильно ли понял отца.       — Да, Джим, у нас все хорошо. Мама просто устала. Думаю, самое время устроить выходной. Что думаешь?       — Откажусь. Сама с ними веселись.       Смурной Джеймс, так и не сумевший простить родителей, отправился в комнату. Вики последовала за ним молча, а когда пришло время разойтись по комнатам, сказала:       — Ты не можешь злиться вечно.       — Могу, прелесть вечности в том, что она бесконечна. Как и моя злость.       — Джим, — несколько беспомощно обронила Виктория, обняв себя за плечи. — Они наши родители. Скажи, есть в мире те, кто не совершают ошибки? Я таких не знаю. А ты?       Он не ответил, не признался, что избегает мать, потому что не может вынести ее изнеможенного вида. Джеймс винил себя в ее болезни, в глубине души зная, что отец врет, скрывая истину. Ну а Вики готова принять каждое его слово за чистую монету, потому что она папина дочка.       «— Если бы я не был с ней груб… если бы не наговорил гадостей, все бы было хорошо. Она бы не болела, была здорова. Это я виноват», — про себя подумал Джеймс.       — Я бы сказал, что Сириус такой человек. Да не могу, он предал данную мне клятву.       — Нет, ты ошибаешься! — вспылила Вики, нахмурившись. — Ты взял с него слово, что он не станет меня расстраивать, порочить честь и… и, что не тронет меня. Он сдержал клятву, Джим. Не Сириус меня расстраивал, а его преданность тебе. Ведь не возьми ты с него глупую клятву, ненужных ссор удалось бы избежать. Репутацию он мою не марал. Напротив, рты закрыл тем, кто слухи распускает. Не смотри так, мне Лили рассказала.       Джеймс надулся, точно жаба. Он бы хотел согласиться с сестрой, но это бы значило, что он ошибся. А признавать свою вину, как и поражение в спорте, Джеймс не любил. Слишком болезненно относился к неудачам, какого бы размаха они ни были.       — Что с третьим пунктом?       Виктория смутилась. Щеки ее заалели. Глазами бегая по лицу брата, она нервно теребила кончик косы.       — Ничего не было.       — Что и за руки не держались?       — Держались.       — А поцелуи были, да?       — Да. Только поцелуи. Ничего больше, клянусь тебе.       За шестнадцать лет, проведенных вместе, Джеймс научился распознавать эмоции сестры. Он знал, когда она врет, скрывает что-то или намеренно недоговаривает. Он ей поверил. Сердцем чувствовал, что она говорит правду.       — Выходит, он меня не обманул? — уточнил Джеймс и лицо его просияло.       — Нет, — она покачала головой, неуверенно улыбнувшись. — Прошу, прости отца и не злись на мать. Она не виновата в том, что не сумела его остановить. Сам знаешь, папу не переубедить.       Джеймс кивнул, согласившись. Он доверял легко тем, к кому был расположен, и также легко терял доверие, если подвели хоть раз. Мать и отец его сильно расстроили, разлучив с сестрой. Прошли годы, но от ночных кошмаров и вечного чувства страха потери, он так и не сумел избавиться, за что винил родителей.       — Доброй ночи, малышка Вик.       Поцеловав сестру в щеку, Джеймс подмигнул ей и скрылся за дверью личной комнаты. Виктория недолго постояла в коридоре, последовав примеру брата.       Моргана, заскучавшая, развалившаяся на кровати, заждалась Вики. Встретив ее ухмылкой, она кивнула на окно, за которым кружил ворон, изредка клювом бившийся в стекло.       — Вот уж интересно, от кого послание? — саркастично бросила Моргана, заглянув Вики через плечо. — Ах, от мальчишки Блэка. Надо же, какая неожиданность.       Виктория трижды перечитала письмо, которому нарадоваться не могла. Не заметив, как быстро стемнело и стрелки наручных часов, подаренных Джеймсом на день рождения, перевалили за полночь, она спешила с ответом, измазав пальцы в чернилах. Рассказать хотелось обо всем, в первую очередь, о семье.       — …Так и оставь. Не пиши много. Пусть у него появится повод снова послать ворона с письмом.       — Думаешь? Мне бы хотелось рассказать о Джеймсе. Кажется, его обиды сходят на нет. Надеюсь, я не ошибаюсь.       Моргана промолчала, не став расстраивать Викторию. Освоившись в Коукворте, она наблюдала за Поттерами. Она считала, что Джеймс не сможет отпустить обиды. Уж слишком он похож на отца характером, хотя и яро это отрицает, считая себя полной ему противоположностью.       — Ты только послушай, что он пишет!       — Я наизусть выучила. Не начиная снова.              — «Я постоянно думаю о тебе, caramel. Моя матушка с ума сходит, а я, как порядочный сын, ей в этом помогаю. Монако ей не нравится, ну и пусть. Зато повеселиться можно. Мой кузен Азеллус каждый вечер приглашает меня в свое казино. Знаешь, мне бы тоже хотелось в будущем иметь свой бар или ресторан, а лучше закрытый клуб. Ближе к сути. Если бы ты только знала, как сильно я хочу тебя увидеть. Будь возможность, я бы непременно сводил тебя на настоящее свидание. В этом плане я девственник! Мысли о тебе, Виктория, помогают мне справиться со всем, что творится вокруг. Клянусь, моя сумасшедшая семейка сведет меня с ума. Только твой Сириус».       Коснувшись пылающих жаром щек, Виктория отложила письмо на тумбу и схватив спящую Ирис, прижала ее к груди, лицом уткнувшись в белоснежную шерсть. Кошка замурлыкала, однако долго находиться в объятиях хозяйки не пожелала и сбежала.       — Возможно, он не так плох.       — А я тебя говорила!             — Я не склона верить на слово влюбленным дурочкам. Ты как раз такая. Голову потеряла из-за чувств!       — Глупости!       Как ни странно, но, пристально понаблюдав за старшим отпрыском Блэков, Моргана всерьез изменила о нем свое мнение в лучшую сторону. Сириус действительно влюблен в Викторию, в этом у нее сомнений не осталось. Порой мисс Поттер из-за своей невнимательности не замечала, реже не знала о тех вещах, кои делал для нее Сириус. К примеру, он на корню пресек грязные слухи, которые распускали сокурсницы. С мародерами проучил девиц, подсовывающих ему любовные записки в сумку, которые могли расстроить Виктори, и в отместку облил их вонючей слизью. И пусть ревность в нем не утихала, он старался думать головой, перестав влезать в драки.       — Ох, Моргана, — с блаженной улыбкой Вики повалилась на спину, из-за чего кровать под ней скрипнула. — Я так рада, что теперь все спокойно.       — Засыпай, пташка, — прошептала Моргана, пригладив спутанные волосы задремавшей девушки. — Завтра нас ожидает долгий день.       Подступив к подоконнику, на котором высились мягкие подушки и книга. Между ее страницами, в качестве закладки, была зажата чаянная ложка, Моргана устремила взор на небо, усеянное звездами. Убывающая луна серебрила темноту ночи. В окнах соседних домов давно погас свет. По безлюдным улицам гулял прохладный ветерок. Моргане нравился Коукворт. Тихий, спокойный городок, в котором никогда не случалось бед. Порой, вспоминая о своем прошлом, она ловила себя на мысли, что могла бы приспособиться к жизни неприметной девушки, по ночам колдующей. Будь она жива, возможно, у нее появился бы шанс воссоединиться с Артуром.       Несомненно, они бы были счастливы в Коукворте. Вдвоем, вдали от всех, кто мог бы им навредить. Артур не был бы королем, а Моргану не заклеймили бы ведьмой, угрожая огнем и кровью. Находясь подле Виктории, связывающей ее с реальным миром, Моргана не могла не думать о том, что было бы окажись она жива и свободна.       — Ты научишь меня проникать в чужой разум? — сквозь сон вопросила Виктория, не открывая глаз.       Усмехнувшись, Моргана обернулась.       Не подозревая, как много времени осталось в запасе, Моргана не планировала тратить его впустую. Она верила в замыслы Святых и Падших. Верила, что послана Виктории неспроста. И, если есть возможность передать накопленные знания, почему ими не поделиться с потомком, — размышляла ведьма, вглядываясь в окна соседнего дома.       Зависнув меж двух мирами, Моргане было доступно намного больше, чем простому смертному. Мертвые шепчутся. В воздухе пахнет кровью. Грядет нечто невообразимо темное. И это что-то совсем скоро даст о себе знать, нарушив привычный уклад жизни четы Поттеров и всех тех, кто с ними связан. Светлая магия, как бы многие ее не превозносили, не способна противостоять злу, — как считала Моргана, порицая отца Виктории, за его фанатичность и непринятие темной магии.       — Я научу тебя многому. Как воздействовать на чужой разум вдали и вблизи. Как накладывать проклятия, и снимать их. Как использовать чужую магию, чтобы усилить свои силы. — Моргана растянула губы в скупой улыбке, пальцами коснувшись лба спящей Виктории. — Ты была рождена для того, чтобы овладеть скверной. Надеюсь, сил у тебя хватит, пташка.       Моргана отрицала свою привязанность к Виктории, за проведенное время с которой прониклась ей и ее семьей. Тот же Джеймс вызывал в ней теплые чувства, но не настолько, чтобы у нее появилось желание подарить ему улыбку. Пусть он ее и не увидит. Неутомимый интерес Виктории подкупал. Ее вопросы не утомляли, вероятно, потому что за тысячу лет, проведенных в Лимбе, — в пристанище мертвых душ, не сумевших обрести покой, — Моргана заскучала. Тоскуя о прошлой жизни, она видела в Виктории призрачный лик дочери. У той тоже были черные волосы, смуглая кожа и невообразимая сила, передавшаяся от родителей. За исключением глаз. Глаза у Рунеспур были похожи на васильки, совсем как у Мерлина.       Воспоминания о дочери, с которой пришлось расстаться, по сей день приносили Моргане немыслимые страдания. Ее любовь к брату оказалась сильнее любви к собственному ребенку. Оглядываясь на прошлое, она не жалела о том, что в свое время оставила дочь с Мерлином. В конце концов, она бы не смогла воспитать ее так, чтобы не погубить чистую невинную душу. Мерлин не подвел. Он дал Рунеспур все, о чем Моргана когда-либо могла желать.       Их дочь прожила спокойную, размеренную, вполне счастливую жизнь. Как и положено она вышла замуж за достойного человека, родила трех дочерей, четырёх сыновей. Умерла она в глубокой старости, на смертном одре шепча имя младшего сына. Рунеспур не ведала о магии, о силах, кои были у нее до того, покуда Мерлин не забрал их. Он стер воспоминания из ее детства и покинул ее, чтобы защитить. Окажись Рунеспур хоть чем-то непохожа на окружающих ее людей в деревне, ей бы пришлось туго. Охота на ведьм никогда не заканчивалась — ни в прошлом, ни в настоящем. Мерлин наблюдал за дочерью на протяжении всей ее жизни, оберегал как мог.       Он дал ей все, чего не додал ее матери.       Об этом и о многом другом Моргана узнала в Лимбе, так и не сумев отыскать ни Артура, ни Рунеспур, даже Мерлина там не оказалось. Она думала, что каждый из них сумел обрести покой, чего нельзя было сказать о ней. Веками блуждая среди мертвых она отчаялась, покамест не встретила Вики. Более Моргана не чувствовала себя одинокой и всеми покинутой. С пребыванием в мире живых, у нее появилась цель — спасти своих потомков, над которыми нависла незримая угроза.       Виктория проснулась после полудня, хорошенько выспавшись. Не став завтракать, она заглянула в комнату матери и провела с ней около трех часов. Они читали книги, говорили о прошлом учебном году. Виктория рассказала матери о своих чувствах к Сириусу, осмелившись попросить совета.       — Будь честна с ним. Доверие главный залог крепких отношения. — с улыбкой ответила Юфимия, обнимая дочь за плечи. — Он мне нравится. Я твой выбор одобряю.       — Думаешь, у нас с ним может получиться что-то серьезное?       — Ну-с, милая, я в прошлом году заметила искры между вами.       Улыбнувшись, Вики смутилась, накрыв ладонью веки. Юфимия рассмеялась, пообещав не выдавать дочь отцу. Уж если Флимонт прознает о романе Виктории и Сириуса, непременно отошлет дочь в Сан-Марино.       — Он мне правда нравится, мам. Знаешь, я иногда думаю, что будет после Хогвартса? Если у нас с Сириусом не получится сохранить отношения, смогу ли я влюбиться в другого парня? А если я натворю с ним ошибок, о которых потом буду сожалеть?       — Виктория, ошибки часть нашей жизни. Мы учимся на них, взрослеем. Нет ничего постыдного в том, если ты ошибёшься, собьешься с намеченного пути. В мире нет идеальных людей и чего-то постоянного. Возможно, в этом и есть прелесть человеческой жизни — получить опыт, который рано или поздно мы передадим нашим детям, а они своим и так по кругу. Круговорот жизни, как и магии, вечен.       Виктория взглядом наткнулась на Моргану, притаившуюся в углу комнаты. Она кивнула, словно бы подтверждая слова Юфимии Поттер.       — Значит, если я сделаю, что-то дурное, но осознав последствия, исправлюсь будущем и больше это не повторю, — это будет опытом?       — Да. — Юфимия поцеловала дочь в лоб, ощутив боль в груди. Не подавая виду, она улыбнулась, хоть и было в пору разреветься. — Хочешь открою секрет?       — Конечно!              — Сириус из числа тех парней, которые влюбляются один раз на всю жизнь.       — Он слишком красив, чтобы быть однолюбом, мам! — Виктория рассмеялась, не поверив матери.       Дверь в комнату приоткрылась. На пороге появился Джеймс. Он неуверенно потоптался и вошел, сомневаясь. С одной стороны он хотел сбежать, но с другой прижаться к матери, обнять ее крепко и вдохнуть знакомый с детства аромат.       — Я услышал ваш смех. Думаю, дай зайду. Я могу остаться?       — Иди ко мне, милый. — Юфимия протянула сыну руку, ощутив слезы, пеленой застелившие глаза.       — Здесь на всех места хватит, Джим!       Джеймс с разбега запргнул на кровать, опустив голову на колени матери, запустившей пальцы в его волосы. Он не возражал. Ему были приятны ее нежные прикосновения. Да и чего греха таить, Джеймс маменькин сынок.       Они провели время вместе до ужина, который приготовили совместно. Правильнее было бы сказать, что готовила Юфимия, Джеймс помогал, а Виктория выступала в качестве поддержки.       Флимонт не вернулся домой, поэтому ужинали Поттеры втроем. Разговоры за столом не смолкали. Смех обволакивал кухню особой атмосферой доверия и веселья, давно не посещавшей дом Поттеров. Джеймс рассказал матери о многом, будто между ними не было пропасти недопонимания. Он послушался совета Вики, отыскав в себе силы позабыть о боли прошлого.       К ночи они разошлись, пожелав друг другу доброй ночи.       Когда мать с братом заснули, Виктории вернулась к занятиям с Морганой. Ей приходилось включаться в процесс работы намного быстрее из-за вспыльчивого нрава ведьмы, грозящей поджечь задницу Вики за непослушание.       — Я поняла-поняла, не горячись!       — Ладно, теперь самостоятельно. — Моргана погладила Ирис по гладкой шерстке. — Например, с ней.       — С Ирис? Я боюсь, вдруг она пострадает из-за меня.       Морагна с цокотом закатила глаза.       — Будь спокойна, пташка. У тебя особая связь с фамильяром, поэтому, даже если ты постараешься, не сможешь ей навредить.       — Ирис мой фамильяр?       — Нет, пасхальный кролик! Как ты можешь зваться ведьмой, не зная азы колдовства? Позор тебе!       Вики выдохнула, во все глаза уставившись на Ирис, примостившуюся подле Морганы. В Хогвартсе она спросила: почему Ирис видит Моргану, на что та ответила, мол, кошки и крысы имеют доступ к завесе Царства Мертвых, что дает им преимущество видеть и слышать больше других животных и людей.       — Расслабься. Это нормально, что получается медленно. Пробуй, пока не добьешься результата.       Концетрируясь на Ирис, Вики силилась прорваться магическим потоком в ее сознание. Казалось, кошке дела нет до стараний хозяйки. Она вылизывала передние лапы, мурлыкая, когда Моргана гладила ее по мордочке.       — У меня ничего не выходит!       — Больше терпения. Попробуй снова.       Битый час Вики выполняла приказы Морганы, но обещанного результата достигнуть не получилось. Попытки ее терпели поражение. Быть может, с волшебной палочкой работать было бы намного проще. Однако Моргана запрещала использовать ее, настаивая на том, что волшебная палочка всего лишь проводник магии, а не ее источник.       — Чего ты сидишь? — Моргана с насмешкой глянула на Вики. — Беги за кошкой!       Делать было нечего и Вики погналась за кошкой. Она старалась быть тихой, когда спускалась по лестнице на первый этаж, чтобы никого не разбудить. Оглянувшись, она поджала губы, не обнаружив следов возвращения отца. Наверняка засиделся в Министерстве магии, как и обещал.       «— А если у папани твоего вторая семья на стороне? Только представь, он живет тут и где-то еще, а сам говорит, что в Министерстве работы — не продохнуть. Вот умора!» — в один из прошлых визит пошутил Питер, не имея злого умысла задеть чувства Виктории.       Джеймс в тот день отвесил другу подзатыльник, Сириус назвал идиотом, а Римус, как примерный старший брат, отругал и пристыдил. Они посмеялись и забыли о сказанном, но не Вики. С того времени она присматривалась к отцу, дважды осмелилась заглянуть в его мастерскую, так и не сумев ничего отыскать. Спросить она не решилась, наперед зная, что отец разозлится. А в гневе он страшен. Того глядишь, отправит в Поттер-мэнор, глазом не моргнув.       «— Не волнуйся, наш отец не такой. Он грубый и деспотичный, но верен семье. Верен матери». — Заметив подавленное состояние сестры, заверил Джеймс.       Вики поверила ему безоговорочно, как верила всякий раз, какая бы глупость не соскочила с его языка.       — Ирис, где ты? — протянула она шепотом, довольно легко ориентируясь в темноте. — Иди ко мне, негодница.       Виктория отыскала кошку у погасшего камина. Уместив мордочку на передних лапах, она мирно спала, не чувствуя опасности. Опустившись перед Ирис на колени, Вики набрала грудью воздух, испустив череду вздохов. Следуя советам Морганы, она сконцентрировалась и, не напрягаясь, прорвалась мысленным потоком в сознание кошки.       Сомкнув веки, Вики мыслями блуждала в разуме Ирис — запутанном, похожим на цепочку, разложенную на звенья. Каждое воспоминание кошки было вложено в одну из коробок, похожих на те, в которых Юфимия хранила моющие средства в ванной, за исключением размера.       «— Будто библиотека», — мысленно сравнила Виктория чертог памяти Ирис.       Мышь.       Грязный носок Джима.       Садовой гном соседа мистера Ватсона.       Мышь. Снова мышь, мышь, мышь.       Триумфальная улыбка легла на лицо Виктории, сумевшей добиться успеха. Да, победа невелика, но она была рада даже смазанной картинке с грязными носками Джеймса, которые Ирис отыскала под его кроватью.       — Теперь-то Моргана не станет называть меня позором семьи. Надеюсь.       Притянув груди колени, Виктория костяшками пальцев погладила кошку по спине. Ирис довольно замурлыкала. Перевернувшись, она вытянула лапы. В ее глазах поблескивал лунный свет.       «— О, да!»              Грубый голос словно бы коснулся мыслей Виктории, знатно ее напугав.       — Ирис, это ты?       «— Продолжай, Хозяйка! Хвост не трожь!»       Ирис мордочкой уткнулась в пальцы ног Виктории.       — Такую магию я люблю и признаю! — смешок слетел с губ.       «— Джеймс воняет».       Вики рассмеялась, заглушив смех ладонью.       Веселье продлилось недолго. За минувший вечер погода испортилась. Молнии сверкали в небе, чернотой скрывшее звезды и луну. Когда ветви дерева забились в окна в гостиной из-за сильного ветра, серьезно разбушевавшегося, Виктория с испугу дернулась, укутавшись в халат, накинутый поверх пижамы. Синоптики «Ежедневного Пророка» обещали жаркое лето, но вместе обещанного зноя Лондон тертью неделю утопал в дождях.       Раздался долгий, пугающий стук в дверь. Ирис зашипела, встав на дыбы. Виктория напряглась, не зная, кто решил заглянуть в гости посреди ночи. Она не была трусихой, скорее нерешительной, вот только сейчас она не спешила отварить дверь. Ее накрыл липкий страх, сковавший внутренности, сжавшиеся в тугой узел. Увы, волшебной палочки при себе у нее не оказалось.       Виктория сглотнула, на негнущихся ногах подойдя к входной двери. Стук повторился и она осторожно дернула за дверную ручку.       — Привет, — прозвучало ломано и тихо.       Ахнув, Вики замерла на месте, не веря увиденному. На крыльце стоял Сириус, насквозь промокший из-за летнего дождя. Его черная рубашка, пропитавшаяся влагой, прилипла к телу. Лицо его поблескивало влагой от капель дождя и слез, пролившихся по щекам.       Схватив Сириуса за запястье, Вики утянула его в дом, не забыв прикрыть дверь. Продрогший и промокший, он молчал. Его тело била крупная дрожь.       Вики не знала, что делать: позвать брата с матерью или расспросить Сириуса о том, что его привело в Коукворт в ночи.       — Я сбежал из дома. Ушел из семьи… отрекся от них.       — Святой Мерлин, что случилось?       — Он хотел… хотел, чтобы я стал как он. Я не такой, Виктория. Я не хочу быть таким, как отец, — Сириус говорил запинаясь, несвязно бормоча нечто о предательстве и боли. — Эти ужасные вещи… я так не могу.       — Эй, ты в безопасности. Выдохни.              Виктория прильнула к груди Сириуса, крепко его обняв. Он неуверенно опустил ладони на ее плеч, лицом уткнувшись в изгиб шеи. Она молчала, слыша, как он всхлипывает, шмыгая носа.       — Я не успел попрощаться с Реджи и матушкой…       — Мне жаль, Сириус. Пойдем со мной, тебе нужно переодеться, не то простудишься.       Он кивнул без возражений, молча последовав за Викторией на второй этаж. Она проводила его до комнаты, предназначенной для гостей и заглянула к Джеймсу. Он спал крепко, похрапывая. Вики стащила из его шкафа футболку и домашние штаны, на вид чистые.       В доме Поттеров Сириус чувствовал себя неуютно. Комната для гостей давила на него непривычной простотой. Блэк-мэнор был другим. Гораздо роскошнее и мрачнее Поттер-мэнора, утопающего в солнечном свете.       Невесело усмехнувшись, Сириус взглянул на вернувшуюся Викторию.       — Тебе нужно переодеться в сухую одежду. Постарайся никого не разбудить.       Вики поторопилась отвернуться, когда Сириус потянулся к пуговицам на рубашке. Она слышала, как его одежда, пропитанная влагой, хлюпает, глухо падая на пол. Он дышал громко, силясь натянуть на себя футболку.       — Можешь мне помочь?       Обернувшись, Вики кивнула. Она не стала спрашивать, почему Сириус не в силах справиться самостоятельно. Как зачарованная, она рассматривала вязь темных татуировок на его торсе, которых раньше не видела. Не осмелившись к ним прикоснуться, Виктория помогла Сириусу одеться, за что он был ей благодарен. Не только за это — за приют и понимание.       — Я никогда их не видела.       — Некоторые я набил прошлым летом. Отец меня едва не убил, когда узнал. Его взбесило, что они маггловские.       Вики заправила волосы за уши, вместе с Сириусом опустившись на постель. Заботливо накинув на его плечи плед, она неумело улыбнулось, словно бы ей было больно физически растянуть губы в улыбке.       — Скажи мне, стряслось что-то серьезное? Ты бы не покинул свою семью, если бы…       — Не продолжай. Не хочу, чтобы ты пострадала. Тебе не нужно знать о произошедшем.       Сириус опустил голову. Воспоминания пронеслись пред его взором калейдоскоп пестрых картинок. Живые и болезненные, они причиняли боль. Сжав пальцы в кулаки, он злобно хмыкнул. Если бы у него только хватило смелости, возможно, отец остался бы с синяком под глазом, как он со сломанным ребром.       — Я умею хранить секреты.       В комнате повисла тишина, но она вовсе не казалась неуютной. Сириус собирался с мыслями, теряясь в сомнениях. Он бы хотел открыться Виктории, рассказать о случившемся, но боялся того, что последствия могут коснуться ее.       — Ну же, доверься мне, — она взяла его руки и он разжал пальцы. — Клянусь, буду молчать и даже Джиму ни о чем не расскажу.       Он сдался на ее милость.       — Ладно. Полагаю, ты слышала от отца о лорде Волан-де-Морте…       Сириус кратко поведал Виктории о причине своего ухода из дома.       Его отец, лорд Орион Блэк, вляпался в неприятную историю, решив погасить долг судьбой первенца. Он пришел к нему вечером, поставив перед фактом о служении лорду Волан-де-Морту. Он говорил о чести и чистоте крови. Сириус слушал внимательно. В конце концов он не выдержал, когда речь зашла о его роли в замыслах отца.       Он вспылил, наговорив отцу все, что он думает о лорде Волан-де-Морте и о его планах на магическую Великобританию. Заявил, что после Хогвартса станет мракоборцем и будет защищать тех, чьи жизни папенька намерен погубить — невинных. На крики в зале сбежались домочадцы, ставшие свидетелями произошедшего.       В порыве гнева Орион отвесил сыну звонкую пощечину, наградив заклинаем — «Бурн». Темная магия, обжигающая внутренности, коснулась Сириуса. Он кричал от боли, но никто не бросился ему на помощь. Верно побоялись гнева Ориона Блэка, способного наказать каждого члена семьи за непослушание.       Вопя от боли, Сириус рвал на себе одежду. Он умолял отца остановиться, звал на помощь мать и деда Поллукса. Никто не пришел к нему, не остановил самосуд лорда Блэка. Он видел мелькающие лица родственников. Слышал насмешки отца и плач Регулуса. Тому тоже досталось, когда он попытался вступиться за брата.       Орион был жесток и скор на расправу. Как и всегда.       — Твой отец монстр! — дрожащим голосом вымолвила Виктория. Дыхание ее участилось из-за эмоций. — Ты должен обо всем рассказать моему отцу. Он что-нибудь придумает и не даст тебя в обиду.       — Нет. — грубо отрезал Сириус, оборвав девушку. — Ты поклялась молчать.       Они встретились взглядами. Виктория глядела на него со слезами, сочувствуя всем сердцем. Сириус, сохранив лицо, взирал на нее словно бы свысока, как подобает представителю великого семейства Блэк.       — Это несправедливо. Ты не заслуживаешь к себе подобного отношения. Никто не заслуживает.       Смягчившись, Сириус обнял Викторию за плечи. Она прижалась к его груди, опустив на плечо голову. Слезы, которые она пыталась сдержать, пролились по щекам.       — Он ведь мог тебя убить…       — Я знаю. Поверь, я легко отделался.       — И что теперь ты будешь делать? — прошептала Вики в его шею, так и не получив ответа.       Они просидели вместе больше двух часов, отвлекая друг друга непринужденными разговорами. Вики рассказала о том, что отношения Джеймса и матери наконец наладились. Сириус усмехнулся, между прочим добавив, что до последнего верил в здравомыслие лучшего друга и тот не подвел.       — …Мне бы тоже хотелось снова стать любимым матушкой. В детстве она была другой. Не понимаю, что ее изменило?..       Когда пришло время расстаться, Сириус напомнил Виктории о том, что она дала клятву молчать об услышанном. Она кивнула, пообещав, что унесет его секрет в могилу.       Он посмеялся, ответив:       — Рано тебе к мертвым. Ты слишком молода.       — Отдохни, Сириус. Утром расскажем родителям о твоем приезде. Уверена, они будут тебе рады, особенно Джим.       — И ты отдохни.       — Я могу остаться с тобой до пробуждения остальных.       — Нет. Я хочу побыть один.       Виктория постаралась не выдать тоску, заплескавшуюся в ее глазах. Сириус был слишком категоричен в своем ответе, ненароком ее обидев.       — Как пожелаешь. Встретимся утром.       Она послала ему воздушный поцелуй, скрывшись за дверью.       Сириус через силу улыбнулся. Отложив волшебную палочку на тумбочку у кровати, он повалился спиной на подушки, мгновенно заснув. Бодрствуя, он не подозревал, как сильно утомился за прошедшие день и ночь.       Утром его разбудила Ирис.       — Падшие, убейте меня, — застонал Сириус, обнаружив на соседней подушке мертвую мышь. — Ты исчадие ада!       Ирис зашипела, цапнув его за нос и сбежала. Была бы рядом Вики, она бы сказала, что так ее любимица выражает любовь и преданность.       Около двух недель Сириус жил в доме Поттеров, став намного больше, чем просто гостем. Юфимия окружила его теплотой и заботой, молча осуждая то, как грубо Орион Блэк обошелся с сыном, не пожелавшим плясать под его дудку. Флимонт, пусть редко бывавший дом, старался по мере возможности уделять внимание детям, Сириусу, и заодно приглядывал за последним, памятуя о словах жены о неких искрах любви, витающими между ним и Вики. Флимонт не сводил с него глаз во время приемов пищи. Не дай Мерлин, Сириус глянет на Викторию. Не оставлял их наедине и велел держать двери в комнаты открытыми.       Сириус понимал мотивы мистера Поттера, хотя порой нарушал запреты, украдкой воруя поцелуи Виктории, втайне от всех домочадцев. Он хотел большего. Каждый раз, когда с губ Виктории срывался стон; когда алели ее щеки; когда она тянула его за волосы; когда касалась татуировок, подолгу их рассматривая. Как бы ни были сильны чувства Сириуса, он думал головой, во всяком случае, старался.

Флешбэк

30 июня, 1976

      «— Я дождусь твоего совершеннолетия, хотя бы его. Перестань меня соблазнять, это не смешной, Ви! — со смехом заявил Сириус в один из вечеров, когда Виктория поцеловала его в шею.       — Совсем не обязательно быть таким серьезным. Что плохого, если мы… ну, ты понял. Уверена, Джеймс давно распрощался с девственностью.       — Да, прошлым летом.       — Серьезно? А мне не сказал.       Сириус рассмеялся, удержавшись от того, чтобы не покрутить пальцем у виска.              — Виктория, о таком младшим сестрам не рассказывают.       — Ладно. Но нам-то разговор не нужен. — Она перекинула ногу через его бедра, ладонями уперевшись в плечи. Сириус затаил дыхание, наблюдая за тем, как ее губы растягиваются в дьявольской в ухмылке. — Поцелуй меня пока все спят.       Он послушался. Опустив ладони на девичьи бедра, Сириус с нежностью прильнул к губам Виктории, запустившей пальцы в его волосы. Они целовались, изредка обмениваясь неоднозначными шутками. К великому сожалению Виктории, дальше поцелуев они не зашли, а ей хотелось. Хотелось перестать белой вороной среди насмехающихся сокурсниц, распускающих о ней сплетни.       Наблюдая за пламенем в камине, Сириус гладил Викторию по волосам. Она обнимала его за торс, лежа на груди. Чай в кружках остыл. Весь дом спал.       — Ответь, со мной что-то не так?       — С чего вдруг такой вопрос? — Понимая о чем речь, Сириус поджал губы, кивнув. — Не ищи в себе недостатки. В тебе их нет. Я медлю, потому что не хочу, чтобы ты пожалела о содеянном. Сиюминутные удовольствия прекрасны, но не тогда, когда у них есть последствия. Я тебя не скомпрометирую.       — Почему? Думаешь, что через пару лет что-то изменится?       — Разумеется! Если ты меня не бросишь, мы сумеем укрепить наш союз не только постелью. Надеюсь, ты понимаешь о чем я. — Он рассмеялся и Вики расслабилась, не восприняв его слова всерьез. — Ты не должна жалеть о содеянном, как я.       — Как ты? А ты жалеешь? В смысле, разве парни о таком жалеют?       — Да, если есть то, чем или кем дорожишь».       Он никому не говорил о том, что переживал из-за затянувшегося молчания родителей, не спешивших вернуть его домой. Боялся, что отец заявится в дом Поттеров и тогда его никто не спасет от отцовского гнева. Этого не случилось. Не зная, как быть, Сириус несколькими днями ранее отправил письмо совой Джеймса дядюшке Альфарду Блэку, гостившего в Монако у старшей сестры Ориона. Сириуса мог бы пожить у кузины Андромеды, с которой поддерживал общение после ее ухода из семьи, но не хотел теснить ее и Теда Тонкса, с первого взгляда ему не понравившегося, в их скоромном доме.       Наблюдая за Поттерами, он поневоле ловил себя на мысли, что завидует им. Как бы они не ругались, все равно оставались семьей. Джеймс мог тысячу раз говорить о ненависти к отцу, однако уважал его и нуждался в нем. Их связь казалась нерушимой, сколько бы преград в виде обид не существовало.       Сириус не помнил, когда его отец утратил уважение в его глазах. Может, когда впервые поднял руку на него или на Регулуса? Когда намеревался женить его на кузине или разрушил его отношения с матерью, давно переставшей замечать то, что происходит вокруг? Не знал, потому что поводов было много. Леди Вальбурга Блэк, когда-то яркая и опасная, ныне походила на призрака, бесцельно блуждающий в Блэк-мэноре. Сириус винил в этом отца, считая, что не без его помощи нрав матери переменился. Доказательств у него не было, разве что интуиция, а Регулус его слушать не желал. Да что там, он, вероятно, вовсе предпочел бы не иметь старшего брата.       — Сириус, — мелодичный голос Юфимии вырвал его из раздумий. — Ты не поможешь мне на кухне?       Она ласково ему улыбнулась, подозвав жестом. Как и всегда, Юфимия Поттер выглядела краше летних цветов в саду на заднем дворе. Тайно выпитые зелья придавали ей бодрости на время летних каникул детей, о чем знал один только Флимонт.       — Для меня честь помочь вам, миссис Поттер! — задорно усмехнулся Сириус, смахнув волосы с глаз.       — Называй меня Юфимией. Присядь, просьба всего лишь предлог, чтобы поговорить.       Улыбка сползла с лица Сириуса, послушавшегося миссис Поттер. Из уважения он не смог ей отказать. Присев на стул, он внимательно поглядел на Юфимию, повременившую с ужином. Они сидели друг напротив друга на расстоянии кухонного стола, на котором высились чашки с заваренным чаем.       — При всем уважении, о чем вы хотите поговорить со мной?       «Или о ком?» — мелькнуло в его мыслях, когда он подумал о Вики, отправившейся с Джеймсом в книжный магазин.       — О твоих родителях. Не злись, я не стану тебя поучать и наставить на том, чтобы ты вернулся домой с повинной головой. Не знаю, что именно сделал твой отец… уверена, ты этого не заслужил. Орион, как я помню, всегда был…       — Жесток, — добавил Сириус, исподлобья поглядев на Юфимию.       — Да. С семьей, со знакомыми, а порой и с друзьями. Мне кажется, с возрастом он изменился. Раскрылась его темная сторона, а, может, он перестал ее сдерживать.       — Вы хорошо его знали в Хогвартсе? Я слышал, как отец рассказывал о своей дружбе с мистером Поттером.       Улыбнувшись, Юфимия кивнула, пригубив кружку с горячим чаем. Сириус к своей чашке не притронулся. Возможно, предложи миссис Поттер ему кофе, он бы сделал пару глотков.       — Верно, Флимонт и Орион дружили с детства, однако в зрелом возрасте их пути разошлись. И, отвечая на твой вопрос: да, знала. Твой отец познакомил меня с Флимонтом, только за это я ему бесконечно благодарна.       — О моем отце редко говорят что-то хорошее. Обычно молчат или льстиво восхваляют.       — Орион нажил множество недругов, что неудивительно с его-то характером. Однако для тебя, Сириус, есть шанс. Ты намного лучше, чем твой отец и любой другой мужчина из семьи Блэк. К сожалению, я не встречала ни одного достойного твоего родственника.       Нехотя согласившись, Сириус кивнул.       Он любил свою семью, какой бы вздорной, проблемной и опасной она ни была. С раннего детства, окруженный многочисленными родственниками, Сириус не имел примера достойного мужчины, отца, родителя. Он не знал цены любви к тем, кто не был связан с ним кровными узами, потому что у Блэков друзей нет. Есть союзники, которых они держат на расстоянии, близко к себе не подпуская.       «— Негоже делиться с чужими людьми своими страхами и переживаниям. Не пройдет и года, как твои друзья ранят тебя, Сириус, вонзив нож в спину. Поэтому у Блэков нет друзей. Есть союзники, партнеры. Те, кому мы можем доверять, но не так, как членам нашей семьи, связанным с нами кровью. Помни об этом, сын, когда отправишься в Хогвартс».       Жестокие, ненасытные властью мужчины рода Блэк извечно действовали в своих интересах, и Сириус не был исключением. Эгоистичный, привыкший иметь все и сразу, он лишь с возрастом признал, что не хочет становиться похожи на отца, дядюшек и кузенов. Осознав ценность друзей и Виктории, давно ставшей больше, чем просто подругой, Сириус не был готов потерять их, уподобившись отцу.       — Ты похож на свою мать, Сириус. Столь же смелый, верный и не в меру дерзкий. — Юфимия по-доброму рассмеялась, потрепав его по волосам.       — Мне трудно с вами согласиться. В последние годы матушка ведет себя странно. Я ее не узнаю… никто из семьи не узнает. — Поднявшись из-за стола, Сириус был намерен закончить разговор. Делиться своими переживаниями казалось ему унизительным. — Миссис… Юфимия, спасибо, что приютили. Обещаю, я не стану вас стеснять своим присутствием.       — Глупости! Двери нашего дома всегда открыты для тебя, Сириус! Ты мне как сын! Прошу, не забывай об этом. Ты всегда можешь прийти к нам с Флимонтом с чем угодно.       — В самом деле?       — Честное слово.       Сириус с благодарностью кивнул и, отвернувшись, зажал кожу на переносице двумя пальцами. Ему было сложно осознавать, что совершенно чужие люди относятся к нему с заботой, уважением и… любовью. Поттеры были открыты, приветливы и добры к Римусу, Питеру, Лили и к нему. Порой Сириус считал ужасно несправедливым то, как Джеймс относится к своему отцу и к матери, готовых сделать для него все, чего бы он не попросил.       Когда-то и Вальбурга, словно дикая львица, оберегала Сириуса и Регулуса от гнева своего отца Поллукса и супруга. Она всегда была смелой, властной, жестокой, но не к детям. С ними она преображалась. Становилось доброй и ласковой, что бы они не натворили. Мало, кто знал о том, что Вальбурга воспитывала дочерей Сигнуса и Друэллы, оказавшихся не готовых к роли родителей по многим причинам.       Сириус скучал по славным денечкам, когда мог открыться матери, рассказать ей обо всем, что его тревожило и радовало. Вальбурга принимала его любым, как Регулуса, Андромеду, Беллатрикс, Нарциссу и кроху Цефея. А затем она потухла, стала блеклой тенью, утратившей силу духа. Словно ее что-то или кто-то сломал.       После побега, Сириус ждал, когда мать, которую он знал и любил всем сердцем, вернется. Воспрянет духом, скинув с себя груз молчаливых лет, проведенных в забытие. Его надежда исчезла столь же быстро, как переменилась погода в Лондоне. Поначалу Сириус подумывал отправиться к дядюшке Альфарду, что значило бы расстаться с Викторией на два долгих месяца лета.                    Альфард Блэк проживал во Франции, и вряд ли бы у Сириуса получилось мотаться в Лондон каждый день. Порт-ключи — роскошь, просто так их получить нельзя. Вероятно, по этой причине ноги сами привели его к дому Поттеров, встретивших его улыбками.       — А вы не знаете, — Сириус нервно прочистил горло, — не знаете, какие цветы нравятся вашей дочери? Я бы хотел ее порадовать.       Юфимия, вернувшаяся к приготовлению ужина, обернулась, бумажным полотенцем стерев вишневый мармелад с тыльной стороны ладоней. По ее улыбке можно было догадаться, что вопросу она не удивлена, скорее рада.              Не понимая, какой черт потянул его за язык, Сириус схватил Ирис, которая терлась об его ногу мордочкой. Кошка царапнула его по ладони, не изъявив желания сбежать во двор.       — То, как ты на нее смотришь… Флимонт ваши отношения не одобряет, а я с радостью поддержу! — Юфимия лукаво улыбнулась, отчего крохотные морщины залегли вокруг ее глаз.       «Замечательно! Теперь матери Виктории обо всем известно. Я настолько открытая книга?»       Сириус отвел взгляд, издав нервный смешок. Он трижды проклял себя за длинный язык, покраснев, точно в алой краске искупался.       — Как смотрю? — с горем пополам выдал он, взъерошив волосы.       Миссис Поттер отбросила на кухонный стол фартук, подступив к смущенному, порозовевшему Сириусу, не осмелившемуся поднять голову. Ее забавляла его реакция — его стеснительность наравне с дерзкой решительностью, читающейся во взгляде. Со стороны он часто казался не в меру уверенным, самодовольным. Сейчас же терялся, точно провинившийся мальчишка.       — Ты смотришь на нее так, словно мира вокруг не существует. Это завораживает, но и пугает.              — Пугает?       — Да, потому что Виктория смотрит на тебя точно так же. Мне хочется верить, что ваши чувства не навредят вам. Ты хороший парень, Сириус. Прошу как мать: не расстраивай мою дочь. Не становись таким, как твой отец. Ты намного лучше его, помни об этом.       Миссис Поттер импонировала Сириусу. Ее восхищала дружба Мародеров. Да и Вики любила рассказывать матери, как он и Джеймс защищали ее от нападок слизеринцев на первом и втором курсах. В письмах, которые она посылала из Хогвартса, извечно мелькали нежные слова о Сириусе. Дураку было понятно, что они влюблены. Однако Флимонт предпочитал намеренно игнорировать сей факт, не веря, что его дочурка повзрослела.       — Спасибо за веру в меня, Юфимия. Я вас не разочарую.       — Я тебе верю. — Лицо миссис Поттер озарилось улыбкой. — У Вики нет любимых цветов. Ей нравится лаванда, потому что…       — Это отличный ингредиент для зелий.       — Совершенно верно. Вот видишь, как хорошо ты ее знаешь.       — Пожалуй, я прогуляюсь. Вдруг найду Римуса, затерявшегося на почте.       — Поторопись. Скоро наступит время ужина.       Схватив кожаную куртку с настенного крючка в прихожей, Сириус обернулся, напоследок сказав:       — Вы чудо, Юфимия!       Она в ответ заразительно рассмеялась, порозовев.       Через двадцать минут после ухода Сириуса, в дом Поттеров вернулся Римус Люпин. Он переоделся, трижды перечитал полученное от Катерины письмо и спустился в кухню, где за дружеским разговором помог хозяйке дома накрыть на стол.       Вскоре возвратились Виктория и Джеймс, задержавшиеся в кафе, в которое они заглянули, покинув книжный магазин.       — Ты истратил все наши карманные деньги, Джим, — недовольно протянула Вики, потянув шоколадный коктейль из пластиковой трубочки.       — Подумаешь! Глянь, это новый выпуск «Супермен против Удивительного Человека-паука»! За такое можно и без денег посидеть, Вик.       — Конечно, другого варианта у нас все равно нет, — Вики закатила глаза, отправились на кухню. — Привет, мам. Как себя чувствуешь?       — Прекрасно. Не волнуйся, милая, — поцеловав подошедшую дочь в лоб, Юфимия широко улыбнулась сыну, крепко ее обнявшего.       — Вик, за мной. Надо Лунатику показать мою покупку. Давай, шевелись!       Виктория насупилась, послушавшись брата, стерегшего поцелуй матери с щеки.       — Как погуляли? — вопросил Римус, обняв подругу за плечи, когда она опустилась на диван подле него.       — Лучше не спрашивай, не то Джим не заткнется.       — Лунатик, слава Мерлину, ты наконец-то вернулся! Смотри, что у меня есть! Не пытайся угадать, все равно не сможешь. Та-да-м, новый выпуск! Глянцевый!       Римус и Виктория обреченно переглянулись, понимая, что до начала ужина им придется играть роль заинтересованных слушателей. А если Джеймс заметит, что его рассказ пришелся им не по душе, то непременно начнет разглагольствовать о важности культуры комиксов по новой. Так сказать, что бы привить любовь к чуду, созданному немагами.       — Жаль Питер уехал, уж он-то оценил бы энтузиазм Джима, — прошептала Виктория, откровенно зевая.       — …Ребят, вы что меня не слушаете?       — Слушаем-слушаем!       В приятной компании ужин прошел чудесно. Нескончаемым шуткам и душевным разговорам не было конца. Джеймс не уставал подшучивать над отцом, отношения с которым постепенно налаживались, пусть порой едкие словечки проскальзывали в речах обоих. Римус, образец для подражания, изредка подавал голос, предпочитая слушать, нежели говорить. Виктория, сполна наслаждавшаяся дружной атмосферой, улыбалась и громко хихикала, одними глазами флиртуя с Сириусом, напротив нее расположившегося за столом.       — …Ох, разумеется, Артур Уизли отругал близнецов-проказников, поднявших мракоборчиский отдел на уши, когда он отлучился на внеплановое собрание. С уверенностью могу сказать, что с того дня Аластор Грюм воротит от него нос, считая, что волшебный мир непременно всколыхнут детки Уизли. — со смехом Флимонт поведал о случае, приключившемся несколько дней назад.       — Не представляю, как Молли справляется с таким количеством детей? Она настоящая героиня, — Юфимимя, улыбнувшись, отпила вино из бокала, подслащенное рябиновой настойкой.       — Как и ты, mon âme.       Сириус внимательно наблюдал за тем, с какой нежностью Флимонт обращался со своей женой. Он обнимал ее за плечи, отвешивал комплименты и всегда улыбался, в каком бы настроении не пребывал. Вспоминая о семье, Сириус не мог припомнить ни одного случая, когда бы его родители, или хоть кто-то из семьи, были нежны друг другу.       «— Блэки не вступают в брак по велению сердца, мальчик мой. Эта роскошь нам недоступна». — В памяти Сириуса вспыли слова бабули Ирмы Блэк, чаще жившей в воспоминаниях, нежели в реальной жизни. — Другое дело могущество, сила и семья — вот то, что навеки принадлежит нам и чего никто не отнимет. Запомни, что семья — твой нерушимый союзник. Ты вправе обижаться, сердиться, даже ненавидеть нас, но, в конце концов, ты нуждаешься в нас так же, как мы нуждаемся в тебе».       В детстве Сириусу хотелось поселиться с матерью и Регулусом в скромном домике в Италии, где бы их не окружали родственники, душившие заботой и воспитанием. Он был уверен, что втроем они смогут обрести счастье, но это значило бы оставить всех позади. Всех тех, кого он знал и любил: вздорного дядюшку Сигнуса, не менее чокнутую тетушку Друэллу, отца, каким бы деспотичным он ни был, молчаливого дедулю Поллукса, бабулю Ирму, дорогих сердцу кузин и кузена Цефея.       Оглядываясь назад, Сириус жалел о том, что сбежал из дома, оборвав все связи с семьей. Он до последнего верил и надеялся, что однажды отец придет за ним или отправит письмо вороном. Этого не случилось. Его никто не искал, ему никто не писал. В глубине души Сириус был рад тому, что сумел противостоять отцу — дать ему отпор и послать ко всем чертям, когда тот решил наладить его жизнь своими методами, как выразился Орион. С другой стороны… Сириус в один вечер потерял всех тех, кого любил и кто любил его.       За годы дружбы команды Мародеров, как постоянно повторял Питер, не желая держать девочек в стороне, Сириус полюбил друзей, привязался к ним и к старшим Поттерам. Вот только никто из них не мог заменить ему тех, кого он покинул по собственной глупости. Даже Виктория. Будь у него возможность, он бы… он бы вернулся домой.              — Фу! Зачем при нас-то, пап? — возмутился Джеймс, деланно скривившись. — Вы хотите нанести мне новую травму? У вас получается.       — Заткнись, Джим! — Вики пнула брата в плечо, едва не столкнув его со стула.       — Осторожнее, я ведь мог пострадать!       — Ты не пробиваемый, Сохатый, — поспешил ответить Римус, промокнув рот салфеткой.       — Охотно соглашусь с тобой, Луни! Я как Супермен. Скажите, похож?..       По окончании ужина старшие Поттеры отправились в свою комнату готовиться ко сну. На прощание Юфимия подмигнула Сириусу, и он ответил ей тем же. Недавний разговор здорово помог ему понять, что он не хочет становиться похожим на отца. И то, что совершать ошибки — нормально, вовсе не позорно.       — Ребят, если отец проснется ночью, прикройте меня!       — Сохатый, я не одобряю твои вечерние вылазки, — хмуро проронил Римус.       — Серьезно, Луни? Вздумал меня поучать? Не будь занудой. — Джеймс хмыкнул, накинув кожаную куртку Сириуса, которую позаимствовал без разрешения. — Пожелайте мне удачи!       — Удачи! — выглянув из кухни, Сириус отсалютовал другу двумя пальцами.       — Люблю тебя, Бродяга!       — Эй, не поощряй его прогулки! — воскликнула Вики.       — Да ладно тебе, пусть порезвится с Лили. Хоть вернется в хорошем настроении.       Втайне от родителей Джеймс поспешил на встречу к Лили. Выбранный ею фильм в кино, наверняка, окажется сопливым, как он размышлял перед уходом из дома. В любом случае, он искренне радовалось возможности провести с ней время. За короткий срок она умудрилась похитить его сердце.       — Поддерживаю Вики. — вклинился в разговор Римус, отложив на журнальный столик книгу Питера, которую тот для него оставил перед отъездом. — Его гулянки до добра не доведут. И, если мистер Поттер об том узнает…       — Меньше болтай и никто ни о чем не узнает.       Римусу не понравился ответ Сириуса, в который раз не прислушавшийся к доводам рассудка. Привыкший полагаться на удачу, он не был понятен другу, который предпочитал мыслить рационально. Бывало, что у них возникали разногласия из-за разницы в видении мира. Серьезные разногласия, кои обычно приводили к конфликтам.       — Полегче, мальчики. — Виктория хлопнула в ладони, оборвав затянувшийся зрительный контакт между парнями, пылающий искрами.       Опустив голову, Римус неоднозначно улыбнулся и сославшись на усталость, отправился в комнату для гостей.       Устроившись на диване перед выключенным телевизором, Виктория принялась читать вслух давно отложенную на лучшие времена книгу, которую ей посоветовал Питер. Как всегда. Окунувшись в передряги главных героев, она не слышала, как на кухне трудился над горячими напитками Сириус, верно решив, будто он искусный кулинар.       — А ну, подвинься, красотка!       Диван прогнулся под тяжестью тела Сириуса, когда он потеснил Вики. Широко улыбнувшись, он протянул ей чашку с горячим какао. Отложив книгу на столик и, закинув ноги на колени парня, Вики доверчиво сделала первый глоток обжигающего напитка.       — Это божественно. Кто бы мог подумать, что ты отлично готовишь? Точно не я.       — Серьезно меня недооценивала?       — Уже нет.       Сириус хрипло рассмеялся, опустив ладонь на колени Вики, ссутулившей плечи.       Они удобно устроились на диване в гостиной, наслаждаясь отсутствием домочадцев. Вики и Сириус могли подолгу сидеть в полной тишине, крепко прижавшись друг к другу, или вовсе не уставали болтать. Порой они спорили, когда их мнения расходились. И, если раньше их разногласия нередко приводили к ссорам и обидам, то теперь они учились слушать и принимать друг друга без упрямства. Бывало, что Сириус уступал Вики, даже когда мог бы поспорить, — лишь для того, чтобы сохранить хрупкий мир, ценный для обоих.       Покончив с какао, Вики вернулась к книге. Сириус не был против: ему нравилось, когда она читала вслух, меняя интонацию голоса, чтобы создать ощущение присутствия книжных героев. У нее это отлично получалось, и он шутил, что она бы на ура справилась с кукольным театром.       — Мне понравился твой подарок. Как ты узнал, что мне нужна лаванда?       Сириус устало потер веки, поглядев на Викторию.       — У тебя забавные носки.              — Питер подарил. Они такие яркие и светятся в темноте, мне нравится. Эй, не делай вид, будто не расслышал вопрос. Отвечай.       — Твоя мать рассказала, — он усмехнулся. — Вообще, она сказала, что ты цветы не особо ценишь, если их нельзя использовать в зельях.       Виктория недоверчиво прищурилась, качнув головой.       — Ты что спросил у моей мамы, какие цветы я люблю?       — Да. А еще, для справки, твоя Ирис без ума от меня. Мы с ней сблизились.       Прибежав на звук своего имени, Ирис запрыгнула на подлокотник дивана, мордочкой толкнувшись в плечо Сириуса, встретившего ее улыбкой. Немного поразмыслив, она нагло пристроилась у него под боком, через пару минут сомкнув глаза и засопев.       — Ты ей действительно нравишься, — с некоторым удивленным заметила Виктория, не став тревожить Ирис.       — В меня невозможно не влюбиться. Уж ты-то знаешь, так?       — Ой, заткнись!       Они рассмеялись.              Когда Виктория подняла голову, заглянув в лицо Сириуса, он неосознанно задержал дыхание, потянув губы в улыбке. Он не мог разобраться в своих чувствах, потому что никогда прежде не испытывал ничего похожего ни к одной девушки. В присутствии Виктории сердце его словно замирало на мгновение, а затем начинало биться с неистовой силой. Он нуждался в ней, зависел от ее мнения, к которому не часто прислушивался, привыкнув поступать по-своему. Он тянулся к ней, будь то невинное касание ладоней или прогулка до магазина, когда они могли остаться наедине.       Обычно нетерпимый к чужим недостаткам, Сириус не видел их в Виктории. Он мирился с ее непростым характером, что по правде давалось ему с трудом и не всегда удачно. Она была вспыльчивой и в то же время отходчивой, страстной и невинной, громкой и до дрожи тихой. Каждый ее взгляд вселял в него силу и веру в лучшее, а поцелуи вовсе сводили с ума.       С Луизой было иначе. Она не блуждала в его мыслях. Не проходила во снах. Так и не тронула сердце. А Виктория… с ней мир словно бы затихал, переставал быть важным, нужным. Если бы Джеймс вновь поставил друга перед выбором, он бы не стал медлить. Сириус бы взял Викторию за руку и не отпустил ее.       — Кажется, я правда от тебя без ума, — прошептала Вики в его губы, а после робко поцеловала.       Столь нежно и невинно, почти целомудренно. Устроившись на плече Сириуса, Виктория сложила руки на груди, изредка притрагиваясь к какао. Они долго говорили, пока не заснули. Вскоре Ирис покинула их, вернувшись через пару часов с мышью в пасти.       Сириус проснулся из-за тошнотворного запаха, обнаружив подле себя мертвую мышь. Поборов отвращение, он нехотя выбрался из объятий Виктории и избавился от подарка Ирис, снова сбежавшей.       — Прокляни меня Светоносный, — выругался Сириус шепотом, задержав взгляд на настенных часах, стрелки которых перевалили за три часа ночи.       Джеймс обещал вернуться к утру, поэтому Сириус решил поторопиться. Ссориться с лучшим другом не хотелось. Джеймс закрывал глаза на искры, витавшие между Сириусом и Викторией, но не мог смириться с их чувствами — слишком боялся потерять обоих. Ведь если их пути разойдутся, то и дружба Мародеров оборвется.       — Mon Dieu, que t’es belle.       Склонившись над спящей Викторией, Сириус провел пальцами по ее щеке, а затем подцепил длинный локон. Волосы ее и руки пахли лавандой.              — Ай да на ручки, карамелька.       Сириус осторожно подхватил спящую Викторию на руки. Она обвила его плечи, не издав ни звука. Минув лестницу и коридор, он отворил дверь в девичью комнату ногой. Уложил ее в постель, накрыв одеялом, Сириус ненадолго задержался у изголовья ее кровати.       В комнате гуляла летняя свежесть. Сириус не стал запирать распахнутое настежь окно, потому как помнил, что Виктория любит прохладу. Потушив ночник на прикроватной тумбе, он покинул комнату, заперев за собой дверь.       Приняв душ и переодевшись, Сириус вернулся в комнату Джеймса, в которой ночевал. Когда Римус и Питер приехали в гости к Поттерам, они устроились в гостевой комнате и тогда Сириус перебрался к Джеймсу. Вдвоем им жилось неплохо, да и ссор как таковых не возникало. А вот с Римусом Сириус ужиться не мог, уж слишком они разные.       Час спустя возвратившийся домой Джеймс не заставил себя долго ждать. Напевая, он умылся, расчесался и с довольной моськой плюхнулся на свою кровать. Сириус понимающе усмехнулся, поняв, что свидание с мисс Всезнайкой прошло лучше всех ожиданий.       — Мы целовались весь фильм, — Джеймс перевернулся на спину, заложив руки за голову. — У меня губы болят. Вот, смотри!       — Да не буду я этого делать, и так верю!       — Знал бы ты, Бродяга, что она вытворяет своим язычком. Не даром говорят, рыжие на голову безумны.       — Никто так не говорит, — Сириус усмехнулся. — Вали в душ! От тебя потом несет нещадно.       — Да я от страха пропотел! — Нехотя свесив ноги с кровати, Джеймс стянул через голову футболку, подозрительно принюхавшись. — Я правда воняю. А вы чем занимались, веселились без меня?       — Можно и так сказать.       — Все спят?       — Спят.       Джеймс запел басом, направившись в ванну:       — Все говорят, что у меня есть большие огненные шары. У меня большие яйца. О, у меня большие яйца.       — Вали! — со смехом, Сириус кинул в друга подушку, ударившуюся об дверь.       — О, у меня большие яйца.       С улыбкой Сириус глядел в потолок, думая о многом: о семье, о Виктории, о серьезности их отношений. Он не знал, связывает ли их простое влечение или нечто большее. Спросить, как назло, было не у кого. Он мог бы обратиться за советом к миссис или мистеру Поттер, но не был с ними настолько близок. Хоть с кем-то, что бы рассказать о своих чувствах, силу которых он не понимал.       — Хотелось бы мне поговорить с тобой, maman.       — Что говоришь? — вернувшийся из ванны Джеймс, запустил в лицо друга подушкой.       — Тебе показалось.       Сириус перевернулся на правый бок, сомкнув веки. Уставший Джеймс, не стал пытаться разговорить друга и последовав его примеру, вскоре заснул.       Во сне Сириус видел матушку, гулявшую с ним и Регулусом в саду в Италии. Ее смех обволакивал теплом. Они были веселы и дружны, как когда-то в прошлом. Далеком, навеки позабытом.

***

6 июля, 1976       Виктория и Сириус, держась за руки, блуждали по оживленной улице Риджент-стрит. Всюду слышались звуки мотора маггловских автомобилей, детский смех и недовольные крики тех, кому родители не купили мороженое. Лето в Лондон явилось запоздало, принесся с собой солнце и счастливые улыбки людей, уставших от затяжных дождей.       — Ответь, куда мы идем? — в третий раз за день поинтересовалась Виктория, покончив с шоколадным коктейлем.       — Узнаешь, когда придем.              — О, нет, так нечестно!       Сириус усмехнулся и подмигнув, указал на вывеску: «Хочешь модное тату? Тебе к нам!». Вики не без удивления вскинула брови, поглядев на Сириуса, за руку утянувшего ее в подвальную студию, расположенную в жилом доме.       — Только не говори, что мы как влюбленные из фильмов сделаем одинаковые тату.       — Ну, я не настолько в тебя влюблен, caramel, — со смехом проговорил Сириус, оставив поцелуй на пальцах девушки, руку которой не отпускал. — Шучу.       — Дурак, я почти поверила, — Вики ухмыльнулась.       Они замедлились, спускаясь по каменным ступеням и у двери остановились. Вики возвышалась над Сируисом за счет того, что стояла на второй, по счету, ступени от пола. Он улыбался ей, не желая отпускать ее руки, на пальцах которых оставлял поцелуи.       — Не верь. Я просто пытаюсь скрыть свою неуверенность под фасадом пресных шуточек.       — Немного обидных.       — Да простят меня Святые!              Вики хихикнула.       Потянув Сируиса за ворот кожаной куртки, она поцеловала его. Он ответил, подхватив ее под бедра. В крохотном коридоре, освещаемым полудохлой лампочкой, свисающей с потолка, Виктория и Сириус притаились в углу, наслаждаясь близостью. Он целовала ее шею, удерживая за ногу, которую она закинула на его бедро.       — А если нас увидят? — едва разборчиво прошептала Виктория, позволяя Сириусу целовать свою шею, грудь, скрытую хлопковой тканью летнего сарафана.       Сириус поцелуем вновь накрыл ее влажные губы, сжав пальцы правой руки на ее ляжке. Она вскрикнула, вовсе не от боли.       — Мы должны остановиться. Давай, оттолкни меня.       Качнув головой, Виктория обвила руками Сириуса за шею, не желая обрывать поцелуй, вскруживший ей голову. Она тонула в ощущения, словно бы тая, как пломбир на солнце.       — Нет. Мне нравится, когда ты меня целуешь.       — Если ты хочешь меня соблазнить, поверь, у тебя получается.       Поправив сползшую лямку платья с плеча Виктории, Сириус опустил голову, лбом уперевшись в ее шею. Она обняла его за плечи, поцеловав в щеку так нежно, как может только она.       — По-моему это ты меня соблазняешь. Своим магическим взглядом.       — Магическим взглядом? — прерывисто дыша, Сириус прищурился на один взгляд.              — Вот этим самым взглядом, Блэк! Ты меня провоцируешь?       — Я тебя провоцирую? Виктория, ты — сущий провокатор. — Он подхватил ее локон, потянув и накрутив на палец.       — Тебе нравится мое платье? Оно так классно подчеркивает грудь. На фотках кажется, что она у меня есть.       — О чем я и говорю, — с улыбкой Сириус возвел глаза к потолку, вернее к лампочке, подмигивающей.       — Нет, серьезно! Ты видел как на меня смотрел тот паренек, которого мы попросили сфотографировать нас? Так вот, он смотрел на мою грудь. Все благодаря платью, говорю тебе!       — Виктория, ты об этом Сохатому не говори и отцу своему, не то мы больше на улицу не выйдем.       Обняв девушку за плечи, Сириус вошел с ней в студию. Клубная музыка разгоняла тишину, а полутьма помещения создавала спокойную, в некотором смысле интимную атмосферу.       Виктория почувствовала себя неуютно. Обняв себя за плечи, она нахмурилась. Ей не нарвалось отсутствие дневного света и то, как по коже бегает холодок. Зато Сириус, накинувший на нее свою куртку, чувствовал себя, словно гриндилоу в Черном озере.       — Хэй, Лонг!       — Сколько мы не виделись, Том?       Невысокий паренек с густой бородой кивнул, поприветствовав знакомого хлопком по плечу. Обменявшись крепким рукопожатием, Лонг заметил Викторию, стоявшую за спиной Сириуса, представившегося чужим именем.       — А кто эта горячая штучка?       Хмурая Вики глянула на Сириуса, крепче сжавшего ее руку в своей. С ним она знала, что находится в безопасности и никто не посмеет причинить ей вред.       — Осторожно, не то могу не сдержаться, Лонг.       — Понял-понял, не кипятись. Итак, с чем на этот раз пожаловал?       — О, да, Том, — Виктория встряла в разговор, выгнув бровь, — расскажи, зачем мы здесь?       Сириус тряхнул головой, вынудив из заднего кармана джинс вдвое сложенный листок с наброском. Вики заглянула ему через плечо, толком не поняв то, что было изображено.       — Я хочу, чтобы ты набил мне это на груди. — Сириус передал пожелтевший в уголках страницы пергамент задумчивому Лонгу и присел на кушетку. — Только точка должна быть одна, вот здесь.       — Что ж, желание клиента — закон!       Лонг с азартом приступил к работе.       Виктория опустилась в обшарпанное временем кресло, поймав на себе взгляд Сириуса. Она внимательно следила за работой мастера какое-то время, а затем принялась листать маггловские журналы от скуки. На удивление время пролетело быстро.       Восхитившись результатом, расплатившись с Лонгом, организовавшим скидку в десять процентов, Виктория и Сириус покинули студию тату-мастера.       — Мне бы пошла какая-нибудь татуировка, как думаешь?       — Нет.              — Я могла бы набить ее на бедре или под ребрами.       — Виктория, это заранее провальная идея. Тем более мы оба знаем, что ты не станешь этого делать. Ты и так прекрасна.       Опустив взгляд, Вики улыбнулась, оставшись удовлетворенной ответом Сириуса. Она бы точно не решилась набить себе татуировку, даже если бы ей заплатили. Ей казалось, что они изуродуют ее, сделают недостатки тела и лица еще более очевидными для чужих глаз.       — Ладно, твоя взяла. Расскажешь, что значит твоя татуировка?       Они гуляла по парку, наслаждаясь погодой и обществом друг друга.       Сириус обнимал Вики за талию и каждый раз ухмылялся, замечая завистливые взгляды мимо проходящих парней. Сколько угодно Виктория могла отрицать свои красоту, весьма нетипичную, но было в ней нечто неуловимое. То, ради чего парни головы сворачивали, не имея ни малейшего понятия, чем их привлекла черноволосая девочка. Возможно, как полагал Питер, красота Виктории заключалась не в миленьком личике, что у нее в общем-то не отнять, а в бешеной энергетике. В магии, бьющей в ней ключом.       — Молодые люди, вы чудесная пара! — заверила пожилая женщина, гулявшая с полуслепой собакой.       — Благодарю, мадам, — Сириус улыбнулся, в знак уважения склонив голову.       — Ты слышал? Она сказала, что мы чудесная пара!              — Разумеется слышал. Вероятно, мадам намеревалась осыпать тебя комплиментами, но заметив меня, решила не расстраивать.       — Ты болван, Блэк! Правду тебе говорю, болван. Не увиливай от вопроса.       Сириус с задором рассмеялся, стащив у Вики стаканчик с шоколадным коктейлем. Она не была против, когда он сделал пару глотков из трубочки.       — В каких отношениях ты с астрономией?       Сириус и Виктории опустились на скамью, никем не занятую.       — Ты и сам знаешь ответ.       Она шлепнула его по плечу и отвернулась для виду, чтобы он ее обнял. Прижал к груди, провел пальцами по волосам, в лучшем случае, оставил поцелуй, не побоявшись взглядов прохожих.       — Ну, не злись! — весело протянул Сириус, обняв ее со спины. — Я все равно с ума по тебе схожу. Только никому не говори.       — Обещаю.       Развернувшись, Виктория с чувством впилась в его губы, пальцами потонув в темных волосах. Они целовались, позабыв об окружающих, по правде, не заметивших их. Люди вокруг были заняты своими делами, чтобы тратить время на молодую парочку.       Этот день был лучшим, как и многие другие, которые они провели вместе.       В скором времени Джеймс должен отправиться в лагерь для тех, кто мечтает связать свою жизнь с квиддичем. Он переживал, ведь им с Вики вновь предстояло расстаться, пусть и на месяц. Он попал в список счастливчиков по чистой случайности, выиграв конкурс в «Ежедневном Пророке» в начале апреле, об участии в котором умолчал, так как не был уверен в победе.       «— Жаль, ты не можешь оправиться со мной, малышка Вик. Клянусь, я бы тебя в чемодане провез, если бы ты не решила отправиться к бабке», — на днях заявил Джеймс, когда застал сестру за тем, как она пакует вещи в чемодан.       В начале весны договорившись с леди Поттер о визите на лето, Вики готовилась отбыть в родовое поместье. Она рвалась разгадать секреты семьи и вернуть отнятую отцом магию. В свои планы она никого не спешила посвящать, зная, что друзья и родители ее не поддержат.       Сириус хотел бы составить ей компанию в гостях у Ирмы, но Виктория лишь рассмеялась, не одобрив его предложение. Она знала: бабуля не простит ей, если она прихватит с собой балласт. Балласт — данным словом леди Поттер величала тех, кто ей не нравился или доставлял проблемы. То есть всех живых и мертвых, за исключением внуков и, возможно, некоторых людей из прошлого.       — Что будешь делать, когда я уеду?       Сириус застонал, уткнувшись носом в ее щеку. Он обнимал ее за талию, вдыхая приятный аромат трав и благовоний. Он знал, что она колдовала утром с матерью, когда они вдвоем работали в саду на заднем дворе дома.       — Тебе обязательно нужно уезжать?       Вики улыбнулась, пригладив его волосы у лица. Коснувшись острых скул, она легко поцеловала его в нос, затем в лоб, и вновь в самый кончик носа. Сириус тихо рассмеялся, более смело накрыв ее уста своими.       — Ну вот опять, ты убегаешь не только от меня, но и от ответа.              — Я ведь девушка, мне можно.       Летний прохладный ветерок трепал темные волосы Виктории и подол ее алого сарафана, поверх которого была накинута кожаная куртка Сириуса.              Они нехотя покинули парк, направившись к автобусной остановке. До отъезда Виктории оставалось от силы два дня, которые они не были намерены тратить напрасно.       — Обещай, что это не последнее наше лето.       — Обещаю.       Сириус подал Виктории руку, когда подъехал автобус. Поездка завершилось быстро и без происшествий. До дома они шли пешком, а на крыльце их встретил Флимонт Поттер, не одобривший то, как они держатся за руки.       — Если твой папенька меня задушит ночью подушкой, знай, что я стану призраком и буду отгонять от тебя парней.       — Ты будешь самым красивым призраком, Блэк.       — У меня есть имя. Постой, может, ты хочешь себе мою фамилию? Так я не против.       — Болван! — Виктория со смехом кинулась к крыльцу, повиснув на шее отца. — Привет! Ты ведь поужинаешь с нами?       — Конечно, милая. Я сегодня специально освободился пораньше.       Сириус поднял руки, когда уводя дочь в дом, на него через плечо хмуро поглядел Флимонт Поттер.       В последнюю ночь перед отъездом Виктория решила проверить содержимое чемодана. Распаковав его, она разложила одежду и книги на постели, около часа думая, что из вещей нужно, а что лишнее.       — Может, остаться дома? Что скажешь, Ирис? — устремив взор на кошку, в ответ мякнувшую, Вики поджала губы, кивнув. — Ты права, надо ехать. Хотела бы, чтобы Джим отправился со мной, но, сама понимаешь, у него лагерь.       Задаваясь вопросом, куда делась Моргана, Виктория принялась за дело. Настроение ее было испорчено, поэтому она отвлекала себя уборкой в комнате, покамест книги и одежда, зачарованные магией, полезали в чемодан. Тоскуя по брату, с отъезда которого дня не прошло, Виктория раз за разом поглядывала на зеркало, в надежде, что он выйдет с ней на связь.       — Только бы у него не изъяли зеркало. Только бы не изъяли, — взмолилась она, опустившись на постель.       Ирис, улеглась на полу у ее ног, мордочкой коснувшись голых щиколоток хозяйке.       Вики хихикнула.       Сириус покинул дом Поттером ранним утром и, по всей видимости, не торопился вернуться. В ночи они серьезно повздорили из-за того, что он пытался отговорить Вики от ненужной, по его мнению, поездки, чем разозлил ее, да и себе нервы потрепал.

Флешбэк

Ночь, 6 июля, 1976

      «— Странная ты, Виктория. Недавно убивалась из-за поездки в Поттер-мэнор, потому что с братом не хотела расставаться, а сейчас рвешься туда. Так, может, ты всех обдурила и Сохатый страдал впустую?       Виктория в гневе влепила Сириусу пощечину. Он не дрогнул, лишь ухмыльнулся со злостью и поспешил покинуть прихожую.       — Тебе не понять, что мы пережили с Джимом в то лето. Никому из вас! — В три шага настигнув парня у входной двери, Вики вцепилась в его ладонь. — Что с тобой? Ты злишься на меня, потому что все происходит не так, как ты хочешь? Не так как ты задумал. Ну, конечно, в планы Сириуса Блэка не входил роман. Твои чувства делают тебя уязвимым, вот ты и злишься. Знаешь, что? Я тоже злюсь! Злюсь, потому что в твоем присутствие не могу мыслить здраво. Все мое уходит на второй план, когда ты рядом и мне это не нравится. Не нравится, что я словно… словно…       — Зависима, — подхватил Сириус.       — Да! Сначала из-за Джеймса, теперь от тебя. Но, знаешь, в чем между нами разница?       — Удиви меня.       — Я не боюсь признаться в том, что меня выводит из равновесия. А ты по сей день злишься на младшего брата вместо того, чтобы поговорить с ним. Так, кто из нас живет во лжи, а, Блэк?       Гнев вспыхнул в глазах Сириуса, резко изменившегося в лице. Он отвел руки Виктории от себя и отступил на шаг, поглядев на нее так, будто впервые ее увидел.       — Вот, значит, как?       — Сириус… прости, я…       — Не продолжай. Я все понял. — Сократив расстояние, Сириус провел ладонями по волосам Виктории, и склонившись на дней, прошептал. — Тебя утомляют мои просьбы, понимаю. Ты захотела меня позлить в ответ, понимаю. Знаешь, что я скажу тебе? Пошла ты к черту, Поттер!       Вики толкнула Сириуса в грудь, не сумев совладать с эмоциями.       — Пошел ты, Блэк!       — Alors… on se reparle bientôt».       В распоряжении Виктории имелось ровно три месяца, один из которых она провела с Сириусом, чего делать изначально не планировала. Преследуя мысль о поиске артефакта, она обыскала каждый угол, кабинет, мастерскую отца, а также его тайники, не сумев отыскать хоть что-то полезное, ни одной зацепки. Вся надежда увенчалась в имен некого Альфарда, о существовании которого она узнала от Ирмы, прилично заждавшейся ее в Сан-Марино.       Устало вздохнув, Вики спиной повалилась на незаправленную постель, накрыв лицо руками. Ей хотелось провалится в крепкий сон, позабыв о глупостях, которые в порыве гнева она наговорила Сириусу, задев его чувства. Как и всегда, подавшись эмоциям, они натворили дел, обидев друг друга, о чем жалели, целый день находясь в разлуке.       Обернувшись на шорох, Вики подскочила, не веря своим глазам.       — Сириус?       — Я принес тебе лаванду, и еще какие-то травы, которые нашел. Вернее, купил на маггловском рынке, там же я и заблудился.       — Ты заблудился? — Вики улыбнулась, позабыв о неприятном осадке, появившимся после их ссоры. — А говорил, что знаешь Лондон, как свои пять пальцев.       — Я преувеличил свои познания. Цветы возьмешь?       — Травы.       — Ну да, их.       Вики поднялась с кровати, неуверенно и медленно подступив к Сириусу.       — Я боялась, что ты не вернешься.       — Неужели, ты думала, что я уйду, не попрощавшись? Я бы сделал многое, чтобы ты осталась. Не хочу, но понимаю, поездка важна для тебя. Выходит, для меня тоже. Я не хотел тебя расстраивать. То, что я сказал…       Взяв травы из рук Сириуса, Вики оставила их на книжной полке, и потянулась к нему, обняв. Он сомкнул руки на ее пояснице, опустив голову на макушку.       — Глупости. Прости меня, Сириус. Я не хотела тебя расстраивать.       — Я так понимаю, время ужина позади?       — Вовсе нет. Для тебя кухня Поттеров всегда открыта. Идем!       — Постой, — Сириус остановил Вики у двери, замедлившись. — А твои родители?       — Успокойся, они на приеме в Министерстве.       Сириус и Виктория со смехом спустились в кухню, заварив чай, кофе и подогрев черничный пирог, приготовленный миссис Поттер.       — Твоя мать готовит великолепно! Если ты хоть вполовину хороша, как она, я подумаю над тем, чтобы взять тебя в жены.       Виктория неумело улыбнулась, пожав плечами. Готовить она не умела. Убирала неважно. А когда мать работала в саду, ухаживая за цветами, Вики предпочитала сидеть неподалеку, чтобы не затоптать ее пионы.       — Если это важный критерий для будущей миссис Блэк, вероятно, я останусь мисс Поттер.              Сириус громко рассмеялся, едва не облившись кофе.       Они просидели в комнате Виктории до ночи, развлекая друг друга разговорами, шутками и игрой «Правда или действие». Когда пришло время отправляться в постель, Виктория уговорила Сириуса посидеть с ней, покамест она не заснет и он согласился.       — Ты расскажешь мне о значении своей татуировки? — сонно вопросила она, опустив ладонь на грудь Сириуса.       — Здесь, — ее пальцем он вел вдоль первого круга, затем второго, третьего и дальше. — Меркурий. Венера. Наша Земля. Марс, — и, наконец, пятый, самый большой круг и по форме, больше похожий на овал. И маленькая на нем точка. — Виктория. Астероид с твоим именем.       — Шутишь?       — Вовсе нет. Ты не знала, что существует астероид с твоим именем?       — Я астрономией не интересуюсь.       — И как я мог забыть? — усмехнулся он, ладонью проведя по волосам Виктории, прикрывшей глаза.       — Ладно, ты умеешь удивлять. Скажи, почему нет точек у планет?       — Потому что только ты важна, Виктория. То зеркало, которое я дарил тебе, оно у тебя?       Подхватив рубин, Сириус большим пальцем потер гравировку.       — Оно всегда со мной.       — Хорошо. Когда соскучишься. Прошепчи мое имя, и тут же меня увидишь.       Когда Виктория заснула, Сириус нехотя покинул ее, отправившись в комнату Джеймса.       Старшие Поттеры вернулись утром.       — Нам пора, пташка. — На рассвете Моргана разбудила Викторию. — Машина подъехала, пора поторопится.       Кивнув, Виктория попрощалась с родителями, и в последний раз заглянула в комнату брата. Она поднесла к лицу футболку Джеймса, оставленную на спинке стула, вдохнув его аромат.       Взглядом зацепившись за спящего Сириуса, Виктория подошла к нему и опустившись на колени у изголовья кровати, пригладила его волосы у лица. Он не проснулся.       Оставив поцелуй на его щеке, она прошептала:              — До встречи на перроне, Сириус Блэк.       — Не уходи, — сквозь сон прошептал Сириус, ладонью попытавшись схватить Вики за запястье, но вместо желаемого поймал воздух. — Reste avec moi, caramel.

***

19 июля, 1976       Апеннинский полуостров Сан-Марино встретил Викторию Поттер духотой и привычными взору пейзажами.       По ее прибытию в Поттер-мэнор, Ирма нарадоваться ей не могла. Разлука, длившаяся учебной год, не считая первого месяца лета, здорово повлияла на всегда сдержанную и серьезную леди Поттер. Она повеселела, с улыбкой отнеслась ко всем пожеланиям Виктории, скупившей приличное количество модных новинок у самых известных портних Франции и Италии. Вдвоем они посещали светские приемы, на которых Виктория блистала, купаясь в лучах внимания молодых людей, осыпающих ее комплиментами.       Вдали от контролирующего брата, Виктория чувствовала себя свободной, хоть порой тосковала по его поучительным речам и вместе проведенному времени. Она не забывала о друзьях и, особенно, о Сириусе, с которым простилась не так, как хотела.       — С ума сойти! Вот это роскошь, как в музее! — восторженный возглас Лили Эванс доносился из осколка зеркала, которое Виктория крепко сжимала в ладони, показывая подруге свою комнату. — Ладно! У меня появилась новая мечта… хочу побывать в Поттер-мэноре!       — Приезжай, я буду тебе рада! — Виктория весело рассмеялась. — Обещаю, я уговорю Ирму и она не будет против твоего визита.       — Если родители отпустят, в чем я сомневаюсь. Недавно мы вернулись в Берлин. Работа в ресторане кипит, а мне как-то местечко не нашлось. Вот отлеживаюсь в отеле. Впервые так долго бездельничаю.       По улыбке подруге Виктория поняла, что она расстроена. В конце мая Лили с воодушевлением рассказывала, как проведет лето с отцом и матерью, но оказалось, что в их плотном графике для нее не нашлось свободного часа. Неудивительно, чета Эванс владела сетью ресторанов, часто расширяясь и путешествуя по Европе.       — Зато у тебя есть время отдохнуть. Скоро начнется учеба. Говорят, шестой курс сложный.       — Знаю, — без капли радости отозвалась Лили. — Вик, а как у тебя дела с Блэком?       Виктория помрачнела, передернув плечами. Со дня отъезда она трижды общалась с Сириусом при помощи зеркала, а затем он пропал. Она переживала, что лорд Блэк вернул его домой и запер на семь замков. Весточки не было, а сова, отправленная ею, возвращалась в Поттер-мэнор, не сумев отыскать парня.       — Все хорошо. Ой, ты знаешь, меня зовет Ирма. Самое время совершить поездку верхом. Ну все, до встречи, Лилс!       — Удачи тебе!       Накрыв ладонью зеркальную поверхность осколка, Виктория спрятала его в ящик прикроватной тумбочки и опустившись на постель, выдохнула с неким облегчением и разочарованием от того, что не могла поделиться с близкой подругой своими переживаниями. Она не хотела утомлять Лили, как и не хотела рассказывать о том, что с Сириусом отношения не такие сладкие и нежные, как она себе представляла. Не хватало нарваться на серьезный взгляд и гулкое: «Я ведь говорила, что Блэк плохой парень».       Раздался тактичный стук в дверь.       — Войдите.       Приоткрыв дверь в комнату юной мисс Поттер, дворецкий Константин учтиво поклонился и оставшись на пороге, сказал:              — Ваш конь готов и ожидает в конюшне, мисс Поттер.       — Спасибо, Константин. — Вики кивнула. — Постой, а гость бабули все еще у нас?       Не удивившись тому, что весть о визите доброго знакомо леди Поттер дошла до ее внучки, мужчина кинул недобрый взгляд на молодого домовика Пики, прошмыгнувшего мимо него. Домовой эльф, приставленный к Виктории, крепко к ней привязался, считая ее едва не своей хозяйкой, потому беспрекословно выполнял ее поручения и доносил вести, о которых ей знать не следовало.       — Простите, мисс Поттер, я не в праве разглашать информацию, которая вас не касается.       Красноречиво хмыкнув, когда дверь за дворецким закрылась, Виктория быстро переоделась в костюм для верховой езды и покинула свои покои, отправившись к конюшне через парадную лестницу. Она не услышала разговор, доносившийся из-за запертых дверей кабинета леди Поттер, не увидела экипаж, прибывший с гостем, зато знатно перепугалась, когда подле нее возник домовик Пики.       — Мисс Поттер, вам послание.       — От кого? — спросила Вики, натянув перчатки. — Неужели от Блэка?       — Ох, нет, мисс Поттер. — Пики заметно расстроился из-за того, что ожидания его хозяйки не оправдались. — Мистер Томас Розье желает с вами встретиться у озера. Мисс Поттер, мне вас сопроводить?       — Не стоит. Со слизеринцем я в силах справиться. Надеюсь…       Виктория уверенно держалась в седле на вороном коне, имя которому было Вэнтус. Она неслась вперед, подгоняя жеребца добрым словом. Свободолюбивый, Вэнтус не перечил наезднице. Добравшись до обговоренного в записке места, Виктория натянула поводья и спешилась.       Конь заржал, завидев Томаса Розье и сопровождающую его девушку. Сестрицу, как предположила мисс Поттер.       — Но-но, я скоро вернусь, — погладив коня по морде, Виктория уверенными шагами направилась к Томасу, двинувшегося ей навстречу. — Не припомню, чтобы мы с тобой друзьями заделались. С чего вдруг ты посылаешь мне записки тайком? Не знаешь, как леди Поттер разгневать?              Беловолосый Томас улыбнулся, не став воспринимать дерзкий выпад знакомой за оскорбление. Он галантно ей поклонился, обменявшись приветственными поцелуями в щеку.       — О, милая кузина, как раз этого я бы хотел избежать. Пройдемся?       Подставив локоть, за который Виктория, хоть и с долей сомнения, ухватилась, Томас повел ее вдоль озера, гладь которого мерцала в солнечных лучах. Он оставался улыбчив и загадочен.       Виктория, напротив, казалась хмурой и грозной. Со дня своего его пребывания в Поттер-мэноре, начались ее уроки по истории магии и родословной. Поттеров по миру раскидано было не меньше, чем Блэков. Они вступали в браки, плодили детей и редко возвращались в родовое поместье. А ведь полвека назад гул голосов в стенах Поттер-мэнора не умолкал.       Ирма не любила говорить о семье, потому что это причиняло ей боль. Доселе по неведомой причине все живые и давно почившие родственники Виктории разбежались по свету, боясь некого Душегуба, о котором Ирма говорить не пожелала. По ее бегающему взору, трясущимся рукам, Виктория поняла одно: бабуля напугана.       — Неужто вздумал утопить?       — Как можно, милая кузина? — саркастично парировал Томас.       — Перестань. Я трижды успела пожалеть, что пришла к тебе с вопросом, погонный ты слизеринец.       — Так и быть, кузина, я постараюсь обращаться к тебе исключительно по имени. Как на счет Виви? По-моему тебе подходит. А-ля французские нотки!       Виктория сдержалась от ответной шутки, посчитав нецелесообразным тратить время на препирания, когда в Поттер-мэноре томится гость.       — Как тебе угодно, кузен.       Клиодна Поттер, ныне леди Розье, являлась младшей сестрой почившего лорда Карлоса Поттера и нынешней леди Ирмины Поттер. Ее кровь объединяла ветви великих домов — Поттер и Розье, поэтому Томас и Виктория приходись друг другу родственниками, о чем вторая узнала недавно.       Всего в семье Исиды Поттер, урожденной Блэк, и Гефеста Поттера, давно покинувших мир живых, было семь детей: три сына и четыре дочери. Деймос Поттер, старший сын, отказался от лордсва, дарованного ему по праву рождения. В шестнадцать лет он покинул отчий дом, примкнув к клану Горных Друидов, с которыми жил по сей день, не жалея о своем решение. Адам Поттер, второй по старшинству ребенок, погиб в юном возрасте, не дожив до пятнадцати лет. Карлос Поттер, последний мальчик, родившийся у Исиды и Гефеста Поттер, унаследовал власть отца, женившись на родной сестре — Ирмине.       Селеста Поттер, третий ребенок, почивших лорда и леди Поттер, в четырнадцать лет удачно вышла замуж за почившего лорда Фрейзера Нотта, который приходился отцом нынешнему лорду Фелициану Нотту. Астрея Поттер, любимица родителей, погибла рано из-за лихорадки, унесшей ее жизнь в одиннадцатилетнем возрасте. Имя, дарованное в честь богини, не сумело отогнать от Астреи беду. Через год после ее кончины у Исиды и Гефеста родилась младшая дочь, подарившая им радость и веру в жизнь, — Клиодна Поттер. Улыбчивая и игривая, она унаследовала лучшее о родителей, осветив их жизнь светом.              Путаясь в родственных связях Поттеров, пересекающихся со многим чистокровными семействами магической Европы и магической Великобритании, Виктория заполнила лишь то, что дядюшка ее Деймос являлся друидом, а тетушка Клиодна, с которой она имела честь свидеться на недавнем званном вечере в Поттер-мэноре, соединяла ее и род Розье линиями крови, то есть, родственной связью.       — Так и будем молчать, иль начнешь говорить?       — Ох, и наглая ты, Виви. Ничего, я помаленьку привыкаю к твоему крутому нраву. Думаю, моему кузену Сириусу нелегко с тобой.       Виктория побледнела, нервно закашляв.       Томас проследив за ее реакцией, ухмыльнулся       — С чего вдруг такие выводы?       — Слепой не видит ваших отношений. Признаю, многие намеренно их не замечают, чтобы привлечь внимание Блэка и твое.       — Мое? Ну и глупость же!       — Вовсе нет, Виви. Ты завидная невеста, представленная обществу. Каждый уважающий себя аристократ желает заполучить твое внимание даже те, кто помолвлен. Породниться с Поттерами почетно, почти также как с Блэками, Розье и Гринграссами. Будь осторожна, у некоторых моих знакомых планы на тебя.       Остановившись, Виктория хмуро поглядела в лицо Томаса, и мельком взглянув на девушку, удерживающую лошадей за поводья, вернула на него взгляд. Прежде, до своего вхождения в советское общество, она не общалась с кузеном, как и он с ней. Разве что в Хогвартсе виделись, да мимо друг друга проходили.       — С чего вдруг такая забота?              — Мы ведь не чужие люди. Да и как мне жить, зная, что тебя могут скомпрометировать? Не хочу, чтобы твою репутацию подпортили похотливые наглецы. Знаешь-де, как это может в будущем повлиять на твою фигуру в светском обществе. С пятном на репутации ты сможешь выйти замуж за достойного мужчину?       Виктория кивнула с сомнением. У нее не было причин не верить Томасу. Как, в общем-то, не было оснований верить. Она его не знала, но родственная магическая связь, не объяснимая логике, рвалась к Томасу, как если бы они были близкими друзьями.       — Твои друзья хотят узнать насколько горяча девчушка Поттер в постели? Не удивляйся, я слышала, как МакКиннон сплетничала с Алисой в поезде.       — Они не мои друзья. Скорее вынужденные знакомые. В аристократическом обществе много достойных волшебников, и немало моральных уродов. Будь осторожна, кузина Виви. Следи за тем, что пьешь и ешь.       Оставив поцелуй на щеке Виктории, не отреагировавший на сей жест, Томас поспешил вернуться к своему коню.       — Томас, постой, — она обернулась через плечо, улыбнувшись ему. — Спасибо за предупреждение!       Он послал ей воздушный поцелуй, взобрался на коня, и вместе со своей сестрой исчез в чаще леса.       Некоторое время Виктория постояла у озера, думая над тем, насколько ее решение — влиться в светское общество, оказалось верным. Не зря ее отец отгородился, вместе с женой перебравшись в маггловский городок задолго, до рождения детей.       Вернувшись в Поттер-мэнор, Виктория переоделась, умылась и спустилась в гостиную, залитую солнечным светом, на первом этаже поместья. Удобно уместившись на мягком диване, она закинула ногу на ногу, скучающим взглядом скользя по страницам новенького выпуска «Ведьмополитена».       Огромное помещение с высокими потолками было обставлено дорогущей мебелью. Как никак, последний писк моды. Арочные окна вдоль стен с лихвой пропускали внутрь дневной свет. Высокие белоснежные колоны, на коих были высечены формулы рун, создавали сказочную атмосферу.       Ожидание казалось Виктории невыносимым. Леди Поттер третий час вела переговоры с неким Альфардом, фамилия которого оставалась для нее загадкой.       Завидев бабулю, Виктория резко вскочила на ноги, пригладив юбку струящегося платья. Лицо леди Поттер оставалось суровым, невзирая на те эмоции, которые она испытывала. Шла она быстро, горделиво расправив плечи.       — Ну, как? — Виктория с предвкушением заламывала пальцы. Если все прошло хорошо, то…       Ирма устало опустилась в изящное кресло, скинув с ног туфли. Круговым движением кисти она призвала к себе стакан с огневиски и позвав домовика, велела ему массировать свои ступни.       Виктория была готова взорваться от нетерпения, но сдерживала себя с великим усилием. Судя по всему, разговор с Альфардом не увенчался должным успехом, раз уж Ирма пребывала в скверном расположении духа.       Только она намеревалась продублировать вопрос, как Моргана тронула ее за плечо, во время остановив.       — Константин!       На зов леди Поттер явился дворецкий, почтительно склонивший голову. Виктория, как бы ни старалась, не могла предположить, или хотя бы угадать его возраст. Константин был слишком хорош собой, да и выглядел молодо, вот только проблески седины и залегшие у глаз морщины сбивали с толку.       — В четверг состоится прием. Виктории нужен подходящий наряд.       — Все будет сделано, госпожа.       Получив одобрительный кивок со стороны хозяйки дома, Константин бесшумно покинул гостиную, оставив ведьм наедине. Вики выжидающе глядела на бабулю, которая и вовсе носом не повела в ее сторону.       — Так и будешь молчать?       Вдруг Ирма громко захохотала, прикрыв тыльной стороной ладони веки. Не уловив причины веселья, Вики нахмурилась. Подобное поведение было вовсе несвойственно для серьезной леди Поттер, как ей думалось.       Покосившись на Моргану, Вики вскинула брови в ожидании объяснений. Та в ответ пожала плечами, ответив:              — Подожди мгновение. Поттеры те еще безумцы, тебе ли не знать, пташка.       — Этот старый прохвост хорошо держится, — обе ведьмы взглянули на Ирму. Она неторопливо поднялась на ноги, оставив пустой стакан на стеклянном столике. — Дождись четверга, и получишь ответы на свои вопросы. Ох, и да, будь приветлива с нашими родственниками. Им доверять можно.       — А Томасу?       — Он славный мальчик. Я ему доверяю, значит, и ты должна. — Ирма подошла к внучке, обняв ее лицо ладонями. На этот раз Виктория не возражала. — Константин сказал, что ты гуляла.       — Да. Томас попросил о встрече. Он сказал…       — Что?       — Предупредил, чтобы я была осторожна. Его знакомые намереваются меня скомпрометировать.       Ирма смежила веки, подавив приступ злости. В свое время она натерпелась от наглых мальчишек, ничего из себя не представляющих, и не желала подобного пережить Виктории, которой дорожила.       — Никто не посмеет тебе навредить. Я не позволю.       Не дождавшись ответной реакции со стороны внучки, Ирма отправилась в личный кабинет. Цокот ее каблуков пронесся эхом.       — Твоя бабка дело говорит. И Томас вовсе неплох.       Вики сжала пальцы, от чего ее острые ногти впились в кожу ладоней. Ее злили недосказанность и загадки, как и наглость тех, кого она знать не знала.       — Ты правда так думаешь?       — Я в этом уверена. Наберись терпения, пташка.       — Я только это и делаю! — прошептала Виктория, боковым зрением заметив насмешливую ухмылку ведьмы. — Еще немного… осталось немного.       «Пыл Поттеров — худшая черта», — подумала Моргана Ле Фэй прежде, чем раствориться в темной дымке.

***

21 июля, 1976       В комнате Виктории мягко мерцали свечи, собирая под собой застывающий воск. Их пламя подмигивало, играя бликами на зеркале, в которое она глядела с легким прищуром, словно бы силясь подметить недостатки. Она трижды провела щеткой по волосам, крутыми локонами ниспадающими на ее грудь. Затем подвела глаза темной подводкой, купленной по совету бабули, и подкрасила губы излюбленной помадой, по цвету схожей со спелой вишней.       Ирис, прибывшая с Викторией в Поттер-мэнор, забралась на туалетный столик и мордочкой толкнулась в плечо хозяйки. Она в ответ улыбнулась, пальцами пробежав по ее белоснежной шерстке. Ирис замурлыкала и сбежала.       Раньше Ирма не желала видеть в поместье кошку, однако смилостивилась над внучкой, чтобы та не скучала и чувствовала себя как дома в Коукворте. Заверив, что не поленится выпить зелье от мнимой аллергии, которой на самом деле не было. Она также предложила внуку погостить на каникулах, на что он не дал однозначного ответа, хотя и ответил на письмо бабули, чего раньше не делал.       Пригладив локоны, Виктория откинула их за спину и поглядев на деревянного Мерлина, улыбнулась. Она всюду таскала его с собой в качестве оберега, подаренного Джеймсом в далеком детстве. Стоило только прикоснуться к деревянной фигурке, как печали рассеивалась, словно грозовые тучи.       — И этой ночью мы воплотим все наши мечты. Потому что, девочка, ты была создана для меня. А я — для тебя. — напевала Виктория, пританцовывая с платьем в руках. — Я был создан, чтобы любить тебя, малышка. А ты была создана, чтобы любить меня.       Серебристое, легкое и мягкое, словно перья, платье нежно обволакивало ладони. Днем Виктория не нашла времени его примерить, но знала, что в наряде от лучшей портнихи магического Лондона — Вили де Лаки — будет выглядеть изумительно. Она бы предпочла алый цвет ткани, но леди Поттер посчитала бы такой выбор слишком вычурным для юной мисс. Спорить с бабулей желания не было, тем более в тот момент, когда Виктория могла вернуть себе утраченную магию, чего жаждала телом и душой.       Прилетевшая сова Лили Эванс забилась в окно. Виктории пришлось отложить пение и танцы, дабы открыть окна и впустить сову, устроившуюся на подоконнике. Она угостила ее крекером и взялась за чтение.       «Здравствуй, Вики!       Надеюсь, ты не забыла о своей подруге? В любом случае, в конце письма найдешь мое имя.       Лили рассказала, что ты сейчас гостишь у своей бабули. Вроде как она серьезная шишка. Кстати, ты знала, что Джеймс ее терпеть не может? Или не раньше не мог. У вас, Поттеров, все меняется по щелчку. Честное слово, не успеваю за вами. На самом деле совсем не знаю, с чего начать. Я просто хотела бы узнать, как у тебя дела? Потому что у меня все хорошо. Я бы сказала: ой, как хорошо! Вернон сделал мне предложение. Я согласилась, не раздумывая! Представляешь?! Совсем скоро я стану миссис Дурсль! Кто бы знал, как сильно я счастлива.       Мама с Лилс занимаются подготовкой к свадьбе. Она состоится в конце августа… не знаю, успеем ли со всем. Лили уверена, что успеем, а я волнуюсь. Сильно переживаю. Мне кажется, что Вернон может передумать, а я его так люблю. Глупости, конечно. Он слишком сильно меня любит. И я его. Ну вот! Я опять сбилась с мысли.       Виктория Поттер, я приглашаю тебя на торжественное и самое важное событие в моей жизни. Буду рада видеть тебя и твоих друзей, если вдруг ты решишь их взять с собой. Знаешь, я вовсе не против, если «плюс один» окажется тот самый лучший друг Джеймса. Как я поняла из рассказа Лилс, твои с ним отношения активно развиваются. Она недовольна, но ты не беспокойся на ее счет. Сама знаешь, какая она заноза в заднице.       Твоему брату я тоже отправила письмо и он заверил, что ни за что в жизни не пропустит столь грандиозное событие. Воображала! Я тебе не говорила, но Лилс и Джеймс во всю воркуют. Совы каждый день носят письма. И что-то мне подсказывает, что скоро моя сестрица станет миссис Поттер. Мне бы хотелось, чтобы они были счастливы! Хотя не понимаю, как можно вытерпеть эту ханжу? А ты что думаешь? Ответь в следующем письме.       P.S. Ваши совы ужасны и больно кусаются.

      Петуния Эванс, совсем скоро Дурсль!»

      Дочитав послание, Виктория не удержалась от улыбки и возгласа удивления, сорвавшегося с губ. Петуния о ней не забыла и, к тому же, выходит замуж. Пожалуй, для нее это была одна из потрясающих новостей за последнее время.       Отложив пергамент на туалетный столик, Виктория снова взглянула на свое отражение. Сегодня она была необыкновенно красива. Подцепив рубин двумя пальцами, она с нежностью вспомнила Сириуса. Ей бы хотелось, чтобы этот вечер они провели вдвоем. Они бы танцевали на зависть заносчивым аристократам, и он, без сомнения, приревновал, застав ее за флиртом.       — Выглядишь бесподобно. Кто мог подумать, что за отвратительной школьной формой скрываются такие ноги, — Моргана присвистнула.       — Ты меня смущаешь.       — Вот и ладно, пусть появится румянец! Ты в последнее время не в меру бледная.              — Еще два-три замечания, и я начну думать, что ты всерьез переживаешь о моем здоровье, — Виктория лукаво подмигнула Моргане, мгновенно растерявшей дерзость.              — Вовсе нет. Ты вынужденная компания.       — Пусть так, но я-то знаю, что ты дорожишь мной. Не отрицай. Я узнала об этом, когда ты учила меня читать чужие мысли. В твоей голове полная неразбериха, но я сумела зацепиться за пару слов.       Восторг загорелся во взгляде темных глаз Морганы. Она втянула щеки, вскинув брови.       — Нахалка! Одобряю.       — Я училась у лучших.       — Лучшей, — поправила Моргана, ухмыльнувшись.       Виктория не ошиблась, серебристое платье сидело как влитое, подчеркивало ее стройную фигуру и высокий рост. Длинное, с широкими рукавами и закрытым декольте, оно выглядело словно из маггловской сказки о Снежной Королеве.       — Мисс Поттер, пора! — появившийся домовик Пики, поприветствовал девушку поклоном.       — Как я выгляжу? Только честно, не смей лукавить.       Выпучив без того огромные глаза, Пики прижал к груди костлявые руки, смертельно побледнев. Кожа его, словно бы утратила привычный бронзовый оттенок, из-за чего он казался больным.              — Пики никогда!.. Пики никогда не врет хозяевам! Вы изумительны, мисс Поттер! Нет, очаровательна! Великолепна! Невероятна! Убийственно хороша!       — Достаточно, я тебе верю! — взмахом руки Виктория поспешила унять разговорившегося эльфа.       Пики глубоко задышал, схватившись за сердце. Проскочившая у его Ирис, зашипела на него.       В последний раз взглянув на самодовольную ухмылку древней ведьмы, Виктория покинула комнату, направившись в роскошно украшенный зал. На сегодняшний благотворительный вечер в честь дня, посвященного Святому Мерлину, в Поттер-меноре собрались все сливки сливок магического общества.       Наткнувшись взглядом на леди Розье, Виктория улыбнулась ей и Томасу, отсалютовавшего ей бокалом шампанского. Держась за перила парадной лестницы, она спускалась по мраморным ступеням, затаив дыхание. Глашатай объявил ее имя и все взоры присутствующих тут же устремились на нее. Виктории нравилось быть в центре внимания.       — Мисс Поттер, позвольте сделать несколько фото! — воскликнул репортер «Ежедневного Пророка».       Виктория не отказала в просьбе. Позируя, она улыбалась, флиртовала и намеренно не обращала внимание на молодых парней, сбившихся в кучку и обсуждающих ее.       — Мисс Поттер, вы прекрасны, — уверила пожилая мадам, схватив Викторию за руку, когда она прошла рядом. — Не верьте злым языкам!       — Злым языкам?       — Да. Зависть разрушает сердца юных девиц. Не принимайте их слова близко к сердцу.       — Благодарю, мадам…       — Блэк. Ирма Блэк, — женщина улыбнулась и сияя бриллиантами, украшающими ее шею и платье, поспешила удалиться.       — О чем она?..       Ощутив, как щеки наливаются румянцем, Виктория удержалась от желания обнять себя за плечи. Ей стало неуютно, совсем как в Хогвартсе, когда до нее доходили слухи, распускаемые однокурсницами. Каждое замечание о своей внешности она воспринимала болезненно, и к пятнадцати годам вовсе перестала лишний раз смотреть в зеркало, словно бы боясь обнаружить изъяны, о которых сплетницы упоминали едва ли не в каждом разговоре, в котором мелькало ее имя.       — Не воспринимай ее слова всерьез. Миссис Блэк сама себе на уме. — Леди Поттер коснулась плеча внучки. — Виктория, познакомься с…       — Альфард Блэк, мисс. Надеюсь, моя матушка не утомила вас разговором.              Темноволосый мужчина средних лет нагло перебил леди Поттер. Та в ответ недовольно глянула на него глазами-иглами, недовольная тем, что ее так нагло перебили.       — Вовсе нет, мистер Блэк.              Виктории удалось подавить удивление, чем она заслужила гордую улыбку Ирмы.       — Слухи о вашей красоте весьма искажены.       Он солгал, однако не остался разочарованным увиденным. Как оказалось, слухи о мисс Поттер — грязь. Пусть Виктория не напоминала ни одну из высокородных леди, которым посвящали стихи и серенады, и все же, что-то в ней было неуловимое. Ее красота не была броской, как у светских див, и не отличалась утонченностью лесных нимф, о которых веками слагали легенды. В ней было нечто, от чего невозможно было отвести взгляд. То ли дерзкий блеск в карих глазах, то ли энергия — магическая и невообразимо мощная.       — Вот как?       Мистер Блэк непринужденно улыбнулся и, наклонившись, оставил на тыльной стороне ладони Виктории едва ощутимое касание губ. Он поглядел на нее исподлобья, вогнав в краску. Ее обдало жаром и голова закружилась.       — Вы достойны большей похвалы, Виктория. Не согласитесь ли вы подарить мне танец?       Виктория оробела.       Ирма обомлела, грозно нахмурившись.       Альфард выпрямился, демонстрируя стать и магическую красоту. В этом они с Сириусом были похожи. Оба высокие, хорошо сложены, обладали безукоризненными манерами и шармом. Мужчины из рода Блэков — магнит, которому невозможно противостоять, как повторял Сириус, напрашиваясь на комплименты.       — Для меня будет честью, мистер Блэк. — Виктория без сомнения вложила свою ладонь в мужскую.       — Для вас просто Альфард, — он приподнял уголки тонких губ в улыбке.       Пара закружилась по залу. Взгляды присутствующих тут же были прикованы к танцующим. Их движения были легки и идеально исполнены. Одним словом услада для глаз.       Мгновение спустя остальные гости тоже присоединились к танцу.       — Как поживает ваш отец? — тихий, проникновенный голос Альфарда, будто обволакивал слух, не позволяя отстраниться.       «Интересно, кем он приходится Сириусу? Быть может кузеном?» — подумалось Виктории.       — Радуется жизни, не вспоминая о давних деяниях. — Улыбка так и красовалась на алых губах, а сталь в голосе была столь же ощутима, как и холодок бегающий по коже.       Альфард усмехнулся, ничего не ответив. Без сомнений, он знал, к чему клонит Виктория, уж слишком наглая и дерзкая.       — Вы намекаете на что-то определенное?       Крутой поворот и девушка вновь оказалась в плену рук мистера Блэка.       Виктория смело глянула в его бездонные глаза, пытаясь проникнуть в сознание, как учила Моргана. Затея не увенчалась успехом. Будто невидимая стена стояла непробиваемым барьером на пути правды, до которой ей не терпелось добраться.       Насмешка в глазах Альфард смутила Викторию, взволновав, из-за чего она чудом не сбилась с ритма. Благо, в танце вел он.       — Всего лишь мысли вслух, — она не сумела скрыть флер разочарования, осевший на лицо.       — Будьте осторожны, мисс Поттер. Вам ли не знать, насколько порой бывает опасно подумать о чем-то запретном, не говоря уже о действиях. — Когда танец подошел к концу, Альфард учтиво поклонился. — До встречи, мисс Поттер. Я жажду продолжить наше знакомство.       — Поверьте, я тоже. Быть может, мне удастся уговорить вас вернуть то, что принадлежит мне по праву рождения. До скорых встреч, мистер Блэк.       Альфард хохотнул, подметив сходство внучки с леди Поттер. В свое время и она была столь же темпераментной, коей оставалась по сей день. Схватив с подноса бокал со спиртным, он обвел помещение цепким взглядом, кивнув матери, снова затерявшейся в суматохе вечера.       — Она дитя и я не желаю, чтобы на ее имя падала тень твоего рода, — не глядя на мужчину, изрекла подошедшая Ирма до побеления в пальцах сжавшая ножку хрустального бокала. — Не смей вести себя неуважительно по отношению к Виктории. Уж я-то знаю вас, Блэков. И держи своих кузенов подальше от нее.       — Думаешь, меня всерьез интересует твоя внучка? Ревность тебе не к лицу, дорогая. — Ирма вспыхнула, не удержав в руке бокал с игристым шампанским. Альфард усмехнулся и щелкнув двумя пальцами правой руки, вернул невредимый бокал обратно в ее руку.— Помни, я всегда на шаг впереди тебя, дорогая моя.       — Речи твои гадкие, как и ты сам.       — Зато твоя постель не пустеет. Верно?       Альфард без интереса поглядел на давнего любовника Ирмы — Гарольда Валуа, воркующего с юными девицами, краснеющими и бледнеющими из-за его смелых речей и не менее опасного взгляда. Подумать только, когда-то малыш Джеймс Поттер считал его своим дедом, потому что Гарольд казался ему невероятно похожим на мужчину с портрета — покойного Карлоса Поттера.       — Какое тебе дело до моей постели? Помнится, и тебе скучать некогда.              Послышался дружный перезвон бокалов. Альфард и Ирма льстиво улыбнулись друг другу, звоном сошедшись бокалами.       — Как всегда, в яблочко.       Ирма томно улыбнулась, поглядев в лицо Альфарда. Он оставался все таким же прекрасным, как десять, двадцать и тридцать лет назад. Не столько молодой, как в день их знакомства, однако возраст его не портил. Напротив, добавлял стати.       — Подумать только, а ведь ты мог стать лордом Блэком. И что в итоге? Твой жадный кузен занял твое место.       — Я оставил мечты о величии в прошлом, потому что знал, что ты никогда не откажешься от власти, леди Поттер. Доброго вечера.       Бесцеремонно коснувшись губами впалой щеки женщины, Альфард направился к парадным дверям поместья. Отрешенным взглядом Ирма проводила мужской силуэт, пока он не скрылся.       — Столь же красив, сколь и самодоволен. Треклятые Блэки, вот истинное проклятье женщин Поттер. — прошептала Ирма, только бы ее никто не услышал.       Заметив знакомые фигуры в неприметном углу зала, Виктория поспешила к ним, предварительно расправив плечи, как учила бабуля.       Подпирая мраморные колонны, Томас Розье и Рэймонд Эйвери лениво попивали вино, усмехаясь при взгляде на сновавших мимо магов и волшебниц.       — С ума сойти, кого я вижу? Розье и Эйвери, — Виктория приветливо улыбнулась, пригубив бокал вина, которое тайком стащила с подноса домового эльфа. — Скучаете, мальчики?       — А вечерок становится все краше, — Томас широко улыбнулся. — Выглядишь невероятно. Не будь ты моей кузиной, я бы…       — Полегче, не то она тебя проклянет. Будто не знаешь, что болтаешь с чернокнижницей. Или нет, не так! Виктория Поттер — гриффиндорская принцесса! — весело пролепетал Рэймонд, смакуя каждый слог. По всей видимости алкоголь здорово ударил ему в голову. — Лучшая охотница некудышной команды, и, в придачу ко всему имеющемуся, верная подруга бездарных Мародеров!       Широкоплечий Рэймонд выпрямился в ту же секунду, как завидел на горизонте приближающуюся к нему девушку. Стерев невидимые пылинки с плеч, он отсалютовал ей бокалом. Как никак, но сегодня он находился в гостях, а значит и вести себя должен соответственно.       Томас, высокий и крепкий, звучно рассмеялся, хлопнув друга по плечу. Он пригладил ладонью волосы, идеально уложенные, и прищелкнул зубами.       Вики, шутки ради, изобразила реверанс. Улыбка не сходила с ее лица.       — Не слушай его, мне нравятся шутки Мародеров, — поспешил развеять атмосферу Томас.       — Верю на слово. Рэймонд, только что с твоих уст прозвучал комплимент или оскорбление?       Рэймонд с изумлением уставился на усмешку девушки. Оказалось, что гриффиндорская принцесса помнит его имя. Это приятно.       Томас ухмыльнулся.       — Разве я могу оскорбить тебя в твоем же доме, Поттер? — он немигающим взглядом скользил по телу девушки.       «За годы Виктория похорошела. На любителя, конечно, но раз нравится сопляку Блэку, значит, и другим понравится», — про себя размышлял Рэймонд, не стыдясь.       — Осторожно, не то я заревную свою кузину Виви!       — Виви! Вот умора! — Рэймонд заржал.       Томас обнял Викторию за талию, чмокнув ее в щеку. Он опьянел, а она не возражала, потому что не хотела оставаться одна в зале с теми, кого не знает близко.       — Потанцуешь со мной?       — Виви, тебе ли спрашивать о таком? Рэймонд, — Томас всучил другу бокалы с недопитым алкоголем, — смотри и завидуй.       Томас закружил Викторию в танце, чудом не отдавив ей ноги. Он шутил и девичий смех звучал чисто, словно родниковая вода. Когда мелодия сменилась, они вернулись к Рэймонду, не заметив, как быстро за разговором пролетело время.       Томас украл бутылку шампанского, Виктория поднос с шоколадными кексами и втроем они тайком сбежали в сад, богато украшенный гирляндами. Она пели песни «Странных Сестричек», обливали друг друга водой из фонтана и не думали о том, что будет по возвращению в Хогвартс.       — …Мерзкий Пив не прознает о проделках Мародеров! Он расстроится и как взревет: Филч узнает обо всем! — вслух зачитала стих Питера Виктория.       Она босиком стояла на парапете фонтана, крепко сжимая ладонь Томаса, вызвавшегося ее подстраховать. Рэймонд, рассевшийся на скамейке, смеялся громче всех, переодически отхлебывая из горлышка бутылки.       — Браво!       Томас отпустил ладонь Виктории, чтобы ей поаплодировать, и она, не удержавшись, свалилась в фонтан. Брызги окатили парней, вмиг переставших смеяться.       — Помогите мне!       Рэймонд и Томас бросились на помощь Виктории, которая утянула их за собой. Насквозь мокрые и пьяные, они дружно рассмеялись.       Луна ярко освещала ночное небо. Звезды ей подмигивали.       — А знаете, что у меня есть? — заговорщически прошептал Рэймонд, выудив из кармана пиджака маггловский косяк.       — Где откопал?       — Места и людей знать надо. Ну что, курнем?       — А что это? — вопросила Виктория, прилично опьяневшая из-за выпитого алкоголя.       Томас и Рэймонд переглянулись и ухмыльнулись друг другу. Злого умысла у них, к счастью для Виктории, не было. Но окажись на их месте кто-то другой, например, Альберт Донт и его дружки, Виктория явно не осталась бы невинной, как и любая другая девушка, решившая ночью погулять с парнями в саду.       — C'est de la drogue. Tu veux t'amuser?       Виктория покачала головой, не успев ответить. Сестрица Томаса — Рошель Розье, велела всем троим немедленно привести себя в достойный вид и возвращаться в зал. Так они и сделали, однако назад не вернулись, решив скоротать время в саду. На этот раз на скамье, а не в фонтане. Рэймонд и Томас на двоих скурили косяк, а Виктория воздержалась, побоявшись.              Втроем они встретили рассвет и тепло распрощались, когда пришлось время гостям покидать Поттер-мэнор. Паки, отыскавший хозяйку в саду, сопроводил ее в комнату. Алкоголь выветрился, правда, усталость прошедшего дня легла на хрупкие плечи Виктории неподъемным грузом.       — Виктория, ты спишь?       Без стука вошедшая в комнату внучки Ирма, подозрительно принюхалась, взглядом наткнувшись на пустой бокал, высившийся на тумбе.       — Нет, я умираю. Скажи, тебе удалось разузнать у него о моей магии?       — Нет, — уныло ответсвовала Ирма, не став поучать внучку. — Завтрашним днем мистер Блэк, вместе со своим племянником, нанесет нам визит. Посему веди себя приветливо, Виктория, и, главное, не смей дерзить!       — Я само очарование, ба-а.       Вики рассмеялась и Ирма скривилась, подобно сморщенному лимону, из-за очередного унизительного прозвища. Она ушла, и вскоре явилась Моргана, не удивившаяся состоянию Виктории, страдающей из-за головной боли.       — Когда я говорила о доверии к твоему кузену, я не имела в виду, напиваться и купаться в фонтане.       — Ой, Мори, мне так плохо. Давай ты меня утром отругаешь.       — Я бы тебя за волосы оттаскала. Ты бы быстро отучилась пить то, что не предназначено для твоего возраста.       — Ой-ой, а говоришь, что не заботишься. Ты врунишка, Мори, — прошептала Виктория, заснув.       — И вовсе не забочусь, не волнуюсь. Так, присматриваю иногда, и то без удовольствия.       На следующий день после полудня в Поттер-мэнор прибыли долгожданные гости. Как истинная хозяйка дома, Ирма Поттер с достоинством встретила представителей рода Блэк в холле при полном параде. Оставив верхнюю одежду на попечение дворецкого, Альфард Блэк с юным племянником прошел в приемную для гостей, где стоя лицом к арочным окнам, их ожидала Виктория.       — Присаживайтесь, чай стынет. Мистер Блэк, позвольте узнать, вы знакомы с моей внучкой?       Не теряя изящества, гости расселись несколько вальяжно. Ирма покривила губы, сетуя на то, что назначила встречу в доме, а не на нейтральной территории.       «Падшие побрали бы этих Блэков. Мои диваны замарают», — подумалось женщине, вспомнившей, сколько ей пришлось отвалить на торгах за эксклюзивную мебель.       Дворецкий Константин незамедлительно подал холодный чай.       — Можно просто Сириус, мэм.       Пригладив волосы, кои надобно было бы собрать в хвост, юный мистер Блэк обворожительно улыбнулся, производя неизгладимое впечатление на леди Поттер. Во всяком случае он наивно понадеялся, что смог покорить ее обаянием, однако обманулся.       Невзирая на наличие улыбки, в глазах Ирмы скверкала сталь. К юному волшебнику, к тому же к крестнику бывшего любовника, она не испытывала вполовину нежных чувств, которые питала к домашним эльфам.       Виктория глядела вдаль, а вернее на сад, раскинувшийся за окном, и неожиданно для всех обернулась, выдохнув протяжное «ах».        Ирма сощурилась, колючим взглядом наградив внучку. Она день за днем обучала ее терпению и умению справляться с эмоциями, насколько бы сильными они ни были. И вот опять, Виктория не удержалась, уподобившись отцу.       — С ума сойти, — полушепотом выдал Сириус, пристав с места.       Альфард и Ирма переглянулись, и если первый понял реакцию племянника, то вторая терялась в догадках. Озарение снизошло на нее солнечным лучом, зарябившим на горизонте.       «Проклятые Блэки и здесь нагадили», — строкой пронеслось в мыслях Ирмы, проследившей за влюбленным взглядом внучки.       Застыв, словно невидимыми цепями прикованная к полу, Виктория не могла поверить увиденному. Собственно, ее эмоции с лихвой отразились на лице побледневшего Сириуса.       — Привет, — сорвалось с губ неуверенно.       Разинув рот, Сириус сократил меж ними расстояние, почти не моргая. Казалось, если вдруг он хоть раз закроет глаза, то Виктория непременно исчезнет, словно она всего лишь плод его истосковавшегося воображения.        Голоса Ирмы и Альфарда глохли.        — Эй, привет, — наплевав на этикет, Сириус за руку потянул Викторию, крепко прижавшуюся к его груди. Он опустил ладони на ее талию, носом вдохнув дурманящий аромат.       — Скучал по мне? — игриво подмигнув, Виктория не спешила отстраниться.       — Каждый чертов день. Кто знал, что я настолько привяжусь к тебе?       — Просто признай, ты без ума от меня, — передразнивала она его, а он не спешил поспорить.       На ухо прошептав глупость, имеющую двойное дно, Сириус ухмыльнулся, наслаждаясь смехом Виктории, волной прокатившегося по залу. Как и всегда она завладела всеобщим вниманием.              От увиденной картины Ирма Поттер в гневе скривила рот, не имея возможности издать хоть один звук. Рядом сидевший Альфрад по-доброму ухмыльнулся, одобрив поступок крестника.       — Они идеальная пара.       — Закрой свой рот, — грубо отрезала хозяйка дома.        Константин пролил чай на стол, засмотревшись на молодых людей, по всей видимости, позабывших где и с кем они находятся.       — Представь мое удивление, когда Альфард позвал меня с собой в гости! Поначалу я отнекивался, но, как я мог упустить возможность завести новые знакомства? Да еще и с такой красоткой!       — Новые знакомства, говоришь? — Виктория, шутки ради, стукнула Сириуса в плечо, скрывая отголоски ревности под улыбкой.       — Не дуйся, ты вне всякой конкуренции, caramel.       — Ба… Ирма, это мой школьный друг Сириус! — Виктория светилась от счастья, точно новогодний шар на еле. — Позволь, я покажу ему поместье. Мы скоро вернемся!       Не дождавшись ответа, Виктория силком утащила Сириуса в библиотеку, в которой можно было надолго затеряться. А она, истосковавшаяся по его ласкам, лишь этого и желала.       — Прошу нас извинить! — разведя руки в стороны, Сириус на бегу улыбнулся, покорно следуя за подругой, как таковой давно переставшей являться.       Когда наваждение спало, Ирма неодобрительно покачала головой, порицая взбалмошное поведение внучки. Альфард, напротив, был рад за просиявшего племянника, видя, как тот расцвел на глазах впервые за пару дней затворничества.       «Виктория и Сириус вместе — нечто сногсшибательное», — как посчитал Альфард, но вслух не сказал.       — Это все твои гены! — не сдержалась леди Поттер, ладонью треснув по подлокотнику дивана. — Нечего было брать с собой Блэка-младшего. Я приглашала тебя, никого более.       Альфард отпустил смешок, не став вступать в полемику с женщиной, при желании способной похоронить его заживо.       — А они хорошо смотрятся вместе. Не находишь? — он отпил из фарфоровой чашки, внимательно наблюдая за реакцией Ирмы, которая поперхнулась, как только до ее слуха донеслось столь «оскорбительное предложение». — Думаю, в будущем их союз всех нас удивит. Не даром существует предсказание о Поттер, должной…       Речь Альфарда оборвалась, когда подорвавшись с места, Ирма наставила на него волшебную палочку, бросив жестко:       — Ни за что на свете!       Стены поместья, словно повинуясь настроению хозяйки, задрожали.

      В тот же миг, покамест Ирма и Альфард перебрасывались колкостями, Виктория и Сириус вздумали осквернить стены древней библиотеки Поттер-мэнора.       Смахнув с письменного стола принадлежности, Виктория забралась на него с ногами, притянув к себе за ворот рубашки Сириуса, не ставшего сопротивляться. Они затерялись среди высоких стеллажей библиотеки, не желая даром терять времени. Темное помещение, освещаемое всего несколькими зачарованными лампами, скрывало их от любопытных глаз.       У дверей их сторожил домовик Виктории, всем сердцем волнующийся за честь своей хозяйки.       Скользя по плечам Сириуса, Виктория раз за разом хихикала, когда он отвешивал ей комплименты. Она знала: он сходит с ума и ей это нравилось. Вдали от Хогвартса, населенного сплетниками и завистниками, Виктория чувствовала себя вольготно, не боясь того, что о ней поползут грязные слухи.       — Мне нравится, как ты пахнешь. Новый парфюм? — прошептал Сириус ей в шею, опустив ладонь на бедро. — Не могу понять, что это.       — Шоколад и кофе. Ты ведь любишь кофе, я не ошибаюсь?       От удовольствия закатив глаза, Виктория пошире развела ноги. Сириус творил с ней страшные вещи: опалял кожу теплым дыханием с привкусом табака, норовил залезть под юбку и блузку, но хуже всего то, что дразнил поцелуями.       — Ты хотела угодить мне, но не знала, что я совершу визит? — губами прикусив мочку уха, Сириус ухмыльнулся, добившись желаемого — стона Виктории.       — Мне хотелось… на мгновение почувствовать тебя рядом.       — Так, кто из нас тосковал?       Пальцами накрыв мужские губы, Виктория придвинулась на край стола, и крепче обняв его за плечи, впилась в губы жадным поцелуем. Сириус ответил с неменьшей отдачей, позабыв о том, что его визит в скором времени подойдет к концу, так как у Альфарда имеются неотложные дела.              — Ты. Это всегда будешь ты, — шептала Виктория, пальцами зарываясь в темные волосы парня. — Помни, до конца своих дней ты будешь нуждаться во мне гораздо больше, чем я в тебе, Блэк.       Сириус запрокинул голову, наслаждаясь пылкими поцелуями, оседающими на его шею и грудь. Находясь на грани блаженства, он пальцами крепко ухватил Викторию за волосы, отчего она, ухмыляясь, вскинула голову, пьяным взглядом уставившись на него.       — Клянусь, когда-нибудь ты доведешь меня и ты станешь Блэк. Вот тогда и посмотрим, как ты отнесешься к тому, когда я стану обращаться к тебе исключительно по фамилии.       — Милый мой, не тешь себя пустыми надеждами, я за тебя замуж не пойду.       Удивившись, Сириус нервно рассмеялась.       — Это еще почему?       Закусив нижнюю губу, Виктория дернула плечами, позволив блузки соскользнуть со своих плеч. Ее черный полупрозрачный бюстгальтер вовсе не скрывал часто вздымающуюся, острую грудь.       Сириус сглотнул, на мгновение потеряв самообладание. Внутри него заныло нечто болезненное. То, что он силился сдержать. Все же, негоже пятнать честь мисс Поттер, даже если он рассматривал шанс их женитьбы, пусть и не всерьез.       — Ты слишком сложный для меня, особенно, в качестве будущего супруга. Сам посуди, ты агрессивный, ревнивый и чертовски опасный. Да и ты никогда на мне не женишься, это не в твоем стиле.       — Не в моем стиле? Виктория, ты бы удивилась, на что я способен…       — Ради меня?       — В том числе. — он склонился над ее ухом, прошептав: — J'ai même pas eu le temps de te baiser, et tu crèves déjà en me suppliant de te toucher.       — Alors baise-moi, qu'est-ce que t'attends? Ou tu préfères que quelqu'un d'autre le fasse?       В тон ему поспешила ответить Виктория, зная, что неуловимый Сириус у нее на крючке. И если кто-то и умоляет, то он, не она.       — У тебя кто-то был этим летом?       — А у тебя?       — Нет, — ответил Сириус, не думая лукавить. — Твоя очередь, отвечай.       — Нет. Ты и сам это знаешь, как будто не следил за мной через подаренное зеркало.       Сириус потянул уголок губ в улыбке, воздержавшись от смеха. Он тяжело сглотнул, оттянув удушающий галстук. Все его чувства будто обострились, поглотили его без остатка.       — Мне нравится, когда ты становишься такой… деспотичной, наглой.       — В самом деле? Тогда заткнись и поцелуй меня.       И он повиновался ее воле, накрыв ее губы своими и обхватив ладонями лицо. Но Виктории и этого было мало. Вскоре она утянула Сириуса на софу, взобравшись на его бедра. Он не сопротивлялся, лишь изредка подсказывал, — как стоит целоваться, ласкать шею и плечи, — шлепая ее по ягодицам.       Менее чем через полчаса, вдоль нацеловавшись, Сириус, с расстегнутой на груди рубашкой, спиной прислонился к спинке дивана, дыша с натугой. На его коленях уместилась голова Виктории, не отпустившей его руки.       — Ты весь в моей помаде, — заметила она с ухмылкой.       — Это в моем стиле.       — Заткнись, Блэк.       Опустив ладонь на горло девушки, ни капли не испугавшейся, Сириус в шутку заявил, что готов придушить ее, если она продолжит обращаться к нему по фамилии. Или того хуже, похитит ее в ночи и сделает своей миссис Блэк.       — О, я была бы отличной леди Блэк! — в ответ бросила Виктория и приподнявшись, поспешила застегнуть пуговицы на своей блузе. — Всю меня обслюнявил.       Сириус заразительно расхохотался, удержав ладонь на пояснице Виктории. Она грозилась покинуть его, однако осталась, чему он был несказанно рад.       — Я ведь у тебя первый?       Обернувшись через плечо, Виктория не сразу кивнула.       — Первый. И любой давно бы затащил меня в постель, а ты дальше поцелуев не заходишь. Иногда мне хочется большего, ты и сам это знаешь.       — Знаю. И все же, я тебя слишком уважаю.       — Чудила, — прошептала Виктория ему губы прежде, чем поцеловать.              Сириус обрадовался поистине прекрасной новости. Ему польстило то, что местные аристократы, коих Виктория могла очаровать как нечего делать, не были с ней близки. Никто, кроме него.       «А вдруг, она впервые целовалась со мной? Может такое быть, или это уже мои больные мечты?» — размышлял он, целуя Викторию.

***

      Стоя перед туалетным столиком в личной опочивальне, Виктория кончиками пальцев скользила по шее, неторопливо спускаясь к ключицам, на которых виднелись следы поцелуев. Ей хотелось вернуться на пару часов в прошлое и повторить случившееся.       Благо, они не попались на глаза Константину или Марии, за что стоило благодарить ее верного домовика Пики, доказавшего свою преданность.       Раздался громкий стук в дверь.       Виктория запахнула халат, смахнув последние остатки наваждения, пришедшие с мыслями о Сириусе.       Леди Поттер вошла в комнату, настороженно оглядевшись. Не заметив ничего непотребного, она опустилась на край постели, жестом подозвала к себе Викторию.       — В каких отношениях ты состоишь с Блэком-младшим? Этот мальчишка вскружил тебе голову. Я вижу, не отрицай.       — Между нами ничего нет, кроме дружбы, разумеется. С чего ты взяла, что он вскружил мне голову? — Виктория постаралась сменить тему разговора, заметив насмехающуюся над ней Моргану в углу комнаты. — Ты знаешь: я не стану рисковать своим будущим ради интрижки.       — Ну да, ну да, конечно. — Ирма фыркнула, стряхнув незримые взору пылинки с юбки. — Будь осторожна, а лучше держись от него подальше. Все Блэки такие… добра от них не жди.       — О чем это ты? — Вики закатила глаза. — Подожди… Ты и Альфард?        Виктория, не поверив, прикрыла ладонями рот, приглушенно ахнув. Предположение не вязалось с реальностью, в которой Ирма была холодна с мистером Блэком, в сторону ее не глядевшего лишний раз. А, может, они всего-то скрывали свои истинные чувства за фасадом лживой вежливости.       — Отправляйся в постель, Виктория! Не держи в соей прекрасной головушке столь грязные, недопустимые мысли.       — Как скажешь, — Виктория ухмыльнулась.       — Ах, да, думаю, тебе стоит обратиться за помощью к Блэку-младшему. Альфард не намерен помогать. Видите ли, он дал слово! Каков наглец!       Леди Поттер покинула комнату.       Закусив изнутри щеки, Виктория призадумалась. Ей казалось отвратительна мысль, что она может использовать Сириуса в махинациях, но эгоизм Поттеров, и одержимость желанной целью, взяли верх на доводами рассудка. С некоторым сомнение поднявшись на ноги, она шаткой походкой, по-прежнему одолеваемая сомнениями, подошла к туалетному столику и, вытащив из первого ящика пергамент и перо с чернилами, набросала пару строк.       Моргана через плечо взглянула на корявый почерк, недобро поджав губы. С каждым днем в ней крепла уверенность о наличии личных целей Ирмы Поттер, вздумавшей вести грязные игры.       — Не делай этого, не то пожелаешь.       С шумом выдохнув, Виктория подняла голову, усталым взглядом возрившись на Моргану. Она понимала ее переживания и разделяла их, вот только не была готова ждать маны небесной, раз уж подвернулся шанс ускорить процесс.       — Он единственный, кто может помочь мне. Ты должна была мне помочь, но, как видишь мы не сильно-то и продвинулись!       — Вот значит как? — голос Морганы похолодел.       Я, — Виктория запнулась, поздно осознав, что сболтнула лишнее, — не это имела ввиду, Моргана…       — Знай, ты растеряешь близких друзей раньше, чем обретешь желаемое.       Ведьма исчезла, оставив Викторию в глухом одиночестве. В порыве неконтролируемой ярости она свернула чернила с нетронутыми листами со стола. Сомнения, теснившиеся в мыслях, были подавлены смелым решением: завершить начатое.       — …Такова моя воля, — прошептав строки заученного заклинания, Виктория ощутила пустоту в ладонях, что означало — ее письмо дошло до адресата.       На следующий день Виктория явилась в бар, заняв столик напротив окна. Она нервно отбивала ногой дробь, ожидая встречи. Столь мерзкая привычка передалась ей от Сириуса, привыкшего скрывать эмоции, но не умеющего в полной мере контролировать язык тела.       Заметив медленно приближающегося к столу парня, Виктория расплылась в обольстительной улыбке, заправив прядь волос за ухо. Смурной Сириус опустился на скрипучий стул, наградив девушку непривычно равнодушным взглядом. Надо бы сказать, что выглядел он, пусть и отчужденно внешне, но одет был с иголочки, как и подобает молодому человеку его положения.       Виктория занервничала, почуяв неладное. Дабы сгладить настроение обоих, она потянулась через стол к ладоням Сириуса, не коснувшись его — он не пожелал ощутить ее прикосновения.       — Ты воспользовалась мной, — сухо промолвил Сириус, не сумев скрыть злобу, плясавшую во взгляде. — Альфард обо всем мне рассказал, не смей увиливать.       — Не понимаю, о чем это ты?       — А так?       Выудив из внутреннего кармана пиджака остроконечную звезду из алюминия, он нарочито небрежно бросил ее на стол, будто она ничего не значила.       Глаза Виктории загорелись. Ей натерпелась дотронуться до магии вкусить ее, почувствовать ее мощь.       — Может все то, что между нами было не больше, чем твоя очередная уловка? Брось, я знаю, как ты умеешь туманить мысли. А я-то дурак…       Он не договорил.       Не на шутку обескураженная происходящим Виктория ртом ловила воздух, не понимая оправдываться ей или в ответ накинуться с обвинениями. Сжав пальцы в кулаки, она втянула щеки и закусив их, языком очертила шрамы во рту.       — Ты не можешь обвинять меня в том, что я всего лишь хочу вернуть то, что по праву принадлежит мне. — отозвалась она сдержанно. — Это не безделушка, Сириус. Магия. Моя магия, понимаешь?       Сириус устало откинулся на спинку ветхого на вид стула и, скрестив руки на груди, смерил Викторию недоверчивым взглядом. Он бы многое отдал, чтобы оказаться на ее стороне в вопросе магии, но не мог. Потому что не поддерживал ее тягу к безумию, зная, чем чреваты последствия.       — Тогда выбирай: я либо магия, — тон его не терпел возражений, лишь четкого ответа.       — Ты не можешь! — в порыве гнева Виктория стукнула ладонью по столу. — Не смей ставить мне условия, Сириус!       — Я просто хочу знать, какие чувства ты ко мне испытываешь на самом деле. Я многого прошу? Мне нужна правда, честный ответ. — Сириус прищурился, точно также, как Виктория и немного погодя смягчился. — Я беспокоюсь о тебе.       — Это я должна беспокоиться! — Виктория подскочила, запоздало услышав грохот из-за упавшего за ее спиной стула. Не желая признавать свою неправоту, она решила действовать — бить по больному. — Ты без конца заигрываешь с девками! Тебе нравится быть в центре внимания, а меня это бесит! «Не хочешь выпить, Сириус?» «Буду рад, милая!» «Может сходим на свидание?» «Женись на мне, Сириус!» «Ты такой классный!» «Может трахнешь меня на перемене в кладовке у Филча?» Это я должна переживать, Блэк! Алиса говорила, что в твоей постели побывал Хогвартс-экспресс и тележка мадам Баклюж, а я не верила…       Сириус оскорбился. Ранее его не смущали сплетни, потому как он им попросту не уделял внимания. Велел Виктории не верить бредням. А как оказалось зря.       Посетители бара с интересом глядели на спорящую парочку, даже официанты отвлеклись от работы, краем уха прислушиваясь к бурному спору. Местные жители не поняли смысла слов, но изумленно ахали на каждую новую реплику.       — Помнится, я просил тебя не верить никому кроме меня.       — Ой ли, думаешь, так легко закрыть уши и глаза на происходящее?       — Я и подумать не мог, что обо мне ходит такая слава, — цинично усмехнувшись, Сириус горделиво расправил плечи. Горло жгло. — Знаешь, почему я не хотел начинать с тобой отношения? Почему так легко согласился с Джеймсом и какое-то время держался от тебя на расстоянии?       Сглотнув, Виктория качнула головой, нахмурившись. Ее раздражало спокойствие Сириуса, пусть она и знала, что он готов взорваться из-за переполняющих его эмоций. Впрочем, как и она.       — Ты мала для серьезных отношений. У тебя нет понимая того, как они должны выглядеть и в чем их суть. — Сириус невесело усмехнулся. — Ты чертова дура, Поттер. Глупая и ревнивая.       — А ты неуравновешенный кретин! — с той же горечью в голосе воскликнула Виктория.       — Я переживаю за тебя. Ты хоть понимаешь, что может произойти с тобой, если спустя столько времени ты позволишь этой мерзости, — не подобрав подходящих слов, Сириус метнул взгляд на нетронутую звезду.       — Это часть меня, Сириус! Мой отец на пару с твоим крестным отнял ее у меня, без моего согласия! Ты понимаешь, что я чувствую?       — А что должен чувствовать я, если это навредит тебе? Я не хочу терять тебя. — Потянувшись через стол, он с нежностью очертил контур девичьих щек, лбом прижавшись к ее лбу. — Ты не отступишь? Впрочем, чему я удивляюсь? Вы, Поттеры, упрямы, как стадо ослов.       — Почему ты не можешь понять меня и поддержать? — прошептала Виктория, оставив поцелуй на его щеке.       — Потому что это мерзость. Я не смогу тебя переубедить, а ты не остановишься. — Понадеявшись, что она возразит, Сириус так и не дождался ответной реплики. — Что ж, в таком случае, мне больше нечего здесь делать.       — Уйдешь и оставишь меня? — вопросила Виктория, вцепившись в его ладонь мертвой хваткой.       — Сейчас мне кажется, что мы оба поторопились. Тебе надо повзрослеть.       — Да катись ты к Падшим!       Он ушел. Ушел и не обернулся, оставил Викторию одну посреди бара. Лишь артефакт, с заточенной в нем магией, напоминал о его присутствии.

***

Август, 1976       Ровно три недели Виктория тщетно посылала к Сириусу сов. Должно быть, она написала мешок писем, ни на одно из которых он не ответил. Она винила себя в содеянном, пропуская уроки леди Поттер мимо ушей, отчего та злилась.       В какой-то момент, весьма переломный, жажда магии отступила, потому что ни о чем другом, кроме Сириуса Блэка, Виктория была не в состоянии думать. Желая все исправить, она в отчаянии, пересилив себя, заглянула к Альфарду Блэку, но не получила ничего, кроме обнадеживающего: «Подожди, ему нужно остыть».       Трижды пожалев о содеянном, Виктория зазря проклинала себя, понимая, каких ошибок натворила: обидела Моргану, подорвала доверие Сириуса, посеяв между ними смуту.       К счастью, Моргана простила Викторию, не став держать на нее зла. Она понимала, и в некотором смысле, разделяла ее чувства. И все же, считала ее поступок глупым и необдуманным.       — Вот бы здесь была мама. Она бы нашла подходящие слова, дала бы совет.       Всхлипнув, Виктория покрепче обняла плюшевого медведя, не желая покидать постель. Настроения на поход в театр не было.       Моргана опустила ладонь на плечо девушки. Как ей думалось, в дальнейшем Виктории и Сириусу придется сложно, так как по природе гордые и излишне спесивые, они скорее затопчут свои чувства ногами, нежели признают ошибки. И, возможно, расстанутся раньше, чем окончат Хогвартс.       — Пройдет время, и он простит тебя, пташка.       Громко шмыгнув носом, Виктория утерла сопли рукавом халата. Напрочь позабыв о манерах и воспитании, она выглядела, как бы сказала Ирма, будь она рядом, словно неотесанная грязнокровка.       — И сколько же времени должно пройти?       — Как знать. Совсем скоро ты вернешься в школу, тогда и узнаешь. — Расправив плечи, Моргана отсела, мысленно отругав себя за проявление нежности к той, кого надо было бы отлупить палкой за длинный язык. — А сейчас немедленно приведи себя в достойный вид. Невыносимо смотреть.       Виктория знала, что Моргана шутит, подначивая ее. Она послушалась, умывшись и причесавшись.       — Зря я тебя не послушала. Оно того не стоило.       — Рада, что ты наконец поняла то, что я несколько недель пытаюсь тебе втолдычить. — Моргана перевела дух. — Признаю, Блэк-младший мне не сильно нравится, но я готова закрыть глаза на это, раз уж он тебе дорог.       — В самом деле?       — Не спрашивай, сама в шоке.       — Мне страшно возвращаться в Хогвартс. Вдруг Сириус не захочет меня видеть? — Печальная улыбка коснулась лица Виктории.       Моргана цокнула кончикам языка, не сразу отыскав ответ:       — Ты отправила ему десяток писем, будь уверена, он не станет игнорировать сей факт.       — Это точно, — отозвалась Виктория, подвязав волосы алой лентой. — И я снова перед ним унижаюсь.

***

      Находясь в доме кузины, Сириус считал дни, минуты. Чертовы три недели беспросветной печали и собственного молчания изрядно сказались на нем. О Виктории он думал часто, за что ругал себя, но лишь мысленно, и довольно слабо.       Ее образ сопровождал его во время приемов пищи, разговоров, перед сном и после пробуждения. Куда бы он не пошел, всюду она мысленно следовала за ним. Знакомый запах горького шоколада чувствовался в хлопьях племянницы Доры за завтраком.       Пусть Сириус не любил сладкое, однако тянулся за карамельными леденцами.       Казалось, Вики была повсюду. Красивая и совершенно неосязаемая. До Хогвартса оставались считанные дни, а ему хотелось ночевать на вокзале. «Вдруг она придет туда первая? Что он ей скажет? Что скажет она? Как именно им вести себя друг с другом и что теперь между ними?» — размышлял он, теряясь в догадках.       Андромеда уверяла брата в лучшем развитии событий, но отчего-то он не находил утешения в ее словах. Тед Тонкс — супруг Андромеды, также не оставался в стороне. Он, как состоявшийся мужчина, часто повторял одно и то же, силясь достучаться до спесивого, совсем юного парнишки: «Если ты не хочешь терять ту девушку, тебе следует вести себя по-взрослому, а не дуться из-за малейших неприятностей».       Сириус поневоле соглашался, однако письма не отправлял. Его злило, что Виктория так и не нашла свободной минуты, чтобы написать ему.       Разумеется, он не догадывался о том, что совы, принадлежащие леди Поттер, не покидают Поттер-мэнор без ее дозволения.