Оскверненные

Так бывало всегда. Стоило мне с великим трудом навести порядок в своей вселенной и начать в ней жить, как она взрывалась, снова рассыпаясь вдребезги.

— Айрис Мёрдок

12 июня, 1974       Близнецы Поттеры вернулись домой вместе с Сириусом Блэком и Лили Эванс, которые гостили у них несколько дней, с разрешения родителей. Юфимия была в восторге от друзей своих детей, в особенности от миловидной Лили, чьи знания в бытовых вещах поражали. Она же частенько помогала по дому, пока Виктория пропадала во дворе с мальчишками.       Семья Поттер не имела домовых эльфов, что оказалось настоящим открытием для Сириуса, так как Флимонт выступал против рабства в любом его проявлении. Миссис Поттер вместе с детьми полностью поддерживали позицию главы семьи, считая, что традиции магического мира давно устарели. Однако вслух о таком говорить не следовало, в том случае, если Поттеры не намеревались прослыть революционерами.       Через неделю пребывания в Коукворте для брата и сестры настал переломный момент, когда явилась леди Поттер — мать Флимонта, изъявившая желание забрать Викторию на остаток лета в Поттер-мэнор. Джеймс не был рад нежданной новости. При мысли, что им с Викторией придется расстаться, сердце его болезненно сжималось. Он не собирался отступать, даже после того, как родители одобрили предложение леди Поттер. Хотя стоит отметить, что к согласию они пришли через несколько дней сложных переговоров. У мистера Поттера с раннего детства сложились трудные отношения с матерью, и все же он позволил ей забрать единственную дочь в Сан-Марино.       — Нет, я не позволю разлучить близнецов. Ты не посмеешь, — настаивала Юфимия Поттер.       Ирма Поттер, наблюдавшая за нарастающей ссорой сына и невестки, ухмылялась, в некотором смысле злорадствуя. В свое время она предупреждала Юфимию бежать прочь, но та ее не послушала и выскочила замуж за Флимонта. Он не солгал, когда обещал ей любовь и уважение, вот только они не были на равных. Не тогда, когда приходилось решать проблемы и думать о благе семьи.       — Не подрывай мой авторитет в глазах детей. Решение принято. Виктория отправится в Сан-Марино. И, если понадобится, останется там до совершеннолетия.       — Нет, — подавленная Юфимия покачала головой. — Не поступай так с ними. Они ведь близнецы, больше, чем брат и сестра. Флимонт, их души…       Оборвав жену, Флимонт заключил ее в объятия.       — Другого выхода нет, я не вижу. Он снова дал о себе знать, ты ведь знаешь. Я не позволю ему разрушить нашу семью, погубить нашу дочь…       — Будь сильной, Юфимия, — подытожила Ирма. — Твоя дочь будет в безопасности со мной. Стены родового поместья скроют ее и наполнят силой, которую вы у нее…       — Достаточно!       Разговор старших остался для Джеймса и Виктории загадкой.       Когда перепуганная Виктория сидела на краю чемодана у подножия лестницы в коридоре, Джеймс во всеуслышание заявил, что без него сестра не поедет никуда. Он считал так: «Если леди Поттер хочет одного близнеца, то второй идет в подарок». Увы, его мнение едва ли имело вес.       — Я не отпущу тебя, — уверенность в голосе Джеймса вполне могла убедить любого, но не леди Поттер.       — Пожалуйста, Джим. — Вики обреченно цеплялась за ладони брата. — Джим…       Джеймс затравленно взглянул на сестру, в глубине души понимая, что ему не выстоять против решения отца. Не в силах вынести слез Виктории, он отвернулся. А затем, собравшись с силами, опустился на одно колено, накрыв ее ладони.       — Я с тобой. Пиши мне каждый день, ладно? Если будет совсем невмоготу, я что-нибудь придумаю и заберу тебя. Может, отец передумает.       — Обещаешь?       Конечно, Джеймс не смог бы раздобыть порт-ключ, чтобы оказаться в Поттер-мэноре. Однако Вики слегка приободрилась.       — Клянусь.       Из кухни доносилась ругань отца, сцепившегося с матерью. В последний момент Флимонт усомнился в том, что принял верное решение, и хотел было отступить, как леди Поттер его оборвала, напомнив, чем чревата слабость данного слова. В конце концов он был вынужден согласиться, как бы он ни хотел расставаться с дочерью, и уж тем более стать причиной разлуки близнецов.       «Связь между близнецами — это одновременно благословение и великое горе, особливо, когда она прерывается насильственно. Они чувствуют друг друга посредством магии, зародившейся вместе с ними в утробе матери, и укрепившей их тела и дух. Для нас, простых смертных, эта связь непостижима, потому нам не понять, каково это, когда у мага есть тень земная».       Виктория не сдерживала слез. Они с Джеймсом — одно целое. Расставаться на ночь было невыносимо, сейчас же речь шла о двух месяцах. В Хогвартсе она планировала провести время на каникулах с братом и друзьями, посещая маггловский Лондон, кафе, кино. А по вечерам вместе с братом слушать песни из зачарованного плеера под дубом близ озера.       — Я с тобой, малышка Вик.       — Ты со мной, Джим, — Виктория обняла брата за плечи, всплакнув.       Джеймс зарылся носом в волосы сестры, силясь запомнить ее запах и теплые прикосновения. Близнецы опасались того, что столь долгая разлука могла сказаться на их отношениях, разрушив привычную идиллию.       Виктория пообещала, что не станет заниматься запрещенной магией, вот только свой потрепанный блокнот дома не оставила, а спрятала на дне чемодана.       — Пора, — из гостиной вышла леди Поттер, облаченная в строгое платье в темных тонах, которое явно превышало стоимость целого гардероба миссис Поттер. — Я ожидаю тебя, не задерживайся.       Леди Поттер наградила близнецов пренебрежительным взглядом, таким же удостоив их отца и мать.       Джеймс помог сестре подняться и, подхватив чемодан, проводил к автомобилю. Мистер и миссис Поттер неуверенно топтались на крыльце дома, будто знали, что им здесь находиться не позволено. Они держались уверенно под гнетом злостных взглядов. Они понимали, что могли посеять ненависть в сердцах детей, однако согласились на условие леди Поттер ради светлого будущего. Об этом и о многом другом Джеймс и Виктория не знали. Не догадались, какая угроза нависла над их судьбами.       — Мы совершили ошибку. Зря их разлучили. Помяни мое слово, нам это аукнется.       — Я просила тебя одуматься. Мы могли все вместе отправиться…       — Нет. Ноги моей в Поттер-мэноре не будет.       Флимонт, виртуозно контролируя эмоции, глядел на то, как сын отчаянно пытался сдержать подступившие слезы, дабы Виктория не расстраивалась пуще прежнего.       — Я бы предпочла видеть дочь и сына рядом с собой. Твоя мать сильная, могущественная женщина… но сможет ли она уберечь мою девочку? — слезы пролились по щекам Юфимии.       — Должна. — Флимонт сглотнул. — Поттер-мэнор магически сильное место. Его земли пропитаны магией сотни моих предков.       — Тогда, почему только Вики? Она могла бы взять Джеймса. Могла бы… боюсь, он не простит нас.       — Хватит, не рви мне сердце.       С тоской в карих глазах Флимонт вновь взглянул на сына. Тот долго бежал за автомобилем, выкрикивая имя сестры, покуда он не скрылся за поворотом. Лишившись сил, он упал на колени, не боясь замарать джинсы в грязи. Дыша с натугой, Джеймс с ненавистью взглянул через плечо на родителей.       Отпустив руку жены, мистер Поттер вздрогнул всем телом. Сбежав в мастерскую, он осушил стакан огневиски, намереваясь заглушить рвущие душу чувства.       За окном неторопливо проносились пейзажи лугов, на которых паслись лошади, а рядом бегала собака, громко лая. Солнце лениво, будто не желая уступать место ночи, заходило за горизонт, окрашивая небо пестрыми красками.       Глядя в окно, Вики крепко сжимала деревянного Мерлина, являвшегося чем-то вроде талисмана. Джеймс отдал его этим утром, дабы сестра не чувствовала себя одинокой вдали от дома.       — Совсем скоро мы окажемся дома, — леди Поттер перевернула страницу «Ведьмополитена». — Уверяю, ты останешься довольна. Ведь ты помнишь, с каким удовольствием резвилась в саду вместе с братом, верно?       — Мой дом в Лондоне! Мой дом там, где Джим. Мы никогда не были с тобой близки!       — К чему сие недовольство, Виктория? — Леди Поттер отложила глянцевый журнал. Ее изучающий взгляд был прикован к внучке. — Ты красивая.       Вики не разрывала зрительного контакта, доказывая самой себе, что не боится бабулю Ирму, ни разу не выказавшей нежных чувств к внукам. Всегда строгая леди Поттер частенько запугивала Викторию и Джеймса одним только взглядом, полным холода, когда они гостили у нее.       — Хочешь меня задобрить? У тебя ничего не выйдет! Я не куплюсь на твои россказни!       — Виктория, полно, ни к чему злиться. — Ирма элегантно стянула темные перчатки, выставив на обозрение длинные пальцы, увенчанные драгоценными камнями. — Твоя никудышная мать не способна предоставить достойное воспитания. А твой отец, занятый пустыми делами, не в силах позаботиться о безопасности семьи.       Ирма недобро поджала тонкие губы. Ни сейчас, ни раньше она не жаловала невестку.       Виктория не стала защищать родителей от словесных нападок бабули. Злость внутри нее не утихала, напротив, ширилась. Как бы ни старалась, она совершенно не понимала мотивов, побудивших отца отослать ее.       Отныне некогда любимые родители приобрели статус предателей в глазах обоих детей.       — Почему ты не забрала Джима?       — Твой брат — копия отца. С ним много мороки. — Леди Поттер важно вздернула подбородок. — Ты — другая. Как же ты на нее похожа…       — На кого похожа? — Вики заправила непослушные кудри за уши, помимо злости испытав интерес. — О ком ты?       — О моей дочери. Я вижу тьму в твоих глазах.       Не придав особого значения словам леди Поттер, Виктория опустила взгляд на деревянного Мерлина. Черт знает, где Джеймс его откопал, но как нашел, редко, когда с ним расставался. А теперь и Виктория.       В центре города леди Поттер воспользовалась порталом, не желая тратить время на полноценную поездку, и менее чем через два часа автомобиль остановился у величественного Поттер-мэнора. Домовики выстроились в ряд, безмолвно приветствуя хозяйку.       В темноте ночи, стоя на ступенях входной лестницы, Вики не могла скрыть восторга. Ее взгляд, полный восхищения, упал на статуи разъярённых драконов, расположенных на узких конусных башенках, устремлённых ввысь; затем на своды удлинённых витражных окон, на стёклах которых имелась роспись; на двери, ручки которых были выполнены в виде раскрывшейся пасти дракона.       Внутри особняка Викторию встретил просторный зал: витражи; высокие потолки с возвышенными сводами; мраморные лестницы узкие и широкие; высоченные колонны, на коих, если приглядеться, можно было разглядеть изображенную битву драконов, — каждый дюйм Поттер-мэнора был пропитан особой атмосферой: волшебной, величественной, волнующей. Убранство не изменилось, осталось таким, каким она его помнила.       Виктория ощутила искры волшебства, переполнявшие ее от пальцев ног до кончиков рук. Она против воли вспомнила славные деньки, проведенные в Поттер-мэноре.       — Чувствуешь это? — Леди Поттер с азартом поглядела на внучку. — Ты дома.       Улыбка Виктории мигом потухла.       Поттер-мэнор и впрямь переполнял ее могущественной силой, но без Джеймса происходящее не имело смысла. Вики сжала пальцы в кулаки, оцарапав ногтями кожу на ладонях, как бы приведя себя в чувства.       «Если Ирма думает, что сможет расположить меня к себе, то она глубоко ошибается», — вертелось в мыслях Виктории.       — Завтра начнем твое обучение. Ты должна быть представлена обществу согласно традициям. Негоже юной мисс таскаться по маггловскому миру. Константин — наш дворецкий, — вперед вышел высокий мужчина, облаченный в безукоризненный фрак черного цвета, элегантно держа руки за спиной. Он кивнул в знак приветствия. — В случае вопросов можешь смело к нему обращаться. Если я узнаю, что ты относишься к Константину неподобающе, пеняй на себя.       Женщина скрылась за дверью, оставив обозленную внучку.       Не задавая вопросов, лишний раз стараясь не глядеть в сторону дворецкого, Вики следовала за ним тихо, периодически заостряя взгляд на позолоченных кандилябрах, вазах, полотнах.       Оказавшись в светлой, вполне уютной комнате, она сползла по двери, уткнувшись лицом в колени. Вики закрыла рот руками, дабы ее рыданий не было слышно. Выплакавшись, она поднялась на ноги и, порывшись в чемодане, достала чистый лист пергамента, перо и чернила.

«Здравствуй, Джим.

Минут пятнадцать назад я прибыла в Поттер-мэнор. Мне бы не хотелось этого признавать, но это место — лучше сказок Барда Бидля, впрочем, ты и сам знаешь. Как сильно мне бы хотелось, чтобы ты был здесь, со мной. Прошел всего один день, а я не могу найти себе место. Кажется, что весь мир против нас. Я скучаю, Джим. Бесконечно люблю.

Твоя, малышка Вик».

      Упавшие слезы размазали чернила, благо, не повредив смысл письма. Утерев нос, Виктория скомкала пергамент и, зажмурившись, произнесла заклинание, после чего листок вспыхнул и исчез, достигнув адресата.       Не удосужившись умыться, переодеться, волшебница улеглась в постель, с головой укрывшись одеялом. Ее ноги свело судорогой. Так случалось всякий раз, когда Вики нервничала. Стиснув зубы от боли, она прикрыла веки, засыпая, думая о брате и друзьях.       Деревянный Мерлин мирно покоился на столике напротив кровати, а к утру рядом с ним материализовалось письмо, написанное корявым почерком.

***

27 июля, 1974       Полтора месяца Джеймс безвылазно провел в личной комнате, не желая лишний раз пересекаться с родителями. Невзирая на явную холодность, мать с отцом не раз пытались поговорить с сыном или хоть как-то сгладить острые углы в отношениях, вновь вернуть его расположение. Их попытки раз за разом терпели крах, разбиваясь об безразличие Джеймса, ненавидящего каждый день, проведенный вдали от сестры. Да и сами они ссорились часто.       Флимонт и Юфимия утратили авторитет в глазах сына. В попытке заслужить хотя бы толику снисхождения, миссис Поттер посылала сов Вальбурге Блэк, с просьбой о визите Сириуса. Леди Блэк, хоть и не сразу, но дала согласие с позволения мужа, о чем умолчала. Флимонт наивно надеялся, что присутствие друзей сможет развеять Джеймса, вывести его из депрессивного состояния, в которое он был втянут против воли. На славу Мерлина, по приезде Сириусу удалось уговорить друга на прогулки по маггловскому Лондону, на походы в гости к семейству Эванс, которые ждали друзей младшей дочери с распростертыми объятиями. Хотя чаще их не было дома — дела в ресторане не ждали. Петуния злилась, не желая общаться с друзьями сестры, которых видела единожды, даже мельком. Впрочем, Лили с пониманием относилась к гневу Петунии. «Ей не хватает внимания матушки», — отвечала она на вопрос Сириуса о вздорном нраве старшей сестры.       Джеймс неизменно ночевал в комнате сестры, держа плюшевого медведя на соседней подушке, словно это могло помочь приблизиться к Вики. Медведя, носящего имя «Мистер Ушастик», Джеймс подарил сестре, когда сумел выиграть его в стрельбе из лука на одном из маггловских карнавалов. Во всяком случае, он так сказал. Семилетняя Виктория пребывала в восторге, а ему только и нужно было, чтобы она еще разок улыбнулась. Джеймс не возражал, когда белоснежная Ирис лежала в его ногах по ночам. Вики не смогла забрать свою любимицу в Поттер-мэнор, потому что, видите ли, у леди Поттер страшная аллергия. А по разумению Джеймса, поделившегося сим с другом, следовало следующее: «Да чтоб она вовек не оправилась, старая карга».       — Погода сегодня радует. Не думаешь прогуляться? Заглянули бы в кондитерскую, или в тот магазинчик с книгами.       Заперев за собой дверь, Сириус опустился на постель со смятыми простынями. Он огляделся, отметив, что опочивальня Виктории намного светлее комнаты Джеймса, за счет чего визуально казалась больше. Полки книжного шкафа, расположенного по правую сторону от двери, были завалены книгами. В спешке оставленная одежда покоилась на спинке стула, прислоненного к рабочему столу — чистому, нетронутому, словно за него прежде не садились.       — С комиксами, — поправил Джеймс, лениво перевернувшись на спину. Заложив руки за голову, он глядел на профиль друга, размышляя, кто является инициатором идеи о прогулке: матушка или Сириус? — Как думаешь, ей там плохо?       Поджав губы, Сириус призадумался. Около трех раз ему доводилось видеть леди Поттер, когда гостил у дядюшки Альфарда, и не сказать, что она произвела приятное впечатление. Регулус и вовсе побаивался женщину, глядевшую так, точно она хищница, готовая броситься в атаку.       — Не могу знать, хотя придерживаюсь мысли, что Виктория себя в обиду не даст. Только вспомни, как она поставила на место кретина Эйвери. Уверен, она не пропадет.       Без особой радости Джеймс кивнул.       — Хотел бы я знать, что она сейчас делает.       — А почему бы нам не узнать? Зеркальце-то есть.       Джеймс преисполнился воодушевлением. Вместе с Сириусом он склонился над осколком зеркала, вызывая сестру по имени. Она не откликнулась, не появилась в отражении. По мере того, как надежда Джеймса угасала, к нему возвращалась привычная меланхолия.       — Можем попробовать вечерком, когда вернемся с прогулки.       — Не оставляешь надежд, да?       — А как иначе? Не хочу, чтобы ты зачах.       Раздалось мяуканье Ирис, вытянувшей передние лапы.       — Вот Вики вернется, тогда погуляем.       Сириус хотел было оставить друга, как вдруг вспомнил о припрятанных страницах, вырванных из книги несколькими днями раннее.       — Знаешь, на днях я заглянул в библиотеку матери и приметил весьма интересную книгу. Конечно, мне за это влетит, но позже. Что ты знаешь об анимагии? — Он вмиг посерьезнел. — Римус не должен проходить через это один.       Джеймс, не скрывая интереса, взглянул на озорную ухмылку друга. Он как-то слышал от отца и Марса Сэйнта, друга семьи, о существовании волшебников, умеющих обращаться в животных. Но чтобы видеть? Никогда.       — Что ты предлагаешь? — Джеймс деловито поправил очки, прищелкнув языком. — Я готов тебя слушать.       В тот же момент началось бурное обсуждение дальнейших планов.       Как и ожидалось, Римус был категорически против, но друзья, уверившие в важность затеи, предложенной Сириусом, не стали отступать от намеченной цели. Каждый из них прекрасно знал, что анимагия более чем опасно, и все-таки риск их не остановил. Их друг нуждался в помощи, поэтому ничто не могло сбить с намеченного пути шайку смелых гриффиндорцев.       Джеймс ненадолго сумел абстрагироваться от мыслей о сестре. Он намеренно засиживался до ночи, уткнувшись в книги, чтобы перед сном не терзаться мыслями о Вики, которой не хватало как кислорода в легких. Они по-прежнему переписывались в тайне от родителей и леди Поттер, как коршун, кружившейся вокруг внучки. В особо удачные вечера, кои можно было без труда пересчитать по пальцам, близнецы общались при помощи зеркала.       Расставание не разрушило связь близнецов, чего оба опасались. Наоборот, она окрепла. Джеймс рассказал Вики обо всем, что ему удалось узнать о возможности стать анимагом. К сожалению, не доставало лишь инструкции. Вики обещала помочь и сдержала слово. Когда всевозможные темы для разговоров подходили к логичному концу, брат с сестрой засыпали, через зеркальную поверхность слыша мерное дыхание друг друга.       — Я с тобой, — шептала Вики, сжимая в руке деревянного Мерлина.       — Ты со мной, — вторил ей в ответ Джеймс, показывая плюшевую лапу Мистера Ушастика. — Обещай, что у тебя все хорошо.       — Обещаю. А у тебя?       — Разве может быть хоть что-то хорошо, если тебя нет рядом? — со вздохом протянул Джеймс, чувствуя подступившую к глазам влагу. — Я скучаю.       — Как и я.       Покамест брат с сестрой шептались, Сириус находился рядом, лежа на матрасе, прямо на полу. Он мог бы переночевать в комнате гостей или друга, но предпочел остаться с Джеймсом.       По правде, Сириусу нравился голос Виктории. За лето он стал более мелодичным и приятным, но не лишенный ноток хрипоты, что его совсем не портило, — а быть может ему это лишь казалось, и он всего-навсего тосковал по девочке, чьи глаза были похожи на соленую карамель.       Ближе к августу Вики оттаяла, и барьер в общении с бабулей Ирмой сошел на нет. Леди Поттер водила внучку по выставкам, не брезгуя проведенным временем с немагами, которые не могли оторвать восхищенных взглядов от столь изысканной женщины, снизошедшей до их общества. Наряды, прически, безукоризненные манеры Ирмы Поттер подчеркивали стать и статус. Во всей магической Европе не было ни одного мага, который бы не знал о леди Ирмине Поттер. Она пользовалась всеобщим уважением, и тому же учила внучку.       Виктория усовершенствовала навыки французского языка, успешно освоила азы итальянского языка. Было бы сложно это сделать, не будь у нее прекрасного учителя в лице бабушки. А Константин обучал ее живописи, опять же, под чутким руководством леди Поттер. Виктория до последнего не хотела признавать, но ей нравилось общество Ирмы — умной, мудрой, а порой в меру безумной. Всем сердцем полюбив искусство, театр, музеи, общение с магами и ведьмами, Виктория вписалась в светское общество. Ей нравились утонченные наряды, шляпки, зонтики, фамильные драгоценности. Она блистала на светских приемах, кружась в танцах с партнерами, имена которых не запоминала.       К концу лета, по наставлению леди Поттер, Виктория сменила штаны на юбки и платья, а грубые ботинки на высокой подошве предпочла туфлям. Ее объемные кудри, торчащие в разные стороны, более не выглядели нелепо и неопрятно. Изменения пошли на пользу, потому что на последнем приеме, прошедшем в родовом поместье, к Виктории обращались — мисс Поттер, реже юная мисс Поттер. И каждый из кавалеров осыпал ее комплиментами, а она от души флиртовала, даря улыбки.       Леди Поттер была права, Виктория, редкое исключение, не испорченная отцом и матерью.

***

1 сентября, 1974       Джеймс, находясь в кругу друзей, внимательно высматривал в бесчисленном потоке народа знакомое лицо. Согласно расписанию, ярко-алый Хогвартс-экспресс должен тронуться в путь минут через десять. Все бы хорошо, да только сестры видно не было.       — О Боже мой! — громко выдала Марлин МакКкиннон, открыв рот от изумления.       Ослепительно улыбаясь, высокая волшебница шла навстречу к друзьям, не обращая внимание на пристальные взгляды окружающих. Виктория была до того хороша, из-за чего Джеймсу потребовалось несколько секунд, чтобы признать в красивой незнакомке сестру-близняшку. Летнее платье чуть выше колена, удачно подчеркивало гибкую фигуру и длинные ноги, как бы давая понять, мол, девушка повзрослела, расцвела. Телом Виктория более не казалась угловатой, костлявой, по сравнению с прошлым годом, да и мальчишеских замашек не наблюдалось.       — Утро доброе, Вики, — присвистнул Майкл Нотт — слизеринец, подарив девушке ослепительную улыбку. — Рад встречи.       — И тебе не хворать, — ответила Виктория, крепче схватившись за ручку чемодана.       — Как ты смотришь на то…       Красавец Майкл, коего можно было сравнить с золотоволосым ангелом, сошедшим с небес, был грубо перебит Джеймсом Поттером, завопившим во все горло:       — Вики! — не помня себя, он бросился к сестре, позабыв о багаже. — Вики ты здесь!       Джеймс Поттер не мог поверить тому, что видел, в душе боясь, что пред взором предстало видение, как часто это случалось во снах, когда засыпая, он думал о Вики. Однако, на славу Святого Мерлина, зрение не подвело. После нескольких месяцев разлуки его сестра вновь находилась рядом, будто они не расставались со слезами на глазах в начале лета.       — Ох, Джеймс!       Не мальчишка, а молодой человек вытянувшийся и окрепший, он стиснул сестру в крепких объятиях, и оторвав ее от земли, закружил. Виктория залилась звонким смехом, умоляя брата опустить ее на землю.       — Какое платье, я бы за него душу Падшим отдала. Интересно, откуда взяла?       — Марли! — воскликнула Алиса Стоун. — Грешно так говорить.       — Спросишь позже, — ответила Лили, уловив нотки зависти в голосе Марлин МакКиннон.       — Ну, разумеется, поинтересуюсь.       Друзья подходили медленно, словно боясь нарушить момент долгожданного воссоединения Джеймса и Виктории Поттеров.       — Я так сильно скучала, Джим! — Виктория расцеловала брата в обе щеки, прижавшись к его груди. — Теперь все хорошо, мы снова вместе.       — Я больше не отпущу тебя. Не позволю уехать, — Джеймс аккуратно стер слезы с щек сестры, обцеловав ее румяное лицо, слепящее белоснежной улыбкой. — Ты не такая, как обычно.       — Выгляжу хуже?       — Не, вовсе нет. Ты очень красива.       Смущено прикрыв веки, Вики улыбнулась. За лето она наслушалась немало комплиментов, но ни один из услышанных не грел сердце так, как добрые слова, сорвавшиеся с уст брата.       — Теперь наша очередь! — Лили вышла вперёд. — Ну же, Джеймс!       Она обиженно надула щеки, когда Джеймс замотал головой, не желая делить сестру хоть с кем-то, будь то друзья или родители, так и не приехавшие на станцию Кингс-Кросс по уважительной причине. Флимонт Поттер ранним утром поставил сына перед фактом, под руку с женой трансгрессировав в Святое Мунго. Джеймс не знал, по какой причине мать отправилась с отцом, но был рад тому, что на вокзал его отвез Марс Сэйнт — всеми уважаемый мракоборец.       — Джим, — Вики пробежала пальцами по темным волосам брата, нехотя кивнув, после чего он отошел в сторону. — Девочки!       Волшебницы скопом бросились к подруге, выкрикивая ее имя и перебивая друг друга в рассказах о чудесно проведенном лете. Вики не могла разобрать ни слова, невпопад кивая и по-прежнему широко улыбаясь. Марлин все-таки не упустила случая поинтересоваться, где подруга приобрела чудесное платье, на что та пообещала дать его поносить. Марлин от счастья просияла.       — А ну-ка, подружка, обними меня покрепче! — Питер, опередив Римуса, обнял Вики, оценивающим взглядом скользнув по ее фигурке. — Чесслово, я тебя не узнал. Подумал, что за юная мисс почтила нас своим присутствием, а оказалось, что это леди Виктория! Госпожа, благословите меня.       Шутливо изобразив поклон, Питер, вспомнил их зимние игры, опустился на левое колено, оставив легкий поцелуй на тыльной стороне ладони Виктории. Она, точно дама из высшего сословия, благословила рыцаря, в уважении склонившего голову.       — Подниметесь с колен, сэр Ланселот.       Отыгрывая одну из сцен, придуманных в первом году обучения, Виктория и Питер разразились смехом, который вскоре подхватили все друзья. Мимо прошествующие когтевранцы обронили оскорбление, потонувшие в громком смехе.       — Шут гороховый, — беззлобно сказал Римус, поприветствовав подругу объятиями. — Нам всем тебя не хватало, Вики.       Виктория оставила поцелуй на щеке Римуса, сетуя на то, что его писем было всего около дюжины за лето.       — Рад тебя видеть, caramel. — Сириус не мог отвести взгляда от повзрослевшей Виктории. По его скромному мнению, абсолютно любая девушка меркла на ее фоне. — Римус прав, нам тебя не доставало.       — Ты меня не обнимешь? — Виктория закусила нижнюю губу, смущенно опустив взгляд. Летом она научилась многим женским премудростям, которые бессовестно практиковала, согласно наставлению бабули Ирмы. — Видимо, не так уж сильно ты мне рад, раз стоишь столбом. Пикси будут поразговорчивее, может, мне с ними поболтать?       Виктория намеревалась обойти друга, но не успела и шага ступить, как Сириус прижал ее к груди. Уловив чарующий аромат меда и печенных яблок, он чудом удержался от того, чтобы не зарыться носом в копну чернильных локонов.       — Не говори глупости, Виктория. — Он с блеском глядел в ее глаза, отмечая изменения, пришедшиеся ему по душе. — Я…       — Что ты? Тосковал иль вовсе не вспоминал!       — Как можно? — деланно оскорбившись, Сириус облизнул пересохшие губы. Казалось, его жажда измучила. — До тебя дошли мои письма, Виктория?       —Да. Извини, не смогла ответить. Ирма была рядом.       —Пустяки. У нас будет время наверстать упущенное. У всех нас.       Сириус потянул руку, чтобы заправить выбившийся из прически Виктории локон, как лучший друг нагло встрял между ними. Джеймс за запястье схватил сестру, уведя ее к поезду.       Поджав губы, Сириус понял, чем разозлил Джеймса — отнял внимание Виктории. А ведь не только он по ней тосковал.       — Нам пора! МакГонагалл не обрадуется нашему опозданию! Мне столько нужно тебе рассказать. Сядешь со мной.       Виктория кивнула, не смея возразить.       — Поттер, дурная у тебя башка, куда ты рванул! — воскликнула Лили, вместе со всеми подхватив багаж и бегом отправившись к поезду.       — Хогвартс ждать не будет, Эванс!       — А мама с папой? — Перед тем, как войти в поезд, Виктория обернулась на толпу, не заметив знакомых лиц. — Главное, что ты здесь, Джим.       — Вот и славно, — Джеймс оставил поцелуй у виска сестры. — Мы вдвоем, с нами друзья и это главное.       — Чего застыли? Дуйте к нам!       Обменявшись взглядами, полными любви друг к другу, близнецы Поттеры поспешили за Питером, отыскавшим свободное купе. Вернее сказать, выгнавшим первокурсников и захватившим купе.

***

16 ноября, 1974       Гул толпы был слышен издалека. Еще бы! Гриффиндорцы отмечали день рождения сокурсника, а по совместительству лучшего вратаря сборной факультета львов — Сириуса Блэка. Изначально планировалось отпраздновать в узком кругу друзей, но вскоре новость о празднике разлетелась по башне Гриффиндора, за что стоит благодарить братьев Пруэттов.       Именинник, не сильно излучающий веселье, лениво развалился на каменной лавочке вместе с верными друзьями, потягивая сливочное пиво, разбавленное эльфийским вином. Питер опьянел практически сразу, и позабыв о привычном смущении наравне с неловкостью вовсю общался с Пенелопой Эркинсон, давно положившей на него глаз. Красавица Пенелопа знала о своей привлекательности, и потому бесстыдно улыбалась на каждый новый комплимент, соблазнительно растягивая губы в улыбке.       — Наш дружок познает мир женщин, — хмельной Римус осушил бокал и, поднявшись на ноги, направился к стайке щебечущих девушек. — Миледи, не окажете ли мне честь?       Римус галантно поклонился, приглашая Моник Вебер на танец. Она пригладила волосы, расправив плечи так, словно воскресший Король-Солнце обратил на нее взор.       — Думала, не позовешь, — хохотнув, девушка за руку утянула Римуса в танец.       «Двигай телом, словно волосатый тролль, Который учится рок-н-роллу. Вращение вокруг, словно сумасшедший эльф, Танцующий сам по себе.       Позабыв об учебе, домашних заданиях и скорых контрольных, студенты с разных курсов отплясывали, стуча каблуками, и вовсе не стеснялись резких, порой угловатых движений. Они веселились, а как известно, среди веселья нет места для стеснения.       — Как ты смотришь на то, чтобы подыскать тихое местечко? — Питер подмигнул раскрасневшейся Пенелопе.       — Положительно, — девушка шепнула на ухо нечто неприличное, однако пришедшееся Питеру по душе. — И что ты на это скажешь?       — Я должен срочно в этом удостовериться, идем!       Парочка скрылась в тени лестницы, отправившись на поиски никем незанятого класса.       Надо сказать, вечеринка удалась на славу. Минерва МакГонагалл не стала мешать веселью студентов, хотя была осведомлена о происходящем с того времени, как Джеймс с Сириусом и братьями Пруэттами протащили пару деревянных ящиков алкоголя в Хогвартс под покровом ночи. Возбужденные скорой попойкой подростки не заметили кошку, притаившуюся в тени коридора. Однако она хорошо их разглядела.       Я танцую буги словно единорог, Не останавливаясь до рассвета. Поднимите руки в воздухе Как огр, или если тебе все безразлично.       — Привет!       Гидеон Пруэтт, пританцовывая, оказался напротив Лили, Вики и Алисы, распивающих коктейли. Девушки дружно поздоровались, и вновь вернулись к увлекательной беседе о горячем вокалисте наипопулярнейшей группы в магической Великобритании.       Перенервничав, Гидеон махом осушил жестяную банку, и набравшись смелости снова обратился к Виктории, к которой давно питал симпатию.       — Хэй, Вик! — он утер капельки пива, стекающие по только-только появившейся бородке. — Как насчет того, чтобы размять косточки?       Виктория внимательно поглядела на широко улыбающегося Гидеона, коего не иначе как друга не воспринимала, призадумавшись. С тех пор, как брат и сестра воссоединились на перроне, Джеймс не покидал Вики, всюду следуя за ней. Он косо глядел на мальчишек, коим она строила глазки забавы ради, и не раз ввязывался в драки, когда до него доходили слухи о том, что некий гриффиндорец или, того хуже, слизеринец намерен позвать Вики на свидание в Хогсмид.       — Иди, — Лили подтолкнула оробевшую подругу в спину.       — А Джим?       — Мы его отвлечем, — пообещала Алиса.       Вы умеете танцевать как гиппогриф, Ма ма ма, ма ма ма, ма ма ма Летящий прочь с утеса.       — Надеюсь, ты не сдашься сразу после первой песни, Гидеон!       Виктория ухватилась за плечи парня. Откинув волосы за спину, она позволила ему вести в танце.       — Поверь, меня хватит надолго!       Алиса с Лили в самом деле пытались отвлечь Джеймса, не поведшегося на их уловки.       Ма ма ма, ма ма ма, ма ма ма Падающий на землю.       — Ты классная!       Гидеон не преминул случая переместить ладони на талию Виктории, прижавшись к ней до того близко, благодаря чему ощутил неровное дыхание, осевшее на его губы. Она улыбалась, наслаждаясь танцем, а он, очарованный, мечтал украсть поцелуй.       — Что? Не слышу!       — Говорю, как ты…       Точно разгневанный минотавр, — намеревавшийся сожрать Гидеона, заблудившегося в лабиринте, и явно позволившего себе лишнее, — Джеймс Поттер грубо оттолкнул. Устояв на ногах, тот не сразу сообразил, что случилось и в чем он провинился.       Ма ма ма, ма ма ма, ма ма ма Вращающийся, вращающийся, вращающийся, Ма ма ма, ма ма ма, ма ма ма.       — Шагай отсюда, пока ноги в обратную сторону не вывернул!       — Друг, ты чего? — претенциозно воскликнул Гидеон, всплеснув руками.       — Да какой ты мне друг после такого? Решил подмазаться, а затем подобраться к Вик? Так я тебя…       — Джим! — Пытаясь образумить брата, Вики схватила его за рукав рубашки. — Давай без скандалов.       — Проваливай!       Набычившись, Гидеон смолчал. Под посылаемыми другом проклятиями, он вернулся к брату, смех которого не смогла заглушить даже музыка. Ни для кого не было секретом, что Джеймс Поттер бегал за сестрой, точно курица-наседка, не позволяя кому-либо скомпрометировать ее. Пусть Вики забавлялась, флиртуя едва не с каждым встречным, однако ничем серьезным не промышляла, при том что за пределами Хогвартса ходил слух, касающийся леди Поттер, подыскивающей достойную партию для внучки.       — И что я тебе говорил? — вопросил Фабиан, ловя взгляды похорошевших за лето сокурсниц.       — Быть настойчивым.       — Так-то да, а раньше?       — Не ссориться с Поттером, — угрюмо ответствовал Гидеон.       — А почему я так сказал?       — Потому что он хуже гриндилоу. В глотку вцепится и не отпустит.       — Совершенно верно, — Фабиан не заметил, как засмотрелся на хохочущую Марлин, ни разу за вечер не ответившую ему улыбкой на улыбку. — Смотри, МакКиннон красоткой стала. Напомни, почему я все еще не позвал ее на свидание?       — Да потому что она мегера.       — Перестань плеваться ядом, — Фабиан цокнул языком, покачав головой. — К Вики лучше не лезь, Мародеры зверствуют.       Так называемые «Мародеры», как показало время, оказались особо изобретательны, в некоторых случаях жестоки, потому тщательно скрывали следы своих преступлений. В начале сентября они громко заявили о себе весьма неординарным образом. Наутро после праздничного пира в честь начала учебного года, слизеринцы с четвертого курса не явились на завтрак, на обед и, впоследствии, на ужин. На следующий день стало известно о том, что слизеринцы утратили способность изъясняться понятным человеческим языком, и лишь шипение вырывалось из их ртов, будто бы они действительно обернулись змеями.       Столь изощренным способом Джеймс отомстил за сестру, наказав обидчиков, сумевших довести ее до слез в прошлом году. Он хорошо помнил о ее ссоре с Северусом Снейпом и с его дружками, обещающими пролить свет на увлечения мисс Поттер. Никого из них он не простил и ни о чем не забыл. Порой, вспоминая перепуганные лица слизеринцев, когда профессора разводили руками, уповая на милость Мерлина и Морганы, Джеймс чувствовал как на душе становится легко. Отмщение свершилось на ура.       Вскоре личности Мародеров были раскрыты Пивзом, и тогда Джеймс, как и остальные, получил достойное наказание, не продлившееся дольше двух недель.       Двигайся словно страшный призрак, Пугающийся сам себя.       — Джим, не ты ли обещал не мешаться? — Виктория с усмешкой наблюдала за серьезным выражением лица брата, бросающего злостные взгляды на окружающих. — Ты напугал Гидеона. Что он такого сделал?       — Возомнил себя не пойми кем. Проклятый Пруэтт!       Джеймс закружил сестру в танце, немного расслабившись, когда она заливисто рассмеялась.       Встряхни своими трофеями словно боггарт в боли, Снова, и снова, и снова.       — Знаешь, если ты не перестанешь безбожно меня опекать, то, вероятно, я никогда не выйду замуж. Перестань хмуриться, я шучу!       Виктория кинулась к Джеймсу на шею, поцеловав его в румяную щеку. Он был слишком потрясен ее словами, что бы хоть как-то отреагировать.       — Пожалей своих дружков, я то их не пожалею, малышка Вик.       — Дурень, — закатив глаза, Вики продолжила танцевать с братом, который заметно расслабился.       Двигайся словно сердитое привидение, Которое определенно испугает тебя. Бей чечетку словно лепрекон, Не останавливаясь, не останавливаясь.       Сириус внимательно оглядел окружающих, но каждый раз взглядом графитовых глаз вновь и вновь возвращался к смеющейся девушке, здорово отплясывающей на пару с братом-близнецом. Он видел, как многие парни заглядываются на Викторию, отмечая приятные перемены в ее внешности и поведении. Справедливости ради стоит признать, что этот факт жутко раздражал Сириуса. Его до дрожи злили жадные взгляды похотливых подростков, злило также то, что Виктории нравилось внимание.       Да, да, да О, давайте же! Ммм, Вы должны двигаться       Виктория вскинула руки к звездному небу, и прикрыв глаза, закружилась. Сириус мигом сменил позу, чуть подавшись вперед. Сейчас он не сильно отличался от тех самых парней, которых искренне презирал. Темные кудри, словно живые змеи подпрыгивали в такт движениям Виктории, танцуя вместе с ней. Коротенькое платье, туго облегающее грудь и бедра, приковывало взгляды. Сириус не стал исключением. Он не мог оторваться, да и не хотел.       Словно неугомонное существо, Существо ночи, Да, правильно, А, существо ночи.       К Виктории присоединились подружки — Лили, Алиса, Марлин. Вчетвером они крепко держались за руки, пели и только голос мисс Стоун звучал не в лад.       Джеймс, подпирая стенку, скрестил на груди руки, с недоверием поглядывая на парней. Будто бы кто-то в здравом уме отважился бы сразиться с ним ради внимания Виктории.       Ну, все в порядке? Все в порядке? Ой! Да!       Сириус, забывая дышать, глядел на Викторию Поттер и наслаждался. Став заложником собственных мечтаний, он представлял, как студенты один за другим исчезают, а Виктория танцует для него одного. Будто почувствовав на себе пронзительный взгляд, девушка обернулась на друга. Она махнула рукой, ослепительно улыбнулась и вновь вернулась к подружкам. Приятная дрожь охватила Сириуса, растянувшего губы в улыбке.       — У меня есть подарок для тебя, — подошедшая девушка выхватила кружку, залпом осушив содержимое.       Вы умеете танцевать как гиппогриф, Ма ма ма, ма ма ма, ма ма ма Летящий прочь с утеса       Сириус деловито выгнул бровь, лениво поглядев на Луизу Бёрк, первую красавицу Хогвартса. Сложив руки на пышной груди, будто сканируя именинника, она кончиком языка облизнула губы.       На светских приемах они встречались неоднократно, однако прежде не обращали друг на друга внимания из-за разницы в возрасте. Пока Сириус резвился со сверстниками, Луиза подыскивала достойную партию своей фамилии.       — О чем ты, милая?       Сириус мимолетно перевел взгляд на Викторию. Он хотел, чтобы она заметила его в компании сексуальной Бёрк, не знающей дефицита в внимании противоположного пола.       — Пошли со мной, — она протянула ладонь, будто бы демонстрируя безукоризненный маникюр. — Ты не пожалеешь.       Сириус вновь посмотрел на Викторию. К сожалению, она была слишком увлечена танцульками, дабы хоть на мгновение отвлечься и взглянуть на него в ответ.       Вращающийся, вращающийся, вращающийся, Давайте, а, давайте, да!»       Прекрасно понимая, на что так тонко намекает Луиза, Сириус нехотя кивнул. Питер не так давно принялся подбивать друзей на то, что бы те начали активно пользоваться подарками судьбы, проводя досуг с прелестными девицами.       Взглядом мазанув по фигуре Луизы, Сириус задумался на мгновение, решив, что не так уж и плохо расстаться с юношеской непорочностью в постели с красавицей. Он встал, поверх головы Луизы в последний раз посмотрев на Викторию, вновь его не заметившую.       — У меня своя комната, ты можешь остаться до утра.       Опустив руки на плечи Сириуса, Луиза прильнула к его губам. Вдвоем они покинули Астрономическую башню, держа путь к Подземельям Слизерина.       — Ох, и жарко! — одним махом осушив бокал с вином, Лили ощутила жар, ударивший в лицо. — Ты чего помрачнела?       — Не могу найти Сириуса, — Виктория снова огляделась. — Хотела вручить подарок, но видно опоздала. Эх-х, зря тянула.       — Да ладно, завтра подаришь. Что может случиться?       Вики хихикнула, согласившись.       — Шухер! — во все горло прокричал Дональд Лорнс — капитан команды по квиддичу.       Студенты бросились прочь, разбегаясь по седьмому этажу, как мыши.       — Вики, за мной!       Джеймс схватил сестру за руку, а та ухватила Лили, и вместе они кинулись наутек, громко захохотав. Побег от Филча — лучшее завершение вечера.

***

9 декабря, 1974       Компания друзей с шумом ввалилась в излюбленный паб «Три метлы», намереваясь занять столик у окна, который они приметили, когда впервые побывали в волшебной деревне. Оставив припорошенные снегом мантии у входа на вешалке, молодые люди разделились.       Римус с Питером умчались за сливочным пивом, поспорив на сикль, кто быстрее добежит до барной стойки. Питер оказался проворнее, хотя не задержи Глория Римуса, он бы непременно опередил друга.       Джеймс помог Вики стряхнуть с кос хлопья снега, потуже подвязав их ленточками. Сириус любезно отодвинул для нее стул, после чего она, поблагодарив его, присела.       — Ну, ребята, налетайте!       Вернувшиеся парни с грохотом опустили пять кружек на стол, случайно расплескав содержимое. Липкие капли шлепнулись о поверхность деревянного стола, задев Джеймса, из-за чего он скривился. Ему пришлось очистить стекла очков от пятен прежде, чем промочить горло.       — Вик, для тебя я взял кусок торта с ананасами, как ты любишь.       — Спасибо, — Виктория улыбнулась, потянувшись за кружкой и блюдцем.       — С чего вдруг такая невиданная щедрость?       — Бродяга, ну вот какое твое дело? Я, добрая душа, как всем известно, решил отблагодарить подружку за помощь. Так сказать проявленный интерес к любовному делу.       Питер подмигнул.       Навострив слух, парни уставились на друга, а затем на Викторию, не понимая, о какой такой помощи идет речь.       — Так, рассказывайте.       — Вики замолвила за меня словечко перед Элли Мур, и я отлично провел минувшую ночь.       Джеймс присвистнул, требуя продолжения, однако от подробностей Питер воздержался, заверив, что обо всем расскажет по возвращению в Хогвартс.       — И что? И как?       — Знаете, я не очень люблю цветы, но бутон Элли сорвал несколько раз.       Друзья заржали. Виктория поперхнулась пивом.       — Это отвратительно!       — Падший Генрих, забери меня собой, а то я позабыл, что рядом святая святость! — хлопнув в ладоши, Питер рассмеялся.       — Святая святость?       — А что тебе не нравится, Вик? По-моему я ни в чем не ошибся.       — Бред ляпнул и радуется, — Римус махнул рукой.       — Если бы профессор МакГонагалл услыхала твои речи, или мадам Пинс, то обе бы отлупили. И я бы им охотно помогла, — со вздохом произнесла Вики, притронувшись к десерту. — Иногда ты тот еще болван, Питер.       — Вообще-то, он Хвост, — Джеймс пригубил пиво, и утер рукавом свитера рот, стерев пенные усы.       — Нет, Питер, — Вики мотнула головой, игнорируя разочарованные вздохи друзей. — Не просите меня принимать всерьез ваши клички. Хотите быть в дураках, пожалуйста, но я в этом цирке учавствовать не стану.       — Caramel, — Сириус придвинулся поближе к подруге, пальцами коснувшись алой ленточке на одной из кос, — чем тебе не нравятся наши прозвища? Они ведь чудо как хороши.       — Бродяга, прав.       Сириус тряхнул головой, вызвав легкую усмешку Римуса, прекрасно знающего, что значит сей жест — «заигрывает и не стыдится». Угольно-черные пряди небрежно упали на глаза, и Виктория бессознательно, повинуясь порыву, протянула руку, отведя их от лица. Сириус расплылся в широкой улыбке, словно пес, лбом прижавшись к ладони подруги. Ему нравились ее прикосновения и кожа, на ощупь казавшаяся мягче шелка.       — Ладно, хотите быть Мародерами? Пожалуйста! Но я все еще не понимаю, откуда они взялись. Кто вас надоумил?       Друзья подавили смешки, обменявшись заговорщицкими взглядами. Рано или поздно Виктория сдалась бы на их милость.       — Объясни ей, Лунатик.       Римус раздраженно закатил глаза, по цвету схожи с васильками, будто вопрос Вики глупее всего из того, что ему когда-либо доводилось слышать. А ведь они рассказывали ей о значении прозвищ, но подруга едва ли слушала.       — Если коротко, то я Лунатик, скажем так, игра слов. Джеймс — Сохатый, его анимагическая форма похожа на оленя. Во всяком случае мы к этому склоняемся. Бродяга — пес, а Питер — крысиный хвостик. Вот и все!       — Какой я тебе крысиный хвостик? Хвост! Слышишь, я Хвост!       — Да прости ты его, Пит. Не видишь, Лунатик ночь не спал.       — И то верно. На первый раз прощаю. — Питер исподлобья поглядел на Римуса. — Если ты мой лучший друг, это вовсе не значит, что тебе все можно. Можно, конечно, но не все.       — Эй! Я думал, твой лучший друг я.       — Не, Сохатый, у тебя Бродяга под боком, а Римус мой.       Потянув губы в ухмылке, Римус пожал плечами.       — Сдался тебе Хвост, у тебя есть я!       Джеймс посмотрел на Сириуса, попытавшегося изобразить собачий поцелуй, и не смог сдержать улыбки. Друзья, в самом деле, у него славные, какие бы пакости за спиной не говорили когтевранцы.       — А как вы узнали о том, как будете выглядеть, когда?.. Ну, вы поняли, — покончив с десертом, Вики вернулась к беседе.       — Мы прибегли к заклинанию, которое вычитали в книге бабки. — Джеймс скривил губы, припомнив самодовольную ухмылку леди Поттер. — Будь она проклята.       — Джим, перестань.       Не забывав весь тот ужас, который мать с отцом заставили минувшим летом пережить, Джеймс не мог найти в себе силы простить их, сколько бы не старался. Он пытался оправдать их поступок, обусловленный тем, мол, Вики нужно было соответствующее образование для девушки ее статуса, пусть она не жила в Поттер-мэноре. Но, когда он спрашивал, почему мать не могла самостоятельно обучить дочь в Коукворте тому, что должна знать и уметь юная мисс, становился безучастным свидетелем ее слез. Отец из-за этого злился, однако смиренно молчал.       — Хочешь, чтобы я обо всем позабыл и вновь им доверился? Это так не работает. Они предали нас. — Джеймса было не остановить. Под молчаливые взгляды друзей, он с шепота переходил едва не на крик. — С самого детства они твердили, как ценна связь близнецов. Учили нас защищать друг друга, оберегать. Но стоило заявиться проклятой бабке на порог, как отец позабыл обо всех своих клятвах. Это он виновен в том, что ты нормально спать не можешь, а я…       — Джим, все в прошлом.       — Тогда почему мне все еще больно? Объясни мне, почему я не чувствую себя в безопасности? — заметив притихших клиентов в баре, Джеймс перевел дух, заговорив тише. — Я не могу отделаться от мысли, что ты скоро исчезнешь. А если повторится ситуация с Феридой? Что я буду делать? Без тебя…       — Джим, не время и не место говорить об этом. — Вики пробрал ужас. Она знать не знала, что брат ослушался отца и все-таки подслушал личный разговор. — Успокойся, все позади.       — Но мне не легче!       Совладав с эмоциями, Джеймс поспешил в уборную — освежиться.       Закусив нижнюю губу, Вики отвернулась. Прежде она не озвучивала обиды, нанесенные родителями, и даже наполовину не подозревала, каково было Джеймсу, оставшемуся в доме с «предателями», как он называл отца и мать.       Питер локтем подтолкнул Римуса, прочистившего горло, дабы он заговорил первым.       — Вик, о чем он говорит?       — Кто такая Ферида? — не сдержался Питер.       Вымученно улыбнувшись, Вики покачала головой. Она попыталась уверить друзей в том, что беспокоиться не о чем, и все же недосказанность висела в воздухе.       Когда Джеймс вернулся, Виктория накрыла ладонью его сжавшиеся в кулак пальцы. Он расслабился, когда она опустила голову на его плечо. Гнев утих.       Мародеры сделали вид, будто бы ничего не произошло. Вернувшись к приятной беседе о квиддиче, они поспорили, кто быстрее осушит содержимое кружки. В этот раз выиграл Римус.       — Как дела с Бёрк? — Питер поднес ко рту кружку с пивом, ехидно поглядев на друга. — Твой дружок всмятку?       Джеймс заржал.       — Знали бы вы, что она вытворяет своим язычком, — Сириус откинулся на спинку не самого удобного стула. При воспоминании о недавно проведенной ночи в постели слизеринки, прикрыл веки. — Не зря говорят, что змеи языкастые. Будь она помощницей Филча, школа бы блестела.       Друзья глухо рассмеялись, за исключением Вики. Она сочла его речи оскорбительными по отношению к Луизе.       — Неправильно обсуждать такое в баре. Подумай о ее репутации.       — Виктория, ты в самом деле думаешь, что Бёрк непорочная дева? — парень хохотнул. — Разве я должен заботиться о ее чести, если она раздвинула передо мной ноги, вытворяя такие вещи, о которых поначалу было стыдно рассказывать? Будто бы я не понимаю, чего она хочет добиться.       Сириус не впервой рассказывал о своей бурной половой жизни, начавшейся в день рождения. Мародеры знали его истории от «А» до «Я», и все же были не прочь послушать еще разок.       — Вик, не мешай, интересно же!       — Я в вас разочарована.       — Да ладно, не о тебе же говорим, — отмахнулся Питер, но поймав взгляд Джеймса, посерьезнел. — И никогда бы не стали.       Виктория до жути не любила принимать участие в перемывании косточек, считая, что друзья поступают некорректно по отношению к девушкам, уж точно к Луизе Бёрк. Если опустить факт женской солидарности, Вики приходила в ужас, когда замечала довольное выражение лица Сириуса, тискающегося со слизеринкой по углам Хогвартса. Ее раздражало то, что мальчишки столь падкие на женское внимание. Раздражало, что Сириус такой же.       — …А МакГонагалл не застукала?       — О, нет, пролетели!       Треснув ладонями по столу, Вики подскочила на ноги.       — Мне пора! Лили с Марлин ждут меня в «Зонко». — Она наспех накинула пальто, позабыв повязать пояс на талии. — Встретимся в Хогвартсе.       — Вик, стой!       — Куда ты?       — Хочешь мы поговорим о чему-нибудь другом?       Один за другим Мародеры повставали с мест, вот только Виктории след простыл.       — Да чего она так злится? В жизни не поверю, что они с Эванс нас не обсуждают.       — Пит, сгоняй за пивом. — Римус закинул руку на плечо хмурого Джеймса. — Нас они не обсуждают, мы для них друзья. Если и говорят, то только о недостатках. А вот других парней запросто.       — Каких парней? — теребя алую ленточку на запястье, которую ему удалось украсть у Вики, Сириус мрачнел, теряясь в догадках. — Что-то я не видел смельчаков, которые бы не побоялись Мародеров.       — Я тоже, — Джеймс кивнул, надавив на мостик очков. — Говори, что знаешь, Лунатик.       — Глория рассказала, что Майкл Нотт питает интерес к нашей Вик, а некий когтевранец хочет пригласить Лили на свидание. Не думаю, что слухи беспочвенны. Глория не стала бы их разносить, она не сплетница.       — Не защищай свою подружку! — вернувшийся Питер с шумом опустился на стул. — А то я не видел, как ты на нее смотришь. Что она не скажет, ты за чистую монету принимаешь.       Римус покраснел, сжав губы, точно силясь воздержаться от конфликта.       — А твоя подружка подобные слухи распускает? — Сириус прищурился.       — Возможно, Пенелопа любит поболтать, когда мы вместе, но я редко ее слушаю. Обычно занят другим.       Питер рассмеялся, упустив из виду, как мрачные, словно посланники смерти, Джеймс и Сириус переглянулись. Им не требовался разговор, чтобы уловить мысли друг друга.       — Нотт значит. Неважно, скоро от него ничего не останется.       — Если только галстук.       — Да простит Мерлин ваши прегрешения, друзья мои, — подытожил Римус, пригубив сливочное пиво.       Сириус тряхнул головой, порядком устав от занудности Римуса, каждый раз взывающего к совести друзей.

***

14 января, 1975       Мародеры, как обычно, остались на новогодние каникулы в Хогвартсе. Родители Римуса устроили небольшой отпуск на двоих в горах. Поначалу мистер Люпин долго не соглашался на предложенную сыном авантюру, но тот сумел убедить его, что им с матерью необходим отдых. Под напором Римуса, повзрослевшего и, несомненно, похорошевшего, Лайелл Люпин сдался на его милость.       С позволения директора Хогвартса родители Римуса навестили его в школе перед отъездом и познакомились с его близкими друзьями.       «Дорогой мой, обещай писать обо всем, что происходит. Питер, Мерлином молю, присмотри за ним», — заклинала Хоуп Люпин, прощаясь с сыном.       На это Питер ответил, мол, Римусу в пору за ним присматривать и за Мародерами. Джеймс и Сириус согласились, не думая возражать.       По скромному мнению Римуса, мать с отцом заслуживали по крайней мере пару дней отдыха за те долгие годы, которые они потратили на поиски несуществующего лекарства. И пусть мистер и миссис Люпин любили своего единственного сына любым, каким бы он ни был, желая ему лучшей доли, страх за его будущее все же оставался ощутим. Если общество узнает о его природе, он не сможет заслужить ни толики уважения, ни приличного рабочего места, ни человека, готового любить его вопреки всему.       Сам же Римус старался не думать о том, кто и что ждет его после Хогвартса. Благодаря друзьям потребность в лекарстве отпала, во всяком случае, он так говорил. Римус смог смириться со своей сущностью, хотя по-прежнему боялся полнолуния. И все-таки, горести теряли значение, когда он вглядывался в лица друзей, освещающих его улыбками.       Питер стал единственным, кто не смог остаться в школе на каникулы. Старшая сестра матери тяжело заболела. Как он сам признался, тетушка была при смерти, но о матери он предпочел промолчать. Питер должен был почтить память миссис Квортс, по мере сил заботившейся о нем в детстве, когда его дорогая сердцу матушка пропадала на собраниях язычников.       Близнецы Поттеры отказались возвращаться в родительский дом: их обиды и страсти не утихали. Юфимия отправляла по выходным совиной почтой любимый черничный пирог детям, но Джеймс, как бы ни облизывался, к нему не притронулся — гордость не позволила. Виктория, давно простившая родителей, все же поддержала брата, потому что не могла поступить иначе — они были единым целым.       — Лунатик, ну-ка поставь что-нибудь мелодичное, — скомандовал Сириус, и как должное улегся на колени подруги, сидевшей на диване.       Он умышленно попросил сменить пластинку именно Римуса, чтобы занять его место подле Виктории. Так и случилось, когда друг без возражений отошел к зачарованному граммофону. Вернувшийся Римус, ни капли не удивившийся хитрости друга, молча покачал головой и расположился на полу рядом с Джеймсом. Тот был настолько увлечен созданием карты, что даже не обратил внимания на сестру и лучшего друга, мило воркующих.       Как и всякий Блэк, Сириус умел пользоваться моментом.       «Танцуй твой последний танец, Это твой последний шанс. Побыть с любимой, Ты знаешь, что ждал достаточно долго.       — Это моя любимая песня, — Виктория улыбнулась, запустив пальцы в волосы парня. — Можно я поколдую?       — При условии, что я останусь тем же красавчиком.       — Честное гриффиндоское.       Сириус смежил веки, наслаждаясь моментом. Виктория была нежна, осторожна, и на мгновение ему показалось, будто он потерял власть над собственным телом. Его кожа горела, руки дрожали, как при ознобе, а мысли… Разум, казалось, был очарован, поэтому он не пытался противиться тем образам, которые лезли в голову и отплясывали перед закрытыми глазами. Так частенько случалось, когда Виктория находилась слишком близко.       Для Сириуса Виктория была единственной девочкой из компании Мародеров, так как Лили он не признавал из-за того, что они так и не сумели найти общий язык, — потому к ней у него было особенное отношение. Особенные чувства. Сам он считал их братскими, но заблуждался.       Не позволь волшебству умереть. И там ответ, Только взгляни в ее глаза.       Виктория медленно перебирала пряди темных волос друга, не сводя взгляда с окна, за коем мерцал серебристый месяц. Она думала о родителях, о скором полнолунии и о проверочной работе по трансфигурации. Если два из трех — не проблема, то от мысли о скором зачете ее мутило. Как бы она ни пыталась добиться результата в одном из сложных предметов, ее попытки раз за разом терпели крах, что в конце концов приводило к списыванию. А списывала она гораздо лучше других, не попавшись ни разу на глаза, хотя одна загвоздка все же имелась — Минерва МакГонагалл любила устраивать устные допросы.       И сделай, Последний ход. Не бойся, Она тоже хочет этого.       Сириус потянул за кончик алой ленты, удерживающей пышную копну волос Виктории в хвосте, ловко стянув ее. Чернильные пряди каскадом упали на плечи. Не теряя ценного времени, он быстро обмотал украденной лентой правое запястье. Сведя брови к переносице, Виктория недовольно взглянула на друга, не в первый раз ворующего ее ленты.       Это сложно, Но ты крепись. Не позволь этому моменту уйти.       — Зачем ты это делаешь? — тихий шепот сорвался с губ.       Сириус перевернулся на бок, чтобы лучше видеть подругу.       Виктория склонила голову вправо, выжидающе глядя на него в ответ. Ее действительно интересовали его мотивы, ведь за целый месяц ей пришлось несколько раз отправиться в Хогсмид, чтобы купить шелковые ленты алого цвета. По привычке, привитой матерью, она лентами завязывала волосы на затылке или вплетала их в косы.       — Мне нравится касаться вещей, которые принадлежат тебе. — Сириус улыбнулся уголком губ. — Не останавливайся, caramel.       Поверь, магия работает, Не бойся, больно не будет. Не позволь волшебству умереть. И там ответ, Только взгляни в ее глаза.       Виктория снова запустила пальцы в густые волосы Сириуса, шутки ради, заплетая косички. Он прикрыл веки. Сириус млел, чувствуя теплые прикосновения подруги и ее дыхание со вкусом шоколада, опаляющее его лицо. Он мурлыкал, словно кот, наевшийся сметаны, прямиком на руках у своей хозяйки. Подобной связи с Луизой Бёрк у него не было.       И не верь, что магия может умереть, Нет, нет, эта магия не умрет.       Белоснежная Ирис грациозно запрыгнула на бархатный диван, пристроившись рядом с парочкой. Она с интересом взглянула на Сириуса, развалившегося на коленях ее хозяйки. Ирис нагло прошла по его ногам и прилегла под боком у Виктории, совершенно не обращая внимания на недовольного парня, которому пришлось подвинуться.       Виктория подавила смешок, поглаживая свою любимицу по гладкой шерстке. Она-то знала, какой ревнивицей порой бывает Ирис.       Так что танцуй, свой последний танец, Потому что это твой последний шанс.       — Твоя кошка — исчадие ада, — Сириус придвинулся плотнее, тем самым потеснив зашипевшую на него Ирис. — Пожалуйста, caramel, не останавливайся.       Так что танцуй, свой последний танец, Потому что это твой последний шанс.       Он взял ладони Виктории в свои и большими пальцами погладил ее запястья. Затем он переместил их на свою голову, чтобы она вернулась к прежнему занятию. Сириус с детства не любил, когда кто-то касался его волос, личных вещей или его самого. Но Виктории он позволял многое — такова уж была их дружба.       Так что танцуй, свой последний танец, Потому что это твой последний шанс.»       Римус размял затекшую шею, невольно бросив взгляд в сторону заснувших в обнимку друзей. Он локтем подтолкнул Джеймса, и тот нахмурился, нехотя оторвав взгляд от работы над созданием карты. Часовая стрелка давно перевалила за полночь, а он усердно трудился, с дотошностью перфекциониста выводя аккуратные буквы.       — Не против, если Вики переночует с нами?       Джеймс глянул на наручные часы друга, и кивнув самому себе, как знак подтверждения мыслей, — сгреб пергаменты с перьями в охапку, сбросив свои принадлежности в потрепанный временем портфель.       — Конечно, нет! — Римус поднялся на ноги и, создавая, как можно меньше шума, подошел к спящему другу. — Бродяга, — тот лишь отмахнулся, морща нос. — Бродяга!       — Какого Мерл… — он не договорил, потому что Римус зажал его рот ладонью.       — Малышке Вик пора спать.       Джеймс подошел к дивану, и подхватив сестру на руки, понес ее в комнату мальчиков.       Ирис следом засеменила за хозяйкой, напоследок, чисто для виду, зашипев на сонного Сириуса. Он лишь отмахнулся от доставучей кошки, и взглянув на алую ленту, аккурат красующуюся на запястье, улыбнулся одним уголком губ.       — Пойдем, Бродяга, — Римус широко зевнул, следуя за Джеймсом.       — Пойдем.       Обернувшись на рождественскую ель у камина, Сириус помрачнел. Ему вспомнилось, как в детстве он с Регулусом просыпались раньше всех членов семьи, жившей в Блэк-мэноре, и со всех ног бежали к горе подарков. Сейчас же они играли в незнакомцев. Он злился, обижался на младшего брата, но первым делать шаг навстречу отказывался.       — Сам виноват, — бросил он, скрывшись в спальне, где его друзья уже давно сопели.       Сириус беззвучно стянул рождественский свитер, подаренный мисс Эванс, и бросил его на спинку ближайшего стула. Опустившись на скрипучую кровать, он внимательно поглядел на близнецов. Он по-доброму завидовал их связи, ведь с Регулусом подобного, к великому сожалению, не было. Вернее сказать, когда-то меж ними царили любовь и доверие, ныне утраченные.       Виктория свернулась калачиком, носом уткнувшись в плечо брата. Он же спал на спине, обнимая ее обеими руками. Выглядело это до того умилительно, отчего Сириус не смог сдержать улыбку.       Он искренне радовался за лучшего друга, ведь теперь тому не приходилось часами вглядываться в зеркальце, чтобы увидеть сестру и услышать ее голос, или просыпаться в поту в беспокойные ночи. Сириус прекрасно помнил те дни, когда он практически заставлял Джеймса есть, следить за гигиеной, выходить на улицу. Те мгновения навсегда останутся в его памяти, словно напоминание о том, насколько сильна связь близнецов, и, вероятно, трагична.

***

16 февраля, 1975       Как и положено, по окончанию зимних каникул состоялся матч между Гриффиндором и Слизерином.       Северный ветер обдувал лицо, без труда пробираясь под теплую мантию. Хаотичные снежинки, кружившиеся на ветру, белоснежной пеленой застилали обозрение.       Резкий толчок.       Виктория столкнулась с игроком команды соперников. Она от злости выругалась, но собственный голос не услышала из-за ветра, обжигающего холодом щеки.       Погодные условия оставляли желать лучшего. Потому профессора предлагали перенести матч, однако директором было принято решение провести игру.       Виктория ловко перехватила квоффл, минуя загонщиков — Реймонда Эйвери и Томаса Розье, удачно, а как подметил комментатор матча — Ройс Тейлор блестяще, закинув мяч в кольцо, тем самым принеся десять баллов своей команде.       Трибуны взорвались аплодисментами, ревом голосов поддержав мисс Поттер.       — Мандрагору мне в уши, сестра Поттера столь же хитра, сколь смела. И она оставляет негодующих соперников позади. Браво, Гриффиндор! Десять очков Гриффиндору!       Слизерин и Гриффиндор шли наравне, дело оставалось за ловцами.       Стиснув зубы, Виктория надавила на рукоять метлы, пикируя вниз. Ветер свистел в ушах. Бладжеры проносились мимо игроков с бешеной скоростью, из-за чего Виктории приходилось быть вдвойне осторожнее, поскольку братья Пруэтты, являющиеся загонщиками, не всегда успевали прийти на помощь.       — Вики! — Джеймс пытался перекричать воющий ветер, чтобы уберечь сестру от опасности. К сожалению, она его не услышала. — Вики!       Сириус Блэк, охраняя кольца, напрягся, мысленно моля Мерлина, дабы у Виктории получилось увернуться от неизбежного удара. Он было хотел сорваться с места, покинув ворота, тем самым облегчить победу слизеринцев, но замер, когда Майкл Нотт оттолкнув Вики, принял удар на себя.       — Это хитрый ход или поступок истинного джентльмена? — Ройс Тейлор комментировал каждое мгновение матча, с присущим ему сарказмом, по умолчанию являющимся визитной карточкой. — Ох-х, и не поздоровится слизеринскому охотнику от братца нашей Вики! Помянем Майкла!       — Ройс, где ваша субординация?       — Мои извинения, профессор МакГонагалл, забылся.       — Возмутительное поведение!       Виктория выхватила квоффл из рук семикурсника Корбана Яксли, и метнулась в сторону колец, принося команде десять баллов.       — Бен Поппер поймал золотой снитч! — Ройс Тейлор подорвался с места, крича что есть мочи в микрофончик, больше похожий на рог. — Гриффиндор победил! Счет 470:320! Мои поздравления, Гриффиндор!       Игроки обеих команд спустились на поле. Слизеринцы быстро ретировались из виду, гордо приняв поражение, покуда гриффиндорцы купались в лучах славы студентов.       — Вы такие молодцы! — Лили сгребла близнецов Поттеров в охапку, поочерёдно расцеловав в щеки.       — Ну, надо же, Эванс! — Джеймс ухмыльнулся, чуть покраснев. — Я и подумать не мог, что ты такая бойкая.       Рядом стоящий Римус подавил смешок, подмигнув Вики.       — Думать — в принципе не твое! — Лили развела руки в стороны, улыбаясь ярко, широко. — Возвращайтесь скорее в гостиную, сегодня слишком холодно.       Подхватив Алису и Марлин под локти, Лили поспешила с ними в школу.       — Куда ты так торопишься? — с явным недовольством запыхтела Марлин, поспевая за подругами.       — Ох, я ужасно продрогла.       — Нужно выпить по чашечке чая, — предложила Алиса, глядя себе под ноги.       — С эклерами, — хихикнула Лили.       В отличие от подруг, Марлин уходить не хотелось, а все из-за того, что она не успела поздравить Сириуса с победой. По сути она много не потеряла, так как парня вполне устраивало внимание девиц, поздравляющих его с удачной игрой. Не то, чтобы ему было до них дело, но внимание красавиц волшебниц приносило удовольствие.       — …С победой, друзья!..       — …Молодцы Поттеры!       — Победа!..       Вики обернулась на друга, успевшего слиться в поцелуе с Луизой Бёрк, так нагло ладонями пробравшейся под его мантию. Вся радость, вызванная долгожданной победой померкла.       Вики по-прежнему не испытывала удовольствия, когда взглядом натыкалась на тисканья Сириуса с Луизой. Но хуже было, когда заходил разговор о Луизе между ног Блэка, и о их невероятном сексе в чулане у Филча. Не так давно Вики посчастливилось застать друга в заброшенном классе, где он имел Бёрк прямо на школьной парте. В тот день она случайно поймала мимолетный взгляд и усмешку Сириуса, ни разу не смутившегося при появлении зрителя. Отчего-то ее мутило, а ночью она долго ворочалась, так и не заснув.       После произошедшего Вики перестала искать уединения в кабинетах, чаще всего, прячась у подножия Астрономической башни, взахлеб читая «Черная магия, подробное описание. Расширенный сборник для начинающих». Магия была ее отдушиной, а именно темные искусства. Необъятная сила, которой Вики не могла сопротивляться, привлекала ее.       Покинув раздевалку факультета, Виктория столкнулась нос носом с поджидающим ее Майклом. Он был одет с иголочки, а ведь совсем не скажешь, что полчаса назад свалился с метлы.       — Чего тебе? — Виктория нахмурилась, сильнее сжав рукоять метлы.       Майкл издал смешок, облокотившись на дверной косяк.       — Так ты благодаришь меня? Детка, я буквально спас тебя от беспощадного бладжера! Поэтому прошу об услуге, — он подмигнул, подступив ближе. — Прошу, не отказывай.       — О какой услуге идет речь, Нотт?       — Сходи со мной на свидание, — Майкл говорил уверенно, без присущей издевки. — Всего одно свидание. Давай, ты не пожалеешь.       Майкл в два шага сократил расстояние, во все глаза уставившись на Вики. Смущенная, она бегала взглядом по его лицу, и молчала, разом позабыв все известные слова.       — Скажи, что ты теряешь? Я красавчик, ты красавица, мы поладим.       — С чего бы мне соглашаться? Я тебя знать не знаю. — Виктория усмехнулась, и обойдя наглого слизеринца, направилась к воротам Хогвартса.       — Вот видишь, появился повод узнать друг друга поближе. — слизеринец перехватил метлу девушки, закинув ее на плечо. — Я больше, чем уверен, что мы здорово проведем время. Поверь мне, детка, ты будешь в восторге!       — Знаешь что? — Виктория раздраженно обернулась на Майкла, желая поскорее от него отвертеться, и тут же заткнулась. — Я…       Сириус стоял в десяти метрах, мило воркуя с Марлин МакКиннон, вернее, он молчал, а она рта не затыкала. Поймав взгляд подруги, Сириус потянул губы, кивнув.       Вики вздрогнула.       «Ладно, Бёрк, но Марлин… Неужели он всерьез?». — Мысль, одна за другой, пронеслась перед глазами девушки.       — Встретимся во время следующего похода в Хогсмид, — кое-как выдавив из себя хоть что-то членораздельное, Вики забрала метлу у слизеринца, поспешив к замку.       — Я буду тебя ждать!       Майкл ликующе улыбнулся и, обернувшись на помрачневшего Сириуса, заподозрившего нечто неладное, тут же скривил рот от отвращения. Поправив воротник добротного пальто, слизеринец присвистывая, отправился к школе.       — Постой, может, прогуляемся? — раскрасневшаяся Марлин от досады топнула ногой. — Куда ты?       — Не твое дело.       Покинув компанию Марлин, Сириус поспешил догнать Вики, след которой давно простыл.

***

23 февраля, 1975       В выходной день компания волшебников, натянув капюшоны мантий до носа, следовали по пятам за Майклом Ноттом, который, как и договаривалось неделей ранее, вел Викторию Поттер на свидание.       Джеймс Поттер считал своим братским долгом присмотреть за сестрой, даже если она об этом не просила. А для убедительности, мало ли придется припугнуть слизеринца, прихватил троих друзей. Питер воспринимал происходящее за очередное приключение, Римус красноречиво хранил молчание, не одобряя поступок друга, и лишь Сириус всецело разделял негодование Джеймса.       Как только Виктория с ухажером пропала из виду, Мародеры решили разделиться: Римус с Хвостом направились в Зонко, а Джеймс с Сириусом в кафе мадам Паддифут. Какого же было удивление обоих, когда опасения подтвердились, и Майкл Нотт привел Вики в кафе для влюбленных.       Джеймс кисло скривился, точно скисшее молоко, и усевшись за самый неприметный столик, — опять же, если опираться на его суждение, — прикрылся книжечкой меню, оставшись мантии.       — Бродяга, сядь, пока она нас не заметила! Клянусь, я убью этого слизняка!       — Хоронить не станем.       — Да, не заслужил.       Сириус до боли сжал пальцы в кулаки. Ему до безумия хотелось за шкирку выставить мерзкого слизеринца за дверь, предупредив о том, что переломает ему руки, если он еще хоть раз посмеет взглядом коснуться Виктории.       — Они флиртуют? — зашептал Джеймс в ужасе, не веря.       — Хотел бы я сказать нет. Василиск бы его утащил, чертов Нотт.       Сириус злился, когда Виктория смеялась, смущалась, играя с кончиками волос. Она флиртовала, а Майкл ловил каждое ее слово, желая прикоснуться к руке или заправить локон за ухо, точно они герои любовного романа.       — Так что, ты пожалела, согласившись на свидание со мной?       Вики хихикнула, смущенно опустив взгляд. Майкл оказался вежлив, галантен. За время их прогулки он не позволил себе лишнего, за исключением парочки комплиментов.       — Нет. Ты вовсе не такой, каким я тебя поначалу представляла.       — Выходит, я превзошел твои ожидания, детка?       Ответ Виктории порадовал Майкла. И, пусть внешне он оставался тем же самоуверенным слизеринцем, в душе трепыхали бабочки.       — Превзошел. Я не ожидала.       — В таком случае, могу ли я попросить о новой услуге?       — Рискни.       Набравшись смелости, Майкл придвинулся к девушке, опустив на спинку дивана руку.       — Не трожь ее!       Ничего не предвещало беды до того момента, пока Джеймс не набросился на бедного Майкла, потянувшегося к Вики за поцелуем. Вдвоем, парни поволились на пол, схватившись в драке.       — Джеймс! — Вики испуганно прикрыла рот ладонью. Она хотела вступиться за Майкла, но Сириус ухватил ее за локоть, не позволив рыпнуться. — Отпусти!       — Не лезь, куда не надо. Они сами разберутся.       — Он его покалечит!       Виктория попыталась вывернуться из хватки друга — не получилось. Дабы его образумить, она пару раз пыталась ладонью заехать Сириусу по лицу, но ее попытки оказались тщетны.       — Успокойся!       — Молодые люди, немедленно прекратите этот мордобой! — подоспевшая Мадам Паддифут пришла в ужас от увиденного. — Марш отсюда, не то профессор Дамблдор узнает о вашем непристойном поведении!       Упоминание директора отрезвило волшебников. Пылая злостью, они оказались за пределами кафе на оживленной улочке, вновь накинувшись друг на друга с кулаками. Джеймс разбил Майклу нос.       — Подойдешь к моей сестре, я тебя уничтожу. И плевать мне на последствия, понял?       — Пошел ты, Поттер, — Майкл в призрении скривил окропившиеся кровью губы.              Джеймс замахнулся, и тогда Вики, сумевшая вырваться из рук Сириуса, с воплем бросилась к нему, успев остановить. Она глядела на брата, не веря в его жестокость. В детстве им частенько приходилось убегать от дворовой шпаны, боясь расправы, а повзрослев, Джеймс стал тем, кого ненавидел.       — Ты обезумел?       Вики отшатнулась, когда брат опустил руку. Наваждение спало.       — Вики, идем отсюда!       — Не трогай меня, — словно в испуге, девушка отступила.              — Вик! — умоляющее протянул Джеймс, пожалевший о случившемся в тотчас. — Не смотри на меня так, только не ты.       — Зачем ты набросился на него? Что он такого сделал?       — Ему не стоило приближаться к тебе. Думаешь, я не понимаю, чего он хочет? — Джеймс с ненавистью глянул на гадко ухмыляющегося слизеринца. Он помнил, как сестра рыдала, после предательства Снейпа, и потому не желал того, что бы ситуация повторилась. — Я не стану просить прощения. Он заслужил.       Виктория чувствовала, как ведомый гневом рассудок отключается, уступая место эмоциям. Осознавая, что ранить можно не только физически, она ответила холодно:       — Ты поступил отвратительно, тебе нет оправдания.       — Подтверждаю.       — Заткнись! — Сириус важно вздернул подбородок, с ехидной усмешкой поглядев на избитого Майкла. Будь его воля, он бы добавил.       — Пожалуйста, давай вернемся в Хогвартс. — Точно провинившийся ребенок, Джеймс поднял взгляд полный сожаления на сестру, отчего ее ярость в одночасье исчезла. На него Виктория не умела долго злиться, чем он бессовестно пользовался. — Пойдем, поговорим в школе. Малышка Вик, ты со мной?       Джеймс вытянул руку, всей душой надеясь, что сестра вложит свою ладонь в его и вдвоем, не считая Сириуса, они вернутся в Хогвартс.       — Мне жаль, — Виктория бросила взгляд на Майкла. Он кивнул, как бы говоря, мол, я тебя не держу, иди.       — Мне тоже.       Вики, взяв брата за руку, молча направилась в школу, намеренно задев плечом Сириуса, в открытую насмехающегося над слизеринцем. Близнецы, бурно споря, скрылись из виду.       — Верный пес Джеймса Поттера, как быстро ты разочаруешься, когда окажешься на моем месте? — Майкл сплюнул кровь на белый снег, язвительно поглядев на Сириуса.       — Что ты несешь?       — А то ты не понимаешь. Многие шепчутся о тебе и Виктории. Ты ведешь себя как ревнивый муж, а не друг. Вопрос времени, когда Поттер объявит тебя своим врагом, прознав про твои чувства к его сестре. И ваша дружба закончится, — Майкл рассмеялся, злорадствуя. — Виктория хороша, но стоит ли она того, чтобы ты терял друга?       Слова Майкла повергли Сириуса в ужас присовокупленный с растерянностью. Он не верил, не хотел мысли держать о том, что предположение слизеринца могло оказаться пророческим.       «Нет, со мной такого не будет, — успокаивал он себя мысленно, — мы с Викторией друзья. Ничего больше. Только друзья».       — Еще раз к ней подойдешь, не поздоровится! — Сириус бросил на Майкла уничтожающий взгляд, и прибавив ходу, поспешил догнать друзей.       — Проклятые гриффиндорцы.

***

27 марта, 1975       Громкая музыка оглушала опьяневших студентов, в чьих стаканах огневиски лилось рекой. Еще бы! День рождения Поттеров отмечали всем факультетом в тёплой уютной гостиной.       Мародеры расположились на диванах, мешая алкоголь и осушая его залпом, вместе с братьями Пруэттами. Виктория с Лили и Алисой танцевали в центре комнаты, соблазнительно качая округлыми бедрами, словно давая понять присутствующим, мол, они выросли, расцвели.       «Но как много, много, много ночей прошло. Я сижу дома один и плачу из-за тебя. Что я могу сделать?       Виктории хотелось, чтобы Сириус хоть мимолётно глянул в ее сторону. Чтобы ревновал к Гидеону, который целый вечер глазел на нее, не боясь Джеймса, и мечтая пригласить на танец.       Вот только он, позабыв о ней, был увлечен дурацкой игрой с Джеймсом и Питером. И, при всем желании он бы не стал отвлекаться, даже если того хотела Виктория.       Не могу себе помочь. Потому что малышка это из-за тебя, Малышка это из-за тебя.       Вики простила старшего брата в тот же вечер, чего нельзя было сказать о Сириусе, не признавшего свою вину, и не извинившегося. В последнее время он вел себя странно, как казалось мисс Поттер, чего она вслух не озвучивала. Все чаще ее злило его отстраненное поведение, то, что он избегал ее общества, не говорил, да и вообще старался держать дистанцию.       Ты должна слышать, что они говорят про тебя. Они говорят, они говорят ты никогда, никогда не бываешь искренней.       К трем часам ночи веселье плавно подошло к концу, и вскоре гостиная опустела. Остались лишь Вики с Лили, и пьяные Мародеры с Фабианом. Через полчаса сонная и уставшая за вечер Лили отправилась в комнату, мечтая забыться во сне. Римус с Питером под общий смех пытались довести перебравшего с выпивкой Джеймса до кровати.       — Ребята, не ждите меня! — Фабиан покинул гостиную, отправившись на ночное свидание с неизвестной когтевранкой.       Маггловская пластинка непрерывно играла, обволакивая стены башни Гриффиндора флёром приятной мелодии.       — Ты по-прежнему злишься? — Сириус подсел поближе, притеснив Вики, уловившую запах алкоголя и табака. — Прости меня.       Уо ху, не важно, что они говорят. Я знаю, я буду любить тебя как прежде.       Сириус улегся без спросу на колени подруги, будто так и должно быть, — прижав к груди ее ладони. Виктория неуверенно улыбнулась, пропустив его спутанные волосы через пальцы. Она боялась того, что он исчезнет, поэтому старалась не двигаться, дабы не спугнуть.       — Я давно на тебя не злюсь.       Вики по натуре не была обидчивой или злопамятной, однако, гордость, передавшаяся от отца по наследству, не позволяла ей заговорить первой с другом, как бы он ни был дорог. Хоть и очень хотелось. Она желала, чтобы Сириус сделал первый шаг к примирению, признав вину. Виктория была готова сделать вид, будто бы не было глупой ссоры после неудавшегося свидания с Майклом Ноттом, и все же дорогой сердцу друг оставался в привычном репертуаре, предпочитая бежать от проблем, а не решать их.       Я знаю, я буду любить тебя как прежде. Что я могу сделать?       — Ты такая красивая, caramel, — пьяно икнув, Сириус прикрыл отяжелевшие усталостью веки. — Знаешь, мне бы так хотелось поцеловать тебя.       Не хочу никого, никого. Потому что, малышка, это из-за тебя.       Виктория замерла, позабыв о том, как дышать. Сердце ее, казалось, остановилось, а затем забилось с новой силой, норовя раздробить ребра. Кончиком языка облизнув вмиг пересохшие губы, Виктория зубами сорвала тонкую кожицу, точно силясь привести себя в чувства. Не сразу совладав с эмоциями, она сглотнула ком, так некстати застрявший в горле. На ладонях выступил пот, от чего сделалось неприятно. Она нервничала.       «Он шутит? А если мне почудилось?»       — Так чего ты ждешь? — Жар ударил в лицо. — То есть, если ты хочешь…       Уо ху, не важно, что они говорят.       Не поверив, Сириус вопросительно вскинул брови, распахнув глаза. Пьяный дурман улетучился, словно бы минутой ранее не туманил мысли.       — Ты серьезно?       Виктория кивнула.       Приподнявшись на локтях, Сириус спиной откинулся на спинку дивана, отделанного алым бархатом, изучающим взглядом скользя по лицу подруги. Раньше он не замечал того, как она похорошела. Как в свете свечей мерцают ее глаза, переливаясь янтарем; как маняще изгибаются тонкие губы, выкрашенные вишневым блеском; как оливковая кожа слепит взгляд, словно бы умоляя обратить внимание на острые плечи и выпирающие ключицы.       — Если ты хочешь меня проучить, то скажи об этом сразу. — Сириус опустил голову, переведя дыхание, а затем вернул взгляд на Викторию. — Не играй со мной. Не в этот раз.       — Я бы не стала, — опустив ладонь на щеку Сириуса, Виктория придвинулась ближе, не решившись прильнуть к его устам, едва приоткрытым. — Не с тобой…       На мгновение Виктории почудилось, будто весь мир замер вместе с ней и Сириусом. Невидимая взору граница дружеских отношений стиралась, исчезала безоглядно.       — Только попроси. Попроси, Виктория.       Заправив темный локон за ухо, Сириус пальцами ненавязчиво провел по изгибу шеи, опустив ладонь на затылок. Сбившееся дыхание оседало на приоткрытых губах Виктории, разом позабывшей разговоры соседок по комнате о первом поцелуе.       «Что они говорили? Куда мне деть руки, а рот открыть или он сам все сделает?» — задаваясь вопросами, Виктория не могла сосредоточиться. Теплые прикосновения Сириуса сбивали, кружили голову.       Я знаю, я буду любить тебя как прежде.       — Прошу, поцелуй меня, Сириус.       Носом втянув приятный аромат, юноша тщетно пытался взять верх над чувствами, захлестнувшими с головой. Сириус знал, что стоило бы отдалиться, но вместо этого притянул Викторию за талию ближе. Прежде им не доводилось быть на столь близком расстоянии друг от друга, позволяющем разглядеть бледные веснушки на спинке носа.       Губами прильнув к губам Виктории, Сириус медлил. Он языком очертил изгиб ее нижней губы. Виктория поддалась, разомкнув губы. Вкус горечи от выпитого алкоголя ни разу не смутил. Осмелев, она теснее прижалась к мужской груди, путая пальцы в его темных волосах.       Дыхание обоих смешалось. Тихие полусонны, неясно, кому принадлежавшие, тонули в касаниях губ, ставших более смелыми, жадными. Как если бы Сириус умирал от жажды, а Виктория была бы кувшином с чистой водой посреди, забытого Мерлином, города.       Что я могу сделать? Это правда.       Нехотя отстранившись, что далось с огромным трудом, Виктория лбом прижалась к его лбу. Он занервничал, не понимая, чем мог ее оттолкнуть. И все рук с талии не отнял — не хотел.       — Что скажет твоя девушка? — слова давались тяжко.       Сириус погибал. Задыхался от желания вновь ощутить сладость поцелуя. Мысли его спутались, кружась перед одним единственным именем: Виктория.       — Виктория, — простонал Сириус, губами слепо мазанув по ее щеке, — Виктория, Виктория…       — Я не буду такой, как Луиза.       — Какая Луиза? К черту ее, к черту всех. Поцелуй меня.       Не помня себя, Виктория перекинула ногу через бедра парня, прижав ладони к его шее. Поведя плечом она перебросила густую копну темных волос за спину. Она крепко поцеловала Сириуса в губы, не сопротивляясь его прикосновениям, скользящим по ребрам. Повинуясь инстинктам, она отдалась на волю интуиции, точно не понимая, чем ведома: страстью или же симпатией, разрушившей дружбу.       Сириус охотно отвечал на поцелуи, путая пальцы в волосах Виктории, задевая лямки ее платья. Ей казалось, что она непременно задохнется, как только Сириус отстранится. Он этого не сделал.       — Мерлин, Виктория… — он простонал ее имя, так сладко, отчего по телу разлилось тепло. — Что мы творим?       Не хочу никого, никого.       Ладонями пробравшись под подол платья, задравшегося до бедер, Сириус вновь прошептал имя подруги, переставшей таковой являться, когда его губы коснулись ее. Нарастающая страсть вышибла здравый смысл, заполонив мысли желанием стать ближе друг к другу. Тягучие сладкие поцелуи Сириуса на тонкой шее Виктории едва ли не сводили с ума.       — Целуй меня, Сириус. Целуй, пока не задохнешься.       Запустив пальцы в волосы Сириуса, Виктория невольно качнула бёдрами, не слыша, как собственный стон тонет в поцелуе. Она не знала, откуда взялась смелость, велевшая действовать. Опьяненная, но не алкоголем, Виктория отказывалась думать о том, что будет завтра.       Сегодня ей исполнилось пятнадцать: значит, можно все.       Потому что малышка это из-за тебя.       Не в силах совладать с физиологией, Сириус не смел отстраниться. Он бы хотел остановиться, открыть глаза и оттолкнуть Викторию, дабы не пожалеть о содеянном, но не смог. Физически не осталось сил сопротивляться ведьме, взглядом способной довести до исступления.       Многие девочки бросали на него заинтересованные взгляды, которые он ловил, проходя по коридорам Хогвартса. Первая красавица школы — Луиза Бёрк разглядела в нем мужчину, распахнув объятия. Да только мысли о хорошенькой слизеринке не осаждали разум Сириуса, не волновали, не трогали.       Он шептал, сгорая заживо в коктейле ныне неизвестных чувств:       — Виктория.       Она ладонями скользила по его груди, задевая на рубашке пуговицы. Поцелуями осыпая припухшие губы, контур челюсти, шею. Смелая до неприличия, Виктория была готова намного больше, чем на первый поцелуй.       — Сириус, — ее шепот получился почти невинным.       Малышка, это из-за тебя.       Не сдержавшись, Сириус простонал, откинув голову на спинку дивана. Колени его задрожали. Он давился воздухом точно так же, как и Виктория. Страсть дурманила рассудок покруче огневиски, смешанного с эльфийским вином по указке Питера, знающего толк в алкоголе, с его слов, конечно.       Потому что, малышка, это из-за тебя.       Виктория испытала ни с чем несравнимое наслаждение, чувствуя колотящееся сердце Сириуса своей грудью. Он был с ней нежен, совсем не напирал, будто давая время одуматься или сбежать, чего Вики в здравом уме не сделала бы. Скорее она оседлала его, точно опытная наездница. И как знать, до чего бы она дошла, если бы Сириус не поймал ее ладони, потянувшиеся к пряжке ремня.       Малышка, это из-за тебя.       — Виктория, — Сириус ощутимо прикусил мочку уха, удерживая подрагивающие запястья. Лишнего пространства не осталось. Они будто желали слиться воедино. Зажмурившись до пляшущих белых искр, возникшими перед глазами, Сириус мотнул головой. Еще чуть-чуть, и он потеряет контроль, а этого допустить нельзя — Джеймс не простит, да и он себя за слабость. — Остановись, ты пожалеешь…       Малышка, это из-за тебя.       Виктория с натугой дышала, лениво лаская волосы и плечи Сириуса, целующего ее в шею. Все, о чем она могла думать — о его руках на своих бедрах, так идеально ей подошедших. Он идеально подходил ей.       Не оставляй меня одного, Пойдем домой.»       — Не помешаю? — тактичный кашель Питера разом отрезвил парочку.       Перепугавшаяся Вики, утратившая запал страсти, мгновением ранее притупившим мысли, вскочила на ноги, словно кипятком ошпаренная. Ее губы опухли от поцелуев, в глазах темнело, а задранная юбка наводила на двусмысленные мысли.       Питер, с трудом отвел взгляд от стройных ног Виктории, повернув голову влево. Падкий на женское внимание, он не привык скрывать свои желания, ровно как и мысли, поэтому вогнать девчушку в краску для него плевое дело.       Ничего не говоря, Виктория бросилась в комнату девочек.       — Вот надо было тебе так не вовремя появиться, — пробормотал Сириус, опустив подушку на колени.       — Сохатый тебя убьет, — безрадостно резюмировал Питер.       — Но ведь ты ему не расскажешь.       — Не расскажу. Пора бы тебе начать думать о последствиях, Бродяга, не то все дурно для тебя закончится.       — А то я не знаю.

***

2 мая, 1975       Как и ожидалось, наутро Сириус не вспомнил ничего, что связывало его с Вики пару ночей назад. Либо же, как считала девушка, уговорившая Питера хранить молчание, в ответ пообещавшего бестолку не трепать языком, — он не хотел вспоминать о том, что между ними было.       Закрывая глаза, Виктория чувствовала губы Сириуса на своих. И, пожалуй, это было самое приятное из всего пережитого за пятнадцать лет.       — Вик! — Лили помахала рукой перед лицом подруги, после чего та взглянула на неё несколько рассеянно. — Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? Мама хочет, чтобы ты отправилась с нами на неделю в Италию, и я этого хочу. Что думаешь?       Джеймс, развалившийся на коленях сестры, жевал травинку, хмурясь. Услышанное ему не слишком понравилось.       — Что скажешь? — осторожно спросила Виктория, заглянув в лицо брата. Если он откажет, то так тому и быть. — Отпустишь меня на недельку?       — Да, хоть на все лето!       Лили резко изменилась в лице, выдав:       — Чего?!       Мародеры оторвались от дел, не веря словам Джеймса. Он сестру на метр от себя не отпускал, а тут на целое лето в Италию согласен отпустить, после мучительного расставания в прошлом году.       — Думаешь, правда отпустит? — шепотом поинтересовался Питер, толкнув друга в плечо.       — Сомневаюсь, — Римус качнул головой, предвещая очередную идею фикс. Уж фантазии Джеймса позавидовала бы сама МакГонагалл, задавшая на лето с десяток теоретических заданий.       — Только со мной, — пояснил Джеймс поспешно, в полной мере не дав девочкам обрадоваться.       — Это ты так напрашиваешься? — пошутила Вики, прикрыв ладонью уголки губ, дрогнувших в улыбке. — Как мелочно, Джими.       Возмущенная, наглым поведением друга, Лили подавилась воздухом. Как ей думалось, отец ни за что не согласится на столь провокационное условие, а она, в свою очередь, не желала расставаться с подругой.       — Но ведь это невозможно, — переведя взгляд на Викторию, Лили так и осталась сидеть с открытым ртом.       — Ох, Эванс, нет ничего невозможного! Все дело в правильно расставленных приоритетах. Хочешь, чтоб Вик с тобой отправилась в Италию — посуетись.       Виктория пожала плечами, мол, слова Джима для нее закон.       — Может, для полного набора друга твоего возьмём? — зашипела Лили, ощутив, как горят щеки от гнева. — Или всех вас разом?       — А я не против! — Питер взметнул руку.       — Я только за! — Джеймс обнял Сириуса за плечи, не смея отвести взгляда от лица Лили. Даже в гневе она была неприлично хороша. — Сама знаешь, мы с Бродягой не разлей вода, везде вместе!       — Это мы с Луни везде вместе, а вы так, чисто на фоне мелькаете, — проворчал Питер, закинув в рот горсть орехов. — Правда же, Римус?       Римус снисходительно глянул на лучшего друга, видя в нем мальчишку, умеющего махать кулаками получше Сириуса и Джеймса вместе взятых.       — Конечно, мы с тобой навсегда.       — Видали? — с чувством пропел Питер, достав из кармана булочку с корицей.       Набрав грудью воздух, Лили прикрыла веки, силясь сдержать эмоции. Она была бы не прочь прибегнуть к физической расправе, но воспитание не позволяло.       — Я поговорю с родителями, — подытожила она, плотно поджав губы.       Вскочив на ноги, Лили подхватила с земли сумку, бегом покинув компанию друзей.       Джеймс, не глядя, сорвал новую травинку, прикусив ее зубами. Он глядел в небо, не понимая, что видит: безумного почтальона на метле или мистера Ватсона, перебравшего с виски. Они с Вики частенько играли, угадывая: что скрывают облака. Прямо, как и сейчас.       — Ты мог бы быть повежливее, Джим, — Вики щелкнула брата по носу, вызвав глухой смешок. — Кажется, ты расстроил Лили.       — Ребята, давайте к нам! — прокричал Фабиан Пруэтт.       — Прости, малышка Вик! — Джеймс чмокнул сестру в щеку, и бросился к озеру вместе с Питером и Римусом, откуда показались усики Гигантского кальмара. — Бродяга, присмотри за Вик!       Виктория закатила глаза. Ей не нужна была нянька. Уж тем более не в лице Сириуса, который на нее едва ли смотрел.       — Я девочка самостоятельная, Джим!       Виктория откинулась на спину, удобно расположившись на желтом пледе, подставив лицо солнечным лучам. Со стороны она выглядела расслабленной, но в душе клокотали чувства.       Сириус наблюдал за мимолетными движениями Виктории. За тем, как вздымается и опускается ее грудь, как дергаются уголки губ. Он судорожно втянул воздух через нос, воскрешая в памяти момент их близости, после чего мысленно отвесил себе подзатыльник.       — Мы можем поговорить? — Сириус прилег рядом на бок, подперев рукой голову. Вики кивнула, не открывая глаз. — Что произошло в твой день рождения?       Она невинно закусила губу, вызвав глухой стон со стороны парня. Вики была слишком прекрасна, чтобы не заставлять его сердце трепетать в груди. Слишком прекрасна.       — Ничего, — Виктория распахнула глаза, в коих Сириус утонул в одночасье. — Разве ты не помнишь? Мы поговорили, а потом разошлись по комнатам.       — Да, кажется припоминаю.       Виктория перевернулась на живот, уместив голову на руках. Сириус улыбнулся. Когда она вновь прикрыла веки, он стянул с ее волос алую ленту, как должное, обмотав вокруг запястья.       Алый — любимый цвет Виктории, а значит, и его тоже.       — Я буду скучать по тебе летом.       — И я, — ее тихий шепот утонул в криках студентов.       Пару секунд они не разрывали зрительного контакта, покуда радостный вопль Гидеона нарушил минутную идиллию.       «Выдыхай, Сириус».       Он коснулся ее руки, она в ответ переплела их пальцы. Слова не требовались.

***

16 июня, 1975       Вики бросилась в объятия матери и отца, простив их, позабыв былые обиды, как только встретила брата в сентябре на станции.       — Я скучала, родная. — Юфимия тихо всхлипывала на плече дочери, умоляя о прощении.       Миссис Поттер отчетливо помнила убитый, полный разочарования взгляд сына и его меланхоличное состояние на протяжении целого лета. Видеть страдания собственных детей было выше ее сил. Она писала письма Джеймсу и Вики, вымаливая прощение, вместе с ними отправляя гостинцы.              — Мам, я тоже.       Виктория более не таила обиду на родителей, но не Джеймс, помнивший каждый день, проведённый вдали от сестры. Разлука сказалась на нем плохо. Он не говорил о кошмарах, дабы не расстраивать Вики, как и не говори о том, что до ужаса боится потерять ее.       Попрощавшись с друзьями, Джеймс нехотя подошел к семье, опустив голову. Он не желал видеть лица родителей, радующихся их с Вики возвращению, мало ли они вновь решат ее отослать, ведь им виднее.       — Здравствуй, сын.       Флимонт Поттер протянул руку Джеймсу, тот в ответ смерил его долгим, нечитаемым взором, словно бы сомневаясь.       — Давай, — Вики кивнула, молча умоляя брата не устраивать сцен.       — Ага, здравствуй, папа, — Джеймс пожал ладонь отца, услышав хруст. Хоть какое-то облегчение. Мистер Поттер не дрогнул, стойко выстояв. — Еще раз…       Флимонт кивнул, поняв, о чем толкует сын, заметно повзрослевший, возмужавший.       — Иди сюда, Джим!       Виктория лучезарно улыбнулась, попросив брата присоединиться к объятиям. Он обнимал ее крепко, игнорируя попытки родителей, отчаянно тянувших к нему руки, шепча: — «Наш сынок». Джеймс тосковал по отцу и особенно по матери, однако хотел наказать их, дабы и они почувствовали хоть половину той боли, им пережитую.              — Прости их, пожалуйста, Джим.       Он долго хранил молчание, обдумывая услышанное. Джеймс не мог так просто простить, забыть и отпустить. По его разумению родители предали их, когда разлучили. Виктория с пеленок была его единственным другом и, потеряв ее, он страдал ежедневно, как если бы лишился обеих ног или рук.       — Ради тебя, малышка Вик.       Миссис Поттер зарыдала в голос, едва не опустившись на колени. Зря она поддалась на уговоры свекрови и мужа, хранившего непомерное количество тайн от тех, кого они касались.       — Все в прошлом, — Джеймс прохладно обнял мать и отца, как бы для галочки, а после крепко сжал ладонь сестры в своей, последовав к маггловскому такси. — Мы скоро будем дома.       Вики опустила голову на плечо брата, поглаживая Ирис по гладкой шерстке, уместившейся на ее коленках. Наблюдая за сестрой, Джеймс не мог скрыть улыбки, да и не хотел. Он поцеловал Вики в висок, обняв крепче за плечи.       И, хоть знал, что как раньше, уже не будет, надежда по-прежнему теплилась в груди. Но только такси подъехало к дому, отец отлучился по важным делам Министерства магии. Как всегда.

***

14 июля, 1975       С самого утра дом Поттеров стоял на ушах, содрогаясь от криков домочадцев.       «— Где мои плавки?!», — кричал Джеймс, бегая из одной комнаты в другую.       «— Я забыла свое платье у Алисы!», — Вики швырнула чемодан в стену, зарывшись пальцами в спутанные волосы.       «— Оставьте мне оладьи!», — хрипло прокричал мистер Поттер, не отрываясь от нового, немного посредственного изобретения.       Измученная усталостью Юфимия без сил опустилась в кресло, ладонью коснувшись лба, на коем выступил пот. Дети вернулись с месяц назад и, судя по всему, шум и гам вместе с ними.       Голова мистера Поттера показалась из-за дверного проема, а после и он целиком. Юфимия вымученно улыбнулась, кивком головы поманив мужа.       — У тебя опять боли? — Флимонт губами коснулся ладоней жены, с сочувствием заглянув в ее глаза, цвет которых ассоциировался у него с первой зеленью. — Как себя чувствуешь? Зелье выпила?       — Нет причин для беспокойства, — Юфимия потянулась к мужу, пригладив его чуть взлохмаченные у лица пряди. — Все хорошо.              Крепче сжав подрагивающие ладони жены в своих, Флимонт оставил череду поцелуев на костяшках пальцев. Он бы хотел облегчить ее страдания, да не мог.       Радостные Вики с Джеймсом с грохотом и визгом спустились с лестницы, чудом устояв на ногах.       — Джим, верни то, что взял!       Со смехом Джеймс пробежал вдоль кухни, а сестра за ним, после чего оба оказались подле родителей. Флимонт улыбнулся, в их семью вновь вернулся покой и благодать, во всяком случае, ему так казалось.       — А вот и нет!       Джеймс запрыгнул на журнальный столик, стремясь повыше поднять письмо, чтобы сестрица не достала. Вики мельтешила рядом, пытаясь вырвать злосчастный пергамент из цепких рук брата.       — Джим, — Виктория скрестила руки на груди, недовольно топнув. — Отдай немедленно!       Парень покачал головой, шутливо грозя сестре указательным пальцем.       — Знали ли вы, дорогие отец и мать, что наша девочка выросла? — Джеймс с издевкой помахал письмом, в качестве неоспоримых доказательств. Миссис Поттер с немым вопросом уставилась на дочь, на что Вики закатила глаза, многозначно качнув головой, мол, не слушай, он дурачок. — Наша, малышка Вик, вовсю переписывается с Майклом Ноттом!       — Джеймс!       Юфимимя Поттер крепче сжала ладони мужа, словно бы предвидя неладное.       — Все в порядке, Юфи, — прошептал он и жена разжала пальцы.       Несомненно, после услышанного Флимонт напрягся, бросив настороженный взгляд на дочь.       Фелициан Нотт был его главным конкурентом, отношениями с которым ныне похвастаться нельзя было. В свое время, до того как Флимонт забросил продажу изобретений, между ним и мистером Ноттом произошел конфликт. Мужчина утверждал, что являлся единственным создателям снадобья «Простоблеск», но мистер Поттер заявлял обратное. В итоге дело приняло обширный оборот, из-за чего волшебники в последний раз встретились на суде в Визенгамоте. Флимонт Поттер выиграл дело, но потерял дружбу с Фелицианом Ноттом, с которым был знаком с рождения. С тех пор утекло много воды, но злость и обида не отпустили ни одного из мужчин.       — Вики? — мужчина наградил дочь суровым взглядом, требуя немедленных объяснений.       — Майкл просто поздравил меня с днем рождения! — девушка недовольно цокнула, слыша, как прыснул горе-братец.       — У-лю-лю, сестрёнка врет и не краснеет!       — Твой день рождения был в конце марта, а не в середине июля. — Мрачный взгляд мистера Поттера оборвал хриплый смех Джеймса.       — Разве я сказала, что он умный? — Виктория вновь закатила глаза. Нравоучения отца порядком надоели.       — Перестаньте ссориться, — попросила Юфимия, жестом подозвавшая дочь. Она обняла ее за плечи, пригладив волосы, вырвавшиеся из косы из-за беготни. — Что у тебя с Майклом, милая?       — Ничего, говорю же.       — Я тебе верю.       Письмо от Майкла Вики совсем не интересовало, впрочем, как и он сам. Все то время, проведенное дома, она с предвкушением ждала момента, когда белоснежная сова Сириуса Блэка с шумом влетит в окно, наперевес с письмом в клюве. Время шло, а от друга ни одной весточки за целый месяц.       — …Почему ты трогаешь вещи сестры без разрешения? Разве мы тебя этому учили?       — А ты учил?       — Джеймс! — прикрикнула миссис Поттер, пытаясь образумить сына.       — Что это значит? — Флимонт Поттер изменился в лице.       — То и значит! Где ты был, когда мы в тебе с Вик нуждались? Дай-ка подумать, пропадал в проклятом Министерстве!       — Да я ради тебя стараюсь, ради всех вас!..       Очередная ругань отца и брата мелькала белым шумом.       Юфимия Поттер просила тишины, страдая из-за болей, но в сумотохе ее голос не был услышан.       Вики снова глубоко задумалась, позабыв обо всем и обо всех. Ее столь сильно злило, что Сириус не выходил на связь, а ведь говорил, что будет по ней скучать, — из-за чего ни о чем другом она думать не была способна.       «Может, что-то стряслось? Не мог же он пообещать и не сдержать слово?».       Громкий стук в дверь вырвал Викторию из безрадостных мыслей. Пройдя мимо орущего на отца Джеймса, она открыла входную дверь.       — Привет! — На пороге стояла Лили Эванс в соломенной шляпе, широко улыбаясь. Точно из другого мира.       — Рада тебя видеть, — Вики сжала подругу в крепких объятиях, а после пропустила в дом.       — Вы готовы? — с приходом Лили нескончаемая брань резко прекратилась. — Здравствуйте, мистер и миссис Поттер!       Родители близнецов наградили мисс Эванс приветливыми улыбками.       — Здравствуй, милая, — Юфимия обняла девушку, поспешив в кухню с намерением заварить чай. — Сейчас будем дружно есть пирог, только с пылу с жара.       — Ох, не стоит, я не голодна, — солгала Лили из вежливости, дабы не смущать своим присутствием хозяев.       Флимонт взглянул на скалившегося сына, и сухо попрощавшись, вернулся в мастерскую.       Джеймс бросился к лестнице, но перед этим вложил письмо в ладонь сестры, как бы возвращая украденное.       Заварив чай в кухне, миссис Поттер пригласила девочек за стол, отправившись в личную комнату. Устав, она мечтала об одном: дать глазам отдохнуть хотя бы на полчаса.       — Что у вас происходит?       Вики сделала глоток чая, устало потерев веки.       — Джим никак не может найти общий язык с отцом. Каждый их разговор перерастает в очередной скандал. А мама мечется меж двух огней, пытается их примирить. Если бы ты знала, как сильно я от всего устала.       — Поэтому я пришла за вами раньше, берите свои вещи и пойдем ко мне! — Лили быстро расправилась с куском пирога, затем перебросилась на тарелку подруги, к которой та не притронулась. — Объедение!       На радостях Вики звонко чмокнула девушку в щеку, на что Лили скромно улыбнулась, заправив прядь волос за ухо. Близнецы Поттеры придерживались того мнения, мол, лучше провести ночь в доме семьи Эванс, нежели снова жить как на пороховой бочке, которая может взорваться при малейшем воздействии.       — Не то слово, мама готовит так, что пальчики откусишь, — Вики закусила изнутри щеку, не решаясь задать волнующий вопрос. — Скажи, Сириус не выходил с тобой на связь?       Недоуменно вскинув брови, Лили едва не поперхнулась чаем, настолько вопрос подруги обескуражил. Ее и Сириуса можно было назвать хорошими товарищами, правда с натяжкой, но до друзей, которые станут обмениваться письмами на каникулах, им еще очень и очень далеко.       — С чего бы ему писать мне? — Лили в замешательстве глянула на подругу, потупившую взор. Что-то в поведении Вики ее напрягало, поэтому слова слетели с губ быстрее, чем мозг взвесил все «за» и «против». — Ты влюбилась в Блэка?       Виктория оторопела, растерянно разинув рот, но так ничего и не сказала, впрочем Лили ее не торопила.       — Ты чего, выбрось эту глупость из головы!       — Ладно-ладно, как скажешь.       Виктория не особо понимала, что именно творится у нее в голове, и иногда это ей крайне мешало, а чаще сбивало с толку. Много мыслей, порой не имеющих общей связи, плутали в мозгу, пёстрыми картинками отплясывая пред глазами. Она представляла себя в роли главных героинь из прочитанных романов, и каждый раз в роли любовного интереса выступал Сириус. Может, потому что из Мародеров он был самым привлекательным, а может, все дело в поцелуе, при воспоминании о котором у Вики горели губы.       Хотела бы она с кем-нибудь поделиться своими переживаниями, да только боялась открыться.       Через пару минут в гостиную спустился Джеймс, пребывающий в хорошем расположении духа, — волоча два огромных чемодана за спиной.       — Я готов!       Казалось, глаза у Лили превратились в два фарфоровых блюдца, и на то была причина, — они ехали в Италию всего на пару недель, и потому столько вещей брать с собой было, как минимум неразумно, а как максимум — накладно.       — Мы тоже, — ответила Вики, пригладив волосы. — Подождите, я с мамой попрощаюсь. Джеймс, ты идешь?       — Нет.       Заглянув в комнату матери и в мастерскую отца, в которую прежде необходимо было постучать по негласному правилу, Виктория вернулась в гостиную.       — …Зачем вам столько вещей? — не унималась Лили, не сводя глаз с багажа, который наверняка доставал ей до бедер, а рост у нее не маленький.       — А это не мои, — Джеймс смахнул упавшие на глаза пряди. — У меня только сумка, а все остальное принадлежит Вик.       Ошарашенная услышанным Лили Эванс глянула на подругу, на секунду засомневавшись в ее умственных способностях.       Вики отвела взгляд, перед этим треснув брата по плечу. Джеймс расхохотался, запрокинув голову. Он не раз говорил сестре о том, что столько вещей даже при худшем раскладе ей не пригодятся. Но разве Вики кого-то слушает? Конечно, нет.       — Я не могла выбрать платье, только и всего, — оправдывалась она. — Бабуля Ирма говорит, что у каждой уважающей себя леди должен быть в гардеробе наряд на каждый день, чтобы не повторяться.       — Бабуля, — скривился Джеймс.       — Ну хватит. Итак, мы идем?       — Идем.       Джеймс небрежно перекинул сумку через плечо, и подхватив чемоданы поспешил за сестрой. Лили засеменила следом, пытаясь мысленно прикинуть, сколько всего у Виктории платьев и как много она взяла с собой.       — До свидания, мистер и миссис Поттер! — прокричала Лили в пустоту прихожей.       Виктория умело избегала изучающих взглядов брата и подруги, кои негромко переговаривались за ее спиной.       — …Был бы с нами Бродяга, было бы куда веселее.       — Ну да, его как раз не хватало!       — Да, не хватало. Что ты имеешь против моего друга, Эванс?       Не вслушиваясь в разговор, Виктория размышляла о своем. Пару дней назад она получила письмо от леди Поттер с приглашением погостить в Поттер-мэноре до конца лета. Виктория знала, что без брата никуда не поедет, но согласится ли Джим составить ей компанию оставалось вопросом.       Поттер-мэнор манил Вики, как огонь завлекает мотылька. Она, в последнее время, частенько зачитывалась книгами о древнейших чистокровных семьях, коротая ночи за чтением в теплой постели.       Флимонт Поттер не любил говорить о матери и прочих родственниках, поэтому многое Вики узнавала непосредственно из книг, а реже от Ирмы. Информацию приходилось собирать по крупицам, невзирая на то, что Поттеров по миру раскидано было много. Она бы хотела больше знать о своих корнях, о близких и далеких родственниках, но отец молчал, а мать ему не перечила.       «Если Джим не едет, то я тоже», — с этой мыслью Вики присоединилась к разговору друзей, думая о Сириусе.

***

17 июля, 1975       Чета Эванс вместе с близнецами Поттерами проплывали Гранд-канал на водном транспорте, любуясь видами. Венеция поистине сказочный город на воде, удобно раскинувшийся на сотне островков, связанных между собой многочисленными мостами, — как сказала миссис Эванс, — настоящий рай для романтиков, мечтателей и ценителей прекрасного. Упоительная, одновременно помпезная и великолепная — Венеция сводила с ума Викторию, ненадолго позабывшую о Сириусе, мыслями к которому она возвращалась по ночам.       — Buon pomeriggio! — Виктория, жмурясь от слепящего солнца, оставалась мила с туристами, отвечавшими на ее редкие реплики улыбками.       Лили Эванс, стремясь запечатлеть в памяти приятные моменты, фотографировала каждую улочку, каждый дом, и местных жителей, на редкость оказавшихся приветливыми с туристами. Живописная архитектура, местный колорит — все это было до того прекрасным, отчего Лили не могла унять восторженные вздохи, раз за разом срывающиеся с губ.       Ричард Эванс разбирался с путеводителем, купленным в аэропорту сразу после приземления. В далеких 50-х тогда ещё молодой человек посетил жаркую Италию под руку с любимой женой — Пейдж Эванс, урожденной Эббот. Теперь же он вновь оказался в сказочной стране, с дочерьми и их друзьями. Вернее с друзьями Лили, к которым Петуния привыкла быстро, ближе к концу полета разговорившись с Джеймсом, который ну никак не хотел умолкать.       — Драконы правда существуют? — пригладив остриженные по плечи волосы, Петуния жадно внимала словам нового знакомого, сидевшего напротив неё.       — О да! — Джеймс откусил сочный фрукт, капли сока которого стекали по его подбородку и рукам. — Правда они не такие уж и безобидные. Этих существ совершенно невозможно приручить, а ведь многие пытались. Но, скажу тебе, зря пытались, горстка пепла от них осталась! Представляешь?       — Что ты несёшь? — лениво протянула Лили, цокнув кончиком языка. — Какая горстка? Какой пепел? Сейчас такого нет.       Джеймс нахмурился, негодуя от того, что Лили, хоть и подруга, но посмела усомниться в нем, как в рассказчике, к тому же на людях, что было крайне оскорбительно. Впрочем, он не мог на неё долго злиться, потому как стоило ему хотя бы раз взглянуть на Лили, как земля медленно начинала уходить из-под ног.       В глазах Джеймса Поттера Лили Эванс была писаной красавицей, о чем она не догадывалась, а он не торопился сознаться.       — Я рассказываю о том, что вычитал в книге, не перебивай меня.       Лили скривила губы в усмешке, наградив друга снисходительным взглядом. Лично она ни разу не видела, чтобы Джеймс держал книгу в руках.       — Полно, Лили, не вмешивайся, — одернул дочь Ричард Эванс, поправив солнцезащитные очки.       — Чего сразу я?..       — Продолжай, Джим, — Петуния издала долгий свистящий выдох, после протянула парню персик, только бы он снова рассказал, какую-нибудь увлекательную историю или хотя бы байку на худой конец. — Что ещё ты знаешь?       Джеймс довольно улыбнулся, сделав новый надкус, как и Питера, его можно было подкупить едой. Стоит отметить, что Петуния, поначалу не воспринимающая друзей сестры всерьез, вскоре нашла близнецов Поттеров интересными собеседниками, особенно Джеймса.       — Твоя сестра рассказывала тебе о единорогах и русалках? Нет? Ну слушай, тогда…       Девушки, не участвуя в монологе Джеймса, махали прохожим, кокетливо улыбаясь. Лили не привыкла к флирту, в отличии от подруги, для которой безобидный флирт приравнивался к стилю общения, во многом из-за манеры общения леди Поттер.       — Он мне подмигнул, ты видела?              — Конечно, — Лили горько улыбнулась, находя параллель между Вики и Сириусом.       Сириус при помощи одного лишь взгляда мог дать призрачную надежду девушкам, влюблённо вздыхающим ему вслед, — как думалось Лили. Исключением была разве что Луиза, с которой он находился в отношениях. Сириус уважал мисс Бёрк, потому ни с кем не заводил интрижек на стороне, однако, общался, порой флиртовал по настроению, в редкие дни мог даже осыпать комплиментами. А уж как за ним увивались третьекурсницы, готовые лишиться чувств от одного только «привет», — говорить не стоило.       Джеймс был увлечен разговором с Петунией, действительно получая удовольствие от того, что все ее внимание было сконцентрировано на нем. Он любил быть нужным, востребованным, пусть и по причине известной ему информации.              — …Есть фейри, но они народ тщеславный, и давно нас покинули…       Виктория наслаждалась теплым ветерком, играющим с ее заплетенными волосами, и улыбками местных жителей, кои выглядывали из окон, приветствуя туристов.       — Смотри, какие симпатичные мальчики!       — Да, глаз не отвести, — бросила в ответ Лили на реплику Виктории, чувствуя неловкость. — Пожалуйста, перестань на них глазеть, это неприлично.       — Но ведь и они на меня смотрят! — возмутилась Вики. — Ты стыдишься меня?       Лили не ответила, сделав вид, будто бы не услышала. От скуки она провела пальцами по морской глади. Как по волшебству под водой показались едва заметные стайки рыб с алой чешуей.       — Глянь, как они красивы! — Лили дернула подругу за руку, показав находку.       — И ради этого ты отвлекла меня от созерцания полуголого итальянца? — хихикнув, Вики мягко улыбнулась, зная, что Лили обожает всякую живность, за исключением насекомых, и потому ожидать от нее иного поведения — верх глупости. — Давай поймаем одну и зажарим?       — Вики! — воскликнула Лили, едва не свалившись в воду. — Живодерка!       — Расслабься, я пошутила. — смех Виктории звучал чисто, искренне.       Остановившись в арендованном домике, ребята заняли свободные комнаты, и возвращались лишь для ночевки, в остальное время гуляя по городу с мистером и миссис Эванс.       Каждый день компания туристов блуждала по извилистым улицам, следуя за экскурсоводом, а порой плутая. Они ежедневно посещали музеи, ужинали в местных ресторанах, встречающихся на пути. Под предлогом нужды Джеймс тайком сбегал к фуршетному столу, осушая бокалы с шампанским один за другим. Как он и думал, маггловский алкоголь ничто, по сравнению с огневиски или с эльфийским вином, да и пьянел он медленно. Хоть немаги, по его мнению, хороши в определенных областях, но до магов им еще далеко.       После того, как мистер и миссис Эванс отправлялись в личную комнату, готовясь ко сну, девочки сбегали из дома, и всю ночь гуляли по ночному городу вблизи арендованного домика. Иногда к ним присоединялся Джеймс, но чаще всего он вырубался прямо в одежде, после долгого, изнурительного дня.       Несмотря на несколько предвзятое отношение Петунии к сестре, ей все же удалось усмирить буйный нрав, получив удовольствие от путешествия. Рассказам Джеймса мисс Эванс внимала с упоением, раскрыв рот, да и не только поэтому. Ей нравился тип мышления Джеймса, и часто они вместе пропадали в магазинах со сладостями и деликатесами, или вовсе терялись в толпе. Паренек был хорош собой и даже очень, вот только возлюбленный Петунии был намного лучше, во всяком случае, в ее глазах.              Вернон Дурсль учился с Петунией Эванс на одном потоке в университете. Молодые люди долго ходили вокруг да около, покуда бойкая девчонка не решила взять инициативу в свои руки. Теперь их отношениям можно только позавидовать, как в лучших романах о взаимной любви. Для себя Лили отметила приятные изменения в сестре, и была искренне рада за ее обретенное счастье в лице маггла.       — Может, ты и права. Может, мне и нравится Сириус, — Вики прикрыла лицо руками, с обреченным вздохом повалившись на спину.       Девушки сидели на причале, по колено свесив ноги в теплую воду. Петуния по-доброму усмехнулась, качнув головой и подтолкнув сестру в плечо.       — А ты уверена в этом? — Лили закусила нижнюю губу, отбросив копну волос за спину. — Вы же так долго дружите, вдруг, тебе показалось? Знаешь, привязанность и все такое.       Лили глянула на сестру, словно ища в ней поддержку, та в ответ пожала плечами, не желая брать ответственность за советы, в коих нуждалась Вики. Мало ли, что из этого выйдет?       — Может, Лил и права, — Петуния заправила короткие пряди рыжих волос за уши. — У вас хоть было что-то?       Петуния потянулась за раскрытой пачкой соленых орешков, закинув в рот сразу несколько штук.       Виктория прикрыла веки, силясь вспомнить минувший четвертый курс. Иногда ей было тяжело сконцентрироваться на чем-то одном, в частности на воспоминаниях.       — Мы целовались.       Петуния шутливо присвистнула.       Лили едва не поперхнулась воздухом. Этого она никак не ожидала. Вернее представить могла, потому как Сириус хорош собой, чего греха таить, — однако ей было обидно от того, что Вики не доверилась ей, не рассказала о первом поцелуе.       — Когда вы успели? Я имею ввиду… Это вау и… — Лили нервно закусила указательный палец левой руки, не сводя глаз с Вики, намеренно избегающей столкновения взглядов. — Черт, Вик! Это же Сириус!       Лили развела руки в стороны, словно пытаясь обхватить пространство. Ей совсем не нравилась услышанная новость, потрясшая, выбившая из-под ног почву.       «Это же Сириус!»       Вот и Вики придерживалась той же мысли.       Сириус совсем молод и ужасно любвеобилен, если верить сплетницам в Хогвартсе, привыкшим перемывать косточки студентам и преподавателям. Одно было известно точно. К середине четвертого курса многие начали говорить о красавице Луизе Бёрк и Сириусе Блэке, едва ли не каждый вечер провожавшим слизеринку до подземелий. Они горячо прощались, не отпуская рук друг друга, а иногда он и вовсе оставался на ночь в ее комнате.       Луиза была умна, божественно красива и старше пятикурсницы Виктории, не смевшей сравнивать себя с красавицей Хогвартса, дабы лишний раз не поймать разочарование.       — …Неужели ты разрушишь их пару? Это бесчестно, Вик. — в голосе Лили слышался упрек.       Виктория мотнула головой, отогнав мысли, отвлекшие от завязавшегося разговора. Луиза Блэк окончила обучение в Хогвартсе в конце июня, и потому, как думали многие студентки, включая Марлин МакКиннон, Сириус Блэк находится в зоне досягаемости. Ведь стоит улыбнуться, и он непременно обратит внимание на каждую из красавиц. Вот только правда в том, что если Сириус, находясь в отношениях с Луизой, на кого-то и глядел, то на Викторию — близкую подругу.       — Конечно, нет. Я бы не посмела.       — Пытаться не стоит.       Нахмурившись, Виктория бросила пронзительный взгляд на Лили, мгновенно стушевавшуюся.       — Не сравнивай меня со своей обожаемой МакКиннон, подсовывающей валентинки в портфели мальчишек!       — Прости, — Лили стыдливо опустила голову, кивнув.       — Будет вам, лучше расскажите, какой этот Сириус Блэк, — попросила Петуния.       — Лучший друг Джеймса…       Викторию нельзя было назвать мечтательницей, живущей в розовом замке из конфет.       Реалистка.       Именно это слово лучше всего ее охарактеризовывало. Виктория прекрасно понимала, каким порой скверным бывает Сириус, особливо в дни, когда у него было плохое настроение, и чего можно от него ожидать, если он расстроен или разозлен. Спесивый, вспыльчивый, не умеющий справляться с негативными эмоциями, Сириус Блэк мог обидеть словом. И все же, при всех своих недостатках, он был порядочным, честным, с уважением относился даже к тем, с кем у него не ладились отношения. Он часто помогал первокурсникам, теряющимся в стенах замка, или сокурсникам, плохо разобравшимся в новой теме на лекциях по зельям.       «— Я бы хотел прожить, как дядюшка Альфард. Он всеми уважаемый маг в магическом мире. Он живет в свое удовольствие, не думая о делах семьи, а ведь дедуля Поллукс хотел передать право лордства ему, но не срослось… Ребят, вы бы видели его любовниц, одна другой краше. Мечта, а не жизнь. Хотя, помнится, у него была невеста, но он не явился на свадьбу. Представляете, он до сих пор холостяк! Свободный! Я бы хотел быть, как он.» — В один из вечеров рассказал друзьям Сириус, когда речь зашла о его семье.       В противовес словам Сириуса и его характеру, Виктория хорошо знала, чего сама хочет от жизни: успешно окончить Хогвартс; играть на позиции охотницы в Холихедских Гарпиях; выйти замуж за достойного человека; и, конечно, стать выдающейся светлой волшебницей, как отец. Поэтому мимолетный роман, способный разрушить многолетнюю дружбу, шел поперек ее планов.       — Это случилось в конце марта, — Вики приподнялась на локтях, не сводя взгляда с морской глади. — Расслабься, Лилс. Это ничего не значит, точно не для Сириуса.       — Ты в этом уверена? — поинтересовалась Петуния, сжав руку девушки в своей.       Вики улыбнулась, ответив:       — На следующее утро он не вспомнил о произошедшем. Наш поцелуй — ошибка. Я повела себя глупо, не подумала о последствиях, а ведь знала, что у него есть Луиза. Это было подло с моей стороны.       — Да, — подтвердила Лили грубо, — ты поступила недостойно, Луиза этого не заслужила.       Виктория закатила глаза. Поднявшись на ноги, она подхватила новенькие солнцезащитные очки, купленные в одной из лавок, и поплелась к домику, лениво перебирая ногами.       — Ты ведь ее подруга! Наоборот должна была поддержать, дать дельный совет. А ты? — Петуния разозлилась, наградив сестру осуждающим взглядом.       — Я за справедливость. Представь, если бы это случилось с нашей мамой, окажись она на месте бедняжки Луизы?       — Папа не такой, и ты это знаешь. — Петуния поглядела вслед Виктории, кинув резко. — Она подросток, чего ты от нее ждала?       Петуния ушла, а Лили, — явно позабывшая о том, что Вики только минуло пятнадцать лет и никакого опыта в отношениях с мальчишками у нее нет, кроме примера бабули Ирмы, меняющей любовников, словно те наряды на каждый день, — ощутила за собой вину.       — Постойте! — Махнув рукой, Лили бегом бросилась к сестре и Вики. — Прости, я погорячилась.              — Да, за каникулы это вошло у тебя в привычку.       Лили искренне переживала за Викторию, поддавшуюся чарам Сириуса Блэка, в венах которого текла кровь вейл, о чем он рассказал по секрету Джеймсу, тот сестре, а она Лили. Мисс Эванс свято верила в то, что Сириус магнит для влюбчивых девушек, ведь сама она не такая, и ни разу не попала под его чары. Хотя не то, что бы он стремился заполучить ее внимание.       Перед концом учебного года Лили успокаивала плачущую Марлин, которую отверг Сириус, не став предавать красавицу Луизу Бёрк. Бедняжка рыдала из-за разбитого сердца, не понимая, чем она хуже. Всегда милая, приветливая Марлин оставалась незамеченной Сириусом и даже тот факт, что она в начале июня сменила имидж, покрасив волосы в блонд, не привлек внимания желанного парня.       «— Чем я хуже? Почему он на меня не смотрит?» — изводила себя вопросами Марлин, роняя слезы.       Лили любила Викторию не меньше, чем родную сестру, как бы их отношения не были сложны, поэтому не желала ей того же, что пришлось пережить Марлин МакКиннон, по ночам роняющую слёзы в подушку. Бедняжка, — как ее называла Лили, — влюбилась в недостойного человека, ведь Сириус Блэк такой плохой, не ответил влюбленной девчонке взаимностью. И ничуть не важно, что она ему не интересна.       Как считала Лили Эванс, привыкшая раздавать советы без надобности, — Вики слишком хороша для Сириуса, а он всего лишь разбалованный мальчишка, который поиграет с ней и непременно бросит, оставив с разбитым сердцем. Хотя и поспорить было сложно с тем, что Сириусу Виктория безразлична. Лили отчетливо помнила, каким взглядом он награждал мимо проходящую подругу, как его лицо трогала тень улыбки, как он слушал ее, когда она открывала рот, и как защищал, оберегая от мальчишек.       Все бы ничего, можно было бы подумать, что и она ему симпатична, вот только Вики, к сожалению, была не единственной, кто удостаивался взгляда серебристых глаз Сириуса Блэка. Опять же, если верить не умолкающим слухам, переносящимся из уст в уста быстрее, чем золотой снитч облетает поле.       — Если суждено, значит, неизбежное станет реальностью.       — Ты так думаешь?       — Да, — Петуния ободряюще приобняла новоиспеченную подругу за плечи. — Мой Вернон, я тебе о нем рассказывала, поначалу побаивался меня, покуда я не сделала первый шаг, пригласив его на свидание…       Лили поджала губы, не осмелившись поднять головы. Размышляя о том, что могло заставить Сириуса пренебречь клятвой, кою она подслушала случайно, как-то возвращаясь из библиотеки в гостиную, где вдрызг пьяные Мародеры клялись друг другу в вечной дружбе на сливочном пиве, картофельных лепешках и мизинцах. В одном она была твердо уверена: Сириусу Блэку не жить, если Джеймс Поттер прознает о том, что было между лучшим другом и его обожаемой сестрицей.       — …Встретишь особенного парня, и будешь счастлива, уверяю.       — Как я пойму, что он особенный? — голос Вики, казалось, был лишён эмоциональных ноток. — Вдруг он рядом, а я его не замечаю?       — Ну-уу-у, — Петуния призадумалась, так и не дав четкого ответа.       Через пару дней отдых подошел к концу, и пришло время прощаться. Петуния и Лили не хотели отпускать друзей. Мистер и миссис Эванс, должные вернуться в Лондон по работе, подталкивали дочерей в спины, дабы поскорее добраться до аэропорта.       — Пишите нам! — прокричала Лили.       Когда чета Эванс скрылась на такси, Вики и Джеймс около часа провели в кафе, ожидая, когда за ними явится леди Поттер. Из-за занятости она не сумела забрать внуков, поручив это дело верному другу, то бишь дворецкому, Константину Шрёдеру.       — Мистер Поттер, мисс Поттер, прошу, — учтиво склонив голову в поклоне, Константин отворил дверцу автомобиля для молодых людей.       — Я рассчитывал на карету, — скрывая восторг от новенькой иномарки, выдал Джеймс предвзято.       — Путь не близкий.       — Как и всегда немногословно, — Вики улыбнулась, опустив голову на плечо брата. Ее задели слова Петунии о правильном партнере, в хорошем смысле, вот только она понятия не имела, как найти того самого человека. — Разбуди, когда приедем.       — Договорились.       Джеймс улыбнулся, не испытывая радости от скорой встречи с леди Поттер. Он видел, с каким воодушевленным выражением лица сестра рассказывала о бабуле, верном Константине, фамильном поместье и интересных артефактах. Поэтому он не стал идти против ее желания, согласившись на треклятую затею — жить под одной крышей с Ирмой. К тому же, все куда лучше, чем возвращаться домой, где ссоры с отцом не знали конца и края.

***

1 сентября, 1975       Компания друзей нервно дожидалась Сириуса Блэка, неприлично опаздывавшего. Они то и дело оборачивались, высматривали в толпе знакомое лицо, чертыхались, а порой задавались вопросом: «Где его черти носят?».       Сильнее всех переживала Лили. К концу лета письмо, отправленное Минервой МакГонагалл, оповестило о том, что ее назначили школьной старостой. По этой причине меньше всего хотелось, чтобы ее первый день в качестве старосты, доверенного лица деканов и директора Хогвартса, начался со снятия баллов со своего же факультета.       — Ну, где же он? — приподнявшись на носки тканевых ярко-желтых кед, Лили издала протяжный выдох. — Скоро поезд отправится, а мы останемся на перроне, как церковные крысы.       — Лили, что за сравнения? — удивился Римус.       — Вообще-то обидно, — добавил Питер, откусив кусок от пирожка.       Джеймс хранил молчание, сжимая ладонь Лили в своей в качестве поддержки. Заторможено переведя взгляд на невозмутимого происходящим парня, она уставилась на их руки, и тут же, словно по щелчку волшебника, позабыла обо всех проблемах и переживаниях, осаждающих разум с самого утра. За минувшее лето Джеймс и Лили сблизились, и, как отметила Вики, они положительно влияли на душевное состояние друг друга. Привычных склок не было.       — Спасибо, — неслышно прошептала Лили, с трудом отведя глаза от Джеймса, на лице которого плясали солнечные лучи.       Римус, чувствуя напряжение, бросил подозрительный взгляд на воркующих друзей, сощурившись. Что-то в поведении Лили, вмиг успокоившейся от одного только прикосновения, казалось ему странным, ей несвойственным. Если раньше она с лёгкостью могла отвесить Джеймсу подзатыльник за телячьи нежности, то сейчас молчала, при этом глупо улыбаясь, флиртуя одними глазами.       — Между ними что-то есть? — Подтолкнув Вики локтем в бок, Римус мотнул головой в сторону Лили с Джеймсом, как бы давая понять, что ей стоит обратить на них внимание.       — Поверь мне, Лунатик, к этому я успела привыкнуть с лихвой. — Виктория спиной прислонилась к груди Римуса, устало прикрыв веки. — Я бы хотела, чтобы они были вместе. Неплохо смотрятся, не находишь?       — Что-то в них есть, ты права.       Влюбленные взгляды Лили и Джеймса не видел разве что слепой. Питер Петтигрю, флиртующий с Пенелопой Эркинсон как раз слепым и являлся, потому как не замечал нечто особенного между парой друзей.       Обняв Вики со спины, Римус сцепил руки на ее талии, уместив подбородок на макушке. Стоя в обнимку, они медленно покачивались из стороны в сторону. Хоть Виктория имела довольно высокий рост, он все же не шел ни в какое сравнение с Римусом и остальными Мародерами, особенно с Сириусом, который лишь на пару дюймов был выше Римуса.       — Бродяга писал тебе письма этим летом? — Римус глянул на толпу, но друга видно не было.       — Нет. Даже ни разу не ответил на мои. Он и на связь через зеркало не выходил, а я так ждала… Думаешь, с ним что-то случилось?       Не успел Римус и рта открыть, как появился Сириус.       Выглядел он по-особенному интересно. Отросшие за лето волосы едва касались плеч, на которые была небрежно накинута кожаная косуха; чёрные джинсы с дыркой на левом колене, буквально на божьем слове держались на бедрах, акцентируя внимание на плохо заправленной рубашке, открывающей взор на очертания татуировки, набитой на шее. Развязной походкой, лениво волоча чемодан, Сириус подошел к друзьям, словно это не он опоздал, а они пришли раньше.       — Бродяга! — Джеймс кинулся другу на шею. — А ты хорош! Дашь погонять косуху?              — Все для тебя, Сохатый!       Виктория неосознанно приоткрыла рот, приосанившись. На мгновение ей показалось, будто сам Микки Гэр, солист нашумевшей музыкальной группы «Симфония сирен», сошёл с обложки «Ведьмополитена», явив себя взору толпе фанаток, готовых пасть к его ногам за одну лишь улыбку.       — Долго ждали? — Бросив окурок под ноги, Сириус затушил его ботинком. — Я немного припозднился.       — Я думал, ты помер! — Радостный Питер фактически запрыгнул на друга, вереща о дружбе, любви и пиве. — Прикид полный отпад!       Сириус улыбнулся уголком рта, вот только эта улыбка совершенно не была похожа на ту, что он дарил друзьям в недалеком прошлом, как раз перед тем, как вернуться домой на каникулы. За пару месяцев натянутая пустая ухмылка — стала его постоянным атрибутом, а то и маской, неделимой частью, — как сказала бы Беллатрикс Блэк, на неопределенное время задержавшаяся в Монако у родственников.       — Пойдемте скорее в купе! — Лили махнула рукой в сторону поезда.       — Уже бежим! — Джеймс подхватил чемоданы, засеменив за девушкой. — Я говорил тебе, что это платье тебе чертовски идет?       — Да, — Лили залилась румянцем, — пару раз за десять минут.       Джеймс широко улыбнулся, отвесив новый комплимент.       Римус взглянул на Вики, не сказавшую ни слова с появлением Бродяги, намеренно ее не заметившим.       — Все хорошо? — осторожно коснувшись руки подруги, Римус получил кивок, поняв ее без слов. — Эй, Хвост, не против сходить?..       Вики помалкивала, украдкой поглядывая на бесстрастное выражение лица Сириуса, смотрящего прямо перед собой. Его поведение казалось отчего-то наигранным, в некоторой степени фальшивым. Она не спорила, внешне он выглядел чертовски хорошо, что подтвердила не только Алиса Стоун, но и Лили Эванс.       Набравшись храбрости, Вики обратилась к другу, предварительно громко прочистив горло:       — У тебя что-то произошло?       Ей не хотелось на него давить, или вытаскивать информацию силком против воли, однако любопытство в который раз одержало верх.       — Нет, — бросил он, совсем на нее не глядя.       Данный факт Викторию смутил, куда сильнее, чем могло показаться на первый взгляд. Никогда раньше Сириус не был столь отчужденным, холодным, отстраненным, точно не с ней.       «У него определенно какие-то проблемы», — строкой пронеслось в мыслях.       — Ты не писал нам письма, — она закусила нижнюю губу, сильнее сжав ручку чемодана, тем самым прилагая больше силы, чем следовало бы.       — Что за глупости? — Сириус скривил губы в усмешке, и остановившись, оглядел девушку с ног до головы. Без преувеличения, это был первый раз за день, когда она удостоилась его внимания. — Я писал Джеймсу.       Ничего более не сказав, Сириус догнал друзей, повиснув на плече Питера, и захохотав над шуткой Римуса.       Вики так и замерла посреди оживленной толпы, не в силах сделать шаг вперед или назад. Она с ужасом осознала, что друг не удосужился отправить и пары строк за два месяца лета. Сердце в груди неприятно кольнуло, причинив дискомфорт. Виктория не понимала, в чем провинилась, раз заслужила к себе подобное отношение от лица того, кому доверяла, кого считала другом.       Еще в начале июня все было хорошо, а теперь… Оставалось гадать на рунах, что повлияло на поведение Сириуса Блэка, потому как сам он не признавался.       — Ты чего отстала? — Подбежавший Питер по-свойски взъерошил волосы на макушке, с недоверчивым прищуром глянув на подругу. — Пойдем, мы уже заняли купе.       Подхватив багаж Вики, он утянул ее к поезду. Она молчала. Перед потухшим взором карих глаз все еще стоял насмешливый взгляд Сириуса, при виде которого ее ладони покрывались тонкой пленкой пота, точно от волнения перед экзаменом.              — Хотите пирожков? Я угощаю!       Как оказалось друзья заняли одно из лучших мест во всем вагоне, с лихвой поместившись разом. Позже Лили с Римусом отправились на экстренное собрание старост, Джеймс с Питером побрели вдоль поезда, в поисках мадам Баклюж, отправившейся в вагон к слизеринцам.       Виктория и не заметила, как в купе со смехом ввалились Гидеон и Фабиан Пруэтты, принявшиеся шутить с порога. Откинувшись на спинку дивана, она сидела неподвижно, не сводя взгляда с окна, за которым солнце давно скрылось за перистыми облаками. Вики снова и снова прокручивала разговор с Сириусом, в надежде зацепиться за какую-то подсказку, но все безуспешно, и это злило.       — Ты продул! — Гидеон волчком закружился вокруг себя и, приземлившись рядом с Вики, обратился непосредственно к ней: — Чего грустим? Хочешь шоколадную лягушку? У меня одна завалялась.       Вики обернулась на сокурсника, с трудом выдавив из себя улыбку, и то она получилось чересчур натянутой, чего Гидеон, к счастью, не заметил.       — Нет, спасибо.       Гидеон Пруэтт хороший паренек, однако совсем не понимал намеков, продолжая стучаться в закрытую дверь. Иногда это досаждало, но у Виктории язык не поворачивался сказать ему об этом, тем самым обесценив чувства.       — Я тут подумал, мы могли бы сходить в Хогсмид в свободный денек. Что скажешь? Обещаю, я не оставлю тебя без сладкого.       — Ну, я…       За дверью послышалась возня и приглушенная ругань.       Не договорив, Вики выскочила из купе вместе с братьями Пруэттами, заслышав голос Сириуса, а после застыла у порога словно мраморная статуя. Бродяга разговаривал с младшим братом на повышенных тонах, не обращая внимания на зевак, высунувших головы из приоткрытых дверей.       — …Катись к чертям со своими нравоучениями, понял? И папаше передай, что домой я возвращаться не стану, пусть он хоть от злобы удавится.              — Как ты смеешь? Где твое хваленное уважение? — Регулус Блэк манерно поправил запонки на запястьях, поблескивающих серебром. — Ты совсем одичал за лето. Отец этого без внимания не оставит.       Злобно усмехнувшись, Сириус сунул руки в карманы джинс. Он бы многое отдал, чтобы приструнить братца, и сделал бы это словесно, не будь рядом зевак.       — Ну так наябедничай, это же твое хобби. То единственное, в чем ты хорош.       Оскорбившись, Регулус потерял дар речи.       — Эй, — Виктория сократила расстояние, буквально став живой преградой между Сириусом и его братом. — Посмотри на меня. Давай уйдем отсюда, нечего становится темой для сплетников.       Вики улыбнулась, ловя гневный взгляд Сириуса. Она прекрасно знала о его неумении контролировать эмоции, в частности гнев, и, как следствие, держать себя в руках. Это не было секретом и для Мародеров, впрочем, как и для Лили Эванс, порицающей и осуждающий всякого, кто не вписывался в картину ее мира.       — Послушай свою подружку, — с горяча ляпнул Регулус, потешаясь над братом. — А то, не дай Мерлин, сорвёшься с поводка.       Фабиан нахмурился, скрестив на груди руки, отчего Блэк-младший закатил глаза.       Бартемиус Крауч, притаившийся за спиной друга, усмехнулся, решив взять на себя рослого Пруэтта или даже двух, если начнется драка.       — Чего ты ко мне пристала? Отцепись! Отвалите от меня наконец, все вы!       Виктория отшатнулась, словно от хлёсткой пощечины. Грубое отношение Сириуса глубоко ранило ее.       — Следи за языком, Сириус, не то… — начал было Гидеон.       — Что? Разве ты что-то можешь сделать, Пруэтт? Сомневаюсь.       Сириус прошел мимо подруги и брата, намеренно задев второго плечом, словно бы ему было неприятно находиться в их компании.       Виктория не смела поднять глаз, чувствуя, как слезы блестят на ресницах.       — Хамло! — Гидеон ринулся за Сириусом, но брат остановил его, удержав за запястье. — Не смей разговаривать в подобном тоне, тем более с девушкой.       — Ты правда погорячился, — добавил Фабиан.       Сириус деланно рассмеялся.       — А вы ее защитники? Похвально. Вот только она головы вам откусит раньше, чем на горизонте замелькает опасность, братцы кролики.       — Идиот, — глухо бросил Регулус.       — Ариведерчи!       — Бродяга, не смей уходить! — Виктория обернулась через плечо, гневным взглядом прожигая спину парня. Она, как и он, заводилась по щелчку, стоило подбросить дров в топку.       Сириус хмыкнул, медленно обернувшись.       — Ты можешь хоть раз оставить меня в покое и не бегать хвостом, как вездесущая мышь! Займись своей жизнью, поверь, это куда интереснее, чем навязываться ко всем, кто тебя окружает. Ведешь себя так, будто в твоем присутствие нуждаются. Может, Сохатый и не в силах тебе отказать, но я не он. Ребят, кто-то хочет пообщаться с Поттер? Найдутся смельчаки, нет?       Вики сгорала от стыда вкупе с обидой. Слезы блестели на ее глазах, наверное, по этой причине Сириус не глядел на нее.       — Перестань, — прошептала она.       — Вот видишь, никто с тобой болтать не хочет, так чего же ты требуешь от меня? Ты мне надоела, Поттер.       Вики дрогнула под взглядом серых глаз, в коих не было ничего, кроме всепоглощающей пустоты. Сириусу не было дела до ее чувств, кои он наверняка ущемил, задел, напомнив о болезненном прошлом, о котором рассказал Джеймс по секрету. Рассказал, как в целом Кроукворте они с Вики держались обособленно, потому что местная детвора не желала знаться с ними, считая их чудаками.       Виктория отшатнулась, почувствовав руки Гидеона на талии.       — Излей Пруэтту душу, он ведь жаждет тебе угодить, — Сириус хмыкнул, скривил губы и ушёл в сторону слизернских вагонов.       «Ты мне надоела, Поттер…»       Опрометчивые слова, брошенные в приступе гнева, набатом били по ушам, причиняя Виктории душевную боль. Никогда прежде Сириус не оскорблял ее, не обижал, не насмехался, тем более на глазах у окружающих. Раньше он уважал ее, считался с ее мнением, оберегал и приходил на помощь в трудную минуту.       — Драма-аа-а, — с усмешкой протянул Регулус, скрывшись в тени коридора.       Вики съёжилась, ощущая на себе взгляды студентов, ставшими свидетелями сразу двух ссор. Ей было мерзко, как если бы великан окатил ее слюной, прежде, чем полакомиться.       — Хэй, — мелодичный голос Гидеона, коснулся слуха Вики. — Хочешь, я проучу его? Мы с братом и не такое можем, плевать, что он Мародер.       На короткий миг Виктория потеряла слух и голос, ощутив, как пелена слез застелила взор, обжигая.       «— Ты — Поттер. Никто не смеет унижать тебя, недооценивать или относиться гнусно. По рождению ты выше многих отпрысков тех, кто учится с тобой в Хогвартсе. Ты исключительна, Виктория, таковой и оставайся». — Слова леди Ирмы Поттер придали силы.       Собравшись, дабы не показать слабость на людях, Виктория поспешила удалиться, надеясь отыскать свободное купе и в нем дать волю эмоциям, переполняющих до нельзя. Она все никак не могла понять, в чем ее вина, раз уж Сириус так обозлился, хотя на то не было причин. Они не виделись долгие недели, а ей казалось, будто целая жизнь пролетела вереницей событий, ею упущенных.       Забежав в пустое купе, Вики прикрыла дверное окошко занавеской выцветшего желтого цвета. Лишенная сил, она сползла вниз по двери, ладонями зажав рот, дабы не было слышно горьких всхлипов. Крупные капли слез текли по щекам. Горечь от обиды вязью держалась на кончике языка, причиняя дискомфорт.       Сириус не писал ей письма летом, не ответил ни на одно из ею написанных, а при встрече выставил ее не в лучшем свете перед студентами, которые к вечеру разнесут слухи по замку. Не хватало, чтобы все решили, будто Вики вешается Сириусу на шею, как влюблённая дурочка, а он страдает от того, что она сестра лучшего друга и не может ей отказать.       Услужливая память подсунула воспоминание о поцелуе, по сей день обжигающим губы. Виктория мотнула головой, не открывая глаз.       «Нет, один нелепый пьяный поцелуй совсем не показатель», — размышляла Вики, упорно игнорируя факт того, что целые каникулы ждала весточки от того, кто без сожаления позабыл о ней.       «Ты мне надоела, Поттер».       Вики зарыдала, закусив пальцы до появления бледных отпечатков зубов, лишь бы подавить звуки плача. Гнетущая пустота, больше похожая на разочарование, подслащённая горечью и обидой, поселилась в сердце.       «Что ж, если Сириус не хочет быть друзьями, то и ладно. Я не стану послушно глотать обидные колкости, задевающие мою честь. У меня тоже есть гордость, и я не позволю ее растоптать, пусть это и Сириус. Мой милый друг». — Твердо для себя решила Виктория Поттер, утерев слезы рукавом рубашки.       Она стерла следы от туши, ущипнула себя за щеки, дабы придать лицу румянца.       — Глупый, — шептала она, — глупый мальчишка, ты не на ту нарвался.

***

11 сентября, 1975       Студенты столпились, полукругом окружив профессора Кеттлберна. Они с азартом и некоторой опаской поглядывали на Тарлетов, кои сидели в клетках с тонкими прутьями. Сами по себе, — как сказал профессор Кеттлберн, — существа были вполне безобидны, разве что неугомонные и чрезвычайно шустрые, умеющие создавать хаос из ничего.       Из этого следовал вывод, что за ними нужен глаз да глаз, о чем друзей предупредил Джеймс Поттер, припомнив сноску в книге, недавно прочитанной от скуки на отработке.       Урок гриффиндорцев на природе был совмещен со слизеринцами, отчего многие студенты отвлекались, предпочитая выяснять отношения, нежели слушать профессора Кеттлберна. В особенности Мародеры, кои с удовольствием вступали в перепалку, насмехаясь над Томасом Розье, по неуклюжести вляпывавшегося в птичье дерьмо. Громче всех смеялся Питер, что в принципе было свойственно его натуре. Эдакий весельчак, который может любого из могилы поднять, как и уложить.       — Мальчишки такие глупые, — Марлин накрутила светлый локон на палец, не переставая строить глазки Сириусу, намеренно ее игнорировавшего.       Не сказать, что он ей сильно нравился, скорее Марлин предпочитала верить в великую историю любви, ведь все ее подружки давно обзавелись парнями, а она на их фоне — не у дел. Она всем сердцем желала воспылать любовью хоть к кому-то, будь то красавчик или весельчак. В прошлом году ее взор был обращен на Сириуса Блэка, подросшего и невероятно похорошевшего за лето.       Самовнушение вещь сильная, потому Марлин МакКиннон поверила в любовь, хотя по факту там и влюбленностью не пахло. Безусловно, Сириус был ей симпатичен, однако бабочек, порхающих в животе при одной мысли о том самом, о которых так часто рассказывали старшекурсницы, — у нее не возникало.       — Красивый он.       — Кто? — без особого энтузиазма промолвила Вики, считая листья на ветвях дерева, клонившегося к земле.       — Сириус, — мечтательно протянула Марлин, помахав сокурснику, показательно отвернувшегося. — Сначала он казался мне простофилей, но сейчас вроде ничего, и выглядит вполне неплохо, никаких тебе прыщей, как у Петтигрю.       — Эй, следи за языком, — одернула подругу Лили.       — Да брось, я не приукрасила, сказала, как есть. Да, Блэк хорош. И по росту мы с ним подходим.       Марлин говорила о Сириусе, так, словно он товар на прилавке. Подобное пренебрежение разозлило Викторию, считавшую, что с людьми нельзя обходиться дурно, воспринимая их за вещи.       — В нем кровь вейл, поэтому он такой хорошенький, — Алиса Стоун улыбнулась, сунув руку в карман, где был припрятан мешок с конфетами.       — С таким материалом работать можно. Надо бы позвать его в Хогсмид, не то уведут. Слышали, что говорят девчонки? Луиза Бёрк его бросила, а я его утешу.       Виктория фыркнула, отвернувшись. Ей подумалось, что поведение Сириуса объяснимо расставанием с мисс Бёрк, однако неясно, каким образом она попала под горячую руку.       — Марлин, будь скромнее.       — Вот еще. Молодость — она одна, Лили. Я не стану растрачивать себя на пустые ожидания и скромность.       Лили с сожалением коснулась спины Виктории, пожав плечами, будто говоря, мол, что взять с Марлин, привыкшей все и всех мереть по материальным ценностям.       — Хочешь, погуляем?       — Готова ради меня прогулять урок? — Вики усмехнулась.       — Чего не сделаешь ради подруги?              — Я не стану рисковать твоим статусом старосты. Для тебя это важно.       — Спасибо тебе, — Лили обняла Викторию за плечи, оставив легкий поцелуй на щеке.       На протяжении многих дней мисс Эванс замечала, как Вики мучается и страдает, да вот только помочь не могла.       С возвращением друзей в школу прошло чуть больше двух недель, за которые Вики извела себя, строя теории, ни чем не подкрепленные. Они с Сириусом так и не помирились. Она все меньше проводила время с братом и друзьями, отдавая предпочтение Лили, Марлин и Алисе, с которыми ей по большей части было скучно. Всякий раз слыша смех Мародеров, поистине радостный, Виктория чувствовала себя отвергнутой. Они быстро позабыли о ней и совсем не нуждались в ее обществе.       — Мерлин, помилуй! — состроив гримасу ужаса, Питер схватился за сердце, когда Джеймс попытался сунуть палец в клетку Тарлетов.       Летом Джеймс хорошо поработал над картой Мародеров, полностью с ней закончив. В связи с этим, Мародеры часто пропадали по ночам, вооружившись мантией и картой, до утра гуляя по Хогвартсу. Пару раз они звали Викторию с собой, но видя недовольную гримасу Сириуса, она отказывала, ссылаясь на занятость в учебе, что было правдой лишь отчасти.       В четверг, перед первой тренировкой, Виктория впервые попыталась заговорить с Сириусом, но сей порыв быстро улетучился в связи с его нежеланием вести диалог. Его сухое «ага», служило ответом на любой вопрос. С того момента мисс Поттер более не делала шагов, дабы сблизиться с недодругом, — Сириус того не хотел, а она не собиралась навязываться, как Марлин МакКиннон, намеревавшаяся завести роман ради галочки.       Виктория вновь взглянула на друзей, с ними Сириус вел себя как всегда. Шутил и смеялся. Она не скрывала, ей было завидно и больно от того, что друзья, словно бы не желали с ней общаться.       «А вдруг он прав? Вдруг Джеймс не знает, как от меня отвязаться? Сириус всегда был прямолинейным, вот он и не сдержался. Интересно, почему он на меня не смотрит?» — Ответы на волнующие вопросы Виктория не получила, да и вряд ли получит.       — Сегодня мы поговорим о Тарлетах и, может быть, нам удастся на них взглянуть поближе.       Студенты радостно завопили, требуя немедленной практики. Несколько занятий назад они прослушали содержательную речь об волшебных существах, сейчас же им не терпелось поскорее с ними поработать. В особенности Мародерам, замыслившим нечто неладное.              — Так или иначе, не каждый из вас сможет приблизиться к ним, — послышались недовольные выкрики. — Кто скажет, почему?       Профессор Кеттлберн пригладил рыжие усы, с жадностью поглядывая на замерших волшебников. Пара рук взметнулись вверх, в числе которых была мисс Поттер.        Получив одобрительный кивок, Вики негромко ответила:       — Тарлеты крайне застенчивые существа, и подпускают к себе лишь тех, чья энергия придется им по душе. — Виктория нервно заправила волосы за ухо, глядя на носки туфель.       — Верно, мисс Поттер! — Профессор Кеттлберн довольно зажмурился. Он любил свою работу и существ, с которыми ему приходилось работать, а также он обожал, когда ученики проявляли заинтересованность в лекциях. — Назначаю пять баллов Гриффиндору!       — Молодец! — Лили тронула подругу за локоть, поддержав улыбкой.       Виктория печально улыбнулась. У нее имелось много свободного времени, поэтому вечера она проводила в библиотеке с книгой или в своей комнате, опять же с книгой. В последнее время Вики не часто можно было застать в общей гостиной, а все от того, что ей не хотелось пересекаться с Сириусом, который всем своим видом выражал безразличие. Из-за пустого взгляда, всякий раз направленного сквозь нее, Вики чувствовала себя лишней, во всех смыслах.       Кто бы мог подумать, что в марте он будет целовать ее, задыхаясь от желания, а в сентябре совсем на нее не взглянет, будто она ничего не значит, и дружбы никакой не было. Будто она пустое место. Мрачные мысли, в которые Виктория снова погрузилась, позабыв об окружающих, повлияли на то, что она пропустила момент, когда профессор Кеттлберн разделил студентов на группы.       — Пошли! — Радостная Марлин цепко схватила Вики за рукав мантии, увлекая к дубу, на который оперевшись стоял Сириус, покуривая маггловские сигареты. — Здорово, что мы работаем вместе!       Словно дитя малое, Марлин хлопнула в ладоши, и благополучно позабыв о подруге, кошачьей походкой подступила к парню. Сириус отвел взгляд, не желая словом добрым обмолвиться. Компания его не устраивала, о чем он сообщил профессору Кеттлберну, но тот сделал вид, будто не услышал упрека.       — Позволишь? Я давно хотела попробовать.       Марлин взглядом указала на сигарету, невесомо, точно боязливо, дотронувшись ладонью до бедра Блэка, в тот же момент отстранившегося.       — А тебе можно, милая? — Сириус насмешливо глянул на волшебницу, заметив, как Вики закатила глаза. — Ну, держи, раз хочешь.       Наклонившись к лицу Марлин, Сириус выдохнул сигаретный дым в ее разомкнувшиеся губы, не отводя взгляда от Виктории. Он наслаждался ее ревностью, что была почти физически ощутима — холодок магии окутал молодых людей.       Не в силах вынести увиденного, Вики резко отвернулась, вонзив длинные ногти в ладони. Сириус умудрился испортить момент их встречи взглядами. Первый раз за долгие две недели. Она считала.       Быстрым шагом обойдя флиртующую парочку, Виктория направилась в глушь леса. Студентам было запрещено заходить за черту Запретного леса, но пусть ее разорвут оборотни, нежели она станет молчаливой зрительницей отвратительной ситуации, развернувшейся пред глазами. Марлин едва не слюной обливалась, в открытую домогаясь Сириуса Блэка.       — Чертов Блэк! — Вики с силой отшвырнула камень в сторону, проклиная недодруга, на чем свет стоит.       Когда голоса студентов стихли, Виктория остановилась, попытавшись привести сбившееся дыхание в порядок. Она ладонями накрыла покрасневшее от злости лицо.       — Все хорошо, дыши. Он просто идиот, — успокаивала она себя тихо.       В голове пронеслись картинки давней встречи с оборотнем. Приподняв рукав мантии и закатив тонкий свитер до локтя, Вики взглянула на левое предплечье. Зрелище на любителя. Со временем ее раны не стали лучше, и все же она их не стеснялась. Осторожно проходя по рубцам подушечками пальцев, она вспомнила невыносимую боль, коя мучила ее около месяца. Ныне от нее не осталось отголоска.       — Прохлаждаешься? Я-то думал, ты прилежная ученица, Поттер, — Сириус усмехнулся, сделав долгую затяжку. — Разочаровываешь.       Вики резко обернулась.       Поттер. Не caramel, не Виктория, и даже не Вики. Просто Поттер.       Наверное, впервые Виктория по-настоящему возненавидела свою фамилию. Ее словно ударило под дых. Болезненное ощущение удушья затуманило разум. То, как он к ней обратился — хуже всех насмешливых взглядов, театрального равнодушия.       Вики взглянула на Сириуса, с неподъемным грузом в глазах, отчего он в миг изменился в лице.       Он понял: перешел черту дозволенного.       — Ты что, обиделась? Да ладно тебе!       Виктория сократила фут расстояния, с вызовом глядя в побледневшее лицо Сириуса. Ей пришлось запрокинуть голову, дабы не прервать зрительный контакт.       — Не знаю, что с тобой не так, и если честно, то мне уже не интересно!       — Поттер, предупреждаю, следи за речью, — Сириус ощутимо напрягся, сжав челюсти.       — Лучше держись от меня подальше, как делал это последние две недели. Могу сказать одно, — она помедлила, с секунду сомневаясь. — Ты плохой друг.       Гордо развернувшись, Виктория со всех ног поспешила к школе. Сглотнув ком, застрявший в горле, и кусая давно искусанные губы в кровь, она была горда тем, что смогла отстоять себя, не позволив снова унизить.       Шаткой походкой, Виктория Поттер скрылась из виду.       Сириус проводил ее долгим взглядом, не смея открыть рот. Он знал, что виноват. Знал, что из-за него Виктория отдалилась от Мародеров и страдает в одиночку, засиживаясь за книгами или принимая номинальное участие в разговорах девушек.       Сириус считал, что его поступки, направленные на то, чтобы отдалиться от мисс Поттер, несомненно болезненные для них обоих, но действенные. И, будь у него возможность отмотать время, он бы не стал ее целовать. Не стал бы испытывать то, от чего ночью не мог сомкнуть глаз.       Сириус не сдержался, дав волю эмоциям, когда принялся колотить кулаками об ствол дуба. На губах его расплылась кривая усмешка, а с побитых костяшек стекала кровь. Вовсе не голубая, как считал папенька.       Усевшись на корточки, Сириус Блэк, с дрожью в пальцах, достал из кармана кожаной куртки пачку сигарет.       Сделав пару затяжек, он запрокинул голову, прикрыв уставшие веки. Быть может, когда-нибудь, Виктория сможет его понять. А пока он сделает то, о чем она попросила — станет держаться от нее, как можно дальше. Ну, или хотя бы попробует.

***

13 октября, 1975       В кабинете витал полумрак, так как помещение, в котором проходили уроки чар, имелось одно единственное окно, сквозь которое просачивались редкие солнечные лучи.       Класс потихоньку наполнялся сонными студентами. Из-за топота ног деревянные полы слегка скрипели. Парты расположенные по обе стороны от учительского стола, оказались заняты, из-за чего Вики оставалось составить компанию женоненавистнику Альберту Дону или нелюдимой Кэтрин Преображенской.       Перспектива так себе.       Катерина Преображенская, или же Кэтрин, — перевелась в Хогвартс в прошлом году, но так и не обзавелась друзьями. Во всяком случае, Виктория ни разу не видела ее в компании студентов, за исключением профессоров и директора.       Альберт Донт — чистокровный волшебник, а так же капитан команды Когтеврана по квиддичу, являлся отвратительнейшим человеком в Хогвартсе, — по мнению мисс Поттер. Грубый задира, смеющийся и издевающийся над слабыми. Он не уважал женщин, считая себя и друзей подхалимов исключительными представителями магической рассы.       — Ты не против, если я присяду? — негромко прошептала Вики, дабы не отвлекать учащихся от урока.       Кэтрин оторвала взгляд голубых глаз от древнего фолианта.       Вики громко сглотнула, от столь проницательного взора, которым волшебница прожигала ее в течение нескольких секунд. На какое-то мгновение ей почудилось, будто невидимая рука проскользнула в разум, перебирая мысли. Виктория нахмурилась и тряхнув головой, отогнала наваждение.       Кэтрин горделиво вскинула голову, и меланхолично кивнув, вернулась к книге, совершенно позабыв про Вики.       Мисс Поттер опустилась на стул, краем глаза глянув на страницы книги. Она хитро улыбнулась. Маскирующие чары она узнала без проблем, как никак в этом, со слов леди Поттер, — она лучшая.       — Ты сделала уклон на скрытии, но позабыла про иллюзию.       Смурная Кэтрин глянула на самодовольную ухмылку мисс Поттер, а потом вернула взгляд в книгу.       Уголки страниц отличались цветом и шрифтом, а если бы кто-то решил посмотреть под определенным углом, то увидел бы тонкую сетку, имеющую лиловое свечение, пусть и слабое.       Кэтрин стиснула зубы, нехотя признав поражение. Подумать только, англичанка утерла ей нос.       — Как это исправить? — тихо прошептала она, придвинувшись чуть ближе к гриффиндорке.       — В следующий раз представь все более детально, — Виктория затянула узел на кончике хвоста, излюбленной лентой алого цвета. — И не забудь про плавное движение кистью.       Кэтрин благодарно кивнула и отвернулась, скрыв улыбку, притаившуюся в уголке рта. Ее мнение о здешних магах изменилось в лучшую сторону, хотя она по-прежнему никого не жаловала. Пожалуй, за исключением Альбуса Дамблдора — доброго друга ее отца — Князя Антонина Преображенского.       Профессор Флитвик стоял на горе учебников, чтобы его было хорошо видно и слышно. Позади профессора находилось несколько стопок книг, к которым он не спешил притронуться.       — Сегодняшняя лекция начнется с повторения, а именно с заклинания поджога, и продлится она до тех пор, покуда не придет время для первой практической работы! — взял слово профессор Флитвик.       Двое Мародеров в двух партах от Вики, негромко переговаривались. Как только профессор Флитвик сделал замечание, пригрозив снять десять очков с факультета, ребята умолкли. Джеймс корявым почерком пером выводил на пергаменте инициалы Лили и свои, обведенное сердечком.       — Ну и дрянь, — выдал Питер, заглянув в тетрадь друга.       — Сам такой.       Сириус глянул на писанину друга через плечо, мысленно согласившись с Питером, а после, точно невзначай, перевел взгляд на мисс Поттер, перешептывавшуюся с когтевранкой, имени которой он не знал.       Сириус бегло набросал пару строк и, соорудив воздушный самолетик маггловским способом, пустил его в полет при помощи магии.              — Эй, Поттер! — воскликнул он негромко.       В ожидании закусив нижнюю губу, Сириус наблюдал за малейшим движением Виктории. Как только она взглянула в его сторону, он широко улыбнулся, поиграв бровями.       Самолетик приземлился на парту Виктории.       — Отвали, Блэк.              Потянувшись к бумажному самолетику, Вики невинно улыбнулась, прошептав заклинание. Пергамент вспыхнул синим пламенем, осыпавшись горсткой пепла на парту.       — Мисс Поттер, я не давал указания приступать к практике. Минус пять очков с Гриффиндора!       — Простите, профессор, — Виктория дернула плечами.       Не таясь, Сириус глядел на нее, не отрываясь. С каждым днем отталкивать, да и самому отдаляться, становилось трудно.       — Марлин, ты мне мешаешь, — пискнула Алиса Стоун, когда Марлин едва ли не на голову ей села, с задней парты стремясь по губам понять, о чем Сириус Блэк воркует с Викторией, с которой он месяц не общался. — Ну, Марлин!       — Тише ты!

***

17 октября, 1975       Звон посуды, громкое чавканье и разговоры, сопровождались воскресным вечером. Как обычно четверо Мародеров громко обсуждали домашнее задание по зельеварению, которые им нужно будет сдать завтра. Приступить к его выполнению они не торопились.       — Хочешь списать мою работу? — Марлин подсела к Сириусу, соблазнительно закинув ногу на ногу, как бы невзначай демонстрируя кружевную полоску чулков под форменной юбкой.       Питер присвистнул.       — Я могу поделиться.       Сириус усмехнулся, сделав глоток горячего кофе.       Вот уже второй месяц Марлин МакКиннон не оставляла надежд заполучить внимание Сириуса. Как она говорила, он давно ей нравился. Марлин считала себя особенной, по глупости, вернее наивности, решив, что сможет превзойти Луизу, по которой Сириус тайком вздыхал. Во всяком случае, сплетницы клялись, что Блэк страдает от неразделенной любви к трагично погибшей мисс Бёрк.       — Разве ты хороша в зельях, милая? — ехидным голоском пропел Сириус, наградив девушку насмешливым взглядом. — Если я ничего не путаю, то у тебя тролль. Так как ты собралась помочь мне, милая?       Марлин МакКиннон покраснела, периферическим зрением заметив колючие взгляды зевак. Слизеринки и когтевранки насмехались над ней.       — Я могла бы…       — Не напрягайся, мне от тебя ничего не нужно. — Смерив Марлин тяжелым взглядом, Сириус отвернулся, вернувшись к разговору с Мародерами.       — Я… — не договорив, Марлин, подхватив сумку со скамьи, поспешила убраться из Большого зала.       — Мог бы быть с ней помягче, — Римус покачал головой, осуждая поведение друга. — Знаешь ведь, что нравишься ей.       — И что с того? По-твоему я должен каждой второй мило улыбаться, позволяя залезть к себе в штаны, чтобы не обидеть отказом? — Сжав губы, Сириус глядел на Римуса свысока, воспринимая за слабость мягкосердечность. — За кого ты меня принимаешь?       — Девочки, хватит вам ссориться! — Питер попытался развеять атмосферу, сведя нарастающий конфликт на нет.       — Лунатик, не вмешивайся не в свое дело. — Джеймс лениво елозил еду по тарелке. — МакКиннон прилипала. Гони ее в шею, Бродяга.       — У вас совесть есть? Как можно говорить о девушке за ее спиной, да еще…       Усмехнувшись, Сириус глянул на Викторию, наблюдавшую за его разговором с Марлин, впрочем, как и многие студенты. Он подмигнул ей, нарвавшись на пренебрежительную усмешку. Реакция ревнивицы позабавила и, поддавшись сиюминутному порыву — подлить масло в огонь, — Сириус Блэк послал воздушный поцелуй Виктории Поттер, не посмевшей улыбнуться.       Одними губами Вики прошептала, нахмурившись: «Отвали».       Сириус отвернулся, перестав не только замечать девушку, о которой вздыхал тайно, но и думать о ней. Вернее убеждал себя в том, что Виктория витает в его мыслях лишь от того, что… На самом деле, он так и не смог придумать причину.       По прошествию четверти часа к столу гриффиндорцев подошла невысокая волшебница — Катерина Преображенская. Ее белоснежные волосы были заплетены в две косы, переброшенные на грудь. От нее веяло холодом, зимой, морозами.       — Я заждалась тебя, — Виктория смахнула тетрадь по зельеварению в сумку вместе с пером и чернильницей, безмолвно последовав за новой знакомой.       Пораженный увиденным, Джеймс нахмурился от того, что понятия не имел, с кем водится его сестрица, которую он излишне крепко опекал.       — Что это было? Кто это вообще такая и почему Вики ушла с ней? — Привстав с места, Джеймс ладонями уперся на стол, но сестрица успела скрыться за дверьми Большого зала.       — Катерина Преображенская, — на щеках Римуса вспыхнул румянец. — Она когтевранка, лучшая на курсе. А, может, и во всем Хогвартсе.       Питер искоса поглядел на друга, закинув руку на его плечи.       Римус Люпин без особого удовольствия вернулся к овощному рагу, силясь совладать со сбившемся дыханием.       «Вдох-выдох», — повторял он мысленно.       — Она новенькая? — Джеймс почесал затылок.       — Нет, — Питер утер рот уголком бумажного полотенца. — Эркинсон обмолвилась о том, что Преображенская перевелась к нам из Колдостворца в прошлом году. Она нелюдима и помимо профессоров и старосты своего факультета ни с кем не общается.       — Судя по всему, наша Вики — исключение. — Сириус в который раз попытался унять нервное постукивание ноги об каменный пол. Дурацкая привычка с детства не отпускала. — Кто бы мог подумать?       — Сам в шоке, — Питер дернул плечами, взъерошив волосы. — Но не тебе об этом беспокоиться. Верно, Бродяга?       Сириус нахмурился, не ответив. Как знал — Питер замечает многое, хоть и прикидывается легкомысленным дурачком.       — А где этот Колдовстворец? — Джеймс поправил очки, сползшие на кончик носа, и глянул на Римуса, знавшего ответы на все вопросы. — Ну, говори же!       — Эм, об этой школе мало, что известно. Они сильно пекутся о конфиденциальности, не хотят, чтобы об их практиках узнали посторонние. Да и отбор там будь здоров. — Римус пытался сконцентрироваться, прочь вытесняя глубину синих глаз Катерины из мыслей. — Вроде как Колдовстворец находится на Севере в горах.       Римус чувствовал, как волчья кровь с бешеной скоростью гоняет по венам. Тело выделяет феромоны. Их он чуял, не напрягаясь. Мисс Преображенская интересная личность, да и не только личностью, как девушка она была прекрасна, также как и ее прозорливый ум, — придерживался сего мнения Римус, давно заглядываясь на молчаливую когтевранку.       — Совсем скоро начнутся дожди, — наевшись до отвала, Питер отодвинул от себя пустую тарелку. — Когда мелькнет молния, мы должны быть готовы.       Не сговариваясь, ребята кивнули. Они потратили много времени и теперь были готовы завершить древний ритуал, дабы стать анимагами. Разумеется, риск имелся, как и страх, однако негатив мерк на фоне того, что будет, когда Мародеры станут гулять с Римусом под полной луной. Он не признавался, но в душе был рад тому, на что ради него готовы друзья. Однако, как бы он не старался до них достучаться — тщетно.       Упрямые Мародеры непобедимы.       — Мне же вас не переубедить?       — Не-а, — пропел Сириус, шутливо пригрозив другу указательным пальцем.       — Мы с тобой навсегда, Лунатик!       — Да, Мародеры — вечны.       Тем же вечером в библиотеке, за столиком расположились волшебницы — Катерина и Виктория, обложившиеся книгами. Они изредка поглядывали в сторону запретной секции, желая поскорее ознакомиться с книгами, для них запретными.       Когда наступил отбой, немногочисленные студенты поспешили к выходу из библиотеки. Мадам Пинс отвлеклась, позволив Вики бесшумно выудить мантию невидимости из сумки.       — Шутишь? Она твоя? — зашептала Катерина, вместе с Викторией прячась под столом.       — Папа подарил, — гордо ответила Вики.       Девушки притаились, спрятавшись под мантией. Они терпеливо ожидали, когда закончив с проверкой, мадам Пинс покинет храм знаний. Так и случилось, спустя полчаса библиотекарь заперла двери библиотеки, отправившись в учительскую.       — Она ушла, — Вики вылезла из-под стола. Она опустила сумку на столик, рядом оставив карту Мародеров, дабы знать, когда зловредный Филч войдет в библиотеку с ночной проверкой. — Твоя очередь.       Катерина кивнула. Подступив к запретной секции, огражденной зачарованным забором, она провела лезвием ритуального кинжала по ладони. Вики затаила дыхание. Капли крови ударились об металлический замок. Пара секунд и язычок замка щелкнул, грузом упав к ногам когтевранки.       — Делов-то, — наложив заживляющие чары на кровоточащую рану, Катерина самодовольно усмехнулась.       — Научишь меня так же?       — Что ты знаешь о магии крови? — Мисс Преображенская склонила голову вбок, взглядом изучая озадаченное лицо собеседницы.       — Это сильная магия, но в Европе к ней относятся дурно.       — Да, у вас странное отношение к темной магии.       Катерина взглядом пробежала по высоким полкам. Запретная секция не была столь великой, как на Севере, всего-то пару стеллажей в высоту. Она криво улыбнулась, с теплотой вспомнив стены бывшей, когда-то родной школы. На Севере в Колдовстворце имелась обширная библиотека, с древними книгами, собранными из разных уголков мира.       — А у вас не так? — острожно поинтересовалась Виктория.              — Нет, северяне мыслят шире. Впрочем, Хогвартс тоже хорош, если не учитывать отсутствия уроков о темной магии и соответствующих книг. Отец говорил, что вы, англичане, боитесь магии, которую не можете взять под контроль, постичь ее суть.       Через плечо глянув на Викторию, потупившую взор, Катерина припомнила встречу с отцом перед тем, как в прошлом году оказалась в Хогвартсе.

Флешбэк

26 августа, 1974

      «— Что бы не случилось, — грузный мужчина — Князь Преображенский опустился на колено перед дочерью, не брезгуя сырой землей, пачкающей штанины брюк.       — Не высовываться. Я помню.       — Я молюсь на твое благоразумие, Катерина.       Антонин Преображенский оставил поцелуй у виска Катерины, прискорбно опустившей голову. Простившись, он исчез в портале, оставив дочь на попечение Альбуса Дамблдора».       Страшно представить, что было бы, узнай Антонин Преображенский чем занимается его дочь в свободное время. Да еще и в компании заносчивой англичанки.       Катерина хмуро улыбнулась собственным мыслям, исследуя книги, что были прикованы к цепям.       На протяжении нескольких часов, пролетевших за короткий миг, девушки с ногами забрались на стол. Запах ветхих страниц и засохших чернил, вперемешку с ароматическими благовониями, периодически щекотал нос. Виктория зачитывалась, впитывая информацию, которой вела счет в блокноте, оставляя на его страницах заметки. Катерина, как обладательница феноменальной памяти, легко запоминала новую информацию, которая без труда сохранялась на корке подсознания. Весьма полезная способность, если не учитывать то, через какой труд, пот, слезы и кровь она прошла ради этого.       — До рассвета пара часов, — Виктория взглянула на наручные часы, подаренные братом на день рождения. — Мы могли бы чем-нибудь заняться интересным.       Виктория закусила нижнюю губу, моля Святого Мерлина, дабы когтевранка согласилась поколдовать вместе.       — У тебя есть что-то на примете? — Кэтрин взглянула на Вики исподлобья, мысленно прикинув возможные риски и последствия.       Достав из сумки три свечи черного цвета с высеченными рунами, кои отдавались красным отблеском, Виктория подмигнула Катерине, наблюдавшей за ней с интересом.       — Это ты сделала? — с восхищением в голосе спросила девушка. — Идеальная работа. А ты полна загадок, Поттер.       Катерина взяла одну из трех свечей, покрутив со всех сторон, чтобы получше разглядеть достоинства проделанной работы.       — На втором курсе я смогла вернуть душу полевой мыши в ее тело. — Виктория рылась в сумке, намеренно не замечая шока, исказившего лицо Катерины. — Почему бы нам не попробовать вернуть утерянное?       Вики аккуратно выудила стеклянную банку, высотой в десять дюймов, в которой уместилась полевая мышь со светлой шерсткой. «Кэйли» — так ее прозвала Виктория, когда любимица Ирис преподнесла подарок ранним утром. Мышь имела лишь три лапы, от чего прихрамывала.       Кэтрин сохранила хладнокровие, несмотря на отвращение к усатой твари. Ее все еще не отпустила услышанная информация.       «Неужели, Виктория действительно сумела вернуть столь премерзкое создание к жизни?»       Впервые Катерина почувствовала себя уверено, свободно, как дома, на Севере. С каждым новым днем юная мисс Поттер нравилась ей все больше и больше.       — Я никогда этого не делала, — спрыгнув со стола, Катерина подошла к Вики, сидевшей на полу.       — Как и я, — Вики пожала плечами, и открутив зелёную крышку от стеклянной банки, вытащила перепуганное создание, уместив ее меж трех свечей на полу. — Приступим?       На фитиле свечей зажглись огни, после того как Виктория щелкнула двумя пальцами.       Со свистом втянув воздух, Катерина кивнула.              Магия Виктории вселяла ужас и трепет, как показалось Преображенской, решившей, что ее новой знакомой должно быть тесно в Лондоне, ведь англичане признавали лишь традиционную магию, то бишь, светлую.       Виктория Поттер вытянула руки, накрыв ладони Катерины. Обе с восхищением взглянули друг на друга, чувствуя приятное тепло, завладевшее телом. Их магия скрестилась, усилившись в разы.       — Повторяй за мной, — прошептала Вики, бросив взгляд на страницу раскрытого блокнота. — Кровь и огонь — очищают. Меч и голова — освобождают. Пройдя по темным дорожкам, сверну три раза вправо…       С каждым новым словом, что они произносили, пламя усиливалось. Вики ощутила могильный холодок, пронизывающий до костей. Она глянула на когтевранку, не прекращая читать заклинание. Кэтрин тоже ощутила слабость, отдавшуюся болью в ногах и в спине.       — …После распутья вернусь на шестой круг Ада, пролив кровавые слезы на могиле врага. Руна Каина отметит меня, как равного себе…       — …Руна Каина отметит меня, как равного себе.       Невидимая волна магии откинула волшебниц в стороны. Вики неуверенно приподнялась на локтях, Преображенская сделала тоже самое. Они медленно подошли к столу, ожидая узреть творение собственных рук. Мышка с тремя лапами лежала на боку без каких-либо признаков жизни. Девушки переглянулись.       Вики кончиком волшебной палочкой легонько ткнула неподвижное тельце.       — Святой Яков! — визгнула Кэтрин, подпрыгнув на месте. Она не сумела сдержать отвращения.       Светленькая мышка шустро перевернулась, теперь уже на четыре лапы. Она принюхалась к лапке, отчего ее длинные усы забавно зашевелились, что рассмешило Викторию. Не брезгуя, она обеими руками потянулась к мышке, дабы осмотреть повнимательнее. Мало ли побочный эффект появился.       — Только взгляни! — прошептала Вики, тыча мышью в лицо Преображенской, которая с огромным усердием сдерживала рвотные позывы. — Ее лапа совсем не отличается от остальных.       — Убери от меня эту тварь! — гневно прошипела когтевранка. — Или я испробую на ней пару непростительных!       С глупой улыбкой на губах, Вики спрятала мышь в стеклянную банку. С чувством выполненного долга она присела на краешек деревянного стула, закинув ногу на ногу.       — Да, мне понравилось, — сдалась Катерина, присев на соседний стул. — И да, я научу тебя всему, что знаю!       Катерина Преображенская смущенно улыбнулась, не привыкнув проявлять эмоции при незнакомцах, но отчего-то рядом с Вики, она об этом благополучно забывала. С приглушенным воплем гриффиндрорка кинулась на шею к когтевранке, крепко сжав ее в объятиях. Поначалу Кэтрин опешила от столь эмоционального порыва, но после сама, совсем невесомо, прижалась к девушке в ответ.       — Обещай, что никому не расскажешь о том, чем мы здесь занимаемся.       — Друзья не раскрывают секреты друзей. — Вики улыбнулась, заботливо заведя светлые пряди Катерины, упавшие на лицо, ей за уши. — Будь уверена, Кэт.       Девушка с замиранием сердца глядела, как Виктория, назвавшая ее подругой, собирает вещи, неряшливо скидывая их в сумку.       «Друзья не раскрывают секреты друзей».       Прежде Катерина не имела друзей чужаков. В ее семье это было не принято. И все же, она действительно хотела поделиться с Вики знаниями и, быть может, что-то перенять от нее. Как ни странно, но мисс Поттер не была похожа на тех заносчивых когтевранок, с коими порой Катерине приходилось общаться.       — Ты думаешь, что мы друзья? — почти беззвучно прошептала когтевранка, теребя рукав белоснежной рубашки, обшитый кружевом.       — Разумеется! Для меня будет честью иметь такую подругу как ты, Кэтрин Преображенская.       Виктория протянула ладонь. Пару секунд, обеим показавшиеся вечностью, Катерина глядела на смуглую кожу ладони девушки. Через мгновение ее бледные пальцы переплелись с ее.       — Как и для меня, Виктория Поттер.       С ласковыми улыбками волшебницы глядели друг на друга, не разрывая зрительного контакта и сцепленных пальцев.       Катерина вздрогнула, когда уловила приглушенное мяуканье — миссис Норрис учуяла запах нарушительниц порядка. Тогда Вики мигом накинула мантию, вместе с новоиспеченной подругой поспешив к выходу.       Воспользовавшись картой Мародеров, Виктория посоветовала Катерине, каким путем ей стоит отправиться к башне Когтеврана, дабы не повстречать мистера Филча.       Наспех попрощавшись, волшебницы расстались.       Вот только Виктория не отправилась к башне Гриффиндора. Она свернула за угол, и спустившись по лестницам, оказалась в опустевшем холле.       — …О-о-о, великая злодейка судьба, что же ты сделала? О-о-о, пробуди же меня, — напевал Пивз из-за мантии невидимости не заметил студентку, нарушающую порядок.       Виктории повезло, так как ворота замка оказались открыты — мистер Филч не закончил обход.       Опустившись на каменные ступени, Вики на мгновение позволила себе насладиться прохладным ветерком, устремив взор в звездное небо. Сделав пару глубоких вздохов, она открутила крышку банки, без промедления выпустив мышь на свободу.       — Ох, и ты тут!       Заметив под ногами Ирис, узнавшую хозяйку по запаху, Виктория вместе с ней отправилась к башне Гриффиндора. На третьем этаже Ирис сбежала, ну а гриффиндорка не стала ее догонять зная, что утром обнаружит спящую любимицу рядом на подушке.

***

       21 октября, 1975       В факультетской гостиной Гриффиндора было малолюдно — многие отправились в постели, дабы не проспать на завтрак, должный состояться меньше чем через пять часов.       Сириус Блэк, допоздна задержавшийся на отработке у школьного завхоза мистера Филча, явился в гостиную, когда давно стемнело и стрелки часов перевалили за полночь. Он, конечно, мог бы возвратиться раньше, но решил перекурить у подножия Астрономической башни, а затем прогулялся, чудом не нарвавшись на кого-то из преподавательского состава, или на того же Пивза, коему дай только волю подставить студента, сдав с потрохами профессору МакГонагалл.       Сна не было ни в одном глазу, и Сириус расположился в кресле у камина, вполуха прислушиваясь к тому, как трещат поленья. Мрачный, он раз за разом перечитывал письмо от папеньки, от которого узнал о трагичной кончине мисс Луизы Бёрк прежде чем статья Ежедневного пророка с упоминанием ее фамилии вышла в свет. Прошлым летом он посылал к ней сов с письмами, не получив в ответ ничего, кроме молчания. Она нужна была ему как друг, как девушка, у которой можно попросить совета.       Отношения Луизы Бёрк и Сириуса Блэка не были основаны на бушующих гормонах подростков, мечтающих предаться греху, как считали многие сплетники. Они в самом деле делили постель, но меж тем имели эмоциональную связь. Сириус доверял Луизе редкие секреты, рассказывал о чувствах и о Виктории, к которой испытывал влечение, что он понял после того, как оттолкнул ее, наговорив гадостей. Он спрашивал у нее совета, если не знал, как поступить. И ни разу Луиза не предала его доверие.       Луиза была с ним нежна, добра и осторожна. Она знала, где нужно промолчать и, когда отступить, дабы избежать конфликта. Сириус не умел держать эмоции под контролем, в чем пошел в отца, — и Луиза об этом знала, считаясь с темными гранями его характера. Мудрая не по годам, красавица Луиза боялась потерять расположение Сириуса Блэка, за которого мечтала выйти замуж, но о чем не говорила вслух, — и к весне прошлого года стала подсылать в его постель тех девушек, в которых не видела соперниц. Она считала, что если предоставить молодому парню видимость свободы, то он от нее не откажется.       Вот только Сириус отвергал смазливых простушек полукровок. Он возвращался к Луизе Бёрк, ставшей для него первой во всех смыслах. Прошлым летом перед тем, как покинуть Хогвартс, он признался в том, что имел интимный момент с Викторией Поттер, поселившейся в его мыслях. Луиза разозлилась, но виду не подала.       «Она твоя близкая подруга, сестра твоего лучшего друга. Я понимаю и считаюсь с этим. Однако, милый, неужто ты допускаешь мысль, будто Джеймс Поттер позволит тебе быть со своей обожаемый сестрицей? Вспомни, что он сделал с милашкой Майклом, когда тот позвал Викторию на свидание. Неужели ты хочешь потерять дружбу, которой дорожишь так сильно ради пары поцелуев? Милый Сириус, то, что ты чувствуешь — мимолетно».       Первое зерно сомнения, заложенное Луизой Бёрк дало росток, когда Сириус Блэк сделал выбор в пользу мужской дружбы. Однако, как оказалось, его чувства к Виктории вовсе не мимолетные. Он искал ее в толпе; ловил взгляды, не на него направленные; стремился быть рядом, но при этом держал дистанцию. Она преследовала его во снах; призрачным образом витала в мыслях.       Сириус Блэк не знал, как быть. Единственный человек, с кем бы он осмелился поделиться тем, что его мучает, — усопшая Луиза Бёрк, после кончины которой он сделался непривычно безрадостным и потерянным, как заметил Римус Люпин.       — Ой, ты чего не спишь? — раздался голос Марлин МакКиннон.       Туже повязав пояс на шелковом халате, Марлин откинула за спину крутые локоны, достающие ей до лопаток, спустившись по лестнице. Она долго ждала момента, дабы остаться наедине с Сириусом, о котором мечтательно вздыхала при подругах.       Убрав в карман брюк пергамент, чернила на котором смазались, Сириус отвернулся, надеясь, что настырная сокурсница поймет намек и наконец оставить его в покое, перестав быть навязчивой.       — Я вот тоже уснуть не могу, кто бы обнял, — она деланно рассмеялась. — К груди бы кто приласкал или что поинтереснее придумал.       Бегло глянув на без причины радостную девушку, Сириус хмыкнул, отвернувшись. Марлин не была ему приятна во многом потому, что отталкивала навязчивостью и непомерной глупостью. Однако он оставался с ней вежлив, терпелив, в некотором смысле, и делал вид, будто бы не замечал, как она в открытую пристает. Как ненавязчиво прикасается к бедрам, словно бы узкие коридоры тому причина, или оголяется, выставляя напоказ колени, плечи. В свободное время она одевалась, подражая стилю Луизы Бёрк, убирала волосы, как она, и даже пыталась повторить фирменную походку «от бедра».       — Почему у меня в который раз складывается ощущение, будто бы ты пытаешься предложить себя мне? Причем безвкусно.       Сглотнув, Марлин, переволновавшись, не придумала ничего умнее, как присесть на подлокотник кресла подле парня. Она побоялась коснуться его, но осмелилась спустить халат с плеч.       Она пахла розами, а ее волосы сладким шампунем, наверняка, купленным заграницей. Розовая ночная сорочка приятна оттеняла голубые глаза и кожу, сравнимую с золотистыми предрассветными лучами.       Сириус не отрицал, Марлин в самом деле красавица, да только беда в том, что красота ее меркла, когда она открывала рот, намереваясь блеснуть заранее заготовленной фразой, ни разу не пришедшейся к месту. В стремлении показаться лучше, чем она есть на самом деле, Марлин терялась, переставая быть настоящей.       — Что, если я не намекаю? Что, если я хочу быть к тебе ближе? — Марлин опустила ладони на плечи Сириуса, не смело сократив считанные дюймы меж их лицами. — Ты мне нравишься. Очень.       Когда Марлин была готова оставить поцелуй на губах парня, он отвернулся, скривив рот так, будто ему в самом деле неприятно ее общество. Сдерживая дрожь губ, девушка отстранилась, чувствуя себя оскорбленной.       «Подумать только, я провела в ванной целый вечер, а он не может меня коснуться». — Подумалось Марлин, ставшей искать недостатки в себе. Она не понимала, вернее, не хотела понимать, что внешность в отношениях между мужчиной и женщиной играет едва не последнюю роль. Не понимала, что красивенькое личико не создаст чувства, на которые изначально намека нет. — «Ну, конечно, он не хочет торопиться. Считает меня особенной, а себя недостойным».       — Сириус, посмотри на меня, — предприняв попытку сближения, Марлин коснулась лица парня, вынудив его взглянуть на себя. — Я ведь здесь перед тобой, живая и доступная. Не отталкивай меня.       Он не успел возразить, среагировать, как нежно-сахарные губы обрушились на его собственные. Марлин шустро залезла на его бедра, крепко обняв за шею. Ее длинные ногти неприятно впились в кожу. Шелковый халат цвета не распустившихся пионов сполз с плеч.       Настырная и при том неумелая, Марлин целовала Сириуса со всей страстью, на которую была способна. Он оставался безучастным — не притронулся к ней, не разомкнул губ.       — Я люблю тебя, Сириус, — влажными поцелуями осыпая шею парня, Марлин всем сердцем надеялась, что ее труды окупятся. — Давай сделаем это. Давай?       Смех Сириуса Блэка прокатился эхом по комнате. Он запрокинул голову, с трудом веря в происходящее, казавшееся неудачной шуткой судьбы.       — Ты чего? — удивившись, Марлин изменилась в лице, утеряв уверенность.       Отсмеявшись, Сириус нахмурился — черты его лица ожесточились.       — Это? Что ты хочешь сделать, милая?       — То, что делают все пары, — в голосе сквозила скованность. — Я готова, честное слово.       — Ты хочешь затащить меня в постель?       Покраснев, Марлин кивнула. Перестав чувствовать себя уютно в гостиной, ставшей вторым домом, она набросила на плечи халат.       — Да. Я бы хотела, чтобы ты стал моим первым парнем. Я ведь люблю тебя.       — Pour qui tu me prends? Tu pensais que si tu te jetais sur mes genoux, je sauterais pour te baiser? Que je sois maudit si je te touche!       Перепуганная Марлин безмолвно хлопала глазами, не понимая того, что срывается с губ Блэка, изогнувшихся в недоброй усмешке. Будь рядом Джеймс Поттер, он бы объяснил, что когда его лучший друг злится, то переходит на французскую речь, а Виктория добавила бы, мол, это случается само собой, например, когда эмоции оказываются сильнее доводов рассудка.       — Ты жалкая и совсем себя не уважаешь. Почему я, в таком случае, должен относиться к тебе иначе? В тебе нет ничего особенного, цепляющего и нечто неповторимого. Ты такая же пустышка, как все те, кто пускают слюни при виде смазливой мордашки. — Сириус встряхнул девушку за плечи, словно бы пытаясь привести ее в чувства. Марлин соскочила с кресла, упав на пол. — Ищи другого дурака, кто станет с тобой развлекаться. Я к тебе не притронусь.       Слезы заблестели на глазах Марлин, не осмелившейся пошевелиться. Она сидела у ног Сириуса, чувствуя себя беззащитной девочкой, за честь которой некому постоять. Но правда в том, что это она повела себя глупо, не желая мириться с реальностью.       — Я люблю тебя.       — Нет, не любишь. Ты хочешь быть такой, как она. Поэтому одеваешься в ее цвета, заплетаешь волосы, как делала она. Ты красишь губы в розовый, но это цвет тебе не идет. Марлин, взгляни в зеркало. Кем ты стала? — Придирчиво оглядев девушку, по щекам которой пролились слезы, Сириус не испытывал к ней ничего, кроме жалости. — Тебе никогда не стать Луизой и не заменить ее. Уходи, ты мне противна.       Безмолвно проливая слезы, Марлин не с первого раза поднялась на ноги, бросившись к спальням девушек. В последний раз она не совладала с эмоциями, когда кузина, писанная красавица, прилюдно ее высмеяла, оголив публике ее недостатки. Теперь же парень, который ей нравился, отверг ее в грубой форме. Унизил и растоптал достоинство, размером с горстку.       Сириус закурил, ослабив хватку галстука на шее. Он не чувствовал за собой вины, лишь желание — смыть позор ночи, хорошенько вымыв рот мылом. Минут десять просидев неподвижно, он поднялся по лестнице, направившись в комнату тихо, дабы не перебудить друзей, — отыскав бутылку огневиски в прикроватной тумбочке Питера, безбожно храпевшего.       Вернувшись в гостиную, Сириус удобно устроился в кресле, хлестая огневиски из бутылки. Горло жгло, глаза слезились. Он хотел забыться. Не думать о Луизе, по которой тосковал, жалея о том, что не попрощался. Не вспоминать о Виктории, заполонившей собой думы. И Марлин. Ему было мерзко вспомнить о том, как она пыталась целовать его, как ладонями скользила по бедрам и груди. Одежду хотелось сжечь и искупаться голышом в Черном озере, так сказать, отмыться от тени греха.       Воскресив в памяти момент поцелуя с Викторией, Сириус потерял счет времени. Прошло полгода, а он, как и прежде, помнил вишневый вкус на своих губах.       К трем часам ночи, проход в гостиную бесшумно отворился. Уставшая, но довольная произошедшим, Виктория без сил волочила по полу сумку, не боясь собрать слой пыли.       Заслышав знакомый такт шагов, Сириус разлепил веки. Он склонил голову вбок, крепко сжав пальцы на бутылке с недопитым огневиски. В пьяном бреду он не был уверен в том, что собственный разум не играет с ним, выдавая желаемое за действительность.       — Кто это у нас тут гуляет по ночам? — цокнув кончиком языка, Сириус лениво поднялся на ноги, оставив бутылку на журнальном столике.       Виктория замерла на месте, тут же приосанившись. Улыбка бесследно исчезла с ее лица.       — Не твое дело, Блэк.       — Почему ты такая грубая, Поттер? Будь нежнее, ты разбиваешь мне сердце.       «Поттер. Да, ты словно издеваешься!»       Он нагнал ее у подножия лестницы, не позволив уйти. Пьяная улыбка легла на влажные от выпивки губы.       — Я бы тебе лицо разбила, но обещала Джеймсу не ввязываться в драки.       Сириус рассмеялся. Он прищурился, шире улыбнувшись, отчего едва заметные ямочки появились на щеках.       — Я ему тоже кое-что обещал, но тебе не скажу, что именно.       — О чем это ты? — врожденное любопытство дало о себе знать незамедлительно. — Говори, что пообещал?       — А вот нет, ты об этом знать не должна. Я дал слово и не нарушу его, даже ради тебя. — Раскачиваясь с пятки на носок, парень держал руки в карманах, зная, что может не удержаться и потянуть их к Виктории. — Ты вкусно пахнешь. Колдовала? Да ладно, не хмурься, я знаю, что ты с новой подружкой из библиотеки книги таскаешь.       — Очень смешно, — скрестив на груди руки, Виктория не торопилась уходить. — Откуда знаешь, подглядывал?       — Мог бы, но ты забрала карту. — Языком проведя по губам, Сириус широко улыбался. Дабы скрыть кривой верхний ряд зубов, он накрыл их кончиком языка. — Мне Пивз рассказал, когда я с отработки возвращался. Он такой болтун.       Вики диву давалась тому, что Мародерам удалось подружиться с ворчливым школьным полтергейстом.       — Ты сегодня тоже. Обычно избегаешь меня, рожу кривишь и молчишь, а тут разговорился. Огневиски в голову ударило?       — Может быть, да, может быть, нет. Угадай.       Закатив глаза, Виктория подняла с пола сумку, кою уронила.              — У меня нет желания играть с тобой в шарады. Доброй ночи, Блэк.       Сириус поймал ее за запястье, когда она вознамерилась подняться по лестнице. Медленно обернувшись, дабы подольше насладиться моментом прикосновения теплых мужских пальцев к своей коже, Виктория приоткрыла рот.       — Не уходи, — взмолился он, утратив веселость.       — Чего ради? Ты меня только обижаешь.       — Давай объявим перемирие? Хотя бы на пару часов. — Он потянулся к ее лицу, с неким трепетом заведя за ухо темный локон. Виктория втянула носом запах табака и алкоголя, прикрыв веки. — Я тоскую, мне не хватает тебя.       Ей бы хотелось оттолкнуть его, причинить ту же боль, коей он наградил ее не так давно. Высмеять, растоптать и унизить. Вместо этого Виктория аккуратно смахнула волосы с его лица, сказав:       — Тебе бы к цирюльнику, а то весь зарос.       Сириус улыбнулся, проведя по длинным девичьим волосам.              — Я ведь Бродяга.       Слабо улыбнувшись, Виктория качнула головой.       — Нет, ты дурак. Ты все испортил. Разрушил все, что было мне дорого: нашу дружбу, мою дружбу с Мародерами.       — Ты сама от нас ушла.       — Потому что ты сделал все для этого. Ты меня вынудил. Каждый раз я чувствовала себя ущербной, незначительной, когда ребята звали меня, а ты отворачивался. — Опустошенная и смирившаяся с происходящим, Виктория отняла ладонь от лица парня. — Я думала, что дорога тебе, что хоть немного значу больше тех, на кого ты заглядываешься…       — Не верь Эркинсон, я ни на кого не заглядываюсь. Они мне все безразличны, — перебил ее Сириус вкрадчиво.       — Как и я. А ведь я считала тебя первым другом после Джеймса. Ты ведь знаешь, что у нас с ним не было друзей дома. Не ври, он рассказал тебе об этом, я знаю. Он все тебе рассказывает…       — …Я не вру.       — …Ты был мне дорог, как Римус и Питер. Но ты лишил меня того, чем я дорожила. Что я такого сделала? Почему ты со мной жесток? Скажи, я тебя чем-то обидела?              Переполненный стыдом, Сириус опустил голову. Он в самом деле сделал все, чтобы Виктория отвернулась от него, но сам не заметил, как она отдалилась от Мародеров. В совместных прогулках по Хогвартсу она не участвовала, не засаживалась с ними допоздна в гостиной, не приходила в их комнату с пиалкой имбирного печенья. Виктория держалась обособленно, словно отшельница, как мисс Преображенская.       Мародеры, как и Джеймс, предпринимали попытки позвать Викторию на прогулку в Хогсмид, как это было раньше или просто посидеть рядом, раз уж она не в настроении и не хочет общаться. Всякий раз она отказывала, ссылаясь на несуществующие дела и учебу, при том что лучше учиться не стала. Римус, как самый здравомыслящий, считал, что дело в отсутствие интереса, хотя не замечал, дабы Вики излучала положительные эмоции, когда находилась в компании Лили, Алисы и Марлин.       — Молчишь. Вот видишь, тебе нечего сказать.       Она ушла, скрывшись за дверью девичьих спален.       Сириус так и остался стоять у подножия лестницы, теребя алую ленточку, которую незаметно стащил с косы Виктории. Он обмотал ею запястье, прижавшись губами.       Раньше, в шутку, Виктория сетовала на то, что ей на каникулах в Кроукворте приходится закупаться шелковыми лентами, которые она вплетала в косы, — когда замечала, что содержимое коробки значительно пустеет. Привычка Сириуса казалась забавной. И каждый раз она улыбалась, когда подмечала свои ленточки на его запястьях, в волосах, на шлевке джинс, на лямке портфеля, на молнии куртки. Некоторые он использовал в качестве закладок для любимых книг, о чем она знала с третьего курса, всякий раз умиляясь и краснея.       Сириус Блэк, сам того не понимая, создал культ поклонения Виктории Поттер, главным символом которого стала — алая лента на левом запястье, ближе к сердцу.

***

25 октября, 1975

      В последний субботний вечер октября состоялась вечеринка в гостиной факультета Гриффиндора. Ребята со старших курсов отправили младших по комнатам, оставшись праздновать день рождения Марлин МакКиннон.       Именинница вечера принарядилась. Идеально сидевшее по фигуре платье кораллового цвета, подчеркивало природные достоинства. Ее волосы, с концов которых смылся блонд, как бы Алиса Стоун не старалась исправить ситуацию, — были убраны в высокий хвост, украшенный бантом.              Марлин любила праздники, особенно, если они устраивались в ее честь, — столь же сильно, как быть в центре всеобщего внимания.       Кокетливо закинув ногу на ногу, девушка неторопливо наслаждалась эльфийским вином, подслащенным огневиски, — смакуя кисловатый привкус. Ее подружки находились рядом, болтая и смеясь.       — …Он возник из ниоткуда и здорово меня напугал.       — Маркус кого хочешь напугает, — добавила Алиса, пояснив, — он такой высокий. Выше профессора Дамблдора.       — А чего он хотел? — улыбнувшись, Вики не спешила притронуться к напитку. — На свидание пригласил?       — Что ты! Нет, конечно. Я бы не согласилась, — в толпе отыскав знакомое лицо, Лили улыбнулась, из-за чего Джеймс врезался в Тейлора Ройса. — Ну, не смейтесь!..       Марлина бросила острый взгляд в сторону Мародеров, в частности на хмельного Сириуса, успевшего накидаться благодаря стараниями братьев Пруэттов и Питера Петтигрю, решивших смешать весь имеющийся алкоголь в убойный коктейль. Только это и было ей нужно: оказаться рядом в подходящий момент, воспользовавшись ситуацией в свою пользу.       Недавно минувший вечер ничему не научил Марлин МакКиннон, твердо решившую заполучить свое. Вернее того, кого она намеревалась сделать своим — Сириуса Блэка.       Словно кошка, Марлин игриво покачивала округлыми бедрами, медленно подбираясь со спины к Сириусу, отвергшего девушку с Пуффендуя.              Питер Петтигрю выдохнул, учуяв приятный аромат роз, шлейфом укутавший Марлин МакКиннон — не даром она вылила на себя половину заграничного флакона духов, подаренных матерью на день рождения. Она была прекрасна. Глупо было бы это отрицать, не будь очевидное правдой.       Выхватив сигарету из рук Сириуса, не сразу уследившего за происходящим, Марлин сделала первую затяжку, выдохнув сигаретный дым в его лицо. Он нахмурился, отшатнувшись.       — Потанцуй со мной, — Марлин взяла Сириуса за ладонь крепко, не желая отпустить. — Ты не можешь мне сегодня отказать. Это мой день… Всего один танец, пожалуйста, умоляю.       — Не будь ханжой, Бродяга!       — Как быстро ты переобуваешься, Сохатый. — Нехотя поднявшись с дивана, Сириус увлек Марлин в центр комнаты. — Всего один танец.       Он пошатывался, засыпая на ходу, однако данное слово вознамерился сдержать.       — О большем не попрошу, — бессовестно солгала Марлин, теснее прижавшись к Сириусу, на плечо которого опустила голову.       Едва не задыхаясь из-за приторно-сладкого запаха, Сириус раз за разом задерживал дыхание, краснея от усилий.       Марлин наслаждалась близостью, имея целых две минуты на то, дабы, как следует, обнять парня, прикоснуться к нему или поцеловать, если осмелиться. Она видела, как сокурсницы шепчутся, как завидуют и ее это радовало. Сириус ни с кем не танцевал, да и вообще редко, когда выбирался на самодельный танцпол, а для нее сделал исключение. И совсем не важно, что она его едва не умоляла.       Пока Марлин витала в облаках, возводя воздушные замки, Сириус не смел взгляда отвести от Гидеона Пруэтта. Он стоял за спиной Виктории, что-то активно нашептывая ей на ухо, а она смеялась. Наглый гриффиндорец, явно позабывшей об опасности в лице Джеймса Поттера, приобнял Вики за плечи, склонив к ней голову.       Сириус злился на каждую улыбку Виктории, не ему адресованную. На румянец, украсивший щеки. На блеск в глазах, сравнимых с соленой карамелью, не к нему обращенный.       — Ты прирожденный танцор! — хихикнула Марлин, когда Сириус закружил ее.       Поймав на себе мимолетный взгляд Виктории, Сириус мгновенно позабыл о Марлин, направившись к флиртующей парочке. Он мог поклясться: Виктория сходит с ума из-за ревности, как и он, чего не признавал.       — Конечно, я с тобой потанцую! Найду тебя позже, не скучай! — крикнула вслед парню Марлин, дабы не выглядеть дурой в глазах смеющихся сокурсниц.       — Не принесешь нашей Вики тыквенный сок? — слащаво протянул Сириус, обратившись к Гидеону, которого взглядом не удостоил. — Ставлю сикль, она от жажды умирает.       — Все, что пожелает юная леди! — Гидеон весело улыбнулся, поспешив к столику с закусками и выпивкой.       Виктория возвела глаза к потолку. Она была рада тому, что Сириус соизволил подойти. С неудавшегося разговора в ночи в гостиной они более не общались.       — Я не люблю тыквенный сок, — Виктория нахмурилась, одним движением отбросив иссиня-черные волосы за спину.       — О-о, я знаю! — издав смешок, Сириус оглядел наряд девушки. — Не слишком ли у тебя коротенькое платьице?       Вики потянула уголок губ в ухмылке, заметив напряжение, сковавшее парня. Он нервно топтался, жмурясь и, наверняка, путаясь в мыслях от того, что перебрал с выпивкой.       — Никогда не думала, что ты будешь волноваться за длину моей юбки. — Поглядев в долу, девушка вернула взгляд на Сириуса, с которым ее разделяло не больше трех дюймов. — Как тебе мои туфельки?       — Красивые, — сказал он уверено, не отведя взгляд от лица Виктории. — Сохатый злиться не будет из-за платья?       Потянувшись за шоколадным кексом, высившимся на подносе, Виктория неопределенно повела плечами.       — Вряд ли. Он обещал за мной присматривать.       Сириус глянул через плечо на друга, танцующего с Лили, а затем на Римуса. Тот по взгляду понял, что нужно делать и задержал Гидеона, на спор осушив один стакан за другим.       — Я вижу, как он присматривает.       — А ты волнуешься? — большим пальцем стерев шоколад с губ, Виктория выгнула бровь, ухмыльнувшись. — Думаешь, что я брошусь на первого парня, который соизволит пригласить меня на танец?       — Я мог бы стать этим парнем, — спохватившись, он добавил, — тем, кто пригласит тебя на танец.       — Да ты с ума сошел! — она рассмеялась, улыбнувшись столь тепло, от чего сердце Сириуса болезненно сжалось. Ему сделалось скверно от того, что улыбка Виктории для него ныне редкость. — Ты еле на ногах стоишь, а хочешь танцевать. Да и Марлин не переживет.       — Она каким боком подвернулась?       — Как каким? Ты ведь танцевал с ней.       — Рад, что ты заметила, — он ухмыльнулся. — Как я мог отказать в ее день рождения? Тем более у меня подарка для нее никакого нет.       — Ах ты, подлец! — Вики в шутку толкнула Сириуса в грудь. Он поймал ее ладонь, не став отпускать. — У самого карманы золотыми галлеонами забиты, а имениннице подарок прикупить не можешь. Что же ты за друг такой?       — Она не моя подруга.       Вики хмыкнула.       — Верно, однако вопрос по-прежнему актуален.       Несколько мгновений они пристально смотрели в глаза друг друга, не замечая опьяневших студентов, танцующих рядом.       — Ты пойдешь танцевать со мной?       Виктория улыбнулась, опустив взгляд на пальцы Сириуса, все еще не отпустившего ее запястье. Да и она не торопилась отнять руку, хотя стоило бы.       — А ты этого хочешь?       — Хочу, — выдал он, не задумываясь.       Сириус подступил ближе, опустив ладони на плечи Виктории. Она не подняла головы, но позволила завлечь себя в танец. Покачиваясь из стороны в сторону, они выделялись на фоне ревущей толпы под песни музыкальной группы — «Симфония сирен».              — Выглядишь восхитительно, — прошептал Сириус, не осмелившись губами задеть мочку уха девушки.       — Ты ведь намекнул, что платье не подходящее.        У Виктории кружилась голова. Но не из-за танца, а от того, что Сириус был рядом. Он дыханием касался кожи ее лица, пронзительно смотрел в глаза, когда она осмелилась взглянуть на него в ответ.       — Не нравится, но это не значит, что оно не идет тебе. Ты по всякому хороша.              — Правда?       — Честное гриффиндорское!       Когда заиграла новая песня, Сириус и Виктория замерли, встретившись глазами. Он утонул в одночасье, забывшись. Мир схлопнулся, перестав существовать. Виктория — лишь она имела значение.       — Как долго ты намерен разбивать мне сердце?       Сириус растерялся. Разомкнув губы, но не сумев подобрать слов, он глупо глядел на то, как Гидеон, прилично задержавшийся, едва не силком уводит Вики к центру комнаты. Они танцевали, а он безропотно наблюдал за тем, как Гидеон обнимает ее за талию, кружит и прижимает к груди. Виктория смеялась, словно позабыв о том, что произошло минутой ранее.       — Ты обязан продегустировать мой коктейль! Нужно слово профессионала, — подбежавший к другу Питер, всучил ему стакан с выпивкой.       — Пей! Пей! Пей! — хором кричали студенты, поддерживая без того пьяного Сириуса Блэка. — До дна! Пей до дна!       Один стаканчик. Третий. Быть может пятый и тогда Сириус утратил контроль над реальностью, над собственным телом. Ноги его дрожали. Перед глазами мелькали смазанные лица студентов, коих он не узнавал. Горло словно сдавили тиски. Все поплыло.       — Эй, держись за меня. Я тебя провожу.       Подхватив парня, Марлин повела его к лестнице, ведущей к женским спальням. Ступени были зачарованны, и потому Сириус, не без ее помощи, поднялся, не став жертвой покатой горки.       — Луиза? — сипло прохрипел он, сумев разглядеть светлые локоны, коснувшиеся его лица.       — Я, кто же еще?       Марлин с трудом управилась с пьяным в зюзю парнем, сумев довести его до комнаты. Она уложила его в свою постель, попытавшись раздеть.       — Не спи, Сириус. Это ведь я, слышишь? Я рядом, посмотри же на меня.       Через голову стянув платье и оставшись в белье, Марлин, собравшись с духом, опустилась рядом на постель. Она целовала Сириуса, ласкала его плечи, руки, шею, грудь. Просила его не засыпать, оставаться с ней.       — Виктория… — едва различимо прошептал Сириус, попытавшись перевернуться на бок — не вышло. — Хватит. Уходи из моей головы…       — Это я… я с тобой.       — Уходи, пожалуйста, оставь меня. Виктория…       «Виктория. Виктория. Виктория».       Услышав, как дверь в комнату с характерным скрипом приоткрылась, Марлин потянулась к Сириусу и обернувшись через плечо, заметила знакомый силуэт подруги. Дверь захлопнулась и в тот же миг пьяный, едва что-либо соображающий, Сириус оттолкнул Марлин, перевернулся на живот и засопел.       — Сириус!       — Отвали.       Со слезами на глазах Марлин свалилась с кровати и притянув к груди колени, разрыдалась. Ее гениальный план соблазнения не увенчался успехом — Сириус ее не захотел. А хуже всего то, что даже не узнал. Представил на ее месте других: свою бывшую девушку Луизу и Викторию.       — Ненавижу… ненавижу, ненавижу!       Все случилось совсем не так, как она себе представляла. Не так, как рассказывали девочки со старших курсов, когда курили в сломанном туалете на третьем этаже.       Слезы обиды душили, стыдом окрашивая лицо Марлин.       Она привела себя в порядок, утерев следы размазавшейся туши и губной помады. Глаза ее опухли из-за пролитых слез.       — Я ведь люблю тебя.       Так Марлин и прорыдала, а когда ослабла, перебралась на постель Алисы.       Находясь в гостиной, в которой веселье продолжалось, Лили огляделась по сторонам, но Виктории не нашла. Ей до ужаса хотелось поделиться новостью о том, что сегодняшним вечером свершилось чудо, и она ощутила вкус первого поцелуя.       — Извини, ты не видел Вик? — пытаясь перекричать орущую толпу, Лили обратилась к Гидеону, который целый вечер крутился подле мисс Поттер.       — Нет! Она сбежала, я не успел ее поймать! — из горла хлестая огневиски, парень поплелся к дивану, мечтая на минутку дать глазам отдохнуть.       Одолжив зачарованную карту у Джеймса, взамен попросившего расплатиться поцелуем, Лили поспешила к подножию Астрономической башни. Она быстро отыскала пропажу, замерев от Виктории в нескольких шагах.       Мисс Поттер горько плакала, позволяя Римусу обнимать себя за плечи. Он успокаивал ее, во всяком случае, пытался. Шептал добрые слова, не имеющие чудодейственного свойства.       — Что делать? — растерянно уставившись на подошедшую Лили, Римус взглядом молил ее о помощи. — Она не успокаивается.       — Иди, найди Джеймса. Я справлюсь.       Послушавшись, Римус поспешил вернуться в гостиную, уступив место Лили.       — Эй, все будет хорошо, тише.       Опустившись на каменные ступени, Лили крепко обняла Викторию за плечи, позволив ей выплакаться на своей груди. Она не мешала ей, просто сидела рядом, обнимала, целовала в волосы.       — Он с ней, — хриплый голос Вики звучал убито. Она заикалась. — Он развлекается с Марлин в нашей комнате. Как он мог так поступить? После всего…       К горлу подкатил ком горечи. Лили утратила способность говорить — не получалось выговорить хоть словечко.       Вики утерла слезы и сопли подолом платья, а затем снова разрыдалась. Плечи ее дрожали от рыданий.       — Мне так сильно жаль.       Испытывая жалость и горечь, переросшую в злобу, Лили решила завтрашним утром высказать все, что она думает о несносном Блэке, неспособным быть хорошим другом и порядочным парням. Она никогда его не жаловала, считая недостойным человеком. Как и ожидалось, интуиция не подвела, — в чем Лили была свято уверена.       — За что он так со мной? В нашей комнате… — В плаче и в криках Виктория сорвала голос, и потому лишь мычала, из последних сил держась за плечи подруги, страдающей вместе с ней.       — Уйди, — запыхавшийся Джеймс оттолкнул Лили, оказавшись у ног сестры. Он сидел перед ней на коленях, теряясь в догадках кто или что расстроил ее.       — Джеймс, — возмутилась Лили.       — Малышка Вик, что случилось? Тебя кто-то обидел? Кто-то тебе навредил? — задавая нескончаемый поток вопросов, он внимательно оглядел сестру на признаки ссадин, ран и, Мерлин знает чего. Кроме размазанной туши, искусанных губ и опухших от слез глаз, не было ничего, что могло выдать причину истерики, ей несвойственной. — Скажи, кто тебя расстроил, и он не доживет до утра!       — Джеймс, — обеспокоенная Лили дотронулась до его плеча, но он лишь отмахнулся, будто ее не замечая.       — Прошу тебя, Вик, — жалостливо протянул Джеймс, обняв покрасневшее от слез лицо сестры ладонями. Словно рыба выброшенная на берег, Вики беззвучно шевелила губами. — Малышка Вик, просто скажи, кто расстроил тебя, и я сам лично его уничтожу.       Остатки алкоголя выветрились быстро, хотя не сказать, что он сильно накидался. Праздник праздником, а тренировку по расписанию никто не отменял.       Джеймс лбом уткнулся в колени сестры, умоляя не молчать. Он дрожал всем телом, точно мучаясь от лихорадки, когда всхлипы Виктории эхом проносились по коридору. Ее боль отдавалась в нем отголосками. Если бы сестра в нем не нуждалась, то Джеймс бы немедленно поднял на уши весь Хогвартс, только бы проучить нелюдя, посмевшего обидеть Вики.       Впрочем, Джеймсу не часто доводилось становиться свидетелем слез сестры, и потому он реагировал бурно, как будто и в самом деле был готов разобраться с ее недругами без промедления.       — Это Гидеон? Он тебя обидел? Нотт? Снейп? Лунатик? Хвост? Бро…       — Джим, — девушка перебила брата, попытавшись стереть влажность с щек. Истерика сошла на нет, когда все слезы были выплаканы. — Можно я посплю в твоей комнате?       — Тебе не нужно спрашивать о таких вещах, малышка Вик.       Осторожно подхватив сестру на руки, Джеймс направился к башне Гриффиндора. Уткнувшись лицом в шею брата, Вики чувствовала себя защищенной. Она знала: кто бы не стоял на пути — Джеймс защитит ее.       Лили подхватила туфли Виктории со ступень лестницы, засеменив следом.       — Утром ты мне все расскажешь, Лили.       Перепуганно глянув на сжавшиеся в тонкую полоску губы Джеймса, на его напряженные плечи, Лили громко сглотнула. Она не знала, что сказать утром, дабы не солгать. Однако, если она расскажет о том, что узнала, то Вики никогда не простит, а лгать она не умела.       Погруженная в безрадостные мысли, Лили не заметила, как оказалась в мужской спальне. В гостиной гремела музыка — студенты намеревались отмечать праздник до утра.       — Посиди, я сейчас.       Вики кивнула, шмыгнув носом.       Достав футболку из нижнего ящика комода, Джеймс вернулся к сестре, опустившись рядом на кровать.       — Джим, я не…       — Тебе помочь? — прошептал Джеймс.       Виктория кивнула, повернувшись к брату спиной. Он острожно перекинул ее растрепанные волосы на грудь, с первого раза расстегнув молнию на платье. Джеймс помог сестре переодеться и уложил в постель, заботливо накрыв одеялом. К слову, его футболка висела на Вики словно мешок.       — Я не хотела стеснять тебя, Джим.       — Глупости, ложись, — оставив очки на тумбочке у кровати, Джеймс, вспомнив о Лили, взглянул на нее. — Ты останешься?       Девушка смутилась, не зная, как отреагировать. Возвращаться на вечеринку ей не хотелось, как и идти спать в комнату, где, как думалось, развлекаются Марлин и Сириус.       — Римус отправился в Хогсмид на поиски Питера. Предполагаю, Сириус с ними, так что кровать свободна. Если нет, то тебе пора.       Джеймс прилег рядом с сестрой, обняв ее со спины. Вики опустила голову на его грудь, как когда-то в детстве, крепко сжав ладонь в своей.       Лили так и стояла в дверях, не в силах уйти или остаться. Взвесив «за» и «против», она сделала неуверенный шаг по направлению к пустующей постели Римуса.       — Тебя больше никто не обидит, малышка Вик, — прошептал Джеймс. Он лежал, глядя в потолок. Сон не шел. — Все хорошо, я рядом.       Лили печально улыбнулась, всем сердцем и душой сочувствуя Виктории. Как бы ей хотелось рассказать о произошедшем Джеймсу, да вот только, что из этого выйдет она не знала.       Как вариант: Джеймс рассорится с Сириусом, а Виктория с Лили, и никому легче не станет.       Решив, что лучшим решением будет — сбежать пораньше утром, Лили сомкнула веки, ощутив, насколько сильно устала за вечер и ночь.       Предрассветные лучи золотой полосой коснулись окна, осветив малую часть комнаты. Вики сопела на груди брата, не подозревая о том, что он надумал.       Одно было ясно безоговорочно: сердце Джеймса Поттера в который раз разбилось из-за слез сестры, которую он ласково величал — «Малышка Вик».