Оскверненные

Цикличность жизни будоражит, Поттер.

— Регулус Блэк.

13.08. 1721       Густой туман клубился у ног Арктуруса Блэка, пробирающегося через лесные заросли, ветви которых царапали кожу его лица, оставляя тонкие кровавые полосы. Морозный ветер, совсем несвойственный для жаркого августа, подгонял его в спину, пробираясь сквозь жилет. Подол чёрной мантии периодически цеплялся за сухие коряги, словно невидимая сила пыталась замедлить его неумолимо приближающиеся к кромке леса шаги. Лес «Тэнэбрэ Ноктис» опоясывал старинное поместье, которое веками принадлежало семейству Блэк. Не различая дороги из-за беспросветной темноты ночи, мужчина полагался на память, заранее зная, где нужно завернуть, а где обойти узкие тропы.       Раздался долгий волчий вой, спровоцировавший плач новорождённого, коего мужчина крепко прижимал к своей груди, вовсе не стремясь защитить его от ночных тварей, живущих в лесу. Много легенд ходило об оборотнях, способных в одно мгновение перегрызть человеку глотку, или о нимфах неземной красоты, которые очаровывали путников, вынуждая их часами блуждать по лесу, чтобы расправиться с несчастными без сопротивления и криков. Однако в назначенный час Арктурус Блэк — маг, стремящийся познать тёмные искусства, отправился на встречу с тем, кто на крови поклялся исполнить любое его желание взамен чистой, невинной души, в чьих венах текла кровь рода Поттер.       Младенец, чей конец был предрешён задолго до его рождения, являлся первенцем Финиаса Блэка и Калипсо Блэк (урождённой Поттер). Лорд и леди Блэк не подозревали, где и с кем находится их наследник, давшийся тяжким, кровавым трудом и едва не погубивший Калипсо.       Арктурус Блэк приходился лорду Финиасу Блэку старшим братом. По причине бесплодия, повлекшего за собой перемены в семье, лордом Блэк стал Финиас, женившийся на красавице Калипсо, изначально обещанной его брату. Старшее поколение обеих семей не могло допустить того, чтобы род оборвался из-за отсутствия наследников, потому было принято решение: заключить брак между Финиасом и Калипсо. По воле судьбы, любовь не обошла стороной ни Арктуруса, всем сердцем любившего жену брата, ни Финиаса, который не уступал ему в чувствах к Калипсо, ни саму Калипсо, так и не сумевшую сделать выбор в пользу одного из братьев.       Долгие годы двух братьев Блэков и Калипсо Поттер объединяло нечто, что не соответствовало нормам морали: греховные, порочные, нетрадиционные чувства. Какими бы муками совести ни терзалась Калипсо, в равной степени любившая обоих мужчин, их связь крепла с каждым днём, проведённым вместе. У неё не было сил отказаться от одного из них, ведь это означало бы потерю другого. Арктурус и Финиас не могли, да и не хотели сопротивляться своим чувствам к той, кто связала их прочными нитями и прекратила давнюю, детскую, не имеющую смысла вражду. Братья во многом стали ближе, духовно и физически. Финиас, по своей натуре уступчивый и мягкий, поддался на уговоры невесты впустить третьего в их постель, тогда как деспотичный, наглый и жадный до внимания Арктурус был готов спать на коврике у постели Калипсо, лишь бы чувствовать её тепло и знать, что она рядом.       Пылая любовью друг к другу с юного возраста, трое сумели пронести чувства сквозь годы, покуда не случилось то, что отвернуло Арктуруса от Финиаса, поселив в их сердцах ненависть. После объявления даты свадебной церемонии, что вызвало неудержимый гнев Арктуруса, братья разругались в пух и прах, устроив драку, закончившуюся магической дуэлью. Верх одержал Арктурус. Ровно через месяц Финиас и Калипсо прилюдно принесли друг другу клятвы верности и любви, скрепив узы брака поцелуем. Не смирившись с мыслью, что любимая женщина больше не принадлежит ему даже наполовину, Арктурус покинул отчий дом и отправился на далекий Север изучать тёмные искусства.       Менее чем через год Калипсо Блэк разрешилась от тяжкого бремени, явив на свет здорового мальчика, коего назвали Эридан Блэк. Финиас и Калипсо были безумно счастливы рождению сына, являвшегося доказательством их любви. Леди Блэк не единожды посылала совиной почтой письма старому любовнику. Тоска её не мучила, поскольку она обрела сына, любовь к которому была сильнее, чем к мужчине. К сожалению, счастье молодых родителей продлилось недолго. В одну из ночей Арктурус Блэк тайно выкрал племянника из-под носа у спящих родителей, намереваясь воплотить в жизнь задуманное.       «Коли судьба не желает повиноваться моей воле, значит, ее нужно переписать», — размышлял Арктурус Блэк, ступая по рыхлой земле.       Проведя полгода на снежном Севере, Арктурус Блэк познал то, что не описано в книгах, в первую очередь научившись держать в узде черную магию, стремящуюся разрушить его тело и лишить рассудка. Испокон веков из уст в уста передавалась непреложная истина, уверяющая магов и колдуний, что чёрная магия не приспособлена для мужского тела: она просто-напросто не уживалась в нём, что в последствии вело к разрушению и безумию; женское тело же, в некотором роде, служило сосудом для чёрной магии, уничтожающей города, сжигающей деревни и ломающей судьбы людей, потому что лишь женщины даруют жизнь. Веками чёрная магия, сводя мужчин с ума, сжигала их изнутри за считанные месяцы, реже за годы, чего не происходило с женщинами.       И, несмотря на сей факт, Арктурус не имел силы противиться желаемому. Вкусив скверну, он не мог насытиться ею.       На Севере Арктурус случайно, как ему думалось, познакомился с тёмным магом, который называл себя Душегубом, и узнал у него множество секретов, способных перенаправить жизнь в верное русло. Душегуб был убедителен в своих манящих речах, туманивших разум, потому Арктурус согласился на любое условие, когда тёмный маг пообещал исполнить его заветное желание. Всё, чего Арктурус Блэк когда-либо желал, это быть с Калипсо в каждой жизни, во всякой вселенной, в любом из миров. Он клятвенно заверил, что выполнит любое требование Душегуба, но когда тот возжелал нерождённого дитя Финиаса, Арктурус усомнился в своих силах, вот только клятва, заключённая на крови, была нерушимой.       Душегубу был нужен не просто ребенок, а потомок древнейшего рода Поттер, вернее, его магия. Сотни лет, питаясь магией тех, в чьих жилах текла кровь его рода, Душегуб оставался в здравом уме, не старея с тех пор, как сжег родную деревню дотла больше семисот лет назад. Магия прочих волшебников, в коих не было и капли крови Поттеров, не имела столь чудодейственных свойств; однако её было достаточно, дабы подпитывать силы в течение каких-то жалких пары-тройки лет. Другое дело Поттеры — сильнейшие чистокровные маги, чья родословная брала начало от Мерлина и Морганы Ле Фэй. Кому, как не внуку прославленных магов, знать, насколько величественна магия, если, конечно, она находится в умелых руках.       — Да простят меня Святые, — безжизненно прошептал Арктурус, Голос его потонул в детском плаче.       Оказавшись у реки, знакомой с детства, Арктурус прищурился, силясь разглядеть высокую фигуру, скрывавшуюся за стволами величественных деревьев. Наивно полагая, будто Душегуб, верно подшутил над ним, когда потребовал жизни младенца, решив, таким образом, проверить, как далеко тот готов зайти. Вскоре темный маг явился, не скрывая ликующей улыбки. Лениво взмахнув рукой, словно отогнав назойливую муху, мужчина возвёл круг на земле диаметром в три ярда, на окружности которого плясали языки пламени, рассеивающие черноту ночи. Он приближался медленно, зная, что глупый лис, попавший в его капкан, никуда не уйдет. Тем не менее, Арктурус, испуганно отступив на шаг, ужаснулся от увиденного.       Ярко-рыжие пряди волос, обрамляющие бледное, острое лицо, могли сравниться разве что с пламенем. Арктуруса охватил жар. Он не видел лица Душегуба отчетливо, но чувствовал невероятную силу, исходящую от него, перед которой хотелось склониться. Сократив дистанцию, темный маг указательным пальцем правой руки коснулся лба младенца, содрогающегося от плача. Откуда-то слева послышался протяжный волчий вой. Едва ли Душегуб придал этому значение, как и онемевший Арктурус, дважды пожалевший о принесённой клятве. Одно его успокаивало: Калипсо будет рядом. А что касается детей, то магия непостижима, вдруг найдётся решение деликатной проблемы Арктуруса.       Арктурус Блэк был уверен: его любовь затмит собой скорбь матери, потерявшей дитя.       — Дай его мне, — бархатным голосом не сказал, а пропел Душегуб, после чего Арктурус покорно протянул дитя, чуть склонив голову. Эридан разревелся пуще прежнего, захлебываясь собственными слезами. — Ты представить себе не можешь, какую силу имеют младенцы. Магия, текущая по их венам, не до конца сформировавшаяся, бешеная, разрушительная. Сплошной хаос. — Тень улыбки украсила лицо мужчины. Он не блистал красотой, но взгляда от него отвести было невозможно. — Ступай, более ты мне без надобности.       — А наша сделка? — шепот сорвался с обветренных губ. — Я не получил то, чего желаю!       Арктурус приосанился, надеясь, что со стороны не выглядит глупым мальчишкой, требующим невозможного от родителя. Мужчина хрипло рассмеялся, а после, склонившись над ухом побледневшего Арктуруса, прошептал заветные слова заклинания.       Сделка свершилась.       — Ступай, — приказал он, недобро сверкнув взглядом, — этой ночью поют мертвые. Ты ведь не хочешь оказаться среди них, верно?       С плачущим ребенком на руках Душегуб вошел в круг, окруженный огнем. Арктурус так и замер, не понимая, что ему делать: остаться, дабы получить ответы на многие вопросы, или бежать без оглядки. Бережно уложив на землю дитя, обернутое в шаль, мужчина прикрыл веки, одними губами шепча строки заклинания, лишь ему известного. Казалось, огонь стал ещё жарче, а затем произошли сразу два события. Во-первых, земля разверзлась, явив взору Арктуруса существ, отдалённо похожих на людей. Тела их казались обугленными, непропорциональными, рваными, — так посчитал Арктурус, с минуту всматриваясь в безголовое тело неизвестного существа. Во-вторых, в руке Душегуба сверкнуло полукруглое лезвие кинжала с рукоятью, усеянной самоцветами.       Арктурус Блэк бросился прочь в темноту леса, убегая от монстра, вознамерившегося осквернить новорождённого.       Детский плач стих.       Арктурус резко обернулся, в ужасе разинув рот. Семь столбов света вознеслись к небу, словно прорезая его насквозь.       — …Ночь окрасится кровавым заревом, рождая три звезды, обещанных принести миру гибель, — десятки голосов слышались как один. — …Он утонет во мраке тьмы…