Три Последних Желания

      Лучи утреннего солнца сочились сквозь щели в досках и зайчиками прыгали на простынях. Чем выше было солнце, тем дальше тянулся свет. Миллиметр за миллиметром, повторяя изгибы складок, он, в конце концов, достиг лица безмятежно спящего Рэйзора и подушки. Золотая полоса пересекла шрам на щеке, а потом затрепетала на легких длинных ресницах, не оставляя их обладателю никакого шанса на сон. Пусть он старался увернуться, но лучи распространились так далеко, что редкие полосы света за несколько минут окрепли, достигли макушки, соскользнули на пол, а после растянулись золотыми брызгами на белой стене.       Рэйзор потянулся и медленно открыл глаза.       Существует состояние в первые мгновения пробуждения, когда ты не можешь вспомнить кто ты. Ты не помнишь, ни где заснул, ни что произошло вчера. Не помнишь, что ты родился, жил, и совсем не осознаешь, что есть прошлое, настоящее и будущее. Это длится всего несколько секунд — самое воздушное, необыкновенное, трудно уловимое явление, сопровождаемое неземной легкостью. Ни момент перед этим, когда сознание спит, ни момент после, когда оно проснулось, не может сравниться с этим волшебным ощущением полного забвения. То время, когда нет тревог, нет бремени, нет в принципе бытия. Есть только душа, что возвращается из мира эфемерного в мир реальный, и ничего больше.       Рэйзору невероятно повезло. Может, потому что его сон был необычайно глубоким, или потому, что ему впервые за долгое время удалось выспаться. А может и вовсе это было связано с тем, что это был день, когда болезнь окончательно отступила, или потому что засыпал с чувством выполненного долга. Ну или, в конце концов, все эти причины разом повлияли, — но его забвение длилось намного дольше, чем пару секунд. Его окружало ощущение уюта, словно он не на жёсткой кровати из досок и соломы, а на мягкой перине. Колючее шерстяное одеяло не кололо, а жесткая простыня казалась настолько приятной и комфортной, что любой шелк позавидовал ее свойствам.       Но секунды забвения истекли, и Рэйзор начал постепенно вспоминать кто он, зачем проснулся и что случилось вчера. И это утро показалось ему ещё прекраснее.       Тут же его воображение нарисовало образ прекрасного юноши с жемчужным хвостом, который украдкой улыбался ему и прятал взгляд под густыми белесыми ресницами. Он что-то сказал — Рэйзор не расслышал что — и тут же его золотые плавники взметнулись и он нырнул в воду, так же легко, как это сделала бы любая рыба, и растворился, оставляя круги белой пены, такие же легкие, как воспоминания о себе.       «Цок-цок-цок».       Дверь в его хижину почти всегда была открыта, поэтому он загодя различил торопливые шаги по каменной дорожке. С улицы до него донеслись крики испуганных чаек и радостный лай собак.       Кто-то ловко запрыгнул на крыльцо и торопливо постучал маленьким кулачком по деревянному косяку.       — Мы пришли-и!       В дверном проеме показалось счастливое лицо девочки лет шести-семи. У нее были большие круглые глаза и светлые хвостики, торчащие позади острых эльфийских ушей.       — Ой, — на ее личике промелькнуло удивление, когда ее взгляд нашел Рэйзора в постели. — Ты ещё спишь?       — Он спит?! — вторая голова, принадлежащая другой девочке, смотрела серьезно и выглядела не так дружелюбно. Но только на первый взгляд, — Живо вставай, сколько можно спать! Собак опять не покормил, да?       Хмуря бровки и поджимая кошачьи уши, девочка с самым серьезным и деловым видом прошлась по комнате и забрала чугунный чайник. Она ещё раз строго посмотрела на Рэйзора, прежде чем выйти.       Кли — так звали младшую девочку — сразу отошла, чтобы не мешать своей подруге хозяйничать. Но только та вышла, малышка почти шепотом обратилась к Рэйзору:       — Ты ходил в море вчера?       Рэйзор кивнул и улыбнулся ей. По этой улыбке Кли поняла, что новости хорошие!       — Много?       Этот вопрос мог поставить в тупик многих, но не Рэйзора. Для Кли было яснее ясного: он ходил в море рыбачить, и если он так улыбается, то удача ему явно благоволила. Это потому что он поймал много рыбы?       — Очень много, — ответил Рэйзор.       Вчера, как только он получил новенькую сеть, он наловил едва ли меньше рыбы, чем той, что сбежала у него из садка!       Глаза у Кли заблестели. Она пару раз подпрыгнула на месте, прежде чем искрою метнуться к берегу.       Ей очень нравилось смотреть на то, как рыбы, ограниченные четырьмя стенками, сновали туда сюда. Садок был довольно вместительный и представлял из себя широкий бассейн с сетчатыми боками и дном. Два дня назад он порвался, и когда Рэйзор починил его, то пространство внутри стало немного меньше, а потому рыба не чувствовала себя так свободно, как раньше. Особенно в таком количестве. Ей было тесно: ни одна из рыбин не могла избежать столкновения с окружавшими ее соседями.       — Тц, у него садок недавно прохудился, а он столько рыбы туда сложил… Я же говорила, что нужно было сплести несколько таких, чтобы, когда порвался один, два других были целы, — ворчала старшая, глядя на закипающий чайник. Она сидела у костра и бездумно рисовала узоры на песке деревянной палочкой. Рядом лежала собака. Сквозь полуоткрытые веки она пассивно следила за каждым перепадом ее настроения.       Когда Кли прыгнула на мостик и побежала к дальнему краю, раздался строгий голос:       — Эй! Куда это ты полезла? А ну живо отойди оттуда!       — Да я только посмотрю.! Диона, ну пожалуйста! Я буду очень осторожна!       — Осторожно, как же! Если бы ты не носилась по скользким доскам, а просто шла — я бы и слово тебе не сказала!       Тут под руку возмущенной девочки нырнула собачья морда. Ее пальцы утонули в шелковой мягкой шерсти. Диона поймала взгляд дворняги — такой же приятный и теплый — и ее сердце несколько оттаяло, а гнев сменился милость.       — Просто не наклоняйся к воде слишком низко, — бросила Диона. Вода в чайнике как раз закипела: она потушила костер песком и ушла обратно в хижину, намереваясь принести кружки.       В дверях Диона столкнулась с Рэйзором. Она влетела бы прямо в кастрюлю, которую юноша нес перед собой, если бы в последний момент он не приподнял ее. Девочка, для своих двенадцати лет, была небольшого роста, и это ей совершенно не нравилось. Даже факт, что благодаря этому она избежала столкновения с чугунной поверхностью, не спас ее от внутреннего и весьма досадного сравнения с ребенком, коим она уже, конечно, не являлась.       Она уступила дорогу Рэйзору, но сложила руки на груди в знак негодования, и смерила его и большую кастрюлю высокомерным взглядом.       — Я и сама могла принести ее!       — Знаю, — улыбнулся Рэйзор, проходя мимо нее. — Я хочу тебе помочь. Диона хотела ответить, что вообще-то кормление собак было полной ответственностью Рэйзора, но осеклась ещё в начале, ведь в этом случае весь их диалог будет выглядеть глупо.       Он направился к горстке разномастных дворняжек, что притулились у деревянного забора. Молодые псы подпрыгивали, пихались, играючи покусывали друг друга за лапы, уши и морды; пожилые же стояли у своих мисок и подслеповатыми глазами выжидающе смотрели на фигуру с кастрюлей, что приближалась к ним.       Все эти собаки жили на берегу рядом с хижиной Рэйзора. Их можно было назвать непостоянными питомцами — они уходили и приходили когда им вздумается. За все то время, что Рэйзор жил здесь, он находил бродячих собак и приводил их к себе, чтобы помогать им и кормить по мере своих сил и возможностей.       Под редкий лай и одобрительное виляние хвостов, Рэйзор по очереди наполнил все миски.       Когда все десять голов склонились над завтраком, стало заметно, что один пёс остался не у дел. Он смущенно помахивал хвостом, вертел головой туда-сюда и виновато щурился, поглядывая на внушительную фигуру Рэйзора.       У пса была черная, довольно блестящая для бродячей собаки шерсть, которая собиралась в крупные завитки на спине. Пушной хвост загибался кольцом, а на груди красовался аккуратный белый воротничок. Нескладное тело и крупные лапы выдавали в нем подросшего щенка, который обещал вырасти крепким псом, если бы не хромота, которую поначалу так же можно было приписать к щенячеству. По этой причине все первые разы, когда Рэйзор встречал его на улицах города, он не подозревал в нем очередного бродяжку.       Но время шло, а пёс не покидал улицы, и становился бесцветным, вялым и худым.       Тогда Рэйзор решил поближе посмотреть на него, он заметил, что помимо хромой походки — оказалось, что одна задняя лапа была немного короче другой — его правый глаз за своим отсутствием был аккуратно зашит.       — Где твои хозяева? Тебя выбросили или ты сбежал? — спросил его Рэйзор, словно тот мог ответить ему. Юноша не очень любил разговаривать с незнакомыми людьми, но с собаками все было иначе. — Как бы то ни было… Знаешь, у меня есть еда, вода, а еще другие твои братья и сестры — они живут на берегу моря и никто их не прогоняет. Если хочешь, приходи.       Но пес не пошел за ним. Он просто щурился, глядя на Рэйзора и дружелюбно махал хвостом, а потом они разошлись кто куда.       Потому Рэйзор и удивился, найдя его у себя во дворе.       — Здравствуй! Ты все-таки пришел? Пойдем, я тебе найду что-нибудь.       Когда Рэйзор вошел в дом, он обнаружил Диону и Кли сидящих на лавочке. Они медленно потягивали ароматный кофе, а на столе Рэйзора ждала его кружка, над которой уютно клубился пар.       Как только Кли заметила на пороге нового питомца, она издала звук, отразивший в полной мере ее безмерную радость, и моментально оказалась у порога, чтобы запустить руки в черную кудрявую шерсть.       — Новый щенок? Как его зовут?       Рэйзор покачал головой:       — Я не знаю. Не успел придумать ему имя.       Кли сделала несколько кругов вокруг пса. Как бы дворняжка не щурилась, при ближайшем рассмотрении ее недостаток становился очевидным, а короткая лапа неизменно оставалась в полусогнутом состоянии. Пёс словно стеснялся своих неприглядных особенностей, но Кли, казалось, даже обрадовалась этому.       — Все просто! — воскликнула девочка, негромко хлопнув в ладоши. — Его зовут Пират!       Даже если пес был против такого имени, у него не было и шанса отстоять свое мнение. В этой области Кли обладала абсолютной властью.       К счастью, он был совсем не против, и согласно завилял хвостом.       Допив свой чай, Диона направилась к берегу и расставила три стола для разделки — два больших и один поменьше — и разложила на них ножи и доски, предварительно отпинав несколько корзин до ближайшего столика.       Кли, которая к тому моменту вдоволь наигралась с щенком, запрыгала рядом с Дионой.       — Я буду глушить рыбку!       — Нет, — отрезала старшая девочка. Она ловко подцепила рыбу за жабры и одним ударом оглушила ее. — В прошлый раз Гао чуть не потерял клиентов из-за тебя!       — А что не так то..? — надула губки Кли.       — А то, что у половины рыб пузыри полопались! — пояснила она быстро и отодвинула от себя пальмовые листья в сторону Кли. — Будешь заворачивать ее и укладывать.       Кли захныкала, но встала за третий маленький столик. Уговоры и щенячьи глазки на Диону не действовали.       Рэйзор потрепал Кли по голове, желая приободрить. Через небольшое время на его доске оказалась рыбья тушка, очищенная от чешуи Дионой, и Рэйзор принялся за свою часть работы.       Его руки двигались ловко и слаженно, как если бы принадлежали не человеку, а машине. Через несколько отточенных движений органы рыбы были выпотрошены, нужные — помещены в отдельные емкости, а сама тушка, бережно высушенная чистой тканью, скоро распростерлась на пальмовом листе перед удивленной Кли.       Сколько бы раз девочка не наблюдала этот процесс, но не могла поверить, как обычно неуклюжий Рэйзор мог так слаженно двигаться.       — Смотри, — Рэйзор подошел со спины к Кли и очень медленно показал, как заворачивать рыбу в красивый конверт. Она просила повторить его несколько раз, прежде чем запомнила порядок, и Рэйзор терпеливо показывал снова и снова.       Когда он бросил взгляд на свой стол, там уже лежало тушек десять. Рэйзор переглянулся с Дионой, и слегка пожал плечами, извиняясь за образовавшийся затор на производстве и снова вернулся к своей ученице.       — Не торопись, — сказал Рэйзор. Диона смерила обоих нетерпеливым взглядом, и сама встала за стол Рэйзора.       Девочка потрошила рыбу с не меньшей ловкостью и сноровкой, чем Рэйзор. Сложно было понять, кто из них преуспевал в этом больше. Однако в отличие от юноши, в ее движениях присутствовала скорость и резкость, дающая понять, что она никого не собирается ждать и, если будет нужно, сделает все сама.       Под внимательным руководством своего учителя, шестая попытка Кли наконец-то увенчалась успехом. Не таким аккуратным, но весьма надёжным.       — Ура! — обрадовалась девочка.       Пока Рэйзор и Кли работали в своем темпе, Диона закончила чистить последнюю рыбу и теперь размещала готовые тушки по корзинам. Она укладывала конверты так плотно, что зазоров между ними почти не оставалось, но даже это не помогало — две корзины были наполнены доверху.       — Признавайся, Рэйзор, ты получил благословение Осиала? — Диона жестом показала им остановиться и указала на корзины.       — Так много?! — Кли искренне удивилась. За работой она не поняла, сколько рыбы прошло через их руки.       — Вот именно. Я не помню последнего раза, когда мы набирали две корзины… Твои сети стали волшебными?       — Н-нет… Просто новые…       Рэйзор мог внезапно начать мямлить по самым разным причинам, и чувствовать неловкость там, где никто ее чувствовал, поэтому ни Кли, ни Диона не обратили внимание на его лёгкое смущение, отразившееся в заметном румянце.       — Ты отлично поработал, Рэйзор! — сказала Кли значительно и погладила его по руке. Рэйзор улыбнулся ей.       — Ты тоже хорошо поработала.       Хоть Кли и предполагала, что Рэйзор скажет что-то подобное, но все равно поджала губки и засмущалась.       Диона, не впечатленная такой очаровательной картиной, громко хмыкнула.       — Ой! И Диона тоже отлично поработала! Правда же, Рэйзор? — тот с готовностью кивнул.       — Я в курсе! С таким успехом могли бы сказать, что море синее: зачем вообще говорить то, что я и так знаю!       Диона отнюдь не была настолько уверенной в себе, как это могло показаться. Хотя многие ее слова обросли колючками, для близких людей они никогда не могли скрыть ее настоящую суть. Она была ранимой, тонко чувствующей и очень застенчивой, но по старой своей привычке пыталась скрыть это от всего мира.       Несколькими ударами кулака Рэйзор вбил крышки в бочки, и перекатил их к телеге. У нее было всего два колеса и она легко наклонялась вперед и назад, что помогало водрузить на нее бочки без особых проблем.       Диона захлопнула заднюю стенку телеги, щелкнула шпингалетами с двух краев, и запрыгнула внутрь. Кли, хоть и пыталась прыгнуть так же ловко и высоко, но в конце концов чуть не упала, так что Рэйзору пришлось немного ей помочь.       — Все готовы?       С одной стороны телеги было две длинных палки с расчетом на лошадь, но у Рэйзора её не было. Из раза в раз он сам впрягался в собственную телегу, пока две девочки устраивались на козлах и развлекали Рэйзора разговорами по пути в город.       Они выехали за деревянные ворота, прошли через чащу, что скрывала хижину от солнца и посторонних глаз, и выехали на широкую дорогу. Во все стороны от них простиралось зеленое поле с частыми и неравномерными островами кустарников и мирно качающимися на ветру пальмами.       На голову Рэйзора упала соломенная шляпа.       Когда он обернулся, на него смотрели Диона и Кли. Полы их широких уборов покрыли их лицо и плечи прозрачной тенью.       — Что? — пожала плечами Диона. — Солнце напечёт! _____________________ Слово wolpattinger: Солнце действительно печёт… не забывайте носить головные уборы! *** Диона ака мама старшая сестра Рэйзора.  Шипперы, угомонитесь! Во-первых, ей всего 12 лет, это отвратительно! Во-вторых, они с Рэйзором лучшие друзья!  *** Раскрывая немного карты будущего повествования, скажу, что Кли на самом деле не постоянный член их семьи компании. Она приезжает только летом, погостить у тети Джинн!