Три Последних Желания

Глава 1

Буря

      Недалеко от острова, где никто не жил, посреди бескрайней воды возвышался каменный выступ. На этом выступе, обнимая изъеденные морской солью камни, свернулась русалка.       У русалки был длинный, покрытый жемчужно-серой чешуёй хвост и подобные жидкому золоту плавники. Будучи на солнце, они ярко сверкали, но сегодня было пасмурно — белые облака заволокли всё небо — и они казались безжизненной массой тёмного оплавленного металла.       У русалки не было волос — точнее, волосы у нее были, но не в привычном понимании. Не было густых вьющихся локонов, что водопадом ниспадали с плеч до самого кончика хвоста. Это были взъерошенные, неровно остриженные пучки, которые, однако, не выглядели слишком уж безобразно. Было ли это благодаря необычному пепельно-тёплому оттенку или небольшой удаче при общем несчастье (всё-таки, отрезанные волосы были чем-то вроде потери, особенно для русалки) — сказать было трудно.       Наконец, русалка не была ЕЙ, она была ИМ. Это был юноша, по своей нежной красоте не уступавший ни одной девушке. Пожалуй, его внешность можно было бы назвать андрогинной. У него были мягкие черты лица, белёсые ресницы и внимательные зелёные глаза. Последние напоминали камни в оправе из белого золота: они взирали на мир, безнадёжно прекрасные — как однажды огранённые хризолиты, они не теряли своего блеска, и, куда бы ни смотрели, какую тайну ни скрывали, затмить их не давало ничего. Даже бледные веснушки, редкие шрамы на печальном лице и немного жёсткие, тонкие губы.       Эти глаза были полны жизни, когда тело казалось застывшим и мёртвым. Он был словно мраморная статуя, пережившая извержение вулкана, оцарапанная грубыми прикосновениями, потрескавшаяся и потёртая, разбитая, осыпавшаяся в пыль и заново восстановленная нерадивым реставратором-новичком из подручных материалов, отличных от первоначального.       Волосы принадлежали не ему.       Веснушки, что никогда не появлялись у русалок, принадлежали не ему. Чешуя на нём была вторичной. Сероватые матовые чешуйки, как седые волосы, росли взамен настоящей. В них не было золотого пигмента. Раньше его хвост был золотым, как его плавники…       Таким образом, даже жемчужный хвост ему не принадлежал.       Юношу звали Беннет.       Он лежал не двигаясь, смотря перед собой и в никуда.       Пока его глаза сияли ярче, чем сама красота, он отчаянно думал: «Как же хочется исчезнуть…»       Ему казалось, что он пережил всё возможное. У него были семья и друзья, он любил и был любим, он надеялся и терял надежду, был скупым, был щедрым до самопожертвования, был в плену и был спасён… Его жизнь напоминала ладью, плывущую сквозь сильный шторм, метавшуюся по высоким волнам — и он не знал, какая из них окажется последней.       Он вздохнул. Морской воздух был густым и тяжёлым. Краем глаза он заметил, как почернели вдалеке тучи.       Исчезнуть было не так просто. К тому же у него не было достаточно решимости, лишь бесконечная усталость… и одно незавершённое дело. Оно было необязательным, надуманным и даже весьма и весьма глупым. Но именно оно не позволяло исчезнуть.       Последняя ниточка перед крахом всего.       Эта жизнелюбивая душа постоянно завязывала их в самый последний момент!..       Итак, у него осталось три истинных чешуйки. Три чешуйки, напоминавшие золотые монетки, которые могли исполнить любое желание любого земного существа.       Когда-то очень давно эту способность русалок раскрыли. Им пришлось спасаться под водой — тысячу лет никто из них не поднимался на поверхность. Это было строжайше запрещено. Такая осторожность дала плоды: теперь на суше, кроме детей, никто больше не верил в существование русалок.       Но каждый взрослый когда-то был ребёнком. Следовательно, каждый взрослый, который слушал в детстве сказки про русалочек, прекрасно знал, что русалочья чешуя исполняет желания…       Поэтому не было ничего удивительного в том, что за несколько лет тысячи чешуек испарились с хвоста Беннета, как будто их и не было. Осталось только три — и те были ему не нужны.       Возможно, в нём говорила какая-то странная гордость: если лишаться чего-то, то до конца.       Кому бы их подарить? Первому встречному?.. А вдруг он окажется плохим человеком? Нужно быть осторожным с людьми. Тогда самому доброму, простому и добродетельному человеку с чистым сердцем? Но на его поиски могут уйти десятилетия, ни у кого на лбу не написано, что он хороший и добрый, да и Беннет отлично знал свою удачу…       Вдобавок ко всему Беннет хотел, чтобы эти три последних желания принесли настоящее счастье.       Было время, когда Беннету казалось, что все его желания прокляты. Его мнение поменялось лишь тогда, когда, сквозь слёзы и трепет, ему впервые сказали искреннее спасибо. Тогда по всему его телу разлилось лёгкое тепло. Мечта пережить это чувство вновь согревало его долгие годы. И его последние желания должны были стать именно такими!       Поток его мыслей прервала белая точка на горизонте.       Зажатая между небом и морем, она быстро неслась прямо в чёрные воды, над которыми страшно расплывались грозовые тучи.       Распознав в точке парус, Беннет ужаснулся. Даже четырёхмачтовый корабль не пережил бы эту бурю, а эту маленькую лодочку погребёт под собой первая же волна!       Ведомый странным предчувствием, Беннет спрыгнул в воду.

***

      Рэйзору нездоровилось всю неделю и сегодня особенно.       Он был простым необразованным рыбаком, которому с трудом доставалась каждая монета. Старина Гао, торговец, обещал, что разорвёт их многолетнее сотрудничество, если завтра к полудню тот не привезёт ему полную бочку свежей рыбы. С трудом, с которым обычно сопровождается любая болезнь, он наловил нужное количество рыбы…       Но, к его ужасу, именно этой ночью садок не выдержал тяжести, и вся рыба вернулась обратно в море!                    Остался только один день, чтобы набрать целую бочку. К счастью, небо было чистым, ветер — попутным, и день обещал быть хорошим.       Возможно, из-за болезни он не заметил, как нехорошее предчувствие перевернулось в его душе, а ломоту в конечностях приписал высокой температуре тела.              Оттолкнув свою старую рыбацкую лодку и проплыв чуть дальше от берега, он натянул треугольный парус.       Ветер понёс его в открытое море.

***

      Рэйзор проснулся от громкого звука. Как будто что-то натянулось и с треском лопнуло, ударившись о воду.       Сознание вернулось к нему мгновенно, и он выбежал из маленькой кабины.       Он в ужасе замер, уставившись на огромные чёрные тучи, и чуть не свалился за борт, когда особенно сильная волна лизнула лодку!       Он мгновенно забыл о звуке, который слышал, и поспешил убрать надутые паруса. Руки не слушались его. Из-за слабости он не мог чувствовать силу, которую прикладывал, чтобы опустить парус с гика, и чуть не сорвал все петли с непослушного паруса.       Он готовился грести изо всех сил, как можно дальше от грозившей ему бури, как вдруг...       Скри-ип…       Снова этот звук!       Он обернулся и с удивлением обнаружил, что три троса, которые начинались на катушке, шли вдоль крепкого продольного бруса и утопали в море, натянулись до предела.       Ещё бо́льшая проблема была в том, что тросов должно было быть четыре.       Это были две верёвки, каждый конец которой был намотан вокруг катушки двадцать раз. Обычно, она едва разматывалась на одну треть. Между этими верёвками находились сети. Вдоль сетей, прямо на этих тросах, Рэйзор привязывал нетонущие поплавки. Но когда он посмотрел за борт, то не увидел ни одного.       Первая мысль пришла к нему быстро: край нижнего троса зацепился за подводный камень, и одна из веревок не выдержала натяжения.       Он налёг на рычаг, чтобы прикрутить к катушке оставшиеся тросы. С каждым оборотом верёвки поддавались всё сложнее и сложнее, но Рэйзор сосредоточил все свои силы на этой задаче и не смел разжать руки.       Наконец, когда за бортом показались знакомые поплавки и запутанные сети, Рэйзор одной рукой придержал рычаг, а другой схватился за невод. Теперь сети не могли ускользнуть от него, и он обеими руками начал втаскивать их обратно в лодку. Это нужно было сделать как можно скорее! Он уже слышал раскаты грома за своей спиной. Волны, не останавливаясь, раскачивали лодку и, пока Рэйзор на коленях подтягивал сети, били его по лицу, рукам и плечам, словно он в чём-то перед ними провинился.       Когда половина сетей была уже на борту, он вдруг увидел, как под толщей воды беспомощно и отчаянно барахтались сотни серебряных хвостов.       В глазах Рэйзора застыла надежда, надежда придала ему сил, и он с особым рвением начал тащить сети на себя.       Р-р-рвак!       Рэйзор издал короткий крик. Третий трос, что сдерживал второй угол сети, порвался и больно стегнул его по спине. Стиснув зубы, Рэйзор сжал окоченевшие пальцы, но это было уже бесполезно: рыба ускользала прямо у него на глазах.       Рэйзор мог только отчаянно загребать солёную воду руками.       — Нет-нет-нет… Нет!!!       Он чувствовал, как сердце его сжимается. Нижняя губа задрожала от обиды. Его пальцы побелели от усилий. Сейчас нельзя расслабляться!       Ему понадобилось ещё несколько рывков, чтобы затащить оставшиеся за бортом сети, как вдруг из воды показалась…       …человеческая рука!.. _____________________ Слово wolpattinger: Пати: Скажи, мой дорогой друг, почему суициднуться хотел ты, а вместо тебя в опасности оказался этот бедный юноша? Беннет: Ты прекрасно знаешь мою удачу. Пати: Теперь, когда ты это сказал, мне стало немного стыдно... Беннет: И вообще, с какой стати он бедный? В следующей главе я сделаю его богатым! Пати: … Беннет: Почему ты внезапно замолчала?.. Ведь сделаю же?.. *** Вот так я развлекаюсь, да. Не осуждайте. Мне доставляет удовольствие шутить с вами после напряжённой работы… Надеюсь, это подарит вам хорошие эмоции. Спасибо, что наблюдаете за моим маленьким балаганом! *низко кланяется*