Древние сказания

На краю земель, где горы возвышались до небес, простираясь бесконечно в своей тишине и вечности, лежала маленькая деревня. Она была укрыта среди густых лесов и обширных рощ, куда редко ступала нога путника. Уединённое место, отгороженное от остального мира извилистыми горными тропами, что вели через леса, где вершины деревьев укрывали небеса и не пропускали лучи солнца. Непроходимые кедры и древние сосны, чьи стволы поросли мягким мхом, сторожили этот край, как бессменные стражи. Лишь узкая тропа, спрятанная среди древних камней и корней, вела сюда, где люди жили в гармонии с землёй и духами, соблюдая традиции предков. Горы, поднимаясь к самым облакам, окружали долину со всех сторон, словно защищая её от непрошеных гостей. Вершины их нередко окутывались густым туманом, будто бы сами боги прятали это место от чужих глаз. Глубокий лес простирался вплоть до самого горизонта, тёмный и величественный, полный тайных тропинок и скрытых рощ. Среди деревьев, весной, словно облако, расцветала сакура. Её лепестки, подобно розовому дождю, тихо кружились в воздухе, устилая землю нежным покрывалом. Сакура здесь была особым, почитаемым деревом, символом красоты и быстротечности жизни. Каждый её цветок напоминал людям о том, что всё в этом мире преходяще, и надо ценить каждый миг. В тени её ветвей местные жители молча склоняли головы в благодарность духам природы, даровавшим им это священное место. Река, что струилась среди холмов, огибая деревню, начинала свой путь в глубинах гор. Её воды были чисты и холодны, как дыхание самой земли. Она не просто текла – она жила, её звуки сливались с шёпотом леса, даря спокойствие каждому, кто проходил мимо её берегов. На заре, когда первые лучи солнца касались воды, она блестела, словно зеркало, отражая величие гор и зелёных крон. Лёгкий утренний туман поднимался над рекой, обволакивая всё вокруг, и казалось, что само время здесь замерло. Деревня лежала у подножия гор, укрытая среди лесов, как жемчужина в раковине. Местные жители, потомки древних родов, почитали землю, на которой жили, и передавали из поколения в поколение знание о её силах и тайнах. Никаких дорог сюда не вели – лишь те, кто знал секретные пути, могли найти дорогу к этому благословенному месту. Тишина здесь была иной, глубокой, словно само время замедлило свой ход, уважая древние традиции и ритуалы, которыми жили люди. Когда путник, наконец, достигал деревни, перед ним открывался её тихий, будто бы застывший во времени, образ. Узкие тропинки, вымощенные неотёсанными камнями, тянулись меж домами, будто живые реки, ведущие путников туда, где им было предначертано быть. Каждый камень, казалось, знал историю поколения за поколением, слышал шаги тех, кто прошёл по нему задолго до того, как сюда пришёл новый день. Дома возвышались по обе стороны тропинок, построенные из крепкого дерева, с мощными балками, будто бы природа сама помогала им стоять веками. Крыши этих домов, покрытые плотной черепицей, казались частью окружающей земли – защищённые и надёжные, словно оберегали от невзгод и времени. Деревянные стены, потемневшие от времени и непогоды, хранили в себе запах древесной смолы и земли. Окна в этих домах, хотя и не были большими, позволяли взглянуть внутрь, где всегда горел тусклый свет и слышался негромкий говор. Каждое жилище выглядело простым, но уверенно стоящим на своём месте, готовым выдержать любой шторм, будто века испытаний сделали его только сильнее. Узкие балконы, выстроенные вдоль фасадов, давали возможность жителям наблюдать за медленным течением деревенской жизни, оставаясь частью своей земли и её ритмов. Вдоль тропинок местные жители занимались своими повседневными делами. Вот старик, седовласый и сгорбленный от лет труда, ловко плетёт корзины из веток и лозы, ловя каждое движение природы вокруг, словно черпая вдохновение у самой земли. Его руки, крепкие и искусные, двигались с такой уверенностью, будто это было продолжением древнего ритуала, переданного ему от предков. Рядом с ним, молодая женщина, сосредоточенно разглядывая его работу, учится этому древнему ремеслу, повторяя за ним каждое движение, как завещание прошлого. Пахнет свежим рисом и приготовленной рыбой – повседневная еда, от которой исходил домашний уют. В маленьких очагах у каждого дома догорали угли, и тонкие струйки дыма поднимались в небо, растворяясь в воздухе. Женщины в своих домах готовили на медленном огне суп мисо, а пар из кастрюль выходил через окна, смешиваясь с ароматами сакуры, наполняя улицы тонким запахом. Уличные кошки, лениво прогуливаясь между домами, всегда были рядом, их глаза, как огоньки, следили за происходящим, выжидая момент, когда что-то упадёт с крыльца на землю. Мимо, с лёгким скрипом, проезжал тележник с дровами, неспешно направляясь к главной площади деревни. Дрова нужны каждому – как для приготовления пищи, так и для обогрева домов в холодные ночи, когда ветер с гор приносит свежесть и сырость. Старые и молодые крестьяне, с загорелыми лицами и огрубевшими руками, приветствовали друг друга кивками, но без лишних слов. Здесь каждый знал своё место и свои обязанности. Где-то вдалеке слышался стук молота – кузнец, облачённый в простую накидку, без устали ковал железо, создавая инструменты для работы в полях и оружие для защиты деревни. Его удары по наковальне отдавались эхом по улицам, заставляя всех помнить, что труд – это жизнь. Он трудился с серьёзностью, словно его дело было таким же священным, как молитва. На окраинах деревни, ближе к лесу, женщины в нарядах, окрашенных в мягкие оттенки синего и зелёного, собирали в корзины травы и цветы, используя каждый стебель в лекарственных и ритуальных целях. Их лица, сосредоточенные и спокойные, выражали глубокое уважение к природе, к земле, которая их кормила и оберегала. Время здесь текло иначе. Никто не спешил, никто не кричал, как это было в более оживлённых местах. Даже дети, бегая по тропинкам, делали это тихо, будто бы не желая тревожить духов, которые обитали в каждом камне, каждом дереве. Только весенний ветер, прошептавший среди ветвей сакуры, разносил по деревне звуки покоя и умиротворённости. Петляющие тропинки деревни вели к одному из домов, что стоял немного в стороне от остальных, словно пытался скрыться от посторонних глаз. Его деревянные стены, потемневшие от времени, казались почти черными на фоне бледного розового неба, усыпанного лепестками сакуры, кружившими в воздухе, как забытые воспоминания. Тяжёлые деревянные двери скрипнули, открываясь перед путником, впуская внутрь дома. Здесь царил полумрак, едва разгоняемый солнечными лучами, пробивавшимися сквозь окна. Лёгкий запах сушёного дерева и свежих трав наполнял воздух, создавая ощущение тепла и уюта. Густые тени, обнимающие углы, делали дом немного загадочным, как если бы его стены хранили свои тайны. Шаги по деревянному полу отдавались тихим эхом в узком коридоре. Стены были украшены старинными свитками с аккуратными иероглифами, написанными рукой мастера, и небольшими глиняными фигурками животных, которые, казалось, следили за каждым движением гостя. Пол мягко скрипел под ногами, словно предупреждал о чём-то, но тишина дома оставалась непоколебимой. Когда путь вёл дальше, становилось всё теплее, и лёгкий запах еды начал наполнять воздух. Этот аромат вёл прямо на кухню, где, сквозь полуоткрытую дверь, можно было услышать негромкий разговор и стук деревянных палочек о миску. Тихонько открыв дверь, можно было увидеть кухню, уютную, как и весь дом. Посередине комнаты, за небольшим деревянным столом, сидели двое. Рома, высокий, с ясными болотно-зелёными глазами, задумчиво смотрел на что-то перед собой, держа в руках палочки, которые он не торопясь водил по миске с рисом. Его тёмные волосы слегка закрывали глаза, но он даже не пытался их поправить – его лицо казалось спокойным и сосредоточенным. Он был словно воплощение самой деревни: крепкий, непреклонный, но спокойный, как река, что течёт медленно, но уверенно. Рядом с ним сидела Полина, её чёрные волосы были собраны в простой узел на затылке, а взгляд синих глаз был обращён на Рому. Она что-то тихо рассказывала, иногда смеясь, её голос был мягким, будто журчание ручейка. В её движениях было что-то лёгкое и непринуждённое, она будто жила в этой комнате с самого своего рождения, полностью сливаясь с её уютом и теплом. На столе перед ними стояли несколько мисок с рисом и сушёными овощами, скромная, но ароматная еда, подчёркивающая простоту деревенской жизни. Звуки их голосов смешивались с тихим шорохом улицы за окном, где ветер всё так же разносил по деревне лепестки сакуры. Полина, аккуратно держа палочки в руках, отложила их в сторону, взяв чашку с чаем. Она сделала небольшой глоток и посмотрела на Рому, который по-прежнему не отрывал взгляда от своей миски. — Ты снова был у старейшины сегодня? - её голос прозвучал тихо, но в нём чувствовался скрытый интерес. Рома кивнул, наконец подняв взгляд на неё. В его глазах было что-то трудноуловимое – будто вечная тревога, спрятанная за маской спокойствия. — Да. Старейшина говорил о новых торговцах, которые приехали в деревню пару дней назад. Похоже, они останутся ненадолго, но пытаются заключить сделку с нашими ремесленниками. Им нужно много риса и тканей, и они готовы предложить хорошие условия. Полина прищурилась, задумчиво глядя на окно, за которым ветер разносил лепестки. Её пальцы легонько коснулись столешницы, пока она размышляла над его словами. — Торговцы, говоришь... А они не привезли никаких слухов из столицы? Что там говорят о приближающихся изменениях? Рома хмыкнул и опустил взгляд обратно на еду. Он на мгновение замер, как бы обдумывая её вопрос, затем спокойно ответил: — Говорят, что новый правитель делает всё, чтобы укрепить власть. Много приказов, налогов... Люди боятся, что снова начнутся волнения. Особенно в таких местах, как наша деревня. У нас нет ни большого богатства, ни защиты. Полина отложила чашку и склонилась ближе к столу, её глаза, обычно спокойные, стали серьёзными. — Ты же не думаешь, что нас это коснётся? Рома помолчал несколько мгновений, в его глазах мелькнуло что-то похожее на беспокойство. — Надеюсь, что нет. Но мы должны быть готовы к любым переменам. Люди смотрят на нас с ожиданием. Старейшина уверен в своей мудрости, но времена меняются. Полина тихо вздохнула и провела рукой по своей шее, будто пытаясь сбросить с плеч невидимую тяжесть. — Всё меняется. Но знаешь, мне иногда кажется, что за этими переменами кроется что-то большее. Как будто не только правители вершат судьбы... Есть что-то ещё. Рома взглянул на неё внимательно, но не стал спорить. Ему всегда нравилась её интуиция и умение чувствовать то, что ускользало от других. Он лишь спокойно проговорил: — Поживём — увидим. Полина кивнула, но всё же не отпустила свою мысль: — Я просто хочу, чтобы наша деревня осталась такой, какой она есть. Это наш дом. И я не хочу, чтобы его разрушили перемены, которые мы не сможем контролировать. Рома улыбнулся, но в его улыбке не было лёгкости. Она понимала, что его мысли текут глубже, чем её слова. Полина тихо, почти нерешительно, положила свою ладонь на руку Ромы. Он почувствовал её лёгкое прикосновение и нехотя оторвался от своих мыслей, подняв глаза на жену. Её черные, густые волосы плавно обрамляли лицо, а глубокие синие глаза, в которых, казалось, можно было утонуть, смотрели на него с тревогой и болью, которую она долгое время скрывала. Полина всегда была сдержанна в своих эмоциях, но сегодня что-то в её взгляде выдавало утомление, накопившееся за годы их совместной жизни. — Рома... - её голос звучал мягко, едва слышно, словно она боялась начать этот разговор, но понимала, что больше оттягивать его не может. Рома посмотрел на её руку, лежащую на его. Полина продолжала: — Мы уже пять лет вместе... - её голос дрожал, но она старалась говорить уверенно. — И за эти годы, кажется, что что-то между нами изменилось. Ты это чувствуешь? Мы... мы больше не такие, как были раньше. Рома слегка нахмурился, но ничего не сказал, ожидая продолжения. Полина прикусила губу, будто собираясь с духом, и продолжила, её слова всё больше обретали тяжесть: — Ребёнка нет... Я думала, что это временно, но годы идут, а мы как будто отдаляемся. Ты весь в своих делах, в деревенских хлопотах, и... - она замолчала, её пальцы слегка сжались на его руке, но тут же ослабили хватку, словно она боялась сделать больно. — А я чувствую себя... пустой. Рома вздохнул, не зная, что ответить. Он знал, что Полина страдает, но не думал, что её тревоги настолько глубоки. Но прежде чем он смог что-то сказать, дверь в комнату неожиданно распахнулась, и в их личное пространство ворвался Игорь. С широкой, беззаботной улыбкой, которая казалась совершенно неуместной в этот момент, он сделал несколько шагов к ним и громко воскликнул: — Рома, братец, что сидишь-то? Пойдём, выпьем! Я достал саке, да такой, что даже старейшины обзавидуются! - Игорь, высокий и жизнерадостный, не заметил ни напряжённости в комнате, ни серьёзности разговора. Его мысли явно были где-то далеко от того, что происходило сейчас. Полина опустила глаза, её рука медленно соскользнула с руки Ромы. Рома услышал, как с губ Полины сорвался тяжёлый вздох, но её слова уже отступили в тень с приходом Игоря. Он бросил короткий взгляд на жену, пытаясь найти ответ в её опущенных глазах, но всё, что он увидел – это усталость. — Игорь. - голос Ромы прозвучал хрипло, как будто его только что выдернули из какого-то глубокого размышления. Он поднялся с места, стараясь не смотреть на Полину. — Саке, говоришь? Игорь рассмеялся, его радость, казалось, заполнила всю комнату, вытесняя даже малейший намёк на напряжённость. Он был известен в деревне своим громким, заразительным смехом, всегда принося с собой беспечность. — Да, такой, что голова у тебя закружится от первого глотка! Мы с парнями из кузни решили отметить удачный улов. Ну, ты же знаешь, не пропускать же такое дело! Рома кивнул, чувствуя, как внутри него борются два противоречивых желания. С одной стороны, ему хотелось пойти с Игорем, забыться в кружке крепкого саке, где все слова утонут в шумных разговорах и смехе. Но с другой стороны, было нечто более важное, более близкое – то, что он не смог до конца понять в этом тихом разговоре с Полиной. Он снова взглянул на неё, её лицо было скрыто за мягкими тенями, отбрасываемыми тусклым светом. Она выглядела такой маленькой, такой уязвимой в этот момент. — Может, потом? - тихо произнёс он, но Игорь уже схватил его за плечо, не давая возможности отказаться. — Потом? - Игорь с фальшивым изумлением посмотрел на Рому. — Да ты что, братец? Сейчас или никогда! Не будь как старик Ямамото, который всё откладывает! Пойдём, пока наш саке не остыл! Рома хотел было сказать ещё что-то, но сдался, чувствуя, как его плечо сжимают сильные пальцы Игоря. Полина не сказала ни слова, только слегка сжала руки в кулаки, пряча их под столом, чтобы Рома не заметил. — Я скоро вернусь. - бросил он через плечо, выходя из дома вместе с Игорем. Когда Рома и Игорь вышли из дома, ночная тишина окутала их словно мягкое покрывало. Лёгкий ветер с гор доносил запахи хвои, влажной земли и увядающей листвы, смешиваясь с лёгким ароматом цветущей сакуры, что росла неподалёку. Луна висела высоко в небе, её тусклый свет мягко освещал дорогу перед ними, выхватывая из мрака очертания домов и тёмные силуэты деревьев. Рома шагал рядом с Игорем, но его мысли витали далеко отсюда, возвращаясь к недавнему разговору с Полиной. Её слова застряли у него в голове, словно тихий укор. Она хотела детей. Это было не ново для него, ведь она уже намекала на это раньше. Но сегодня в её голосе и взгляде было что-то новое – она устала ждать. Он не мог её винить: пять лет прошло, а её мечты о семье всё ещё оставались лишь словами. Игорь, шедший чуть впереди, улыбнулся и, похлопав друга по плечу, заговорил весело: — Ты сегодня какой-то молчаливый, Ром. Что-то случилось? Рома бросил на друга короткий взгляд, но быстро отвёл глаза. Он не хотел сейчас говорить об этом. Их проблемы с Полиной были слишком личными, слишком интимными для того, чтобы делиться ими даже с таким близким другом, как Игорь. Тем более, обсуждать детей – это было совсем не к месту. Столько забот, столько дел впереди. Как можно думать о семье, когда на нём лежала такая ответственность перед деревней? — Всё нормально. - коротко ответил Рома, стараясь уйти от темы. — Работа всё та же: деревня, дом. Каждый день одно и то же. Игорь засмеялся, его смех прозвучал в тихой ночи как нечто резкое, почти чуждое этому спокойствию: — Да ладно, Ром! Все так живут. У нас тут у каждого своих забот хватает. Я вот уже неделю пытаюсь закончить амбар, а каждый день что-то мешает. Рома усмехнулся, но его мысли оставались с Полиной. Она ведь действительно хотела поговорить серьёзно. А он, как всегда, увильнул, убежал, позволил этому разговору оборваться, как делал это много раз раньше. Но что могло бы измениться? Его заботы никуда не денутся, как и её желание семьи. А он... он всё ещё не был готов. Они шли дальше по тихим улицам деревни, где в это позднее время не было никого. Таверна находилась уже совсем близко, её окна светились тёплым светом. Рома знал, что Игорь просто хотел помочь, отвлечь его. Но мысли о Полине, её тихом голосе и грустных глазах никак не отпускали. Шагая по узкой дороге, Рома всё глубже погружался в воспоминания. Ему казалось, что ночь сама подталкивала его к этим мыслям, словно холодный ветер с гор нашёптывал ему образы из прошлого. Лет десять назад всё было иначе. Они с Полиной были моложе, свободнее, и не знали того груза ответственности, который теперь тянул их жизни вниз. В те дни они могли проводить вместе бесконечные часы, смеялись, делились мечтами, гуляли по этим же улицам, и будущее казалось им ясным и светлым. Он помнил, как Полина с сияющими от восторга глазами рассказывала о том, как она видит их будущее. Она говорила, что однажды обязательно родит ему сына – мальчика, похожего на Рому, с такими же яркими и глубокими глазами. А потом у них будет дочка – ласковая и нежная, как сама Полина. Она воодушевлённо рисовала эти образы, представляя, как они будут вместе растить детей, играть с ними в тени вишнёвых деревьев, как вся их семья будет жить в любви и мире. Рома в тот момент тоже верил в это будущее. Но годы шли, и их жизнь изменилась. Полина всё ещё мечтала о детях, но теперь её мечты переплетались с ожиданием, разочарованием и, возможно, даже болью. Он видел это в её глазах, слышал в её голосе каждый раз, когда она начинала разговоры о будущем. Взгляды, которые когда-то были полны надежды, теперь скрывали усталость. Он не хотел думать о том, как сильно она сейчас желает ребёнка. Ему было больно это осознавать, потому что он знал, что не может дать ей то, о чём она мечтает. И дело было не в том, что он не хотел. Нет, Рома тоже хотел семью, детей. Но у него не было возможности оставить работу, оставить деревню, которой он был обязан всем. Заботы о деревне были его долгом, его ответственностью, и передать их кому-то хотя бы на время было невозможно. Некому было доверить всё это. И что ещё хуже, он не мог просто бросить Полину одну с ребёнком – это было бы неправильно, это было бы предательством её надежд и любви. Бедная Полина... Она, наверное, уже отчаялась. И что мог сделать Рома? Он чувствовал, что теряет её, что её разочарование постепенно разрушает их отношения. А он... он заставляет её страдать, каждый день откладывая этот важный разговор, каждый раз находя себе оправдания в работе и заботах. Шаги Ромы и Игоря гулко раздавались по пустынной дороге, и вот они, наконец, дошли до места, куда направлялись. Перед ними раскинулся небольшой двор таверны, окружённый высокими деревьями, чьи кроны скрывали небо. Таверна стояла на окраине деревни, будто нарочно удалённая от людских глаз, словно таила в себе древние секреты, которые должны оставаться забытыми. Свет слабых фонарей на улице мягко озарял вход, но дальше вглубь леса сгущалась темнота, и было слышно лишь завывание ветра в кронах деревьев. Воздух здесь был другим – более свежим, прохладным, с легким запахом влажной земли и прелой листвы. Ветер доносил до них слабые ароматы алкоголя и жареного мяса, которые струились из открытой двери таверны. Древесный дым, смешиваясь с запахами кухни, создавал густую атмосферу уюта, тёплого очага и чего-то родного. Звуки тихого треска огня раздавались где-то внутри, словно от старого очага, согревающего помещение. Где-то в глубине можно было различить смех и приглушённые разговоры. Это место всегда было тихим, но его тишина была обманчивой – здесь можно было почувствовать настоящий дух деревни. Тот, что скрывался за повседневной суетой. В темноте леса птицы время от времени издавали свои протяжные крики, а мягкое завывание ветра создавало ощущение спокойствия и уединённости. Таверна была небольшой и крепкой, с массивными деревянными стенами, которые за столько лет впитали в себя и дожди, и жару, и морские ветра. Здесь часто собирались местные – выпить, обсудить дела, иногда просто чтобы побыть среди своих. Атмосфера была домашней, но вместе с тем пропитанной грубой простотой и рабочей жизнью. Мужчины приходили сюда после трудных дней, чтобы немного расслабиться и забыться. И вот теперь Рома и Игорь стояли на пороге этого места. Игорь первым шагнул вперёд, распахивая дверь, откуда на них пахнуло теплом, ароматами еды и алкоголя, вперемешку с приглушёнными разговорами. Игорь, уверенно шагая вперёд, махнул рукой группе мужиков, сидящих за большим дубовым столом у камина, и направился к ним. Весёлые возгласы поприветствовали его, и он уселся на скамью, оставив Роме место рядом. Рома нехотя последовал за ним, чувствуя, как напряжение от разговора с Полиной ещё не до конца покинуло его, но, присев за стол, он постарался отпустить мысли и сосредоточиться на настоящем. Таверна была заполнена гомоном голосов, но в одном из углов, за небольшим столом, несколько женщин сидели и шептались, бросая взгляды то на входную дверь, то на мужчин за соседними столами. Их разговор был тихим, но Рома уловил отдельные слова, которые заставили его прислушаться. — Слышала? Вчера, говорят, опять кого-то видели у леса... - прошептала одна из женщин, её голос был настороженным, но в нём слышалась и какая-то скрытая радость от распространения слухов. — Ага, именно там, где месяц назад пропал тот парень из соседней деревни. Ты ведь знаешь, о чём это говорит. - вторила ей другая, понижая голос ещё сильнее. — Точно, кинуцэ. Лиса опять вернулась, я тебе говорю. Видимо, чувствует, что здесь можно поживиться. Ведь сколько у нас красивых молодых парней! - женщина оглянулась, будто боялась, что их подслушивают, но не удержалась от взгляда в сторону группы мужчин за столом, где сидели Игорь и Рома. — Они всегда так делают, когда их тут много. Только посмотри — молодые, сильные... Лисице точно есть на кого глаз положить. И что, думаешь, она мимо пройдёт? Ни за что! - продолжила первая, задумчиво глядя в сторону входной двери, как будто ожидала увидеть там знакомую фигуру. — Говорят, что несколько ночей назад кто-то видел свет в лесу, как будто огни. А это всегда знак... Знак того, что она рядом. Так было и тогда, когда пропали первые мужчины. Сначала огни, потом – исчезновения. - голос женщины слегка дрожал, но она с упоением рассказывала свою версию событий. — Вот увидишь, ещё один исчезнет, не успеем и глазом моргнуть. Эта лиса всегда находит себе жертву. И знаешь, кто следующим может быть? - женщина наклонилась поближе к подруге, бросив взгляд в сторону Ромы. — Он. Или любой из них. — А если кинуцэ снова объявится, то что тогда? Что они будут делать? Слышала, они могут принимать облик красивых девушек, обманывать и соблазнять. Да от таких ни один мужчина не устоит! Они обе вздрогнули, когда дверь таверны распахнулась, и внутрь вошли несколько новых посетителей, но это было лишь временное отвлечение. Их разговоры вернулись к мифам и сплетням, которые как будто сами собой ожили в ночной тишине деревни. Игорь, заметив, как взгляд Ромы скользит в сторону женщин, шепчущихся за соседним столом, усмехнулся и наклонился к другу. Он, казалось, прекрасно понимал, что именно привлекло внимание Ромы. С небольшой усмешкой на губах Игорь громче, чем обычно, сказал: — Эй, не обращай на них внимания, Ром. Они только и делают, что собирают всякие сплетни. Ни капли правды в их словах! - его голос нарочно прозвучал громче, чем обычный разговор за столом. Женщины, которые до этого спокойно обсуждали свои теории, вздрогнули от неожиданности. Одна из них бросила на Игоря сердитый взгляд, а затем резко подалась вперёд, будто не собиралась оставлять это без ответа. Её подруга, более робкая, лишь потупила взгляд, но тоже напряглась, готовая поддержать свою подругу. — Сплетни? - фыркнула первая женщина, её голос зазвенел от обиды. — Это не просто сплетни, Игорь! Мы знаем, о чём говорим! Сама слышала от людей, которым доверяю. — Да, может, тебе это и кажется ерундой, но как объяснить те исчезновения, а? - подхватила другая, осторожно оглядываясь, словно проверяя, не прислушиваются ли к их разговору другие посетители таверны. Игорь усмехнулся, его укоризненный взгляд вновь обратился к женщинам. Он явно считал их разговор пустыми домыслами, которыми они привыкли развлекаться в свободное время. — Ну конечно, «люди, которым доверяешь». - протянул он насмешливо. — Уж кто-кто, а вы лучше всех знаете, как по деревне слухи расходятся. Одной лисе стоило мелькнуть где-то, и вы уже сочинили целую историю про кинуцэ. Женщины явно не собирались уступать. Одна из них сложила руки на груди и недовольно нахмурилась. — Время покажет, Игорь. - с вызовом произнесла она. — Ты ещё вспомнишь мои слова, когда что-то случится. Игорь махнул рукой, как будто отмахивался от надоедливого комара, и снова обратился к Роме: — Забей, братец. Эти бабьи разговоры всегда к одному приводят – выдумывают себе страшилки, а потом половина деревни верит. Он отвернулся от женщин, явно не собираясь продолжать эту тему, и вновь разлил саке по маленьким чашкам. — Давай-ка лучше выпьем за что-нибудь приятное, а не за их байки. - с усмешкой предложил он, пододвигая одну из чашек поближе к Роме. — Мы же сюда не за этим пришли. Рома взял чашку, немного помедлив. Алкоголь немного расслаблял, но мысли всё ещё возвращались к Полине. Однако сейчас он не хотел дальше углубляться в свои проблемы, тем более в такой обстановке. Сделав глоток, он почувствовал, как тепло начинает растекаться по телу. Таверна наполнилась шумом мужских голосов, смешанными с лёгкими переговорами, звоном посуды и тихим гулом ночного леса за окном. — Ты вообще сегодня какой-то отстранённый. - заметил Игорь, вновь хлопнув его по плечу. — Работа доканала? Или это связано с Полиной? - его голос чуть снизился, становясь менее громким и насмешливым. Рома оторвался от своих мыслей и чуть кивнул. Но, чтобы не углубляться, он, как всегда, решил перевести тему: — Да так, забот хватает, как всегда. И дома, и на работе... — Но нам с тобой тоже отдыхать надо! - рассмеялся Игорь, поднимая очередную чашку. Рома следом взял чашку с саке и залпом осушил её, намеренно отодвигая мысли о Полине. Всё это время его беспокойство то всплывало, то исчезало в ритме шумного вечера, но теперь, сидя за столом с Игорем и остальными, он решил отпустить эти размышления. Здесь, в тепле и спокойствии таверны, не было места для таких тяжёлых тем. В конце концов, он пришёл сюда расслабиться. Звуки таверны стали громче, более отчётливыми – весёлый смех, звон чашек, треск поленьев в камине. Уставшие, но довольные лица друзей, сосредоточенные на своём саке, и непринуждённые разговоры о повседневных заботах наполнили воздух какой-то лёгкостью. Игорь рассказывал что-то смешное, вызывая общий смех за столом, и Рома тоже позволил себе улыбнуться, уловив какой-то момент рассказа. Это было не то место, где нужно было думать о будущем, о проблемах. Здесь всё сводилось к текущему моменту, к этой чашке саке в руке и непринуждённому разговору. Остатки дневного света давно скрылись за горами, оставив деревню во власти ночи. Рома глубже вдохнул прохладный, пропитанный запахом дерева и саке воздух. Всё вокруг казалось таким простым и естественным, что на миг ему захотелось забыть о своих заботах. Когда вечер, казалось, уже начал приобретать своё спокойное течение, один из молодых парней, сидевших неподалёку, вдруг встал, привлекая внимание к себе. В его глазах светилось волнение, которое, вероятно, было заметно даже тем, кто не знал его лично. Он взял чашку саке и, слегка пошатываясь, поднял её над головой. — Друзья! - громко и радостно начал он, привлекая к себе всеобщее внимание. — Я хочу поднять тост за то, что этой ночью у меня свидание с самой обворожительной девушкой в нашей деревне! Парень широко улыбнулся, его лицо раскраснелось от выпитого алкоголя и волнения. Остальные мужчины за столом, включая Игоря и Рому, посмотрели на него с интересом и одобрительными улыбками. Кто-то даже шутливо хлопнул в ладоши. — Она... такая красивая. - продолжил парень, не скрывая своей восторженности. — Вы бы видели её! Её волосы, глаза, как звёзды... И эта улыбка! Я сегодня точно покорю её сердце! Рома, слегка усмехнувшись, посмотрел на Игоря, а тот только подмигнул ему в ответ. В воздухе повисла атмосфера легкости и радости, молодёжь наслаждалась жизнью, не задумываясь о проблемах. Время в таверне шло своим чередом. За столом шумно разливались напитки, и общая атмосфера расслабленности охватывала всех вокруг. Люди смеялись, делились историями, и в углах помещения слышался тихий шёпот тех, кто вёл более личные разговоры. Рома, несмотря на утренние заботы, постепенно отодвинул мысли о доме и жене. Его тело, расслабленное выпивкой, с каждым глотком становилось более лёгким, а в голове начали появляться обрывки мимолётных, беззаботных мыслей. Вокруг него шумели голоса, кружились чаши, наполняясь и снова опустошаясь. Игорь, рядом с ним, смеялся громче всех, время от времени похлопывая Рому по плечу, подталкивая его к тому, чтобы выпить ещё. Шум становился всё громче. Кто-то за другим столом начал петь, и вскоре многие подхватили весёлую песню. Вино, как вода, лилось рекой, и даже самые серьёзные и молчаливые жители деревни постепенно поддавались весёлому настроению. За окнами ночь уже накрыла горы плотным одеялом, только редкие звёзды едва проглядывали сквозь облака. Внутри же, под звуки смеха и хмельных разговоров, люди словно забыли о холоде снаружи, наслаждаясь редким мгновением отдыха.

***

Утро в деревне просыпалось медленно, словно не желая нарушать тишину, окутавшую всё вокруг. Небо было ясным, с нежным розовым отблеском вдали, где солнце уже начинало подниматься из-за гор. Тонкая пелена тумана всё ещё клубилась над землёй, обвивая стволы деревьев в старом лесу, придавая пейзажу почти мистический вид. Лёгкий ветерок доносил ароматы увядающей листвы и хвои, смешанные с запахом свежевспаханной земли и влажной росы. На улицах ещё царила полная тишина. Лишь несколько ранних пташек начинали свою утреннюю песню, их трели раздавались эхом отдалённо, придавая этой картине ощущение живости и гармонии. Деревянные дома со своими старинными крышами, покрытыми мхом, мирно дремали, словно продолжая впитывать последние остатки ночного покоя. Лёгкий дымок, поднимающийся из редких труб, смешивался с утренним воздухом, наполняя деревню запахом сгоревших дров. Из-за горизонта начинали пробиваться первые лучи солнца, освещая горные склоны и заливая окрестности мягким золотым светом. Листва на деревьях мерцала в свете росы, а река, петляющая через долину, отбрасывала серебристые блики. Всё вокруг казалось настолько мирным и неторопливым, что само время, казалось, замедлило свой ход. Повсюду разливалось спокойствие, словно сама природа решила подарить этот момент отдыха жителям деревни перед началом нового дня. Резкий удар боли пронзил голову Ромы, заставив его невольно застонать и прижать руку ко лбу. Мир, который ещё недавно был окутан спокойствием, теперь казался разбитым на осколки – всё расплывалось перед глазами, как будто пространство вокруг него сжалось и стало давить. Горький привкус во рту и тяжелая тошнота поднимались из глубины живота, усиливая неприятные ощущения. Голова казалась свинцовой, с каждой секундой боль становилась всё более интенсивной, пульсирующей. С трудом приоткрыв глаза, Рома увидел тусклое утреннее солнце, пробивающееся сквозь узкую щель между ставнями. Обычно мягкий свет казался ослепляющим, его глаза тут же зажмурились. Каждый шорох, каждый еле слышный звук ударял по ушам, усиливая мигрень, словно воздух был напоен каким-то удушающим напряжением. Тело ломило, каждая мышца отзывалась на малейшее движение. Воспоминания о вчерашнем вечере были обрывочными, но одно было ясно – он явно перестарался с выпивкой. Тяжесть вчерашних забот, разговора с Полиной и бесконечные мысли о работе теперь казались далёкими, заслонёнными этой нестерпимой болью. В дверь тихо постучали, и через мгновение в комнату вошла Полина. В её руках был спасительный стакан холодной воды и небольшая миска с чем-то, что на вид напоминало густой отвар. Она тихо подошла к кровати, её шаги почти не были слышны на деревянном полу. Рома попытался открыть глаза, но ослепительный свет всё ещё резал их, и он только застонал, уткнувшись лицом в подушку. — Я принесла тебе воды. - тихо сказала Полина, присев на край кровати. Рома с трудом поднял голову, глядя на неё через едва приоткрытые веки. Холодная вода в стакане казалась едва ли не чудом. Он потянулся за ней, чувствуя, как пересохшие губы требовали хоть капли влаги. Полина, заметив его состояние, осторожно коснулась его руки, помогая поднести стакан к губам. После нескольких жадных глотков Рома почувствовал, как его горло начало обретать способность дышать свободнее, а туман в голове чуть-чуть рассеялся. — А это что? - прохрипел он, кивнув на миску с отваром. — Отвар из кореньев и трав. - пояснила Полина с мягкой улыбкой. — Поможет от похмелья. Ты ведь знаешь, что это самое лучшее средство. Рома неохотно принял миску, с трудом представляя, как он сможет что-то съесть, но он знал, что Полина редко ошибалась в таких вещах. Тёплый, горьковатый запах трав поднялся к носу, и, несмотря на отвращение, он сделал первый глоток. Горечь обожгла горло, но уже спустя несколько минут началась едва ощутимая волна облегчения. — Спасибо... - выдавил Рома, чувствуя, как потихоньку возвращается к жизни. Полина, просто кивнув, улыбнулась, глядя, как Рома с трудом допивает отвар. Она всегда умела оставаться невозмутимой, даже когда он сам чувствовал себя отвратительно. Её мягкий, но насмешливый взгляд заставил его слегка нахмуриться. — Ах, ты мой саке-закусан… - произнесла она с лёгкой иронией, выбрав японское слово, которое в их семье давно стало синонимом шутки о выпивке. — Не можешь пить – не пей. Она нежно потрепала его по волосам, словно маленького мальчишку, который попал в беду. Её звонкий смех раздался в комнате, мягко контрастируя с тяжелой атмосферой после бурной ночи. Рома слабо усмехнулся в ответ, понимая, что это просто её способ разрядить обстановку. Её прикосновения, как всегда, были успокаивающими, и даже в такие моменты он чувствовал ту заботу и тепло, которые Полина всегда дарила ему, несмотря на их сложности. — Как же ты меня терпишь? - пробормотал он, не в силах не улыбнуться её лёгкому смеху. Полина снова улыбнулась, глядя на его уставшее лицо, и, покачав головой, тихо ответила: — Люблю же, бака. Она наклонилась, мягко поцеловала его в лоб, её губы были прохладными и спокойными, как утренний ветерок. Этот короткий момент заставил Рому забыть на мгновение о боли в голове и всей тяжести, накопившейся за последние дни. — А теперь вставай. - добавила она, выпрямляясь и направляясь к выходу из комнаты. — Завтрак уже на столе. Не заставляй меня ждать. Её голос прозвучал с лёгкой насмешкой, но в нём скрывалась забота. Полина всегда умела быть строгой и ласковой одновременно, что-то в её тоне заставляло Рому послушаться. Она вышла из комнаты, оставив после себя ощущение тепла и лёгкости, а он с неохотой начал подниматься, понимая, что его ждёт новый день и новые заботы. Рома едва начал приподниматься, когда дверь спальни с грохотом распахнулась. В проёме появился Игорь – его дыхание было тяжёлым, словно он только что бежал. Лицо побелело, а взгляд метался, будто он пытался найти слова для того, что вот-вот собирался сказать. — Рома. - начал он, и голос его прозвучал неожиданно тихо на фоне утренней тишины комнаты. — Ты помнишь того парня, который вчера тост поднимал? Рома нахмурился, пытаясь сквозь боль в голове выудить воспоминания о вчерашнем вечере. Конечно, он помнил. Молодой парень, весь вечер улыбавшийся, говорил что-то о свидании с прекрасной девушкой. Все тогда поддержали его тост смехом и одобрительными выкриками, восхищаясь его радостью и уверенностью. — Да. - сказал Рома, не понимая, к чему ведёт Игорь. — Помню. А что? Игорь на мгновение задержал дыхание, словно ему не хватило сил продолжить. Рома заметил, как его друг сжал кулаки, нервно моргая, прежде чем наконец продолжил. — Он... - Игорь тяжело сглотнул, опустив взгляд на пол. — Он не вернулся домой после свидания. Рома резко выпрямился, игнорируя ноющую боль в голове, его сердце сжалось от внезапного напряжения. Не вернулся? Что это значит? — Что ты имеешь в виду? - хрипло спросил он, но в глубине души уже догадывался, что ответ ему не понравится. — Его родственники... - Игорь закусил губу, перед тем как продолжить. — Они с самого утра обыскивают всю деревню, но ни следа, ничего... Будто испарился. Пропал парень. Слова Игоря ударили, словно ледяной ветер, снося все мысли.