Лунный котёл

Повозка громко заскрипела, замедляясь у самого въезда в город. Антон поднял голову, едва не задев её обгрызенным краем брезента, и выглянул наружу. Вид города заставил его задержать дыхание. Это был совершенно иной мир, оживлённый, хаотичный, полный жизни. Высокие каменные стены, обрамлявшие город, казались внушительными и древними. Над воротами возвышался герб королевства – щит с изображением солнца, окружённого звёздами, – вырезанный в камне. Вокруг главных ворот кипела жизнь: караваны торговцев, загруженные товарами, тянулись бесконечным потоком; люди на телегах и пешком толкались, громко спорили и переговаривались. Когда повозка пересекла ворота, мир резко изменился. Сразу за ними начинались широкие мостовые улицы, по краям которых располагались дома с высокими крышами и дымящими трубами. У каждого из них на первом этаже виднелись вывески: лавки, мастерские, таверны. Воздух наполнился ароматами свежего хлеба, жареного мяса и пряностей. Всё вокруг шумело: дети бегали, размахивая деревянными мечами; торговцы выкрикивали, зазывая прохожих; где-то лаяли собаки. Антон с трудом удерживал равновесие на тряской повозке, не отрывая глаз от происходящего. Он раньше никогда не был в таком месте. Сиротский дом, где прошли его годы, находился на окраине небольшого села, в тишине и уединении. Здесь же всё было настолько живым и ярким, что у него кружилась голова. Кучер остановил повозку на главной площади и обернулся к нему: — Всё, парень. Дальше не по пути. Город сам тебе дорогу покажет. - сказал он, лениво махнув рукой в сторону оживлённых улиц. Антон спустился с повозки, осторожно накидывая на плечо сумку. Кучер кивнул ему на прощание и стегнул лошадей. Повозка тут же исчезла в потоке транспорта, оставив его одного. Площадь оказалась просторной и красивой. В центре стоял огромный каменный фонтан в виде льва, держащего в лапах меч. Вода стекала по его гриве, сверкая в лучах солнца. Вокруг фонтана было множество людей: торговцы расставляли свои лотки с фруктами, специями и тканями; уличные артисты крутили пируэты, привлекая толпы зевак; мужчины в дорогих плащах обсуждали что-то важное. Антон замер, ошеломлённый всем этим разнообразием. В сиротском доме всё было тихо и предсказуемо, а здесь мир казался огромным и бескрайним. Ему нужно было найти таверну. Но как? Город оказался лабиринтом. Он поправил сумку на плече и подошёл к одному из торговцев у фонтана – невысокому мужчине с седеющими волосами и корзиной, полной яблок. — Простите. - осторожно начал он. — Вы не подскажете, как пройти к таверне «Лунный котёл»? Торговец поднял на него глаза, внимательно оглядев с головы до ног. — «Лунный котёл»? Это к западу, парень. Прямо по главной улице, а там спросишь ещё. - буркнул он, вытирая руки о передник. Антон поблагодарил его и двинулся вперёд, следуя указанному направлению. Главная улица оказалась широкой и шумной. Дома, стоявшие вдоль неё, выглядели крепкими, с витринами и вывесками. Люди сновали туда-сюда, некоторые тащили корзины с покупками, другие вели за собой детей. На каждом шагу встречались лавки, где продавали всё, что можно было представить: от ювелирных украшений до свежих пирогов. Но чем дальше он уходил от площади, тем уже становились улочки, а здания всё меньше напоминали роскошные дома. Каменные стены сменились деревянными, некоторые из которых выглядели так, словно вот-вот рухнут. Толпы людей поредели, шум стих. Антон продолжал идти, чувствуя, как его охватывает тревога. Он спросил дорогу ещё пару раз, пока не оказался в самой западной части города. Здесь улицы были уже не мостовыми, а утоптанными земляными дорожками. Дома выглядели проще, у многих крыши провисли, а краска на стенах облупилась. Антон замер в нескольких шагах от таверны, оглядывая её со странным смешанным чувством ожидания и тревоги. Его глаза скользнули вверх, туда, где под порывами легкого ветерка покачивалась вывеска. Она висела на толстых, потемневших от времени верёвках, плотно затянутых вокруг креплений. Изображение котла, из которого медленно тянулись струйки дыма, казалось живым. Казалось, ещё немного, и из котла польётся что-то ароматное, согревающее тело и душу. Надпись «Лунный котёл» была выжжена аккуратным изящным шрифтом, и каждая буква, слегка выгнутая и завитая, напоминала старинный почерк, виденный им когда-то в книгах. Он шагнул ближе, словно опасался нарушить спокойствие этого места. Таверна выглядела так, будто её построили века назад, но за ней явно заботились. По крайней мере когда-то. Светлые каменные стены будто впитывали солнечный свет, мягко отражая его, а балки, потемневшие от времени, придавали всему зданию особую основательность. На крыльце, выложенном грубо обработанным камнем, стояли деревянные кадки с цветущими растениями. В одной распустилась густая, ароматная лаванда, а в другой ярко алели маки. Окна были небольшими, с круглым верхом, и в каждом виднелись горящие огни. Их тёплый свет делал дом похожим на маяк, зовущий потерявшихся путников. Тишина вокруг была почти осязаемой, нарушаемой лишь лёгким посвистом ветра, шуршащего в траве и деревьях, что обрамляли таверну. Антон остановился у крыльца, не в силах сделать следующий шаг. Его пальцы непроизвольно скользнули по ремешку сумки, которая висела через плечо. Вдохнув, он уловил в воздухе еле заметный аромат трав – может, это запах с кухни, а может, из сада, что начинался чуть сбоку от здания. В этом месте было что-то… родное и странное одновременно. Как будто это было именно то место, где он должен быть сейчас. Он сделал ещё один шаг, а затем ещё. Дубовые двери, тяжёлые и крепкие, стояли приоткрытыми, из-за чего изнутри доносились приглушённые звуки – что-то вроде лёгкого треска, будто горел очаг. На мгновение ему показалось, что это место живёт своей особенной жизнью. «Лунный котёл» был не просто таверной. Это было что-то большее. Антон поднял руку к двери и, чуть замедлившись, толкнул её вперёд. Войдя, он огляделся, пытаясь уловить детали окружающего пространства. Прямо перед ним возвышалась массивная деревянная барная стойка, по виду видавшая не одну бурную ночь. Поверхность её была потрескавшейся, покрытой пятнами и остатками грязи. С обеих сторон стойки располагались дверные проёмы: один вёл на задний двор, а другой – на кухню. По бокам зала, будто выступая балконами, располагались широкие деревянные платформы с перилами. Они тянулись вдоль стен, словно предназначенные для посетителей, желающих приподняться над общей суетой. Лестницы, ведущие на платформы, выглядели ветхими, едва держа форму под слоем пыли. Прямо под ногами деревянные доски пола скрипели при каждом шаге. Но, сделав пару шагов вперёд, Антон заметил, как покрытие сменилось: несколько ступенек вели вниз, открывая каменный пол. Камни выглядели холодными и мрачными, их поверхность местами была стерта, словно здесь часто ходили, а теперь остались лишь следы времени. Слева от каменного участка находилась ещё одна дверь. Она была закрыта, но казалась намного более крепкой и ухоженной, чем всё остальное в этом заброшенном месте. Антон удивился — возможно, за ней скрывалось что-то ценное или тщательно охраняемое. Тишина казалась настолько густой, что, казалось, она давила на уши. Антон на мгновение прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться, но вместо ответов воздух вокруг будто только усиливал его вопросы. Антон сделал шаг вперёд, осторожно ступая по каменному полу. Его ботинки слегка скрипели на шероховатой поверхности плит, и каждый шаг звучал особенно громко в тишине. Он подошёл к стойке и провёл ладонью по её краю. Под пальцами ощущалась шероховатая текстура старого дерева, покрытого толстым слоем пыли. Антон нахмурился, поднимая руку, чтобы рассмотреть результат. На его пальцах осела густая серая пыль. Он резко стряхнул её и провёл ладонью о брюки, будто пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Дверь, ведущая на кухню, покачивалась на петлях, издавая глухой скрип, что резонировал в пустом помещении. Она выглядела тяжёлой, но под его рукой поддалась неожиданно легко, словно сама хотела впустить его в другое пространство. Кухня встретила его тишиной. Полумрак, разбавленный лишь случайными лучами света из небольшого окна, играл тенями на стенах. Огромный очаг в центре казался сердцем этого места. Однажды он, возможно, пылал ярким пламенем, питая теплом и ароматами пиршеств всю таверну, но теперь был пуст и угрюм. Чугунная решётка, лежащая на камнях, заржавела, а слой сажи и копоти сделал её поверхность матово-чёрной. Антон медленно прошёл вперёд, его взгляд выхватывал детали – перевёрнутое ведро с водой, засохшие травы, свисающие с деревянных балок, и нож, забытый на одном из столов. Лезвие заржавело, но, казалось, всё ещё хранило следы былой остроты. Где-то в углу громоздилась бочка, покрытая потемневшей тканью, рядом с которой валялись осколки разбитого кувшина. Казалось, здесь замерло время. Но даже в этой неподвижности было что-то тревожное, словно духи прошлого затаились в тенях, наблюдая за каждым его движением. Антон оглядывался вокруг, и его первоначальная радость быстро уступала место разочарованию. Казалось, что каменные стены этой таверны хранили в себе лишь отголоски былой славы, оставленные где-то в прошлом. Пыль толстым слоем покрывала всё вокруг: от массивной дубовой стойки с потускневшими латунными уголками до полок, криво висевших на стенах. Паутина растянулась между углов потолка, словно собиралась вот-вот поглотить всё помещение. «Зря я надеялся» – подумал Антон, горечь прокатилась по его груди тяжёлой волной. Эта разруха говорила ему больше, чем он хотел знать. Судьба снова сыграла с ним злую шутку. Как же наивно было верить, что он мог прийти сюда и найти что-то стоящее, что-то, что могло хоть на миг разбудить тёплое чувство удовлетворения. Нет, вместо этого ему досталось лишь это: забытое всеми место, застывшее в прошлом, как и его собственные несбывшиеся мечты. Он чувствовал, как раздражение разливается по венам. «И что мне теперь делать с этим мусором? Это место выглядит так, словно единственная искра жизни покинула его много лет назад. Я заслуживаю большего. Разве не так?» Но Антон тут же отмахнулся от этой мысли. Даже если заслуживает, он никогда этого не получит. Он уже привык к тому, что судьба не даёт подарков, только испытания. А теперь он стоял здесь, окружённый разрухой, с которой ему, очевидно, придётся что-то делать. И это бесило его больше всего. — О, Антон! Здравствуй, дорогой. - раздался голос за спиной, глубокий и хриплый, как шёпот ветра сквозь щели старого замка. Антон вздрогнул, резко обернувшись. На пороге кухни стоял мужчина, высокий и широкоплечий, с темными, как полночь, волосами, обрамлявшими суровое лицо. Чётко очерченные черты, высокий лоб и нос с лёгкой горбинкой придавали ему властный вид. Его кожа была смуглой, покрытой сетью мелких морщин у глаз, что делало взгляд глубоким и пронзительным. Глаза – яркие, ледяного серо-голубого оттенка – смотрели пристально, с каким-то странным теплом, но и скрытой опасностью. Одет он был в длинный кожаный плащ, потёртый и запылённый, но всё ещё внушавший уважение. На руках виднелись перчатки с обрезанными пальцами, открывающие кожу, покрытую шрамами, как напоминание о старых битвах. На поясе висел длинный кинжал в потускневших ножнах, что лишь усиливало ощущение его некоей угрожающей ауры. — Здравствуйте. - выдавил Антон, чувствуя, как напряжение сковывает его плечи. Он шагнул ближе, почти неосознанно. Мужчина выглядел как кто-то, кто знает слишком много о нём, о его жизни. Но задавать вопросы, откуда он его знает, было бы слишком… рискованно. — Вырос-то как, давно я тебя не видел. Сколько прошло? Пятнадцать лет? Шестнадцать? - голос мужчины напоминал грохот далёкого грома, низкий и грубый, но при этом наполненный едва уловимой теплотой. — Шестнадцать, вероятно. - коротко кивнул Антон, стараясь не встречаться с ним взглядом. Его пальцы сжали ремешок сумки чуть крепче, словно это могло дать хоть немного уверенности. Он чувствовал себя пойманным, как зверь в ловушке, но изо всех сил пытался скрыть своё беспокойство. — Ты ешь хоть? Для беты слабоват как-то. - мужчина окинул Антона оценивающим взглядом и покачал головой, словно этим жестом подводил итог своим мыслям. Антон почувствовал, как эти слова – «для беты слабоват» – ударили по ушам, вызвав странное, тяжёлое чувство, которое, казалось, застряло где-то в горле. Он понимал, что это должно было быть замечание вскользь, безобидная реплика, но она задела слишком глубоко. Бета... Это звучало почти как комплимент, как какой-то знак равенства с теми, кто хоть что-то из себя представляет. А он-то знал правду. Знал, что он не бета, а омега, самое низшее звено в обществе, для которого не предусмотрено никакого уважения. Омеги – те, кого всегда считали не более чем обузой, существами второго, а то и третьего сорта. Слабые, бесполезные, годные лишь для одной функции, которая в глазах остальных и определяла их ценность. Они были последними в иерархии – уступали и альфам, и бетам, оставались на дне, как грязь под ногтями. О них не думали, их не считали равными, и уж тем более не воспринимали всерьёз. Антон инстинктивно сжал ремешок сумки, его пальцы побелели от напряжения. Поправить его? Сказать правду? Эта мысль показалась настолько безумной, что у него пересохло во рту. «Нет, нельзя. Лучше не говорить. Лучше молчать». Он заставил себя улыбнуться – жалко, вымученно, с едва заметным дрожанием губ. Правда была опасна. Если этот мужчина узнает, что он омега, то всё станет только хуже. Омега – это почти клеймо, это билет в вечное презрение и унижение. Люди словно застывали, едва слышали это слово, словно в голове у них срабатывал невидимый триггер, который включал всё: от жалости до презрения. «Ты слабый, ничтожный, ненужный» – эти слова Антон слышал почти всю жизнь, иногда от чужих, иногда даже от себя. Они звучали в голове сейчас, пока мужчина, оценивающе глядя на него, ждал ответа. Ему хотелось исчезнуть, раствориться в этих каменных стенах. Он чувствовал себя словно загнанным в угол, где любая ошибка, любое неверное слово могли обернуться против него. — А ты чего тут? Какими судьбами? - мужчина развернулся, выходя обратно в зал и кивая Антону, чтобы тот следовал за ним. Его шаги отдавались глухим эхом по каменному полу – тяжёлые, неспешные, словно он полностью контролировал время. — Наследство. Ну, мне там сказали. - Антон ответил на ходу, стараясь держаться спокойно, хотя внутри всё бурлило. Он не знал, как реагировать на это внезапное знакомство, да и сама ситуация была слишком странной. Мужчина оглянулся через плечо, прищурив глаза: — Значит, ты у нас новый собственник. Неплохо. - он коротко посмеялся, толкнул скрипучую дверь. Ту единственную, которая казалась хоть чем-то новым во всей таверне. Антон переступил порог, чувствуя, как воздух в – видимо – кабинете становится плотным и тяжёлым. Уютное тепло каменного пола и деревянных стен зала мгновенно сменилось холодной сдержанностью этого пространства. Здесь пахло чем-то старым – пылью, пергаментом и железом. Прямо у двери стоял массивный стол, заваленный бумагами. Листки лежали хаотично: какие-то скручивались в тугие трубки, какие-то расползались краями, словно вот-вот сорвутся и улетят. Чернильница стояла чуть сбоку, рядом с пером, чьи края были испачканы засохшими чернилами. Антон машинально задержал взгляд на бумагах, разглядывая росчерки чужого почерка. Возле стола, чуть в стороне, виднелась тумба с крупным металлическим сейфом. Массивный, с тугой дверцей, сейф выглядел надёжно и внушительно, словно именно он хранил здесь что-то действительно ценное. — Значит, теперь всё это твоё. - пробормотал мужчина, скользнув взглядом по кабинету. Он медленно обвёл комнату рукой, его губы искривились в усмешке. Антон перевёл взгляд дальше. У дальней стены находился высокий шкаф. В углу стояли сундуки, укрытые пледом, напоминающим о былых временах. Антон подумал, что внутри, наверное, всё те же бумаги или вещи, забытые кем-то давно. И наконец, его взгляд упал на кровать. Она выглядела странно здесь, в этом холодном кабинете. Узкая, с простым деревянным каркасом, она казалась какой-то чужой, словно её притащили сюда из другой комнаты по ошибке. Мужчина повернулся к Антону, сложив руки на груди. – Ну, и как тебе? - усмехнулся он, взглядом приглашая того высказываться. Антон едва слышно сглотнул. «Теперь всё это моё?» – эта мысль звучала странно, неправдоподобно. Всё вокруг казалось чужим, будто это место просто терпит его присутствие. — И что мне с этим всем делать?.. - Антон попытался придать своему голосу твёрдости, но всё равно звучал неуверенно. Просторный кабинет давил на него, как и сам мужчина, который своим видом будто заранее ставил его в невыгодное положение. — Хочешь – продай, хочешь – восстанавливай и получай больше прибыли. - мужчина пожал плечами, будто это был самый очевидный выбор в мире. Его тон был спокойным, даже немного насмешливым, но не злым. — На восстановление у меня нет денег. - честно признался Антон, скользнув взглядом по старым сундукам, будто надеялся, что там спрятано что-то, что решит все его проблемы. — Разве? - мужчина удивленно нахмурился, окидывая Антона оценивающим взглядом. — Да... - протянул тот с лёгкой растерянностью, не понимая, к чему идёт разговор. — Тебе не передали никаких ключей? - голос мужчины стал чуть мягче, почти задумчивым. — Нет. Только документы. - Антон чувствовал, как тяжесть его ответа словно зависает в воздухе между ними, делая его положение ещё более неуютным. Мужчина кивнул, потом вдруг, будто вспомнив что-то, коротко бросил: — Погоди тогда. Он развернулся и шагнул к кровати. Антон проводил его взглядом, но остался стоять на месте, словно прикованный к полу. Мужчина поднял запылённую подушку, и облако пыли, вырвавшись на свободу, заставило того громко чихнуть. Антон невольно улыбнулся. В этой неожиданной бытовой сцене было что-то настолько приземлённое и обыденное, что на секунду казалось, будто это совсем другой разговор, не имеющий никакого отношения к оставленному наследству и незнакомым ключам. Но затем что-то звякнуло в его руках. Мужчина вернулся, сжимая в кулаке небольшую связку ключей. Металл был тёмный, потёртый, с лёгкими следами времени – будто и ключи эти видели немало. Мужчина протянул их Антону. Тот замер, не сразу понимая, что от него требуется. Его взгляд на миг упал на ключи, затем вернулся к мужчине, но руки оставались на месте, не двигаясь. — Это от сейфа. Всё, что в нём, – тоже твоё. - голос мужчины звучал ровно, даже как-то спокойно, словно это было чем-то обыденным. Антон медленно поднял руку, словно сомневаясь, правильно ли поступает. Когда его пальцы коснулись холодного металла, он почувствовал, как замерзающая сталь обжигает кожу. Ключи оказались тяжелее, чем он ожидал. Или это вес чего-то большего? — Я думаю, твоя мама что-нибудь, да явно оставила тебе. - добавил мужчина, пристально глядя на Антона. Мир остановился. Мама. Одно единственное слово, но его эхом разлетелось в голове, словно громкий раскат грома в пустой комнате. Антон замер. Его глаза расширились, взгляд застыл где-то в пространстве. В груди что-то сжалось, будто кто-то крепко сдавил сердце. «Мама? Моя мама?» Пальцы, сжимающие ключи, едва не разжались, настолько руки вдруг ослабли. Антон почувствовал, как холод металла передаётся по всему телу, пробегая дрожью по коже. Он сглотнул, но горло оказалось таким пересохшим, что это движение было мучительным. Его разум затопила неразбериха. Этот мужчина знает её? Откуда? Как? Почему он знает о ней, а Антон нет? Какое она имела отношение ко всему этому? Почему она оставила его? Его губы дрогнули, но не смогли сложиться в слова. Голос, казалось, исчез. Он хотел спросить, но боялся услышать ответ. Вопросы роились в голове, сталкиваясь друг с другом, но ни один из них не находил выхода. Грудь начала тяжело подниматься, и он не сразу понял, что забыл дышать. Его тело словно отказывалось слушаться, а сознание застряло в этом одном слове. Мама. Такое короткое, такое простое, но для него – пустое. Её образ был словно белый лист бумаги: ни одной детали, ни одной эмоции, ни одной памяти. Антон не знал её. Никогда не знал. Пальцы крепче сжали ключи, из-за чего один из них болезненно впился в кожу, словно напоминая, что он всё ещё здесь, в этой комнате. — Эй, парень, ты в порядке? - голос мужчины прорвался сквозь гул в ушах. Антон вздрогнул, возвращаясь в реальность, и коротко кивнул, хотя внутри всё продолжало бушевать. Его взгляд снова упал на ключи. Они холодили ладонь, как будто весили больше, чем просто металл. Они что-то значат. Но что именно?