За осколками нежности

Пригород Балтимора. Штат Мэриленд.

Уилл Грэм.

      Мир вокруг шумел. Звуки яичницы на сковородке, кипящий чайник, звон вилок, бархатистый голос Ганнибала и приправленный утренней ухмылкой Тома. Мир шумел, но Уилл его не слышал. Он смотрел на Гарри, хозяйничавшего у плиты, и прятал молчание за почти пустой чашкой чёрного чая.       Не сказать, что за ночь между ними что-то изменилось. Гарри по-прежнему оставался для Уилла островком света и тепла, ласки. И ему нравилось смотреть на него такого, в серо-зелёной футболке и боксерах, растрёпанного, не собирающегося прихорашиваться ни перед кем. Он оставался собой даже утром, с шумовкой в руке. Задумчивый. Невыспавшийся.       Уилл прикусил изнанку щеки, замечая под глазами тёмные круги и опущенные уголки рта. Метка тихо зудела. Кожа вокруг неё стала красной и время от времени чесалась. Обида, за ночь ставшая больше и явнее, не давала покоя и каким-то образом уживалась с теми чувствами, что обитали в сердце.       Как бы он ни обижался, он продолжал любить. Трепетно и нежно.       Гарри неслышно вздохнул и переложил готовую яичницу на тарелки. Солнечный блик мазнул по краям круглых очков — сегодня он не надел линзы — и скрылся за спиной, когда Гарри подошёл к столу.       — Кажется, мальчики повздорили, — с лёгкой улыбкой заметил Том, глядя на покрасневшую метку. — Не смогли разобраться, кто сверху? — Уилл поперхнулся чаем и принялся вытирать капли с носа. Гарри сжал челюсти, бросив испепеляющий взгляд на Тома, и ушёл за следующими тарелками с едой. — Хм, значит, играете в молчанку. — Он покопался в кармане обтягивающих штанов и положил на стол десять долларов. — Ставлю десятку, что Гарри не выдержит первым.       Уилл бросил рядом мокрую салфетку и потянулся за купюрой.       — Мимо, — решительно заявил он, но забрать деньги не успел.       Том перехватил его кисть, ухмыльнувшись и качнув головой. От прикосновения к воспалённому участку метки тело буквально прошибло током, и Уилл замер, ощущая, как за секунду стало жарко. Пульс участился, зашевелились нити связи, сдавливая виски.       Мысленно он выхватил руку и отскочил. Возможно, опрокинул стул и, выругавшись, вышел из кухни, чтобы перевести дыхание в коридоре и через несколько минут уехать проветрить голову.       Но телом… телом он не двинулся. Время замедлилось. Над столом распускался золотой цветок зубянки. Четыре лепестка, два из которых покрылись копотью и дымились.       Обида, не такая едкая, чтобы сжечь изнутри, всё равно обжигала. И ни Том, ни Ганнибал не могли залечить обугленную нить. Только сам Уилл вместе с Гарри.       — Хитрый, быстрый малыш, — довольно улыбнулся Том, приподнимая бровь.       В этот момент Гарри поставил перед ним тарелку с характерным грохотом, из-за чего Уилл вздрогнул и вырвался из захвата.       Он передёрнул плечами от непонятного ощущения накатившей зябкости и встретился с пристальным взглядом Ганнибала. Его лицо выражало лёгкий интерес, общность с тем, что происходит, но глаза… коньячного цвета радужки потемнели и пробирали холодом.       Что это, доктор Лектер? Вы ревнуете?       — Он тебе не малыш! — возмутился Гарри, раздражённо ставя перед собой бокал с чаем и насыпая в него три ложки сахара.       Секунда, и взгляд Ганнибала обрёл привычную нейтральность и тепло. Он перевёл внимание на Гарри, но Уилл отчего-то продолжал смотреть. Точёный профиль, аристократические черты лица, выраженные скулы и тёмно-русая чёлка, прилежно убранная на правую сторону.       Впервые Уилл оценил внешность Ганнибала. Его осанку. Манеры. Аккуратность. Он красиво держал вилку, не спеша подносил кусочек еды к тонким губам, вкушал не только вкус, но и запах, и смаковал. Глядя на него, во рту всегда скапливалась слюна.       Уилл голодно сглотнул и с трудом переключился на спорящих Гарри и Тома. Кажется, он что-то пропустил.       — О, не уверен. Я быстрее тебя. — Гарри сжимал и разжимал кулаки.       Расслабленная поза Тома говорила сама за себя. Поворот корпуса в сторону Гарри. Яркая заинтересованность в мимике и горящие азартом и вызовом глаза.       — А я сильнее, — парировал он. — И скорость тебе не поможет.       Не успел Гарри ответить, как Том подскочил к нему и, закинув его себе на плечо, понёс к выходу из кухни.       — Пусти! — возмутился Гарри, на лету поймав очки и передав их Уиллу.       — Выясним на матах, кто из нас прав. Уложишь меня на лопатки дольше, чем на пять секунд, и я перестану называть тебя прелестью. Уложу тебя я — с вас свидание в костюмах, которые мы для вас выберем.       — Ты свихнулся? Да я…       Дальше Уилл не слышал. Голоса затихли раньше, чем он вышел из-за стола и остановился, ощущая лёгкое головокружение. Пришлось облокотиться бёдрами о спинку стула и выдохнуть. Сегодняшняя заторможенность и общее вялое состояние раздражали.       Аспирин с раннего утра бурлил в крови, запирая тупую боль в висках и помогая оставаться на ногах. И всё же… Уилл отчаянно настраивал себя, что времени болеть у него нет, и как бы тело ни просило сбежать куда-нибудь, чтобы побыть в тишине и спокойствии, Уилл держал себя в руках.       — Могу задать вопрос? — Голос Ганнибала вывел из тумана, рассекая бархатистостью внутреннюю борьбу.       Что он, что Том обладали приятным, ласкающим слух тембром. Уилл давно отметил, как они могли делать голос более глубоким, томным и, наоборот, резать им, словно лезвием, обдавая холодом. У них с Гарри так не получалось. Или они не старались?       — Какого характера? — Уилл задрал голову к потолку, крепко жмурясь, и открыл глаза, ощущая, что наконец твёрдо стоит на ногах.       — Медицинского, — спокойно продолжил Ганнибал, наливая чай, и встал перед Уиллом, протягивая изящную белую чашку.       Яркий аромат бергамота плавно поднимался вместе с паром, согревая.       Уилл слегка улыбнулся, принимая небольшую заботу о себе, и не спеша сделал глоток. Горячая жидкость приятно потекла по горлу, помогая расслабиться: напряжение покидало мышцы и грудная клетка раскрывалась навстречу облегчённому вздоху.       Стало лучше. И хотя внутри ещё сохранялось понимание, что это ненадолго, небольшая заторможенность помогала быть в приятном моменте.       — Моё тело пытается сбежать, чтобы всё переосмыслить. Я понимаю, что Гарри пытается меня защитить, но то, что произошло вчера…       Уилл громко выдохнул, вспоминая, как вчера их с Гарри взяли на прицел. Волосы на затылке встали дыбом от фантомного прикосновения дула.       Как он мог оставить оружие в бардачке? Как мог так легкомысленно отнестись к тому, что происходит?       В груди запульсировала липкая вина, разнося по телу ядовитые импульсы и оплетая разум и сердце.       Ганнибал слушал внимательно и в конце неторопливо сделал глоток чая, прежде чем ответить.       — Люди, которые нас любят, пытаются уберечь нас любой ценой, — с пониманием кивнул он, оставаясь сфокусированным на глазах Уилла, отчего стало немного неловко.       — Да, я знаю, просто… — Уилл отставил чашку на стол и вновь посмотрел на потолок, на вензеля лепнин по контуру, пряча руки в карманы домашних шортов и скрываясь от прямого зрительного контакта.       Вокруг разом стало мало места, захотелось сделать шаг назад, но он и так стоял вплотную к стулу. Мысли и слова то пропадали, то роились слишком быстро, из-за чего, кроме молчания, с губ больше ничего не срывалось.       Он снова чувствовал его.       Ту силу, что скрывалась за прямым разворотом плеч и нитями ткани белой рубашки. Из-за хорошо сшитого костюма ещё не выглядывала тьма, но Уилл её помнил через ощущения, когда разговаривал с Ганнибалом по телефону.       — Что мешает тебе отпустить обиду прямо сейчас? — На стол опустилась вторая чашка рядом с очками Гарри, что вновь ловили солнечные лучи и красиво бликовали на тёмно-зелёную скатерть. — Ты позволишь? — деликатно спросил Ганнибал.       Уилл с удивлением проследил, как его руку аккуратно вытащили из кармана, чтобы осмотреть воспалённую метку. И он… не сопротивлялся.       Прикосновения Ганнибала отличались от прикосновения Гарри или… Тома. Он бы назвал их… тяжёлыми? Властными? Отточенными? Нежными?.. Ганнибал знал, что делал, будь то ужин или разговор по телефону. Его жесты отливали незыблемостью, и Уилл невольно цеплялся за неё, чтобы снова устоять. И почему-то именно сейчас он ощутил благодарность за отсутствие вопросов об ободранных костяшках. Неужели их встреча с Томом и нехорошей компанией осталась в тайне?       — Не знаю, что мешает, — честно выдохнул Уилл, пытаясь отыскать ответ внутри себя, но всё, что он мог, это стараться не смотреть на слегка поджатые от лёгкого беспокойства губы и красные ободки радужек, казавшихся притягательными винными бликами в тени светлых ресниц.       — Вина поглощает нас как питон. Мы варимся в своей же желчи, причиняя себе боль. Но эта боль говорит о нашем согласии со словами или действиями другого человека. — Ганнибал аккуратно провёл подушечкой пальца по красному краю, и Уилл ощутил лёгкую дрожь, что поднялась снопом мурашек вверх по руке. — С чем ты согласился, Уилл? Во что поверил, что теперь это разъедает вашу с Гарри связь?       Слова Ганнибала глухо отпечатались в груди, вспарывая загрубевшие швы прошлого и высвобождая обрывки воспоминаний, что замаячили на периферии. Уилл привычно отмахнулся от них с горечью на языке.       Прошло больше года, как он вышел из первых тяжёлых отношений, но состояния… Они не выветривались так быстро, как хотелось бы.       — Ты хочешь знать, с чем я согласился? — тихо спросил он, прикрывая веки и опуская плечи. — Иногда я чувствую, что я… всего лишь слабое звено. И жизнь время от времени мне об этом напоминает.       Сколько бы он ни пытался оттолкнуть эту мысль, сколько бы ни приводил доводы себе и ни собирался доказывать другим, что это не так, ощущение того, что это именно так, раз за разом врезалось в его оболочку, протыкая и раня, сажая занозы на сердце и проталкивая их глубже.       Уязвимый. Слабый. Не такой, как все. Ничтожество.       — Уилл, — Ганнибал поднял его лицо ладонями и вкрадчиво посмотрел в распахнувшиеся от удивления глаза, — никто не может убедить тебя в этом, кроме тебя. И чем больше ты от этого бежишь, не принимая одну свою сторону, тем больше ты не принимаешь свою силу. Сколько ситуаций ты прошёл, через которые доказывал себе свою слабость?       По кухне разнёсся тяжёлый разочарованный вздох. Время замедлилось, загустело, словно остывший сливочный кофе, оседая на губах липкой правдой.       — Много, — прошептал Уилл, вцепляясь в спинку стула и на этот раз не имея возможности прервать плотный зрительный контакт.       В зрачках Ганнибала отражалась его суть. Он видел себя насквозь, осознавая, что Ганнибал понимал его. Видел и понимал прямо сейчас. Каким он предстал перед ним?       — Много, — снисходительно кивнул Ганнибал. — Но сколько ты проявил силы в те моменты. — Он мягко улыбнулся, огладив большим пальцем скулу, и Уилл замер, чувствуя, как участился пульс. Жар ладоней согревал и сплетался с жаром щёк от прилипшего к ним смущения. Слишком близко. — Гарри видит в тебе хрупкую фарфоровую чашечку, которую ставят на стол только для почётных гостей.       Уилл ощущал сладость его дыхания и успокаивающий и одновременно будоражащий запах росы. Он впитывал его, разделяя молекулы кислорода на двоих, не отстраняясь. Не думая отстраняться.       — А кем видишь меня ты? — не сводя взгляда с расширившихся зрачков, тихо спросил он.       Пауза. Четыре удара сердца, пока бордовые полулунки не мигнули чем-то тёмным, потерянный вдох и…       — Мангустом, которого хочется иметь под домом, когда мимо проползает змея, — твёрдо ответил Ганнибал, и время остановилось.       Уилл чувствовал, как сильно упёрся бёдрами в спинку стула, как заныли пальцы, продолжая крепко сжимать мягкую обшивку, но не мог перестать цепляться хоть за что-то.       Ганнибал говорил серьёзно, касаясь его, нарушая пространство, которое раньше мог нарушать только Гарри. И Уилл позволял ему это делать. Позволял ему проявить тактильность и позволял себе принять её. Нужные твёрдые слова, что что-то методично рушили внутри. Пробивали какой-то барьер между отринутой силой и слабостью, между желанием иметь семью и страхом её потерять.       Уилл с усилием сглотнул, ощущая нехватку воздуха. Кажется, он перестал дышать.       Тепло ладоней Ганнибала трогало струны души, когда большой палец вновь и вновь дарил ласку зардевшейся щеке, пока Уилл не почувствовал, как горела связь.       Их с Гарри связь.       Похоже, Ганнибал тоже это заметил и выпустил Уилла из кокона рук.       — Прямо и налево.       Уилл бросился к двери, ведущей в подвал, где поблескивал в ярком свете крытый бассейн.       Том и Гарри, немного помятые и со сбитым дыханием, кружили на матах, и Уилл остановился, не зная, что делать, что произошло. На губе Гарри искрилась кровь, гневный взгляд ярко-зелёных глаз метал молнии, пальцы стиснулись в кулаки.       Связь била электрическими разрядами настоящей злости, заставляя кисть стягиваться как при онемении.       Уилл хотел сделать шаг, но Ганнибал остановил его, ненавязчиво поймав за талию.       — Не смотри на Гарри как на фарфоровую чашку. Дай ему проявить себя и высвободить гнев. Поверь, Том не навредит ему, — шепнул Ганнибал, и горячее дыхание лизнуло шею, оставляя распустившийся след в виде мурашек и сухости во рту. — Разреши ему проявить свою силу так, как разрешил бы себе. Чувствуй.       Уилл хотел воспротивиться, но передумал, наблюдая за первым выпадом Гарри.       Пульс дёрнулся неровной строчкой по венам. Руки потяжелели, солнечное сплетение и горло загорелись, на языке появился знакомый металлический привкус.       Он чувствовал.       Потоки силы и всё, что Гарри долго копил в себе, высвобождались удар за ударом. В движениях ног и корпуса, в наклоне головы и скорости уклонения от ответного выпада Тома.       Он не дрался — он следовал внутренним импульсам. Подошвы ног плавились, как и спина, насквозь мокрая от пота. Хотелось быть мокрым. Хотелось выложиться по полной.       Из горла Гарри вырвался животный рык.       И Том ответил хищным оскалом. И если Гарри временами держал в узде внутреннего зверя, то Том, похоже, никогда не выходил из амплуа хищника.       Воздух вокруг пропитался молекулами обоюдной одержимости. Азарт, ярость, игривость, месть, слабость, сила, мгновение…       Хлёсткий удар попал по уху Гарри, и Уилл моргнул, возвращаясь к себе, но продолжая слышать звон.       Ладонь Ганнибала жгла кожу сквозь футболку, посылая жаркие импульсы по животу. Уилл только сейчас заметил, как крепко, но одновременно свободно его держали, и вспомнил момент, когда Ганнибал не дал влезть Гарри в их разборки с Томом. Очередная порция благодарности укутала тело, дважды за последние минуты позволяя Ганнибалу проявить тактильность.       Обмен за деликатность. Равноценный ли? Уилл пока не знал, поэтому попытался наиболее естественно отстраниться, когда услышал голос Гарри и вновь напряжённо замер.       — Это всё, на что ты способен? — хрипло спросил он, когда Том в очередной раз отразил удар и поманил его пальцами.       — Старая школа, прелесть. Хочешь увидеть что-то новенькое, удиви меня, — подмигнул тот, и Гарри выпрямился.       Холодок скользнул по позвоночнику от их последующего немого диалога. До этого никто не уступал. Их стиль оказался схож, время от времени они зеркалили друг друга, но теперь… Гарри облизнул красные губы и отошёл к бортику, повернувшись к Тому спиной.       — Ни ты, ни я не завалили друг друга. Так что свидание отменяется, — выдохнул он, поправляя съехавшую футболку. — Думаю, можно заканчивать. Отличный вышел поединок.       Провокация. Уилл напрягся, зная этот ход.       Том подошёл к Гарри вплотную и поймал его за плечи, когда Гарри развернулся, ударяя по сгибу локтя, губам и толкая в бедро.       — Один — один, — игриво отметил он, наблюдая, как губа Тома симметрично его налилась красным.       — Я этого ждал.       Том, удержав равновесие, с явным наслаждением втянул носом воздух, сладко облизываясь и на секунду прикрывая глаза.       И эта секунда решила всё.       Гарри оказался сбит с ног точной комбинацией, которой не ожидал. Он так же, как и Уилл, расслабился. И теперь лежал на мате с Томом на бёдрах и сцепленными кистями над головой.       Они находились друг от друга слишком близко, как Ганнибал и…       Уилл ощутил неприятный укол в груди и отвернулся, продолжая чувствовать на себе их бешеную энергию и укрощённый огонь. Цветок пульсировал двумя лепестками, но копоть и дым ушли. Обида померкла, и он с облегчением опустил плечи, смахивая шелуху едва зародившейся… ревности? Он пока не мог правильно распознать это состояние.       Главное, что они оба выпустили пар, только Гарри физически, а Уилл…       — Если ты попросишь Тома, он поможет тебе освоить некоторые манёвры, которые не входят в базовую подготовку агента ФБР, — подкинул хорошую идею Ганнибал, не собираясь убирать горячую ладонь с живота, отчего Уилл покраснел и кивнул.       Ганнибал мастерски менял темы. Теперь Гарри в глазах Уилла больше не выглядел хрупкой чашечкой. Вместо желания защитить его появилась лёгкая гордость.       — Я так понимаю, он и тебя научил? — коротко спросил Уилл, разворачиваясь к Ганнибалу. Он некоторое время рассматривал довольное выражение лица и прищурился, ловя нотки игривости в мимике, которую захотел распалить. — Хотя Царь горы уже был однажды свергнут с вершины, ведь так?       Ганнибал негромко цокнул, и вокруг глаз образовались лучики улыбки. Он аккуратно заправил ему за ухо кудрявую прядь, возвращая тактильную провокацию, прежде чем ответить:       — Мне больше нравится бассейн и психиатрия. Словом можно оперировать так же ловко, как скальпелем.       Уилл хмыкнул, ловя за этим признанием недосказанность, и выпрямился, бросая новую наживку:       — Какое оружие предпочитает доктор Лектер, кроме слова?       Ганнибал склонил голову вправо, и на глубине зрачков что-то мигнуло. Странный, нечитаемый блеск, потухший, не успев разгореться, но Уилл ухватился за него и приподнял брови, показывая, что поймал и не отпустит, пока не получит новые крупицы правды.       — В стрельбе нет ничего интимного, в отличие от момента, когда ты держишь в руках сталь, — тихо проговорил Ганнибал, словно разделяя с ним важную тайну. Уилл медленно моргнул, распознавая его скрытый посыл и что-то ещё. Приятную тяжесть скальпеля в руке… — Не стоит, не углубляйся, — прервал его Ганнибал, предупреждающим, но ощутимо мягким тоном. — Прошлое хирурга оставило свой отпечаток. Скальпелем я лишал жизни, поэтому ушёл. Теперь я его использую для заточки карандашей и копаюсь во внутренностях людей, не убивая, благо психиатрия это позволяет.       Уилл нахмурился, ощущая неприятный осадок, что его прервали.       — Ты хотел, чтобы я тебя увидел, — непонимающе качнул головой он.       — Ты увидишь в более подходящее для этого время, — примирительно улыбнулся Ганнибал, и что-то тёмное, что вновь удовлетворённо мелькнуло в глубине янтарных глаз, скрылось. За их спиной раздался громкий плеск воды и ругательства Гарри. — А сейчас у нас намечается поездка в ателье за костюмами. Гарри проиграл вам обоим свидание.       Уилл удивлённо обернулся и закатил глаза, когда Гарри вылез из бассейна и, поймав за торс Тома, плюхнулся вместе с ним обратно в воду.       Ясно. Истории имеют свойство повторяться.

***

Балтимор. Штат Мэриленд.

Гарри Поттер.

      Гарри никогда не думал, что ателье может выглядеть как модный дом. Дорогой антураж с золотыми элементами, мягкие диваны, столики с напитками и вкусным шоколадом. Их с Уиллом облепили со всех сторон, поставили на подиум, чтобы снять мерки.       Гарри ощущал жгучее смущение на щеках и шее, но мужественно держался, глядя на такого же красного и напряжённого Уилла.       Если бы они действительно решились на помолвку, чувствовали бы они сейчас себя так же скованно?       Тяжёлый вздох непроизвольно вырвался из груди, и Гарри поспешил взять себя в руки. Это же не последний раз, когда они выбирали костюмы на свидание, верно? Значит, он ещё успеет полюбоваться счастливым Уиллом и собой. А сейчас стоило расслабиться и достойно принять факт, что его уложили на лопатки.       Чёртов Том!       Настроение скакало от непривычно меланхоличного до агрессивно-злого. И Гарри приходилось прятать эмоции всё утро, пока не возникла возможность подправить Тому его слащавую улыбочку. Буря внутри нашла выход и теперь не терзала грудь, кроме маленького элемента, который витал в воздухе и искрил между ним и Уиллом. Их отношения требовали внимания.       И почему-то только Ганнибал не занимал его мысли, хотя стоять перед ним в одних боксерах ощущалось не слишком комфортно.       Гарри не поднимал взгляда, боясь увидеть в глазах Ганнибала… интерес. Однако и без Ганнибала жгучее внимание, нескончаемым потоком льющееся от Тома, отзывалось внутри как… как…       — Мордред тебя подери! — рыкнул Гарри. — Хватит на меня пялиться!       — Прости, прелесть. — Том обаятельно улыбнулся, предвкушающе облизнув нижнюю припухшую губу, на что Гарри чуть не задохнулся от непонятного волнения, охватившего низ живота. — Тебе так идут руки, сцепленные над головой, — почти на ухо прошептал он, подойдя к Гарри вплотную и касаясь дыханием оголённой кожи. — Я подберу для тебя что-нибудь, чтобы другие на нашем свидании не могли оторвать от тебя глаз.       Гарри смотрел в пустоту перед собой, ощущая пульс где-то под горлом. Он непроизвольно сжимал пальцы в кулаки, слыша за словами Тома что-то другое.       Его запах снова обволакивал, наталкивая на единственно верную мысль: Том найдёт для него такой костюм, благодаря которому будет продолжать пожирать его глазами. И не только он… Ещё этого не хватало!       — Не смей, — хрипло отозвался Гарри и вышел из оцепенения. — Даже не думай! Я сам выберу себе что-то, ясно?       Том недвусмысленно цыкнул и сделал жест, приглашающий Гарри погрузиться в море костюмов, рубашек и аксессуаров.       Как же он попал, Мерлин! Как же он попал…       На деле всё оказалось ещё хуже, чем он представлял. К третьему комплекту, который он выбрал, внутри родилась неприязнь к мелким пуговицами на рубашке. К пятому он стоял, прислонившись к стене без штанов и с наполовину надетым пиджаком.       Всё, он больше не мог! Мерлин, как его это достало!       В этот момент Уилл аккуратно зашёл к нему за штору с двумя бокалами шампанского.       — Я бы мог надеть костюм с выпускного и поставить на этом точку, — простонал он, садясь на пол около зеркала и отпивая из бокала. Выглядел он так же замучено и взъерошено. — Чувствую себя вешалкой, на которую пытаются напялить мишуру, чтобы она стала ёлкой. Но она даже под мишурой останется вешалкой.       Он потёр лицо, и Гарри невольно потеплел. Усталость отошла на второй план, когда он подсел к Уиллу и в знак поддержки и понимания боднул его в висок.       — Ты никогда не был вешалкой, — промурчал он. — Хотя, если вспомнить наше первое свидание, тебе даже официантка подсунула номер и была не прочь на тебя запрыгнуть уже за столом.       В памяти невольно всплыли моменты с их других прогулок и посиделок в кафе или парке. Они не пытались произвести впечатления друг на друга, оба немного нервничали и предпочитали удобную одежду, лёгкую в носке и уходе. Хотя на первой встрече они всё же надели рубашки и галстуки, которые после отправились в долгий ящик.       Уилл ухмыльнулся, передавая Гарри бокал с пузырящимся содержимым. Его взгляд посветлел, но Гарри не заметил в нём привычного блеска.       — Ты нормально себя чувствуешь? — аккуратно спросил он, рассматривая бледное лицо. Возможно, оно казалось таким из-за яркого освещения.       Но Уилл ответить не успел.       — Эй, малыши, может, уже сдадитесь нашему вкусу и поедем куда-нибудь в ресторан или на прогулку? — раздался насмешливый голос Тома с перчёнными нотками едва ли замаскированного лёгкого раздражения.       Кажется, они все устали. Пора заканчивать и признать, что идея с костюмами оказалась провальной.       — Предлагаю компромисс. — Из-за тяжёлой бежевой шторы появилась рука Ганнибала с вешалкой. Гарри звучно стукнулся головой о стену, когда увидел очередные брюки. — Я выберу костюм для Гарри, а Том — для Уилла. Согласны?       Уилл фыркнул, привставая, и забрал брюки.       — У вас будет одна попытка, доктор Лектер, — иронично отозвался он, откладывая вешалку на прикрытый горой одежды пуфик и возвращаясь на пол. — Иначе победа Тома обнуляется.       Гарри удивлённо посмотрел на Уилла и, услышав от Ганнибала «нам больше и не требуется», облегчённо выдохнул и поставил бокал с нетронутым содержимым на столик.       Непонятная тревога заворочилась в груди, стоило Гарри вновь взглянуть на прикрывшего веки, бледного Уилла.       Метка молчала. И хотя она давно перестала зудеть, Гарри понимал, что они не поговорили. Не прошли рубеж, когда их отношения стабилизировались. И он чертовски жалел, что всё так получилось, но если бы Уилл оказался на его месте, разве он не поступил бы так же?       — Из меня вышел плохой партнёр, да? — грустно усмехнулся Гарри и стащил с плеча пиджак, чтобы положить его рядом на пушистый ковёр.       — Ты же знаешь, что это не так, — тихо отозвался Уилл, не разлепляя век.       Какое-то время они сидели в тишине, разбавленной приглушёнными нотами классической музыки. Чувства никак не складывались в слова, и Гарри положил голову Уиллу на плечо, смотря в пол на пушистые ворсинки.       С Уиллом что-то происходило, но он не понимал что. Не чувствовал. Это же из-за него ведь, да? Что он… что он делал с их отношениями? Почему продолжал неспециально отдаляться? Почему не мог сразу всё рассказать?       — Прости, — устало прошептал он и вытянул ноги. — Порой мне кажется, что я веду войну с целым миром. — Он потёр лоб, машинально проводя пальцами по шраму. — Этот человек отнял мою семью, когда мне был год. Хотел, чтобы я был мёртв, но благодаря Северусу я выжил и жил у дяди и тёти. Он чужими руками хотел свести со мной счёты, но заказ сорвался. И в двенадцать лет он нашёл меня. Четыре года я провёл в его руках, чтобы стать машиной для убийств, ничего не подозревая и желая отомстить вовсе не ему. Подмена ценностей, воспоминаний. Я помню, что сказал Ганнибал, но я… То, что я прошёл, невозможно стереть из памяти. И мой шрам служит напоминанием, на какие ужасные вещи способен этот человек.       Уилл как-то странно хмыкнул и прижался к его макушке щекой. Пальцами он мягко погладил кисть Гарри и соединил их ладони.       — Что я могу сделать для тебя сейчас, чтобы мы прошли это вместе? — кротко спросил он, и Гарри зажмурился, давя ком в горле. — Я устал от скрытой правды и ощущения, что я бесполезен в нашем союзе. Но если тебе нужно, чтобы я никуда не вмешивался… Я не знаю, как это сделать. Как не переживать за твою, за нашу безопасность. Когда ничего не делаешь, то словно…       — Обрекаешь другого на смерть своим бездействием, — закончил за него Гарри.       Он знал это чувство, понимал его как никто другой. И он тоже рвался бы любым способом помочь любимому человеку.       — Гарри, пожалуйста. Я не хочу больше ссор и пустых разговоров. — Мольба в голосе разрывала. В груди стало на мгновение нестерпимо больно. Уилл бережно перехватил его и уложил головой на колени, как он любил. — Пожалуйста.       Гарри стиснул челюсти и через несколько секунд резко расслабился, примеряясь с действительностью.       — На следующей неделе приедет Северус и всё расскажет. А я дополню тем, что знаю, — сдался он.       Уилл смотрел на него с благодарной улыбкой, и на душе у Гарри полегчало, хотя под кожей гулял мороз несогласия со своими словами. Хотелось кричать, чтобы Уилл просто жил и оставался в безопасности. Ведь одну семью он уже потерял, вторую потерять он не имел права.       — Ещё неделю будешь обманывать себя, что таким образом способен меня защитить? — с любопытством спросил Уилл, приглаживая чёрную чёлку.       Гарри удивлённо захлопал глазами.       — Ганнибал на тебя плохо влияет, — фыркнул он и тут же утонул во влажности губ под брошенное «он тут ни при чём».       — Прошу прощения, — вовремя раздался голос Ганнибала по ту сторону бархатной шторы. — Мы с Томом закончили подбирать для вас образы.       Уилл нехотя оторвался от Гарри и выдохнул.       Они несколько секунд смотрели друг на друга, но Гарри так и не решился признать, что эта неделя ему нужна, чтобы смириться до конца. Неужели и этот разговор останется очередной запятой?       — Мы будем мерить тут, — отозвался он.       — Не заляпайте вещички, — вклинился Том, явно намекая на что-то непотребное.       Ну конечно!       Гарри тут же вспыхнул, жар прилил к шее и ушам. Он до сих пор ощущал тяжесть тела Тома, стальную хватку на запястьях, помнил его удовлетворённый прищур, медленное движение языка по губам и запах. Окутавший со всех сторон запах перечной мяты, что за несколько секунд до поражения наполнил его тело и расслабил.       — Именно это мы первым делом и сделаем, — буркнул Гарри, поднимаясь.       Он резко дёрнул штору и скрестил руки на груди.       Ганнибал стоял с довольной улыбкой и предвкушающе сверкал глазами, держа вешалку с костюмом. Приятный тёмный с пурпурным оттенком цвет приковывал внимание.       — Я подумал, тебе подойдёт под яркий цвет глаз и подчеркнёт фигуру. Рубашка со спрятанными пуговицами и чёрная бабочка освежит, сделав акцент на лице. В дополнение я бы выбрал запонки с александритом и чёрные туфли. Что скажешь?       Гарри скользнул пальцами по гладкому пиджаку и сглотнул. Ткань красиво отливала на свету чем-то похожим на гранатовый цвет и всё же оставалась тёмной.       — Я не… — Он ошарашенно отступил, завидев ценник.       — Примерь. — Ганнибал сделал шаг к нему и вручил вещи, без слов говоря, что это не обсуждается.       Рядом такой же ошарашенный стоял Уилл. Том выбрал ему костюм с золотым отливом. Или оливковым. В любом случае цвет перетекал красиво, и Гарри точно знал, что Уиллу подойдёт.       Том с невозможно довольной улыбкой закрыл за ними штору, оставив их наедине друг с другом и неприлично дорогими «подарками». Гарри выдохнул, начиная одеваться и надеясь, что за обувью и запонками они сегодня никуда не поедут.       Через несколько минут они стояли перед зеркалом и не могли оторвать друг от друга глаз.       — Невероятно, — прошептал он.       Уилл со смущённой улыбкой кивнул. В его образе отсутствовал галстук, поэтому слегка расстёгнутая рубашка аппетитно открывала шею. Да, ему шло. Очень.       У Гарри же дурацкая бабочка висела набекрень.       — А что мы говорили? — Том бесцеремонно отодвинул шторы, и Гарри бы с удовольствием научил его манерам, если бы сейчас мог. Но он не мог.       Том выглядел ещё более шикарно, чем они, в чёрном приталенном костюме, что делал его выше и притягательнее.       — Безупречные, — отозвался Ганнибал, поправляя рукава белоснежной рубашки. Его галстук отлично сочетался с образом Уилла по цвету, а нагрудный платок — с образом Гарри.       Уилл покраснел и отступил, однако Том поймал его за плечи и, не отрывая взгляда от отражения, поправил ему рубашку, расстегнув ещё одну пуговицу.       — Вот теперь что надо, — улыбнулся он. — Дерзко и со вкусом. Что скажешь, прелесть?       Гарри растерял слова ещё в тот момент, когда Ганнибал принялся перевязывать ему кривую бабочку. Свежий запах росы выветрил любые мысли, во рту стало сухо и даже фруктовый вкус давно выброшенной жвачки исчез. На мгновение исчезло всё, оставив жар на ключицах и шее в тех местах, которых касался Ганнибал.       Почему-то рядом с ним Гарри всё ещё терялся, поэтому стоял, отведя взгляд и стараясь не думать о том, что происходит. Но мельком всё равно чувствовал, как в этот момент их ещё тонкая связь давала о себе знать. Маленькие кусочки создаваемого доверия в их тандеме складывались в новый узор, уплотняясь.       Гарри примирительно выдохнул и откашлялся, когда Ганнибал закончил и отошёл, любуясь им и Уиллом.       — Мне очень нравится, — тихо отозвался он.       — Что ж. Тогда свидание мы разделим на две части. Первая будет проходить в VIP-ложе в опере в эту субботу. Как раз костюмы будут готовы, — обольстительно улыбнулся Том.       — А вторая? — нахмурился Уилл.       Да, он явно остался не в восторге от этой идеи. Большое скопление людей, шум и прочее. Гарри понимал его, но одновременно он ни разу не посещал оперу и ему хотелось.       — Мы думали насчёт ресторана, но решили оставить это на ваш вкус, — закончил Ганнибал. — Всё же первый раунд у вас обошёлся ничьёй. Будет честно разделить выбор места свидания на вас с Томом двоих.       Гарри бросил на Тома предупреждающий взгляд:       — В следующий раз на лопатках окажешься ты!       Он подошёл к нему вплотную и неосознанно сделал глубокий вдох обжигающей лёгкие мятой. Снова она!       — Это не соревнование, прелесть, — прошептал Том, наклонив голову чуть право. — Но если так не терпится отыграться, жду завтра рано утром тебя во дворе. Я знаю, как устроить нам приятный реванш. — По коже рассыпался бисер мурашек, когда Том поправил ему воротник пиджака и наклонился. — А сейчас предлагаю пообедать. Как насчёт шведского стола с видом на набережную? — обратился он уже ко всем.       И конечно, после мучений с костюмами хотелось немного отдохнуть. И Гарри немного расслабился, в глубине души надеясь, что за ними никто не будет следить и день пройдёт хорошо. В конце концов, он и правда не один. И за жизнь Уилла при таких обстоятельствах можно не переживать. Ведь правда?