За осколками нежности

Группа поведенческого анализа (BAU). Куантико. Штат Вирджиния. Гарри Поттер.

      Прохладный воздух кондиционера забирался под рубашку и холодил кожу шеи и рук. Волосы приятно перебирал ненавязчивый поток, расслабляя и помогая трезво смотреть на расследование, а не умирать от жары в душном помещении и не уходить мыслями в тревожное состояние.       Гарри кропотливо вёл учёт мест, делясь с Джеком наблюдениями, и составлял карту местности Миннесоты, отмечая, сколько людей и куда ему может понадобиться, чтобы потом отдать полный отчёт и запросить нужные сведения по тем моментам, где у него остались вопросы. А такие имелись, например, студенческая парковка. Как приехали те девушки на занятия? Их привозили родители, они пользовались общественным транспортом или добирались иным способом? По двум жертвам имелась информация, по остальным шести — нет.       Гарри искал любые схожести, которые сделают портреты «золотого билета», возможной будущей жертвы, чьё убийство он настроен предотвратить, и Гермионы наиболее схожими.       Семейное положение родителей девушек? У всех родители в хороших отношениях друг с другом.       Хобби? Ничего особенного. Ничего того, что могло бы их объединить. Обычные подростковые увлечения, ничего серьёзного и одинакового. Как вариант: неопределившиеся на жизненном пути девушки. Ещё метались, кем быть, куда поступать после колледжа.       Внешность? Совпадение на сто процентов с тем, что их объединяло, но неужели только это? Неужели только внешность? Внутренние качества не определяли жертв как тех, кого захотят похитить, так ли это?       Что он с ними делал?       Гарри глухо постучал кончиком ручки по бумаге и потёр пересохшие губы подушечками пальцев, вновь чувствуя прохладные вихри от кондиционера.       На этот вопрос он долго искал ответ, но понял одно: главное, что убийца с ними делал — это то, чего не мог сделать с «золотым билетом». Вопрос следующий и наиболее важный в текущем контексте — почему именно сейчас?       — Эти девушки встали на учёт? — спросил Гарри Джека, попутно пролистывая папку с делом.       Почему убийца начал охоту восемь месяцев назад? Что подвигло его к этому?       — Если ты про миннесотский Центр помощи омегам, то нет. Конкретно в этом центре они не стояли на учёте. Несколько девушек приехали в колледж из других штатов и жили в общежитии, — задумчиво объяснил Джек, как обычно, складывая руки в замок перед собой. — Ты можешь встать на учёт куда угодно, но, как ты знаешь, система ещё не отлажена: она не видит тебя в общей базе, только в одной конкретной. Более того, далеко не все хотят сдавать кровь в Банк данных и становиться частью системы.       Гарри понятливо кивнул.       Это логично. Он сам встал на учёт в балтиморском Центре помощи омегам только из-за учёбы в академии. До этого он обходил подобные заведения за милю, тем более Банк данных, где все чувствовали себя как под микроскопом.       Не шибко вежливый персонал, неприятный запах спирта и хлора, медсестра не могла попасть в вену иглой с первого, второго и даже третьего раза. Что это вообще? После неё он месяц ходил с гематомой на всю руку! Отвратительное место, и отзывы о нём такие же.       Гарри неприязненно поморщился, вспоминая ужасное посещение Банка данных, и слегка передёрнул плечами.       Если государство хотело привлечь людей, ему следовало подумать о качестве услуг.       И в Центр помощь он встал, испытывая сильный мандраж, что его будет легко найти и раскрыть, а через него и его возможную на тот момент семью. Это сейчас системы не связаны, но в будущем…       Гарри выдохнул сквозь стиснутые зубы, отмахиваясь от назойливых мыслей, что вновь попытались проникнуть в голову и овладеть сознанием. Задушить его в потоке нервозности, перекрыть кислород чувством вины и сомнениями.       Ладно, что сделано, то сделано. Это вынужденная мера, необходимость, с которой ему пришлось мириться, ведь до поступления он не светил данными ни в Великобритании, ни здесь, и не собирался этого делать, тем более сдавать кровь и раскрывать для системы свой запах. В итоге сейчас он есть в базе, и, слава Мерлину, доступ к его карте, как к агенту ФБР, зашифрован. Без разрешения сверху никто не может увидеть его данные, даже его имя — система просто не пропустит или выдаст ошибку.       — У них могли остаться телефоны с приложением от того Центра помощи, где они были зарегистрированы, — предположил Гарри, кусая ручку, вновь натыкаясь в отчёте на недостачу информации. Две не встали на учёт, по остальным информации нет. Как так?       Об этом могли знать их родители. И это можно посмотреть по почтам, либо позвонить туда, где они жили до колледжа.       Гарри отметил ещё раз посмотреть маршрут учебных заведений и направлений, с которых пропали девушки, может, он мог что-то упустить, и перевёл взгляд на телефон.       Так, приложение… Что здесь можно сделать, как оно может сейчас помочь?       Локальное приложение для омег — очень удобная вещь. Он сам активно пользовался им вместе с Уиллом. Когда подходило время цикла, оно напоминало о возможности зарезервировать номер в специальном отеле, купить средства предохранения и блокаторы, обратиться к врачу. Также там имелся доступ к такси для омег, службе помощи, горячая линия психологической поддержки, рецепты на препараты и пошаговая инструкция, что делать, если цикл начался внезапно посреди улицы или в транспорте. Специалисты проведут омегу в безопасное место и сделают всё, чтобы его или её никто не обидел.       Хоть что-то хорошо работало. Правда, ещё не понятно, работало ли оно так хорошо в конкретном городе или штате, или во всех. Похоже, Гарри ещё предстоит это выяснить.       Несмотря на довольство и чувство защищенности омег, это создавало много негатива со стороны альф, для которых, между тем, тоже имелось специальное приложение и Центры помощи, но это редко пользовалось спросом, потому что встретить альфу в гоне гораздо сложнее, ведь гон провоцируется циклом. Гарри не любил слово «течка» — слишком животно оно звучало. А вот «цикл» ложился на язык идеально. И потом проще позвонить начальнику и предупредить о «цикле», чем скулить о «течке». Явно разный уровень взаимопонимания.       Гарри нервно пожевал губу, вновь и вновь просматривая анкеты девушек, пытаясь найти ещё моменты, до которых можно и нужно докопаться: чем больше он найдёт, тем больше шансов на успех. В его деле любая нитка, любая пылинка могла привести к убийце.       — Думаешь, это как-то связано с их созреванием как омег? — спросил Джек, что-то записывая и изредка поднимая взгляд на разложенную карту с красными, чёрными и зелёными квадратами и пометками.       Гарри замер, цепляясь за эту мысль и тут же принимаясь её раскручивать. Вопросы Джека часто несли в себе ответы, недаром в академии и за её пределами его называли гуру.       Гарри когда-то прочитал, что раньше, очень и очень давно, вторых полов насчитывалось не три, а пять или шесть. И если бы у Гарри спросили, кого бы он посчитал альфой всех альф, то есть дельтой, он бы без лишних раздумий ответил: «Джек».       Джека слушались все, и многие опасались его умения повышать голос и пронизывать взглядом. И насколько сильно кто-то опасался его, настолько же сильно его уважали и шли за ним.       Гарри повезло с наставником. После всего, что он прошёл, Джек стал первым, кому он доверял. Доверял и всё равно молчал о своей жизни, где приключилась полная ж…       На листе с пометками о предстоящих делах появился новый вопрос, связанный с созреванием пропавших девушек.       Женщины-омеги зрели иначе, чем мужчины-омеги, так же как и женщины-альфы и беты — все они имели разный возраст и этапы физиологического взросления. Гормоны, что одним женщинам давали возможность создавать сперму в яичниках, вырабатывались позже. У некоторых это происходило в двадцать пять лет и старше, позволяя им до этого оставаться вне второго пола и иметь семью и детей. Дальше организм менялся, и способность давать жизнь менялась на иную ветвь развития. Второй пол, альфийский, вступал в активную стадию и оставался до конца. Правда, многие женщины шли на осознанный шаг, чтобы заблокировать его и жить как беты, и Гарри не мог их осуждать, хотя сам невероятно любил свою природу и временами тихо мечтал о тёплом очаге в доме, где слышен детских смех, где они с Уиллом любят друг друга. Ну, теперь не только с Уиллом…       У бет половая система оставалась стерильной: ни запахов, ни дополнительных гормонов. Обычные люди, ведущие обычный образ жизни, вполне способные создать семью без опоры на запах и найти Истинного. Правда, запахи альф и омег они тоже не различали, но в век доступных и достаточно экологичных блокаторов и спреев они ничего не потеряли. Скорее приобрели, ведь им не требовалось обучаться выдержке, ходить в школе на дополнительные занятия по развитию контроля в экстренных и бытовых ситуациях. Счастливчики.       У омег второй пол активно проявлялся в пятнадцать-шестнадцать лет, но понять, кто родился, можно сразу по тем гормонам, которые даже в спящем режиме присутствовали внутри. В подростковом возрасте у них открывался запах и чаще всего появлялась метка, если они с ней не родились или она не проявилась гораздо раньше, как у Гарри, например.       Метка.       Гарри перевёл взгляд на чёрный полумесяц и незаметно улыбнулся уголком рта, вспоминая ощущение, когда он впервые осознанно вызвал цветок.       Цветок есть у всех. У каждого союза он свой. Отсутствие лепестка или лепестков говорит о количестве партнёров, и в школьной программе есть урок, посвящённый Истинности и цветам. Как определить вид и сорт, сколько должно быть лепестков у каждого вида, подвида и прочие тонкие моменты.       Гарри улыбнулся в кулак, когда перед мысленным взором встала картинка, как они всем классом считали лепестки у дикой астры Невилла. Насчитали восемьдесят восемь из восьмидесяти девяти с девятой попытки. После столь активной работы их отпустили с занятия пораньше, а Невиллу сказали, что его партнёрша очень креативная и терпеливая, раз у них такой цветок.       Намеренно вызвать цветок можно одним способом, когда не просто думаешь об Истинном, но и чувствуешь связь. В груди становится тепло, и это тепло бежит по руке к метке. Впервые Гарри почувствовал нечто похожее на нежность, когда ему удалось уловить эту связь где-то под сердцем. Он с восхищением смотрел на зубянку. Не шибко маленькую, что означало разницу в возрасте у партнёров. Теперь он понимал, почему цветок выглядел так, но тогда он испытывал смешанные чувства. Ведь большая разница — это и про разные интересы, про разный опыт и разные взгляды на жизнь, но он старался лишний раз не переживать. Пока не узнал, что цветку не хватает три лепестка.       Три!       Гарри закатил глаза и замер, косясь на Джека, что отошёл к двери кабинета и погрузился в телефонный разговор.       Мерлин, он так глубоко задумался, что не слышал звонка, не заметил, как Джек встал. Это не очень хорошо, но…       Гарри ощутил вибрирующее тепло, думая об Уилле. Его открытый, полный обожания взгляд всегда дарил счастливые искры, что растекались янтарным мёдом по телу, заставляя сердце биться быстрее. С Уиллом хотелось быть ласковым и отзывчивым, дурачиться и наслаждаться жизнью. Встретив его, Гарри словно учился заново дышать, учился доверять, доверять судьбе в том числе.       Цветок тут же засиял над рукой, и лепесток, принадлежащий их с Уиллом связи, загорелся ярче других и едва заметно запульсировал в такт сердцебиению на той стороне связи. Гарри довольно прикусил нижнюю губу и мысленно послал Уиллу ощущение нежности, которое испытывал сейчас, когда думал о нём, стараясь не омрачать мысли другими вещами.       Он будет беречь их связь до последнего. И никогда её не предаст.       Пусть он вспыльчивый и импульсивный, пусть случайно может задеть и обидеть, но он навсегда останется верным душой.       Гарри выдохнул и попробовал пойти дальше, сделать то, чего никогда не делал. Он подумал о Томе.       Ощутить их связь оказалось труднее, ведь она ещё неподтверждённая. Где-то под сердцем стало прохладнее, чувство яркого медового, обволакивающего тепла сменилось на свежесть вечернего ветра, дующего в лицо с бирюзового моря. Сознание затопило другим взглядом: насмешливым, прищуренным, глубоким и тёмным. Чёрная футболка и царапины на ключице, сильные руки и тонна сарказма. Губы загорелись от мятного поцелуя, и щёки зарделись от остаточного стыда перед Уиллом за это, возмущением и… откликом связи.       Она проявилась на зубянке золотым сиянием лепестка Тома, но пульсации Гарри не почувствовал. Ещё рано. Он ещё не пришёл к полному принятию их будущих отношений, хотя сегодня утром ему понравилось готовить для всех и быть в кругу… семьи.       На каком-то уровне он вроде бы принял двух альф в их тандем, но не уходил глубже, ища опору в том, что уже есть. Поэтому он не особо интересовался ими, позволяя себе временно плыть по течению. И его успокаивало, что Уилл делал то же самое. В отличие от альф, которые интересовались всем при любой возможности. Настырные!       Гарри вновь покосился на спину Джека, скрывшуюся за стеклянной дверью, и решился на ещё один шаг — попробовать соединиться с третьим потоком.       Здесь всё оказалось сложнее. Намного сложнее. Поймать связь внутри никак не удавалось, но даже вроде бы уловив отголоски, он вновь терял её, словно капли росы, что просачивались сквозь пальцы и падали в густую, прохладную траву.       Воспоминаний о спокойном взгляде тоже не давали никакой реакции. Педантичность и вежливость, аккуратность. Нет, это не трогало его. Гарри стоило найти что-то, что откликнется в сердце.       Что это может быть?       Он мысленно простонал и закинул руки за голову, прикрывая глаза.       Где же то важное, что он оставил для себя?       Разные воспоминания появлялись словно карточки с картинками для проектора, которые оживали, стоило поднести их поближе к лицу или вставить в жужжащее устройство.       Первая встреча в магазине, когда их связь выбила пробки, разговор в кафе, канапе?.. Разговор по телефону…       Что-то шевельнулось в душе, и Гарри, нащупав это, замер, испытывая смешанные чувства.       Что он сейчас делал? Пытался наладить связь с каждым? Наладить контакт?       Где-то внутри его грызла ассоциациями происходящего с изменой. Это так… неправильно. Он ведь любит Уилла, а тут… Но ведь Ганнибал обещал позаботиться о двух омегах, сказал, что сможет принять и любить их одинаково. Одинаково сильно любить и Гарри, и Уилла.       Это же не измена? Попытаться довериться тем, кого подарила им Истинность. Уилл же… не считал это изменой? Только сам Гарри.       Он тяжело выдохнул, мысленно возвращаясь к разговору под деревом, снимая проектор воспоминаний с паузы и прогоняя навязчивую вину, что стиснула грудь подобно кожаным ремням перед смертной казнью. Самобичевание убивало лучше и больнее любого электричества.       Что он помнил?       Тот день. Жаркое утро. Голубое небо. Лёгкий ветерок треплет волосы. Искренний, увлечённый, полный серьёзности голос Ганнибала в телефоне:       «Я бы принял тебя под свою защиту, смог бы стать опорой для вас обоих. Я готов сделать это и сейчас».       — Так сделай это сейчас, — умоляюще прошептал Гарри, понимая, что иначе у него ничего не получится. Иначе он снова ничего не ощутит.       Прошло несколько секунд. Следом ещё. И ещё. Две, три, пять, семь, четырнадцать…       Гарри продолжал сидеть, не двигаясь и не дыша. Концентрируясь на прошении так сильно, как только мог. Виски неприятно запульсировало от напряжения, грудную клетку стянуло в спазме, и тут цветок откликнулся. Лепесток Ганнибала медленно налился ярким золотым светом, и Гарри чуть не подпрыгнул от восторга.       Мерлин! У него получилось! Получилось прочувствовать все три линии связи!       Гарри, как счастливый ребёнок, несколько раз прокрутился на стуле, неверяще рассматривая золотую зубянку.       Цветок парил над рукой, двигая листьями и роняя маленькие искры. Словно живой, такой же дышащий и пышущий здоровьем, как и все они вчетвером.       — Невероятно! — выдохнул Гарри, и едва не потерял контакт с Ганнибалом, когда громкая вибрация и мелодия разрезали плотную тишину.       Телефон, молча лежавший на столе, ожил и трижды пикнул, уведомляя о нескольких входящих сообщениях.       — Мерлин, что…       «Гарри, всё в порядке? Тебе нужна помощь?» — пришло первое, тактично взволнованное от Ганнибала.       Сердце ускорилось от мысли, что Ганнибал действительно любезно подтолкнул их связь, чтобы помочь Гарри. Дал ему понять, что держит слово, что рядом даже на расстоянии. Даже в то время, пока сам Гарри это отрицает. Пока что.       Интересно, о чём думал Ганнибал, чтобы прочувствовать их связь?       «Изучаешь физиологию во время работы, прелесть? Похвально. Люблю плохих полицейских, у них весьма богатая фантазия».       Гарри громко фыркнул и тут же зажал рот рукой.       Прекрасно! Даже здесь Том нашёл что сказать. Что ж, другого Гарри и не ожидал.       И третье сообщение пришло от Уилла:       «Я тоже тебя люблю. Надеюсь, Джек несильно наседает?»       — Джек несильно наседает. Джека вообще здесь нет, — улыбнулся Гарри и распластался на стуле с теплом в груди, что вновь обнимало его мягким пледом ощущения нужности и заботы.       Возможно, всё не так уж и плохо. Ведь могло сложиться иначе. Например, его Истинный мог погибнуть до встречи. И тогда его цветок стал бы чёрным, пока не рассыпался со временем, превратившись в пепел, и не исчез вместе с меткой. Или его могли отвергнуть. Или он мог, как хотел изначально, но передумал.       Связь вновь странно потянуло, и цветок словно вздохнул, мигнул лепестком Ганнибала.       — Нужно ответить ему, — машинально прошептал Гарри, открывая чат и печатая, стараясь искренне прочувствовать то, что хотел передать, пусть оно пока и выходило скудно.       Ничего, у них четверых ещё есть время поладить друг с другом. Есть же?       Он ответил на все входящие сообщения и посмотрел на чёрный полумесяц на руке.       В его медкнижке говорилось, что зубянка проявилась до года. Считается, чем раньше первый раз появляется цветок, тем раньше человек встретит Истинного, но Гарри, похоже, как всегда, стал исключением. Потому что до года или в год он никого не встретил. Как он мог встретить Уилла или…       Гарри нахмурился.       Том тоже жил в Великобритании. Могли ли они где-то пересечься? Хотя что это бы дало в то время? Ничего.       — О чём думаешь? — Джек вернулся на место, и Гарри ощутил себя ребёнком, который изучает «физиологию», когда родителей нет в комнате.       «Чёртов Том!» — возмутился Гарри такой ассоциации.       — О метках, — быстро обозначил он и выдохнул, переключаясь на расследование. Кое-что ему пригодится. — Если они есть, тогда Гермионе не придётся замазывать метку. — Гарри посмотрел на часы, понимая, что их встреча с Джеком подходит к концу и он неплохо поработал. — Мне нужно ещё несколько минут, чтобы всё доделать.       Джек кивнул, не трогая Гарри вопросами, пока тот перелистнул страницу и углубился в изучение информации о жертвах.       На этот раз отчёт его порадовал. У всех девушек имелись метки.       Гарри отметил на листе, что метки есть, а вот информации о возрасте их появления и появления цветков нет. Да что ж такое! Информации о партнёрах тоже нет, что естественно, потому что никогда не знаешь, кто стоит по ту сторону полумесяца: альфа тебя ждёт там, бета или омега.       Конечно, сейчас в Америке активно создаётся портал, куда люди загружают через специальные анкеты свои цветы, чтобы найти вторую (реже третью и четвертую) половинку, но пока мало кто этим пользуется. Истинность для многих естественна, пары часто находят друг друга, не подгоняя время. Да и доверия к системе у самого Гарри, например, пока нет, ведь она не даёт конфиденциальности агентам и передаёт данные другим странам.       — Возможно, его «золотой билет» вошёл в фазу созревания, либо у неё появилась метка и он не согласен делить её с кем-то ещё, хотя придётся. Возможно, это побуждает его на убийства. Он не может убить ту девушку, поэтому убивает ей подобных. Помимо внешности, это может быть схожий запах. Мне нужно знать точно, чтобы мы могли опрыскать Гермиону феромонами при необходимости, — озвучил домыслы Гарри и поставил восклицательные знаки рядом с графами о телефонах, запахах и обязательной проверке Центров по тем штатам, откуда прибыли девушки.       Ему предстоит связаться со всеми семьями или съездить к ним. Мерлин, разве это возможно сделать за месяц? Может, Джек пошлёт туда кого-то ещё со списком подготовленных Гарри вопросов?       Жаль, что Уилл не работал с ним в этом деле. Вместе они бы успели в несколько раз больше за такой же короткий промежуток времени. Да и в отчёте имелась куча дыр, которую стоило закрыть. Почему нет данных по таким важным аспектам? Почему нет данных о проверке регистраций в приложении? Кто занимался этим делом, если…       Гарри посмотрел на страницу тех, кто составлял отчёт, и увидел несколько разных фамилий. Ясно. Дело кочевало из рук в руки ещё и по разным штатам. Неудивительно. С пропавшими без вести людьми работают иначе, не как с убитыми. Подросток может сбежать из дома, и должен пройти срок, чтобы его объявили в розыск. Это понятно, и всё же такой подход Гарри ужасно не нравился.       — Ты сегодня очень напряжённый. — Джек выжидающе посмотрел на Гарри, когда большая стрелка часов коснулась отметки двенадцать. Их встреча подошла к концу.       О нет, он не напряж…       — Просто много работы, — соврал Гарри, опуская глаза на дело и передавая Джеку записи и план местности. — Вот этот квадрат я буду исследовать последним, — сказал он, напоследок отмечая красным открытое пространство вдали от общежития и колледжей.       Джек принял бумаги, но продолжал изучающе и недоверчиво смотреть только на него, отчего Гарри хотелось сжаться в комок и сдаться.       В солнечном сплетении родилось опасное чувство — потребность в безопасности, в защите. Неуёмная жажда того, что кто-то, хоть кто-то скажет, что они справятся, что всё с его семьёй будет в порядке, что Уиллу ничего не угрожает…       Он шумно сглотнул, чувствуя, как временно погребённое под рабочей загруженностью отчаяние вновь пробирается ледяными иглами под кожу.       — Гарри, ты можешь мне рассказать, — тихо, но уверенно сказал Джек, и Гарри едва заметно вздрогнул, понимая, что Джек способен добраться до правды. И он это сделает, если поймёт, что что-то не так.       Или уже понял.       — Я…       Руки непроизвольно сжались в кулаки, и по венам потекло обжигающее пламя гнева.       Эмоциональные качели в последнее время проявлялись слишком ярко и слишком часто. От слёз и отчаяния, глубокого чувства вины до ярости, кипящей злости, гнева и ненависти. Правда ли, что он так сильно ненавидел того человека или старался это делать? Старался, чтобы не сомневаться в себе? Чтобы не сомневаться, что в нужный момент рука с пистолетом не дрогнет, ведь он… никогда никого не убивал. И так яро хотел забыть имя, что отпечаталось жгучей желчью в горле и смертельным приговором под веками.       — Я… — Гарри тяжело вздохнул, ощущая, как скрутило живот.       Он перевёл взгляд на гуру и приоткрыл рот, чтобы снова что-то сказал, но тут же плотно сжал губы, отрекаясь от мыслей.       Что он скажет? Агент ФБР сбежал из когтей британской мафии, а она всё равно его нашла и теперь играет в кошки-мышки? Что из-за него Уилл под ударом? Что он сам на мушке?       После эмоциональной ночи и мягкого завтрака Гарри пребывал в смешанных чувствах, особенно когда Уилл садился в машину. В тот момент его сердце щемило от нежности. Он так сильно полюбил его. Полюбил ямочку на правой щеке, мягкие кудри и удивительные голубые глаза. Его тёплый смех и такие же тёплые объятия. Их игры и минуты, которые они провели вместе. Как он будет жить, если потеряет Уилла? Сможет ли он вообще существовать без части своего сердца, без самой главной части, что помогает разгонять кровь по телу и чувствовать себя живым и счастливым?       — Вы когда-нибудь переживали за свою жену так сильно, что не могли нормально есть, спать и работать? — с трудом протолкнул слова сквозь стиснутое горло Гарри и пристыженно отвернулся.       Он лез не в своё дело, показывал себя уязвимым и слабым, но это лучше, чем Джек узнает что-то другое, что поставит его жизнь под удар.       Джек ничего не ответил, только встал со своего места и сел на стул напротив Гарри. В его взгляде отразилось понимание, и Гарри снова сглотнул, нервничая. Ведь он не сможет ответить на вопросы, если…       — Белла работала со мной в НАТО во флоте в Италии, если ты помнишь. Я тогда был ненамного старше тебя, когда с ней познакомился. У нас была серьёзная операция, и корабль Беллы попал в шторм. Они не выходили на связь несколько дней, и я сидел около нашей кровати на полу и молился, чтобы она осталась жива. — Гарри широко округлил глаза, переставая дышать, видя Джека, что в этот момент помрачнел. Карие глаза загорелись тем же чувством, что сейчас испытывал Гарри, — беспомощностью, когда ты не можешь ничего сделать, только принять неизбежное и вариться в котле противоречивых ожиданий. Джек прошёл это, а Гарри только вступил на схожую тропу войны с судьбой, где ты всё равно ей проиграешь, какой бы исход ни произошёл. — Наш цветок почти всё время пульсировал, и я гладил метку, шептал разные обещания, зная, что она не услышит, но я больше ничего не мог сделать. С утра до позднего вечера я выполнял свою работу, а ночью держал нашу связь и спал сколько мог, чтобы утром снова быть на ногах. Тогда я думал, что умру, если она погибнет. — Тяжёлый тёмный взгляд наполнился такой болью, что Гарри часто заморгал. Что мог сделать Джек против природной стихии? Но ведь у Гарри всё иначе. Гарри борется с человеком. Одним человеком, один на один. Неужели он так возвысил его в своих глазах, что стал настолько сильно бояться? Какое унижение! — Но всё обошлось. Их корабль попал в шторм, и всё же они смогли выбраться. И Белла, пусть они были в критической ситуации, выполнила поручение руководства. В тот момент я пообещал себе, что ничто не сможет сломить меня и сбить с пути. Что бы ни случилось, выход можно найти всегда, даже если в моменте тебе кажется, что это конец. — Джек замолчал, красноречиво всматриваясь в лицо замершему и жадно впитывающему его слова Гарри, что сидел, раздувая ноздри и сжимая челюсть. Гарри всё ещё сомневался, что его сил хватит, чтобы одолеть того человека, но быть слабым в своих глазах? В глазах Уилла? Нет, ни за что! — Ты не один, Гарри. Я знаю, что тебе сложно жилось и живётся без родных, и я тебе не отец, но у меня есть опыт, который может помочь. И в критические моменты ты можешь ко мне обратиться, если посчитаешь это нужным.       Гарри медленно качнул головой, не слышно выдыхая через рот. Слова Джека вселяли в него надежду, а это то, в чём он нуждался сейчас больше всего.       — Спасибо.       Призрачный осколок отчаяния в последний раз кольнул грудь и исчез, оставив горький шлейф, который не выветрится, пока Гарри не найдёт решение. Но с этим можно жить, с этим можно временно смириться.       Выйти на тропу войны с тем, у кого руки по локоть в крови. И в крови дорогих ему людей, в том числе. Он не простил ему смерть своих родителей и не простит. И не позволит ему снова уничтожить то, что стало так дорого!       Джек остался сильным, зная, что Белла может погибнуть. Он продолжал работать, ощущая, как ей больно и страшно. Он остался ей верным душой и посвящал своему волнению и поддержке время ночью, когда не работал. Потому что его работа спасала жизни, как и работа Гарри.       Гарри твёрдо посмотрел на ожидающего продолжения разговора Джека, посмотрел на дело, на пробковую доску с восемью девушками.       Пусть восемь жизней уже оборвано, он не допустит смерти девятой. Пусть сейчас на его плечах лежит ещё один груз ответственности, но он справится. Уилл и Гермиона останутся невредимыми.       — Я хочу осмотреть дом, который мы выбрали, и места, куда можно будет разместить снайперов. Нужно будет незаметно его оснастить. Камеры, звукозапись, приборы ночного видения, — задумчиво сказал Гарри, выпрямляясь на стуле и зная, кому он позвонит для встречи. — Мне понадобится несколько дней на обход территорий и составление плана, желательно с кем-то. Парки, места, что любят студенты, лавочки, которые станут нашими, и запасные, которые будем использовать, если те заняты. Может, Гермиона будет сидеть на траве в парке, но тогда мне понадобятся агенты, которые будут похожи на сладкие парочки, работников парка или близлежащих забегаловок, если Гермиона с кем-то познакомится.       Джек ободряюще похлопал его по плечу, вставая и принимая тактику Гарри, но не закрывая разговор. Как он и сказал, поддержка остаётся открытой, за что Гарри испытывал огромную благодарность.       Единственное, что продолжало его тревожить, — записи с камер. Чем обернётся для него то, что это дело уже не являлось конфиденциальным и маленький кусочек плана мог быть увиден? Будут ли его поджидать в Миннесоте? Начнётся ли там слежка за охотником, который ловит другого охотника? Или стоило послать туда кого-то другого вместо себя?       Возможно, это стоило обсудить с Томом. И может, с Ганнибалом?       Только сейчас Гарри понял, что у него осталось мало времени держать всё в секрете и скоро придётся выкладывать карты на стол, а не упираться в мнимое чувство безопасности, которого давно нет. И сегодня он наберёт номер, который не трогал вот уже шесть лет.       Что ждёт его за стеной, которую он возвёл сам, когда сбежал? Быть может, ничего хорошего, но, может, он найдёт руку помощи, которая окажется твёрдой. Твёрже, чем у Джека.       Время покажет.