Надежда на нормальную жизнь

      Время шло. Очередная бессонная ночь. Часы тянулись медленно. Бутылычу никак не удавалось сомкнуть глаз. Всё казалось, что кто-то стоит и смотрит в окно, хотя комната находилась на втором этаже. Перед глазами застыла картина головы. Сначала головы Ё, затем головы того парня. Ну знаете, такой себе опыт, дважды поглазеть на оторванную голову. Спасибо, что второй раз хотя бы не испачкали в крови новое худи. Брялок, беспокоясь за друга, предложила Каби лечь с ней в комнате, но тот отказался, мол неловко немного. Хотя, может, если бы лёг, то хотя бы смог чуть-чуть поспать.       Замазыч с Кнайфом перед тем, как пройти на боковую, задавались вопросом: а что всё же делать с пистолетом? Куда его положить? А будет ли Краткий его искать? Заметит ли пропажу вовсе?       Именно из-за этого вопроса идея спрятать в комнате или вовсе на кухне казалась не самой надёжной. Потому Кнайф предложил заложить его в комнату уже кого-то исключённого. Выбор остановился на Курасане. Почему? Курасан из говна и палок сделал двойное дно в одной из своих шухляд, мало того, смастерил шаткий, но всё же рабочий, замок и в качестве предосторожности отдал ключ Чашечке.       Правда, пришлось постараться, чтобы выпытать Чах, где находится ключ. Бедняга до сих пор не могла отойти от случившегося полностью, иногда даже казалось, что она наоборот, впадает всё глубже и глубже в депрессию. Никто не знал, как правильно реагировать на сложившуюся ситуацию. –Ключ.. ключ. А-а...–Чах уныло перебирала ногами ходя с одного угла комнаты в другой и пытаясь протереть глаза после сна.–Зачем он вам вообще... –Ещё раз повторяю, мы хотим спрятать в шухляде Курасана пистолет, чтобы Краткий, если будет искать, не нашёл его. –А, да, точно.–Она повернулась к Кнайфу в ступоре всё так же пытаясь отчаянно разложить информацию по полочкам в голове.–Н-.. я плохо помню, куда вообще его девала... Кажется..       Девушка открыла несколько шухлядок бегло оглядывая их содержимое. Не найдя ничего, она снова выпрямилась и приложила руку к голове прикрывая глаза. Может её мучила головная боль, может она просто думала в такой позе. Уже уставая, Кнайф начал подумывать о том, чтобы найти другое надёжнное место, куда можно спрятать оружие, как вдруг Чах дёрнулась протянув "А". Девушка подтянула рядом стоящий стул к шкафу и залезла на него, открывая верхние дверцы гардероба. Встав на цыпочки, что б уж точно дотянуться, она порыскала какое-то время, а потом всё же достала железный, скромный ключик и, чуть не упал со стула, передала Кнайфи. –Да, полагаю, это он. –Спасибо. Прости за беспокойство ещё раз. –Я всё равно уснуть не могла, не волнуйся.–Она слабо улыбнулась и поставила стул на место.–Только верните ключ потом, если можете, это, всё же, память о Курасане. –Да, кончено.       Наличие ключа, это, конечно, хорошо.       Шухляда в комнате Курасана поддалась не сразу. Казалось, что ключ с погрешностями и не полностью входит в замочную скважину, но, не ного поелозив, Замазыч всё же смог её открыть. –О, поддалась. –Ура! Давай уже спрячем эту хрень поскорее..       Замазыч аккуратно выдвинул иногда заедающую шухляду. Ничего необычного в нём не было, лежало несколько простых карандашей, ручек и мятый пустой лист. Но это внешняя сторона, а вот когда парни вскрыли второе дно, нашли кое-что поинтереснее. Чуть-чуть. –Тетрадь? Блять, серьёзно? Это то, что Курасан хотел спрятать, да так, что сам сделал замок и второе дно? –Ну не знаю, может там личное что-то. Да и нельзя о покойниках отзываться плохо. –Не называй его покойником! Он исключенный, а не покойник. –Тем не менее..       Кнайф переложил тетрадь на стол и хотя было открыть, но получил по рукам. –А-! Да за что? –Нельзя чужие личные вещи трогать. –Замазыч, там может быть план, как вырезать всех симболар, почему нельзя? –Ты-...–Хисо выдохнул настраивая себя на спокойствие.–Просто оставь тетрадь лежать так. В ней так или иначе о-очень навряд ли будет какая-то шокирующая тебя информация. –Ну как посмотреть... –Кна- –Ладно-ладно! Оставлю лежать здесь, всё!       Натянув раздражённую улыбку, Замазыч положил пистолет на дно шухляды и прикрепил на место деревяшку, отделявшую одно дно от другого. Он закрыл на ключ шухляду и наконец выпрямился растягивая руки. –Не знаю, как ты, а я спать, пожалуй. Занесёшь ключ Чашечке назад? –А-ага,–Без энтузиазма протянул Кнайф мельком поглядывая на тетрадь.

***

      23 марта. Суббота.       До исключения меньше недели. Если ничего не меняется, то 28-го марта. Ребята начинали отчаиваться. Надежда умирала медленно и мучительно, оставляя железный привкус шприца по рту. Брялок взяла на себя ответственность разобраться с всё ещё валяющейся за дверью головой... Дважды уже травмированная этим зрелищем, сквозь слёзы на глазах и рвотные позывы, она нашла в кладовой черный мешок и, заодно, прихватила перчатки, чтобы больше не пачкать руки в этом. Может быть, голова и была прибрана с порога, но оставался вопрос, куда её девать? Мало того, красный след протягивается от двери на несколько метров. Как это убирать – да хрен его знает. Почва может и впитает кровь, но порог...       Для решения этого вопроса девушка снова пошла искать Краткого по всей поляне, не думая можно было понять, что он виновник этого торжества.       Замазыч и Пшика занялись тем, что пытались выпытать у Нансенсу все возможные знания о магии и как её использовать. Сложность заключалась в том, что сама Нанси не могла понять, какие из её воспоминаний и знаний настоящие, а какие она додумала сама. Ей настолько было все равно на магию и все, что с ней связано, что девушка не могла понять, какая часть знаний верная.       Что было плохо, так это то, что ухудшилось состояние Лампочки. Она лежала на спине не в силах перевернуться, стонала и держалась ослабшими руками за голову кривая лицо от боли. Запереживав, Кнайф намочил ещё одно полотенце и положил ей на голову опуская тонкие ручки девушки на кровать. Ещё одна надежда умирала в лихорадке прерывисто дыша. Слёзы лились по щекам и падали на подушку пропитанную болезнью. Кнайф поворачивал голову девушки прямо и гладил обнимая ладонями. –Тих-тих, будешь плакать – лишь голова больше болеть будет.       Жалобные стоны то утихали, то становились сильнее. Боль колола тело, будто пальцы и ладони онемели. В конечном счёте Лампчка успокоилась и провалилась в сон отдыхая от мучительной реальности. Ещё некоторое время Кнайф оставался рядом и гладил немытые голубые волосы девушки, но выдохнув, решил сделать перекус.       Стило только выйти с комнаты, первое, что он увидел, это Чарджери. Кудрявая вопросительно глянула на Кнайфа. –Ей снова плохо? –А-а-ага. Хуже обычного. Температура со вчерашнего дня так и не спала.–Кнайф закрыл рукой дверь проходя к лестнице.–Мне больно наблюдать за тем, как она мучается. –Да-м... Я уже не знаю, что делать, если честно. Раньше хотя бы какие-то лекарства да помогали. Кстати, напомни, а почему мы Краткого не просили помочь с этим? –Просили вообще-то. И Ёшку ещё до этого просили. Только вот, Ёшки больше нет, а Краткий попадает слишком часто. Да и здоровье Лампчки его мало интересует.. –О как. В таком случае, она навряд ли много протянет. –Не каркай.–Кнайф скривился и злобно глянул на девушку. Чар поняла, что заикаться об этом пока не стоит и стыдливо отвела взгляд.–Не знаю, что я буду делать, если Лампчки тоже не станет. –Прости. У тебя действительно всех друзей- блять, ещё раз прости. –Ну, да. Но по факту не всех...–Ребята уже спустились на кухню по лестнице. Тостовый хлеб выглядел очень заманчиво, потому Кнайф, проверив его на плесень, сунул в тостер.–Может хоть Стёрка не даст мне поехать крышей. А может меня исключат следующим. –На счёт этого, навряд ли. Нас, Цветущий май, добавили в группу под риском исключения только через четыре дня после публикования голосования, так ведь? Большинство голосует сразу, как только опрос появляется. Так что, шанс того, что кого-то из нашей команды исключат довольно низок. Даже учитывая то, что обычно ты собираешь почти самое большое количество голосов. Серьёзно, как ты ещё остался в живых.. –Меня это тоже удивляет.–Прокомментировал Кнайф намазывая на тост мёд и смачно откусывая.              В это время Брялок снова стояла на пороге домика Краткого с лицом ветерана войны. Ожидание её раздражало, но дверь все же открыли. –М. Снова ты. –Да-а... Я. Или тебе противно общаться с теми, над кем ты так зверски издеваешься? –Ну-ну, чего сразу противно. Проходи, чаю заварю.       Предложение показалось Брялку странным, но отказываться она не хотела, учитывая то, что утром ничего не ела. Кивнув, она зашла. Дверь закрылась, по спине пробежали мурашки. И Краткий прошёл внутрь дома, Брялок, стянув с себя обувь, последовала за ним.       Внутри домика Краткого было довольно уютно. Интерьер состоял из довольно теплых цветов, преимущественно пастельно-желтых. На фото, которые делали Кнайф и Замазыч в глаза бросался сильный беспорядок, сейчас же везде было прибрано.       Довольно большое окно на кухне выпускало огромное количества света, Брялок прищурилась, ибо только что вышла из коридора потемнее. Краткий кивнул в сторону стола приглашая Брялок сесть. Все ещё чувствуя себя, будто стоит на иглах, она, опустив взгляд, села за стол. Была у Флаффи привычка таскать с собой небольшой ножик, сейчас она, сунув руку в карман, сильно сжала его наготове. –Ты какой пьёшь? –А-а.. какой есть? –Хм.. Чёрный, зеленый, фруктовый- –Чёрный, пожалуй. –Рассыпной или пакетированный? –Рассыпной. –Сахар? –Не надо.       Краткий молча поставил чайник на огонь и достав две чашки, насыпал в одну чёрного для Брялка, а в другую зелёного. Девушка внимательно наблюдала, как парень плавно достаёт с шкафа упаковку печенья и конфеты.       Будто и не убивал никого вчера.       Краткий казался весёлым, спокойным. От этой мысли Флаффи ещё сильнее похолоднела и даже вздрогнула. Она сама не заметила, как перед ней оказалась чашка горячего чая, а по середине стола сладости. –Так, и зачем же ты пришла?–Краткий сел напротив девушки и первым принялся смаковать печенье. –Ну... Голова.       Краткий, жуя шоколадное печенье, прожигал собеседницу взглядом. Брялок даже подумала о том, что так на её лбу может образоваться дыра. Пускай выражение лица Крата не было недовольным или угрожающим, напряг не спадал. –Ты... Вчера под дверью нам оставил подарок в качестве ещё одной отрезанной головы, мы даже не знаем, чья она. Скажи честно, у тебя фетиш какой-то? –Может быть.–Уголки рта чуть-чуть приподнялись образовывая слабую улыбку.–Это всё, что ты хотела спросить? –Нет конечно. Чья голова? –О-о-о. Вы этого человека не знаете, но я ставлю голову на то, что это тот, который над Чах надругался. –О как. –Да. Вы ей показывали? –Мы что по-твоему, совсем конченные? Нет конечно. Мы ей рассказали, но она отреагировала максимально сухо и даже поникла больше. Да и вообще, завязывай с головами, я не знаю, как мне снова Бутылыча успокаивать.       Краткий не останавливался поглощать шоколадные печенья, потому Брялок решила тоже говорить попутно кусая сладости. –Да, ещё такой вопрос. Тебе ещё есть что от нас скрывать? В смысле.. "проснись крошка, ты продаёшься", это про нас, так ве- –Ты уверена, что хочешь знать всё?–Перебил её Краткий не поднимая глаз. –Да, хочу.       Брялок сосредоточилась. Она не хотела упустить хотя бы одно слово, что может выскользнуть из уст Малиновки, ибо любая информация могла быть ключом к тому, чтобы выбраться с поляны. –Что ж, тогда спрашивай. –Что ты собираешься с нами сделать? –Продать.–Прямо ответил Краткий окуная пряник в чай.–Я думал, вы уже и сами догадались. Кто-то из ваших лазал в моём доме. Знал бы, кто это, руки бы ему оторвал. Только вот, ничего вы не забрали, потому я сжалюсь над вами. Скорее всего, вам нужны были документы, которые я оставил на столе. Так что, вы уже должны знать об этом.

«Замазыча и Кнайфа чудом пронесло, видимо. Не будем акцентировать внимание на пыльных пистолетах.»

–Н-. Да. Тем не менее, мне нужно подтверждение с твоей стороны. Раз тебе уже скрывать нечего. А- –Я продаю вас, низших обжектов, таким как я. Если интересно, то именно из-за этого вы получаете определенное количество голосов на исключении. Вы выставлены, как бы, на аукцион. Публика выбирает, кого будем разыгрывать, и уже потом вас всех заберёт какой-то до хрена богатый покупатель.       Брялок с таких заявлений побледнела. Руки зачесались, но она отглотнула большую порцию горячего чая успокаивая себя.

«Я тебе сейчас ебало разобью.»

–Зачем тогда превращать нас в предметы? –Чтобы вы никуда не делись да времени конца испытаний. Мало ли, до чего вы додумаетесь. Ещё и Нансенсу с вами. Потому, предпочитаю держать вас при себе.

«Полагаю, это значит, что какая-то лазейка да есть. Но где. Нансенсу об этом что-то знает?»

–Ты уже кого-то продал?–Пытаясь сдерживать дрожь в голосе, спросила Брялок. –Нет. Я разыграю Клеви после пятого исключения, и так дальше пойдёт.       Брялок с кое-каким облегчением выдохнула. –Но ещё раз. Зачем превращать нас в предметы, если потом ты не сможешь нас вернуть назад в человеческий облик?       Краткий приподнял уголки рта и прикрыл глаза демонстрирую тёплую улыбку. –Ну почему сразу не смогу. Смогу. –Как? –А это тебе знать не обязательно.

«Мразь поганая, я выебу шваброй тебя, сука, куда твоя мать смотрела, что такого монстра вырастила, или у тебя два отчима-насильника, уёбище ты малиновое.»

      Брялок тоже продемонстрировала нервную улыбку. –А зачем ты нас продаешь? Для каких целей? –Ну, это уже дело покупателя, что с вами делать будут. Мне идёт выгода в виде денег и авторитета в узких кругах. –Блять?–Брялок быстро сменила выражение лица и встала со стола опираясь на него ладонями. Искры в глазах погасли и она начала выглядеть пугающе.–А нахрена тебе тогда было кидать ту голову нам под дверь? Тебе же плевать на наши жизни, раз ты отдаёшь нас на растерзание рандомным людям за деньги, тогда почему ты отомстил за Чашечку потенциальному покупателю?       Улыбка с лица Краткого тоже сползла и глаза опустели. Он жестом пригласил Брялок сесть и заговорил холодным голосом. –Потому что, пока вы под моей "опекой", никто не имеет права причинять вам вред, кроме меня самого. –Под твоей "опекой"? Мы не твоя собственность, вы свободные люди, мы- –Вы находитесь под закрытым пространством, не в силах уйти, не в силах выжить без еды, которую я вам транспортирую каждую неделю, без меня вам даже спать было бы негде. Вы зависите от меня. –Да если бы не это конченные защитное поле, то мы бы уже давно свалили отсюда, и ты это знаешь, никому из нас не нравится тут находится! –Бесспорно! Но вы внутри этого поля! Что же вы, откажетесь от всех благ, которые я даю вам сейчас?       Брялок молча села назад за стол ложа голову на руки и шёпотом матерясь. Краткий, не продолжая, взял одну из сладостей и откусил. Потом он протянул такую же сладость Брялку. –Будешь?       Брялок подняла голову и уставилась на содержимое в руках Крата. Черная завернутая в спираль желейка. Брялок приняла угощение, откусила и сразу же выплюнула "вкусняшку". –Это лакрица блять?! Ты..–Девушка с отвращением наблюдала за тем, как Малиновый напротив с удовольствием уминает черную жележку.–Ты действительно псих натуральный. –Как и эта вкусняшка, в общем-то. Ты же помнишь, что скоро исключение? –А-ага. Не думаю, что нам стоит переживать. Ты нас добавил лишь через четыре дня после первой публикации опросника.–Брялок поспешила запить "вкусняшку" чаем. –Это так, но я очистил результаты за первые четыре дня.       Девушка поперхнулась чаем и коротко откашлялась. –Э? –Ну а ты что думала, будет справедливо, если сначала будет опубликован опрос по Банде, с потом по ЦМаю? Это банально не логично. –Я... Ах-х, я устала.–Брялок потухла и допив чай встала из-за стола.–Спасибо за разговор, но я пожалуй пойду. Было бы кра-а-айне хорошо, если бы ты помог с кровью, оставшейся на пороге нашего дома. –Ну. Пока.–На прощание Крат улыбнулся.       Брялок же направлялась домой с мыслями, как обезопасить игроков от предстоящего исключения. –Чах?       Стёрка приоткрыла дверь в комнату девушки. Чашечка стояла у окна и на что-то глазела, но когда услышала голос, обернулась и слабо улыбнулась. –Ты как?–Спросила Стёрка закрывая за собой дверь.–Ну, после того что- –Всё нормально. Наверное. Нм-м...       Повисло неловкое молчание, а могло тело Чах. Стёрка выдвинула стул стоявший рядом со столом и присела. Ещё какое-то время она перебила пальцы думая, как завязать разговор. Чашечка же продолжила заворожённо пялиться в окно. –Ты меня немного напрягаешь. –Э?–Чах с непониманием повернулась к собеседнице и пожала плечи.–В смысле? –В смысле, что я переживаю за тебя. Ты кажешься сломленной, если могу так выразиться... Всё, что произошло за это время, сильно на тебя повлияло. Раньше ты была совсем другой. –Тебе не нравятся изменения во мне, ты это хочешь сказать? –Нет. Это не то, что я пытаюсь донести. Меня беспокоят изменения в тебе. Может ты подумала, что мы всё ещё считаем тебя бесчувственной, но это не так.–Стёрка перекинула ногу через ногу выравнивая спину.–Я знаю, что на тебе оставило след то, что случилось. Да и вовсе вся наша ситуация. Просто.. меня беспокоит, что ты отказываешься об этом говорить, понимаешь?       Чашечка опустила глаза, потом повернула голову обратно к окну. Облачно. Темнеет уже не так рано. Стёрка не хотела терпеть игнорирование, потому, встав с места, сама подошла к подруге. –Если у тебя лежит что-то на душе, я могу выслушать. Наверное, это лишь малость того, что тебе нужно, но это всё, что я могу дать тебе сейчас. –Слушай, я..–Чах хотела было что-то сказать, Стёрка опёрлась руками о подоконник приготовившись слушать, но девушка резко отвернула голову.–Я не могу об этом говорить. Понимаешь, это болезненно. Я не хочу снова переживать это, не хочу- –И не будешь. Это уже позади. Чах, сейчас ты здесь, в тепле, дома, напротив меня, рядом с нами всеми. И мы все вместе работаем над тем, чтобы весь этот ужас остался позади. –Я понимаю. Но я чувствую себя уставшей. Мне так жаль, моего лучшего друга больше нет. Просто нет. Разве это возможно? Как я должна к этому относиться? Как я в конечном счёте должна дальше жить? Что чувствовать? Я не понимаю..       Теперь Стёрка тоже уставилась в окно. Выдохнув, она подошла к девушке и, неожиданно для самой Чах, обняла. Да обняла так, что Чашечка вспомнила, что сегодня ещё даже не завтракала. –Плевать уже. Живи так, как хочешь... Только живи, а не существуй. Даже если ты будешь рыдать в одиночестве девяносто девять раз, гарантии на сотый нет. Окей? –А-..–Чах не сразу сообразила, что нужно отвечать на это. Из всех здесь присутствующих, никто не обнимал так крепко, как Стёрка. Крепко и тепло. Девушка расслабилась и ответила на объятия.–Ладно.       Ещё немного подержав подругу в объятиях, Стёрка наконец её отпустила. –Ты кушать будешь? –Н.. да.