Наши с тобой времена...

Асыл начала располагаться в своих покоях, в то время как Аглая держала ответ перед князем. — Кто ты такая? — Хмуро спросил Владимир, сидя на престоле. Позади русоволосой стоял варяг, сводя брови к переносице, его и без того хмурый вид был ещё более суровым. Рядом с князем стоял воевода его войска Добрыня. — Ты подвергла опасности княжескую невесту, хватило ума броситься под копыта коня, так пусть ещё и смелости хватит ответить на вопрос. — Глаза князя Новгорода поменяли цвет глаз, стали темнее. — Княже, я… — Аглая замолчала, думая, говорить ли ей о Кривже или нет.

«Наврядли князь поверит девчонке, что наговаривает на жреца Перуна».

Мелькнуло в голове сероглазой, как в палату постучались и показался боярин Антип. Владимир кивнул Добрыне, и тот подошёл к боярину, а сам же князь продолжил сверлить девушку взглядом. — Я из-за сожженной деревни печенегами бежала от них, а они за мной. Если бы я знала, что эта конница ханум Асыл, в жизни бы не подвергла её опасности, ваша светлость. — Русоволосая склонилась перед князем, думая, произведёт ли её речь ложь, выданная за правду, веру в её слова. — Варяг, уведи её, но глаз с неё не спускай. — Владимир потёр переносицу и на мгновение прикрыл глаза. — В темницу? — спросил воин и заметил, как плечи сероглазой мельком дёрнулись. — Разве покоев мало? Запри в каких-то и сторожи. — Сын Святослава замолчал, но Аглая провела мысль дальше.

Сторожи, будто пёс.

Как только они вышли, Добрыня подошёл к князю и отдал послание от Кривжи. — Что этому жрецу надо? — спросил Владимир, беря письмо из рук богатыря. — Не знаю, княже, откуда это у него, но печать Ярополка стоит. — Ответил шатен и на несколько шагов отошёл от правителя новгородской земли. Светловолосый опустил взор и увидел печать старшего брата, мужчина с лёгкостью сломал печать и, раскрутив послание, его голубые глаза забегали по тексту.

«Олег убит».

«Ярополк в сговоре с печенегами».

«Власти хочу».

Читая всё, с каждым разом руки князя сильнее сжимали послание, а сам он так сжал зубы, что почувствовал во рту вкус крови. — Князь? — Богатырь с опаской посмотрел на своего правителя и увидел, как глаза того наливаются злостью. — Вече нужно собирать. — Сказал Владимир и, вскочив с престола, оставил Добрыню одного с вопросом в глазах. Асыл вздрогнула от резкого стука дверей, которые ударились о стену её покоев. Обернувшись на незваного гостя, она увидела князя Владимира. Он молча прошёл вглубь комнаты и резко выдвинул ящик стола, стоявшего у окна. — В чём дело? — нахмурив брови, спросила дочь хана, наблюдая за тем, как он, словно дикий зверь, рыщет в её вещах. Отец и братья рассказывали ей о простоте русских, но она и представить себе не могла, что всё будет настолько грубо. — Князь, что вы ищете? — вновь задала вопрос девушка, но не получила ответа. Взгляд голубых глаз Владимира остановился на пере и пока ещё пустом пергаменте. — Что собралась писать? — довольно грубо спросил сын Святослава. Можно и вежливее быть, всё-таки не со смердом говоришь. — Последние слова кареглазая произнесла почти шёпотом, но тут же наткнулась на злой взгляд князя. — Я жду ответа. — Владимир продолжал прожигать Шамаханскую царевну глазами, и в дверях показался Антип, топтавшийся на месте. — Брату он… — Однако князь не стал слушать дальше и лишь рявкнул боярину: — Антип, заберите у ханум пергамент и чернила, и не смейте ей ничего из этого давать! — Как скажешь, ваша светлость. — Боярин учтиво поклонился князю, и тот собирался выходить из покоев невесты, как она бросилась ему наперерез. — Я требую объяснений, князь! — прошипела темноволосая, сверкая глазами на Владимира. Князь бросил взгляд сквозь Асыл на Антипа и дал ему знак, чтобы тот ненадолго ушёл. — Мой старший брат Ярополк в сговоре с Курей, а мой младший брат Олег убит. — Владимир сам не понимал, почему делится этой информацией с Асыл, об этом не было известно ни Добрыне, ни Олафу. — Аллах… — прошептала Асыл и прикрыла от шока рукой губы, во все глаза глядя на голубоглазого. — Неужели ты думаешь, что… Дочь тюркского хана замолчала, глядя на правителя новгородской земли. — Куря уже давно в зятьях у хана Кирмана, у него даже сын от твоей сестры Бусат есть. Разве он не может быть с ним в сговоре? Может, тебя отдали за меня в качестве уловки? — усмехнулся Владимир, глядя на девушку перед собой. — Мой отец не интриган, князь. — Сказала Асыл, буравя взглядом будущего супруга.

Неужели их брак теперь под вопросом?

— Ты так же уверена в своём отце, как и в себе, Асыл? — спросил Владимир, слегка наклонив голову вбок. Вопрос князя заставил тюрчанку задуматься: а что, если отец действительно затеял какую-то интригу, и, как сказал Дамир, решил избавиться от неё, выдав замуж за иноземца? Наступило тягостное молчание, которое прервала кареглазая девушка: — Что ты будешь делать? — спросила она, хотя и не ожидала получить ответ. Мужчина пожал плечами и произнёс: — Соберу вече, там всё и решится. Асыл задумалась, стоит ли спрашивать у него о своей судьбе или лучше не злить и без того рассерженного князя. — Отправишь меня обратно к тюркам? — спросила темноволосая, слегка тряхнув копной своих тёмных волос. — И жениться на сестре Василия Второго? — Князь покачал головой и продолжил: — Я унижу этим не только себя. «Действительно, сначала он отказался от византийской царевны, выбрав восточную, а потом передумал, отправив одну к отцу, а ко второй свататься», — мелькнуло в голове Асыл, и, улыбнувшись уголками губ, она дала князю пройти из покоев. — Так свадьбе быть, ханум Асыл, как бы тебе этого ни хотелось. — Усмехнувшись, мужчина вышел из покоев, и через секунду туда зашёл Антип, чтобы выполнить приказ своего правителя. Аглая, словно в оковах, следовала за рыжеволосым мужчиной в выделенные для неё покои. Её запястье пылало от хватки варяга, и она, скривившись, думала: «Действительно, сила есть — ума не надо». Олаф ногой распахнул дверь и, кивнув головой, подтолкнул девушку внутрь. — Заходи, — раздался стальной голос воина, в котором слышался приказ. — Разве варягов не учат вежливости? — спросила Аглая, сожалея о своих словах. — О, ещё как учат, ты даже не представляешь, насколько вежливым я могу быть, — ответил мужчина с ухмылкой и толкнул её в покои. Как будто в насмешку, из потайного места выпала книга, привлекая внимание Олафа. — Что это? — спросил он, поднимая книгу и видя испуг в глазах девушки. — Евангелие, — пискнула она, испуганно сглотнув, и во все глаза уставилась на союзника князя. — Ты не язычница, приняла византийскую веру, ты не из деревни. Почему печенеги гнались за тобой? — спросил Трюггвасон, заходя в покои и ногой захлопывая дверь. — Доложишь князю? — спросила русоволосая, делая несколько шагов назад от Олафа. — Сначала ты всё расскажешь, — ответил он, делая шаг навстречу Аглае и выжидающе уставившись на неё.