Юрфак

Нимфы танцуют под потолками, оголяя кружевные браслеты на лодыжках:

— Прощай, дрянь, — произнёс убийца, стреляя прямо в шею.

Запись четвёртая: «Мышь из белой лилии»

🔎

      — «Элли убила меня».       Ники прочитал послание, написанное на зеркале красной губной помадой. Красивый почерк, чёткие три слова. Последняя буква переходила в косое сердце с воткнутой стрелой.       Стрелы в сердце символизируют смертельность. Любовь точно также несовместима с жизнью.       Криминалист перевёл взгляд на наполненную ванну— кровавые разводы по бокам, грязная красная вода. Жертва лежит с проткнутой стрелой шеей. Короткое вечернее платье, мокрый кружевной браслет на лодыжке, стеклянные глаза. Жестокими клочками блондинистые волосы лежали в раковине.       — Что за нахуй, — выразился Эрик, выглянувший из-за двери.       Раздалось щёлканье вспышки. Ники уже подробно фотографировал место преступления, не обращая внимания на отторжение младшего сержанта. Клозе не любит ездить на место убийства — это мерзко: размазанные кишки по полу, закатанные глаза в предсмертном бреду, вонь и чвакание под подошвой крови. За экраном, как это обычно бывает в третьем отделе — на вызовы выезжает готовый комплект из Кевина, двух Миньярдов и Ники — такое не ощутишь в полной мере, как сейчас. Позади Эндрю опрашивал единственного свидетеля, который и обнаружил труп — муж погибшей. Уставший полицейский записывал показания, еле-еле шкрябая карандашом в блокноте:       — Господин Вайс, ещё раз: Вы пришли под утро с покера, совсем не смутившись открытой настежь двери, а затем зашли в ванную и увидели труп?       — Именно так, — лысый мужчина средних лет нервно мял край чёрной футболки. Он повесил солнцезащитные очки на грудь, цепляя за воротник. Отводил взгляд. Раздражал Эндрю.       — Смотрите прямо мне в глаза, Господин Вайс.       «Какой идиот в начале ноября наденет футболку и сраные солнцезащитные очки».       Змеи не повинуются своим заклинателям из-за музыки флейты. Хладнокровных держат в голоде, бьют, вырывают клыки, которые могут сделать обычное веселое выступление в похоронное. И они стали боятся.       Якоб боялся мелкого полицейского со злыми глазами и пистолетом. Вайс с аккуратностью и опаской стал скользить по стоящему напротив Миньярду. Тот, не выдержав, грубо взял его одной рукой за подбородок, а второй стал светить в зрачки.       — Господа! — громко сказал Эндрю с намеренным привлечением внимания. Понятые и его коллеги обернулись. Хэммик быстро понял что к чему и продолжил фотографировать подозрительное, — У нас в деле — нарик. Ура.       Играть на публику было весело, но не до такой степени, чтобы задействовать ярко эмоции. Отходняки всё ещё заставляли подташнивать. С Эндрю невыгодно нюхать: он берёт две дорожки за раз. В глазах до сих пор двоилось, а то и троилось. Во рту сухость. Увидел бы это молодой Кевин, то сразу бы показал твоё место в обществе, ведь, если верить его идеологии: «Либо идеально, либо дважды идеально». А ведь он видел.       — Я с ним разберусь, Сержант.— Эрик быстро подключился, когда понял, что есть вариант поменяться местами, — Вас ожидают.       Эндрю, впихнув блокнот в грудь коллеге со злополучными показаниями, удержался от того, чтобы не закатить глаза. Лучше честная грубость, чем напускная святость. От мести Клозе за какую-то обидную фразу Миньярда до сих пор на сайтах гей-знакомств размещён профиль старшего сержанта. «Ники явно в этой срани был замешан». А тут как залепетал с уважением. Сделав гадость в радость, подставив успешную микроподножку, Миньярд ушёл в направлении ванной.       Квартира сама по себе была небольшой. Гостиная и кухня совмещены, в спальне была дверь, ведущая к месту преступления. Ники ползал на четвереньках по спальне, пытаясь заглянуть под кровать. Проигнорировав, он шагнул в ванную, вступив ботинками на мокрый пол. Кейтлин пыталась аккуратно осмотреть рану.       — Как успехи? — от резкости она подскочила на месте, хватаясь за сердце. «Уже успела перенять», — хмыкнул Эндрю, смотря на реакцию. А она-то была ошарашена.       — Если поможешь из воды достать, то пойдут в гору. Но могу точно определить, что время смерти около пяти утра.       — В пять утра Якоб Вайс был дома.       — Ага, — они переглянулись. Её рыжий неряшливый хвост на голове соскользнул с плеча на спину, щекоча лопатки, — то есть, можно закрывать дело?       — Укурыш убил жену, всё же так просто, Госпожа Маккензи.— недовольно сделал псевдовывод Эндрю, опираясь спиной на дверной косяк, — А стрела в шее характерна для наркомана? А надпись, очевидно что-то значащая, не вызывает никакой мыслительный процесс в голове? Как тебя только взяли в полицию, лаборантишка.       Миньярд уже развернулся, чтобы позвать Ники и Эрика вытащить труп. Как раздался голос с новой, необычной интонацией:       — За заслуги. Меня взяли за то, что я была лучшей.       — Страшно представить, кто с тобой там учился, если ты — лучшее, — повторил интонацию сержант. По-детски. Лишь бы уколоть.       — Если страшно, можешь вспомнить свои лучшие годы на юриспруденции. Там, я уверена, что явно самый лучший контингент людей, — с ядом и злостью выпрыснулось из неё. Кальмариха, выбросившая свой секрет-чернила, спасавшись от хищников. Осознав, что у неё вылетел со свистом единственный козырь из рукава розового медицинского халата, то стушевалась. Остыла. Маккензи незамедлительно ушла звать помощников.       Эндрю замер, его задели нечаянно локтём.       Кейтлин не могла узнать, что тогда было, самостоятельно. Без информатора её знания — ничто, она — никто.       А ему требуется нагрузить себя работой.       На телефоне прозвенело сообщение. Даже с неким интересом, тот опустил взгляд на горящий экран. Неизвестный: «Придёшь сегодня? >^»       Он до сих пор не понимал, почему Конг шлёт ему сообщения, зная, что Нил в неизвестных местах. Официант исчез. Его не было ни в баре, ни в кладовке. Нил существовал будто бы только для одного: вызывать зависимость. Употреблять каждый вечер, а затем резко прекратить. Эндрю можно развязать гнилой и испорченный язык только под таблетками или порошком. Этим занимался владелец бара «Алиби» каждый вечер воскресенья. Ни субботы, ни пятницы.       Бог создал мир за семь дней.       Нил создал манямирок за пару-тройку воскресений.       Эндрю услышал топот ног и решил не вмешиваться, а вернуться к свидетелю. Сделав несколько шагов, то прогремел выстрел. Ходьба сменилась на бег. Сердце ёкнуло. От громкого звука по спине прошёл холодный пот. Ошибка была совершена слишком быстро и глупо. Единственный свидетель — Якоб Вайс — упал на бок, прострелив себе висок. Оружием оказался не какой-то там пистолет. Оно лежало рядом.       Полицейский пистолет, оставленный будто бы дразня.       Мозги не выбило — пуля, по всей видимости, застряла в лысой голове наркомана. Старший сержант смирил взглядом понятых, стоящих в немом ужасе. Женщина-соседка закрыла платком нижнюю часть лица, молодой парень безразлично смотрел на ещё тёплое тело.       Якоб кряхтел, содрогаясь от жжения металла в голове. Он слышал звон, подобный монете в жестянке.       — Скорую. Возможно, есть шанс его спасти.

🔎

      Кевин недовольно отпил американо из кружки с флагом Франции. Один-единственный раз он не поехал на выезд, а тут тебе пожалуйста — халтура и почти два трупа. Дэй перевёл взгляд на Ники, вовсю изучавшего информацию о жертве. А затем на Эндрю, который спал на столе, подложив под лицо сложенные мягко руки. Щекой уперевшись в одну, то спал, как пшеницу продавши. А над ним нависал Эрик, копающийся в компьютере.       — Как успехи?       — Пока ничего. Элеонора Вайс — воспитательница в детском саду. Училась в какой-то неизвестной церковной школе, потом выскочила замуж, больше ничего.       — У меня только медицинская карточка, — подал голос Клозе, — там только самое начало беременности — отслеживала её вместе со своим врачом в частной клинике в столице. Потом случился выкидыш.       Щелчки прокрутившегося колёсика на мышке остановились. Ники внимательно стал вчитываться в строчку, смущающую и инородную. «Якоб Вайс дважды сидел за сбыт и употребление наркотиков». Разве церковная мышь Элеонора и нарколыга-никчёмный убивака Якоб могли встретиться просто так?       — Элеонора вышла замуж восемнадцатилетней, еле-еле школу окончила у чёрта на куличках, а тут те на — Вайс, севший первый раз за наркотики.       — Да и её внешний вид не сулит ничего хорошего, — в кабинет вошёл Аарон, держа распечатанные результаты экспертиз, — На ткани с одежды найдено столько биоматериала — в специализированных банках столько не сыщешь. Элеонора только на бумаге воспитательница.       — Проститутка и наркоман.       — Ещё смерть наступила не от арбалетной стрелы. Во-первых, на теле присутствуют следы пальцев и засосы. Впрочем, не было найдено необычного, однако есть кое-что уже знакомое нам, — Миньярд протянул Кевину почитать анализ крови Элеоноры. Их пальцы соприкоснулись на пару секунд, но это могло заставить трепетать сердца только пубертатышей с первой любовью. Но несмотря на это, кончики подушечек будто мелко обожгло, — Во-вторых, помните Алекса Скотта? Его отравили тем же набором химии, что и Элеонору. Ещё, они какое-то время проводили вместе — телефоны отключались в одно время.       — Госпожа Вайс продавала тело Алексу, и что с того? И тот, и та — умерли.       — А то, что Элеонора копала под Скотта.— Аарон случайно разбудил Эндрю громким высказыванием, — Под одеждой была найдена флешка с компроматом.       Патологоанатом подошёл к маркерной доске и стал быстро и неразборчиво писать имена. Все находящиеся следили за потоком, молча и сдерживая комментарии. Они были излишни.       — Грей. Алекс. Отто, — он резко сделал круг, обводя эти три имени, — они неоднократно посещали закрытый сайт с продажей и арендой тел. «Семья».       — Думаешь, что кто-то из их людей мог убить Элеонору за то, что она нарыла слишком много?       — Пока говорил, то заметил ещё одну схожесть между ними, — Аарон был похож на психопата с креативным приступом.       — Они все, так или иначе, попадали к нам, — закончил за ним Эндрю, окончательно разлепивший глаза.       — Бинго. Я всё высказал, что смог найти за осмотр. Мне точно нужен выходной.       Кевин и Ники переглянулись. В последнее время было много преступлений — обычно они расследовали раз в несколько месяцев маленькое дельце, а затем патрулировали окрестности в соседних пригородах. Если дело касалось мафии, то это уже не их работа, а кого повыше. Но причастность группировок сложно доказать, поэтому третий отдел продолжает работу с новой силой.       — Ники, едешь к Якобу в больницу. Эндрю, — Кевин стал пилить взглядом, громко поставив кружку на ближайший стол. По зелёным глазам читалось недовольство и пассивная злоба, какая была ещё и в молодости Дэя. Она значила неидеальность. Разочарование, — встретимся на ковре у Ваймака, он ожидает нас на приём в час.       — Я изучу подробнее технику из дома Вайсов, — сказал Эрик, понимая, что дело пахло жаренным. Он смылся так быстро, что если бы не громкость закрытия двери, то никто бы и не заметил.       Молчание. За окном только шумел ветер, ветки неприятным скрежетом бились об стекло. Эндрю знал, что в очередной раз выйдет сухим из воды. Иногда казалось, что он продал душу. Одно существование в живых могло удивить, если помнить, кто такой Эндрю Джозеф Миньярд. Безымянная сиротка, конченный наркоман, полицейский-псих. Он не просто перешёл дорогу плохим людям. Он проложил этих людей на рельсы и гнал на дымящем поезде по прямой.       Хуже того       Он связался с Мёрфи, будучи молодым и полным психотропных препаратов.       — Кев, — Эндрю обратился к Капитану, не поднимая головы, — мне нужно заехать кое-куда.       — Опять въебал кошелёк? Тебе нужно его на веревочку привязывать.       — Может быть.       Эндрю снял с вешалки пальто и мигом выскочил из отделения. Лицо серьёзно, нагружено ворохом мыслей. Если этот выстрел в воздух убьёт нужную птицу, то он сможет перескочить пару ступеней прямиком к цели. Он обгонит Кевина. Он обгонит Ники. Миньярд сможет нарисовать себе на спину огромную мишень для того, кого хочет словить правительство.       Для Спикера.       Затем, исполнив цель, обещанную много лет назад, Эндрю станет свободным.       И умрёт от передозировки.

🔎

      В палате пахло хлоркой и лекарствами. Сделав пару шагов внутрь, в нос попал ещё и мерзкий запах крови. Ники подошёл ближе к Якобу, который лениво следил глазами за движущимся силуэтом. Лежа под капельницей с замотанной головой, он облизнул сухие губы, закусанные до крови. Сбоку на тумбочке стоял стакан воды, пипетка с зелёным колпачком, а ещё остатки чистой ваты.       — Якоб? Здравствуйте, Господин Вайс, — неловко произнёс Хэммик, поправляя халат, выданный ему в приёмном отделении.       В ответ ему последовало молчание. Ожидаемо. «Чего только ожидал Кевин?» — раздалось в голове у мужчины. Ники присел на стул, стоящий около капельницы.       — Мне просто интересно, зачем Вы это сделали.— размышлял в монологе криминалист, скрестив нервно пальцы. Почему-то в груди нарастала паника, — Вам кто-то угрожал? Или Вы так хотите затянуть дело, чтобы оно было замято?       Молчание, только тихое, еле-еле слышное бульканье капельницы. За дверью были слышны шаги медперсонала, спотыкающиеся о швы плитки колёсики каталок, кашель и разговоры. Обычный больничный день в Виндерхакене. В коридоре внезапно раздалось охание, а затем и грохот захлопывающихся дверей в отделение. Ники решил выглянуть, аккуратно и тихонечко приоткрыв дверь. Высунув часть головы, то начал подсматривать одним глазком за происходящим.       Взрослый мужчина с тяжелой формой ожогов по всему телу. Чёрные ошмётки слазили лоскутами с руки, свешенной с каталки — нельзя было понять это обгоревшая кожа или ткань одежды. Врачи и пострадавший промчались прямо в операционную. За пределами палаты стоял жуткая вонь горелой кожи и бензина. Хэммик закрыл дверь плотнее, развернувшись обратно к свидетелю. Тот невозмутимо смотрел прямо на криминалиста.       — Что такое? Позвать медсестёр? — обеспокоено спросил Ники, даже с осознанием того, что ему не ответят. На это бы не хватило сил. Якоб не может спать из-за звонкой боли в определённой части головы. Но и делать что-то другое тоже не может.       Аппарат, к которому тот был подключён, из обычного стандартного ритма перешёл на повышенный. Ускоренный. Вайс учуял запах жареной, обугленной кожи человека. Смотря на это, Ники открыл дверь в палату и стал немедленно звать врача. Беспомощный. Обессиленный.       Вайс мог стать третим трупом в этом деле, но не стал лишь потому, что Кевин смотрел наперёд.       Убийца Элеоноры был в больнице, ожидая момента, когда её муж останется один. Однако ему помешал Ники. И человек-уголёк.

🔎

      Психолечебница находилась, как ни странно, в глуши. Иметь дело с психами, вероятно, последнее, что хотели бы делать вписывающиеся в общество люди. Чужие мозги работают иначе, их глаза видят то, чего не видит никто, они сидят на таблетках с боязнью отупеть. Или сдохнуть.       — Карин Митчелл, — Эндрю сидел в приёмной, которая состояла из двух столов, стульев и единого прочного стекла-гранью между ними. Черта, проведённая от нормальности к странности. В их случае — между пойманной и поймавшим.       Лечебница навевала отвратительные воспоминания: особая терапия, цветные детские двери, тринадцать стульев. Он помнил, как после окончания лечения выбросил грязную, местами заляпанную рвотой и кровью одежду в мусорный бак. Никто больше не залезет в его мозги покопаться, ища истину. Никто больше не тронет его без согласия. Никто не впадёт в душу, заставляя ненавидеть и зависеть.       Захлопнув со злостью крышку бака, Эндрю обрёл чувство, заставляющее жить дальше.       Месть.       — Чего Вам надо? — она говорила крайне расслаблено, накачанная транквилизаторами. Овощная Карин. На ней была больничная сорочка из всей одежды, слегка просвечивает, тонкая. Чёрные волосы срезаны крайне коротко — по уши: врач сказал, что во время очередного приступа Митчелл вырвала себе клоки волос, поэтому было решено обрезать их в целях безопасности.       — Ты знаешь эту женщину? — Эндрю приложил фотографию лицевой стороной к стеклу. Карин сонно проморгалась и стала с безразличием смотреть на лежащий в ванне труп, — Она контактировала с Алексом, может, ты её когда-либо видела.       — Может и видела, может и нет. Чёрт его знает.— глаза, обрамлённые прямыми ресницами, небрежно скользнули по лицу Элеоноры. Над головой у девушки будто бы зажглась лампочка-идея, увидев она надпись на зеркале, — Хотя, у меня есть кое-что, что может помочь делу. У всего есть цена.       — И какова ценность твоей информации?       — Правильнее — цена.       — Правильнее — тройная дозировка.— Эндрю играет грязно, — Мне не двадцать лет и я не твой задроченный бойфренд, с которым можно играть. Отвечай: то, что ты хочешь сказать имеет связь с Элеонорой?       — Косвенно.— она слегка задвигалась на месте, будто бы раздумывая. Карин опять взглянула на фотографию. Затем прямо в глаза Эндрю, ожидающего ответа. Он был не в настроении, — Проверьте её ноги.       — Как будто мы не делали этого.       — Проверьте ещё раз. Внимательно.       Миньярд посмотрел на неё, как на бредящую идиотку. Время приёма окончено, Митчелл было пора принять таблетки. В кабинет к ней зашла охрана, уводящая пациентку в палату. Карин податливо шагала между двумя людьми, шоркая почему-то ногами. На лодыжке было что-то белое, плетущееся по полу.       Эндрю понял, что надо искать некую ткань, повязанную на ногу. А ещё, что надо спасти девушку, причём, немедля.

      Знаете, какая психолечебница несёт в мир свет?

      Горящая.

🔎

      В кабинете полковника было пустовато — то-то же, ведь весь отдел выглядит бедненько, а Ваймак не наворовал для хором. Стоя перед ним, держа руки по швам, Кевин изредка кидал взгляды на коллегу. Миньярд был по-настоящему довольный — это не могло не пугать.       — Капитан Дэй и Старший сержант Миньярд, — начал серьёзно Дэвид, сидя на кресле, сложа руки. На загорелых руках виднелось кольцо. Третий отдел переглянулся. «Кевин должен мне двадцатку», — гаденько пронеслось в блондинистой голове, — вероятнее всего знаете по какому поводу я вас позвал, правда?       — Конечно. Нам очень жаль за принесённые жалобы на третий отдел, могу заверить — этого больше не повторится, — Дэй говорил уверенно, зная, что после этих извинений — чисто формальных — прозвучит благодарность за работу и вычитка обязанностей, нарушенных за время патрулирования.       — Вы могли понять, что сейчас грядет непростое время.— Кевин удивился, не скрываясь, — Будьте бдительны. Большой смертностью мы лишь привлекаем внимание на Виндерхакен. Граждане не должны знать о творящемся. Вы меня поняли?       — Да, Господин Ваймак, — единогласно ответили ему стоящие напротив.       — Капитан, приступайте к работе.— Дэвид перевёл взгляд на подчинённого, — Сержант, останьтесь на разговор.       «Началось». Кевин ободряюще похлопал по плечу Эндрю, который безразлично смотрел на начальника. В его голове тлели мысли об адекватной и размеренной жизни. Раз горели — грели. Дэй вышел из кабинета, тихо закрыв за собой дверь, оставив их тет-а-тет. Со стены свалилась деревянная доска с заявлениями.       — Эндрю, как ты? — неожиданно раздалось от Ваймака. Его взгляд потеплел, но на лице осталось беспокойство.       — Обычно.       — Слышал, что ты забросил терапию. Это правда?       — Мне ничего не поможет. Зачем пытаться?       Зачем пытаться — на этих словах Дэвид помрачнел. Когда в последний раз Эндрю говорил это, то пропал на месяц, ночуя в притонах местной фармацевтики. Раньше он говорил это из-за мутного, едва различимого будущего. Миньярд не верил в своё будущее: в его существование, в его светлость и прозрачность. Сейчас он так говорит, потому что знает, что его ждёт. Смерть с вероятностью в сто процентов. Крутиться в мафии шпионом — быстрая, но интересная смерть.       — Когда ты уезжаешь в Америку?       — После рождества. Привезти магнитик с Сантой? Эбби ведь любит их коллекционировать.       — У меня одна просьба.— полковник запнулся, не веря в собственные слова, произнесённые вслух, — Выживи.       — Обязательно, — со слышимым сарказмом в голосе сказал Эндрю, — Я могу идти?       — Иди, давай, бездельничать. Если умрёшь в этом Нью-Йорке — я тебя из-под земли достану, засранец.       Последние слова уже не донеслись до ушей Миньярда, хлопающего дверью. Теперь его мысли было сосредоточены на сегодняшнем деле.       «Элли убила меня».       Фраза, оставленная намеренно убийцей, чтобы поиграть с полицией. Почерк красивый, аккуратный, перетекающий в пробитое стрелой сердце. Элли — ласковая форма имени Элеонора. Кто убийца?       Войдя в кабинет, Эндрю краем уха услышал разговор Кевина и Аарона. Спокойно, устало, чуть с паузами. Патологоанатом рассказывал новые заключения, найденные при повторном осмотре, а Капитан внимательно слушал, изредка задавая вопросы для пояснения. Элеонора Вайс умерла от самодельного яда, впрыснутый через шприц под язык.       — Яд в крови держится в крови несколько дней, а действовать начинает через тридцать минут.       — Кто-то был ночью в доме Вайсов, а затем убил Элеонору. Зачем тогда этот перфоманс для обычных полицейских?       — Эрик сейчас проверяет технику.— заметил наконец-то Аарон рядом стоящего брата, — Ники ничего в больнице не нашёл, а пока смотрит камеры видеонаблюдения.       Хэммик, будто бы услышав своё имя, нервно влетел в кабинет, запыхавшись от бега. Он на мгновение согнулся, держа руки на животе, а затем выпрямился, тяжело дыша, кивая на коридор. На коричневых брюках был заметен тёмный, почти чёрный след. Эндрю и Кевин незамедлительно вышли по указанному направлению, за ними поплёлся Аарон. Клозе, сидя за рабочим столом Капитана и изучая переписки Якоба, удивлённо смотрел на коллегу.       — Новый труп, поздравляю, — с наигранной радостью сообщает криминалист, потягиваясь.       — И кто же?       — Мужчина, лет тридцать. Был найден отравленным неподалёку от квартиры Вайсов. Надо бы разузнать побольше про него, займись этим, всё равно в переписках ничего интересного.       — Не сказал бы.— произнёс Эрик, не отрываясь от экрана. Подойдя ближе, оперевшись и нависая сверху, Ники тоже посмотрел на открытую стёртую переписку. Младший сержант открыл аватарку, — Похож?       — Это же он! — он не поверил глазам. Блондинистый мужчина, лёгкая щетина. Фотография, сделанная в домашней обстановке. На ней он улыбался.       — Это старший брат Элеоноры. Его зовут Киллиан, но в переписке подписан просто — Келли.       — Элли и Келли.— машинально срастил Хэммик, — Осталось понять, кому эти двое перешли дорогу и дело с концом. Спасибо!       Перед тем, как ускакать на крыльях детективного порыва, Ники неуклюже и быстро чмокнул в висок, закрытый светлыми волнистыми волосами. Криминалист побежал к моргу, поправив камеру, висящую на перекинутом через шею ремешком. Эрик продолжил смотреть вслед коллеге, легонько улыбнувшись. А затем переключился на семейную переписку.       Они делили шкуру ещё не убитого медведя. Киллиан хотел стать бизнес-партнёром Грея Митчелла, вложив наследство в акции, а Элеонора захомутать себе в постоянников Алекса Скотта, чтобы создать собственный публичный дом, по причине «он платит любые деньги, лишь бы садо-мазо с двойником своей миленькой падчерицы». Затем, Элли прознала, что сможет подать в суд за моральный ущерб, а в случае выигрыша — получить ещё денег, поэтому начала копать под него, записывая процесс на камеру.       — Можно было бы предложить как вариант убийцы — Алекса, но он-то сам умер относительно недавно, — размышлял вслух Эрик, листая переписку, найденную на анонимном форуме, который оказался весьма не анонимный — администраторы любезно предоставили и фотки, и сообщения, и видеофайлы, — Дело явно набрало обороты.       Он отпил из пластикового стакана с кофе, затем оглянулся. Камер в кабинете нет — они как-то сняли их с Ники. На телефон пришло сообщение, зашифрованное в бинарной системе.       А в морге было тихо.       Все четверо смотрели на остывший труп. Где-то рядом маячила Кейтлин, подготавливая инструменты для осмотра. Первичное впечатление — отравление, вызвавшее удушение от распухших тканей. Синее лицо, сухой шершавый язык, стеклянные глаза. Одежду благополучно взяли и сожгли, оставив труп в том, в чём мама родная родила. Сейчас Киллиан накрыт по пояс тканью для того, чтобы отдел мог осмотреть и предложить догадки.       — Они отравлены одним и тем же?       — Ага, — Аарон наклонил голову вбок, пытаясь увидеть хоть что-то новое под другим углом.       — Который действует через тридцать минут.       — Верно.       — Сразу после укола или как он его потребил.       — Надо бы осмотреть его рот, — патологоанатом потянулся к трупу, но чужая рука остановила его. Кевин взял за запястье Аарона, смотря в непонимающие карие глаза, — Что?       — Убийца был в здании, потому что из-за убийства мы перекрыли ход для посторонних. И все жильцы уже есть в нашей базе — никто из чужих бы не смог попасть в апартаменты.       — Там по ключ-карте вход и выход производится. Надо бы пересмотреть заново жильцов. Среди них точно есть наш отравитель.       — А как тогда попал внутрь сам Киллиан? — задал вполне логичный вопрос Ники.       — Это мы и должны узнать.— сказал Эндрю, полный решимости, — Поехали.

🔎

      — Да я ещё раз повторяю: нам нужно внутрь. Вы мешаете расследованию, — уже с нескрываемой злостью говорил Кевин, согнувшись к консьержке в небольшое окошко. Старая женщина была более пуленепробиваемой, чем бронежилеты. Она подняла не менее злые глаза. Казалось, что ещё чуть-чуть и у кого-то из этих двоих пойдёт пена изо рта.       — Ключ-карту предъявите, — у Кевина уже пошли воспоминания из позапрошлого дела.       — Нас свидетель уже битый час ждёт, Вы не можете просто злоебучую кнопку нажать?       — У меня обед, до свидания! — она мерзко помахала наманикюренной лапкой, похожей на куриную, а затем с грохотом задвинула жалюзи. Дэй повернулся к коллегам.       — Вы как вообще зашли к такой мегере?       Эндрю и Ники пожали плечами. Кейтлин начала копаться в сумке, а затем похлопала себя по карманам брюк.       — Что-то не так?       — Я не взяла карту Элеоноры.       Молчание. Спустя миг раздаётся звук открывающегося лифта. Из-за поворота медленно, трясясь от неустойчивой трости шла пожилая женщина. На плече закинутая старая красная сумка, голова украшена сиреневым шерстяным беретом, а одета она была в длинную серую дублёнку. Заметив перед собой трёх полицейских в форме, старушка насторожилась, но продолжила идти, спускаясь аккуратно по трём небольшим ступенькам.       — Что Вы здесь делаете? — раздался голос женщины. Эндрю и Кевин переглянулись — им нельзя беспокоить гражданских и сеять страх.       — Жалобы на шум после комендантского часа. Приехали разбираться с этими тусовщиками.       — Правильно! Чтоб этих подростков с пятого этажа черти побрали.— бабуля прям зажглась идеей, — Давайте я Вас, сыночки, пропущу. Эта пожилая дрянь Лори вечная проблема.       Ники и Кейт взяли под руки женщину, а Кевин и Эндрю переговаривались. Молча. Смекаешь на кого похожа?

Кевин ответил

Главное не спугнуть

      — Меня звать Николь. Я живу в Виндерхакене с тех времён, как он перестраивался заново после войны.       — Прошу меня простить, что перебиваю, но Вы не слышали никаких странных звуков сегодня ночью, а затем в обед? Там крики, стоны, музыка громкая, конечно же.       — Ох, дорогуша, — Николь улыбнулась, мягко, морщинисто, — когда я была в твоём возрасте, то не забивала голову лишним. Я хотела встретить свою любовь и завести любящую семью.       — У Вас получилось?       Она поменялась в лице. Теперь осталась только злоба. Частая нестабильность эмоции — часть побочек от болезней. Тогда характер меняется до неузнаваемости. Но сейчас это было искренне — отвращение.

      Мерзость.

      Грязь.

      Пыль.

      — Почти.— они дошли до лифта, — Почти удалось.       Она резко ударила Кейтлин в живот ручкой трости, грубо отпихнула Ники и побежала. Сейчас от той трясущейся старушки ничего не осталось. Она бежала живо, резво, заносясь на поворотах. Кевин быстрее среагировал — он пустился в погоню. Эндрю же почувствовал как разливается по телу адреналин, ощущая в руках сочетание наручников и пистолета.       Шаг Миньярда сменился на бег. Позади Ники сидел на корточках, пытаясь помочь согнувшейся на полу от боли Маккензи — она получила по рёбрам, причём довольно сильно. Закашляла. Хэммик увидел под ногой ключ-карту с базовыми данными о владельце. Николь Сиглинд, 405 квартира. Он подхватил Кейтлин с пола, обвивая за талию, а затем воспользовался документом, приложив к сенсору. Квартира открывается этой же карточкой.       Двери лифта закрылись.       — Стоять! Именем закона!       Беглянка не сбавляла темпа. Это было нерационально бежать от двух специально подготовленных полицейских. Ну, по крайней мере одного, а то Эндрю уже стал косить в бок из-за усталости. Дурь выжала все силы и, казалось, мышцы.       — Осторожнее! — крикнул предупреждающий знак Миньярд, целясь в бабку. Ноги, обутые в осенние сапожки. Мишень настроена — бах! Пуля пролетела мимо, застряв в подошве. Ещё одна — бах! Успешнее, бабка замедлилась— попал по ногам. Она уже хотела скрыться в переулке, но мимо ушей пролетело две пули. Вот он — шанс, показать себя, превзойти Дэя, возглавить отдел, уехать восвояси в Нью-Йорк.       Эндрю въебался в столб. Лицом.       Теперь он понял, почему главой третьего отдела назначили Кевина.       Капитан уже успел скрутить виновную, заковать в наручники. Прислали подмогу — машину. Кое-как запихав старуху на заднее сидение, то мужчина обернулся на лежащего на голом асфальте Миньярда.       — Посадите её в обезьянник, пусть готовит оправдания для допроса, — жестом отправил Дэй машину. Водитель — он же Эрик — показал в открытое окно знак поднятого большого пальца вверх и, развернувшись, поехал в отделение, — Ты как?       — Хуйня.       Эндрю почувствовал что-то мокрое под носом — кровь. Адски болела переносица. Капитан поднял миниатюру человека в виде своего коллеги и отряхнул пыль с дороги.       — Боже правый, у тебя нос сломан. Съезди — подлатайся. Можешь ещё и Якоба проведать, — Миньярд понял на что ему намекает Кевин, — Потом приезжай сразу в участок. Я схожу за Ники и Кейтлин, а затем…       — Что ты всё-таки планируешь на моего брата? — внезапно прервал старший сержант.       — Ничего незаконного.       — Он идёт с Кейт на свидание, в пятницу вечером. Смекаешь?       — Я не вижу в Кейтлин соперницу. Потому что знаю, кого он выберет.       — Слишком самоуверенно.— Эндрю хмыкнул, — Настоящий Кевин Дэй.

🔎

      Допросная. Два стула, стол и надзиратель в виде Кевина. Всё как обычно.       — Зачем Вы убили собственных внуков? — спросил Ники, играя роль хорошего полицейского.       — Внуков?! — переспросила женщина, — Внуки разве сделают такое со мной? Они нелюди! Я здесь жертва!       — Давайте по порядку. Вы узнали, что внуки — Элеонора и Киллиан, которых именно Вы называли ласково Элли и Келли — планируют втереться в доверие и забрать себе наследство в виде нескольких тайных счетов в американском банке, дом в той же Америке и семейные реликвии-драгоценности.       Вы узнали это случайно: подслушали, прочитали переписку, догадались, почувствовали. И решили пережить их — убить, использовав яд домашнего приготовления. Но не учли, что действует он по-разному, исходя из пола. Элеоноре хватило одной дозы, в то время как Киллиану нужно было их пять. Так, Вы решили поселить к себе в квартиру на этаж выше квартиры внучки — врага. Он-то и сам был не против, несомненно, Келли это было только на руку: быть ближе, а затем, ослабив Вашу бдительность, изменить завещание.       — Никакого завещания не было. Я отдала всё на благотворительность.— Николь смаковала этот момент, облизнув верхний ряд зубов во вставной челюсти, — Уж лучше я сдохну бедной, чем отдам этим меркантильным тварям хоть марку. Вон, пусть церковь построят.       — Я не договорил.       Чем же обусловлена Ваша ненависть к этим двум? Именно: их отцом. Он занялся сексом с малолеткой, будучи студентом, а затем решил уйти восвояси, оставив сначала одно чадо, а затем, от другой женщины — второе. Элеонору Вы сразу сдали в церковную школу, где в ней было посеяно семечко зла — создать собственный храм, поклоняющийся женскому полу. Однако, храм быстро перетёк в бордель.       Затем Киллиан. Он мечтал быть влиятельным, богатым. Вы в него это внушили. Из-за того, что он — копия отца, то решили поручить что-то неподъёмное. А он возжелал признания собственной бабки больше, чем этих всех денег.       Так и сошлись два горя.       Чтобы убить Вас.       — Доброго вечера, уёбки.— в допросную чуть ли с ноги вваливается Эндрю. У него на носу была наложена шина, под один глаз налился бледный сиреневый синяк, — Бабка, есть вариант: пишешь чистосердечное признание и сдаёшься с поличным, или же сидишь ровно и мы тебя вяжем.       — Есть разница, щегол?       — В одном случае пожизненное, во втором — тоже пожизненное. Не думаю, что ты доживёшь до окончания срока, поэтому есть иллюзия выбора. Ну так что?       — С Вашего позволения продолжу, — сказал Кевин, обеспокоено глядя на шину. Миньярд опёрся спиной на стену допросной, смотря на Николь злорадными глазами.       Вы решили убить их тогда, когда они не ожидали.       Для Элеоноры Вы выбрали воспользоваться её же оружием — проституцией. Создав поддельный аккаунт предполагаемого клиента, то назначили встречу. Она приготовилась, набрала ванну, приоделась. А затем под каким-то контекстом — вероятно использовали якобы плохое здоровье — завалились к ней. Для проституции она всегда использовала наркотики, поэтому открыв дверь, то подписала себе приговор на смерть.       Ослабла, Вы вкололи яд, уложили в ванну, а затем исполнили часть перфоманса — арбалетная стрела и надпись на зеркале.       Затем решили не медлить и убить её братца, позвав к себе следить за здоровьем. День-другой — сляжете. А затем подливали ему в воду и еду яд, медленно убивая. Он решил зайти к сестре, поискать денег в заначках, но в итоге слёг прямо под дверью.       — А Вы решили быть обычной старушкой, ходящей на прогулку. Кстати, в сумке мы нашли эти самые заначки, за которыми охотился Киллиан.       — Я собиралась их сжечь. Вы обязаны меня понять, я тут жертва! Они хотели моей смерти! Все они! Все! Я буду жаловаться!       Николь аж покраснела от криков, но её быстро упекли в изолятор.       — Домой?       — Домой.

🔎

      — Дорогуша, тебе нужно разложить товар, справишься? — Конг опёрся на барную стойку.       — Ага.       — Ниэль скучает по тебе.— азиат довольно заулыбался, смотря на растерянного бармена. Его слова поставили в ступор, — Он пообещал привезти тебе прощальный сувенирчик: тебе нравятся магниты или подвески?       — Что угодно. Уже столько лет коrмлюсь с его rук — должен же был понять, что я не имею пrаво на мнение.       — Имеешь, Дорогуша. Это раньше ты был экзотикой, — Конг слабо ткнул пальцем в грудь Моро, — а сейчас ты свободный гражданин, имеющий семью.       — Семью?       — Ты, я и Ниэль. Мы — семья.       — Тогда я отказываюсь. Я не заслуживаю семьи.       — Но она у тебя есть.       Конг тепло улыбнулся, глядя в светлые глаза Жана. Он вырос. Он изменился. Он стал копией Ниэля.       Дверь пробренчала — посетитель. Они оба инстинктивно обернулись, не ожидая гостя. А тот пришёл.       Рыжий, голубоглазый, в грязной одежде.       — Ниэль?       — Он самый, — произнёс Веснински, шоркая ногами.       — Как пrошли пеrеговоrы с Rеем?       — Отвr-r-rатительно.— Натаниэль сел за ближайший столик, устало опустив голову на сложенные на поверхности руки, — Я теперь деловой партнёр Мёрфи.       Термиты — белые муравьи — прогрызают изнутри дерево, чтобы впоследствии заразить грибком, из-за чего оно быстро разрушается.       Ниэль делает собственные ходы внутри «Семьи», чтобы разрушить.       Изнутри.