Юрфак

Люди не меняются. Они просто находят новые способы лгать:

— Теперь папа будет гордиться, — убийца вытер незаметную дорожку слёз, ведущую до подбородка.

Запись первая: «Низвергнувшая тирана, деспота и отца»

🔎

      — Познакомимся?       Эндрю стоял на автобусной остановке в ожидании похищения на чёрном фургончике, впоследствии которого можно оказаться без одной почки и коленной чашечки в Польше, собирающим клубнику с плантации. Лениво переводя взгляд на молодую девушку с искрооким счастьем на лице, он затянулся. Карие глаза соскользнули с вьющихся волос на веснушчатые плечи. Затем расплылся в улыбке, словив краем уха бренчащее ведро на колёсах:       — У меня уже есть знакомые.— он потушил сигарету об её коричневую сумку через плечо. Не замечая выкрики за спиной, Эндрю двинулся до своей уже родной двери с надписью:

«Кевин мудак»

      «Было же время», — подумал Миньярд, дёргая за ручку дверь. В салоне пахло сендвичами и пончиками, кофе и сигаретным дымом. На заднем сидении Ники успешно завтракал удивительной заботой Кевина, сам же Капитан курил, выдыхая дым в открытое окно. Из радио вещали местные новости, среди которой было еле-еле различимо: …семья… Митчелл… похороны…       — Что на этот раз?       — Нашли труп мужчины, лет шестьдесят-шестьдесят пять. Опознали: Грей Митчелл — бизнесмен с сетью автомобильных салонов. Пока известно то, что салоны — прикрытие чего-то грязного, поэтому нужно навести справки. Этим займётся Ники, мы с тобой отправимся к подозреваемым.       — Митчелл? — Эндрю беспардонно открыл пакет с пончиками и сунул один себе в рот, засыпая рабочую одежду сахарной пудрой.       — Знаешь его? — опомнился Ники с задних сидений.       — Доводилось иметь дело.— он сделал паузу, — Хорошо, что его убили.       — Ты не похож на того, кто бы купил дорогую машину у Митчелла.       — Ты тоже, Кев.       Улицы Виндерхакена выглядели оживлённо. На удивление. Осенняя хандра будто бы вынуждала людей сводить счёты с жизнью, но в этом нужно было разбираться именно третьему отделу. Эндрю взял папку, лежащую на задних сидениях, а затем уставился на Кевина. Папка было до того толстой, что её было трудно держать одной рукой. Капитан молчаливо курил в окно и следил за дорогой.       — Кев, ты чего-то недоговариваешь.       — С чего бы?       — Ты слишком молчаливый для обычного Кевина. А, — до Миньярда наконец-то дошло, отчего он даже запнулся, — или мой брат не даёт спать по ночам?       — Не лезь не в своё дело, Эндрю.       — Почему сразу не в своё? Кажется, что тебе стыдно даже на мою рожу смотреть от того, что ты там нафантазировал. Следует отдать должное, Капитан, сублимируешь как надо.       Эндрю нравилось задевать за живое. Находить кровоточину и раздирать до причинения смерти. Потому что когда человек хочет защитить что-то, то он может стать до безумия жестоким. Этим третий отдел удивлял своим существованием: Эндрю — бывший сиделец, Кевин — богатый сын, который отказывается от всех благ, а Ники когда-то подрабатывал в ночном клубе. Несмотря на условия выживания в полиции, они защищали кровью и потом своё пригретое место. Поэтому они считались лучшим отделом из худших. Третье место. Троица. Святая троица.       — Боже милый, что за нахуй! — раздалось от Ники когда они подъехали на место преступления. Вместо одного — двое. Митчелл и пока не опознанный объект.       Выйдя из машины, они заметили уже вовсю орудующего над местом преступления Аарона. Там мазнул, там на анализ взял, что-то замерил. Увидев на горизонте родной отдел, то жестом подозвал к себе. Ники осматривался по сторонам, Эндрю просто невозмутимо допивал кофе Капитана, Кевин же начал разговор:       — Почему два трупа, если изначально был только один?       — Этому часа два, — он указал на светловолосого взрослого мужчину, лежащего лицом вниз, а а затем на второго темноволосого с сединой: — этому шесть. Причина смерти у обоих, предположительно, падение с высоты. Но это только пока. В лаборатории будет более понятно, ведь было найдено это.       Аарон помахал пакетиком с чем-то сыпучим, искоса кидая взгляд на двух родственников. Намёк понят. Наркотики. В бизнесе только так.       — Кто второй труп?       — По водительским правам — «Алекс Скотт», — Эндрю совершенно спокойно перевернул мертвеца и занырнул к нему под пиджак. «Часы и бумажник точно ему не пригодятся больше».       — Ники, бери все вещи жертв и отправляйся в участок с Аароном, — скомандовал Кевин, смотря на то, как безжалостно старший сержант обносит труп, — а мы поедем опрашивать подозреваемых.       — Да?       — Да, Эндрю.       — Для начала бы понять, кто такие подозреваемые. Кому могла быть выгодная смерть какого-то богатого мужчины в возрасте вместе с автосалонами впридачу? — Ники и Аарон неподалёку разбирались с погрузкой трупов в машину. Смотря на них, не отрываясь, Кевин пробормотал:       — Кому угодно. Для начала было бы неплохо разведать больше про его семью. Поехали, старший сержант.       — Так приятно слышать своё звание.— Эндрю поморщился. Его эго задевал факт того, что какому-то там Кевину Дэю дали главенство над целым отделом, состоящим из пяти человек, — Хочу осмотреть лучше квартал, может, будут зацепки для премии.       — Ты имел ввиду, — Кевин недоговорил.       — Именно премии.       Убийства произошли около здания, которое было полностью под властью малоизвестных компаний сотовой связи, по микрозайму и ремонту обуви. Кирпичная постройка соседничала с обычными жилыми домами, что теперь было странно: трупы обнаружили довольно поздно. В лицо подул холодным ветер.       — Пахнет ужасно.       — Ещё не привык?       — Только если к твоим отвратительным духам. Где ты их только берёшь.       — Аарон сказал, что ему нравится.       — Забываю, что у тебя ужасный вкус не только в духах, — Эндрю завернул за угол, ведущий в подворотню.       В конце переулка валялась огромная мусорная куча и перевёрнутый бак. Они переглянулись. Незамедлительно сыграв в партию «Камень-ножницы-бумага», в которой проиграл Кевин, то они подошли к мусоркам ближе. От вони даже заслезились глаза. Жареная рыба, стухшая еда и отходы от неё. Проигравший должен был проверить что внутри.       — Ну и? — Эндрю вопросительно поднял бровь.       — Ничего не вижу.       Запах. Кровь пахнет по-другому: кислый и резкий аромат, который приелся к имиджу третьего отдела. Орудие было точно тут. Не этого, так другого убийства. Эндрю был словно собака-ищейка. Именно из-за этой особенности собак он предпочитал кошек: они не сдадут где лежат наркотики, орудие убийства и трупы.       — Внутри что-то точно есть.       — Если это опять твои идиотские шутки, — грозно сказал Кевин, наполовину списая в бак.       Сам же Эндрю обошёл мусорные мешки и заметил что-то за баком. Присев на корточки со слышным хрустом, он попытался дотянуться до блестящего предмета, источающего омерзительный запах.

Кухонный нож.

      Идеально лежащая рукоять в ладони, лёгкое и изворотливое оружие. Такое мог выбрать или опытный убийца, или обычная домохозяйка, впрочем, круг предположительных подозреваемых немного сузился из-за свежей марки на лезвии. «Но в то же время, на них не было явных ножевых, тогда кровь скорее всего не их. Чья?» Эндрю спрятал за спиной найденную вещь и продолжал смотреть за Кевином, который словно помойный енот рыскал в поисках улик.

🔎

      Кабинет третьего отдела был достаточно просторен. Три рабочих стола, что по-разному были завалены барахлом, украшенный наклейками кулер с водой, доска задач и размышлений, а также несколько шкафов-архивов, которым требовалась немедленная уборка. За одним рабочим местом чах и увядал Николас, ища информацию о автомобилях Митчелла, за вторым сидел Эндрю и ожидал своего кровавого близнеца.       — Как прошли поиски подозреваемых? — развеял тишину Ники, даже не скрывая усталый зевок.       — Успешно.— Миньярд гаденько ухмыльнулся, — я украл у неё степлер.       — Неё?       — Бывшая жена Грея — Ингрид Митчелл. У них был очень громкий развод в позапрошлом году.       — Ага, — Ники довольно оживился и приподнялся из-за стола, выпытывающим взглядом впиливаясь в коллегу, — и что же получается: бывшая…       — Ей-то какой смысл убивать своего бывшего мужа, если она не получит из наследства даже те же уродские часы? Мозгами пораскинь.       — Ладно, опустим эту тему, меня волнует другое: что всё-таки между Кевом и Аароном?       Эндрю лишь демонстративно показал рвотные позывы.       В этот же момент дверь в кабинет звонко распахивается и, чуть ли не с ноги, заваливается Аарон. Белый медицинский халат, под мышкой уже знакомый коричневый пакет с едой-заботой от Кевина, а на ногах ублюдочные кроксы, которые так ненавидит почти вся полицейская часть. На лице из-под очков светятся пассивные злорадные глаза, какие появляются тогда, когда происходит какая-то муть, с которой, спасибо Боже, разбираться придётся третьему отделу, а не их горячо любимому судмедэксперту:       — На ноже кровь третьей неизвестной личности. Митчелл умер в результате кровоизлияния в мозг, а Скотт — от отравления организма. Скорее всего трупа будет три в этом деле, могу поздравить с отсутствием премии.       — Скотт и Митчелл связаны вообще друг с другом? — Эндрю незаметно нахмурился.       — Они друзья с глубокого детства.       — Просто Скотт трахает Ингрид.       Пауза. Аарон и Николас непонятливо смотрели в сторону своего родственника, не понимая, за какие грехи тот был послан им Богом.       — Она сама сказала.       За Аароном раздался деликатный, привлекающий внимания кашель. Позади в дверном проёме стоял Кевин в форме. Синяя, обтягивающая крепкий торс рубашка с коротким рукавом, чёрные брюки с поясом, на котором виднелись предметы по типу рации, пистолета, наручников и прочего, а на голове неподходящая к образу кепка с эмблемой полиции Виндерхакена — цветок шиповника. Кевин Дэй взял руководительство целым отделом в свои тридцать два из-за твёрдого и усердного рвения расследовать, хорошей сноровки и умения ездить по ушам. Хоть Эндрю и считает, что больше достоин этого звания, но даже так Дэй носит его с гордостью.       — Эндрю, — он указал жестом «на выход», что заставило недовольно цокнуть почти всю семейку. Этот знак предвещал только одно: подозреваемый ждёт своего лучшего детектива-психолога, который аккуратно выпытает информацию.       Так они и думают.       Миньярд лениво шагал по коридору ровно до комнаты с вопросительным знаком. Допросная. Стекло через которое видно сидящих внутри, два стула и стол между ними. Мужчина заметил находящуюся внутри уже знакомую даму: рыжие волосы, тёмные угольные брови и яркие красные щёки. Ингрид была взрослой женщиной с немалым опытом за плечами. Однако, только увидев её нелепый макияж, Эндрю придумал кучу подколок.       Сходу, зайдя в допросную, он кинул тонкую папку на стол:       — Не пробовали втроём?       — Понятия не имею о чём вы, — процедила она сквозь зубы.       — Ну как же не имеете? — наигранно удивился Миньярд, закрывая от шока рот.— А мне тут рассказали, что Грей и Алекс были знакомы друг с другом.       Её чёрные глаза остановились на лице следователя, прожигая непонятным чувством. Эндрю же принимал всё с особой любовью. Он привык быть тем, на кого хотят заказать убийство с особой жестокостью. Привык к своей работе. Ингрид не первая и точно уж не последняя. Митчелл облизнула тонкие бледные губы:       — Это всё равно не имеет смысла. Грей — прошлое, а Алекс мог быть моим будущим.       — Не мог.       Голос Кевина заставил вздрогнуть.       — А почему не мог? — Эндрю задавал вопросы так, что создавалось ощущение лжи. Он будто бы знал заранее ответы и просто хотел, чтобы та же Ингрид сказала своими наслюнявленными губами чистосердечное признание.       — За Алексом охотились уже несколько месяцев.       — Кто.       Чеканное слово вылетело грубо, без подготовки, без определённой интонации. Сухое и чёрствое. Карие глаза искрились от удовольствия. Ингрид выглядела помято, будто оказалась скинутой с высоты вместо этих двух. Или третьей, как вариант.       — Двое неизвестных, — произнёс за неё Кевин, замечая нежелание говорить у дамы.       — С чего бы им тревожить такую замечательную семью? Искренне не понимаю.       Несмотря на закрытое помещение допросной, Эндрю достал из кармана брюк портсигар. Ловкие пальцы выудили сигарету и почиркали зажигалкой, прикрываясь одной рукой от Капитана. Не стыдливо. Скорее наоборот — насмехаясь. Толстую и тяжёлую папку с жалобами и заявлениями об увольнении Кевин возит с собой на рабочей машине. Может быть в целях давки на совесть, может просто для того, чтобы не мозолить глаза в кабинете. Женщина напротив возмутилась и было уже открыла рот для криков.       — Продолжите фразу: «У мужчины должны быть часы швейцарские, машина немецкая, а жена…», — начал цитировать Эндрю, затихая в конце предложения, намекая на продолжение.       — Отсудит это всё при разводе.       Ингрид довольно ухмыльнулась, будто бы заново обсмаковывая тот самый суд. Она переродилась из тихой домохозяйки в настоящую огрубевшую бизнесвумен. Феникс, восставший из пепла. Именно такой ответ и был ожидаем. Кевин и Эндрю переглянулись.       — Мы знаем, что это были не Вы.       — Так почему вы держите меня здесь? — с ноткой злобы сказал женский голос.       — Нам нужно знать больше о Ваших семейных узах, — Кевин стоял над Миньярдом, открывая папку от Ники, — потому что там непроглядная муть. Как бы не пытались замять скандал — он всплыл.       — «Грей Митчелл! Найдено пять жёстких дисков порнографии с участием собственной дочери!»— читал вслух Эндрю, заметно мрачнея в лице. Глаза бегло прошлись по тексту, а затем оказались на Ингрид, — Почему Вы не сдали нашим мужа, зная, что творится с ребёнком?       — Я ничего не знала.       Голос дрогнул. Подскочил, будто об сгнившую кочку. Слова не лезли, сыпались оправдания. На лице ни грамма сожаления или вины. Совесть горит вместе с телом. У феникса её нет.       — Пять жёстких дисков и ничего не знать — нелогично. Поздновато, конечно, но лучше сотрудничать с полицией. Знаете, что делают в тюрьме с растлителями? А с их подельниками?       — То, что с ними делают в местах заключения даже близко не стоит рядом с тем, что с ними буду делать я, — добавил от себя Эндрю, заметив тень страха напротив.       Игра в кошки-мышки началась. Только у мышек оторвали лапки, а кошка не хочет их есть. Она хочет охотиться, дразнить, истязать.

🔎

      Делая пару шагов, Ники замирает на месте. Уютная гостиная встретила теплыми персиковыми тонами, рюшами на занавесках, очаровательным кофейным столиком с разнообразием журналов-каталогов. В кресле уже ждала чуть ли не главная подозреваемая. Карин Митчелл. Длинные тёмные волосы от отца, чёрные обозлённые глаза от матери. Девушка мяла край рукава полосатой туники, стараясь не смотреть на полицейского. Ники, недолго осмотревшись, присел на бежевую софу, доброжелательно улыбнувшись всё-таки решившейся Карин взглянуть на него. Она сразу же отвела взгляд а сторону.       — Я не убивала никого.       — Правда? — она кивнула.       — Я люблю их.       — Мы знаем, Карин, — на лице Ники проскользнуло сожаление.       Ей было шесть, когда началось ежедневное насилие. В одиннадцать, начало пубертата, её жизнь превратилась в ужас, транслируемый на сайты за деньги. В пятнадцать она решилась впервые написать заявление в полицию, но мать заставила забрать обратно. В семнадцать первый побег. В девятнадцать родители наконец-то разводятся, но насилие уже стало чем-то вроде обыденной вещи, как почистить зубы или сделать зарядку с утра. Круг замкнулся с появлением друга отца — Алексом.       — Алекс обманом склонил меня к сексу, — она неосознанно провела рукой по шее.       — Как?       — Сказал, что мне понравится.       Затем ежедневные тайные встречи с парнем матери. Карин осточертело это всё. Вся жизнь была подкована на насилии. В двадцать она захотела перемен. Закончила секретные порочные отношения, уехала в другой город, получила какое-никакое образование и приехала обратно.       — Сейчас у тебя есть отношения?       — Были, но долго не продержались.       — Можно понять. Такая травма глубокая, хорошим явно не закончится.       — Я сейчас прохожу терапию, езжу каждый день в пять часов вечера в столицу.       — Спасибо, что ответила на вопросы. Мне действительно жаль, что ты прошла через этот нелёгкий путь в одиночку. Пусть у тебя всё будет хорошо. И никогда не бойся обращаться в полицию — мы делаем всё на благо народа.       Ники в последний раз обернулся у двери. Улыбнувшись на прощание, он, напевая что-то под нос, шёл ловить такси. Почему-то из третьего отдела машина была только у Кевина, и то настолько старая, что на ней ездить подобно игре в русскую рулетку. Причём Капитан зарабатывал прилично, но оставлял эту рухлядь единственным личным средством передвижения. Это удивляло. У идеального мужчины должна быть лучшая машина. Но предпочтения Дэя оставляли желать лучшего: она бы в народе назвалась вкусовщина.       Дверь захлопнулась с лёгким грохотом — от потолка посыпалась штукатурка. Карин схватилась за выпрыгивающее из груди сердце. Страх медленно тёк по позвоночнику, мёдом или мылом. Но от грязи не отмыться. На девичих руках словно была кровь, а на плечах лежало два трупа. Папа и старый бойфренд старой матери. Митчелл не хотела этого. Она не знает как иначе. Не верит, что кто-то поможет и всё будет светло и добро. Полицейские могут только делать вид бескорыстной добродеятельности, хотя на самом деле просят забрать заявление и не портить мужчине с семьёй жизнь. Карин одна. Карин не может. Она прилипла спиной к закрытой двери и сползла вниз, поджимая ноги. В руках с обтрескавшимся маникюром зажат кнопочный телефон-раскладушка.

«Уезжай. След»

      Сообщение отправилось с еле-еле слышным звуком булькания. Под туникой скрылись свежие порезы, синяки и ссадины. Если Грею нравилась детская невинность, то Алекса увлекала боль и мучения. Ему нравилось видеть в своих руках дребезжащую и порочную падчерицу. Жёстко тягать за тёмные волосы, ровно такие же, как у его друга-соперника, бить головой об угол кровати. Издеваться, истязать, присвоить. Если бы не ненависть и зависть к Грею, то Алекс не начал это всё.       Карин всё это знала.       Это не могло продолжаться вечность.

🔎

      — Допрос ничего не дал.       Эндрю устало растёкся на чёрном кожаном диване. Сбоку смог усесться Ники, так же тяжко вздыхая. Перед ними мельтешил Кевин, ходя из стороны в сторону, нагружаясь думами. По его лицу можно было заметить, как варит котелок или крутятся со скрежетом шестерёнки. Тишина и холод. Осенняя погода, где-то за городом проводились символические похороны с закрытым гробом. Грей Митчелл — действительно влиятельный человек. Кевин ездил в загородный гольф-клуб, который часто посещал бизнесмен и узнал ровным счётом ничего.       — То есть, Ники, говоришь, что она подвергалась сексуальному насилию сначала от Грея, а потом от Алекса? — Хэммик кивнул кузену, — У меня появились некоторые мысли.       — Вау, этот день надо будет отметить в календаре.       — Лучше отметь день, когда всё-таки удастся склеить моего брата, — довольно улыбнулся Эндрю, — только скажи, Капитан, сразу подарю календарик.       Миньярд быстрым шагом скрылся за дверью, шоркая подошвой старых кед. Ники и Кевин переглянулись. Затем блондин вернулся, схватил нечто со стола и убежал промышлять.       Как бы Хэммик не старался наладить отношения в семье, всё выходило боком. Аарон и Эндрю между собой были как кошка с собакой, так тут ещё возникает двоюродный брат со своими заскоками. Ники хочет дарить свою заботу кому-то, но не хочет быть кем-то наподобие Кевина. Односторонняя симпатия, очевидно ведущая к ничему. Ещё и подливающая керосин в огонь копия предмета воздыхания и плохого сна рядом носиться со злой рожей.       — Кев, как думаешь: он когда-нибудь изменится?       — Никогда. Это же Миньярд.       Среди полиции есть памятка, которая выдаётся при получении должности про то, как отличить двух Миньярдов друг от друга. Если вы видите перед собой нечто в бахилах — это Аарон, если без — Эндрю. Именно так он и влетает в отделение морга, в котором сидя за пустым операционным столом, Аарон пьёт кофе и играет в змейку на телефоне. Подняв глаза, он сразу подскакивает на месте и выгоняет из кабинета близнеца.       — У меня идея, дай пройти.       — А у меня стерильность на рабочем месте по протоколу, съеби.       — Как будто это будет волновать мёртвых — пройду я рядом в целлофане или без, — Эндрю отпихнул брата и зашёл в кабинет вновь. Частично смирившись, Аарон зашёл следом.       В двух камерах ещё лежали Грей и Алекс. Как смешно, но рядом. Ненавидя друг друга, ожидайте, что вы даже в загробном мире будете вместе.       — Что есть нового про них?       — У Алекса замечена на затылке скрытая гематома. Предположительно, тупым и твёрдым.       — Предметом?       — Вопросом.— Аарон закатил глаза. Стёкла в очках блеснули, — Вообще, похоже, что это было спланировано. Или самозащита? Если проведу следственный эксперимент, то будешь в нём жертвой?       — Язык прикуси, если не хочешь лежать на собственном рабочем месте. Я пришёл изначально за другим.       — И что же?       — Можно сделать тест на отцовство? Я заметил некоторую странность при просмотре пяти жёстких дисков.       Аарон кивнул и принялся работать с трупами. Наблюдая за этим, Эндрю не сводил глаза с Грея. В какой-то момент расследования в голове возникали мысли сказать, что это он и убийца. Мерзкий. Не заслуживающий ни прощения, ни оправдания, ни жизни.       — Нужно будет съездить к Карин за биологическим материалом.       — Есть, — он помахал мультифорой с хорошо заметными чёрными волосками.       — Хоть где-то пригодились вы двое.— он взял образец и собрал все материалы на один поднос. Через пару минут сюда должны будут зайти рабочие из лаборатории и они как раз-таки проверят отцовство, — Так что ты заметил, Доктор Ватсон?       — У неё на старых видеозаписях волосы светлее, чем сейчас. Хочу проверить, она покрасилась, чтобы косить под «отцовскую» кровь, или натурально потемнела.       Эндрю затих. Он пересмотрел пять жёстких дисков, понимая, что они выглядели знакомо. Будто такое же он видел от первого лица. А он видел. Грей Митчелл — режиссёр, актёр и продюсер. Известный в своих кругах педофил, сидящий на троне семейной жизни. Мало его особых наклонностей — есть ещё бизнес. Он прикрывал сетью автомобильных салонов ужасную, тёмную и непроглядную паутину чёрного рынка. Вкладывая всё до последней монеты в перепродажу бесхозных детей в возрасте от двух до десяти лет. В начало пубертатного периода они теряют свою ценность, если, конечно, она была. Именно это и заставило смутиться: видеозаписи начались, когда Карин была в возрасте пяти-шести лет.       — Эндрю, — Аарон пощёлкал пальцами перед носом близнеца, — смотри, что пришло.       Сидя за компьютером, судмедэксперт кивком указал на содержимое экрана. Таблица с именами и группами крови.       — Если предположить, что Карин не ребёнок Грея и Ингрид, то выходит весьма занимательно. А ещё, если думать, что кровь на ноже принадлежит Карин.       Аарон полистал вывод таблицы с весьма серьёзным лицом. Карие глаза скользили по информации, впитывая и размышляя. Рядом стоял, нависая, Эндрю, пытаясь понять что-то в плюсах и минусах.       — Кровь на ноже вторая отрицательная, в то время как кровь Ингрид — третья положительная. У Грея и Алекса одинаковая первая положительная.       — Это значит, Карин — не их ребёнок?       — Почему мы думаем, что ножом полоснули именно Карин? — раздался третий голос, от которого оба близнеца подскочили от неожиданности. Аарон схватился за сердце, а Эндрю пнул стоящего в шапочке и бахилах Кевина, — Рабочий день закончился, сверхурочные не оплачиваются. Завтра продолжим.       Эндрю сбежал уже на словах «закончился», громко хлопая дверью в морг. Оставшийся Миньярд аккуратно складывал рабочие вещи в шкафчик, спокойно переодеваясь в повседневную одежду. На брюках он остановился.       — Ты так и будешь здесь стоять? Мне нужно ещё вымыть весь пол.       — Я жду тебя в машине, подвезу до дома.       — Такси ещё ходит.       — Судмедэкспертам много платят, чтобы каждый день ездить на такси?       — Достаточно, чтобы отшивать всяких капитанов.       Кевин кинул последний взгляд и вышел, снимая с себя экипировку.       Он знал, что, несмотря на все слова, Аарон придёт спустя минут десять на парковку и завалиться спать на переднем сидении.       Потому что удобно.

🔎

      — Доброе утро, — произнёс Ники, заходя в кабинет. Потянувшись, он непонимающе посмотрел на тихого Эндрю, лежащего лицом в стол. То ли спит, то ли умер — не проверишь же.       — Вчера вечером я послал в местную больницу постановление о том, чтобы нам утром на почту пришла копия медкарты Ингрид, — Кевин появился в двери с кружкой кофе.       — Ещё к нам должна приехать Карин. Ники, тебе бы научиться допрашивать, а не верить всему подряд.       — Чего?! Что уже не так с тем, как я допрашиваю?       — Увидишь.       Холодный и строгий голос обжёг. Люди издревле боялись огня, но они не знали, что надо бояться Богов, отобравших его. Огорчённо вглянув на Эндрю, Хэммик расстроился ещё больше. Большие зрачки и сухие потрескавшиеся губы. Красный кончик носа выглядел болезненно, что не могло успокоить. Ники думал, что кузен уже завязал с этим. «Что-то случилось», — подсказывало ему сердце.       — Это было очевидно, — Кевин заглянул в чужой компьютер, после того как Эндрю «выплюнул» из себя слова, откинувшись на спинку кресла на колёсиках.       На экране высветилась медкарта Ингрид. Среди истории лечения сердечного клапана и похода к зубному неуместно затисалась история беременности на две жалкие странички. Миньярд выглядел невозмутимо. Хотя внутри бурлило чувство гордыни. Он разгадал за день то, что не смог даже Капитан. Ощущение собственной божественности вперемешку с ненавистью давало продолжение прошлой ночи. На лице расплылась ухмылка, встретившаяся с шокированным Кевином:       — Было бы ожидаемо, что если Митчелл спонсировал продажу детей, то он сам бы и воспользовался этой чернухой.       — К десяти приедет Карин. Я займусь этим.       — Теперь придётся рыть под мафию. И узнавать, кто продал Митчеллам ребёнка.       — Раз вы такие молодцы, то я съезжу в одно место, — Эндрю похлопал себя по карманам, — я потерял бумажник. Скоро буду.       Миньярд встал, аккуратно обошёл Кевина и, вертя на пальце ключи от машины, хлопнул дверью. Проводив взглядом, оставшиеся коллеги переглянулись. Пару секунд. Теперь уже Кевин похлопал себя по карманам и побежал вдогонку за старшим сержантом, возвращать ключи.       — Вам тут подгон! — громко появился следом Эрик — местный лаборант третьего отдела. Он держал железный поднос с завёрнутыми мобильными.       — Что-то нашли?       — Ага.— мужчина поставил поднос на стол Ники — самый близкий к двери, — И Грею, и Алексу поступали неоднократные сообщения с подобными фразами: «Верни её», «Ты пожалеешь», «Оглядывайся», «Ублюдок». Но, как по мне, самая яркая: «В конце будет суд, в котором ты не сможешь никого подкупить». Ну как?       — Вау. Но это не даёт какой-то пользы. Ты узнал, кто это присылал?       — Ещё бы. Какой-то Максим Костье. Идиот, перед тем как угрожать не создал новую страницу.       — Даже если бы и создал, ты бы всё равно нашёл, — Ники хихикнул.       — А где Миньярд и Капитан Дэй? Снова сцепились?       — Кто их знает.— Хэммик кинул взгляд на наручные часы, — У меня есть время на завтрак, не хочешь сходить за кофе?       — Я скинул дела на Кейтлин. Идём быстрее, пока она это не поняла.

🔎

      — Второй раз повторяю: кто это был?       — Да ей и с первого раза похуй, сколько не повторяй, — Эндрю битый час смотрел на потугами Кевина вести допрос. Напротив сидела Карин, поникшая и запуганная. На её лице растекался багровым закатом спектр красно-фиолетовых цветов: синяки, царапины, набухшее синевой веко, сломанный когда-то аккуратный нос, обкусанная нижняя губа. Карин боялась поднять налитые слезами глаза, — Кевин, съеби.       Капитан недовольно выдохнул и покорно встал со стула, теперь уж подпирая спиной стену. За дело взялся Эндрю.       — Мой напарник — идиот. Карин, знаешь ли ты, что Митчеллы тебя выкупили?       — …да.       — Когда ты узнала об этом?       — Двенадцать… лет? — она схватилась за голову. Слова не вязались в предложения, буквы не строились в слова. Карин затихла, склонив голову над столом. Дрожь от её избитого тела перенеслась и рядом стоящему Кевину, но не Эндрю. Он безразлично смотрел на жертву. Смотря в обозлённые глаза, читался ответ.       Она зарыдала. Горько, надрывисто, сотрясаясь. Прорывая тишь чувствами, на которые не имела права. Снаружи послышались крики. Карин замерла, задерживая дыхание. Эндрю и Кевин переглянулись. Капитан схватился за пистолет на поясе и одним взглядом сказал Скоро буду

Эндрю ответил

Можешь не возвращаться

      Дэй мигом вышел из допросной. Миньярд обернулся к жертве, понимая, что ей требуется заново оказать первую помощь. Отправив сообщение для Кейтлин, нажав кнопку под столом слева, он принялся выполнять свои обязанности.       — Карин, кто убил их?       — Они проходят ко мне ночью. Прошло столько времени, но, — она вновь склонилась над столом, шипя от боли в висках. Произнося это, как мантру, тараторя и лихорадочно, на девичих руках появились мурашки, — я боюсь. Мне страшно засыпать, постоянно ловлю глюки.       — Я знаю про твоё психическое здоровье.— Эндрю открыл папку и стал листать заключения от психиатра, — Тебя последние два месяца мучают бессонница, слуховые и зрительные галлюцинации, навязчивые мысли, самоистязание.       — Я не убийца.       — Ага, проходили — знаем. Ещё знаю, кто твой настоящий отец, который продал тебя за дозу пятнадцать лет назад. А ещё, знаю, как вы убили Грея Митчелла и Алекса Скотта. Рассказать? От меня ничего не утаить.       Девушка потерянно посмотрела на сидящего напротив старшего сержанта. Глаза горели. Руки держали проклятую жёлтую папку с цветком шиповника. Там было всё. Эндрю ездил не за бумажником, а наводить дополнительные справки. И он готов сажать убийцу. За дверью раздавались выстрелы и грохот. Крики Кевина, визги коллег, бесконечная стрельба и угроза жизни. Выкрики на французском.

🔎

      Карин ненавидела жизнь, потому что это было взаимно.       В четыре года она была ещё Камиллой Мёрфи — обычной девочкой из детского приюта, у которой было всё для хорошего детства. И это всё отобрал один пожар на ферме, в котором выжили только девочка и её старший брат. Рейнард Мёрфи героически согревал сестру холодной зимней ночью, пока пожарные пытались спасти других членов семьи. Безуспешно.       Детский приют напрямую имел религиозные корни. Вместо обычных нянек — сёстры-монахини. Каждый третий ребёнок был обделённый Божественной любовью и заботой. Каждый третий ребёнок попадал в грязные и бессердечные руки. Каждым третьим ребёнком оказалась и Камилла, ставшая Карин, которая попала в паутину рыночных отношений.       Ладони монахини провели по детской спине в последний раз, подталкивая ближе к новому родителю, что не был полон радости и родительских чувств. Льюис Шнайдер. Держа детское припухлое запястье, он знал, что его ждёт. Карин стоила столько же, сколько и доза героина. Так она попала в семью Митчелла, являясь ещё пару лет звездой недетской детской платформы с видео под псевдонимом «МёрфисСтар». Камилла возненавидела всех: и папу, и маму, и Льюиса, и Грея с Ингрид. В сердце отзывалась только надежда, что её брат — Рейнард — ищет потеряшку.       Надежда рухнула с появлением Алекса Скотта — нового отца. Садиста, который скрывал свои намерения за добрыми «Я оплачу тебе сеансы с психиатром», «Не бойся, я защищу от Митчелла». Хотя защищать нужно было от него. Карин не знала, как бывает иначе. Она терпела, принимала в себя все острое, битое, мерзкое. Всё закончилось, только после выкидыша прямо в колледже. Позор, стыд, страх, осуждение. Ни одного слова поддержки.       Хотя нет.       Было одно. Милый французский парень — Максим. Единственный, кто не пытался издеваться. Единственный, кому она по-настоящему доверилась. Единственный, кто решил действовать.       У Максима убили мать, когда тому было десять. Его отец отомстил, говоря, что каждый мужчина так должен поступить: «Человек без цели — не человек». Воодушевившись, Костье шагнул вперёд.       Он спланировал три убийства. Первым был Льюис — передозировка горячо любимым героином. Вторым случился Грей — выманил в закоулок и выбил всё мозги. Третьим оказался Алекс. К его смерти Максим готовился основательно, вымещая все тайные извращения. Он узнал всё: от того во сколько тот встаёт утром на пробежку до того, какой рукой достаёт себе снотворное из шкафа Карин. Максим ничем не отличался от этих троих. Поэтому, когда Алекс отправился в ночной клуб, то Костье оглушил его железным подносом. Затащив в подсобку, вколол под язык смесь, украденную из кабинета химии в колледже. Трупы мариновались. А затем были выкинуты с крыши ближайшего здания, попавшегося под руку. При Алексе обнаружился нож, видимо, для вымещения потайных порочных желаний в ночном клубе с эскортницей, что Максим посчитал достаточной уликой, чтобы отвести подозрения. И наркотики — Костье решил оставить в кармане у Грея, чтобы замешать посмертно в скандале.       Провернув дело, он поехал к Карин. Парень рассказал детально каждое совершённое убийство. Митчелл захотела сдать его, находясь в состоянии психоза. Костье избил её, вымазав нож в крови, а затем подкинув его на место преступления. Потом приехал третий отдел.       В итоге, Максим узнал, что Карин сидит на допросе. Приехал устраивать хаос в отдел, размахивая ножом. Ингрид получила срок за соучастника в похищении ребёнка, Костье сидит за три убийства, слежку и причинение тяжкого вреда здоровью. Камилла обрела покой в психлечебнице.       — Конец.       — Убийца — парень Карин? — спросил официант, сидящий напротив. На столе стоял пустой поднос. Время перевалило за полночь.       — Пытался защитить — избил сам.       — Я бы с ума сошёл это разгадывать, — брюнет встал из-за стола и потянулся. На бейдже красовалось короткое имя «Нил». Невысокий, но крепкий кареглазый мужчина, — ты же за кошельком только пришёл, а торчишь тут уже час.       — Выгоняешь?       — Если не закажешь что-то — да.       — Тогда что-то сладкое.       Заметив ехидную ухмылку, Нил показал средний палец, который ему чуть не обломал сотрудник виндерхакенской полиции. Мужчина взял из кошелька на столе пару купюр и пошёл на кассу. Бар «Алиби» как обычно пустовал. Всё уже ушли, оставив одного Нила.       — Ешь быстрее, у него сегодня в девять утра выходит срок годности, — по столу пробренчала тарелка яблочного штруделя с мороженым. Эндрю вопросительно поднял одну бровь, немного удивлённо смотря на официанта.       — У вас в меню этого не было.       — Появилось. Насчёт срока годности я не шучу.— Нил стушевался, отводя глаза на лицо старшего сержанта, — Сегодня только вторник, чего пришёл?       — За бумажником.       — А если честно.       — За порошком. У меня это последние деньги, будет плохо, если ломать станет именно тогда, когда всё снюхано.       — Слушай, завязывай с этим. Из-за ваших у наших тяжело с поставками.       — Мне им сказать?       — Не смей.       Эндрю не знал ни настоящего имени наркодилера, ни настоящего цвета глаз из-за вечнобольших зрачков, ни то, что за порошок он скупает. Определённое доверие было. Особенно, замечая злые брови после подколок и издёвок.       — …это что? — Миньярд ложкой подцепил что-то твёрдое и красное. Пуговица.       — Может у повара с одежды слетела. Отдай обратно, — Нил захотел забрать вещь с ложки, скрывая нервозность. Эндрю опередил его.       — Оставлю на память о тебе.       — В каком это смысле — «на память»?       — Меня переведут скоро в другой город. Намечается очень сложное дело.       Нил помрачнел. Поджав серьёзно губы, он встал и забрал пустую тарелку с подносом. Тяжёлые размышления оказались замечены Эндрю.       — Я всё равно буду делать тебе кассу, Дилер.       — Вам уже пора, старший сержант Миньярд.       Нил обернулся. В полутемноте слабо видно его черты лица. Однако, было то, что заставило замолчать. Голубые глаза с крохотным зрачком кричали

Тебе здесь больше не рады