Сыграем?

Пробуждение обрушилось на Чую целым разнообразием боли, усталости и отвращения как к самому себе, так и к этой чертовой жизни. Разлепив заспанные глаза, он столкнулся с мерзким, вязким запахом застоявшегося в комнате перегара. Единственное, на что хватило сил, – перевернуться с одного бока на другой, стараясь проигнорировать ломоту в костях и жуткую головную боль. Воспоминания о прошедшем вечере вклинивались в сознание медленно и неохотно. Чуя помнил, что был у Акико, они пили и до комнаты его донес Осаму. А вот все происходящее дальше висело в голове белым пятном, сквозь которое проступали лишь отголоски неясных образов и обрывки фраз. Чем больше Чуя старался сосредоточиться и зацепиться за плавающую в сознании мысль, тем сильнее у него стреляло в висках, вызывая лишь очередной приступ подкатывающей к горлу тошноты. Хотелось сдохнуть. — Ну что, проснулся? — особенно в момент, когда дверь в комнату открылась и со стороны послышался посторонний голос. Чуя не стал ничего отвечать, прикрывая глаза в надежде, что если прикинется спящим, гость поспешит оставить его в покое и покинет комнату. — Да не притворяйся ты. Я же вижу, что ты не спишь, — голос продолжал навязчиво зудеть со стороны. Посторонние шаги, по мере приближения, становились громче, и тренеру оставалось лишь поражаться тому, насколько шумной, оказывается, может быть чужая поступь. — Вот, выпей это. Чуя неохотно открыл глаза, наблюдая, как на тумбочку рядом с кроватью приземлился стакан воды с шипучей, растворяющейся внутри таблеткой. Долго думать Накахара не стал. Минуя головокружение и присев, осушил стакан одним махом, ощущая, как приятно жидкость проходит по горлу, избавляя от сухости во рту. — Это невыносимо, — произнес Чуя, практически задыхаясь, и, опустив стакан обратно на тумбочку, лег на спину, закрывая руками лицо. — Как же мне плохо. — Даже не рассчитывай на жалость с моей стороны, — голос Дазая засмеялся, из-за чего сложилось впечатление, будто он полностью удовлетворен видом еле живой тушки, лежащей сейчас на кровати и пытающейся старательно унять приступы дискомфорта и боли. Доля правды здесь была. Ведь пусть Чуя этого и не помнил, но облевал он вчера практически весь пол. Осаму был вынужден остаться на ночь в постели с ним. Именно он все это чудо вытирал, пока Накахару, в полудреме ловившего вертолеты, раз за разом тошнило на то самое место, где его игрок убрался несколько минут назад. — Тогда просто придуши меня, — мямлит осевший и уставший голос, в ответ на что Дазай вновь улыбается, отрицательно мотая головой. — После всего, что мне пришлось пережить ночью? Ты действительно думаешь, что я подарю тебе легкую смерть? — Ты опять со мной спал, что ли? — Это уже стало традицией, да? Чуя лениво приоткрыл глаза, упираясь осуждающим взглядом прямо в Дазая. Сил ругаться не было, поэтому спустя секунду Накахара сдался, шумно выдыхая и накрывая глаза предплечьем. — Можешь поспать еще пару часов. Потом я принесу тебе кофе и будем заниматься делами. — Какими еще делами? Я даже встать с кровати не могу. — Придется постараться. Ты же хотел разобраться с Акико, разве нет? — Если ты думаешь, что сейчас есть хоть что-то, на что мне не плевать, то ты ошибаешься. Осаму вздохнул, и Чуя сильно понадеялся, что теперь Дазай от него отстанет. Даст отоспаться, сумев пробудить внутри себя что-нибудь человеческое, и покинет пределы его комнаты. Но вместо этого Чуя услышал лишь неясное шебуршание, а после почувствовал, как на него упало что-то прохладное и мягкое. Видимо, Осаму все же сжалился и решил его придушить. — Два часа, говорю, у тебя есть. Будешь и дальше выделываться, подниму через тридцать минут. Чуя что-то проворчал, скидывая подушку с лица, и спрятался под одеяло, стараясь скрыться от навязчивого присутствия, ощущая, как дрем подкатывает почти моментально. Вновь погружаясь в приятный мир снов, Чуя уже не слышал, говорил ли Дазай что-то еще.

~***~

— Ну и какой у нас план? Дазай не соврал. Он вернулся в комнату спустя несколько часов, принеся с собой обещанную чашку свежесваренного кофе. Голову немного отпустило, но тело все еще было слабым и плохо слушалось своего хозяина. Накахара присел на постели, принимая теплый напиток, не спуская глаз со своих рук, наблюдая, как коротко подрагивают кончики его пальцев. — Для начала постарайся не выглядеть так, будто ты сейчас сдохнешь. Смотреть на тебя жалко. — Осаму натянул на лицо улыбку и, облокачиваясь ладонью на постель, посмотрел прямо на Чую. Видно, изучал. И растрепанный внешний вид, и короткую, колкую дрожь, и усталый, тяжелый взгляд. Но Накахара никак не реагировал. Отвернулся, делая очередной глоток кофе, не находя в арсенале ответов. Чуя понимал, что сам накосячил и что теперь вполне заслуженно расплачивается. Он не хотел отталкивать Дазая, который, вроде как, имел хоть какой-то план в отличие от самого тренера. Ему нужна помощь. Даже если она подоспела столь не вовремя. — Я серьезно говорю, Чуя. Приведи себя в порядок. Я понимаю, что ты задрот, но на своих трансляциях ты никогда не выглядел настолько же убого, насколько тебе удается выглядеть в жизни. — Следил за мной, да? — вяло отозвался Накахара, игнорируя чужую колкость. — Ну как следил, — усмехнулся Дазай, решивший не рассказывать, что за последние годы почти ни одной трансляции своего тренера не пропустил. — Натыкался на тебя иногда. Ты же у нас звезда. — У меня от тебя опять голова начинает болеть, Дазай. Давай либо переходи к делу, либо заткнись и сваливай отсюда. — Даже в таком состоянии можешь злиться? Чуя повернул голову, смотря на Осаму с раздражением и слабо читающейся мольбой наконец закрыть уже свой чертов рот. Но ничего не сказал, терпеливо ожидая, когда Дазай сам все поймет и продолжит. — Ладно-ладно, — и тот наконец сдался, — на самом деле, от тебя я хочу лишь того, чтобы к десяти часам вечера ты вместе с Акико приехал по адресу, который я тебе скинул на телефон. С ней я уже договорился, так что тебе надо будет просто вызвать такси и приехать к нужному месту. — И это все? Куда мы поедем-то? — Скажи, — Дазай игнорирует вопрос, — что каждый игрок должен уметь делать? — Странный вопрос, Осаму. Да до хрена чего он должен уметь. — А если мы говорим об Акико? Что должна, но чего не делает именно она? — Ну если мы будем говорить именно о ней, — Чуя на секунду призадумался, опуская глаза на свои руки, — в агрессию не выходит. Ну и как следствие не убивает. — Рисковать она не умеет, Чуя. Акико умная девчонка, ты и сам это знаешь. Ты ведь не думаешь, что она со своим уровнем игры просто не умеет на кнопки нажимать? — Дазай усмехнулся. — Ее игра строится не на том, чтобы стать самой сильной, а на том, чтобы не стать самой слабой. Любой выход в агрессию – это всегда риски, ведь может сложиться так, что убьешь не ты, а убьют тебя. И она сводит такую возможность на нет. — Так и что ты предлагаешь? — поинтересовался Чуя, глядя на проницательного игрока. Но тот не ответил, а лишь смешливо улыбнулся в ответ на заданный вопрос. — Ясно. Не скажешь, значит. — Пусть это будет для тебя сюрпризом, Чуя. Ты все поймешь, как только приедешь к нужному месту. — И почему в вашей компании все настолько поехавшие? — вздохнул Чуя, делая очередной глоток уже остывшего кофе. — Я и тренера выбирал нам под стать. Чтобы не чувствовал себя не в своей тарелке. — Как только мне станет легче, я прибью тебя, Осаму. — Ну конечно, — отозвался Дазай, поднимаясь на ноги. Встал напротив сидящего на кровати Чуи и выхватил чашку с кофе из чужих, ослабленных рук, — но я серьезно тебе говорю. Приведи себя в порядок, иначе тебя не впустят. У тебя же есть дорогие шмотки? Он говорил теперь почти серьезно, нагло делая глоток слишком горького, но ароматного напитка. Опустил посудину на стол и, напоследок кивая головой, ушел, наконец-то даря долгожданную тишину. Чуя услышал, как дверь закрылась, а после бросил взгляд на тумбочку. — Заебал, — произнес сам себе, беря в руки оставленную Дазаем чашку. И сделал глоток, ощущая, как губы растягиваются в легкой улыбке, а из горла вырывается смешок. Что ж, во всяком случае он теперь хотя бы знал, что делать. Оставалось лишь победить похмелье и дожить до вечера.

~***~

— Серьезно? — интересуется Акико, покидая салон такси вслед за Чуей, который приоткрыл дверь для того, чтобы девушка могла выйти. — Сначала ты меня напоил, а теперь решил к азартным играм пристрастить? Чуя, честно говоря, и сам в шоке. Он смотрит на яркие неоновые огни здания, которые, переливаясь фиолетовыми и розовыми цветами на вывеске, завлекают прохожих, огромным потоком шляющихся по улицам вечернего Токио, каждый в поисках своих личных, ночных приключений. Чуя не знает, что ответить. Он просто вбил нужный адрес, когда вызывал машину, отчего-то совершенно не додумавшись заранее выяснить, куда именно они направляются. Долгая дорога, прошедшая в относительном молчании, утомила. Чую сморило почти сразу же. Теперь же он некоторое время молча рассматривает массивное здание с кричащим названием и медленно поворачивается лицом к своей спутнице. Акико, которой Дазай тоже, видимо, сказал приодеться, выглядит как настоящая королева скучного светского приема. Черное длинное платье с неприлично глубоким вырезом в зоне декольте. Белая, из искусно подделанного меха шубка, прикрывающая руки, и набор дорогих, жемчужных украшений. Образ статный и броский. Волосы девушка зализала назад, открывая лицо, на котором красовался вечерний, темный макияж. Рука сжимает черный клатч, куда она сумела уместить все необходимое. Чуя также не пренебрег словами Осаму, постаравшись хотя бы на вечер привести себя в более-менее сносный вид. Одолжил у Кеки тональный крем, замазав синяки под глазами. Собрал слегка отросшие волосы в низкий, совсем короткий хвост. И надел единственный, имеющийся у него черный костюм-тройку. Сидит, конечно, идеально. Но насколько он красив, настолько же кажется неудобным, из-за чего Чуя чувствует себя совершенно не в своей тарелке. А после осознания, что Дазай вынудил их прийти в казино, появляется огромное желание вернуться в дом. Слишком уж здесь шумно, людно и вычурно. В получившемся уравнении, пожалуй, было даже слишком много слишком. Но и отступать уже было слишком поздно. — Ты ведь понимаешь, что я привез тебя сюда не просто так? — И, совладав с собственным негодованием, Чуя все же решается поддержать игру, правила которой ему неизвестны... — Не переживай. Обещаю, что мы всего лишь хорошо проведем время. Чуя подходит к девушке и выставляет перед ней локоть. Акико улыбается как-то смешливо, но все же берет Накахару под руку и позволяет вести себя. — Ни за что не поверю, что тебе нравятся подобные места. Скажи честно, это ведь тебя Дазай надоумил? — Как знать-как знать, — отмахивается Чуя от ответа. — Ты бывала когда-нибудь в казино? — Моя мать большая любительница делать ставки. Но она все время проигрывает, поэтому я решила подобным не увлекаться. Хоть и, честно говоря, мне очень нравится атмосфера подобных заведений. — А к азартным играм как относишься? — Плохо. Но раз мы все равно уже здесь, то давай повеселимся.

~***~

Атмосфера внутри ощущалась почти что праздничной. Казино, в которое они пришли, никак не относилось к зашарпанным помещениям с несколькими автоматами, запахом дешевого табака и алкоголя, которые Чуя себе представлял, думая об увеселительных азартных заведениях. Здесь все было сделано со вкусом. Высокие потолки, огромное, хорошо проветриваемое здание, тусклый, но не темный свет. Окон здесь не было, как и часов. Люди выглядели красиво. Откуда-то доносились радостные вскрики, язвительные насмешки и оханья. Никто не обращал внимания на пришедших, слишком сильно поддавшись атмосфере игр, коих здесь, судя по всему, водилось бессчетное количество. Совсем скоро Чуя и Акико подошли к администратору, подтвердили свою запись и прошли по красному, махровому ковру вдоль стеклянных дверей, которые уводили к месту общего столпотворения. — Чуя, может вина? — лукаво интересуется девушка, искоса поглядывая на тренера. Кажется, даже не столько пытаясь подколоть его, сколько и впрямь надеясь на согласие. — Я сделаю вид, что не услышал тебя. Девушка заливается смехом, пока Чуя смотрит по сторонам, чувствуя себя кроликом, запертым в клетке среди хищников. Не сказать, что атмосфера угнетала, просто в сравнении со столь открытыми и одновременно с тем умеющими преподносить себя людьми, привыкший почти все свое время проводить исключительно за компьютером, Чуя ощущал прилив неприятного и навязчивого давления. Предупредив Акико, тот ненадолго отошел от девушки, а когда вернулся, то передал ей часть пластмассовых, синих фишек, которые только что разменял. — Уже решила, что хочешь попробовать? — Даже не знаю… — произнесла Акико, проходя вдоль столов, где разыгрывали блэкджек. Стук ее каблуков ритмично отстукивал от пола, пока та, грациозно виляя бедрами, проходила вдоль играющих людей. — Вот ты знал, что американский профессор математики Эдвард Торп в свое время выпустил целую книгу, которая называется «Обыграй дилера»? Где подробно описал математический аспект этой игры. Его так же называли отцом подсчета карт. Моя мать читала эту книгу, но хоть раз выиграть ей это так и не помогло. Чуя бросил взгляд на несколько столов, возле которых собрались в основном мужчины. Блэкджек— карточная игра, женщины редко проявляют к подобному интерес. Всего две статные дамы преклонных лет стояли напротив дилеров, в попытке его обыграть. Несколько молоденьких девушек лишь наблюдали, стоя за спинами игравших мужчин. — А вот и рулетка, — влезла в поток мыслей Акико, когда они проходили мимо очередных, уже немного видоизмененных, столов, — представляешь. Около десяти лет назад, в одном из заведений Лас-Вегаса число девятнадцать на колесе выпало семь раз подряд. Вероятность этой последовательности составляет один к трем миллиардам. Удивительно, не правда ли? — Хочешь остаться здесь? — атмосфера возле рулетки разительно отличалась от той, что была присуща карточным столам. Здесь люди смеялись, кричали и одобрительно стучали друг друга по плечам, покуривая дорогие сигары и потягивая виски. Отчего-то Чуе показалось, что этот стол очень подходит девушке, пусть и совершенно не подходит ему. И он был готов прямо сейчас одернуть свою спутницу и уйти отсюда вместе с ней, но та, увидев на лице тренера если и не отвращение, то как минимум, нежелание, лишь усмехнулась. — Ты ведь составишь мне компанию? — интересуется она чуть погодя, опуская ладонь Накахаре на плечо. — Не оставишь же ты меня без сопровождения? Понятное дело, что по лицу Чуи девушка успела прочитать, что находиться в шумной толпе ему совершенно не хотелось, и решила задействовать все свое женское обаяние, дабы надавить. Он коротко взглянул на стол, а после вернул внимание спутнице, тяжело выдыхая воздух из легких. И как бы сильно ему не хотелось отказаться, все-таки только ради нее он сюда и приехал. Пусть и не понимая, как именно азартные игры должны помочь Акико справиться с ее проблемами. — Конечно нет, пройдем, — Чуя улыбается, обходя Йосано и тем самым, приглашая ее проследовать за собой. Девушка смотрит на него, слегка приподняв алые уголки губ, а после и следом проходит к столу. Чуя смотрит на все происходящее с недоверием. Человек раз в сколько-то там секунд бросает шарик, в то время как люди, столпившиеся возле стола, делают свои ставки. Кто-то ставит на цвета, кто-то на цифры, другие на линии. Просто складывают фишки и по окончанию хода, либо приумножают, либо теряют их. Не задумываясь о своих действиях, Чуя делает первую ставку на красные, просто инстинктивно повторяя за тем, как делает мужчина рядом с ним. — Помню ты как-то говорила, что это у тебя не первая команда. Ты уже играла где-то? — интересуется параллельно Чуя, стараясь убавить накатывающее напряжение разговором. — Верно, — отвечает Акико, наблюдая за крутящимся шариком, который только что бросил человек, чья работа заключается лишь в том, чтобы их бросать, — давно это уже было… Ставка не сыграла. Человек с шариками, как Чуя уже успел его окрестить, забирает фишки проигравших себе, а победителям выдает новые. — А почему ты решила уйти оттуда? — Накахара продолжает интересоваться, параллельно ложа несколько фишек на черные. Не замечает, как губы девушки трогает нервная улыбка и та ненадолго замолкает, уходя куда-то в собственные мысли. И лишь по прошествию нескольких секунд, отвечает: — Я тогда играла в другую игру и неплохо преуспевала в ней. Это был шутер и моя первая команда. Мы показывали неплохой результат, а кто-то даже говорил, что нас ждет большое будущее. Ставка не сыграла. — Так а чего ушла-то? — Чуя ненадолго призадумался, после чего поставил несколько фишек на ноль. — Так вышло, что несмотря на все наши старания, мы никак не могли пройти даже в полуфиналы. О нас не так много говорили, потому что, несмотря на надежды, которые мы подавали, крупных турниров мы не выигрывали… Чуя внимательно слушает слова девушки, хоть его взгляд и прикован к белому шарику, который вновь падает на рулетку и причудливо закручиваясь, выбирает себе цифру. — Тогда мне и предложили поменять команду. Это были победители турнира прошлого года, и я подумала, что это отличная возможность наконец взять кубок. Меня выкупили, и я покинула своих ребят… Ставка не сыграла. — Да блядь, — выругался он неосознанно в ответ на очередную неудачу, после чего вновь обратил внимание на девушку. — Но как я понимаю, выиграть ты так и не смогла? — Верно. Ставка не сыграла. — И что случилось? — В отличие от моей команды, внутри этой было очень много споров. После победы на турнире, каждый стал тянуть одеяло на свою сторону и совсем скоро команда полностью распалась. Ставка не сыграла. — Я рискнула, но мой риск не оправдал себя. — Акико, поддавшись воспоминаниям, опустила глаза, наблюдая за тем, как несколько фишек вновь падают на стол. Ставка не сыграла. Интересно, насколько унизительным будет просить у Дазая еду? — Моя команда играет до сих пор. И пусть они так и не выиграли этот чертов турнир, они все еще держатся друг за друга. Меня, понятное дело, обратно не взяли. В итоге я осталась ни с чем... Ставка не сыграла. Onlyfans, придется, что ли, создавать? Чуя же сразу после слов девушки раздраженно цокнул, вынудив ту переместить все свое внимание на тренера. Вот только причиной его гнева стали далеко не слова девушки, а полное отсутствие фишек на его стороне. Чуя и сам не заметил, как потратил все до единой, заслушавшись и перестав контролировать себя. Его плечи слабо дрогнули, в ответ на что девушка, не выдержав, рассмеялась, заставив Накахару смирить ее тяжелым, окончательно разочаровавшемся в этом мире, взглядом. — Видимо, риск – это так же и не твое… Брови Чуи нахмурились. После чего зубы сомкнулись, а челюсти сжались. Все бы ничего, да только он снял абсолютно все свои деньги, что были у него на счету, рассчитывая на то, что после всего он сможет разменять их обратно. Казалось, что Чуя неспособен ненавидеть этот день хоть на каплю сильнее, чем он ненавидел его с утра, когда голова трещала от бесконечной боли, тело ломило так, будто его избили, а горло сушило настолько сильно, что он был готов умереть, лишь бы не чувствовать жажды. Но кто ж знал, что в итоге он еще и останется совершенно без денег. Сколько времени прошло? Минут пятнадцать? А он смотрит, как какой-то чертов шар забирает его последнюю ставку, которая так же не приносит ни йены. Накахара смотрит на стол с отчаянием и ненавистью. И нет, Чуя никогда не был азартен. Его не прельщало раскидываться деньгами во все стороны и уж тем более он не рассчитывал заработать при помощи какой-то там игры в казино. Он просто хотел скрасить время. И сам не заметил, как потратил абсолютно все, что у него имелось при себе. И единственное, что теперь терзало ум тренера, так это на что ему предстоит жить ближайшее время, ведь от получения зарплаты у него прошло всего несколько дней. А все остальные деньги, что имелись, были либо инвестированы, либо находились на счетах, откуда он сможет их забрать, в лучшем случае, через недели две. И во всем виноват, конечно же, Дазай. И Чуя уже, честное слово, готов перевернуть этот стол, а после разгромить чертово здание казино. И тут взгляд цепляется за спасительные фишки, что остались у Акико. — Поставь их все куда-нибудь! — отчеканивает Чуя, чувствуя, как в голове начинает пульсировать. — Ты что, с ума сошел? Может, оставить хоть их? — Ставь я тебе говорю! — Но Чуя… — Я не хочу показаться грубым, — голос тренера становится практически безжизненным, — но если ты сейчас не сделаешь это, то я клянусь, что твою жизнь в ад превращу. — Но… — Поставь эти чертовы фишки, Акико. Она мнется, смотря то на Чую, то опуская глаза на стол. Не хочет тратить остаток, однако под натиском тренера вынуждена сдаться. Акико глубоко вздыхает, предчувствуя, что случится, но перетаскивает все на цифру 11. — Только обвини меня в том, что мы сейчас проиграем абсолютно все… Чуя поднимает глаза на девушку, однако прежде чем высказать очередную угрозу, успевает поймать себя на мысли, что совершенно проигнорировал каждое ее слово. Приходится в очередной раз взять себя в руки и, поборов приступ паники, расслабиться хотя бы внешне. — Не буду я тебя ни в чем обвинять, — опуская плечи произносит тренер, чувствуя, как навязчиво пульсирует в ушах так и не сумевший вырваться наружу, гнев. — Акико, слушай… Шарик падает на рулетку, после чего начинает свое вращение. — Ты не должна бояться. Сейчас ты делаешь ставку, которая, скорее всего, не сыграет. Но я ведь сейчас рядом с тобой, и ты можешь быть уверена, что даже если ты всрешь все мои деньги, ничего страшного в этом не будет… Чуя и сам не верит в то, что говорит, уже представляя, как он будет краснеть, прося Дазая его хотя бы покормить. Однако он держится, оставляя весь свой нервоз внутри, дабы Акико никаким образом не ощутила давления в свою сторону. Шарик постепенно сбавляет темп, катясь по вырисованным цифрам, пока не начинает останавливаться. — Тут все так же, как и в игре. Косячь, если надо, ведь помимо тебя на карте стоят еще четыре дебила, способные прикрыть тебя в случае чего. Не бойся положиться на тех, кто стоит с тобой бок о бок. Шарик плавно тормозит на девятке, после чего перекатывается к десяти, и чувствуется, как сгрудившаяся над столом толпа задерживает дыхание… — Ты можешь положиться как на меня, так и на них. Даже если тебе не повезет, поверь, твои ребята не отвернутся от тебя. Даже если твой опыт подсказывает тебе, что это не так. Шарик делает последний полукруг и замирает на одиннадцати. — Ты сильная девушка и ты можешь с этим справиться. Просто прекрати уже бояться. Ты не одна. Ставка сыграла. — Ты выиграла? —Чуя вскидывает брови и поднимает взгляд на девушку, которая смотрит сейчас на него полным непонимания и радости взглядом. Она вдруг подпрыгивает на месте и тут же бросается прямо в руки тренера, крепко сжимая его плечи тонкими, но сильными руками. — Чуя, ты видел? Видел? Я победила! Накахара и сам не верит в такую удачу. Он смотрит все еще с непониманием, люди вокруг начинают хлопать, и громко радоваться победе девушки. Чуя же осторожно опускает руку ей на спину, приобнимая. Сдерживается в очередной раз, в действительности готовый заорать от радости на весь город, ведь только что Акико буквально вытянула его из болота унижений, в котором он уже заранее успел погрязнуть. — Пошли разменяем, — произносит Йосано спустя несколько долгих минут, наконец выпуская тренера из своих рук. Тот расправляет воротник рубашки и поправляя костюм, кивает, медленно отходя от чертовой рулетки, видеть которую более в жизни не хочет. Акико что-то говорит, однако Чуя ее не слышит, полностью ушедший в мысленные благодарности, обращенные в сторону вселенной, что впервые за долгое время, наконец, решилась сжалиться над ним. — Извини, мне надо отойти на пару минут, — произносит девушка уже после того, как они с Чуей разменяли фишки на деньги. Тренер, чувствуя, как его накрывает приятной легкостью и давая себе очередную клятву сюда больше не соваться, кивает, и она отходит. Чуя провожает ее взглядом, пока Акико теряется в дверном проеме, уходя в дамскую комнату. Он еще некоторое время смотрит в никуда, пока взгляд вдруг не цепляется за что-то до боли знакомое. Высокий, статный силуэт стоит полубоком чуть поодаль от него. Прямая, ровная спина, расправленные плечи. Волосы красиво и аккуратно уложены, черный костюм сидит идеально. Как же жаль, что внешность может быть настолько обманчива... Осаму же, конечно, Чую тоже замечает. А после, когда их взгляды сквозь людное пространство встретились, улыбается и кивает, подзывая тренера к себе. Накахара злится, но идет. Уж очень сильно ему хочется поговорить и заодно узнать, как так вышло, что этот черт вновь оказывается тут как тут. Однако стоит ему приблизится, как мужская фигура скрывается за дверью, что находится у того за спиной. Отзываясь в душе тренера очередной волной негодования. — Дазай... — поспешно подойдя и опустив руку на дверную ручку, Чуя не задумываясь тянет ее на себя. А стоит двери открыться, как он тут же оказывается в небольшой кладовой, предназначенной для рабочего персонала. Места тут немного, занимают его лишь полки, на которых стоят коробки со всякой мелочовкой. Дазай, скрестив руки на груди, кивает на дверь, тем самым вынуждая Накахару закрыть ее.

~***~

— С ума можно сойти. Я поражаюсь тому, насколько же ты неудачник. — Рот свой чертов закрой уже… — произносит Чуя тихо. — Что ты тут, черт возьми, делаешь, Осаму? — А ты не знал, Чуя? Это казино принадлежит Андре, моему отцу, — голос Дазая спокоен, а на лице играет улыбка. Разговаривает филигранно, изображает удивление, будто не веря, что для кого-то произнесенная информация не очевидна. — И много ты закинул? Прозвеневшие неожиданным беспокойством нотки совершенно не волнуют тренера. Почему-то он может лишь молча разглядывать чужое лицо, в правильном освещении особенно красивое. — Ты меня слушаешь? — Много, — все же отвечает Чуя с задержкой и, тяжело вздыхая, опирается спиной о дверь. Стараясь не столько расслабиться, сколько избежать навязчивого контакта с Осаму. С чего это вдруг ему настолько неловко находиться в столь маленьком пространстве с этим при..? — Зачем вообще играть пошел?! Господи, Чуя… — невольно перебивая чужие странные мысли, произносит Дазай, наверное, впервые в жизни подняв на тренера голос. Делает один шаг вперед и, оказываясь напротив, уверенно и нагло проникает в чужое, личное пространство. — У тебя была всего одна задача: за Акико приглядывать! Неужели это настолько сложно?! — Что такое?! Не нравится, когда кто-то не может сделать что-то элементарное?! — язвит Чуя в ответ, скрещивая на груди руки. — Я из-за тебя, идиота выряженного, все деньги проиграл! Как будешь компенсировать?! — Так ведь и работает казино, — отвечает Осаму, усмехаясь. — Знаешь, как люди все, благодаря нему, теряют? Знай я, что ты настолько себя контролировать не умеешь, в жизни бы не посоветовал сюда соваться. Чуя, честное слово, терпеть не мог нравоучения. В особенности, если они исходили от Дазая, который кроме как людям жизнь ломать, ничем не занимался. Сам же сюда его привел, а теперь отчитывает, будто ребенка. И ведь прав же, урод моральный. Ничего не скажешь. — Казино? — переспрашивает, пусть и понимает, что смысла спорить нет. — Просто признайся! Это ты там что-то подкрутил. — Ничего подобного, — Дазай улыбается. — Как я, по-твоему, сделал бы это? Ты хоть что-то о реальном мире знаешь? — Можешь мне зубы тут не заговаривать, — продолжает наседать тренер, — я в жизни не поверю, что без твоей помощи тут не обошлось. — Конечно не обошлось, — спокойно отвечает Осаму, — но единственное, чем я помог, так это дал сигнал дилеру выбросить число, которое загадала Акико. Чуя непроизвольно усмехается. От такого простого понимания, что и тут Дазай сумел все скорректировать. Все подстроить как надо и заставить их с Акико действовать по уже прописанному сценарию. И дело здесь было не в игре как таковой, а в банальной возможности поговорить. Этот псих буквально знал, о чем будет идти речь у них с Акико за рулеткой… Как же раздражает… — Он так может? — Конечно. Правда это незаконно и если кто-то узнает, то у моего отца могут быть проблемы. Но мы же оставим это в секрете? — сквозь смешок добавляет Дазай. — А что касается твоей череды поражений, так тут тебе винить стоит только свою удачу. Чуя хочет огрызнуться в ответ, однако Осаму осаждает одним лишь взглядом. И дело тут даже не в том, как он смотрит на Чую, а скорее в том, что именно тренер видит в этих глазах. Сейчас на него смотрит не тот идиот, который все время портит жизнь дурацкими выходками, а взрослый, вдумчивый человек. В лице Дазая читаются как обеспокоенность, так и осуждение, которым обычно осаждают нашкодивших детей. И Чуе в этот раз остается лишь догадываться, чем он заслужил такой взгляд. Накахара хочет просто выбраться отсюда побыстрее и лишний раз не тратить нервы. — Ну раз ты уверен, что это как-то поможет Акико справиться с ее проблемами, то пусть так и будет, — спокойно отвечает тренер, решая побыстрее закончить с этим разговором, — я пойду обратно в зал, если ты не возражаешь. Он поспешно поворачивается к Осаму спиной и опускает ладонь на дверную ручку, желая поскорее выйти из коморки. Однако в этот момент за его спиной вырастает тяжесть, вызванная присутствием другого человека. А спустя всего секунду, его руку накрывает чужая. Плечи тренера коротко дрогнули, когда руку накрыло постороннее тепло, а тело непроизвольно напряглось, словно предчувствуя опасность. — Слушай, Чуя, — произносит Дазай мягко, — я, конечно, понимаю, что ты, как обычно, бесишься, но это не все, о чем я хотел с тобой поговорить… Тренер молчит, широко раскрыв глаза, рассматривая спасительный выход перед собой, в который он никак не способен прошмыгнуть. Его тело замерло, а пальцы вцепились в дверную ручку будто каменные, неспособные открыть заветную дверь. — Я понимаю, что ты вчера напился и ни черта не помнишь. Но твоя выходка… — Никто не заставлял тебе возиться со мной, Осаму, — перебивает Чуя, однако что-либо еще сказать не успевает. Вторая рука теперь ложится ему на плечо, насильно разворачивая. Он оказывается зажат между дверью и тем, кто смотрел сейчас прямо ему в глаза. — Я не про то, что ты напился, — произносит Осаму все еще спокойно, но теперь в голосе читается звон холодной стали. — Ты думаешь, что можешь делать все, что тебе вздумается и я буду спускать тебе это с рук? — Чего? — Я позволяю тебе много чего вытворять, но Чуя, не играй со мной. Накахара был уверен, что не понимает, о чем говорит его игрок. Однако почему-то, пусть воспоминания все никак и не хотели возвращаться в голову, он почему-то знает, о чем Дазай сейчас говорит. Одного лишь его тесного присутствия было достаточно, чтобы он понял, что случилось вчера. Слишком уж очевидной была реакция его тела. Сердце забилось сильнее, ноги будто бы начали подкашиваться, а взгляд прочно вцепился в тонкую линию губ. — Ты меня понял? — как же он чертовски красив. Чуя приоткрывает рот для ответа, словно загипнотизированный, но вовремя одергивает себя. Даже если он вчера и поцеловал его, это не давало Осаму повода так с ним разговаривать. Это не Дазаю говорить об играх. Не ему поучать его. Не ему говорить, как делать нельзя. — Как ты заговорил, — губ тренера касается ледяная улыбка. Чуя слегка наклоняет голову, минуя волнение, и теперь смотрит на Дазая с тем же осуждением, что тот смотрит на него. Осаму молчит. Ждет дальнейших слов. — А разве тебе это не на руку, а? Осуждаешь меня за то, что произошло вчера? За то, что я сегодня чуть не всрал все свои деньги? И это ты мне будешь говорить о том, что я делаю не так? Ты серьезно? — Чуя и сам не ведает, что говорит. Он переживает, но скрывает это. И в знак уверенности приподнимает голову, ловя прочный, зрительный контакт. — Говоришь, что я неудачник? Что вчера я поступил неправильно? Смотришь на меня свысока, потому что я оставил почти все свои деньги в притоне твоего папаши? Слушай, а разве это не то, чего бы ты так сильно хотел? — О чем ты говоришь? — О том, что я не понимаю, с хера ли ты ноешь. Дазай хмурится, в то время как Чуя смотрит на него с улыбкой. Язвительной, неприятной. — Да пристрастись я к азартным играм или к тебе, то ты только выиграл бы с этого, разве нет? Разве ты не смог бы полностью прогнуть меня под себя? Сделать меня очередной марионеткой, что слушалась бы твоих приказов? Разве не это тебя интересует в людях? Так какого хрена ты теперь жертву из себя строишь? На этот раз Чуя победил. Он чувствует это каждой клеточкой своего тела, по которой будто разряды молнии, пробегают мелкие искры. Дазаю нечего сказать. Впервые в жизни. Он может лишь смотреть на своего тренера, смакуя услышанное. Впитывать, словно губка, информацию и понимать, насколько же Накахара прав. — Так что не тебе учить меня, Осаму. Сначала сам со своими бедами в башке разберись. — Чуя вновь улыбается. Дерзко, ядовито. И он совершенно не хочет прерывать этот момент. Дазай стоит так близко, в его глазах рождается откровение. Чуе, честное слово, даже немного жаль его, но он не поддается. Проскальзывает рукой за свою же спину и открывает спасительную дверь. Выходит, оставляя Дазая одного. Этот разговор остался за Накахарой. Хоть и все то, что происходило в голове Осаму, после него, так и останется для Чуи загадкой.

~***~

— То есть это и впрямь была идея Дазая, привезти нас сюда? — Акико поддается вперед, выглядывая между сидений и смотрит сначала на Чую, а после и на Дазая, который, не сводя внимания с дороги, усмехается, пока Чуя отстраненно смотрит в окно, на проезжающие мимо машины и неоновые огни ночного города. Дазай встретил их на выходе из казино и предложил подвезти, прекрасно понимая, насколько сложно этим двоим сейчас будет вызвать такси. — Ну конечно его, — отвечает Чуя, понимая, что Осаму слишком долго молчит, — тут разве хоть что-то происходит без его вмешательства? — Ну конечно ничего. Ведь если все в свои руки возьмешь ты, то мы точно этого не переживем. Машина сворачивает на шоссе и быстро набирает скорость, мчась по пустой и темной автотрассе. Чуя не отвечает, хмуря брови и решает, что хотя бы при Акико ругаться не станет. Чуя отчетливо чувствует неловкость, которая сейчас царит внутри салона. И несмотря на привычную интонацию и манеру общения, все кажется совершенно неправильным. Даже девушка, сидя позади, чувствует, как атмосфера внутри автомобиля становится все более напряженной. Акико лишь вздыхает незаметно, облокачиваясь на спинку сиденья. Между этими двумя все время что-то происходит, но она слишком устала, чтобы пытаться понять очередную причину конфликта. Хотелось тишины, которую эти двое были совершенно не против не нарушать. И Йосано решила не становиться той, кто очередной фразой заставит их сцепиться в очередной перепалке. Так в относительном молчании и прошел их путь до дома. Этот день сильно истощил всех и поэтому даже по приезде блаженную тишину никто не нарушил. Акико лишь пожелала своим коллегам добрых снов и отправилась внутрь дома, дабы наконец хорошенько выспаться. Лишь Чуя ненадолго остановился на пороге, решая, стоит что-нибудь говорить или нет. Но нужных слов так и не нашел. Кивнул в знак прощания и так же потерялся в дверном проеме. Дазай стоял чуть поодаль, наслаждаясь ночной прохладой. Все, что он сейчас испытывал, было загадкой даже для него. Осаму никогда не противился пониманию, что люди для него не более, чем инструмент, способный привести к цели. Так отчего же внутри все так неприятно сводило от слов, сказанных Чуей? Отчего ему хочется, чтобы тот прямо сейчас вышел и сказал, что забирает слова назад? Почему Накахара его совершенно не понимает? Дазай вздыхает и выходит из потока мыслей, отвлеченный звонком. Вынимает из кармана телефон и, понимая, что звонит папа, принимает вызов. — Здравствуй, сын. Ну что, как все прошло? — произносит голос с другой стороны. — Все хорошо, пап. Большое спасибо, что помог мне. Адре смеется, и его смех хоть немного, но позволяет отвлечься. Ветер треплет каштановые волосы, так же призывая успокоиться. — Я так рад, — вновь подает голос отец, вынуждая Осаму чуть нахмуриться, — что у тебя появились друзья, которым ты хочешь помочь. Ты так редко обращаешься к нам за помощью, что я уверен, для тебя это действительно важно. Дазай все еще молчит, а его пальцы, удерживающие телефон возле уха, дрожат. Он выдыхает и улыбается чужим словам, однако продолжать разговор совершенно не хочет. — Еще раз спасибо, — отвечает спустя несколько секунд, — но я, пожалуй, пойду спать. Завтра опять рано вставать, да и тебе не стоит засиживаться допоздна. — Ты прав, — вновь смеется тот, — добрых снов, сынок. Хорошенько постарайся завтра на тренировке. — Спасибо. Добрых снов. Дазай кладет трубку, поднимая глаза на верхние этажи, где в нескольких комнатах загорается свет. Он еще несколько минут наблюдает за окном, где за шторой расхаживает по комнате невысокий силуэт. А после, когда свет гаснет, наконец позволяет себе вернуться в дом. Им всем есть над чем подумать. Пусть и ночь впереди совсем для раздумий коротка.