Метаболизм

Ласка — хищник, как правило, недооцененный

из-за небольших размеров и миловидного склада.

Плохо приручаема, однако желанна в дворах, так как с завидной частотой

истребляет вредителей: птиц, мышей и т.д. Известны случаи

умертвления кроликов и других животных кратно больших размеров.

Метаболизм ласок настолько развит, что питается зверек каждые два часа. На

южном диалекте Всеобщего языка носит название belette или bellora.

Кай Лорентс, «Полное описание фауны Континента».

.

Сердце в рукаве

.

1

Княгиня Анна Генриетта Туссентская расправила плечи, вскинула подбородок и, набрав в грудь побольше воздуха и в голос — побольше властности, сказала: — Фрингилья, я прошу тебя. Времени не оставалось катастрофически. Уже одетая в зимнее платье, Анариетта выставила придворных дам из своих покоев — камеристка и фрейлина беспокойств не вызывали, но вот у сюринтендатки с каждой минутой появлялись идеи, в чем бы княгиню уличить. Графиня аеп Кленвог, жена нильфгаардского амбассадора — тот, говорили, принимал поручения лично от императора и еще ни разу его не разочаровал. — Не понимаю, почему ты не сделаешь этого сама, — цокнула Фрингилья. Она звучала чуть раздраженной, то есть уже почти сдавшейся. До этого Анариетта добрых пять минут строила ей глаза и отчаянно давила на жалость. Как скоро стало очевидно, бестолку. — Не хочу рисковать. Если меня поймают, то реакцию матушки даже представлять не имею желания. День и так непростой, а она еще и… беспокоиться начнет. — Матушка, да? — Совершенно точно матушка. — То есть тот факт, что лично графиня Кленвог выставила там стражу, никакого отношения к делу не имеет? — Мы теряем время! — возмутилась Анариетта и поморщила острый носик. Фрингилья хмыкнула, взвесила вероятность, что родственница отстанет, против сложности просьбы, и взмахнула рукой. Рядом возникла воронка теплого магического сияния, сквозь которую смутно проглядывалась другая комната. Фрингилья, привычная к порталам, без колебаний прошла в эту комнату и почти сразу вернулась. Со снисходительной ухмылкой протянула Анариетте брошь, вид которой заставил княгиню встрепенуться. — Это ты хотела? — Сердце Туссента, — вздохнула Анариетта и бережно, как если бы украшение с граненым сапфиром вот-вот начало бы биться, взяла брошь в свои руки. Много лет назад отец подарил Сердце Туссента старшей сестре Анны Генриетты. Большой любовью родителей девочка никогда не располагала, поэтому относилась к подарку серьезно. Все ее официальные наряды сочетались с желтым сапфиром, к шкатулке с Сердцем разве что не приставили отдельную охрану. До тринадцати лет Анариетта и подумать не могла, чтобы прикоснуться к этой броши. Поэтому то и дело пыталась выкрасть ее без лишних дум. Но то было десять лет назад. Теперь — кроме Сердца Туссента не осталось ничего, что так же явственно напоминало бы о сестре. Анариетта улыбнулась и приколола брошь в рукав, прямо над пульсом. — Думаешь, ты сможешь найти ее? — смягчившись, спросила Фрингилья. — Сильвию Анну, — живо поправила молодая княгиня. Во всем Туссенте давно было запрещено упоминание Сианны, да и полагаться пришлось бы на единственный уцелевший потрет, где ей не больше пятнадцати, — но это не убавило твердости в Анариеттином голосе: — Да, я уверена, что смогу ее вернуть.