Танабата

Было или нет. Ночь повержена

И лежит в руке половинка сна

Оборвался он как тугая нить.

Видно не судьба. Так тому и быть…

(Вельвет. «Однажды»)

К тому моменту, как Нару поднялась на свой этаж и закрыла за собой входную дверь, давно забытый тяжелый комок под сердцем утвердился там окончательно, мешая дышать и нормально соображать. Всегда! Всегда одно и то же! Верные друзья, в окружении которых она оказывалась, при виде нее внезапно замолкали. И тут же принимались нести какую-то околесицу. Нару не была совсем уж дурочкой и прекрасно понимала, что ее намеренно не посвящали в какие-то действительно важные дела. Само собой, под благовидным предлогом «не расстраивать». Что она действительно при этом чувствовала, их мало беспокоило. Пару раз она пыталась поговорить об этом с Усаги, но добиться внятных объяснений ей так и не удалось. Само собой, ей очень убедительно доказывали, что реальность не такая, как она себе придумывает. Что ей все показалось. Что-то там привиделось. И все это ровным счетом ничего не значит. Усаги умела быть убедительной. Особенно когда говорила о том, о чем ее собеседник жаждал услышать. Нару всегда восхищало это ее качество. Но все равно это невероятно бесило. Нару ужасно не нравилось это ощущение. И, видимо, именно поэтому они начали постепенно отдаляться. В старших классах у Нару появилась своя компания, и она больше общалась с Умино, чем с девочками из «тайного клуба Усаги». Разве что с Усаги связь окончательно не утратила. Просто отношения перешли на иной уровень, не предполагающий глубокого погружения в личную жизнь друг друга. Но вот что интересно: стоило вновь очутиться в этой компании, те самые, давно забытые, крайне неприятные ощущения взорвались в голове сверхновой. Сомнений нет! Эти люди знают о ней больше, чем она сама о себе! И можно было бы списать это на личную паранойю, умноженную на школьный опыт, но статья, которую показал Умино, стала последней каплей. Они все всё прекрасно знали. Наверняка молча её жалели. Но никто не обмолвился ни единым словом. Словно… Словно она неразумное дитя, которое оберегают от любой информации, могущей ему навредить. Ей жутко хотелось выкашлять из себя это возмущение, но воздуха отчаянно не хватало. Она открыла рот, заполошно заглатывая воздух, с ужасом осознавая, что не способна вырваться из захвата панической атаки. Сердце яростно заколотилось. В последний раз это с ней случалось так давно, что она и забыла, что это такое. Была уверена, что навсегда избавилась от этой напасти. И вот её накрыло вновь… Мысли о том, что она одна в пустой квартире и что никто не придет ей на помощь, всё только усугубляли. Прислонившись спиной к двери, Нару медленно сползла по ней на пол, пытаясь вспомнить то, чему ее учили в клинике неврозов. Точно! Последний раз это было еще в школе… Она давно уже не была школьницей. Но чувство бессилия и отчаяние ощущались как тогда, полностью парализуя волю. «Зацепись взглядом за какой-нибудь предмет!» — прозвучало в голове. В темноте глаза плохо различали предметы. Тусклый лунный свет, струящийся из окна гостиной, едва-едва достигал прихожей, в которой было трудно хоть что-то разглядеть. Просто надо было дотянуться до выключателя… Не так-то и просто. Нару вытянула вверх руку. Рукав куртки скользнул вниз, обнажив запястье, украшенное браслетом. Драгоценный талисман, еле различимый в полумраке прихожей, невольно притянул к себе взгляд. Нару замерла, с изумлением наблюдая за тем, как вырезанный из камня дракон ожил, изогнулся всем телом и сверкнул чешуей. Нару вскрикнула и часто заморгала, приблизив браслет близко-близко к лицу. Конечно же, показалось… Тусклое освещение плюс искаженное восприятие впадающего в панику мозга. Но ведь сработало! От панической атаки не осталось и следа. Удивительно! Вдохнув пару раз полной грудью, Нару встала на ноги и включила свет. Зеркало прихожей отразило ее бледное, растерянное лицо. Глаза были мокрыми от слез. Нару раздраженно растерла их по щекам и хлюпнула носом, радуясь тому, что данное зрелище расстраивает только ее. — Вот же черт! — произнесла она вслух, вздрогнув от того, насколько же изменился ее голос. — Возьми себя в руки, слышишь! Ответом ей была невыносимая тишина пустой квартиры. Что ж, здесь она хотя бы чувствовала себя в безопасности. Разувшись в прихожей, Нару прошла в гостиную и замерла у окна, пялясь на огромный диск луны, зависшей над крышами соседних домов. Его голубоватое сияние показалось Нару невероятно ярким, почти слепящим. И жутко пугающим… «Серебристо-голубой свет луны — это всего лишь иллюзия. Так устроены глаза человека. Так они воспринимают цвет в темноте», — пронеслись в голове слова лектора, читавшего когда-то лекцию о небесных светилах. Он назвал даже фамилию ученого, который объяснил это свойство сетчатки, но Нару никак не могла ее вспомнить, как ни старалась. Впрочем, эти безуспешные потуги худо-бедно привели чувства и мысли в норму. Сердцебиение улеглось, и организм вроде бы не собирался вновь срываться в пучины неадеквата. — Ты очень убедительно прикидываешься источником света, — прошептала Нару. — Но каждый школьник знает, что это лишь отражение света солнца. Одно из преимуществ одиночества в пустой квартире — вслух предъявлять претензии луне, не будучи при этом обвиненной в помутнении рассудка. Да и вообще творить любую лютую дичь… Нару собиралась воспользоваться им сегодня на полную катушку. В спальне она разделась, аккуратно щелкнула замочком браслета и бережно уложила свою драгоценность на кровать. Выйдя из душа, облаченная в шелковую пижаму, она наглухо затворила жалюзи, надела наушники и включила проектор звездного неба, выбрав небо южного полушария. — Пустыня Атакама, говорите? Посмотрим, от чего отказалась, — усмехнулась она, рухнув на кровать и погрузившись в изучение плейлиста. В наушниках зазвучал Imagine Dragons. Нару задрала ноги к потолку и задвигала ступнями в такт музыке. — When you feel my heat, look into my eyes, — тихонько подпевала она, с интересом рассматривая свои носки на фоне звездного неба. — It's where my demons hide, it's where my demons hide… Рука скользнула по покрывалу. Нащупав лежащий на нем браслет, Нару аккуратно поднесла его к глазам. Ни дракон, ни феникс, ни тигр с черепахой не подавали на сей раз никаких признаков жизни. Но это непонятное таинственное притяжение, которое время от времени излучало старинное украшение, и на сей раз не дало Нару отвести от него взгляд. *** Белый песок пустынного пляжа мерцал голубовато-серебристым светом в вечерних сумерках. Она стояла у самой кромки воды, наблюдая, как волны лениво набегают одна за другой, время от времени добираясь до ее босых ступней. Вода была невероятно теплой, вечерний бриз свеж и приятен. На светло-синем небе сиял во всем своем великолепии полный диск Земли… Ей не нужно было беспрестанно смотреть в небо, чтобы осознавать присутствие Земли. В подобные ночи странная тягучая тоска разливалась где-то там, внутри. Непрошенное это чувство бередило сердце и смущало разум. Так было всегда. Из месяца в месяц. Из года в год. Справиться с непрошеными эмоциями чаще всего удавалось: жрицы Храма Серенити обычно были ужасно заняты в такие моменты. Но бывало… Бывали дни, когда противостоять зову Земли не помогало ничего. И тогда она шла на причал, брала без спроса чужую лодку, ставила парус и убегала в эту огромную белоснежную бухту. Чтобы вдали от вечного праздника, от всей этой дворцовой суеты просто побыть в одиночестве. Наедине с собой. И хотя бы попытаться вспомнить то, что было напрочь стерто из памяти. — Милая, ты вновь взялась за старое? Этот голос заставил ее вздрогнуть. Конечно, она понимала, что очередной побег не останется незамеченным. Да и тайное это место давно ни для кого не тайна… — Ваша светлость, — повернулась она к королеве и склонила голову. — Простите, я не думала, что вы будете искать меня лично… — Просишь прощения, словно в чем-то провинилась, — лукаво смотрит королева. — Мне не нужно гадать, куда исчезает любимая моя жрица в дни, когда в небе сияет полная Земля. Но я ужасно беспокоилась. Большая вода таит столько опасностей. Не представляю, что я буду делать, если с тобой что-то случится. Эта маленькая лодочка так ненадежна… Интересно, откуда ей знать? Владычица Серенити — единственная, кто может быстро перемещаться на Луне, не пользуясь никакими вспомогательными средствами. Для жителей и гостей Лунного королевства телепортация под строжайшим запретом. Исключений не делалось даже для дочери королевы. Серенити убеждена, что и это очень опасно. Опасно и шаг ступить… Однако сама постоянно нарушает этот запрет. Потому что может себе позволить. Потому что… Кто может запретить хоть что-то королеве? — Ваша светлость, вам не стоило беспокоиться обо мне… Она знает, как жалко смотрится ее вымученная улыбка в данных обстоятельствах. Словами королева убеждает её, что ничего плохого она не сделала. Однако после этих слов невозможно отделаться от ощущения собственной никчемности. Королева ведет себя как строгая мать, утверждая, что пытается быть для своих подданных даже большей матерью, чем для родной дочери. Все это понимают. Она же ведет себя с королевой так непочтительно… Неблагодарная и нерадивая дочь. Неужели так трудно понять, что королева переживает? Но все же… Море Безмятежности никогда не штормит. И с парусом она всегда управлялась превосходно, хоть и не помнила, чтобы кто-то учил ее этому. Наверняка, чтобы выжить среди океанов на Земле, управлению парусом нужно учиться с детства. А может быть, у землян это в крови… Так отчего же королева всякий раз впадает в панику от ее выходок? — Земля снова тревожит тебя? В сладком голосе королевы столько искреннего участия, что от этого начинает щипать в носу. И глаза наливаются слезами. Но никогда нельзя показывать этой прекрасной женщине, что ты несчастна. Никогда! Быть несчастным в мире вечного благоденствия сродни святотатству. Ведь Королева Серенити так старалась, создавая этот мир. Поэтому она молча стоит, склонив голову, чтобы ненароком не выказать непочтение к их доброй матери. Настоящей своей матери она не помнит. И не помнит даже, была ли та у неё… — Ну же, милая… Королева мягко касается ее подбородка, аккуратно приподнимая голову, чтобы заглянуть в глаза своей нерадивой жрице. Глаза у Серенити огромные. В сумеречном свете серебристо-серые. И топкие, как болото. Тянут, засасывают, останавливают мысли… — Я понимаю, девочка, — нежно произносит она. — В такие дни всем вам, рожденным на Земле, трудно противостоять беспощадному зову родной планеты. Ведь она так близко… Но мы ведь справляемся. Справляемся же? Светские приемы каждый месяц. Музыка и танцы… Балы гелиад и напиток Забвения… Всё для вас, милая. Чтобы вы не грустили под небом чужого мира. Что с того, что теперь вы живете на Луне? Солнце у нас одно на всех. Никто не посмеет лишить гелиаду её солнца. А Земля… Все еще переживаешь о том, что не можешь вспомнить о своей жизни там? Но ты ведь знаешь причину… Конечно же, она знала причину. Это она точно не могла забыть… — Назови её! Прекрасное, вечно юное лицо королевы озаряет приветливая улыбка, но в голосе звенит металл… Королева умеет тщательно скрывать негодование. И никогда не теряет лица. И все же собеседнику всегда предельно ясно, чем именно он разгневал эту бесподобную женщину, ратующую за судьбы всех обитателей Миллениума. — Я жду… Острый стыд за свое поведение буквально заморозил внутренности. Язык едва слушается, но это вовсе не мешает озвучить то, что намертво впечаталось в сознание, заслоняя собой все остальные мысли. — Если я не помню свою жизнь на Земле, значит, она была сплошным страданием. — Верно, моя красавица, — удовлетворенно кивает королева. — Никогда не забывай: сплошным страданием. А гелиада не должна страдать. Ни при каких обстоятельствах. Возвращайся в храм, моя дорогая. Сегодняшний праздник — для тебя. Как и беззаботная жизнь под сенью моего владычества. Наслаждайся жизнью, дочь солнца! И будь благодарна за то, что посылает нам судьба… *** Нару проснулась с мокрым от слез лицом и стучащими зубами. Впервые тот самый сон не испарился во мраке бездны, но при этом напугал до чертиков. Борясь с пережитым только что кошмаром, она искала привычное в реальном мире. Звезды южного полушария на потолке, браслет в руках… Песня про демонов, все еще звучавшая в наушниках. Выходит, отрубилась она на каких-то пару минут. А словно вся жизнь перед глазами пронеслась. Чья-то чужая жизнь… И она была так реальна! Нару сбросила наушники, вскочила на ноги и включила свет. На столике возле кровати лежали забытые там давно скетчбук и карандаши. Рука торопливо заметалась над страницей. Шуршание карандаша неприятно резало слух, сводило скулы и вызывало тошноту. Казалось, что все ее существо старательно сопротивляется тому, чтобы сновидение обрело реальные очертания. Такое с Нару было впервые. Игнорируя странные реакции организма, она продолжала рисовать, заполняя пустые страницы. Потому что запечатлеть только что увиденное казалось ужасно важным. Вскоре страницы заполнили фантастические скалистые пейзажи. Море Безмятежности. Пустынный белоснежный пляж. Лодка со странного вида парусом. Полный диск Земли, зависший над горизонтом. И внимательные, темные, бездонные глаза королевы Серенити, заглядывающие прямо в душу… — Боже мой! — вскрикнула Нару и отбросила от себя скетчбук. Сердце заколотилось от страха. Нару дважды глубоко вдохнула и задержала дыхание. Нет, зря она так реагирует. Это всего лишь сон. Всего лишь рисунок… Причудливые образы, порожденные ее бурной фантазией. Дурацкие сказки, пришедшие невесть откуда. Но сколько она ни бодрилась, сколько ни пыталась включить рациональное мышление, в конечном итоге пришло осознание, что одиночество в данный момент — неудачный спутник. Нашарив на дне сумки отключенный днем смартфон, Нару с силой вдавила кнопку в корпус. Сияние надкусанного яблока и парусная яхта на экране блокировки неожиданно успокоили. Центр уведомлений с жалобным пиликанием долго отсчитывал строки пропущенных звонков и сообщений. И это была лучшая музыка в мире… Во всех мирах. Звездный Странник: Солнце, привет! Прости, забыл зарядить смартфон, и он разрядился в самый неподходящий момент. Я сейчас ставлю его на зарядку, но подойти к нему смогу только через несколько часов. Мелкая неприятность в виде начальника смены, которого я не ожидал увидеть сегодня, не дает мне ни единого шанса. Думаю, это моя последняя смена на этой работе. Завтра вернусь, расскажу подробно о своем визите в квартиру мистера Сандзёина… Нет, я так ничего и не вспомнил. Но меня это уже не расстраивает. И ты не переживай. Не скучай и не дуйся на меня. Обещаю впредь следить за телефоном. Хорошенько сегодня выспись за нас обоих… Под сообщением Сейтаро красовался стикер со сладко спящим кавайным щеночком. Нару несколько раз с улыбкой перечитала сообщение, поцеловала экран и, не проверяя даже, кто там ей еще звонил и писал весь вечер, тотчас последовала совету. Потому что ни на секунду не сомневалась, что Сейтаро не сделает и не посоветует ей ничего плохого. Отключившись от всех источников света и звука, она буквально через мгновение провалилась в здоровый сон, который не прерывался никакими сновидениями до самого утра. *** — Нефрит, скажи, оно и впрямь того стоило? Расслабленный и растрепанный Повелитель Звезд сидел напротив в своей излюбленной позе, развалившись в кресле и небрежно забросив ногу на ногу. Взгляд его был обращен к расписанному причудливыми узорами потолку королевской гостиной. В руках он держал неизменный бокал с вином. И этот его безмятежный вид в сложившихся обстоятельствах невероятно бесил Джедайта. — Поясните, милорд, о чем вы? — нехотя отреагировал он. Ну, хотя бы перестал его игнорировать. Спасибо и на этом, так сказать! — Вообще-то я обо всем. Все эти твои сложные комбинации, подкупы и заговаривание зубов дипломатам. Все эти твои интриги. Ради чего, скажи на милость? Чтобы в конечном итоге стать консортом мелкого королевства на границе миров? Ты этого добивался для себя и для всех нас? Нефрит лениво переместился в кресле. — Вечно у тебя, Джедайт, ко мне какие-то претензии! — задорные интонации в голосе Нефрита никак не вязались с серьезностью ситуации. — Но ведь нет таких претензий, которые бы мы не могли между нами разрешить, не так ли? От наглого этого взгляда, от томного взмаха густых ресниц Джедайта привычно бросило в жар. И привычно же разозлило… Мальчишка! Хитрый, пронырливый, скользкий тип! Да как он смеет общаться с ним в подобном тоне? Он — Повелитель Иллюзий! Один из Хранителей Земли! Один из тех, кто прекрасно умеет бороться со своими слабостями. Пусть этот провинциальный лордик хоть тысячу раз Повелитель Звезд, он не смеет общаться с ним так панибратски! Даже несмотря на то, что между ними когда-то что-то было! Особенно поэтому… Однако на этом поле битвы Нефрит тоже был не последним игроком. Противостоять ему было ужасно сложно. Но непобедимым он все же не был. Впрочем, по какой-то причине на этот раз Повелитель Звезд не стал игнорировать его вопрос. — Твоя паника, Джедайт, мне понятна. Невеста тебе досталась — огонь, — Нефрит усмехнулся, довольный состряпанным на коленке каламбуром. — Не буду спорить, мне повезло больше. Из всех имеющихся вариантов принцесса Юпитера и правда кажется единственной, кто приспособлен к семейной жизни… — Рад за тебя, — скривился Джедайт. — Но не от всего сердца? — глумливо ухмыльнулся Нефрит. Вот ведь придурок звездный! Все бы ему зубоскалить… И в момент, когда Джедайт отчаялся было получить ответ на свой вопрос, Нефрит внезапно произнес очень серьезным тоном: — Впрочем, я не загадывал бы так далеко. Не настолько… И советую тебе не катастрофизировать сложившуюся ситуацию. — Что? — скептически поинтересовался Джедайт. — Звезды нашептали? Он прекрасно знал, как ненавидит Нефрит подобные обесценивающие сентенции, касающиеся его пророческого дара, но никак не мог отказать себе в этом удовольствии. Однако на сей раз Нефрит не завелся. Напротив, предельная серьезность его немного озадачила Джедайта. — Может быть, и звезды, — спокойно ответил Нефрит. — Расслабься, Джедайт! Нам с тобой впору радоваться. Не каждому жителю Земли выпадает удача попасть на прием к Серенити. Особенно во время бала гелиад. Кто знает, может быть, нам повезет, и мы раздобудем их напиток забвения. Знаешь… В моей коллекции вин для этой редкости заготовлена отдельная полка… — Хочешь сказать, единственная твоя цель… Джедайт не в состоянии был поверить в то, что сейчас услышал. Поэтому счел это за очередную шутку. — Попасть на Луну, — завершил его мысль Нефрит. — А у тебя не так? Знаешь какие-то иные способы? Глаза Повелителя Звезд темнеют. И в этих звездных глубинах Джедайт замечает лютую злость и космический холод. Нефрит залпом допивает содержимое бокала и с грохотом ставит его на столик рядом с креслом. — В конечном итоге она ответит, — тихо цедит он сквозь зубы. — За всё… Джедайт ощущает, как от этих слов у него под сердцем разливается неприятный холод. И холод этот сравним с ледяной бездной в глазах Повелителя Звезд. *** Джедайт открыл глаза и долго пялился в потолок, не в силах справиться с недоумением, вызванным только что увиденным. Это был не сон. Уж в чем в чем, а в структуре сновидений Джедайт разбирался прекрасно. Еще бы ему не разбираться в стихии, которой сам же и управляет. Но то, что он увидел, не являлось ни игрой воображения, ни намеренно насланным кошмаром… Что-то происходило. Что-то непривычное и не вполне нормальное. То, что требовало объяснения. Осознать проблему ему не дал Зойсайт, без приглашения ворвавшийся в спальню: — Ты! Ты это сделал? — с порога заорал он. — Черт! Это ведь твоя магия! Джедайт похолодел. След его магии и впрямь присутствовал… Но не так, как об этом думает Зойсайт. Да что происходит? — Ты тоже что-то увидел во сне? — аккуратно поинтересовался он у Повелителя Огня. — Тоже? — возмутился Зойсайт. — Кто еще попался в твои сети? — Да не ори ты так, — раздраженно повел плечами Джедайт, вставая с кровати. — Там было простенькое заклинание захвата. Исключительно для пробы. Она справилась с ним самостоятельно за несколько часов… Даже в полумраке спальни Джедайт увидел, как лицо Повелителя Огня стало бледнее луны на небе. — Металлия! Ты про Нару? Зойсайт заметался по спальне, но все же постарался взять себя в руки и, остановившись, серьезно посмотрел на Джедайта. — Послушай, а не наделали ли мы с тобой дел, связавшись с этой Нару? — О чем ты? Он отдавал себе отчет в том, что несколько рискует, применяя заклинание на подруге воинов света, но заклинание было таким безобидным… Оно никому не могло навредить. Даже младенцу. Однако Зойсайт был иного мнения. — Ты применил заклятие иллюзии на непонятном человеке, владеющем непонятным артефактом! — возмущенно начал выговаривать он. — Вот уж не ожидал от тебя! Ты правда не в силах просчитать все риски? Джедайт поник. Он и впрямь уперто игнорировал странную паранойю Зойсайта, связанную с этой девушкой. Но ведь если тебе не нравится позиция оппонента, это вовсе не означает, что он в корне неправ. Вот черт! Теперь придется еще и с этим разбираться… — Ну, прости, — только и смог вымолвить он. — Я и правда повел себя неосмотрительно. — Да о чем теперь говорить? — обреченно вздохнул Зойсайт. — Мы все слишком торопимся, поэтому делаем кучу ошибок. То, что он больше не истерил и начал говорить какие-то разумные вещи, озадачило Джедайта невероятно. — Я возвращаюсь в Темное Королевство. Все это нужно обсудить с Кунсайтом. Всё… Джедайт внезапно понял, что Зойсайта тревожит вовсе не то, что они могли запалиться перед воинами света и полностью провалить свою миссию. — Что ты видел в своем сне? — поинтересовался он. Зойсайт замолчал. Надолго. — Я видел свою жизнь в Миллениуме, — произнес он после весьма продолжительного молчания. — Все было настолько реально... Никогда я не ощущал такого страха, как тот, что я почувствовал после пробуждения. Но знаешь, что мне только что пришло в голову? Быть может, это был вовсе не сон? *** Сейтаро смотрел на свое отражение в дверце вендингового автомата, который только что закончил загружать. В руке он сжимал бутылку с водой, размышляя, открыть ее сразу же или дождаться более удобного момента. То, что Онеда где-то недалеко, Сейтаро не сомневался. Небось, спит и видит, какое бы еще нелепое задание выдать непочтительному новичку. К сожалению, сегодня Онеда — начальник смены. А Сейтаро, значит, мальчик для битья. — Хэй, Такэсиба! Снова прохлаждаешься? Легок на помине! И как еще глотку не сорвал? Такой громкий… Сейтаро поморщился и повернулся на этот раздражающий звук. — Не стой тут колом! В мужской тренажерке надо пометить все плохо работающие тренажеры. Утром должен приехать техник. Давай живее, до перерыва еще два часа! Сейтаро вздохнул, сжал бутылку в руке и пошел выполнять задание. Неработающие тренажеры в данный момент волновали его в последнюю очередь. Но коль уж он пришел на работу… На самом деле вопрос о том, зачем он сегодня сюда приперся, тоже не был праздным. Потому что ответ был очевиден: сегодня он не хотел возвращаться домой. Потому что не отваживался признаться Нару, что полностью провалил сегодняшнюю миссию. Нет, он честно дошел до дома, в котором предположительно находилась его роскошная квартира, занимающая целый этаж. И, несмотря на то, что у него был ключ, код и даже отдельный лифт, который доставил бы его прямиком в прихожую, дальше палисадника, окружающего эту люксовую многоэтажку, он так и не пробрался. Досужий внутренний голос, который в последнее время не давал ему спать, на сей раз оказался даже громче здравого смысла. «Все это фейк! Клоунада! Это не твое!», - билось где-то внутри черепной коробки, и Сейтаро был склонен верить этому голосу. История про то, что его никак не могли найти и вдруг так внезапно нашли, не только Нару показалась жутко подозрительной. И особенно подозрительными были эти странные «безутешные родственники», которые яростно стремились к воссоединению семьи. И тут Сейтаро склонен был согласиться с Нару: коль скоро на него обрушилось несметное богатство, вполне резонно предположить, что никто с ним это богатство делить намерен не был. Не потому ли они до последнего времени сидели тихо-тихо? Словно память потерял не только он, но и все они? Ничего, он обязательно во всем разберется! Обязательно! Просто ему нужна передышка. Всего на день… На ночь. Поставив бутылку с водой на подоконник, Сейтаро принялся проверять состояние тренажеров, не переставая прокручивать в голове разнообразные варианты дальнейшего развития событий своей жизни. Самым привлекательным, само собой, был побег с Нару под покровом ночи в неизвестном никому направлении. К сожалению, он никогда не посмеет озвучить Нару это предложение. Просто потому, что ей вряд ли понравится столь трусливая позиция человека, с которым она решила связать свою жизнь. С другой стороны, она просила не решать за нее, как бы она поступила в той или иной ситуации. «Не фантазируй. Просто спроси», — настоятельно требовала она. И он торжественно ей это пообещал… Кто же мог предположить, что в реальности все это настолько сложно! — Такэсиба-кун! Когда здесь закончишь, вынеси на задний двор мешки с мусором! — донесся до него досужий голос. «Черт бы тебя побрал!» — выругался про себя Сейтаро. — Мусорная машина приедет только утром, — буркнул он себе под нос. Однако Онеда обладал весьма острым слухом. — Мне лучше знать, что и когда тебе делать, — хмыкнул он в ответ. Сейтаро вернулся к тренажерам, медленно и с нарочитой тщательностью осматривая каждый из них, чем, вероятно, отдельно выбесил Онеду. Однако придраться тому было не к чему. Потоптавшись в зале и не найдя, к чему еще прицепиться, он покинул помещение. И как-то даже показалось, что дышать после его ухода стало легче. Покончив с работой в зале, Сейтаро схватил свою бутылку с водой. Жадно отпив добрую половину её содержимого, он вдруг поймал себя на мысли, что не помнит, в какой момент успел ее откупорить. Он точно помнил, что брал непочатую прямо из автомата. А потом… Ничего удивительного! Если и дальше загоняться всеми этими мыслями, да еще и посреди рабочей смены, вскорости сам себя не вспомнишь. С мыслью, что бросить эту работу нужно было еще вчера, Сейтаро, давясь зевотой, собрал мусорные мешки и понес их на задний двор, выполняя указания временного начальства. И с чего это вдруг на ровном месте его начало клонить в сон? Вроде еще не глубокая ночь… Прохладный ночной воздух и ударивший в нос запах бензина немного взбодрили. Сложив мусор у стены, Сейтаро не спешил возвращаться внутрь. Привычку смотреть на небо, оказавшись вне помещения, искоренить было невозможно. Вот и сейчас он завис, безуспешно пытаясь разглядеть в засвеченном городской подсветкой небе хотя бы что-то… Что можно было увидеть отсюда, да еще и в полнолуние? Разочарованно зевнув, Сейтаро зашагал в сторону рабочего выхода, но внутрь не попал: неожиданный удар по затылку погасил его сознание. Онеда потоптался на заднем дворе рядом с разбросанными мешками мусора. Подумал. Сложил мешки. Плотно прикрыл дверь запасного выхода. Прихватив с подоконника бутылку, оставленную Сейтаро, он проследовал с ней в туалет. Вылив в раковину остатки содержимого, Онеда тщательно промыл её водой из-под крана, после чего отправил на утилизацию.