Танабата

Горький кофе к утру, Сносились глаза, как подковы; Не замечаю, как вру Себе самому про кого-то другого, Такого же в том же окне, На тех же словах помешавшись поздно, Расковыряв в простыне небо, А в небе застывшие звезды… (Моя дорогая «Моя дорогая»)

Нару по дороге домой все же решила заглянуть в комбини, где купила баночку меда и охлаждающие пластыри, запас которых ночью был полностью уничтожен. Тихонько щелкнув входной дверью, она на цыпочках пробралась в квартиру, однако вскоре поняла, что Сейтаро уже не спит. И довольно давно. Он обнаружился на кухне, где развел крайне бурную деятельность, маскируя таким образом свои тревогу и недовольство. — Пришла? — буркнул он. — А я как раз завтрак готовлю. И даже головы в ее сторону не повернул, делая вид, что крайне сосредоточен на процессе. Рядом с плитой на большом плоском блюде возвышалась гора причудливо сложенных друг на друга панкейков. Нару и не подозревала, что в их доме такой огромный запас продуктов. И все, видимо, пошло в дело… Просто невероятно! — Не знала, что к нам на завтрак приглашена футбольная команда, — иронично произнесла она, поставив пакет с покупками на стол. Сейтаро уставился на горку панкейков, словно увидел их впервые. Отставил кастрюльку с тестом, отключил плиту и произнес мрачным голосом: — Тебя долго не было… В воздухе повисло напряжение. Нару нахмурилась. — И тебя это взбесило… — холодно произнесла она. — Что? Взбесило? Нет! — Сейтаро повернулся и возмущенно посмотрел на нее. В глазах его читались тревога и растерянность. — Написала, что скоро вернешься. Только… С тех пор прошло целых полтора часа. Нару бросила взгляд на часы. А ведь верно! И раздражение его не было лишено основания, если учитывать, что произошло накануне… — Вчера тебя чуть не похитили прямо возле дома! — продолжал выговаривать ей Сейтаро. — Этот странный человек и его сообщник были настроены очень решительно. А с утра ты спокойно пошла куда глаза глядят! В одиночку! Дай угадаю… Ты, как обычно, отгородилась от мира музыкой и по сторонам не глядела. «Вообще непонятно, как ты дожила до своего возраста с эдаким отношением к мерам безопасности?» — прочитала Нару на его лице. Нару разозлилась. Не на Сейтаро, претензии которого были весьма понятны, а на тот дискомфорт, который ей доставила железобетонная правда, прозвучавшая в его словах. Кроме того, в его недовольстве Нару чутко уловила попытку её контролировать. И это вызвало закономерный протест. — Предлагаешь забаррикадироваться в квартире и нанять личную охрану? — возмутилась она. — Хочешь сказать, он добился своего? — А ты считаешь, подобное можно спускать на тормозах? — перебил ее гневный Сейтаро. — Объясни, почему ты не дала мне вызвать полицию? — А почему ты не дал мне вызвать скорую? — не осталась Нару в долгу. Они произнесли это одновременно и надолго замолчали, глядя друг другу в глаза. Их обоих действительно беспокоил вчерашний вечер. И оба это понимали. Несмотря на то, что Хосокава отчалил, поджав хвост, а лихорадка Сейтаро больше не давала о себе знать, просто так отмахнуться от этих проблем не получится. Даже если их активно замалчивать. — Не о том, — выдохнула Нару и покачала головой. — Мы с тобой ссоримся не о том… — Но я беспокоюсь, — произнес Сейтаро, делая упор на последнем слове. — Меня ужасно беспокоит то, что ты не в безопасности! — Я тоже беспокоюсь! — проговорила Нару. — Мне непонятно, что с тобой происходит… — Тогда почему же мы злимся друг на друга? — нахмурился Сейтаро. — Потому что эта злость маскирует страх? — предположила Нару. Сейтаро удивленно приподнял бровь, но промолчал, давая ей развить свою мысль. — Я не знаю, каковы причины того, что ты отказываешься от помощи медиков. Но что-то мне подсказывает, что ты, как и я, действуешь из лучших побуждений. Мне, к примеру, очень страшно, что моя правда может тебя ранить… Сейтаро пожал плечами. — Что ж, в чем-то ты права, — произнес он глухим голосом. — Мне действительно не хочется, чтобы ты волновалась обо мне. Но в то же самое время я не могу не волноваться о тебе. Это какой-то тупик… Нару покачала головой и вздохнула. — Ты уловил суть, — продолжала она, пытаясь подобрать нужные слова. — Я боюсь причинить тебе боль, озвучивая правду, но причиняю еще большую боль своим молчанием. Ведь ты чувствуешь, что я что-то скрываю. Я вижу это именно так. Наверное, и ты тоже… — Мотивы понятны, но это не решение проблемы, — резюмировал Сейтаро, кивнув головой. — Здорово, что мы оба понимаем, что проблема существует, — хмыкнула Нару. — Здорово? — недоуменно посмотрел на нее Сейтаро и, наткнувшись на смешинки в её глазах, тоже не смог сдержать улыбку. Напряжение, возникшее между ними, волшебным образом испарилось. — Знаешь, на голодный желудок подобные разговоры не ведут, — произнесла Нару, улыбнувшись. — Безумно хочу есть! И бросилась заваривать чай. Сейтаро тоже отмер и принялся накрывать на стол. В конце концов, зря он, что ли, трудился все утро? Панкейки оказались невероятно вкусными, и мед, купленный Нару, пришелся как нельзя кстати. Завтрак проходил в полнейшем молчании. Сквозь приоткрытое окно в квартиру проникал шум города. Тиканье часов на стене отмеряло ход времени. Сейтаро сосредоточенно жевал, погруженный в собственные мысли. Нару время от времени бросала в его сторону задумчивые взгляды. — Ты же знаешь, что Осака — это фамилия моей мамы? — прервала молчание Нару, делая глубокий глоток из большой синей кружки. — Тебя это никогда не удивляло? Сейтаро внимательно посмотрел на нее, недоумевая, почему она вдруг напомнила об этом. — В Японии огромная редкость, когда муж берет фамилию жены, — продолжила она. — Таких браков исчезающе мало. Меньше пяти процентов, кажется. Сейтаро, все еще не понимая, к чему она ведет, кивнул. Про семейное законодательство он знал даже больше, чем ему того бы хотелось. Однако прежде Нару никогда не говорила о том, почему в её семье именно так. Сейтаро был в курсе, что её родители поженились, будучи совсем юными, по причине ранней беременности. Знал он также, что родители отца Нару противились этому браку. Точнее, они настаивали на том, чтобы Нару не появилась на свет, отчего Сейтаро крайне неприязненно относился к этим людям. — Те немногие, кто знал о той неприглядной истории, уверены, что родители отца запретили вносить имя моей мамы в их семейный реестр. Однако это не совсем так… На самом деле это мой папа намеренно вычеркнул себя из их семейных списков. После того, как ему был предъявлен ультиматум… — Избавиться от беременности и разбежаться, — озвучил эти условия Сейтаро. — Да, ты мне рассказывала об этом. — Звучит как завязка мелодрамы, — усмехнулась Нару. — Расслабься. Это она и есть. А полное имя моего отца, которое он носил до женитьбы — Ятаро Ивасаки. Сейтаро от неожиданности поперхнулся чаем и закашлялся. — Те самые Ивасаки? — удивленно произнес он. — Я правильно понимаю? — Те самые, — криво усмехнулась Нару. — Мой папа — прямой потомок Ятаро Ивасаки, который основал "Мицубиси". Последний, кто носил его фамилию. На него возлагались такие громадные надежды! Ну еще бы! С таким-то громким именем… Можешь себе представить, какой был скандал, когда он взял фамилию жены? Сейтаро понимающе кивнул, сверившись, видимо, с литературными источниками, которыми он так самозабвенно забивал свою голову. — Значит, ты понимаешь, почему моя мама не пришлась ко двору. Он был наследником Корпорации Мицубиси . По сравнению с ними совместный бизнес моих дедушки и бабушки — мелкая торговая лавка. Даже несмотря на то, что бизнес их процветал и вышел на международный уровень, ровней себе никто мою маму не считал. Что еще хуже, мама моя полукровка. Ну как такое простить человеку? Нару задумчиво уставилась в окно и чему-то улыбнулась. Затем снова отхлебнула из чашки и продолжила: — Ты, наверное, думаешь, к чему я завела этот разговор? Дело в том, что именно там и лежат истоки нашего вчерашнего… хм… приключения. Сейтаро все еще ничего не понимал, но слушал очень внимательно. — Так как папа мой был наследником столь солидной компании, то и невесту ему нашли под стать. А звали её Кимико Хосокава. Услышав это имя, Сейтаро нахмурился: — Она имеет какое-то отношение к вчерашнему уроду на «бентли»? — Она его тетя, — кивнула Нару. — Отец Рюичиро — её старший брат. Мой папа и его «потенциальная невеста» учились в одном классе частной школы. О том, что они поженятся сразу после того, как он закончит университет, сомнений не было ни у кого. Об этом говорили постоянно, и других вариантов не предполагалось. Две уважаемые семьи должны были породниться, чтобы сохранить и приумножить свои активы… Не смейся! — А кто смеется? — возмутился Сейтаро. — Да я же вижу! — Нару прищурилась и наклонила голову набок. — Просто… Это все и впрямь звучит как сюжет сериала, — попытался оправдаться Сейтаро. — Наследники, корпорации, договорные браки… — Я про серьезные вещи, вообще-то… — хмыкнула Нару. — И ты прекрасный рассказчик, — примирительно улыбнулся Сейтаро. — Не терпится узнать, что же было дальше. Нару вздохнула и отставила кружку: — Но ты прав, звучит и впрямь, как будто я про довоенную эпоху вещаю. А ведь все происходило совсем недавно. И времена изменились безвозвратно. Матримониальные планы элитных семейств разбились о лютое упрямство двух юных оболтусов. Когда мой папа и его невеста пошли в старшую школу, в их класс пришла учиться Рури Осака. Как дальше разворачивался сюжет, рассказывать, надеюсь, не надо… — Если твоя мама так же прекрасна, как ты, неудивительно, что она поразила своей красотой главного героя. А невеста осталась за бортом, — высказался Сейтаро. Щеки Нару зарделись. Она поджала губы и улыбнулась: — Как говорится: не банальность, а классика! Ты только в одном немножко ошибаешься. Моя мама намного красивее меня… Последнюю её фразу Сейтаро проигнорировал, продолжая вписывать свои умозаключения в предложенный сюжет: — В конечном итоге они поженились. И мне теперь понятно, почему твоя фамилия не Ивасаки. Однако всё еще неясно, откуда взялся вчерашний хмырь. — А тут все намного запутаннее, — продолжила свой рассказ Нару. — Несостоявшаяся невеста никак не могла смириться с тем, что её жениха увела какая-то лисица-полукровка. Она даже попыталась устроить ей травлю, пока они учились в школе. Впрочем, безуспешно. Мама в любом возрасте могла за себя постоять. А тут еще и отец мой прознал об этом… Поговорил со своей несостоявшейся невестой очень серьезно. Ни о каком возвращении статуса-кво и речи быть не могло. — Понимаю… — В конечном итоге она прибегла к крайним мерам. Написала записку, что не будет с этим жить и… — Она погибла? — нахмурился Сейтаро. Нару отрицательно мотнула головой: — Не успела. А может быть, это была инсценировка. Я не в курсе… Знаю только, что она наглоталась таблеток. А обнаружил ее Рюичиро, в доме которого все это происходило. Ему в то время лет шесть было. — Но… Откуда тебе об этом известно? — спросил Сейтаро посла продолжительного молчания. — Ты прав… Тайны подобного рода обычно не принято рассказывать детям, — усмехнулась Нару. — Узнала я это от самого Рюичиро. Пару раз он мне поставил это в вину. Сказал, что это была страшная детская травма — обнаружить тетю без признаков жизни. Я, понимаешь ли, в этом виновата… — Да он совсем больной! — разволновался Сейтаро. — Увы… — вздохнула Нару. — Хуже того, он зациклен на мне. Какие мысли блуждают в этой голове, вообще непонятно. То ли он мстит мне за то, что я его отвергла, то ли за свою детскую травму пытается поквитаться… Даже гадать не стоит. Я просто хочу пояснить, откуда он взялся и почему именно я. А еще… Самое главное, что он не просто псих. Он псих статусный. И ты должен понимать, что любое мое движение в сторону представителей закона спровоцирует такой лютый скандал, что мало не покажется никому. Сейтаро призадумался. Если все так, как она рассказывает, то чтобы прищучить этого типа, доказательства нужны железобетонные. А их пока что нет. Только слово Нару против слова Хосокавы. Даже если Сейтаро выступит в качестве свидетеля… Свидетеля чего? Того, что кто-то схватил Нару за руку возле дома? Да, проблема… — Но ты же понимаешь, что рано или поздно этот тип что-нибудь серьезное учудит? — озабоченно произнес он. — Согласна, — вздохнула Нару. — С этим непременно нужно будет разобраться, но в данный момент я просто не представляю, с чего начать. Меня беспокоит вот ещё что… Он знает о твоем существовании. Это все усугубляет… — Теперь еще и я должен его бояться? — возмутился Сейтаро. — Ну, знаешь! — Знаю, знаю… — вздохнула Нару, прикрыв глаза. — Послушай, давай обсудим это после сегодняшней встречи. Я должна поговорить с бабушкой. — Сегодняшней встречи? — не понял Сейтаро. Нару сделала круглые глаза и уставилась на Сейтаро. — Боже! Я что, забыла тебе об этом сообщить? — воскликнула она, прикрыв рот ладонью. — Наоми попросила сегодня зайти в больницу. Проведать старинного друга семьи. У него был сердечный приступ. Я обещала, что мы с тобой заедем… — Но я с какого боку? — заволновался Сейтаро. — Ведь это ваши семейные дела… — Наши! — Нару посмотрела на него недоуменно. — Наши семейные дела, Сейтаро! Он понял, что она имела ввиду. Звезды вечные! Ну что он за тормоз! Конечно, она не представляет, как может быть по-другому. А он… Столько лет одиночества и впрямь не проходят бесследно. — Прости, — постарался сгладить он момент. — Видимо, когда я слышу слово «больница», мозги у меня автоматически перестают работать. И вот так они подобрались ко второй проблеме… — Ты поэтому не разрешаешь вызывать врача? — спросила Нару. И хоть в глазах её читались понимание и сочувствие, Сейтаро осознавал, что она заслуживает знать, что с ним происходит на самом деле. — Знаешь, когда твое первое и единственное воспоминание о прошлом — стены лечебного учреждения, крайне сложно реагировать по-другому, — начал он свой рассказ. — Я просто прекрасно знаю, как это будет. Сперва меня истыкают иголками, затем обмотают голову проводами, а после засунут в огромную белую капсулу, в которой нельзя шевелиться… Чтобы сказать в конечном итоге, что ничего настораживающего не нашли. Так происходит всякий раз, когда я попадаю в их лапы. А такие приступы, как вчера… Они у меня были и раньше. Особенно часто, когда я находился в коме. И в первый год после этого довольно часто возникали. Я читал в одной книге, которую отобрал у Раку, что такое может быть… Видимо у меня какие-то проблемы с терморегуляцией после травмы. Эта штука, управляющая температурой тела, тоже находится в голове, как выяснилось… Если тебя это хоть как-то успокоит, подобные приступы со мной случаются все реже. За последний год всего пару раз… Может быть, в конечном итоге совсем пройдет? Нару выслушала его внимательно, после чего протянула руку и погладила по голове: — А сейчас? Ты себя нормально чувствуешь? Если нет, я могу съездить в больницу одна, а ты отдыхай… Сейтаро усмехнулся: — Нет, одну я тебя никуда больше не отпущу. Нару возмущенно закатила глаза и была намерена высказать все, что она думает о таком явлении, как гиперопека, но передумала: — Иди собирайся, времени мало… А я пока уберу здесь. Загружая посудомоечную машину, Нару чувствовала невероятную легкость на сердце оттого, что она нашла в себе силы поделиться тем, что было совсем непросто озвучить. И все же мысль о том, что Сейтаро так и не понял до конца, во что она его втянула, не давала покоя. Где-то на краю сознания маячила смутная надежда, что все может наладиться само собой. Нару понимала, что полагаться на эту зыбкую возможность крайне легкомысленно, но неотложные дела сегодняшнего дня позволяли не браться за решение проблемы прямо сейчас. И она со спокойной совестью отложила её в долгий ящик. Наверное, Нару чрезвычайно удивил бы тот факт, что в смятении своем она не одинока. Не только ей этим утром пришлось столкнуться с тем, что, как ни старайся, невозможно быть до конца честным с человеком, в котором души не чаешь. Сейтаро хмурился своему отражению в зеркале и пытался справиться с дилеммой: рассказать ли Нару о том, что из его памяти выпал хороший такой кусок вчерашнего дня. Он категорически не помнил, что произошло во временном промежутке между тем, как он раскрыл книгу по архитектуре, и тем, как обнаружил себя на крыльце их многоквартирного дома, отталкивая от Нару странного опасного типа, который пытался её куда-то утащить. Что он делал в те два часа, которые испарились из памяти, Сейтаро понятия не имел. Ничего подобного прежде с ним не случалось. Никогда. Все те годы, что он находился в мире, который начался с больничной койки в реанимации, и до вчерашнего дня, он прекрасно ориентировался во времени и пространстве… Быть может, Нару была права, и стоило рассказать врачам о совершенно новых симптомах, свалившихся на его многострадальную голову? Однако он, обрадовавшись внезапно возникшему важному делу, так вовремя подкинутого ему судьбой, решил подумать обо всем этом когда-нибудь потом. *** — Прекрасно, моя дорогая. Продолжай следить за этой историей! Зойсайт сидел в гостиной, развалившись в кресле за обеденным столом, и принимал доклады от своих юм. — Не помешаю? — поинтересовался Джедайт, замерев у входа в комнату. Если честно, он не думал застать здесь Зойсайта. Да еще и в компании своих юм, которые для разнообразия вспомнили, что в жизни помимо вечного праздника существуют и трудовые будни. Сам Джедайт тоже собирался заняться делами сразу же после завтрака. Завтрак не заставил себя долго ждать. Юмы Нефрита, по своему обыкновению, были весьма деятельны и расторопны. Кроме одной… Береники с утра и след простыл, что привело Джедайта в весьма мрачное расположение духа. Хотя, если подумать, он так до конца и не определился, действительно ли ему хотелось проснуться в одной постели с этой красавицей. — О, Джедайт! — глаза Зойсайта засияли искренней радостью. Со стороны могло даже показаться, что он в жизни ни о чем так не мечтал, как оказаться в одной комнате с Повелителем Иллюзий. Вот только Джедайт слишком хорошо был осведомлен о том, что скрывалось за этим сиянием в бесстыжих зеленых глазах. — И как прошла ночь? — тут же оправдал ожидания Зойсайт. — Согласись, ничто не сравнится с купальнями в замке Нефрита. А уж тот великолепный антураж и компания, что к ним прилагаются… Джедайт закатил глаза и занял место на противоположном конце стола. Сегин быстренько поставила перед ним завтрак. Как обычно, много, сытно и разнообразно. Глянув на все это великолепие, поданное на тонком полупрозрачном фарфоре, Джедайт решил для себя, что просто насладится моментом, максимально игнорируя Зойсайта. Юма Зойсайта, прибывшая с утра из Столицы, вручила Повелителю Огня увесистый конверт и поклонилась: — Послание от Лорда Кунсайта, милорд, — пробасила она. — Что-то еще? — поинтересовался Зойсайт, разглядывая печать на конверте. — Это все, милорд, — отчеканила юма и была отпущена легким движением руки. Вслед за тем, как все юмы отчалили, оставив лордов наедине, Зойсайт дунул на печать, которая тотчас же покрылась мелкими трещинами, рассыпалась в пыль и улетучилась. От аромата роз, заполнивших гостиную, засвербило в носу. Джедайт чихнул и возмущенно посмотрел на Зойсайта. — Что? — похлопал тот ресницами. — Да ничего, — отмахнулся от него Джедайт. — Читай уже! Но Зойсайт не торопился следовать совету. Он с интересом рассматривал Повелителя Иллюзий. Джедайт понял, что молча позавтракать не получится. Только не в компании Зойсайта. — И как она? — хмыкнул Зойсайт. — Надо же! Никогда бы не подумал, что тебя могут привлекать такие скучные вещи, как сексуальные отношения. Я-то думал, ты накажешь её, а ты… Или это такая форма наказания? Зойсайт многозначительно подвигал бровями и глумливо подмигнул. Джедайт прекрасно понимал, чего добивается этот мелкий гаденыш. Ну нет, не дождется. — Ладно, — презрительно дернул он уголком рта. — Если ты так жаждешь ответов, то вот тебе ответ на твой первый вопрос… Тебя, Зойсайт, это не касается. Ответ на второй вопрос: не твое дело. Надеюсь, я полностью удовлетворил твое любопытство? Зойсайт обиженно скривился, но в долгу не остался. Не выносил он, чтобы последнее слово оставалось не за ним: — Какой же ты невыносимо скучный, — манерно протянул он. — И что она только нашла в тебе? Джедайт в сердцах махнул рукой. Переговорить Зойсайта он все равно не сможет, а вот не поощрять подобные разговоры уж точно в его власти. Зойсайт, поняв, что веселья не будет, пожал плечами и погрузился в чтение корреспонденции. Джедайт продолжил молча поглощать свой завтрак, но в конечном итоге не выдержал. — Что у него нового? — поинтересовался он, когда Зойсайт отложил письмо. — Можешь прочитать, — Зойсайт подвинул письмо в его сторону. — Дошли наконец-то руки до перестройки Храма Металлии. Рассыпалось какое-то сверхзамысловатое заклинание Берилл, и в разрушенной библиотеке нашли тайную комнату. Да, страсть к тайникам и ловушкам, похоже, в крови у высших демонов. — Заклинание продержалось довольно долго… — удивился Джедайт, разворачивая письмо. — Наверняка там что-то очень важное. — Надеюсь, не что-то такое, что помешает нам жить, — отозвался Зойсайт. Послание Кунсайта было, как всегда, сухо, лаконично и строго по делу. К немалому удивлению Джедайта, Повелитель Хаоса оказался очень талантливым организатором и продуманным политиком. За какое-то малое по темнокоролевским меркам время он умудрился сделать все от него зависящее, чтобы угроза восстаний, нависшая над обитателями верхних ярусов Столицы, практически сошла на нет. Обошелся при этом малыми силами, по минимуму задействовав боевых магов, коих у него в подчинении оставалось с гулькин нос. Выявив и захватив вожаков банд, беспредельничающих в бедствующих кварталах, Кунсайт пришел с ними к взаимовыгодному соглашению. Теперь, имея регулярный доступ к живительной энергии, бывшие главари держали в узде свои дистрикты, не давая разгуляться анархии. И даже как-то потихоньку начали обустраивать мирный быт. Те, кто не согласился подчиниться, были банально уничтожены, что в свою очередь добавило лояльности выжившим. Кооптировав бузотеров из низов в управленческую иерархию, Кунсайт счел, что пора привести в порядок и верхние ярусы Столицы. И начать уже восстанавливать поголовье высших магов. Единственное, чего сейчас ему недоставало, это остальных Шитенно на своих законных местах. В письме Кунсайт вновь давал понять, что с возвращением Нефрита тянуть не стоит. Пустошь разрастается, и без его магии не обойтись. Что он очень ждет Джедайта, так как возродить систему юмопитомников под силу только Повелителю Иллюзий. Кроме того, Кунсайту требовалась помощь в расшифровке документов, найденных в Тайнике. Там обнаружилось нечто настолько древнее и глухо зашифрованное, что прочитать это без специально обученных юм не представлялось возможным. А такие юмы водились только во владениях Джедайта… — Я отправлю приказ, чтобы они помогли разгрести завалы, — сообщил Джедайт Зойсайту. — С остальным, боюсь, придется подождать. Пока я полностью не завершу работу над бесперебойным потоком энергии с Земли, ни о каких юмопитомниках и речи быть не может. А преобразовывать в юм людей пока что рановато. И крайне опасно… — Так и напишу, — отозвался Зойсайт. — Но давай не закрывать глаза на основную проблему. — Основную проблему? — скривился Джедайт. — Н-да, похоже, в данный момент «основная проблема» — это второе имя Нефрита. — В данный момент? — приподнял бровь Зойсайт. — Ты ему льстишь… Нефрит — это никогда не прекращающаяся проблема. Джедайт не спорил. Вся эта свистопляска с Повелителем Звезд изрядно ему поднадоела. Форсировать события руки чесались отчаянно, но то, что Зойсайт начал активно думать в том же направлении, ужасно его беспокоило. Непонятно почему. — И что, Джедайт? Ты прочитал переписку юмы Нефрита с его лечащим врачом? — хохотнул Зойсайт. Прозвучало действительно смешно. Но зубоскалить над проблемами Нефрита Джедайту не хотелось. Кроме того, его смущало, что до чтения той злополучной переписки вчера он так и не добрался. По понятным причинам. Давать же повод Зойсайту для очередных скабрезных умозаключений ужасно не хотелось. — Что именно тебя так увлекло в этой переписке? — осторожно поинтересовался он. Зойсайт склонил голову набок и задумчиво посмотрел на Джедайта. Но комментировать, к счастью, не стал. Напротив, сделался не по чину серьезным и ответил: — Там шел разговор о диссоциативных расстройствах. И о сумеречном сознании. А также о том, насколько это разные вещи. Ты, наверное, разбираешься в этом лучше, коль скоро ты Повелитель Иллюзий… Джедайт разбирался в теме довольно хорошо. — И в том, и в другом случае в основе лежит расщепление личности, — отозвался он. — И, как правило, одна из этих личностей не ведает о существовании другой… Намекаешь, что Нефрит, маг и демон, может существовать автономно от Нефрита, который считает себя человеком? — Это все бы объяснило! — кивнул Зойсайт. — Он может спокойно пользоваться своей магией, в то время как этот парень… Как его там? Сейтаро?.. Сейтаро понятия не имеет о существовании второй личности, с которой делит одно тело. — Точно! — согласился Джедайт. — Это объясняет те спонтанные всплески Магии Звезд, которые мы фиксировали. «И то, что он зациклил свою магию в браслете, напрямую подключившись к бесперебойной энергии, генерируемой этой Нару Осака», — подумал Джедайт, и его бросило в жар. — Но если мы с тобой правы… Его поход к кэнсё покажется нам бесконечным! Металлия и все Темные Боги! Да сколько же можно! Как же его достали все эти выверты Мироздания! Зойсайт смотрел сочувственно, и в этом, наверняка наигранном, сочувствии Джедайту виделась явная издевка. Он вновь усилием воли заставил себя не реагировать на невербальные сигналы Повелителя Огня. Если Зойсайту нужно, он выведет из себя любого. Вопрос: нужно ли это все Джедайту, когда на горизонте обозначилась столь явная проблема. Вполне возможно, неразрешимая… — Есть одна идея, — произнес Зойсайт, каким-то внутренним чутьем поняв, что тихая истерика Джедайта достигла апогея. — Наверняка гениальная, — отбрыкнулся Джедайт практически на автомате. — Не приветствую твой сарказм, — скривился Зойсайт. — Но у тебя самого никаких других идей пока что нет. Вполне допускаю, что мою ты не одобришь. Но уж что имею… В ответ на его вопрошающий взгляд Джедайт вздохнул и сдался. В конце концов, если они оказались правы, и у Нефрита действительно расщепление личности, хуже, чем есть, уже точно не будет. — Ладно, излагай свой план… Но Зойсайт был в своем репертуаре, поэтому добиться от него всего и сразу Джедайту этим утром так и не удалось. — Как ты относишься к тому, чтобы прошвырнуться по ночным клубам? — ошарашил Зойсайт. — Можешь захватить подружку! Не переживай, у меня имеется крутая вип-карта! Проведу по старой дружбе.

***

Сомнение в том, что их ожидает не вполне обычная встреча со старинным другом семьи, возникло у Нару, как только она узрела стоявших у входа в больницу Наоми и Раку. Казалось бы, что в этом необычного? Раку нынче учится в Токио, да еще и на медицинском факультете, а Наоми вполне могла собрать всех доступных членов семьи. Она была прекрасно осведомлена о том, что Раку дружил с Сейтаро еще до того, как Нару появилась на горизонте. Но все равно что-то цепляло внутри. Может быть, эта чрезмерная серьезность и растерянность во взгляде, что было так нехарактерно для обоих? — Привет, — взволнованно произнесла Нару. — Что-то произошло? С Амано? Наоми, услышав это, сделала рукой отрицательный жест и улыбнулась: — Нет-нет! С Амано все в порядке! Ему сделали операцию, поставили стенты… Жить будет. Обещают, что долго, если не будет вести себя как ребенок… Здравствуй, Сейтаро-кун! Отлично выглядишь! Сейтаро учтиво поклонился и поздоровался, бросая вопросительный взгляды в сторону Раку. — А тогда что с лицом? — провести Нару напускным весельем было трудно. Наоми, поняв, что игра ее не была идеальной, поджала губы и серьезно произнесла: — Дело в том… Это трудно объяснить, — и беспомощно воззрилась на Раку. А вот Раку, похоже, разозлило то, что его бросили на амбразуру без предупреждения. Однако высказывать вслух претензии ему не позволяло ни воспитание, ни пиетет, который он испытывал к Наоми. Поэтому он глубоко вздохнул и произнес: — Это касается тебя, Сейтаро… Похоже, мы выяснили, кто ты такой. И откуда… Сейтаро нахмурился. От этих двоих можно было ожидать, что это всего лишь шутка. Возможно, не слишком удачная, но и так бывает. Он даже готов был посмеяться… Вот только по выражению лиц присутствующих читалось, что никакие это не шутки. Все более чем серьезно. Сейтаро стало по-настоящему страшно. И снова Нару пришла ему на помощь, крепко сжав своей ладошкой его руку. — Если вы не в состоянии нормально объяснить, что происходит, то покажите того, кто может это сделать! — сурово произнесла Нару, глядя на бабушку и Раку. Этих слов было достаточно, чтобы присутствующие взяли себя в руки: — Конечно, Нару-тян, — кивнула Наоми. — Есть тот, кто расскажет нам все в деталях. Не просто так мы пригласили вас именно сюда. В палате пахло стерильной чистотой и лекарствами. Возле кровати тихонько попискивали мониторы. Гудел, распыляя пар, увлажнитель воздуха. Амано-сан полусидел на высокой кровати, укутанный белым одеялом. Когда посетители вошли, он чуть привстал, опираясь на локти, и потрясенно воззрился на Сейтаро. — Боги! — хрипло произнес он. — Это действительно… Это действительно вы, Сандзёин-сама!