Танабата

Не смотрите наверх, там звезды Вас магнитом к себе потянут Навсегда западут вам в душу И останутся там навек. Не смотрите, еще не поздно Вам остаться просто друзьями Звездам холодно, звездам страшно Звездам нужен свой человек… (Uma2rman «Звезды»)

Нару смотрела на него сквозь пелену пламени, и глаза ее сияли. Сейтаро чувствовал, что она все еще взбудоражена тем, что произошло несколько часов назад. Он тоже думал об этом не переставая. Все было так странно. И так необъяснимо… * — Ты разговариваешь на английском очень хорошо. Как носитель. У тебя речь образованного британца, — сообщила ему Нару, когда они шли в сторону пляжа, где их компания устраивала пикник. — Откуда ты знаешь? — опешил Сейтаро. — Можешь мне поверить, я в этом отлично разбираюсь, — ответила она. — Моя мама лишь наполовину японка. Росла она в двуязычной среде и разговаривает без акцента на обоих языках. У неё тоже британский английский. Идеальный, как и у тебя. В ответ на его изумленный взгляд Нару понимающе кивнула: — Я так и знала! По всей видимости, Раку наболтал тебе о многом, но главную семейную тайну выдать постеснялся, — хихикнула она. — Нет, Нару! Я ни о чем таком его не спрашивал, — возмутился Сейтаро, наверное, не очень убедительно. — Верю, верю, — Нару хитро прищурилась. — Что ж, расскажу тебе, пожалуй. О том, как моя бабушка в юности выскочила замуж за англичанина. После чего её семья прекратила с ней общаться. Все, кроме сестры. — Ты про бабушку Раку? — понял Сейтаро. — Про неё. Они тайно поддерживали связь. Когда об этом стало известно, бабушке Раку тоже прилетело… Впрочем, всё это было ужасно давно. Времена изменились, но моя дорогая бабушка до сих пор пытается вернуть тот самый долг. Оплата обучения Раку тому подтверждение. И Нару рассказала, как её бабушка в юности уехала из отчего дома за лучшей жизнью. Как устроилась в Токио в международную компанию. И как очаровала богача из Англии. Да так, что тот предложил ей руку и сердце. — Брак этот, кстати, был скандальным событием не только в Японии, — завершила свое повествование Нару. — Об этом даже в «The Sun» писали. В семейном архиве эта статья хранится. Все записано! — Какая удивительная история, — не удержался от комментария Сейтаро. — А твой дедушка тогда… — Ой, они давно в разводе, — махнула рукой Нару. — Надо знать мою бабушку. С ней, наверное, трудно ужиться под одной крышей. Но бизнес до сих пор у них совместный. Название наших ювелирных магазинов — Оса-Пи. Это первые слоги фамилий Осака и Пирсон. Меня тоже учили английскому с детства, но я и близко не говорю на нем так же хорошо, как ты или моя мама. Видимо, особого таланта к языкам не имею. * Она смотрела на него сквозь пелену пламени. Он видел её улыбку. Как бы много ни обрушил на него сегодняшний день, по-настоящему важным было только это… «Если Нару поведает тебе о себе или о своей семье, считай это хорошим знаком», — крутились в голове слова Саюми. Если она поведает о себе… Теплый весенний вечер сменила ясная ночь. Молодежь веселилась, как это бывает только в юности. Не оглядываясь ни на какие запреты. Да и запрещать им что-либо было некому. Самыми старшими в их компании были Нару, которой в этом году исполнилось двадцать четыре, да Сейтаро, которому вроде бы было двадцать пять, но это неточно. Они оба глушили зеленый чай и чутко следили за не очень довольными подобным раскладом младшенькими. Раку удалось выбить разрешение только на пиво и лишь в ограниченных количествах. Тем и обошлись. Веселью это не мешало. А поводов для него было предостаточно: они праздновали и окончание большой работы, и поступление Раку, и скорое начало учебного года. К радостям жизни примешивалась, конечно, и грусть от скорого расставания. Но кого в молодости заботят подобные вещи? Они расселись вокруг большой медной чаши, в которой потрескивал дровами костер. Нару, согласно статусу, усадили в шезлонг. Остальные прекрасно устроились на полосатых футонах. Рядом с Нару, по устоявшейся уже традиции, ошивался Раку с гитарой в руках. Как выяснилось, он очень неплохо владел этим инструментом, чем изрядно удивил всю компанию. — Прости, Сейтаро, — шепнула присевшая рядом с ним Саюми. — Я не смогла забить для тебя место у ног королевы. Сейтаро усмехнулся. Лучшего места, чем то, где они с Саюми расположились, невозможно было представить. Он сидел строго напротив Нару и сквозь языки пламени мог видеть ее лицо. И ловить ее взгляды в свою сторону. Это было даже забавно. Никому не было дела до того, что они не сводят друг с друга глаз. Все внимание присутствующих было сосредоточено на балагуре Раку. А уж он-то расстарался в этот вечер будь здоров. Сейтаро видел, как отчаянно Раку пытается привлечь внимание Нару, но почему-то больше не злился на своего бестолкового приятеля. Отчасти даже заранее тосковал. Ведь целый этап жизни завершен. Больше никто не разбудит его среди ночи для поиска сбежавшего пациента. Не припрет в качестве извинений половину меню из кофейни. Не будет развлекать забавными байками про нечисть. Когда-то из жизни Сейтаро точно так же ускользнула Сакура. Они оба, конечно, будут наведываться в Мацугаке. Пару раз в год. Или реже. Пока жизнь не закрутит и их дороги друг к другу не занесет песком времени… А может быть, и сам Сейтаро вскоре переедет. Да вот хотя бы в Токио. Или в Сендай. Почему нет? Но если это и произойдет, то очень нескоро. Поэтому поддаться всеобщему веселью он никак не мог. Мир наваливался на него со всей своей неумолимостью. Очень скоро он останется в Мацугаке в полном одиночестве. И в полном отчаянии. Сейтаро смотрел на Нару сквозь пелену пламени… Эмоции последних дней набегали волнами, не давая осознать и разобраться в происходящем. Хотелось просто отдышаться. Нару, почему ты так смотришь? Что означает твоя улыбка? Это прощание? Это надежда? Что, Нару? Вы же реально из разных миров — оглушительная правда, принять которую очень нелегко. За всеми этими размышлениями Сейтаро упустил момент, когда Нару проиграла Раку какой-то спор. Теперь она должна была ответить на любой его вопрос. — Хорошо, Нару Осака. Клянись, что будешь говорить только правду. Ничего кроме правды… и все такое, — торжественно обратился к ней троюродный брат. — Клянусь! Но напомню о концепции личных границ, — мило улыбнулась она ему и застыла в ожидании. В словах её Сейтаро уловил уже знакомые интонации, предупреждающие о неминуемых санкциях за неисполнение условий. Всё же было в ней что-то несгибаемое, скрытое за маской ласкового дружелюбия. Она отлично умела гнуть свою линию и не давала собой манипулировать. Его это одновременно пугало и восхищало. Раку, видимо, уже не раз нащупывал эти пресловутые границы, поэтому вопрос его оказался настолько безобидным, что многие даже разочаровались: — Расскажи о своем первом детском воспоминании. Нару на несколько секунд задумалась, задрала голову, посмотрела на небо и выдала: — Я даже не знаю, самое ли это первое. Но точно самое яркое. Ночь. Очень тепло. Я лежу на палубе яхты. Надо мной столько звезд… Они так близко, что, кажется, сейчас начнут падать. Океан тоже светится. Сияние сверху и снизу до самого горизонта. Папа рядом играет на гитаре. Мне казалось, что мы с ним странники, заблудившиеся в космосе. Эта картина так четко отпечаталась в моей памяти, что я, наверное, могла бы её нарисовать. — Красиво как, Осака-семпай, — пискнула одна из близняшек. — Красиво и странно, — кивнула Нару. — Когда я рассказала об этом маме, она невероятно удивилась. Говорит, что в моем детстве не было никакой морской прогулки на яхте. Тем более ночью. Все задумчиво помолчали, вслушиваясь в треск горящих поленьев. Молчаливое созерцание пламени прервал их художник, чей шедевр украсил нынче стену в вестибюле главного корпуса Мацугаке. — Такое часто бывает, — сказал Рен. — Ложные воспоминания. Одно из когнитивных искажений. Человеку кто-то что-то рассказал. Или он об этом прочитал. Или в кино увидел. Но он уверен, что всё это происходило с ним на самом деле. Поэтому, как говорят, очевидцам верить нельзя… Сейтаро вскинул брови. Точно! Вот как это называется. Всего лишь ложные воспоминания. Разве могут быть какие-то другие, если тебе однажды вскрыли череп, чтобы убрать сгусток крови, сдавливающий мозг? Какое такое личное знакомство с группой Queen? Смех же! "Семь морей Рая" появилась тогда, когда он на свет еще не появился… А вот Раку был категорически не согласен с практичным Реном. Ему просто невыносимы были какие-то скучные научные термины. Когнитивное искажение. Да кто вообще придумал подобную фразу? У Раку обычно всё сверкало и сияло. Прям как в рассказе Нару про морскую прогулку. — Нару! А может, ты вспомнила свою прошлую жизнь? Почему же нет? Я много читал о таком… — А может быть, все проще? Просто сон, — пожала плечами Нару. А может быть, твоя мама что-то от тебя скрывает. Сейтаро не решился озвучить эту мысль. Он просто смотрел на Нару сквозь пелену пламени. — Нару, а что играл на гитаре твой отец? Это ты тоже помнишь? — пальцы Раку коснулись струн. — Ту самую песню, — вздохнула она. — Ту самую? — улыбнулся Раку. — Я её сыграю. А ты пой. Он начал осторожно перебирать струны. — Мы тоже знаем эту песню! — оживились Ая и Яэ. — Да все её знают, — фыркнула Саюми. — Подпевайте тогда, — кивнул им Раку. — Вот скорпион с глазами красными, в размахе крылья звездного орла, — пропела Нару. Голос её не был сильным, но очень приятно звучал. — Глядит собачка синеглазая, кольцом сияющим свилась змея, — тонюсеньким голоском подхватила Ая. — Орион песней наполняет высь, снежинки и росу роняя вниз. Голос Яэ был посильнее, но она немного фальшивила. Это ужасно не понравилось Саюми, которая на следующих аккордах выправила гармонию: — Туманной Андромеды облако на рыбий рот похоже издали. Медведица Большая топает на север лапами пушистыми. Завершали песню они уже вчетвером: — Малой Медведицы мерцает лоб, там и замкнется звездный хоровод. У Сейтаро перехватило дыхание. Память, задетая этими стихами, второй раз за день подкинула ему пугающие и непонятные вещи. Какими бы ни были эти воспоминания, истинными или ложными, они были настолько яркими, что напоминали, скорее, галлюцинацию. — Асура, ты пришел, чтобы показать мне напоследок свои звезды? — слабо улыбнулся худой стриженый мужчина. В глазах его засияла надежда вперемешку с благодарностью. — Я не мог не прийти, Кэндзи. Лучший певец моих звёзд. Они не простят, если я оставлю тебя в одиночестве. — Спасибо, Асура. И звездам передай… Умирать не страшно. Ведь там я встречусь с моей Тосико… — мучительный кашель, вырвавшийся из остатков легких, не дал ему договорить. Лгать людям легко. Особенно тем, кто рад поверить в любую ложь. О том, что жизнь прошла не зря. О том, что за гранью они встретят кого-то, кого давно потеряли. Совсем нетрудно лгать тому, чью жизнь ты собственноручно укоротил. — Ты скоро встретишь её, Кэндзи. А здесь останутся твои стихи. Они тронут сердца тысяч мечтателей, твой гений отразится в их душах. Мне будет так не хватать тебя… Сейтаро четко помнил последний рваный вздох и ускользающее тепло человека, когда его пальцы коснулись неподвижных век над застывшим взглядом. И горячую предательскую влагу на собственных щеках… Всего лишь ложные воспоминания? Ведь так? Нару смотрела на него сквозь пелену пламени, в глазах её мелькнула тревога. Сейтаро быстро провел ладонью по щекам, смахивая непрошеные слезы… Почему? Почему он помнит всё это? Певец звезд умер так давно… Намного раньше, чем появился на свет тот, кто написал "Семь морей Рая". Но они оба прекрасно знали его. И он не был для них человеком. «Что происходит?» - рванулся к звездам его немой крик. И звезды отозвались привычным уже чуть слышным шелестом, напоминающим звон фуринов. * Нару смотрела на него сквозь пелену пламени. Она видела, что с ним вновь происходит что-то, объяснения чему она так и не нашла. Странно, что вокруг никто ничего не замечает. Ни звездного мерцания в его глазах, ни выплеснувшихся из них слез во время их корявого пения… А может быть, всё лишь в её воображении? Просто огонь искажает восприятие. Просто дым ест глаза. Просто она боится лишний раз моргнуть, чтобы не потерять его из вида. Потому что чем дальше, тем меньше Сейтаро ей кажется реальным. Почему? Ведь вот же он. Рядом. Всего лишь за пеленой огня. Смотрит только на неё. И взгляд этот пробирает до дрожи. Весь вечер их разделял огонь. А еще не заданные вопросы, невысказанные чувства и неминуемое расставание, маячившее в ближайшем будущем. Однако не о том его слезы. Нару это точно знала. Тут что-то другое. То, что невозможно объяснить. То, что невозможно игнорировать. Яркие вспышки и последовавший за ними характерный треск взбудоражили компанию — с лодок, недавно вышедших в море, запускали фейерверки. Разноцветные огни разукрасили небо. Ребята со смехом бросились к кромке воды, чтобы не пропустить представление. Сейтаро тоже сорвался с места. Но не нарядные огни в небе привлекали его. Он с невероятной легкостью выскользнул из круга света, создаваемого пламенем костра, и скрылся во тьме. Буквально растворился, слился с ней… У Нару, смотревшей ему вслед, перехватило дыхание. На мгновение показалось, что больше она его не увидит. Никогда в жизни… И от этой мысли стало так страшно, что тревожный возглас Саюми Нару приняла за зов собственного сердца: — Осака-семпай! С ним что-то не так. Найдите его… И она бросилась следом. Прочь от костра. От пестрого света салютов, освещающих небо. Во тьму… Это был всего лишь лесок, отделяющий пляж от кемпинга. Как можно было в нем заплутать? Но ей это удалось. Впрочем, ничего нового. С ней постоянно подобное происходит. Нару остановилась в замешательстве, подумывая, не вернуться ли обратно. Вспышки фейерверков над водой, где-то там, за сенью ветвей, манили неимоверно… Помедлив секунду, Нару шагнула в ночь. Темень стояла густая, хоть глаз выколи. Пахло весной — сырой землей, новорожденной зеленью, ранними цветами. Ночные птицы орали так, словно жить им оставалось несколько минут… — Сейтаро, — позвала Нару шепотом. Голос куда-то пропал. Стало не по себе. Под ногами что-то прошуршало. Нару вздрогнула и оперлась рукой о ствол дерева. Ощутив ладонью шершавую прохладу, она успокоилась и осторожно посмотрела вверх. Звезды сияли так ярко, что, казалось, само небо смотрит на нее миллионами внимательных глаз. — Нару? — услышала она его голос рядом. О, ему-то точно не составило труда отыскать её. Боги знают, каким образом, но он это умел. Нару давно поняла это. Объяснить только не могла. Он вообще был странным парнем. Её странным парнем… Она все еще опиралась на ствол дерева, боясь оступиться, потерять равновесие в такой темноте. Сейтаро приблизился к ней почти вплотную. Его рука накрыла ее руку. Нару приподняла голову, заглянула в его лицо и ахнула. В глазах Сейтаро отражался, сиял сам Космос. Он вновь казался ей существом из иного мира. Как тогда, в зале, над разбросанными по полу рисунками. Но ведь этого же не могло быть на самом деле. Просто проблема восприятия. Или что-то со зрением. Боги… Голова кружилась, происходящее казалось все более диким и нереальным. Наверное, стоило испугаться и убежать. Но куда бежать? И главное — зачем? Рядом с Сейтаро Нару не испытывала ничего, кроме чистого восторга. Когда он склонился и поцеловал её, сияние его глаз чуть притушили густые ресницы. Без каких-либо раздумий Нару ответила на поцелуй. Сомнений не было. Они давно шли к этому моменту. К этой маленькой точке Вселенной, затерянной среди звезд, в темноте, между цветущих деревьев, под щебет ночных птиц. Глаза щипало, щеки горели, биение сердца гулко отдавалось в висках. Нару прикрыла веки. Ощущения были такими сильными, словно что-то уводило ее за грань безумия. В какой-то момент стало действительно страшно. Не от опасения потерять себя, а от того, что сейчас все закончится и никогда уже не повторится… Сейтаро сжимал ее в объятиях с отчаянием утопающего. Нару не могла и не хотела сопротивляться. Это длилось, длилось и длилось. Оба уже начали задыхаться, но никто не отваживался разорвать этот бесконечный поцелуй. Постепенно буря успокаивалась, рождая в душе особое смирение. Что бы это в итоге ни было, будь что будет. Одна лишь мысль билась в ослепленном сознании и никак не давала покоя: ты только не исчезай. Только не исчезай…

***

Картина, открывшаяся лордам, оказавшимся на территории замка Нефрита, была достойна эпичного полотна. Только полотно это никого бы не порадовало. Пожар, кстати, тоже был. На верхних ступенях парадной лестницы стояла юма Береника, окруженная плотным сияющим коконом. Время от времени от него отделялись протуберанцы ослепительного света, летящие куда Металлия на душу положит. Позади юмы валялась входная дверь, снесенная с петель. Мраморные ступени в некоторых местах были повреждены и обуглены. Но больше всего досталось саду, все близлежащие растения которого были просто уничтожены. Оценив обстановку, лорды разлетелись в разные стороны, дабы не попасть ненароком под траекторию полета протуберанца. — Что это? Спонтанный выход из стазиса? — удивился Кунсайт. — Крайне редкое явление… — И крайне опасное. Она сейчас все разгромит здесь, — заволновался Джедайт. Замок было жалко. — Убьём её и дело с концом, — предложил Зойсайт. У него всё всегда было просто. — Нельзя убивать! — возмутился Джедайт. — Она целительница. Много целителей у нас? — Джедайт прав. Надо её стабилизировать, а там решим, что делать дальше, — задумчиво произнес Кунсайт, прикидывая, как можно подобраться к пылающей юме. — Пока мы тут зависаем, она сама подохнет, — пожал плечами Зойсайт. — Надолго ли ее хватит? — Чтобы сжечь сад и разгромить замок — вполне. Джедайт, осторожно спустившись на лестницу, попробовал приблизиться к Беренике сзади. И в тот же момент был атакован неизвестно откуда взявшимся огромным львом. Это до такой степени возмутило Повелителя Иллюзий, что он даже не сообразил вовремя выставить щит. Хорошо, что Зойсайт, в природе которого отсутствовало понятие рефлексии, отреагировал намного быстрее и обездвижил льва прямо в прыжке. Спеленатый сияющей сетью лев скатился по ступеням и затих, грозно порыкивая и подрагивая хвостом. Береника, увидев, что случилось с ее львом, зло посмотрела на Огненного Лорда и уже намеренно атаковала. Зойсайт без каких-либо колебаний выставил ладонь вперед, намереваясь ударить в полную силу. Какой бы ни была ценность данной особи, жить она после такого точно не будет. Кунсайт прекрасно понял ход его мыслей и потому медлить не стал. Вокруг юмы мгновенно образовалась сфера, поглощающая боевую магию. Теперь она бесновалась внутри темного шара, тщетно пытаясь пробиться наружу. — Вы просто отсрочили казнь, Кунсайт-сама, — недобро усмехнулся Зойсайт. — Зря, кстати. Джедайт закатил глаза. — Ты же понимаешь, Зойсайт, что она ничего не соображает. Ты что же, даже с камнем, свалившимся тебе на голову, разборки устраивать будешь? — Это что сейчас было? Попытка пошутить? — огрызнулся Зойсайт. — Попридержи своё своеобразное чувство юмора. С этой девкой я сам разберусь. Береника, после тщетных попыток побороть магию Повелителя Хаоса, начала задыхаться. — И как долго она продержится? — поинтересовался Джедайт. — Долго не сможет. Она уже успела растратить изрядное количество сил. Выбраться самостоятельно ей не удастся. Подождем… Долго ждать не пришлось. Уже через пару минут Береника потеряла сознание и рухнула на ступени мраморной лестницы. Сфера, окружающая юму, пошла трещинами и осыпалась темными осколками, которые теперь красиво мерцали, контрастируя с белым мрамором. Джедайт подошел к юме и положил пальцы ей на лоб. Она была полностью опустошена. Но жизнь в ней пульсировала и в данный момент ничего этой жизни не угрожало. Если не считать Повелителя Огня, который продолжал недобро коситься в её сторону. — Что думаешь, Джедайт? — Кунсайт тоже приблизился к юме, пристально изучая её ауру. — Я думаю, что выход из стазиса мог быть запланирован… Быть может, имелся какой-то ключ к этому? — Возможно, ты прав, — кивнул Повелитель Хаоса. — И Нефрит, как обычно, перемудрил с заклинаниями. — Да уж, — фыркнул Зойсайт. — Это он мог… — Или же он по какой-то причине не может контролировать свою силу, — убитым голосом выдал Джедайт. Помолчали. Каждый оценивал возможности и перспективы подобного положения вещей. Любой вариант нес в себе изрядное количество проблем. — Что же, — прервал молчание Кунсайт. — Теперь мы хотя бы знаем, что Нефрит где-то существует. Он определенно жив. И сила его при нём. — Но… Его точно нет в Темном Королевстве, — произнес Джедайт. — Неужели… Зойсайт посмотрел на него как на убогого и закатил глаза: — Джедайт, ты такой наблюдательный, надо же! Конечно же, он на Земле. Где бы еще он мог разжиться достаточным количеством энергии, чтобы его магия пробудилась? — Я тогда не понимаю… — Джедайт действительно не понимал. Если Нефрит на Земле, почему он не обратился за помощью к тем, кто мог ему эту помощь оказать? Бред какой-то. — А кто-то в принципе когда-нибудь понимал зачем и почему Нефрит творит всю ту дичь, что он обычно творит? — раздраженно отозвался Зойсайт. — Похоже, в новой жизни он изменять себе не намерен. На этот раз крыть было нечем — Зойсайт выразил общую точку зрения. Крайне редко все трое были в чем-то солидарны. — Его нужно срочно найти, — продолжил после недолгой паузы Кунсайт. — Если так и дальше будет продолжаться, воины света найдут его первыми… Будем надеяться, что у них сейчас имеются более важные задачи, чем заблудившийся лорд разрушенного королевства. — Но если и найдут, невелика беда. Может, доведут начатое дело до конца… коль в прошлый раз не удалось, — хихикнул Зойсайт, чем жутко выбесил Джедайта. — Зойсайт, вообще-то это ни разу не весело. Конфронтации с сейлорами нам ещё не хватало. В нашем нынешнем состоянии войну мы не потянем… Кунсайт прав, Нефрита нужно найти. — И как можно скорее, — припечатал Повелитель Хаоса. Что ж, с этим тоже возражений не было.