Граница аморальности

      Чонгук обернул полотенце вокруг бёдер и стряхнул капли воды с кончиков волос. Из-за неплотно прикрытой двери ванной послышалась мелодия домофона. Альфа опустил руку, тянувшуюся к фену, и, накинув на голову ещё одно полотенце, поспешил к двери.       На мониторе транслировалось изображение довольно симпатичного темноволосого омеги в небесно-голубой рубашке с довольно скромно расстёгнутыми лишь двумя верхними пуговицами, ожидающего, пока его впустят в подъезд. Чонгук улыбнулся привлекательной внешности и нажал на кнопку открытия двери. Экран потух, а альфа скрылся в гардеробной, чтобы успеть накинуть на себя что-то поприличнее мокрого полотенца, пока омега поднимался на его этаж. От одежды всё равно придётся избавиться, но с порога встречать своего гостя практически обнажённым он посчитал неприличным.

˖˖˖

      Щелчок замка, и в дверном проёме показался альфа с тёмными, смоляными, чуть влажными волосами и чёрными, как уголь, глазами. Широкоплечий и мускулистый. Белая безрукавка так сильно обтягивала подкаченное тело, что простора для фантазии просто не оставалось. Тэхён сглотнул, засмотревшись на рукав чернильных узоров, и с трудом вернул взгляд к глазам.       — Привет, — неловко улыбнувшись и сжав лямку рюкзака, надетого на одно плечо. — Вы Чонгук?       — Мгм, — протянул, подметив, что скромно застёгнутая рубашка куда-то испарилась, а на её месте появилась полупрозрачная чёрная с объёмными рукавами и глубоким вырезом. В ушах также добавились украшения в виде колечек с подвесками, а на губах ярко-красный тинт. — А ты?       — Ви, — поправив нависшую на глаза чёлку.       Чонгук отошёл в сторону, приглашая войти внутрь. Тэхён перемялся с ноги на ногу, тихо выдохнул и сделал два шага вперёд, но остановился на пороге из-за вытянутой перед собой руки. Альфа склонился к шее и без стеснения провёл носом вдоль пахучей железы, делая глубокий вдох, а омегу в ответ обдало смесью запахов пока ещё ненавязчивой амбры и морского геля для душа.       — Карамель, — протянув гласные, будто смаковал слово на языке. — Неплохо, — качнул головой Чонгук и убрал руку.       Тэхён вошёл внутрь, снял мокасины и быстро огляделся. Просторная квартира с высокими потолками в лофтовом стиле: прихожая плавно переходила в гостиную, справа стояли диван с креслами и журнальный стол, а слева вдоль стены находились стеллажи от пола до потолка, стоящие в форме буквы Г, с множеством книг и двумя передвижными лестницами, по одной на каждую сторону; перпендикулярно дальней стене по центру находилась стационарная перегородка во всю высоту квартиры, разделяющая столовую зону от кухонной, но сохраняющая их целостность за счёт арочного проёма; над обеими зонами была возведена конструкция антресольного этажа, ограждённого решётчатыми перилами, лестница на который шла возле левой части перегородки и вела в рабочую зону с массивным столом, оттуда через арку, подобную той, что на первом этаже, можно было попасть в спальню.       — Ванная комната за дверью в спальне на втором этаже, — Тэхён кивнул и прошёл вглубь, продолжая рассматривать детали интерьера. Чонгук закрыл входную дверь и, обернувшись, добавил: — Если не против, то я постелю тебе на диване.       — Конечно, — согласился омега, бросив взгляд на названную мебель. Он только хотел уточнить о наличии второго спального места. — Обговорим детали? — развернувшись корпусом к альфе. Чонгук усмехнулся и кивнул в сторону гостиной, куда они и прошли.       Тэхён, чувствуя, как его сердце начинало биться быстрее от волнения, сделал глубокий вдох. Всё было не так, как он привык. Ступив на мягкий ворс, перевёл взгляд на электронный камин, встроенный в выступающий вглубь помещения каркас, на лицевой стороне которого висел выдвинутый наполовину экран для проектора, по всей видимости, заменяющего телевизор. Пламя в нём танцевало будто живое, создавая завораживающую картинку горящего огня. Омега ещё раз глубоко вдохнул и опустился на диван.       — Как мне к вам обращаться? — с трудом сдерживая дрожь в голосе. В глаза не посмотрел, чтобы его нервозность не заметили. Поставил рюкзак на колени и стал доставать из него папку-уголок.       — По имени, — сложив руки в замок между расставленных ног. — Никаких других обращений я не терплю и сразу оговорюсь, что от уменьшительно-ласкательных форм, подобных «Чонгуки-и», «Гуки-и», «Куки-и», — альфа скривился в лице, — меня тошнит. Тэхён кивнул и протянул ему скреплённые листы.       Чонгук, выпрямившись, взял бумаги, после пролистал стандартный договор, который он подписывал не один раз за год уже на протяжении нескольких лет, и практически сразу открыл анкету личных предпочтений и табу омеги. Там всё оказалось тоже вполне стандартно: отдельное спальное место; неограниченный доступ к базовым помещениям (санузел и кухня); не приемлемое клиентом употребление алкоголя и наркотических веществ; секс с защитой; следы на теле не оставлять; сцепка допустима, однако требуется предварительное согласие. Но вот что заставило удивиться, так это крест в графе «грубость».       — Не прокомментируешь седьмой пункт? — подняв глаза на омегу. — Ты же в курсе, что альфа в гоне по природе не может быть нежен?       — В курсе, — ответив на взгляд. Голос прозвучал спокойнее. Ему практически удалось обуздать волнение. — Но грубость бывает разной. Страсть на инстинктах — одно, а намеренное причинение боли — совсем другое. И это касается не только физического контакта, но и общения в целом. Если вы платите, то это не даёт вам власть надо мной. — Чонгук понимающе хмыкнул и опустил взгляд на графу табу, но практически сразу вернул его обратно:       — Минет, римминг, поцелуи? Серьёзно? А что тогда с тобой вообще можно делать? — разведя руки в стороны.       — Трахать? — пожав плечами. — Вам ведь для этого нужен омега в гон, разве нет?       — Естественно, да. Но если бы мне нужна была дырка для члена, я бы купил себе резиновую куклу, а не нанимал… — Чонгук замолк на полуслове. Хотел сказать «шлюху», но вовремя остановился. — Не обращался бы в эскорт-агентство, славящееся своими сотрудниками, умеющими доставлять удовольствие.       — А кто сказал, что я не умею? В озвученных вами условиях не было того, что вы хотите ублажать омегу.       — Да, но разве это не идёт как само собой разумеющееся во время близости? Тебе как минимум тоже должно быть приятно.       — Вы первый, кто это озвучил, — с лёгкой усмешкой. — Я не гонюсь за удовольствием. А за своё эго можете не переживать: за три дня я точно кончу от вашего члена, ну или, если захотите, то пальцев.       Чонгук склонил голову к плечу и провёл языком по внутренней стороне щеки. Разговор начинал его нехило нервировать. Омега нервировал. А должен был, наоборот, приносить расслабление. Он уже подумал позвонить и попросить замену, и его просьбу бы выполнили без колебаний, потому что в этот раз он не выбирал партнёра самостоятельно из присланных анкет, так как сайт агентства вышел из строя, а лишь озвучил свои предпочтения агенту, пообещавшему подобрать наиболее подходящий вариант. «Кого-нибудь спокойного и приятного на лицо, с навязчивым приторно-сладким запахом, но не цветочным или фруктовым. Не вульгарного, с утончённым вкусом и хорошо поставленной речью». Всё, несомненно, по пунктам, вот только образ недотроги, которую строил из себя омега, казался ему не чем иным, как набиванием себе цены, а стойкость в отстаивании позиций — неприемлемой для такого рода занятий гордостью. Конечно, ему будет плевать на это, когда возбуждение накроет с головой, но он бы не хотел напрягаться в периоды затишья гормонов.       — Давай так, — отложив договор на стол. — Во-первых, смени стиль общения, немного странновато выкать тому, с кем собрался трахаться. Во-вторых… — Чонгук вздохнул и, пройдясь взглядом по омеге, продолжил: — Ви, давай мы с тобой представим, что познакомились в каком-нибудь клубе и собираемся просто хорошо провести время. Мои предпочтения весьма банальны, без какой-либо жести и изощрённости, но если тебе что-то не понравится, то ты просто дашь мне об этом знать. Договорились?       Тэхён внимательно вгляделся в лицо альфы, тот, по его мнению, не юлил и был весьма открыт. Но, немного подумав над тем, о чём ему часто напоминали в агентстве по поводу необоснованных претензий после опущения подписания договора и веры клиенту на слово, решил не рисковать.       — Подпиши договор, Чонгук, — мягко озвучил, кивнув на бумаги. — А я в свою очередь добавлю пункт, что прописанные запреты могут быть опущены по обоюдному согласию сторон.       — А оно будет? Это согласие? — Тэхён поджал губы, не зная, что ответить и не солгать. Чонгук на это цокнул языком и бросил безразличное: — Будь по-твоему. Но если я останусь недоволен, то распрощаемся мы раньше срока.       Альфа взял предложенную ему чёрную ручку и поставил свою подпись на каждом листе. После хмыкнул на протянутую коробочку с кроваво-красной штемпельной краской, но без вопросов оставил отпечаток большого пальца на последней странице поверх своей подписи и вернул договор омеге, в ответ приняв из его рук влажную салфетку. Тэхён проверил, все ли листы оказались подписаны, и, убедившись в этом, вписал в договор озвученное условие. После сделал снимок на телефон и отправил его менеджеру агентства, а затем вернул своё внимание к альфе.       — С чего начнём? — Чонгук шумно выдохнул. Они будто мебель собирать собирались вместе.       — С чего начнём? — прыснув смешком, переспросил с долей сарказма, поднялся на ноги и пошёл в сторону кухни.       — Я что-то не так сказал? — осторожно бросил Тэхён в спину альфы, поднявшись следом.       — Иди в душ, — не оборачиваясь. Гон уже давал о себе знать, так что, возможно, полную силу он обретёт раньше, чем к вечеру, значит нужно просто немного потерпеть. И сделать это определённо будет легче, если омега не будет крутиться у него перед глазами.       — Ладно. Мне воспользоваться твоим гелем или…? — Тэхён не успел договорить, как его резко прервали:       — Без разницы.       Руки опустились вдоль тела, и омега просто замер, не понимая, что не так. Ему вроде как и не нагрубили, но неприятный осадок оставили. Покачав головой, Тэхён напомнил себе, что он здесь только за удовлетворением организма в необходимости секса, как основы поддержания физического и психического здоровья в тонусе, и, прихватив рюкзак с вещами, направился на второй этаж.

˖˖˖

      Тэхён прикрыл глаза и провёл намыленной губкой по руке, плечу и шее, пытаясь настроиться на нужный лад. Дверь душевой отворилась тихо, но он услышал и замер. Сперва в нос ударил насыщенный запах амбры, а после за спиной послышалось чужое дыхание. Тэхён втянул воздух сильнее и тут же закусил губу от той глубины древесных и табачных оттенков, что пробрались не только в лёгкие, но и вмиг затуманили сознание.       Чонгук подхватил разомлевшего с непривычки омегу за талию, не дав осесть на пол, и довольно ухмыльнулся. Его каждый раз забавляла реакция омег на его запах, являющийся не чем иным, как естественным афродизиаком, возбуждающим по щелчку, особенно в период гона, да и ещё в таком тесном пространстве, как душевая. После прижал спиной к своей груди, дав опору, и опустил ладони на влажные, ещё мыльные бёдра. С нажимом огладил их, а когда вернулся к выпирающим тазовым косточкам, то резко вжал в свой пах, чтобы омега отчётливо почувствовал крепость его возбуждения между своих ягодиц.       — Успел подготовиться? — с лёгким рычанием над ухом.       — Н-нет, — повернув голову вбок, чтобы посмотреть на альфу. — Я не начинал. — Лицо Чонгука отразило недовольство, и Тэхён поспешил оправдаться: — Меня предупредили, что этого не требуется. Вы… То есть ты, — исправившись, — должен был заняться этим сам. — И тут же вскинул брови к челке: — Нет? — сглотнув. Феромоны альфы стали значительно тяжелее после их разговора в гостиной, а прошло не более пятнадцать минут. И если это случилось настолько резко, какова вероятность того, что его прямо сейчас не прижмут к стене и не возьмут, наплевав на растяжку, а тем более защиту?       — Чёрт! — оскалившись. Он как-то совсем позабыл об этом, хотя всегда сам занимался подготовкой омег: считал, что эта прелюдия знакомства, как он её мысленно называл, давала возможность привыкнуть друг к другу — людям избавиться от неловкостей, сущностям притереться. Но обсуждение нюансов их встречи спровоцировало всплеск гормонов, и для начала ему нужно было расслабиться. — Да, я помню, — подтвердил Чонгук. — Но сейчас я не в том состоянии, чтобы ждать… — Тэхён вздрогнул и непроизвольно резко дёрнулся вперёд в попытке выбраться из объятий. — Тише, омега, — обхватив одной рукой поперёк груди, а второй вокруг талии. Страх отчётливо отразился в сладком запахе. Чонгук хотел развернуть омегу к себе, как тот сам повернул к нему голову:       — Пожалуйста, дай мне хотя бы пару минут. — И посмотрел так, что сердце пропустило удар. Чонгуку на миг показалось, что в это самое мгновение омега стал другим. Без маски холодно-стервозной недотроги. Самим собой?       — Я займусь этим сам, но позже. Сейчас же ты мне поможешь своим прекрасным ротиком. Идёт? — Тэхён недоверчиво кивнул. — Прекрасно. — Чонгук прижался носом к коже за ухом и вдохнул карамель полной грудью, после обвёл кончиком носа ушную раковину и выдохнул прямо в слуховой проход: — Расслабься, конфетка. Я не насильник.       От тягучего хриплого шёпота по телу Тэхёна прошла волна мелкой дрожи, и он не был уверен, что пена между ягодиц тут же не разбавилась его смазкой. Чонгук практически невесомо прикусил мочку уха и, нащупав на стене переключатель душа, перевёл его в положение «верхний». Струи воды полились на омегу, унося за собой мыльную пену, а сам он, припав губами к шее, принялся помогать им быстрее омыть желанное тело, водя ладонями по соблазнительным изгибам, расслабляя. Тэхён наклонил голову вбок и, млея от до одури приятных ласк близ пахучей железы, позволил позаботиться о себе. Чонгук, почувствовав запах возбуждения омеги, мысленно улыбнулся, а на деле несдержанно прорычал, напомнив о своей проблеме. Тэхён перестал стоять истуканом и, промычав от широкого мазка языка по всей длине шеи, завёл руки за спину: одной упёрся в бедро, а второй обхватил увесистый толстый член. Альфа втянул воздух со свистом и несдержанно толкнулся в кулак.       — Мне совершенно точно понадобится хорошая растяжка, — повернув голову, проронил на ухо Тэхён и обвёл большим пальцем головку, размазав по ней выделившийся предэякулят.       — Сочту за комплимент, — прикусив кожу на линии челюсти. И снова подавшись бёдрами вперёд, хрипло добавил: — Займись уже делом. — Тэхён, ухмыльнувшись, сполз по телу альфы вниз, развернувшись к нему лицом уже у самого пола, и встал на колени, уперевшись ими в каменную плитку. Перед глазами предстала потемневшая от возбуждения головка, соблазнительно поблёскивающая в тёплом рассеянном свете. Омега шумно сглотнул и невольно облизнулся. Аромат естественной смазки приятно осел на рецепторах.       По венам к паху текло что-то демонически тёмное, скапливаясь там тяжёлым комом. Чонгук торопливо перевёл душ обратно в положение ручной лейки, что была отвёрнута в сторону, и взял с полки принесённый презерватив. Движения его были резкими и хаотичными.       — С защитой? — поинтересовался, опустив взгляд вниз. — Если заботишься о безопасности, то я чист.       — Видел, — протянув руку вверх. Чонгук хмыкнул и вложил квадратик в подставленную ладонь, но не отпустил.       — Надеюсь, ты знаешь, как это снижает чувствительность? — Он в принципе не имел ничего против, если омеге так будет комфортнее.       — Знаю. — Альфа кивнул, и Тэхён забрал контрацептив. — М-м, шо-ко-лад, — прочитав вкус ароматизатора.       — Не нравится?       — Главное, чтобы нравилось тебе. — Чонгук рыкнул и, взяв омегу за подбородок, поднял его голову вверх.       — Придержи подобные фразочки при себе, конфетка. Хочу всё максимально естественно. — Тэхён молча кивнул. Чонгук провёл большим пальцем по пухлым губам, слегка надавив на них, и отпустил.       Тэхён раскатал латекс по члену и провёл по нему рукой вверх-вниз несколько раз. Не самое приятное занятие его ожидало, однако он на психологическом уровне не мог по-другому. И вроде бы эта встреча не отличалась ничем от того же знакомства в клубе, когда, решив расслабиться, ищешь себе партнёра на одну ночь. Тот же секс с незнакомцем. Даже безопаснее в плане знания, что альфа не носитель ИППП, да и в принципе безопасности в своём истинном значении. Вот только был нюанс — за это платили.       Грязный секс… И не чужие касания делали его таким, а именно деньги — та составляющая, которая раздражала и бесила омегу до ужаса: ему будто наглядно давали почувствовать вес своей стоимости, вручая конверт с купюрами. Однако это было и остаётся его выбором, никто не принуждал и не принуждает. Для Тэхёна это просто удобно: скрытно, безопасно. Агентство прекрасно заботилось о репутации своих клиентов, а следовательно, и тех, кто их обслуживал. Всё тайное становится явным не про них — всё остаётся там, где произошло, и никак иначе. Вот только рационально принятое решение никак не вязалось с внутренними убеждениями. И как бы он ни прятался за псевдонимом, развязным образом и поведением, кардинально отличающимся от будничной жизни, или не отсасывал через резинку, не позволял целовать и ублажать себя, в голове была четко обозначенная граница, где занятие проституцией (будем называть вещи своими именами) было далеко за чертой морали.       Отбросив в сторону все лишние сейчас мысли, Тэхён поднял глаза на альфу, достал язык и практически невесомо обвёл им сначала головку, а после уже с нажимом провёл от уздечки до основания и оставил несколько поцелуев на мошонке. Немного увеличив давление при плавном и мучительно медленном движении рукой, вобрал в рот одно яичко и, слегка оттянув, отпустил с типичным чмоком.       Возбуждение альфы отчётливо висело в воздухе, а его тяжёлый взгляд чёрных глаз просто кричал о нетерпении скорее получить освобождение. Но это совершенно не остановило Тэхёна, а только ещё больше подтолкнуло продолжить свою маленькую игру и как можно дальше оттянуть переход к более основательным действиям. Можно считать это его маленькой слабостью, но омеге поистине нравилось доводить своего партнёра до грани и чувствовать себя хозяином положения.       Он неспешно огладил мошонку подушечками пальцев, а после возобновил ласки языком. Перешёл к основанию члена и периодически скользил по нему к налившейся головке, но, не доходя до неё какие-то жалкие миллиметры, опускался обратно и вновь уделял внимание потяжелевшим яичкам. Второй рукой то и дело исследовал подкаченные бёдра и пресс, игриво царапаясь.       Чонгук дышал глубоко и, стискивая ладони в кулаки, внимательно наблюдал за каждым его действием, стойко держа себя в узде. Тело сводило огненной судорогой, из-за чего выдержал он недолго — ещё несколько дразнящих движений, и широкая ладонь опустилась на затылок, легко сжав волосы.       — Ты играешь с огнём, — прохрипел, оттянув голову назад. — Видишь же, как я схожу с ума.       — Вижу, — с лёгкой самодовольной усмешкой протянул Тэхён и, смотря прямо в глаза, демонстративно облизал свои губы, будто смакуя.       Новый мощный выброс тестостерона в кровь.       Волна амбры, ещё более насыщенная и давящая, забилась в горло, и внутренняя слабая к такому сущность слишком яро выразила своё желание подчиниться. Собственное возбуждение мгновенно затуманило разум Тэхёна, оставив на поверхности лишь мысль, что вкус искусственной смазки на языке — не то, что он хочет, а горящие от возбуждения чёрные глаза, пожирающие его целиком, не делали лучше. Этот альфа вместе с густеющим с каждой долей секунды запахом делал с ним что-то невероятное, что ему до безумия нравилось.       Думал омега недолго перед тем, как одним движением стянул с члена резинку и ухмыльнулся на вопросительно приподнявшуюся чёрную бровь.       — Хочу почувствовать твой вкус, — только успел выдохнуть Тэхён, как Чонгук стиснул его волосы до приятной боли, а после обхватил свой член вместе с его кистью и приставил к услужливо приоткрытому рту.       Губы сомкнулись вокруг головки, но не спешили опускаться ниже. Посасывали её, дразня языком уздечку. Омега не отводил взгляда от его глаз ни на мгновение, и чёрт бы побрал этого искусителя, но Чонгуку нравилось то напряжение, что он испытывал. Томительное и сладкое. Однако альфа не обладал великой выдержкой и был буквально в шаге от того, чтобы сорваться, о чём дал понять, достаточно требовательно надавив на затылок. Тэхён, не сопротивляясь, скользнул по напряжённому стволу до середины и принялся двигать головой в размеренном ритме, с каждым движением позволяя ему глубже проникать в своё горло. Член на языке ощущался восхитительно тяжёлым, и он нисколько не пожалел, что избавился от латексной преграды. Пока не пожалел.       Чонгук дышал рвано и шумно, запрокинув голову назад, и с трудом держался, чтобы не податься бёдрами вперёд. Но попытка была провалена, как только омега втянул щёки, создав вакуум. Он, окончательно потерявшись в ощущениях, вплёл пальцы сразу обеих рук в шоколадные пряди и вжал омегу в свой пах: быстро, но при этом осторожно. Сдавленный стон, перебитый рычанием, эхом отразился от стен душевой кабинки. Влажно, горячо и глубоко. Очень глубоко, и от этой узости дрожь по телу пробежала несколькими волнами так, что волоски на конечностях буквально встали дыбом. Руки сильнее стиснули волосы.       Альфа пришёл в себя только после того, как почувствовал требовательные хлопки по бедру.       — Прости, — отпустив. Тэхён жадно схватил воздух ртом. — Порядок? — обеспокоенно бегая глазами по омеге и пытаясь разглядеть лицо из-под упавшей на него чёлки. Тэхён молча кивнул и, сделав ещё пару глубоких вдохов, продолжил.       Чонгук от греха подальше упёрся руками в стены по бокам и стал лишь слегка покачивать тазом навстречу. Каждая клеточка его члена ощущала плотный обхват губ, которые ритмично скользили по стволу до самого основания, где головка упиралась в горячее горло, доставляя невыносимо приятные, но до ужаса короткие ощущения. Хотелось вновь схватить омегу за волосы и вжать в свой пах, чтобы хоть на миг продлить это тесное удовольствие. Но ладони, титаническими усилиями лишённые свободы действий, лишь стискивались в кулаки, оставаясь на месте. Он кусал губы в кровь, но не смел отрывать их от влажных поверхностей. А осознав, что уже близок к разрядке, наперекор желанию, подался назад, сделав небольшой шаг, однако омега последовал за ним, словно ведомый.       Горячие солоноватые струи брызнули в горло вместе с протяжным стоном, и только тогда Тэхён осознал, что сам позволил кончить себе в рот. Он выпустил ещё твёрдый член изо рта и, проглотив (ну потому что не выплюнешь ведь), растерянно посмотрел вверх.       — Я хотел отстраниться, — поняв причину, сипло озвучил Чонгук, пытаясь отдышаться.       — Д-да… Да я… — он встряхнул головой и поднялся на ноги, сразу отвернувшись. Не один альфа потерялся в ощущениях, влажность между ягодиц и гордо стоящий член были прекрасным тому доказательством. В придачу ещё и его карамель успела разбавить своей сладостью амбру, и это сочетание показалось ему довольно привлекательным, что ввело в небольшой ступор. Собственная реакция стала пугать.       Стерев оставшуюся на губах влагу, Тэхён потянулся к душевой лейке, но так и замер с поднятой рукой, когда сверху на него полилась вода, а на талию опустились чужие руки. Чонгук, скользнув ладонями на живот, прижал к себе вплотную и оставил поцелуй на плече:       — Ты великолепен. — А после без слов протянул одну руку к паху и обхватил его член.       — Это не обязательно, — хотел было остановить Тэхён, но лишь сжал кисти в кулаки и прерывисто задышал, когда Чонгук принялся ему надрачивать.       — Обязательно, конфетка. — Тэхён вцепился руками в поджарые бока альфы и откинул голову ему на плечо. — Оставлять партнёра неудовлетворённым как-то уж совсем по-мудачьи, не находишь?       Омега согласно промычал. Но разве они партнёры?       Тёплые струи лились прямо на лицо, но сейчас его это волновало в последнюю очередь. Жар прижимающегося тела и ускорившая свои движения рука затмили собой всё сознание. Его плавило. Бессовестно и безбожно. Вздохи с приоткрытых губ слишком быстро переросли в стоны. Сбитые и молящие. Тело дрожало, а в паху всё сильнее ощущалось давление, скручиваясь в тугой комок, готовый вот-вот разжаться обратно. И Тэхён, как одержимый, гнался за этим чувством, толкаясь в кулак. Кончиками ногтей впивался в кожу, не справляясь с переполняющими его эмоциями.       Он чувствовал, что уже на грани. Ещё немного. Ещё совсем чуть-чуть. Мышцы живота уже стали напрягаться, но движения вдруг замедлились. Тэхён плаксиво прохныкал, резче подавшись бёдрами вперёд. Потом ещё раз и ещё, но ощущения были не те.       — А говорил, что не гонишься за удовольствием. — Низкий, томный голос ворвался сквозь всепоглощающее возбуждение. Тэхён повернул голову вбок и одарил альфу раздосадованным взглядом. — Попроси, — шёпотом, без капли издёвки на лице.       — П-пожалуйста, — прозвучало умоляюще тихо на выдохе.       Чонгук ускорил движения, стимулируя только головку, а Тэхён перехватился одной рукой за его шею и вжался в неё носом. Вскоре член в руке напрягся, омега задрожал и излился, превратив вырвавшийся громкий вскрик в мычание.       Тэхён опустил ослабевшие вмиг руки вдоль тела и растёкся по груди альфы, рвано дыша. Чонгук довольно улыбнулся и, немного дав прийти в себя, произнёс:       — Заканчивай тут, и продолжим в более удобном месте. — Тэхён повернул голову с выражением: прямо сейчас? На что Чонгук усмехнулся: — Ты ведь не забыл, что у меня гон, а ты, между прочим, совершенно к нему не готов.

˖˖˖

      Тэхён, обтерев тело полотенцем, накинул на себя шёлковый халат тёмно-синего цвета, что взял с собой (опять же: ну не разгуливать же ему перед альфой в неглиже, в какой-нибудь милой пижаме), завязав его на животе небрежным узлом так, чтобы между полами, декорированными кружевом по краям, осталась узкая полоска кожи. Бельё решил не надевать — план дальнейших действий ему обозначили достаточно чётко, так что лишние тряпки были ни к чему. Наскоро высушив волосы чужим феном, он оценивающе посмотрел на своё отражение и, кивнув, покинул ванную комнату.       В спальне альфы не оказалось, и омега подошёл к перилам, чтобы осмотреть первый этаж.       — Меня потерял? — Голос, прозвучавший со спины, заставил вздрогнуть и резко обернуться, вжавшись спиной в металлическую решётку. — Что ж ты такой пугливый-то? — Чонгук подошёл ближе и протянул омеге стакан с водой с долькой лимона и соломинкой.       — Спасибо, — выпрямившись и приняв сосуд. — Я не пугливый, просто не слышал шагов, отчего твоё появление оказалось слишком неожиданным. — Чонгук усмехнулся, качнув подбородком в согласии, и отошёл к высокой узкой тумбе, стоящей у стены слева от омеги.       — Ваниль или шоколад? — Тэхён заинтересованно подошёл ближе и, увидев в руках альфы тюбики с лубрикантами, ответил:       — Ваниль. — Чонгук убрал невыбранный аромат обратно в ящик, подцепил оттуда пальцами ленту презервативов и прошёл к кровати. Тэхён сделал ещё один глоток через соломинку, наблюдая за ним, и чуть не подавился, когда полотенце, скрывающее ягодицы, опало к ногам. Чёртово совершенство! Таких ягодиц и на обложке не увидишь. То, как он сглотнул, альфа точно слышал, но виду не подал, спокойно забравшись на кровать и сев спиной к изголовью.       — Иди ко мне, — похлопав по бёдрам. Омега отставил стакан на ту же тумбу и, двинувшись к кровати, взялся за пояс на талии. — Не сейчас, — резкий приказ прервал желание снять вещь, и Тэхён послушно опустил руки.       Приблизившись, он провёл кистями по бокам своих бёдер, задрав мягкую ткань вверх, и поставил колено левой ноги на кровать, а правую перекинул через мощные бёдра, усевшись сверху.       Руки сами потянулись к натренированному телу. Закусив губу, Тэхён очертил ладонями рельеф каждой мышцы пресса, после поднялся к груди и не удержался от комментария:       — Ты чёртов Аполлон! — Затем медленно провёл подушечками пальцев по рукам, заинтересованно рассматривая узоры на забитой, и наконец поднял взгляд к лицу.       В чёрных глазах полыхал огонёк самодовольства, но Чонгук лишь ухмыльнулся и, взявшись за пояс халата, потянул. Удерживаемая тонкой полоской ткань опала вдоль не менее прекрасного тела, изгибы которого альфа успел оценить ещё в ванной.       — Снимай, — с властными будоражащими нутро нотками. Тэхён взялся за полы. — Медленно, — остановил альфа.       Губы омеги тронула соблазнительная полуулыбка, и он, едва касаясь кожи, провёл кистями по своему телу вниз к бёдрам, выгибаясь под ними вперёд, а после слегка откинул голову назад и, глядя на него из-под опущенных ресниц, поднялся обратно. Закусив губу, огладил шею и провёл кончиками пальцев по ключицам к краю плеч, захватив по пути ткань. Вещь скользнула на согнутые локти, и Чонгук прищурился. Тэхён опустил руки вниз, полностью избавившись от халата, и упёрся ладонями в его ноги позади себя.       С хищным блеском в глазах альфа стал разглядывать представшее перед ним тело. Талия у омеги была стройная, животик подтянут. Кожа загорелая, а на ощупь нежная, словно шёлк. Чонгук опустил ладони на бёдра и с нажимом скользнул ими выше к складкам в паху, огладив те большими пальцами. Дыхание сверху стало прерывистее. Поднялся выше, продолжив очерчивать плавные изгибы фигуры, и, едва прикоснувшись к уже слегка возбуждённому аккуратному члену, задержал руки на выпирающих тазовых косточках, чтобы огладить чувствительную зону внизу живота. Омега не отрывал от него взгляда и мягко мял бёдра пальцами. Руки скользнули на тонкую талию.       — Что насчёт поцелуев? — достаточно резко притянув к себе, так что омега упал на него, и лишь из-за того, что успел схватиться за плечи, их губы остановились в паре миллиметров друг от друга.       Это ощутилось настолько волнительно, что Тэхён неосознанно задрожал, пережив яркую вспышку возбуждения. Однако, ещё сохраняя здравое суждение и непреклонность уступать своим принципам, без стеснения выдохнул в чужой рот стойкое:       — Нет, — но не отстранился.       Чонгук расстроился не сильно. Вообще он не любил «лишних» прикосновений, считая, что чрезмерное проявление ласки, не подпитанное чувствами, — пустая трата энергии, но поцелуи таковыми не считал, особенно если они могли помочь партнёру расслабиться. Но нет так нет, он не настаивал.       Смотря омеге прямо в глаза, он скользнул ладонями на поясницу, а после и ягодицы, смяв их и чуть приподняв вверх, а после помассировав по кругу. Тэхён выгнулся, прижавшись грудью ближе, и оцарапал альфьи плечи, а ощутив, как пальцы скользнули к промежности и коснулись сфинктера, шумно втянул ртом воздух. Отключил разум от навязчивых мыслей и попытался скорее расслабиться, избавив тело от лёгкой скованности, чтобы не затягивать процесс.       Чонгук размазал успевшую выделиться смазку вокруг входа, разминая сжимающееся колечко мышц, и, посчитав, что её количества пока достаточно, осторожно ввёл один палец внутрь. Губы обдало горячим дыханием. Тэхён завёл руки за его шею и, прижавшись лбом ко лбу, зарылся пальцами в волосы. Палец вошёл полностью, и омега перебрал ногами, приняв более удобную позу.       Внутри было чертовски узко, и у Чонгука невольно назрел вопрос:       — Когда у тебя последний раз был секс?       — Действительно хочешь это обсудить? — Выпрямив руки в локтях и посмотрев в глаза.       — Да нет, — откровенно ответил Чонгук и плавно огладил бархатистые стеночки. Тэхён испустил робкий короткий стон и облизал губы, начиная плавиться от осторожности и нежности движений внутри себя. — Но ты такой тугой.       — Ну так займись делом, — подзывающе вильнув тазом. Чонгук усмехнулся на вернувшуюся фразу и, выскользнув наружу, всё же потянулся к брошенному рядом тюбику с лубрикантом. Омега был возбуждён, но смазки много не бывает, особенно учитывая новое открытие.       Выдавив лубрикант на пальцы, Чонгук коснулся сжатого колечка. Контраст температур между горячими пальцами альфы и холодной жидкостью, ещё не перенявшей их теплоту, заставил кожу покрыться лёгким ознобом. Вдоль позвоночника пробежал тёплый след от ладони, которая скользнула по спине и остановилась между лопаток. Давление, последовавшее за прикосновением, заставило Тэхёна наклониться ниже и принять прежнее положение: прижаться грудью к груди альфы, а лбом — ко лбу.       Чонгук надавил на промежность, будто предупреждая, и Тэхён прикрыл глаза, чтобы отдаться ощущениям. Разом два пальца плавно проскользнули внутрь, а благодаря хорошему скольжению, обеспеченному лубрикантом, сразу по средние фаланги. Тэхён от неожиданности сдавленно простонал и сжался вокруг.       — Тш-ш, — поглаживая по спине. — Не зажимайся, ладно? — Альфа стал проталкивать пальцы глубже, но, почувствовав препятствие, остановился. — Расслабься, конфетка.       Сказать намного проще, чем сделать. Обычно он сам себя подготавливал: размеренно и методично. Отключив голову, Тэхён сделал несколько глубоких вдохов.       — Умница, — ласково прошептал Чонгук, почувствовав, как давящая сила уменьшилась, и вошёл по основание.       Распирающее чувство отдавалось лёгким дискомфортом, но постепенно сошло на нет. Выждав это время, альфа принялся за растяжку, уже уверенно задвигав рукой. Растяжение узких стенок стало приятно отдаваться в пах тёплой волной, и член омеги полностью налился кровью, став ощутимо твёрдым.       Мышцы уже легче поддавались его действиям, но всё таким же плотным кольцом обволакивали пальцы. И стоило только Чонгуку представить, как это будет ощущаться членом, перед глазами резко помутилось, а прилив крови организовал поистине мучительно сладкую пытку: зажатый между телами орган быстро затвердел и стал требовать к себе внимания. Рано. Слишком рано. Чонгук надавил на поясницу, прижав омегу плотнее, и тот ахнул, сильнее стиснув его волосы. Члены стали тереться друг о друга в такт движению руки. От двойного напора Тэхён не мог сосредоточиться на чём-то одном, мысли стали путаться. Пытаясь установить баланс, он в моменты, когда пальцы входили до упора, стал выгибаться, жаждая почувствовать прикосновение к заветной железе. Чонгук, уловив желания омеги, перестал намеренно игнорировать простату, совершая необходимые действия для комфортного продолжения близости, и согнул пальцы в нужном месте при новом толчке. Тэхён несдержанно простонал, задрожав конечностями. Да так сладко, что альфа ощутил мурашки всем телом.       Новое нежное прикосновение — с губ сорвался громкий стон, а ногти приятно впились в кожу. Омега задвигался вслед за рукой, растворяясь в ощущениях и не отдавая отчёт своим действиям. Тёрся, насаживался и не стеснялся показывать, как ему хорошо, награждая развязными стонами.       Губы невесомо касались друг друга, опаляя горячим дыханием. Кто в итоге поцеловал первым, они не поняли, но, кажется, оба подались вперёд одновременно и сразу сплелись языками.       Альфа прижал омегу ближе, чтобы тот не двигался, и энергичнее стал работать рукой, выбивая из него больше сбитых стонов, которые тут же жадно сцеловывал. Сердце бешено стучало от возбуждения, член пульсировал и изнывал от нехватки стимуляции. Сознание стремительно погружалось в туман, и он поторопился закончить начатое. Не разрывая поцелуй, повалил омегу набок и добавил третий палец. Тот скользнул легко, Тэхён напрягся лишь на мгновение, но тут же расслабился. Чонгук спешно уделил внимание лишь мышцам сфинктера, а после перевернул омегу на спину и навис сверху, устроившись между разведённых ног.       Ладонями обеих рук, выпрямленных в локтях, альфа упёрся в кровать и, тяжело дыша, быстро оценил чертовски сексуальный вид подмятого под себя омеги: волосы спутались, глаза блестели возбуждением, а губы потеряли свои очертания, припухли и блестели от слюны; грудь вздымалась часто и будто в унисон его собственной, кожа поблескивала в полуденном солнце, пробивающемся сквозь неплотно прикрытые жалюзи.       Чонгук уже приставил головку к влажному входу, как Тэхён чуть свёл бёдра, прошептав:       — Презерватив.       Чертыхнувшись себе под нос, альфа выпрямился на коленях и дрожащей рукой нащупал ленту, от которой оторвал один квадратик и вскрыл его зубами, после быстро раскатав латекс по члену, а Тэхён, наблюдая за ним опьянённым взглядом, бегло облизал губы. Воздух вокруг был настолько насыщен их феромонами, что казалось, будто сладость карамели патокой оседала на коже и тут же разбавлялась смолистой лёгкой горечью амбры, ещё больше туманя рассудок.       Закончив с контрацептивом, Чонгук подхватил омегу за ноги, забросив их на свои руки, и, обхватив бёдра, подтянул ближе к себе. Головка коснулась сжимающегося от предвкушения подготовленного колечка, пальцы впились в нежную кожу, явно оставив отметины, и он толкнулся внутрь — заполнил собой целиком, одним слитным движением. Тэхён задрал голову наверх, раскрыв губы в немом стоне, и вцепился руками в покрывало, чувствуя невероятно распирающее чувство заполненности, пускающее импульсы наслаждения по всему телу, и лишь совсем небольшой дискомфорт. Альфа отпустил его ноги и склонился ближе, заглянув в глаза, чтобы узнать, всё ли в порядке, а омегу окончательно и бесповоротно размазало от такой заботы, вмиг уложив на лопатки. Никто ещё не был с ним настолько обходителен, и он уж тем более не ожидал такого от того, с кем согласился провести гон.       Чонгук кончиком языка проскользил по горячей коже шеи, оставив несколько коротких влажных поцелуев в промежутке. Тэхён промычал от удовольствия и потянул руки вверх, обняв альфу за плечи. Они ещё даже не начали, но перед глазами уже плясали мушки. Даже сейчас омега мог с уверенностью сказать, что это будет лучшим сексом в его жизни. И не ошибся.       Чонгук сделал пробный толчок и прорычал, стиснув зубы. Хорошо до поджимающихся яичек… Но хотелось больше! Ярче! Жестче! Выпрямившись на руках, он немного виновато посмотрел в карие глаза:       — Я больше не могу, конфетка. — И принялся двигаться сразу в быстром темпе.       У Тэхёна дыхание перехватило от ритмичных движений внутри себя и взгляда пронзительного сверху. Альфа, будто демон, питающийся эмоциями, пожирал глазами малейшее движение его подрагивающих ресниц и приоткрывающихся губ. Стоны, вырывающиеся наружу вместе со всхлипами, в себя впитывал и ни на секунду не замедлялся. А он в ответ взгляда отвести не мог и, кажется, тонул в глубине наблюдающих за ним чёрных бездн.       Жарко до невозможности, но хотелось ближе. Сущность крошило на атомы, он забывался и не понимал: что с ним происходит? Почему это происходит? Гормоны? Они так влияют? Мысли в какой-то бессвязной куче… Холод!       Чонгук вышел резко, лишив теплоты внутри. Омега ту же распахнул глаза, бросив на него такой нуждающийся взгляд, что в груди что-то стеснило.       — Сменим позу, конфетка, — разъяснил он и похлопал по бедру в просьбе перевернуться, а осознав, что его не поняли, решил сделать это сам, но Тэхён обхватил рукой запястье, опустившееся на его бок, остановив, а после поднялся на колени, встав напротив. Взгляда не отводил, будто изучал. Чонгук нахмурился в непонимании, но сказать ничего не успел. Омега обвил руками за шею и прильнул ближе всем телом, облегчённо выдохнув.       Тэхён уже не отдавал отчёт своим действиям, когда прижался к губам альфы своими и страстно поцеловал, решив, что обдумает всё позже, а сейчас просто растворится в моменте и не будет подавлять собственных желаний. От прикосновений омежьих губ у Чонгука по ощущениям сердце замирало, а в реальности грудь пробить было готово. Он, позабыв о горящем в паху пожаре, обнял омегу в ответ и постепенно перенял инициативу. Целовал с голодом. Хотелось ещё и ещё: пробовать, смаковать, чувствовать то, чего ранее ни с кем не испытывал. Губы плавно спустились на шею, плечи и ключицы, а поцелуи внезапно превратились в укусы. Такие же жадные. Ему было мало. И Тэхёну тоже! Он голову назад откинул и, беспорядочно стискивая в руках тёмные пряди, не сдерживал стонов удовольствия, когда зубы приятно сдавливали кожу. Их члены были плотно зажаты между телами и истекали, но они просто не могли остановиться.       — Тс-с… Ай! — ощутив болезненный укус на сгибе плеча. Ему даже показалось, что альфа пустил в ход клыки. — Аккуратнее, волчонок.       — Прости, — извинился Чонгук, облизав чёткий след языком, а спустя пару секунд посмотрел на омегу и переспросил: — Как ты меня назвал?       — Ой, — вмиг напрягшись, — я… — Тэхён разволновался, забегал по нему взглядом, и Чонгук притянул ближе, остановив эти метания поцелуем.       — Повтори, — мягко прошептал в губы.       — Волчонок, — неуверенно и робко, смотря в глаза с близкого расстояния.       Губы Чонгука тронула усмешка, и он кивнул своим мыслям, что ему понравилось, как это звучит с омежьих уст, но вслух не озвучил. Впился в губы новым напористым поцелуем: мокрым и глубоким. Ворвался в рот властным языком, и целовал настолько остервенело, что Тэхён только и мог, что приглушённо стонать, наслаждаясь этим вторжением.       — В коленно-локтевую! — оторвавшись и облизав сладость со своих губ.       Тэхён закусил губы и, развернувшись к альфе спиной, принял указанную позу, изящно прогнувшись в пояснице, словно кошка, затем обернулся через плечо и ухмыльнулся пришедшей в голову шалости. Как только альфа хотел коснуться его ягодиц, он опустился грудью на кровать и проехался по ней вперёд, полностью лёгши на живот и приподнявшись на локтях.       — Ви-и, — предупреждающе протянул сквозь стиснутые зубы Чонгук, переведя взгляд с убежавшей от него сладости в горящие азартом глаза. Его член уже просто распирало изнутри, и желание уравнять это давление снаружи стучало в висках. Он сам себе удивлялся, как ещё не сорвался и не вжал омегу грубо в матрац, показав, что время для игр он выбрал уж очень неподходящее.       Тэхён издал короткий смешок и выполнил обратное действие: оттолкнувшись ладонями от кровати, что подтянул на уровень груди, приподнял сначала таз, проехав грудью назад, и уже хотел подняться, выпрямившись на руках, но не успел… Широкая ладонь опустилась на спину, не позволив.       — Лежи, — хищно оскалившись. — Прекрасно смотришься.       Чонгук быстро сменил презерватив, брызнул на него немного дополнительной смазки и, хаотично двинув рукой, распределил её по всему стволу, а после приставил головку к блестящему розовому входу.       Это было резко. Тэхён ахнул и дёрнулся вперёд от контраста ощущений, когда член при первом же толчке скользнул точно по простате. Чонгук провёл ладонью по идеальному изгибу спины от копчика до шеи и, сжав её, сильнее вжал в кровать, частично обездвижив. Следующий резкий глубокий толчок, и новый стон оглушил своей громкостью. Надавив второй ладонью на поясницу, альфа быстро нарастил темп и стал вбиваться в омегу, не жалея энтузиазма.       Тэхён захлёбывался в эмоциях, стискивая в руках покрывало. Он уже и забыл, каково это быть с альфой в гон. Когда тебя берут сильно и жестко. Когда сущность растекается в лужу от подчинения. Когда тело дрожит от напряжения. Когда лёгкие горят от частого дыхания и горло дерёт от громких стонов.       Чонгук перехватил омегу за талию, впив пальцы в кожу, и задвигался резче, припечатываясь бёдрами к ягодицам до звонких шлепков. Смазка характерно хлюпала при каждом толчке. Дыхание сбилось, а стоны в ушах стали надрывнее. Тэхён под ним буквально кричал, срывая голос.       — А-ах! — Пальцы на ногах поджимались. Бёдра дрожали. И он был уверен, что упадёт сразу, как только руки на талии разожмутся.       Не останавливаясь ни на мгновение, Чонгук потянул омегу на себя, вынудив встать на колени, и сразу обхватил руками, тесно прижав к себе. Горячее дыхание обожгло шею на загривке.       — Тебе помочь? — Сквозь шум в ушах донеслось до поплывшего сознания. В горле пересохло, и Тэхён лишь мотнул головой в стороны, ощущая, как уже близок, и откинул её на широкое плечо. Его до безумия хорошо заполняли собой. Сильно и плотно.       У Чонгука мышцы горели изнутри, дыхание то и дело перехватывало, а перед глазами мигала красная лампочка. Он хотел только одного — избавиться от стремительно нарастающего давления, разрывающего внутренности. Всё тело будто в агонии пульсировало.       Тэхён в его руках напрягся всем телом, его анус сжался, и оба вскрикнули в унисон: омега от нахлынувшего оргазма, альфа от сдавленности. До головокружения хорошо. До закатывающихся глаз идеально. Чонгук с ещё большим рвением стал вбиваться в сокращающееся нутро. Тэхён крупно дрожал в крепко удерживающих его руках. Последний глубокий толчок: альфа замер внутри, уткнувшись лбом в плечо, и бурно кончил в презерватив; омега тихо проскулил от заполнившей его теплоты.       Острое удовольствие не отпускало. Они, загнанно дыша, пытались прийти в себя, всё также стоя на коленях и опираясь друг о друга. В голове лишь: «Что это было?»       — Скажи, — прерывисто, практически по слогам из-за сбитого дыхания, — что ты принимаешь противозачаточные, — не поднимая головы, осведомился Чонгук, смотря на то, как его пах прижимался к округлым ягодицам. — Потому что эти презервативы не предназначены для сцепки.       — Что? — с трудом открыв глаза. — А-а, да-а… Принимаю. — Тэхён пытался сфокусировать взгляд, но выкрашенный под бетон потолок расплывался мутными бликами, и он, смирившись с проваленной попыткой, опустил веки.       — Шик, — облегчённо выдохнув. — Прости, конфетка, — выпрямившись и поцеловав в висок, — обычно я более собран, но от тебя совсем голову потерял.       — Угу-м, — повернув голову вбок, всё так же с закрытыми глазами. Чонгук, улыбнувшись, прикоснулся к приоткрытым губам плавным поцелуем, и Тэхён лениво ответил на ласку.       После альфа осторожно опустился вместе с омегой на живот и перекатился набок. Рукой нащупал подушку, что подложил себе под голову, и, просунув руку под шею омеги, прижал того к себе ближе, уложив практически на своё плечо.       — Удобно?       — Мгн, — сквозь подступающий сон. Два оргазма и бешеный секс с непривычки вымотали его.       Чонгук оставил поцелуй на загривке и уронил голову на подушку, прикрыв глаза. Всё оказалось не так уж и плохо, как он себе успел надумать.

❦

      Проснулся Тэхён один. Вокруг стоял полумрак, створки жалюзи были прикрыты, но неплотно, и по только начавшему терять свой цвет небу он предположил, что солнце село не так давно. Сквозь перила на полу первого этажа виднелась световая дорожка из кухни, что доходила своим закруглённым углом практически до дивана в гостиной и отражалась по потолке. Омега присел на кровати, отметив, что был укрыт каким-то мягким пледом. Вокруг стояла мёртвая тишина — ни звука чужого присутствия. Кожу меж бёдер неприятно стянуло от засохшей смазки, а на животе и груди — от спермы. В мышцах одновременно ощущались: вялость, приятная усталость и блаженственная нега. Тэхён поднялся на ноги и первым делом направился в душ.       Вспомнив всё, что было в спальне, а после и душе, промотав воспоминания в обратном порядке, омега почувствовал жар и прижал сжатые в кулачки кисти к пылающим щекам. Морально он совершенно точно не был готов к тому, что все установленные принципы разобьются об инстинкты его биологической сущности. Но только ли о них?

˖˖˖

      — Новый сервис? — поставив пакет с купленной готовой едой на барную стойку. — Я как-то упустил этот момент.       — Я проголодался, — подняв глаза к альфе, — а в холодильнике из готового был лишь салат. Которого уже нет, — добавил чуть виновато, чем заставил Чонгука усмехнуться. — Тебя не было, и я решил приготовить ужин.       — Как раз ходил за едой.       — Э-э… — Тэхён перевёл взгляд на крафтовый пакет, затем на пассировавшийся в сотейнике чеснок и вернул к лицу альфы. Заметив замешательство омеги, Чонгук подошёл к плите и заинтересованно спросил:       — Что готовишь?       — Карбонару, — прозвучало немного растерянно. Чонгук кивнул на разделочную доску, и омега продолжил нарезать бекон.       — Италия, — протянув гласные, — значит. Любишь европейскую кухню?       — Определённые блюда. А ты? — посмотрев в глаза.       — Предпочитаю что-то более обыденное. Но если это будет вкусно, то не откажусь. — И, прищурившись, добавил: — Ты ведь не решил меня отравить или подсыпать чего? — Тэхён закатил глаза, фыркнув, а Чонгук усмехнулся и направился разбирать пакет.       Закончив составлять контейнеры в холодильник, Чонгук выудил оттуда яблоко, прошёл к мойке, где ополоснул фрукт, и, развернувшись, опёрся бёдрами о тумбу. Тэхён с лёгкой улыбкой на лице продолжал готовить. Было непривычно видеть кого-то на своей кухне, кроме папы, но какого-то отторжения это не вызывало. Чонгук подвис на умело двигающихся руках, грациозно и изящно управляющихся с венчиком, которым взбивались яичные желтки в миске, что держалась на весу. Омега повернулся к нему спиной и почесал икру одной ноги ступнёй другой, чем привлёк взгляд чёрных глаз. Чонгук, откусив ещё один кусок фрукта, склонил голову к плечу и проскользил взглядом по его обнажённым ногам снизу вверх к едва прикрытым тёмно-синей тканью ягодицам. Омега был всё в том же халате, без белья. Шёлк слегка просвечивал в тёплом освещении кухни, и альфа отчётливо это видел. Он тяжело сглотнул скопившуюся в горле слюну и толкнул язык в щеку. Кровь запульсировала в жилах, взгляд стал глубоким, радужка заблестела от начавшегося возбуждения, а после внизу живота возникла тяжесть, и член быстро затвердел. Чонгук, не видя причин сдерживаться, отложил яблоко и уверенно подошёл ближе.       — Подожди немного, — выдохнул Тэхён, когда боков бёдер коснулись ладони, а после скользнули вверх, слегка задрав ткань. — Я почти закончил.       — Ты просишь подождать альфу в гоне? — усмехнулся Чонгук с лёгкой хрипотцой в голосе и огладил ягодицы. Затем сделал шаг вплотную, припечатав омегу к мебели, и губами коснулся плеча на стыке шеи, не прекращая мять упругие половинки. Тэхён тихо ахнул, оторвав руку с пармезаном от тёрки.       — Твои феромоны сейчас спокойны, — заметил, невольно откинув голову вбок, чтобы дать больше доступа к шее. И, блаженно прикрыв глаза, отложил тёрку вместе с сыром, уперевшись запястьями в каменную поверхность столешницы.       — Тем не менее, — подняв одну руку и заправив мешающиеся ему волосы за ухо, — я хочу тебя прямо сейчас.       Чонгук развернул голову омеги к себе за подбородок и, переведя ладонь на щеку, поцеловал. Тэхён тихо простонал от властности и вновь позволил хозяйничать в своём рту. Поцелуй был достаточно требовательным, но одновременно тягучим и сладким. Чонгук поднял руку с ягодицы на талию и, отшагнув назад, развернул омегу к себе. Тэхён опёрся руками и ягодицами о край тумбы и откинул голову вбок. Целуя шею, Чонгук подхватил короткие концы пояса и за считанное мгновение расправился с узлом. Ладони коснулись обнаженной кожи на талии, а после скользнули на поясницу, и он притянул омегу к себе теснее, потеревшись пахом о пах.       — Две минуты, — дрожа, попросил Тэхён, надавив ладонями на грудь, чтобы посмотреть в глаза альфе. Чонгук отрицательно промычал, усилив объятия и не дав отодвинуться, а затем подхватил на руки, взяв под коленями и лопатками. — Плиту хотя бы дай выключить! — услышал, как только развернулся в сторону гостиной.       Альфа повернулся обратно, и он потянулся к сенсору «вкл./выкл.» на индукционной панели, а как только справился с задачей, был унесён прочь.

˖˖˖

      Тэхён полетел на диван. Футболка отправилась на пол.       Альфа, перекинув ногу через аппетитные бёдра, навис сверху и буквально вгрызся в сладкие губы. Омега, проскулив от напора, обвил руками его шею. С жадностью сжимая талию ладонями, Чонгук целовал быстро, за ним едва ли поспевали. Блядское сумасшествие, как неподвластное контролю возбуждение захлестнуло за раз.       Тэхён мысленно скулил от властности касаний, сжимая ладони в кулаки, выгибался в груди, стремясь теснее прижаться к альфе, сходил с ума и терял остатки адекватности напрочь. От жара сильного тела, от возбуждения, упирающегося в живот, от густеющей амбры. Альфа резко отстранился. Дышал тяжело. Смотрел хищно. В черноте его глаз отражались блики пламени от автоматически включившегося камина, как только они оказались в гостиной, и те казались будто дьявольскими. Дикими и искрящимися. Тэхён чувствовал, что вот-вот превратится в пепел, словно зажженная спичка. Сердце в груди бешено билось, порываясь пробить грудную клетку.       Карамель сладким облаком нависла над ними и ещё больше подстрекала не останавливаться. Чонгук обхватил омежьи руки и завёл их над головой, прижав к спинке, а влажные от слюны губы накрыл новым поцелуем.       Перехватив оба запястья в одну ладонь, второй он провёл по виску, щеке, шее и снова сжал талию. После, переведя вес на одно колено, выпрямил вторую ногу назад и скользнул ладонью ниже на бедро, откинув полу халата в сторону. Огладил его и нырнул пальцами между ног, ненамеренно задев мошонку. Тэхён рефлекторно сжал колени и едва слышно промычал.       — Что такое? — низким полушепотом мягко спросил Чонгук, скользнув губами по щеке к уху. Тэхён не сразу понял, в чём дело, но, почувствовав лёгкое надавливание подушечками пальцев на внутреннюю поверхность бедра, расслабился, и альфа продолжил интимные ласки.       Плавно согнув ногу омеги и отодвинув её в сторону, он опустил приподнятое до этого колено на диван, а после перевёл туда и второе, когда омега сам отодвинул свою вторую ногу в сторону. Поцелуи с губ спустились на шею, после ключицы и грудь. Отпустив запястья, Чонгук, не отрывая губ от тела, отполз на коленях и, положив руки на выпирающие тазовые косточки, стал спускаться ниже, чтобы… Нет!       Испуганно поднявшись на локтях, Тэхён бросил взгляд вниз, где альфа был уж в очень тесной близости от его возбуждённого члена.       — Не надо, — опустив руку вниз между собой и губами. — Я не…       — Да брось, Ви, — вскинув короткий взгляд вверх. — Образ недотроги тебе не идёт, — склонившись, Чонгук поцеловал ладонь и, надавив, прижал её к твёрдой плоти.       — Я не практикую оральные ласки на себе, — вложив всю строгость в голос, на которую сейчас был способен. После отполз ягодицами вверх и свёл колени, закрываясь.       — Также как с поцелуями или минетом с защитой? — прыснул смешок Чонгук и выпрямился на локтях. Тэхён поджал губы, отведя взгляд к камину.       — Это произошло под влиянием твоих гормонов. — Чонгук свёл брови к переносице и сел ровно.       — Хочешь сказать, что ни с кем до этого не срывался? — Омега качнул головой в отрицании, и Чонгук усмехнулся, а после прищурился: — Ответь честно, ты так цену себе набиваешь?       — Нет, — вернув взгляд на альфу. Лжи Чонгук не распознал.       — И что, тебе нравится просто сухо принимать в себя член? — усмехнувшись. — Если уж выбрал такой способ заработка, то это должно хотя бы приносить удовольствие. Настолько безвкусно даже собаки не трахаются.       — Если я тебя не устраиваю, — Тэхён, разорвав зрительный контакт, опустил ноги на пол и запахнулся, — то вызови другого омегу. — И, вернув глаза к альфе, продолжил: — Ты подписал договор…       — В который ты добавил пункт про обоюдное согласие, — прервав.       — Я дал согласие на поцелуи. На оральные ласки его не даю.       Чонгук цыкнул, ощутив, как раздражение вновь стало завладевать собой. Но его возбуждение никуда не пропало, и воздерживаться он уж точно не собирался. Не в свой гон. Не с омегой, которого нанял для секса.       — Что ж… — Язык толкнулся в щеку. Сухо, так сухо. — В коленно-локтевую на стол. — Поднявшись на ноги, Чонгук спустил штаны вместе с боксерами к коленям, опустился на диван и, заметив, что омега не сдвинулся с места, повернул голову вбок: — Особое приглашение нужно? — раздражённо.       Тэхён молча поднялся, подошёл к журнальному столику, сбросив по пути халат, убрал стопку журналов на пол и забрался на деревянную поверхность, приняв указанную позу.       — На кровати это смотрелось изящнее, — склонив голову к плечу, цыкнул Чонгук, уже стоящий на ногах обнажённым. Тэхён опустился с ладоней на локти и, слегка расставив колени в стороны, прогнулся в пояснице. Чонгук потянул ухмылку, облизав соблазнительный вид взглядом. Радужка вспыхнула блеском и потемнела. Чувствуя приближение животного начала, он вскрыл вынутый из карманов штанов презерватив и раскатал его по члену.       На душе стало ужасно паршиво, но тело это совершенно не волновало, и возбуждение никуда не пропало. Его организм, чувствуя альфу в гоне, и пусть не в его пока ещё острой фазе, отзывался охотно и мгновенно. На талию опустились ладони, и он едва ощутимо вздрогнул. Потом сфинктера коснулась головка, но вопреки ожиданию грубого и резкого толчка член вошёл в него плавно и аккуратно. После альфа и вовсе замер: ждал и расслаблял касаниями, оглаживая ягодицы и поясницу. На глаза резко навернулись слёзы, которые он не смог сдержать, ощутив неторопливые осторожные толчки, больше похожие на покачивания. Несколько крупных капель упало на столешницу, и Тэхён прикрыл рот ладонью, чтобы случайно не всхлипнуть.       — Больно? — остановился Чонгук. Он хоть и был раздражён произошедшим, но мудаком себя не считал, а учитывая тот факт, что чувствовал, как его сорвёт в ближайшее время, обеспокоился. Брать омег через боль — не его фетиш.       Тэхён, ничего не ответив, помотал головой из стороны в сторону, сморгнул и стёр влагу с лица, затем вернул ладонь на стол и повторил уже голосом:       — Продолжай. Мне не больно. — Не физически (в мыслях).       Чонгук нахмурился, однако отбросил в сторону все сентиментальности. Вернул руки на талию и сделал несколько уже более уверенных размеренных толчков, но тело омеги по-прежнему было напряжено, что ему совершенно не нравилось. Скользнув одной рукой на живот, Чонгук побудил Тэхёна выпрямить руки в локтях, опустил свою вторую руку на столик и, склонившись, прижался губами к загривку. Тёплое прикосновение сухих губ отдалось мурашками вдоль позвоночника, и Тэхён шумно выдохнул.       — Извини за резкость, — прошептал Чонгук, поднявшись к уху. — Расслабься, я чувствую, как ты напряжён. — Его рука скользнула с талии на грудь, и указательный палец нежно обвёл ареолу. Затем он легонько похлопал подушечкой по соску и зажал его между пальцами, добавив к указательному большой.       Тэхён издал тихий стон.       — Вот так, — похвалил, едва касаясь края уха губами, и прокрутил сосок сначала в одну сторону, после в другую. — Закрой глаза и скажи, что ты чувствуешь. — Тэхён, словно ведомый хриплым шёпотом, сомкнул веки, но тут же распахнул их обратно. Испугался сам себя. — Закрой, — коснувшись губами виска, — и скажи, — повторил Чонгук и, теснее прижав к себе рукой, спустив её с груди на талию, сделал более глубокий, но всё такой же плавный толчок, задев простату. Тэхён чувственно простонал, прикрыв глаза, запрокинув голову назад и сильнее выгнувшись в пояснице. — Я жду, — напомнил о себе альфа, совершив неглубокий толчок, чтобы омега выполнил то, о чём просили.       — Тебя, — на выдохе чуть проскулив, а прислушавшись к организму, добавил: — Лёгкое растяжение… Заполненность… — Всё было не тем, и Чонгук направил его новым точным в чувствительное место толчком. — Ах! — вскрикнул, ощутив яркую вспышку. — Давление, — простонал и прикусил нижнюю губу.       — А теперь опусти физические ощущения, — легко двигаясь. — Что ты чувствуешь при этом? — Тэхён повернул голову к альфе, насколько это позволяло его положение, в непонимании того, чего от него хотят услышать.       Чонгук резко замер внутри и наклонил голову в бок, чтобы лучше видеть омегу.       — Почему ты поцеловал меня? В первый сомневаюсь, но во второй раз точно сам.       — Так получилось, — закусив губу от приятной стимуляции второго соска, на который переключился альфа: перекатил его взад-вперёд между подушечками пальцев, слегка надавливая.       — Но тебе понравилось, — утвердительно. — Иначе бы ты не отвечал мне так охотно. И мои гормоны тут совершенно ни при чём. — Тэхён открыл рот и тут же закрыл, ведь ответить ему было нечем. Чонгук улыбнулся и подался ближе, выдохнув в самые губы: — Ты хотел. А хотел, потому что понравилось. Понравилось, бесспорно.       — Что ты хочешь? — прямо спросил Тэхён, находясь абсолютно не в том состоянии, чтобы попытаться понять, к чему ведёт альфа.       — Чтобы ты выбросил сейчас из головы все лишние мысли и отдался мне целиком. — Язык альфы прошёлся по мягким губам. — Ты же чувствуешь моё состояние, — невесомо мазнув по губам своими. — Да, поддаёшься ему, но ведь хочешь. Не отрицай. Сбрось все сдерживающие тебя цепи и насладись этим временем со мной. — Чонгук отклонился и, поймав взгляд карих глаз, продолжил: — У любого правила есть исключения, Ви. Считай, что твоё — это я.       Рука Тэхёна сама потянулась к Чонгуку. Подняв её, он зарылся пальцами в смоляные волосы и сжал их на затылке, а в следующее мгновение их губы тут же поймали друг друга, но потеряли, как только альфа возобновил движения бёдрами. Сладостный для ушей стон отразился вибрацией на губах Чонгука слишком короткой волной — он не успел его сцеловать.       Недовольно рыкнув, альфа поднялся вместе с омегой, осторожно выскользнул из него и отшагнул назад, но руку, обвивавшую поперёк живота, не убрал, чем вынудил последовать за собой: сползти со столика и опустить ступни на пол. Развернувшись самостоятельно, Тэхён опустил свои руки на широкие плечи и тут же был подхвачен на руки. Чонгук, сжав его талию по бокам, поднял вверх, и в ответ омега без промедления обвил крепкое тело ногами, сцепив их на пояснице.       Губы снова соприкоснулись. Чонгук двинулся вперёд и аккуратно уложил омегу на стол, а сам навис сверху, уперевшись руками возле его головы.       — Расслабься, чтобы нам обоим было хорошо. Я не попрошу ничего лишнего. Поцелуи так поцелуи. — Тэхён легонько кивнул, и альфа выпрямился, сев на колени, чем вынудил ослабить захват ног вокруг его талии.        Кружащие голову своими касаниями руки опустились на его тело по бокам от рёбер и скользнули вниз к талии, смяв, а после к бёдрам. Тэхён выгнулся под ними, прикрыв веки, и отпустил себя… Отдался моменту… Сдался альфе. Если прислушаться к ощущениям, как и просил его Чонгук, то можно было потеряться в сумасшествии тех неоднозначных чувств, что он испытывал.       Чонгук обхватил стройные ноги, сняв их с себя, и прижался губами к щиколотке. Лёгкими поцелуями прошёлся по внутренней стороне ноги, слыша учащённое неровное дыхание омеги, и уткнулся носом во внутреннюю часть бедра, глубоко вдохнув запах сладкой карамели с кожи. Слишком сильно его крыло от этого омеги. Отрицать, что это не так, было бессмысленно. В гормонах ли было дело или нет, но близость с Ви ощущалась для него иначе: не так, как с кем-то другим. Но подумает он об этом позже. Намного позже.       Касание носа заменилось на лёгкий укус, сорвав сладкий низкий стон с омежьих губ. Ещё поцелуй совсем рядом, и тяжёлый выдох с придыханием сверху. Чонгуку нравилось дирижировать этими звуками: громче — тише, выше — ниже, короче — длиннее и слаще. Нравилось прикасаться к этому телу и доставлять удовольствие. Нравилось наблюдать реакцию.       Чонгук отстранил губы от бедра и, немного приподнявшись, закинул ноги омеги выше, прижав к его животу. Взгляд тут же пригвоздился к нежно-розовому колечку, щедро выталкивающему из себя смазку, и во рту скопилось большое обилие слюны, которое он с трудом смог проглотить. Зверь облизался. Как же хотелось подцепить языком эти густые капли, плавно стекающие вниз и оставляющие после себя влажные блестящие подтёки. Попробовать их вкус… Но он обещал, и ему поверили. Омега заметно расслабился и даже сейчас, находясь в такой откровенной позе, не напрягался. С титаническим усилием подняв взгляд к прекрасному лицу, Чонгук забросил стройные ноги себе на плечи и подполз на коленях ближе, горой нависнув над омегой.       Твёрдая поверхность неприятно врезалась в суставы, но это было последним, что сейчас волновало альфу. На ощупь размазав манящую его нутро телесную жидкость по промежности, он упёрся сочащейся предэякулятом головкой, которой было слишком тесно под латексом, к сфинктеру и плавно толкнулся внутрь.       — Чонгук… — тихим шёпотом выдохнул Тэхён, обхватив шею альфы руками. Пальцы вплёл в волосы и едва не задохнулся от яркого удовольствия, пулей упавшего в пах, когда один из сосков оказался в тисках острых зубов.       Чонгук, посасывая твёрдую вершинку, аккуратно держа её меж зубов, начал плавно двигаться: мучительно медленно, короткими толчками, едва входя по основание и жаждая максимально растянуть удовольствие. Бешено вытрахать он уж точно ещё успеет. Тэхён скулил и метался под альфой, перебирая ставшие влажными пряди между пальцами. Остаточный контроль покидал его с каждой секундой, а тело всё сильнее начинало мелко дрожать от нехватки ощущений. Мало! Всего чертовски мало… Хотелось больше: разрушиться, распасться, утонуть. До конца потеряться здесь и сейчас, не думая о том, что будет после.       — Пожалуйста, — низким, молящим голосом.       — Что «пожалуйста»? — выпустив сосок и скользнув носом по коже к уху. Тёплые губы прихватили мочку и оттянули.       — Не сдерживайся…       Возбуждение ударило в голову. Зверь внутри из клетки наконец вырвался. Изголодавшийся по плоти одичал, завыл, и ясно дал понять, что не видать от него теперь пощады — на куски растерзает.       Амбра затопила сознание. Тэхён, зажмурившись, схватил ртом воздух и наперекор чувству самосохранения податливо прильнул ближе к сильному телу, выгнувшись в груди, — сам себя в лапы отдавал.       Чонгука сорвало за миг. Каждый толчок становился всё грубее, а стоны в ответ громче. Дыхание тяжелее, тела напряжённее. Эмоции ярче, ощущения острее. Он брал омегу без остановки, гонясь за собственным удовольствием, с трудом сохраняя ясность сознания. И на очередном надрывном стоне, слишком уж моляще-сладостном, контроль всё же упал до минимума — зубы вгрызлись в плоть. С дрожащим криком Тэхён впился ногтями в кожу на мокрой спине. Боль новым всплеском возбуждения разлилась по телу — не метка, но на грани этой точки невозврата, а после коронный глубокий толчок весь воздух из груди выбил. Глаза омеги распахнулись от мощной вспышки, и тело задрожало в оргазменных судорогах. Чонгук же резко подался бёдрами назад, упал на локти, уткнувшись лбом в омежий живот, и с грудным стоном излился следом.       Перед глазами искры. В голове пустота. Но! Ненадолго — зверь ещё далёк от насыщения.       Приподнявшись, Чонгук взял омегу за подбородок и поцеловал, чтобы немного отрезвить уплывшее сознание обоих. Тэхён, тяжело дыша, облизнул влажные губы и открыл глаза, посмотрев в ответ на альфу ещё неясным взглядом. Чонгук огладил большим пальцем нежную кожу на подбородке и, вложив в голос немного властности, чтобы его точно поняли, произнёс:       — В душ и на кровать. Вечер будет долгим, конфетка.

˖˖˖

      Виднеющийся сквозь запотевшую перегородку размытый силуэт лишь сильнее разжёг пламя в чёрных глазах.       — Ви, у тебя всё хорошо? — приближаясь, пророкотал альфа. Голос с потрохами выдавал его состояние. Низкий, хриплый, с толикой рычания. Ответа не последовало, поэтому Чонгук спешно скинул с себя халат, который набросил после короткого душа, что принял перед омегой, и, отодвинув стеклянную перегородку душевой в сторону, замер на полушаге. — Ты долго…       Омега неподвижно стоял, навалившись лопатками на стену и слегка запрокинув голову. Вода из боковых аэраторов лилась на его тело и крупными сливающимися друг с другом ручейками стекала к ступням.       — Настолько невтерпёж? — приоткрыв веки, с лёгкой усмешкой спросил Тэхён и пробежался глазами по соблазнительному телу альфы. Горяч! Губы вкуса карамели тронула полуулыбка.       Чонгук, не отводя взгляда от желанного тела, медленно шагнул внутрь и после тихого щелчка закрывшейся позади двери мгновенно оказался рядом; ладонями упёрся в кафель по бокам от головы омеги и немного согнул их в локтях.       — Скажи-ка мне, сладкий, — обжигая губы горячим дыханием, — почему ты стоишь тут, а не лежишь на кровати?       — Душ принимаю, — расслабленно. — Ах! — Все мысли едва не вышибло, стоило твёрдому члену коснуться вмиг втянувшегося живота. Чонгук, обхватив одной рукой через спину, резко вжал его в себя. Тэхён сполз плечами по стене вниз и, потеряв хорошую опору, на рефлексе прижал ладони к прохладной стене, но держался только благодаря крепкой хватке на талии.       — Если ты решил подразниться, то это плохая идея, Ви, — на грани рычания выпалил Чонгук. — Не нужно меня сейчас провоцировать, если не хочешь получить грубости.       — Я не провоцирую, — поспешно парировал Тэхён, напрягшись всем телом от резкости голоса альфы, и, надавив ладонями на стену, выпрямился. — Лишь несколько минут постоял под водой…       — Ты тут уже больше тридцати, — с упрёком, невольно давя феромонами. Контроль вовсе не вязался с его состоянием.       — Правда? — с неподдельным удивлением, которое Чонгук не разглядел за отразившейся на губах усмешкой, отчего стиснул челюсти, громко скрипнув зубами, и Тэхён, резко переменившись в лице, быстро добавил: — Я этого не заметил. — Он вовсе не хотел раззадорить зверя и стать, грубо говоря, «мясом» для выхода его животной энергии; грубость на дух не переносил. — Пожалуйста, — осторожно прикоснувшись ладонями к напряжённому животу альфы и медленно проскользив по телу к плечам, — не злись.       У Чонгука в груди что-то инородное пустило свои ростки в ту же секунду, как он утонул в больших карих глазах, ожидающих от него действий. Один…       — Чонгук? — тихо позвал Тэхён, прикоснувшись кончиками пальцев к щекам. Альфа молча смотрел на него нечитаемым взглядом, и это вызывало беспокойство. Выждав ещё несколько секунд, он медленно приподнялся на носочки и прижался к сомкнутым губам в коротком поцелуе. — Прости. — Затем отстранился, снова установив зрительный контакт.       — Закончил? — прозвучало двусмысленно, но выразиться более ясно он даже не подумал — в голове клубился туман вожделения. Тэхён, решив не переспрашивать, что конкретно он «закончил» — принимать душ или объясняться, коротко кивнул:       — Мгн… — Тонкий писк отразился от поверхностей, когда альфа резко подхватил его под бёдра и, сделав большой шаг вперёд, плотно прижал к влажной стене всем телом.       — Не бойся меня, — хриплым шёпотом на ухо. Тэхён открыл глаза, только сейчас поняв, что зажмурился и сжался, впившись пальцами в широкие плечи. — Я тебя не обижу. — Руки плавно скользнули к внутренней стороне бёдер, и омега шумно выдохнул спёртый до этого в лёгких воздух через рот. Внезапное волнение отступило.       Терпение было на пределе. Возбуждение давило в висках, владело уже не только телом, но и сознанием. Парализовало. Чонгук резко развернулся и, слегка подкинув омегу, перевёл ладони на упругие ягодицы. Трение о болезненно твёрдый член вызвало у него скрежет зубов, и пальцы сильнее сжали влажную кожу. Аэраторы продолжали распылять на них воду.       Надавив локтем на рычаг управления включением воды, альфа быстро покинул душевую, однако далеко не ушёл и усадил омегу на тумбу возле раковины. Почувствовав под собой прохладную поверхность, Тэхён опёрся о неё руками, в то время как Чонгук скользнул одной рукой под спину омеги, а второй упёрся в стену.       Взгляды встретились.       Прохладный воздух ванной комнаты заставил тела покрыться мурашками, но изнутри оба горели, не замечая резкой смены температуры. В черноте бурлили опасные огоньки животного начала, и омега затрепетал подобно лани. Однако дрожь эта была вызвана отнюдь не страхом перед свирепым зверем, а желанием утолить его неумолимый голод.       Секунда.       Чонгук надавил ладонью меж лопаток и впился во влажные губы, сразу проникнув языком в рот. Карамель перемешалась со слюной, распалив ещё сильнее, и он буквально вжал омегу в себя, оторвав от тумбы. Промычав, Тэхён ухватился за альфу: сгибом локтя одной руки за шею, пальцами второй за тёмные волосы, сжав их в кулак, и с огромным удовольствием утонул в пленительном поцелуе.       Лёгкие перестали принимать кислород — его будто вытеснила из воздуха смесь тесно переплётшихся запахов карамели и амбры. Они медленно сходили с ума под её влиянием. Пьянели. Задыхались…       Ягодицы вновь ощутили прохладу, и Тэхён, разжав хватку с тёмных прядей, вернул руку на каменную поверхность. Чонгук разорвал поцелуй, прикусив и оттянув нижнюю губу на последок, и потянулся к полке за презервативом, выпрямившись и оторвав руку от стены — но не от омеги. Оба рвано хватали недостающий кислород, пытаясь возобновить дыхание. Бёдра были плотно прижаты друг к другу ровно как и каменно стоящие члены, обильно обменивающиеся предсеменной жидкостью.       В глазах всё резко потемнело, едва альфа вернул своё внимание к омеге. Тэхён смотрел на него из-под полуоткрытых век весь раскрасневшийся и нетерпеливо облизывал влажные губы. И, видимо, решил свести альфу с ума, когда прикусил губу ровными зубками и запрокинул голову назад.       — Я же тебя съем, конфетка, — сбивчиво из-за вырвавшегося несдержанного рыка прохрипел Чонгук и, уперевшись стиснутой в кулак ладонью в тумбу, провёл языком по всей длине подставленной шеи, собрав с кожи остаточные капли воды. С истерзанных карамельных губ сорвался чувственный тихий стон.       Выдержка трещала по швам, но было так сладко, что не хотелось отрываться. Прикусив мочку уха, Чонгук задвигал бёдрами, чтобы немного избавиться от давления в паху. Члены стали тереться друг о друга, и омега протяжно простонал, выгнув грудь колесом; рука соскользнула, и точкой опоры стало плечо, затылок коснулся тумбы. Взгляд чёрных глаз тут же прожег линии прекрасного тела. Альфа был готов и правда сожрать его.       Губы жадными поцелуями осыпали ключицы и присосались к коже. Яркий след расцвел мгновенно, а за ним и ещё один совсем рядом; омега сам себя ему отдал, и скупиться Чонгук не собирался. Выпустив из сжатого кулака смятый квадратик, он опустил ладонь на рёбра, губами обхватил затвердевший сосок и задвигался резче. Тэхён стонал тихо, но мелодично, дразня зверя всё больше; выгибался навстречу касаниям, царапал короткими ноготками по спине. Чонгук плавно и мучительно терзал его тело ртом, не пропуская ни одного миллиметра кожи.       — Не могу… больше, — едва коснувшись нижней части живота и сжав ладонью талию.       Оставив напоследок небольшой засос, он резко выпрямился, схватил контрацептив и через несколько секунд уже был с латексом на члене. Тэхён за это время приподнялся на локтях и подтянул практически съехавшие с поверхности ягодицы обратно. Тёплые ладони опустились на бёдра, и он снова успел лишь пискнуть, как ступни коснулись пола. Чонгук стянул омегу на пол рывком и развернул к себе боком, подхватив одну ногу под коленкой и удобно устроив её на сгибе локтя.       Собственнически сжав ягодицу ладонью, он приставил головку к истекающему анусу и вошёл сразу на всю длину, заставив омегу забиться в мелкой дрожи. Тэхён едва удержался на ватных ногах и схватился за края тумбы. Чонгук перехватил его за талию и, плотно прижав к себе, стал неумолимо быстро наращивать темп. Был уже не в силах сдерживаться, полностью поглощённый природным инстинктом: брал глубоко и грубо, пальцы впивая в нежную кожу; держал властно, практически обездвижив.       Тэхён дышал загнанно и едва не захлёбывался собственными стонами. Контраст в ощущениях близости, с пол-разгона превратившейся из чувственной в дикую, плавил. И, чёрт побери, но ему нравилось, что альфа больше не растрачивался на ласки, с безумным азартом заполняя собой. От внезапной волны прокатившегося по телу удовольствия сознание чуть не отключилось. Зажмурив глаза, омега со сладким стоном, сорвавшимся с искусанных губ, забился в оргазме, лишившись разом всех сил. Толчки не прекратились и не замедлились. Чувствительные стенки продолжали терзать быстрым трением. Тэхён жалобно заскулил, обмякнув в сильных руках.       Под щекой прохладная поверхность, на пояснице горячая ладонь. Момент, когда оказался прижат грудью к тумбе, на которой совсем недавно блаженно прикрывал глаза, он упустил. Теперь они закатывались от острого удовольствия — частых ярких вспышек при касании простаты. Член снова был твёрдым и скользил по каменному покрытию на собственной смазке, перемешанной со спермой. Тэхёну было хорошо настолько, что становилось плохо. Он не был уверен, что не отключится раньше, чем гормоны альфы отступят, и надеялся на снисхождение.       Откинув голову назад, Чонгук руками держал тонкую талию и помогал сам себе: натягивал омегу на толстый член. С остервенением вбивался во влажное нутро так глубоко и приятно. Всё его внимание было сосредоточено лишь на этом ощущении. В ушах стоял шум, а на его фоне надрывные стоны, всхлипы и крики. Зверь рычал, довольный собой. Член уже болезненно ныл, давление достигло своего предела. Вопреки всем желаниям, сохранив эту крупицу ясности на краешке сознания, он сделал особо резкий глубокий толчок под аккомпанемент тонкого визга и выскользнул из начавшего пульсировать прохода. Сильный и такой долгожданный оргазм подкосил колени, и альфа упёрся на выпрямленные руки, соскользнувшие с омежьей талии на камень.       Чонгук лишь спустя полминуты посмотрел на судорожно дрожащего в послеоргазменной неге под ним омегу. Коснулся губами загривка и огладил бедро:       — Тш-ш… Ты умница.       Тэхён прикрыл глаза, чувствуя, как лёгкие поцелуи осыпались на его плечи. Тело было невесомым, он не был уверен, что сможет подняться сам. Сон на мягкой постели — всё, о чём он сейчас грезил. Но…       У альфы были кардинально другие планы.       В помутневшем сознании омега помнил, как Чонгук помог ему смыть с себя все следы, как на руках отнёс в спальню, напоил водой. Помнил, как поцелуй из лениво-неторопливого стал напористее, как тело сковало новым возбуждением и внизу живота стянулся тугой узел. Помнил, как его вновь заполнили собой, усадив на колени, а после… Сцены стали сменять друг друга яркими вспышками света, кадры чередовались между собой, как в кино. Слишком быстро для погрузившегося в забвение сознания, но ощущения от них отпечатались в памяти клеймом: чужие руки, удерживающие его, словно цепи; губы, терзающие чувствительную кожу; касания, плавящие своей властностью; тепло и голос, успокаивающие после очередного оргазма.       Сколько раз Тэхён кончил, пока альфа беспощадно брал его снова и снова, изголодавшимся по плоти зверем втрахивал в кровать, он точно не вспомнит, как не вспомнит и половины из того, что осталось под покровом ночи.