Made from the Heartache

      — Нет… Нет-нет-нет… Нет… Саша… — словно в бреду, шептал ломанным голосом Конни, стояв на коленях перед кроватью и схватившись рукой за покрывало, которое никогда больше не будет расправлено тем, кто накрывал им постель…       По щекам струились слёзы, быстро падающие на унылую кровать, которая, кажется, вместе с парнем печалилась без хозяйки и плакала, промокая. Хотелось орать навзрыд, будто это могло помочь. Сердце сжималось, разбивалось на осколки стекла, которое никогда не соберёшь обратно. Ведь…       Саши больше нет и не будет. Она умерла — факт, что убивал всё живое внутри, словно яд, разъедающий к чёрту органы токсичностью. Конни не мог поверить, что этот мир продолжает вращаться, несмотря на бездонную пустоту, что оставила глубокая, мучительная тоска. Тишина вокруг казалась оглушающей, словно кто-то выключил все звуки, оставив только гул одинокого ветра в ушах. В тот миг Конни чувствовал, как его душа разрывалась на куски, будто кто-то выдрал из него часть, которую нельзя вернуть.       Больше он никогда не услышит ни смех Саши, ни слова о её безграничной любви к картошке и мясу; в голове потускневшими картинками проносились совместно проведённые моменты, которых не повторить. Больше не существует той весёлой, лёгкой девчонки, что грела душу своей жизнерадостностью. Вместо неё остались вселенская боль, бесконечная тень и ледяной холод, которые не отпускали из цепких лап. Становилось чертовски морозно, дрожь пробирала тело, жёсткий обруч сжимал виски, от рыданий навзрыд пересыхало во рту; Конни мог лишь вновь и вновь произносить её имя, в надежде, что это хоть как-то что-то изменит. Ощущение бесконечной утраты заполонило его, как тяжёлое облако, не оставляя места ни для чего другого.       — Почему?.. Почему?.. — шептал он, полагая, что ответ может явиться из тихих стен комнаты. Но они, как назло, просто оставались немыми свидетелями его боли. Свет в комнате тускнел, словно поддерживая и перегорая от печали — Конни понимал, что вместе с лампами угасало что-то гораздо большее, чем только жизнь его подруги.       Теряла лучи дружба длиною в жизнь. И эта мысль раздирала на части всё нутро, выворачивала наизнанку органы. Сердце резво стучало о рёбра и было готово вырваться за пределы тела, лишь бы тоже побежать и вернуть ту, чья улыбка дарила счастье.       Эта информация прогремела утром, как гром среди ясного неба, — полиция наконец нашла пропавшую два дня назад Сашу, но, к сожалению, неживой. Новость убила все яркие цвета за окном, не оставляя за собой ни единого просвета — тучи сгустились над головами солдат, что потеряли человека, который продолжал сеять оптимизм, когда уже не на что надеяться.       А теперь что?.. Откуда брать радость?! Как отныне жить без лучика света, который помогал Конни не унывать в этом дерьмовом мире?!       — Нет, это всё глупая шутка! Твоя глупая шутка! — взвывал он. С глаз катились ручьём слёзы, заливая плед, где когда-то лежала Саша — эта мысль резала ножом по сердцу. — Ты вернёшься! Ты просто пошутила! Иначе… Как?! Как я могу без тебя?.. Саша!.. Нет! Саша!..       — Конни… — послышалось, как сглотнул ком в горле тот, кто всё это время наблюдал сзади за душераздирающей картиной. — Нам надо идти…       — Куда, блять?! Куда?! — закричал Конни, чуть повернув голову назад, но, будучи не в силах посмотреть в глаза собеседника, уткнул их в пол, сжав одеяло от переполняющих разум негативных эмоций. Сквозь зубы он процедил: — Жан, блять, она умерла! Её больше нет, понимаешь! Нет! Тебе разве плевать?       — Нет… — дрожащим голосом тихо сказал друг.       Кирштайн старался держать себя в руках, старался быть ответственным, но у него самого горькая, безысходная печаль струилась по щекам, а губы дрожали — он сжимал их в тонкую линию, лишь бы не издать истошный крик. Он понимал, что ничего теперь не изменить… Но сердце отчаянно билось, также пытаясь вырваться к той, кого уже не вернуть, и это убивало.       Всё, блять, убивало. Голова шла кругом, но Жан надеялся, что на работе полегчает— отвлечётся, хоть и осознавал, что не избавится от горьких соболезнований, которые будут только сильнее ковырять рану, что появилась на душе с самого утра и вряд ли когда-нибудь заживёт.       Безутешная боль пульсировала в телах обоих друзей, и они не могли смириться с тем, что потеряли лучшую подругу. Только если Жан старался переживать испытанный кошмар молча, то Конни всё ещё кричал навзрыд:       — Я убью того, кто так зверски поступил с ней! Убью!       Нижняя губы предательски задрожала, и Жан прикрыл рукой лицо, лишь бы сдержать истерику. Слёзы так и катились по щекам. Ему хотелось сказать Конни, что нереально желал бы сделать то же самое, но ничего, кроме всхлипов, не срывалось с уст.       Леденящий ужас, невыносимая тоска и глубокая печаль окутали тела двух друзей, кажется, навечно, словно необъятная тьма.

***

      Кэтрин тоже плакала в туалете разведкорпуса, прикрывая рот рукой, чтобы не сорваться на крик души. Хоть Блэк тесно и не общалась с Сашей, но ей было по-человечески жалко девушку, которую она знала на протяжении многих, мать его, лет! Кэтрин понимала, что слёзы не помогут. Но не могла их остановить, стараясь излить всю боль за Сашу водопадом грусти из глаз.       Кто мог так зверски поступить со светлой девушкой, просто любящей жизнь, друзей да картошку?.. Кто может быть настолько бесчеловечным, чтобы выстрелить в лесу прямо в ангельское сердце?..       Кошмарные догадки крутились в голове, но Кэтрин не решалась озвучивать их.       Убивала также мысль, что девушка, привезённая в общежитие ночью не в привычной машине Райнера, спала рядом с кроватью Саши, даже не подозревая, что та всё-таки найдётся мертвой, а постель останется холодной, как и она, навсегда. Теперь Кэтрин даже и не знала, как там ночевать, ведь не сможет спокойно смотреть на пустое ложе— вечно будет вспоминать милую картофельную девушку, что погибла ни за что.       Когда наконец-то хоть как-то получилось успокоить льющийся океан из глаз, Блэк вытерла его, высморкалась и вышла из туалета.       На подоконнике рядом со входом к кабинкам она обнаружила Эрена, с поникшим взглядом, курящего свою электронную сигарету и печально смотрящего в окно. Как только Кэтрин вышла, мокрые глаза поднялись на неё и уставились в ожидании, что она скажет. Но девушка, пребывающая в шоке, ведь не думала увидеть здесь Йегера, тем более скорбящего, удивлённо пялилась на него и не могла выронить и слова.       Наконец парень сердито выплюнул:       — Что так смотришь? Думаешь, я настолько уёбок, что поступил так с ней? Я ж, блять, по-твоему, ёбаный наркодилер!       Ком подступил к горлу — она понимала, что зря обвиняла. Кэтрин дрожащим голосом вымолвила, ощущая, как слёзы снова подступают к глазам:       — Нет… Хоть, как и оказалось, я плохо знаю тебя… Но… я уверена, что ты на такое не способен. Да и за что ты… у… уничтожил бы её?..       — Вот именно… — нервно кивнул Эрен и поджал губы.       — Как думаешь, кто мог так по-свински поступить, а?.. — вдруг сорвался с губ вопрос, волнующий душу, как ветер море во время шторма.       — Не думаешь, что… — Йегер тяжело вздохнул, шмыгнув носом и утерев его. — Что очень… легко догадаться?.. — Кажется, он тоже не был готов проронить имя того, кого подозревает.       Кэтрин задрожала и попыталась спросить:       — Ты тоже думаешь о… — но не смогла, осёкшись.       — О названии магазина? — Эрен печально ухмыльнулся, понимая, что они об одном и том же.       — Д-да… — закивала Блэк.       — Наши теории в этот раз схожи, — усмехнулся парень.       Девушка кисло улыбнулась:       — Наши теории никогда не расходились до последнего расследования, Эрен, и я считаю, что мы должны были работать вместе. Так и ты не попал бы под подозрение!       Йегер слабо усмехнулся:       — Да, надо было мне об этом подумать. М-да. — Его взгляд грустно опустился. — Тебе не кажется, что всё слишком предсказуемо? Галлиард ещё такой сказал Саше, мол, как бы вашу группу не прищучили за предположение — и вот, пожалуйста.       — Он такое сказал? — округлила красные глаза Кэтрин.       — Да-да, я помню, — кивнул парень и резко встал с подоконника, оживившись. — Раз мы с тобой подозреваем одного и того же, то я думаю, что нужно срочно сообщить начальству о наших предположениях. Да и вообще собрать какой-нибудь консилиум и…       — Мне кажется, мы не одни подозреваем его, Эрен, так что…       — Мы должны быть первые, кто это скажет — ещё и плюшки какие-нибудь получим за это! — воодушевлённо заявил он и выжидающе загляделся на Кэтрин, засунув руки в карманы штанов формы.       Но она пока не торопилась, размышляя: стоит ли так сразу обвинять Леви — своего бывшего? Взгляд задумчиво опустился и вдруг…       Кэтрин огромными глазами, которые были готовы вылезти из орбит, обнаружила то, что никак не ожидала увидеть.       Эрен заметил её тревогу и с интересом спросил, лукаво улыбаясь:       — Что ты там нашла? Закладку? — а затем опустил глаза. Они тут же округлились, когда парень увидел то же самое, что и подруга…       Ключи от машины. Машины Райнера. Машины, блять, Райнера…       Эрен сразу узнал ключи формы прямоугольной трапеции, где посередине был расположен круглый логотип фирмы автомобиля, а по сторонам от него — клавиши открытия, закрытия и прогрева. Парень замечал этот интересный предмет в руках мужчины не раз, когда они виделись; да и во время того, когда тот отвозил и когда Эрен рассматривал мускулистые руки, покрытые паутинкой жилистых вен, взгляд скользил на руль, где в замке зажигания красовался ключик от богатого салона.       Глаза Йегера округлялись всё больше, пока он разглядывал найденную вещицу и пытался осознать, как она попала сюда. Бывшие или же снова объединяющиеся для общего дела друзья не могли поверить своим очам, молча смотря вниз.       Блэк, может, и списала бы это всё на случайность, если бы не разговор, произошедший в субботу — как раз таки в тот день, когда пропала Саша…

***

      — Блин, да где мои ключи?.. — хмуро спрашивал сам себя Райнер, шаря по карманам пальто.       — Я не знаю, — пожала плечами Кэтрин, наблюдая за поисками в коридоре. — Может, на работе выронил?       — Да не может быть! — возмущался мужчина. — Я вообще вчера без машины пришёл — пешком тащился.       — Зачем? — вскинула бровь девушка.       — Не знаю, — пожал плечами Браун и наконец оторвал взор от верхней одежды, задумчиво опустив взгляд и засунув руки в карманы. — Хотелось как-то… развеять мысли.       — Какие? — всё докапывалась Блэк.       — Да просто, — отмахнулся Райнер и вдруг напал: — Ты бы лучше вместо того, чтобы языком чесать, помогла найти ключи!       — Так а ты брал их с собой?       — Да я не помню… — вздохнул мужчина. — Так ты поможешь?       Однако важная вещица машины так и не была отыскана ни в одном углу, поэтому Браун довёз девушку обратно на остров на втором автомобиле. Более того, Кэтрин не сумела выяснить, зачем же Райнер прогуливался до работы и почему не сообщил об этом.       Теперь множество загадок, так и оставшись спрятанными за семью печатями, навеивали на одну самую страшную мысль…       Он убил Сашу и намеревался при прогулке до работы собраться с мыслями, смириться с идеей и развеять по ветру гложущее душу чувство вины.

***

      Кэтрин не могла ни озвучить мысли, ни поверить в то, о чём думает, поэтому всё ещё пялилась на ключи в убивающей тишине. И только Эрен смог прервать безмолвие и выронить со страхом в голосе:       — Не может быть… Как они здесь оказались?.. Неужели Райнер был на Парадизе, пока ты спала в его кровати?.. А то ещё хуже…       — Нет-нет-нет… — Кэтрин зажмурилась и прикрыла уши руками. — Я даже не хочу слышать такое о Райнере! Он не может! Не может!.. Он…       — Да я отвечаю, это реально ключи Брауна!       Услышав бряканье, девушка распахнула глаза и ошалела: Йегер взял улику в руки и начал разглядывать.       — Эрен, выпусти это из рук! — закричала Кэтрин. — Ты что! Ты же будешь главным подозреваемым — найдутся твои отпечатки!       Парень нехотя выронил из рук ключи от дорогого автомобиля, и те громко стукнулись об пол.       — А можно было бы угнать его тачку… — разочарованно вздохнул Эрен, скривив губы, и посмотрел на девушку. — Ладно… Зови Ханджи, пускай заберёт улику.

***

      Никто из воинов и не знал, что случилось с бедной Сашей. Райнер не предполагал, что стал подозреваемым, а Порко всё ещё недоумевал, почему картофельная красотка не отвечала, и сердито высказывался об этом Рози на перекуре, пока Марсель о чём-то тихо болтал с Пик, облокотившись на бортик на крыльце у входа. Он курил, кажется, вторую сигарету, а она — просто дышала свежим воздухом и наслаждалась перерывом от мозговой деятельности в душной части.       — Блять, почему эльдийки такие странные? — громко возмущался Порко. — Одна игнорит уже второй день, другая — постоянно отвечает на вопрос «как дела» — «плохо». Что с этими демоницами не так? Ладно ещё вторая — видимо, дэд инсайдница, а картофельная что? Разлюбила овощи после того, как я ей написал?       — Спугнул бедную своей настойчивостью, — усмехнулась Рози.       Марсель, затягиваясь сигаретой, краем уха слышал разговор и ухмылялся, сдерживая смех из-за, видимо, забавного упорства брата и его глупых идей. Пик же в это время как-то осуждающе косилась на двух гиеновых друзей, обсуждающих девушек с Парадиза. Галлиард-старший подловил изучающий коллег взгляд некурящей Фингер и с улыбкой тихо поинтересовался:       — Нравится он тебе? Но только бесит своей развязностью, да?       Девушка резко стрельнула огромными глазами в Марселя и якобы недоумевающе спросила:       — О чём ты?..       Однако по растерянности парень понимал, что Фингер прекрасно осознавала, кого он имеет в виду. Но всё же уточнил:       — Мой ветреный брат. Кто ж ещё?       Пик поморгала глазами, но было слышно, как та сглотнула нервозный ком в горле, прежде чем сказать:       — Нет, с чего ты взял вообще?       — Ну я же вижу, как ты смотришь на него, — мило и широко улыбался Марсель.       — Ничего я на него не смотрю! — нахмурившись, фыркнула Пик, но немного порозовевшие щёки и слишком бурная реакция выдавали её с потрохами. — Мне вообще не нравятся такие… ветреные, как ты сказал!       — Но тянут же эти козлы, верно? — усмехнулся Галлиард-старший и затянулся сигаретой.       — Не меня! — отмахнулась Пик и увела взгляд в сторону, на хмурое небо.       — Да зачем ты врёшь мне? Я же не расскажу никому, — настаивал парень. — Да и тем более… я же вижу, что ты ему тоже небезразлична.       Огромные глаза девушки устремились в Марселя, и в них быстро мелькнула яркая комета.       — Чего? — тихая нотка надежды послышалась в вопросе.       — Ну я просто намекнул, доподлинно не знаю, конечно, — загадочно бросил Марсель и уставился вдаль, снова затянувшись сигаретой.       Пик ненароком решила глянуть на Порко и поймала на себе его озорной взгляд с привычной ухмылкой. С одной стороны, вроде бы в этом не было ничего необычного — типичная лукавость Галлиарда. Но с другой… кажется, в его очах тоже всегда что-то сверкало, как звёзды, когда их взгляды только соприкасались.       Марсель заметил, как Фингер после перегляда с Порко задумчиво опустила взор, и ухмыльнулся:       — Смотри, авось и поменяешь гулёну в лучшую сторону. Кто знает — может, ему просто нужен тот, кто вдохнёт в его лёгкие смысл жизни?       Дав пищу для раздумий и запутав Пик ещё больше, Галлиард-старший выкинул бычок за крыльцо и удалился от девушки.       «И почему он не выкидывает окурки в мусорку, которая тут рядом?..» — последний раз подумала Фингер что-то о Марселе и снова заняла мысли предположениями о Порко и в принципе им, кой уже успел ретироваться со своей подругой.

***

      Райнер, всё ещё не подозревая о смерти бывшей сослуживицы, спокойно направлялся на встречу с Магатом, однако неожиданно прямо перед глазами выскользнули с крыльца Рози и Порко, что-то очень громко и активно обсуждающие, идя по коридору вперёд. Откуда у Брауна взялась крысиная сущность — он не понимал, но резкое желание узнать, о чём болтают бездельники, сподвигло его на то, чтобы ускориться, подойти поближе, напрячь слух и услышать явно занимательный разговор, как всегда касающийся сексуальных похождений парочки, совсем забив на то, что кабинет Тео, ожидавшего воина, в другой стороне.       Как и предполагал Райнер, две гиены, очень уж любящие питаться падалью, обсуждали очередные мимолётные порывы страсти. Может быть, мужчина быстро потерял бы интерес к собиранию сплетен, которые он даже не смог бы кому-нибудь рассказать, если бы не услышал знакомые имена…       — Да Галлиард, я тебя прекрасно понимаю! — сетовала Рози. — Я же сама очень хотела бы трахнуть Йогурта. Просто она баба Брауна — ну, Чёрная эта… Хоть он и лох, но может как-нибудь отомстить из-за своей должности.       Эрен?.. Кэтрин?.. Почему они их обсуждают, особенно последнюю?..       Браун напрягся и принялся вслушиваться внимательнее.       — Да я не хочу трахать ещё раз эту демоницу, — усмехнулся Порко. — Просто я же говорил тебе по секрету, что шантажирую её… — Райнер сглотнул тяжёлый ком в горле, услышав это. — Ну как по секрету: я рассказал всё-таки братишке, а он такой весь из себя правильный же! Говорит мне, мол, срочно расскажи Брауну, это ужасно, что она соглашается на это! Прям буквально уговаривал распиздеть. Ну я ещё как бы не насладился шантажом Чёрной… Поэтому всё равно прошу сфоткаться как-нибудь пикантно, а она мне говорит, что ей типа плохо! Чё у неё всё херово постоянно — я не ебу, но заебала уже конкретно!       «Какие ещё фотки?.. О чём он?..» — волновался всё сильнее один Райнер.       «Шлюха она — вот что», — победно ухмылялся другой, продолжая подслушивать, уже имея цель доказать своё утверждение.       И Рози как раз вовремя хмыкнула:       — Ну чё ты паришься? У тебя уже целая коллекция из её интимок, а тебе всё недостаточно?       — Да я ещё мало собрал… — ехидно и задумчиво проронил Порко и, кажется, хотел сказать что-то ещё, как вдруг…       Послышался громогласный жёсткий голос сзади:       — Ну и что у тебя за коллекция из фоток Кэтрин, Галлиард? Покажешь?       Порко дрогнул от неожиданности и ужаса, внезапно охватившего тело. Он, кажется, впервые за всю жизнь забоялся Райнера и его иногда командующего голоса, который до этого момента казался привычным. Парень сглотнул ком в горле, пытаясь придумать хоть какое-то оправдание, лишь бы не лишиться шантажа, доставляющего удовольствие… Ведь так, чёрт возьми, приятно, что эти грёбаные фото он получает не совсем честно, но совершенно грязно!..       Тысячи причин пронеслись в голове, и всё же уже изрядно вспотевший из-за стресса Порко смог уверенно посмотреть в глаза Райнеру и сказать, нахохрившись:       — С чего ты вообще решил, что мы о твоей эльдийке?       — Я слышал о «бабе Брауна», — ядовито процитировал Райнер.       — Может, — встряла Рози, скривив губы, — мы вообще предполагаем, что у тебя с картофельной мутки, а?       — Картофельная не записана, как «Чёрная». И Порко знает, — мужчина ухмыльнулся, — что с Кэтрин Блэк у меня особые взаимоотношения.       — Как бы все об этом не узнали, Браун, — хмыкнула девушка. — А то гляди, сейчас довыёбываешься, и мы расскажем об этом всей части. Найдём громкоговоритель и…       — Это приказ! — вдруг закричал Райнер, и коллеги аж дёрнулись от внезапного ора. — Галлиард, быстро рассказывай! Знай, из-за твоего низкого положения поверят скорее мне, чем тебе! Так что быстро выкладывай!       Порко покоробило, что упомянули его статус в части, но он уже понимал: препираться бесполезно. Да и тем более, кто ему эта эльдийка? Так, просто приятное времяпровождение в скучные дни, и не более. Что ему будет, если расскажет? Максимум, чего лишится, это фотографий. А слишком ли они ему нужны? Да как будто таких же девушек нельзя найти на просторах Интернета! Конечно, возбуждала мысль, что эти снимки и видео, завалявшиеся в собственной мести её мужчине, только его. Но… отыщет же ещё сто таких эльдиек! Мало ли кто-то тоже ведёт тайные переписки с марлийцами? Главное — не лишиться работы!       Поэтому Порко всё же решился неуверенно поведать:       — Ну... В общем, помнишь, я первый раз увидел эту демоницу у тебя? Так вот, с тех пор я шантажирую её под предлогом, что, мол, расскажу её начальству про ваши мутки. Так что ничё серьёзного, просто она шлёт интимки по моей потребности…       — Показывай, — грубо потребовал Райнер.       Галлиард ошалел:       — Чего?.. Нахера?..       — Показывай, я сказал.       — Да не буду я! — вдруг рассердился Порко, возмутившись: — И вообще, я думаю, у тебя уже есть эти фотки! Смысл мне тебе показывать?!       — Почему ты так трясёшься за них? — хмурился и Браун.       Действительно, а почему?.. Не хочет знать, что эти фотки не только для него?..       Нет. Потому что:       — Я обещал не показывать, и я сдержу слово — тебе достаточно слитой инфы.       Рози прикрыла глаза и кивнула, соглашаясь:       — Браун, Галлиард так-то принципиальный — ты знаешь. И это будет неправильно для него, если он покажет.       — Что я там не видел? — усмехнулся Райнер. — Галлиард, мне нужно знать, что она тебе скидывала!       — Спроси у неё тогда, — скривил губы Порко.       Браун теперь знал, на что давить, и сказал:       — Ну, тогда пообещай, что не предупредишь её.       Порко тяжело вздохнул. Хотелось скрестить пальцы или пойти в отказ, но почему-то под грозным взглядом начальника он всё-таки вымолвил:       — Ладно, обещаю.       Сыграла ли в этом роль мужская солидарность или же галочка над словом «месть» — Галлиард не знал. Да и тем более от возмездия он должной радости не получил… Что же тогда им двигало в этот момент?       А может, мнение Марселя? Пускай, он мало что сейчас понимает в Земной жизни, однако… он всё же старший брат!       И почему тот заливает по капле совести в голову Порко?..       Райнер довольно кивнул, явно чувствуя всеми фибрами души победу, но неожиданный звук уведомлений разогнал эмоции, и коллеги одновременно спохватились за телефоны. Порко успел возмутиться, разблокировав экран:       — Если это опять беседа эльдийцев, то я поставлю её на мут, блять!       Но, увидев сообщение, передумал, ошалев…              Ханджи: Я не могу сказать «добрый день», потому что он ничуть не добрый. Наверное, в разведкорпусе все уже знают об ужасной новости, которая оглушающе прогремела и ошарашила всех молнией печали. Поэтому сообщу вам, воины, тем более, это стоит сделать. Я до последнего не верила, что кошмар случится, но…       Целые выходные поисковая группа полиции пыталась найти Сашу Браус и… Мне очень трудно говорить об этом, но её больше с нами нет. Сашу убили выстрелом в грудь в ночь пятницы в 00:13… Мне очень жаль… Это просто ужасно… И очень больно… Мне очень-очень жалко, что мы потеряли хорошего бойца и просто такого светлого человека, как Саша…       Простите за эмоции, воины, но по-другому я не могу… Мне печально это говорить — ком в горле встаёт, как только я начинаю писать.              Холодный пот прошёлся по спине Райнера. Читая это, его глаза округлялись, а тело заледеневало. Слёзы сами по себе наворачивались на глаза, перед взором мелькали обрывки из памяти, как счастливая Саша угощала ребят находкой мяса; как она накидывалась на свинину, кою им поставили в честь хорошо выполненной миссии; даже та история с праздником картошки сжимала сердце. Вспоминались добродушность и весёлая улыбка Саши, уголки губ которой не опускались даже в трудных ситуациях, и эта мысль отдавалась горьким стуком в груди.       Больно. Чертовски больно осознавать, что бывшая сослуживица, которая была немного глуповатой, но очень хорошей, погибла. И причём непонятно за что… Или же…       Райнер вспомнил отчёт, который написал Порко под руководством Энни, — о результатах расследования, проведённого солдатами разведкорпуса, — и дрожь прошлась по телу…       Саша упомянула название магазина, созвучное с фамилией Аккерман… Неужели это он?..       Порко вдруг выдернул криком из мыслей, кружащихся, как чёрные вороны над головой:       — Нет! Нет, блять, не может быть! — Райнер видел, что тот был шокирован, зол, напуган. — Как, блять?! Я только ей написал, и тут это… Я даже не успел приготовить ей эту, мать её, злосчастную картошку! Пиздец… Просто пиздец… За что так с ней?..       Пока Порко сползал по стене коридора, держась за голову, пребывая в печальном шоке и смотря огромными глазами в одну точку, на его крик успели сбежаться все воины.       — Порко, ты так ошалел от смерти эльдийки? — сразу взволнованно спросил Марсель. — Она что, настолько понравилась тебе?..       — Да нет, конечно! — прорычал он и поднял потерянный взгляд на брата. — Просто… Это… пиздец удивительно осознавать! Ну как? Я только с ней познакомился, а её уже больше нет… Пиздец… Это… это так трудно понять… Я вот как чуял блять, что не надо было ей говорить про название магазина! Ну не надо! Сто пудово это ёбаный Аккерман! Не зря он ещё на Марса быканул ни с того ни с сего!       Райнер, отошедший от друзей и прислонившийся к стене вдали, печально поднял голову на Галлиарда: тот что, тоже подозревает Леви?..       — Ты же на Йогурта думал, — хмыкнула Рози.       — Да теперь хуй знает… — печально вздохнул Порко.       Как вдруг Марсель грустно выронил:       — А ты ведь ещё хотел поехать к ней в тот вечер… Может, и спас бы…       Глаза Брауна округлились, и Энни удивлённо озвучила вопрос, который крутился у него в голове:       — Ты хотел к ней поехать?! Чего?!       — Блять, брат, нахера ты это сказал! — фыркнул Порко и опустил локти на согнутые колени, всё ещё сидев на корточках. Он видел, как взгляд Марселя сконфуженно упал, поэтому, не став стыдить брата, сердито выронил в адрес Леонхарт: — Ну да, хотел, но не сорвался. Она там отмазалась, мол, устала, хочет просто чипсов поесть… А где, кстати, вообще обнаружили её тело?       — Я уже спросила — в лесу, — холодно отозвалась Энни.       Браун замечал, как мрачно выглядят что она, что Бертольд, и понимал, что им так же паршиво на душе от осознания смерти давней знакомой.       Неожиданный бряк уведомлений прошёлся по коридору, и все мигом достали телефоны, чтобы узнать что-то ещё:              Ханджи: Есть ещё одна важная информация для вас, воины: сегодня были обнаружены ключи от машины Райнера около туалета. Браун, может, объяснишься? Тебя даже не было в тот день, когда явились твои коллеги.              Мужчина огромными глазами смотрел на экран и не мог поверить своим очам, перечитывая сообщение. Как ключи там оказались? Он либо чего-то не помнит, либо же… а что либо? Кэтрин? Она не могла их случайно своровать… Хотя... мужчина и не предполагал, что девушка может слать интимные фотографии Порко — от этой мысли до сих пор воротило желудок. Поэтому… кажется, от неё можно ждать всё, что угодно.       Поток мыслей неожиданно прервала Энни:       — Что за херня, Райнер?       — П-подождите… — тревожно отозвался мужчина и решил спросить:              Райнер: А кто нашёл ключи?       Ханджи: Эрен и Кэтрин.              «К-Кэтрин?..» — нервная ухмылка появилась на лице.       «Она решила ещё и подставить тебя», — усмехнулся голос в голове.       Но неужели девушка — организатор этого хауса, что творится на Парадизе, да ещё и убийца Саши? И вообще, как Блэк могла выскользнуть из дома, чтобы провернуть всё?.. Она же спала вечером в пятницу, когда Райнер выходил оттуда!       Стоп… А зачем я ушёл куда-то?       — Не думаешь, что твоя демоница ещё и подставила тебя, а?       Браун удивился: вторая личность отделилась от него и высказалась вслух?.. Он тревожно пометал взглядом, попытался найти источник язвительного голоса и заметил ехидную, но нервную ухмылку Порко.       — Не может быть… — замотал головой Райнер. — Нет… она не могла…       — А ты знаешь, что она делала ночью? — вскинул бровь Марсель, немного волнительно посмотрев на Брауна.       Мужчина отвёл взгляд:       — Я сам спал, поэтому думаю, что Китти тоже…       Но действительно ли он окунался в мир грёз?..       Райнер, напрягая мозг, пытался вспомнить, что он делал ночью, но в памяти никак не хотели всплывать хотя бы обрывки того злосчастного вечера, будто цветастый рисунок на листе тщательно стёрли ластиком.       — Галлиард, — вдруг холодно позвала Порко Энни — кажется, она не верила, что Райнер способен на убийство. Однако по итогу целых два брата уставились на неё. — Марсель, не ты… Галлиард, который не любит своё имя, ты говоришь, что ты списывался с Сашей… когда вы последний раз присылали друг другу сообщения?       — Ну… — Порко немного тревожно отвёл взгляд, обхватив руками колени. — Последнее сообщение было кинуто, наверное, часов в восемь… Потом я позвонил Марселю… А затем уже ей, потому что подумал, что если не получается соблазнить сообщениями, то нужно попробовать своим очаровательным голосом… Поэтому то, что она выбрала всё-таки чипсы свои, а не меня, не отображено в письменном виде… Но отвечаю! — Он вдруг сорвался с места около стенки, выпрямившись и повысив голос: — Это не я! Я бы и мухи не обидел! Что уж говорить про эльдийку, которую я хотел выебать!       — Может, то, что она не дала, и взбесило тебя, — вдруг ухмыльнулся Райнер, его тон погрубел. — Кто же знает о вашем телефонном разговоре? Конечно, можно прослушать… Где вы разговаривали?       — Мы в анонимной соцсети созванивались… — Порко поражённо опустил взгляд, понимая, что только глубже зарывает себя. — Ну с эльдийками же не комильфо общаться по телефону — могут прослушать как раз таки…       — Галлиард, ты дурак, — скривила губы Рози.       — Ещё и спиздил мои ключи, ублюдок, — недовольно изрёк Райнер.       — Он мог… — вздохнула Леонхарт.       — Да не делал я этого! — уверял Порко.       — Энни, а что ты так всех подозреваешь? — нахмурилась Рози, решив встать на защиту друга. — Может, это ты спиздила ключи Брауна и подставила его? У тебя же права есть! А эльдийцы как раз тебя подозревают!       — Наверное, мне логичнее было бы убивать Арлерта, который меня обвинил в наркодилерстве, — как-то грустно опустила взгляд Леонхарт.       — А может, ты захотела подставить Аккермана? — подлил масла в огонь Порко и, недоверчиво сощурив взгляд, заговорил загадками: — Тем более, одна инфа, проскользнувшая в расследовании эльдийцев, наводит на мысль, что ты не лучше Брауна… Хитчи там всякие…       — В смысле? — удивился Райнер, пока Энни накалялась, начав сжимать кулаки сильнее.       — Так, хватит друг друга подозревать! — нахмурился Марсель, решив остановить друзей от ссор. — Мы только хуже делаем себе, думая на своих же! Неужели никто из вас настолько не доверяет друг другу, что предполагает, что кто-то из нас на такое способен?! Я лично не считаю так! Райнер, — Галлиард с тревогой посмотрел на него, — ты всё ещё не думаешь на Кэтрин?       Мужчина без слов отрицательно помотал головой.       — Хм… — Марсель задумчиво уронил взгляд. — А когда ты потерял ключи?       — Обнаружил пропажу в субботу. Однако просрал, видимо, ещё в четверг, так как я просто решил прогуляться в пятницу до работы и после, поэтому не знал, что ключей давно нет в кармане… Ну, либо в тот злополучный день они и были сворованы, так как я, возможно, таскал их с собой — я не помню…       — Что ты вечно ничего не помнишь?! — уже начал яриться Порко. — У тебя что, деменция уже?!       — Брат, хватит! — Марсель укоризненно посмотрел на него и вернул взгляд к Брауну. — Райнер… если что-то всё же вспомнишь, то обязательно скажи. Я зайду к тебе вечерком.       — Х-хорошо, я постараюсь… — тревожно закивал головой он.       — Но я всё же думаю на Кэтрин, — пожав плечами, последний раз бросил предположение Марсель и удалился от друзей, которые вскоре разбежались по своим делам.       Оставшись на месте, Райнер погрузился в мысли, недоумевая: «Нет… это не мог быть я… Зачем мне убивать Сашу?..» — тревога пробирала тело ужасной дрожью.       Напрягая извилины, мужчина весь день пытался опасливо вспомнить, что было в четверг и пятницу… боясь обнаружить, что этот ужасный поступок совершил он сам.

***

      — Как вы обнаружили улику? — недоверчиво спрашивала Ханджи.       — Кэт вышла из туалета, я сидел, парил. Напоминаю, что парение не руинит ни меня, ни окружающих! Ну, её взгляд скользнул вниз, я тоже глянул туда — так и обнаружили, — непринуждённо пожал плечами Йегер.       Кэтрин чувствовала себя, как на допросе, сидя перед сощурившейся от скептицизма Ханджи в кабинете Леви, который возвышался над ними, скрестив руки и смотрев как-то высокомерно, льдами в глазах прожигая дыру.       И почему оба смотрят на них так, будто они преступники?.. Неужели подозревают?..       — Хм, интересно… — выронила Ханджи, записывая что-то.       — Кэтрин, — холодный тон Леви продрал до мурашек, — а может, ты случайно прихватила ключи, ведь вы с Райнером до сих пор общаетесь, верно?       Девушка смотрела на него опасливо, не отрывая взгляда и пытаясь совладать со страхом разоблачения… разоблачения от того человека, который и так ненавидит, но ужасно невзлюбит ещё больше, если узнает, что она до сих пор видится с тем, кто и разрушил их отношения.       Отмазки никак не шли в голову. Вместо этого сердце бухало в груди и грохотом отдавалось в черепной коробке. К счастью, смог неожиданно выручить Эрен, наигранно весело заговорив:       — Капитан, да как бы Райнер уехал! Да и я же говорил, я случайно тогда херню ляпнул! Не видится она с ним! Я реально припомнил просто…       — Йегер, я не тебя спрашивал, — шикнул Леви и снова перевёл сердитый взгляд на Кэтрин.       Сглотнув ком в горле, она наконец смогла вымолвить:       — Да не вижусь я с ним…       — Да? — Леви нервно усмехнулся. — Ты серьёзно думаешь, что мы не узнаем? Может, хватить уже врать? Для тебя же лучше, если ты расскажешь сейчас, нам, нежели потом на реальном допросе.       Блэк тяжело выдохнула воздух из лёгких, между которыми где-то металось сердце и ударялось об них. Девушка не понимала, что делать: рассказать или нет? Кэтрин казалось, что решается вопрос жизни и смерти, словно она — Гамлет, отчаянно спрашивающий «быть или не быть». И если раньше эта фраза ассоциировалась с тем же значением, что и в пьесе — бороться дальше или закрыть глаза на ложь и преступления, — то теперь выражение действительно прозвучало в голове, как дилемма о дальнейшем существовании на планете.       Блэк решила, что «быть» — это рассказать, и с тревогой выпалила, осознавая, что раздумывала слишком долго:       — Да, мы видимся. Но честно, ключи не выпадали у меня из сумки — Эрен тому свидетель! — последнюю фразу взвыла.       — Блять, ну зачем… — разочарованно вздохнул друг.       Леви с отвращением скривил губы и спросил:       — Так значит… в отпуске ты тоже проводила время с Брауном?       — Да, — решила вывалить всё Кэтрин.       — Забавно получается… — усмехнулся Аккерман. — Ведь как только ты поехала в Марли, именно тогда, кажется, и началась вся заваруха с наркотиками. Неужто встречами с Райнером решила отвадить от себя подозрения?       — Боже, нет! — воскликнула девушка. — Я бы никогда не стала заниматься таким! Да и вообще…       — А если вы вообще в сговоре с Райнером, а? — продолжал нападать капитан. — Что, если вы напоследок поссорились, и ты решила подставить его? Или вообще, может, этот план создан таким образом: сначала его обвиняют, а потом обеляют, дабы он не был больше в подозрении?       Глаза Кэтрин округлялись с каждым словом: она не могла поверить, что стала подозреваемой… И какой-то страх перед Аккерманом начал сковывать тело, ведь … девушка до сих пор считала, что тот имеет право злиться. И становилось понятно, почему в его голове рождались эти грязные теории насчёт неё.       Но Кэтрин собиралась оправдаться. И только она открыла рот, чтобы возразить, как вдруг Ханджи, видимо, отойдя от шока, угрюмо сказала другу:       — При всём моём уважении к тебе и твоим предположениям, Леви, я не стала бы так громко заявлять, что Кэтрин на такое способна. Да и обвинять кого-то в смерти Саши, к сожалению, пока рано… — она на секунду печально опустила взгляд, а затем снова подняла, обжёгши им двух коллег, сидящих напротив: — Кэтрин, Эрен… что вы делали в пятницу вечером? Можете рассказать?       Не успела девушка ответить, как вдруг Аккерман язвительно встрял:       —Блэк явно была со своим марлийским любовничком.       Теперь уже она рассерчала и нахмурилась:       — Ну да, была. И что? Он может подтвердить, что в то время, когда Сашу…. — девушка сглотнула ком в горле, не сумевши договорить. — Ну вы поняли… в общем, я тогда спала в кровати. Он может подкрепить словами моё алиби.       — С учётом того, что ключи Райнера оказались здесь, мы не можем доверять ему. Но мы учтём твоё предполагаемое алиби, — кивнула Ханджи.       — Кэтрин, а что делал Браун в клубе? — ехидно полюбопытствовал Леви. — Я тут случайно наткнулся на него в пятницу…       Внезапная дрожь прошлась по телу, и из уст вырвался вопрос:       — Что?..       — А, ты не знаешь, — усмехнулся Аккерман и, не ожидаясь, когда ошеломлённая Блэк сообразит, спросил другого солдата: — Йегер, а ты что делал?       Тот чуть помолчал, печально опустив взгляд, а потом с искусственным пофигизмом ответил:       — Был в клубе.       — С Райнером? — с усмешкой спросил Леви.       Кэтрин ужасающе напряглась, опасливо поглядев на Эрена. Тот с ухмылкой посмотрел на неё, как будто о чём-то задумавшись, а потом всё же спокойно ответил:       — Не, я один туда пошёл. Мы, наверное, и с ним, и с тобой в разных клубах были.       — Кто-то может подтвердить твоё присутствие там? — холодно спросил Леви, не отрывая взгляда от Кэтрин — видимо, наслаждался её тревогой, выражающейся в спрятанных глазах, устремлённых в пол.       — Ну, я там ебал одну девчонку… — вспоминая, почесал затылок парень. – Только я, к сожалению, не помню её имени… Даже номер не свой дал…       — Класс, то есть никто не может подтвердить твоё алиби?! — возмущённо воскликнула Ханджи.       — Так же, как и алиби Кэтрин, — хмыкнул Аккерман. — Но в случае Эрена можно хотя бы проверить камеры клуба.       — Тоже верно… — тяжело вздохнула Ханджи и уткнула нос в листок, понимая, что допрос двух либо несчастных друзей, которых обволокнул стресс ни за что, либо чёртовых наркодилеров окончен.       В скором времени Эрен и Кэтрин вышли из кабинета и даже заговорили. Кажется, странная дружба обоих снова возобновилась, но теперь они наверняка будут держать друг друга на расстоянии: доверие подорвано к чертям собачьим.       Тем более, в отличие от Кэтрин, которая высказала свои переживания насчёт отлучки Райнера в ночь, Йегер так и не исправился, не поведав о том, что виделся кое с кем в клубе — не только с девушкой в туалете…       Поэтому он тихо задумался, сожалея: зря не подставил Райнера, ведь тот нанёс очередное ножевое ранение на сердце, поэтому надо было сказать что-то ещё на импровизированном допросе…

***

      В ту злополучную пятницу…       — Ну и зачем ты меня позвал? — скривив губы, присел Райнер рядом за барную стойку.       Через пару дней Эрен сам не поймёт причину приглашения мужчины, которая появилась внезапно, как вспышка света в полностью тёмной комнате. А всё дело в том, что…       Он скучал. Неистово. Чертовски. И на пьяную голову это чувство усилилось, словно океан, к которому долгие месяцы не было доступа и который вдруг прорвался на сушу мощным потоком, смывая всё на своём пути — только нужно было добавить волшебный эликсир. Поэтому Эрен и вызвалил мужчину посреди ночи.       — Ра-а-айнер, приве-е-ет, давно не виделись! — радостно поприветствовал изрядно опьяневший Йегер и приобнял за плечи.       Но Браун внезапно почувствовал отвращение к бывшему любовнику и фыркнул:       — Йегер… Ты писал, что хочешь обсудить что-то важное, выудил меня посреди ночи… чтобы сказать, что мы давно не виделись? Серьёзно, блять?       — Да не-е-ет же! — просмеялся парень и всё же оторвал руку от плеча мужчины, отчего тот почувствовал неожиданное облегчение, будто до этого на него повесили тридцатикилограммовый рюкзак, как в военном училище Марли в детстве.       — А что тогда ты хотел сказать? — губы кривились в нарастающей злобе. — Быстрее давай говори, у меня всего ничего времени — мало ли Кэтрин обнаружила моё отсутствие.       Хоть это, на самом деле, его особо и не волновало, но было отличной отмазкой.       — Да я тебя умоляю, она спит, как сурок! — махнул рукой Эрен и опрокинул стопку из сета шотов, который оплатил Райнер; однако тот пить не стал. — Так я хотел сказать, что… безумно соскучился по нашим тусовкам втроём! Мы так друг друга понимали! А теперь разбежались кто куда… Ты сидишь в своём Марли, как медведь в берлоге, и даже не выходишь, Зик вообще почти прервал связь — совсем стал раком-отшельником… А я, между прочим, скучаю!       Райнер тяжело вздохнул и устало потёр переносицу.       — Блять… Ты реально вызволил меня, чтобы сказать это?.. Ты серьёзно, чёрт подери?..       — Ну не только… — Эрен вдруг лукаво ухмыльнулся и внезапно провёл рукой по бедру мужчины, а затем жёстко сжал его.       Может быть, чуть раньше, месяц назад, этот Райнер, что сорвался к Йегеру, думав, что тот скажет что-то важное, согласился бы, несмотря на пробирающуюся через кожу злость, на мимолётную авантюру, ведь он порядком устал от назойливой Кэтрин… Но перед взором мелькнул Марсель: его милая улыбка, добрые глаза, внезапно сменяющиеся на коварные… Этот загадочный парень, что заставлял сердце неистово барабанить и распускаться пёстрыми листьями, всплыл в памяти, омыв тёплыми струйками воды.       От того пахло самым прекрасным соцветием… А от Эрена разило алкоголем, кофейным табаком и противной мятой. Нет — этот Райнер теперь ни за что не променяет Марселя, хоть их отношения даже не начались.       Браун грубо спихнул руку Эрена с себя и встал с места, жёстко проговорив:       — Я надеялся, что ты скажешь важную информацию о наркодилере или признаешься в том, что ты занимаешься данной чертовщиной. Но, как вижу, тебе совершенно плевать на это. Кроме того, я убедился, что ты не можешь заниматься такими вещами… Ты просто конченый наркоман, не более. Бывай, придурок. И больше мне не пиши.       Райнер не подозревал, насколько больно Эрену. Как сердце заскулило от обидных слов, и какая душевная печаль протеклась склизким веществом по всему телу…       «И чего я ожидал?» — опрокидывая стопку, задумался Эрен. Но почему-то от алкоголя легче не стало; только паршивее и неприятнее на душе, отчего отвращение к самому себе заполнило нутро и заставило омерзительные мысли кружиться в разуме. Даже секс со случайной девушкой, которую он накачал мефедроном, насыпав тот в её коктейль прямо на барной стойке, не помог справиться с горечью, раздирающей горло на пару с высокоградусными напитками.       Поэтому парень скоро вышел из клуба, пытаясь развеять по ветру мысли… И гулял, гулял, шагая в гордом одиночестве по извилистым дорогам… Пока что-то не промелькнуло в памяти, когда он остановился посередине какого-то парка и застыл, как статуя, вместе с неизвестным памятником — на пьяную голову не вспомнил, кому тот посвящён.       Да и уже было неважно… Нужен был только зип пакет, который сможет убить нервные клетки мозга, вынуждая забыть обо всём плохом, оставляя лишь, может, маленькую память об обиде, кою смаковало чувство мести.

***

      Райнер, выходя из клуба, хотел, кажется, скорее удалиться из душного помещения то ли для того, чтобы вернуться домой, то ли для того, чтобы что-то выполнить — возможно, желал разбросать мысли о прошедшей встречи по небу, которое волокло своей темнотой и приковывало к себе взор. Ночью всё-таки хорошо: чернь манила к себе и заставляла разум успокоиться — это и было стихией Брауна.       Направляясь вперёд, он шёл к своей старой машине, которую оставил в память, как о первой железяке — он поехал сегодня на ней, так как теперь, возможно, отслеживается перемещение по Парадизу, ведь солдаты приметили это при расследовании как раз таки потому, что знают, каков его автомобиль, и в любой момент он может раскрыть себя. Всё складывалось неплохо. Но вдруг…       Не видя ничего из-за дум о ставшем противным Эрене и привлекательной темноте ночи, он врезался в…       Леви Аккермана.       Из-за его низкого роста на Райнера поднялся ледяной взор, и высокомерно вздёрнулась голова, из-за чего тот чуть не сдержал смешок. Хоть это и был сильнейший борец человечества, но страха не вызывал — наверное, уже не из-за чего; да и Браун всё равно был выше по статусу.       Однако почему-то они долго прожигали друг друга взглядом, и наконец-то Аккерман сердито вымолвил:       — Что ты здесь забыл? Неужели ты оставил Кэтрин без своей компании в пятничный вечер и решил поразвлечься с другими женщинами — надоела одна единственная?       — Это тебя не касается, Аккерман, — спесиво усмехнулся Райнер, засунув руки в карманы. — А вот что здесь делаешь ты, если ты из норы выползаешь, как слепой крот, в редких случаях, только когда, наверное, еда заканчивается, — вопрос хороший.       — Это тоже не твоё собачье дело, Браун, — шикнул Леви и решил пройти мимо, специально задев бок Брауна плечом, толкнув.       Тот лишь обернулся, просверлил взглядом удаляющуюся чёрную фигуру, которая выразила свою ненависть этим жестом, но, не получив ответного взора, наконец отправился к автомобилю.

***

      Разблокировав это воспоминание спустя несколько стопок излюбленного виски и пары вопросов в мессенджере от предательницы-Кэтрин о том, что он забыл в чёртовом клубе острова в пятницу, Райнер, ошалевши, пялился куда-то в стол, словно разглядывал извилистую резьбу дерева, и не мог поверить тому, что промелькнуло в голове. Неужели он и вправду был на Парадизе в тот злополучный вечер?..       Был — альтер-эго насмешливо подтвердил. Но утверждал, что ничего не делал с Сашей, тем более он показал, как ехал на машине обратно. Однако можно ли ему доверять?..       Как же отвратительно не верить самому себе.       Подозрение сжирало заживо, другой он шептал, что тупо подозревать его, хоть и, пожалуй, стоит бояться. И почему?.. Из-за любви к…       Неожиданный звонок в дверь заставил поток мыслей остановиться.       Райнер опасливо поплёлся ко входу, заглянул в глазок и…       Пропал в недрах сознания… Ведь, только заметив темноволосую макушку с шикарной причёской, сразу вышел этот Браун, осчастливленный и сияющий.       Мужчина посмотрелся в зеркало, поправил растрёпанные волосы, застегнул до последней пуговицы белую рубашку, которую так и не снял, принявшись сразу пить, как только вернулся домой, а затем скорее открыл дверь и впервые за этот паршивый день улыбнулся.       — Привет, — улыбнулся в ответ и Марсель, кажется, тоже обрадовавшийся тому, что увидел Райнера.       — Привет… — немного как-то смущённо, хрипло проговорил тот.       Вдруг они оба замолчали, словно оглядывая друг друга и, кажется, мысленно восхищаясь красотой… По крайней мере, Райнер точно, увидев Галлиарда в одной чёрной рубашке, без пальто, скрывающего его прекрасное тело.       Первым решил прервать безмолвие Марсель, спросив и сам уже смутившись:       — Я пройду?       — Да, конечно! — радостно зазвал Райнер и рукой пригласил внутрь.       Переобувался Галлиард молча. И шёл до кухни так же, не проронив ни слова. Однако, как только он, присаживаясь, заметил бутылку виски, удивлённо спросил:       — Ты пил?.. В понедельник?..       Браун как-то стыдливо отвёл взгляд, присев рядом, и вымолвил:       — Ну да… Более того, я каждый день пью, так-то… Но обычно пиво… А сейчас…       — Ты так расстроился из-за смерти той девочки?.. — сочувствующе повернулся к мужчине Марсель.       Райнер сглотнул ком в горле. Горечь от утраты снова растеклась холодом по телу, и другой он неожиданно выполз из головы, как паразит, поджал губы и решился излить всё, что было на душе, ведь Марсель — не Порко, который осудит слишком долгую грусть по эльдийке, а выплеснуть испытанный ужас и вселенскую печаль очень уж желалось. Китти он не писал, так как был возмущён и поражён узнанной информацией, а та еще и имела наглость за что-то предъявлять, поэтому оставался только он — парень с доброй улыбкой и сочувствующим взглядом:       — Конечно, я расстроился… Я знал её столько лет! Я провёл в окружении Саши чуть ли не всю молодость! Пускай, я с ней и не часто общался, но тем не менее… — Глаза заполнились слезами от разрывающей душу горечи, но он старался держаться. — Понимаешь, она была реально светлым, добродушным человеком, и кто мог такое сделать с ней — я не понимаю! Она не заслуживала! Лучше бы вместо неё оказался я… Лучше бы вместо неё я сказал про перевод названия злосчастного магазина, нежели она, в итоге умерев, так и не познав жизнь… Если это Аккерман, то я прибью его самолично! — Кулаки машинально сжались. — Потому что убивать таких светлых людей не надо! Убили бы лучше меня… — Голос срывался на истерический крик. — Что ж он тогда не прикончил меня, когда узнал, что Китти изменяет ему со мной?! Это я достоин смерти, а не Саша!       Неожиданно Марсель провёл рукой по щеке, и Райнер удивлённо уставился в его полные сожаления глаза. Галлиард печально поджал губы и успокаивающе вымолвил, гладя большим пальцем кожу лица мужчины:       — Тише, тише… Я считаю, что ты тоже не заслуживаешь смерти… Ты прекрасный… Я не говорю, что Саша заслуживала такого, особенно судя по твоему описанию — я-то вообще её не знал. Но… про себя уж точно нельзя так говорить…       — Можно… Я ужасен… — Из красных глаз полились слёзы. — Я не соответствую статусу воина. Я предал Родину миллион раз и должен гореть в ад… в смысле, умереть… И вообще, я ненастоящий! Я — фейк, порождение психологической травмы, не более!       Почему Райнер сказал об этом — он сам не понимал. То ли мысли другой личности вырывались из головы, то ли он… действительно чувствовал вину перед самим собой за собственное появление?..       — Но… — Марсель задумчиво опустил взгляд. — В глубине души есть же ты настоящий, верно?       — Е-есть… — опасливо признался Райнер.       — Так дай волю самому себе, — немного требовательно сказал Марсель, уже схватив мужчину обеими руками за щёки, заставив повернуться к себе корпусом. — Дай волю… Если это — не ты, то зачем ты мучаешь себя? Будь настоящим — таким, какой ты есть!       Райнер не понимал, знает ли Марсель, о чём говорит, ведь однажды на пьяную голову он заикнулся о другом «я» и прочем, но тем не менее… слова звучали, как вызов, однако Браун не хотел поддаваться, желал оставить себя — доброго, милого, похожего на того, кто сидит перед ним.       А Галлиард продолжал, и складывалось впечатление, что всё-таки он понимает, что мелит:       — Ты же сам верен Родине, несмотря на какие-либо грехи?       — Верен…       И немного вызволял из нутра того Райнера, заставляя другого опускать глаза.       — Ты же не сочувствуешь эльдийцам на самом деле?       — Н-нет… — но всё ещё отвечал неуверенно.       «Чёрт, он же знает психологию — вот и понял всё…» — тревожно осознавал он.       — И не должен. Эльдийцы сделали миру плохо, ты же знаешь. Так забей хрен на них, не появляйся на Парадизе, не вспоминай никого из прошлого. Ты же действительно прекрасный воин, верный Родине! Так может… тебя не должно волновать, какие разборки там, у эльдийцев, а? Они же явно сами друг друга и убивают! Сами! Настолько озверели!       — Верно, — грубо выронил и наконец поднял жёсткий взор тот самый Райнер.       Марсель слабо улыбнулся и нежно провёл большими пальцами по щекам, отчего у мужчины пробежались мурашки по телу — он ослабевал, давая волю чувствам, но уже крепко держал в узде другого себя.        — Тогда… нет смысла же убиваться, верно? — Галлиард убрал одну руку от щеки, отчего коже стало холодно. Однако, когда отодвинул алкоголь и снова вернул руку на кожу, обогрел неистовым теплом. Марсель вдруг опустил взгляд и смущённо выпалил: — Ты же сильный и прекрасный мужчина…       — Это ты просто шикарен, — ухмыльнулся Райнер.       — Правда? — усмехнулся Марсель и снова поднял взгляд на ехидный.       — Да.       Галлиард мило улыбался, но замечал, как огонь во взоре нужного Райнера зажигался. И сам начинал коварнее ухмыляться…       Ток пробежался между взглядами и притянул друг к другу самым мощным магнитом. Нежный поцелуй закружил голову обоим, и никто из них не собирался отрываться друг от друга… Никогда. Лишь только сминать губы страстнее, разгорячаясь…       Райнер совершенно позабыл о терзающих мыслях и больше не услышал, что гложило его, другого. «К чёрту тебя, ёбаный нытик и предатель Родины» — подумал он, а затем дал ту самую прошенную Марселем волю себе и чувствам, идущим из глубины души, вдыхая аромат обожаемых лаванды, гвоздики и жасмина с древесными нотами…