Made from the Heartache

      Клуб на Парадизе отличался от марлийского только контингентом — сюда, кажется, приходили только самые пришибленные, самые развязные и самые напивающиеся. Либо, может, из-за новых привилегий Райнер бывал только в элитных клубах и так и не видел, что происходит в обычных тусовочных местах Ребелио; либо же тут просто алкоголь не смешивают с водой, как во многих заведениях, чтобы люди пьянели быстрее; или вообще это просто не самый лучший клуб… Хотя почему тогда, несмотря на просьбу, Эрен повёл сюда? Да и цены здесь высокие… как в Марли. Или это уже из-за инфляции?       Однако спустя несколько (даже, возможно, уже много) стаканов виски, Райнеру было плевать на людей, тусующих здесь. Музыка валила басами, софиты били в глаза в этом большом тёмном здании, но мужчина будто не замечал — алкоголь кружил голову. Сидя за барной стойкой и не видя скопления народа на танцполе сзади, Браун заказывал очередной высокоградусный напиток, совершенно позабыв, что приехал сюда не один, а с Зиком и Эреном, которые куда-то пропали уже, наверное, слишком давно.       Это было правдой: Йегер-старший уже где-то час пытался познакомиться с девушками и каждый раз получал отказ.       — Привет, познакомимся? — с самоуверенной ухмылкой подходил он в первый раз.       — Нет, ты слишком стар для меня, — скривила губы девушка.       — Разве вы не мечтаете о sugar daddy? — нервно усмехнулся Зик.       — Ты не похож на человека, у которого есть деньги, — насмешливо произнесла та.       «Надо было надеть пиджак...» — расстроился Зик, посмотрев вниз и печально оглядев свой серый свитер.       Другая же ответила на вопрос про знакомство ещё более странно:       — Нет, ты похож на обезьяну.       «Какого чёрта?! Я же даже не похож!» — взволнованная мысль добавилась в голове: «Или она меня узнала?..»       Третьей он предложил коктейль после отказа…       — А если я тебе куплю коктейль?       Но опять же получил раздражающий ответ:       — Я же сказала: нет!       Четвёртая согласилась на коктейль и ушла в закат.       Попытка номер пять тоже решила выпить бесплатно, но увидела Райнера и попыталась приклеиться к нему, однако мужчине было совершенно не до этого. Зика такое поведение дамы разлило, и он сам ушёл…       Уже не веря, что что-то получится… До невозможности злился, скрипя зубами, и завидовал брату… которому хватило двух знакомств, чтобы пропасть из вида.       Даже сам Эрен не знал, что ему помогло: харизма ли; сладкая речь в уши девушки или пара комплиментов; а, может, обольстительная улыбка; либо же просто его смазливое лицо. Однако через пару коктейлей, которые были благополучно оплачены картой Микасы, он и напившаяся незнакомка с белыми волосами уже направились в туалет и…       Йегер жёстко долбился в неё, то вжимая в стену и держа на весу, то разворачивая и шлёпая по ягодицам; она даже скакала на парне, пока он сидел на сидушке. Их губы жадно сплетались, бывало, скользили на шею, грудь, но возвращались обратно, стараясь заглушить стоны девушки, пока руки Эрена грубо зарывались в её волосах либо же сжимали выпуклые места. Забавно было и то, что парень совершенно не помнил, как зовут блондинку, и это добавляло остроты в процесс.       Он отрывался с ней по-животному, абсолютно позабыв обо всех. Йегер знал, что импульсивность — не только его конёк по жизни, но и ещё хороший спутник в сексе, раз девушка так кайфует от каждого действия парня.       Никогда до этого Эрен не осознавал, что ужасно любит блондинок — вовсе не брюнеток…       Только уже надевая штаны, одержимость девушкой улетучилась, и парень вспомнил, с кем пришёл на тусовку, и понял: секс с этой незнакомкой был, конечно, хорош, но гораздо приятнее было бы иметь здесь Райнера. Брови нахмурились, ведь Эрен ещё больше разозлился, услышав:       — Оставишь номерок?       Закатив глаза, он отрезал, понимая, что добыча перестала быть интересна, сразу как слезла с него:       — Да, записывай.       И продиктовал номер старшего брата, насмешливо подумав: «Может, она подумает, что все братья Йегеры такие, когда узнает, кому позвонила, и наконец-то Зику перепадёт? А если даже и нет, то будет смешно, когда она приедет и тут же уйдёт из квартиры, завидев его».       Выйдя из кабинки, Эрен осознал, что всё-таки это была неплохая разрядка, но хотелось ещё. И лишь одного человека.       Парень сильнее обрадовался, когда увидел Райнера, пьяного в хлам и всё ещё находящегося за барной стойкой. Только Эрен не знал об одном…       С каждым бокалом тоска по Китти всё усиливалась в сердце. Брауну никакая другая девушка не была нужна. К нему подходило много женщин, задавая почти идентичные вопросы:       — И почему такой красавчик здесь один?       — Я присяду с Богом? Не думала, что он всё ещё одинок!       — Почему такой прекрасный мужчина без пары? Я что, сорвала джекпот?       Но Браун отказывал каждой: сегодня ему не был нужен никто, кроме обладательницы обольстительной улыбки, самых проникновенных, хитрых, необычных глаз и лучшего смеха…       Браун скучал, чертовски скучал. Уже неделю он судорожно проверял телефон, открывал переписку и не видел ни одного сообщения. Мужчина много раз норовился написать сам, но не решался, зная, что безумно испугал, ранил и, возможно, разрушил отношения с тем, с кем действительно будет спокойнее, стабильнее и лучше… Аккерман хотя бы не больной, не алкоголик и уж тем более не марлиец. Да и к тому же — сильнейший борец человечества. «А что я?..» — задумывался Райнер. — «Даже в клубе напился до невозможности и только и могу, что печалиться. Я жалок, до жути. Какой же я дурак…»       Несмотря на клубную атмосферу, он всё равно сидел с открытым диалогом с Китти, перечитывал в сотый раз милые сообщения, отказы и слова любви, страсти. Прошло так мало, а тоска уже раздирала всю плоть изнутри. Мужчина чувствовал себя пустым и не понимал, как он вообще согласился на поход в клуб. Думал, станет легче… Но почему не хочется забываться с очередной шлюхой? Только в алкоголе… Да даже тот не помогает, а лишь троекратно усиливает тоску в сердце — оно, словно рис, разбухало от воды.       Райнер пытался набрать, что скучал, но выходило размытое: «Ч сккчаю…», и стирал. Набирал что-то и стирал. «Да не нужно ей мешать, чёрт возьми!» — осознавал он. Но руки так и тянулись…       Именно за этим занятием и застал его Йегер, приобняв за плечи и уткнув нос в чужой телефон, а затем и промурлыкав на ухо:       — Да брось ты скучать по ней, ты ей на хрен не нужен…       Из-за громкой музыки, Райнер сначала подумал, что это он произнёс в голове, но затем послышалось радостное:       — Лучше закажи мне ещё выпивки и погнали на танцпол! Надо по-нормальному отметить тот факт, что ты всё ещё живой! А то я боялся, что ты суициднулся, когда ты в тот вечер не отвечал.       — На танцпол я точно не пойду, музыка — полное говно, — пробубнил Райнер и протянул карту, чтобы подошёл бармен, и тот понял без слов — уже запомнил предпочтения одинокого мужчины.       Но Эрен не расслышал, что сказал Браун, из-за того, что тот отучился громко говорить в клубе за это молчаливое время, и голосисто переспросил, чуть ли не крича на ухо:       — Что говоришь?!       Однако, увидев, что подошёл бармен, Эрен крикнул ему, показав на пальцах число:       — Два виски нам!       Друг присел рядом с Райнером и с загадочной ухмылкой начал разговаривать с ним:       — Ты что, всё это время сидел здесь, скучал без меня?       — Да, именно, — стараясь громче говорить, усмехнулся Браун — конечно, ему было совершенно не важно, где Эрен, когда погружался глубже в терзания своей души. Поэтому и перевёл тему: — А ты где был?       — Трахал девчонку какую-то, — бармен двинул стакан Эрену так, что тот аж будто подъехал к нему. — Блондинку. Оказывается, я люблю блондинок.       — И как она?       Парень отпил алкоголя и признался:       — Ну знаешь… я бы предпочёл, чтобы со мной в туалете был именно ты.       Браун нервно усмехнулся:       — Я стольким девушкам отказал, Эрен… Ты, конечно, мой друг, но я вряд ли сделал бы для тебя исключение.       — Да брось! — парень сладко просмеялся и приобнял мужчину за плечи. — Ты просто недостаточно выпил!       И как раз в этот момент стаканчик скользнул по столу от бармена к Райнеру.       Но сколько бы тот ни пил, он никого не хотел. В голове засели мысли о Китти, никакие демонические голоса не помогали, лишь только усугубляли ситуацию, нетрезво обвиняя:       Ты ёбаная тряпка… Тряпка, блять. Перед тобой классная шлюха — Эрен! Покорный Эрен! А ты сидишь и сопли распускаешь по поводу тупой эльдийской суки!       А Йегер тем временем фактически говорил те же самые слова в своём болтливом монологе, только в более мягкой форме:       — Ну вот зачем тебе Кэтрин? Зачем? Она тебя недостойна абсолютно! Совершенно не понимает, кто с ней находится! Такой шикарный мужчина! Со своей внешностью, статусом ты можешь взять себе любого питомца, которого ты захочешь, а-ха-ха! Так что не понимаю, что ты гонишься за ней! Вообще, вот если бы я был на её месте, я бы уже давно бросил Аккермана и замутил с тобой немедля! Вот знаешь… Если бы у меня такое в жизни было, я бы сейчас был суперменом, блять! — Он просмеялся.       «Мне никто не нужен, кроме Китти», — печально умозаключал Райнер в голове. — «Никто не нужен, кроме неё…»       После нескольких стаканов виски мужчина вообще потерял нить разговора с Эреном. Тот, казалось, только и делал, что восхвалял друга, как-то пододвигался поближе, что-то лестное шептал на ухо. Может быть, Райнеру лишь виделось это, но он не особо вслушивался в разговор. Мысли разбегались в голове, оставляя только одно — имя Китти.       Браун даже не заметил, когда к ним успел присоединиться грустный Зик, совершенно не вкраплявшийся в разговор. Эрен рассказал ему про девушку из туалета, и старший брат опустил нос ещё ниже, чуть ли не утыкаясь печально в стакан.       — Да ладно, братец, найдешь ты когда-нибудь кого-то! — похлопал по плечу Йегер и приказал бармену, взяв карту Райнера: — Эй, бармен! Ещё один сет шотов Б-52 нам!       Когда Браун это услышал, он недоумевающе посмотрел на свою руку и с удивлением заметил, что в ней уже не стакан, а стопка. И когда они успели перейти на шоты, мужчине приходилось только догадываться. Когда Зик подошёл, что ли?.. Хмуро Райнер задумался: «А где моя карта?..» — и тут же об этом забыл, когда Эрен снова перевёл на себя внимание разговорами.       На Йегера алкоголь действовал совсем по-другому — не так, как на Брауна: повышалась разговорчивость — если бы даже кто-то хотел что-то сказать, то парень вряд ли позволил бы вставить и слово в свои монологи; либидо парня изначально-то брызнуло в крови, как только он выпил первый виски, придя в клуб, так сейчас оно вообще волнами прыгало внутри, из-за чего рука держала Райнера за талию и гладила, перескакивая иногда на бедро и сжимая. В такие моменты мужчина желал, чтобы рядом с ним сидела Китти, а не Эрен…       С каждым выпитым шотом всё меньше здравого смысла оставалось в разуме — мысли превращались в кашу, отчётливо отдавалось в ушах только одно имя, пытаясь заглушить какафонию, именуемую музыкой в этом клубе. Всё сильнее кружилась голова, танцующие люди позади, словно бесы, прыгали в слоу-мо, производя какой-то ритуал. Софиты били по глазам ярче, будто хотели, чтобы люди ослепли. Райнер больше не мог терпеть и еле-еле предложил плетущимся языком:       — Может, это… вый… дем… по-о-одышем?...       — Да, — кивнул Эрен и выпил последний шот. — Всё равно алкашка закончилась, да и народ убывает — видимо, клубешник скоро закроется.       Убывает? Райнеру казалось, что людей становится всё больше. Или это в глазах двоится?       Он и не заметил, как в скором времени оказался на улице, в бежевом пальто с темно-коричневым мехом на лацканах, которое до этого момента хранилось в гардеробе, и с сигаретой в зубах. Эрен подкурил или же он сам?..       Потом Райнер заметил, что Зик смотрел цены на такси вроде с… его телефона? Как он разблокировал?       Но Брауну не дали подумать, потому что вскоре Эрен вешался на его плече и говорил:       — Райнер, а может, мы вместе ляжем у Зика? Ты же не поедешь уже домой, верно?       — Конечно, он не поедет, — усмехнулся старший брат, выдохнув дым сигареты. — Такси до Марли не ходит. А таким пьяным мы его за руль не посадим. Но вообще, я планировал, что Райнер останется спать на диване. Хочешь — ложись с ним. Больше я вам свою комнату не одолжу — задолбался стирать постельное бельё после вас. Можно как-то аккуратнее кончать?       — Все предъявы к Райнеру! — рассмеялся Эрен, всё ещё прижимаясь к Брауну (как хорошо, что он оставил повязку в машине — никто не напишет донос в Марли), и наигранно обиженно добавил: — Брат, а тебе что, жалко комнаты для нас? Да и вообще, ты что, завидуешь?       — Чему тут завидовать? — усмехнулся Зик. — Гейскому сексу?       — Ты очень многое теряешь! — хихикнул Эрен и завороженно взглянул на Райнера, ничего не понимающего и, кажется, не очень вслушивающегося в диалог.       — Брат, — скривил губы Йегер-старший, заметив одержимость младшего Брауном. — Ты бы лучше о Микасе задумался! Она тебе, наверное, сто пятьдесят раз позвонила и волнуется — снова морги обзванивает!       — Да к чёрту её! — закатил глаза Эрен. — Я предупредил, что вряд ли услышу её звонки из-за громкой музыки, так что должна понять!       — Но всё равно это всё неправильно… — обеспокоенно говорил Зик. — Ты так не думаешь?.. Измены — это плохо…       — Что мне поделать, если всю жизнь у меня было два партнёра, и я хочу пробовать что-то новое?! Да и тем более… — лукавый взгляд Йегера снова метнулся в ничего не осознающий Брауна. — Один из партнёров никак не выходит у меня из головы… А я также не выхожу из твоей головы, Райнер?..       Вопрос заставил мужчину сфокусировать зрение на человеке, который его задал, и он напряг взор, чтобы понять, кто перед ним. В ночном сумраке волосы Эрена казались смолистыми, глаза сузились, ставши похожими на лисьи, и двоились — цвет было трудно разглядеть... Это что, Китти?.. — сердце бешено забилось в груди и стало стучаться о рёбра.       Да, фигура высока… Платформа на ногах, наверное. С искусственным мехом на капюшоне чёрная парка, еле-еле различимая мужчиной, тоже, конечно, вызывала подозрение, но такой милый взгляд Райнер ни с чьим не спутает! И она так сладко тянется за поцелуем, что он не может отказать…       И вскоре губы соприкоснулись. Но тут же слияние озарило молнией: они оказались не теми! Не так сладко пахли, не чувствовалась жидкая помада на них, да и вообще, целовались эти уста слишком страстно! Китти обычно начинала медленно, дразня, и уже потом наращивала темп, особенно прилюдно! Они же на улице?..       «Чёрт. Со мной же был Эрен. Точно», — испуганно осознал Райнер и захотел отпрянуть — он тут же вспомнил и про Родину, и возможную казнь, пытаясь отодвинуть Йегера, но тот сильнее прижимал к себе и кусал губы, выражая свой азарт. Видимо, чем сильнее отталкиваешь — тем больше он раззадоривается.       Тут послышались испуганные слова Зика:       — Ребят, это… Тут люди смотрят, так-то… Конечно, это не Марли, тут за это не убьют, но всё же…       Но Эрену было плевать. Он продолжал лезть к Райнеру, расстёгивать его пальто, чтобы ощутить подушечками пальцев желанное тело, как вдруг…       — Чёрт, брат, остановись! Тебе пиздец! — запаниковал Зик.       Эрен раздражённо оторвался от обожаемого мужчины, закатил глаза и нехотя повернулся к брату, пока ещё отчётливо его не видя — алкоголь давал о себе знать, и зрение немного плыло.       — Что такое, блять? Полиция Марли, что ли? — скривил губы Эрен, но…       Когда он заметил рядом знакомый силуэт, внезапное осознание разразилось грозой в голове: беззвучно и стремительно, окутавши его всеобъемлющим потрясением. Гром прогрохотал в сердце, и парень испуганно затаращился на… не менее шокированную Микасу.       «Твою мать… Ну и я идиот».       Затрясшись от страха, Эрен резко отстранился от Райнера и дрожащим голосом попытался оправдаться:       — Мика, это не то, что ты подумала…       — Нет… — потерянно изрекла она и посмотрела на Райнера, в чьих глазах не читалось ни грамма осознанности, в отличие от взора Эрена. — Я всё правильно поняла…       Грустно проронив эту фразу, раздавшуюся эхом в голове парня, Микаса поспешила обратно в такси, которое ждало её, так как она собиралась забрать возлюбленного из клуба, зная, во сколько закончится пятничная тусовка… Но теперь машина должна была увезти только одну разбитую девушку с болезненно раненным стрелой измены сердцем.       — Мика, стой! — закричал запаниковавший Эрен. — Да я просто слишком бухой! — он побежал за ней. — Это не то, что ты подумала, правда! — тревожно голосил парень вдогонку. — Это вообще на спор было! Я Зику проиграл в… игре… в литрбол!       — М-да… — вздохнул Зик и выдохнул дым новой сигареты, оставшись рядом с Райнером. Йегер завистливо добавил: — Такую девушку просрал… Надеюсь, она его не простит — ей-богу, уже перешёл все грани, трахая кого не попадя в туалетах клуба.       Вспомнив о девушках, в голове Брауна тут же в очередной раз промелькнула Китти. Он сразу позабыл о произошедшем казусе, сердце снова затанцевало вальс с бабочками. Он так соскучился, так хотел увидеть её разноцветные глаза, поцеловать алые губы… Мозг то ли перевернулся, то ли съехал набекрень, но Райнер по итогу встревоженно сообщил:       — Зик, мне надо это… к Китти.       — Ты с ума сошёл? — усмехнулся Йегер, посмотрев на друга, как на умалишённого. — Прошлый случай тебя не научил не появляться неожиданно?       — Я хочу… — оборванно говорил с паникой в голове Браун. — Ты не понимаешь… Мне надо… Я люблю её…       — Ты серьёзно думаешь, что она тебе откроет или хотя бы выйдет? — вскинул бровь Зик.       — Я уверен… Я просто хочу увидеть её… В последний… раз… И я забуду… — вздохнул Райнер и бросил давно потухший окурок на землю, устремив взгляд вдаль.       «Попрощаюсь напоследок», — осенило его.       — Ну, если ты так хочешь… То поехали. Посмотрю на ещё одно цирковое представление, — пожал плечами Зик и снова открыл приложение такси. — Сейчас отменю прошлую тачку — всё равно никто не соглашается. А туда-то быстро доедем. А там и, гляди, свободные машины появятся. Говори точный адрес.       И вскоре Райнер, с колыхающимся сердцем в груди, не видя ничего перед глазами, кроме образа Китти, сидел в машине и ждал момента, когда они встретятся.       А после можно уже спокойно покончить с этой жизнью…       — Ты хоть напиши ей, предупреди. А то Аккерман окончательно убьёт тебя.       — Да уж, это я должен оставить для себя, — взволнованно изрёк Райнер и принялся набирать.       Взгляд Зика случайно опустился на смартфон друга. Он заметил кучу опечаток в сообщении и поэтому предложил:       — Слушай, она вообще не поймёт, что ты хочешь от неё… Давай лучше я напишу, а ты будешь диктовать?       — А, давай… — кратко кивнул Райнер и отдал телефон другу.       Первое сообщение, надиктованное заплетающимся языком, было следующим:       Райнер: Китти, солнце… Дорогая Китти! Привет… Прости, что так поздно, но мы можем, пожалуйста, сейчас поговорить в последний раз? Я очень хочу тебя увидеть… И извиниться за всё… Прости…       Зик добавил от себя:       Райнер: Понимаешь, ты — моё солнце, мой витамин D, который я получаю только благодаря встречам с тобой. А сейчас у меня жёсткий дефицит и без него мне не жить!       Браун явно бы забраковал эту идею, но, к счастью Зика, он даже и не знал об этом сообщении.       Вскоре прилетел ответ…

***

      Райнеру повезло: Кэтрин не спала в это время. Да она вообще уже какую ночь не могла провалиться в мир грёз: её одолевала бессонница в последнюю неделю, и не просто так. После того визита бывшего любовника, Леви стал отстранённым, холодным — Блэк всё понимала, тем не менее сердце сжималось, видя, как бриллианты в глазах печально скрываются, отображаются в полу, но только не во взоре девушки. Она знала, что ему тяжело. Он ведь всё понял! Но почему тогда до сих пор с ней? Неужели чувства настолько сильны?       К тому же, было тошно и за Райнера. Кэтрин знала, что и ему не по себе одному, он же так любил! Однако в глубине души засела надежда, что так мужчине лучше… Но почему-то за километры отсюда Блэк ощущала тянущуюся боль, которая явно до сих пор разрывала Райнера на куски.       Её сердце скулило за обоих. Стыд сковывал и не давал заснуть. Да и не особо хотелось, потому что во снах девушка в очередной раз переживала вину, видя тёмные, бушевавшие океаны в глазах Леви и пропавший блеск янтаря Райнера. Каждый раз она предавала в мире грёз и просыпалась в холодном поту, не могши выносить это. И так в жизни её постоянно одолевал стыд перед Леви, когда они видятся, спят в одной постели, так ещё и то же самое происходит во сне!       Было невозможно уже терпеть это всё. Аккерман не заводит разговор, не прогоняет девушку, а лишь угрюмо молчит, перекидываясь дежурными фразами, и завершает день механическим сексом, а затем, вроде как, проваливается в сон. Но Кэтрин не знала, точно ли он спал?.. Или тоже переживал?..       Все эти мысли каждую ночь проскальзывали во время листания ленты в социальной сети. Даже шутки, что встречались в ней, не спасали от горя за мужчин и вины за свои поступки.       Блэк думала всё-таки постараться заснуть — и так мешки под глазами стали слишком явные, даже консилер не спасал… Она только хотела отложить телефон, как вдруг прилетело сообщение Райнера…       Глаза округлились, а сердце подпрыгнуло вверх, застрявши комком в горле, из-за чего ещё сильнее послышался бешеный стук органа в ушах.       Кэтрин быстро прочитала сообщение и ещё больше ошалела: «Что за ерунда?! В смысле он едет?! Как я выйду? Леви же сразу просечет! Чёрт, что делать? Он пьяный, что ли? Что он творит вообще?!» — тысяча вопросов и ни одного ответа.       Она даже не успела что-то из этого спросить, как прилетел странный комплимент, до этого не слышимый из уст Райнера. «Он, видимо, всё-таки пьяный?..» — недоумевала Кэт и начала резко строчить сообщение, пока не прилетело новое:       Кэтрин: Райнер, ты с ума сошёл?! Тебе повезло, что я не сплю! Тебе не хватило прошлого раза? Ты зачем это делаешь? Жить надоело?       Всё это время, пока она ждала ответа, сердце бегало из стороны в сторону в груди, тревога царапала рёбра. Девушка паниковала, совершенно не понимая, что делать и что ожидать.       Наконец уведомление появилось:       Райнер: Да. Я не хочу жить без тебя. Поэтому хочу поговорить с тобой в последний раз. Без тебя мне свет не мил…       В смысле в последний раз?!       Кэтрин ещё больше поразила формулировка всего этого… Страх пронзил тело, и она боязливо настрочила:       Кэтрин: Только не говори, что ты хочешь покончить с собой…       Она судорожно ждала сообщения… И сердце громогласно пропустило удар, когда глаза прочитали:       Райнер: Просто я не вижу смысла без тебя       Райнер: Я подъехал. Пожалуйста, давай увидимся…       Что это — манипуляция или реальное отчаяние — Кэтрин не знала, да и разбираться времени уже не было. Душа наполнилась болезненным страхом и горем, понимая, что может потерять близкого человека, так и не увидев. Сердце всё ещё отчаянно металось, пока девушка вставала с кровати, будто в бреду накидывала на себя зимнее пальто, надевала сапоги и выскакивала из дома.       Оказавшись около подъезда, Кэтрин глазами нашла во дворе еле державшегося на ногах Райнера — всё так же красив, но, кажется, свет давно потух в его глазах; он был чересчур бледен и уныл. Блэк раскусила, что он пьян, но тут же сообразила, что такое внешнее состояние появилось явно не только из-за этого… Приходило осознание, что он не врал о своих намерениях — любовь к депрессивным шуткам у него неспроста. Поэтому, невзирая ни на что, Кэт подбежала к нему и крепко обняла, ошарашив мужчину неожиданным появлением.       — К-Китти?.. — шарахнулся Райнер, споткнувшись о ровную поверхность.       — Да, это я… — тихо вымолвила она.       — Боже, Китти!.. — радостно воскликнул мужчина и прижал девушку к себе, зарывшись носом в её волосы. — Китти, солнце… Прости меня за всё… Я… больше не потревожу тебя… Я ужасно поступил в последний раз… Прости… Да и вообще… Извини, что мешал в отношениях… Я вообще…       — Райнер, ну что ты такое говоришь! — воскликнула Блэк. — Ты дарил мне счастье больше, чем кто-либо! Да, последний твой поступок ошарашил, но…       — Прости меня, прошу! — попытался вымолить он и прижал ещё сильнее к себе, даже слишком… Ведь не заметил, что Кэтрин стало трудно дышать.       — Райнер… — пробубнила она в пальто. — Ты опять душишь…       — Ой… — опешил он и ослабил хватку. — Прости и за это…       Не поднимая взгляда и растворяясь в объятиях, девушка с трудом серьёзно проговорила:       — Я хотела сказать, что я поняла тебя в тот день и вовсе не презираю. Но мы не можем быть вместе и…       — Я знаю… — горько усмехнулся он, перебив и погладив по волосам. — Поэтому без тебя я не вижу смысла… жить…       — Райнер! — возгласила Кэтрин и оторвалась головой от груди, испуганно взглянув в любимые янтари. — Ну что ты такое говоришь, а! Из-за меня покончить с жизнью — это глупость!       Время будто замедлилось, пока её недоумевающий взор искал ответы в его потерянном. Они забыли обо всём: девушка — от паники, мужчина — от нескольких эмоций сразу: от печали, разрывающей сердце, от счастья, что видит Китти, и от оцепенения, полученного благодаря алкоголю. Другого мира будто не существовало, кроме того, что был вокруг них. Блэк даже не замечала Зика, который курил сигарету и с интересом наблюдал за разворачивающейся сценой.       Молчание убивало, и девушка взмылила:       — Райнер, ну ты что-нибудь скажешь?..       — Да я уже сказал… — с прикрытыми глазами печально усмехнулся он и сместил свои большие руки на её маленькие, опалив теплотой. — Я не вижу смысла в жизни…       Кэтрин уже начала злиться, хмурившись:       — Ты же понимаешь, что если ты покончишь с собой, то я достану тебя из могилы и прикончу ещё раз?       — Классно, наконец-то второй раз побываешь в Марли! — просмеялся Райнер и тут же получил удар ладонью по плечу.       — Ты сюда шутить приехал, или что?! — начала ещё сильнее серчать девушка. — Я не понимаю, ты реально хочешь покончить с собой или шутишь?       Выражение лица стало серьёзнее, и мужчина признался:       — Да, Китти… Поэтому и приехал — увидеть тебя в последний раз.       — Райнер, ну зачем?! На мне жизнь не обрывается! И вообще… — она паникующе выронила: — То, что мы прекращаем общаться, это не значит, что у меня нет к тебе никаких чувств! Просто… я не могу быть с тобой! Я металась всё это время и, честно признаться, до сих пор метаюсь, но я понимаю, что рациональнее выбрать Леви, он…       — Знаешь, Кэтрин… — вдруг встрял Зик, выдохнув дым сигареты. — Я, конечно, вижу тебя в первый раз, но знаю всю предысторию и хотел бы сказать тебе то, что я однажды услышал: «Если у вас выбор между двумя людьми, то выбирайте второго. Потому что если бы вы по-настоящему любили первого, то второй и не появился бы».       Девушка грустно отвела взгляд в сторону, поджала губы и горько призналась:       — Я прекрасно понимаю и знаю это, чёрт возьми. Но не могу по-другому.       — Но почему?.. — отчаянно хватаясь за любой разворот событий в положительную сторону, выронил вопрос Райнер.       — Сколько раз объяснять… — вздохнула Кэт. — Мы находимся по разные стороны баррикад и не можем быть вместе. Я знаю, ты предлагал варианты, но… С Леви надёжнее, понимаешь?       Огонёк надежды в глазах Райнера снова потух, и Блэк, переступая через совесть, изрекла:       — Райнер, пожалуйста, не убивайся… Мы обязательно что-нибудь придумаем… Подожди немного, может, всё уляжется, и мы ещё сможем быть вместе…       Девушка не хотела больше давать ложных надежд. Но сейчас она не видела другого решения, потому что не знала, как ещё повлиять на Райнера, ведь безумно волновалась за него.       Как забавно: раньше она не хотела, чтобы он оставался в живых, а теперь трясётся за его жизнь…       Кажется, её слова помогли: улыбка появилась на лице Райнера. Но… какая-то печальная?..       И его горькое изречение это подтвердило:       — Ничего не изменится. Дальше будет только хуже, Китти… Я знаю это. Парадиз задохнётся от нехватки воздуха свободы, и вы ничего не придумаете — и так все знают, что вы что-то мутите… Разведкорпус над решением этой же проблемы работает?       Что?..       Сердце, кажется, перевернулось и теперь колотилось не из-за страха за Райнера, а из-за того, что он что-то знает. Глаза девушки округлились, кожа побелела, кровь, кажется, перестала литься по венам, и она опасливо спросила:       — Откуда ты...?       — Я знаю всё, — усмехнулся он, перебив. — Вы думаете, что вы такие незаметные? Смешные. Не удивляют частые проверки?       «А вы не такие тупые, суки», — ужаснулась Кэтрин.       Зик сам запаниковал от слов Райнера и сердито спросил, будто всё ещё его командир:       — Браун… На кой чёрт ты это говоришь?! Совсем из ума выжил?!       — Просто чтобы Китти понимала, что всё слишком сложно, — спокойно пожал плечами Райнер. — И мои варианты — лучшие. А правильнее вообще поселиться в Марли… Здесь ловить нечего.       Блэк всё ещё трясло от того, что они все всё знают. Она тревожно сглотнула ком в горле, чтобы хоть что-то ответить, пытаясь как-то переварить информацию и вернуться к первичному диалогу, но чувство долга не отпускало:       — А как вы догадались?...       — Речь сейчас не об этом, — вдруг вклинился трезвый Зик, недоверчиво сощурив взгляд. — Твой бывший любовник тут хочет покончить жизнь самоубийством, а ты о своём? Серьёзно?       — Я понимаю… Но… Мне нужно же знать, чтобы, если что, послушаться Райнера и пойти на поводу у сердца? — выкрутилась Кэтрин.       «Чёртова обезьяна!» — в голове она злилась на Зика. — «Он, поди, и крыса! Это Эрен случайно сказал? Или реально всё было так очевидно?! Почему он вообще, выскочив из Марли, до сих пор защищает Империю?»       — Но ты же всё равно не бросишь разведку ради Райнера, верно? — усмехнулся Зик.       — Откуда ты знаешь?! — прыснула девушка и, желая скорее закончить разговор с теперь неприятным Йегером-старшим, повернулась к Брауну: — Райнер! Ну видишь, ситуация ещё непонятна, и не всё потеряно! Если ты мне подробнее расскажешь о будущем, то, может, я и передумаю! Главное — нам не прекращать общаться! Да, сложно будет видеться, но кто знает, как обернётся всё дальше! Только ты, видимо, так как ты приближён к правительству! А если ты всё ещё на что-то надеялся, значит, у нас есть шансы видеться?       — Есть, но… они редки, однако я знаю, как ими воспользоваться по полной программе, — признался Райнер. — И я уже говорил, как лучше…       — Мне иногда кажется, что ты манипулируешь, — нервно просмеялась сквозь губы Кэтрин.       — Вовсе нет, — помотал головой мужчина. — Я слишком пьян, чтобы это делать… Тем более желание о смерти никогда не было шуткой…       — Райнер, — она схватилась сильнее за его руки, — давай ты, пожалуйста, не будешь об этом думать, и мы с тобой вместе поразмыслим, как поступить лучше? Я правда не хочу прекращать с тобой общение…       «Особенно после того, что услышала сегодня», — додумала девушка.       —…и поэтому давай, пожалуйста, пока просто будем чатиться, — она ласково провела по щеке Брауна, — а там… я решу, как поступить лучше. Я не хочу тебя терять. Пожалуйста, услышь это: я не хочу! Я не вижу света без тебя…       И это было правдой, хоть мозг до сих пор кувыркался в голове от удивительной информации.       — Только не заканчивай с жизнью. Иначе я убью тебя ещё раз, а затем и себя.       Райнер мило отвёл взгляд, кажется, задумавшись. Печальная улыбка снова окрасила его лицо. Кэтрин испугалась, что сейчас в очередной раз польётся неутешительный приговор, как вдруг мужчина, вернув мутный взгляд на неё, тихо вымолвил:       — Ладно… Раз ты так хочешь, то я останусь пока на этом свете. Ради тебя и блеклой надежды.       Наконец отлегло от сердца.       — Фух… — облегчённо вздохнула Кэтрин и положила руку на грудь. — Райнер, ей-богу, я тебя ненавижу и люб…       «Люблю?» — тепло обволокло сердце мужчины, хоть девушка и не успела договорить, так как...       Послышалось громкое и яростное издалека:       — Кэтрин, какого чёрта?!       Девушка подпрыгнула от страха, отпустила руки Райнера и с бьющимся сердцем в ушах посмотрела на источник звука. Слух не обманул: это был голос Леви… стремительно идущего во двор, где остановились бывшие любовники, в одном чёрном пальто и ботинках. Стрелы из глаз Аккермана летали и обжигали уже на расстоянии.       Кэтрин с ещё большим ужасом сглотнула ком в горле и начала громко оправдываться, указывая на Райнера:       — Леви, он сам приехал… Он уговаривал выйти…       Но Аккерман даже не дослушал, оттолкнул девушку и тут же наехал на пьяного Брауна:       — Тебе мало было прошлых тумаков? Захотелось ещё? Вроде тебе ясно объяснили, что ловить здесь нечего!       Неожиданно встрял Зик:       — Хм, я думал, сильнейший борец человечества несколько выше…       — А ты ещё кто?! — с полным ненависти взглядом посмотрел на него Леви. — Неужто брат Йегера — та самая обезьяна, сбежавшая из клетки Марли?       Зик опешил и тут же решил соврать:       — Нет, это не я…       — А что ж похож тупыми комментариями на Йегера-младшего, а? — огрызнулся Леви и перевёл взгляд на Райнера, позабыв о назойливой макаке. — Так что молчишь, язык проглотил? Я ведь, чёрт возьми, грёбаный карлик, что ж боишься! Ещё раз спрашиваю: на кой хрен сюда припёрся?!       — Леви, он пьян… — боязливо пояснила Кэтрин.       — Я не тебя спрашиваю! — колко бросил ей Аккерман и приказал: — Браун, отвечай!       — Ты сейчас не мой командир, чтобы я тебе так просто всё пояснял, — усмехнулся Райнер. Неожиданно его голос погрубел, а интонация стала более весёлой: — Да и вообще… хотел увидеться — увиделся. Твои проблемы, что ты не держишь свою суку на цепи.       Тут даже Кэтрин опешила.       — Ты совсем страх потерял?! — прорычал Леви и потянул Райнера за лацканы на себя. — Ты что такое несёшь?!       — Я сейчас уеду, не переживай, — высокомерно говорил тот, хоть и был пьян. Активировав всю силу и резко скинув руки оппонента, мужчина продолжил: — Я больше не потревожу твою девушку и тебя в том числе. Это был наш последний разговор.       Еле стояв на ногах, Райнер достал телефон из кармана и принялся вызывать такси.       — Я не верю тебе, — скривил губы Аккерман.       — Уж попытайся — мы реально договорили, — прыснул Браун. — Всё теперь нормально. Мне просто было плохо, но сейчас я всё понял. И больше не потревожу. Если она того сама не захочет, — грязная ухмылка и хитрые глаза обратились на Кэтрин.       Леви скрестил руки и презрительно посмотрел на неё. Та опасливо сглотнула ком в горле и поняла: предстоит серьёзный разговор. И теперь искала способы, чтобы избежать этого…       К счастью, есть один благодаря развязавшемуся языку Райнера.       — Такси приедет щас. Поехали, как тебя там… Киз. Йогурт, — насмешливо изрёк Браун, глянув на Зика. Тот лишь закатил глаза, и оба, даже не попрощавшись ни с кем, направились на поиски машины.       Оставшись вдвоём с возлюбленной, Леви хотел наехать на неё, казалось, даже убить, но та заговорила первой, выпалив:       — Я кое-что узнала, и это очень важно. Выслушай меня.       — Ну-ка, удиви, — усмехнулся Леви и спесиво глянул на Кэтрин.       — Они знают, что мы, разведкорпус, собираемся остановить Марли. Райнер сейчас по пьяни сказал об этом. И ещё он добавил, что не просто так они настолько часто мотаются к нам.       — Думаешь на Йегера? — с интересом спросил Леви.       — Не думаю. Он, конечно, та ещё болтушка, но не уверена, что так легко это выпалил бы. Не настолько тупой.       — Я тоже так думаю, — мужчина задумчиво опустил взгляд и спрятал руки в карманы. — Что-то ещё знаешь?       — Конечно, меня поразило, что Зик — кстати, это он был…       — Я понял, — усмехнулся Леви.       — …Что Зик вдруг начал затыкать Райнера и спрашивать: «Что ты несёшь?», но не знаю: может, тут сработала старая привычка.       — Ладно, надо допросить Йегера, — задумался Леви.       — Только не ломай ему больше ничего, пожалуйста! — волнительно попросила Кэтрин и продолжила: — Ещё Райнер сказал, что дальше только хуже Парадизу… Нам якобы будет тяжело дышать — что-то по типу того.       — Хорошая работа, как солдата, Кэтрин. — Резкий взгляд метнулся на неё. — Плохая — как моей девушки.       — Прости, но… — она вздохнула. — Я скажу честно: он написал, что это последняя встреча, потому что собирался покончить с собой.       — Ну его самоубийство нам сыграло бы на руку. Ты так не думаешь? — вскинул бровь Леви.       «Вот это он чёрствый…» — удивилась в голове Кэтрин, но потом поняла: Леви понравился бы такой разворот событий не только потому, что Райнер — марлиец, но и потому, что мужчина ревнует…       — Я не думаю, что он занимает важную роль в игре Марли, — скривила губы девушка. — Да и даже наоборот — ради этой информации он нам и нужен.       — Ну, за этот месяц — это первая полезная информация от него. Эрен якобы что-то узнаёт, но, на самом деле, я знаю, что он лжёт и не краснеет: его враньё дошло до того, что Марли создаёт атомную бомбу и собирается направить её на Америку. Я, конечно, понимаю, что эти страны друг друга презирают, так как Соединённые Штаты тоже метили на территорию Парадиза, но не думаю, что всё настолько плачевно. Йегер начитался теорий заговора специально.       Кэтрин еле сдержала смешок.       — Ну, кто знает это Марли…       — Так что… Вы действительно больше не увидитесь с Брауном? — серьёзно поинтересовался Леви, переведя на тему, что до сих пор резала сердце.       — Теперь точно, правда. Я чётко дала понять, что ничего не возможно между нами. — Кэтрин догадалась приплести смену настроения Райнера: — Как видишь, его настрой был не больно доброжелательный. Я дала ему понять, что в мире полно других женщин, вот он и бесится.       — Надеюсь, что это правда, а не его сдвиги в башке, — вздохнул мужчина, смотря вдаль. Девушка хотела что-то добавить, но он заговорил: — Ладно, тогда пойдём, что ли. А то холодно и ужасно поздно. Теперь, наверное, уснёшь.       «Откуда он знал, что я не спала…»       Но Кэтрин не решилась задать этот вопрос, да и тем более Леви уже поспешил к подъезду. Девушка молча пошла за ним, терзаясь в догадках, о чëм же размышлял возлюбленный…       Конечно, главным было то, что ей удалось убедить Райнера остаться в живых. Хоть сердце до сих пор боязливо сжималось, Блэк надеялась, что завтра мужчина проснётся — она обязательно ему напишет и спросит об этом. Леви не узнает об этом благодаря секретным чатам и быстрому стиранию сообщений. И теперь-то всё должно наладиться между Кэтрин и Леви, когда девушка отложила срок вырисовывания точки над буквой «и» — их отношений с Райнером.       Только вот… мозг всё ещё опасался, но уже за другое: за разведывательный корпус. Что делать дальше — ни Блэк, ни Аккерман не имели понятия.       В этот раз мысли перед сном у пары были почти одинаковыми.

***

      — Мика, ну ты можешь меня выслушать?! — умолял Эрен.       Девушка оглушительно молчала всю дорогу, совершенно не зная, что говорить. Сердце болело, на душе скребли кошки, перед глазами до сих пор стояла картина того поцелуя и резала очи. Оправдания Эрена сыпались, как стекло, и делали раны глубже. Микаса не верила. Как бы ни хотела, не могла поверить.       — Да это правда было на спор! — уверял он.       Приехав домой и всё ещё безмолвствовав, Аккерман грустно села на диван и уставилась в одну точку. Эрен жужжал над ухом, выкрикивая те же самые объяснения, но мозг не верил. Даже сейчас от парня веяло каким-то медовым ароматом больше, чем своим — мятным.       В это время в голову Микасы приходили разные умозаключения, терзающие на куски. Это увлечение Райнером было давно, она просто не замечала. Всплыло в разуме многое: с каким упоением Эрен реагировал на каждое сообщение Брауна; как он начал отстраняться в последнее время после начала общения с ним; как часто парень не ночевал дома и не брал трубки — все факты указывали на то, что Йегер изменял. И причём давно.       Надежда слабым огнём сияла: Микаса чаяла, что всё додумывает. Однако хотелось докопаться до истины, и, кажется, единственный вариант — это телефон Эрена… Если он не удалил ничего, конечно…       Парень вырвал девушку из размышлений и затряс за плечи, заставив сфокусировать взор на себе:       — Мика! Ты меня слышишь вообще?       Он не знал, зачем так борется за то, чтобы партнёрша поверила. Может, ему это было важно, потому что по итогу квартиру записали на неё за все заслуги? Или из-за денег? Ведь благодаря щедрости девушки Эрен мог покупать всё, что хотел. Или то, что Микаса готовит, так завлекало его? Или же…       Боязнь одиночества?       Каждый раз, когда парень это осознавал, его передёргивало. Даже сейчас пришлось отвести взгляд из-за такой ужасающей мысли.       — Микаса, блять, ты что-то вымолвишь или нет… — потребовал Эрен — лишь бы не оставаться наедине с этим умозаключением.       И с собой…       В это время Микаса подумала, заметив, что телефон, как всегда, в кармане:       «Да, лучше проверить переписки ночью».       — Давай завтра обсудим. Утро вечера мудренее.       И после этих слов девушка встала и пошла в спальню, оставив возлюбленного в недоумении.       Быстро раздевшись, Микаса легла, закрыла глаза и попыталась изобразить, что спит. Эрен пришёл только в этот момент, видимо, отойдя от шока, и захотел продолжить оправдываться, но, заметив девушку с закрытыми глазами, кажется, понял: «Наверное, устала, не стоит тревожить». По крайней мере, Аккерман надеялась, что именно такая мысль проскользнула в голове возлюбленного.       Она слышала, что парень долго метался из стороны в сторону в другой комнате, видимо, пытаясь успокоиться. Ей было тяжко на сердце слышать это, но она не могла ему ничем помочь — самой больно глотать. Картина измены всё ещё горела ярким пламенем перед глазами и ослепляла.       Наконец, видимо, уставши ходить туда-сюда, Эрен прилёг, даже не раздевшись. Но и на подушке он долго возился, постоянно поправляя её. Это, конечно, было частым занятиям парня, однако сейчас он это делал слишком агрессивно, чуть ли не изливая всю злость на бедную подушку.       Вскоре Йегер всё-таки провалился в мир грёз — послышалось рваное сопение. Поэтому настал час проверки телефона. Сердце со страхом забилось в груди, но Микаса смогла встать и тихо, как мышка, на цыпочках пройти к телефону, что остался на тумбочке парня.       Но грёбаный пароль заставил остановиться. Чёрт. Если она попробует приподнять палец Эрена, чтобы разблокировать, то обречена на провал — его сон был чутким, может заметить. Поэтому Микаса попыталась подобрать цифры для разблокировки и начала с дат рождения.       Дата рождения парня не подошла. Дата рождения самой девушки — тоже. Кэтрин так же отпала. И дата Армина не сработала. Даже День рождения покойной мамы не спас!       Микаса быстро проверила День рождения Райнера и решила ввести его… На удивление, телефон разблокировался.       «Он ещё и поставил его дату рождения…» — печально ошалела девушка.       Но времени подумать об этом не было. Сердцебиение гулко отдавалось в ушах. Постоянно проверяя взглядом, не проснулся ли Эрен, Аккерман полезла в социальную сеть и открыла переписки. Нашла с Райнером и быстро вбила слово «секс» по поиску — листать было бы слишком долго…       Микасе отвратительно повезло: она сразу обнаружила это:       Райнер: Доброе утро) Ты прости, что я вчера так быстро смотался, мне нужно было ехать… Но секс был правда прекрасным) Ты очень горяч! Как ты? Всё хорошо у тебя?       Сердце рухнуло вниз и разбилось вдребезги.       Одинокая слеза скатилась по щеке. Всё-таки Эрен изменял. Что-то больно сжалось в груди, но непонятно уже что, так как казалось, что органа любви там больше нет. Осталась только тёмная дыра.       Может, это всё-таки какая-то шутка?.. — промелькнула надежда в голове, но, пролистав сообщения за тот день, Микаса поняла, что это всё — горькая правда…       Не став больше себя терзать, она заблокировала телефон и с горечью во рту легла на кровать. Но спать совершенно не хотелось. Всепоглощающая обида так и витала в душе. Любовь никуда не испарялась, и от этого становилось ещё более паршиво на сердце.       «Он же был моим смыслом жизни…»       Грусть и печаль захватили её тело, а слёзы, только высыхая, снова струились по щекам.       Всю ночь Микаса не понимала, почему. Что она сделала не так? Секс был настолько плох? Она слишком много контролировала? Но, получается, не зря ведь? Или всё-таки надо было давать больше свободы?       Куча вопросов крутились в голове, но не находился ответ. Она делала себе только хуже.       Утро не оказалось мудренее вечера. За окном было всё ещё темно, как и в душе. Есть не хотелось, да и готовить для изменщика впервые тоже не желалось. Автоматически, Микаса оделась и вышла на улицу, надеясь, что, если вдохнет свежего воздуха, станет легче.       Нет. Не стало…       На работе было ещё душнее. Особенно из-за того, что приходилось избегать Эрена, игнорировать его сообщения. Хоть иногда она и видела его, немного нервного и тревожного. Как парню удалось спокойно уснуть сегодня — девушка не понимала. Неужели не стыдно? Неужели ему никогда не было стыдно?       Куча стервятников клевали душу. Нужно было кому-то вылить всё, посоветоваться, потому что Микаса совершенно не понимала, что делать, как дальше жить. Домой не хотелось абсолютно — там ждал Эрен, этот чёртов разговор с прошлым смыслом жизни, а девушка не могла признаться, что читала переписки и знает всю подноготную.       Шатаясь рядом с кабинетами, прячась ото всех, кто не мог протянуть руку помощи, Микаса случайно вспомнила… Есть же человек в подобной ситуации…       Леви. И тоже из-за грёбаного Райнера Брауна.       Кажется, теперь она знала, к кому заглянуть после работы и в чьём кабинете найти совет.

***

      Леви уже какую неделю так же метался, как и Микаса, только лезть в телефон не решался. Да и знал, что Кэтрин — не такая глупая, в отличие от Эрена, и явно подчищала переписки.       Ещё до кучи добавила головной боли информация, что Марли всё знает. Оказалась хоть какая-то польза от всех этих предполагаемых предательств. С каждым днём причин для существования становилось всё меньше. Сначала проигрыш в войне, потом Кэтрин и её измены, теперь и осознание, что ничего изменить нельзя — Марли знает всё наперёд.       Сидя после рабочего дня в кабинете, торопиться домой совершенно не хотелось. Почти те же вопросы, что и у Микасы, висели в голове Леви: «Что я сделал не так? Почему она выбирала Райнера?», — а также добавлялась пронзительная нота, отыгрывающая всю бренность: «Что делать дальше?», — и это касалось не только отношений, но и всего мира.       Как заглушить эту терзающую изнутри печаль? Выпить? Нет же, Леви не будет опускаться до уровня Эрена!       Но стоило его вспомнить, как на пороге неожиданным образом оказалась Микаса…       — Микаса? — нахмурился Леви. — Что произошло? Где-то грязь увидела?       — Да. В душе.       Мужчина опешил от этого серьёзного и одновременно печального ответа.       — Можно пройти, посоветоваться? — попросилась она.       Леви не мог отказать солдату в психологической помощи — всё-таки они все стали уже, как родные. Хоть и редко обращались к мужчине за советом, так как чаще всего боялись его. Но в глазах Микасы никогда не было страха, лишь уважение. Да и прежде девушку ничего не тревожило.       — Да, конечно, — согласился он, и Аккерман прошла, присев напротив.       Мужчина разлил чай по двум чашкам, и она поведала обо всём. С трудом — потому что прежде никогда не выливала свои эмоции, но почему-то сегодня было неумолимое желание выплеснуть все токсины, что разъедали организм.       —…И теперь я точно уверена, что он мне изменяет… — Микаса призналась и в проверке телефона. — Но я не знаю, как сказать, что всё знаю, ведь если я повествую о том, что смотрела его переписки, он обвинит меня в чрезмерном контроле, и в итоге я останусь виноватой.       — Да уж, двоякая ситуация… — вздохнул Леви, попивая вторую чашку чая. У Микасы она осталась нетронутой. — Но и терпеть такое отношение неуважительно по отношению к себе…       — Так Вы сами терпите, — вдруг встряла Микаса, удивившись.       Аккерман опешил: эта правда кольнула сердце.       — Кхм… — нервно прочистил горло тот. — Речь сейчас не обо мне. Тем более, я-то не уверен, в отличие от тебя… — Однако, вспомнив о том, что Эрен — буквально смысл жизни Микасы, Леви затараторил: — А вообще, ты не думаешь, что это была какая-то своего рода шутка, нет? Сейчас молодёжь начинает использовать некоторые слова в абсолютно других значениях — не в которых мы привыкли. Например, «тюбик» стал описанием человека, а не только упаковкой пасты или мази. «Кукловод» теперь ещё и тот, который любит, когда ему изменяют…       — Куколд только, — поправила Микаса.       Леви кинул пронзительный взгляд на неё, но не стал акцентировать внимание на этом и продолжил:       — Неважно... Так вот, может, и «секс» приобрёл какое-то другое значение?       — Нет, точно нет… Хотя… В переписке Эрен как-то спокойно среагировал, даже не обиделся на те слова… — задумалась Микаса. — Райнер потом вообще игнорировал его… Я не знаю… Я ничего не знаю… — она отчаянно схватилась за голову.       Леви помнил, что Эрен горделиво признавался в своих изменах. Но ничего об этом не говорил. Потому что не из тех людей, кто любит доносы и пакостить кому-то. Хоть и Микаса так терзалась, Аккерман знал, что если расскажет сейчас, то сделает ей ещё больнее, а видеть разрывающееся от боли сердце не желал — у самого скулит.       Конечно, говорят, что горькая правда лучше сладкой лжи. Но всегда ли? Может, иногда лучше жить в иллюзиях? Особенно, когда в мире всё плохо, а истина сделает только хуже. Ножей и так было достаточно в спине, в голове, не хватало ещё и в сердце.       — Не делай преждевременных выводов, — попросил Леви. — Я думаю, вам стоит поговорить сначала.       — Что я скажу-то? — тревожно спрашивала Микаса. — Я случайно прочитала твои переписки, что это значит? Да и Вы думаете, он признается? Или Вам Кэтрин признается, даже если Вы обнаружите что-то в её переписках? Конечно, нет! А жить во лжи — это как в иллюзии, что всё хорошо. А всё ни хрена не хорошо! От меня отдаляются, мне врут…       — До кучи мир рушится на глазах… — погрустнев и отведя взгляд, добавил мужчина.       — Да! — кивнула девушка. — Именно! Это всё просто… убивает!       — Микаса… — вздохнул он. — Ты понимаешь, что я в такой же ситуации и сам не знаю, что делать? У меня уже столовая ложка дёгтя в бочке мёда, и она уничтожила всю сладость. Так что я так же не знаю, как этот дёготь убрать оттуда. Ты нашла вообще у кого спрашивать совет. Я сам понятия не имею, как поступить и, если честно, иногда хочется найти ответ в том же, в чём пытается Эрен — в алкоголе, — Леви печально усмехнулся и машинально посмотрел на бутылку вина на полке. — Только я прекрасно понимаю, что это не даст мне решения, только головную боль.       — А может, всё-таки попробовать?.. — отчаянно предложила Микаса, тоже глянув на бутылку. — Если даже и не поможет… То хотя бы сбежим от проблем.       — Но давай хотя бы попробуем найти их решение вместе с этим ядом, — горько усмехнулся Леви и всё-таки достал с полки ту злосчастную бутылку алкоголя.       Однако с каждым бокалом не приходило в голову никакого решения. Вместо этого с вином захлестнула порция ностальгии о том, как раньше всё было просто. Да, были титаны, но всегда отыскивались дороги к урегулированию проблем; а сейчас — их уйма, и проще было растворить трудности в клеточном яде, который лился в уста Аккерманов вместе со смехом при воспоминании начала пути. Раньше оно казалось горьким, а сейчас раскрывалось так же, как вино, настоявшись; ведь нынешнее время было ещё хуже по вкусу, и те года уже ощущались не такими противными.       Тем более первая любовь заглушала любые чёрные пятна, да и вообще, со временем они рассасывались и превращались в простую точку. Да, Леви не забывал и никогда не забудет тех, кто пал в бою просто так — за них до сих пор болело сердце; при мысли о каждом перед глазами проявлялась треснувшая пустынная земля, и всё ещё был слышен топот противных титанов, что раскрошили многие жизни.       Однако, когда мужчина вспоминал первые чувства, возникшие к Кэтрин, боль вмиг утихала, и сердце снова покрывалось цветами. Причём он до сих пор так и не понял, в какой момент так сильно влюбился, ведь изначально девушка была ничем не примечательным, слабым солдатом, сливающимся с остальными. Она выделялась только за счёт того, что ходила с массивным Райнером, который вечно спасал её задницу из передряг. Но сейчас Леви понимал, что тот будто перекрывал своим большим телом и высоким ростом весь свет, что струился от Кэтрин, забирая его себе, и, когда Брауна не стало в строю, она засияла и обратила на себя внимание мужчины. После ему хотелось спасать её самому, а не ругать за то, что она в очередной раз пропустила удар, да и вообще не очень хороша в работе с УПМ.       Теперь же все воспоминания вызывали у Леви печальную радость на сердце, как и у Микасы — о любви к Эрену… Поэтому ностальгический диалог плавно перетëк к простым учебным дням; к тому спокойствию… которое витало в воздухе так редко, но впускало иногда кислород в лёгкие.       Однако ещё один бокал вина, и уже казалось, что серых дней было намного больше, чем светлых. Ощущалось, что всё это время они не жили, а существовали. Не осознавали, что каждый день может быть последним, и настолько часто боролись, что устали… устали от всего. И совершенно не жили так, как желали.       Каждый глоток объединял капитана и солдата с одинаковой фамилией. Мысли совпадали всё больше и, кажется, что они становились ближе… не только внутренне, но и физически. Головы еле держались, и приходилось опираться рукой на стол, отчего оставались миллиметры от лица, от губ…       Которые в конце концов случайно соприкоснулись. И пробудили внезапное желание мести тем, кто сначала возвышал на небеса, а теперь резко опустил на землю, почти в Ад — изменой. Поэтому… почему бы не поступить так же? Особенно, когда алкоголь начинал слишком рьяно гонять кровь по венам и активизировать гормоны…       Стихии Аккерманов настолько совпадали, что все разумные мысли и заботы отбросились в сторону, их сердца забились буквально в унисон, словно ритм страсти был заложен самой Вселенной. Поцелуи сжигали все вокруг, словно пламя неистовой любви. Тела принимали форму друг друга, становясь единым целым в порыве страсти на диване. Каждое прикосновение было, как всплеск морской волны, захватывающий пару в свой водоворот похоти. А когда они достигли наивысшей точки наслаждения, каждая клетка их тел была пронизана вихрем кайфа, охватывающим их полностью. В последний раз взгляды объединились в огненной искре, и весь мир, все проблемы были выкинуты из головы напрочь. И вскоре уничтожены впервые сладким и спокойным сном…       Сегодняшней ночью настала очередь Кэтрин и Эрена названивать, паниковать о пустых исходящих и волноваться о пропаже партнёров…       Месть иногда бывает лучшим, холодным ответом на выбор между сладкой ложью и горькой, почти известной правдой.

***

      Однако на утро Микаса, в отличие от Леви, не справилась с чувством вины и последствием алкоголя, что сжимал голову и переворачивал мозг… Лишь закрыла гештальт и избавилась от вопроса «в чём же я виновата».       Теперь ни в чём, Йегер. 1:1. Игра, терзающая на куски, окончена. Она была похожа на файтинг, где лишь один наносил удары, а у второго залагала клавиатура. Но теперь и Микаса смогла ввести нужную комбинацию клавиш, и пришла пора нанести «Fatality».       Поэтому, придя домой, невзирая на панику Эрена, не спавшего всю ночь:       — Микаса, где ты была? Почему не отвечала? Ты захотела, чтобы теперь я все морги обзванивал? Так вот, я…       Резко выпалила:       — Нам надо расстаться.       Йегер впервые заткнулся, опешивши. В ушах загудело, тело парализовало, рот не смог закрыться от шока, а глаза округлились до размера планеты. Страх и боль пронзили голову… Но не сердце. Оно куда-то пропало. Появились только всплеск удручающих, взорвавшихся огненным фейерверком эмоций и один единственный вопрос, вызывающий дрожь и тремор в руках:       «И как теперь жить? В одиночестве?..»