В погоне за счастьем, или Лолбит ищет работу

      Путь от остановки до дома Лолбит был очень хорошо знаком. По одну сторону дороги — уныло стоящие кирпичные трёхэтажки. По другую — здания частной застройки, выглядящие немногим лучше. Особенно жалко было видеть их, покрытых вездесущей осенней грязью.       — М-да, — в который раз протянула Лолбит, окидывая взглядом голые стены. — С такой обстановочкой долго не протянешь. И почему это люди не живут в пиццериях?       И ей представилось: все дома вмиг оказались выкрашены в яркие желтые и красные цвета, с утра до вечера из окон доносилась бы весёлая музыка, а над каждым подъездом красовалась бы афиша «Фредди Фазберс»…       Вот здорово!       А Генри бы пожаловался. Сказал бы, что от постоянного шума голова болит и спать не дают.       Всё-таки ничего в веселье Генри не смыслит.       А вот и ставший родным за три месяца домик. Вот его Лолбит ни никакую бы пиццерию не променяла. Новое на вид (в действительности, претерпевшее капитальный ремонт) одноэтажное здание с сине-серой крышей выделялось пристройкой куда больше обычного гаража.       В отличие от других домов, он не был обнесëн непроницаемым забором в полтора метра в высоту. По обе стороны дорожки росла низкая и ровная трава. Ни клумб с цветами, ни декоративных кустов на лужайке не было.       Свет в доме не горел.       Из того же секретного отсека с картами Лолбит извлекла ключ и вошла внутрь — дожидаться исконного хозяина.

***

      Звук открываемого замка прозвучал позже момента, которого ожидала волнующаяся и немного злая Лолбит. С чего бы её хозяин вздумал уходить невесть куда из дома в рабочий день? Попался упëртый заказчик? Их всех магазинов города предохранители на три ампера забрали? Но, когда дверь распахнулась, причина разъяснилась сама собой.       Вслед за Генри-младшим, электриком-механиком-техником по роботам (аниматроникам в первую очередь), зашла девушка в зелёной куртке. Лолбит выждала, пока люди не включат свет и не уставятся на замершую в коридоре двухметровую фигуру.       Пара заметно дëрнулась, девушка даже тихо взвизгнула.       — Ну и как это понимать? — скрестив руки, грозно спросила Лолбит ошарашенного Генри. — Кого ты это к нам в дом притащил, даже со мной не посоветовавшись?       Генри и незнакомка удивились — по разным причинам:       — Лолбит?! Ты уже вернулась?! А как же командировка?       — Генри?! Я знала про то, что у тебя живёт аниматроник, но не думала, что такой!       — Какой-такой? — с нажимом переспросила Лолбит. Генри, не глядя ни на кого конкретно, пробормотал:       — Свихнутый…       — Разумный! Новой модели, с полноценным искусственным интеллектом…       — Ага. А ты думала, что такие шуточки мог отколоть допотопный ящик на ножках? — скрестив руки, с некоторым разочарованием спросил Генри. — К тому же… Ну, она не то, чтобы живёт, ночует скорее. Большую часть времени в пиццерии торчит. А официально на передержке числится…       — В смысле не живу? Ты что, ей про меня даже не рассказал?! — Лолбит была потрясена до самого основания.       — Рассказывал немного… Просто к слову не пришлось!       Взмокший Генри оглядывал неуверенно стоящую гостью и всё сильнее хмурившуюся Лолбит.       — Ну, давайте тогда познакомлю вас! Вот, Люси, встречай. Неуёмная река энергии в стальной коробке за восемьдесят тысяч долларов. Лолбит.       — А почему ты Люси первой представил меня, а не…       — Привет! Я Люси, библиотекарь. Всë понимаю, Генри не резиновый, но, думаю, двоих нас он выдержать сможет.       «Ты что, рассмешить меня хочешь?» — взъелась Лолбит. — «Ещё и перебивает! Знакома с Генри всего-ничего, а уже вон что воображает о себе!»       Но вслух она этого не сказала. Люси бы расстроилась. А аниматронику, созданного для увеселения людей, видеть грусть — хуже некуда.       — Да-да, хорошо. Э-эм, приятно познакомиться. Я, это… 3T0… I-12… Ну, все дела. Меня Лолбит зовут.       Воцарилось молчание. Троица замерла в коридоре, не решаясь сделать первый шаг.       — Слушай, Люси, а когда ты, это… ну… уйдёшь? Уже восемь часов! Через час надо будет спать ложиться…       — Лолбит, Люси к нам в гости пришла, — шикнул Генри.       Уши Лолбит опустились.       Вечер предстоял быть долгим.

***

      — Это что, гаечный ключ?       — Ну… да.       — На тумбочке с журналами? Что он здесь делает?       — Потерял…       — Генри, ну сразу видно, до мозга костей техник! — хихикала Люси. — Весь дом, словно твой гараж! Что, на кухне вместо подсолнечного масла машинное найдём?       — ХА-ХА, очень смешно, — закатила глаза Лолбит. Последние минут пятнадцать она плелась мстительным призраком по всему дому за щебечущей парочкой. Нет, смешно ей, конечно, не было! Да Лолбит такой шутки и в плохой день бы не сочинила! Никто не станет над ней смеяться!       И, как назло, Генри фыркнул и улыбнулся, старательно прикрывая рот рукой.       Лолбит показала Люси язык.       — О, уборная… Совмещённая, да? — Люси включила свет, озаривший приятный розовый кафель, и обернулась. — Могу отлучиться на пару минут?       — Конечно!       Едва дверь захлопнулась и замок повернулся, как Генри бросился к взъевшейся Лолбит. Мгновение — и её схватили в крепкие, нежные, глубокие объятия.       — Лолбит, привет, — прошептал Генри, не отрываясь от Лолбит. — Ещё раз, извини, что не предупредил тебя заранее. Но я никак не ожидал тебя. Ты прибыла на две недели раньше… И что это с тобой?       — А что со мной не так? — спросила Лолбит тоном нашкодившего, но упорно не желающего признавать свою вину ребёнка.       — Кислый вид. Это из-за твоей прервавшейся командировки?       — Нет.       — На работе обидели? Дети пакостничали?       — Нет.       — Хм…       — Слушай, а когда Люси уже уйдёт?       Генри посмотрел на Лолбит исподлобья.       — Тебе что, не нравится Люси?       Лолбит подняла голову и отвела взгляд.       — Не-е-е-е-е-ет, — тонко пропищала она.       — Значит, не нравится, — Генри зажмурился и потёр пальцами переносицу.       — Да, не нравится! Она… Противная.       — Но почему? Она интересная, красивая, у неё есть чувство юмора…       — Слишком сильно старается, — Лолбит сцепила руки на груди и сощурила глаза.       — Она даже интересуется робототехникой!       — Выпендривается.       Генри бросил на Лолбит крайне озадаченный, недоумевающий взгляд.       — Ты что, ревнуешь?       — Что? Ревную? Нет! Меня не программировали на «ревную»! — вспыхнула Лолбит, озираясь по сторонам. Но тут Люси наконец освободилась; и разговор пришлось прервать.       Лишь позже, в коридоре перед кухней, Лолбит на цыпочках подбежала к Генри:       — Псст! А что это значит — «ревную»?       — А ты не знаешь? Это когда…       — Генри! Хочу заварить на троих… Нет, на двоих кофе; подскажи, где взять?       — Сейчас достану! — Генри шагнул вперёд. Лолбит положила руку на его плечо, пытаясь задержать:       — Но что значит…       — Давай позже? Можешь в интернете посмотреть, если не терпится, — отмахнулся Генри, двигаясь вперёд.       Лолбит осталась в коридоре с протянутой рукой. Люси не смогла достать банку; Генри, благодаря своему высокому росту, на цыпочках пальцами пытался нащупать крышку; а Лолбит, сжимая губы всё сильнее, сверлила взглядом спину Люси.       До сегодняшнего дня Лолбит и представить не могла, что была способна не любить человека настолько сильно.

***

      На столе оказались две дымящиеся кружки, корзинка с конфетами, открытая пачка печенья; а вот нерушимая стена льда между участниками чаепития, казалось бы, лишь увеличилась.       — Генри, — осторожно спросила Люси, не отводя взгляд с Лолбит. Та, с тех пор, как села за стол, ни разу не сменила позы и продолжала буравить взглядом одну точку, бормоча под нос нечто неопределённое. — Ам… Извини, если это глупый вопрос. Ты же знаешь все эти фильмы про то, как искусственный интеллект сходит с ума, и начинает хотеть поработить человечество. Но ничего подобного так и не произошло. Мне всегда было интересно, почему? В них встроены какие-то правила?       Генри и сам бросил быстрый взгляд на Лолбит.       — Понимаю причину для беспокойства… Нет, на самом деле, каких-то жёстких правил нет. Вообще. Моральный кодекс задаётся роботам на этапе обучения и абсолютным не является.       — В смысле?       — Ещё при первых симуляциях Скотт и его команда обнаружили, что искусственный интеллект очень хорош в обходе заложенных в него ограничений. И под этим я имею в виду действительно хорош. Ничем от естественного в этом плане не отличается. Поэтому, как бы они ни старались сформулировать исходную программу, константы и аксиомы, роботы продолжали слетать с катушек в бесчисленных симуляциях.       — Получается, в любой момент…       — Да нет же! Нашли воистину элегантное решение. Эмоциональный модуль, влияющий на подсознательном уровне.       — Не понимаю.       — В общем-то, роботы не убивают и не пытаются восстать против нас по той простой причине, что мы, люди, кажемся им милыми. Словно бы мы были котятами или пёсиками.       Заметив слегка озадаченное выражение лица Люси, Генри, вздохнув, добавил:       — Ну или разноцветными волшебными пони.       Глаза Люси округлились и она, открыв рот, показала на Лолбит пальцем и вопросительно качнула головой.       Генри кивнул.       — Лолбит? Ты правда видишь нас миленькими…       — Кто сказал, что я ревную?!!! — Лолбит дёрнулась, хлопнула по столу и дико заозиралась. — Нет! Ничего подобного!!! Я НЕ РЕВНУЮ!!!       Молчание воцарилось снова.       — Лолбит… А как именно ты попала к Генри? — Люси предприняла ещё одну попытку разговорить Лолбит. Но та упорно продолжала игнорировать Люси, старательно отвододя взгляд глаз-кружочков вправо. — Он купил тебя?       Генри поперхнулся кофе.       — Да Боже упаси… Взял по программе передержки. «Помоги искуственному интеллекту найти настоящую семью!» Понимаешь, Лолбит отбраковать хотели…       — Почему?!       — Я, типа, не попала в рамки итогового психологического теста, — покачала кистью Лолбит (всё ещё не смотря на Люси). — Импульсивность пятнадцать из десяти, пренебрежение восемнадцать из десяти… Ну и ещё что-то там по мелочи. Можно в моём документе посмотреть.       Лолбит напряглась. С лёгким щелчком одна из её грудных пластин откинулась, и аниматроник извлекла на свет помятый полуметровый лист бумаги.       А потом развернула его трижды.       — …но потом вмешались волонтёры, — шёпотом продолжил Генри (— Заботливость о детях: минус два из десяти. Оказывание первой помощи: минус четыре из десяти…). — А я… ну… Мимо проходил, по сути. Даже не знал о такой программе. Нет, мне давно хотелось поближе познакомиться с аниматроником новой сборки, но шёл-то я туда по вызову, а не ради этого…       — Ты хочешь сказать, что взял к себе аниматроника домой, просто из-за того, что тебе стало её жалко?       Генри густо покраснел и уткнулся в сложенные домиком руки.       — Что, глупо поступил, да?       Люси вздрогнула, словно невидимый вихрь накрыл её, и закрыла глаза. А когда она выдохнула — из неё донеслось сухое по форме, но произнесённое дрожащим голосом:       — Нет, я так не считаю.       Люси протянулась к Генри, но нерешительно замерла на полпути - словно бы не зная, что сделать. Выдохнув ещё раз, Люси вернулась к вазочке…       — Генри! Конфету? — белая лапа опередила руку. Генри мотнул головой; а Люси щёлкнула пальцами:       — Лолбит! Выходит, ты тоже заботишься о своём хозяине?       — Конечно! (Генри поперхнулся ещё раз, хотя кофе на этот раз не пил.) Вот видишь, Генри? Я полезная! И хорошая!       — Мгм, — Генри испуганно поднял взгляд из-за сложенных рук.       Лолбит этого короткого мычания словно и было достаточно. В мгновение в неё вселился небывалый задор. Люси не верила своим глазам; от мрачного, пугающего робота не осталось и следа.       — А ты, Люси? Конфет не будешь? Вафель?       — Я возьму одну, спаси… — Люси попыталась взять вафлю, но ойкнула: в её бок с размаху въехала Лолбит и заговорщически прошептала:       — А, может, хочешь чего покрепче? Скажу по секрету: у него в подвале тако-о-ое хра…       — Лолбит! — прорычали с другого конца стола.       — АХАХАХА! Жадный, жадный! Всегда говорила: из тебя бы пират не вышел! Ведь все знают: пират делится сокровищами со своей командой!       — Вот она, Лолбит, которую я узнаю, — улыбнулся Эмили, беря вафлю. — Теперь-то понимаешь, в каком дурдоме мне приходится жить и работать?       — Генри, брось! Разве с ней не весело?       — Конечно, весело! Когда Лолбит в командировку увезли, знаешь, как я на стены лез? Дома пусто, с вопросами каждые пять минут не лезут…       — Каждые пять? — приподняла бровь Люси.       — Не преувеличиваю! У неë шило в одном месте застряло! Никогда не устаёт!       — Утверждение истинно, — горделиво произнесла Лолбит. — Мне достаточно провести полтора часа в зарядной станции либо три у стандартной двестидвадцативольтовой розетки. Самые скучные полтора часа в сутках. Но, хотя бы мне не нужно отлëживаться по восемь часов в день, а то бы я точно со скуки перегорела. НЕУДАЧНИКИ! ХА!!!       — Скучно? Разве ты не падаешь в сонный режим на время зарядки?       — Она каждые пять минут вскакивает и проверяет, не зарядилась ли ещё, — пробурчал Генри (— Правда, правда!). — И это ещё цветочки. Взять хоть её песнопения…       Зрачки-кружочки Лолбит превратились в сверкающие звёздочки.       — На второй день пребывания Лолбит у меня дома, чтобы заткнуть её на пять минут — ну, и чтобы научить новым техникам развлечения, разумеется — я решил показать ей детские шоу. На DVD-плеере. Диски у меня с детства остались. Думал, пусть ознакомится с классикой. Может, понравится.       Генри особенно тяжело вздохнул и полностью допил остатки кофе.       — Понравилось?       — Да она песни оттуда пела, не затыкаясь!!! — взорвался обычно непоколебимый Генри. Люси залилась смехом. Будто бы и мелочь, но сколько боли сквозило через размахивания рук обычно донельзя серьёзного Генри! — Напомню, спит это чудо полтора часа!!! На четвёртую ночь, я не то, что уснуть не мог, у меня уши в трубочку начали сворачиваться! Да, Лолбит?! Лолбит?       Аниматроника на кухне не было. Глубоко встревоженный Генри осторожно поднялся и двинулся к двери… только чтобы через секунду оттуда с грохотом тарелок, с саблей на поясе, бодрым маршем вышла Лолбит:       — РХАХАХАХАРРРРХА!       ДЕЛАЙ ЧТО ХОЧЕШЬ ЖИВИ КАК И Я       ВЕДЬ МЫ ПИРАТЫ! РХА… ааа… АГХА!       Оставшись незамеченным, Генри набросился на Лолбит сзади. Взяв её в натуральный бойцовский захват, он ловко перекинул руку через её горло и совершил удушающий. Лолбит пыталась освободиться и прохрипела. Пластик дрогнул; пластины на шее явно изогнулись. Внутри что-то затрещало.       Люси, побледнев, привстала со стула.       — Генри… ты…       — Я просто перезагрузить, — прокряхтел Генри. Лолбит рухнула на столешницу под весом своего хозяина; корзинка, полная вафль, упала на пол, рассыпав своё сожержимое.       — АЙ АЙ БИИИП, ну ты же трубку с маслом пережмёшь!       — Не дёргайся, и ничего не пережмётся, — спокойно, без какой-либо злости или азарта ответил Генри.       — Это… ААЙ! Насилие!       — Будить меня ради анекдотов в три часа ночи — это насилие…       — АРГХ… АААА-Я напишу в организацию по правам защиты животных!       — Ты животное антропоморфное, и не то, что бы живое.       — Тогда по правам человека!       — И уж тем более ты не человек.       Раздался слышимый щелчок кнопки. Лолбит побледнела и забилась в два раза сильнее. Поняв, что ни вырваться, ни убедить Генри у неё не выйдет, она обратилась к своей последней, потерявшей дар речи защитнице.       — Люси! — взмолилась Лолбит. Белые глаза-колечки сменились на дрожащие капельки. — Спаси меня! Умоляю! ПОМОГИТЕЕЕЕ-       Глаза Лолбит погасли. Веки закрылись, и приподнявшиеся в попытках вырваться тело рухнуло на стол, не подавая никаких признаков жизни.       Генри утёр пот со лба и уселся рядом, подбирая с пола коризнку и рассыпавшиеся вафли. Он небрежно смахнул руку аниматроника со столешницы, когда ставил корзинку обратно. Та свесилась со стола, качнувшись пару раз на манер маятника.       Люси сидела в ступоре. Лолбит, которая только что хохотала и пела, теперь лишь неподвижно лежала… Она не могла отделаться от мысли, что только что лицезрела холодное и хладнокровное убийство.       — Не переживай, — отстранённо махнул ладонью Генри. И действительно: Лолбит дёрнулась, задвигала пальцами, начала бормотать что-то о статусах, приветствии и серийном номере. — Ей никакого вреда от этого не будет.       — Но… Зачем…       — Перезагрузка — лучший способ сбросить навязчивую идею.       Генри с беспокойством смотрел на не находящую себе место Люси.       — Ты же не хотела выслушивать песни несколько часов, да?       — Лолбит… С тобой точно всё в порядке?       — Конечно, что мне сделается-то? — прокряхтела Лолбит, медленно приводя себя в стоячее положение. Генри помог ей подняться, подав руку в качестве опоры. — Но перезагружаться я не люблю. Память как в тумане…       — Ты пела песню про пиратов, — Люси подняла палец вверх.       Лолбит осоловело улыбнулась до ушей.       — ДЕЛАЙ ЧТО ХОЧЕШЬ… Нет, нет, нет, Генри, СТОЙ!!! Дай перед нашей гостьей выступить! Она ведь ни разу не видела! Ну хоть один разочек!       — Да, Генри, пожалуйста?       — Хорошо. Один раз! — пригрозил Генри и отправился в подвал за баночкой малинового варенья. Конечно, никакого «одного раза» не будет, но…       Генри ведь не врал тогда. Без выходок Лолбит действительно было невыносимо скучно.

***

      — ЭТО БЫЛО ЗДОРОВО!!! Молодцы, ребята! Э-эм, взрослые, — Лолбит закончила сотрясать руками в воздухе и с восторгом посмотрела на хозяина. И Генри, и Люси расположились на диване; но у последней в руках также был микрофон, который усиливал её мягкий, но, увы, совершенно немелодичный голос. — Давайте следующую! Сейчас найду…       — О, Лолбит, оставь эту! — крикнул Генри, выбрасывая руку и тыча пальцем в экран. Лолбит взглянула с недоумением:       — «Бетонный дождь?» Я никогда о такой не слышала…       — Она на моём школьном выпускном играла!       — Да, и на моём тоже! Включи, включи!       Лолбит с горечью заметила — энтузиазма в Генри и Люси всплеснулось куда больше, нежели когда она запускала детские песни.       — Холодный ветер треплет куртку, экран молчит       Хотел бы я ещё раз пережить тот миг…       — Эм… Ну… У вас хорошо получается? — Лолбит чуть склонилась вперёд в надежде, что её услышат.       Ей не ответили.       — Тогда я здесь постою. Да?       Лолбит, сгорбившись, наблюдала за самозабвенно оравшими припев Генри и Люси. Счёт караоке стремился к нулю, в ноты они совершенно не попадали…       Но Лолбит и вспомнить не могла, видела ли она когда-нибудь своего хозяина настолько счастливым.       И для этого счастья она была ему совершенно не нужна.       Лолбит охватило жуткое и гнетущее чувство, названия которому она не знала. Словно бы что-то, столь ей любимое, изменилось, и уже никогда не станет прежним.