my love is your prison

      Хираи Момо уже несколько дней думала, как бы ей попасть на кухню. Точнее, на склад, где хранились продукты.              За те пару месяцев, которые она пребывала в заключении, девушка пристально наблюдала за происходящим вокруг, делая пометки.       Было очевидно, что в тюрьме осуществляется наркоторговля. Нужно было понять, откуда идут поставки.              За диллерство сидела не только Сана. Половина заключённых отбывали наказание за это. Момо успела многих проверить и рассеять подозрения.              Она пришла к единственному умозаключению. Поставка приходит вместе с продуктами. Сана работает на складе и отвечает за все накладные. Не надо быть слишком умным, чтобы понять очевидные вещи.              Семья Минатозаки разбогатела от инвестиций и акций, купленных и вложенных в исправительные учреждения по всей стране.       Родители Сана спонсируют тюрьму финансово, поставляя продукты.              Сана спонсирует тюрьму запрещёнными веществами, от продажи которых, на её счёт капают немалые суммы.              Зачем девушке разбираться во всём этом?              Хираи Момо — полицейский под прикрытием.              Она действительно совершила преступление.       Устроила поджог у человека, которого не наказали должным образом из-за аварии, после которой сестра девушки осталась в инвалидном кресле.              Момо лично поймала этого ублюдка и притащила в участок.       Лично вела его допрос.              Судебное решение в виде штрафа, вместо лишения свободы, свело семью Хираи с ума. Японка действовала на эмоциях, не думая о последствиях.              Напарник Момо — опытный детектив в годах сумел договориться с начальством, предложив гениальный ход. Про женскую тюрьму уже давно ходили разные слухи о наркоторговле и убийствах заключённых.              Задача Момо была проста — найти доказательства всей незаконной деятельности, чтобы полиция могла предъявить ордер на арест начальника тюрьмы и жестоких надзирательниц.       Как только Хираи предоставит все улики, её сразу же отпустят на свободу и даже восстановят в должности, присвоив звание детектива.              Все думают, что на свидания к девушке приходит отец. Это тот самый напарник, Господин Кан. Играя в семейные узы, Момо незаметно передаёт ему собранную информацию словами, либо написанную на бумаге.       Детектив же пообещал придумать, как передать ей прослушивающее устройство и скрытую камеру.              Момо не слишком любили в участке за её строптивый характер и сомнительные методы ловли бандитов. Она шла напролом по головам, играя различные роли, работая под прикрытием. Японка умело притворялась и пользовалась своим природным обаянием.              И как же удачно, что Хираи попала в нужную камеру.       Первой в ней была заключённая 1407, Чеён была после неё, затем появилась Дахён, Сана и только потом Момо, ставшая свидетельницей сомнительного самоубийства сокамерницы.              Из надзирательниц она сразу выбрала Ю Чонён и стала различными способами обращать всё её внимание на себя.       Хираи хорошо чувствовала людей, и понимала, что такие, как Чонён, раскалываются быстрее. Она была уверенна, что смотрительница расскажет ей правду обо всех зверствах, происходящих в тюрьме. Ю была добрее прочих надзирательниц с каплей совести.       Момо поставила себе чёткую цель: втереться в доверие к девушке, может даже, влюбить её в себя, и тогда она точно поделиться тяжёлыми мыслями, угнетающими её.       Даже тот случай в лазарете. Момо надеялась, что сблизиться с надзирательницей, чтобы та могла лучше доверять ей.       Трахаться немного не входило в её планы.       Это так — приятный бонус.              Наконец, в один из дней, Хираи смогла улизнуть из прачечной, пока смотрительницы были отвлечены на что-то другое. На вопрос Наён о том, куда она, Момо ответила несуразицу, по типу, нужно срочно отлучиться, ведь ей резко стало плохо.       Им только плечами пожала, не заваливая сокамерницу тонной вопросов.              Служба в полиции научила Момо незаметно пробираться в любые места. Даже сейчас, пока она шла по коридору без сопровождения, или, когда появилась на кухне, никто не обратил внимание. Все подумали, что японка пришла за грязными полотенцами, так как тащила с собой корзину с бельём, которую сразу откинула, как только переступила порог склада.              Её целью было, узнать какие именно поставщики указаны в накладной. В идеале, хотелось бы найти увесистые килограммы наркотиков, спрятанных между продовольствием. Навряд ли товар тщательно прятали.       Как говорится, если хочешь что-то спрятать — убери это на самое видно место.              Момо хотела просмотреть документы на полке, но её внимание привлекли пустые коробки в углу, на которых была нанесена особая отметка.       «SAZAKI»              Хирает вспомнила. Это название ночного клуба, который принадлежит Сане. Помимо того, что она является его владелицей, девушка также работала за барной стойкой и за диджейским пультом.              В голове у Момо есть досье на каждую из своих сокамерниц. Спасибо Детективу Кану за информацию.              У клуба неоднозначная репутация. Но полиции никогда не удавалось накрыть его вовремя. Всё быстро подчищали. А Сана только пожимала плечами, удивляясь, когда её допрашивали о незаконной торговле наркотическими веществами, нелегальной проституции и подпольным казино.              Хираи не вела это дело, но многое слышала от коллег. Оказаться в одной камере с такой особой было настоящей удачей.       Момо, в принципе, всегда везло. Это место не исключение.              Очевидно же, что Минатозаки не прекратила свой бизнес, а просто перенесла его из клуба в тюрьму. Надо дать наводку Детективу Кану, пусть понаблюдают за этим заведением.              Момо была горда собой. Наконец, она смогла найти что-то действительно стоящее.              — Ты что здесь делаешь?              Хираи вздрогнула от знакомого голоса. Она медленно повернулась, удивлёнными глазами глядя на Сану, которая, скрестив руки, непонимающе смотрела на младшую.              Какого хрена?       Нет! Момо не могла перепутать.              Минатозаки работает, когда привозят продукты. Окна прачечной выходят во внутренний двор, откуда прекрасно видно подъезжающий грузовик, которого сегодня не было.       Девушка была уверенна, что её соседка сегодня занимается чем-то другим.              — Сана-чан, я… — Момо застали врасплох. Она даже запасной план придумать не успела, была слишком уверенна в себе.       — Тебе нельзя здесь находиться. Ищешь проблемы?       — Нет, — нервно усмехнулась Хираи, но быстро взяла себя в руки, и ляпнула банальную выдуманную причину своего пребывания на складе, — Я хотела… Увидеться с тобой.        — Мы видимся в камере каждый день, — нахмурилась старшая.              Момо загнали в угол. Она видела сомнения на лице сокамерницы. Видела, что та ей не верит.       Нужно было идти на пролом и сделать то, что у неё получается лучше всего.       Играть новую роль.              — Верно, — спокойно кивнула Хираи, — Я хотела увидеться с тобой наедине.       — Зачем?       — А как ты думаешь?              Сана немного удивилась перемене в лице младшей. Ей показалось, что она… флиртует?              — Боюсь, могу неправильно тебя понять, — слегка улыбнулась Минатозаки.       — Думаю, ты всё верно понимаешь.              Момо стала медленно подходить к девушке, пристально глядя на японку. Надо было отвлечь её и заставить поверить, что Хираи здесь правда из-за неё.              — Я уже давно думаю о тебе, Сана-чан, — прошептала старшая на ухо девушки.       — И что же ты думаешь? — усмехнулась Минатозаки, глядя на коробки, скиданные в углу.       — Что хочу поцеловать тебя, — Момо слегка отстранилась, опустив взгляд на приоткрытые губы старшей, — Ты позволишь?              Сана приподняла голову девушки за подбородок. От взгляда, которым она посмотрела на младшую, у Хираи перехватило дыхание.       Пристальный. Изучающий. Манящий. Глубокий. Головокружительный.              Сана приблизила лицо к Момо, остановившись в паре сантиметров от её губ. Она ощутила горячее дыхание. Видела, как нервно сглотнула Хираи.              Момо растерялась. Она думала, что старшая пошлёт её с такой просьбой, но никак не совершит нечто подобное.       Сана игралась с ней. Не отказывала, но и не давала согласие. Момо не знала, какое действие совершить. Уйти или поддаться вперёд.              Сана решила за неё, пока у девушки проносился поток мыслей, который разбился вдребезги, когда тёплые мягкие губы соединились с её собственными.       Хираи прикрыла глаза, лениво двигая губами в ответ на поцелуй. Старшая была очень нежной и осторожной. Она лишь слегка обхватывала нежную кожу, не касаясь её ничем лишним.              Поцелуй длился меньше минуты, а для Момо, кажется, прошёл целый час. Ей срочно нужно было вдохнуть. Казалось, что её оставили без кислорода на долгое время.              Сана давала такой эффект, от которого было невозможно убежать или спрятаться. Даже таким притворщицам, как Хираи.              — Довольна? — каменное лицо старшей немного сбивало с толку. Только что она была такой воздушной и лёгкой в невесомом поцелуе, но уже снова натянула свою маску безразличия.       — Да, — еле заметно кивнула Момо, стыдясь того, как сильно горят её щёки.       — Возвращайся на своё место, пока никто не заметил. Ты же не хочешь проблем, верно?              Хираи ничего не ответила, поспешив к выходу. Жаль, что из-за смешанных чувств Момо не услышала скрытой угрозы в сказанной фразе. Она была уверенна, что Сана купилась на её игру.              Благо, никто из надзирательниц не заметил, что девушка пропала на время. А Наён только поинтересовалась хорошо ли японка себя чувствует, но, заметив румянец на её щеках, подумала, что вопрос был лишним.              Момо решила следовать новой стратегии. Она продолжит вертеться вокруг Чонён, чтобы в будущем выведать новую информацию.       И делать вид, что Сана ей нравится.       Это тоже отличный ход.              Хираи сможет чаще бывать на складе, а значит, сможет изучить накладные и узнать что-то полезное для расследования.       Что бы ни случилось, она продолжит придерживаться своего плана.              Недостаток Момо в том, что она ничего не боится и слишком уверенна в себе.       А, может, в какой-то степени, это плюс, и очень значимый.

***

      Вечером, когда заключённые вернулись по своим камерам, все занимались своими делами.              Неугомонная Дахён где-то нашла игральные карты, заставив Чеён и Момо играть с ней. Наён отказалась, так как не любила азартные игры, но с радостью согласилась наблюдать за партией, следя, чтобы никто не жульничал.       Сана внимательно смотрела на младшую японку, которая периодически встречалась с ней глазами.              Ближе к ночи надзирательницы сменились. Минатозаки разыграла плохое самочувствие, дабы покинуть камеру.       Через других смотрительниц она попросила отвести её к Мине.              — 2912, соскучилась по мне? — нагло улыбнулась Мёи, развалившись на диване в комнате надзирателей, когда японка вошла.       — 0911 ведёт себя подозрительно, — Сана проигнорировала слова Мины и села за стол.       Она достала из кармана электронную сигарету и с наслаждением затянулась.              — В каком смысле? — улыбка сразу исчезла с лица смотрительницы, — Что она сделала?       — Пробралась на склад, — шумно выпустив пар, ответила девушка, — Она рассматривала коробки. Я зашла и спугнула её. Она начала нести бред, что хотела побыть со мной наедине, думая, что я куплюсь.       — Интересно… — задумалась Мина, — Для чего ей это? Ты уверенна, что эта тупица пыталась что-то выведать? Может, она действительно надеялась, что ты её поимеешь.              Сана строго посмотрела на Мёи, которая демонстративно показывала свою издевательскую ухмылку.              — Что? Не смотри так, — надзирательница встала с дивана и присела на край стола возле японки, — Не думаю, что она что-то замышляет.       — У меня плохое предчувствие. Интуиция никогда меня не подводит.       — Что ты хочешь? Чтобы я проучила любопытную заключённую? — Мина наклонилась и провела рукой по щеке Саны.              Минатозаки откинулась на спинку стула, подальше от старшей, и выпустила новую порцию пара в её сторону.              — Ладно, — усмехнулась Мёи и встала со стола.              Она подошла к девушке сзади, проведя рукой по её волосам. Мина наклонилась, облокотившись на спинку стула и прошептала на ухо заключённой.              — Я поставлю её на место, раз принцесса просит. Тебя же так называли на свободе, верно?              Сана усмехнулась, глубоко затянувшись. За её красоту и изящество в преступном мире её так и прозвали.       Принцесса.              Надзирательница откинула волосы Минатозаки, оголяя её тонкую шею. Она не спрашивала разрешение, просто прикоснулась губами к нежной коже. Младшая слегка наклонила голову, открывая больше доступа и прикрыла глаза, почувствовав, как её стали осыпать дорожкой из мелких поцелуев.              — Долго ещё будешь ломаться? — тихо спросила Мина.       — У тебя уже есть заключённая. Двоих ты не потянешь, — Сана рукой остановила девушку, оттолкнув её лицо от себя, — Если ты не перестанешь ко мне лезть — пожалеешь.       — Как страшно, — усмехнулась Мёи, выпрямившись и поджав нижнюю губу, — Будь моя воля… Ты даже вообразить не можешь, что бы я с тобой делала.       — Пусть это останется только в твоих фантазиях, — Минатозаки встала со стула и посмотрела на японку, — Позаботься лучше о нашем бизнесе. Иначе, мне придётся действовать самой, и вы мне будете не нужны.              Мина стиснула зубы, глядя на уходящую девушку.       Её бесило, что даже она не может противостоять этой стерве. Не имеет над ней власть, как над всеми остальными.              Мёи пообещала себе при первой попавшейся возможности преподать этой заключённой хороший урок.              Как она смеет угрожать дочери начальника тюрьмы, в который отбывает наказание! Плевать кто её родители, да хоть президенты.       Сана не главная здесь.              Балом правит Мина. И это не изменится.

***

      Через пару дней Наён осталась в прачечной одна. Момо отправили помогать в швейную мастерскую, так как людей не хватало. Несколько заключённых подрались, пытаясь зарезать друг друга и теперь лежали в городской больнице под охраной.              — 2209.              Им подняла голову на вошедшую девушку. После того раза в комнате надзирателей они с Миной не разговаривали.              — Как дела? — улыбнулась Мёи, приобнимая заключённую со спины.       — Нормально, — сухо ответила Наён, продолжая складывать вещи.       — Ты не рада меня видеть?       — Я в полном восторге, — младшая повернула голову в сторону японки, — Разве не видно, как я свечусь от счастья?       — Раз шутишь, значит постепенно привыкаешь, — усмехнулась Мина и повернула девушку к себе.              Заключённая избегала зрительного контакта, смотря в сторону.              — Я тебе противна? — старшая обняла Им, прижав к столу.       — Нет… Не знаю, — Наён опустила голову вниз.              Надзирательница обхватила руками лицо заключённой и поцеловала в поджатые губы.              — А в прошлый раз ты была не против, — усмехнулась японка, опускаясь к шее младшей.       — У меня не было выбора, — Наён немного отстранилась, пряча шею.       — Верно, в этом месте у тебя никогда не будет выбора. Тебе оставалось только расслабиться и получать удовольствие. Поцелуй меня или я возьму тебя силой прямо здесь.              Заключённая была в ужасном настроении, а быть трахнутой прямо сейчас она хотела в самую последнюю очередь.              Девушка потянулась к губам японки, оставив на них лёгкий поцелуй, после которого Мина одобрительно кивнула.              — Видишь, не так уж и сложно. Ты сможешь встретиться с мамой через две недели, верно? — Мёи отпустила младшую из объятий и отошла к стиральной машине, на которую вальяжно облокотилась, — Хочешь ускорить процесс?       — В каком смысле? — нахмурилась заключённая.       — Я могу устроить вам свидание через пару дней, — улыбнулась Мина, — А потом встретитесь ещё раз через две недели. Ты же скучаешь по ней, так?       — Что я должна сделать? — воодушевлённо спросила Наён.              Честно, сейчас ей было плевать. Больше всего на свете она хотела обнять маму. Неважно за какую цену.              — А ты быстро учишься, — наигранно похлопала в ладоши японка, — Ты должна сделать одну маленькую вещь…              Выслушав предложение надзирательницы, Наён побледнела, попятившись назад.              — Нет… Нет. Я не буду этого делать… — глаза расширились от испуга, — Я не смогу.       — Сможешь, если захочешь увидеть мать.       — Я в состоянии подождать две недели, ничего страшного.       — Детка, — усмехнулась Мёи, — Ты не поняла. У тебя нет выбора. Если не сделаешь это — будешь лишена свиданий с матерью на несколько месяцев.       — Что?! — воскликнула Им, — Это нечестно! Не делай этого, прошу…              Наён опустилась на колени, с надеждой глядя на старшую.              — Боже, 2209… Встань. Не позорься, — рассмеялась Мина, — Умолять на коленях — это так низко. Не зли меня. Иначе, я заставлю кого-то сделать тоже самое с тобой.              Надзирательница бросила предмет на пол возле заключённой.              — Сегодня во время прогулки. И не тяни. Дело срочное, — Мёи ушла, бросив напоследок, — Расскажешь кому-то и в ближайшее время можешь забыть о своей матери.              Наён мокрыми глазами смотрела на предмет, лежащий перед ней. Трясущимися руками она подняла его с пола и убрала в карман.              Она не хотела проверять блефует ли Мина.       Она в тюрьме. Здесь ей никто не поможет.       Разве что…

***

      Перед прогулкой Наён подошла к надзирательнице Ю.              — Чонён, — обратилась заключённая к девушке, которая пересилила себя, дабы не посмотреть на заключённую.       — Чего тебе?       — Я хотела извиниться за прошлый раз и…       — Не разговаривай со мной, — сухо перебила Чонён.       — Прошу, — голос Им дрогнул, точно также, как и сердце смотрительницы в этот момент, — Мне нужна помощь. Только к тебе я могу обратиться.       — Я же сказала, не говорить со мной, — огрызнулась Ю, — Уйди. Иначе у нас обеих будут проблемы.              Наён хотела продолжить, но девушка быстро ушла.       Теперь-то ей точно никто не сможет помочь.

***

      Во время прогулки Наён трясло, но не от холода.       От страха.              Она постоянно ловила на себе взгляды Мины, которая курила в стороне, всем своим видом показывая, чтобы девушка поторапливалась.              Им сжимала предмет в руке в кармане. Ладошки вспотели, а сердце исполняло тройное сальто в её груди.       До конца прогулки оставалось пять минут. Надзирательница Мёи становилась злее с каждой просроченной секундой.              Наён шумно выдохнула, прикрыв глаза. Она думала о маме. Единственном любимом и родном человеке. О том, как обнимет её через пару дней.              А ещё она вспомнила слова Саны о том, что в этом месте каждый сам за себя. Живёт во благо себе, ища выгоду.       Тут нет друзей. Одни враги.       Во всяком случае, нужно учиться выживать.              Наён подошла к своей сокамернице, попросив отойти с ней от остальных. Возможно, после этого, соседки возненавидят её и правильно сделают.       Может, Мина не даст навредить своей заключённой. А может, будет с упоением смотреть на её страдания.              — Что случилось? — спросила заключённая.       — Момо… У меня не было выбора, — прошептала Им, вплотную подойдя к японке, — Прости меня…       — За что? — нахмурилась девушка.       — За это…              Наён вонзила в бок Хираи заточку из зубной щётки, которую ей дала надзирательница.       Это оказалось сложнее, чем показывают в фильмах. Нужно приложить немало усилий, чтобы проткнуть живую плоть, всадив самодельное оружие.              Момо не сразу поняла, что случилось, непонимающе глядя на сокамерницу. Когда осознание дошло до её мозга, японка почувствовала острую боль. Она большими удивлёнными глазами смотрела на Наён, у которой во взгляде читалось искреннее сожаление.              Ещё раз прошептав «прости», старшая резко вынула заточку из тела девушки.               Момо почувствовала резкую слабость. Она опустила руку к месту раны, и её пальцы увязли в тёплой алой жидкости. Ноги подкосились, и японка упала на землю, жалобно проскулив.              Наён чувствовала себя, как в замедленной съёмке, хотя, на деле, всё произошло за секунды.              Хираи смотрела на голубое небо, остальной мир плыл перед глазами, пока её рану прижимала подоспевшая надзирательница Ю.       Из её глаз катились слёзы, пока девушку поднимали на руки, чтобы отнести в лазарет.              Она успела посмотреть на удивлённую Сану, стоящую вдалеке.       Либо, Минатозаки тоже хорошая актриса.       Либо, она действительно не ожидала такого поворота событий.       Когда девушка просила разобраться с Момо, она имела ввиду поговорить и припугнуть, но никак не пытаться её зарезать.              Наён выронила окровавленную заточку из липкой красной руки, когда её ударили по спине дубинкой и повалили на землю. Заключённая не успела среагировать и больно ударилась лицом о поверхность.       Из рассечённой губы маленькой струйкой брызнула кровь. Ссадина на щеке обжигала кожу.       Руки больно свернули за спиной, грубо заламывая их.              Наён услышала шёпот над ухом «молодец, 2209, я в тебе не сомневалась». Она только сейчас поняла, что её пытается поднять надзирательница Мёи.       Только сейчас поняла, что Мина повалила её на землю, ударив по спине и скрутив руки.              Сокамерницы и другие заключённые в удивлении приоткрыли рты. Никто не ожидал такого безрассудного поведения от новенькой.       Которую повели в одиночную камеру…