Сисëцу:«Новый источник»

Знаете, даже, казалось бы, не столь значительное событие в жизни может сильно повлиять на настолько глубинном уровне, что только спустя много лет ты осознаешь, откуда взялись истоки того или иного поведения. Сорока под небом Светлый мост навела Для особенной встречи Инеем хрупким его соткала. Когда то давно я не понимала, почему меня так раздражают мужчины, почему я их всех воспринимаю, как врагов и соперников, почему мне так хочется унизить и растоптать мужскую гордость. Я искренне получала удовольствие, всячески издеваясь и оскорбляя окружающих. В свое время мое деструктивное поведение чуть не разрушило отношения с братьями. Луна одинока в глубокую ночь. Ответь-ка, сорока, Ты способна помочь? Сейчас я понимаю, что была настоящей стервой. Обида. И постоянная нервотрепка. Думаю, именно поэтому отчим так быстро подсуетился, чтобы поскорее выселить меня. Мда, грустно. Птица взглянула бессмертную мать И в томном молчании Продолжала стоять, Не в силах понять Светила терзания. Когда я полностью освоилась в новом теле, ко мне вернулись старые привычки. Они проявлялись в постоянных соревнованиях с Тэтсуей. Да, я соперничала с десятилеткой, самоутверждаясь за его счет. И что вы мне сделаете? В свою защиту я скажу, что Тсуя был действительно сильным соперником. Нас поставили учиться вместе после того, как я нагнала его программу. Не сказать, что он был сильно рад. Гордость его от моего присутствия страдала. Всё-таки четыре года разница это вам не хухры-мухры. Он просто не мог допустить даже вероятность того, что я могу оказаться умнее. Ох, как же он бесился, когда я писала математику хоть немного лучше, чем он. А писала я ее всегда лучше. Но гордиться этим по достоинству я не могла. Все-таки мы были в неравных условиях. А вот своими результатами по истории я в открытую хвалилась и поддевала очкарика едкими комментариями. Но когда дело доходило до каллиграфии, уже он отыгрывался на мне по полной. Наших наставников ни капли не смущали наши баталии, наоборот, они их даже поддерживали. Учитель Тэтсуи был более молодым специалистом, который считал, что знания Изао устарели и ему давно пока на покой. А моего сэнсея бесила самоуверенность этого, цитата:"соплика". Воспоминания о тех временах всегда поднимали мне настроение. Помимо учебы, мы так же соревновались в спорте и играх. Его талант и серьезное намерение победить меня подпитывалось язвительными шутками и азартом. Здесь мне действительно ничем не мог помочь мой опыт из прошлой жизни. Несмотря на разницу в физическом развитии и возрасте, Тэтсуя никогда мне не поддавался. Когда я в последний раз держала лук в руках? Кажется, когда мне было пятнадцать. Примерно в то время я и забросила спорт. Хорошо помню, тогда я чуть не пробила ему голову из-за зайца, которого мы вместе подстрелили. И долго ругались, чья стрела всё-таки лишила серого жизни. Я тогда разбила ему очки и, конечно же, сильно напугалась, что оставила бедолагу без глаз. Но вспоминая сейчас его ошарашенное лицо, я не в силах сдержать смешок. — Пф-ф... — А? Я сказал что-то смешное? Сабито озабоченно посмотрел на меня. Он только что попросил оценить его выразительное чтение. — Нет-нет, я немного задумалась, — находилась я в крайне приподнятом настроении, — хороший стих. Господин Миямото задал выучить? Учеба моего, пока еще не официального, брата шла полным ходом. Мальчик оказался самым что ни наесть гуманитарием. Ему легко давалась письменность и чтение достаточно сложных для его возраста стихов. Но гением он не был. У Сабито на момент обучения уже имелась кое-какая база, наличие которой несказанно меня радовало. Теперь я понимаю гордость Изао. Каждый раз, когда ко мне на стол попадали его тесты, мне хотелось вопить от счастья и кричать всем подряд, что это мой братишка. Конечно, ошибок по началу было много, но он быстро осваивался, ликвидируя пробелы в знаниях. Сейчас мы на пути в столицу. Уже завтра сможем прогуляться по улочкам Токио. — Да, он сказал, что я могу выбрать любое, в котором будет не менее трех столбиков. — Славно, ты молодец. Сабито как то странно улыбнулся. — Что-то не так? — Да так... Ничего важного, кажется. Что-то мне не нравится его тон. — Что происходит? — я скептически выгнула бровь, мысленно стараясь подготовить себя ко всему. Сабито выглядел скорее озадаченным. — Вы хвалите меня только потому, что я ваш брат? Он назвал себя моим братом. — Ну... Для мотивации. Знаете, ведь для матерей... Или сестёр их младшие всегда будут самыми лучшими. Он. Назвал. Себя. Моим. Братом. — Госпожа Хара, с вами все хорошо? Почему вы молчите? Я мгновенно отмерла. — Что ты только что сказал? Светлые брови сошлись на переносице, а глаза сощурились. — Вы меня хвалите только для мотивации? — Нет-нет-нет, не это. Как ты меня только что назвал? — Госпожа Хара? Я недовольно постучала по столу пальцами. — Начинай привыкать называть меня сестрой. Этого он явно не ожидал. Потупив взгляд сквозь меня, Сабито все с таким же непроницаемым лицом переспросил: — ...Сес-трой? Я, довольная его обескураженностью, пояснила: — Да, сестрой. В семье не должно быть господ и плебеев. Мы с тобой в равных положениях. Скоро состоится встреча, которая определит нашу дальнейшую судьбу. Как бы ни было прискорбно признавать, но... От этого мальчика зависело буквально все. Помнится, недавно я говорила, что честность Сабито мне нравится, но, к сожалению, для той тропы, что я ему уготовила, она станет помехой. Мы уже много раз обговорили нашу легенду. Но этого недостаточно. Какой толк от заученной истории, если никто в нее не поверит. Сабито все еще стоял неподвижно, нахмурившись. Сейчас казалось, что он принимает для себя крайне важное решение. Я прервала его размышления. — Ты знаешь насколько важен завтрашний день? — Конечно. Еще бы не знать. Я вообще-то собираюсь его к императору на поклон вести. Для простых людей это все равно, что с Богом пообщаться. — Я попрошу господина Миямото не грузить тебя сегодня. Хорошенько отдохни и порепетируй все, что мы обговорили до этого, так чтобы все звучало естественно. Рука мальчика едва потянулась к голове, чтобы привычно взъерошить волосы, но тут же опустилась. Мимику свою контролирует сносно. Но с языком тела еще стоит поработать. Это хорошо, что он избавляется от вредных привычек. — Что будет, если у меня не получится убедить императора? Нас казнят. Точнее меня. В худшем случае конечно. Обман императора - статья. Подделка документов - статья. Еще и сверху что-нибудь наплетут про узурпацию государственного имущества или убийство какое-нибудь. Это уж у кого на что фантазии хватит. Они не упустят шанс наверняка от меня избавиться. Я выдохнула и, поправив повязку на руке, встала. — Что бы ни произошло, ты останешься моим братом. Я взяла за тебя ответственность, и даже если ничего не получится, с тобой все будет хорошо. Не переживай, вывезем. Если меня все-таки казнят, то тебя и маму не тронут. Думаю, Тэтсуя и Мари позаботятся о вас. — Это неправильно. Сабито, отведя взгляд в окно, тихо продолжил: — Я же мужчина в доме. Именно я должен защищать вас. Щеки залил легкий смущенный румянец. Меня умиляло его стремление оберегать. — Даже самый сильный тигр когда-то был полосатым котенком, который нуждался в защите матери. Я подошла поближе и заправила отросшие рыжие волосы за ухо. — Пока ты слишком слаб для того, чтобы поддерживать меня. Единственное, что ты сейчас можешь сделать, — это учиться и беспрекословно слушаться меня. Понял? Решительный кивок. Мой грустный взгляд скользнул по синим доверчивым глазами. Несмотря на молодость, парнишка явно не страдал дереализацией. Розовые очки давно покинули его переносицу, с разбега окуная в мир взрослых. Иначе я никак не могу объяснить тот уровень пессимизма, что показал мне Сабито. Что ж... Пора познакомить малыша с мерзкой стороной и без того уродливой медали. — По поводу учебы, — я отстранилась от него и привалилась боком о письменный стол, — я тоже буду давать тебе персональные уроки, и они не будут иметь ничего общего с тем, что тебе дает Т... Господин Миямото. На лице мальчишки отразилась странная гамма чувств. Он будто был воодушевлен, но при этом смотрел с сомнением. Еще бы. Чему его может научить хрупкая девушка, которая ничего тяжелее стопки тонких книжек не поднимала, кроме как грамоте, естественно? — Как ты относишься ко лжи во благо? — Ложь не бывает во благо. Я устало провела рукой по лицу. — Бывает. Еще как бывает. Это вас простачков учат этому, чтобы вами было легче помыкать. Тупым, необразованным и наивным стадом гораздо проще управлять. Сабито молчал, ошарашенный такой откровенностью. Грубо говоря, сейчас я мешала с грязью и его, некогда бывшего частью этого сословия. Мальчик никогда не слышал, чтобы я разговаривала с кем-то в подобном тоне. Сейчас мой голос наполнила сталь и непоколебимость, нажитые годами на управляющей должности. Это он еще не слышал, как я с прорабами разговаривала, которые не успевали сдать проект второй срок подряд. — Ложь во благо — это выгодная всем ложь — так считает верхушка. Я достала давно забытый на полке рядом расписной веер и, резко раскрыв его, стала обмахиваться, хищно вглядываясь в круглые глаза. — Вот только всеобщее благо - это понятие весьма относительное, и у каждого на него объективный взгляд. Возьмем, например, войну. На последнем слове Сабито передернуло. Но я, увлеченная потоком мысли, этого не заметила. — Допустим есть два госуд... «Так-с, надо как-то попроще» — Есть две деревни. Одна ближе к лесу, другая - к реке. Старейшина лесной деревни решил, что все без исключения будут счастливы, если у населения появится выход к реке с рыбой. Ведь она такая вкусная и полезная. Но вместо того, чтобы поступить как умный человек и просто наладить торговлю с речными жителями, скажем, ягоды и орехи на эту злосчастную рыбу, он решил просто отобрать эти земли силой, ведь негоже великому лесному народу просить милостыню у каких-то там речников. Как же напряжно все так вуалировать. Тяжело удержать мысль в голове. Я выдохнула, привыкшая к сидячему образу жизни спина нещадно заныла. Присев на стул, я почувствовала, как по телу разошлась приятная истома. — Этот старейшина объявил свое решение на всю деревню, и люди, которые, логично, не хотят в перспективе потерять своих близких из-за вшивой рыбы, дружно отклонили его идею. Тогда старик, выждав определенное количество времени, убил какую-то девчушку и подкинул тело на границу с той другой деревней. Светлые реснички шокированно затрепетали после последнего предложения. Лицо побледнело, а зрачки сузились. Будто я только что свернула шею утëнку. — Он внушил селянам, что это речники убили невинное дитя. И тут я обратила внимание на реакцию Сабито. — Ты может присядешь? «Я же пока ничего такого не сказала. Думала, у него будет такая реакция, когда я буду посвящать его в половое воспитание. Недооценила я психику древних людей» Сабито послушно сел напротив и вопросительно глянул на графин с водой. — Конечно-конечно. Как ты еще смеешь меня о таком спрашивать. Мальчик быстро наполнил стакан и залпом осушил. — Готов? — Да, продолжайте. «Лишь бы в обморок не грохнулся у меня в кабинете» Я неторопливо продолжила. Теперь, когда вуалировать можно было не так объемно, мозг устало переключился на еще одну изнуряющую задачу – приглядывать за состоянием Сабито. — Взрощенная, я бы сказала, внушенная ненависть, страх, вызванный возможным повторением этих ужасных событий, и жажда мести – все это орудия сильных мира сего. Желание наказать обидчиков ведет в бой гораздо эффективнее, чем простое желание набить брюхо. Со звучным хлопком я закрыла веер и стала постукивать им по подбородку, размышляя. — Это лишь одна из версий лжи во благо. Она одна из самых распространенных среди людей, с которыми я вскоре тебя познакомлю. Тебе будет не обязательно коммуницировать с ними именно сейчас, но в будущем этого никак не избежать. В голову хлынула объемная часть мудростей, которые хорошо вписывались в ситуацию. — Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Нужно знать врага в лицо. Предупрежден — значит вооружен. И так далее. Суть в том, что главное оружие - это информация. Информация дает преимущество в любой сфере деятельности. Я кратко объяснила ему суть нашего шаткого положения, как рода без главы. Осторожно вложив ему в руки красивый резной нож для писем, я сжала его руку и поднесла длинное тонкое лезвие к своему горлу. Мальчик резко дернулся от меня, силясь убрать опасную железку от бледного горла, но я сумела удержать его руку на месте. — Что вы?!... — Это информация. Компрометирующая и опасная для моей репутации, потеряв которую сулит мне только смерть. Рука Сабито продолжала подрагивать. Он осторожно ослабил натяжение, чтобы случайно не поспособствовать крайне нелепой смерти, понимая, что я не отпущу его руку. — Ты можешь либо убить меня ей, либо защитить, просто не передавая ножик в плохие руки, заинтересованные в моем падении. Я отпустила. Нож выпал из побелевших от моего давления пальцев. «Грубо. Жестко. Зато доходчиво» В голове невольно пронеслась мысль, что я сегодня зачастила с наглядными примерами, но я не стала заострять на этом внимание. — Сабито, прошу, услышь меня. Какими бы сладкими речами они тебя не соблазняли, как бы они не клялись тебе в вечной дружбе и поддержке, — мой линейный голос звучал как будто со стороны, — Это все будет ложью. Они так или иначе попытаются использовать тебя в своих целях только потому, что ты мой брат. Для них я - угроза, амбициозная женщина, дорвавшаяся до власти, персона нон грата. Лицо Сабито утратило последние капли смиренного понимания и обрели более жесткие черты. Я вымученно улыбнулась. — Хах, уже жалеешь, что согласился? Как видишь, людей, которым я нравлюсь, можно по пальцам пересчитать. После малой доли ужасов, поведанных мной, я была уверена, что он ответит утвердительно. Укол вины где-то под ребрами. Если бы я ему рассказала о всех рисках заранее, то он бы не согласился, а сейчас все - поздняк метаться. Очень совестно, но времени у меня банально не было. — Нет, я все так же уверен. Я вспомнила его недавнее состояние и ехидно усмехнулась. — Правда что-ли? А мне показалось иначе. Я подперла рукой голову, с интересом разглядывая его лицо. — Да, мне чуть-чуть страшно, но мужчины не должны бояться трудностей, а с честью их преодолевать. Я продолжала поток укоризненных вопросов: — А ты уверен, что этот орешек окажется тебе по зубам? Улыбка растягивалась все шире. Наш разговор напоминал игры кошки с мышкой, первая из которых все никак не могла избавиться от привычки баловаться с едой. — Вы уверены, что вам следует именно сейчас подрывать мою решимость? — в голосе едва прослеживалась паника и возмущение. Брови поднялись вверх, а рот скривился, как от чего-то очень кислого. Впервые вижу у него такое выражение лица. Я не сдержалась. — Ха-ха-ха, — заливистый, чуть хриплый смех разнесся по комнате, разряжая атмосферу, — Хах... Все-все... Ха.. Я убедилась в твоей непоколебимости. Молодец. Немного успокоившись, я посмотрела на часы. Осталось совсем немного времени до обеда. Думаю, мы закончим во время. И я обходительно перешла к самой важной части урока. *** Хэйка. Как гласит великая китайская мудрость: "Успех зависит от предварительной подготовки, а без такой подготовки неудача неизбежна". Сколько бы я не старалась, а морально подготовиться к этому моменту я так и не смогла. «Да-да, сейчас самое время паниковать, не правда ли? » Я ничего не ела с последнего похода в туалет, чтобы меня наверняка не стошнило перед светилом Японии. Также я учла, что из-за нервоза в последние несколько дней цикл может быть нестабильным, от того пришлось пойти на еще одну предосторожность: толстый слой ткани на бедрах плотно прилегал ко всем причинным местам, чтобы скрыть запах или внезапную протечку. Еще я подумывала надеть хакама бордового оттенка, но отказалась от этой идеи в пользу черного цвета. Светлая полупрозрачная рубашка выглядывала из ворота белого мотсуки хаори. Сверху легла темно-зеленая накидка с аккуратными камонами на рукавах. Остался последний штрих – серебряный химо. Аккуратно зацепив его за края накидки на уровне груди. Строгий пучок на затылке и ни единого торчащего волоска. Гэта я надела самые низкие, что у меня были в гардеробе. Мой рост был слишком высоким даже для европейских женщин. Сто семьдесят сантиметров чистых мышц. Вся в мать, ничего не не скажешь. Она тоже была выше отца... На целую голову. Но, как ни странно, насколько я помню, господин Хара никогда не комплексовал по этому поводу. Стоя на пороге съемной комнаты одной из самых близких к императорскому дворцу гостиниц, я еще раз про крутила всевозможные каверзные вопросы, что мог задать его величество Хэйка. Вдох. Выдох. Шаг за дверь. Коридор. Лестница. Все как в тумане. — Доброе утро, — Сабито сидел за столом и судя по пустым тарелкам уже давно. — Доброе. Хорошо выглядишь. Прям как на тебя шили, — белая идеально выглаженная рубашка с серебристыми запонками в виде тонких веточек ивы на манжетах и воротнике. Такие маленькие детали всегда пользовались у меня особой любовью. Они не вычурные, не особо приметные, но в глазах знающих людей придавали образу статуса и элегантности. Еще одним приятным бонусом шел тот факт, что публичная носка европейских украшений показывала лояльность нашей семьи к западу, а это, соответственно, означало наше благожелательное отношение к политике прошлого и нынешнего императора, старательно продвигавших научный и технический прогресс в нашу отстающую страну. Симпатичные мелочи, которые с виду могут показаться незначительными, но при этом имеют огромный смысл, всегда вызывали у меня оргазмические припадки. — Ах, да. Это и так на тебя шили. Но посмотрев на голову мальчика, я спустилась с небес на землю. Это ж какие надо иметь непослушные и жесткие волосы, раз даже опытные специалисты не смогли с ними справиться. Хорошо еще, что я решила оставить цвет таким какой он есть. Уверена, мы бы просто потеряли время и деньги. А если бы она еще и осыпалась на рубашку, я бы точно убила бы кого-нибудь. — Волосы?... Сабито построил страдальца и раздраженно протянул: — Я все-таки облысел? Они чуть монахом меня не сделали. Целый час за волосы дергали. Но успокоился он так же быстро, как и вспылил. Я присела напротив него и бросила взгляд на место, где должен был быть шрам. Почти не видно. Так странно. Полторы недели прошло, и так замечательно зажило. Прям чудо какое-то. Меня, естественно, заинтересовал данный феномен, и я поинтересовалась у Окады. Причин оказалось несколько: молодость и хороший иммунитет, здоровый сон и правильное питание, более интенсивное кровообращение в районе лица и правильный уход за раной. В общем, ничего странного в этом не было. — Нет. Все в порядке. Если бы ты не сказал, я бы и не заметила, — ко мне подошел один из работников и принял заказ, я вопросительно взглянула на Сабито, но он лишь отрицательно покачал головой. — Вы даже в меню не заглянули. Часто здесь бываете? — Да, по работе. Я посмотрела на равномерно постукивающие пальцы мальчика. — Как себя чувствуешь? Сильно волнуешься? — Сильно. Я так и не съел ничего. Кажется, одна лишняя крошка, и меня вывернет еще на выходе. Скептически приподнятая бровь и короткий взгляд на пустые тарелки сказали все за меня. — Сладкое. Господин Миямото сказал, что если я не хочу смутить императора урчанием в животе, то я должен перебить аппетит сладким. Так же чай с мятой, но не слишком много, чтобы естественная нужда не застала врасплох. Обидно, правда, что вкуса я не почувствовал. — Умно. «Тсуя молодец. Полностью оправдал свои деньги» Я удовлетворенно улыбнулась, мысленно расхваливая конченного мизантропа. Старший сын Миямото не раз оправдал звание моей лучшей инвестиции. — Мне кажется, ты даже говорить умнее стал. Стихи идут тебе на пользу. — Похоже, только вы так считаете. Мне принесли чай и мои возлюбленные моти. Я, переключив внимание на еду, продолжала вести диалог. — М-м? С чего ты взял? Сладенькие шарики один за другим отправлялись мне в рот. — Миямото-сенсей только и делает, что критикует меня... Нет! Я не жалуюсь! Ни в коем случае! Но... Когда критикует он и хвалите вы, мне кажется... Я чувствую... Эм... — Диссонанс? — Да, верно. Диссонанс. И я не понимаю, то ли вы ко мне слишком добры, то ли он слишком строг. «Странно. Он вроде хвалил его» Не ничтожество — одна из высших похвал, которые можно услышать от Тэтсуи. Поэтому после его оценки я была настроена очень даже оптимистично. — Что он тебе говорит? Сабито соединил указательные и большие пальцы и, приложив их к глазам, имитируя очки, залепетал противным писклявым голосом: — Да в кого ты такой?! Тупица! Бестолочь! Можно было и лучше! Пересев на другой край стола мальчик продолжил уже своим нормальным голосом с примесью горечи и обиды: — Н-но, мастер, я написал совсем без ошибок... Двенадцать правильных ответов из двенадцати вопросов... Снова писк. — Ты что, хотел меня удивить тем, что хорошо умеешь считать?! — Н-но... Я тихо хихикала в кулачок, прекрасно понимая, что он специально утрирует, чтобы повеселить меня. В зале особо не было гостей, так как большая часть постояльцев уже давно разбрелась по своим важным делам. Сабито говорил достаточно громко, чтобы его слышал рабочий персонал, и я практически ощущала их взгляды на моей спине. — Никаких "но", Оп-Опездол!... На последнем слове я подавилась воздухом, искренне радуясь тому, что это был не чай. Это я научила Тэтсую этому слову... И многим другим. Он вообще очень много от меня перенял. В основном плохого, конечно, но... Ничего хорошего я так и не вспомнила. Видимо от меня чисто физически невозможно перенять ничего положительного. Это даже как-то удручает. — Насколько я понял, это "дурак" на умном. Даже выговаривается сложно. «Да уж... Умном» — Мда, я попрошу господина Миямото быть аккуратнее с выражениями. — Да не, не надо. Я столько новых ругательств узнал за эту неделю... — Я сделаю ему выговор. На лице Сабито так и читалось:"ой-ëй". — Вы только не говорите, что узнали это от меня. Иначе он мне совсем житья не даст. — А как же:"мужчина должен отвечать за свои слова и поступки "? — Ну раз так... Думаю, это будет справедливо. — Ой, да брось ты строить такую кислую мину. Не стану я его прям ругать. Просто вычту у него из зарплаты за каждое бранное слово. Мальчик еще не понимал, что для него было лучше, поэтому просто кивнул и мы стали собираться во дворец.

***

Из третьего принца Хару в непревзойденного императора Тайсë Ëсихито Ямато. Звучит то как! Вот только веса в политике у императорской семьи Японии почти такой же, как у Виндзорской династии — чисто символический. Сам в делах страны богоподобный Хэйка не участвует, только назначает министров на правящие должности и фигурирует на официальных праздниках и обрядах. Иногда производит награждение отличившихся граждан, но это так, по мелочи. Почему, спрашивается, мы идем к императору на благословение? Ведь дела нашего клана не имеют к нему прямого отношения. А все дело в непоколебимой любви народа к «потомкам Аматэрасу». Признает он — признают все. А мы, обратившись за одобрением к императору, можем обрести его расположение в будущем, ведь будем ему сильно обязаны. Проще говоря, одни плюсы и для него и для нас. Это, конечно, в случае успеха. Ëсихито был близко знаком с Такаси, и поэтому ни за что не поверит, что кто-то вроде этого трудоголика мог завести связь на стороне, а значит, Сабито должен ему понравиться. Я почти сразу поняла в какой обертке буду подавать мою конфетку. «Типичный главный герой» Простоват. Уперт. Умен. Талантлив. Добр. Оптимистичен и наивен в отношении мира. Такие нравятся людям вроде него. Я уверена, что Хэйка будет думать наперед, кого стоит пустить в будущее страны. Нужны будут добропорядочные и исполнительные люди. Он должен понять, что мой мальчик— это то, что доктор прописал. — Император ожидает вас, — эхом разнеслось по светлой приемной. Теперь отступать некуда. Я отказалась от сопровождения, прекрасно зная, где кабинет его величества. Сабито широкими шагами семенил за мной. Мы остановились у заветной двери. Мальчик нервно сглотнул. — Го... Сестра, вы волнуетесь? «Естественно» — Не говори ерунду. Нет, конечно. Я верю в наш успех. Я осторожно переплела наши мизинцы так, чтобы за моим широким рукавом этого не было видно, и подмигнула ему. — И ты верь. Хорошо, братец? Короткая переглядка. Кивок и открывающаяся дверь.