Сисëцу:«Новый источник»

«Как же я заебалась» Буквы. Очень много букв. Слова. Прописные. Кривые. Все в мерзковатых кляксах и пятнах от детских пальцев. Половина страниц слиплась, а часть слов смазалась. И как прикажете с этим работать? Уже битый час я сижу и стараюсь не умереть от раздражения. Такое чувство, что глаза вот-вот вытекут. «Да меня стоит после такого на работу криптографом взять» Справедливости ради, это мой почерк... Пока расшифровывала эти злосчастные записульки, я осознала, что большую часть понимаю на интуитивном уровне. И выдохнула с облегчением. Хотя бы родную речь пока не забыла. Но, скорее всего, сейчас я и двух слов не смогу нормально связать. Первые несколько страниц были посвящены охотникам и пояснениям к некоторым их порядкам. Также я вычитала страницу, посвященную главе - Убуяшики. Но все это не имеет смысла, так как все это кривое безобразие я и так уже знаю. Даже больше, чем здесь написано. И все своими собственными силами! Такое ощущение, что меня надурили. В последние дни я только и занимаюсь тем, что читаю и стараюсь усвоить информацию. Этому нет ни края, ни конца, а крыша уже начинает подсвистывать. Но самое обидное - это то, что мои усилия не приносят никаких результатов. Смутными воспоминаниями ко мне возвращались некоторые моменты. Я помнила, как когда-то сюда писала, но, к сожалению, из памяти стëрлось почти все, имеющее отношение к содержанию. «Одно радует, если Кагая из записей есть, то и остальные личности должны где-то существовать» Убуяшики здесь двадцать три года... Ну и далеко же меня закинуло. Значит, пока не имеет смысла смотреть на самых юных истребителей. «Так-так-так, кто у нас остался? Химеджима... Гемей или Гëмей? Что это за буква вообще? Парнишке тут двадцать семь. Получается, сейчас ему где-то около девятнадцати. Истребителем он стал в восемнадцать. Характерные черты: слепота, шкаф и...Большие банки? Насколько я помню, большие банки и шкаф относятся в телосложению» — Ха-а-а, — я устало вздохнула и запустила руку в волосы, — как же давно я в последний раз слышала эти выражения. Говорила я тихо, почти бурча под нос. — Хоть бы словарик с этими дурацкими словами оставила. Вот и откуда мне знать, что такое квадробер? Память же не железная. Я продолжала листать, вылавливая имена людей, с которыми в теории я могла бы увидеться. Тенген. «Три жены?! Ну ничего себе! Я так понимаю, среди истребителей традиционные ценности не приветствуются? » Шинобу. «Бедняжка. Какая трагичная судьба» Шизакугава... Или Шазошвара? Что за шмара? «Наградил же папаша фамилией. Хуй выговоришь» Ренгоку... «Хм-м, его страница не такая, как у остальных» В глаза сразу бросились засушенные цветы, приклеенные к бумаге древесной смолой. Парочка белых гардений хрупкими бабочками навсегда замерли по краям страницы. Почерк был осторожным, неторопливым, но все таким же витиеватым. Внизу, нарисованная углем, красовалась карикатурная совушка с пушистыми смешными бровями. «Хах, угадывается особое отношение» — Кëджуро... — имя навевало ностальгию и приятно вязало язык. Красивое. Мягкое. Легко слетает с губ. Любопытно. Что там за парень такой? «Ренгоку - столп пламени. Двадцать... Лет» — Бля-я-я, ну серьезно?... — я закатила глаза, — Это что получается, ему сейчас едва одиннадцать? «А я то понадеялась, что узнаю сегодня хоть что-то приятное» Удрученно уставившись на потерявшие ценность строчки, вслух прочитала: — Умный, красивый, энергичный, добр к людям, исполнителен и горяч... Во всех смыслах, — на последних словах я смущенно прикрыла глаза рукой. «Мне гормоны в голову ударили, когда я это писала? Фу-фу, стыд то какой. Что за спермотоксикозные изречения? Хорошо хоть этот словарный понос обошелся без сопливых эпитетов о его потрясающей внешности, а то я бы совсем расстроилась» Я не сомневалась, что все написанное было правдой. У меня всегда был отличный вкус в мужчинах, что странно для женщины, выросшей без отца. Что-что, а ценить личностные качества я умела, но на недостатки глаза не закрывала. Недостатки... Точно. Сейчас взгляну на его послужной список и перестану грустить по поводу его возраста. Я вернула взгляд к листу, иронично приподняв бровь. — Эксцентричный. Умер. Исчерпывающе. Даже слишком. — М-да, пиздец. Такой крутой, а помер так рано. Хотя неудивительно для человека, у которого всего два недостатка, и один из них – это его нежизнеспособность. Хотя сейчас эксцентричность я не считаю недостатком. Законы жанра никто не отменял. Что ж... Придется мириться с реальностью. Я откинулась на спинку кресла и стала разочарованно рассматривать стены, пока взгляд не зацепился за настенные часы. У меня есть немного времени до назначенной с Мари встречи. Еще немного посижу и почитаю эту ересь. Хрен его знает, когда у меня появится свободная минутка. Я хотела поудобнее перехватить блокнот, но тут же уронила его на пол. Как же меня бесила вся эта ситуация с рукой. Она уже не болела, но доставляла неудобства. Каждая ночь и утро были настоящим испытанием. Спать на спине. Одеваться в два раза дольше. Но самой страшной для меня была моя недееспособность. Предметы постоянно валились из рук. Писать было настоящей пыткой. И больше всего от этого всего страдала моя спина. Читать где-либо вне стола было просто невозможно. Постоянное сидячее положение без возможности переместиться на футон изнуряло мой хрупкий позвоночник. Я потянулась за блокнотом и, поднимаясь, зацепилась повязкой за ручку стола, больно ударившись головой о край. Тетрадь опять оказалась на полу. — Блять, да что ж такое! — меня так и подмывало разочек со всей силы приложить стол ногой, и единственное, что меня останавливало – это прекрасное понимание того, что столу ничего не будет, а вот я могу сломать пару пальцев на стопе. Вдох. Выдох. Дышим. Несчастная мебель ни в чем не виновата. Я же не варвар какой мстить неодушевленным предметам. Тем более из дорогой лакированной древесины. Но я же все-таки заплатила за него и могу... Из размышлений меня вывел стук в дверь: — Мэса, я что тебе сказала, непонятливый ты мой? Я прекрасно обойдусь без твоих способностей к разрушению. Тишина. — Госпожа, это Сабито. Если вы не сильно заняты, — он сделал небольшую заминку, явно собираясь с мыслями, — Я бы очень хотел с вами поговорить. «Давно пора» Я действительно затянула с этим разговором. Сначала я отложила его до завтра, чтобы дать ему время подумать. Потом явилась эта мерзкая птаха и я уехала на два дня, вернулась только вчера ночью. Честно сказать, я думала, что мне придется идти к нему самой прояснять ситуацию. Хорош малец. — Да-да, входи, — я снова исчезла под столом. Блокнот лежал раскрытым на последней странице и там было всего два коротких слова: Мудзан Кибуцуджи. «Странно» Любопытное явление. Потом разберусь. Я быстро захлопнула его и подцепив пальцами закинула блокнот на стол. Мальчик вошёл в комнату весь взвинченный, как струна. Брови сдвинуты к переносице, а рыжие волосы вздыблены и сейчас сильно напоминали злобного ёжика. «Мило» Я невольно улыбнулась. Наверное, все дети в его возрасте такие славные. А, нет. Мой младший брат не был таким в его возрасте. — Присаживайся. — Нет, я постою. «Сказал как отрезал. Ох, не обрадовать ты меня пришел» — Ты выглядишь напряженным. Что-то произошло? Сабито не был смущен или взволнован, он был зол... На меня? Мальчик как будто держался из последних, чтобы не взорваться. Сейчас мне действительно стало неспокойно. — Тот господин, что приехал вчера... Кто это? «А сейчас надо осторожненько» — Мой друг?... «Почему я вообще оправдываюсь?» Мальчик опустил голову и, стараясь не смотреть мне в глаза, говорил громко, но не слишком. Так, чтобы за пределами комнаты никто не услышал. — Неправда! Он назвался моим учителем, учителем наследника семьи Хара! А когда я попытался убедить господина в том, что он обознался!... Он... Он! Он сказал, что все уже решено и от меня ничего здесь не зависит! — Сабито, не поднимая головы, крепко сжимал кулаки, — Вы сказали... Что дадите мне выбор... И я смогу решить сам, что для меня лучше. Он встретился со мной взглядом, но тут же отвел его, пытаясь скрыть уязвимость. Юные глаза были полны горечи и разочарования. — У меня такое чувство... — мальчик поджал губы, — что вы купили меня. Будто то, что вы меня опекаете, обязывает меня беспрекословно слушаться. Неужели вы подумали, что я откажусь от своей семьи только из-за ваших денег?... Голос Сабито сорвался на хрип. Он не плакал, но был на грани. А я что? А я ничего. Я просто в ужасе. Каким образом я умудряюсь попадать в подобные ситуации? Хорошо хоть умалчивать не стал. Я ведь действительно так рассуждала. Нужно срочно придумать отмазку. Я встала из-за стола, возвышаясь над ним. Сабито выжидающе всматривался мне в лицо, ища признаки ярости. Видимо он осознал, что только что мог сильно оскорбить меня. Мое лицо не выражает ничего, что еще сильнее нервирует его. — Да с чего ты это взял? — голос звучит мягко и участливо. Мой сопереживающий взгляд вводит мальчишку в ступор. — Я-я, — он замялся, — Простите, если я огорчил вас своими мыслями, но... Я не знаю, что думать. Тот господин и ваше молчание. Такое ощущение, что меня загнали в ловушку. Будто я больше себе не принадлежу, как кукла на веревочках. «А ведь так и есть» Я устало вздохнула. «Я действительно... Воспринимала его как удобный инструмент для достижения цели» — Сабито, посмотри на меня. Мальчик нерешительно поднял голову. Бледное лицо пошло красными пятнами. «Умный. Даже слишком» — Прости меня. Синие глаза округлились. Наверное, подумал, что я отругаю и выгоню. — Я правда была уверена, что ты мне не откажешь. Мне очень жаль, что я не подумала о твоих чувствах и действовала, как я думала, в твоих интересах. Я осознала свою ошибку и впредь... Если ты, конечно, совсем во мне разочаровавшись, не уйдешь, я не допущу ничего подобного. Мальчик все-таки сел в кресло, совершенно ошарашенный моими словами. И потратил какое-то время на то, чтобы переварить все вышесказанное. Плечи расслабились, а взгляд смягчился. — Пожалуйста, пойми меня правильно, у меня никогда не было детей и я не знаю, как мне следует с тобой обращаться. Но в одном ты можешь быть полностью уверен, я всегда готова тебя выслушать. Не смей замалчивать обиды и говори мне обо всем прямо, как сейчас. Я очень ценю твою прямолинейность. По поводу семьи... Я осторожно прикоснулась к плечу. Он вздернул подбородок, все еще прибывая в шоке. — Слышишь меня? Твои родители - это не только плоть и кровь, это продолжение души. Беречь и любить свою семью - это самое естественное и правильное желание на свете. «Говорю тебе, как человек, который однажды потерял свою» Эти мысли разбередили старую рану на сердце. Щеки начали пылать, а глаза слезиться. Сколько бы времени не прошло, думать об этом всегда больно. — Никто на свете не может заставить тебя забыть о ней, — Сабито смотрел на меня так, как будто видел в первый раз, — Я хочу стать частью твоей семьи не как замена, а как дополнение. На душе стало совсем паршиво. Чтобы как-то сгладить мрак в комнате, с губ сорвалась несмешная и глупая шутка: — Ну знаешь, как сумашедшие родственники со стороны матери. Глаза мальчика стали совсем стеклянными, а руки на коленях затряслись. Я сразу заметила это и не на шутку напугалась. — Эй, парень, ты чего? — я встряхнула его за плечо, пытаясь привести в чувство. Сабито будто проснулся от кошмарного сна и почти больно вцепился мне в руку. Он выглядел потерянным и паникующим. Сабито отдернул ладонь и резко поднялся. — Прошу меня простить. Я все испортил. — Ну что ты, все нормально. В моменты слабости близкие должны поддерживать друг друга, — даже для меня мои слова звучали странно и, желая как-то сгладить неловкость, добавила, потрепав его по голове, — Нас такими пока назвать сложно, но у нас все впереди, не так ли? — мягко, вкрадчиво, не давя. Он должен ощущать себя в безопасности. Я ему не враг и не хозяйка. Момент истины. Сейчас от его ответа зависит все, что я поставила на карту. Во взгляде мальчика появилось что-то новое. Я раньше не замечала за ним ничего такого. — Да, госпожа. Я... Стук в дверь. — Госпожа, это Чиэса. К вам пришла Мари.

***

Когда Мари вошла, мальчик тихо поблагодарил за уделенное время и быстро ретировался из помещения. Девушка проводила его изучающим взглядом. Я быстро посмотрела на дверь, затем на нее. — Ну что? — Все ещё глухо. Я села на свой стул и, теперь уже намеренно, приложилась головой о стол. — Ай, — я и Мари произнесли это одновременно. Мой голос звучал как бессвязный скулеж: — Ну что я делаю не так?... Почему этот звездюк все еще на пороге смерти?... Ну сколько можно то? — я резко поднялась и уставилась на гостью, чувствуя, как горит лоб, — Может у тебя эхолокаторы забились?! Она все так же была невозмутима. — Исключено. — А-а-а, тогда я не понимаю в чем дело! — снова удар о дорогое дерево. — Прекрати колотится о бедный столик, голова заболит. — Страдания полезны для души. — Что-то не похоже, — она присела в кресло напротив и начала утешающе гладить меня по спине, — может он болеет чем-то? — Да я его уже триста раз отправляла к Окаде на обследование. Он будет здоровее нас всех вместе взятых. Повисло молчание. — Я столько трудилась, а результатов почти никаких. Я так расстроена. — Почему же никаких? Мари потянулась к пустому листу и кисточке. Она склонилась над столом и легким движением руки вывела почти ровный круг. — Смотри, что ты здесь видишь? — Очередную игру в угадайку? — Не поясничай. — Ла-адно, — я сощурилась и чуть скептически приподняла брови, чувствуя, как меня начинает подташнивать от вида чернил на бумаге, — очень сложный вопрос, дай-ка подумать... Может это круг? Сарказм в голосе было не скрыть, да я и не пыталась. Я издевательски ухмыльнулась, заметив, как ее маска спокойствия и доброжелательности трескается. Щека Мари дернулась, но тон остался прежним: — Подробнее. Я добавила чуть серьезнее: — Круг Энсо, если мне не изменяет память, самая популярная фигура в каллиграфии. — Верно, какие ассоциации он у тебя вызывает? «Это что, сеанс у психолога? Сейчас назову эту кляксу мячиком и меня загребут в больничку на опыты? Хотя, учитывая, что здесь будет твориться во время Второй Мировой, это будет неудивительно» Я назвала первое, что пришло в голову: — Изао заставлял меня такие каракули выводить. Говорил, что успокаивает, но я от этого только сильнее бесилась. Она нахмурилась и потерла висок, как будто я незадачливая двоечница. — Хорошо, давай по-другому. Знаешь ли ты значение этого символа? — Как же не знать? В свое время мне все уши про него прожужжали, — я выпрямилась и, потирая метафоричную бороду, воодушевленно произнесла, — Энсо - это не просто трата чернил, это нечто большее. То, какой круг рисует человек, отражает его истинную суть. Проще говоря, Энсо - это истинная таковость, облик реальности и ещё много заумных слов на философском. — Что ж это лучше, чем ничего. — Эй, прекрати смотреть на меня, как на дуру! У меня образование будет получше некоторых. Девушка улыбнулась и закатила глаза. — К чему я все это говорю, — она опустила в центр окружности изящную чернильницу, — Помнишь наш разговор у храма красных лисиц? — Мы много раз там разго... — Самый первый. — Ну ни... «...хуя» —...чего себе ты вспомнила. Это когда было то? Пятнадцать или шестнадцать лет назад? — Это не важно. Суть то ты помнишь? «Я удивлена, что ты её не забыла» Задумчиво постукивая пальцами по столу, я задумалась. — Что-то про ил, прутики... — Веточки и круги на воде. Все так, — заметив мое смятение, она кратенько напомнила содержание нашей давней беседы. — Все-все, прекрати. Я вспомнила. Так что там с этим кружочком? — Чернильница - это листик. Листик - это человек, — Мари говорила будто в забытье,— Листик оставляет рябь на воде, а вода - это... Последнее слово прозвучало в один голос: — Изменения. Мне стало не по себе. — То есть ты хочешь сказать?... — Ты что-то изменила. От тебя и мальчишки я чувствую эти вибрации. Причем они настолько мощные, что я почти физически их ощущаю. — А что толку? Сабито все еще на пороге смерти. — Множество сильных кругов на воде могут стать достаточно сильной волной, чтобы всколыхнуть берег, — она взяла мою руку в свои, — Не смей сдаваться. Хоть ты пока и не видишь, но результат есть. И он будет более явным, если ты не опустишь руки. Верь мне, хорошо? — Это... Обнадеживает. Она сжала меня сильнее. «Я всегда могла ей доверять, и этот раз не должен стать исключением» — Я постараюсь, ладно? Мари улыбнулась тепло и нежно. — Когда поедете в столицу? — На следующей неделе. Отложила под предлогом организации похорон. — Отлично, Сабито как раз успеет подготовиться. — Это все конечно хорошо, но есть проблема посерьёзнее. — Хм, что такое? — Взгляни опытным глазом и скажи, каким богам мне молиться, чтобы они поскорее вылечили мою руку?