Сисëцу:«Новый источник»

«Муж с женой должны быть подобны руке и глазам: когда руке больно — глаза плачут, а когда глаза плачут — руки вытирают слёзы» — Как все до этого дошло... Хара Такаси уже давно состоял в должности и провёл множество реформ, которые знатно подпортили положение местной бюрократии. Верхушке это не понравилось, и некая пташка, Хасэгава Тору подкинул императору идею поскорее женить нерадивого чиновника. Такаси хоть и был родом из самурайской семьи, которая некогда пользовалась уважением в обществе, но все равно не нравится старому господину Хасэгаве из-за благосклонности Хары к простолюдинам. Вся политика Такаси так или иначе облегчала жизнь простому народу. Благодаря нему способные талантливые люди из низших слоев имели шанс пробиться в верхушку. Конечно, здесь не обошлось без поддержки императора Мэйдзи, который так любезно поощрял любую идею господина Хара. Благодаря этому Япония с каждым годом становилась все ближе к уровню развития Европы. Император не знал о неприязни большинства чиновников к Харе, так как они это тщательно скрывали за фальшивыми улыбками. Когда Мэйдзи услышал от Хасэгавы о том, что он хочет женить Такаси на собственной дочери, то действительно подумал, что Тору искренне заботиться о Харе, ведь до этого тот отзывался о нем исключительно положительно. Поэтому он поддержал и даже настоял на том, чтобы Такаси женился. А слово императора – закон... Хасэгава Асако – его невеста и будущая жена. Одна из драгоценных дочерей дома Хасэгава. Так уж вышло, что Бог не наградил его наследником ни с первой, ни со второй женой. Но этот человек всегда умел находить выгоду из любой ситуации. И так он начал выдавать своих дочерей замуж за влиятельных чиновников, чтобы породниться и тем самым оказывать на них влияние через своих детей. Хара никогда не скрывал своей неприязни к Хасэгаве. И после того, как до него дошла эта информация, он и вовсе стал его презирать. Сейчас он стоял перед дверью в их совместную спальню для первой брачной ночи. И, откровенно говоря, он был зол. Из-за безысходности и того, что позволил загнать себя в эту ловушку. «Надо было сказать, что у меня мужское бессилие» Он задержал дыхание на мгновение. «Хотя кого я обманываю. Меня бы срочно начали лечить, и моя "болезнь" стала бы достоянием общественности. Импотент – еще одно прозвище в копилку к "чиновнику-простолюдину"» Выдох. Мужчина осторожным прикосновением сдвинул дверь в сторону. Хара никогда не был красивым, чего не скажешь об Асако. Удивительно привлекательная девушка. Выразительные серебристые глаза под пышной оправой темных ресниц смотрели прямо на него. Хрупкое фигуристое тело облачено в белый спальный халат, который выгодно подчеркивал достоинство и гордую осанку девушки. Откровенно говоря, Такаси ожидал забитую и скромную девчушку, зашуганую тираном отцом. Но то, что он увидел стоило выше всяких похвал. Он бы даже порадовался, что его женили именно на Асако, если бы не ее фамилия. Нет, точнее отец. — Что-то не так, Такаси-сан? — Н... Нет, все нормально. — Тогда почему вы стоите в дверях? Садитесь за стол, — она нежно улыбнулась, — я не кусаюсь. У мужчины покраснели уши от стыда и смущения. Он правда слишком долго рассматривал ее и сейчас чувствовал себя, как озабоченный маньяк. — Хасэгава-са... — Асако. Теперь я ваша жена и тоже ношу вашу фамилию. Зовите меня по имени. — Асако... — мужчина потер шею и вымученно протянул, — вы не обязаны себя так вести. — Как вести? Я что-то делаю не так? — девушка наклонила голову в виноватом жесте. — Скажите мне и я исправлюсь. «Бог ты мой» — Асако, поднимите голову. Девушка поднялась и внимательно посмотрела на Такаси. Взгляд оставался спокойным и нейтральным. Ничего не выдавало ее настоящих мыслей, если таковые были. Она напоминала ему богиню. Уверенная. Безразличная. Как будто это все происходит не с ней, сейчас, а она наблюдает со стороны. Это завораживало и пугало одновременно. — Асако, сколько вам лет? — Девятнадцать полных. — Извините за вопрос, но... Нетрудно догадаться, что вас выдали за меня против воли. — Нет, я здесь добровольно. «Отвечает быстро, не задумываясь. Либо репетировала, либо говорит правду. Может тот мерзкий старик запугал ее?» — Вы много думаете о посторонних вещах для человека, который только женился, — когда мужчина опомнился, Асако уже нависала над ним. Между их лицами оставались всего пару сантиметров. Чисто рефлекторно, Такаси резко схватил ее за плечи, отодвигая от себя. — А ваша напористость ставит меня в тупик. — Вам не нравится? Такаси покраснел еще сильнее. Нравилось. Очень нравилось. И сейчас он бесконечно молился, чтобы приглушенный свет в комнате хоть немного это скрыл. Благовония, которые зажгла Сузе, как она сказала для «удачного зачатия», сейчас сильно туманили разум. Толи у Хары поднялось давление, толи в комнате, действительно, было невыносимо жарко. Скрипя сердцем, он все-таки смог разжать руки и потянулся к выпивке на столе. Но на пол пути к бутылю, его перехватили. — Позвольте за вами по ухаживать? — Д-да, — он придвинул свою чашечку ближе к ней, — пожалуйста. Асако наклонилась над столом, разливая напиток по сосудам. Взгляд Такаси невольно уткнулся в ее декольте. Большая, пышущая здоровьем грудь чуть не выпала из ворота халата. Мужчину передернуло от страха. Страха перед неизвестным ему состоянием. Он конечно и раньше за свою продолжительную жизнь испытывал симпатию и влечение к женщинам, но раньше это легко подавлялось мыслями о работе и огромной ответственности перед императором и его страной. А потом... А потом и суп с котом. Некогда ему было с женщинами обжиматься. Некогда! Он отпил из предложенной чаши и строго глянул ей в глаза: — Разве вам не противно? — А? — Я о своем возрасте. Мне двадцать девять. Я, конечно, не старик, но и не молод... Вам не мерзко от мысли, что... Вас.. Ну.. — голова кружилась. «Хотел снять напряжение, а теперь соображать стало еще тяжелее. Позор» — Неужели вы не мечтали о большой любви? Красивой церемонии бракосочетания? Ну там... О каком-нибудь красавчике самурае, который каждую ночь пылко читает вам стихи и поет баллады о вашей красоте? — Это непозволительно в моем положении. — Хм?.. — он опрокинул еще одну чашечку, — Как-то грустно. Но реалистично. Еще чашечка. — Я не животное и не стану вас трогать. «Было бы действительно печально, если бы она растратила свою прелесть на кого-то вроде меня» — Как?! Совсем-совсем?! Мужчина вскочил от ее крика, разливая содержимое бутыля с алкоголем на себя. Но девушка будто не заметила этого. И с очень потерянным видом всматривалась в лицо Такаси в поисках хоть какого-нибудь намека на шутку. И ничего не найдя, Асако уставилась куда-то в пустоту. — Даже сейчас? — ... Даже сейчас. Мужчина совсем растерялся от шока. Что ей было надо? Он подумал, что делает ей удачное предложение. Какой-то мужик, которого она впервые видит, не станет брать ее против воли и будет относиться с уважением к ее личному пространству. А она не довольна. Черт разберет этих женщин. — Я всего-лишь... Не хочу, чтобы вы шли против своих желаний для удовлетворения моих потребностей. — А откуда вы знаете чего я хочу? Асако вышла из-за стола и почти в плотную подсела к Такаси, который до сих пор сжимал несчастный почти пустой бутылек. Она развернула его к себе резким движением и рукой прикоснулась к лицу. Ее ладонь плавно скользнула от щеки к приоткрытым губам, трепетно потирая их, она томно произнесла: — Вы не допускали мысли, что хочу я именно вас? «А-а-а-а-а! Тревога! Тревога! Что происходит?!» Мужчина нервно хохотнул и стал лихорадочно искать глазами путь к отступлению. Асако прижала его к невысокому столу. — Бежать некуда, — она шептала это едва касаясь его губ, — вы уже женились на мне. У Такаси сердце в пятки упало. К такому жизнь его не готовила. И сейчас он всерьез задумался, кто кого берет силой на самом деле. Асако развязала пояс на халате и тот с глухим звуком упал на пол, обнажая соблазнительную фигуру красавицы. Ее большая грудь терлась о чуть грубоватую ткань его халата, пока она забиралась на него верхом. Такаси сдался. Он понял, что уже не сможет с ней бороться, да и не хотел. Набухший половой орган упирался Асако в бедра. И она уже не сомневалась, что победила. — Тут... Не удобно... — он взял девушку на руки и понес ее на татами. Она с ее пышными формами была тяжеловатой для мужчины, который ничего тяжелее стопки бумаг в жизни не держал. Плавно опуская девушку, он навис сверху. — Нет, — она оттолкнула его, — я буду сверху. Такаси накрыло ещё одной волной возбуждения. Кто бы узнал о его предпочтениях, точно бы высмеял. Он лег, развязав свой халат, а Асако вернулась в прежнее положение, аккуратно потираясь промежностью о его член. Мужчина зашипел, хватаясь одной рукой за ее бедро, а другой коснулся ее губ, приоткрывая их. Он посмотрел ей прямо в глаза с немым вопросом. Это все казалось таким глупым, учитывая в каком положении они сейчас находились. Асако потянулась к нему в ответ, облизывая контур рта, и ворвалась языком внутрь. Это было так резко, что она с характерным звуком стукнулась зубами, но вовремя исправилась проведя языком по пострадавшей десне. Влажно. Жарко. Такаси уже сам, опустив обе руки на ее ягодицы, начал водить ею вдоль своего возбуждения, силясь снять болезненное напряжение. Она стонала ему в губы, от чего руки его сжимались сильнее, а движения стали хаотичнее. Когда воздуха стало не хватать, они оторвались друг от друга, пылко вдыхая кислород. Она избавилась от остатков халата и прикоснулась к его груди, потирая соски. Из груди Такаси вырвался неожиданно громкий стон. Асако лукаво посмотрела на него, продолжая одной рукой тереть набухший от ее действий сосок. И другой она не оставила без внимания, опускаясь на него горячим языком. «Черт, как же хорошо» Сейчас Такаси ощущал себя абсолютно беззащитным и открытым, как никогда. Это пугало в какой-то степени. «Нельзя» «Так нельзя» Асако прикусила раздраженную кожу. Мужчина не мог сдерживать своего удовольствия. Стоны становились все громче и резче. Он был на грани. «Нельзя подпускать Хасэгаву так близко» Оргазм был все ближе и Такаси не знал куда себя деть от желания поскорее все это закончить. Чтобы больше не испытывать слабости перед этой девушкой. Она уже не терлась об его член, а нависала над ним слегка дразня головку влажным горячим лоно. И тут Асако остановилась. — Ч-что? В чем дело? Почему ты.. — он тут же пожалел о своих вопросах, когда девушка провела рукой по его возбуждению и направила к своим половым губам. Едва обхватив головку, он вошёл всего на половину. Асако начало трясти, Такаси ощущал как она лихорадочно сжимается вокруг него, но вид Асако не давал ему покоя. За девушку он все же беспокоился сильнее, чем хотел разрядки. — Ты не обязана... — Нет-нет-нет, все впорядке! Мне нужно немного времени привыкнуть, — она обхватила его плечи руками, готовясь начать двигаться. Мужчина поддержал ее бедра руками, чтобы снять нагрузку с колен. — Готова? — Да, только будьте помедленнее. Бедра тяжело скользили вниз и вверх. Девушка стонала и хныкала от удовольствия, царапая Такаси спину, а мужчина уже изнемогал от желания жестко опустить ее до основания. Того трения, что между ними происходило было мало. Очень мало. Хотелось дать волю страсти. Прикасаться. Выпить ее до основания, чтобы довести до пика. Женские крики довели Такаси до предела и когда он почувствовал, что скоро кончит, постарался осторожно снять ее с себя, но та, будто опомнившись, резко выпрямилась и с пошлым хлюпающим звуком полностью опустилась. Это было последней каплей. Такаси излился ей прямо в нутро горячей жидкостью. — Ха..Что ты.. Ха... Наделала? Ха, — сильная отдышка мешала говорить. — Так.. Такаси-сан.. Ха.. Заполните меня полностью... Ха.. — ее до этого сосредоточенное лицо приняло такое замученное выражение, что мужчина потерял дар речи. — Господин... Ха.. Я так хочу вас... — Асако двигалась вверх примерно до середины и вновь опускалась. — Так. Все. Стоп. Прекрати, — что-то все еще казалось странным в ее поведении, но он не понимал, что именно, — для первого раза этого более, чем достаточно. Он положил ее себе на грудь и убаюкивая погладил по голове. — Вы достаточно посвящены в делах постельных. У меня сложилось впечатление, что у вас уже был опыт. — Нет, я очень наблюдательна и быстро учусь... — Не надо оправдываться, мне не важно был ли у вас кто-нибудь до меня. Девушка приподнялась и посмотрела ему прямо в глаза. — А мне важно, чтобы вы знали, что никого не было. °°° «Ууу! Вау! Встреча с любимой матерью, которую я уже месяц не видела! Что же может быть лучше?!» Не давая ядовитым комментариям сорваться с языка, я тяжелой походкой шла по коридорам в сторону крыла моей матери. До сих пор не понимаю зачем меня туда послали. Я эту женщину не видела, не слышала, а теперь должна в ее компании чай со сладостями пить. Неслыханная наглость. После того как Хара довел меня, он не показывался, прячась где-то у себя в кабинете. Смею предположить, что он боится гнева Сузе. Она действительно была сильно рассержена, когда она отдала счастливого открытого новому ребенка, а привели испуганную плаксу. Хотя мне вся эта ситуация даже на руку. Из плюсов: дед отстал, меня велено не дергать и дали сладостей. И единственный минус это поход к матери года. Ну и ладно, мне не трудно, лишь бы ведьма руки не распускала. Я дама нежная, хрупкая, могу и сдачи дать. Я почти у ее двери. Половину моти я уже съела, а то мамаше жирно будет. Стучусь в дверь и, не дожидаясь ответа, открываю ее. «Что за..? » Меня охватил дикий ужас. Моти упали из рук и я со всех ног понеслась к месту, где, как мне казалось, могли быть люди и во все горло кричала: — На помощь! Кто-нибудь, матушка без сознания! Кто-нибудь! Помогите! Весь двор сбежался к ее комнате. Благо лекарь жил прямо в нашем поместье недалеко от той злополучного помещения. «Вот так всегда. Не срачка, так болячка» Я устало выдохнула. Мне разрешили остаться рядом с этой женщиной. Не то чтобы я просила, но и отказываться не стала. Было любопытно все-таки получше разглядеть матушку. Лицо ее было бледным и худым, как будто ее здесь никто не кормит. Хара, конечно, бестолочь, когда дело касается простых человеческих взаимоотношений, но он не тиран. Он бы не стал морить ее голодом. Может, расстройство пищевого поведения? Когда то вся эта тема с булимией набрала популярность в тик токе. Изо всех щелей люди рассказывали о том почему и как заболели. В основном как раз из-за проблем в семье или в коллективе. — Яд, — проговорил бесцветным голосом лекарь, — госпожу отравили. Я подавилась воздухом от такого заявления. «Вот именно сейчас?! Да кому это надо? Семью Хара все любят и лелеют» Затем врач осмотрел кровь на полу и живот Асако. Следующие его слова прозвучали, как гром среди ясного неба: — Выкидыш. «Что?» У меня земля ушла из под ног. Хорошо, что все были так поглощены этим инцидентом, что меня никто не заметил. Она была беременна. Сейчас я по настоящему сочувствовала этой женщине. Потерять ребенка... Как же ей наверное будет больно. У меня будто из головы вылетели все те ужасные мысли, что я о ней думала. Мне было стыдно. Так стыдно, что слезы на глаза навернулись. «Опять реву. Ну что ж такое... » Она может встать с постели не могла из-за плохого самочувствия? А может, у нее был сильный токсикоз и поэтому она не проведывала дочь? Какой позор. Поливала грязью человека, которого даже лично не знала. А сейчас... Я могла поклясться, что она не дышит. Но как заверил врач, ее состояние стабилизировалось. И жизни старшей госпожи Хара больше ничего не грозит. Служанки, которые вовремя опомнились принялись утирать мне слезы и осторожно поглаживать по спине. — Госпожа Хара, с вашей матушкой все будет хорошо. — Да-да, не переживайте сильно, она просто сладкого переела. Со всеми такое бывает. «Они думают, я ничего не понимаю. Чисто гипотетически, мне не откуда знать такие слова как "выкидыш" и "яд". Пусть так» Я понимала, что все их слова про отравление сладким были ложью, но почему-то сейчас я не могла больше нормально смотреть на оставшиеся моти. Меня отвели в мою комнату. Сузе не было, так как она разгребала неразбериху в прачечной из-за неопытной Мари. Насколько я помню, она что-то напутала с корзинами и вместо моего постельного белья притащила хозяйские трусы. Забавно. Обе корзины были подписаны, как хозяйское белье, но какое конкретно белье и кто его хозяин не известно. «Нужно узнать, что происходит» И где все это можно узнать? Правильно. Надо наведаться к папане. Вряд ли он не знал про ее состояние. Я выглянула в окно. Где-то в это время Изао пьет в саду чай. Он то уж точно сможет устроить нам встречу. Мои суждения оказались верными, наставник действительно сидел на своем любимом месте потягиявая ароматную жидкость. — Изао-сама, извините, что отвлекаю! Вы сильно заняты?! — А? Что? Откуда звук? — Изао-сама, я здесь! — вытянулась из окна, махая ему рукой. — Юным леди не пристало орать на всю столицу, Нэо-тян. — Это дело первостепенной важности! Сидите там, пожалуйста, я сейчас подойду! — Да я вроде и не уходил никуда... Я вкратце обрисовала ему ситуацию и озвучила свою просьбу. — Меня, конечно, радует ваше стремление знать все, что происходит вокруг, но... — Но? — Но это все же не вашего ума дело. Я конечно поговорю с хозяином, а все остальное зависит от вас, — мужчина пощупал чайник с намерением узнать температуру содержимого. Чай уже остыл. Грустно вздохнув, он приказал опустошить его и заварить новый, — сомневаюсь, что Хара-сан охотно поведает вам о нынешнем положении. — А разве нельзя продлить горячей воды? — А? Что? — старик опешил от резкой смены темы разговора. — Я про чай. Заварка же свежая. Подлили воды и ждать не придется. — Хо-хо, в этом вся молодежь, — Изао добродушно посмеивался и прокомментировал мое предложение, — всегда вам надо все и сразу. Чай – это искусство. Я человек бывалый и разбираюсь в этом. Он подвинул ко мне чашку, предоставляя мне возможность взглянуть в нутрь. — Этот чай называется «Кукича». По способу приготовления похож на «Сенча». — А как готовят «Сенча»? — Листья обрабатывают паром, а затем скручивают в трубочку, чтобы сохранить вкус... — А чем «Кукича» отличается «Сенча»? — «Кукича» – это стебельковый чай. В котором стебли и листья идут пятьдесят на пятьдесят. Он способствует сохранению душевного равно... — Какие отношения у отца и матушки? — Тяжелые. Они... — Изао тут же очнулся от мечтательной задумчивости и строго глянул в мою сторону. Я постаралась посмотреть на него максимально невинно, едва сдерживая улыбку. — Вы бы свой блестящий ум в деле применяли, а не водили старика за нос. Бездарное растрачивание таланта. — Извините, не удержалась, — уголок губ чуть дрогнул и я подумала, что, если бы Изао доверял мне чуть меньше, у меня бы ничего не вышло. Нужно быть осторожнее. — А вы уже переписали тот учебник по этикету, котор... — Ой-ой, сколько уже времени! Мне уже давно пора идти на обед! До свидания, наставник! Я скрылась так быстро, что не услышала брошенный возмущенный возглас: — Смутьянка! °°° — Нэнэ, если ты по поводу сада, то я видел твои результаты и сейчас работаю над этим. — Я не поэто... А что с моим садом? — Ты же хотела уже готовый сад. А если посадить саженцы то придется ждать пару лет. Ну хоть место подходящее нашлось так скоро. Тебе же он не срочно сейчас нужен? — Да нет вроде бы... — Все? Я могу продолжить работу? — Да... Он выставил меня за дверь. «А зачем я приходила, собственно говоря?» Пройдя в зад вперед по несколько раз, я встречаю тех двух служанок, которые успокаивали меня. И я тут же вспоминаю про утренний случай. «... Он провёл меня» Девушки вежливо здороваются, и я застенчиво киваю им. «Этот гад тоже ничего не хочет рассказывать. Что ж... Может, мать будет посговорчивее» Когда я напрашивалась помогать ухаживать за Асако, меня почему то потряхивало. Каждый раз когда я смотрела на нее, у меня сжималось сердце. Мне было очень жалко эту женщину. Единственную задачу, которую мне могли доверить, это смена повязки на лбу, чтобы сбить жар. К концу дня тряпка вся пропиталась потом и плохо пахла. «Вода уже совсем теплая, надо поменять» Только я хотела встать, как сзади донеслось тихое: — Зачем ты здесь? Я чуть не разлила на себя все от неожиданности. Резко поворачиваюсь в сторону звука. Асако не спала и смотрела мне прямо в глаза. Потухшая, измученная болезнью она была явно раздражена моим присутствием. «Может немой прикинуться» — Отвечай на вопрос. Я знаю, что ты можешь говорить. — Я-я... Хочу помочь вам, — голос едва дрогнул от волнения. Женщина отвернулась от меня и прикрыла глаза. — Тебе здесь ловить нечего. Я встала с тазиком и пошла к двери. Мне нет дела до её слов. — Я не люблю тебя. Аккуратно переступив через порог, который плохо было видно из-за емкости в руках, с моих губ слетело легкое и отстраненное: — Я знаю. Дверь закрылась оставляя Асако в тишине. Она давно не видела этого ребенка. И сейчас не знала, почему на душе так мерзко. Толи от одного присутствия Нэо, толи от ее поведения. Каждый раз когда женщина смотрела на свою единственную дочь, она не испытывала никаких теплых чувств. Возможно, Асако просто не умела любить. Она была нежеланным ребенком ее матери, как и все ее сестры. Мать Асако выдали по расчету за ее отца. И ничего кроме ненависти она от нее не получила. Асако всю жизнь учили быть хорошей женой. Послушная. Покладистая. Кроткая. Красивая. Она была воплощением всех этих качеств. Больше всего на свете она мечтала покинуть этот дом. И когда отец объявил ей о помолвке с каким-то чиновником она была счастлива. Старый, хромой да какой угодно, лишь бы его дом был подальше от ее собственного. Асако уже давно для себя решила, что и тела своего не пожалеет. Но когда она его увидела... Его манеры и то, с каким уважением и трепетом он относится к ней. Асако осознала, что если она сможет привязать его к себе, то спокойная и счастливая жизнь ей обеспечена. У нее были все шансы заставить Такаси полюбить ее. Она красива, очаровательна и молода. Кто не захочет жениться жить с ней? Даже если у нее появятся морщины и страсть угаснет, она всегда может родить ему наследника и тогда он точно никуда не сможет уйти. Так она думала. Но после первой брачной ночи он стал ее избегать. Такаси все ещё относился к ней, как к раритетной вазе, закрытой за дюжиной стекл. Самая лучшая еда, одежда и полная свобода действий. Его великодушию не было предела. Даже если бы Асако завела любовника он был бы не против. Уступчивый. Мягкий. Она никогда не видела таких мужчин. Она хотела его, его внимания, его любви. Если он так заботится о нелюбимой, то как же он будет ухаживать за возлюбленной. Тогда то Асако и загорелась идеей родить ему наследника. Но родилась девочка, от которой Такаси тоже дистанцировался. И в тот момент где-то в сердце загноилась мысль: «Он не любит ее потому-что это МОЙ ребенок?» Даже после рождения дочери он так и не пришел ее проведать... И, мало того, ребенок ещё оказался нездоров. Девочка так и не заговорила к пяти годам. Из-за этого Асако загналась ещё сильнее. «Я бракованная. Он больше не захочет от меня детей» И вот тогда женщина впала в крайнюю степень депрессии. Она никогда ни с кем не говорила о своих проблемах и переживаниях. Здесь в незнакомом ей месте, где хоть и было спокойно и тихо, Асако ощущала себя полностью отрезанной от реальности. У нее не было подруг, с которыми можно было поговорить или хорошо провести время. В тот момент она просто замкнулась в себе не желая существовать впринципе. «Это было не великодушие, а безразличие. Даже когда я на пороге смерти, он не пришел ко мне» На глазах навернулись слезы. Асако не было так больно даже от жестоких слов матери или издëвок старших сестёр. Ей казалось, что она уже не способна плакать, что вся эта соленая вода осталась там, в прошлом. В прошлом, в котором ее учили быть идеальной женой и никогда матерью. Асако не любила Нэо и не хотела, чтобы та зря тратила время на то, чтобы получить ее любовь. Единственная капля сострадания, что в ней осталась, желала Нэо другой жизни. Не рядом с холодной и грубой матерью, которая не могла ей ничего дать. Нэо не должна была стать похожей на нее. Ни в коем случае. Злых людей никто не любит. А Нэнэ рисковала такой стать, если бы осталась рядом. Пусть лучше ненавидит свою мать, чем весь мир. В обществе, наверняка, найдется огромное количество людей, которые полюбят ее. «Я столько зла ей сделала. Почему она все ещё здесь?» Сквозь надрывные рыдания послышался тонкий детский голос: «Я-я... Хочу помочь вам» Такой добрый ребенок все ещё здесь. Все ещё со мной. Позвала на помощь. Плакала. А теперь помогает выхаживать. «Чем я это заслужила? Уходи скорее. Тебе же будет больно» Нэо могла бросить ее прямо там, дав умереть, дав закончить страдания. — Мама, вы плачете? Вам больно? Ее робкий вкрадчивый голос вывел Асако из мрачных мыслей. — Нет. — Вы голодны? Врач оставил бульон. — Нет. — Небо голубое? — Нет. «Понятно, она меня не слушает» ПРИМЕЧАНИЯ: Впервые пишу интимные сцены, по-этому буду рада любой критике(в мягкой форме). Буду рада учиться на ошибках и становиться лучше) Очень плакала на сцене с Асако в конце. Было очень тяжело писать. Изначально не хотела на ней зацикливаться, но вышло как вышло. По поводу дедлайнов. Не получается у меня выкладывать все в определенный день. Главы будут выходить каждую неделю. Без определенного дня недели. Тг: https://t.me/inarikamii