Сисëцу:«Новый источник»

Плачь. Громкий детский плачь. Совсем близко. Я не понимаю откуда он звучит. Кажется, что он вокруг меня. Подобно клетке состоящей только из звуков, запирает внутри. Она не подходит. Боится. Ненавидит. Хочет тишины. Хочет, чтобы я замолчала. Винит меня во всех своих бедах. Кажется, я ей не нравлюсь. Кажется, она не любит меня... Не смотря на нашу внешнюю схожесть, она все равно видит во мне его черты. Ей грусно и одиноко. Она больше не хочет так жить. Она устала. Удар. Я молчу. Если продолжу плакать, она снова меня ударит. Ее тошнит от моего лица. Она не хочет видеть, слышать или даже вспоминать о моем существовании. Ей тяжело. Я понимаю. Я не виню. Тишина. Если меня не будет, ей станет легче? Я вскочила. Солнце еще не встало, вокруг сплошная темнота. Мне страшно и от чего-то невыносимо тоскливо. Я не знаю, что происходит. Голова болит и мои длинные волосы мокрые от пота. К горлу подступает ком, и дышать все тяжелее. Из глаз бегут горячие струйки слез. Зажимаю рот руками, чтобы не разбудить своими стенаниями Сузе, спящую в смежной комнате. Не могу вдохнуть. Не получается. Осторожно отвожу руки от лица и глубоко вдыхаю спëртый воздух. Душно, как в бане. Из-за темноты в комнаты не могу ничего разглядеть. Нужно срочно найти окно. Нет, не нужно. Я вполне могу посидеть так. Все нормально. Все хорошо. Лучше так, чем перебудить весь дом, чтобы они все сбежались из-за моей истерики. Никому не хочу показывать своей слабости. Только не здесь. Только не им. «Какой ужасный сон. Или не сон?» Говорят, что наши сны – это следствие мыслей, переживаний и впечатлений. У меня никогда не было подобного опыта. И мыслей... Все в моей семье любили меня, независимо даже от моих самых нелицеприятных действий. Мама все мне прощала, хоть ей было больно и обидно. Она не срывалась, не обижалась. Просто принимала мои извинения, а потом тихо плакала в своей комнате. Мы жили в новостройке так, что скрыть у нее ничего не получалось. Брат знал, но ничего не говорил, не осуждал и старался держаться нейтральной стороны нашего конфликта. Будто бы ничего и не было он готовил поесть, отвозил меня в школу и помогал с домашней работой. Он мало что понимал в гуманитарных науках, но просить маму о помощи у меня не хватало совести. С помощью интернета и поддержки брата мне удалось выровнять оценки. Мама так и не узнала о моих проблемах. Хотя исключать тот факт, что брат ей все рассказал, я тоже не стану. Я видела этот сон почти каждую ночь с тех пор как попала сюда и только сейчас мне удалось выловить из этого месива что-то внятное. Немного посидев, я все-таки успокоилась. И вместо надрывного плача изо рта послышались редкие всхлипы. Это был не мой опыт. Хоть я тоже в последнее время находилась в пограничном состоянии, но плакать мне хотелось отнюдь не по этой причине. Мне было жаль девочку. Вся эта забота и опека выглядели как удовлетворение базовых потребностей. Никто кроме Сузе не любил и не заботился о ней по-настоящему. Вот ей как раз и не помешали бы друзья, которых ей так заботливо предоставил господин Хара. Я все еще не понимаю, что за фрукт хозяин поместья. То немногое, что я помню о нем из учебников истории, это его отношение к политике и его желание работать на благо народа. «Это все ради общего блага» Но входило ли в это общее благо создание семьи и воспитание детей? После его внезапного интереса к моей персоне, я вообще перестала понимать, что у него на уме. И, от греха подальше, я начала его всячески избегать. Придумывать дела, болезни и прочие отговорки, чтобы не видеться с ним. Но все мои усилия оказались бесполезными, этот мужчина очистил все свое расписание чтобы провести фестиваль с «любимой» дочерью. Сузе выглядела такой счастливой, когда рассказывала мне об этом, а я давилась воздухом. Я злилась на него, но... Нэнэ наверное была бы счастлива провести с этим прагматиком время, так что я подавила свой порыв послать этого уродца куда подальше и с натянутой улыбкой приняла его предложение. Я гордилась собой в некоторой степени. Имитировать радость и не показывать свои настоящие эмоции становилось все проще. Но все равно иногда кажется будто я в ловушке. Вроде работать не заставляют, не бьют, не ругают, а все равно чувствую себя паршиво. Приготовления к фестивалю шли полным ходом. Но я, как и полагается шестилетнему ребенку, не имела к ним никакого отношения. Приближался мой первый экзамен. Сейчас я плотно занималась письменностью. И у меня действительно стало неплохо получаться. Я научилась красиво выводить своё имя и ещё некоторые простые предложения. Как же странно было первое время писать в столбик, но сейчас это не доставляет мне неудобств. Изао оказался не только хорошим учителем по математике, но и по каллиграфии. Экзамен будет за день до фестиваля и, как заверил Изао, от его результатов зависит только мое поощрение в виде сада из деревьев глицинии. Даже если я провалю этот тест, меня все равно отпустят на праздник. Я очень нуждалась в этом саду и утратить этот шанс станет для меня настоящей трагедией. Просто для душевного равновесия. Без понятия, как этот циник будет осуществлять мою просьбу. Пока приводила себя в порядок я без конца и края прокручивала что же мне может попасться на экзамене. — Госпожа, может хотя бы в этот раз оденетесь во что-нибудь поярче? – я отвлеклась на знакомый голос. В отражении зеркала за моей спиной стояла Араи Мари. Сейчас она выглядела менее потрепанной, чем в нашу первую встречу, но такой же серьёзной и немного напряжённой. «Наверное ей всё-таки сильно досталось от Чиэсы, хоть я и просила быть с ней помягче. А впрочем... Дела её семьи меня не касаются» — Хо-хо, сегодня важный день, — Сузе аккуратно перебирала мои волосы, заплетая их в опрятную прическу, — может сегодня оденем что-то серебристое? В цвет ваших глаз! Хозяин заказал новые кимоно в честь праздника. И правда. У Нэнэ были светло-серые глаза. Необычный цвет для японки... Я редко смотрелась в зеркало из-за постоянных приступов апатии. Я так любила своё старое лицо, что чисто физически не могла себя заставить посмотреть на своё отражение больше одного раза в два дня. Не спорю, Нэнэ симпатичная, но я пока не готова принять себя такую. Сейчас у меня пропала всякая надежда, что это может быть не аниме. Не бывает у японцев таких глаз. Даже если зачать ребенка с европейцем, азиатские гены, в большинстве случаев, все равно сильнее. «К Дороро, кстати, это тоже относится. Не помню ни одного персонажа с яркими глазами или волосами. Хух.. Думаю, это можно считать за хорошую новость. А таких сейчас мало» — Мари-тян, а где Чиэса? Я с утра её не видела, — Сузе уже почти закончила меня одевать и, наводя последние штрихи, обратилась к девочке. — Она сегодня маме помогает и отправила меня за место неё, помогать госпоже Харе. — Вот как. А матушка твоя как? Слышала разродилась недавно. Ребенка то на праздник поведете? — старушка все не унималась и продолжала терзать вопросами и без того смущенную Араи. — С мамой все впорядке. Она сказала что пойдет только на начало борьбы сумо. Саки ещё совсем маленькая, потому она не задержится. — У вас трое детей в семье и все девочки? — я ненавязчиво подключилась к разговору. Мари заметно расслабилась из-за разговоров о её семье. Кажется, она очень сильно их любит. — Да, в нашем роду только девочки рождаются, — она покраснела и хихикнула в кулачок, — папа первое время не верил, но после появления Саки... Папа ну это... Оставил свои попытки в угоду нашему достатку и маминому здоровью. — А папа твой не злится на маму? Наверняка, он растроен, что она так и не подарила ему наследника, — Сузе странно и как-то грустно на меня глянула. А девочка невозмутимо продолжила: — Ха, вы как скажите! Для папы мы все ещё его дети от любимой жены! Ему все равно какого мы пола! Если бы энергию, с которой Мари рассказывала о своей семье, можно было перевести в электричество, то в какой-нибудь небольшой деревушке появился бы свет на неделю, если не больше. Я смотрела на Араи и без конца прокручивала её слова в голове. С одной стороны я была рада за её семью, а с другой на душе скребли кошки. Все переживания по поводу экзамена чуть стихли, уступая место менее значимым мыслям. Меня уже давно закончили одевать и сейчас я просто смотрела в своё отражение. Желание продолжать диалог себя исчерпало и в заключение я выдавила сухое: — Ясно. Сузе выглядела встревоженой, пока лихорадочно раздавала указания. — Мари-тян, прекрати стоять столбом и отнеси белье в прачечную! — сказала старушка, передавая ей небольшую корзинку, а затем, как все слуги скрылись из виду, она опустилась на колени, беря мои руки в свои. — Гос... Нэнэ-тян, все хорошо? — её старческие гнусные глаза сейчас были на одном уровне с моими, — Если ты сейчас не в состоянии... — Все нормально. — Если ты перенесешь экзамен, то никто не осудит. — Перестань, — я положила ей руки на шею прижимаясь к ней, — сейчас напишу, а завтра на фестиваль пойду. Разве не здорово? — голос мой был тихим и ласковым, чтобы хоть как-то уверить женщину в своей готовности. Сузе продолжала гладить меня по спине и вкрадчиво поинтересовалась: — Ты хорошо поспевала по учебе? — старушка отстранилась поправляя мой воротник и сдувая непослушную челку со лба, чтобы открыть вид на лицо, — Если хорошо напишишь, отец будет гордиться. «Да плевать мне будет он мной гордиться или нет, лишь бы сдержал слово» — Да, учитель хорошо меня подготовил. — Я не сомневалась. Пойдем-ка, я провожу до классной комнаты, — она сжала мою крохотную ручку и повела по коридорам к месту назначения и перед тем как отпустить Сузе заботливо произнесла: — Даже если ты не справишься, а я уверена, что справишься, ты все равно останешься моей маленькой умной госпожой. °°° — Нэо-тян, перед тем как объяснить условия экзамена, я хочу вас заверить, что это просто проверка знаний и переживать не стоит. Мужчина положил передо мной чистый листочек и продолжил говорить. — На первом листочке будет письменный тест. Я диктую вам слово, вы – записываете иероглиф. Ничего нового. Мы все это уже проходили, — он указал корявым сухим пальцем в правый верхний угол листа, — но сначала напишите своё полное имя. Я подожду. Вдох. Выдох. Ничего сложного. Я сжимала и разжимала ладони по нескольку раз, чтобы унять легкую дрожь. Сразу вспомнился день получения паспорта. Тот самый момент, когда я заполняла важные бумаги. Хах, сколько я тогда бланков перепортила. Сначала Изао называл цифры. От нуля до девяти. Затем были: луна, сонце и другие простенькие понятия. Но не обошлось без клякс и грязных отпечатков. Ненавижу писать кистью. Она совершенно непредсказуемая. Тут не расчитал расстояние и иероглифы слиплись, здесь приложил чуть больше сил, чем нужно, и вот вся страница в брызгах. Душу бы сейчас продала за обычную шариковую ручку. Потом, когда я сдала листик с первой частью, мы перешли ко второй. Здесь все было проще некуда. Мне дали два листика один с примерами, другой для ответов. Я, не напрягаясь, чисто по наитию прорешала почти половину пока не заметила, что некоторые задания мне не подходили по возрасту. Тревожный колокольчик в моей голове зазвонил так, что я чуть не оглохла. «Ловушка» Изао отвлекся на несколько минут просматривая какие-то посторонние бумаги, совершенно не обращая на меня внимания. Скорее всего он так поступал намеренно, чтобы не смущать меня. Я, долго не раздумывая, тут же последовала первой возникшей мысли и разлила чернила по столу, так чтобы весь лист вымок. С громким «ой» я отскочила от стола. — Ох-ох, госпожа, как же так? — мужчина повернулся к служанкам, которые все это время стояли в углу и те будто почувствовав его взгляд мгновенно ожили, — Девушки, будьте добры протереть. Они повиновались и после небольшой уборки мне выдали новый лист для ответов. Изао довольно потирал свою жиденькую козлячую бородку. — Хо-хо, как славно, что я предвидел подобную ситуацию и подготовил несколько листов с заданиями, — он улыбался, протягивая мне новый лист с точно такими же заданиями. «Да... Славно» Остаток экзамена прошёл спокойнее. Я уже совсем не волновалась и спокойно все дописала. Покидая комнату, я с удовольствием вдохнула прохладный, чуть влажный воздух. Как же здорово ощущать полную пустоту в голове. Абсолютная тишина. Никаких мыслей, никаких волнений, но в глубине души я все же понимаю, что это ровно до того момента, пока не явится моя свита. «Постою так еще немного. Какая удивительно теплая погода для середины осени» Чувствую себя бабкой, только голубей и подъезда не хватает. °°° «Вот и зачем этот шнур меня звал, если все равно планировал динамить?» Настроение портилось с каждой минутой все больше. Этот сопляк, Миямото Тэтсуя, абсолютный грубиян. Столько распылялся об этом фестивале: праздник то, традиции сë, вам так понравится! А сейчас целенаправленно меня игнорирует. На вопросы не отвечает, сам ничего не говорит, только и делает, что перекидывается словами со своим, насколько я поняла, телохранителем. Я конечно все понимаю, но я ничего не понимаю. Зачем было так бороться за возможность сопровождать меня, если он хотел себя так повести. И ладно бы я его в начале дня как-нибудь обидела, так нет же. Я вела себя просто идеально. С самого вечера себя настраивала на дружелюбное общение с людьми. Улыбаюсь. Здороваюсь. Интересуюсь. А этот говнюк этого не ценит. «Может он так себя ведёт из-за того конфликта с Араи? Потому-что я не встала на его сторону? Вот же нахальный засранец!» Я уже оставила всякие попытки достучаться через его самолюбие и просто глазела по сторонам, силясь запомнить каждую деталь. Мацури, конечно, не такое редкое явление, как перестройка храма, но все же интересно, как проводят этот фестиваль от лица местных, а не туристов. Прежде чем понять суть праздника, надо понять суть веры японцев, а именно синтоизма. Объектами поклонения являются ками — многочисленные божества и души умерших. Особой частью традиции является поклонение природным объектам, за каждым из которых стоит свой ками. А самое интересное, что ками может быть сколько угодно. Каждый человек может создать своего ками, который будет помогать и поддерживать в быту. Взять например, что какой-то человек создал ками автомобиля. Он на него молиться, держит в чистоте и регулярно возит на тех обслуживания, а она в свою очередь ломается реже. Конечно, можно подумать что в этом заслуга хозяина, но японцы верят, что к этому причастны ками. Но это если говорить простым языком. В основном ками «живут» в местах силы. Это может быть очень старое дерево или камень необычной формы. Они могут находится на природе в свободном доступе или их помещают в святилища для дальнейшего поклонения. Сейчас я нахожусь в храме Мориока Хатимангу, где полным ходом идет подготовка к шествию с божеством. Все уже почти подготовили. Принесли микоси и снаружи платформу даси уже подготовили. Никакой суматохи. Местные каннуси очень хорошо подготовились к празднику. Один из священнослужителей специально отвёл меня с Тэтсуей в сторону, чтобы нас не затоптали. Он носил чёрное эбоси и светлую каригу. Эбоси - это такой чёрный высокий колпак. Мужчина был относительно молод. Он вежливо и слегка отстраненно спросил кто мы такие и где наши родители. Я кратко обрисовала ему ситуацию на что он, в ответ, попросил нас оставаться здесь, пока не появится мой отец. Когда Хара явился, он находился в весьма приподнятом настроении, даже напевал что-то. Самурай в его сопровождении выглядел смущенным и озадаченным, но ничего не сказал. Мужчины пришли окурат к началу шествия. Хара что-то шепнул своему сопровождающему и тот быстро, но осторожно посадил меня к себе на плечи, я даже сообразить ничего не успела, только выпалила: — З-зачем?! — Ты со своими короткими ножками ничего не увидишь, — сказал Хара и лукаво улыбнулся, — да и лучше будет, если ты останешься на виду. Хоть мне и не хотелось этого признавать, но мне понравилось его решение. Я увидела настоящую каминаду рядом с центром противоположной выходу стены, а на ней находился крупный камень с отпечатком лапы, как у медведя. «Они на полном серьезе поклоняются окаменелости?» Хотя не мне, православной христианке, об этом говорить. Конечно, мне все это будет в новинку. Два каннуси осторожно водрузили святыню в микоси, носильшики осторожно встали и двинулись в сторону выхода из храма. Толпа тут же направилась за ними. Снаружи нас ждала уже готовая процессия состоящая из барабанщиков, флейтистов и танцоров со всей Мориоки. Под ритмичное стучание барабанов люди слаженно танцевали, как в последний раз. Вокруг кипела жизнь и радость. Эта сцена чем-то напомнила мне сцену из Аладдина. Действительно захватывает дух, хоть музыка и бьет по ушам. Миямото совсем пропал из виду, хотя я и уверенна, что он это нарочно. Мужчины замедлились, идя в хвосте парада. Хара подал голос: — Знаешь, почему мы так почитаем этот камень? — Нет. Почему? — мне действительно было интересно. — По преданию танец «санса» возник после того, как божество взяло со злого демона обещание, что перестанет приносить несчастья. В качестве “росписи” злой дух оставил слепок ладони на скале, что привело в восторг местных крестьян и они стали танцевать у скалы. —Интересно. А куда мы идем? — К реке, где божество омоют. Там он подпитается силой в своей естественной среде и в благодарность поделится ей со всеми кто участвовал в параде. — А что потом? — Потом идет основное празднество. Можем пойти на театральную постановку, посвящённую этому богу, или на борьбу сумо. Можно конечно и на стрельбу из лука поглазеть, но идти туда далековато. — Я могу посоветовать борьбу сумо, — самурай подал голос, — но вам наверное будет не интересно... «Сумо да сумо, что ж вы все заладили?» — Можно сходить. Кажется, Мари тоже там буде-ет, — самурай подо мной чуть не споткнулся, но вовремя вернул равновесие. — Мари? Какая Мар... А-а-а... Та девочка. Совсем забыл. Самурай ехидно заметил: — Уже в который раз. — Помалкивай, Риото, — Хара оставался невозмутим, — или премия в этом месяце тебе не так уж и нужна? — Что-что? Я ничего не говорил, — мужчина повернулся к моему отцу с абсолютно растереным, но слегка наигранным видом. — Я так и думал. «Мда... Помалкивай, Риото, от греха подальше» Процессия завершилась без приключений. Пока мы прошли только половину пути, люди уже двинулись обратно. Так что мы решили сразу отправиться на соревнования, а их проводили в храме из которого вынесли божество. Музыка все ещё играла, но была в разы тише и людей уже было меньше. Мы смогли подойти к микоси поближе и я заметила, как сильно они её раскачивали. — А камень не выпадет? — А что? — сейчас Хара как будто был не с нами, а где-то в своих мыслях. Он стрепенулся от моего голоса и взглянул туда куда я показывала, — Хах, нет конечно. Что ты такое говоришь? Там достаточно высокие бортики, так что выпасть не должен. — А зачем они так делают? Разве это не будет считаться неуважением? — Нет, не будет. Они так развлекают божество по пути домой. Скоро в поле зрения появился небольшой дохë. Дохё — место, где борются профессионалы, выглядящая как квадратная площадка, возвышающаяся над землей на 34-60 сантиметров, сделанная из глины. Ее строят перед каждым турниром заново, используя только старинные ручные инструменты и технологии. Я заметила Мари с какой-то женщиной возле двух крупных сумоистов. Они о чем-то говорили, пока не заметили нас. Женщина держала в руках маленький сверток. — Мама, мама, дай подержать! — Мари без конца крутилась вокруг женщины, выпрашивая подержать ребенка. «Как же её звали?.. Саки, кажется» Мама Араи передала ребенка дочери и подошла к нам поздороваться. — Приветствую, господина и госпожу Хара. Надеюсь, ваши дела идут благополучно? — и буквально на секунду нежно улыбнувшись сопровождающему нас самураю, она подозвала Мари к нам. А та без конца прыгала и улюлюкала над малышкой. — Хара-сан, хотите посмотреть? Или подержать? Саки такая милая! Она вам правда очень понравится! «Боже правый, прелесть какая. Не ответить на её искренность – настоящее преступление» — Риото-сан опустите меня, пожалуйста. — Ох, госпожа Хара, не утруждайте себя! Ребенок очень тяжёлый! — Не беспокойтесь, Араи-сан, я только посмотрю. «Действительно хорошенькая, как и все остальные дети её возраста. Занимательный факт: для меня все младенцы на одно лицо» — Араи-сан вы не останетесь смотреть поединок? — Как можно? Разве... — Прошу вас. Все нормально, я договорюсь с организатором, а вы пока приглядите за моей Нэо. — Сочту за честь. — Вот и отлично. Риото, оставайся с ними, я ненадолго. — Есть, Хара-сама. Плачь. Резкий. Дикий. Я тут же обернулась на звук. Один из самых крупных бойцов держал малыша и корчил такую страшную гримасу, что можно было легко спутать с какой-нибудь маской злого духа. «Кто вообще додумался дать ему ребенка?!» — О, Мари, время пришло, давай сюда Саки. «Для чего пришло? Оставить своему ребенку первую в жизни психологическую травму?» —Хара-сан, вам тоже не нравится эта традиция? — чуть грустный голос Араи вырвал меня из мыслей. — Мама говорит, что так нужно и мы все через это проходили, — заметив мой не понимающий взгляд, она пояснила, — крик младенца отгоняет злых духов. Это хорошо как для малыша, так и для спортсменов. «А-а, теперь понятно почему здесь так много женщин с детьми» — Но это еще не самая страшная традиция... — М-м-м, ты о чем? — Ч-черепаха... — Какая че... — Вот она! Несут! — Мари резко вскинула руку куда-то в сторону, а потом в ужасе бросилась за спину Риото, дрожа от страха. «Да что в этом та... А. Так вот в чем дело» Один из сумоистов быстрым движением руки перерубил топаром шею, еще живой черепахе, и пока та билась в предсмертных конвульсиях, истекая кровью, мужчина слил её теплую кровь в деревянную чашку и... Сделал из неё глоток. Голова закружилась. Меня тошнит. Я тут же зажмуриваю глаза и зажимаю нос. Фантомный запах той бурой жидкости будто ввёлся в нос. И тут я чувствую, как кто-то с силой отнимает мои руки от лица и я слышу знакомый мужской голос. — Смотри внимательно Нэнэ-чан. Это твоя культура. Твоё наследие. «Блять. Дядь, ты нахуя мне это показываешь? Я и так эмоционально не стабильна, а тут ты со своими приколами. Псих, блять» Настроение полностью испорченно. В местных мужиках я все сильнее разочаровываюсь. Ладно Миямото. Ему едва десять исполнилось, а этому почему не имëтся? Взглянув на мое лицо, мужчина рассмеялся: — Вот такие у нас дикие порядки. «Тебе смешно, урод?» Повезло или нет, что взглядом нельзя убить, а то иначе он бы уже валялся в луже крови. Как жаль, что детская неразвитая мимика не может передать весь спектр моих эмоций. «Старый болван» не унимался и продолжал мне рассказывать про еще более сумашедшие традиции, да с такой веселой интонацией, что меня стало еще сильнее подташнивать. Хотя может дело в запахе крови, который до сих пор стоял в воздухе или безудержном плаче около четырёх младенцев? А может все и сразу. Мари тоже плакала и что-то говорила Риото, но за детским квартетом я так ничего и не услышала. Сейчас я внимательно всматривалась в лицо самурая и заметила, что он чем-то похож на Чиэсу. Нос и глаза уж точно. Странно, что я раньше этого не заметила. А вот губы и фигура у Чиэсы мамины. «Отец семейства, значит» Мужчина ласково гладил девочку по голове и что-то приговаривал. Потом опустился на корточки и обнял её, будто желая закрыть от всего мира. Хорошо, когда есть такой человек. Кому-то все, а кому-то ничего. Уже вторую жизнь живу, хоть первая и не была такой уж длинной, а нормального отца как не было так и нет. Разочарование. Жгучее разочарование разъедало изнутри. Возможно, в какой-то степени я завидовала Мари, но не более. Головой я понимаю, что от нас тут ничего не зависело и плакать из-за этого – по настоящему глупо. Но эмоции оказались сильнее. Хочу домой. Хочу к братьям и маме. Ради чего это все? Братья бы не позволили мне на все это смотреть. Мама бы сейчас утешила и обняла меня. Горячие слезы лились по щекам. Я в последние время стала настоящей клаксой. Хах.. Позор то какой. Глаза застелила пелена и образы. Воспоминания о втором мамином мужчине, моем отчиме. Этот мужчина не был красив, но он очень хорошо относился к маме и во всем её поддерживал. А еще у него были деньги и связи. Он без проблем нашел и снял для меня квартиру возле моего учебного заведения. Я была безумно ему благодарна. Честно говоря я бы и так его приняла без этого широкого жеста, но дело в том... Что он держался абсолютно отстраненно. Не делал мне ничего плохого, но и время, как отец с дочкой, не проводил. Возможно, дело в том, что я девочка. Он так боялся, что я неправильно истолкую его действия и намерения, из-за чего держался в стороне, так и оставшись в моих контактах просто «мамин муж». На данный момент никому не было до меня дела. Супруги Араи занимались своими детьми, а Хара был сам себе на уме пока не заметил, что я отвернулась. — Нэнэ-чан, что-то не так? — он смотрел на мое зареваное лицо и выглядел действительно ошарашеным. — Д-домой хочу-у-у, — мой голос окончательно сорвался на вой. Примечание: Юхууу, мой первый подписчик! Спасибо, за внимание) я правда не думала, что работу заметят без тэгов с пейрингами😀 В этот раз глава задержалась, но думаю это не так страшно, учитывая количество написанного. Как же я затрахалась с этим фестивалем. И вот еще, небольшая затравочка на следующую главу: Муж с женой должны быть подобны руке и глазам: когда руке больно — глаза плачут, а когда глаза плачут — руки вытирают слёзы. Мой тг канал: https://t.me/inarikamii