Стежок Кромешной Паутины. Хаос

      Огромная стая крыс, сияя пятнами света на голове, замерли, заслышав чужие шаги на фоне плеска подземной реки, принюхались, а потом устремилась в укрытия. На поверхности тёмной воды ярко выделялись потёки зелёного цвета и вытянутые радужные пятна масла. На языке едва ощущался привкус соли, но это точно не морская вода, так подтекала купель мозга, где он ждал своего часа. Иша встала на берегу подземной реки, возле покачивающегося крупного ялика. Видимо, Орин приготовила его для себя, но не судьба.       Джахейру удалось разбудить только через час после смерти Избранницы, за это время храм тряхнуло пару раз, но все уже понимали – это лишь видимость. При пробуждении арфистка тут же вскочила на ноги, готовясь защищаться, но, увидев останки баалитки, быстро спрятала страх под привычным суровым выражением лица. Иди дальше с ними она не стала, особенно после того, как они выложили весь расклад.       Она внимательно их выслушала и сказала, что её место рядом с герцогом Рейвенгардом, чтобы собрать верных людей и напрячь свои связи. Никто останавливать её не стал. Одно дело бороться против Избранных, другое – со Старшим Мозгом. С защитой Императора у их компании ещё был шанс, а вот что случится с Джахейрой, никто предположить не мог.       Тем не менее, мозг вёл себя спокойно и даже обыденно, будто все Избранные ещё живы, а все три камня не находились в руках совершенно других личностей. Он не пытался обрушить своды, смять бумагой их разумы, превратить в иллитидов, да просто причинить хоть какое-то неудобство. Это злило и пугало одновременно не только Ишу. Сейчас, стоя на берегу, и вслушиваясь в глухие удары бортов лодки, да плеска воды о камни, дроу накручивала себя, доводя до паники. Император молчал, понимая, что никакие слова не подбодрят и не утешат. Его наверняка тоже страшила это встреча, он не знал, что их ожидало впереди.       – Мы сможем, – раздался голос Астариона из-за спины.       – Всё слишком легко, слишком гладко, он ждёт нас и это выводит меня из себя, – отозвалась Иша, совершенно не разделяя уверенности в его голосе.       Правда, обернувшись к вампиру, увидела в красных глазах темноту неуверенности, а лице приклеенной радостью сияла хорошо знакомая дежурная улыбка. Дроу уже могла отслеживать, когда он играл роль, а когда был искренним. Он пытался подбодрить, хотя бы для вида, но это только больше раздражало.       – Ты же не будешь опускать руки, так? – вампир поспешил задать тему, пока чародейка не взорвалась гневом.       – Паразиты всё ещё в наших головах, если мы этого не сделаем, то не сделает никто. А мои собственные ставки слишком высоки, чтобы поворачивать назад.       – Так давайте это сделаем, – приторно весело заявил Гейл, хотя по глазам видно, он показного оптимизма вовсе не испытывал. – Всё равно, чем больше стоим на берегу, тем дальше мы от цели, а сейчас не следует терять ни минуты.       – Идём, – прошипела Лаэзель, первой направляясь к лодке. – Мне не терпится разрубить мозг, а потом – освободить принца из лап этого проклятого гхайка. Потом он будет ему уже не нужен, если, конечно, не обманул ещё и в этом.       – Тогда по коням! – воскликнула Карлах, и её эхо зловещей волной пошло гулять под сводами подземной реки. – Ну в смысле на вёсла… Или как там оно звучит?!       Шэдоухарт и Уилл по-доброму, но совершенно искренне прыснули от смеха. В стремительно сгущающейся напряженной обстановке её боевой дух помогал не утонуть в море паники. Тифлина желала дойти до конца, как никто другой, на её лбу всё чаще выступал пот, она прикрывала глаза, до скрежета сжимала зубы, но ничем не выдавала, как с каждой минутой ей становится тяжелее из-за рвущегося наружу жара и боли. И ей вовсе не хотелось умереть в шаге от цели, подвести товарищей и превратится в горстку пепла. В этот момент Иша даже начала понимать Императора, а точнее Балдурана, не желавшего после катастрофы возвращаться в родной город побитой собакой.       Ялик качнулся под весом каждого, Уилл встал на весло, отвязал канат и оттолкнулся от берега. Плыть по течению всё же было тяжело, то и дело лодку норовило перевернуть, хотя это – не реки Подземья, тут вряд ли водятся огромные твари, готовые в любой момент распахнут пасть под бортом.       Призма в сумке порой подрагивала, извещая, что они приближались к цели, с потолка капала вода, стучала по камням, выбивая дробь, которая в тиши заставляла напрягаться ещё больше. Карлах всё норовила заглянуть за борт или переместиться к носу лодки, но всё же благоразумие её удерживало от этого шага.       У Иши дрожали руки, страх схватывал сердце, душил, заставлял холодеть спину. После одержимости, после разрывающей изнутри на части магии Ансура, ей казалось, что больше ничто не способно напугать, но нет. Сейчас медленное и размеренное путешествие по реке до дрожи в пальцах и учащённого дыхания сковывал всё нутро.       Астарион неожиданно накрыл её руку своей, сжал пальцы, молчаливо выражая поддержку. Шэдоухарт как-то сказала, что нельзя испытывать сомнений, тогда враг уже наполовину победит, но как их не испытывать, если они идут в неизвестность?! Ише не известен никто, кто смог бы уничтожить Старший Мозг. Даже если им удастся забрать Корону Карсуса, он всё равно останется грозным противников, способным уничтожить Врата Балдура изнутри. По улицам города и за его пределами ходят десятки, если не сотни заражённых, и большинство об этом даже не подозревает.       – Эй, кажется, вижу свет, – заметил Уилл, устав править яликом, но на предложения его заменить отмахивался. Пусть лучше уставшим будет он один, чем ещё кто-то. Упрямство это, благородство или глупость – трудно понять, но, похоже, цели они достигли.       Стоило ялику причалить на каменистый берег, как под сводами грохнуло, сотряслась земля, паразиты зашевелились от ментального отголоска. И в этот момент сверху на них полетел соляной столб.       – Берегись!       Все попрыгали в воду или на берег, кому куда ближе. Сталактит угодил точно в центр лодки, разбивая её, как яичную скорлупу, щепа и куски дерева разлетелись вокруг, удивительно, как никого не задело. Снова паразиты в головах замерли, но теперь уже никто не сомневался, мозг их не просто ждал, он отрезал путь к отступлению не просто так. Он желал их прихода.       «Идите осторожно, не нравится мне это».       И без подсказок Императора ясно, что дело стремительно принимало крайне дрянной оборот. Мозг не стал бы так просто разбивать лодку, и пусть все три камня у них, чтобы управлять короной, но это вовсе не означало, что у главы иллитидской колонии тоже не было никаких планов.       Влажные стены в наростах соли скрывали запахи разложения. Неподалеку от импровизированного причала нашлось несколько трупов, похоже, Орин отправляла сюда людей, но те не добрались до цели. От чего они умерли тяжело сказать, но у всех кровь шла из глаз, ушей и носа. Скорее всего, им просто вскипятили мозги, и в личности сделавшего это сомневаться не приходилось.       Вскоре показались небольшие соляные бассейны, они заполняли маленькие провалы в скалах, но там пусто, ни единой личинки. Лишь застоявшаяся и недвижимая поверхность солёной воды источала тошнотворный запах.       Судорожно сжимая оружие, как якорь реального мира, они шли дальше, стараясь добраться до цели быстрее, пока последние крохи решимости не сдуло из души. Тишина и отсутствие сопротивления Старшего Мозга заставляли замедляться на каждом шагу.       Пара поворотов, знакомая паутина из плоти и едва оформившейся клетки хрящей, как под Лунными Башнями. И в этот момент всё затрясло, полетели камешки, вздыбилась пыль, забурлили бассейны, касание чудовищной силы разума и многоголосый хор: «Вы… ошибки… Пешки… куклы».       Они смогли удержаться на ногах только чудом, хвала богам не обрушился потолок, и не разверзлась земля. С одной стороны притаившиеся чудовище предупреждало их, с другой приглашало. И вот в неясном свете подземных кристаллов показался огромный соляной бассейн, мозга не видно, он скрывался под ровной поверхностью озера, ждал в засаде хищником.       «Он здесь. Готовь камни. Это – наш единственный шанс».       Словно отвечая на этот призыв, они помимо воли вылетели из сумки, светлячками замерцали перед глазами, чтобы сложиться в треугольник и завибрировать неудержимой мощью. Снова сотряслась земля, забурлило озеро, пришлось опереться о стены, чтобы не упасть в него.       Старший Мозг медленно показался оттуда, всплывая в удушающей вони разложения. С извилин стремительными ручейками стекал раствор, пока чудовище поднималось из гнезда и не воспарило над ним:       – Прерывание… аномалия… закончится… здесь… Сейчас!       Голос можно было бы назвать истеричным, казалось, оно боится, но всё же Иша ощущала сомнения и не свои. Император старался подавить страх перед тем, что когда-то контролировало его, кому он служил против воли и оба раза лишь чудом вырвался из его цепкой хватки.       Дроу запихнула мольбы и надежду исполнить волю Лолт куда подальше, лишь яркими красками почему-то перед глазами плясал всё ещё непонятный дьявольский контракт Рафаила. Корона господства, почти невидимая во мраке подземелья, засверкала красным, камни в руке завибрировали, они желали занять своё место как можно скорее.       Жадный взгляд Гейла она увидела лишь мельком, сосредоточившись на цели и стараясь отогнать сомнения и страхи. А их с каждым мгновением становилось всё больше.       Мозг подрагивал в свете красной короны Карсуса, влажные, вздымающиеся извилины с которых стекал раствор, выглядели отвратительно и тошнотворно неприятно. Но вдруг его голос застучал в голове, но уже не прерывисто и истерично, как раньше, а ровно и чётко:       – Думаешь, убив Избранных и забрав камни, сможешь уничтожить меня? Как бы не так.       Разверзлась земля, ощущение полёта длилось всёго пару секунд, чтобы шваркнуть их на влажную, склизкую и неприятную поверхность из живой плоти.       – Что за херь? – выругалась Карлах, мгновенно вскакивая, отряхиваясь и отплёвываясь.       Под ногами извилистыми дорожками чавкали извилины мозга, влажно поблёскивая проходящими внутри сосудами. А перед ним появилось лицо или морда огромного иллитида. Черные глаза глядели на них, как на ничтожных букашек, коими они сейчас и являлись. Паразиты ответили на ментальную мощь хозяина, корона послушно отпускала поводок церроморфоза, чтобы превратить их всех в иллитидов. Камни встали стеной, отбивая эту атаку и не давая запустить преображение.       «Он манипулирует твоим сознанием. Не слушай его. Используй камни».       Спорить с Императором не хотелось, хотя сомнения всё больше охватывали душу в ледяных когтях страха. Что-то шло не так, что-то очень серьёзно шло не так.       Мощь камней из короны звала воспользоваться ими, провести через себя, наконец-то применить инструмент, способный переломить и закончить эту историю.       Удар, наполняющая легкие сила. Луч света сорвался вылетел с одного камня и вонзился в мозг, он утробно завыл, прикрыл глаза, словно в приступе жуткой мигрени. Затем снова вонзился в них взглядом из-под нависающих век.       – Уничтожив Кетерика, Орин и Горташа вы выпустили меня на свободу. Как и было задумано. И теперь корона моя.       «Не слушай его, сосредоточься и бей».       Ишу одолевали сомнения, эта история подошла к финалу, но слишком много осталось белых пятен, слишком много тайн, и вопросы сейчас неуместно раздирали душу на части. Корона – желанный приз для Мистры, Гейла и Рафаила, а так же остального сонма богов, всю дорогу играющих ими в причудливую партию. Так почему бы и мозгу не возжелать инструмент, созданный для превращения в бога?       Снова удар, сила проходила сквозь тело, заставляя чувствовать пьянящий полет, ощущать сладкий вкус победы. Особенно когда второй луч заставил мозг содрогнуться и ещё больше заворочаться, будто от страшной зубной боли.       – Корона отнюдь не моя слабость. Она сделала меня тем, что я есть сейчас. Мне нужна была корона, чтобы собрать армию, мне нужны были Избранные, чтобы они принесли её мне. Они бы её просто так не отдали, а жалким смертным всегда нужно только одно – могущество. И они сыграли свою роль, теперь мой черед.       «Бей, ты сможешь. Корона ему не достанется».       Возможно, мозг, как в плохих романах, рассказывал это, чтобы потом дать шанс убить его, но Иша в этом сомневалась. Она чувствовала, что-то идёт не так, нетерийские камни делали своё дело, магия проходила сквозь корону, но ощутимого вреда не причиняла. Мозг упрямо продолжал жить, ворочаться и испытывать разве что мелкие неудобства. Или же то были отголоски её воли? То чего она так отчаянно хотела знать, услышать ответы на свои вопросы.       Последний удар, сверкнул третий камень, цепями вонзаясь в мозг, он подался назад, зарычал, но снова упрямо открыл глаза.       – У всех вас была своя роль, жалкая кучка отчаявшихся душ. Вы ведь так и не поняли, откуда Избранные узнали об астральной призме. Кто рассказал им о силе Орфея и поселил страх перед ним? Они так хотели могущества, что тратили своё время и силы, чтобы найти артефакт, вместо того, чтобы понять, что происходит у них под самым носом.       Вот сейчас страх завладел по-настоящему, все кусочки загадки вставали на место, всё пережитое становилось единой логической цепочкой. Всё это время главной опасностью были не терзающие друг друга и Врата Балдура Избранные, а то, что они, как думали, находилось в полной их власти. Мозг разыграл всех, притворился цепной собачкой, чтобы всё это время впитывать мощь Короны Карсуса, тянул время, собирал силы и терпеливо ждал, когда Избранники или же их компания принесёт ему камни на блюдце.       – Мой свободолюбивый «Император» блестяще исполнил свою роль, когда выбрал вас всех. Отчаянных бунтарей, оказавшихся в вихре танца богов. Они думали, что смогут сплести против меня сети, особенно один из них. Жалкий воришка. Даже не понимая, что сам стал пешкой в собственной игре.       «Нет, этого не может быть».       – Вырвать меня из хватки Избранных был способен и один камень, но вы принесли мне все три. Погрязшие в амбициях, жаждущие величия и мести жалкая кучка пыли пред моими глазами. Вы умрёте, зная, что именно вы освободили меня и дали мне осуществить Великий План.       – Нет! Этого не будет никогда! – закричала Лаэзель, первой придя в себя. – Никогда твой план не осуществиться.       Победа казалась близка, корона звала камни встать на место, чтобы наконец-то соединиться гранями и стать целой. Мозг заворочался в очередной раз и скинул с себя объятия подчинения, оборвал жалкими фантиками. Огромные чёрные глаза вспыхнули жёлтыми солнцами. Псионическая волна сорвала с места, короткий миг полёта и жесткое приземление на каменистую почву. Исчезла вонь соли и оголённой плоти, рядом упали товарищи, оглядывая знакомое небо Астрального Плана и стоящего над ними Императора.       – Я едва успел.       – Почему? Почему камни не сработали, мерзкий ты гхайк? – бушевала Лаэзель.       На языке вертелся вопрос в более грубых формулировках, но сейчас страхи сковывали гораздо больше, чем раньше.       – Корона его изменила, Старший Мозг слишком долго был под её влиянием. Теперь камней недостаточно, чтобы контролировать его, всё это время он предугадывал каждый наш шаг, каждый поворот наших мыслей и действий.       – И впитывал в себя магию творения Карсуса, – закончил за него Гейл. – Он сменил фокус зрения Избранных на призму, ждал, когда мы придём, чтобы нарушить их планы. Дьявол. Я же говорил! Я же говорил, надо было дать мне его уничтожить, как велела Мистра.       – Да поздно уже бушевать, Гейл! – вскричал Уилл. – Что сделано, то сделано, теперь надо понять, как быть дальше. Раз мозг теперь на свободе, он наверняка превратит всех заражённых в иллитидов.       – И призовёт войско с других планов, даже если Влаакит пошлёт драконьих всадников, они ничего не смогут ему сделать, – подхватила гитьянки. – Корабли гхайков заполнят небо, они не дадут гитьянки даже приблизиться к нему.       – Тогда идём, надо пересмотреть наши планы.       – Стой, куда ты? – но Император уже не слушал, пушинкой переносясь к черепу, где в плену находился Орфей.       Иша повернулась к Карлах, та кивнула и потянулась к молоту, но быстро отдёрнула руку. Вряд ли иллитид обрадуется задуманному, но не просто так этот артефакт оказался у них в руках. Какой бы танец не выписывали боги, их роль ещё не отыграна, а хаос разверзался на глазах. Мозг может сколько угодно думать, что умнее и могущественнее всех, но и божества не зря вписывают свои имена в эту историю. Вся их компания лишь инструменты, и каждый из них оказался здесь не зря.       В любом случае, пришлось снова оказаться перед сферой, где без сознания парил Орфей, а над ним теперь порхала светящаяся бабочка.       – Я проанализировал схватку, – выдал иллитид.       Можно было бы удивиться, если не знать, кто он такой. В конце концов, свежевателю разума доступно гораздо больше, чем им.       – И что нам делать?       – Любому из вас доступно лишь одно действие за раз, вы можете сосредоточиться только на чём-то одном, в то время как Старший Мозг или уже Нетерийский Мозг способен просчитывать все варианты за раз. Он знает всё, что вы сделаете, всё, что сможете сделать. Вам его не перехитрить. Чтобы это сделать, надо мыслить как иллитид, а ещё лучше – им стать.       – Эй, а вот на это мы не соглашались, – возмутился Астарион, которому до ужаса не хотелось превращаться в кальмара.       – Я могу это сделать, – неожиданно бодро сказал Император. – Отдайте мне камни, я впитаю Орфея, смогу покинуть призму и мы вместе уничтожим Старший Мозг.       На этих словах вперёд вылетела Лаэзель и обнажила клинок, ясно давая понять, что к принцу она никого не подпустит.       – Ты не тронешь его, мерзкий гхайк. Я так и знала, что следовало убить тебя, как только маски были сброшены.       – Гит, я прошу тебя, у нас нет…       – Нет! Ты не получишь принца, и любой, кто приблизиться к нему, сначала должен будет переступить через мой труп.       – Это будет забавно, – отозвался вампир.       Гитьянки взмахнула мечом в твёрдом намерении окончить жизнь именно здесь, с честью и защищая сюзерена.       – Ну, так нападай, я давно мечтала отрубить тебе голову, – прошипела она в ответ улыбающемуся Астариону.       – Перестаньте, – потребовал иллитид. – Лаэзель, я всё понимаю, но сейчас речь не о принце. Великий План осуществляется, Врата Балдура под ударом, сотни иллитидов сбросили кожу. Если мы не остановим мозг сейчас, его не остановит уже ничто и никогда. Я не хотел этого делать, потому и держал Орфея взаперти, хотя мог в любой момент просто забрать его силу себе.       Парящая над принцем бабочка приковывала взгляд Иши, её воздушные крылья напоминали о чём-то важном. Она порхала кругами, гипнотизируя и вводя в транс, перед мысленным взором начали раскрываться картины прошлого, пробивать ту тьму, что затуманивала её разум.       – Иша! – позвал её кто-то, прерывая видение, и снова темнота встала плотным занавесом над событиями прошлого. Шэдоухарт обеспокоенно смотрела на неё, но не знала, что ещё сказать, чтобы окончательно вернуть чародейку в реальность. – Очнись.       – То есть нам надо выбирать? Слушайте, у меня всё ещё есть сфера, она готова взорваться и уничтожить корону. Для этого не нужно подчинять мозг и возвращать на место камни, – попытался предложить Гейл.       – Ты не сможешь до неё добраться без силы Орфея, – наседал Император. – А Нетерийский Мозг слишком силён, чтобы я мог защищать вас дальше опосредованно, а потом и использовать камни. Я должен быть рядом вместе с силой Орфея. И не собираюсь давать тебе эту возможность. Даже сейчас тобой движет гордыня и амбиции, хоть однажды они уже сыграли с тобой злую шутку, и я не намерен рисковать.       – Уходи, – не ожидая от себя такого, приказала ему Иша.       – Что? – шокировано переспросил Император, хотя четко всё расслышал.       – Не помню почему, но я заключила сделку с дьяволом не просто так, а значит, Орфей будет свободен.       – Спасибо, – Лаэзель расплылась в улыбке.       – После всего, что я сделал для всех вас. После того как рисковал и после всей правды, что вы узнали обо мне – это ваша благодарность.       Иша ожидала, что кто-то её осудит, остановит или выскажется против, но все молчали. В конце концов, для чего-то она это сделала, а потом кто-то порылся в её памяти и учинил кавардак. Виски болели от невозможности вспомнить, почему она должна его прогнать, но чувствовала – должна. А в висках барабаном стучалась одна фраза: «Лишь миг!»       – Уходи, – снова повторила дроу.       Тишина такая, что могли слышаться песни цикад, если бы они обитали на Астральном Плане. Боль, разочарование, ненависть накрыли их мощной волной. Иллитид никак не ожидал, что после всего, в последний миг, осознавая всю опасность, они отвернуться от него. Предпочтут Орфея, который точно не станет даже разговаривать с ними.       – Говорят дважды в одну реку не входят, – его голос громыхал и разносил эхо злобы. – Хорошо, я уйду, но вы все знаете, чем это закончится и для меня, и для вас.       Развернулся зеркальный портал и иллитид упорхнул туда, оставляя их один на один с закованным в ловушке Орфеем.       – Теперь назад дороги нет, – Карлах взвесила молот и, не дожидаясь приглашения, ударила по магическим цепям, удерживающим оковы.       Пузырь лопнул, руны почернели и осыпались пеплом, адский металл треснул и разлетелся мелкой крошкой. Орфей на удивление не шмякнулся о землю, а приземлился на ноги, мгновенно придя в себя. Он медленно поднял взгляд и вытянул в сторону руку.       Из камней вылетел кинжал, оставшись между его пальцев, и принц направил острие на них.       – Принц Кометы, – Лаэзель поспешила убрать оружие и опуститься на колено. – Орфей тавки назин.       – Встань, Лаэзель, это мне впору тебе кланяться.       Голос принца оказался звонким, мягким, как журчание горного ручья. Он снял маску, демонстрируя худое лицо с острыми скулами, но оружия не убирал.       – И всё-таки следовало выбрать правильную сторону, – в головах их компании пронёсся безмолвный вопль и раскололся на эхо тысяч голосов.       Орфей не копался в их памяти, скорее скользил по поверхности, выискивая что-то, но всё же находя главное.       – От вас разит иллитидом, – он всё же убрал оружие. – И вы перебили мою гвардию.       – Нам надо было дать им убить себя? – возмутился уже Уилл.       – Они подарили бы вам достойную смерть, а я уничтожил бы Старший Мозг прежде, чем корона полностью изменила бы его. И, тем не менее, нам придётся стать союзниками.       Иша уже хотела что-то сказать, но тут Орфей повернулся к ней.       – И не смей говорить со мной свысока! Ты отвергла иллитида, когда он стал бесполезен для тебя. Полагаю, меня вы освободили, потому что теперь вам полезен я.       – Ваше высочество, – попыталась смягчить его раздражение Лаэзель, но тот взмахом руки заставил её замолчать.       – Хватит, нам нужно торопиться, но, как бы мне ни хотелось признавать, в чём-то этот проклятый гхайк был прав. Мозг невозможно победить никаким прочным металлом, ибо он состоит из самой мысли, а чтобы раскрыть полный потенциал нетерийских камней… нам нужен иллитид.       – Всего лишь миг! – Иша даже не осознала, что сказала эту фразу вслух и скривилась от головной боли. Орфей прищурил глаза, затем перевёл взгляд на всё ещё искрящуюся над его головой бабочку.       Она его явно раздражала, но, тем не менее, в глазах принца читалось нечто, ускользающее от понимания Иши. Снова проникновение в её разум, слишком грубое по сравнению с тем, как это делал Император. Занавес забвения плотными шорами закрывало нечто важное, тень которого проявилось на горизонте, стоило Орфею попытаться заглянуть под него.       Принц быстро отпустил видение, глянул на собравшихся, особенно на застывшую в ожидании Лаэзель. Его тонкие губы растянулись в улыбке, странной и недоброй. Она ждала любого приказа и была полна решимости исполнить абсолютно любой, ведь ради этого она предала Влаакит.       Ни слова не говоря, Орфей поймал бабочку, та забилась в его руке, словно настоящая. Принц сделал шаг вперёд, Карлах и Уилл напряглись, Астарион подошёл ближе, а Шэдоухарт перехватила копьё. Дроу напряглась, но отчего-то не поднимала рук и не пыталась защититься. Всё происходило правильно, так, как должно быть.       Мантия йоклол вспыхнула фиолетовыми прожилками, по телу прошла волна щекотки, усилившаяся, когда Орфей приложил руку с бабочкой к её груди. Она взорвалась снопом искр, впиталась в демоническую ткань, завернулась в кокон ткани, чтобы никто не смог понять, что она там.       – Идёмте, надо встретится с Воссом, он знает, что делать.       – Эй, постой, ты же сказал, что нам нужен иллитид, и у нас его нет, – возмутился Гейл. – Значит, нужно использовать сферу.       – Я не знаю тебя, волшебник, не знаю, что это за сфера и не могу полагаться на твои слова. Чудовищный риск и всего лишь миг, – он повернулся к дроу. – А гхаик, что держал меня всё это время в оковах, рано или поздно поплатится за всё.       Портал раскрылся искрами света, Орфей покинул свою тюрьму первым, верным солдатом следом шагнула Лаэзель. И никто не понимал, что только что произошло, и о каком миге говорила Иша, а потом и принц. Память отказывалась открывать закрома перед собственной хозяйкой до сих пор. И это могло стать роковым в неравной схватке мозга и богов, нем могущих по-настоящему протянуть им руку помощи.